Лаванда Нимбрук. Теория и практика йоги

   Душа не бессмертна, она живет, пока необходимо, изменяется, выполняет предписанную ей карму. Вечным остается сознание, в котором происходят трансформации души, там и проживает память. Мальчика, юношу, путешественника и воина связывает только память. Мальчик, юноша, путешественник и воин – это, по сути, совершенно разные люди, наделенные разными душами. То, что было дорого и любимо мальчиком, оставляет равнодушным молодого поэта. То, что больше всего ценил поэт, совершенно чуждо воину. Вот почему Гумилев и восклицает:

 
Только змеи сбрасывают кожи,
Чтоб душа старела и росла.
Мы, увы, со змеями не схожи,
Мы меняем души, не тела.
 

   Так что европейцу трудно объяснить, в чем смысл реинкарнации, если душа в этом кругообращении жизни не участвует. Они забывают о гораздо более важном: если мир сотворен внутри сознания Атмана, то все живые существа – порождения этого сознания, то есть реально не существуют. А душа? По положениям буддизма неизменная и отягощенная бессмертием душа не позволяет человеку становиться совершенным и привязывает к миру, которого, по существу, нет. Вот почему души должны отпадать от живого тела по мере его трансформации. С бессмертной и неизменной душой человек не способен достичь освобождения от майи – иллюзий предметного мира.

Порождения Атмана

   Все, что видит человек глазами, является творением Атмана. Внешний мир существует только в восприятии самого человека. Структура мира, согласно Майтри-Упанишаде, такова: «Поистине вначале этот [мир] был одним тамасом. Это [пребывало] в высшем [начале]; движимое высшим, это достигло различия. Поистине этот образ – раджас. Этот раджас, движимый [высшим], достиг различия. Поистине этот образ – саттва. Эта саттва, движимая [высшим], источает сущность – это та часть, которая [есть] доля мышления, сознающее начало в каждом человеке, отличающееся представлением, решением, самомнением. [Это] – Праджапати, Вишва.
   Его образы описаны раньше. Далее, о ученики, поистине та его часть, которая из тамаса, это Рудра. Далее, о ученики, поистине та его часть, которая из раджаса, это Брахман. Далее, о ученики, поистине та его часть, которая из саттвы, это Вишну. Поистине он, этот единый, становится тройным, становится восемью, одиннадцатью, двенадцатью, [и так] до бесконечности. Становясь [таковым, это] существо блуждает, проникнув во [все] существа. Он стал владыкой существ. Это Атман внутри и вне [всего], внутри и вне [всего]».
   «Мудрец Аджаташатра сказал своему ученику Балаки: “Я поведаю тебе о Брахмане. Поистине Балаки, следует познать [что ты знаешь], Балаки?” – “Это все”, – сказал Балаки. Аджаташатру сказал ему: “Поистине напрасно говорил ты мне: “Я поведаю тебе о Брахмане”. Поистине Балаки, следует познать лишь того, кто творец этих пуруш, чьим творением [является все] это”. Тогда Балаки приблизился к нему с топливом в руках, [произнеся]: “Дозволь приблизиться к тебе [как ученику]”. Аджаташатру сказал ему: “Противным обычаю считаю я, что кшатрий примет брахмана в ученики. И все же я сделаю тебя знающим”. Взяв его за руку, он двинулся вперед, и оба они подошли к спящему человеку. Аджаташатру окликнул того: “Великий в белых одеяниях, царь Сома!”. Но тот остался лежать. Тогда [Аджаташатру] толкнул его палкой, и тот поднялся. Аджаташатру сказал ему: “Балаки, где лежал этот человек, где он был, откуда он возвратился?”. И Балаки не распознал этого. Аджаташатру сказал ему: “Балаки, [то место], где лежал этот человек, где он был, откуда он возвратился, – это артерии человека, которые называются хита и идут от сердца к перикардию.
   Тонкие, словно волос, расщепленный на тысячу частей, они состоят из тонкого вещества – красновато-коричневого, белого, черного, желтого, красного (цветов). В них пребывает он тогда, когда, уснув, не видит никаких снов. Затем он и становится единым в этом дыхании. В него входит речь со всеми именами, входит глаз со всеми образами, входит ухо со всеми звуками, входит разум со всеми мыслями. Когда он пробуждается, то подобно тому, как из пылающего огня разлетаются во все стороны искры, так из этого Атмана разлетаются по своим местам жизненные силы, из жизненных сил – боги, из богов – миры. Это дыхание – познающий Атман – проникло в этого телесного Атмана вплоть до волос, вплоть до ногтей. Подобно тому, как нож скрыт в ножнах или огонь – в пристанище огня, так и этот познающий Атман проник в этого телесного Атмана вплоть до волос, вплоть до ногтей.
   Эти Атманы привержены к этому (познающему) Атману, как родичи – к (своему) главе. Подобно тому, как глава питается вместе с родичами или как родичи питают главу, так и этот познающий Атман питается вместе с этими Атманами и так эти Атманы питают этого Атмана. И поистине пока Индра не распознал этого Атмана, до тех пор асуры превосходили его; когда же он распознал [его], то, поразив и победив асуров, достиг превосходства над всеми богами и всеми существами, самовластия, господства. И так же знающий это, отбросив [от себя] все грехи, достигает превосходства над всеми существами, самовластия, господства – [таков тот], кто знает это, кто знает это”.
   Согласно индийским воззрениям, видимый мир можно уподобить радужной пленке на поверхности воды – спокойная вода, мы созерцаем одну картинку, подул ветерок – другую, налетел шквал – картина настолько искаженная, что мы не узнаем в отражении своего мира. Однако мудрец видит за пределами отражения настоящий мир, он понимает, что все движения, которые искажают этот мир, – иллюзии, порожденные сознанием. Конечно, Атман придал свойства и форму всему сущему, но поскольку человек стремится познать Атмана, он становится Атманом.
   «Пусть не стремится [человек] распознать речь, – гласит Каушитаки-Упанишада, – пусть узнает говорящего. Пусть не стремится он распознать запах – пусть узнает обоняющего. Пусть не стремится он распознать образ – пусть узнает смотрящего. Пусть не стремится он распознать звук – пусть узнает слышащего. Пусть не стремится он распознать вкус пищи – пусть узнает распознающего вкус пищи. Пусть не стремится он распознать действие – пусть узнает действующего. Пусть не стремится он распознать удовольствие и неудовольствие – пусть узнает распознающего удовольствие и неудовольствие.
   Пусть не стремится он распознать блаженство, любовную страсть, произведение потомства – пусть узнает распознающего блаженство, любовную страсть, произведение потомства. Пусть не стремится он распознать движение – пусть узнает двигающегося. Пусть не стремится он распознать разум – пусть узнает разумеющего. Таковы эти десять элементов существ, относящихся к существам. Ибо, если бы не было элементов существ, то не было бы и элементов познания; если бы не было элементов познания, то не было бы и элементов существ. Ибо благодаря лишь одному из двух не мог бы воплотиться никакой образ. Он не множествен.
   Подобно тому, как в повозке обод колеса укреплен на спицах и спицы укреплены в ступице, так же и эти элементы существ укреплены в элементах познания и элементы познания укреплены в дыхании. Это дыхание – познающий Атман, оно блаженство, лишенное старости, бессмертное. Оно не становится больше от доброго действия, меньше – от недоброго. Ибо, воистину, оно побуждает к доброму действию того, кого хочет возвести из этих миров; оно же и побуждает к недоброму действию того, кого хочет низвести. Оно страж мира, оно – повелитель мира, оно – владыка мира. “Оно – мой Атман” – пусть [человек] знает это».
   В знаменитом трактате «Аватангсака-сутра» идея иллюзорности мира сформулирована так: «Единая Истинная Сущность подобна сверкающему зеркалу, порождающему все явления. Сама она неизменна и представляет реальность, явления же преходящи и не имеют реальности. Однако как зеркало способно отражать все образы, так и Истинная Сущность обнимает все явления, и все существует в ней и благодаря ей».
   В «Трипура-Рахасье» мудрец объясняет царевичу: «Цикл рождения и смерти, существующий с незапамятных времен, обусловлен невежеством, которое проявляется в виде удовольствия и боли, все же оставаясь только сном и чем-то нереальным. И раз это так, то мудрый говорит, что знание может положить этому конец. Но какое знание? Это мудрость, порожденная самореализацией: то есть “Я есмь То”. Невежество не может быть удалено простым опытом внекачественного расширения разума, как в нирвикальпа самадхи. Ибо такое расширение находится в гармонии со всем (включая невежество).
   Оно подобно холсту, используемому в живописи; холст остается одним и тем же, какая бы картина ни была нарисована на нем. Внекачественное знание – это простой свет; объекты проявляются через него и в нем. Но невежество или заблуждение нельзя путать с состоянием савикальпа, ибо невежество – всего лишь изначальное загрязнение (то есть причина), продолжающееся как эффект, следствие. Изначальная причина заключается в знании совершенства высшей Сущности. Идея совершенства обусловлена отсутствием частей. Части могут появляться только благодаря времени, месту и форме.
   Однако чувство завершенности появляется без этих факторов, подразумевающих стремление к ним, что порождает чувство нехватки и потребности. Во времени и пространстве возникают ограничения, и фундаментальная причина невежества проявляется как “Я есмь”. Это – эмбриональное семя, из которого затем появляется росток тела как индивидуализированной сущности (вырастающий далее до гигантского дерева в виде колеса рождения и смерти). Цикл рождения и смерти не прекращается до тех пор, пока не будет положен конец невежеству. Это может случиться только благодаря совершенному знанию своей сущности, не иначе».

Вкушаемое и вкушающий

   Майтри-Упанишада сообщает, что Атман «поддерживает себя в двух [состояниях]: в том, которое дыхание, и в том, которое солнце… у него два пути – внутрь и вовне, оба они возвращаются и днем и ночью», поэтому солнце – внешний Атман, а дыхание – внутренний Атман; путь внутреннего Атмана измеряется вслед за путем внешнего Атмана. Данное утверждение опирается на изречение: «[Есть] некто, который просвещен, свободен от зла, надзирает над чувствами, чист разумом, стоек, обращает взор внутрь [себя]. Он – [Атман]… золотой пуруша, который в солнце, который из [своей] золотой обители взирает на эту [землю], он – тот, [который], обитая в лотосе сердца, поедает пищу».
   Далее дается пояснение, что пуруша, который, «обитая в лотосе сердца, поедает пищу, это солнечный огонь, обитающий в небе, называемый временем, невидимый, который поедает всех существ, [словно] пищу». Под лотосом понимается пространство как таковое с четырьмя сторонами света. Восьмилепестковый лотос показывает четыре стороны света и четыре промежуточные направления, составленные лепестками цветка.
   «Мыслящий пуруша находится в прадхане, он – вкушающий, [ибо] вкушает пищу, созданную пракрити. Поистине этот Бхутатман – его пища, прадхана – его деятельное [начало]. Поэтому состоящее из трех свойств подлежит вкушению, находящийся внутри пуруша – вкушающий. И вот очевидное свидетельство: ведь животные возникают из семени, и семя подлежит вкушению.
   Так объяснено, что по природе прадхана подлежит вкушению. Поэтому пуруша – вкушающий, пракрити – вкушаемое; находясь в ней, он вкушает. Пища, созданная пракрити, вследствие развития в различении трех свойств, есть «тонкое» тело, начинающееся интеллектом и кончающееся различением [грубых элементов]. Таким образом объяснен четырнадцатичастный путь. Мир этот, являющийся пищей, зовется удовольствием, неудовольствием и ослеплением. Ибо не постигается сладость семени, пока нет потомства. И так в трех его состояниях существует природа пищи – в детстве, молодости и старости. Вследствие развития это становится пищей. Так совершается восприятие прадханы, движущейся к проявлению. Там возникают сладости – способность постижения и прочее – решение, представление, самомнение.
   Далее возникают сладости – объекты пяти чувств. Так [возникают] все действия чувств и действия дыханий, так – проявленная пища и непроявленная пища. Вкушающий ее лишен свойств; из-за того, что он вкушает, проявляется его мыслительная способность. Поистине как среди богов огонь – поедатель пищи, а сома – пища, так знающий это поедает пищу с помощью огня. Этот Бхут-атман называется сомой; тот, уста которого – непроявленное, называется огнем, ибо сказано: Ведь пуруша, чьи уста – непроявленное, вкушает три свойства. – Кто знает это, тот – отшельник, йог и приносящий жертву себе самому. И как никто не касается страстной женщины, вошедшей в пустой дом, так и [тот], который не касается вошедших [в него предметов восприятия], – отшельник, йог, приносящий жертву себе самому.
   Поистине пища – это высший образ Атмана, ибо это дыхание состоит из пищи. И если [человек] не ест, он становится неразумеющим, неслышащим, некасающимся, невидящим, неговорящим, необоняющим, не пробующим на вкус и испускает [свои жизненные] дыхания, ибо сказано так: Поистине если [человек] ест, то, будучи в изобилии наделен дыханием, оно становится разумеющим, становится слышащим, становится касающимся, становится говорящим, становится пробующим на вкус, становится обоняющим, становится видящим…»
   Согласно Субала-Упанишаде, «земля поистине пища, вода – поедатель пищи.
   Вода поистине пища, огонь – поедатель пищи.
   Огонь поистине пища, ветер – поедатель пищи.
   Ветер поистине пища, пространство – поедатель пищи.
   Пространство поистине пища, чувства – поедатели пищи.
   Чувства поистине пища, Ум – поедатель пищи.
   Ум поистине пища, Разум – поедатель пищи.
   Разум поистине пища, Непроявленное – поедатель пищи.
   Непроявленное поистине пища, Непреходящее – поедатель пищи.
   Непреходящее поистине пища, Смерть – поедатель пищи».
   По представлению индийцев, Солнце забирает лучами пищу, потому и греет землю, а огонь (накормленный своей пищей) порождает пламя, которое согревает. Мир сотворен с желанием пищи. Поэтому пища почитается как Атман. «Поистине эта пища – образ блаженного Вишну, зовущийся Вседержителем. Поистине дыхание – сущность пищи, разум – дыхания, распознавание – разума, блаженство – распознавания. Кто знает это, становится наделенным пищей, дыханием, разумом, распознаванием и блаженством. И поистине сколько пищи поедают здесь [на земле] существа, столько пищи поедает, находясь в [них, тот] кто знает это». Рассуждения о пище Атмана приводят к выводу, что «пища – источник всего этого [мира], и время – [источник] пищи, солнце – источник времени».

Личность в йоге

   Личности как индивидуальности в йоге не существует. Это связано с иным пониманием мира, что сильно мешает европейцам понять подлинную йогу и тот конечный результат, к которому стремится каждый йог. В нашем понимании каждый человек представляет собой неповторимый набор черт, именно поэтому один человек отличается от другого. Индийское понимание индивидуальности совершенно иное. В буддизме существует так называемое учение о скандхах, то есть группах элементов, которые собраны в человеке и благодаря которым люди отличаются друг от друга. Скандха дословно переводится как «куча», то есть это нечто, собранное воедино и составляющее целостность. Существует пять скандх, или составляющих человека элементов.
   Пытаясь объяснить, что же такое личность человека, Нагасена сравнивал устройство человека с колесницей. «Что такое колесница, – вопрошал монах, – может быть, это дышло? Нет, – отвечал он себе, – не дышло. Так может, это колеса? Нет, не колеса. Тогда колесница – это хомут или поводья? Нет, и это не колесница. Наверное, колесница – это дышло, колеса, хомут и поводья вместе? О нет, и это тоже не колесница! Но может быть, колесница существует помимо от каждого перечисленного ее компонента? Нет, не существует». Монах приходил к выводу, что колесница – это просто слово, которым ее принято называть. Человеку удобно использовать слово колесница, когда он видит предмет, составленный из колес, дышла, хомута и поводьев. Но тогда и человек – это тоже всего лишь слово.
   Когда мы говорим «человек», мы имеем в виду, что это нечто, содержащее в себе пять групп элементов, или скандх. И ничего больше. Первую скандху составляют элементы органов чувств, которые предназначены для восприятия. Вторую группу составляют элементы ощущений, которые могут быть приятными, неприятными или нейтральными. Третью группу составляют элементы, дающие осознание различий. Четвертую группу составляют элементы побуждений, которые тоже могут вызывать приятную, неприятную или нейтральную реакции.
   Пятую группу составляют элементы сознания. Они взаимодействуют между собой пошагово: сначала включаются элементы восприятия (глаз видит, ухо слышит, язык воспринимает вкус, кожа – тепло, холод, прикосновение и т. п.), затем возникают ощущения, среди которых основные – боль и наслаждение; после этого возникает образ, связанный с тем, что мы воспринимаем и что ощущаем, то есть третья группа элементов конкретизирует впечатление, четвертая группа дает оценку образа – привлекательную, отвратительную или же нейтральную, от чего зависят совершаемые действия или появляющиеся мысли. Пятая группа элементов контролирует весь этот процесс – от восприятия до вынесения оценки. Человек, по Нагасене, – это всего лишь инструмент для восприятия. Один человек от другого отличается только тем, что группы элементов организованы по-разному, и отличается уровень восприятия.
   В то же время каждая скандха состоит из группы элементов, или дхарм. Особенностью дхарм является их постояннная изменчивость. На смену одной дхарме постоянно приходит другая, которая является улучшенной или улучшенной копией предыдущей. А поскольку дхармы изменчивы, то и нечто, собранное из изменчивых дхарм, не может обладать постоянством и быть неизменным. Личность йога понимает как поток изменений, которые происходят как в физическом теле, так и в более тонко организованной материи и сознании. Дхармы изменяются каждое мгновение, так что та личность, которая была мгновение назад, не адекватна личности, которая существует в данный момент или мгновением позже. Знаменитый афоризм гласит, что в одну и ту же реку нельзя войти дважды. По поводу реки мы обычно все сразу понимаем, воспринимая реку как время. Однако афоризм имеет продолжение: не существует человека, который мог бы это сделать. Не потому не существует, что прошлое остается в прошлом, а потому, что тот, кто вошел в эту реку в прошлом, не есть уже тот, кто желает это повторить.

Время и пространство

   Майтри-Упанишада называет время океаном творений. В нем находится Савитар, от которого родились луна, звезды, планеты, год, весь этот мир, все, что видно в этом мире хорошего и нехорошего, то есть предметы, существа и пространство. Брахман именуется Атманом солнца, солнце – временем. О пространстве Упанишада пишет: «Поистине вначале это было Брахманом, единым, бесконечным, бесконечным на восток, бесконечным на юг, бесконечным на запад, бесконечным на север, бесконечным вверх, и вниз, и во все стороны. Ибо для него не существует востока и прочих направлений – поперек, или вниз, или вверх. Непостижим этот высший Атман – безграничный, нерожденный, невообразимый, немыслимый, этот Атман пространства. Когда все гибнет, он один бодрствует.
   Поистине из этого пространства он пробуждает эту долю мышления. Благодаря ему и мыслит [все] это, в нем оно и исчезает. Это его сияющий образ, который греет в том солнце, чудесный свет в огне без дыма или же [тот], что, находясь в желудке, переваривает пищу. Ибо сказано так: и тот, который в огне, и тот, который в сердце, и тот, который в солнце, – это единый. Кто знает это, тот идет к единению с единым».
   Достичь единения возможно, «преодолев элементы чувств и предметы [восприятия]; взяв лук, чья тетива – странничество и изгиб – стойкость; поразив стрелой, лишенной самомнения, главного [стража] врат Брахмана – того, чей венец – ослепление, серьги – жадность и зависть, посох – леность, сон и нечистота, надзиратель – самомнение, тетива [лука] – гнев, изгиб – алчность; [того, который], взяв лук, убивает существ стрелой желания, – убив его, переправившись в ладье звука Аум через пространство сердца, медленно, как проникает в яму в поисках минералов роющий яму, так пусть проникнет он в залу Брахмана. Затем, [руководствуясь] наставлением учителя, пусть движется он в сокровищницу Брахмана из четырех сетей. Затем, чистый, светлый, лишенный существования, успокоенный, лишенный дыхания, бестелесный, бесконечный, негибнущий, стойкий, вечный, нерожденный, самостоятельный, он пребывает в своем величии. Далее, видя [Атмана], пребывающего в своем величии, он взирает на колесо жизни как на вращающееся колесо повозки».
   Для достижения единения дается следующее правило: «сдерживание дыхания, прекращение деятельности чувств, размышление, сосредоточенность, созерцательное исследование и полное слияние – это называется шестичастной йогой. Когда благодаря ей просвещенный видит златоцветного творца, владыку, пурушу, источник Брахмана, то, освобождаясь от добра и зла, он соединяет все в высшем неразрушимом [начале]… Поистине когда просвещенный удержит разум от внешних [объектов] и [его] дыхание заключит в себе предметы восприятия, пусть он пребывает лишенный представлений. Поскольку живое существо, зовущееся дыханием, возникло здесь из не-дыхания, поистине пусть поэтому дыхание заключит [себя] – дыхание – в называемое турьей…
   Есть еще высшая сосредоточенность для него. Надавив на нёбо кончиком языка, сдерживая речь, разум и дыхание, он созерцательным исследованием видит Брахмана. И когда с исчезновением разума он благодаря самому себе видит Атмана, меньше малого, сияющего, то, увидев благодаря самому себе Атмана, он становится лишенным собственного существа. Лишившись собственного существа, он мыслим как неизмеримый, лишенный источника. Это знак освобождения, высшее таинство… Идущая вверх артерия, называемая сушумна, ведущая дыхание, разделяется в нёбе. Через нее, соединенную с дыханием слогом Аум и разумом, пусть он поднимается вверх. Вернув кончик [языка] на нёбо, сдерживая чувства, [он] великий, взирает на величие. Затем он лишается собственного существа. Лишившись собственного существа, он не бывает причастным счастью и несчастью, достигает одиночества».
   Приведенное в Упанишаде упражнение относится к одной из йогических практик, помогающей достичь концентрации внимания и так называемой пустоты сознания. Таких вкраплений в текстах Упанишад множество. Именно они и вошли вместе с теоретическими обоснованиями в трактат Патанджали.

Сезоны как проявление дыхания Атмана

   Йога уделяет огромное внимание правильному дыханию. Майтра-Упанишада помогает понять, из какой древности дошли до нас дыхательные практики, которые используются йогами и сегодня. Именно движением дыхания объясняли индийские мудрецы смену сезонов в природе.
   «Агни, гаятра, триврит, ратхантара, весна, дыхание [в легких], звезды, васу, восходят на востоке, согревают, проливаются дождем, восхваляют, снова проникают внутрь [солнца] и выглядывают из него. [Оно] – немыслимое, безобразное, глубокое, сокровенное, безупречное, прочное, недоступное, лишенное свойств, чистое, блестящее, вкушает свойства, страшное, безначальное, владыка йогов, всеведущее, могучее, неизмеримое, без начала и конца, блаженное, нерожденное, мудрое, неописуемое, всеобщий творец, всеобщий Атман, всевкушающее, всеобщий владыка, всеобщая сущность сущности.
   Индра, триштубх, панчадаша, брихад, лето, дыхание, разлитое по телу, луна, рудры восходят на юге, согревают, проливаются дождем, восхваляют, снова проникают внутрь [солнца] и выглядывают из него. [Оно] – без начала и конца, неизмеримое, безграничное, никем не движимое, самостоятельное, без признаков, безобразное, безмерно могучее, создатель, творец света.
   Маруты, джагати, саптадаша, вайрупа, пора дождей, дыхание, идущее вниз, Шукра, адитьи восходят на западе, согревают, проливаются дождем, восхваляют, снова проникают внутрь [солнца] и выглядывают из него. [Оно] – успокоенное, беззвучное, бесстрашное, беспечальное, блаженное, удовлетворенное, прочное, неподвижное, бессмертное, неразрушимое, стойкое, зовется Вишну, всеобщее высшее прибежище.
   Вишведевы, ануштубх, экавинша, вайраджа, осень, общее дыхание, Варуна, садхьи восходят на севере, согревают, проливаются дождем, восхваляют, снова проникают внутрь [солнца] и выглядывают из него. [Оно] – чистое изнутри, светлое, лишенное существования, успокоенное, лишенное дыхания, бестелесное, бесконечное.
   Митра и Варуна, панкти, тринава и траястринша, шаквара и райвата, зима и пора росы, дыхание, идущее вверх, ангирасы, луна восходят наверху, согревают, проливаются дождем, восхваляют, снова проникают внутрь [солнца] и выглядывают из него. [Оно] зовется пранавой, двигателем, [его] образ – свет, свободно от сна, лишено старости, смерти, печали.
   Шани, Раху, Кету, змеи, ракшасы, якши, люди, птицы, олени, слоны и прочие [существа] восходят внизу, согревают, проливаются дождем, восхваляют, снова проникают внутрь [солнца] и выглядывают из него – [того], познающего, что поддерживает [все сущее], пребывает во всем, неразрушимое, чистое, светлое, сияющее, терпеливое, успокоенное».