Лэнд Бетти. Влюбиться без памяти

   В продуктовом отделе Мэри наполнила корзину до краев - со всеми этими припасами можно было выдержать целую осаду.
   - Вы не могли бы прислать мне кого-нибудь, чтобы установить этот замок? спросила она, подойдя к кассе.
   - А где вы живете? - Кассирша растягивала слова, ее произношение выдавало уроженку юга.
   - На старом ранчо Петерсонов. В шести километрах отсюда.
   Скажи Мэри, что живет на луне, девица не была бы так поражена.
   - Спросите у хозяйки, - ответила она с озадаченным видом.
   Хозяйкой оказалась женщина неопределенного возраста, укрывшаяся за мешками с зерном, которые тщательно пересчитывала. Недовольная тем, что пришлось прервать подсчеты, она подняла на гостью малоприветливый взгляд. Ее лицо стало совсем хмурым, когда Мэри изложила свою просьбу.
   - Сожалею, мисс, но мой приказчик заболел, и мне, право, некого к вам послать.
   - А в поселке нет слесаря?
   - Он умер в прошлом году.
   - Но здесь есть какие-нибудь рабочие? Женщина скрестила руки на груди, раздраженно поглядывая на свои мешки.
   - Вы знаете, в Шерритауне живут в основном крестьяне. Они привыкли все делать сами. -Еще более нахмурившись, она добавила:
   - Может быть, вы попросите вашего соседа пособить вам? Он живет в овчарне недалеко от ранчо Петерсонов. Этот художник купил ее почти два месяца назад, чтобы восстановить и поискать там вдохновенья. Я уверена, что господин Марицелли с удовольствием вам поможет. Мэри сжала губы. Лучше поранить себе руки молотком и отверткой, чем просить помощи у Джона Марицелли.
   - Спасибо, - сказала она коротко. - Я об этом подумаю. Загрузив покупки в предоставляемые клиентам огромные пакеты из крафт-бумаги, молодая женщина направилась к выходу. Последний совет так вывел ее из себя, что она едва не столкнулась с покупателем, входившим в лавку. Если бы он громко не выругался, Мэри, наверное, не извинилась бы.
   - Черт возьми! Вы просто опасны для людей!
   Мэри подняла глаза и покраснела до кончиков волос. Поистине, она была проклята судьбой. Джон Марицелли, одетый в простые джинсы и голубую рубашку, оттенявшую его загар, одной рукой отбросил прядь волос, а другой потер солнечное сплетение. По всей видимости, от удара у него перехватило дыхание. Но, увы, он не потерял дара речи и продолжал:
   - Вам мало того, что вы хотели оглушить меня вчера, так теперь вы решили попробовать снова. Это стало у вас навязчивой идеей?
   Учитывая его рост и мускулатуру, упреки художника звучали довольно насмешливо. Застигнутая врасплох Мэри вспыхнула:
   - Если бы только вы перестали попадаться мне повсюду!
   - Или наоборот!
   - У вас хватает дерзости!
   - А у вас - драчливости! Вам следовало бы приобрести боксерскую "грушу", мисс Армстронг. Это прекрасно успокаивает нервы.
   Он бросил взгляд на ее покупки. На секунду молодая женщина подумала, что он предложит ей помощь, чтобы донести пакеты. Но она ошиблась.
   - Я вижу, вы в точности последовали моим советам. Это хорошо.
   Затем, придержав дверь, чтобы пропустить ее, он, в свою очередь, вошел в магазин. Настоящий невежа.
   Неуверенным шагом, ворча от возмущения, Мэри направилась к своему "джипу". Она бросила пакеты на заднее сиденье и уселась за руль. День был испорчен. По всей видимости, Джон Марицелли не интересовался больше ее судьбой. И странным образом Мэри почувствовала себя уязвленной. Разве не пообещала она сама себе стать воплощением довольной женщины во время их ближайшей встречи?
   Увы, это не удалось.
   К счастью, утро миновало быстрее, чем она предполагала. Вернувшись из Шерритауна, Мэри, увлеченная бурной деятельностью, забыла о своем плохом настроении. Шитьем занавесок она займется потом, по вечерам. А сейчас надо было посеять немного цветов. Накануне дождь смягчил сухую землю, и Мэри часа два перекапывала газон перед домом. Потом она принесла дров, и час обеда уже прошел, когда она открыла первую банку зеленой краски, предназначенной для окон.
   Молодая женщина натянула на себя старую рабочую спецовку, надела тапочки. Устав от жары, она решила сделать перерыв и поесть немного фруктов. Сидя на крыльце и держа в каждой руке по яблоку, она подумала, что надо будет носить под этим субтропическим солнцем шорты или купальник. Ничего не может быть лучше для операционных рубцов. Она была уверена, что сосед уже ее не побеспокоит! Он должен быть раздражен, судя по его поведению утром. Джону Марицелли не придется больше испытывать на себе ее стрелы...
   Да, остается этот проклятый замок! Чувство осторожности побудило ее отложить на время малярные работы. В сарае она нашла ящик с инструментами.
   Вооружившись клещами и несколькими отвертками, Мэри принялась за дверь. Увы, попытки извлечь старые винты оказались тщетными, они не поддавались. Большой засов заржавел и, казалось, сросся с тяжелой дверью. Отвертка соскальзывала, не сдвинув железные детали ни на миллиметр. Соединенные десятки лет назад, они не испытывали ни малейшего желания разделяться!
   Справиться с ними мог только мужчина. Мэри, обескураженная, решила сдаться. Теперь ей придется просить помощи у художника. Она представила себе его насмешливую улыбку и отбросила эту мысль. Впрочем, чем она рискует, если немного подождет? Вполне вероятно, что они встретятся снова...
   Настал вечер, но электричества все еще не было. Поэтому Мэри рано поужинала, вынужденная снова лечь спать вместе с курами!
   Когда стемнело, она зажгла керосиновую лампу и подтащила кухонный буфет к входной двери.
   Ложась в постель, Мэри почувствовала, как устала за день. Она задула фитиль. Луч луны слабо освещал комнату. На секунду она напрягла слух.... Не надеялась ли она услышать звук шагов? Тишина в доме показалась ей угрюмой.
   Прошло два дня. Окна были выкрашены в зеленый цвет. А также руки, нос и старая спецовка.
   На третий день утром она решилась. Дверь необходимо было починить. Не могла же она каждый вечер перетаскивать кухонный буфет!
   Джон Марицелли не подавал признаков жизни. Несколько раз молодая женщина спускалась к ручью с тайной надеждой встретить его там. Но может быть, он уехал?.
   Вернее было бы дойти до овчарни и попросить помощи.
   Мэри встала рано, приняла холодный душ и вымыла волосы. Затем, завернувшись в махровую простыню, спустилась вниз и приготовила себе чашку кофе. Сев за стол, она стала пить небольшими глотками. Стук в окно заставил ее вздрогнуть.
   - О нет, - простонала она.
   Молодая женщина запахнула плотнее края простыни, запустила пальцы в мокрую шевелюру. Джон Марицелли собственной персоной строил забавные гримасы перед открытым окном.
   - Я стою на месте! - кричал он. - Только не стреляйте!
   Уйти было слишком поздно: Черт возьми, этот человек воистину обладал даром появляться в самый неподходящий момент!
   - Здравствуйте, - поздоровалась она рассеянно.
   Ее гость был в белой рубашке с закатанными рукавами. Его энергичное лицо дышало здоровьем. Сколько лет можно было ему дать? Не больше тридцати пяти...
   - Миссис Смит сказала мне, что вы не можете заменить замок, - спокойно сказал он.
   - Миссис Смит?
   - Хозяйка магазина.
   Мэри слушала краем уха, смущенная своим неприличным видом. Она вертелась на стуле, и ее ноги искали тапочки.
   - О, это не так важно, - сказала она непринужденным тоном. - Моя дверь не закрывается, но я не боюсь. Одной рукой она придерживала простыню, а другой все еще пыталась достать под столом свои тапочки. Ее лицо блестело от крема. Мокрые волосы спадали на глаза. Она должна была казаться смешной.., как обычно.
   - Вы не хотите выпить чашку кофе?
   - С удовольствием. - Он пошел к входу, когда Мэри вдруг вспомнила о буфете, тщательно придвинутом к двери.
   - Подождите минутку! - крикнула она. Выскочив из кухни, она забежала к себе в комнату. За полминуты она натянула джинсы и рубашку. Затем стремительно скатилась с лестницы. К несчастью, это усилие пробудило боль в ноге. А Джон Марицелли уже толкал дверь, зажатую буфетом. Пол на крыльце заскрипел у него под ногами, и прозвучал его откровенный раскатистый смех. Мэри помогла освободить вход.
   - Меня не удивляет, что вы теперь ничего не боитесь, - произнес он насмешливо.
   Мэри предпочла не отвечать. Дрожащей рукой она налила ему чашку кофе. Выходит, Джон Марицелли ждал три дня, чтобы последовать совету миссис Смит. Это было непростительно. Словно прочитав ее мысли, он объяснил ровным тоном, садясь за стол:
   - Один клиент заказал мне картину. Я должен был ее кончить прежде, чем зайти к вам.
   - Есть много способов запереть дверь, - сказала она непринужденно.
   - Конечно. - Он рассматривал ее, отметив с усмешкой, что она переоделась. Но у него хватило такта не делать никаких замечаний.
   - Вы действительно намерены обосноваться на этой ферме? - спросил он, заметив свежую краску на окнах.
   - Да, на какое-то время.
   - Значит, вы здесь не в отпуске?
   - Нет... - Мэри тронула свои волосы. Они стали высыхать и завивались на висках. Причудливая мысль возникла у нее в голове. Лучшим способом избежать жалостливого участия было переменить сюжет разговора. - Я хочу открыть здесь антикварный магазин.
   - Кому же вы собираетесь продавать здесь старые вещи? - удивился он, широко раскрыв глаза.
   Одна ложь тянула за собой другие. Укрывшись за образом Кэрол, она получала кое-какие возможности, но нужно было подумать о деталях!
   - Гм... Проезжим.
   - Им в голову не придет останавливаться здесь.
   - Тем хуже. Я здесь прежде всего ради моей сестры. Огонек любопытства вспыхнул в глазах гостя.
   - Вашей сестры?
   - Кэрол младше меня. Она переживает депрессию после несчастного случая. Как только ранчо будет подремонтировано, она хочет приехать сюда, чтобы отдохнуть.
   Джон Марицелли нахмурил брови и так резко поставил свою чашку на стол, что выплеснул немного кофе.
   - А чем же она страдает?
   На какую-то минуту Мэри задумалась, спрашивая себя, почему здоровье ее родственников может интересовать этого незнакомца. Однако слова теснились у нее на устах, и она испытала настоящее облегчение, когда рассказала о своих собственных несчастьях, приписывая их другой. Со стороны ее история казалась совсем заурядной. Однако она испытывала неловкость, что сослалась на мнимую амнезию Кэрол... К счастью, ее сестра не слышала, что Мэри говорила о ней! Джон Марицелли слушал внимательно. Но он показался взволнован сверх меры. Неужели он был таким чувствительным?
   - Ваша сестра замужем?
   Мэри словно онемела. Тревога овладела ею. Поглощенная своей бедой, молодая женщина не думала об этом. Она покачала головой. Ее близкие, конечно, не держали бы ее в неведении относительно столь важного обстоятельства. Она неловко уклонилась от ответа:
   - Она помолвлена...
   - Ее жених приедет сюда вместе с нею?
   - Нет. Фрэнк - адвокат, он живет на севере. Джон поднялся и прошелся по комнате с задумчивым видом. Боже! Как она запуталась в своих вымыслах! Кэрол приедет на уик-энд. Что случится, если, к несчастью, они встретятся? Она поймала задумчивый взгляд своего гостя. О чем размышлял он? Горькая складка пролегла у него в уголках рта. Неужели драма Мэри вызывала в нем такую жалость?
   - У вас есть инструменты, чтобы я смог поправить вашу дверь? Или мне сходить за ними домой?
   Мэри вздрогнула и чуть не рассмеялась. Так вот что его мучило!
   - Да, я нашла их в сарае.
   Джон улыбнулся.
   - Вы, значит, сами пробовали сменить замок?
   - Да, верно.
   Раздосадованная, она достала отвертки и подала ему. Джон протянул руку. Когда их пальцы соприкоснулись, Мэри отступила, взволнованная какой-то магнетической силой, исходившей от всего его тела. Джон Марицелли был, наверное, опасным соблазнителем, несмотря на свою смиренную внешность... Минуту спустя старый замок поддался. Сидя на старом чурбане, молодая женщина смотрела, как ее гость работает. Странно все-таки устроена жизнь... Теперь все его внимание поглощал этот проклятый замок. Вдруг, подняв голову, он спросил:
   - Вы были вместе с сестрой во время этого несчастного случая? Васильковые глаза Мэри расширились.
   - Нет. А почему я должна была там быть? - пробормотала она с удивлением. Привычным жестом Джон откинул назад прядь белокурых волос, спадавших ему на лоб. Поступки и слова этого человека поистине были непредсказуемы.
   Он внимательно рассмотрел последний винт, затем небрежно, будто не придавая никакого значения сказанному, тихо добавил:
   - Мне показалось, что вы немного прихрамываете.
   Мэри почудилось, что небо обрушилось на ее голову. Она не знала, как нашла силы ответить:
   - Да?.. Правда?.. Это пустяки... Я недавно чуть поранила пятку. Какая-то пелена застлала ей глаза.
   Глава 4
   К полудню дверь была отремонтирована. Мэри и Джон вели бессвязную беседу. Из вежливости и почти равнодушно он поинтересовался профессией ее и сестры. Мэри не составило никакого труда перевернуть роли! Кэрол занималась журналистикой, а она сама до несчастного случая держала антикварный магазин на севере... Фрэнк состоял адвокатом в Хьюстоне, и поэтому было лишь небольшой ложью поместить его контору в Нью-Йорке.
   По ходу разговора Мэри с удивлением отметила, как легко разыгрывать эту комедию. Может быть, отныне такова была ее судьба? Что же еще делать, если прошлого не существует?
   Джон Марицелли, напротив, оказался куда менее красноречивым. Его фамилия указывала на итальянское происхождение. Осиротев в двадцатилетнем возрасте, он воспитывал сестру, которая была младше его на десять лет. В действительности ему трудно было дать его тридцать девять.
   Что касается личной жизни, то он о ней мало распространялся. Мэри дорого бы дала, чтобы узнать причины его затворничества в этой пустынной долине. Несчастная любовь? Развод? Казалось не правдоподобным, чтобы в жизни столь известного и привлекательного мужчины не было женщины.
   Выходит, как сказала хозяйка лавки, Джон Марицелли купил овчарню два месяца назад, чтобы здесь поработать.
   Прощаясь с нею, он повторил свое предложение:
   - Не смущайтесь, если понадобится мой телефон или моя помощь.
   - Спасибо.
   Этот простой обмен любезностями ее немного огорчил. Сожалела ли она об искорках их первого знакомства? Молодая женщина проводила его до опушки рощи. Они шли молча, погруженные в свои мысли. Теперь, когда художник доказал свою учтивость, его волновали, наверное, другие заботы помимо семейных проблем Мэри Армстронг.
   Она должна была остаться довольной. Ведь дух противоречия прочно поселился в ней вместе с амнезией. И разве не освободилась она от чувства жалости к себе самой, как того хотела?
   Джон сломал ветку и стал тщательно обстругивать ее, делая тросточку. Взгляд Мэри остановился на серебряных кронах берез, где играли лучи солнца. Художник, видимо, торопился уйти и поэтому так нервно строгал свою палку.
   Мэри протянула руку.
   - До свиданья, и еще раз спасибо.
   Ее пальцы утонули в широкой и теплой ладони.
   - Я доволен, что вы зарыли в землю топор войны, - сказал он улыбаясь. Если хотите взглянуть на настоящих индейцев, я смогу отвезти вас в один из дней в их деревню.
   - Хорошая мысль.
   - Эта перспектива ей понравилась. Ее щеки порозовели, и глаза заблестели. - А где находится их резервация?
   - В тридцати километрах к западу.
   Охваченная детской радостью, Мэри подумала, что купит там какие-нибудь меха и меховые телогрейки.
   - Может быть, нам дождаться вашей сестры? Это развлечет ее немного.
   Кэрол? Мэри совсем забыла о ней. На какую-то долю секунды она пожалела о своей лжи, которая требовала теперь от нее постоянного внимания: малейшая оплошность могла вызвать сомнения и сделать ее рассказ не правдоподобным.
   - Кэрол еще проходит курс лечения в больнице, - пробормотала она, чувствуя себя неловко. -И кроме того, мой дом еще мало приспособлен, чтобы сейчас принять ее. Я думаю, она приедет не раньше, чем через месяц или два...
   Мэри прервала свои объяснения, торопясь поскорее повернуть назад. Джон повертел тросточкой и бросил ее перед собой.
   - Во всяком случае, у нас есть время. Мэри вздрогнула. Что он имеет в виду?
   - А пока не хотели бы вы зайти ко мне посмотреть мои работы?
   - С удовольствием.
   Он снова так легко переменил тему.
   - Сегодня после обеда?
   Так быстро? Джон Марицелли, наверное, не долго принимал решения. Но именно это останавливало Мэри.
   - Я... Я не знаю... Я подумаю...
   Помахав рукой, Марицелли скрылся в лесу, демонстрируя всем своим видом, что речь шла о маловажном предмете.
   Оставшись посреди дороги, Мэри почувствовала себя довольно глупо. Он обращался с нею, как с капризным ребенком...
   Вернувшись домой, Мэри в нерешительности задержалась с минуту у порога и несколько раз пощелкала замком. - Бедная идиотка! - произнесла она громко.
   Уже был четверг, а Кэрол приедет на уик-энд. Как ей в голову могла прийти такая глупость? Право, это весьма странный способ общаться с людьми и окружающим миром. И кроме того, нашла кому лгать! Джон Марицелли оставался загадкой. Задав столько вопросов, он, наверное, сейчас смеется над нею.
   Чтобы успокоиться, молодая женщина приготовила себе обильный обед. Бифштекс, салат из имевшихся в наличии овощей. Она съела также несколько сандвичей с сыром. В отличие от Кэрол, ей не нужно было заботиться о своей фигуре.
   Решив забыть о приглашении художника, она устроила себе послеобеденный отдых, что не помешало ей через некоторое время уже быть на ногах. В конце концов, картины Марицелли вызывали у нее интерес.
   Несмотря на изнурительную жару, Мэри отказалась от мысли надеть платье. Костюм из красных брюк и куртки лучше убережет ее от любопытных взглядов... Кроме того, он был довольно элегантным. Она завязала волосы в виде "конского хвоста" и надела пару белых мокасин.
   Ее вымыслы требовали, увы, некоторых подтверждений, и она сочла уместным налепить на пятку большой кусок лейкопластыря, чтобы подчеркнуть предполагаемую ссадину, вызывающую хромоту.
   Прогулка по роще освежила ее. Через полчаса ходьбы деревья расступились, и показалась овчарня, залитая солнечным светом.
   Это было длинное и низкое строение на опушке леса, не лишенное, бесспорно, какого-то очарования. Настоящий кукольный дом.
   Джону Марицелли, наверное, пришлось затратить кучу денег, чтобы обновить эти обветшалые стены, побеленные известкой, и старую черепичную крышу.
   Над лужайкой возвышалась желтая в солнечных лучах, мощенная камнем терраса. Ничего не было удивительного в том, что художник в поисках вдохновения выбрал это место.
   Почувствовав внезапную робость, она чуть не повернула назад. Действительно ли нужны ей эти соседские отношения?
   Она подошла ближе. Окна и входная дверь были широко раскрыты. Джон стоял перед мольбертом в просторной комнате, служившей ему мастерской, спиной к ней и накладывал последний мазок на сельский пейзаж. Мэри была приятно удивлена, ибо терпеть не могла модернистской живописи.
   Несколько минут она наблюдала за художником. Из-за жары он был обнажен по пояс. Мускулы перекатывались под бронзовой от загара кожей... Молодая женщина смутилась и кашлянула, чтобы сообщить о своем присутствии.
   Джон обернулся. Улыбка осветила его лицо.
   - Мэри!
   Он впервые произнес ее имя. Его глубокий и теплый голос вызвал у нее неизъяснимое волнение.
   - Я не слишком поздно?
   - Или слишком рано?
   Его глаза смеялись. Что хотел он этим сказать? Может быть, он вообразил, что она пришла провести с ним ночь?
   - Вы, конечно, останетесь поужинать, - объявил он. Они знали еще друг друга слишком мало, чтобы Мэри могла оценить его шутку.
   - Я... Я не знаю.
   - Разумеется, это ваша постоянная фраза! Заходите скорее! Мэри бросила взгляд на полотна, висевшие на стене. Оробев, она не решилась выразить свое восхищение.
   - Вы не хотите чего-нибудь выпить?
   - Стакан воды, пожалуйста.
   - С капелькой виски?
   - Хорошо, но не увеличивайте дозу.
   Даже если алкоголь чуть затуманит голову, он придаст ей немного смелости.
   Угол мастерской украшал незатейливо сделанный бар. Джон налил два стакана, Мэри краем глаза еще раз взглянула на картины. Может быть, она уже писала что-нибудь о Джоне Марицелли? Наверняка нет, ибо ему, видимо, не знакома ее фамилия. Кэрол и врачи оказались слишком жестокими, не сообщив детали ее прошлого.
   Джон подошел и протянул стакан.
   - Какая из них вам больше нравится? Мэри указала на очаровательный пейзаж, представляющий речку в песчаных дюнах.
   - Вот эта.
   - Значит, у нас одинаковый вкус. Я нарисовал эту картину в Ирландии. Вы там были?
   Внезапно пейзаж показался ей странно знакомым. Возможно ли, чтобы она когда-то путешествовала по Европе? Она не могла припомнить.
   - Нет.
   - Это чудесное место. Такое романтическое. Великолепный фон для свадебного путешествия... - Он замолчал, и тень печали пробежала по его лицу. По всей видимости, какая-то душевная нить связывала его с этим пейзажем, ибо он добавил:
   - Я всегда отказываюсь его продать.
   Мэри вызывающе повернулась к нему.
   - Даже мне, если я попрошу?
   Эти слова были неуместны. Как она могла их произнести? Он, видимо, принял их за очередной каприз и ничего не ответил. Разочарованная Мэри осушила свой стакан и, как ожидалось, почувствовала легкую эйфорию.
   Она опустилась на легкий диван с разноцветными подушками и тихо призналась:
   - Мне кажется, у меня чуть кружится голова.
   - Так быстро?
   - Вино всегда на меня так действует. Всегда? Мэри прикусила язык. Что она знала об этом?
   - Может быть, мы поужинаем пораньше? - сказал он, забирая у нее из рук стакан. Он, видимо, был уверен, что Мэри примет его приглашение. Спорить было бесполезно.
   - Вы, наверное, искусный повар, - поддразнила она его.
   - Если вы любите заливную форель, то, думаю, блюдо придется вам по вкусу. Я приготовил также ассорти с авокадо и грейпфрутами. Это очень освежает. Мэри согласилась, отметив про себя, что эти приготовления означали: он ждал ее. Она тряхнула своими каштановыми локонами и отважилась на вопрос:
   - А что, если мы поговорим немного о вас?
   Джон сел рядом с нею. Грусть проскользнула в его взгляде.
   - В какой связи?
   - Я ничего не знаю о вас. Вы женаты? Виски, видно, развязало ей язык, но ее вопрос был так нескромен, что она покраснела. Желвак обозначился на челюсти Джона, и, поколебавшись, он ответил без воодушевления:
   - Если я поведаю вам о моей жизни, то расскажете вы потом о своей?
   Оторопев, Мэри замолчала. Еще одна оплошность...
   - Я... Я не знаю, - повторила она свою жалкую фразу.
   Насмешливая улыбка пробежала по губам Джона. Он нагнулся к ней и заглянул в глаза.
   - Скажите-ка мне, - произнес он дразнящим тоном, - это правда, что ваша сестра страдает амнезией? Если судить по вашей любимой формуле, то я в этом сомневаюсь. Пальцы молодой женщины стиснули край софы. Вот что значило говорить не подумав. Она сама устроила себе ловушку! Что касается Джона Марицелли, то, по всей видимости, ему не очень хотелось рассказывать о своем прошлом. Оно, наверное, было довольно бурным.
   - Очень хорошо, - сказал он, - не будем больше говорить об этом.
   - Берегите свои секреты, а я буду хранить мои! Ничего нельзя было придумать лучше, чтобы она вновь обрела присутствие духа. Прикидываясь непринужденной, Мэри выпрямилась и заявила на этот раз откровенно:
   - Я так хочу есть! Можно я помогу вам приготовить что-нибудь?
   Это отступление, кажется, у него также вызвало облегчение. Он поднялся.
   - Вы можете накрыть на стол, пока я принесу блюда. Тарелки - в этом большом буфете.
   - А вы не хотите, чтобы мы поужинали на кухне?
   - Нет. Там невообразимый беспорядок. Мэри улыбнулась. Как он тут живет холостяком? Несомненно, повсюду царит хаос... Он принес складной столик и поставил его перед широким окном. Минуту спустя они сели ужинать. Джон открыл бутылку калифорнийского вина, и разговор пошел о его предстоящих выставках.
   Узнав, что он намерен остаться в этих местах до будущей весны, Мэри воскликнула:
   - Разве у вас не хватит картин, чтобы выставить осенью? Он покачал головой.
   - Нет. Я хотел бы сделать несколько портретов.
   - А где вы найдете ваши модели?
   Джон достал из кармашка рубахи, которую он надел для обеда, пачку сигарет, распечатал и, помедлив, ответил:
   - Здесь.
   - В Шерритауне?
   Она отказалась от предложенной сигареты. Ответ Джона ее озадачил: разве крестьяне согласятся ему позировать?
   - Я хотел бы сделать ваш, - сказал он ровным тоном. Мэри не переставала удивляться.
   - Я уже сделал несколько набросков, - продолжал он, делая вид, что не заметил ее волнения. - Хотите взглянуть? Это признание добило ее. Значит, он рисовал ее по памяти? Воистину, этот человек был очень опасен. Он все замечал! И все видел! Хотя манеры его казались естественными, ничто не ускользало от его взгляда! После ужина он поднялся и пригласил ее за собой. Открыв большую папку с этюдами, лежавшую на рабочем столе, он разложил несколько рисунков, сделанных углем... Мэри склонилась над ними... Ей было трудно не узнать себя! Поочередно он рисовал ее глаза.., ее лицо.., ее рот... Несколько раз!
   - Д-да, - заикаясь, сказала она. - Вы не лишены.., смелости!
   - Вам неприятно?