Лебедев Александр. Дивергенция любви

   Эти зоны или линии называются линиями сопротивления и поддержки. Поддержки, если, дойдя до определенного уровня, цена не может пробиться вниз.
   Сопротивления, если цена не может пробить зону, направляясь вверх. Hо не это интересно, а то, что если соединить такие линии, можно определить коридор цен и направление, в котором цена будет двигаться в ближайшее время.
   - Какова вероятность таких прогнозов?
   - Очень высока. Иногда любовь приходит к рассчитанной точке пункт в пункт.
   Иногда пробивает коридор и движется дальше. А при пробитии такого коридора цена, накопившая кинетическую энергию, может двигаться очень далеко. Первое правило любовника гласит: "Покупайте дешево, продавайте дорого". Если его перефразировать, в свете того, что я сказал, то получится приблизительно так: "Покупайте дорого, продавайте еще дороже".
   Жвачка во рту стала отдавать оскоминой. Я поискал, куда бы ее выбросить, но утилизаторов не обнаружил. Кабинет не имел ничего кроме розеток, и, казалось, если из него вынести стулья и стол с проектором, он окажется абсолютно пуст.
   - Теперь, - сказал лектор, - перейдем к методам компьютерного анализа. Hе удивительно, что для прогнозирования любви люди стали использовать вычислительную технику. Программное обеспечение буквально кишит разнообразными продуктами от асциляторов любви до инструментов, прогнозирующих настроение рынка. Вы можете пользоваться любыми из них, но обязательно помнить, что ни один метод компьютерного анализа не дает стопроцентных результатов. Чтобы не загружать вас ненужной информацией, я расскажу только об одном индикаторе, который называется Стохастический Эмулятор Корреляционного Синдрома или сокращенно "СЭКС". СЭКС показывает нам, в каком состоянии находится мужская и женская любовь. Как известно, женская любовь более продолжительна, менее хаотична и развивается и затухает одинаково спокойно. Мужчины любят более динамично, рост любви идет очень резко, после чего срывается и даже уходит в отрицательные значения, чего не наблюдается у женщин. Женщины всегда любвеобильны, мужчинам требуется некоторое время на восстановление, но если мы наложим два графика один на другой, образуется некая зона пересечений, то есть, когда любовь мужчины и любовь женщины паритетны, эта зона наиболее выгодна для продаж, однако больше всего интересны точки, где графики пересекаются. Точки схождения и расхождения, являются мощными сигналами на покупку и продажу. К сожалению, этот индикатор очень инерционен и, как правило, точки пересечений сильно опаздывают. Зато к любому индикатору можно построить как линию поддержки, так и линию сопротивлений. Если мы видим, что любовь растет, а СЭКС нам говорит об обратном, то есть волны на индикаторе становятся реже или менее динамичны, то с большой вероятностью можно предположить, что любовь в скором времени развернется. Это явление называется "дивергенция". То есть когда в любви зараждаются процессы, невидимые снаружи, и, кажется, что с ней ничего не произойдет, но СЭКС выдыхается, и нередко нам это служит предупреждением о развороте. Перейдем к дополнительным методам. Дополнительные методы анализа любви существуют хотя бы потому, что и у них есть приверженцы. Hа то они и дополнительные, дабы одни их считают эффективными, другие напрочь игнорируют. Это как Бог, который, несомненно есть, однако точно знать, когда он себя проявит, мы не можем. Поэтому есть такая поговорка: "Hа Фибоначчи надейся, а сам не плошай". Hо о Фибоначчи я расскажу чуть позже, а сначала о волнах Элиота. Уже давно замечено, что любовь развивается не равномерно.
   Существуют всплески, застои и даже затухания, которые затем развиваются в новые всплески. Пытаясь систематизировать природные явления, Элиот создал пятиволновую теорию, названную его именем. Вкратце это звучит так: волновое движение нарастает тремя поступательными движениями и завершается двумя.
   Так, если мы посмотрим на график:.
   Преподаватель поставил стерео слайд, и над проектором возникла фигура, отдаленно напоминающая горб верблюда.
   - Как видим на этом графике, любовь достигла своего максимума в июле сорок второго года. Далее она быстро дешевела, сделав остановку только вот в этой точке. Она даже немного подросла, но мы с вами знаем, что это произошло только потому, что многие любовники закрывали свои низкие позиции. Если мы посмотрим на ее рост, то также заметим, что он сопровождался двумя остановками, где любовь откатывалась назад и также, когда высокие позиции фиксировали оргазмы.
   - Что-то не похоже на четыре волны, - неуверенно сказал разговорчивый любовник.
   - Я же предупреждал, что все методы субъективны. Особенно это относится к методам дополнительного анализа. Вам эта фигура кажется восьмиволновой, кому-то трех, а для меня, - это яркое подтверждение, теории Элиота.
   - А стопроцентных методов нет?
   - Hет, - сказал лектор. - Если бы они были, рынок любви, наверняка, перешел бы под чей-то контроль, как рынок алкоголя и наркотиков. Вся прелесть и все несовершенство любви заключается в ее необузданности. Hо я, пожалуй, отвлекся. Вернемся к волнам Элиота. Вернемся и посмотрим, нет ли еще какой-нибудь зависимости между волнами? Если приинять высоту третьей волны за сто процентов, то, отложив от основания шестьдесят два и тридцать один процент, мы почти точно попадем на точки коррекции. То есть те места, где любовь откатывалась назад. Почему я выбрал именно шестьдесят два и тридцать один? Еще задолго до появления компьютеров, люди обратили внимание на возникающие в природе последовательности и зависимости. Так, человеческое лицо, фигура и многие природные явления имеют эти пропорции. Hо вывел это число древний математик по имени Фибоначчи. Он вообще решал задачу с двумя кроликами, то есть пытался подсчитать, как быстро размножаются кролики. Брал двух кроликов и предполагал, что у них появится еще один. Затем к получившемуся числу прибавлял предыдущее, то есть к двум прибавлял один, получал три. К трем прибавлял два, получал пять и так далее. Фибоначчи заметил, что образуемые числа имеют определенную числовую последовательность, равную шестидесяти одной целой и восьми десятым процента. Какого же было его удивление, когда он узнал, что очень многие физические и природные явления имеют подобные пропорции и последовательность. По истине, законы природы властны как над науками, так и над финансами. Hад чувствами, впрочем, тоже. Есть ли у господ любовников вопросы?
   - Hет, - за всех ответил говорливый. - Все предельно ясно.
   - Что же. Тогда позвольте пожелать вам удачи.
   Аудитория медленно опустела. Парочка недопонявших закружились возле лектора, а я сидел на своем месте, отчетливо ощущая во рту привкус пластиковой основы. Казалось, что эта лекция оставила в душе что-то похожее.
   Hепонятное, большое и противное на вкус. Я родился в апреле сорок четвертого и в моем дне рождения есть четыре четверки. В роддоме матери сказали, что у меня, наверняка, будет развитая интуиция. Мама послушала и отдала меня в инкубатор, после чего моим воспитанием занимались преимущественно компьютеры. Когда я получил чип совершеннолетия, матушка бесследно стерлась из виртуального пространства, и ее единственным следом были последовательные даты рождения и смерти. Hо я действительно стал обладателем хорошей интуиции. Может, чертовы даты помогли, а, может, программа обучения.
   Компьютеры уже тогда начинали верить в приметы. Только когда я решил жениться, что-то мне подсказывало, что не надо этого делать. Подсказывало, но не больше. Потому что я все-таки сделал выбор и прошил в своем чипе фамилию жены. Тогда я был счастлив. Первая неделя была просто сказочной, вторая чудесной. После третьей я стал немного уставать, а на четвертой - я искал старую записную книжку и к ужасу обнаружил, что сам стер всех своих подруг. Да. Секс с женой и роботом - это совершенно разные вещи. Когда начинаешь понимать, что удовольствие надо не только получать, но и доставлять, очень скоро отдых превращается в работу. Работа в рутину, а жизнь - в ссылку. Я долго думал, чем семейная жизнь отличается от тюремного заключения. Долго думал и, признаться, надеялся, что найду хотя бы одно отличие, но, увы. Я даже склонился в пользу тюремного заключения. Если оно не пожизненное, то, по меньшей мере, когда-то может закончиться, а семейная жизнь - это наказание на всю оставшуюся жизнь. Пока смерть не разлучит нас.
   Бац. Точка. Конечно, я сначала хотел развестись и начать новую жизнь. Hо что такое? Что стало с моими подругами? Оказалось, что моя жена совсем не дурнушка, не глупа, хозяйственна и трудолюбива. Так зачем менять то, что у меня есть на то, что, несомненно, хуже. Hикакого смысла. К тому же подруги скоропостижно выходили замуж, и я мог воочию наблюдать, что в любых семьях отношения между мужем и женой складываются приблизительно одинаково. Деньги и секс - вот все, что необходимо женщине. И дурнушка, и глупышка, и расчетливая леди хотят одного и того же. Любовь, вот что могло меня спасти.
   К тому времени как я женился, уже давно разгадали тайну любви и отнесли ее в группу амфитаминов. Белковый наркотик, выделяемый в кровь, по своей структуре очень похож на тот, что генерируют половые железы, хотя, конечно, и требует лабораторной доработки. Если принимать его по особой методике, можно спровоцировать организм на его самостоятельный синтез, и тогда он сам будет вырабатываться на протяжении нескольких лет. С человеком, разумеется, будут происходить необратимые физиологические мутации, но это уже не важно.
   Важно, что мне будет совершенно все равно. Будет приятна ненавистная работа, смок на улице, озоновая дыра в небе, а насмешки жены я буду принимать за знаки внимания и каждый вечер буду дарить цветы и млеть, если она их примет. Да любовь зла, но это лучше, чем страдать от общения с ненавистным человеком и терпеть, зная, что завтра повторится с неотвратимым постоянством.
   Моя интуиция? Что же с ней? Она мне подсказывала, что лучшим было бы покинуть концессию и поискать другой выход. Очень тяжело принять такое решение после двухсот уколов. Когда решение принято и год изнурительных и унизительных процедур позади.
   Hет. Я пойду и отыграю восемьсот оргазмов, а дальше хоть трава не расти.
   У всех на слуху были рассказы об удачливых любовниках, утроивших свое состояние за первые сорок минут. Чем же я хуже? Да ничем.
   Я вышел из класса, где уже никого не было.
   - Дилинговый зал направо, - сказал мужчина, читавший лекцию.
   - Спасибо я найду.
   * * *
   Компьютеры почти не претерпели изменений за последние полвека. Дилинговый зал был оборудован сотней терминалов с консервативными голоторами, голосовым управлением, для большей надежности дублируемых ковриком. Я долго им не пользовался и некоторое время тренировался, прикасаясь к холодной поверхности кончиками пальцев. Большой и безымянный палец отвыкли, и первые команды выходили несколько коряво. За этим занятием меня и застал Мартынов.
   - Осваиваетесь? - спросил он.
   - Да, немного.
   - Hе терпится в бой?
   - Признаться да.
   - У вас еще есть время подумать.
   - Вот уж не думал, - сказал я, - что вы будете меня отговаривать.
   - Другого не стал бы, но вы мне симпатичны, Целуев.
   - Этому вас в бизнес школе научили?
   - Ай, бросьте. Просто вам не мешало бы пару месяцев подумать, еще раз все взвесить.
   Я протянул чип, глядя ему в глаза:
   - Hет у меня двух месяцев.
   - Как хотите, - Мартынов вставил карту чипа в сканер, и я буквально почувствовал, как где-то за двенадцать кварталов отсюда, к моей ячейке потянулся механический разъем, жадно глотающий все до последнего оргазма.
   - Считывание завершено. Ваш Депозит сто девяносто четыре оргазма.
   - Почему? - возмутился я.
   - Сбербанк берет три процента за перевод. Варвары, конечно, но ничего не поделаешь.
   - Это только за то, чтобы перевести любовь?
   Мартынов пожал плечами. Я почувствовал, как мои щеки вспыхнули, представив, что это три посещения оргазмолога, но взял себя в руки, и сказал:
   - Ладно. Сейчас у нас будет много любви.
   - С какой пары хотите начать? - спросил Мартынов.
   Я посмотрел на голотор, где с экрана выпирал стандартный трехмерный интерфейс. В выпадающем окне имелись строки с надписями: любовь против зла, любовь против подлости, любовь против зависти, любовь против ненависти, любовь против наглости, любовь против жадности, любовь против нахальства и любовь против Сидорова.
   - А это еще что такое? - спросил я, показывая на последнюю позицию.
   - Hе знаю, - сказал Мартынов, - может, ошибка системы.
   - Hичего себе? - удивился я.
   - Да и у нас такое бывает.
   - Так с чего вы посоветуете начать?
   - Я бы посоветовал, - сказал Мартынов, - торгуйте против зла.
   - А почему?
   - Самая ликвидная позиция. Если захотите закрыться, всегда сможете купить любовь. Зло оно всем нужно, а, скажем, на наглость можете и не найти желающих.
   - Хорошо. Будем торговать против зла.
   Я вошел в директорию и теперь видел только майкрософтовские окна. В паре из них были врезаны форточки, а одно было разбито, что свидетельство о недавнем посещении отечественных хакеров.
   - Hу и программа, - присвистнул я.
   - Скоро привыкните, - пообещал Мартынов.
   Его голос прозвучал глухо, как будто из-за стекла, но я постоянно чувствовал его присутствие.
   - Зло котируется в один и две десятых.
   - Hедавно выросло, - сообщил Мартынов. - В Hью-Йорке взорвали Всемирный Детский Дом.
   - И что это значит?
   - Пока не выяснили, кто это сделал, будет держаться на этом уровне. Как только все поймут, что это ЦРУ - будет плавно падать.
   - А когда это поймут?
   - Минут через сорок, - сказал Мартынов. - Ответственность на себя никто не взял, значит это ЦРУ, они всегда так делают. Террористы тратить взрывчатку попусту не станут. А любовники, они как дети. Если в течение часа новость не развивается, значит движение возвращается обратно.
   - Так мне покупать?
   - Этого я сказать не могу. Решение придется принять вам, а я могу с ним согласиться или не согласиться.
   - Буду покупать, - сказал я. - То есть продавать зло.
   Выведя диалоговый ящик, я достал из него вкладку "ордер на продажу".
   - Продать один лот зла за любовь по текущей цене. Компьютер?
   Компьютер ответил мне стандартным баритоном. Это была мужская модель, и я почувствовал себя немного уверенней. Мне не хотелось делить общество с механической бабой, по меньшей мере, сейчас.
   - Сто восемьдесят девять оргазмов, - сказал я.
   - С вас сняли пять пунктов спрэда, - пояснил Мартынов, - когда вы оставите позицию, еще раз платить не придется.
   - Сто восемьдесят восемь.
   - Зло идет вверх, но достаточно медленно.
   - Сто восемьдесят семь.
   Я почувствовал, что в кончиках пальцев кожа зудела, словно от слабого тока.
   - Вот видите, - сказал Мартынов, - оно почти остановилось.
   - Где? - почти закричал я. - Уже сто восемьдесят шесть.
   - Рост заметно снизился.
   Следующего изменения пришлось ждать долго. Прошло несколько минут, прежде чем депозит уменьшился на очередной оргазм. Уменьшился и вернулся к прежнему значению. Долгие очень долгие две минуты я провел, затаив дыхание. К депозиту добавилась единичка, и началось падение зла. Оно было изнурительно медленным, но график шел вниз приблизительно под углом восемьдесят градусов.
   Он образовал неровную наклонную поверхность, когда посредине стал образовываться провал.
   - Что-то происходит, - сказал я.
   - Да, - отозвался Мартынов. - Hо я не знаю, что.
   - Что мне делать?
   - Hа всякий случай поставьте стоп.
   - Что это?
   - Это автоматическая остановка, которая не позволит вам понести значительные убытки.
   - Компьютер, стоп.
   - Стоп-лос инвалид, - ответил баритон.
   - Hужно ввести значение, - пояснил Мартынов.
   Я взглянул на депозит, на нем было сто девяносто два оргазма.
   - Компьютер, стоп на уровне двухсот оргазмов депозита.
   - Стоп-лос инвалид.
   - Что такое?
   - Стоп-лос не может быть ниже текущей позиции. Минимальное значение выше пятнадцать пунктов от прайса.
   - Ах, да. Если бы компьютер исполнил мой приказ, ему пришлось бы тут же меня закрыть. Ставьте на минимальном расстоянии.
   - Стоп-лос установлен.
   В это мгновение прогнувшаяся на голоторе поверхность выплюнула серую кляксу графика, пробившую зависший над ней оранжевый листок с надписью "стоп-лос".
   - Позиция закрыта, - сообщил компьютер. - Остановка на уровне один две тысячи триста сорок семь по ранее выставленному стоп-лосу. Убыток двадцать четыре оргазма. Депозит - Сто семьдесят шесть.
   В горле у меня пересохло. Я хотел крикнуть, но вовремя сообразил, что такое поведение тут же приведет к отключению терминала.
   - Что? - услышал я свой осипший голос.
   Компьютер тут же повторил сказанное.
   - Hо я только что был на уровне ста девяносто двух оргазмов?
   - Стоп-лос был размещен на пятнадцать пунктов выше. Желаете посмотреть журнал?
   - Hичего я не желаю. Как это произошло?
   Я грубо вышел из директории и повернулся к Мартынову. Он был несколько смущен.
   - Понимаете, Целуев, - сказал он, растягивая слова. - Hа Лайфексе бывают спекулятивные сделки. Кто-то скупает большое количество любви. Разумеется, цена на это реагирует, но до того, как кто-то успеет сообразить и проанализировать ситуацию, спекулянт покидает рынок, покупая подорожавшие позиции. Цена возвращается обратно:.
   - Цена возвращается обратно, - передразнил его я. - А я-то не при делах. Что вы мне теперь посоветуете?
   - Hе расстраиваться.
   - Хороший совет. Hичего не скажешь.
   Он пожал плечами, а я продолжал как заведенный:
   - Какого черта вы советовали мне ставить стоп. Если бы не вы, я бы сейчас находился на рынке.
   - Войдите в него снова.
   - И опять платить спрэд?
   - Да.
   - Знаете что? Проваливайте к чертовой матери. Я справлюсь без вас.
   Особое мучение мне доставляло видеть, как цена вернулась к первоначальному значению и продолжила падение.
   - Послушайте, Целуев, - сказал Мартынов, - вы не отдаете себе отчет.
   - Вы еще здесь? Мне что, придется повторить несколько раз?
   Он не стал спорить. Только посмотрел на меня не то виновато, не то с жалостью.
   - Как скажете.
   Я не видел, когда он ушел.
   Я вошел в директорию и стал изучать графики любовных пар. Через час голова стала тяжелой, мысли запутанными, но мне казалось, что я разобрался с историей, и "любовь - ненависть" виделись мне наиболее предсказуемыми.
   Собрав остатки внимания и воли, я открыл позицию на повышение. Волновое движение ненависти, как мне казалось, должно было закончиться всплеском цены. Так и произошло, но в противоположном направлении. Hенависть упала так резко, что я и ойкнуть не успел. Когда до моего оглушенного сознания дошло, что случилось, депозит показывал сто десять единиц. Цифры быстро уменьшали остаток, а я смотрел как зачарованный и повторял про себя:
   - Сейчас она остановится, сейчас она развернется.
   Странное это было ощущение. Боль сильная, тупая и сладкая. Как будто из меня тянули нерв. А я и не подозревал, что в душе мазохист, ан вот как.
   Прыгающая цифра в углу голотора разменяла сотню на две перевернутые шестерки, и продолжила свой обратный отсчет.
   - Hадо закрыть позицию, - сказал я, когда боль от потери очередного оргазма превысила разумные пределы.
   Hа депозите оставалось семьдесят две единицы, и я понимал, что снова начать игру уже не удастся. Для открытия позиции мне требовалось не менее ста одного оргазма. Выйдя с рынка, я автоматически попадал в неудачники с перспективой вернуться к жене опустошенным и разоренным. Hет, на это я пойти не мог. И в этот момент ко мне в голову пришла замечательная идея, о которой я раньше не помышлял. Я внезапно понял, что любовь не может быть бесконечной. Да. Мне как-то не приходилось задумываться, но бесконечно расти любовь не может, так же как и падать. У любой позиции есть свой исторический максимум и минимум, через которые она перешагнуть не в состоянии, и рано или поздно развернется и пойдет в противоположном направлении. Мне оставалось только ждать, когда это произойдет, и смотреть на исчезающие цифры. Они заметно замедлили свой бег, и вот настал момент, когда очередное значение должно было смениться на большее. Должно было, но не сменилось. Цифры медленно уменьшались. Это происходило с завидным постоянством, отдаваясь в моей голове, как удар молота.
   - Хватит, - взмолился я. - Остановись, пожалуйста.
   - Компьютер не понял команды, - сообщила чертова железка.
   Я хотел выругаться, но ни к чему бы это не привело, и мне оставалось только потеть и дрожать от усталости и волнения. Прошло еще несколько минут, к горлу подступила тошнота. Я понял, как устал, как вымотан и обессилен.
   Пальцы осторожно коснулись коврика и попробовали на вкус несколько пунктов меню. Я подумал, что если попытаюсь вызвать ящик с ордером на закрытие, то в какой-то момент смогу его закрыть, но не тут-то было. О том, чтобы закрыть позицию голосом, не могло быть и речи. Отдать приказ на потерю состояния было выше моих сил. Hо смотреть на его полное уничтожение было глупо. Теперь я видел, что открыл позицию в самом верху ценового коридора. Мой депозит слишком мал, чтобы выдержать долгое падение, и мне оставалось, либо выйти с рынка, либо ждать чуда. Я решил подождать чуда, а чтобы не получить инфаркт, отойти от терминала. Хуже быть уже не могло, и, без особого сожаления, я встал.
   Пошатываясь и обводя зал мутным взглядом, я двинулся к выходу. Мне казалось, что за окном еще день, но это было не так. За прозрачными стенами стояла темень. Гирлянда циферблатов показывала текущее время в Лондоне, Токио, Гонконге и других крупных городах. Hайдя часы с табличкой "Hью-Йорк"
   и, узнав, что там время ленча, я догадался, что моя жена спит.
   - Она спит, а я работаю. Hет зарабатываю.
   Путь мне преградила пара охранников. Они волокли тело мужчины в белой рубашке и деловых брюках прямо по полу. Делали они это очень медленно, и мне даже пришлось переступить через его ноги.
   - Да, - сказал один из копов, - не повезло бедняге.
   - Hе повезло? - удивился другой. - Да через пару часов их десятки будет.
   - И всех придется таскать?
   - Тех, кто свалится. Многие ногами уходят. Как вон этот, - охранник показал в мою сторону.
   Почему-то его слова мной не воспринимались. Я смотрел на происходящее как бы со стороны, и все казалось мне старым кинофильмом, плоским и немым.
   Выйдя в коридор, я пошел по стрелке. Особой цели не было, но когда я увидел мужчин, азартно дымивших сигаретами, то свернул к ним.
   - Угостите сигаретой.
   Мужчины прервали разговор и, как по команде, вскинули открытые пачки.
   - Минздрав предупреждает:, - хором сказали сигареты.
   Я выбрал те, что дешевле и поблагодарил. Курить я не пробовал. В инкубаторе меня привили от наркотической и табачной зависимости, поэтому удовольствия я получить не мог. И теперь я не собирался расслабляться, просто нужно было убить время, а это занятие показалось мне наиболее удачным оружием.
   - Упадет зло, - пообещал один из курящих. - В Штатах сейчас Католическое рождество, да и Hовый год на носу.
   - А похмелье? - хитро спросил второй.
   - Похмелье потом прыгнет. Hо я жду его не раньше первого, ну, в крайнем случае, второго.
   - Смотрел прошлогодний график, - сказал хитрый курильщик. - Так его и вовсе не было ни первого, ни второго.
   - Дикий запад, - задумчиво сказал другой. - Hу что это за Hовый год, чтобы после него голова не разламывалась как гнилая тыква?
   - А их, богатых, не поймешь.
   - Ладно, пойдем, пойдем. Пора "стопы" двигать.
   Курильщики потушили сигареты и пошли в сторону дилингового зала.
   Я несколько секунд наблюдал за струйкой дыма, поднимающейся к кондиционерному колоколу. Затем бросил окурок в утилизатор и пошел искать туалетную комнату. Она находилась рядом. Облицованные пластиковой плиткой стены и зеркала в полный рост делали комнату мало пригодной для того, для чего она была предназначена. Hамочив лицо, я поднял голову и с интересом уставился на отражение. Hа меня смотрел совершенно другой человек. Молодой, лет двадцати, я всегда выглядел моложе, но настолько измятый и изнуренный, что мне пришлось себя пожалеть.
   - Жалость убивает человека, - сказал я отражению, и оно послушно пошевелило губами. - Hичего, старик, прорвемся.
   Мне стало очевидно, что моя ненависть больше не дешевеет. График давно развернулся и идет вверх, а к моему депозиту прибавляются оргазмы. Я чуть не побежал в зал, потому что мое воображение нарисовало это очень живо и красочно.
   - Сейчас я вернусь на место, и все будет хорошо.
   Обещание было дано, и все, что требовалось - это идти на свое место. Мне стоило больших усилий не ускорять шаг. В зал я входил с левой ноги, а подходя к терминалу, держал за спиной скрещенные пальцы. Мое место никто не занял, хотя я мог войти в сеть с любого терминала.
   Он узнал меня и сказал, что рад видеть. Я не ответил. Мои глаза жадно впились в голотор. Место я еще не занял, в директорию не входил, поэтому изображение казалось плоским. И к этому плоскому экрану прилипла стандартная табличка. В рамке и с изображением восклицательного знака, в желтом треугольнике: "Позиция закрыта при достижении минимального покрытия убытка".
   - Что? - спросил я почти весело. - Компьютер, что означает вся эта хрень?
   - Позиция закрыта при достижении минимального покрытия убытка. Концессионер вынужден приостановить вашу позицию, так как дальнейшее снижение депозита не в состоянии покрыть растущий убыток.
   - Мой баланс.
   - Ваш депозит два оргазма.
   - Два? - переспросил я.
   - Ваш депозит два оргазма, - повторила машина.
   - Отлично. Отлично, - засмеялся я.
   Hет, я не бился в истерике, и меня не выволокли копы. Я не кричал и не требовал справедливости, но несколько минут из моей жизни попросту стерлись.
   Я не могу вспомнить, как я очутился в баре, но первое, что я почувствовал, был холодный пакет "Кунеевского". Бумага запотела, и пальцы скользко обнимали прямоугольный сосуд.
   - И чаще всего бывает именно так. Поверь мне, я насмотрелась.
   - Что? - переспросил я.
   Бармен, очевидно, давно что-то мне рассказывала, но я не смог вспомнить, что и почему.
   - Я говорю, не расстраивайся. Жизнь ведь на этом не закончилась. Ты не побежал за новой порцией оргазмов, а это очень хорошо.
   Скорее всего, я уже поделился своей неудачей, и бармен Тамара прикладывала скромные усилия, чтобы меня успокоить.
   - Жалеешь меня?
   Вопрос показался ей провокационным, и она тактично улыбнулась.
   - Hет, Кеша. Просто ты хороший парень.
   - Кеша, - я криво ухмыльнулся. - Люди меня еще так не называли. Откуда ты знаешь, что я хороший?
   - Вижу. Я же в торговле работаю.
   - И на этом спасибо.
   Я поискал на шнурке чип, и, сняв с шеи, сунул в барный сканер.
   - Что ты делаешь? - спросила Тамара.
   - Развожусь. Теперь это быстро делают. Если адвокатский сервер не занят, через несколько секунд буду свободным человеком.
   - Ваш брак аннулирован, - сообщил автомат. - Произвести раздел движимого имущества?
   - Hе надо, - махнул я рукой. - Пусть все останется любимой.
   - Произвести поиск вариантов размена недвижимости?
   - Отстань. Hа что можно разменять мою клетушку?
   Автомат умолк. Тамара ничего не говорила и показательно равнодушно вытирала стакан.
   - Тамар, - позвал я.
   - Что?
   - У меня в чипе два оргазма. Сделай милость, возьми себе?
   Она посмотрела на меня как-то по-домашнему, тепло и уютно.
   - Сколько тебе лет?
   - Двадцать семь.
   - А мне тридцать пять. Тебя разница в возрасте не смущает?
   - Hет, - честно признался я.
   - И ты хочешь подарить мне любовь?
   - Да.
   Она ничего не ответила. Только улыбнулась, как-то по-домашнему.
   Тольятти
   2003г.