Лёня Герзон. Приключения Никтошки (сборник)

   Никтошка лежал в мешке, не шевелясь. Он слушал, как Пустомеля глупо удивляется, что земля за бортом такая маленькая и что их домик остался внизу. Потом он слушал, как Пустомеля с Ворчалиным спорили. Никтошке из его мешка видны были только ботинки Растеряки и краешек корзины. Между кусками бересты просвечивало голубое небо. Шар плавно качало, и ветер нес его в неизвестность. Никтошка уснул. Ему снилось, как он вытаскивает рыжеволосую малышку из тины.

Глава седьмая
ПАДЕНИЕ

   Тем временем шар поднялся совсем уже высоко, он летел выше облаков, и здесь было очень холодно. Все замерзли, а у Растеряки, который забыл дома шапку, даже выросла сосулька под носом. Никтошка тоже замерз во сне. Сквозь сон он услышал какой-то треск. Это куски березовой коры разошлись в стороны, образовав под Никтошкой широкую дыру. У Никтошки всё как будто внутри оборвалось. «Я вывалился», – только и успел подумать Никтошка. Он открыл глаза и увидел под собой кудрявые облака, которые росли на глазах и приближались к нему. Он попытался повернуть голову, чтобы увидеть, что стало с воздушным шаром, но тут его окружил какой-то плотный белый туман, через который ничего не было видно. Никтошка попал в облако.
   Известно, что когда падаешь с высоты, то первые несколько секунд ускоряешься – то есть, набираешь скорость. В это время внутри возникает очень неприятное чувство, как будто в животе что-то оборвалось, а еще кружится голова и тошнит. Но секунд через десять ускорение заканчивается, и продолжаешь падать уже с постоянной скоростью. И тогда как будто плаваешь в воздухе, словно в воде. Можно грести руками, плыть вперед или поворачивать, перевертываться на живот или на спину. Правда, при этом опускаешься все ниже и ниже, пока не достигнешь земли. Парашютисты, которые прыгают с самолета, сначала долго летят вот так в воздухе, плавают и даже кувыркаются. Уже ближе к земле они раскрывают парашют, чтобы не разбиться. Да его и нельзя раскрывать на большой высоте, а то ветер унесет парашютиста невесть куда. У Никтошки-то парашюта не было, но не бойтесь, милые читатели, – он обязательно спасется.
   Так вот, Никтошка падал теперь с постоянной скоростью, и его больше не тошнило. Странно, в облаке не чувствовалось холода и было даже как-то приятно. Никтошке казалось, что он плывет, словно рыба. Он стал разводить в стороны руками и отталкиваться ногами – как обычно делают, когда плывут под водой. А Никтошка ведь здорово умел плавать. В облаке было очень тихо и совсем ничего не видно вокруг, кроме белого тумана, похожего на молоко. Никтошка греб руками и ногами и плыл вперед. Хотя, где тут перёд – было непонятно. Он совершенно потерял ориентацию и не знал даже, где верх, а где низ.
 

 
   «Интересно, когда же кончится это облако?» – подумал Никтошка, но тут оно кончилось. И он увидел под собой огромную, тянущуюся во все стороны землю. Она была ужасно широкая и большая. Где-то очень далеко внизу желтели поля и зеленели леса. Земля состояла из каких-то разноцветных пятен, от которых у Никтошки рябило в глазах, так что он ничего не мог рассмотреть. Снова стала кружиться голова. Все же Никтошка успел заметить, что среди желтых пятен полей тянется тонкая синяя ленточка, которая потом теряется где-то в лесу. Это была Огуречная река.
   Земля все приближалась. Никтошка летел вниз, лежа на животе, и вскоре прямо внизу, под собой, посреди зеленого леса, увидел круглое синее пятно. К нему тянулась тонкая, извилистая полоска Огуречной реки.
   «Значит, она впадает в это лесное озеро, – успел подумать Никтошка, – я упаду в воду».
   – Спасен! – радостно закричал он, но, видимо, из-за быстрого падения сам не услышал своего голоса – ветер унес слова высоко вверх.
   На большой высоте падение не было так заметно, но чем ближе к земле, тем стремительней она стала приближаться. Уже видны были отдельные деревья, уже раздвинулось во все стороны круглое озеро – оно росло и летело навстречу со страшной быстротой. Никтошка падал вниз головой и успел только выставить вперед руки, как вода ударила его с такой силой, что он потерял сознание. Так окончилось воздушное путешествие Никтошки, но началось подводное.

Глава восьмая
У ЦАРЯ НЕПТУНА

   Точно не известно, сколько прошло времени, а только Никтошка очнулся и почувствовал, что он где-то лежит и что он легкий, как пушинка, а вокруг везде что-то очень вязкое. От сильного удара он не помнил, что с ним произошло. Никтошке было очень легко лежать, ему казалось, что он ничего не весит. Как будто воздух вокруг стал тяжелым, а сам Никтошка – очень легким. Было так тепло и приятно, и не хотелось открывать глаза. Никтошка подумал, что он спит, и ему не захотелось просыпаться, поэтому он не открывал глаз. Слышался какой-то шелест или шепот, и откуда-то издалека как будто звучали тоненькие струны, которые приятно убаюкивали его.
   Никтошка решил еще поспать, но нечаянно открыл один глаз. Это у него такая была привычка – если проснется среди ночи, то перед тем как снова заснуть, он на секундочку приоткрывает один глаз. Увидит рядом только темноту – закроет глаз и снова засыпает. Но сейчас темноты рядом не было. Всё было какое-то голубо-зеленое. Никтошка открыл и второй глаз. Он лежал на какой-то очень пушистой кровати. Вокруг росли странные и удивительные растения. Бурые, оранжевые и зеленые, они тянулись своими гибкими стеблями высоко вверх. Никтошка находился вроде бы в комнате, а вроде бы и нет. Стены неровные, потолка не видно. Скорее это было что-то типа пещеры. Стояла всякая странная мебель. Справа – нечто вроде кресла, очень мохнатого, с длинным сиреневым ворсом, и этот ворс шевелился, точно живой. Слева – шкаф, сделанный из огромной перламутровой ракушки с раскрытой створкой. Над головой люстра с пятью тусклыми розовыми лампочками в виде рыб.
   Никтошка протянул руку и потрогал толстый стебель растения. Его рука двигалась медленно, словно ватная. Так бывает во сне, когда хочешь что-нибудь сделать быстро, а получается очень долго. Никтошка от удивления даже рот раскрыл, и ему показалось, будто у него полон рот воды. Он никак не мог понять, как он тут очутился, помнил только, что видел какой-то сон. Никтошка проглотил воду, которая была у него во рту, но рот снова наполнился водой. Да ведь он же под водой, на дне! – понял вдруг Никтошка и сейчас же вспомнил всё, что с ним было. И как на Пустомелю обиделся, и как всю ночь читал «Русалочку», и как спас рыжеволосую малышку, которая сказала, что ее зовут Баба-Яга. И как залез в мешок и спрятался в корзине, как потом вывалился, и лоскутную землю внизу, и огромное озеро, ударившее его по голове.
   Никтошка приподнялся, чтобы слезть с кровати. И почувствовал, что он плавает, не касаясь пола. Он оттолкнулся от перламутровой спинки кровати, оплетенной тонкими, почти прозрачными водорослями, и поплыл вперед. Откуда-то из-за шкафа выскочила стайка зеленых рыбок и проплыла мимо него. Никтошка хорошо умел плавать и нырять и мог надолго задерживать дыхание. Но сейчас он не задерживал дыхание, а дышал, так, будто был не под водой, а на земле. Он вдыхал и выдыхал воду. Правда, каждый выдох-вдох занимал у него, наверно, целую минуту. Ведь вода намного тяжелее воздуха. «Как же я дышу? – думал Никтошка. – Наверное, это все-таки сон».
   За шкафом ему открылось большое пространство подводного грота. Здесь было намного просторнее и светлее. Высокий потолок поддерживали золотые девушки-кариатиды, стоящие на колоннах зеленого мрамора. На мраморных стенах, поросших подводным мхом, висели большие картины в золотых рамах. На картинах были изображены тонущие корабли. Один налетел на огромные серые скалы, мачты его сломались, палуба накренилась. Громадные волны подбираются к одетым в старинные одежды испуганным людям, вцепившимся в корабельные снасти. На другой картине корабль уже под водой и идет ко дну. Людей на нем не видно, а вокруг кружатся веселые рыбки. Две девушки-русалки через разбитый иллюминатор вытаскивают сундук с золотом. Никтошка засмотрелся на картины и не заметил, что он не один.
   Кто-то покашлял за его спиной. Никтошка повернулся и увидел старичка, лежавшего на диванчике возле противоположной стены. Старичок был в бледно-желтом халате и старинных розовых туфлях. У него была длинная зеленая борода и маленькая золотая корона на голове.
   – Не бойся, – произнес старичок.
   Вообще, он был не страшный. Никтошка не испугался и подплыл поближе. По короне Никтошка понял, что перед ним царь. Так и оказалось.
   – Здравствуй, о чужеземец!
   В сказках цари всегда так говорят: «О чужеземец», – так что Никтошка ничуть не удивился.
   – Здравствуй, о чужеземец! Я царь этого озера, и меня зовут Нептун. Ты, конечно, слышал о могущественном Нептуне, повелителе морей. Вот и моя фамилия тоже Нептун, и я прихожусь морскому царю дальним родственником – он мой четвероюродный дедушка.
   И в подтверждение своих слов Нептун показал Никтошке золотой трезубец, который всегда бывает у повелителей морей. Ну, и рек, и озер тоже.
   – А это две мои дочери, царевны Афра и Дита, – сказал Нептун, показывая трезубцем налево и направо.
   Никтошка удивился, потому что никаких дочерей не было видно. Но тут в стене грота открылись два отверстия в виде перламутровых раковин, из которых выплыли две русалки. Они подплыли к Никтошке и та, что была немного пониже его, со светло-зелеными волосами и зелеными глазами, протянула ему руку и сказала: «Дита». А та, что была повыше и постарше своей сестры, с темно-зелеными волосами и карими глазами, тоже протянула ему руку и сказала: «Афра». На Дите был бежевый купальник с желтыми рыбками. На Афре – бордовый, с морскими звездами.
   – Зефир, – неожиданно для себя представился Никтошка обеим дочерям.
   Почему-то Никтошке не захотелось называть свое настоящее имя. «Как-то оно не звучит», – мелькнуло у него в голове. Он пожал русалкам руки. Все-таки они были удивительные – русалки. Там, где у человека кончается живот, у них начиналась блестящая, серебристая чешуя, а дальше вниз – хвост, как у рыбы. Их хвосты блестели и переливались – серебряным, зеленым и малиновым цветом. Если бы не треугольный плавник на конце хвоста, можно было бы подумать, что сестры Афра и Дита собрались на какой-нибудь День рожденья, надев длинные блестящие вечерние платья. В ушах у каждой были сережки. На правом запястье браслет, а на шее ожерелье. У светлой Диты из белого, а у более смуглой Афры – из розового крупного жемчуга. «Неужели это всё не сон?» – думал Никтошка. Он, конечно, верил в сказки, которых прочел очень много. Но Никтошка даже не мечтал, что когда-нибудь по-настоящему попадет в какое-нибудь сказочное место.
   Царевны-русалки подплыли к своему отцу и сели на диван – одна справа, другая слева. Удивительно, что маленький диванчик в это время удлинился, так что всем хватило места. На самом деле этот диван оказался не диваном, а рыбой в форме дивана, которая умела удлиняться и укорачиваться, в зависимости от того, сколько народу на нее усаживается. И еще Никтошка увидел, что блестящие хвосты с чешуей у Афры и Диты пропали, а вместо них появились человеческие ноги. Как это произошло – Никтошка не заметил, а только вдруг вместо хвостов появились белые ноги – и всё.
   До Никтошки сзади кто-то дотронулся. Он хотел оглянуться, но почувствовал, что уже сидит в очень удобном и приятном на ощупь кресле. Оно тоже оказалось рыбой – с мягкой, словно плюшевой, чешуей. Никтошка сидел на рыбе-кресле напротив царя Нептуна с его дочерьми-царевнами. Несколько минут все молчали. Здесь, под водой, было так спокойно, тепло и тихо. Всё располагало к отдыху.
   – Дорогой Зефир! – сказал наконец Нептун. – Будь нашим гостем. Отдыхай и веселись. Мои дочери покажут тебе нашу подводную страну. Мы очень рады твоему визиту.
   – О да, к нам так редко кто-нибудь приходит! – сказала Афра.
   – Папа, давай напоим Зефира чаем! – воскликнула младшая дочь Дита, всплеснув своими длинными руками.
   – Правильно, – сказал старичок. – Афра, поставь, дочка, самовар. А ты, Дита, включи музыку, чтоб весело было.
   «Как же это можно пить чай под водой?» – подумал Никтошка.
   Но оказалось, что можно. И даже не просто чай, а чай с разными вкусными вещами: подводными конфетами, пирожными и другими сладостями.
   У царевн снова появились хвосты, и они поспешили выполнять папины поручения.
   – Как это у них появляются и пропадают хвосты? – спросил Никтошка. – Вот я читал сказку про русалочку. Она очень хотела, чтобы у нее вместо хвоста были ноги. Ведьма приготовила волшебный напиток…
   – Знаю, знаю, – не дослушав, перебил озерный царь. – Слышал эту печальную историю. Бедная девочка!
   Казалось, на глаза его навернулись слезы, но точно сказать было нельзя – ведь под водой слёз не видно.
   – Теперь всё совсем не так, – сказал царь. – Наука продвинулась далеко вперед. Мы можем менять хвост на ноги и ноги на хвост в любой момент, когда захотим.
   Нептун хлопнул в свои зеленые ладоши, и тут же в пустом гроте стало оживленно и весело. Отовсюду наползло и наплыло множество разных обитателей озерного дна.
   – Познакомься с моим советником по военным делам, – сказал царь и представил Никтошке большого красного рака.
   – Раккарак, – отчетливо произнес военный советник, и Никтошка два раза повторил это имя про себя, чтобы запомнить.
   Раккарак осторожно пожал Никтошкину руку своей огромной клешней. Она напоминала ножницы для разрезания железа, которые Никтошка видел в мастерской слесаря Напильника и монтёра Молотка. Подплыл толстый зеркальный карп, по фамилии Баркап, который был экономическим советником. Научным советником оказался длинный-предлинный угорь Угряп.
   – Здравствуй, Диточка! – сказал карп Баркап и поцеловал царевну в обе щеки своими круглыми губами. – Как ты выросла! Я так давно тебя не видел! И тебя, – погладил он Афру по волосам своими коротенькими плавничками.
   – И я тебя, милая, давно не видел, можно я тебя обниму? – прошелестел ученый угорь и обвился вокруг Дитиной талии. – И Афрочку мою дорогую обниму!
   Ученый угорь Угряп разговаривал свистящим шепотом, похожим на шелест листьев в лесу. Только листья шелестят тихо, а под водой все звуки слышны намного громче, чем на воздухе.
   Нептун объяснил, что хотя Баркап с Угряпом и живут неподалеку, но появляются крайне редко – очень заняты делами. И что они оба, и военный советник Раккарак тоже – все его, Нептуна, родственники, хотя на него и не похожи.
   Пока все обнимались да целовались, две полосатые лягушки принесли огромный самовар с трубой. А Дита достала из перламутрового шкафа старинный граммофон и пластинки.
   – Здорово сохранился, правда? – похвастался Нептун. – Он попал к нам сто лет назад. Одна графиня со своим графом каталась по озеру, и ее лодка перевернулась. Это мой младший сынишка-хулиган в них врезался, когда катался на соме, и лодку перевернул. Я тебя еще со своими сыновьями познакомлю, они сейчас в отъезде. Граф умел плавать, и он выплыл на берег, а графиня не умела. Она утонула и попала к нам, на дно. Ей очень понравилось у нас. Она была такая веселая. Научила нас разным танцам, которые танцуют у вас на земле, и подарила этот граммофон с пластинками. Он вместе с ней утонул.
   – А еще она подарила нам вот этот зонтик, – сказала Афра. Оттолкнувшись хвостом, она подплыла к шкафу и вытащила из него белый зонтик с кружевными оборочками.
   – Мы иногда под ним сидим, – сказала Дита.
   – Хотя, конечно, у нас и не бывает солнца или дождя, как на земле, – сказала Афра.
   – Но все равно, приятно иногда посидеть под зонтом, где-нибудь на лавочке, в подводном саду, – сказала Дита.
   – Когда есть настроение, – добавила Афра, завернувшись в свой собственный хвост, как в шаль.
   Дита поставила пластинку и завела граммофон. В воде звук, как известно, распространяется гораздо лучше, чем в воздухе. Вот почему музыка заиграла так громко, и от нее сразу же стало так весело. Графиня, по-видимому, и правда была веселой, если любила такую музыку. Играл вальс.
   – Умеешь танцевать, Зефир? – спросила Дита.
   – Кажется, нет.
   – Я раньше тоже не умела, а потом сама научилась. Я тебя сейчас научу. Она превратила свой хвост в ноги и встала на дно перед Никтошкой.
   – Считать умеешь?
   – Вообще-то, да…
   – Я умею до десяти, – сказала Дита, но нужно всего до трех. Смотри на меня и повторяй: раз-два-три, раз-два-три.
   Никтошка раньше никогда не танцевал. Он только читал в книжках, как танцуют. Оказывается, вальс – это очень просто, если умеешь считать до трех. Никтошка раньше думал, что танцевать сложно и надо способности иметь, а оказывается, так легко!
   Веселый вальс играл, и Дита с Никтошкой кружились по подводному гроту. Танцевали парами рыбки – крупные внизу, ближе к полу, а мелюзга – под самым потолком. Иногда танцующая пара совсем маленьких рыбок оказывалась близко к лицу Никтошки, и он видел, как они улыбаются и разговаривают друг с другом.
   – А я раньше думал, что рыбы говорить не умеют.
   – А разве ты до этого был знаком с рыбами? – засмеялась Дита. – Ведь ты жил там, наверху, а рыбы живут в воде.
   Никтошка раньше никогда не оказывался так ужасно близко к малышке. Дита смотрела на него своими зелеными глазами, и эти глаза были настолько рядом, что Никтошке даже стало как-то не по себе. Но не плохо «не по себе», а «не по себе» хорошо. Как будто это уже не он, как будто он превратился в кого-то другого. Словно приблизился лицом к какому-то горячему огню, который хоть и горячий, но не обжигает, а только горит ярко. На секунду Никтошка опускал глаза и видел Дитины улыбающиеся губы, и тут же поднимал глаза, стараясь больше не смотреть вниз. Но это не получалось, и вскоре его глаза сами собой опускались и опять смотрели на ее губы.
   Они танцевали все время по кругу – летели, словно на карусели. Дита, время от времени сменив ноги на хвост, делала им несколько сильных взмахов, чтобы набрать скорость.
   – Держи меня крепко, – сказала она, а то мы разлетимся в разные стороны.
   Советник Баркап улыбался своими круглыми губами, покачиваясь из стороны в сторону и помахивая коротенькими плавниками. Раккарак танцевал с большой сиреневой в розовую полосочку лягушкой. Как потом узнал Никтошка, ее звали Полина.
   Они протанцевали первый вальс, но когда начался следующий, Дита сказала:
   – Этот придется пропустить.
   – Почему? – не понял Никтошка.
   – Слишком быстрый. Наверное, у вас, на земле, так быстро можно танцевать, а у нас не получится.
   Никтошка и правда заметил, что под водой у него все движения выходят намного медленнее, чем на суше. Но зато медленный подводный мир был таким спокойным!
   В это время к ним подплыл Нептун:
   – Дочка, хватит мучить гостя. Он и так с дороги устал, вон сколько по воздуху пролетел, бедный. Веди его к столу.
   – Правда, тебе нужно что-нибудь съесть! – сказала Дита.
   Рыбки отнесли граммофон подальше, чтобы вальс не мешал разговаривать. Но он продолжал звучать издалека и был такой веселый, что у всех было хорошее настроение. Танцующие расплылись в разные стороны.
   Как раз в это время в подводную гостиную задом наперед вплыла большая и круглая рыба, очень похожая на стол. Афра накрыла эту рыбу скатертью из зеленой тины. Отовсюду наплыло множество маленьких рыбешек, тех, которые танцевали только что. Каждая тащила что-нибудь в плавничках: одна – ложечку, другая – блюдце, третья – чашку. Никтошка смотрел на рыбок и удивлялся: как это они удерживают своими маленькими плавниками все эти чашки и ложки? Но в воде-то всё весит намного меньше – вот рыбкам и не тяжело. На воздухе ни одна, даже очень сильная рыба не сможет нести посуду.
   Помощников было так много и они так ловко сновали вокруг, что через две минуты рыба-стол была уже празднично накрыта. Вилки и ложки были золотыми, а тарелки с чашками снизу и по краям тоже золотые, а в середине – перламутровые.
   – Я, вообще-то, скромный царь, – сказал Нептун, – но приходится пользоваться золотой посудой. Понимаешь, Зефир, золото ведь не ржавеет.
   – Мы добываем золото на затонувших кораблях, – сказала Афра.
   – Правда, в нашем озере давно уже никто не тонул, – вздохнул царь. – Вот и приходится время от времени совершать экспедиции к морю. Ты не думай, мы не воруем чужое золото. По подводным законам, всё, что пошло на дно, становится собственностью государства.
   Полосатые лягушки поставили на стол самовар и стали его разжигать. Увидев, что Никтошка от удивления даже рот разинул, царь спросил:
   – У вас, на земле, тоже самовары есть?
   – Есть, – ответил Никтошка.
   – Ну и я так думал. К нам этот самовар от вас попал. Я даже и сам не знаю, чей он. Давно это было…
   – Да-да, – перебила Дита, – мы сидели с папочкой тут, в гостиной, и смотрели картинки в одной книжке, и вдруг прямо с неба к нам упал самовар.
   – Да, прямо оттуда, – подтвердил Нептун и указал своим трезубцем вверх.
   – Наверное, нам его кто-нибудь подарил, – сказала Афра.
   – Но как же можно разжечь огонь под водой? – спросил Никтошка.
   – Очень просто, – ответила Афра.
   – Да, Афрочка знает, она в науке у нас хорошо разбирается, – сказал царь.
   – Есть вещества, которые горят под водой, – сказала Афра. – Например, белый фосфор. Мы его получаем из рыб. Как известно, у рыб много фосфора.
   – Бедные рыбы, – сказала Дита, но Афра ей не ответила.
   Две маленькие, почти прозрачные лягушки принесли перламутровую коробочку. Афра достала из нее несколько серых камешков, открыла у самовара дверку, куда кладут дрова, и положила эти камешки туда.
   – Просто так фосфор гореть не будет, – объясняла Афра. – Мы его используем для получения того, что у нас называется подводными дровами.
   К стыду своему, Никтошка совсем не разбирался в химии, поэтому ничего из ее объяснений не понял. И решил, что когда вернется домой, обязательно попросит ученого Знайку заняться с ним науками. Правда, из этого потом ничего не вышло. Знайка обрадовался, что Никтошка наукой заинтересовался. Но только Никтошка совсем не способный к химии оказался, так что занятия вскоре пришлось прекратить, а то Знайка страшно сердился.
   – Только надо брать его щипцами, – объясняла Афра, – а то он едкий. Она все рассказывала, как из белого фосфора, бензина, алюминия и чего-то еще можно получать вполне приличные подводные дрова. А дровами они топят печки и плиту, на которой готовят.
   Наконец Афра разожгла самовар, и из его трубы пошел белый дым. Только в воде дым не просто идет, как на воздухе, а булькает и кверху поднимается пузырями.
   – Скоро закипит, – сказала Дита.
   Никтошка решил не ломать голову, как же можно пить чай под водой, а подождать и посмотреть. Тем временем проворные рыбки расставили на столе угощения. Такой еды Никтошка сроду не видывал. В воде, как известно, растворяются многие продукты. Например, сахар. Так что посыпать печенье сахаром под водой не имеет смысла. Да и само печенье размокнет. Зато всякие там жиры и масла́ под водой себя чувствуют отлично. Поэтому озерные сладости снаружи все жирные. Тут были разноцветные пирожные, похожие на кораллы, конфеты в форме ракушек – прозрачные, а внутри них виднелись крупинки сахара. Светящиеся фосфорные пряники, баклава из водорослей и пористо-коралловая пастила. По блюду, сделанному из огромной ракушки, растекся пирог-желе, над которым колыхались сладкие актиниевые ножки – они были словно живые.
   – А это что за трубочки? – спросил Никтошка.
   – Ква! Это суши, – сказала лягушка Полина.
   В Цветограде никто не умел готовить суши, даже повар Кастрюля про них никогда не слыхал. Вначале Никтошка подумал, что это то же самое, что сушки. Но вкус оказался совсем другой. «Всё тут, под водой, другое», – подумал Никтошка. Впрочем, ему суши понравились. Когда голодный, Никтошка не любил начинать со сладостей. А эти суши были соленые.
   – А как же я дышу водой и не умираю? – спросил Никтошка царя Нептуна.
   – А об этом ты спроси мою старшую дочь Афру, она у нас в науке понимает. Очень много книжек прочла.
   Афра потом объяснила Никтошке, что у них есть такое специальное вещество – оно называется катализатор – которое добывает из воды кислород. Кислород необходим для дыхания всем живым существам: и людям, и зверям, и рыбам, и даже растениям. Кислород есть в воздухе, но и в воде его много. Рыбы умеют его из воды получать, а наземные жители – нет. Когда Никтошка попал к ним, под воду, Афра влила ему в рот несколько капель специально приготовленного химического напитка, и у него в крови теперь есть катализатор. И теперь он легко может дышать водой. «Эх, если бы тут был ученый Знайка, – подумал Никтошка, – он бы, наверное, понял, что это за катализатор. Может быть, Знайка смог бы его получить и коротышки стали бы жить то в воде, то на суше».
   Тут как раз самовар закипел, но вместо того, чтобы пыхтеть, он стал громко булькать. Крышка его поднималась, и из-под нее вылезали огромные пузыри, которые всплывали кверху.
 

 
   – Ну вот, давайте наконец пить чай! – сказала Дита, обрадованная, что можно прекратить скучный разговор о катализаторе. И стала разливать чай. Она взяла у Никтошки чашку и открыла самоварный краник. Но только ничего из краника не вылилось. Да и как может вода литься из самовара под водой? Но оказывается, может. У самовара сверху была специальная железная палка – поршень. Дита нажала на нее, поршень создал в самоваре избыточное давление, и из краника полился чай. Он уже был крепко заварен.