Левинг Дайан. Сказка для Белоснежки

   Доктор Соул с минуту молча смотрел на нее, а потом кивнул.
   – В самый лучший ресторан, в любой части света.
   – Вы завтра будете здесь, когда я попробую встать с кровати? – спросила она.
   – Конечно. – Он тут же забыл про брелок и поднялся. – Я лично буду учить вас ходить.

2

   Однако им так и не суждено было выступить в роли учителя и ученицы.
   Ранним утром дверь в палату с шумом отворилась, и в дверном проеме появилась эффектная брюнетка с пышными формами. Хотя Виолетта уже не спала, сиделка бросила разъяренный взгляд на посетительницу и направилась к выходу с явным намерением выпроводить незваную гостью. Однако брюнетка кинулась к постели Виолетты и громко запричитала:
   – Ах, Виви! Наконец-то я тебя нашла! Бедная моя! Ты такая бледная, что с тобой приключилось?
   Она заключила Виолетту в свои душные объятия, буквально рухнув на нее. Душные потому, что брюнетка явно злоупотребляла духами. Виолетта отбивалась от ее причитаний и назойливых поцелуев, пока не заметила, что незнакомка пришла не одна. У открытой двери в коридор стоял высокий молодой мужчина, чье лицо отдаленно напоминало лошадиную морду. Кажется, такую внешность принято называть аристократической.
   Брюнетка проследила за взглядом Виолетты и радостно воскликнула:
   – Гарольд! Входи же, что ты там стоишь?
   Гарольд сделал несколько шагов и рухнул на колени прямо перед кроватью.
   Ну это уж слишком!
   Виолетта решительно не понимала, что происходит и, наверное, начала бы ходить куда раньше, чем рассчитывал доктор Соул, не появись тот собственной персоной. Из-за его плеча выглядывала испуганная сиделка. Видимо, это она привела его сюда.
   – Что здесь происходит? – строго спросил доктор Соул, глядя на брюнетку и аристократического Гарольда, все еще стоявшего на коленях. – Как вы сюда вошли?
   – Через дверь! – заявила брюнетка, и выражение умиления на ее лице сменилось гримасой брезгливости. – Вы кто?
   – Я доктор Соул. Мартин Соул, – отрекомендовался врач. – А вы кто?
   Брюнетка снова стала вежливой и милой.
   – О, так это вы дали объявление о розыске с ее фотографией? – кивнула она на Виолетту и, цокая каблучками, направилась к врачу, с явным намерением облобызать и его тоже.
   Доктор Соул сделал шаг в сторону.
   – Это сделала полиция, – заявил он. – Будьте все-таки любезны представиться.
   Брюнетка снова поджала губы, но потом широко улыбнулась.
   – Я Синтия Купер. Ее сестра. – Она повернулась к Виолетте.
   Пациентка и врач обменялись удивленными взглядами. И Виолетта, и доктор Соул видели эту женщину впервые.
   – А это кто? – поинтересовался врач, глядя сверху вниз на Гарольда.
   – Ах, это ее жених! – восторженно воскликнула Синтия и добавила недовольным тоном: – Встань же, Гарольд.
   Он поднялся с колен и слегка наклонил голову. Миленький способ здороваться, ничего не скажешь!
   Доктор Соул потер пальцами подбородок, в задумчивости глядя на Виолетту. Немного помолчав, он сказал:
   – Гм… Что ж, раз уж так вышло… Вообще-то я предпочел бы готовить ее к встрече с вами постепенно, но раз уж вы решили ворваться к ней без моего ведома…
   – О чем это вы, доктор? – спросила брюнетка со сладкой улыбкой.
   Доктор Соул подошел к Виолетте и взял ее за руку, машинально проверяя пульс.
   – Вы их помните? – спросил он.
   Виолетта медленно покачала головой, краем глаза наблюдая, как улыбка сползает с губ Синтии.
   – Что значит – она ничего не помнит? – резко спросила она.
   – У нее амнезия, – сказал доктор Соул. – И, насколько я помню – а у меня с памятью все в порядке, – об этом упоминалось в объявлении.
   – Ах, ну да! – закивала Синтия. – Но мы не думали, что это серьезно.
   Она подошла к Виолетте, отпихнув доктора Соула, и заглянула ей в глаза.
   – Виви! Ты меня действительно не помнишь?
   Виолетта была в полной растерянности. До сегодняшнего утра у нее не было прошлого, и она отлично мирилась с этим фактом. По правде говоря, амнезия устраивала ее куда больше, чем невесть откуда взявшаяся ужасно надушенная сестра и жених с лошадиной мордой вместо лица.
   Поэтому Виолетта решительно замотала головой, протестуя.
   – Как ее зовут? – встрял доктор Соул. – Как ее имя? Вы называете ее Виви.
   – А как называете ее вы? – презрительно прищурившись, поинтересовалась Синтия.
   – Она сказала, что ее зовут Виолетта.
   – Виолетта? – Синтия удивленно взглянула на сестру. – А, ну да. Это ее полное имя. Только ее никто так не зовет. Для нас, ее близких, она Виви.
   – Отвратительно! – сказала Виолетта, и это было первое произнесенное ею слово с тех пор, как в палату ворвались незнакомцы.
   Взгляды доктора Соула, Синтии и Гарольда, который тоже еще не издал ни звука, обратились к ней.
   – Отвратительно? – переспросила брюнетка.
   – Если меня хоть кто-нибудь назовет Виви, я ему врежу, – пригрозила Виолетта. – Я вас не помню, но знаю, что меня зовут Виолетта. И никак иначе.
   Они начали ее порядком раздражать. Все трое.
   Синтия погладила ее по плечу, чем разозлила Виолетту еще больше.
   – Ну хорошо, пусть будет Виолетта, – сказала Синтия растерянно. – Как скажешь, Ви…
   Она осеклась и взглянула на Гарольда. Тот стоял, словно соляной столб, и молча пялился на Виолетту. Та в свою очередь взглянула на него.
   Может, я, конечно, ошибаюсь, подумала она, но жених, вновь обретший свою невесту, должен себя вести несколько по-другому.
   – Он немой? – спросила Виолетта, глядя на Гарольда, который абсолютно ей не понравился.
   – Нет… – ответила Синтия, на сей раз действительно удивившись. – Гарольд, почему ты молчишь?
   – Извините, – пробормотал он, потом повернулся и пулей вылетел из палаты.
   – Он очень нервничает, – поспешила объяснить Синтия. – У него чуть не случился припадок, когда ты пропала. А теперь, когда выяснилось, что ты жива, но ничего не помнишь…
   – Тогда я должна вообще упасть в глубокий обморок от ужаса, – пробормотала Виолетта.
   К счастью, доктор Соул поспешил взять ситуацию под свой контроль, за что Виолетта ему была безмерно благодарна. Он осторожно, будто прикасался к гадюке, взял за локоть Синтию и легонько подтолкнул к двери.
   – Сейчас у нас завтрак, – сказал он. – Виолетте нужно хорошо питаться. А она не сможет проглотить ни кусочка, если продолжит волноваться. Давайте пройдем ко мне в кабинет и вернемся к Виолетте через полчаса.
   Если Синтия и засомневалась, то никак это не выказала. Она одарила доктора широчайшей улыбкой – а у нее все улыбки были чрезвычайно широкими – и позволила увести себя. Закрывая дверь, доктор Соул подмигнул Виолетте. Она, разумеется, ответила ему. Со стороны, наверное, вся ситуация казалась чрезвычайно забавной, но Виолетте было не до смеха.
   Итак, что мы имеем? – попробовала она подвести итог. За десять минут я обрела сестру, жениха и возможность выписаться из больницы. Судя по всему, Синтия немедленно заберет меня домой. Хм… У меня же определенно есть дом. Однако ни Синтия, ни Гарольд не вызывают у меня ни малейшей симпатии. Доктор Соул, которого я знаю всего несколько дней, нравится мне куда больше, чем сестрица и жених. Впрочем, следует признать, что с ними я знакома всего минут десять.
   Виолетта принялась за завтрак, не обращая внимания на любопытные взгляды сиделки. В конце концов Виолетта над ней сжалилась, памятуя о том, что сиделка на протяжении недели исполняла все ее капризы.
   – Я их не узнала, – сказала Виолетта, дожевывая гренок.
   Во всей больнице находились на лечении только три пациента. Остальные жители городка предпочитали болеть дома, если только их состояние не требовало немедленной госпитализации. Еду для пациентов готовила сама сиделка, единственная, кстати сказать. Пища была домашней и очень вкусной.
   Сиделка присела возле Виолетты.
   – Ах, бедняжечка! – запричитала добрая женщина. – Но я так и думала. Честно сказать, мне твои родственнички не очень-то понравились.
   – Мне тоже, – ответила Виолетта.
   Они обменялись понимающими взглядами. Да уж, и сестра, и жених оставляли желать лучшего.
   Ровно через полчаса в палату снова втиснулась целая делегация. Все те же плюс инспектор Доусон, с которым Виолетта разговаривала всего один раз, да и то недолго.
   – Ты выписываешься немедленно! – заявила Синтия и решительно направилась к сестре. – Я привезла тебе одежду. Вставай!
   – Я не могу, – развела руками Виолетта. – у меня гипс.
   – Не беда, Гарольд отнесет тебя в машину.
   Синтия принялась доставать из большого пакета, который держал Гарольд, одежду. Виолетта беспомощно взглянула на доктора Соула, но тот старательно прятал взгляд. Старался не смотреть на нее и впечатлительный жених Гарольд. Единственным, кто пялился на Виолетту во все глаза, оказался Доусон. Более того, он направился к ней и встал перед кроватью, выпятив свое брюшко. В этот момент он живо напомнил Виолетте того самого гнома, который лежал сейчас в ее сумочке.
   – Я ничего не могу с этим поделать, – заявил Доусон. – Мне предъявили все документы, необходимые для того, чтобы установить вашу личность. Эти люди действительно те, за кого себя выдают. В принципе, если вы не хотите с ними ехать, вас никто не сможет заставить.
   Синтия оторвалась от пакета и уставилась на инспектора. Тот не обратил на ее испепеляющий взгляд никакого внимания. Доусон продолжал смотреть Виолетте в глаза. Наверное, вид у нее был испуганный, раз уж инспектор решил вступиться.
   – Она едет с нами! – воскликнула Синтия. – Что вы тут несете?!
   Доусон повернулся к ней.
   – Хочу вам напомнить, что она больна.
   – Доктор Соул сказал, что она больна не настолько, чтобы задерживать ее против воли в больнице.
   – У нее амнезия, – продолжал Доусон, словно не слыша возражения Синтии. – А это значит, что вы для нее – чужие люди. Если Виолетта посчитает, что сначала должна прийти в себя от знакомства, то это ее право.
   Виолетта ясно видела, что Доусону не нравится Синтия. Как он относился к Гарольду, неизвестно, потому что инспектор на него даже не смотрел. Однако Доусон всеми силами пытался оставить Виолетту в больнице. Почему?
   – Я поеду, – сказала она твердо, устав искать взгляда доктора Соула. – Мне незачем здесь оставаться.
   Ее слово все решило. Доусон отступил, дав Синтии возможность приблизиться к сестре.
   – Выйдите все из комнаты! – потребовала Синтия. – Виви нужно переодеться!
   Как только дверь за мужчинами закрылась, а Синтия склонилась к сестре, та залепила ей пощечину. Виолетта понимала, что знакомство нельзя начинать с рукоприкладства, но почему-то очень хотела врезать Синтии.
   Брюнетка резко выпрямилась и со страхом взглянула на сестру. Синтия так растерялась, что даже побледнела. Удивительно, на что способна какая-то пощечина!
   – Я просила не называть меня Виви, – спокойно сказала Виолетта. – Отвернись, я надену бюстгальтер.
   Синтия тут же выполнила ее просьбу. Виолетта с облегчением отметила, что сестра наконец-таки замолчала. Ее громкий голос и непрекращающийся поток слов выводили из себя. Теперь Виолетта знала, как можно гарантированно заткнуть Синтию.
   – Все, – провозгласила она, застегнув блузку. – Ты должна помочь мне встать. Имей в виду: от меня воняет. Из-за гипса я не могу мыться в душе, сиделка мыла меня, как могла, но ее стараний было явно недостаточно.
   – Прости, – сказала вдруг Синтия. – Я больше не стану называть тебя Виви. Я и забыла, что ты всегда выполняешь свои обещания.
   У Виолетты поднялось настроение. Отношения с родственницей налажены.
   – Ты моя младшая или старшая сестра? – поинтересовалась Виолетта, когда уже встала на ноги, опираясь на костыли.
   – Старшая, – сказала Синтия и бросила на нее быстрый взгляд. – Мне двадцать девять, а тебе двадцать пять. А ты и вправду ничего не помнишь?
   – Абсолютно, – подтвердила Виолетта. – Там, в тумбочке, моя сумочка и туфли. Забери их.
   Ноги не держали Виолетту совершенно. Она чувствовала такую слабость, что едва не рухнула обратно на кровать, простояв в вертикальном положении три минуты. Однако Виолетта не могла позволить себе обнаружить слабость при Синтии. По непонятным причинам – не могла и все тут. Именно поэтому она не стала дожидаться, пока сестра упакует сумочку и туфли в пакет. Собравшись с духом, Виолетта поковыляла к двери. Идти с помощью костылей было безумно неудобно. Загипсованная нога уродливо торчала из-под длинной юбки. Кое-как доковыляв до выхода, Виолетта открыла дверь. Бывшую пациентку тут же подхватили сразу шесть рук. Доктор Соул, Доусон и Гарольд все это время стояли перед палатой, ожидая выхода Виолетты.
   – Я сама! – сказала она и придавила костылем ногу Гарольда.
   Жених побледнел от боли, но не издал ни звука.
   Хм… Он точно умеет говорить?
   – Где здесь выход? – спросила Виолетта, обращаясь к Доусону.
   Он пошел впереди, показывая ей дорогу. Остальные тихонько семенили сзади.
   А стоит ли мне в самом деле уезжать? – мелькнуло в голове у Виолетты. Доусон прав: я не знаю этих людей и, честно признаться, у меня нет ни малейшего желания свести с ними более близкое знакомство. Сестра не внушает мне доверия, а жених до сих пор не произнес ни слова.
   Возможно, Виолетта и выглядела смелой и решительной, однако за внешней бравадой скрывались неуверенность и страх. За несколько дней она пережила столько, что хватило бы на две жизни. Виолетта чувствовала себя оставленной посреди пустынного мира игрушкой судьбы. Никто, даже доктор Соул, не подозревал, как ей тяжело. И сейчас, когда Виолетта вдруг обрела родственников и вроде как прошлое, ей вовсе не стало легче.
   В голове у нее крутилось много вопросов.
   Как я оказалась в этом захолустном городке? Куда направлялась? Почему не справилась с управлением, если в моей крови, по утверждению Доусона, не был обнаружен алкоголь? По какой причине мне так не нравятся Синтия и Гарольд или такая реакция всего лишь является защитной? И, наконец, что заставляет доктора Соула постоянно отводить взгляд, когда я на него смотрю?
   Однако никто из присутствующих не заметил ее растерянности. Виолетта решительно ковыляла вперед, надеясь со временем получить ответы на все свои вопросы.
   Гарольд помог невесте спуститься со ступенек крыльца, и ее взгляд упал на новенький «лексус». Он стоял прямо посреди больничного двора, сверкая чистенькими боками.
   – Это чей? – поинтересовалась Виолетта.
   – Мой, – ответил Гарольд, и она наконец услышала его голос: высокий и немного хриплый. Короче, ей не понравился.
   – Шикарная тачка, – похвалила Виолетта и поковыляла к машине.
   Синтия обогнала сестру, сунула на заднее сиденье пакет с вещами, а потом помогла усесться и ей самой. Синтия устроилась на переднем сиденье, а на место водителя сел Гарольд. Мотор заурчал. Инспектор Доусон быстрым шагом подошел к «лексусу».
   – Мисс Купер, – произнес Доусон, и Виолетта не сразу сообразила, к кому он обращается. – Видите ли, мне придется просить вас оставить телефон, по которому я могу с вами связаться, а также адрес.
   – Зачем это? – спросила Синтия, обернувшись.
   – Затем, – язвительно произнес Доусон, – что я еще не закончил расследование.
   – Расследование чего? – Синтия уже вылезала из машины. Ее воинственный вид говорил о том, что она не позволит какому-то полицейскому совать длинный нос не в свои дела.
   – Об этом я поговорю с мисс Купер позже. Наедине, – отрезал Доусон и снова повернулся к Виолетте. – Вы не будете против, если я загляну к вам в гости на следующей неделе?
   Краем глаза Виолетта заметила, как скривился Гарольд, и только для того, чтобы позлить его, радостно ответила:
   – О да, инспектор, конечно! Я буду рада вас видеть. И вас, доктор, тоже, – не без умысла добавила она.
   Доктор Соул наконец посмотрел на Виолетту. Однако его взгляд ее встревожил. Доктор явно что-то хотел сказать, но не решался. В его глазах она прочитала… страх.
   Улыбка тут же сошла с ее губ, однако сказать что-либо еще Виолетта не успела. Синтия села обратно в машину, сунула инспектору визитку, и «лексус» тронулся.
   Виолетта откинулась на сиденье и закрыла глаза. Ее увозили неизвестные люди неизвестно куда, а она даже не могла сопротивляться.
 
   Виолетта проспала большую часть пути. Когда она открыла глаза, солнце уже садилось. Виолетта зевнула, потянулась и уселась поудобнее. Спина затекла, а ноги так вообще не разгибались.
   – Скоро мы приедем? – спросила она нетерпеливо.
   Синтия повернулась, ее лицо сияло так, словно она только что выиграла конкурс красоты.
   – Как хорошо, что ты проснулась! – сказала Синтия. – Я ужасно не хотела тебя будить, но мне пришлось бы. Мы уже почти дома. Еще минут двадцать, и ты окажешься в своей любимой комнате в мезонине.
   – Я живу в мезонине? – переспросила Виолетта и с удовлетворением подумала, что ей там должно понравиться.
   – Если тебя что-то не устроит, ты сможешь перейти в любую комнату, – быстро проговорила Синтия.
   – Я подумаю, – на всякий случай ответила Виолетта и посмотрела в окно.
   Мимо проплывали огромные особняки явно не современной постройки, стоящие за высокими заборами посреди аккуратно подстриженных кустарников. Тут уж любому было бы понятно, даже беспамятной Виолетте, что в этом районе живут отнюдь не бедняки. Через двадцать минут, как и обещала Синтия, «лексус» остановился у больших кованых ворот, створки которых начали разъезжаться в стороны после первого же нетерпеливого гудка. Автомобиль въехал во двор, и взору Виолетты предстал большой двухэтажный особняк. К нему вела широкая аллея, окаймленная зеленым кустарником. Свежий подстриженный газон был настолько зеленым, что, несмотря на сумерки, его яркость резала глаза. Дом показался Виолетте хоть и несомненно шикарным, но вполне уютным с виду. Стены из светлого кирпича, второй этаж немного выдается над первым, три аккуратных балкончика, на окнах светлые занавески…
   – Миленько, – пробормотала она.
   Синтия и Гарольд уже вышли из автомобиля и помогли выбраться оттуда Виолетте. Она оперлась о костыли и осмотрелась.
   – Сколько же все это стоит? – спросила Виолетта, в сущности ни к кому не обращаясь.
   Синтия и Гарольд переглянулись.
   – Никогда не задумывалась, – ответила Синтия. – Это принадлежит нам. Вот все, что нужно знать.
   – Где наши родители? – поинтересовалась Виолетта, ковыляя к дому.
   Синтия не ответила. Обернувшись, Виолетта наткнулась на ее смущенный взгляд.
   – Они умерли, Ви… Виолетта.
   – Ах вот оно что.
   Виолетта вновь посмотрела на дом. Что и говорить, если бы из больницы ее забирали мать с отцом, было бы куда легче.
   Они вошли в дом. Их встретил молодой дворецкий и служанка, которые тут же засуетились вокруг Виолетты. Она их, разумеется, не помнила, однако обстановка казалась ей отдаленно знакомой.
   – Сейчас я покажу, где твоя комната, – заговорила Синтия.
   – Кажется, я знаю, где она, – сказала Виолетта. – Только мне нужно, чтобы кто-нибудь втащил меня наверх.
   Широкая лестница вела на второй этаж. Гарольд подхватил Виолетту на руки и прошествовал наверх.
   – Отпусти меня! – потребовала она, как только они оказались на втором этаже.
   Гарольд поспешно поставил невесту на ноги. Она уже начала привыкать к его молчаливости, хотя симпатии по-прежнему не испытывала.
   Виолетта, снова прибегнув к помощи костылей, повернула налево и направилась к самой дальней комнате.
   – Это она? – спросила Виолетта, стуча костылем по двери.
   Синтия и Гарольд снова переглянулись. У сестры уголки губ поехали вниз.
   – Ты все вспомнила? – глухо спросила она.
   – Нет, – ответила Виолетта и отворила дверь. – Лишь кое-что.
   Войдя в комнату, молодая женщина поняла, что не ошиблась. Больше ничто не напоминало о том, что она здесь когда-либо бывала. Большая кровать с балдахином, небольшой будуар в углу, столик на резной ножке и пара кресел, шикарный ковер бордового цвета на полу и шторы в тон… Симпатично, но незнакомо.
   – Как тебе тут? Нравится? – спросила Синтия.
   – А он, – Виолетта кивнула на Гарольда, – живет в нашем доме?
   Гарольд удивленно расширил глаза и покачал головой.
   Какое счастье! – подумала Виолетта. Мне не придется видеть его постоянно!
   – Помочь тебе переодеться? – спросила Синтия участливо.
   – Не стоит, я справлюсь, – заверила ее Виолетта, с нетерпением ожидая, когда же наконец останется одна.
   – Тогда я пойду узнаю, готов ли ужин, – сказала Синтия. – Зайду за тобой где-то через полчаса. Идем, Гарольд.
   Он молча вышел за ней. Гарольд вел себя, как дрессированная собачонка, которая беспрекословно выполняет команды хозяина.
   Виолетта устало рухнула на постель, отбросив костыли. Вопреки всем ожиданиям память возвращаться не спешила. Полежав минут десять без движения и даже ни о чем не думая, Виолетта заставила себя встать. Она прошла в ванную, кое-как ополоснулась, пытаясь не замочить гипс, и проковыляла обратно в комнату, оставляя на полу лужицы воды. Открыв большой встроенный в стену шкаф, Виолетта обнаружила, что в «прошлой» жизни была большой модницей.
   Вот уж не ожидала!
   Шкаф был под завязку забит нарядами: платья на каждый день, вечерние платья, юбки и юбочки, деловые костюмы, брюки, джинсы, кофточки, блузки, футболки, целая коллекция туфель и сумочек…
   Если бы я решила устроить распродажу, то наверняка обогатилась бы, подумала Виолетта.
   Впрочем, судя по всему, она и так богата. Кто бы мог подумать: еще вчера Виолетта была несчастной женщиной без прошлого, а теперь оказалась богатой дамой, наверняка из высшего общества.
   Выбрав самое простое на вид белье и домашнее платье из желтого шелка, она оделась и, найдя под кроватью пушистые тапочки, вышла из комнаты. Дойдя до лестницы, Виолетта нерешительно остановилась. Самостоятельно ей вниз не спуститься. Оставалось лишь орать во все горло, чтобы кто-нибудь пришел на помощь. К счастью, напрягать голосовые связки ей не пришлось: внизу показался дворецкий. Он поднял голову и встретился с Виолеттой взглядом. Дворецкий улыбнулся.
   – Мисс Синтия попросила меня узнать, не готовы ли вы спуститься к ужину.
   – Готова, но спуститься не могу, – посетовала Виолетта.
   Дворецкий поднялся наверх, по примеру Гарольда подхватил ее на руки и легко спустился вниз.
   Сильный малый, подумала Виолетта, чувствуя, что он без труда мог бы десяток раз пронести ее туда-обратно по лестнице.
   – Как вас зовут? – спросила Виолетта и быстро добавила, предупреждая его удивление: – У меня амнезия, я ничего не помню.
   – А вы и не можете меня помнить, – улыбнулся он, подавая ей костыли. – Я здесь новенький. Меня зовут Ральф.
   – Новенький? – удивилась Виолетта. – А что, прежде у нас не было дворецкого?
   Он посерьезнел. Профессиональная этика не позволяла ему плохо отозваться о своем предшественнике, поэтому Ральф тщательно подбирал слова для ответа:
   – У вас, безусловно, был дворецкий. Однако он чем-то не устроил мисс Синтию, поэтому она его уволила.
   – Понятно, – пробормотала Виолетта. – Покажите мне, пожалуйста, где тут столовая.
   За большим столом, уставленным всевозможными яствами, уже сидели Синтия и Гарольд. При появлении Виолетты оба встали. Она почувствовала себя всеми почитаемой королевой.
   – Шикарно выглядишь, – проговорил Гарольд, чем несказанно ее удивил. Однако заметив, что его бокал с вином наполовину пуст, Виолетта поняла причину внезапной разговорчивости своего «жениха».
   Если для того, чтобы избавиться от застенчивости, этому парню нужно выпить, подумала она, то алкоголизм ему обеспечен.
   Виолетта уселась за стол. Гарольд галантно задвинул за ней стул, хотя мог бы и не пытаться быть джентльменом. Все равно она плюхнулась на мягкое сиденье без всякой грации, громко стукнув гипсовой ногой об пол.
   Окинув взглядом стол, Виолетта поняла, как проголодалась, поэтому даже не стала ждать приглашения и тут же накинулась на еду.
   Синтия подняла бокал.
   – Я предлагаю выпить за твое возвращение! – провозгласила она. – Я безумно рада, что ты нашлась. Не представляешь себе, что мы пережили за то время, пока тебя искали.
   Виолетта с удовольствием выпила красное вино, которое тут же разлилось по ее жилам приятным теплом.
   – Я тоже рада, что нашлась, – в свою очередь сказала Виолетта. – Не очень-то приятно думать, что ты круглая сирота. Кстати, я была бы очень рада, если бы мне хоть кто-нибудь объяснил, как я оказалась в том городке.
   Синтия отложила вилку и взглянула на сестру с сочувствием.
   – Я бы и сама хотела это узнать, – призналась она. – Однако ты никогда и никого не ставила в известность о своих планах. Две недели назад ты просто сказала нам, что уезжаешь отдыхать, и утром исчезла. Мы не знали, где ты и с кем. Однако ты по крайней мере каждый день звонила и сообщала, что с тобой все в порядке. А потом звонки прекратились. По всей видимости, ты уже ехала назад, домой, когда попала в аварию. Мы пытались тебя найти, но без толку. А потом увидели по телевизору твою фотографию.
   – Что значит – я уехала неизвестно куда? – удивилась Виолетта. – Как так? Мы поссорились?
   Она смотрела на Синтию, но та кивнула на Гарольда. Тот повернулся к невесте.
   – Мы вовсе не ссорились, – сказал он, повысив голос. – У нас должна была состояться свадьба. А ты вдруг разнервничалась и исчезла.