Вайолетт Лайонз
Жертва пари

Глава первая

   – Может быть, ты все-таки передумаешь, Фло?
   Сидящий за рабочим столом Джеймс даже не старался скрыть своего недовольства. В последнее время у них было не слишком много работы, так что отсутствие Фло вряд ли могло сколь либо существенно сказаться на делах. Однако он был человеком привычки, и любое отклонение от заведенного порядка раздражало его.
   А она больше терпеть не могла. Решиться на подобный шаг надо было давно, но что-то мешало ей это сделать. Как ни смешно, последней каплей, переполнившей чашу терпения, было именно изменившееся в последнее время отношение к ней Джеймса. Насколько Фло понимала, это надо было трактовать как робкие и неуклюжие попытки ухаживания, как ни странно было употреблять подобное выражение по отношению к нему. Во всем, что не касалось строительного бизнеса, Джеймс был совершеннейшим ребенком, однако дети когда-нибудь начинают взрослеть. Не то чтобы он интересовал Фло как мужчина, но его поползновения словно всколыхнули ее ставшую похожей на стоячее болото жизнь.
   Пора было наконец избавиться как от довлеющего над ней вот уже четыре года гнета, так и от этого не дающего ей покоя даже в мыслях человека. Она еще достаточно молода, чтобы попробовать начать жить сначала.
   – Сколько можно повторять, Джеймс, – укоризненно ответила Фло.
   – Мы же обо всем договорились. В конце концов, я не была в отпуске уже два года. К тому же это совсем ненадолго. Я позвоню тебе при первой же возможности.
 
   – Здесь, должно быть, какая-то ошибка! – Недоумевая, Фло смотрела на возвышающееся перед ней внушительное строение. Ее нервы, и так достаточно напряженные, при виде размеров и изысканности этого здания подверглись новому испытанию. – Этого просто не может быть…
   В ответ на Фло излился поток совершенно непонятных ей испанских фраз. Однако тон энергично кивающего головой шофера такси был явно негодующим. Единственным понятным Фло словом было «Ховельянос», и это, по всей видимости, означало, что они действительно приехали туда, куда она просила. Но Фло не ожидала увидеть ничего подобного. В прошлое пребывание в Барселоне дом нужного ей Ховельяноса, дом, который Фло делила с ним столь недолгое время, был гораздо менее импозантен.
   – Послушайте, – неуверенным тоном начала она, – я… – Водитель разразился еще одной, столь же возмущенной, тирадой, на этот раз сопровождаемой весьма живописной жестикуляцией. – Пожалуйста! – попыталась Фло еще раз. – Мне нужен дом Родольфо Ховельяноса…
   – И ты его нашла, – прервал ее другой, глубокий, с приятным акцентом голос, некогда обладавший способностью вызывать в ней чувственную дрожь. – Ты нашла как мой дом, так и меня самого, дорогая женушка.
   Слишком поздно Фло заметила, что вторая пулеметная тирада водителя была адресована вовсе не ей, а в окно, энергичные же жесты имели целью привлечь ее внимание к человеку, который, видимо привлеченный шумом снаружи, вышел в этот момент из дома.
   Фло охватила паника, в первый момент даже мелькнула мысль сказать водителю, чтобы он увез ее отсюда поскорее, от которой, впрочем, пришлось сразу же отказаться. Обнаружить свой страх, обнаружить, что уже одно присутствие Родольфо действует на нее подобным образом, означало бы сыграть ему на руку. Если она собирается бежать как загнанная лань при одном звуке его голоса, как же тогда можно претендовать на то, что он больше ничего для нее не значит?
   Поэтому пришлось взять себя в руки, успокоить участившееся дыхание, заставляющее предательски вздыматься грудь, и, изобразив на лице фальшивую улыбку, повернуться к нему.
   – Привет, Родольфо.
   Это было все, что смогла из себя выдавить Фло, довольная хотя бы тем, что голос ее прозвучал достаточно холодно и отстраненно – чувства, которые она желала бы, но отнюдь не испытывала на самом деле. Слишком уж все это было сложно: переплетение противоречивых эмоций, некоторые из которых ее сердце и разум отказывались принимать категорически, тогда как другие, гораздо менее рациональные, воздействовали на какие-то глубинные, самые первобытные слои подсознания.
   Ведь сколько бы времени ни прошло, разве может это убавить впечатление от его стройной, мускулистой фигуры, мошной груди, длинных ног? Какая сила поможет ей приобрести иммунитет к этим блестящим в полуденных лучах солнца угольно-черным волосам, столь же черным глазам, горящим над резко очерченными скулами и окаймленным прекрасными густыми ресницами, как ни странно не смягчающими, а только усиливающими блеск глаз?
   Любая из знакомых ей женщин, бросив хотя бы беглый взгляд на ошеломляюще красивое, смуглое лицо, не смогла бы удержаться от того, чтобы взглянуть на него вновь. И несмотря на все, что она о нем знала, несмотря на боль и унижение, которые доставила ей его пренебрежительная жестокость, Фло тоже не смогла удержаться от этого.
   – Ты прекрасно выглядишь, – с трудом выговорила она. От осознания того, что он непринужденно стоит перед машиной и ей приходится смотреть на него снизу вверх, все ее наигранное самообладание куда-то улетучилось.
   – Очень хотел бы сказать то же самое о тебе, – насмешливо ответил Родольфо, – но, боюсь, ты сейчас скорее похожа на выглядывающего из норы кролика. Скажи, пожалуйста, дорогая женушка, ты собираешься вылезти из машины или будешь сидеть в такси весь день?
   – Сейчас, только расплачусь с водителем… – пробормотала она, торопливо шаря руками в поисках сумки.
   – Позволь мне. – И прежде чем Фло успела открыть сумочку, он величественным жестом протянул деньги водителю, глаза которого округлились – настолько, по всей видимости, велики были чаевые.
   – Спасибо, – сухо поблагодарила она. Только понимание того, что водитель, и без того удивленный их предыдущим обменом любезностями, а еще более – обращением «моя женушка», смотрит на них широко вытаращенными от удивления глазами, заставило Фло молча согласиться со столь покровительственным вмешательством Родольфо и проглотить рвущийся наружу протест. Время для этого еще настанет, подумала она, решив не устраивать сцены на улице. Стоит только им войти в дом к скрыться от любопытных глаз, как он ей заплатит за все как в финансовом, так и в эмоциональном смысле.
   К тому же реакция водителя напомнила Фло о том, что даже в столь сложно устроенном и космополитичном городе, как Барселона, семья Ховельянос была знаменита. И не только производимыми ею изящными и необыкновенно дорогими ювелирными изделиями, вот уже три столетия приносящими большие деньги. Без всякого сомнения, старший сын этой богатой и могущественной семьи немало способствовал появлению многочисленных скандальных статей в самых популярных газетах. Вот почему Фло решила не привлекать излишнего внимания окружающих. Родольфо, однако, это, по всей видимости, совершенно не волновало.
   – Для тебя – все что угодно дорогая, – ответил он, подчеркнув последнее слово, и, наклонившись, подал ей руку с небрежной грацией и элегантностью, скрывающими, по всей вероятности, истинные чувства.
   – Мой чемодан…
   Несмотря на всю неловкость своего положения, Фло постаралась выбраться из машины с как можно большим достоинством, проигнорировав при этом предложенную помощь. Коснуться его, почувствовать эти сильные, загорелые пальцы в своей руке, как это не раз бывало прежде, было выше ее сил.
   – О нем позаботится Хулио. – Очередным хозяйским жестом Родольфо указал на незаметно для нее появившегося рядом низенького плотного человека, уже вынимающего ее чемодан из багажника. – И это все? – спросил он, хмуро глядя на небольшой, слегка потрепанный чемодан.
   – Все, что я решила взять с собой. – Фло вовсе не собиралась задерживаться надолго. Но дело было даже не в этом: как ни странно, ее возмутило подобное отношение к своему багажу. В ироническом взгляде, брошенном в его направлении, как в зеркале, отражались те же презрение и насмешка, которые он некогда выказал к ее чувствам. – В конце концов, я оставила здесь почти все свои вещи.
   – Верно. Но почему ты думаешь, что я их сохранил? Разве ты не заверила меня в том, что уходишь навсегда и возвращаться не собираешься?
   – Обстоятельства могут меняться!
   – Как вижу, они изменились. – Ее ершистая реакция вызвала у него лишь мимолетную усмешку, тотчас же, впрочем, исчезнувшую и в которой не чувствовалось ни капли теплоты. Напротив, при виде этой усмешки у Фло даже холодок пробежал по спине. – Помнится, дорогая, я предупреждал тебя, что это может произойти, однако ты тогда захлопнула дверь перед самым моим носом. Слушай, а не лучше ли продолжить разговор в доме? Должно быть, ты устала в дороге и не прочь выпить чего-нибудь освежающего.
   – Не откажусь, – ответила Фло таким же холодным и вежливым тоном. – Кроме того, мне лучше уйти с этого солнца.
   К тому же, приведя в порядок спутавшиеся после столь неожиданного появления Родольфо мысли и освежив пересохшее горло, она сможет собраться с духом и объяснить ему, по какому поводу здесь появилась. Но только не сию минуту, когда присутствие духа, сметенное потоком совершенно нежданных чувств, кажется, покинуло ее окончательно.
   Гадая ранее о том, как отреагирует Родольфо Ховельянос на ее столь неожиданное возвращение, она ожидала чего угодно, но только не этого спокойного безразличия. По правде говоря, Фло скорее рассчитывала на то, что Родольфо поведет себя подобно тому, как повела себя она тогда, почти четыре года назад, когда он последовал за ней в Эдинбург и настоял на встрече. Напуганная легкостью, с которой Родольфо нашел ее, Фло оказалась не в состоянии справиться с паникой и повела себя единственным доступным ей в тот момент способом. Звук захлопнувшейся перед самым его аристократическим носом двери материнского дома до сих пор отдавался в ее ушах.
   – Тогда пойдем в дом, – С очередным величавым жестом он отступил, приглашая Фло проследовать за ним. – Добро пожаловать.
   Не зайдете ли ко мне в гости? – спросил муху паучок… Эти невольно пришедшие на память детские стишки заставили ее замедлить в нерешительности шаги. Стоит только оказаться на его территории, как он себя поведет? Внезапно Фло расхотелось лишаться даже ненадежной защиты донельзя удивленного шофера.
   Но едва переступив порог, она замерла в изумлении: окружающий ее зал был настолько огромен и великолепен, что Фло не удержалась от восклицания. Полированный мраморный пол блестел под ногами. Высокие кремового цвета стены были совершенно голыми, если не считать гигантского зеркала в золоченой раме, висевшего над резным с позолотой столом в простенке между двумя огромными окнами. Проникающие сквозь них солнечные лучи ложились на пол яркими пятнами.
   – Как замечательно! – вырвалось у нее. – Какой громадный зал! Впечатление такое, будто ты не в доме, а в соборе. Но когда ты сюда переехал?
   В прежние времена Родольфо занимал апартаменты совсем в другой части города. Большие, элегантные, даже роскошные, но никакого сравнения с этим великолепием.
   – Это семейный особняк. – Что-то в его голосе заставило Фло насторожиться. Резко повернувшись, она успела заметить на его лице тень каких-то эмоций, прежде чем оно вновь стало непроницаемым. – В прошлом году умер мой отец, – сказал он тоном, не допускающим никакого выражения сочувствия. – По его завещанию я унаследовал дом, виноградники и семейный бизнес.

Глава вторая

   – Все-все?
   Расширившиеся глаза Фло потемнели от изумления. Родольфо и раньше был достаточно богат, но теперь, унаследовав отцовский бизнес, наверняка перешел в разряд мультимиллионеров.
   – Все, – подтвердил он с каким-то недовольным движением головы. – Так что, дорогая, теперь ты стала женой очень богатого человека.
   Несмотря на всю ее решимость держать себя в руках, эта небрежная фраза словно спустила какую-то невидимую пружину.
   – Я никогда не была твоей женой, ни в каком смысле этого слова! – Скрывать свои чувства далее было просто невозможно. – Наш брак с самого начала и до конца был сплошной ложью. Скажи, Родольфо, ты всегда так действуешь?
   – Фло!
   Ее имя прозвучало как предупреждение. Предупреждение, которым в обуревающем ее гневе Фло пренебрегла.
   – Всегда ли ты заманиваешь женщин в свою постель с помощью уловок и лжи? Разве можно…
   – Ради Бога, Фло, довольно!
   Родольфо не повысил голоса, но прозвучавшая в нем скрытая угроза заставила Фло остановиться на полуслове. При виде выражения ярости, исказившего черты его красивого лица и холодного блеска в глазах, она со страхом поняла, что рискует зайти слишком далеко.
   Будь осторожнее, предупредила себя Фло, тебе нужно его содействие, а вовсе не враждебность. Не годится начинать со ссоры, ведь Родольфо может отказаться даже выслушать ее предложение. Но воспоминания были настолько болезненны, что сдержаться было трудно.
   – Я… – начала было она, но он уже перенес свое внимание на другой объект.
   – Хулио! – Обернувшись, Фло слишком поздно заметила стоящего у основания широкой мраморной лестницы слугу и поняла, что столь резкая реакция Родольфо была обусловлена именно присутствием постороннего свидетеля. – Отнеси чемодан донны наверх. В голубую комнату.
   – Нет, постой… – Это совершенно не входило в ее планы. – Я здесь не останусь.
   Ее пронзил взгляд столь яростной силы, что было удивительно, как она не превратилась в кучку пепла.
   – А где же еще ты можешь остановиться? – спросил Родольфо леденящим кровь голосом.
   – Я думала… остановиться в отеле.
   Небрежным движением руки он словно отмел прочь всякую возможность подобного предположения.
   – Чепуха. Ты моя жена и в качестве таковой должна, естественно, остановиться здесь. Хулио…
   Но слуга уже поднимался по лестнице. Вне сомнения, он слишком хорошо знал бешеный нрав своего хозяина, чтобы рисковать головой, не подчиняясь его властным командам.
   Секундой позже Фло пришлось последовать его примеру. Сверкая угольно-черными глазами, с решительным и гневным выражением на лице, Родольфо подошел к ней. Прежде чем она успела что-то сделать, он крепко сжал ее запястье и, протащив через весь холл, ввел в элегантную гостиную. Закрыв за собой ногой дверь, он повернул Фло к себе лицом и прошипел задыхаясь.
   – Я понимаю, дорогая, что нам есть о чем поговорить, слишком много накопилось нерешенных вопросов, но такие вопросы следует обсуждать как это положено – наедине. Мне совсем не улыбается, чтобы о несчастливых обстоятельствах моей женитьбы и причинах нашей раздельной жизни стало известно всему свету.
   – Мне… мне тоже, – согласилась Фло нетвердым голосом.
   В конце концов, разве не по этой же причине за все четыре года, прошедшие после отъезда отсюда, она ни словом не обмолвилась о своем браке. Даже ее мать пребывала в счастливом неведении насчет обстоятельств вполне, казалось бы, невинных каникул в Испании, устроенных ею в честь двадцатилетия дочери. Как и все в Шотландии, миссис Макрет не имела никакого понятия о глупой наивности, толкнувшей Фло на замужество, которое она теперь считала самой страшной ошибкой, совершенной за все свои двадцать четыре года.
   – Так, значит, ты со мной согласна? Для всех остальных ты моя жена, и будь добра, веди себя прилично.
   Значит, она не на шутку задела его мужскую гордость, гордость, не позволявшую Родольфо Ховельяносу выглядеть в глазах других иначе, чем самым умным, самым лучшим, самым успешным и могущественным. Человеком, чья жизнь безупречна во всех отношениях.
   За исключением брака. Пора было сказать ему об этом. Сказать о том, почему она находится здесь, в его доме. Дать ему понять, что ей хочется положить конец этому фарсу, что она хочет получить развод. Фло уже открыла было рот, чтобы выразить свои мысли вслух, как вдруг, заглянув в темные омуты его глаз, увидела в них с трудом скрываемую ярость и весь кураж мгновенно куда-то улетучился.
   – А… между собой? – еле выговорила она.
   – Между собой? – переспросил Родольфо, и в его понизившемся почти на октаву голосе появилась опасная хрипотца. – А между собой, дорогая, мы еще посмотрим. Долгие четыре года я ждал, пока ты наконец опомнишься и вернешься ко мне, так что мне не составит большого труда подождать еще немного. – Длинные загорелые пальцы медленно прошлись по ее щеке, а большой палец остановился на полных губах, заставив их приоткрыться от неожиданности. – Вот видишь… – По чувственной и торжествующей улыбке Родольфо Фло поняла, что он воспринял это не знаком негодования, а как ответ на ласку. – Вот видишь, дорогая. Мы уже преодолели разделяющую нас дистанцию и кое-чего достигли. Почему-то мне кажется, что вскоре ты забудешь о своей дурацкой гордости, так долго удерживавшей тебя вдали от меня, и вспомнишь, как все это было.
   А ведь он действительно верит в то, о чем говорит, думала Фло, он действительно уверен, что ему достаточно лишь подождать и в конце концов она сама приползет назад, окажется у его ног, умоляя простить ее и принять обратно! Что ж, придется Родольфо убедиться в обратном! Она скорее умрет, чем позволит ему вновь унизить себя! Неплохо было бы ему узнать о настоящей причине, приведшей ее сюда.
   Фло вновь открыла рот, собираясь выпалить всю правду прямо в его улыбающееся лицо, но в этот момент Родольфо наклонил голову и поцеловал ее в губы, так нежно, что поцелуй, казалось, достал до самых глубин ее души. А когда он наконец отвел свои губы, ее хватило лишь на долгий вздох, который мог послужить знаком как удовлетворения, так и недовольства. Чем именно это было на самом деле, Фло и сама не смогла бы сказать наверняка.
   – Ты ведь помнишь, не правда ли? – Теплое дыхание Родольфо щекотало ее кожу, в голосе его, столь же уверенном, как и улыбка, слышалось урчание довольного тигра.
   – Как это было? – повторила Фло язвительным тоном и, отстранившись от удерживающих ее подбородок пальцев, вызывающе сверкнула глазами цвета оникса. – Ты имеешь в виду мое бестолковое физическое влечение к тебе? Мне хотелось завести роман, а ты подвернулся как раз в самый подходящий момент, вот и все. И если тебе кажется, что для меня это было чем-то большим, чем обыкновенная игра гормонов, то сильно ошибаешься!
   Она хотела нанести ему удар, но, к своему великому разочарованию, совершенно не преуспела в этом. Более того, он казался еще более уверенным в себе, чем прежде. Его самонадеянная улыбка становилась все шире и шире, и Фло с трудом удержалась от искушения изо всех сил ударить по этому красивому лицу.
   – Так, значит, кошечка оказалась с коготками, – протянул Родольфо. – Что ж, именно это мне и надо. Что толку, если ты упадешь прямо в мои руки, как переспелый плод, какое в этом удовольствие?
   – Что… что ты хочешь этим сказать?
   – Дело в том, дорогая, что процесс охоты столь же увлекателен, как и сам момент обладания. Ожидание только разжигает аппетит, усиливает желание. Поэтому сопротивляйся что есть сил, моя радость. Только помни: все это бесполезно. Рано или поздно ты должна будешь сдаться, а от ожидания капитуляция окажется только слаще.
   – Никогда! – воскликнула Фло, приходя в ярость от его смеха.
   – Ты прекрасно знаешь, что это всего лишь самообман, моя дорогая Фло. Нам суждено быть вместе, и та единственная ночь, которую мы с тобой провели – наша первая брачная ночь, – яркое тому доказательство.
   Та ночь так и останется для тебя единственной, подумала Фло. Их совместная жизнь пришла к концу спустя двадцать четыре часа после этого, а теперь она решила покончить с их нелепым браком навсегда. Но сперва неплохо будет доставить себе маленькое удовольствие. Некоторое время она поиграет с этим высокомерным, самоуверенным скакуном в его же собственную игру и только тогда скажет ему всю правду. Такова будет ее месть за муки, в которых ей пришлось прожить все эти четыре года.
   – Ты, кажется, предлагал мне чего-нибудь освежающего… – Напустив на себя как можно более безразличный вид, Фло освободилась и, благоразумно решив сохранять как физическую, так и эмоциональную дистанцию, отошла подальше. – Я действительно хочу пить, – продолжила она, поправляя растрепавшиеся под его рукой волосы. – И очень устала…
   Улыбнувшись, Родольфо дал ей понять, что понимает ее маневры.
   – Что ты предпочитаешь? Чай? Минеральную воду? Я прикажу принести что надо в твою комнату.
   – В мою комнату? – удивленно спросила Фло и была награждена очередным понимающим взглядом.
   – Разумеется, я распорядился поместить тебя в отдельную комнату, дорогая, Не отказывай мне в определенной тонкости натуры. Мы оба прекрасно знаем, почему ты находишься здесь, но это отнюдь не означает, что я не дам тебе некоторого времени на то, чтобы освоиться. Нам пришлось пробыть врозь гораздо больше времени, чем вместе, необходимо вновь привыкнуть друг к другу.
   Все, что Фло необходимо было знать о нем, она и так прекрасно знала! За этим лощеным, изысканным экстерьером скрывался глубоко ненавистный ей эгоистичный человек. Когда-то она уже оказалась жестоко обманутой его любезностью и манерами, больше это не повторится!
   – Что ж, мне хотелось бы некоторое время провести в своей комнате, – сказала Фло, надеясь на то, что зоркий взгляд Родольфо не заметит перемены в ее настроении и выражении лица, – Надо освежиться и немного отдохнуть.
   – Разумеется.
   Комната, в которую ее привел Родольфо, была великолепна – просторная, с высокими потолками и крашенными клеевой краской «прохладного» голубого цвета стеками. Заваленная подушками и подушечками огромная кровать под атласным голубым покрывалом обещала удобный, глубокий и расслабляющий сон.
   По левую руку находилась раскрытая дверь в превосходно оборудованную ванную, прямо напротив – большие арочные окна с занавесками в тон покрывалу, а за окнами ярко-синее небо, столь не похожее на пасмурное небо севера Шотландии. В углу – два кресла по соседству с небольшим столиком.
   – Очень красиво! – пробормотала она, чувствуя, что должна сказать хоть что-то.
   – Твой энтузиазм не имеет границ. – Родольфо наверняка обратил внимание на сухость тона, которую Фло не могла и не хотела скрыть.
   – Я нахожу все это великолепие несколько безликим – витрина, а не место для житья. Предпочитаю что-нибудь попроще и поуютнее, вроде… вроде…
   – Вроде моих прежних апартаментов, – предложил он, когда она запнулась, почувствовав опасность того, что собралась было сказать.
   – Собственно говоря, я имела в виду дом моей матери.
   Ей не хотелось вспоминать об апартаментах Родольфо, где она провела одну прекрасную и вместе с тем полную горьких разочарований ночь, ночь после свадьбы. Фло была очарована ими с того момента, когда он впервые привел ее туда после их знакомства. Апартаменты были полны света, тепла и, как ей тогда казалось, любви.
   – Дом твоей матери?! – раздраженно воскликнул Родольфо. – Дом, в который меня так и не впустили. Мать, с которой мне так и не дали познакомиться.
   – Ты был в ярости, просто вне себя! – При воспоминании об этом у нее до сих пор мурашки пробегали по коже. – Надо быть дурой, чтобы впустить тебя в таком состоянии.
   Нельзя же сказать, что причина совсем не в этом. Она не впустила его из-за опасения, что ее дом и сама эдинбургская жизнь, единственные вещи, никак не связанные с ее замужеством, могут соприкоснуться с этой ужасной ошибкой. Если бы Родольфо тогда вошел внутрь, Фло всегда потом могла бы представлять его там, это воспоминание не давало бы ей покоя. Помолчав, она продолжила:
   – А поскольку с нашим браком было покончено, тебе не имело никакого смысла встречаться с матерью. Вы друг для друга навсегда останетесь чужими людьми.
   – С нашим браком отнюдь не покончено!
   – Ты лгал мне! – В голосе ее звучала боль, которую не способны оказались смягчить даже четыре прошедших года. – Лгал каждым словом свадебной клятвы!
   – Я отвечал и отвечаю за каждое свое слово, – холодно возразил Родольфо. – «Пока смерть нас не разлучит». Именно потому с нашим браком не покончено. И никогда не будет покончено!
   – Что ты говоришь? – Голова у Фло закружилась. Единственным ее желанием было забраться в гостеприимно приглашающую постель и закрыть глаза, только гордость не позволила сделать это. И та же гордость заставила ее заглянуть в черные глубины его глаз, чтобы увидеть в них непреклонную решимость. – Никогда?!
   Небрежным жестом руки Родольфо отмел этот вопрос как не достойный внимания.
   – Я испанец, дорогая. Наша религия запрещает разводы, и тебе это прекрасно известно. Ты знала об этом, когда выходила за меня замуж, и с тех пор ничего не изменилось. Для меня брак – это навсегда.
   В голове Фло крутились какие-то слова, но она никак не могла ухватить ни одного из них, а тем более расположить в имеющую смысл последовательность. Состояние Фло отнюдь не улучшилось, когда она заметила, что на руке Родольфо, которой он небрежно размахивал перед самым ее носом, было обручальное кольцо, простое широкое золотое кольцо, которое она сама надела на его палец в утро их свадьбы.
   Ее собственное куда-то подевалось, Фло понятия на имела куда. После того ужаса, который охватил ее на следующее утро после свадьбы, она швырнула его в лицо Родольфо, отказавшись надеть когда-нибудь вновь. Но, оказывается, он свое сохранил. И, похоже, собирается сохранять и связанные с ним отношения, несмотря на то, что именно его действия привели к немедленному краху их брака. А это, в свою очередь, означало конец ее надеждам на свободное будущее, что и было настоящей причиной появления здесь.