Страница:
То есть замысел автора заключался в том, чтобы сделать высоту гнезда минимально возможную для зимовки, и при этом сам Шарль Дадан говорил, что хорошо бы сделать рамку ещё ниже, да нельзя!
А мы смело взяли её и перенесли в Россию! Невероятно, но факт. Как это произошло, можно только догадываться.
Думаю, причина простая. Германия, где улей Дадана был широко принят на вооружение, была на рубеже веков передовой и очень авторитетной в техническом отношении державой, оттуда всё везли и копировали, в том числе и то, что было совершенно не нужно (к примеру, тяжёлые отвальные плуги для глубокой вспашки земли). К тому же производство ульев и аксессуаров к ним было там налажено массово, а значит и цены были невысоки.
Вот и начал против всякой логики внедряться французский улей на территории России. А потом подоспела революция, и при Советской власти дадановская рамка вместе с ульем были приняты за стандарт, вводимый насильно и безоговорочно на всех пасеках страны. И тут уж стало не до дискуссий…
Почему я уделяю этой теме так много внимания? Да потому, что до сих пор самый распространённый у нас улей – дадановский! И тем, кто только планирует заняться пчёлами, наверняка придётся столкнуться с убеждёнными его сторонниками. Хотя, надо сказать, позиции их уже не так прочны, как раньше. Приходилось мне уже не раз сталкиваться с жёсткой критикой этого улья, вплоть до присвоения ему названия улья-убийцы…
Времена меняются!
А чтобы подкрепить свои размышления и дать дополнительную пищу вашим, приведу несколько цитат из уже упоминавшейся книги И.А Шабаршова, в которой очень интересно описываются труды известного пчеловода Анатолия Ивановича Буткевича, бывшего на рубеже 19-20 веков одним из самых ярых пропагандистов дадановского улья.
Правда, только в начале своей деятельности…
Итак:
"А. С. Буткевич с первых же шагов принял для себя двенадцатирамочный улей Дадана. И он его вполне устраивал, особенно на первых порах… Этот улей он считал для себя во всех отношениях удобным и сподручным в работе. Однако вскоре начались трудности, обусловленные именно конструкцией улья. В конце медосборного сезона, например, он обнаруживал, что гнезда почти пусты, хотя магазины набиты медом. Отнять их, значит оставить семью без корма. На зиму приходилось давать им сахарный сироп, или медовую сыту. Хотя это, по его словам, и "не беда", однако требует громадных затрат труда, хлопотно и небезопасно в смысле пчелиного воровства и распространения болезней. К тому же подкормки не всегда надежны. Как правило, семьи после них израбатываются и ослабевают, особенно к весне…
Примирить две совершенно противоположные системы ухода, как и уйти от роения, в дадановских ульях и ульях собственной конструкции А. С. Буткевичу так и не удалось. "Для меня,- писал он,- удерживать пчел в отчих ульях оказалось невозможным, хотя я и перепробовал не одно средство, чтобы достигнуть этой цели". В другом месте он признается: "Меня пчелы заставили сложить оружие перед силой своего непреодолимого стремления к роению"…
Вначале А. С. Буткевич был горячим приверженцем противороевой системы. Он разделял идеи своих великих учителей – А. М. Бутлерова и Л. Лансгротта. Чего он только ни делал, чтобы избавиться от роения, но заставить пчел работать на старом месте в дадановских ульях ему не удавалось. "Наконец, задумавшись над фактом удивительной рабочей энергии роевой пчелы,- писал он,- я задал себе вопрос: да есть ли вообще какой-либо смысл стараться во что бы то ни стало удержать пчелу в отчих ульях? Не лучше ли дать волю ее законному стремлению к новым местам, чтобы там полностью использовать повышенную рабочую энергию роевой пчелы?!" Так он пришел к системе роевой свободы, отказался от всяких противороевых приемов, признав их грубыми, насильственными, противоестественными. Даже провозгласил девиз: "Ближе к природе и поменьше ломки!" В какой-то степени этот девиз звучал справедливо, особенно если учесть, что в те годы "вольностей" в обращении с пчелами было предостаточно, однако не настолько, чтобы отрицать вмешательство в жизнь пчел, порой неестественное для насекомых, но выгодное человеку.
Возражая А. С. Буткевичу и указывая на его теоретический страх перед "неестественностью" в жизни пчел, профессор Г. А. Кожевников писал, что "…мы должны смотреть на природные инстинкты пчелы только как на более или менее послушное нашей технике средство устраивать жизнь пчел по нашему усмотрению, решать, как выгоднее нам распорядиться этими инстинктами" подчеркнуто Кожевниковым").
Продолжение этой очень интересной цитаты можно найти в первоисточнике, а я предлагаю вернуться к теме.
Пчёлы в промышленном улье
В литературе по промышленному пчеловождению вы без труда найдёте инструкции по работе с многокорпусным и дадановским ульем (есть и другие конструкции, но основных двесть и другие констрыкции, но основных яет местами корпуса или забирает запасённый на зиму мёдным и дадановсим ульем…). На первый взгляд они выглядят довольно простыми и понятными – бери да делай. И на это покупаются многие, как и я в своё время. Обзаводятся ульями, сажают в них пчёлок и, повозившись с ними сезон-другой, понимают, что всё не так просто.
Пчёлки злятся, не хотят переходить в другой корпус, входят в роевое состояние… Вы начинаете изучать опыт пчеловодов, советоваться, экспериментировать. Это помогает, но жизнь становится всё сложнее и сложнее.
В результате энтузиазм уходит, и рано или поздно большая часть людей просто бросает это занятие, а те единицы, которые прорвались через все трудности, становятся пчеловодами-промышленниками, доказывая своим примером, что пчёлы являются уделом избранных.
Картина грустная, но совершенно реальная. А сколько из тех, кто был бы не прочь обзавестись пчёлами, после первого знакомства с литературой оставляют своё намерение навсегда!
А ведь корень проблемы очевиден. И заключается он в том, что пчелиная семья – это не станок по производству мёда, а живое разумное существо! И смешно думать, что она "не замечает", как человек залезает в её гнездо, меняет местами корпуса, вытаскивает рамочки с пчелиной деткой, отыскивает матку или забирает запасённый на зиму мёд!
Давайте абстрагируемся от пчёл и представим себе такую ситуацию. Вот вы трудитесь на работе, строите дом и покупаете вещи, необходимые для жизни. И тут, когда всё уже обустроено, кто-то в него спокойно заходит и забирает всё самое ценное. Или, к примеру, убирает одну обустроенную комнату, а на её место вставляет голую бетонную коробку? Появится ли у вас энтузиазм и желание снова работать и снова обустраиваться? Зная о том, что в любой момент ситуация может повториться? Лично я всё бы бросил и уехал туда, где этой опасности нет!
Так же делают и пчёлы.
Они начинают безудержно роиться!
И убеждался я в этом не раз. К счастью, не на своём опыте. Человек весной заводит пчёл, через некоторое время ставит магазин, потом, радуясь свежему медку, снимает его и ставит взамен пустой.
И пчёл будто подменяют – они бросают работу и начинают выпускать один рой за другим.
У одного моего знакомого таким образом вышло подряд девять роёв, он их снял и рассадил по новым ульям. Зимой все, кроме самого первого, погибли. Ситуация стандартная.
Несколько слов о роении (глава-вставка)
Давайте подумаем, что такое роение? С одной стороны, это естественный процесс продолжения рода. С другой – способ избавиться от неблагоприятных условий.
В первом случае происходит так: семья отстраивает хорошее гнездо, набирает силу, обеспечивает себя солидным "продуктовым" запасом и только после этого отпускает большой сильный рой, как правило, один (иногда два).
Во втором случае стимулом к роению может быть любое неблагополучие: тесное или неудобное жилище, неподходящее окружение, отсутствие взятка в данной местности. И семья, решив оставить неблагоприятное место, начинает строить маточники и отпускать один рой за другим, пока в улье практически не останется пчёл.
А поскольку любое вторжение в пчелиную семью (перестановка корпусов, замена магазинов) рассматривается ею как крайне неблагоприятная ситуация, с фактом массового роения приходится иметь дело любому пчеловоду- промышленнику.
Хорошо ли это для него? Конечно, нет! Массовое роение резко снижает медосбор и может привести к исчезновению всей пасеки!
И пчеловод начинает борьбу. Ведь человек сильнее природы! Он победит её! И побеждает. А что остаётся делать пчёлкам?
Способов борьбы с роением масса, и это отдельная огромная тема. Тем, кто пожелает в неё углубиться, очень рекомендую Шимановского – более полных источников лично я не встречал. Там описаны сотни методик содержания пчёл, основным элементом которых являются именно противороевые мероприятия.
Шимановский, как и большинство пчеловодов того времени, был заражён вирусом научно-промышленного подхода к живой природе, но при этом оставался очень скрупулёзным и честным исследователем. И не постеснялся привести в своём труде точки зрения всех сторон, в том числе и пчеловодов-естественников, что для нас особенно ценно.
Цитата взята из современного переиздания книги 1916 года (Шимановский Вс., Методы пчеловождения, ИТФ "Перун", Киев,1996).
Читаем:
"Методы борьбы с роением посредством очень вместительных ульев.
В них можно объединить те противороевые методы, при которых пчеловод, избегая всякого насилия над пчелами, вместе с тем стремится устранить все те условия, при которых у пчел возникает желание роиться; причем сам пчеловод смотрит на роение как на эмигрирование, как на естественное желание живых существ избавиться от неблагоприятных условий в родном улье и в родной местности. Обыкновенно, по мнению пчеловодов этой группы, эти неблагоприятные условия на родине возникают только тогда, когда в улье станет тесно и душно от новых приплодов пчел, или дальнейшая работа в улье станет невозможной в силу того, что он весь заполнен постройками и запасами. Устранить эти условия и есть задача пчеловода.
Последователи этих взглядов, конечно, не могут отрицать, что роение в своей основе представляет собой вид размножения пчелиного рода, и что это стремление как потребность вложено природой во все организмы животного и растительного царства, но они утверждают, что без внешних воздействий, например, тесноты улья, эта потребность у пчёл остается в скрытом виде и не проявляется, а со временем, путем естественного подбора(отбора) , может совсем исчезнуть. В качестве примера такого естественного подбора указывается на слабое роение наших северных пчелиных пород. Без сомнения, они являются там пришельцами с юга и на прежней своей теплой родине роились так же усердно, как теперешние кавказские пчелы, безнаказанно отпускающие рой за роем и, по заявлению проф. Кожевникова, Бутлерова и др. авторитетов, закладывающие от 60 до 100 и больше маточников. Такую ройливость у колонистов севера природа наказывает смертью, посылая голод, и впоследствии в связи с наследственностью приводит к сильному ослаблению инстинкта роения. И теперь только 20- 25% семей на севере дают рои, а в плохой полеток роев и совсем нет.
То, что на севере сделала природа, в других местах сделано человеком путем настойчивого искусственного подбора. Дадан, Миллер, Лайенс, Докучаев и др. утверждают, что, производя на своих пасеках такой подбор и пользуясь большими ульями, они добились того, что отход натурального роя у них представляет редкость".
Вот такая цитата .Более подробно об улье Лайанса мы поговорим позже, а сейчас ещё один небольшой штрих.
Итак, с роением пчеловод-промышленник худо-бедно справился. Но встаёт вопрос: а как же получать новые семьи для расширения (восстановления) пасеки?
Ответ простой – искусственно! Делим семью на две или больше частей, и в те части, которые остались без матки, маток подсаживаем. Откуда их берём? Из роевой семьи или из питомника, где их сейчас получают, как правило, с помощью искусственного оплодотворения.
Это очень удобно с точки зрения человека (не нужно караулить рои, семей получаешь столько, сколько нужно), но нелепо с точки зрения природы.
В полученных таким образом семьях возникает сильный дисбаланс между пчёлами (молодыми и лётными), расплодом, маткой, размерами гнезда. Ведь семья делится искусственно, причём отнюдь не в тот момент, когда она к этому готова. В результате нарушаются те тончайшие механизмы, которые поддерживают её силу и здоровье.
Со временем пчёлки, конечно, выкарабкиваются, но чего это стоит? За ответом далеко ходить не нужно.
Несколько лет тому назад один мой приятель исколесил весь район в поисках человека, у которого можно было бы купить рой (для посадки в колоду). И нашёл лишь с огромным трудом! Все предлагают купить семью или отводок на рамках, а рои продавать отказываются. Почему?
Один пчеловод ответил честно: "Кто ж вам рой продаст? Рои все себе оставляют! Всем известно, что из роя семья получается гораздо лучше, чем из отводка!".
И это подтверждает большинство пчеловодов-практиков. Ведь с роем выходит в основном молодая, сильная пчела, имеющая огромный строительный потенциал, а в случае второго или третьего роя и хорошая роевая матка.
Роение пчелиной семьи – совершенно удивительный, очень сложный и совершенный процесс. Кто видел, как десятки тысяч пчёл, словно по команде, начинают волнами выливаться из летка, как они с восторженным гулом кружат над ульями и садятся плотной гроздью на ветку ближайшего дерева, тот наверняка ощущал торжественность рождения новой пчелиной семьи.
Можно долго рассказывать о закладке маточников, о выходе роя, о брачном полёте матки и о других интереснейших деталях этого таинства, но это совсем отдельная тема.
Со временем увлечённый читатель сам с ней познакомится, а мы лучше двинемся дальше. Немного о грустном
Итак, суть самых распространённых систем современного пчеловождения заключается в том, что посредством манипуляций с корпусами и магазинами пчёлам создают экстремальные условия, в которых они вынуждены усиленно отстраивать соты и собирать нектар. Это вызывает у них ответную реакцию – агрессию по отношению к человеку и переход в роевое состояние, которые пчеловод подавляет различными "научными" способами.
Особенно сильно сопротивляются, как правило, именно пчёлы местных пород. А уж среднерусская пчела (о чём уже говорилось) совершенно не терпит грубого с ней обращения, за что и удостоилась репутации злобливой и ройливой, что совершенно не соответствует истине.
С другой стороны, понять пчеловода-промышленника можно – ну как с ней работать? В гнездо не залезешь, маточники не повырезаешь, а задумает роиться
– остановить невозможно! Кстати сказать, исконная жительница Европы (серая лесная пчела) не многим лучше.
Поэтому с момента возникновения современного пчеловождения начались эксперименты по завозу других (как правило, южных) пород. Примечательно, что этим начал заниматься ещё знаменитый Прокопович, изобретатель первого рамочного улья. Позднее это увлечение приняло массовый характер, но появились проблемы.
О болезнях мы уже говорили, но с этим на некоторое время можно справиться с помощи лекарств. А вот как сохранить в чистоте завезённую породу?
Закупили вы, к примеру, на свою пасеку партию кавказянок (семей серой горной кавказской пчелы). Через несколько лет часть из них погибла, часть состарилась. Что делать? Потомство от них уже будет поместным и по большей части нежизнеспособным – ведь вокруг вас чужие пасеки.
Выход один – покупать чистопородных маток (это значительно дешевле, чем пчелопакеты) в питомнике. Но и пасека питомника может сохранить породу лишь в том случае, если вокруг в радиусе тридцати километров нет пчелиных семей других пород. А это условие трудновыполнимое, вот и придумали люди искусственное осеменение маток.
Описывать эту процедуру я не буду, очень уж неприятно, но приведу мнение на этот счёт Рудольфа Штайнера, немецкого философа и естествоиспытателя, основателя антропософии и частных её приложений – биодинамического земледелия и вальдорфской педагогики.
Это цитата из его лекций о пчёлах, прочитанных 26 ноября – 22 декабря 1923 года в Дорнахе, Германия.
"Дело обстоит так – и я буду в следующий раз говорить об этом дальше,
– что производство мёда, работа и даже работоспособность рабочих пчёл могут существенно возрасти вследствие применения искусственных методов при разведении пчёл. Только нельзя, как это уже заметил господин Мюллер, подходить к этим вещам слишком рационально, лишь с точки зрения экономической эффективности. Мы в следующий раз рассмотрим пчеловодство немного глубже; мы увидим, как то, что на протяжении короткого времени оказывается чрезвычайно благоприятной мерой и, будучи положено в основу, сегодня кажется в высшей степени положительным, через сто лет уничтожит всё пчеловодство в целом, если, конечно, будут использоваться только искусственно выведенные пчёлы. Надо только захотеть, и станет видно, как то, что на коротком этапе кажется очень благоприятным, может впоследствии оказаться таким, что мало-помалу приведёт к гибели всего дела. Мы увидим, что именно пчеловодство в высшей степени интересно, поскольку оно позволяет познакомиться со всеми тайнами природы. К их числу относится и тот факт, что необычайно плодотворное в одном отношении может в другом отношении стать исключительно гибельным. Так, пчеловоды могут очень радоваться тому подъёму, которого достигло пчеловодство за короткое время, но пройдёт столетие, и радоваться будет нечему".
Цитата говорит сама за себя, комментировать смысла нет. Поэтому просто двинемся дальше.
Системы пчеловождения (продолжение)
Итак, человечество изобрело рамочку с вощиной, предоставив пасечнику новые, доселе невиданные возможности, и инициировав изобретение различных конструкций ульев. С этого момента развитие пчеловодства пошло по двум путям.
Часть пчеловодов стремилась сконструировать такое жилище для пчёл и придумать такую систему, которые максимально соответствуют биологии пчелиной семьи и рассчитаны на минимально возможное вторжение в её жизнь.
Другая часть пошла по пути промышленного пчеловождения, рассчитанного на получение от пчёл максимального количества мёда любыми возможными способами, невзирая на их противоестественность и возможные последствия.
Именно этот, второй путь, по сей день преобладает на пасеках мира.
Однако вследствие методов, практикуемых в промышленном подходе, возник целый ряд проблем, пытаясь преодолеть которые (не отказываясь при этом от промышленных методов), люди создали целую науку, включающую в себя противороевые мероприятия, искусственное размножение и лечение пчёл от разнообразных болезней.
Решило ли это все проблемы? Нет! Почему?
· Производство (и потребление) мёда в развитых странах на нынешний момент скатилось до мизерного уровня в 350 грамм на человека в год, а мёд стал самым подделываемым в мире продуктом, что не прибавило ему популярности (для сравнения потребление сахара около 70 кг.);
· Пасечное дело из радостного увлекательного занятия многих людей превратилось в тяжёлый труд, доступный лишь профессионалам;
· Содержание пасеки стало в зависимость от постоянных закупок дорогостоящих лекарств и чистопородных маток.
Но вот вопрос. Возможен ли первый путь? Остались ли люди, ему следующие? Можно ли изобрести такую конструкцию улья, которая позволит нам избежать роения как стремления пчёл покинуть неудобное место?
Конечно, возможно! И вы уже наверняка поняли по ходу чтения (если я был достаточно убедителен), как это можно сделать.
Улей-лежак на высокую рамку
· Отказаться от любых манипуляций корпусами и магазинами, будь то установка их сверху или вразрез, поскольку это совершенно противоестественно для пчёл;
· Увеличить высоту рамки, на которой будут зимовать пчёлы;
· Обеспечить пчёлам возможность самим обустраивать в течение лета своё зимнее гнездо;
· Обеспечить хозяину улья возможность как можно меньше тревожить своих подопечных.
Но как решить основной вопрос конструкции улья – способ расширения гнезда в течение медосбора? Вниз – сложно, ведь для этого придётся поднимать улей (а весить он может 100 и более килограммов) и подставлять снизу корпус. Подобные предложения были, но распространения не получили.
Расширять вверх противоестественно.
Что остаётся?
Расширять в сторону. Была идея (реализованная в Славянском улье) – подстёгивать к улью сбоку дополнительные корпуса, но в силу технической сложности развития она не получила.
Гораздо проще оказалось сделать улей ОДНОКОРПУСНЫМ, то есть рассчитанным на максимальное развитие пчелиной семьи в объёме одного корпуса при расширении гнезда вбок. Именно этот способ и оказался самым перспективным;
И такие ульи были давно созданы, поскольку мысль пасечников, стремящихся следовать природе, шла по тому же пути, что и наша с вами. Называются они однокорпусными ульями-лежаками на узко-высокую рамку.
Перечислю те, что мне известны. Все они относятся к дореволюционному периоду.
· Улей Лайанса, 20-25 рамочек 330 х 410 мм, 1864 год;
· Славянский улей (Цесельского или Галицийский), рамочка 227 х 480 мм, в одном корпусе 10 штук, корпуса соединяются сбоку, 1865 год;
· Улей Левицкого, или Варшавский улей, 20-22 рамочек 240 х 432 мм;
· Украинский улей, 20 рамочек 285 х 460 мм;
· Улей Ващенко, рамочка 260 х 475 миллиметров;
· Улей Докучаева, 24 рамочки 270 х 540 миллиметров;
· Улей Долиновского, 15-20 рамочек 290 х 380 мм;
· Улей Мочалкина, рамочка 245 х 750 мм.
Обратите внимание на названия ульев. Улей Лайанса – единственный "иностранный" улей из перечисленных. Но создан он был для горной местности и имел второе название – горный альпийский улей. Нужно ли пояснять, что в горах условия значительно жёстче, чем на равнине?
Эта информация стоит того, чтобы обратить на неё особое внимание!
В специфических условиях территории тогдашней России мысль изобретателей привела их к созданию тёплого стационарного однокорпусного улья на узко-высокую рамку, наиболее близкого к колоде – привычному пчелиному жилищу наших мест. Каковы основные его особенности?
· Хорошее утепление. Обеспечивает хороший микроклимат зимой и летом;
· Высокая рамка позволяет пчёлам спокойно провести длинную зиму, а пчеловоду – не беспокоиться в течение всей зимы, вплоть до первого взятка;
· Большой размер корпуса даёт пчёлам возможность развиваться в течение всего сезона, а пасечнику – заниматься своими делами, обращаясь к пчёлам лишь единожды, в конце лета.
Данный улей слабо приспособлен для кочёвок, но хорош для небольших стационарных пасек, составляющих часть многоукладного крестьянского хозяйства.
А это идеально соответствовало условиям дореволюционной России, где крестьянство составляло девяносто процентов населения, размеры участков были небольшими, и не было огромных полей с монокультурами. В то время средний размер пасеки составлял не больше 20 пчелосемей (по данным 1910 года), а их хозяевам было недосуг каждые две недели заглядывать в пчелиные домики.
Вот несколько слов из описания Славянского улья в книге И. И. Кораблёва "О выборе улья и как самому устроить хороший улей", издательство "Новая деревня", Москва, 1927 год:
"… Но если этот улей немного упростить, как то и сделано на учебно-опытной пасеке бывшего Уманского среднего училища садоводства и земледелия, то он становится весьма удобным, как для пчел, так равно и для пчеловода. Рисунок 18 изображает улей Левицкого с теми изменениями, которые внесла вышеназванная пасека. Здесь все стенки одинаковые; крыша одна; дно на клиньях, отъёмное, так что очищать его чрезвычайно легко, не приподнимая улья; занос холодный; улей на 20 рамок. Дать ли корма, очистить ли дно, прибавить ли рамок – дело одной минуты. Эти ульи чрезвычайно нравятся всем, кто не в состоянии уделять много времени пчелам".
То есть в начале века такие ульи были, и не все пасечники, подобно Буткевичу, упорно пытались приучить пчёл к ульям-стоякам с корпусами и магазинами.
Но вскоре ситуация круто изменилась! Во время революции и Гражданской войны пчеловодство пришло в сильнейший упадок, а когда вновь с большим трудом пошло в гору, уже появились колхозы, огромные поля с тракторами и комбайнами и промышленные пасеки со специально обученными колхозниками-пчеловодами и учётчиками мёда в белых халатах…
В то время указом сверху и была принята дадановская рамка как стандарт для всей нашей страны, налажено массовое производство соответствующей вощины, медогонок и прочего пчеловодческого инвентаря. Альтернативные системы отпали сами собой…
А мы смело взяли её и перенесли в Россию! Невероятно, но факт. Как это произошло, можно только догадываться.
Думаю, причина простая. Германия, где улей Дадана был широко принят на вооружение, была на рубеже веков передовой и очень авторитетной в техническом отношении державой, оттуда всё везли и копировали, в том числе и то, что было совершенно не нужно (к примеру, тяжёлые отвальные плуги для глубокой вспашки земли). К тому же производство ульев и аксессуаров к ним было там налажено массово, а значит и цены были невысоки.
Вот и начал против всякой логики внедряться французский улей на территории России. А потом подоспела революция, и при Советской власти дадановская рамка вместе с ульем были приняты за стандарт, вводимый насильно и безоговорочно на всех пасеках страны. И тут уж стало не до дискуссий…
Почему я уделяю этой теме так много внимания? Да потому, что до сих пор самый распространённый у нас улей – дадановский! И тем, кто только планирует заняться пчёлами, наверняка придётся столкнуться с убеждёнными его сторонниками. Хотя, надо сказать, позиции их уже не так прочны, как раньше. Приходилось мне уже не раз сталкиваться с жёсткой критикой этого улья, вплоть до присвоения ему названия улья-убийцы…
Времена меняются!
А чтобы подкрепить свои размышления и дать дополнительную пищу вашим, приведу несколько цитат из уже упоминавшейся книги И.А Шабаршова, в которой очень интересно описываются труды известного пчеловода Анатолия Ивановича Буткевича, бывшего на рубеже 19-20 веков одним из самых ярых пропагандистов дадановского улья.
Правда, только в начале своей деятельности…
Итак:
"А. С. Буткевич с первых же шагов принял для себя двенадцатирамочный улей Дадана. И он его вполне устраивал, особенно на первых порах… Этот улей он считал для себя во всех отношениях удобным и сподручным в работе. Однако вскоре начались трудности, обусловленные именно конструкцией улья. В конце медосборного сезона, например, он обнаруживал, что гнезда почти пусты, хотя магазины набиты медом. Отнять их, значит оставить семью без корма. На зиму приходилось давать им сахарный сироп, или медовую сыту. Хотя это, по его словам, и "не беда", однако требует громадных затрат труда, хлопотно и небезопасно в смысле пчелиного воровства и распространения болезней. К тому же подкормки не всегда надежны. Как правило, семьи после них израбатываются и ослабевают, особенно к весне…
Примирить две совершенно противоположные системы ухода, как и уйти от роения, в дадановских ульях и ульях собственной конструкции А. С. Буткевичу так и не удалось. "Для меня,- писал он,- удерживать пчел в отчих ульях оказалось невозможным, хотя я и перепробовал не одно средство, чтобы достигнуть этой цели". В другом месте он признается: "Меня пчелы заставили сложить оружие перед силой своего непреодолимого стремления к роению"…
Вначале А. С. Буткевич был горячим приверженцем противороевой системы. Он разделял идеи своих великих учителей – А. М. Бутлерова и Л. Лансгротта. Чего он только ни делал, чтобы избавиться от роения, но заставить пчел работать на старом месте в дадановских ульях ему не удавалось. "Наконец, задумавшись над фактом удивительной рабочей энергии роевой пчелы,- писал он,- я задал себе вопрос: да есть ли вообще какой-либо смысл стараться во что бы то ни стало удержать пчелу в отчих ульях? Не лучше ли дать волю ее законному стремлению к новым местам, чтобы там полностью использовать повышенную рабочую энергию роевой пчелы?!" Так он пришел к системе роевой свободы, отказался от всяких противороевых приемов, признав их грубыми, насильственными, противоестественными. Даже провозгласил девиз: "Ближе к природе и поменьше ломки!" В какой-то степени этот девиз звучал справедливо, особенно если учесть, что в те годы "вольностей" в обращении с пчелами было предостаточно, однако не настолько, чтобы отрицать вмешательство в жизнь пчел, порой неестественное для насекомых, но выгодное человеку.
Возражая А. С. Буткевичу и указывая на его теоретический страх перед "неестественностью" в жизни пчел, профессор Г. А. Кожевников писал, что "…мы должны смотреть на природные инстинкты пчелы только как на более или менее послушное нашей технике средство устраивать жизнь пчел по нашему усмотрению, решать, как выгоднее нам распорядиться этими инстинктами" подчеркнуто Кожевниковым").
Продолжение этой очень интересной цитаты можно найти в первоисточнике, а я предлагаю вернуться к теме.
Пчёлы в промышленном улье
В литературе по промышленному пчеловождению вы без труда найдёте инструкции по работе с многокорпусным и дадановским ульем (есть и другие конструкции, но основных двесть и другие констрыкции, но основных яет местами корпуса или забирает запасённый на зиму мёдным и дадановсим ульем…). На первый взгляд они выглядят довольно простыми и понятными – бери да делай. И на это покупаются многие, как и я в своё время. Обзаводятся ульями, сажают в них пчёлок и, повозившись с ними сезон-другой, понимают, что всё не так просто.
В результате энтузиазм уходит, и рано или поздно большая часть людей просто бросает это занятие, а те единицы, которые прорвались через все трудности, становятся пчеловодами-промышленниками, доказывая своим примером, что пчёлы являются уделом избранных.
Картина грустная, но совершенно реальная. А сколько из тех, кто был бы не прочь обзавестись пчёлами, после первого знакомства с литературой оставляют своё намерение навсегда!
А ведь корень проблемы очевиден. И заключается он в том, что пчелиная семья – это не станок по производству мёда, а живое разумное существо! И смешно думать, что она "не замечает", как человек залезает в её гнездо, меняет местами корпуса, вытаскивает рамочки с пчелиной деткой, отыскивает матку или забирает запасённый на зиму мёд!
Давайте абстрагируемся от пчёл и представим себе такую ситуацию. Вот вы трудитесь на работе, строите дом и покупаете вещи, необходимые для жизни. И тут, когда всё уже обустроено, кто-то в него спокойно заходит и забирает всё самое ценное. Или, к примеру, убирает одну обустроенную комнату, а на её место вставляет голую бетонную коробку? Появится ли у вас энтузиазм и желание снова работать и снова обустраиваться? Зная о том, что в любой момент ситуация может повториться? Лично я всё бы бросил и уехал туда, где этой опасности нет!
И убеждался я в этом не раз. К счастью, не на своём опыте. Человек весной заводит пчёл, через некоторое время ставит магазин, потом, радуясь свежему медку, снимает его и ставит взамен пустой.
И пчёл будто подменяют – они бросают работу и начинают выпускать один рой за другим.
У одного моего знакомого таким образом вышло подряд девять роёв, он их снял и рассадил по новым ульям. Зимой все, кроме самого первого, погибли. Ситуация стандартная.
Несколько слов о роении (глава-вставка)
Давайте подумаем, что такое роение? С одной стороны, это естественный процесс продолжения рода. С другой – способ избавиться от неблагоприятных условий.
В первом случае происходит так: семья отстраивает хорошее гнездо, набирает силу, обеспечивает себя солидным "продуктовым" запасом и только после этого отпускает большой сильный рой, как правило, один (иногда два).
Во втором случае стимулом к роению может быть любое неблагополучие: тесное или неудобное жилище, неподходящее окружение, отсутствие взятка в данной местности. И семья, решив оставить неблагоприятное место, начинает строить маточники и отпускать один рой за другим, пока в улье практически не останется пчёл.
А поскольку любое вторжение в пчелиную семью (перестановка корпусов, замена магазинов) рассматривается ею как крайне неблагоприятная ситуация, с фактом массового роения приходится иметь дело любому пчеловоду- промышленнику.
Хорошо ли это для него? Конечно, нет! Массовое роение резко снижает медосбор и может привести к исчезновению всей пасеки!
И пчеловод начинает борьбу. Ведь человек сильнее природы! Он победит её! И побеждает. А что остаётся делать пчёлкам?
Способов борьбы с роением масса, и это отдельная огромная тема. Тем, кто пожелает в неё углубиться, очень рекомендую Шимановского – более полных источников лично я не встречал. Там описаны сотни методик содержания пчёл, основным элементом которых являются именно противороевые мероприятия.
Шимановский, как и большинство пчеловодов того времени, был заражён вирусом научно-промышленного подхода к живой природе, но при этом оставался очень скрупулёзным и честным исследователем. И не постеснялся привести в своём труде точки зрения всех сторон, в том числе и пчеловодов-естественников, что для нас особенно ценно.
Цитата взята из современного переиздания книги 1916 года (Шимановский Вс., Методы пчеловождения, ИТФ "Перун", Киев,1996).
Читаем:
"Методы борьбы с роением посредством очень вместительных ульев.
В них можно объединить те противороевые методы, при которых пчеловод, избегая всякого насилия над пчелами, вместе с тем стремится устранить все те условия, при которых у пчел возникает желание роиться; причем сам пчеловод смотрит на роение как на эмигрирование, как на естественное желание живых существ избавиться от неблагоприятных условий в родном улье и в родной местности. Обыкновенно, по мнению пчеловодов этой группы, эти неблагоприятные условия на родине возникают только тогда, когда в улье станет тесно и душно от новых приплодов пчел, или дальнейшая работа в улье станет невозможной в силу того, что он весь заполнен постройками и запасами. Устранить эти условия и есть задача пчеловода.
Последователи этих взглядов, конечно, не могут отрицать, что роение в своей основе представляет собой вид размножения пчелиного рода, и что это стремление как потребность вложено природой во все организмы животного и растительного царства, но они утверждают, что без внешних воздействий, например, тесноты улья, эта потребность у пчёл остается в скрытом виде и не проявляется, а со временем, путем естественного подбора(отбора) , может совсем исчезнуть. В качестве примера такого естественного подбора указывается на слабое роение наших северных пчелиных пород. Без сомнения, они являются там пришельцами с юга и на прежней своей теплой родине роились так же усердно, как теперешние кавказские пчелы, безнаказанно отпускающие рой за роем и, по заявлению проф. Кожевникова, Бутлерова и др. авторитетов, закладывающие от 60 до 100 и больше маточников. Такую ройливость у колонистов севера природа наказывает смертью, посылая голод, и впоследствии в связи с наследственностью приводит к сильному ослаблению инстинкта роения. И теперь только 20- 25% семей на севере дают рои, а в плохой полеток роев и совсем нет.
То, что на севере сделала природа, в других местах сделано человеком путем настойчивого искусственного подбора. Дадан, Миллер, Лайенс, Докучаев и др. утверждают, что, производя на своих пасеках такой подбор и пользуясь большими ульями, они добились того, что отход натурального роя у них представляет редкость".
Вот такая цитата .Более подробно об улье Лайанса мы поговорим позже, а сейчас ещё один небольшой штрих.
Итак, с роением пчеловод-промышленник худо-бедно справился. Но встаёт вопрос: а как же получать новые семьи для расширения (восстановления) пасеки?
Ответ простой – искусственно! Делим семью на две или больше частей, и в те части, которые остались без матки, маток подсаживаем. Откуда их берём? Из роевой семьи или из питомника, где их сейчас получают, как правило, с помощью искусственного оплодотворения.
Это очень удобно с точки зрения человека (не нужно караулить рои, семей получаешь столько, сколько нужно), но нелепо с точки зрения природы.
В полученных таким образом семьях возникает сильный дисбаланс между пчёлами (молодыми и лётными), расплодом, маткой, размерами гнезда. Ведь семья делится искусственно, причём отнюдь не в тот момент, когда она к этому готова. В результате нарушаются те тончайшие механизмы, которые поддерживают её силу и здоровье.
Со временем пчёлки, конечно, выкарабкиваются, но чего это стоит? За ответом далеко ходить не нужно.
Несколько лет тому назад один мой приятель исколесил весь район в поисках человека, у которого можно было бы купить рой (для посадки в колоду). И нашёл лишь с огромным трудом! Все предлагают купить семью или отводок на рамках, а рои продавать отказываются. Почему?
Один пчеловод ответил честно: "Кто ж вам рой продаст? Рои все себе оставляют! Всем известно, что из роя семья получается гораздо лучше, чем из отводка!".
И это подтверждает большинство пчеловодов-практиков. Ведь с роем выходит в основном молодая, сильная пчела, имеющая огромный строительный потенциал, а в случае второго или третьего роя и хорошая роевая матка.
Роение пчелиной семьи – совершенно удивительный, очень сложный и совершенный процесс. Кто видел, как десятки тысяч пчёл, словно по команде, начинают волнами выливаться из летка, как они с восторженным гулом кружат над ульями и садятся плотной гроздью на ветку ближайшего дерева, тот наверняка ощущал торжественность рождения новой пчелиной семьи.
Можно долго рассказывать о закладке маточников, о выходе роя, о брачном полёте матки и о других интереснейших деталях этого таинства, но это совсем отдельная тема.
Со временем увлечённый читатель сам с ней познакомится, а мы лучше двинемся дальше. Немного о грустном
Итак, суть самых распространённых систем современного пчеловождения заключается в том, что посредством манипуляций с корпусами и магазинами пчёлам создают экстремальные условия, в которых они вынуждены усиленно отстраивать соты и собирать нектар. Это вызывает у них ответную реакцию – агрессию по отношению к человеку и переход в роевое состояние, которые пчеловод подавляет различными "научными" способами.
Особенно сильно сопротивляются, как правило, именно пчёлы местных пород. А уж среднерусская пчела (о чём уже говорилось) совершенно не терпит грубого с ней обращения, за что и удостоилась репутации злобливой и ройливой, что совершенно не соответствует истине.
С другой стороны, понять пчеловода-промышленника можно – ну как с ней работать? В гнездо не залезешь, маточники не повырезаешь, а задумает роиться
– остановить невозможно! Кстати сказать, исконная жительница Европы (серая лесная пчела) не многим лучше.
О болезнях мы уже говорили, но с этим на некоторое время можно справиться с помощи лекарств. А вот как сохранить в чистоте завезённую породу?
Закупили вы, к примеру, на свою пасеку партию кавказянок (семей серой горной кавказской пчелы). Через несколько лет часть из них погибла, часть состарилась. Что делать? Потомство от них уже будет поместным и по большей части нежизнеспособным – ведь вокруг вас чужие пасеки.
Выход один – покупать чистопородных маток (это значительно дешевле, чем пчелопакеты) в питомнике. Но и пасека питомника может сохранить породу лишь в том случае, если вокруг в радиусе тридцати километров нет пчелиных семей других пород. А это условие трудновыполнимое, вот и придумали люди искусственное осеменение маток.
Описывать эту процедуру я не буду, очень уж неприятно, но приведу мнение на этот счёт Рудольфа Штайнера, немецкого философа и естествоиспытателя, основателя антропософии и частных её приложений – биодинамического земледелия и вальдорфской педагогики.
Это цитата из его лекций о пчёлах, прочитанных 26 ноября – 22 декабря 1923 года в Дорнахе, Германия.
"Дело обстоит так – и я буду в следующий раз говорить об этом дальше,
– что производство мёда, работа и даже работоспособность рабочих пчёл могут существенно возрасти вследствие применения искусственных методов при разведении пчёл. Только нельзя, как это уже заметил господин Мюллер, подходить к этим вещам слишком рационально, лишь с точки зрения экономической эффективности. Мы в следующий раз рассмотрим пчеловодство немного глубже; мы увидим, как то, что на протяжении короткого времени оказывается чрезвычайно благоприятной мерой и, будучи положено в основу, сегодня кажется в высшей степени положительным, через сто лет уничтожит всё пчеловодство в целом, если, конечно, будут использоваться только искусственно выведенные пчёлы. Надо только захотеть, и станет видно, как то, что на коротком этапе кажется очень благоприятным, может впоследствии оказаться таким, что мало-помалу приведёт к гибели всего дела. Мы увидим, что именно пчеловодство в высшей степени интересно, поскольку оно позволяет познакомиться со всеми тайнами природы. К их числу относится и тот факт, что необычайно плодотворное в одном отношении может в другом отношении стать исключительно гибельным. Так, пчеловоды могут очень радоваться тому подъёму, которого достигло пчеловодство за короткое время, но пройдёт столетие, и радоваться будет нечему".
Цитата говорит сама за себя, комментировать смысла нет. Поэтому просто двинемся дальше.
Системы пчеловождения (продолжение)
Итак, человечество изобрело рамочку с вощиной, предоставив пасечнику новые, доселе невиданные возможности, и инициировав изобретение различных конструкций ульев. С этого момента развитие пчеловодства пошло по двум путям.
Часть пчеловодов стремилась сконструировать такое жилище для пчёл и придумать такую систему, которые максимально соответствуют биологии пчелиной семьи и рассчитаны на минимально возможное вторжение в её жизнь.
Другая часть пошла по пути промышленного пчеловождения, рассчитанного на получение от пчёл максимального количества мёда любыми возможными способами, невзирая на их противоестественность и возможные последствия.
Именно этот, второй путь, по сей день преобладает на пасеках мира.
Однако вследствие методов, практикуемых в промышленном подходе, возник целый ряд проблем, пытаясь преодолеть которые (не отказываясь при этом от промышленных методов), люди создали целую науку, включающую в себя противороевые мероприятия, искусственное размножение и лечение пчёл от разнообразных болезней.
Решило ли это все проблемы? Нет! Почему?
· Производство (и потребление) мёда в развитых странах на нынешний момент скатилось до мизерного уровня в 350 грамм на человека в год, а мёд стал самым подделываемым в мире продуктом, что не прибавило ему популярности (для сравнения потребление сахара около 70 кг.);
· Пасечное дело из радостного увлекательного занятия многих людей превратилось в тяжёлый труд, доступный лишь профессионалам;
· Содержание пасеки стало в зависимость от постоянных закупок дорогостоящих лекарств и чистопородных маток.
Но вот вопрос. Возможен ли первый путь? Остались ли люди, ему следующие? Можно ли изобрести такую конструкцию улья, которая позволит нам избежать роения как стремления пчёл покинуть неудобное место?
Конечно, возможно! И вы уже наверняка поняли по ходу чтения (если я был достаточно убедителен), как это можно сделать.
Улей-лежак на высокую рамку
· Отказаться от любых манипуляций корпусами и магазинами, будь то установка их сверху или вразрез, поскольку это совершенно противоестественно для пчёл;
· Увеличить высоту рамки, на которой будут зимовать пчёлы;
· Обеспечить пчёлам возможность самим обустраивать в течение лета своё зимнее гнездо;
· Обеспечить хозяину улья возможность как можно меньше тревожить своих подопечных.
Но как решить основной вопрос конструкции улья – способ расширения гнезда в течение медосбора? Вниз – сложно, ведь для этого придётся поднимать улей (а весить он может 100 и более килограммов) и подставлять снизу корпус. Подобные предложения были, но распространения не получили.
Расширять вверх противоестественно.
Что остаётся?
Расширять в сторону. Была идея (реализованная в Славянском улье) – подстёгивать к улью сбоку дополнительные корпуса, но в силу технической сложности развития она не получила.
Гораздо проще оказалось сделать улей ОДНОКОРПУСНЫМ, то есть рассчитанным на максимальное развитие пчелиной семьи в объёме одного корпуса при расширении гнезда вбок. Именно этот способ и оказался самым перспективным;
И такие ульи были давно созданы, поскольку мысль пасечников, стремящихся следовать природе, шла по тому же пути, что и наша с вами. Называются они однокорпусными ульями-лежаками на узко-высокую рамку.
Перечислю те, что мне известны. Все они относятся к дореволюционному периоду.
· Улей Лайанса, 20-25 рамочек 330 х 410 мм, 1864 год;
· Славянский улей (Цесельского или Галицийский), рамочка 227 х 480 мм, в одном корпусе 10 штук, корпуса соединяются сбоку, 1865 год;
· Улей Левицкого, или Варшавский улей, 20-22 рамочек 240 х 432 мм;
· Украинский улей, 20 рамочек 285 х 460 мм;
· Улей Ващенко, рамочка 260 х 475 миллиметров;
· Улей Докучаева, 24 рамочки 270 х 540 миллиметров;
· Улей Долиновского, 15-20 рамочек 290 х 380 мм;
· Улей Мочалкина, рамочка 245 х 750 мм.
Обратите внимание на названия ульев. Улей Лайанса – единственный "иностранный" улей из перечисленных. Но создан он был для горной местности и имел второе название – горный альпийский улей. Нужно ли пояснять, что в горах условия значительно жёстче, чем на равнине?
Эта информация стоит того, чтобы обратить на неё особое внимание!
В специфических условиях территории тогдашней России мысль изобретателей привела их к созданию тёплого стационарного однокорпусного улья на узко-высокую рамку, наиболее близкого к колоде – привычному пчелиному жилищу наших мест. Каковы основные его особенности?
· Хорошее утепление. Обеспечивает хороший микроклимат зимой и летом;
· Высокая рамка позволяет пчёлам спокойно провести длинную зиму, а пчеловоду – не беспокоиться в течение всей зимы, вплоть до первого взятка;
· Большой размер корпуса даёт пчёлам возможность развиваться в течение всего сезона, а пасечнику – заниматься своими делами, обращаясь к пчёлам лишь единожды, в конце лета.
Данный улей слабо приспособлен для кочёвок, но хорош для небольших стационарных пасек, составляющих часть многоукладного крестьянского хозяйства.
А это идеально соответствовало условиям дореволюционной России, где крестьянство составляло девяносто процентов населения, размеры участков были небольшими, и не было огромных полей с монокультурами. В то время средний размер пасеки составлял не больше 20 пчелосемей (по данным 1910 года), а их хозяевам было недосуг каждые две недели заглядывать в пчелиные домики.
Вот несколько слов из описания Славянского улья в книге И. И. Кораблёва "О выборе улья и как самому устроить хороший улей", издательство "Новая деревня", Москва, 1927 год:
"… Но если этот улей немного упростить, как то и сделано на учебно-опытной пасеке бывшего Уманского среднего училища садоводства и земледелия, то он становится весьма удобным, как для пчел, так равно и для пчеловода. Рисунок 18 изображает улей Левицкого с теми изменениями, которые внесла вышеназванная пасека. Здесь все стенки одинаковые; крыша одна; дно на клиньях, отъёмное, так что очищать его чрезвычайно легко, не приподнимая улья; занос холодный; улей на 20 рамок. Дать ли корма, очистить ли дно, прибавить ли рамок – дело одной минуты. Эти ульи чрезвычайно нравятся всем, кто не в состоянии уделять много времени пчелам".
То есть в начале века такие ульи были, и не все пасечники, подобно Буткевичу, упорно пытались приучить пчёл к ульям-стоякам с корпусами и магазинами.
Но вскоре ситуация круто изменилась! Во время революции и Гражданской войны пчеловодство пришло в сильнейший упадок, а когда вновь с большим трудом пошло в гору, уже появились колхозы, огромные поля с тракторами и комбайнами и промышленные пасеки со специально обученными колхозниками-пчеловодами и учётчиками мёда в белых халатах…
В то время указом сверху и была принята дадановская рамка как стандарт для всей нашей страны, налажено массовое производство соответствующей вощины, медогонок и прочего пчеловодческого инвентаря. Альтернативные системы отпали сами собой…