Лэниган Кэтрин. Волшебное очарование Монтаны

   - Я нарушил право частной собственности, доктор, - подтвердил Остин.
   - Знаю, сынок. Я указал это в рапорте.
   - В рапорте? - вновь в один голос воскликнули Моника и Остин.
   - Разумеется. - Доктор почесал затылок. - Это доказывает, что слух по городу пустил не шериф Йейтс, а...
   - Рокси! - щелкнула пальцами Моника.
   - По-моему, тоже, - кивнул доктор.
   - Кто это - Рокси? - нахмурился Остин.
   - Главная сплетница в городе, - пояснил доктор. - Она отравляет существование всем. У нее не сложилась личная жизнь, и поэтому она всюду сует свой нос.
   Остин соскочил со стола, позабыв о том, что на нем только рубашка и короткие трусы.
   - Я поговорю с ней, Моника.
   - Я могу сделать это сама, - парировала она. -Мне не нужна помощь от постороннего.
   - Постороннего? - оборвал ее Остин в праведном негодовании. - По-моему, жертва здесь я, а не ты.
   - Мистер, ты куда более чокнутый, чем говорят обо мне!
   - А как, по-твоему, я должен выглядеть в глазах моих новых соседей после того, как меня подстрелила женщина? - проворчал он.
   - Как дурак.
   - Вот именно, а мне это не по душе. Если я решу взять дело в свои руки, то никто не помешает мне в этом.
   - Прекрасно! - крикнула она, окинув его свирепым взглядом.
   Грозовую атмосферу в комнате рассеял смех доктора.
   - Да, - присвистнул он. - Давненько не видывал такой перепалки.
   - Извините, доктор, - произнесла Моника и после глубокого выдоха спросила Остина куда более спокойным голосом:
   - Что ты можешь сказать Рокси такого, чтобы это исправило положение? Поезд уже ушел.
   - Не уверен. Будучи лицом пострадавшим, я мог бы пойти к шерифу и заявить, что слухи, пущенные обо мне, клевета и что мне известно, откуда они исходят. Он обязан заставить сплетницу заткнуться.
   - Никто еще не поступал подобным образом с Рокси, - улыбнулся доктор.
   - Вы серьезно?
   - Вполне.
   - Тогда вы сами виноваты, что она до сих пор не уймется.
   - Возможно, - согласился доктор, беспечно пожав плечами. - Но никакого серьезного вреда ее сплетни не наносили. В Силвер-Спе жизнь текла своим чередом без особых происшествий. До сегодняшнего дня.
   Остин перевел взгляд на Монику.
   - Тебе стоит подумать о том, чтобы время от времени принимать помощь от других.
   - Я ухожу, - заявила она.
   Остин не мог понять, что выражает ее взгляд, устремленный на него. Он видел, как пульсирует жилка на ее шее, придавая ей вид волчицы, готовой к прыжку. Наверное, местные жители правы, называя ее чокнутой. Возможно, ему следует быть более осторожным в ее присутствии, как она и предупреждала. Возможно, он должен надеть брюки...
   Остин отвернулся, подхватил джинсы и стал натягивать их на себя. Взглянув украдкой на Монику, увидел, что она внимательно наблюдает за ним. Пожалуй, даже слишком внимательно. Он вновь отвернулся от нее, не из скромности, а из желания скрыть торжествующую улыбку на губах. Она хотела его.
   - Занимайся своими делами, - предупредила его Моника, после чего стрелой понеслась к входной двери.
   - Она всегда так груба? - обратился Остин к доктору - Ага.
   - Неудивительно, что ее называют чокнутой. Она всегда воюет подобным образом?
   - В большинстве случаев.
   - Мужчине нужно быть крепким орешком, чтобы спутаться с такой дикой кошкой, как она.
   - Совершенно верно.
   Остин застегнул молнию на джинсах.
   - Между прочим, у меня есть опыт совместной жизни с эксцентричными женщинами. Я перебрался сюда, чтобы избавиться от стресса, полученного именно от такой жизни. Поверьте, вам не нужно напоминать мне об исходящей от нее опасности.
   - У меня даже и в мыслях этого не было, - промолвил доктор и ухмыльнулся, когда Остин покинул дом.
   Глава 5
   Моника застала Джейка Симмонса сидящим по-прежнему в парикмахерской и, похоже, без особого намерения расставаться со своими закадычными дружками. Они обступили его, как безмозглые перепелки. Будучи крупным мужчиной, Джейк с коварством использовал свои габариты, чтобы подавлять всякого, кто был с ним рядом. Джейк принадлежал к категории шутников, высмеивающих чужие неудачи и недостатки. Моника видела в нем алчного, подлого и самовлюбленного человека. Всякий раз, когда ей приходилось иметь с ним дело, у нее возникало чувство, будто она заключает сделку с дьяволом. Однако в Силвер-Спе Джейк был ее единственным деловым партнером по продаже скота на рынке.
   Джейк владел скотопромышленными загонами, знал экспертов из департамента по сельскому хозяйству и каждый год заранее оплачивал дорожные издержки. Он рассчитывался с Моникой наличными, постоянно приговаривая при этом, что она "хорошо ведет дела". Из-за недостатка знаний в делопроизводстве Моника верила ему. В городе Джейк Симмонс был самым богатым человеком.
   В парикмахерской, построенной девяносто два года тому назад, причудливо пахло пряным тоником и антисептическим средством для очистки гребней и ножниц. На каждом из деревянных кресел, стоящих в зале, восседало по жителю Силвер-Спе. Лучи утреннего солнца прорезали жалюзи, освещая голубые клубы сигаретного дыма, висящую в воздухе пыль и обрезки волос. Мужской смех дополняло шмелиное жужжание машинки, которой парикмахер брил шею Джейку.
   Джейк восседал в парикмахерском кресле, обтянутом черной кожей. Его могучие ноги в сапогах упирались в пол. Густые с проседью волосы волнами ниспадали на широкий лоб. Глубокие морщины вокруг темных глаз свидетельствовали о том, что он необратимо стареет. Весь его облик вызывал в Монике представление о ковбоях минувших лет. Но, едва отворив стеклянную дверь в парикмахерскую и наткнувшись на хмурый взгляд Джейка, она тут же вспомнила, насколько Джейк Симмонс далек от романтики.
   - Это не салон красоты, Моника. Или ты пришла перестрелять остальных жителей Силвер-Спе? - загоготал Джейк.
   Его реплика вызвала всеобщее оживление, однако Моника не обратила на это никакого внимания.
   - Если желаешь, Джейк, я могу сходить за дробовиком. Или мы можем заняться делами. Выбор за тобой.
   Джейк уважительно пошевелил лохматыми бровями и спросил:
   - Уже настал срок, Моника?
   - Да.
   Он медленно оглядел ее с головы до ног. Никогда прежде мужчины не смотрели на нее так. В школе из-за костлявости она всегда была мишенью для насмешек. Занятая весь прошедший год хлопотами на ранчо и заботой о бабушке, она не слишком много внимания уделяла тому, как изменялось ее тело, а между тем она вышла из подросткового возраста. Одежда всегда болталась на ней мешком, вплоть до этой весны. Ее джинсы и блузки стали слишком тесными из-за применения, как она полагала, нового стирального порошка, купленного в универсальном магазине.
   Взгляд Джейка лишил ее некоторой доли уверенности, но Моника не запаниковала. Она не стала вступать с ним в открытую схватку, предпочла скрыть свои чувства, как она всегда поступала при угрозе, сохраняя невозмутимый, безмятежный вид.
   - Ты.., выросла с тех пор, как я видел тебя в последний раз, Моника.
   - Как поживает твоя жена, Джейк?
   Его дружки вновь загомонили, но как-то быстро умолкли. Джейк отпихнул от себя парикмахера:
   "Достаточно", терпеливо подождал, пока тот снимет с него накидку и обмахнет шею, и промолвил:
   - Сожалею о том, что случилось с Аделаидой.
   - Спасибо.
   - В этом году, наверное, ты не получила от нее никаких наставлений.
   - Нет.
   - Очень плохо. Она всегда была деловой женщиной с хорошим чутьем. Откровенно говоря, не могу понять, как ей это удавалось. Всегда с точностью знала, как сбыть товар с наибольшей выгодой. Откуда, Моника? Ведь у нее не было ни телефона, ни телевизора, чтобы быть в курсе дел на рынке. - Он подмигнул одному из своих дружков. - Колдовство?
   Моника поняла, что он вновь заманивает ее в ловушку. Однако она нуждалась в том, чтобы Джейк купил ее скот. Придется стерпеть от него эти уколы уязвлена будет только ее гордость. Она давным-давно научилась залечивать раны.
   - Возможно, у нее просто хватало ума читать газеты.
   - Вчерашние новости, - махнул рукой Джейк. -Аделаида была колдуньей. Давай, Моника, выкладывай: она была тронутой или слегка не от мира сего.., как ты?
   Его дружки взорвались таким хохотом, что слышно было на улице. Несколько зевак обернулись в сторону открытой двери в парикмахерскую. Почтальон свернул с привычного пути и, перейдя улицу, присоединился к любителям похохотать...
   Силвер-Спе для Остина Синклера мало чем отличался от других маленьких городков в горах Монтаны, в которых он побывал в поисках рая земного. Нет супермаркетов, бутиков, только кинотеатр, почта, универсальный магазин, столовая, бензозаправочная станция, две церкви, прачечная и химчистка под одной крышей, магазин одежды, шесть баров и парикмахерская, совмещенная с салоном красоты. Главная улица снабжена лишь тремя автодорожными знаками, машины припаркованы по обеим ее сторонам, и среди них куда больше грузовых пикапов, чем легковых автомобилей. Нет ни автостоянок, ни ресторанов быстрого обслуживания, ни мест для общественного гуляния. Хотя в барах бурлит ночная жизнь, город по утрам не вымирает.
   Из дома доктора Остин направился на почту проверить, нет ли сообщений на его имя, а выйдя оттуда, услышал раскаты хохота из парикмахерской. Одного беглого взгляда на стоящую в дверях стройную белокурую женщину было достаточно, чтобы понять, что у Моники проблемы.
   "Занимайся своими делами". Эти слова мисс Скай эхом звучали в его голове. Он знал, что лучше перейти на другую сторону улицы. Местные жители были умнее, чем он. Они, видимо, не подпускали к своим семейным делам посторонних, чтобы потом не страдать из-за сплетен. То обстоятельство, что Харрисоны ни слова не сказали о своем отъезде ни доктору, ни Монике, могло бы служить ему предупреждением. Но Остин не прислушался к голосу рассудка.
   - Не говори мне, будто она пользовалась Интернетом, - подзуживал Монику Джейк, сдерживая до поры смех.
   - Интер.., чем? - переспросила в замешательстве Моника.
   Хохот в толпе, собравшейся у дверей в парикмахерскую, усилился.
   - Она не знает, что такое Интернет, - сообщила одна из женщин своей соседке постарше.
   - Кто не знает? - спросил какой-то подросток.
   - Вон та молодая женщина, - пояснил мужчина средних лет.
   В эту минуту к толпе подошел Остин и стал продираться сквозь нее с помощью локтей. Он остановился позади Моники в дверном проеме.
   - Простите, у вас найдется время подстричь меня? - спросил он, глядя на парикмахера и будто не замечая никого вокруг.
   - Разумеется, - кивнул тот.
   - Простите меня, мисс Скай, - произнес Остин с легким поклоном. - Как вы себя чувствуете?
   Хохот сразу стих. Все таращились на незнакомца, которого, как было известно каждому в толпе, прошлой ночью Моника Скай пыталась убить.
   - Я.., в порядке.
   - Вы сегодня прелестно выглядите. Просто очаровательно. - Остин подошел к свободному креслу, поприветствовал кивком головы сидящего рядом тучного мужчину и протянул ему руку. - Меня зовут Остин Синклер. Рад познакомиться. А как ваше имя?
   - Джейк Симмонс, - ответил тот, пожимая Остину руку.
   Остин сел в кресло, и парикмахер тут же обмотал вокруг его шеи белую накидку.
   - Знаете, мистер Симмонс, я прожил здесь совсем немного, но уже могу сказать, что здешние жители очень счастливы. - Остин оглянулся на Монику с сияющим лицом. - Не столько из-за того, что здесь хороший воздух, сколько из-за местных женщин.
   Дружки Джейка открыли от изумления рты. В толпе на тротуаре воцарилась полная тишина. Джейк проследил за восхищенным взглядом Остина.
   - Моника?
   - Мисс Скай, - уважительно поправил его Остин.
   - Но.., но она же стреляла в вас.
   - И правильно сделала, - заметил Остин, будучи в центре внимания всех, включая и Монику. - Я нарушил право частной собственности.
   - Но это не основание палить по кому ни попадя.., даже по незнакомцу, воскликнул ошарашенный Джейк. - Всякому известно, что Моника всегда была немного... - И он постучал по виску.
   - Откровенно говоря, не вижу в ее поступке ничего странного. По-моему, она действовала вполне адекватно. Большинство женщин, которых я знал в Чикаго, хранят оружие под кроватью на случай появления непрошеных гостей. Наставники по стрельбе учат их сначала стрелять, а потом задавав вопросы. Это подтверждает статистика нападений на женщин. Признаюсь, я сказал мисс Скай утром во время нашего разговора в приемной доктора Килроя, что ее главная проблема - это слабая оснащенность оружием. С дробовиком в руках с насильником не совладать. - Он повернулся к Монике:
   - Верно, мисс Скай?
   Моника не верила собственным ушам. Никто никогда еще не заступался за нее. И уж тем более перед Джейком Симмонсом. Ее первым порывом было спросить Остина, зачем он все это затеял, но вместо этого она кивнула:
   - Да, вы посоветовали мне купить современное ружье. Что-то помощнее. Вроде "магнума", кажется.
   - Точно. Хотя лично я предпочитаю "глок", кивнул Остин и вновь обратился к Джейку:
   - А что вам больше по нраву?
   Джейк не нашелся с ответом, и толпа вокруг них опять сосредоточила все внимание на молодом мужчине, признав за ним превосходство перед Джейком.
   - Только подровнять, - сказал Остин парикмахеру, взявшемуся за стрижку.
   Толпа возле парикмахерской поняла, что основные события минули, и постепенно разбрелась. Джейк поспешно поднялся из кресла, швырнул на прилавок пятидолларовую банкноту и обратился к Монике со словами:
   - Пойдем обсудим все у меня в конторе.
   - Обсудите что? - встрял Остин. - Надеюсь, вы, мисс Скай, не возражаете против моего вопроса?
   - Покупку скота, - быстро ответила Моника. -Джейк закупает скот у всех в здешней округе.
   - В самом деле? - благосклонно улыбнулся Остин Джейку. - Почем идет фунт говядины?
   - По сорок центов, - торопливо ответил Джейк.
   - По сорок? - удивилась Моника. - Но в прошлом году я получала почти по пятьдесят. Что случилось?
   - Цены на говядину год от года падают, Моника. Я пытаюсь втолковать тебе, что старые добрые деньки миновали. Каждый год становится хуже, и каждый год твоя бабушка настаивала, чтобы вся ваша прибыль вкладывалась в закупку кормов. Если бы я не уломал ее несколько лет назад прикупить овец, то ты вряд ли вообще сводила бы концы с концами.
   - Да, но овцы также плохо идут на рынке.
   - Нужно выждать время, Моника, - сказал Джейк. - Поверь, все меняется. Люди в больших городах отдают предпочтение курятине и рыбе. Проклятье, даже свинина идет по семьдесят центов. А все это оборачивается падением цен на говядину.
   - Что ж, если у меня нет иного выбора... - Моника была подавленна.
   Остин, подняв указательный палец, прервал ее:
   - Надеюсь, вы не осудите меня за столь бесцеремонное вмешательство в ваш деловой разговор, но так случилось, что я немного знаком с положением дел на рынках. Могу я предложить вам, мисс Скай, не принимать сегодня скоропалительного решения и возобновить переговоры с мистером Симмонсом через пару дней?
   - Переговоры о чем? - пожелал внести ясность Джейк. - Мое предложение окончательное. Я не меняю своих решений.
   - По-моему, разумнее выслушать сначала мнение мисс Скай.
   - Мое мнение? - растерялась Моника. Остин приподнялся в кресле, сохраняя на лице простодушную улыбку, чтобы Джейк не заподозрил подвоха.
   - Когда я незаконно вторгся во владения мисс Скай, то обратил внимание, что на ее пастбищах пасутся телята.
   - Правда? - досадливо полюбопытствовал Джейк. - Ты не сказала мне про телят.
   - Что могут дать мои телята? - спросила Моника, нахмурив брови.
   - Телятину, - самодовольно улыбнулся Джейк. -За телятину я готов платить пятьдесят четыре цента за фунт.
   Остин не дал Монике времени на ответ:
   - Она обдумает это предложение и вернется к нему позже. Верно, мисс Скай?
   - Но это означает, что мне придется приехать в город еще раз, - сказала Моника, беспокоясь о том, сколько поездок туда и обратно выдержит ее ветхий грузовичок.
   - Разумеется, мисс Скай, - признал Остин, бросив на нее повелительный взор.
   Она не знала, что у него на уме, и ей не нравилось, что он перехватил инициативу в ее переговорах с Джейком, но она доверилась своему внутреннему голосу.
   - Я навещу тебя через пару дней.
   - Ладно, буду ждать вестей от тебя, - сказал Джейк, направляясь к выходу.
   У Моники не было ни малейшего представления о том, что означают события этого утра, но одно она знала наверняка: Джейк Симмонс разговаривал с ней так, как не разговаривал никогда прежде. Она готова была поклясться, что услышала в его голосе уважение...
   - Как вам моя стрижка? - победно улыбнулся Остин и протянул парикмахеру пять долларов.
   - Зачем вы сделали это? - спросила Моника.
   - Это было как удавка, - пошутил он, когда парикмахер освобождал его от накидки.
   - Я спрашиваю насчет Джейка. Это мои торговые дела и...
   Остин выскочил из кресла, подхватил ее под локоть и буквально выпихнул наружу.
   - Если не хочешь, чтобы по городу поползли новые сплетни про тебя, держи рот на запоре. - (Неужели он прав опять?) - Пошли к моему грузовику, - сказал он, показывая ей дорогу, и, когда они приблизились к машине, отключил блокировку дверцы с помощью дистанционного пульта. - Полезай в кабину.
   - Как ты это сделал? - заинтересовалась она. - А из чего сиденья?
   - Из кожи.
   - Это не кожа. Кожаные сиденья - в моем грузовике.
   Остин закатил глаза.
   - Послушай, полезай внутрь. Там поговорим без лишних свидетелей.
   - Меня не заботит, что другие...
   - Ну да, они ведь не сплетничают про тебя, верно? - прервал ее Остин. - В машине обсудим условия сделки.
   Моника сделала, как он велел, и закрыла дверцу.
   Остин включил зажигание и установил в кабине комнатную температуру.
   - Что это за грузовик? И что это за штука? спросила она, указывая на небольшой встроенный экран рядом с панелью управления.
   - Ты не рассердишься, если я спрошу тебя кое о чем?
   - Это зависит от вопроса.
   - Ты всегда так враждебна?
   - Не понимаю, о чем ты.
   - Я всего лишь хочу узнать, когда ты садилась в новую машину в последний раз.
   - Никогда, - помотала она головой и скрестила на груди руки. - Я как раз собиралась купить новые шины на деньги от сделки с Джейком.
   - Понятно.
   Он следил за тем, как ее глаза перескакивают с места на место и не мог разобраться, чего в них больше - удивления или страха. Или зависти.
   - Это встроенная магнитола.
   - Я знаю. У Джилл Грэгори в школе была такая, но переносная. Она включала ее во время занятий. У нее были наушники.
   - Хочешь, включу? У меня есть компакт-диски, сказал он и потянулся через нее к бардачку. Его вновь окутал непривычный аромат диких цветов и ванили, исходящий от Моники. Вряд ли она позволяла себе такую расточительность, как трата денег на духи. Возможно, это был запах мыла или шампуня, которым она пользовалась.
   - Ребята в школе часто заводили Бонни Райт. Мне она нравится.
   - Мне следовало догадаться, что ты поклонница музыки в стиле кантри, сказал он, закрывая дверцу бардачка. - В моей коллекции только джаз и блюз.
   - Это то, что обычно слушала бабушка, - просветлела Моника. - У тебя есть Бесси Смит?
   - Ага. Что-нибудь поторжественнее, да?
   - Конечно. Бабушка ставила ее записи на.., своем проигрывателе.
   - Оригиналы? Записи семидесятых годов?
   - Да, - поскучнела она. - У нее сотни пластинок. Я бы хотела узнать.., как быть с закупкой кормов.
   Невероятно! Эта женщина владеет собранием уникальных записей и беспокоится о том, как выручить несколько долларов на продаже скота! Она не чокнутая.., просто слабо разбирается в современном мире.
   - По-моему, Джейк нечист на руку.
   - Он скользкий как масло - вот кто он такой, промолвила она.
   - Наконец мы пришли к единому мнению, - подытожил Остин с улыбкой.
   - "Мы"? Но это мой скот.
   - Послушай. У Джейка преимущество перед тобой. По-моему, он дурачит тебя с назначением цены. Тебе следует проверить расценки.
   - Бабушка всегда сверялась с фермерскими и рыночными сводками по радио, но оно сломано. Я куплю газету.
   Остин помотал головой.
   - Джейк был прав в том, что газеты - это вчерашние новости. А нужно использовать завтрашние. Я позвоню в Чикаго, в фирму, где работал, и разузнаю о прогнозах на будущее. Кроме того, цены на телят, как правило, не попадают в газетные сводки, зато о них можно узнать из Интернета.
   - Что это такое? - нахмурилась Моника. Остин закатил глаза. Он начал понимать, что Моника безнадежно отстала от жизни. Потребовалась бы целая жизнь, чтобы объяснить ей, что такое современные средства связи.
   - Иначе говоря, с помощью моего компьютера, пояснил он.
   - Так бы сразу и сказал.
   - А что тебе известно о компьютерах?
   - В школе компьютер стоял в кабинете директора. Я не знаю, как он работает, но я его видела. Компьютеры ужасно дорогие.
   - Да.
   - У меня есть пишущая машинка. Фирмы "Ройал". Но ей нужна новая лента, робко произнесла Моника.
   - Скорее всего, первого образца, - пробубнил он себе под нос. - Ладно, дай мне знать, если надумаешь выяснить через меня цены на скот.
   - Это трудоемкая работа? - спросила она.
   - Нет.
   Моника оперлась на хромированную дверную ручку и повернулась к нему лицом.
   - Это бы очень мне помогло. Я загляну к тебе после полудня, хорошо?
   - Замечательно, - согласился Остин. Она открыла дверцу и выскочила из грузовика, напоследок окинув Остина пристальным взглядом.
   - Зачем ты все это делаешь, Остин? Почему так дружелюбен со мной, ведь я стреляла в тебя прошлой ночью?
   - Не люблю, когда с людьми поступают несправедливо, - честно признался он.
   Моника задержала свой взгляд на его лице. Она хотела ему поверить, но всякий раз, когда их глаза встречались, слишком отчетливо понимала, что имеет дело с мужчиной. В ее памяти оживал случайно услышанный разговор матери с бабушкой; они беседовали как-то ночью, полагая, что Моника спит: "Мужчины никогда не говорят то, что думают на самом деле, и никогда ничего не делают без тайного умысла. Больше всего ненавижу и презираю, с какой легкостью втираются они в доверие, будто дым сквозь щель под дверью. Заставляют тебя уверовать в то, что драгоценнее их ничего на белом свете нет, а потом исчезают навсегда. Бросают нас, женщин, да еще с детьми". - "Ты любишь Монику не меньше, чем я люблю тебя. Роза. - Бабушкин голос звучал мягче, но с той же болью. - Ты значишь для меня больше, чем все богатства мира. Иногда мне кажется, что единственное предназначение мужчин на земле - помогать нам рожать детей. Они с диким упорством борются за лидерство. Мнят себя кормильцами. Распоряжаются деньгами. Управляют друзьями, женами, детьми. Развязывают войны, чтобы убедиться в своем могуществе. Однако правда в том, что они - ничто. Творцы - это мы, Роза. Мы вынашиваем и даем жизнь". - "Правильно, мама. Нам никто не нужен..."
   Голос Остина вторгся в воспоминания Моники:
   - Джейк Симмонс нажился бы за твой счет, но теперь у нас есть шанс с ним совладать. С удовольствием стану свидетелем его поражения.
   "Поражения? - пронеслось в ее голове. - Чтобы доказать свое могущество? Или мое? Это предложение о помощи мне? Или самому себе, Остин?"
   - Увидимся позже, - сказал Остин, улыбаясь ей. Она захлопнула дверцу грузовика, промолвив на прощание:
   - Может быть.
   Глава 6
   Моника хотела поступить по-своему, не полагаясь на Остина, и поэтому взяла в руки радиоприемник. Его можно было бы починить. Она видела, как раньше бабушка копалась в нем с отверткой. Однако, что бы Моника ни делала встряхивала электролампы, вытаскивала и ставила обратно предохранители, радио все равно не работало, а ей было необходимо услышать фермерские сводки.
   - Проклятье! - воскликнула она, швырнув в досаде отвертку в коробку для инструментов. - Мне придется с ним встретиться.
   Моника подошла к большому окну с зеркальным стеклом, за которым видна была часть ее владений за домом - трава и деревья, уходящие к маленькому озерцу. Она хотела вновь погрузиться в воспоминания о бабушке, чтобы отвлечься от мыслей об Остине Синклере.
   Солнце село за кромку гор, посеребрив сумеречным светом поверхность озера и деревья. Неужели двадцать четыре часа тому назад она выстрелила в Остина? За этот короткий промежуток времени он всерьез растревожил ей душу. О чем бы она ни думала, мысли то и дело возвращались к нему. Куда бы ни устремляла свой взгляд - всюду видела его лицо. Но хуже всего то, что ей отчаянно хотелось увидеться с ним прямо сейчас, пусть даже это пойдет ей во вред.
   "Я не пойду. - Моника озабоченно прикусила нижнюю губу. - Завтра поеду в город и сама закончу свои дела с Джейком. Потребую прибавки в двадцать пять центов за фунт. Может, сойдемся на пятнадцати. И будь что будет".
   Когда с делами будет покончено, потребность увидеться с Остином отпадет. Он станет жить-поживать у себя на ферме, а она - у себя. Моника оперлась плечом на раму широко распахнутого окна, как делала едва ли не каждый вечер. Ей нравился вид, открывавшийся отсюда, особенно в эту сумеречную пору. Ребенком она воображала, будто видит лесных фей, танцующих среди диких цветов. Мама говорила, что фей не существует, и она верила ей, но иногда, когда последние солнечные лучи растворялись в лунном сиянии, Монике казалось, будто земля оживает и воздух наполняется волшебством.