Страница:
Джеки кивнула.
— Это все потому, что он трепач и придурок, — сказала Мелани, — поэтому фараоны загребли все денежки, мою наркоту, и ты теперь у них на крючке. Так облажаться! Какой позор! А в следующий раз ты будешь должна привезти из полета больше полумиллиона, — взгляд Мелани подобрел, и она заговорила мягче. — Если бы ты и решила кинуть Орделла на эту уйму денег, то я бы не стала тебя осуждать.
Джеки улыбнулась.
— Ты думаешь, я шучу, — сказала Мелани.
— Скорее, мечтаешь, — поправила её Джеки.
— А знаешь, как это было бы просто? Потому что он тебе доверяет, — продолжала развивать Мелани свою мысль, — и не станет лично ошиваться где-нибудь поблизости. И тогда всего-то и остается, что подстроить ещё одну, внеплановую подмену, которая и станет самой первой. Все просто. Послушай, если решишься и тебе понадобится помощь...
— Слушай, давай оставим это между нами, девочками, — не дала ей договорить Джеки.
— Но почему нет? В конце концов, чего хорошего мы видели от этого сукина сына?
— Но он все равно обо всем узнает.
— Да к тому времени, как он догадается, что к чему, тебя уже здесь не будет. Тогда ты уже будешь на пути в Калифорнию, Мексику, черт, да куда угодно, на Аляску, в конце концов. Просто уедешь отсюда, а там уж решишь как-нибудь, что делать дальше. Сейчас нужно просто действовать, не дать себе усомниться в собственных силах, а раздумья можно отложить и на потом. Действуй так, как подсказывает интуиция.
— Ты уже проворачивала такое и раньше? — поинтересовалась Джеки.
Мелани настороженно оглянулась, как будто желая убедиться, что их разговор никто не подслушивает, а затем снова воззрилась на Джеки.
— Мне удалось прикарманить кое-какие наличные, немного наркоты, кое-что из украшений и ещё картину, которая сначала считалась вроде как бесценной, а потом оказалась обыкновенной подделкой. А потом в первый и последний раз сесть за руль «Мерседеса» этого мудака и прокатиться с ветерком, миль девяносто в час. Потом бросить машину у аэропорта в Ки-Вест. Бросить все и улететь отсюда, например, в Испанию. Рюкзаков с собой не брать, а то станут ещё наркотики искать. Вообще-то ты уже немолодая, и рюкзак тебе никчему. Если на тебе будет платье и хорошие туфли, то ты сможешь пройти через таможню любой страны мира — кроме наших Штатов и Израиля. Но ты же не полетишь в Израиль, там небезопасно.
— И все? — спросила Джеки.
— Это план действий, — сказала Мелани.
— Спасибо, — поблагодарила Джеки, слезая с высокого табурета.
Мелани тут же вскинула голову.
— Ты куда?
— Пойду поищу телефон, — ответила Джеки.
— Мне нужно поставить вас в известность кое о чем, — сказала она. — Во-первых, деньги я привезу послезавтра. Договоренность осталась прежней. В половине пятого в «Гарден-Молл». На встречу придет Шеронда.
— Это та, что живет на 31-й улице, — пояснил для Тайлера Николет.
Тайлер кивнул.
— Она замужем за Орделлом?
— Они просто живут вместе, — ответила Джеки, — но он почти там не бывает. Шеронда не имеет ни малейшего представления о том, что происходит. Она милая девочка, надеюсь, вам не придется её арестовывать.
— А какой от неё может быть прок? — спросил Николет.
— Она даже дверь открыть побоялась, — сказал Тайлер. — Она сдает тебе Орделла, как человека, для которого предназначались деньги, и после этого может считать себя совершенно свободной. — Он снова обратился к Джеки. — Ну, а что же «во-вторых»?
— На Орделла работает ещё один парень. Его зовут Луис Гара.
Она видела, как Николет и Тайлер переглянулись между собой, и она опять обернуласт к Николету, когда тот спросил ее:
— Ты встречала его?
— Не далее как сегодня днем, в квартире на побережье в Пальм-Бич. Не думаю, что Гара там живет, но, возможно, я смогу это выяснить.
Николет поднял с пола сумку из бакалейного магазина и взял её себе на колени.
— Ты с ним разговаривала?
— Вообще-то нет.
— В чем заключается его работа, которую он делает для Орделла?
— Еще не знаю. Но думаю, что смогу это разузнать.
— Хочешь пива?
— С удовольствием.
Николет сунул руку в сумку, вытащил из упаковки одну из банок, открыл её и протянул Джеки — запотевшие стенки железной банки были холодными как лед. Она отпила глоток.
— Я знаю, что его недавно выпустили из тюрьмы. И во всяком они гораздо более близки, чем этого можно было бы ожидать от дружбы негра с белым.
Тайлер усмехнулся, глядя на нее.
— Ты делаешь успехи.
— И их достаточно для того, чтобы прекратить дело против меня?
— Мы уже кое-что знаем о Луисе Гара, — серьезно заговорил Николет, — в прошлом он промышлял грабежами банков. Вчера вечером мы установили наблюдение за домом на 30-й улице, где он живет в настоящее время. Сегодня утром, примерно в половине шестого, он вышел из этого дома и направился пешком на 31-ю улицу, к дому, где живет Шеронда, взял у неё ключи от машины, после чего уехал на «Тойоте», которая была припаркована на улице рядом с домом. Машина зарегистрирована на его имя. Он доехал до Ривьера-Бич, за ним следовали до самых складов близ Острейлен-Бич. Ты наверняка знаешь это место: длинные ряды складов, сдаваемых в аренду и похожих на гаражи? — Николет взглянул на Тайлера. — Должно быть, Куджо в тот раз направлялся именно туда.
Тайлер согласно кивнул.
— Я знаю, — сказал он. — Собирался оставить там свой товар. А мы с тобой решили, что это автомастерская.
К Джеки это отношения не имело, так что она просто промолчала.
— Он открыл одну из дверей, — продолжил свой рассказ Николет, чнова обращаясь к ней, — вытащил из багажника машины картонный ящик, и занес его внутрь. Затем он вышел, сел в машину, и возвратился в дом на 30-й улице. В половине четвертого сегодняшнего дня он сел в машину и приехал в ту квартиру на побережье, о которой вы уже говорили.
Это её удивило.
— Тогда вы должны были видеть, как туда входила я.
— Лично меня там не было, — ответил ей Николет. — Как раз в это время я в компании хорошего слесаря был на том складе с ордером на обыск. Мы вошли — весь тайник забит оружием до потолка. Чего там только нет, даже вооружение из военного арсенала... Кое-что из находящегося там, по нашей информации, было вывезено с того ранчо близ Локсахатчи, где в понедельник произошло тройное убийство.
— И один из убитых, — предположила Джеки, — оказался отъявленным белым националистом по имени Джеральд какой-то?
— Да, вчера об этом уже заговорили, в утренней газете этому происшествию была отведена первая полоса. И сегодня тоже.
— Я не читала газет, — возразила Джеки. — Одна женщина, которую зовут Мелани, ещё одна подружка Орделла, рассказала мне, что это она убила Джеральда четырьмя выстрелами в сердце. Это действительно так?
Теперь оба они молча уставились на нее.
— Четыре, верно, — сказал наконец Николет, — но только не в сердце.
— Я и сама так думала.
— И что же, она сама призналась тебе? Когда это было.
— Примерно часа полтора назад, в баре «У Кейси», как раз после того, как я ушла из квартиры на побережье. Она там живет. А ещё она сказала, что — вот её слова в точности — «придурочные черномазые, которые выполняют за него всю грязную работу. Они-то и убили двух других мужиков.»
Тайлер с Николетом снова переглянулись между собой, и Николет сказал:
— А она не назвала их имен?
Джеки покачала головой, затягиваясь сигаретой.
— Я даже фамилии это Мелани не знаю, — сказала она, и заметила, что Николет опять посмотрел на Тайлера.
— Вы знакомы с Мелани?
— Скорее всего нет, — ответил Тайлер. — А какая она из себя?
— Ну... у неё очень большая грудь..., — начала Джеки.
— Правда? — оживился Тайлер.
— Светлые волосы. Ей, должно быть, около тридцати, но выглядит она гораздо старше своих лет.
— А зачем ей понадобилось рассказывать тебе обо всем? — спросил Николет.
— Потому что она терпеть не может Орделла. Она, видите ли, застрелила мужика, который его самого чуть жизни не лишил, а Орделл не разрешил ей присутствовать на сходке, посвященной «Дню Расплаты». Орделл любит всему давать кодовые названия. Так, свои аферы с колумбийцами он называет «Ром-Пунш».
— У нас тоже один раз проходила операция под таким названием, — сказал Николет. — «Ромпунш», в одно слово. Тогда производились облавы на вооруженные группировки, состоявших из выходцев с Ямайки. Значит, и там без Орделла не обошлось. А как насчет Луиса? Он был там?
— Об этом она ничего не сказала.
Николет задумался.
— Если уж эта Мелани до такой степени ненавидит Орделла...
— Она не уйдет от него, — возразила Джеки. — Я в этом уверена.
Николет перевел взгляд на Тайлера.
— Сам знаешь, что говорят бабы, стоит лишь им только однажды переспать с негром... Но готов поспорить, что мне он теперь гораздо нужней, чем этой Мелани. Так что все бои ещё впереди, — он обернулся к Джеки. — Что ж, посмотрим, кому он теперь достанется: отделу по борьбе с контрабандой или же людям Ферона и шерифу. Так, значит, говоришь, планируется ещё одна поставка оружия?
Джеки кивнула.
— Это то, что он мне сказал.
— Если на складе товара у них достаточно, то это может случиться в любое время. Запахло жареным, а значит, пришла пора сматывать удочки.
— А что если Орделл не при чем? — спросила Джеки.
— Теперь мне это уже все равно. Главное, что теперь мы знаем, где он держит свой хлам, — сказал Николет. — Мы в два счета можем доказать, что оружие было вывезено из дома Джеральда и арестовать Орделла за убийство и заодно повесить на него и оружие. Теперь все складывается гораздо удачнее, чем мы рассчитывали раньше, и черт возьми, мне это нравится. Зато потом можно будет засадить его в тюрьму в Мэрион, и это будет просто замечательно. Уж там-то его будут держать под замком все двадцать четыре часа в сутки.
Поставив пивную банку на пол, Джеки встала, подошла к двери в туалет, и бросила окурок сигареты в унитаз. Затем она снова вышла в палату, и встала у двери в коридор.
— А когда я вновь смогу обрести полную свободу?
— Когда все будет кончено, — сказал Николет.
Она обернулась к Тайлеру.
— Но ведь моим делом, кажется, занимаешься ты, а не он.
— Точно так, — согласился Тайлер, — и я завтра же позвною атторнею штата, и добьюсь того, чтобы он согласился прекратить дело.
— По А-99?
Тайлер улыбнулся ей.
— А почему бы тебе не задержаться ещё ненадолго? Тогда осталось бы только избавиться от Рея...
— Не останавливайся, проезжай дальше. Что-то не нравится мне вон тот «Шевроле» позади нас. В нем сидит какой-то мужик.
— А я и внимания не обратил, — признался Луис, взглянув в зеркало. — Он белый или негр?
— Как, по-твоему, я мог разглядеть это в темноте?
— Но в этом квартале живут в основном негры, — заметил Луис.
— Это я и сам знаю. Но, к твоему сведению, и среди полицейских есть негров. Гляди-ка, в окнах света нет. Она так рано спать не ложится. Поехали вокруг квартала.
Луис свернул на Саут-Террес, затем на 29-ю улицу, и наконец снова выехал на ту улицу, где стоял дом, в котором жила Симона. Они снова проехали мимо припаркованного у обочины «Шевроле», и Орделл оглянулся в его сторону.
— Черт возьми, ни хрена не видно. Поехали к Шеронде, это вон в той стороне. Тридцать первая улица.
— Я знаю это место.
— Нет, что-то здесь не так. Вот что, проезжай подальше вон туда и поворачивай обратно. Мы возвращаемся. Я немедленно должен выяснить, в чем дело. Свет не горит во всем доме... В конце концов мужик в «Шевроле» может торчать там просто так. Или может быть он девку свою дожидается. Копы тебя не знают, так как тогда они могли прознать, что ты здесь живешь?
— А Макс Черри меня знает.
— Да пошел этот козел к чертовой матери. Пойдем в дом.
Оставив машину на подъездной дорожке, они вошли в дом через боковую дверь.
— Темень, по всему дому не горит ни одной лампочки. На неё это совсем не похоже, — сказал Орделл, когда они оказались на кухне. — Остается только проверить место, где она хранит свои детройтские кассеты. Если их там нет, то будь уверен, что и она сюда больше не вернется.
— Их тут нет, — сказал Луис из темноты гостиной.
— Скотина, — выругался Орделл. — Тогда проверь, на месте ли деньги.
— Сам понимаешь, что если она решила смотаться, то и денежки скорее всего прихватила с собой. Она поэтому и отвалила отсюда.
— Что? Ты хочешь сказать, что из-за каких-то девяти тысяч она сбежала от меня, бросила свой дом? Это уже хуже некуда. А я ведь собирался отстегнуть ей за помощь и содействие целых две штуки.
— Зато часы твои она оставила, — сказал Луис.
— Все из-за Макса Черри, он во всем виновать, — причитал Орделл. — Он осмелился ворваться в её дом, и это напугало её.
— В первую очередь это напугало меня, — заметил Луис. — Откуда он узнал, что я был здесь?
— Слушай, все это дерьмо слишком действует мне на нервы, — заявил Орделл. — Все летит к чертям собачим, придется срочно изменять наш план. Во-первых, нужно найти кого-то, кто заменит Симону.
— И не смотри на меня, — упрямо замотал головой Луис.
— Очень мне надо на тебя смотреть! Я просто думаю, кому это можно было бы поручить.
— Нет смотришь, — возразил Луис из темноты.
— А ведь ты смог бы.
— Что смог бы? Зайти в дамскую примерочную? На что это похоже? Ты что, совсем спятил?
— Эх, чтоб тебя, — Орделл был явно раздосадован. — Тогда нужно ещё подумать.
В пачке, которую он купил этим утром, перед тем, как отправляться на встречу со своим адвокатом, чтобы посоветоваться с ним насчет развода, их оставалось лишь пять штук. Адвокат предложил, что им с Рене нужно продать дом, поделить имущество, и тогда все будет в порядке. Потом, в кухне, прежде, чем они отправились в постель, Джеки сказала:
— Вот это все придется сделать тебе, — описывая его часть работы, при удачном исходе которой, они должны были бы разбогатеть на целых полмиллиона или что-то около того. — Ладно?
Нечего сказать. Если изменить жизнь было так легко, то почему же он тогда никогда не уделял должного внимания своей повседневной работе, подчас занимаясь поручительствами на сто пятьдесят тысяч?
— Ландно, — согласился он, ощущая себя сообщником и будучи больше уверенным в себе, чем в ней. Но вот она подошла и встала рядом. Он приподнял подол её юбки, продолжая разглядывать стоявшую перед ним женщину в летнем платьице, ловил на себе её намешливый взгляд, сознавая, что они с ней заодно. Так оно и было на самом деле. А потом они занимались любовью, и он снова глядел ей в глаза, уверяясь в своей правоте.
Сомнения начинали одолевать его, лишь когда он оставался наедине с собой. Интересно, а вдруг она хочет лишь выгодно использовать его, и, возможно, когда дело будет сделано, он больше её никогда не увидит.
Часы показывали 10:45.
Он привык считать, что такое сильное имя как Макс Черри должно подчеркивать особые черты характера своего обладателя. Макс, легендарный поручитель, поражающий воображение завсегдатаев бара при ресторане Хелен Уилкс захватывающими историями о выслеживании и поимке им ударившихся в бега преступников... Как-то раз он и в самом деле рассказал один случай из собственной практики — как ему пришлось проделать на машине весь путь до самого Ван-Хорна, штат Техас, вслед за решившим скрыться подсудимым, за которого было оформлено поручительство всего на пятьсот долларов — но так и остался непонятым слушателям, пониманию которых была чужда подобная преданность своей профессии. Тогда он решил, отрешившись от своих героиических замашек, остаться просто человеком, держащим свое слово, и наверное именно поэтому он и оказался сейчас здесь.
В спальню вошла Джеки, в руках она держала бокалы с выпивкой, накинутая на голое тело мужская рубашка растегнута сверху донизу.
— Это был Ферон. — Она протянула Максу его стакан и зашла с другой стороны кровати. Было уже 10:51.
— Приятно было поболтать?
— Просто Рею сообщили, что трое ребят перегружают оружие. Поэтому я перезвонила Орделлу, думая, что не дай бог, он тоже был одним из них. Нельзя же допустить, чтобы из-за него одного все сорвалось.
Макс смотрел на то, как она, поставив стакан на ночной столик, закурила сигарету, прежде чем снова забраться в постель.
— А он, должно быть, оказался дома, — предположил Макс.
— В той квартире. Я сказала ему, что его вот-вот накроют, и он ещё некоторое время распространялся на этот счет. Большая часть времени ушло на то, чтобы его успокоить. Я сказала, что будет лучше всего перевезти деньги завтра. Он ответил, что как раз сейчас Мистер Уолкер в Исламораде, и тогда ему пришлось бы разыскать его там. Я сказала, чтобы он немедленно сам отправлялся бы за ним. А потом перевез бы его в Маями, чтобы посадить на самолет до Фрипорта, потому что к тому времени, как я туда прилечу, он уже должен быть на месте. Я сказала, что если он ещё надеется заполучить свои денежки, то ему лучше будет поспешить. И он ответил, что, мол, ладно, Мистер Уолкер отправится обратно и положит в мою сумку ровно пятьсот пятьдесять тысяч. А теперь мне нужно будет связаться с Реем, до того, как я отправлюсь в рейс завтра утром.
Говорит об этом, сохраняя редкостное спокойствие.
— А зачем? — поинтересовался Макс.
— Чтобы сказать, что все переносится на завтра.
— Все было бы гораздо проще провернуть как раз в его отсутствие.
— Но я хочу, чтобы он был там. Это часть моего плана. Пусть он обыщет меня и сам убедится, что у меня все чисто.
— Ты начинаешь говорить языком моих потенциальных клиентов.
— Я скажу Рею, — продолжала развивать свою мысль Джеки, — что Орделл передумал. Из-за всего случившегося он опасается переправлять сюда все свои деньги, но наличные ему все же нужны — примерно тысяч пятьдесят, чтобы внести залог, на тот случай, если его все же арестуют.
— В таком случае пятидесяти тысяч ему не хватит.
— Не надо все понимать столь буквально. Это то, что я собираюсь сказать Рею.
— Но тебе придется показывать ему деньги в аэропорту.
— Ну я и не стану показывать всю сумму. Он увидит только пятьдесят тысяч.
— А куда же ты собираешься девать остальное?
— Положу вниз, на дно сумки.
— А что если он станет тебя обыскивать?
— Не станет. Он будет ожидать пятьдесят тысяч, и их-то он и получит. Вот они, лежат сверху, на видном месте. В прошлы раз он не стал рыться у меня в вещах.
— Это огромный риск.
— Если же он их все же каким-то образом обнаружит, то я скажу, что сумку укладывал Мистер Уолкер, и я ничего не знала об этом. Как это было в случае с кокаином.
— Но тогда ты останешься при своих интересах и не получишь ничего.
— Да это так. Но по крайней мере буду знать, что я хотя бы попыталась сделать, то, что можно было бы сделать. И к тому же я в любом случае останусь на свободе.
— Значит, советуешь смотреть на вещи просто, да?
— Точно так, — согласилась она, — так, завтра, ладно?
Ему пришлось улыбнуться.
— Постараюсь быть.
Наступила короткая пауза. Джеки молчала, докуривая сигарету и задумчиво глядя перед собой.
— В принципе весь наш прежний план остается в силе. А твоя роль в нем нисколько не изменилась.
— Будь готова к тому, что за тобой будет установлено наблюдение.
— Я знаю. И именно поэтому ты не должен предпринимать никаких действий, пока я не выйду из примерочной.
— В платье.
— Нет в костюме от Исани. Я уже положила на него глаз. Единственное, что меня теперь очень тревожит, — призналась она, — так это то, что Симона исчезла, и как ты думаешь, кто должен будет занять её место? Еще не догадался? Мелани.
Глава 21
— Это все потому, что он трепач и придурок, — сказала Мелани, — поэтому фараоны загребли все денежки, мою наркоту, и ты теперь у них на крючке. Так облажаться! Какой позор! А в следующий раз ты будешь должна привезти из полета больше полумиллиона, — взгляд Мелани подобрел, и она заговорила мягче. — Если бы ты и решила кинуть Орделла на эту уйму денег, то я бы не стала тебя осуждать.
Джеки улыбнулась.
— Ты думаешь, я шучу, — сказала Мелани.
— Скорее, мечтаешь, — поправила её Джеки.
— А знаешь, как это было бы просто? Потому что он тебе доверяет, — продолжала развивать Мелани свою мысль, — и не станет лично ошиваться где-нибудь поблизости. И тогда всего-то и остается, что подстроить ещё одну, внеплановую подмену, которая и станет самой первой. Все просто. Послушай, если решишься и тебе понадобится помощь...
— Слушай, давай оставим это между нами, девочками, — не дала ей договорить Джеки.
— Но почему нет? В конце концов, чего хорошего мы видели от этого сукина сына?
— Но он все равно обо всем узнает.
— Да к тому времени, как он догадается, что к чему, тебя уже здесь не будет. Тогда ты уже будешь на пути в Калифорнию, Мексику, черт, да куда угодно, на Аляску, в конце концов. Просто уедешь отсюда, а там уж решишь как-нибудь, что делать дальше. Сейчас нужно просто действовать, не дать себе усомниться в собственных силах, а раздумья можно отложить и на потом. Действуй так, как подсказывает интуиция.
— Ты уже проворачивала такое и раньше? — поинтересовалась Джеки.
Мелани настороженно оглянулась, как будто желая убедиться, что их разговор никто не подслушивает, а затем снова воззрилась на Джеки.
— Мне удалось прикарманить кое-какие наличные, немного наркоты, кое-что из украшений и ещё картину, которая сначала считалась вроде как бесценной, а потом оказалась обыкновенной подделкой. А потом в первый и последний раз сесть за руль «Мерседеса» этого мудака и прокатиться с ветерком, миль девяносто в час. Потом бросить машину у аэропорта в Ки-Вест. Бросить все и улететь отсюда, например, в Испанию. Рюкзаков с собой не брать, а то станут ещё наркотики искать. Вообще-то ты уже немолодая, и рюкзак тебе никчему. Если на тебе будет платье и хорошие туфли, то ты сможешь пройти через таможню любой страны мира — кроме наших Штатов и Израиля. Но ты же не полетишь в Израиль, там небезопасно.
— И все? — спросила Джеки.
— Это план действий, — сказала Мелани.
— Спасибо, — поблагодарила Джеки, слезая с высокого табурета.
Мелани тут же вскинула голову.
— Ты куда?
— Пойду поищу телефон, — ответила Джеки.
* * *
Было уже почти семь часов, когда Джеки наконец удалось прослушать запись, оставленную Николетом на её автоответчике. Она ненадолго заскочила домой, чтобы переодеться, и когда она приехала в больницу, то на ней было платье из набивной ткани, а в ушах покачивались серьги. Николет пододвинул ей кресло, а она тем временем разговаривала с Тайлером, улыбалась ему, то и дело проводя рукой по его волосам. Со стороны их общение нельзя было назвать разговором матери с сыном, хотя ему, сидевшему на кровати с банкой пива в руке, с виду нельзя было бы дать больше семнадцати. Вся палата была заставлена вазами с букетами цветов, а на подоконнике были расставлены открытки с пожеланиями скорейшего выздоравления. Наконец Николету удалось её усадисть. Джеки вытащила сигарету и закурила.— Мне нужно поставить вас в известность кое о чем, — сказала она. — Во-первых, деньги я привезу послезавтра. Договоренность осталась прежней. В половине пятого в «Гарден-Молл». На встречу придет Шеронда.
— Это та, что живет на 31-й улице, — пояснил для Тайлера Николет.
Тайлер кивнул.
— Она замужем за Орделлом?
— Они просто живут вместе, — ответила Джеки, — но он почти там не бывает. Шеронда не имеет ни малейшего представления о том, что происходит. Она милая девочка, надеюсь, вам не придется её арестовывать.
— А какой от неё может быть прок? — спросил Николет.
— Она даже дверь открыть побоялась, — сказал Тайлер. — Она сдает тебе Орделла, как человека, для которого предназначались деньги, и после этого может считать себя совершенно свободной. — Он снова обратился к Джеки. — Ну, а что же «во-вторых»?
— На Орделла работает ещё один парень. Его зовут Луис Гара.
Она видела, как Николет и Тайлер переглянулись между собой, и она опять обернуласт к Николету, когда тот спросил ее:
— Ты встречала его?
— Не далее как сегодня днем, в квартире на побережье в Пальм-Бич. Не думаю, что Гара там живет, но, возможно, я смогу это выяснить.
Николет поднял с пола сумку из бакалейного магазина и взял её себе на колени.
— Ты с ним разговаривала?
— Вообще-то нет.
— В чем заключается его работа, которую он делает для Орделла?
— Еще не знаю. Но думаю, что смогу это разузнать.
— Хочешь пива?
— С удовольствием.
Николет сунул руку в сумку, вытащил из упаковки одну из банок, открыл её и протянул Джеки — запотевшие стенки железной банки были холодными как лед. Она отпила глоток.
— Я знаю, что его недавно выпустили из тюрьмы. И во всяком они гораздо более близки, чем этого можно было бы ожидать от дружбы негра с белым.
Тайлер усмехнулся, глядя на нее.
— Ты делаешь успехи.
— И их достаточно для того, чтобы прекратить дело против меня?
— Мы уже кое-что знаем о Луисе Гара, — серьезно заговорил Николет, — в прошлом он промышлял грабежами банков. Вчера вечером мы установили наблюдение за домом на 30-й улице, где он живет в настоящее время. Сегодня утром, примерно в половине шестого, он вышел из этого дома и направился пешком на 31-ю улицу, к дому, где живет Шеронда, взял у неё ключи от машины, после чего уехал на «Тойоте», которая была припаркована на улице рядом с домом. Машина зарегистрирована на его имя. Он доехал до Ривьера-Бич, за ним следовали до самых складов близ Острейлен-Бич. Ты наверняка знаешь это место: длинные ряды складов, сдаваемых в аренду и похожих на гаражи? — Николет взглянул на Тайлера. — Должно быть, Куджо в тот раз направлялся именно туда.
Тайлер согласно кивнул.
— Я знаю, — сказал он. — Собирался оставить там свой товар. А мы с тобой решили, что это автомастерская.
К Джеки это отношения не имело, так что она просто промолчала.
— Он открыл одну из дверей, — продолжил свой рассказ Николет, чнова обращаясь к ней, — вытащил из багажника машины картонный ящик, и занес его внутрь. Затем он вышел, сел в машину, и возвратился в дом на 30-й улице. В половине четвертого сегодняшнего дня он сел в машину и приехал в ту квартиру на побережье, о которой вы уже говорили.
Это её удивило.
— Тогда вы должны были видеть, как туда входила я.
— Лично меня там не было, — ответил ей Николет. — Как раз в это время я в компании хорошего слесаря был на том складе с ордером на обыск. Мы вошли — весь тайник забит оружием до потолка. Чего там только нет, даже вооружение из военного арсенала... Кое-что из находящегося там, по нашей информации, было вывезено с того ранчо близ Локсахатчи, где в понедельник произошло тройное убийство.
— И один из убитых, — предположила Джеки, — оказался отъявленным белым националистом по имени Джеральд какой-то?
— Да, вчера об этом уже заговорили, в утренней газете этому происшествию была отведена первая полоса. И сегодня тоже.
— Я не читала газет, — возразила Джеки. — Одна женщина, которую зовут Мелани, ещё одна подружка Орделла, рассказала мне, что это она убила Джеральда четырьмя выстрелами в сердце. Это действительно так?
Теперь оба они молча уставились на нее.
— Четыре, верно, — сказал наконец Николет, — но только не в сердце.
— Я и сама так думала.
— И что же, она сама призналась тебе? Когда это было.
— Примерно часа полтора назад, в баре «У Кейси», как раз после того, как я ушла из квартиры на побережье. Она там живет. А ещё она сказала, что — вот её слова в точности — «придурочные черномазые, которые выполняют за него всю грязную работу. Они-то и убили двух других мужиков.»
Тайлер с Николетом снова переглянулись между собой, и Николет сказал:
— А она не назвала их имен?
Джеки покачала головой, затягиваясь сигаретой.
— Я даже фамилии это Мелани не знаю, — сказала она, и заметила, что Николет опять посмотрел на Тайлера.
— Вы знакомы с Мелани?
— Скорее всего нет, — ответил Тайлер. — А какая она из себя?
— Ну... у неё очень большая грудь..., — начала Джеки.
— Правда? — оживился Тайлер.
— Светлые волосы. Ей, должно быть, около тридцати, но выглядит она гораздо старше своих лет.
— А зачем ей понадобилось рассказывать тебе обо всем? — спросил Николет.
— Потому что она терпеть не может Орделла. Она, видите ли, застрелила мужика, который его самого чуть жизни не лишил, а Орделл не разрешил ей присутствовать на сходке, посвященной «Дню Расплаты». Орделл любит всему давать кодовые названия. Так, свои аферы с колумбийцами он называет «Ром-Пунш».
— У нас тоже один раз проходила операция под таким названием, — сказал Николет. — «Ромпунш», в одно слово. Тогда производились облавы на вооруженные группировки, состоявших из выходцев с Ямайки. Значит, и там без Орделла не обошлось. А как насчет Луиса? Он был там?
— Об этом она ничего не сказала.
Николет задумался.
— Если уж эта Мелани до такой степени ненавидит Орделла...
— Она не уйдет от него, — возразила Джеки. — Я в этом уверена.
Николет перевел взгляд на Тайлера.
— Сам знаешь, что говорят бабы, стоит лишь им только однажды переспать с негром... Но готов поспорить, что мне он теперь гораздо нужней, чем этой Мелани. Так что все бои ещё впереди, — он обернулся к Джеки. — Что ж, посмотрим, кому он теперь достанется: отделу по борьбе с контрабандой или же людям Ферона и шерифу. Так, значит, говоришь, планируется ещё одна поставка оружия?
Джеки кивнула.
— Это то, что он мне сказал.
— Если на складе товара у них достаточно, то это может случиться в любое время. Запахло жареным, а значит, пришла пора сматывать удочки.
— А что если Орделл не при чем? — спросила Джеки.
— Теперь мне это уже все равно. Главное, что теперь мы знаем, где он держит свой хлам, — сказал Николет. — Мы в два счета можем доказать, что оружие было вывезено из дома Джеральда и арестовать Орделла за убийство и заодно повесить на него и оружие. Теперь все складывается гораздо удачнее, чем мы рассчитывали раньше, и черт возьми, мне это нравится. Зато потом можно будет засадить его в тюрьму в Мэрион, и это будет просто замечательно. Уж там-то его будут держать под замком все двадцать четыре часа в сутки.
Поставив пивную банку на пол, Джеки встала, подошла к двери в туалет, и бросила окурок сигареты в унитаз. Затем она снова вышла в палату, и встала у двери в коридор.
— А когда я вновь смогу обрести полную свободу?
— Когда все будет кончено, — сказал Николет.
Она обернулась к Тайлеру.
— Но ведь моим делом, кажется, занимаешься ты, а не он.
— Точно так, — согласился Тайлер, — и я завтра же позвною атторнею штата, и добьюсь того, чтобы он согласился прекратить дело.
— По А-99?
Тайлер улыбнулся ей.
— А почему бы тебе не задержаться ещё ненадолго? Тогда осталось бы только избавиться от Рея...
* * *
Луис свренул с Виндзор-Авеню на 30-ю улицу, и Орделл, который сидел в машине вместе с ним, приказал:— Не останавливайся, проезжай дальше. Что-то не нравится мне вон тот «Шевроле» позади нас. В нем сидит какой-то мужик.
— А я и внимания не обратил, — признался Луис, взглянув в зеркало. — Он белый или негр?
— Как, по-твоему, я мог разглядеть это в темноте?
— Но в этом квартале живут в основном негры, — заметил Луис.
— Это я и сам знаю. Но, к твоему сведению, и среди полицейских есть негров. Гляди-ка, в окнах света нет. Она так рано спать не ложится. Поехали вокруг квартала.
Луис свернул на Саут-Террес, затем на 29-ю улицу, и наконец снова выехал на ту улицу, где стоял дом, в котором жила Симона. Они снова проехали мимо припаркованного у обочины «Шевроле», и Орделл оглянулся в его сторону.
— Черт возьми, ни хрена не видно. Поехали к Шеронде, это вон в той стороне. Тридцать первая улица.
— Я знаю это место.
— Нет, что-то здесь не так. Вот что, проезжай подальше вон туда и поворачивай обратно. Мы возвращаемся. Я немедленно должен выяснить, в чем дело. Свет не горит во всем доме... В конце концов мужик в «Шевроле» может торчать там просто так. Или может быть он девку свою дожидается. Копы тебя не знают, так как тогда они могли прознать, что ты здесь живешь?
— А Макс Черри меня знает.
— Да пошел этот козел к чертовой матери. Пойдем в дом.
Оставив машину на подъездной дорожке, они вошли в дом через боковую дверь.
— Темень, по всему дому не горит ни одной лампочки. На неё это совсем не похоже, — сказал Орделл, когда они оказались на кухне. — Остается только проверить место, где она хранит свои детройтские кассеты. Если их там нет, то будь уверен, что и она сюда больше не вернется.
— Их тут нет, — сказал Луис из темноты гостиной.
— Скотина, — выругался Орделл. — Тогда проверь, на месте ли деньги.
— Сам понимаешь, что если она решила смотаться, то и денежки скорее всего прихватила с собой. Она поэтому и отвалила отсюда.
— Что? Ты хочешь сказать, что из-за каких-то девяти тысяч она сбежала от меня, бросила свой дом? Это уже хуже некуда. А я ведь собирался отстегнуть ей за помощь и содействие целых две штуки.
— Зато часы твои она оставила, — сказал Луис.
— Все из-за Макса Черри, он во всем виновать, — причитал Орделл. — Он осмелился ворваться в её дом, и это напугало её.
— В первую очередь это напугало меня, — заметил Луис. — Откуда он узнал, что я был здесь?
— Слушай, все это дерьмо слишком действует мне на нервы, — заявил Орделл. — Все летит к чертям собачим, придется срочно изменять наш план. Во-первых, нужно найти кого-то, кто заменит Симону.
— И не смотри на меня, — упрямо замотал головой Луис.
— Очень мне надо на тебя смотреть! Я просто думаю, кому это можно было бы поручить.
— Нет смотришь, — возразил Луис из темноты.
— А ведь ты смог бы.
— Что смог бы? Зайти в дамскую примерочную? На что это похоже? Ты что, совсем спятил?
— Эх, чтоб тебя, — Орделл был явно раздосадован. — Тогда нужно ещё подумать.
* * *
Макс не стал снимать трубку: телефон стоял на столике со стороны Джеки по соседству с лампой-ночником и электронными часами. Звонок раздался, когда она была в кухне, прозвонил три раза и перестал. Скорее всего она сама сняла трубку, стоя у кухонного стола в одной мужской руюашке, накинутой на голове тело, которую она подхватила, выходя из спальни. Наверное она как раз сейчас закуривала сигарету, разговариваая с Орделлом или Реем Николетом насчет пятницы. Когда она закончила возиться с выпивкой и разлила её в бокалы, не электронных часах было уже 10:37. Макс взяли сигарету с столика, стоявшего с его стороны поистине королевской кровати.В пачке, которую он купил этим утром, перед тем, как отправляться на встречу со своим адвокатом, чтобы посоветоваться с ним насчет развода, их оставалось лишь пять штук. Адвокат предложил, что им с Рене нужно продать дом, поделить имущество, и тогда все будет в порядке. Потом, в кухне, прежде, чем они отправились в постель, Джеки сказала:
— Вот это все придется сделать тебе, — описывая его часть работы, при удачном исходе которой, они должны были бы разбогатеть на целых полмиллиона или что-то около того. — Ладно?
Нечего сказать. Если изменить жизнь было так легко, то почему же он тогда никогда не уделял должного внимания своей повседневной работе, подчас занимаясь поручительствами на сто пятьдесят тысяч?
— Ландно, — согласился он, ощущая себя сообщником и будучи больше уверенным в себе, чем в ней. Но вот она подошла и встала рядом. Он приподнял подол её юбки, продолжая разглядывать стоявшую перед ним женщину в летнем платьице, ловил на себе её намешливый взгляд, сознавая, что они с ней заодно. Так оно и было на самом деле. А потом они занимались любовью, и он снова глядел ей в глаза, уверяясь в своей правоте.
Сомнения начинали одолевать его, лишь когда он оставался наедине с собой. Интересно, а вдруг она хочет лишь выгодно использовать его, и, возможно, когда дело будет сделано, он больше её никогда не увидит.
Часы показывали 10:45.
Он привык считать, что такое сильное имя как Макс Черри должно подчеркивать особые черты характера своего обладателя. Макс, легендарный поручитель, поражающий воображение завсегдатаев бара при ресторане Хелен Уилкс захватывающими историями о выслеживании и поимке им ударившихся в бега преступников... Как-то раз он и в самом деле рассказал один случай из собственной практики — как ему пришлось проделать на машине весь путь до самого Ван-Хорна, штат Техас, вслед за решившим скрыться подсудимым, за которого было оформлено поручительство всего на пятьсот долларов — но так и остался непонятым слушателям, пониманию которых была чужда подобная преданность своей профессии. Тогда он решил, отрешившись от своих героиических замашек, остаться просто человеком, держащим свое слово, и наверное именно поэтому он и оказался сейчас здесь.
В спальню вошла Джеки, в руках она держала бокалы с выпивкой, накинутая на голое тело мужская рубашка растегнута сверху донизу.
— Это был Ферон. — Она протянула Максу его стакан и зашла с другой стороны кровати. Было уже 10:51.
— Приятно было поболтать?
— Просто Рею сообщили, что трое ребят перегружают оружие. Поэтому я перезвонила Орделлу, думая, что не дай бог, он тоже был одним из них. Нельзя же допустить, чтобы из-за него одного все сорвалось.
Макс смотрел на то, как она, поставив стакан на ночной столик, закурила сигарету, прежде чем снова забраться в постель.
— А он, должно быть, оказался дома, — предположил Макс.
— В той квартире. Я сказала ему, что его вот-вот накроют, и он ещё некоторое время распространялся на этот счет. Большая часть времени ушло на то, чтобы его успокоить. Я сказала, что будет лучше всего перевезти деньги завтра. Он ответил, что как раз сейчас Мистер Уолкер в Исламораде, и тогда ему пришлось бы разыскать его там. Я сказала, чтобы он немедленно сам отправлялся бы за ним. А потом перевез бы его в Маями, чтобы посадить на самолет до Фрипорта, потому что к тому времени, как я туда прилечу, он уже должен быть на месте. Я сказала, что если он ещё надеется заполучить свои денежки, то ему лучше будет поспешить. И он ответил, что, мол, ладно, Мистер Уолкер отправится обратно и положит в мою сумку ровно пятьсот пятьдесять тысяч. А теперь мне нужно будет связаться с Реем, до того, как я отправлюсь в рейс завтра утром.
Говорит об этом, сохраняя редкостное спокойствие.
— А зачем? — поинтересовался Макс.
— Чтобы сказать, что все переносится на завтра.
— Все было бы гораздо проще провернуть как раз в его отсутствие.
— Но я хочу, чтобы он был там. Это часть моего плана. Пусть он обыщет меня и сам убедится, что у меня все чисто.
— Ты начинаешь говорить языком моих потенциальных клиентов.
— Я скажу Рею, — продолжала развивать свою мысль Джеки, — что Орделл передумал. Из-за всего случившегося он опасается переправлять сюда все свои деньги, но наличные ему все же нужны — примерно тысяч пятьдесят, чтобы внести залог, на тот случай, если его все же арестуют.
— В таком случае пятидесяти тысяч ему не хватит.
— Не надо все понимать столь буквально. Это то, что я собираюсь сказать Рею.
— Но тебе придется показывать ему деньги в аэропорту.
— Ну я и не стану показывать всю сумму. Он увидит только пятьдесят тысяч.
— А куда же ты собираешься девать остальное?
— Положу вниз, на дно сумки.
— А что если он станет тебя обыскивать?
— Не станет. Он будет ожидать пятьдесят тысяч, и их-то он и получит. Вот они, лежат сверху, на видном месте. В прошлы раз он не стал рыться у меня в вещах.
— Это огромный риск.
— Если же он их все же каким-то образом обнаружит, то я скажу, что сумку укладывал Мистер Уолкер, и я ничего не знала об этом. Как это было в случае с кокаином.
— Но тогда ты останешься при своих интересах и не получишь ничего.
— Да это так. Но по крайней мере буду знать, что я хотя бы попыталась сделать, то, что можно было бы сделать. И к тому же я в любом случае останусь на свободе.
— Значит, советуешь смотреть на вещи просто, да?
— Точно так, — согласилась она, — так, завтра, ладно?
Ему пришлось улыбнуться.
— Постараюсь быть.
Наступила короткая пауза. Джеки молчала, докуривая сигарету и задумчиво глядя перед собой.
— В принципе весь наш прежний план остается в силе. А твоя роль в нем нисколько не изменилась.
— Будь готова к тому, что за тобой будет установлено наблюдение.
— Я знаю. И именно поэтому ты не должен предпринимать никаких действий, пока я не выйду из примерочной.
— В платье.
— Нет в костюме от Исани. Я уже положила на него глаз. Единственное, что меня теперь очень тревожит, — призналась она, — так это то, что Симона исчезла, и как ты думаешь, кто должен будет занять её место? Еще не догадался? Мелани.
Глава 21
Прибывшие в арендованный Орделлом склад «шестерки» — Вонючка, Героин и Зулу, по своему обыкновению не расстававшийся с черным бандана и темными очками — привезли с собой пустые картонные коробки, в которые и надлежало упаковать все оружие, прежде старательно завернув каждый предмет в газетную бумагу. Упаковывать подобным образом винтовки и пулеметы было бы излишним, их оставалось лишь просто погрузить в автофургон, доставить на Рифы, и уже там перенести на судно. Работать при закрытых воротах, при свете электрических фонариков было бы невыносимо жарко, так что Зулу развернул автофургон и наполовину загнав его в ворота, включил фары. Все равно в этот час во всей округе, до самого Острейлен-Авеню не было ни души, так что кому какое дело? Когда все будет уложено в коробки, он снова развернет фургон, и им останется лишь загрузить в него упакованный товар. И поэтому, когда с улицы до них донесся чей-то голос, они сперва приняли его за радио. Когда же они, прислушавшись, замерли без движения, и тот же голос заговорил снова, то им тут же стало ясно, что это нагрянули полицейские, будт они неладны, и им приказывают «Выходить по одному, руки в верх!»
Тот же самый голос вещал о том, что они имеют дело с федеральными агентами, и все ещё призывал сложить оружие и выходить по одному, подняв руки над головой.
— Как они собираются стрелять по нам, если мы здесь, а они на том конце улицы, — засомневался Вонючка. — Для этого им пришлось бы подойти поближе.
— К черту все, — махнул рукой Героин. — У нас тоже есть оружие, если уж на то пошло.
— Ты лучше зайди в фургон и выгляни из задней двери, — велел Зулу Вонючке. — Нужно знать точно, где они засели.
Сев за руль, он загнал фургон подальше в ворота, так, чтобы они могли открыть двери и залезть в машину, не будучи при этом замеченными с улицы.
Зулу тут же принялся что-то искать среди коробок, а затем наконец спросил у Героина:
— А где те противотанковые гранатометы, что мы недавно вывезли от Верзилы?
Вернувшийся Вонючка доложил, что полицейские блокировали улицу, расположившись по обеим её сторонам, и что кое-кто из их людей залегли на крыше строения напротив. Зулу обернулся к нему, держа в руках один из выкрашенных в защитно-оливковый цвет гранотомет, ствол длиной в двадцать четыре дюйма, снабженный рукояткой, спусковым крючком и прицелами, а также с нанесенными надписями и какими-то обозначениями.
— А стрелять-то из этой фиговины как? — размышлял вслух Зулу. — Вот что, каждый из нас сейчас возьмет по одной штуке и войдет в фургон.
— Я лучше возьму свой автомат, — сказал Героин.
— Мы все возьмем автоматы, — возразил на это Зулу, — но вот эта фиговина позволит нам вырваться на свободу. Видите, вот здесь есть инструкция.
— Если они все молодые ребята, — сказал Николет, — то того, кто мне нужен, среди них явно нет, но все равно будем брать. Есдинственное, что меня несколько смущает, так это то, что в данный момент в их распоряжении находится примерно полторы сотни автоматов, большой пулемет М-60, ручные гранаты, а также с полдюжины гранатометов. Дело может затянуться. В огневой мощи эти ребята нас превосходят.
Тот же самый голос вещал о том, что они имеют дело с федеральными агентами, и все ещё призывал сложить оружие и выходить по одному, подняв руки над головой.
— Как они собираются стрелять по нам, если мы здесь, а они на том конце улицы, — засомневался Вонючка. — Для этого им пришлось бы подойти поближе.
— К черту все, — махнул рукой Героин. — У нас тоже есть оружие, если уж на то пошло.
— Ты лучше зайди в фургон и выгляни из задней двери, — велел Зулу Вонючке. — Нужно знать точно, где они засели.
Сев за руль, он загнал фургон подальше в ворота, так, чтобы они могли открыть двери и залезть в машину, не будучи при этом замеченными с улицы.
Зулу тут же принялся что-то искать среди коробок, а затем наконец спросил у Героина:
— А где те противотанковые гранатометы, что мы недавно вывезли от Верзилы?
Вернувшийся Вонючка доложил, что полицейские блокировали улицу, расположившись по обеим её сторонам, и что кое-кто из их людей залегли на крыше строения напротив. Зулу обернулся к нему, держа в руках один из выкрашенных в защитно-оливковый цвет гранотомет, ствол длиной в двадцать четыре дюйма, снабженный рукояткой, спусковым крючком и прицелами, а также с нанесенными надписями и какими-то обозначениями.
— А стрелять-то из этой фиговины как? — размышлял вслух Зулу. — Вот что, каждый из нас сейчас возьмет по одной штуке и войдет в фургон.
— Я лучше возьму свой автомат, — сказал Героин.
— Мы все возьмем автоматы, — возразил на это Зулу, — но вот эта фиговина позволит нам вырваться на свободу. Видите, вот здесь есть инструкция.
* * *
На всех участниках операции были надеты бронежилеты с опознавательными надписями на спине. Николет, представлявший здесь управление по борьбе с контрабандой, занял позицию за машинами, рядом с агентом из департамента по борьбе с преступностью и главой тактического подразделения при канцелярии шерифа, преклонного возраста человеком, которого звали Боланд. Они наблюдали за освещенной улицей у гаражей, из ворот одного из которых виднелась задняя часть автофургона. Группа наблюдения доложила, что их было трое — все молодые негры. Двое сразу вышли из фургона; а водитель сначала начал дал задний ход и заехал в гараж, а затем развернул машину. В стороне от автофургона, на противоположном конце улицы, виднелись синие полицейские сирены. Всего в операции было задействовано более пятидесяти человек.— Если они все молодые ребята, — сказал Николет, — то того, кто мне нужен, среди них явно нет, но все равно будем брать. Есдинственное, что меня несколько смущает, так это то, что в данный момент в их распоряжении находится примерно полторы сотни автоматов, большой пулемет М-60, ручные гранаты, а также с полдюжины гранатометов. Дело может затянуться. В огневой мощи эти ребята нас превосходят.