Страница:
Эта схема – два открытых летка – является канонической для зимовки пчёл «на воле», то есть не в зимовнике. Но у нас остаётся два вопроса. Первый: на какую ширину нужно оставлять открытым нижний леток? И второй: нельзя ли вернуться к природному варианту – с одним летком? И сделать так, чтобы пчёлки сами заботились о нём, а человеку не нужно было бы думать, когда его расширить, а когда сократить. Окончательные ответы на эти вопросы ещё предстоит найти (возможно, вместе с тобой, дорогой читатель!), а сейчас просто выскажу несколько соображений на этот счёт.
Почему один леток предпочтительней? Потому, что пчёлам довольно часто приходится защищать своё гнездо от разного рода желающих полакомиться его запасами. В основном это осы и свои же собратья – пчёлы из других ульев. Сильные семьи с этой проблемой справляются легко, а вот слабым иногда приходится туго. С одной стороны мы понимаем, что разворовывание слабых семей – а такое периодически происходит на любой пасеке – это процесс естественный, но с другой стороны мы обязаны дать и слабым семьям максимальные возможности себя защитить.
В литературе утверждается, что при наличии двух летков охранять свой дом пчёлам бывает труднее, чем с одним. Почему? Вероятно потому, что в разные периоды своей жизни пчёлки для полётов пользуются преимущественно одним летком – верхним или нижним, а второй, соответственно, остаётся без контроля, или с контролем ослабленным. В слабой семье, как представляется, пчёлки преимущественно работают в верхней части улья, и летают через верхний леток, а нижний охраняют слабо, в чём можно убедиться, посмотрев в него. Сюда и могут заглянуть нежелательные гости. И, заглянув один раз, показать дорогу другим. Но если в улье только один леток, то через него только и будет идти лёт, и охраняться он будет как надо.
Другое соображение касается зимовки. Как мы уже знаем, пчёлки для успешной зимовки на воле нуждаются в тепловом куполе над клубом и в замене сырого «отработанного» воздуха на свежий. При наличии двух летков один над другим тёплый воздух выходит через верхний леток, а холодный уличный поступает через нижний. Подтверждением этого служит изморозь, образующаяся вокруг верхнего летка в ясные морозные дни. При этом если нижний леток оставить открытым совсем немного (на несколько сантиметров), то воздухообмен будет очевидно идти только в центральной части улья, а по бокам будет застой и сырость, в чём я убеждался несколько раз на своём опыте. Если нижний леток открыт зимой шире (сантиметров на 15), то семья зимует гораздо лучше.
Так я обычно и делаю, хотя скорее всего (это надо будет попробовать) будет ещё лучше, если зимой оставлять нижний леток открытым на всю длину до перегородки.
Эти действия понятны, но имеют один минус: их необходимо делать. В конце лета сокращать нижний леток – от воровства – а к зиме расширять его – для вентиляции. Можно ли от этого уйти? Лично я хочу попробовать.
Несколько раз слышал и читал о пчеловодах, которые устраивают своих пчёл на зимовку таким образом: оставляют на дадановском корпусе магазин с мёдом (чтобы хватило на всю зиму), все летки закрывают, дно убирают совсем, а вместо него снизу подставляют пустой корпус. Для защиты от мышей пустой корпус отделяют от гнездового металлической сеткой. И пчёлки зимуют отлично!
То есть принцип здесь такой: глухой тепловой купол и открытое пространство снизу. Сырой холодный воздух опускается вниз, а ему на смену, опять же снизу, поступает воздух свежий. Пчёлам тепло и нет сырости.
Это наводит на мысль поставить следующий эксперимент: закрыть в улье-лежаке на высокую рамку верхний леток вообще, а нижний открыть на всю ширину. Летом для вентиляции его должно хватить (особой жары в наших краях не бывает), а к зиме пчёлки сами решат, насколько нужно его заделать. И на предмет воровства не заботиться – леток-то один, охранять проще. На крайний случай (если в жару пчёлки будут выкучиваться наружу), всегда остаётся возможность на период главного взятка верхний леток открыть, но думаю, такой необходимости не будет.
В общем, в этой области (расположение и размеры летков) ещё есть над чем подумать. Ведь если бы мы предоставили пчёлкам возможность самим застраивать весь объём улья без рамок, то они сами предусмотрели бы грамотную систему вентиляции. Но поскольку мы вмешались в их жизнь, задав с помощью листов вощины направление и размеры сотов, то должны уже и понять, как при таком расположении сотов должен быть устроен и расположен леток.
Но вот что интересно. При прочих равных условиях (насколько это возможно), некоторые семьи зимуют превосходно, подходя к весне с абсолютно сухим ульем и малым количеством подмора, а в жилищах других и соты заплесневевшие есть, и подмор больше.
Кроме этого, у всякого пчеловода зимой часть семей гибнет, часто безо всяких видимых причин: и мёд на месте, и сухо в гнезде, а пчёлки все лежат на днище. Почему?
Немало поразмыслив на эту тему, пообщавшись с людьми более опытными, почитав литературу, я лично пришёл к твёрдому выводу: причина исключительно в породе пчёл.
И этот вопрос – один из ключевых в естественном подходе к пасечному делу!
Породы пчёл
Бывал не раз я с друзьями в гостях у одного очень опытного пчеловода в Рязанской области. Держит он пчёл уже больше сорока лет, сахаром не кормит, размножает только своими роями, гнёзда в зиму не собирает. Словом, старается давать пчёлкам возможность жить своей жизнью. Количество пчелосемей давно перестал считать – что-то около ста сорока. Улики стоят за домом, в саду. Там же огород, ягодники, суетятся куры, ходят важные гуси, бегают шустрые внуки. И повсюду пчёлы!
Подолгу мы обсуждали разные пчеловодческие вопросы, и всякий раз Владимир Дмитриевич (так зовут нашего знакомого) возвращался к одной и той же, самой больной для себя теме – как пчеловоды испортили среднерусскую пчелу.
Владимир Дмитриевич говорит, что во времена его детства (а пчёл держали и отец его, и дед), даже с виду пчела была другая! Крупная, тёмная и мохнатая, "как обезьяна" (цитата дословная)! С зимовкой проблем никогда не было, с болезнями и подавно.
Потом начали возить пчёл с южных краёв, и настоящей среднерусской пчелы не стало. Ведь даже если на пасеке содержится только местная пчела, потомство от неё чистокровным уже не будет – во время брачного полёта матки трутни слетаются к ней со всей окрестности, а вокруг стоят пасеки с карпаткой, кавказянкой, и чуть ли не с итальянкой.
Последствия Владимир Дмитриевич наблюдает постоянно на своей пасеке. Большинство пчёлок у него практически чёрного цвета, но попадаются с жёлтыми и серо-голубыми полосками – последствия "работы" залётных трутней.
В общем, в какой-то момент я всерьёз занялся изучением темы пчелиных пород, которой поначалу не придавал особого значения. И оказалось, что именно эта тема и есть самая важная!
Вы даже не представляете себе масштабы, в которых ещё не так давно производились и внедрялись южные породы пчёл на всей территории Советского Союза! Производительность только одного Краснодарского питомника составляла 150 тысяч чистопородных маток в год, а питомников было немало!
Разводили и тиражировали в них в основном серую горную кавказскую пчелу, "открытую" в конце 19-го века русским исследователем К.А. Горбачёвым. И с таким энтузиазмом это открытие было принято, что не сказать о нём отдельно просто нельзя. Ведь сейчас, на волне новой моды на карпатскую породу, о серой горной кавказской пчеле, которой пели дифирамбы на протяжении целого столетия, начали потихоньку забывать.
Покорила всех серая горная кавказская пчела в первую очередь своей удивительной незлобливостью. Горцы работали с ней испокон веков без дымарей и даже без лицевых сеток, пчёл постоянно возили с собой на кочёвках с места на место, и ставили, разумеется, неподалёку от своего жилища.
Сапетки с пчёлами у горцев были обязательной принадлежностью хорошего хозяйства, и их непременно дарили молодым на свадьбу, чтобы принести в молодую семью достаток и плодовитость.
Серая горная кавказская пчела, в отличие от жёлтой пчелы кавказских же долин, способна жить в достаточно жёстких условиях высокогорья и переносить зачастую очень жестокие погодные условия, что и послужило главным аргументом в утверждении её кандидатуры на массовое заселение среднерусских равнин.
Но никак не могу я понять, почему умные и образованные люди, затеявшие это заселение, не учли целый ряд совершенно очевидных факторов!
Во-первых, несмотря на сильнейшие морозы, длительность безоблётного периода на Кавказе гораздо меньше, чем даже в Черноземье. В горной местности, как в начале, так и в конце зимы (сам свидетель!) бывают дни, когда пригревает солнышко и становится очень тепло, достаточно для того, чтобы пчёлки вышли на короткий облёт и освободили кишечник. В наших широтах такой возможности нет на протяжении шести месяцев. А это очень важно!
Во-вторых, совершенно другой климат. Серая горная пчела не переносит сырости, и когда наши пчеловоды заносят кавказянку в зимовник, да ещё с недостаточной вентиляцией, нозематоз ей, как минимум, уже гарантирован.
И, в-третьих, совершенно другая медоносная база! Состав флоры, сроки и продолжительность цветения медоносов. Ведь и на Кавказе в каждом районе – своя популяция пчелы, что отмечали уже самые первые исследователи. Потому что условия хоть немного, но разные, а пчела является неотделимой частью природы.
А мы, нимало не сомневаясь, переселяем её даже не в соседнюю долину, а в Вологду! И ждём замечательных результатов!
Одним из дополнительных аргументов для расселения серой горной кавказской пчелы стал её длинный хоботок – настоящая сенсация своего времени. Но ведь если Природа наделила её такой особенностью, то значит именно в горах Кавказа она и востребована, а не на русском севере.
Все исследователи, занимавшиеся изучением пчёлиных пород, примерно одинаково описывают процесс расселения пчёл по свету. Занимая всё новые и новые территории, они постепенно приспосабливались к разнообразным условиям, образуя местные породы и популяции. Продвигаясь на север, привыкали к продолжительной зиме и максимальному использованию короткого лета, на юге учились переносить жару и засуху.
Исследования показали, что, как мы уже говорили, в соседних областях одного региона живут разные популяции, в которых пчёлки отличаются даже фенотипически: длиной лапок и крыльев, размерами тенгитов и стернитов и так далее.
И вот мы смело (человеку всё дозволено!) берём пчелиную семью в предгорьях Кавказа и переносим её на среднерусскую равнину. Что из этого получится? Давайте подумаем.
Семья привыкла уходить в спячку, к примеру, в декабре. А тут в начале ноября – мороз! А у неё гнездо не готово, расплод не весь вышел. Привыкла начинать лёт в середине марта, а тут ещё снега выше крыши! Кишечник у неё настроен на накопление каловых масс (зимой в туалет пчёлки не ходят) в течение четырёх месяцев, а тут полгода из улья носа не высунешь!
Когда ожидать взятка, как бороться с вредителями, какие ожидать зимой морозы – пчёлки не знают. Что остаётся? Болеть и гибнуть.
Но упорство пчеловода, вооружённого целым арсеналом методов современной науки, преодолевает проблемы, давая пчёлкам шанс выжить! Он заносит ульи в омшаник (смягчая зимнюю температуру), в течение сезона пролечивает пчёл от всех возможных болезней и делает от выживших семей отводки, чтоб восстановить "поголовье" пчёл после не совсем удачной зимовки. И считает это нормой.
Есть сомнения? Может, я ошибаюсь или перегибаю палку? Отнюдь! В Северной Америке зимой 2006- 2007 погибло 80% пчёл, что можно назвать национальным бедствием – ведь там от крылатых тружениц зависит не только количество мёда, но и опыление многих сельскохозяйственных культур. И, уж будьте уверены, всё пчеловождение построено на самой современной научной базе!
Конечно, многие привозные (не местные) пчёлы работают, и мёда приносят достаточно, и позволяют ими манипулировать как хочешь – что правда, то правда. Но такое пчеловождение никогда не бывает устойчивым, годы обильного взятка и финансового успеха всегда сменяются годами массового пчелиного мора, когда пчеловоды, опробовав все лекарства и средства, вновь начинают рыскать по питомникам в поисках дешёвых пчелопакетов.
Очень хочется подобрать нужные слова, чтобы написать как можно убедительней, но не знаю как. Вырождение (посредством метисации южными породами) местных пород пчёл представляется мне огромной бедой!
Судите сами: в районном обществе пчеловодов я как-то поинтересовался, есть ли здесь пасеки с местной пчелой? Пожали плечами – вряд ли.
И действительно, приокской популяции среднерусской пчелы – коренной жительницы наших мест – в природе не осталосьРазве это не национальное бедствие? Почти все местные пчеловоды подкупают в южных питомниках "карпаток" и "кавказянок". А в местном же магазине пчеловодческого инвентаря лекарства от пчелиных болезней – самый ходовой товар…
А вы знаете, что болезнетворные микроорганизмы очень быстро приспосабливаются к любым лекарствам? И, приспособившись, вызывают новую волну болезни? Которую погасить можно только новыми, более сильными препаратами.
Бипин, к примеру (лекарство от варроатоза), по многочисленным свидетельствам, уже практически не работает. Но в продаже уже имеются новые средства, более сильнодействующие и дорогие… Всё для вас, дорогие пчёлки!
Вот такая ситуация. Очень далеко мы уже зашли в своём неразумном стремлении переделать природу, и пора бы остановиться и подумать.
А выход есть, и всего один – постепенно возвращаться к местной, среднерусской породе. Без этого и промышленное пчеловодство обречено на постепенное угасание, а естественное просто невозможно!
Совсем недавно ребята нашли большой сайт немецких энтузиастов, объединяющих усилия по восстановлению популяции исконно европейской породы пчёл – серой лесной. А ситуация в Европе ещё более запущенная, чем у нас. Но дело пошло!
А нам совершенно необходимо сказать несколько слов о нашей, среднерусской пчеле.
Среднерусская порода пчёл
На огромных просторах России раньше жили многочисленные популяции всего лишь одной породы пчёл – среднерусской. Основные черты этой породы описаны в литературе и напрямую вытекают из особенностей ареала её обитания. Давайте их перечислим:
· Усиленный инстинкт охраны жилья. Это понятно – длительный период без взятка вынуждает охранять ценные запасы. Что правда, то правда – попытку залезть летом в гнездо наша пчёлка встречает безо всякого энтузиазма: облепляет тебя всего и, если не может ужалить, преследует долго.
А может, вообще не надо к ним лазить? Мы своих пчёл не тревожим (подстановка сбоку рамочек их не беспокоит), и всё лето живём с ними в мире и согласии. То есть ходим, работаем рядом с ульями, гости к нам приезжают – и никаких проблем. При этом весной, пока семья не набрала силу, переборка гнезда проходит легко. Осенью излишки мёда, содержащиеся на боковых рамках, забираем тоже спокойно – пчёл на них уже нет.
Кстати сказать, от многих пчеловодов я слышал рассказы об очень "сердитых" семьях, которые при этом лучше других работают и дают больше всего мёда. А в случае чего и себя оборонят!
Поэтому лично я нисколько не расстраиваюсь, когда обнаруживаю "трудный характер" новой (роевой) семьи. Скорее даже наоборот. А, работая с карпаткой (когда просят помочь), недоумеваю: можно снять перчатки, маску, о дымаре и речи нет! Разве это пчела??? (Шутка).
· Среднерусская пчела наращивает силу к главному взятку и использует его по максимуму. Ведь пчёлы составляют частичку природы, причём совершенно необходимую, и живут в соответствии с её циклами. И эти циклы чувствуют, подстраивая под них свою жизнь в течение года. А южная пчела, как рассказывают люди, с ней работающие, может "не заметить" мощное цветение липы, предпочитая ей неторопливый взяток с разнотравья. Она ведь "не знает", что лето скоро закончится, и наступит длинная суровая зима;
· Среднерусская пчела, как уже говорилось, складывает запасы в первую очередь над гнездом, и только после этого в других уголках своего жилища;
· Среднерусская пчела может летать при более низких температурах, чем южная. Похоже, именно за это свойство отвечает их повышенная "мохнатость", позволяющая сохранять тепло, вырабатываемое работающими в полёте мышцами;
· Среднерусская пчела запечатывает соты "сухой" белоснежной печаткой;
· При извлечении рамочки из улья пчёлы среднерусской породы, сидящие на ней, ведут себя очень беспокойно и сбегают вниз, образуя висящую на нижнем брусочке бороду;
· Среднерусская пчела очень зимостойка, то есть соответствующим образом готовит гнездо к продолжительной зиме и легко её переносит (для нас это уже очевидно);
· Как утверждают исследователи, среднерусские трутни ведут себя значительно активнее южных, в силу чего среднерусская матка во время брачного полёта имеет больше вероятности, при прочих равных условиях, спариться именно с ними.
Два последних свойства оставляют нам шанс постепенно восстановить среднерусскую породу пчёл при условии прекращения постоянного завоза других пород. И это радует!
Но остаётся открытым вопрос, который мы уже задали выше и до сих пор оставили без ответа: почему, при столь очевидных плюсах местной породы, люди начали заводить у себя на пасеках южных пчёл?
Ответов несколько.
Во-первых, давайте оглянемся вокруг и подумаем, всё ли современный человек делает на пользу себе и природе? Все ли его действия можно считать действительно разумными? Лично я глубоко в этом сомневаюсь. И доказательством тому служит вода, которую мы пьём, воздух, которым дышим. А ещё больницы, аптеки, зубоврачебные кабинеты на каждом шагу…
Во-вторых (и это главное), как мы уже отмечали, среднерусская пчела гораздо активнее охраняет своё гнездо. При современном промышленном способе содержания пчёл это очень мешает пчеловоду, которому требуется постоянно вторгаться в улей для проведения разного рода плановых мероприятий.
И, в-третьих, современный человек, испытывая постоянную потребность изобретать и экспериментировать, далеко не всегда задумывается о последствиях своих действий.
А ведь именно последствия, то есть не ближний, а дальний результат наших действий и является основным критерием их оценки. Купил, к примеру, "чистопородную" карпатку (это, кстати, не так просто – чаще бывает подделка под популярный нынче брэнд), лето прошло замечательно, а дальше?
Дальше – трудная зимовка (климат-то чужой), потом, возможно, ещё год-два работы, и нужно покупать новую матку в питомнике. И так далее. Почему? Мало кто знает, что первое потомство от карпатки (при условии спаривания с местным трутнем) может быть нормальным, а следующее с большой долей вероятности будет нежизнеспособным.
А поскольку под видом карпатки чаще всего продают именно первое поколение после скрещивания с местным трутнем, то у следующего поколения шансов выжить будет немного. Проверено многими, в том числе и мной.
То есть, закупая чужих (не местных) пчёл или маток, вы обрекаете себя в дальнейшем на постоянную покупку новых чистопородных маток и лекарств от многочисленных болезней. А это значит, что ваша пасека будет постоянно затратной и зависимой. От питомников, от магазинов, и от денег. И если вы в какой-то момент её упустите (в силу различных причин), то очень быстро останетесь без своих пчёл. А это очень грустно.
И таких случаев, уверяю вас, гораздо больше, чем обычно думают.
А что получаете взамен? Возможность безнаказанно разбирать гнездо в удобное для вас время, не более! Все остальные преимущества южных пород абсолютно не очевидны.
Если же у вас на пасеке содержится пчела более или менее местной породы (чистых пород, повторяю, сейчас не осталось), то, при условии "человеческого" с ней обращения, она и болеть не будет, и перезимует нормально. А если и отпадёт несколько семей, проблемы нет – летом будут рои, и пасека восстановится.
Причём отпадут семьи слабые, менее устойчивые к болезням, а от оставшихся пойдёт здоровое сильное потомство. Естественный отбор.
Ну как, убедил? Если нет, то, надеюсь, это сделает кто-нибудь другой. Ведь сторонников среднерусской пчелы становится всё больше и больше!
Пчелиные болезни
Эту тему я сделал продолжением предыдущей, хотя решиться на неё было не просто! Почему?
Подозреваю, что мой подход к теме пчелиных болезней может вызвать особо острую критику со стороны профессионалов. Но деваться некуда.
В этой главе, как вы уже догадались, я не собираюсь давать перечисления всех пчелиных болезней и методов борьбы с ними – за этой информацией можно обратиться к любой книге по промышленному пчеловодству. А если вам покажется мало, возьмите специальную литературу, к примеру, справочник "Болезни и вредители медоносных пчёл" (авторы О.Ф. Гробов, А.М. Смирнов, Е.Т. Попов, ВО "Агропромиздат", 1987 год).
Моя задача значительно проще: обозначить взгляд на данную тему с точки зрения естественного подхода.
Так вот. Живёт у меня на участке собака Чара. Смесь овчарки с какими-то не очень породистыми предками. Большую часть времени проводит она в своей будке, периодически отпрашиваясь на лёгкую прогулку по окрестным полям и лесам.
Искупается в речке, поохотится за мышками, попытается (ради спортивного интереса) догнать зайца. Травку какую-то пожуёт, да и соседские компостные кучи без внимания не оставит. И – на день-другой обратно в будку.
Чем она болела за восемь лет своей жизни? Да ничем. А у меня и в мыслях не было изучать собачьи болезни или делать ей, к примеру, профилактические уколы (кроме как от бешенства – это официальное требование). Более того, когда мы приезжаем в город и выходим погулять с ней на поводке, каждый раз кто-нибудь подходит и говорит: какая у вас хорошая собачка, какая у неё красивая шерсть!
И я не знаю ни одного хозяина деревенской дворняжки, который бы занимался её лечением или профилактикой возможных болезней. Спросите их, почему?
Да и с людьми ситуация такая же. Представим себе нормального, здорового, жизнерадостного человека. Нужно ли ему изучать тома медицинской энциклопедии (если только он не студент мединститута)? Сомневаюсь. У него и без этого всё в порядке.
А если поместить его в какие-нибудь противоестественные условия? Заставить, к примеру, жить в каком-нибудь погребе и питаться одной только вермишелью быстрого приготовления? Уверяю вас, через некоторое время знания болезней ему (или его родственникам) очень даже понадобятся!
К чему я веду, совершенно очевидно.
К тому, что пчёлы, стоящие неизмеримо ближе к природе, чем современный человек, болеть просто не должны! А то, что они всё-таки болеют и гибнут, говорит лишь о том, что мы категорически неправильно с ними обращается!
А если точнее, то болеть-то они могут, но в норме способны прекрасно справиться со всеми своими проблемами, если только человек не препятствует им в этом. И доказательства этому я постоянно встречаю как в заметках пчеловодов-любителей, так и в классической пчеловодческой литературе.
Упомянем такие известные заболевания, как нозематоз и гнилец, с которыми сталкивался ещё в начале 19-го века знаменитый Прокопович, при том что большая часть пчелиных болезней была зарегистрирована лишь на рубеже 19-20 веков. А современный список ещё длиннее…
Приведу пару цитат, касающихся этих заболеваний из знаменитой энциклопедии Рута:
"До последних лет американские пчеловоды считали нозематоз несерьёзным заболеванием. Они предполагали, что болезнь появляется в результате плохого ухода за пчёлами, и особенно вследствие плохих условий зимовки".
"Европейский гнилец. Прежде всего следует сказать, что при правильном уходе за пчёлами болезнь проявляется очень редко. Семьи должны быть сильными с самой весны. Для этого им нужна хорошая зимовка. Например, в северных штатах пчёлы должны иметь обильные запасы мёда и пыльцы, ульи следует хорошо утеплять. Для получения к весне сильных семей в южных районах пчёл нужно хорошо обеспечить кормом".
А теперь – цитата из газеты "Пчеловодство в Ярославской губернии", выпуск 40-й, 1910 год.
"Необходимость мероприятий для распространения и улучшения пчеловодства в Ярославской губернии впервые обсуждалась в Ярославском губернском земском собрании в очередной сессии 1899 года по докладу члена ярославского общества сельского хозяйства Д.В. Ушакова, которому и было поручено управою производство обследования пчеловодства в губернии. Результат этого обследования г. Ушаковым был изложен в его очерке "Пчеловодство в Ярославской губернии и основы мероприятий к его развитию"… В губернии насчитывалось 3523 пасеки, заключавших 21152 пчелиныя семьи… 98.5 % пчелиных семей зимовало в подпольях и выносило в это время всевозможные злоключения. Гнильцовая болезнь распространена была по всем уездам; случаев гибели пчелиных семей насчитывалось в губернии 6666, из которых 89.8% приходилось на крестьянские пасеки".
Почему один леток предпочтительней? Потому, что пчёлам довольно часто приходится защищать своё гнездо от разного рода желающих полакомиться его запасами. В основном это осы и свои же собратья – пчёлы из других ульев. Сильные семьи с этой проблемой справляются легко, а вот слабым иногда приходится туго. С одной стороны мы понимаем, что разворовывание слабых семей – а такое периодически происходит на любой пасеке – это процесс естественный, но с другой стороны мы обязаны дать и слабым семьям максимальные возможности себя защитить.
В литературе утверждается, что при наличии двух летков охранять свой дом пчёлам бывает труднее, чем с одним. Почему? Вероятно потому, что в разные периоды своей жизни пчёлки для полётов пользуются преимущественно одним летком – верхним или нижним, а второй, соответственно, остаётся без контроля, или с контролем ослабленным. В слабой семье, как представляется, пчёлки преимущественно работают в верхней части улья, и летают через верхний леток, а нижний охраняют слабо, в чём можно убедиться, посмотрев в него. Сюда и могут заглянуть нежелательные гости. И, заглянув один раз, показать дорогу другим. Но если в улье только один леток, то через него только и будет идти лёт, и охраняться он будет как надо.
Другое соображение касается зимовки. Как мы уже знаем, пчёлки для успешной зимовки на воле нуждаются в тепловом куполе над клубом и в замене сырого «отработанного» воздуха на свежий. При наличии двух летков один над другим тёплый воздух выходит через верхний леток, а холодный уличный поступает через нижний. Подтверждением этого служит изморозь, образующаяся вокруг верхнего летка в ясные морозные дни. При этом если нижний леток оставить открытым совсем немного (на несколько сантиметров), то воздухообмен будет очевидно идти только в центральной части улья, а по бокам будет застой и сырость, в чём я убеждался несколько раз на своём опыте. Если нижний леток открыт зимой шире (сантиметров на 15), то семья зимует гораздо лучше.
Так я обычно и делаю, хотя скорее всего (это надо будет попробовать) будет ещё лучше, если зимой оставлять нижний леток открытым на всю длину до перегородки.
Эти действия понятны, но имеют один минус: их необходимо делать. В конце лета сокращать нижний леток – от воровства – а к зиме расширять его – для вентиляции. Можно ли от этого уйти? Лично я хочу попробовать.
Несколько раз слышал и читал о пчеловодах, которые устраивают своих пчёл на зимовку таким образом: оставляют на дадановском корпусе магазин с мёдом (чтобы хватило на всю зиму), все летки закрывают, дно убирают совсем, а вместо него снизу подставляют пустой корпус. Для защиты от мышей пустой корпус отделяют от гнездового металлической сеткой. И пчёлки зимуют отлично!
То есть принцип здесь такой: глухой тепловой купол и открытое пространство снизу. Сырой холодный воздух опускается вниз, а ему на смену, опять же снизу, поступает воздух свежий. Пчёлам тепло и нет сырости.
Это наводит на мысль поставить следующий эксперимент: закрыть в улье-лежаке на высокую рамку верхний леток вообще, а нижний открыть на всю ширину. Летом для вентиляции его должно хватить (особой жары в наших краях не бывает), а к зиме пчёлки сами решат, насколько нужно его заделать. И на предмет воровства не заботиться – леток-то один, охранять проще. На крайний случай (если в жару пчёлки будут выкучиваться наружу), всегда остаётся возможность на период главного взятка верхний леток открыть, но думаю, такой необходимости не будет.
В общем, в этой области (расположение и размеры летков) ещё есть над чем подумать. Ведь если бы мы предоставили пчёлкам возможность самим застраивать весь объём улья без рамок, то они сами предусмотрели бы грамотную систему вентиляции. Но поскольку мы вмешались в их жизнь, задав с помощью листов вощины направление и размеры сотов, то должны уже и понять, как при таком расположении сотов должен быть устроен и расположен леток.
Но вот что интересно. При прочих равных условиях (насколько это возможно), некоторые семьи зимуют превосходно, подходя к весне с абсолютно сухим ульем и малым количеством подмора, а в жилищах других и соты заплесневевшие есть, и подмор больше.
Кроме этого, у всякого пчеловода зимой часть семей гибнет, часто безо всяких видимых причин: и мёд на месте, и сухо в гнезде, а пчёлки все лежат на днище. Почему?
Немало поразмыслив на эту тему, пообщавшись с людьми более опытными, почитав литературу, я лично пришёл к твёрдому выводу: причина исключительно в породе пчёл.
И этот вопрос – один из ключевых в естественном подходе к пасечному делу!
Породы пчёл
Бывал не раз я с друзьями в гостях у одного очень опытного пчеловода в Рязанской области. Держит он пчёл уже больше сорока лет, сахаром не кормит, размножает только своими роями, гнёзда в зиму не собирает. Словом, старается давать пчёлкам возможность жить своей жизнью. Количество пчелосемей давно перестал считать – что-то около ста сорока. Улики стоят за домом, в саду. Там же огород, ягодники, суетятся куры, ходят важные гуси, бегают шустрые внуки. И повсюду пчёлы!
Подолгу мы обсуждали разные пчеловодческие вопросы, и всякий раз Владимир Дмитриевич (так зовут нашего знакомого) возвращался к одной и той же, самой больной для себя теме – как пчеловоды испортили среднерусскую пчелу.
Владимир Дмитриевич говорит, что во времена его детства (а пчёл держали и отец его, и дед), даже с виду пчела была другая! Крупная, тёмная и мохнатая, "как обезьяна" (цитата дословная)! С зимовкой проблем никогда не было, с болезнями и подавно.
Потом начали возить пчёл с южных краёв, и настоящей среднерусской пчелы не стало. Ведь даже если на пасеке содержится только местная пчела, потомство от неё чистокровным уже не будет – во время брачного полёта матки трутни слетаются к ней со всей окрестности, а вокруг стоят пасеки с карпаткой, кавказянкой, и чуть ли не с итальянкой.
Последствия Владимир Дмитриевич наблюдает постоянно на своей пасеке. Большинство пчёлок у него практически чёрного цвета, но попадаются с жёлтыми и серо-голубыми полосками – последствия "работы" залётных трутней.
В общем, в какой-то момент я всерьёз занялся изучением темы пчелиных пород, которой поначалу не придавал особого значения. И оказалось, что именно эта тема и есть самая важная!
Вы даже не представляете себе масштабы, в которых ещё не так давно производились и внедрялись южные породы пчёл на всей территории Советского Союза! Производительность только одного Краснодарского питомника составляла 150 тысяч чистопородных маток в год, а питомников было немало!
Разводили и тиражировали в них в основном серую горную кавказскую пчелу, "открытую" в конце 19-го века русским исследователем К.А. Горбачёвым. И с таким энтузиазмом это открытие было принято, что не сказать о нём отдельно просто нельзя. Ведь сейчас, на волне новой моды на карпатскую породу, о серой горной кавказской пчеле, которой пели дифирамбы на протяжении целого столетия, начали потихоньку забывать.
Покорила всех серая горная кавказская пчела в первую очередь своей удивительной незлобливостью. Горцы работали с ней испокон веков без дымарей и даже без лицевых сеток, пчёл постоянно возили с собой на кочёвках с места на место, и ставили, разумеется, неподалёку от своего жилища.
Сапетки с пчёлами у горцев были обязательной принадлежностью хорошего хозяйства, и их непременно дарили молодым на свадьбу, чтобы принести в молодую семью достаток и плодовитость.
Серая горная кавказская пчела, в отличие от жёлтой пчелы кавказских же долин, способна жить в достаточно жёстких условиях высокогорья и переносить зачастую очень жестокие погодные условия, что и послужило главным аргументом в утверждении её кандидатуры на массовое заселение среднерусских равнин.
Но никак не могу я понять, почему умные и образованные люди, затеявшие это заселение, не учли целый ряд совершенно очевидных факторов!
Во-первых, несмотря на сильнейшие морозы, длительность безоблётного периода на Кавказе гораздо меньше, чем даже в Черноземье. В горной местности, как в начале, так и в конце зимы (сам свидетель!) бывают дни, когда пригревает солнышко и становится очень тепло, достаточно для того, чтобы пчёлки вышли на короткий облёт и освободили кишечник. В наших широтах такой возможности нет на протяжении шести месяцев. А это очень важно!
Во-вторых, совершенно другой климат. Серая горная пчела не переносит сырости, и когда наши пчеловоды заносят кавказянку в зимовник, да ещё с недостаточной вентиляцией, нозематоз ей, как минимум, уже гарантирован.
А мы, нимало не сомневаясь, переселяем её даже не в соседнюю долину, а в Вологду! И ждём замечательных результатов!
Одним из дополнительных аргументов для расселения серой горной кавказской пчелы стал её длинный хоботок – настоящая сенсация своего времени. Но ведь если Природа наделила её такой особенностью, то значит именно в горах Кавказа она и востребована, а не на русском севере.
Все исследователи, занимавшиеся изучением пчёлиных пород, примерно одинаково описывают процесс расселения пчёл по свету. Занимая всё новые и новые территории, они постепенно приспосабливались к разнообразным условиям, образуя местные породы и популяции. Продвигаясь на север, привыкали к продолжительной зиме и максимальному использованию короткого лета, на юге учились переносить жару и засуху.
Исследования показали, что, как мы уже говорили, в соседних областях одного региона живут разные популяции, в которых пчёлки отличаются даже фенотипически: длиной лапок и крыльев, размерами тенгитов и стернитов и так далее.
И вот мы смело (человеку всё дозволено!) берём пчелиную семью в предгорьях Кавказа и переносим её на среднерусскую равнину. Что из этого получится? Давайте подумаем.
Семья привыкла уходить в спячку, к примеру, в декабре. А тут в начале ноября – мороз! А у неё гнездо не готово, расплод не весь вышел. Привыкла начинать лёт в середине марта, а тут ещё снега выше крыши! Кишечник у неё настроен на накопление каловых масс (зимой в туалет пчёлки не ходят) в течение четырёх месяцев, а тут полгода из улья носа не высунешь!
Когда ожидать взятка, как бороться с вредителями, какие ожидать зимой морозы – пчёлки не знают. Что остаётся? Болеть и гибнуть.
Но упорство пчеловода, вооружённого целым арсеналом методов современной науки, преодолевает проблемы, давая пчёлкам шанс выжить! Он заносит ульи в омшаник (смягчая зимнюю температуру), в течение сезона пролечивает пчёл от всех возможных болезней и делает от выживших семей отводки, чтоб восстановить "поголовье" пчёл после не совсем удачной зимовки. И считает это нормой.
Есть сомнения? Может, я ошибаюсь или перегибаю палку? Отнюдь! В Северной Америке зимой 2006- 2007 погибло 80% пчёл, что можно назвать национальным бедствием – ведь там от крылатых тружениц зависит не только количество мёда, но и опыление многих сельскохозяйственных культур. И, уж будьте уверены, всё пчеловождение построено на самой современной научной базе!
Конечно, многие привозные (не местные) пчёлы работают, и мёда приносят достаточно, и позволяют ими манипулировать как хочешь – что правда, то правда. Но такое пчеловождение никогда не бывает устойчивым, годы обильного взятка и финансового успеха всегда сменяются годами массового пчелиного мора, когда пчеловоды, опробовав все лекарства и средства, вновь начинают рыскать по питомникам в поисках дешёвых пчелопакетов.
Очень хочется подобрать нужные слова, чтобы написать как можно убедительней, но не знаю как. Вырождение (посредством метисации южными породами) местных пород пчёл представляется мне огромной бедой!
Судите сами: в районном обществе пчеловодов я как-то поинтересовался, есть ли здесь пасеки с местной пчелой? Пожали плечами – вряд ли.
И действительно, приокской популяции среднерусской пчелы – коренной жительницы наших мест – в природе не осталосьРазве это не национальное бедствие? Почти все местные пчеловоды подкупают в южных питомниках "карпаток" и "кавказянок". А в местном же магазине пчеловодческого инвентаря лекарства от пчелиных болезней – самый ходовой товар…
А вы знаете, что болезнетворные микроорганизмы очень быстро приспосабливаются к любым лекарствам? И, приспособившись, вызывают новую волну болезни? Которую погасить можно только новыми, более сильными препаратами.
Бипин, к примеру (лекарство от варроатоза), по многочисленным свидетельствам, уже практически не работает. Но в продаже уже имеются новые средства, более сильнодействующие и дорогие… Всё для вас, дорогие пчёлки!
Вот такая ситуация. Очень далеко мы уже зашли в своём неразумном стремлении переделать природу, и пора бы остановиться и подумать.
А выход есть, и всего один – постепенно возвращаться к местной, среднерусской породе. Без этого и промышленное пчеловодство обречено на постепенное угасание, а естественное просто невозможно!
Совсем недавно ребята нашли большой сайт немецких энтузиастов, объединяющих усилия по восстановлению популяции исконно европейской породы пчёл – серой лесной. А ситуация в Европе ещё более запущенная, чем у нас. Но дело пошло!
А нам совершенно необходимо сказать несколько слов о нашей, среднерусской пчеле.
Среднерусская порода пчёл
На огромных просторах России раньше жили многочисленные популяции всего лишь одной породы пчёл – среднерусской. Основные черты этой породы описаны в литературе и напрямую вытекают из особенностей ареала её обитания. Давайте их перечислим:
· Усиленный инстинкт охраны жилья. Это понятно – длительный период без взятка вынуждает охранять ценные запасы. Что правда, то правда – попытку залезть летом в гнездо наша пчёлка встречает безо всякого энтузиазма: облепляет тебя всего и, если не может ужалить, преследует долго.
Кстати сказать, от многих пчеловодов я слышал рассказы об очень "сердитых" семьях, которые при этом лучше других работают и дают больше всего мёда. А в случае чего и себя оборонят!
Поэтому лично я нисколько не расстраиваюсь, когда обнаруживаю "трудный характер" новой (роевой) семьи. Скорее даже наоборот. А, работая с карпаткой (когда просят помочь), недоумеваю: можно снять перчатки, маску, о дымаре и речи нет! Разве это пчела??? (Шутка).
· Среднерусская пчела наращивает силу к главному взятку и использует его по максимуму. Ведь пчёлы составляют частичку природы, причём совершенно необходимую, и живут в соответствии с её циклами. И эти циклы чувствуют, подстраивая под них свою жизнь в течение года. А южная пчела, как рассказывают люди, с ней работающие, может "не заметить" мощное цветение липы, предпочитая ей неторопливый взяток с разнотравья. Она ведь "не знает", что лето скоро закончится, и наступит длинная суровая зима;
· Среднерусская пчела, как уже говорилось, складывает запасы в первую очередь над гнездом, и только после этого в других уголках своего жилища;
· Среднерусская пчела может летать при более низких температурах, чем южная. Похоже, именно за это свойство отвечает их повышенная "мохнатость", позволяющая сохранять тепло, вырабатываемое работающими в полёте мышцами;
· Среднерусская пчела запечатывает соты "сухой" белоснежной печаткой;
· При извлечении рамочки из улья пчёлы среднерусской породы, сидящие на ней, ведут себя очень беспокойно и сбегают вниз, образуя висящую на нижнем брусочке бороду;
· Среднерусская пчела очень зимостойка, то есть соответствующим образом готовит гнездо к продолжительной зиме и легко её переносит (для нас это уже очевидно);
· Как утверждают исследователи, среднерусские трутни ведут себя значительно активнее южных, в силу чего среднерусская матка во время брачного полёта имеет больше вероятности, при прочих равных условиях, спариться именно с ними.
Два последних свойства оставляют нам шанс постепенно восстановить среднерусскую породу пчёл при условии прекращения постоянного завоза других пород. И это радует!
Но остаётся открытым вопрос, который мы уже задали выше и до сих пор оставили без ответа: почему, при столь очевидных плюсах местной породы, люди начали заводить у себя на пасеках южных пчёл?
Ответов несколько.
Во-первых, давайте оглянемся вокруг и подумаем, всё ли современный человек делает на пользу себе и природе? Все ли его действия можно считать действительно разумными? Лично я глубоко в этом сомневаюсь. И доказательством тому служит вода, которую мы пьём, воздух, которым дышим. А ещё больницы, аптеки, зубоврачебные кабинеты на каждом шагу…
Во-вторых (и это главное), как мы уже отмечали, среднерусская пчела гораздо активнее охраняет своё гнездо. При современном промышленном способе содержания пчёл это очень мешает пчеловоду, которому требуется постоянно вторгаться в улей для проведения разного рода плановых мероприятий.
И, в-третьих, современный человек, испытывая постоянную потребность изобретать и экспериментировать, далеко не всегда задумывается о последствиях своих действий.
А ведь именно последствия, то есть не ближний, а дальний результат наших действий и является основным критерием их оценки. Купил, к примеру, "чистопородную" карпатку (это, кстати, не так просто – чаще бывает подделка под популярный нынче брэнд), лето прошло замечательно, а дальше?
Дальше – трудная зимовка (климат-то чужой), потом, возможно, ещё год-два работы, и нужно покупать новую матку в питомнике. И так далее. Почему? Мало кто знает, что первое потомство от карпатки (при условии спаривания с местным трутнем) может быть нормальным, а следующее с большой долей вероятности будет нежизнеспособным.
А поскольку под видом карпатки чаще всего продают именно первое поколение после скрещивания с местным трутнем, то у следующего поколения шансов выжить будет немного. Проверено многими, в том числе и мной.
То есть, закупая чужих (не местных) пчёл или маток, вы обрекаете себя в дальнейшем на постоянную покупку новых чистопородных маток и лекарств от многочисленных болезней. А это значит, что ваша пасека будет постоянно затратной и зависимой. От питомников, от магазинов, и от денег. И если вы в какой-то момент её упустите (в силу различных причин), то очень быстро останетесь без своих пчёл. А это очень грустно.
И таких случаев, уверяю вас, гораздо больше, чем обычно думают.
А что получаете взамен? Возможность безнаказанно разбирать гнездо в удобное для вас время, не более! Все остальные преимущества южных пород абсолютно не очевидны.
Если же у вас на пасеке содержится пчела более или менее местной породы (чистых пород, повторяю, сейчас не осталось), то, при условии "человеческого" с ней обращения, она и болеть не будет, и перезимует нормально. А если и отпадёт несколько семей, проблемы нет – летом будут рои, и пасека восстановится.
Причём отпадут семьи слабые, менее устойчивые к болезням, а от оставшихся пойдёт здоровое сильное потомство. Естественный отбор.
Ну как, убедил? Если нет, то, надеюсь, это сделает кто-нибудь другой. Ведь сторонников среднерусской пчелы становится всё больше и больше!
Пчелиные болезни
Эту тему я сделал продолжением предыдущей, хотя решиться на неё было не просто! Почему?
Подозреваю, что мой подход к теме пчелиных болезней может вызвать особо острую критику со стороны профессионалов. Но деваться некуда.
В этой главе, как вы уже догадались, я не собираюсь давать перечисления всех пчелиных болезней и методов борьбы с ними – за этой информацией можно обратиться к любой книге по промышленному пчеловодству. А если вам покажется мало, возьмите специальную литературу, к примеру, справочник "Болезни и вредители медоносных пчёл" (авторы О.Ф. Гробов, А.М. Смирнов, Е.Т. Попов, ВО "Агропромиздат", 1987 год).
Моя задача значительно проще: обозначить взгляд на данную тему с точки зрения естественного подхода.
Так вот. Живёт у меня на участке собака Чара. Смесь овчарки с какими-то не очень породистыми предками. Большую часть времени проводит она в своей будке, периодически отпрашиваясь на лёгкую прогулку по окрестным полям и лесам.
Искупается в речке, поохотится за мышками, попытается (ради спортивного интереса) догнать зайца. Травку какую-то пожуёт, да и соседские компостные кучи без внимания не оставит. И – на день-другой обратно в будку.
Чем она болела за восемь лет своей жизни? Да ничем. А у меня и в мыслях не было изучать собачьи болезни или делать ей, к примеру, профилактические уколы (кроме как от бешенства – это официальное требование). Более того, когда мы приезжаем в город и выходим погулять с ней на поводке, каждый раз кто-нибудь подходит и говорит: какая у вас хорошая собачка, какая у неё красивая шерсть!
И я не знаю ни одного хозяина деревенской дворняжки, который бы занимался её лечением или профилактикой возможных болезней. Спросите их, почему?
Да и с людьми ситуация такая же. Представим себе нормального, здорового, жизнерадостного человека. Нужно ли ему изучать тома медицинской энциклопедии (если только он не студент мединститута)? Сомневаюсь. У него и без этого всё в порядке.
А если поместить его в какие-нибудь противоестественные условия? Заставить, к примеру, жить в каком-нибудь погребе и питаться одной только вермишелью быстрого приготовления? Уверяю вас, через некоторое время знания болезней ему (или его родственникам) очень даже понадобятся!
К чему я веду, совершенно очевидно.
К тому, что пчёлы, стоящие неизмеримо ближе к природе, чем современный человек, болеть просто не должны! А то, что они всё-таки болеют и гибнут, говорит лишь о том, что мы категорически неправильно с ними обращается!
А если точнее, то болеть-то они могут, но в норме способны прекрасно справиться со всеми своими проблемами, если только человек не препятствует им в этом. И доказательства этому я постоянно встречаю как в заметках пчеловодов-любителей, так и в классической пчеловодческой литературе.
Упомянем такие известные заболевания, как нозематоз и гнилец, с которыми сталкивался ещё в начале 19-го века знаменитый Прокопович, при том что большая часть пчелиных болезней была зарегистрирована лишь на рубеже 19-20 веков. А современный список ещё длиннее…
Приведу пару цитат, касающихся этих заболеваний из знаменитой энциклопедии Рута:
"До последних лет американские пчеловоды считали нозематоз несерьёзным заболеванием. Они предполагали, что болезнь появляется в результате плохого ухода за пчёлами, и особенно вследствие плохих условий зимовки".
"Европейский гнилец. Прежде всего следует сказать, что при правильном уходе за пчёлами болезнь проявляется очень редко. Семьи должны быть сильными с самой весны. Для этого им нужна хорошая зимовка. Например, в северных штатах пчёлы должны иметь обильные запасы мёда и пыльцы, ульи следует хорошо утеплять. Для получения к весне сильных семей в южных районах пчёл нужно хорошо обеспечить кормом".
А теперь – цитата из газеты "Пчеловодство в Ярославской губернии", выпуск 40-й, 1910 год.
"Необходимость мероприятий для распространения и улучшения пчеловодства в Ярославской губернии впервые обсуждалась в Ярославском губернском земском собрании в очередной сессии 1899 года по докладу члена ярославского общества сельского хозяйства Д.В. Ушакова, которому и было поручено управою производство обследования пчеловодства в губернии. Результат этого обследования г. Ушаковым был изложен в его очерке "Пчеловодство в Ярославской губернии и основы мероприятий к его развитию"… В губернии насчитывалось 3523 пасеки, заключавших 21152 пчелиныя семьи… 98.5 % пчелиных семей зимовало в подпольях и выносило в это время всевозможные злоключения. Гнильцовая болезнь распространена была по всем уездам; случаев гибели пчелиных семей насчитывалось в губернии 6666, из которых 89.8% приходилось на крестьянские пасеки".