Лэнд Бетти. Влюбиться без памяти

   Ответ художника еще более потряс ее.
   - Вы действительно сохраните ее, мисс Армстронг?
   - Клянусь.
   - Тогда она ваша.
   - Но, Джон, - начала Мэри голосом, дрожащим от возмущения. Он устремил на нее свой взгляд.
   - Радость вашей сестры - это радость и для меня, Мэри.
   Она замолчала.
   Может быть, Джон решил поставить крест на своем прошлом? Она ревновала теперь и к Кэрол, кроме этой... Маришки...
   - Во всяком случае, - продолжал он тихо, этот пейзаж не уйдет из вашей семьи, не так ли?
   Молодая женщина так стиснула кулаки, что ногти впились в ладони. Разве не она была первой, кому следовало предложить этот пейзаж?
   Мэри покачала головой.
   - Вы ошибаетесь, Джон. Кэрол помолвлена... - Это было нелепо.
   Она теряла всякое достоинство. Мэри попробовала улыбнуться, добавив непринужденно:
   - Во всяком случае, дорогая, мне кажется, у тебя никогда не хватит средств приобрести такую картину.
   Глаза Кэрол округлились. Мэри подумала, что поставила точку. Джон должен сохранить эту картину, свои воспоминания и даже свою любовь, ибо такова была их судьба!
   - Что вы, Мэри? О чем вы говорите? Я же ее, разумеется, дарю.
   Глава 10
   Мэри не смогла бы рассказать, как завершился этот визит. Джон предложил им по стакану вина... О чем говорили потом? Прежде чем отпустить их, он спокойно снял со стены свое любимое полотно, завернул его и вручил Кэрол.
   Вернувшись на ранчо, девушка остановилась посередине гостиной. Атмосфера была натянутой.
   - Где ты хочешь ее повесить? - спросила Кэрол.
   - Что? Ты в своем уме? Это тебе Джон подарил картину! У тебя слишком короткая память для человека, которому посчастливилось не быть жертвой амнезии.
   Кэрол прищурилась.
   - Что происходит, Мэри? Ты стала какой-то другой.
   - А разве я никогда не становилась другой? - иронически заметила с горьким смехом Мэри.
   - Ну, хватит, моя дорогая. Ты что-то от меня скрываешь. Ты принимаешь меня за дурочку?
   Это было уж слишком. Сестра оставалась всего лишь девчонкой, в конце концов, и вот позволяет себе делать ей выговор!
   - Объясни, что ты имеешь в виду? Несмотря на гордость Мэри, совесть ее была неспокойной.
   - Хорошо. Ты прости меня, Мэри, но я буду немного жестока с тобой. По-моему, быть снисходительной означало бы оказывать тебе плохую услугу. До сих пор ты страдала амнезией, согласна. Но ты, кажется, стала выдумщицей, что еще хуже!
   - У тебя хватает дерзости...
   - Да ладно... Ты думаешь, что я проглотила все твои истории? Сперва ты утверждаешь, что почти не видишься с соседом, а я нахожу у него твой почти законченный портрет! Далее: почему ты сказала ему, что я поселюсь здесь?.. Твоя личная жизнь меня не касается, но разве тебе так нужно прятаться за всей этой чепухой?
   - Оставь меня в покое!
   Мэри не смогла удержать рыданий. Значит, Кэрол разгадала ее ухищрения! В отчаянии она бросилась на диван с тщетным желанием раствориться в нем.
   Потрясенная сестра села рядом и положила руку ей на плечо.
   - Успокойся, Мэри.
   - Это ужасно...
   - Нет. От слез тебе станет легче. Тебе надо успокоиться, чтобы принять правду, всю правду...
   Мэри поднялась и обратила к сестре лицо, мокрое от слез.
   - Раз ты хочешь все знать, то знай, что Джон стал моим любовником! выкрикнула она почти в нервном припадке.
   Вместо ответа Кэрол расхохоталась.
   - Что тут удивительного, дорогая? Я хотела бы знать, какой мужчина сможет устоять перед такой привлекательной особой, как ты!
   Отчаяние овладело молодой женщиной.
   Ее признание было чистым безумием! Она скорее дала бы разрубить себя на кусочки, чем признаться, что Джон не испытывает к ней ничего, кроме физического влечения.
   - Где уж тут говорить о привлекательности! Я всего лишь инвалид, потерявший свое "я"!
   На этот раз Кэрол потеряла терпение. Взяв сестру за плечи, она встряхнула ее и сказала гневно:
   - Ты говоришь чушь! Тебе должно быть стыдно оплакивать свою судьбу, когда на свете столько людей, страдающих намного больше, чем ты! Твои комплексы неуместны и смешны!
   Эти слова прозвучали для Мэри подобно пощечинам, она замерла, и ее слезы иссякли так же быстро, как пришли.
   Она вытерла лицо. Ее достоинство - это было все, что у нее оставалось.
   - Ты права. Я потеряла голову, - проговорила она.
   Этот спор имел, по крайней мере, тот положительный результат, что вернул ее к реальности.
   - Поскольку у нас время признаний, то я хотела бы сделать еще одно.
   - Боже, что еще?
   - Я не только сказала Джону, что ты проведешь здесь зиму, но за неимением моей собственной личности, похитила твою.
   - Не понимаю...
   - Это очень просто: несчастный случай и амнезия произошли с тобой... А я.., я антиквар из Нью-Йорка!
   На этот раз последовало продолжительное молчание. Видимо, Кэрол потребовалось время, чтобы переварить еще один абсурдный поступок сестры.
   В конце концов она все же спросила:
   - Но для чего?..
   - Для того чтобы знать истинное мнение окружающих о таком случае, как мой. Жалость ко мне для меня невыносима. Девушка покачала головой.
   - И как же Джон отнесся к моей мнимой амнезии?
   Мэри запустила пальцы в свои волосы. Она посмотрела пристально на носки своих мокасин и призналась тихим голосом:
   - Никак... Кажется, он не увидел здесь большой драмы.
   Взрыв смеха покрыл ее ответ. И поскольку Мэри имела неосторожность вопросительно взглянуть на сестру, та захохотала еще сильнее. Можно ли было проявлять такое бессердечие?
   - Кэрол!
   - Извини меня, дорогая, но, право, это очень смешно!
   - Ты находишь?
   - Столько трудов - и в результате "пшик"! - Затем, став серьезной, она поправилась:
   - Нет, я ошиблась. Эта ложь показала тебе, по крайней мере, одну вещь что в твоем случае нет ничего катастрофического.
   Она обняла ее, и, поскольку атмосфера после грозы посвежела, их разговор продолжался более спокойно. Долгая беседа в конце концов успокоила Мэри. За ужином они попробовали взглянуть в будущее.
   - Должна ли я сказать ему всю правду? - простонала Мэри. Кэрол в задумчивости покачала головой.
   - Когда придет время. Я думаю, что Джон отнесется к этому философски и с пониманием. Он очень влюблен, не так ли?
   Мэри не знала, что сказать. Означал ли подарок сестре, что эта небольшая картина утратила для него свою ценность? Действительно ли он отказался от этой прошлой любви? Кэрол тактично не настаивала на своем вопросе.
   - Послушай, дорогая, поскольку я, как предполагается, должна вернуться, оставь у себя эту картину и дай время все уладить. Хорошо?
   - Ладно. Впрочем, разве у меня есть другой выход?
   Кэрол приняла еще одно решение - уехать завтра же в Хьюстон.
   - Мое присутствие здесь лишь осложняет тебе жизнь, - признала она.
   Мэри согласилась. В то же время сомнения одолевали ее: если она отпустит Кэрол, то потеряет своего самого верного союзника, родную сестру. Почему всегда за счастье надо так дорого платить?
   Когда маленький автомобиль Кэрол исчез на белой дороге, Мэри смахнула слезу, и на минуту сомнения овладели ею. Как она смогла оказаться столь трусливой? Нужно во всем признаться Джону...
   Молодая женщина решительно сняла телефонную трубку. Тревога сжала ей сердце, когда в аппарате прозвучал низкий голос художника.
   Еще несколько секунд она колебалась, но затем промолвила с трудом:
   - Джон... Мне надо с вами поговорить.
   - Боже правый, дорогая, почему такой торжественный тон?
   - Боюсь, что ваш тон станет не таким, когда я вам все скажу... Джон рассмеялся.
   - Что случилось? Кэрол порвала пейзаж, который я подарил?
   Как? Он мог еще шутить по поводу своей любимой работы?
   - Кэрол уехала. Она не взяла с собой вашу картину. И именно о ней я хотела бы сказать, признавшись кое в чем.
   Джон помолчал, а потом спросил, как ей показалось, охрипшим голосом:
   - Об этой картине?
   Мэри словно испытала шок. Наивная, глупая женщина! Воспоминания об Ирландии постоянно жили в душе того, кого она любила! Призрак прошлого был более опасен, чем живая соперница.
   - Нет. О Кэрол, - уточнила она. Джон едва уловимо вздохнул. Все эти семейные истории ему наскучили!
   - Хорошо, я приеду, - коротко промолвил он. Не успев повесить трубку, Мэри пожалела о сказанном. У нее закружилась голова и чуть затошнило. Эта короткая тошнота лишь подтвердила, что вся эта история болезненно действует на нее.
   Через десять минут "мегари" остановился во дворе. Мэри уже успела забежать в свою комнату и надеть платье. Терапия должна была начаться с сегодняшнего дня. Ее ноги загорели, и молодая женщина была удивлена своим отражением в зеркале. Голубая туника гармонично сочеталась с цветом ее глаз и придала ей почти юношеский вид. Джон также это заметил.
   - Дорогая, - прошептал он взволнованно, - ты восхитительна...
   Он обнял ее, и желание охватило Мэри. Она тихонько отстранилась от него.
   - Кэрол действительно уехала? - спросил он, бросив беглый взгляд на лестницу.
   - Да...
   Он обнял ее, и его губы запечатлели на ее устах жгучий поцелуй. Его руки скользнули вдоль корсажа. На какую-то секунду Мэри захотелось послать все к черту и оставить все как есть. Знакомый огонек вспыхнул в глазах Джона, и ей пришлось собрать всю свою волю, чтобы оторваться от него.
   - Джон, ради бога... Мне нужно с вами поговорить.
   - Я знаю. Но разве нельзя с этим подождать? Сумрачная тень пробежала по васильковым глазам Мэри, и она медленно покачала головой.
   - Боюсь, что у вас будет намного меньше желания любить меня, когда вы узнаете...
   - Это ужасное признание требует, чтобы мы остались на кухне? - спросил он улыбаясь.
   - Да.
   - Обстановка не очень романтична.
   - То, что я вам скажу, - также.
   - Очень хорошо, - вздохнул он.
   Мэри посмотрела на него с упреком. Он вел себя так, что она теряла всю свою смелость. Ведь Кэрол посоветовала ей дождаться удобного момента, чтобы признаться во всем. Действовать импульсивно было не лучшим вариантом.
   - Вы не хотите кофе? - спросила она, чтобы выиграть время.
   - С удовольствием.
   В кофейнике еще оставалась половина, и Мэри налила две чашки, сев напротив него.
   Она отпила глоток и без предисловий выпалила одним духом:
   - Джон, я была нечестна по отношению к вам. Я не сказала вам правды... Я многое выдумала.
   Ни один мускул не дрогнул на лице Джона. Хорошо ли он понял?
   - Джон!
   - Да, я понимаю. Но, может быть, у тебя были веские причины? И кроме того, мне надо знать, в чем ты мне солгала. Ты меня не любишь?
   Молодая женщина широко раскрыла глаза.
   - Джон! - повторила она.
   Мысли смешались в ее голове. Они впервые заговорили о своих чувствах.
   - Ответь на мой вопрос.
   Молодая женщина судорожно стиснула пальцами кофейную ложку.
   - Я... Я вас люблю.
   Он порывисто положил свою руку на ее ладонь.
   - Я тоже. Тогда в чем проблема?
   - Мое прошлое...
   Губы Джона сомкнулись чуть плотнее.
   - Оно так ужасно?
   Мэри сделала над собой невероятное усилие. Слова застревали у нее в горле.
   - Оно не существует. Джон расслабился.
   - Тем лучше.
   - Вы плохо меня поняли, Джон...
   - Тем хуже...
   - Джон, прошу вас, перестаньте шутить! Почему вы делаете мою задачу еще более трудной? Разве вы не придаете никакого значения тем годам и тому опыту, которые позади нас?
   Пальцы Джона коснулись шеи Мэри. Этот человек обладал дьявольской невозмутимостью!
   - Никакого, - сказал он твердо.
   - А я придаю!
   - Ты мне уже объясняла во всех подробностях, какое испытываешь беспокойство по поводу сестры. Но если судить по ее веселому настроению, то тревога напрасна. Она смело смотрит в будущее, и это главное.
   Боже! Он отказывался слушать дальше!
   - Речь идет не о Кэрол, а обо мне! Кэрол так же здорова, как вы! Не она стала жертвой того несчастного случая в горах! Это была я!
   Лицо Джона осталось каменным, но взгляд его потеплел, и он посмотрел на нее с такой нежностью, что Мэри чуть не лишилась чувств.
   - Какая разница? - прошептал он тихо.
   - Джон... Попытайтесь понять... Я украла ее личность, потому что у меня нет никакой... Я выдала себя за нее... Кэрол здорова духом и телом. Это у нее антикварный магазин в Хьюстоне... А я оставила в Нью-Йорке только память.
   Он поднялся. Какую-то секунду она думала, что он уйдет. Но тут же оказалась в его объятиях.
   - Дорогая, перестань мучиться раз и навсегда. Мне неважно, кем ты была и что делала. Я люблю тебя и повторяю: если ты солгала, то у тебя были свои для этого причины и тебе это было нужно.
   - О Джон, - простонала она.
   - Я тебя люблю такой, какая ты есть, Мэри. Но я признателен тебе, что ты сказала мне правду. Это самый лучший подарок на свете.
   Молодая женщина закрыла глаза. Как во сне, она подумала, что любовь - это чудо, которое может ее вылечить. Джон Марицелли был прав, говоря, что надо только смотреть перед собою... Она почувствовала, что он несет ее в комнату.
   - Любовь моя, сколько в тебе отваги, - шептал он, покрывая поцелуями ее лицо и шею.
   Вся в огне, Мэри прижалась к нему. Гроза первой ночи на ранчо показалась им менее бурной, чем страсть, овладевшая ими теперь.
   - Вот момент, который мы никогда не забудем, - промолвил он, сжимая ее в своих объятиях.
   И голос счастья прозвучал для них в это тихое утро.
   Глава 11
   Когда Мэри очнулась, она с улыбкой взглянула на растерзанную кровать. Джон исчез в ванной комнате. Выйдя оттуда, он был уже одет и выглядел вполне пристойно.
   Обменявшись взглядом, они рассмеялись, как дети.
   - Прости, - прошептал он, целуя ее в лоб.
   - Ты порвал мое платье! - заметила она смеясь.
   - Я положу его под стеклянный колпак, и, когда мы состаримся, будем смотреть на него, сидя у камина.
   Состарятся они вместе? Ощущение счастья охватило молодую женщину.
   - А пока, - сказал он, - я еду в свою мастерскую. Я жду телефонного звонка моего агента. Совсем забыл... - Он нагнулся к ней, заглянул в глаза и повторил:
   - Есть детали, которые можно забыть, Мэри, и которые не имеют никакого значения.
   Взволнованная, она не знала, что ответить. Звук мотора оповестил ее, что Джон уехал. Когда наступила тишина, Мэри вздохнула. Теперь она вновь обрела надежду. Джон сказал ей о своей любви... Чудесное признанье.
   На сердце у нее было легко. Она приняла горячий душ. Потом надела шорты и блузку. Начиналась нормальная жизнь, можно показать свои ноги, не испытывая никаких комплексов, будучи рядом с Джоном, - таковы были чудеса этого дня. Она подняла свое скомканное платье. Волнение охватило ее, когда она подумала о небольшом ирландском пейзаже, оставленном ей Кэрол. То был лишь символ забытого прошлого. Можно ли упрекать Джона в том, что он обращался к нему во сне в то время, когда настоящее целиком принадлежало ей?
   Мэри пошла за табуреткой, чтобы повесить картину на видное место, достала гвоздь и молоток. Когда она подняла руки, стена вдруг закружилась у нее перед глазами. Она покачнулась и едва успела соскочить на пол, согнувшись от тошноты. Несколько секунд она не могла двигаться. У нее перехватило дыхание. Несколько капелек пота выступило на лбу.
   - Что со мной? - простонала она.
   На ватных ногах Мэри поднялась в свою комнату и легла в постель. Что за болезнь овладела ею?
   После минутной тревоги спокойствие снова вернулось к ней и недомогание прошло.
   По всей видимости, нервы дали о себе знать. Ее чувствительность, события прошлого дня, напряжение, с которым пришлось бороться, - все это потрясло ее.
   Но едва она поставила ногу на пол, как снова подступила тошнота. Мэри едва успела добежать до туалета. В зеркале она увидела свое бледное лицо, и панические мысли пробежали в ее мозгу. Язва.., или что-либо еще хуже? После стольких месяцев тревоги все эти потрясения могли вылиться в реальную болезнь.
   Испуганная Мэри думала теперь только об одном: поскорее проконсультироваться с врачом.
   Нервные слезы выступили у нее на глазах. Едва уходила одна беда, как возникала новая! Как жаль, что Кэрол уехала. Было бы просто вернуться с нею в Хьюстон и посетить своего доктора. Может быть, врач есть где-нибудь поблизости?
   Через минуту Мэри листала телефонный справочник.
   Ближайшим городом был Эль-Пасо. Всего лишь в двадцати километрах... Там есть больница. Но к чему рассчитывать постоянно на худшее? Поистине, Мэри навсегда останется паникершей.
   Она сняла телефонную трубку и вскоре договорилась о визите к некоему доктору Мак-Бриту сегодня же во второй половине дня.
   В приемной ей в ноздри ударил неприятный запах. Этот запах эфира и антисептиков слишком напоминал ей пребывание в больнице. Бежевые стены, чистые плиты пола, журналы, разложенные на низком столике, показались ей невыносимыми. Была ли она теперь обречена оказываться постоянно в этих гнетущих местах?
   Молодая женщина присела на край диванчика с видом человека, приговоренного к смерти. Ее сердце сжалось. Торопясь увидеться с врачом, она даже не предупредила Джона... Он, наверное, ждет ее в своей мастерской. Мэри закрыла глаза, представляя себе овчарню, залитую солнцем... Закончит ли когда-нибудь Джон ее портрет? Что скажет она ему, вернувшись? И снова страшные картины поплыли перед ее глазами.
   - Мисс Армстронг.
   Мэри вздрогнула. Перед нею стояла с непроницаемым лицом медицинская сестра. Это была женщина неопределенного возраста, взгляд которой выражал причастность к тайнам врачебного кабинета. На ней был белый халат, на голове подкрахмаленная шапочка, и в руках она держала чистый бланк.
   - Вы впервые приходите на консультацию к доктору Мак-Бриту, не так ли? Будьте добры сообщить мне кое-какие сведения о себе.
   Мэри вздрогнула. Она не подумала об этих деталях. Ее сердце сжалось. Было бы нелепо скрывать от врача свой несчастный случай и его последствия. "Особые замечания: амнезия!"
   Нет. Медсестра спросила имя, дату рождения... Мэри машинально назвала все необходимые данные. Но она была не в состоянии рассказать о несчастном случае.
   - Вам делали хирургические операции, мисс Армстронг?
   - Аппендицит. Я порезала также руку, когда мне было десять лет.
   Едва она произнесла эти слова, как смятение овладело ею. Откуда пришли к ней эти сведения? Мэри нахмурила брови. Неужели это была ее новая выдумка? Она поднесла руку ко лбу.
   - Вы себя плохо чувствуете?
   - Нет. Хорошо.
   Снисходительная улыбка пробежала по губам сестры. Все пациенты говорили одно и то же. Но почему тогда все они оказывались здесь?
   Мэри сидела потрясенная. С необычайной резкостью образы прошлого проходили у нее перед глазами... Ей было десять лет, она носила розовое платье и пятилетняя Кэрол столкнула ее с лестницы... Через мгновение она увидела склонившееся над нею лицо матери. Молодая женщина чуть не закричала от радости и удивления... Ее воображение не могло нарисовать черты материнского лица, детали дома, гостиной, испуганные крики сестры!
   - Извините, мисс Армстронг, но я уже трижды повторяю мой вопрос. У вас нет никакой аллергии?
   "Да, к больницам", - хотелось ей сказать. И особенно к любопытным и надоедливым медицинским сестрам. Она посмотрела на женщину блуждающим взглядом.
   - У меня нет никакой аллергии.
   Она слабо улыбнулась. Ей хотелось только одного: погрузиться в свое прошлое и попытаться восстановить ход времени. К несчастью, кроме этого видения детства, белая пелена по-прежнему скрывала ее жизнь. Туман... Все еще туман... Но, конечно, в конце концов он должен рассеяться.
   В этот момент дверь кабинета доктора раскрылась, как бы напоминая, что сейчас только настоящее имеет значение.
   - Добрый день, мисс Армстронг, - сказал он с ободряющей улыбкой.
   Доктор Мак-Брит был мужчина лет шестидесяти, крепкого сложения, с проницательным взглядом голубых глаз, укрывшихся за толстыми стеклами очков. Голова его была лысой как яйцо, и, несомненно, он слегка тосковал по своей шевелюре, ибо поглаживал ладонью остатки растительности, приглашая одновременно пациентку войти в кабинет.
   Предложив ей сесть, он просмотрел коротенькие записи, сделанные ассистенткой. Та стояла рядом с ним навытяжку.
   - Хорошо, мисс Даль, - вежливо сказал он, - вы мне сейчас не нужны.
   Мэри почувствовала облегчение. Она слишком хорошо знала, с каким энтузиазмом относятся медицинские сестры к своим шприцам.
   - Итак, на что вы жалуетесь, мисс Армстронг? - спросил врач.
   Тошнота исчезла. Недомогание и головокружение тоже. Мэри хотелось сказать: "Ни на что".
   В нескольких словах она описала сегодняшние симптомы, удивившись, что тот улыбается. Может быть, так он пытается скрыть от нее серьезность ее положения?
   - Пройдите, пожалуйста, в соседний кабинет, чтобы я смог вас осмотреть, мисс Армстронг.
   Он внимательно прослушал ее и, как специалист, оценил шов у нее на ноге.
   - Прекрасная работа, - сказал он восхищенно. Мэри чуть не рассмеялась.
   - Каков ваш диагноз, доктор? - спросила она с тревогой.
   - Гм...
   Ей были невыносимы неопределенность и эта пауза. Доктор Мак-Брит пошел мыть руки.
   - Вы не собираетесь выйти замуж, мисс Армстронг? - спросил он вместо ответа.
   Пальцы Мэри дрожали, когда она застегивала свой жакет из желтого полотна, подобранный к юбке. Возможно, она могла бы думать о такой перспективе с Джоном Марицелли до этой новой, грозившей ей катастрофы.
   - Я... Еще точно неизвестно, - призналась она. - Тем более что я серьезно больна и об этом пока не может быть и речи.
   Врач долго вытирал руки полотенцем и, не отводя от нее глаз, покачал головой.
   - По-моему мнению, вам как раз следовало бы об этом подумать.
   Мэри с недоумением посмотрела на него. Что означали его слова?
   - Боже мой! Что же еще меня ждет?
   - Ребенок, - ответил он тихо.
   Пол зашатался у нее под ногами. Она перехватила хитроватый взгляд своего собеседника. Может быть, он пошутил? Нет, это был врач, серьезный врач.
   - Но.., но это невозможно! - пробормотала она.
   - В таком случае речь может идти только о чуде, - заявил он бесстрастно.
   Как можно было теперь острословить? И, прочитав упрек во взгляде Мэри, он учтиво добавил:
   - Конечно, мы сделаем все необходимые в таком случае анализы. Однако указанные вами симптомы и сделанный мною осмотр, кажется, серьезно подтверждают эту гипотезу.
   Мэри его больше не слушала. Когда были первые объятия с Джоном?.. Как же она ни разу не подумала о такой возможности?
   Доктор Мак-Брит положил руку ей на плечо.
   - Мисс Армстронг, вы хотите ребенка? Сердце молодой женщины сжалось. Могла ли она об этом думать? Лишь мечтать... Однако Джон много раз повторял ей, что только нынешний и грядущие дни ждут их.
   - Да...
   Врач вернулся к своему столику, чтобы выписать рецепт.
   - Принимайте эти таблетки, и ваше недомогание пройдет.
   Когда Мэри покинула его кабинет, она чувствовала себя на седьмом небе. После стольких месяцев горя и отчаяния так внезапно вспыхнуло счастье, осветив всю ее жизнь.., и вместе с тем невероятно ее усложнив. Джону Марицелли было тридцать девять лет. Хочет ли он иметь ребенка? Собирается ли жениться на ней?
   Должна ли она довериться ему и немедленно рассказать обо всем?
   Поистине, будет слишком много признаний за столь короткое время!
   Глава 12
   Город Эль-Пасо получил свое название благодаря близости границы с Мексикой. Проехав современные кварталы, Мэри пересекла типичные южноамериканские улочки. Резервация, куда Джон обещал ее отвезти, наверное, находилась неподалеку, судя по индейцам, продававшим здесь свои товары.
   Могла ли Мэри предположить, что ее отношения с соседом зайдут так далеко?
   Когда машина выехала за город, Мэри думала о будущем со смешанным чувством радости и тревоги. А ее прошлое все еще было закрыто темной пеленой.
   Когда она позировала, Джон сказал по поводу Кэрол, думая тогда, что она страдает амнезией:
   "В конце концов, некоторые люди считают, что мы живем несколько жизней, забывая о минувших. И если она не помнит своего прошлого, то это все равно, что забыть предыдущую жизнь. Вот и все".
   И в этот момент Мэри испытала странное чувство, будто она всегда знала Джона Марицелли.
   Может быть, они встречались в прошлой жизни? У Мэри не было никакого суждения на этот счет. Но она полагала, что Джон не является для нее незнакомцем, вследствие очевидного родства душ. В общем, он представлялся ее другой половиной. Чтобы встретиться, им пришлось пройти сквозь много испытаний. И теперь они соединились.
   Открывавшийся перед нею пейзаж, залитый последними лучами бабьего лета, казался ей незабываемо прекрасным. И она была уверена, что будет помнить его вечно!
   Возвращаясь домой, она снова пыталась оживить свою память. Тщетно. Ей не удалось восстановить хоть какие-нибудь детали, способные рассказать больше, чем она знала.
   Вернувшись на ранчо, Мэри решила, несмотря на свое жгучее желание оказаться в объятиях Джона, отложить на завтра сообщение о важном открытии доктора Мак-Брита.
   Джон облегчил ей задачу, дав время на размышления. Когда она вошла в дом, яростно зазвонил телефон.
   - Алло? - воскликнула она, запыхавшись.
   - Где ты была? - взорвался он. - Я чуть не умер от тревоги. После обеда я дважды был на ранчо, и, не видя твоего автомобиля, уже все передумал.
   Мэри не могла сдержать улыбки. Какая бы ни была фантазия у Джона Марицелли, он наверняка не рисовал себе возможности стать отцом!
   - Действительно все? - поддразнила она его. - Что, например?
   - Поездка в Шерритаун, автомобильная катастрофа и даже новая причуда, способная заставить тебя изменить мнение обо мне.