Страница:
25 декабря в 19.00 по московскому времени по первой программе телевидения М. Горбачев обратился в последний раз к народу Он объявил о прекращении им своей деятельности в качестве президента СССР, маловразумительно добавив, что принимает это решение "по принципиальным соображениям". Каким? - Он оказался выброшенным из политической жизни в силу неспособности удержать руль государственного корабля, из-за своей беспомощности в борьбе с более энергичными и волевыми политическими конкурентами, из-за полной потери доверия со стороны народа. Какие могут тут быть "принципиальные соображения"? Далее в своей обычной манере он перечислял виртуальные достижения его администрации, закончив глухим и лапидарным признанием, что "кризис общества еще более обострился". Все страшные последствия перестройки, естественно, относились на счет объективных трудностей, нашу нетерпимость, низкий уровень политической культуры, боязнь перемен и т. д. Никакой трезвой оценки своей собственной деятельности в его выступлении не было и в помине. Жалкие общие слова - вот все, что мог найти в своем репертуаре последний руководитель великой умирающей цивилизации.
В тот же день над Кремлем был спущен флаг Союза ССР и поднят трехцветный, никем не утвержденный, флаг России.
Горбачеву оставили небольшую дачу под Москвой, право пользоваться кремлевской клиникой, пенсию в размере зарплаты, две автомашины и 20 человек охраны и обслуги.
Теперь забота о поддержании, как стало модно говорить, "имиджа" Горбачева и о подпитке его денежными ресурсами легла на плечи Запада. Автору приходилось слышать от знакомых ему американских дипломатов, что госдепартамент обратился с циркулярным письмом ко всем дипломатическим представителям США за рубежом, в котором настоятельно рекомендует оказывать постоянный нажим на правительства дружественных США стран, с тем чтобы они содействовали политической выживаемости М. Горбачева, т. е. приглашали его для чтения лекций, участия в симпозиумах, конференциях. Неоднократно деловые круги и политическая верхушка США приглашали М. Горбачева, давали в его честь благотворительные обеды, билеты на которые стоили по нескольку тысяч долларов. Горбачев, полностью оправдывая поговорку "кто платит, тот и заказывает музыку", постоянно эволюционировал в заданном направлении, превращаясь с каждым годом во все более оголтелого антикоммуниста. Попытка его принять участие в реальной политической жизни России, выставив свою кандидатуру на пост президента, окончилась чудовищным провалом. Он не получил и одного (!) процента голосов, но, несмотря на это, продолжал упорно цепляться за любую возможность остаться хотя бы в роли жалкого статиста на политической арене. В подаренных ему зданиях бывших партийных школ он создал "Фонд Горбачева", интеллектуальное или духовное творчество которого равно нулю. Позже он создал социал-демократическую партию России, влияние которой измеряется величиной, размером которой, как говорят математики, можно пренебречь. Единственно, кто не оставляет его без внимания, - это наши ориентированные на Запад пресса и телевидение. Их усилиями была раздута слезливая, душещипательная кампания, когда супруга Горбачева, Раиса Максимовна, оказалась в результате поразившего ее смертельного недуга в западной клинике. В этот раз, забыв о реальной всенародной ненависти к чете Горбачевых в последние годы его администрации, средства массовой информации явно пережимали в подаче по-человечески трогательной информации, но с явно политическими целями. Надо было хотя бы этим чуть-чуть поддуть газа в воздушный пузырь имиджа Горбачева, чтобы он хотя бы некоторое время поболтался в русском политическом пространстве. Горбачев, некогда имевший неограниченный мандат на управление огромной страной, заканчивает свою жизнь жалким приживалой Запада и крайне правых сил России. В самое последнее время он согласился даже стать публичным защитником прозападного "Медиа-моста", вступившего в конфликт с Российским государством.
История уже вынесла ему при жизни приговор. Дальше его ждет суд Божий.
Мне вспоминается моя тщетная попытка, предпринятая еще в мае 1991 года, за 7 месяцев до Беловежья, повлиять хоть как-то на судьбу Советского Союза. Тогда в связи с планом Б. Ельцина создать свой отдельный - российский - Комитет государственной безопасности В. Крючков договорился о личной встрече с Б. Ельциным в Белом доме. Он пригласил и меня (вместе с двумя другими генералами) принять участие в этой поездке. По дороге к Краснопресненской набережной я обратился к своему тогдашнему шефу со следующими словами: "Владимир Александрович! Сохранение СССР как великой державы превосходит по своей значимости все другие целеустановки, которые раздирают сейчас нашу политическую жизнь. Вы сейчас пойдете к Борису Николаевичу, предложите ему поддержку как единственному реальному кандидату на пост президента СССР вместо полностью изжившего себя М. Горбачева. Легитимность Горбачева условна, потому что он избран Съездом народных депутатов (да и то с немалым трудом), а страна нуждается в президенте, избранном всенародным прямым голосованием. Поставьте вопрос о проведении таких выборов и пообещайте поддержку Ельцину. Как бы ни был неприятен Борис Николаевич - сейчас он непобедим. Но он всего лишь человек, жизнь которого ограничена коротким сроком. Пусть будет он президентом всего СССР, но такой ценой будет сохранена держава. Для страны и народов - это безусловно плохой, но все-таки лучший вариант, нежели распад и гибель СССР. Я уверен, что он ухватится за это предложение". Я ссылался на библейскую притчу о Соломоновом суде, на котором две матери оспаривали право на ребенка и когда Соломон вынес вердикт о том, чтобы разрубить дитя пополам и каждой претендентке отдать по одной половинке, то настоящая мать закричала, что пусть отдадут ребенка ее сопернице, но оставят в живых младенца.
По приезде в Белый дом В. Крючков уединился с Ельциным, а нам дали в собеседники Г. Бурбулиса. Я так и не узнал, сказал ли наш бывший шеф об этом варианте Б. Ельцину или нет. Скорее всего не сказал. До сих пор я не уверен, что это предложение было абсолютно нереальным.
1991 год будет, безусловно, отмечен в анналах русской истории как один из самых трагических. По разрушительности последствий, происшедших в этот короткий период событий, для судьбы станы и народа он может быть сравнен только с 1237-1238 гг., когда обрушившаяся на Русь татаро-монгольская орда уничтожила политическую независимость русских княжеств, ополовинила население и оставила на месте процветавших городов и сел дымящиеся пепелища.
Особенность нашей национальной катастрофы 1991 г. состоит в том, что огромное государство рухнуло без воздействия каких-либо мощных внешних сил, не было войны, опустошительных географических или биологических катастроф, внутренних взрывов и гражданских войн. Государство исчезло даже не в момент смерти всемогущего тирана - диктатора, доселе силой державшего в узде обширную страну и многочисленные народы. Исследователи нашей истории будут долго ломать голову над истинными причинами распада СССР и, возможно, так и не найдут однозначного ответа. Мы, свидетели и очевидцы этого всемирного геополитического катаклизма, первыми стали задавать себе вопрос: был ли распад СССР исторически детерминирован, предопределен, а следовательно, объективно неотвратим, или же исторически сложившееся государство границах Российской империи, затем СССР, пало в результате действия субъективных факторов, т. е. действия лиц, которые оказались в тот момент во главе государства и в верхнем эшелоне власти в Центре и на местах? В поисках ответа на этот вопрос ни в коем случае нельзя принимать во внимание свидетель самих участников этого развала. Их заинтересованность в собственной исторической реабилитации очевидна. Они несокрушимо будут доказывать, что избранный ими путь был единственно правильным, закрывая глаза на те факты, которые не стыкуются с их линией поведения.
Равным образом следует проигнорировать мнения и суждения западных политологов, чья ангажированность не позволяй им объективно взглянуть на ход нашей отечественной истории. За редкими, поистине эпизодическими исключениями западные исследователи заражены загодя антирусскими предрассудками, отражающими вековые стереотипы антипатии к России. В подавляющем большинстве западные исследователи исходят и будут исходить из предпосылки враждебности к России и все, что наносит ущерб Русскому государству, будет рассматриваться ими как положительное и объективное явление, а всякое укрепление Русского государства неотвратимо будет трактоваться как следствие субъективных и к тому же негативных сил. Это, к сожалению, почти аксиома для всех западников, пытающихся дать оценку событиям в России. Такая почти врожденная враждебность Запада к России в большой степени проистекает из чувства мести за те катастрофические поражения, которые Запад терпел в своих попытках покорить Россию. Шведы и немцы никогда не смирятся с позором разгрома их войск Александром Невским, поляки не забудут Минина и Пожарского, заставивших их есть кошек и собак в осажденном Кремле, кичливые французы ни за что не простят русских, разгромивших великую армию Наполеона, и будут считать своими победами все поражения, которые они потерпели на снежных просторах России, а немцы во веки веков будут помнить о штурме Берлина в 1945 г., которым закончился их поход в Россию. После Второй мировой войны весь Запад, объединившийся в НАТО, почти полвека жил в унизительном страхе перед военной мощью Советского Союза, страхе, доводившем до сумасшествия их собственных государственных деятелей, хотя СССР реально никогда не угрожал Западу и шел на полшага сзади в создании с каждым разом все более смертоносных орудий войны, оберегая только свою независимость. Запад сам создал химеру русской угрозы, сочинил фальшивку под названием "Завещание Петра Великого", поверил в нее, довел себя до полной истерики в годы холодной войны и даже сейчас не в состоянии адекватно оценивать то, что у нас происходит. Вот почему при всем уважении к умению западных специалистов накапливать и систематизировать фактический материал их оценки и выводы о российских делах заслуживают самого критического, а чаще скептического отношения.
С учетом всего этого в поисках ответа на вопрос, был ли распад СССР, совершившийся в 1991 г., результатом объективных процессов или итогом разрушительных действий конкретных исторических лиц и сил, следует исходить только из анализа конкретных фактов и обстоятельств нашей страны и того времени.
Самым главным аргументом в этом споре должна являться позиция народа или народов СССР, так как во всех конституциях мало-мальски демократических стран мира записано, что народ является носителем суверенитета, воля народа является высшей властью в стране. Никому никуда не деться от того факта, что общенародный референдум, проведенный 17 марта 1991 г. на всей территории Советского Союза, дал на этот вопрос однозначный ответ: 70% народа сказали свое "да" на вопрос желаете ли вы жить в обновленном Советском Союзе. Только власти прибалтийских республик отказались тогда проводить у себя этот референдум в официальном порядке, хотя опросные пункты были открыты и желающие могли высказать свое отношение к вопросу, "быть или не быть СССР". Можно честно сказать, что проведение референдума сильно запоздало, он проводился в условиях уже разваливавшейся политической надстройки, при враждебности основных средств массовой информации по отношению к самой идее референдума. И, несмотря на это, народ квалифицированным большинством, т. е. более чем двумя третями голосов, решил, что желает жить в составе единого государства - СССР.
Воля народа, высказанная свободно, без какого-либо принуждения, не соответствовала личным интересам и амбициям большой группы тогдашних ведущих политиков во главе с Б. Ельциным, и они, лишь слегка маскируя свои действия, твердо гнули свою линию на развал единого государства, при осуществлении которого они могли получить личную неограниченную власть на территории РСФСР. Итак, следует подчеркнуть, что после 17 марта 1991 г. их сепаратистские действия являются противоправными и антинародными. В прессе, купленной и трижды перекупленной, дешевые "аналитики" пытались иногда отрицать правовую обязательность результатов референдума, ссылаясь на чисто консультативное значение всенародного опроса. Это свидетельствует только о правовом невежестве подобных авторов, их лакейской ангажированности. М. Горбачев, тогдашний президент Советского Союза, в силу своего безволия не смог опереться на ясно выраженную волю народа и использовать свои полномочия для обуздания сепаратистов. Он в такой же мере стал действовать вопреки интересам народа, как и Ельцин и его подельники. Вся разрушительная работа велась скрытно от общественного мнения, на закрытых государственных дачах (новоогаревский процесс), без обнародования позиций отдельных руководителей республик в ходе дискуссий. Секретность стала ответом на референдум 17 марта. Закулисность, заговорщический характер сепаратистских действий окрашивают всю вторую половину 1991 г.
Союзные правительственные структуры - армия, органы суда и прокуратуры, службы государственной безопасности - покорно наблюдали за назреванием смертельно опасного для государства кризиса, и лишь в самый последний момент их руководители предприняли нелепую попытку спасти положение путем создания. ГКЧП и демонстрации силы без намерения применить ее. Этот пример старческого эксгибиционизма будет долгие века оставаться темой для ехидства и саркастических оценок будущих историков.
На всем обширном пространстве Советского Союза в те годы не было сколь-нибудь значимых выступлений народов против СССР, если не считать опять-таки Прибалтику, где сепаратистские настроения носили уже укоренившийся характер. Массовые митинги (события в Тбилиси и Баку) собирались только в столицах, их созывали ясно очерченные политические инициативные группы, заинтересованные в искусственном разжигании межнациональных разногласий с целью оседлать власть в своих республиках. На Украине, в Белоруссии, в республиках Средней Азии таких выступлений не было вообще, если не считать вспышку в Алма-Ате, спровоцированную сторонниками снятого первого секретаря ПК КП Казахстана Кунаева. Разумеется, национальный вопрос в СССР и тогда не был решен полностью, но правды ради надо сказать, что ненависти между нациями, составлявшими Советский Союз, не было. Об этом свидетельствует хотя бы сам факт наличия в стране 70 млн. смешанных браков, сильное взаимопроникновение наций на территории своих соседей: до полумиллиона армян и азербайджанцев проживали не на своих национальных территориях, 25 миллионов русских жили за пределами РСФСР, около 10 миллионов представителей других национальностей постоянно проживали и работали в России. Армия была многонациональной, ни у кого не вызвало страха, что грузины, азербайджанцы, украинцы или военнослужащие других национальностей обслуживают самые совершенные виды оружия, в том числе и ракетно-ядерные. Разумеется, слишком скоропалительными выглядели в советские годы попытки провозгласить "новую историческую общность" - "советский народ", но в исторической перспективе дело шло именно к этому. Нагнетание национальных чувств в конце 80-х годов было искусственным и отвечало только честолюбивым интересам узких групп политиков.
Имелась ли какая-либо экономическая подоплека развала Советского Союза? Вряд ли! Ведь Российская империя и ее наследник СССР складывались столетиями как единый экономический организм. Страна имела единую транспортную систему, которая расширялась и строилась с целью обеспечения тесной связи между всеми ее составными частями. В XX веке мало-помалу создалась общая энергетическая база, венцом которой стало формирование Единой Энергетической Системы с перераспределением ресурсов по всей стране для создания надежной базы развития промышленности и сельского хозяйства. Такой же единой была система связи. Как бы ни кляли в 90-е годы плановую экономику, но она была ориентирована на более глубокую интеграцию экономики союзных республик в общесоюзный народнохозяйственный организм. Более того, в послевоенные годы была выдвинута задача переориентировать бюджетные потоки таким образом, чтобы в короткий исторический отрезок времени добиться примерного равенства в экономическом уровне развития республик. Понятно, что воплощение в жизнь этой стратегической задачи требовало жертв от наиболее развитых республик в пользу более отсталых. Само по себе это никак не могло породить экономический сепаратизм в национальных республиках. Протесты, однако, были, в частности, со стороны прибалтийских республик, которые хотели бы получить право вести дела на основе хозрасчета, т. е. делиться прибылями с Центром не по установленным нормам, а в точном соответствии с той долей, которую они намеревались оставить у себя в зависимости от успехов хозяйствования. То есть они хотели, чтобы им оставляли справедливую долю заработанного, а не драли все под гребенку, как поступал Госплан.
Самой щедрой донорской республикой всегда была Российская Федерация. Поднятие целины в Казахстане, строительство крупных ирригационный сетей в Узбекистане и Туркмении, создание предприятий машиностроения, энергетической базы - все это происходило не только с помощью РСФСР, но зачастую и возводилось руками русских людей, которые там оставались в качестве рабочей силы и инженерно-технического персонала. Даже в прибалтийских республиках гонимое и ненавидимое русское население составляет костяк коллективов промышленных предприятий. Миллионы русских специалистов высшей квалификации и просто мастеров своего дела непрерывным потоком текли в национальные республики, помогая решающим образом развитию окраинных территорий.
РСФСР была и оставалась главной базой топливно-энергетического комплекса государства. Здесь находятся основные нефтяные и газовые месторождения, отсюда веером расходились распределительные трубопроводы. Россия была и основным производителем электроэнергии, хотя политика Центра состояла в том, чтобы обеспечить быстро развивающуюся промышленность республик своими собственными энергоресурсами. Во исполнение этих планов и строились атомные электростанции в Литве (Игналинская), на Украине, в Армении (Ереванская), блок теплоэлектростанций на базе Карагандинского угольного месторождения и т. д. Иначе говоря, ни одна из союзных республик своими собственными силами не в состоянии была решить проблему энергообеспечения. Последующие годы наглядно показали, что искусственный разрыв экономических связей между бывшими республиками, превратившимися в самостоятельные государства, привел к катастрофическому падению производства.
Но было бы некорректно говорить, что вообще экономические факторы отсутствовали в наборе аргументов сепаратистов. В политической борьбе Ельцин и его единомышленники размахивали лозунгом экономического изоляционизма. В основе их взглядов лежало утверждение, что, дескать, все остальные республики являются нахлебниками, все они в неоплатном долгу перед РСФСР и что разрыв с ними станет трамплином для быстрого взлета русской экономики к уровню высокоразвитых стран. Развивая эти узкопровинциальные взгляды, сепаратисты широко пропагандировали также тезис о необходимости разрыва всех экономических связей со странами, которые десятками лет поддерживали дружественные отношения с СССР. На смену неоправданной интернациональной щедрости советской власти пришло примитивно понятое желание освободиться от всех международных обязательств, что повлекло за собой и потерю огромных долгов наших бывших клиентов Советскому Союзу.
В пику российским изоляционистам их клонированные близнецы в бывших национальных республиках не менее громко кричали о том, что Россия всегда грабила их, высасывала соки, обрекая на прозябание. При этом они и тогда и потом, до самого последнего времени, всегда смотрели в практическом плане на Россию как на источник получения выгод и прибытков, шла ли речь о вульгарном воровстве русского газа из международных магистральных трубопроводов, проходящих по территории Украины, или о сотнях миллионов долларов, ежегодно посылаемых гражданами окраинных государств, проживающими и работающими в России, своим сородичам, оставшимся в своих "титульных" государствах.
В роковое время подготовки развала СССР - во второй половине 80-х годов общее ухудшение экономического положения в СССР, уход значительной массы товаров в зону черного рынка (торговля по блату, "из-под прилавка") создавали обстановку нарастающего недовольства населения, приводившего к острым вспышкам местного бытового национализма. Эти вспышки, начинавшиеся в большинстве случаев на почве экономических неурядиц, стали перерастать в кровавые столкновения. Где-то не поделили землю, кто-то обвинил представителей другой национальности в том, что те наживаются, контролируя торговую сеть, и т. д. Трагические события потрясали тогда Азербайджан, Карабах, Киргизию, Таджикистан, Осетию, но при этом все столкновения происходили вне России и без участия русских. Вина России и власти Центра в том, что она не смогла дать надлежащую оценку этим преступным событиям и принять адекватные меры по пресечению их. Кровь словами не остановишь! Бесчисленные комиссии, создававшиеся и незаметно исчезавшие, блудливая говорильня только содействовали росту насилия. Но, что важно для нас, во всем этом не было никакого глубинного сепаратизма, способного угрожать целостности СССР.
Подводя итог сказанному, невольно приходишь к выводу, что СССР не распался сам собой, как часто принято говорить, а был ликвидирован группой национал-сепаратистов, среди которых Б. Ельцин и Л. Кравчук играли, без сомнения, ведущую роль, причем Ельциным руководила одна навязчивая идея: как можно скорее и радикальнее избавиться от М. Горбачева, которого он презирал и ненавидел до глубины души.
Почти все могильщики союзного государства совсем недавно принадлежали к высшему партийному и государственному руководству СССР, воспитывались и публично клялись в верности идеалам дружбы народов, никто из них не был ни теоретиком, ни идеологом сепаратизма, не отбывал наказания за свою национал-сепаратистскую деятельность. Все они радикально поменяли свою окраску, когда увидели, что Центр потерял рычаги контроля над ситуацией в стране и можно, ничем не рискуя, стать Иваном Ивановичем в своей "деревне", чем продолжать быть Ванькой в Москве.
Все они, поменяв свой личный статус, вкусили прелести высшей власти: доступ в высший свет сообщества глав государств, личные лайнеры, почетные караулы, полная бесконтрольность в праве распоряжаться богатством и судьбой своей страны и ее народа, убежденность, что именно они стали творцами нового этапа истории своих стран. У них в скором времени изменились походка, манера разговаривать, появились новые жесты. Сапармурат Ниязов, бывший первый секретарь ЦК Компартии Туркменистана, а теперь пожизненный президент своей "республики", поставивший себе при жизни огромный, покрытый золотом памятник, поворачивающийся вслед за движением солнца, стал просто-напросто сублимацией типичного руководителя нового постсоветского государства, для которого личная власть является высшей ценностью земной жизни.
Разумеется, Запад не моргнув глазом поддержал всех вчерашних членов Политбюро в их стремлении к расчленению союзного государства. Новые страны, возникшие на руинах СССР, были молниеносно приняты в члены ООН, чтобы получить международную гарантию своей независимости на случай, если вдруг обстоятельства сложатся неблагоприятным образом для сепаратистов. Всякая попытка вновь вернуть их в Союз могла быть сорвана теперь уже с помощью международного сообщества. Это была своего рода гарантия необратимости разрушения Советского Союза, которую выдавал Запад.
РОССИЯ В САМОСТОЯТЕЛЬНОМ ПЛАВАНИИ
После получения контроля над властью в результате краха ГКЧП, Б. Ельцин некоторое время раздумывал о дальнейших действиях. 28 октября 1991 г. он выступил с программным заявлением перед депутатами Верховного Совета РСФСР, в котором объявил о том, что делает выбор в пользу радикальных экономических реформ либерального характера. Было твердо сказано, что страна пойдет по пути введения принципов рыночной экономики. За этими словами скрывалось объявление курса на восстановление капитализма в России. "Рыночная экономика" - это щадящие слова вместо грозного слова "капитализм", о котором было решено вообще не упоминать, чтобы не травмировать общественное сознание. Сам Б. Ельцин, естественно, не имел никакого более или менее внятного представления о механизме действия рыночной экономики. В России в целом в тот момент каких-либо авторитетных, разумных экономистов, четко представляющих себе пути перехода к рыночной экономике, не было. Разрекламированная в демократической печати так называемая программа "500 дней", авторство которой принадлежало академику С. Шаталину и Г. Явлинскому, не являлось ни в коем случае сколь-нибудь приемлемой основой для практических действий. Автор помнит, что однажды в прямой беседе с глазу на глаз тогдашний Председатель КГБ Крючков В. А. спросил академика: "Послушайте, неужели вы всерьез думаете, что за 500 дней можно реформировать Россию?" Тот, не задумываясь, ответил: "Конечно, нет, но необходимо дать мощный политический залп, чтобы привлечь внимание!". Надо признать, что эта, по-видимому, главная цель была достигнута. Даже теперь, спустя 10 лет, нет-нет да и вспомнят программу под броским названием "500 дней", к тому же чаще всего в позитивном контексте, только потому, что ее никто не пытался даже претворять в жизнь.
В тот же день над Кремлем был спущен флаг Союза ССР и поднят трехцветный, никем не утвержденный, флаг России.
Горбачеву оставили небольшую дачу под Москвой, право пользоваться кремлевской клиникой, пенсию в размере зарплаты, две автомашины и 20 человек охраны и обслуги.
Теперь забота о поддержании, как стало модно говорить, "имиджа" Горбачева и о подпитке его денежными ресурсами легла на плечи Запада. Автору приходилось слышать от знакомых ему американских дипломатов, что госдепартамент обратился с циркулярным письмом ко всем дипломатическим представителям США за рубежом, в котором настоятельно рекомендует оказывать постоянный нажим на правительства дружественных США стран, с тем чтобы они содействовали политической выживаемости М. Горбачева, т. е. приглашали его для чтения лекций, участия в симпозиумах, конференциях. Неоднократно деловые круги и политическая верхушка США приглашали М. Горбачева, давали в его честь благотворительные обеды, билеты на которые стоили по нескольку тысяч долларов. Горбачев, полностью оправдывая поговорку "кто платит, тот и заказывает музыку", постоянно эволюционировал в заданном направлении, превращаясь с каждым годом во все более оголтелого антикоммуниста. Попытка его принять участие в реальной политической жизни России, выставив свою кандидатуру на пост президента, окончилась чудовищным провалом. Он не получил и одного (!) процента голосов, но, несмотря на это, продолжал упорно цепляться за любую возможность остаться хотя бы в роли жалкого статиста на политической арене. В подаренных ему зданиях бывших партийных школ он создал "Фонд Горбачева", интеллектуальное или духовное творчество которого равно нулю. Позже он создал социал-демократическую партию России, влияние которой измеряется величиной, размером которой, как говорят математики, можно пренебречь. Единственно, кто не оставляет его без внимания, - это наши ориентированные на Запад пресса и телевидение. Их усилиями была раздута слезливая, душещипательная кампания, когда супруга Горбачева, Раиса Максимовна, оказалась в результате поразившего ее смертельного недуга в западной клинике. В этот раз, забыв о реальной всенародной ненависти к чете Горбачевых в последние годы его администрации, средства массовой информации явно пережимали в подаче по-человечески трогательной информации, но с явно политическими целями. Надо было хотя бы этим чуть-чуть поддуть газа в воздушный пузырь имиджа Горбачева, чтобы он хотя бы некоторое время поболтался в русском политическом пространстве. Горбачев, некогда имевший неограниченный мандат на управление огромной страной, заканчивает свою жизнь жалким приживалой Запада и крайне правых сил России. В самое последнее время он согласился даже стать публичным защитником прозападного "Медиа-моста", вступившего в конфликт с Российским государством.
История уже вынесла ему при жизни приговор. Дальше его ждет суд Божий.
Мне вспоминается моя тщетная попытка, предпринятая еще в мае 1991 года, за 7 месяцев до Беловежья, повлиять хоть как-то на судьбу Советского Союза. Тогда в связи с планом Б. Ельцина создать свой отдельный - российский - Комитет государственной безопасности В. Крючков договорился о личной встрече с Б. Ельциным в Белом доме. Он пригласил и меня (вместе с двумя другими генералами) принять участие в этой поездке. По дороге к Краснопресненской набережной я обратился к своему тогдашнему шефу со следующими словами: "Владимир Александрович! Сохранение СССР как великой державы превосходит по своей значимости все другие целеустановки, которые раздирают сейчас нашу политическую жизнь. Вы сейчас пойдете к Борису Николаевичу, предложите ему поддержку как единственному реальному кандидату на пост президента СССР вместо полностью изжившего себя М. Горбачева. Легитимность Горбачева условна, потому что он избран Съездом народных депутатов (да и то с немалым трудом), а страна нуждается в президенте, избранном всенародным прямым голосованием. Поставьте вопрос о проведении таких выборов и пообещайте поддержку Ельцину. Как бы ни был неприятен Борис Николаевич - сейчас он непобедим. Но он всего лишь человек, жизнь которого ограничена коротким сроком. Пусть будет он президентом всего СССР, но такой ценой будет сохранена держава. Для страны и народов - это безусловно плохой, но все-таки лучший вариант, нежели распад и гибель СССР. Я уверен, что он ухватится за это предложение". Я ссылался на библейскую притчу о Соломоновом суде, на котором две матери оспаривали право на ребенка и когда Соломон вынес вердикт о том, чтобы разрубить дитя пополам и каждой претендентке отдать по одной половинке, то настоящая мать закричала, что пусть отдадут ребенка ее сопернице, но оставят в живых младенца.
По приезде в Белый дом В. Крючков уединился с Ельциным, а нам дали в собеседники Г. Бурбулиса. Я так и не узнал, сказал ли наш бывший шеф об этом варианте Б. Ельцину или нет. Скорее всего не сказал. До сих пор я не уверен, что это предложение было абсолютно нереальным.
1991 год будет, безусловно, отмечен в анналах русской истории как один из самых трагических. По разрушительности последствий, происшедших в этот короткий период событий, для судьбы станы и народа он может быть сравнен только с 1237-1238 гг., когда обрушившаяся на Русь татаро-монгольская орда уничтожила политическую независимость русских княжеств, ополовинила население и оставила на месте процветавших городов и сел дымящиеся пепелища.
Особенность нашей национальной катастрофы 1991 г. состоит в том, что огромное государство рухнуло без воздействия каких-либо мощных внешних сил, не было войны, опустошительных географических или биологических катастроф, внутренних взрывов и гражданских войн. Государство исчезло даже не в момент смерти всемогущего тирана - диктатора, доселе силой державшего в узде обширную страну и многочисленные народы. Исследователи нашей истории будут долго ломать голову над истинными причинами распада СССР и, возможно, так и не найдут однозначного ответа. Мы, свидетели и очевидцы этого всемирного геополитического катаклизма, первыми стали задавать себе вопрос: был ли распад СССР исторически детерминирован, предопределен, а следовательно, объективно неотвратим, или же исторически сложившееся государство границах Российской империи, затем СССР, пало в результате действия субъективных факторов, т. е. действия лиц, которые оказались в тот момент во главе государства и в верхнем эшелоне власти в Центре и на местах? В поисках ответа на этот вопрос ни в коем случае нельзя принимать во внимание свидетель самих участников этого развала. Их заинтересованность в собственной исторической реабилитации очевидна. Они несокрушимо будут доказывать, что избранный ими путь был единственно правильным, закрывая глаза на те факты, которые не стыкуются с их линией поведения.
Равным образом следует проигнорировать мнения и суждения западных политологов, чья ангажированность не позволяй им объективно взглянуть на ход нашей отечественной истории. За редкими, поистине эпизодическими исключениями западные исследователи заражены загодя антирусскими предрассудками, отражающими вековые стереотипы антипатии к России. В подавляющем большинстве западные исследователи исходят и будут исходить из предпосылки враждебности к России и все, что наносит ущерб Русскому государству, будет рассматриваться ими как положительное и объективное явление, а всякое укрепление Русского государства неотвратимо будет трактоваться как следствие субъективных и к тому же негативных сил. Это, к сожалению, почти аксиома для всех западников, пытающихся дать оценку событиям в России. Такая почти врожденная враждебность Запада к России в большой степени проистекает из чувства мести за те катастрофические поражения, которые Запад терпел в своих попытках покорить Россию. Шведы и немцы никогда не смирятся с позором разгрома их войск Александром Невским, поляки не забудут Минина и Пожарского, заставивших их есть кошек и собак в осажденном Кремле, кичливые французы ни за что не простят русских, разгромивших великую армию Наполеона, и будут считать своими победами все поражения, которые они потерпели на снежных просторах России, а немцы во веки веков будут помнить о штурме Берлина в 1945 г., которым закончился их поход в Россию. После Второй мировой войны весь Запад, объединившийся в НАТО, почти полвека жил в унизительном страхе перед военной мощью Советского Союза, страхе, доводившем до сумасшествия их собственных государственных деятелей, хотя СССР реально никогда не угрожал Западу и шел на полшага сзади в создании с каждым разом все более смертоносных орудий войны, оберегая только свою независимость. Запад сам создал химеру русской угрозы, сочинил фальшивку под названием "Завещание Петра Великого", поверил в нее, довел себя до полной истерики в годы холодной войны и даже сейчас не в состоянии адекватно оценивать то, что у нас происходит. Вот почему при всем уважении к умению западных специалистов накапливать и систематизировать фактический материал их оценки и выводы о российских делах заслуживают самого критического, а чаще скептического отношения.
С учетом всего этого в поисках ответа на вопрос, был ли распад СССР, совершившийся в 1991 г., результатом объективных процессов или итогом разрушительных действий конкретных исторических лиц и сил, следует исходить только из анализа конкретных фактов и обстоятельств нашей страны и того времени.
Самым главным аргументом в этом споре должна являться позиция народа или народов СССР, так как во всех конституциях мало-мальски демократических стран мира записано, что народ является носителем суверенитета, воля народа является высшей властью в стране. Никому никуда не деться от того факта, что общенародный референдум, проведенный 17 марта 1991 г. на всей территории Советского Союза, дал на этот вопрос однозначный ответ: 70% народа сказали свое "да" на вопрос желаете ли вы жить в обновленном Советском Союзе. Только власти прибалтийских республик отказались тогда проводить у себя этот референдум в официальном порядке, хотя опросные пункты были открыты и желающие могли высказать свое отношение к вопросу, "быть или не быть СССР". Можно честно сказать, что проведение референдума сильно запоздало, он проводился в условиях уже разваливавшейся политической надстройки, при враждебности основных средств массовой информации по отношению к самой идее референдума. И, несмотря на это, народ квалифицированным большинством, т. е. более чем двумя третями голосов, решил, что желает жить в составе единого государства - СССР.
Воля народа, высказанная свободно, без какого-либо принуждения, не соответствовала личным интересам и амбициям большой группы тогдашних ведущих политиков во главе с Б. Ельциным, и они, лишь слегка маскируя свои действия, твердо гнули свою линию на развал единого государства, при осуществлении которого они могли получить личную неограниченную власть на территории РСФСР. Итак, следует подчеркнуть, что после 17 марта 1991 г. их сепаратистские действия являются противоправными и антинародными. В прессе, купленной и трижды перекупленной, дешевые "аналитики" пытались иногда отрицать правовую обязательность результатов референдума, ссылаясь на чисто консультативное значение всенародного опроса. Это свидетельствует только о правовом невежестве подобных авторов, их лакейской ангажированности. М. Горбачев, тогдашний президент Советского Союза, в силу своего безволия не смог опереться на ясно выраженную волю народа и использовать свои полномочия для обуздания сепаратистов. Он в такой же мере стал действовать вопреки интересам народа, как и Ельцин и его подельники. Вся разрушительная работа велась скрытно от общественного мнения, на закрытых государственных дачах (новоогаревский процесс), без обнародования позиций отдельных руководителей республик в ходе дискуссий. Секретность стала ответом на референдум 17 марта. Закулисность, заговорщический характер сепаратистских действий окрашивают всю вторую половину 1991 г.
Союзные правительственные структуры - армия, органы суда и прокуратуры, службы государственной безопасности - покорно наблюдали за назреванием смертельно опасного для государства кризиса, и лишь в самый последний момент их руководители предприняли нелепую попытку спасти положение путем создания. ГКЧП и демонстрации силы без намерения применить ее. Этот пример старческого эксгибиционизма будет долгие века оставаться темой для ехидства и саркастических оценок будущих историков.
На всем обширном пространстве Советского Союза в те годы не было сколь-нибудь значимых выступлений народов против СССР, если не считать опять-таки Прибалтику, где сепаратистские настроения носили уже укоренившийся характер. Массовые митинги (события в Тбилиси и Баку) собирались только в столицах, их созывали ясно очерченные политические инициативные группы, заинтересованные в искусственном разжигании межнациональных разногласий с целью оседлать власть в своих республиках. На Украине, в Белоруссии, в республиках Средней Азии таких выступлений не было вообще, если не считать вспышку в Алма-Ате, спровоцированную сторонниками снятого первого секретаря ПК КП Казахстана Кунаева. Разумеется, национальный вопрос в СССР и тогда не был решен полностью, но правды ради надо сказать, что ненависти между нациями, составлявшими Советский Союз, не было. Об этом свидетельствует хотя бы сам факт наличия в стране 70 млн. смешанных браков, сильное взаимопроникновение наций на территории своих соседей: до полумиллиона армян и азербайджанцев проживали не на своих национальных территориях, 25 миллионов русских жили за пределами РСФСР, около 10 миллионов представителей других национальностей постоянно проживали и работали в России. Армия была многонациональной, ни у кого не вызвало страха, что грузины, азербайджанцы, украинцы или военнослужащие других национальностей обслуживают самые совершенные виды оружия, в том числе и ракетно-ядерные. Разумеется, слишком скоропалительными выглядели в советские годы попытки провозгласить "новую историческую общность" - "советский народ", но в исторической перспективе дело шло именно к этому. Нагнетание национальных чувств в конце 80-х годов было искусственным и отвечало только честолюбивым интересам узких групп политиков.
Имелась ли какая-либо экономическая подоплека развала Советского Союза? Вряд ли! Ведь Российская империя и ее наследник СССР складывались столетиями как единый экономический организм. Страна имела единую транспортную систему, которая расширялась и строилась с целью обеспечения тесной связи между всеми ее составными частями. В XX веке мало-помалу создалась общая энергетическая база, венцом которой стало формирование Единой Энергетической Системы с перераспределением ресурсов по всей стране для создания надежной базы развития промышленности и сельского хозяйства. Такой же единой была система связи. Как бы ни кляли в 90-е годы плановую экономику, но она была ориентирована на более глубокую интеграцию экономики союзных республик в общесоюзный народнохозяйственный организм. Более того, в послевоенные годы была выдвинута задача переориентировать бюджетные потоки таким образом, чтобы в короткий исторический отрезок времени добиться примерного равенства в экономическом уровне развития республик. Понятно, что воплощение в жизнь этой стратегической задачи требовало жертв от наиболее развитых республик в пользу более отсталых. Само по себе это никак не могло породить экономический сепаратизм в национальных республиках. Протесты, однако, были, в частности, со стороны прибалтийских республик, которые хотели бы получить право вести дела на основе хозрасчета, т. е. делиться прибылями с Центром не по установленным нормам, а в точном соответствии с той долей, которую они намеревались оставить у себя в зависимости от успехов хозяйствования. То есть они хотели, чтобы им оставляли справедливую долю заработанного, а не драли все под гребенку, как поступал Госплан.
Самой щедрой донорской республикой всегда была Российская Федерация. Поднятие целины в Казахстане, строительство крупных ирригационный сетей в Узбекистане и Туркмении, создание предприятий машиностроения, энергетической базы - все это происходило не только с помощью РСФСР, но зачастую и возводилось руками русских людей, которые там оставались в качестве рабочей силы и инженерно-технического персонала. Даже в прибалтийских республиках гонимое и ненавидимое русское население составляет костяк коллективов промышленных предприятий. Миллионы русских специалистов высшей квалификации и просто мастеров своего дела непрерывным потоком текли в национальные республики, помогая решающим образом развитию окраинных территорий.
РСФСР была и оставалась главной базой топливно-энергетического комплекса государства. Здесь находятся основные нефтяные и газовые месторождения, отсюда веером расходились распределительные трубопроводы. Россия была и основным производителем электроэнергии, хотя политика Центра состояла в том, чтобы обеспечить быстро развивающуюся промышленность республик своими собственными энергоресурсами. Во исполнение этих планов и строились атомные электростанции в Литве (Игналинская), на Украине, в Армении (Ереванская), блок теплоэлектростанций на базе Карагандинского угольного месторождения и т. д. Иначе говоря, ни одна из союзных республик своими собственными силами не в состоянии была решить проблему энергообеспечения. Последующие годы наглядно показали, что искусственный разрыв экономических связей между бывшими республиками, превратившимися в самостоятельные государства, привел к катастрофическому падению производства.
Но было бы некорректно говорить, что вообще экономические факторы отсутствовали в наборе аргументов сепаратистов. В политической борьбе Ельцин и его единомышленники размахивали лозунгом экономического изоляционизма. В основе их взглядов лежало утверждение, что, дескать, все остальные республики являются нахлебниками, все они в неоплатном долгу перед РСФСР и что разрыв с ними станет трамплином для быстрого взлета русской экономики к уровню высокоразвитых стран. Развивая эти узкопровинциальные взгляды, сепаратисты широко пропагандировали также тезис о необходимости разрыва всех экономических связей со странами, которые десятками лет поддерживали дружественные отношения с СССР. На смену неоправданной интернациональной щедрости советской власти пришло примитивно понятое желание освободиться от всех международных обязательств, что повлекло за собой и потерю огромных долгов наших бывших клиентов Советскому Союзу.
В пику российским изоляционистам их клонированные близнецы в бывших национальных республиках не менее громко кричали о том, что Россия всегда грабила их, высасывала соки, обрекая на прозябание. При этом они и тогда и потом, до самого последнего времени, всегда смотрели в практическом плане на Россию как на источник получения выгод и прибытков, шла ли речь о вульгарном воровстве русского газа из международных магистральных трубопроводов, проходящих по территории Украины, или о сотнях миллионов долларов, ежегодно посылаемых гражданами окраинных государств, проживающими и работающими в России, своим сородичам, оставшимся в своих "титульных" государствах.
В роковое время подготовки развала СССР - во второй половине 80-х годов общее ухудшение экономического положения в СССР, уход значительной массы товаров в зону черного рынка (торговля по блату, "из-под прилавка") создавали обстановку нарастающего недовольства населения, приводившего к острым вспышкам местного бытового национализма. Эти вспышки, начинавшиеся в большинстве случаев на почве экономических неурядиц, стали перерастать в кровавые столкновения. Где-то не поделили землю, кто-то обвинил представителей другой национальности в том, что те наживаются, контролируя торговую сеть, и т. д. Трагические события потрясали тогда Азербайджан, Карабах, Киргизию, Таджикистан, Осетию, но при этом все столкновения происходили вне России и без участия русских. Вина России и власти Центра в том, что она не смогла дать надлежащую оценку этим преступным событиям и принять адекватные меры по пресечению их. Кровь словами не остановишь! Бесчисленные комиссии, создававшиеся и незаметно исчезавшие, блудливая говорильня только содействовали росту насилия. Но, что важно для нас, во всем этом не было никакого глубинного сепаратизма, способного угрожать целостности СССР.
Подводя итог сказанному, невольно приходишь к выводу, что СССР не распался сам собой, как часто принято говорить, а был ликвидирован группой национал-сепаратистов, среди которых Б. Ельцин и Л. Кравчук играли, без сомнения, ведущую роль, причем Ельциным руководила одна навязчивая идея: как можно скорее и радикальнее избавиться от М. Горбачева, которого он презирал и ненавидел до глубины души.
Почти все могильщики союзного государства совсем недавно принадлежали к высшему партийному и государственному руководству СССР, воспитывались и публично клялись в верности идеалам дружбы народов, никто из них не был ни теоретиком, ни идеологом сепаратизма, не отбывал наказания за свою национал-сепаратистскую деятельность. Все они радикально поменяли свою окраску, когда увидели, что Центр потерял рычаги контроля над ситуацией в стране и можно, ничем не рискуя, стать Иваном Ивановичем в своей "деревне", чем продолжать быть Ванькой в Москве.
Все они, поменяв свой личный статус, вкусили прелести высшей власти: доступ в высший свет сообщества глав государств, личные лайнеры, почетные караулы, полная бесконтрольность в праве распоряжаться богатством и судьбой своей страны и ее народа, убежденность, что именно они стали творцами нового этапа истории своих стран. У них в скором времени изменились походка, манера разговаривать, появились новые жесты. Сапармурат Ниязов, бывший первый секретарь ЦК Компартии Туркменистана, а теперь пожизненный президент своей "республики", поставивший себе при жизни огромный, покрытый золотом памятник, поворачивающийся вслед за движением солнца, стал просто-напросто сублимацией типичного руководителя нового постсоветского государства, для которого личная власть является высшей ценностью земной жизни.
Разумеется, Запад не моргнув глазом поддержал всех вчерашних членов Политбюро в их стремлении к расчленению союзного государства. Новые страны, возникшие на руинах СССР, были молниеносно приняты в члены ООН, чтобы получить международную гарантию своей независимости на случай, если вдруг обстоятельства сложатся неблагоприятным образом для сепаратистов. Всякая попытка вновь вернуть их в Союз могла быть сорвана теперь уже с помощью международного сообщества. Это была своего рода гарантия необратимости разрушения Советского Союза, которую выдавал Запад.
РОССИЯ В САМОСТОЯТЕЛЬНОМ ПЛАВАНИИ
После получения контроля над властью в результате краха ГКЧП, Б. Ельцин некоторое время раздумывал о дальнейших действиях. 28 октября 1991 г. он выступил с программным заявлением перед депутатами Верховного Совета РСФСР, в котором объявил о том, что делает выбор в пользу радикальных экономических реформ либерального характера. Было твердо сказано, что страна пойдет по пути введения принципов рыночной экономики. За этими словами скрывалось объявление курса на восстановление капитализма в России. "Рыночная экономика" - это щадящие слова вместо грозного слова "капитализм", о котором было решено вообще не упоминать, чтобы не травмировать общественное сознание. Сам Б. Ельцин, естественно, не имел никакого более или менее внятного представления о механизме действия рыночной экономики. В России в целом в тот момент каких-либо авторитетных, разумных экономистов, четко представляющих себе пути перехода к рыночной экономике, не было. Разрекламированная в демократической печати так называемая программа "500 дней", авторство которой принадлежало академику С. Шаталину и Г. Явлинскому, не являлось ни в коем случае сколь-нибудь приемлемой основой для практических действий. Автор помнит, что однажды в прямой беседе с глазу на глаз тогдашний Председатель КГБ Крючков В. А. спросил академика: "Послушайте, неужели вы всерьез думаете, что за 500 дней можно реформировать Россию?" Тот, не задумываясь, ответил: "Конечно, нет, но необходимо дать мощный политический залп, чтобы привлечь внимание!". Надо признать, что эта, по-видимому, главная цель была достигнута. Даже теперь, спустя 10 лет, нет-нет да и вспомнят программу под броским названием "500 дней", к тому же чаще всего в позитивном контексте, только потому, что ее никто не пытался даже претворять в жизнь.