Лавкрафт Говард Филлипс. Темное братство

   Тем не менее, я уже не сомневался, в том, что облаченные в темные одежды братья, всем своим обличьем имитировавшие личность Эдгара По, бродили по ночным улицам Провиденса совсем не затем, зачем выходил на них я; их отнюдь не волновали специфические проявления человеческой природы, свидетелем которых можно было нередко стать во время таких блужданий. Как знать, возможно, темнота и была как раз одним из привычных элементов их естественного существования, подобно тому как нормальные люди предпочитают появляться на улицах при свете дня, однако в том, что при этом они руководствовались какими-то столь же темными, даже зловещими мотивами, у меня не оставалось ни малейших сомнений. И все же я совершенно не понимал, какую тактику действий должен теперь избрать.
   В конце концов я решил направиться в библиотеку, в смутной надежде отыскать там хоть что-то, что могло бы натолкнуть меня на понимание всех этих загадочных и совершенно невероятных событий.
   К сожалению, там меня ждало разочарование. Я просмотрел кучу всевозможных книг и иных публикаций, даже прочитал все, что стояло на книжных полках и относилось к личности Эдгара По и периоду его жизни в Провиденсе, и все же покинул библиотеку в таком же смятении и неведении, в котором несколькими часами раньше входил в нее.
   Возможно, мне было просто на роду написано в ту же ночь вновь повстречаться с мистером Аланом. Я не мог с уверенностью сказать, остался ли мой визит в дом на холме совершенно незамеченным, тем более, что, как мне показалось, я действительно разглядел в одном из окон второго этажа чье-то лицо - во всяком случае встретил я его с довольно ощутимым трепетом в груди.
   Однако, как вскоре выяснилось, мои опасения были совершенно безосновательными, поскольку когда я встретил его на Бенефит-стрит, в его словах и манерах не было ни малейшего намека на какие-то перемены, которые могли бы свидетельствовать о том, что ему стало известно о моем вторжении в его жилище. Я, правда, не забывал о его феноменальной способности при любых обстоятельствах сохранять полностью непроницаемое лицо, неизменно остававшееся точной копией хорошо знакомого мне выражения лица известного писателя, так как она могла скрывать какие угодно чувства, начиная от чувства юмора и кончая отвращением и даже гневом.
   - Надеюсь, мистер Филипс, вы уже оправились от последствий нашего недавнего эксперимента, - проговорил он после обмена формальными приветствиями и любезностями.
   - Абсолютно, - заверил я его, хотя это и не в полной мере соответствовало действительности. Правда, при этом я добавил что-то насчет сильного головокружения, чтобы хотя бы отчасти объяснить свое поведение, столь резко оборвавшее наш тогдашний опыт.
   - Вам удалось познакомиться лишь с одним из внешних миров, - продолжал мистер Алан, - а подобных ему великое множество. Не менее ста тысяч. Жизнь не является неотъемлемым атрибутом одной лишь Земли, а кроме того, существовать она может отнюдь не только в человеческом обличье. На других планетах и звездах жизнь имеет совершенно иные формы, которые покажутся вам причудливыми и даже нелепыми, точно так же, как ваши показались бы нелепыми и странными для них.
   На этот раз мистер Алан оказался на удивление разговорчивым. Было заметно, что, вне зависимости от того, верил ли я в то, что посчитал лишь некоей разновидностью галлюцинации, и продолжал считать таковой даже после пережитого мною в том таинственном доме на холме, говорил мой спутник с полной убежденностью в отстаиваемых им тезисах. О чужих мирах он вещал так, словно был детально знаком с ними. Временами в его словах слышалось неподдельное уважение к отдельным формам жизни, в первую очередь обладавшим уникальной способностью имитировать жизнь на тех планетах, где условия существования в наибольшей степени соответствовали их потребностям, и неустанному поиску которых они отдавали столько сил и времени.
   - Но звезда, которую я видел, явно умирала, - проговорил я.
   - Да, - совсем просто согласился он.
   - И вы ее видели?
   - Я ее видел, мистер Филипс.
   Я слушал его и втайне испытывал некоторое облегчение. Мне представлялось, что поскольку ни одному из живущих людей не суждено увидеть вплотную жизнь других миров, то, следовательно, все то, что пережил я сам, являлось не чем иным как самой обычной внушенной галлюцинацией, ставшей плодом целенаправленного воздействия на мою психику самого мистера Алана и его братьев. Разумеется, это был своего рода телепатический контакт, подкрепленный некоей разновидностью гипноза, доселе ни разу мною не испытанного. И все же я никак не мог избавиться от тревожного ощущения какого-то порока, даже зла, которое словно витало вокруг личности моего ночного компаньона, и тех подчеркнуто пространных и оживленных ответов и комментариев, которыми он сопровождал мои многочисленные вопросы.
   Вскоре я воспользовался удобной возможностью и распрощался с мистером Аланом, после чего поспешил в Атенеум в явной надежде встретить там Роуз Декстер. Увы, если она и в самом деле заходила туда сегодня, то к моему приходу уже успела уйти. Тогда я прошел в телефонную будку и позвонил ей домой.
   Роуз ответила, и я при этом испытал необъяснимое чувство радости и одновременно облегчения.
   - Ты видела сегодня мистера Алана? - спросил я.
   - Да, - ответила девушка, - но совсем недолго. Я спешила в библиотеку.
   - Я тоже.
   - Он пригласил меня зайти к нему как-нибудь ближе к вечеру, чтобы стать свидетелем, как он выразился, весьма любопытного эксперимента.
   - Не ходи, - сразу же отреагировал я.
   На другом конце провода возникла непродолжительная пауза, сменившаяся вопросом - Почему? - в котором я, к сожалению, подметил явно язвительную нотку.
   - Так будет лучше, - проговорил я, стараясь придать своему голосу как можно большую твердость.
   - А вы не находите, мистер Филипс, что я сама в состоянии принимать решения?
   Я поспешил уверить девушку, что и в мыслях не имел указывать ей, что надо делать, и хотел лишь подчеркнуть, что это мероприятие может быть довольно опасным.
   - Почему это?
   - По телефону я не могу это сказать, - проговорил я, отчетливо понимая, сколь неубедительно звучит подобная фраза, а также то, что даже если бы и попытался ей что-то объяснить, то все равно не смог бы донести до ее сознания все те зловещие и даже ужасные подозрения, которые уже начали принимать более или менее конкретные очертания в моем сознании, ибо все это было слишком фантастичным и невероятным, чтобы вызвать доверие.
   - Хорошо, я подумаю, - твердо проговорила девушка.
   - При встрече я попытаюсь тебе все это растолковать, - пообещал я.
   Она пожелала мне спокойной ночи и повесила трубку, незримо придав этому жесту характер непреклонной решимости, которую я посчитал весьма зловещим знаком, и потому почувствовал еще большую тревогу.
   V
   Теперь я подхожу к финальной и, можно сказать, апокалиптической стадии развития событий, связанных с мистером Аланом и той тайной, которая окружала одинокий и заброшенный дом на холме у реки. Даже сейчас я продолжаю испытывать сомнения в целесообразности их изложения на бумаге, поскольку допускаю, что в подобном случае обвинения против меня станут еще более объемными, и даже включат в себя сомнения в моей психической полноценности. И все же я полагаю, что иного выхода, кроме как рассказать обо всем Этом, у меня просто нет. В конце концов, от того, оставлю я после себя эти заметки или нет, может зависеть самая будущность человечества и всего того, что мы называем цивилизацией. Что же до этих решающих событий, то они последовали довольно скоро, и явились как бы естественным продолжением моего весьма неутешительного телефонного разговора с Роуз Декстер.
   С неимоверным трудом высидев на работе положенные часы, в течение которых я буквально не находил себе места, я все же решил серьезно поговорить с Роуз. На следующий день ближе к вечеру я пораньше отправился к библиотеке, где мы обычно встречались, и занял удобное место, откуда мне был виден главный вход в здание. Прождав так более часа, я наконец стал подумывать о том, что она, возможно, вообще решила в тот день не ходить в библиотеку.
   Тогда я принялся названивать ей, намереваясь назначить встречу, чтобы объясниться насчет последнего нашего разговора.
   К телефону, однако, подошла ее сестра, которая сказала:
   - За Роуз зашел какой-то джентльмен и они ушли.
   - Вы знаете, кто он такой? - нетерпеливо спросил я.
   - Нет, мистер Филипс.
   - Но имя-то свое он хоть назвал?
   Оказалось, что и этого она не знала, и сказала лишь то, что сразу же после краткого разговора с ним Роуз ушла. Уступая моим настойчивым просьбам, женщина однако вспомнила, что у господина этого были усы.
   Мистер Алан! Это было единственное, что требовалось установить.
   Повесив трубку, я несколько секунд стоял в нерешительности, не зная, что предпринять. Возможно, Роуз и мистер Алан всего лишь прогуливались по Бенефит-стрит, хотя нельзя было исключать и того, что они пошли в тот таинственный дом на холме. При одной лишь мысли об этом я испытал такой страх, что едва, было, не потерял голову.
   От библиотеки я опрометью бросился домой и к десяти часам уже был у себя на Энджел-стрит. К счастью, матушка уже отошла ко сну, а потому я без особых затруднений извлек из ящика комода старый отцовский револьвер. Вооружившись таким образом, я снова окунулся в ночной сумрак Провиденса и по его пустынным улицам в очередной раз бросился в сторону Сиконга, к странному дому мистера Алана, совершенно не замечая изредка попадавшихся мне навстречу редких ночных бродяг, да в общем-то не особенно и тревожась относительно того, какое впечатление могу на них произвести своей крайней поспешностью. В те минуты меня больше всего тревожила судьба Роуз, а кроме того я испытывал все более сгущавшийся, хотя во многом и неопределенный страх перед более грозным и всеобъемлющим злом.
   Едва добравшись до нужного мне дома, я невольно замер на месте при виде его неосвещенных окон и явно опустелого вида. Основательно запыхавшись от напряженного бега, я подождал пару минут, стараясь хоть немного отдышаться и прийти в себя, но затем все же двинулся вперед, стараясь ступать как можно тише и держаться наиболее темных мест.
   Дойдя до главного входа в дом, я бесшумно обогнул его, направляясь к задней двери. В окнах по-прежнему не было заметно ни малейшего проблеска огня, хотя я отчетливо различал доносившееся изнутри глухое гудение, которое иногда мне доводилось слышать вблизи энергетических установок, особенно в преддверии дождя. Едва достигнув тыльной части строения, я различил слабый намек на какое-то свечение, причем это был явно не желтый свет лампы, а бледно-лиловое, едва уловимое для глаза зарево, которое исходило словно бы от самих стен дома.
   Я невольно отпрянул назад, вспомнив, что именно увидел тогда внутри этого помещения, однако тут же поймал себя на мысли, что не могу ограничиться ролью пассивного созерцателя. Я просто должен был знать, не находится ли Роуз внутри этого темного дома - возможно, в той же самой комнате с неведомыми мне механизмами и стеклянными контейнерами, где мне довелось увидеть освещенное фиолетовым свечением неведомое существо.
   Через несколько секунд я вновь оказался на крыльце главного входа. Как и в прошлый раз, дверь оказалась незаперта и подалась под легким толчком моей руки. Задержавшись у порога ровно настолько, чтобы извлечь из кармана заряженный револьвер, я распахнул ее шире и вступил в прихожую. Стоя там в ожидании, когда глаза немного привыкнут к окружавшему меня мраку, я еще отчетливей различил мерное загадочное гудение, но сейчас к нему примешивались звуки того же самого странного пения, которое повергло меня тогда в гипнотическое состояние, ставшее причиной причудливых видений фрагментов жизни, якобы существовавшей на чужой и дальней планете.
   Как мне показалось, я сразу же осознал смысл происходящего. Роуз была в обществе мистера Алана и его братьев, и подвергалась той же процедуре, через которую прошел я сам.
   Как бы я хотел, чтобы только этим дело и ограничилось!
   Однако то, что я увидел, когда добрался до дальней комнаты на первом этаже, поразило меня настолько, что видение это, пожалуй, навечно отпечаталось в моем возбужденном сознании. Освещенные сиянием, лившимся из стеклянного контейнера, мистер Алан и все его братья лежали ничком на полу, окружая своими телами оба загадочных сооружения и напевая все тот же странный мотив. Позади них у стены сидел явно отброшенный за ненадобностью муляж тела Эдгара По в натуральную величину, который я видел пару дней назад в стеклянном футляре, залитым лучами фиолетового излучения. Однако больше всего меня поразило отнюдь не зрелище мистера Алана и его братьев, а то, что я увидел в этих стеклянных контейнерах!
   В одном из них, заполнявшем своим непрерывно пульсирующим и мощным фиолетовым свечением всю комнату, лежала Роуз Декстер, полностью одетая и явно находившаяся в состоянии гипноза, тогда как над ней располагалось значительно увеличившееся в размерах, отчаянно колыхавшее своими упругими щупальцами морщинистое конусообразное существо, которое мне уже доводилось видеть - хотя и в гораздо более уменьшенном, словно усохшем виде - под копией тела Эдгара По. В соседнем же контейнере, соединенном с первым многочисленными трубками, шлангами и проводами, лежала - я и поныне не могу без содрогания вспоминать об этом - {знакомая мне до мельчайших деталей, полностью идентичная копия Роуз Декстер!}
   Я лишь смутно припоминаю, что именно произошло потом; помню лишь, что совершенно потерял над собой контроль и несколько раз лихорадочно выстрелил в стеклянные ящики, намереваясь разнести их, как говорится, в пух и прах. По-видимому, я действительно попал в один из них, а может и в оба, ибо свечение сразу же исчезло, а комната окунулась в темноту и наполнилась встревоженными, испуганными криками мистера Алана и его братьев. Оглушенный звуками выстрелов и последовавших за ними взрывов загадочной машины, я бросился вперед и подхватил на руки тело Роуз, после чего каким-то образом оказался с ним на улице.
   Оглянувшись, я увидел, что в окнах того проклятого дома заплясали языки пламени, после чего его северная стена как-то неожиданно рухнула и нечто - какой-то объект, который я не берусь даже описать - вырвалось из объятого огнем строения и взмыло вверх. Я же опрометью бросился вперед, по-прежнему неся на руках тело девушки.
   Придя в себя, Роуз буквально зашлась в истерике, однако мне все же удалось отчасти успокоить ее; вскоре она замолчала и до самого дома не проронила ни слова. Со своей стороны я отлично понимал, в каком шоке она пребывала, а потому не докучал ей своими расспросами, решив оставить их до тех пор, пока она окончательно не придет в себя.
   На следующей неделе я имел возможность не раз наблюдать, во что превратился тот дом на холме. Казалось, полиция с головой ушла в детальную проработку выдвинутого против меня обвинения в умышленном поджоге - мне еще повезло, что они не обнаружили на месте происшествия оставленный мною револьвер, - а потому, естественно, интересовалась самыми что ни на есть земными аспектами этого дела. Я же, со своей стороны, отчаянно пытался склонить их к мысли о целесообразности дождаться, когда Роуз Декстер будет способна дать им свои показания и рассказать обо всем - если, конечно, у нее возникло бы такое намерение. К сожалению, мне так и не удалось убедить их в том, во что сам я сейчас безоговорочно верю, однако факты всегда были упрямой вещью, и с ними нельзя было не считаться.
   По словам представителей властей, обнаруженное в доме тело, точнее части его, принадлежали явно не человеку. Впрочем, чего же еще можно было ожидать? Или они намеревались обнаружить там семерых двойников Эдгара Алана По? Им бы следовало понять, что оказавшиеся в том доме существа прибыли к нам из чужого, более того - умирающего мира, и намеревались подобным образом обосноваться и в конце концов покорить себе землю, предварительно в массе воспроизведя себя в облике человека! Лишь по чистой случайности они остановили свой выбор на образе давно умершего и всемирно известного, а потому хорошо узнаваемого всеми писателя, и, приняв на себя его личину, просто не знали, что в наше время он уже не мог считаться, по крайней мере внешне, типичным представителем мужской части населения планеты.
   Полицейским надо было бы знать - как знаю это я - что морщинистое, обросшее щупальцами конусообразное существо в фиолетовом свечении как раз и являлось источником физического существования посетителей Земли, и что странные механизмы и многочисленные трубки - кстати, пришедшие, по словам представителей полиции, в полную негодность, - посредством генерирования загадочного фиолетового свечения позволяли этому конусу создавать вещество, полностью имитировавшее человеческую плоть, причем по точному образу и подобию обычных людей, в данном случае Эдгара По!
   В сущности, "мистер Алан" сам снабдил меня ключом к разгадке этой тайны, хотя в то время я об этом даже не догадывался. Ведь я спросил его тогда о причине того интереса, который проявляют к земной жизни обитатели потусторонних миров. "Они хотят пойти с войной на нас? Осуществить вторжение на Землю?" - на что он мне ответил: "Более высокоорганизованные формы жизни едва ли станут полагаться на столь примитивные методы". Могло ли существовать более ясное объяснение истинных намерений этих странных обитателей дома на холме у русла Сиконга? Разумеется - и это стало мне теперь совершенно ясно, - то, что "мистер Алан" и его близнецы-братья показали во время сеанса у меня дома, было лишь кратким эпизодом жизни на планете светящихся кубов и морщинистых конусов, являвшейся их родной планетой!
   И наконец, самое жуткое из всего этого - любому непредубежденному человеку должно было быть ясно, зачем им понадобилась Роуз. Им надо было воспроизвести свой род в обличье как мужчин, так и женщин, чтобы в дальнейшем смешаться с нами, стать совершенно незаметными и неотличимыми от нас, а потом, по прошествии десятилетий - а возможно и столетий, - когда их мир окончательно умрет, они смогли бы подготовить Землю к нашествию соплеменников.
   Одному Богу известно, сколько их уже сейчас бродит среди нас!
   Итак, я подошел к самому концу своего повествования. С того самого памятного дня мне так и не удалось повидаться с Роуз, причем я почему-то испытывал смущение и не решался ни позвонить ей, ни зайти лично. Возможно, все дело в том, что со мной произошло нечто не просто странное, но по-настоящему ужасное. Меня вдруг стали неотступно преследовать жуткие сомнения.
   В тот день, когда я стал свидетелем и непосредственным участником жестокого действа в залитой фиолетовым светом комнате, мне эта мысль, естественно, даже не приходила в голову, тогда как сейчас она все чаще посещает меня, причем временами становится чем-то вроде навязчивой, совершенно невыносимой идеи. В самом деле, могу ли я с уверенностью заявить, что во время той жуткой спешки и ошеломляющего кошмара схватил тело настоящей Роуз Декстер? Если это так, то сегодня вечером она окончательно убедит меня в этом. Если же нет - одному лишь Всевышнему ведомо, что я, сам того не ведая и не желая, навлек на себя и на весь мир!
   Заметка в "Провиденс журнал" от 17 июля.
   МОЛОДАЯ ДЕВУШКА РАСПРАВИЛАСЬ СО ЗЛОДЕЕМ.
   Прошлой ночью жительница нашего города, дочь мистера и миссис Элиши Декстера, проживающих в доме №127 по Беневолент-стрит - мисс Роуз Декстер отразила нападение и в конце концов убила молодого человека, который, по ее словам, неожиданно напал на нее. Мисс Декстер случайно наткнулась на полицейский патруль, когда она в состоянии истерики бежала по Бенефит-стрит в районе собора Св. Иоанна близ кладбища, возле которого злоумышленник напал на нее.
   В убитом опознали ее давнего знакомого Артура Филипса...