Страница:
Чем только не владел руководитель юридического отдела! Тут были скрабы, пенки, лосьоны, кремы, а также щипчики, пилки, пемзочки и бесцветный лак для ногтей. Не побрезговал Тимур и лаком для смягчения кутикулы, а также ароматизированным тальком. Странно, что он не захватил с собой на озеро личного косметолога и массажиста (таковые имелись). К тому же Тимур с удовольствием бы выкорчевал в любимом спортклубе тренажер и взял его в поездку. Но пришлось довольствоваться парой гантелей. Ежедневный фитнес был непременным ритуалом его жизни.
А какая роскошь царила в городской квартире Тимура! Новинки электроники, шедевры цифровой техники, модная мебель, ботинки из страусиной кожи и т. д. – у этого арсенала спецсредств была лишь одна задача: лелеять тело и самооценку хозяина.
Тимур получал отличную зарплату и проценты от выигранных процессов. У него не было семьи, детей. Его родители не нуждались в материальной помощи. Поэтому все деньги (а также эмоции и чувства) Тимур тратил только на себя.
Он был типичный «сингл», представитель распространенного на Западе племени городских одиночек: молодой, обеспеченный гедонист. Он берег себя, ублажал, баловал.
Трудно представить, что человек, так трепетно влюбленный в собственное тело и личность, способен полюбить кого-то еще. Но сотрудники «Кенгуру» не сомневались – руководитель юридического отдела безнадежно влюблен в Ингу Сошенко.
Ну что ж… Действительно, при взгляде на эту скромницу в груди Тимура начинало бушевать стенокардическое пламя. Нет, не мог самовлюбленный юрист Забродин спокойно смотреть на Ингу. Пред его мысленным взором начинали мелькать картинки их последнего эротического экзерсиса, а воспаленное сознание рисовало еще более рискованные позы. Инга была удовольствием, но с некоторых пор – недоступным. А недоступное удовольствие в сто раз желаннее.
– Дрянь, какая дрянь, – прошептал Тимур.
Он висел на крючке. Несколько раз ему позволили вкусить сладость рая. Забыв себя, он летал над бескрайними маковыми полями, вспарывал грудью встречные потоки воздуха, устремлялся ввысь и стрелой вонзался в раскаленное солнце… А потом упал на землю, измученный и использованный.
Он-то думал, что в волшебном заведении под названием «Инга» ему открыт безграничный кредит. Но злая девица пинком выставила его на улицу…
А за стеной колотила по клавишам неутомимая Сонечка. Любую свободную минуту она использовала для записей своих бесценных мыслей.
Из дневника Сони Орешкиной:
«…Чтение современной зарубежной литературы убеждает меня – русский человек (например, я) гораздо утонченнее любого иностранца.
Возьмем Бриджит Джонс. Милая, чудесная девушка. Но чем она занята весь день?
1. Считает съеденные калории.
2. Считает рюмки выпитого алкоголя.
3. Считает выкуренные сигареты.
Невыносимо тяжкий труд! На борьбу с калориями, алкоголем и никотином уходит вся созидательная энергия Бриджит. Когда же ей заниматься творчеством, работать, что-то создавать? Или хотя бы обдумывать вечные вопросы – смысл жизни, судьбу планеты, собственную роль в истории человечества? Естественно, Бриджит некогда! Этим занимаюсь я, потому что у меня нет лишних килограммов, я равнодушна к спиртному и не курю!»
Глава 15
Глава 16
А какая роскошь царила в городской квартире Тимура! Новинки электроники, шедевры цифровой техники, модная мебель, ботинки из страусиной кожи и т. д. – у этого арсенала спецсредств была лишь одна задача: лелеять тело и самооценку хозяина.
Тимур получал отличную зарплату и проценты от выигранных процессов. У него не было семьи, детей. Его родители не нуждались в материальной помощи. Поэтому все деньги (а также эмоции и чувства) Тимур тратил только на себя.
Он был типичный «сингл», представитель распространенного на Западе племени городских одиночек: молодой, обеспеченный гедонист. Он берег себя, ублажал, баловал.
Трудно представить, что человек, так трепетно влюбленный в собственное тело и личность, способен полюбить кого-то еще. Но сотрудники «Кенгуру» не сомневались – руководитель юридического отдела безнадежно влюблен в Ингу Сошенко.
Ну что ж… Действительно, при взгляде на эту скромницу в груди Тимура начинало бушевать стенокардическое пламя. Нет, не мог самовлюбленный юрист Забродин спокойно смотреть на Ингу. Пред его мысленным взором начинали мелькать картинки их последнего эротического экзерсиса, а воспаленное сознание рисовало еще более рискованные позы. Инга была удовольствием, но с некоторых пор – недоступным. А недоступное удовольствие в сто раз желаннее.
– Дрянь, какая дрянь, – прошептал Тимур.
Он висел на крючке. Несколько раз ему позволили вкусить сладость рая. Забыв себя, он летал над бескрайними маковыми полями, вспарывал грудью встречные потоки воздуха, устремлялся ввысь и стрелой вонзался в раскаленное солнце… А потом упал на землю, измученный и использованный.
Он-то думал, что в волшебном заведении под названием «Инга» ему открыт безграничный кредит. Но злая девица пинком выставила его на улицу…
А за стеной колотила по клавишам неутомимая Сонечка. Любую свободную минуту она использовала для записей своих бесценных мыслей.
Из дневника Сони Орешкиной:
«…Чтение современной зарубежной литературы убеждает меня – русский человек (например, я) гораздо утонченнее любого иностранца.
Возьмем Бриджит Джонс. Милая, чудесная девушка. Но чем она занята весь день?
1. Считает съеденные калории.
2. Считает рюмки выпитого алкоголя.
3. Считает выкуренные сигареты.
Невыносимо тяжкий труд! На борьбу с калориями, алкоголем и никотином уходит вся созидательная энергия Бриджит. Когда же ей заниматься творчеством, работать, что-то создавать? Или хотя бы обдумывать вечные вопросы – смысл жизни, судьбу планеты, собственную роль в истории человечества? Естественно, Бриджит некогда! Этим занимаюсь я, потому что у меня нет лишних килограммов, я равнодушна к спиртному и не курю!»
Глава 15
Ужин в приятной компании, увы, непоправимо испорченный
Ближе к вечеру арендаторы виллы стали свидетелями интересного зрелища. Двое колоритных, хотя и довольно замызганных мужчин пытались припарковать к пристани молчаливый катер. На помощь им пришел Каримбек, который, как уже выяснилось, был одинаково искусен и в изготовлении суфле гранмарнье, и в швартовке катеров.
– Бросайте конец! – крикнул он мокрым, злым, но безумно симпатичным парням.
Парни удивленно переглянулись.
– В каком смысле? – обиделись они.
Как бы то ни было, вскоре плавучая посудина уже качалась у пристани, а усталые робинзоны рассказывали аборигенам о своих злоключениях. В их гомеровских описаниях фигурировал и дикий шторм, смывший с палубы весла, и буйные сирены, норовившие похитить моряков, и коварная Харибда, клацающая острыми зубами. Бедные путники! Им пришлось нелегко. Саша в экстазе протягивал публике окоченевшие, красные руки. Несгибаемые герои, они гребли удочками, пивными банками и кальмаровыми пакетиками. И они выплыли! Они выжили! И вот они здесь…
Автором-исполнителем спектакля выступил, естественно, Валдаев. Все время, пока он трепался, исторгая возгласы ужаса из груди Агнессы Михайловны, Илья делал стойку и принюхивался. Он учуял запах вкусной еды!
– Воспользуйтесь нашим катером, – любезно предложила Ольга Валентиновна. – Каримбек, отвезешь ребят к «Изумруду», а потом вернешься.
Илья сник. Запах жареного мяса заставлял его трепетать.
– Постойте, Ольга Валентиновна, – раздался чей-то нежный голос. Это была шикарная блондинка (Инга). – Как же мы их отправим вот так, не покормив, не обогрев? Посмотрите, они ведь совершенно измучены!
Здоровякин понял: эта девушка – ангел, посланный им небом.
– Конечно, – подхватил другой ангел, голубоглазый и тоже симпатичный (Софья), – давайте накормим ребят ужином!
– А мы не помешаем? – с сомнением спросил Валдаев. – Да ладно, Илюш, поплыли на базу. Тут своя компания. Эй, Каримбек… ты это… заводи мо…
Здоровякин ласково обнял друга и, заведя его руку за спину, едва не сломал кисть. Валдаев тут же умолк.
– Господа, – решительно обратилась к публике Ольга Валентиновна, – не забывайте, что у нас с вами…
– Серьезно, оставайтесь! – воскликнула Сонечка. – Ой, Ольга Валентиновна, извините, я вас перебила! Аркадий Игоревич, давайте пригласим парней на ужин?
Все выжидательно посмотрели на Лунского. Майор Здоровякин собрал в кулак энергетический потенциал организма и отправил в адрес мужика, который здесь явно играл первую скрипку, мощный телепатический посыл. По запаху он понял, что на ужин у поселенцев будут обжаренные со специями цыплята. А к ним – великолепное чаршоу из баранины. М-м-м…
Лунской пожал плечами:
– Да ради бога! Ребята, оставайтесь.
– Постойте, но у нас ведь занятия, тренинг… – опять начала было психолог, но ее вновь перебили. Теперь уже не Соня, а Аркадий Игоревич.
– Ладно, Ольга Валентиновна! – махнул рукой Лунской. – Расслабьтесь. Мы здесь не только укрепляем командный дух, но и просто отдыхаем. И гостям рады. Вы посмотрите на парней. Они основательно измочалены. Эта ваша… как ее… Харибда! Она что, вас покусала?
Валдаев потрогал разбитую скулу и кивнул.
– Идемте, идемте! – засуетилась Сонечка. Она улыбалась, загадочно блестела глазами, волновалась.
«Любовь с первого взгляда, – понял Саша. – Ну вот, опять».
Дамскому угоднику Валдаеву было не привыкать к подобной реакции со стороны женского пола. Он знал – его мужские чары эффективны, как ядерное оружие.
Да, голубоглазая девица явно потеряла голову от встречи с прекрасным незнакомцем. Но самого Александра милая простушка не зацепила. Его привлек другой объект. Зрелая, интересная Ольга Валентиновна сразу же завладела его вниманием. Она единственная из всей компании сопротивлялась присутствию парней на вилле.
Гостей провели в коттедж. В холле обессиленные парни с протяжными стонами свалились на мягкие диваны.
Из дневника Сони Орешкиной:
«…Мое сердце едва не выскочило из груди, когда я увидела этот роскошный экземпляр! Невероятный мужчина! Он великолепен!
Хорошо, что они согласились остаться. Интересно, он женат или нет? Как узнать? А если женат? Это катастрофа. На связь с женатыми мужчинами у меня табу. Ладно, пусть все идет своим чередом. Впереди – захватывающий вечер в компании с новыми знакомыми. Надо постараться проявить себя с лучшей стороны. Я буду легкой и остроумной! Так, надену мини и бирюзовый джемпер с черными змеями. И буду неотразима!
У него изумительное имя! И он немыслимо хорош! Какое великолепное сочетание невозмутимости, молчаливого обаяния и грандиозных габаритов. На фоне этого самовлюбленного болтуна Александра он смотрится особенно выгодно!..»
«…Все кончено. Удар последовал оттуда, откуда я и не ждала. К ужину Ольга Валентиновна вышла точно в таком же джемпере, как и у меня. Только зеленого цвета. М-да. У меня голубой – к глазам, у нее зеленый – к глазам. Мы были как сестры-близняшки. Инга не поленилась съязвить по поводу нашей одинаковости. Кошмар. А продавщица бутика клялась, что этот джемпер буквально на днях привезен из Лондона. И в «Хэрродс» он стоил бы не менее пятисот фунтов. Но только по невероятной случайности – в их бутике проходит рекламная акция! – я могу купить его «всего» за двести долларов! И другого такого в городе нет! Мымра! Я, естественно, пропустила мимо ушей заявление про рекламную акцию. Но все же понадеялась на эксклюзивность модели. И вот!!!
Ольгу Валентиновну казус не смутил. Она была все так же органична и мила. Ее манеры безупречны, она, без сомнения, умеет с достоинством выходить из любой ситуации. А я… Весь вечер молчала, уткнувшись взглядом в тарелку. Сколько переживаний по поводу неудачного наряда! Даже А.И. спросил: «Соня, ты чего такая вялая?»
– Десерт «Аквамариновый закат»! – возвестил Каримбек, появляясь в столовой с новым блюдом. На подносе громоздилось нечто розовое, воздушное.
– Великолепное название, – похвалила Ольга Валентиновна. – Ты сам придумал?
– Да, – скромно кивнул Каримбек.
– Аквамариновый закат! – воскликнула Агнесса Михайловна. – Как поэтично!
– А главное – точно отражает цветовую гамму десерта! – вставила Инга.
– Это художественный образ, – пренебрежительно посмотрел на блондинку Матвей Денисович.
– Ах да, склонность к метафоричности – одна из черт творческой натуры, – миролюбиво согласилась Инга. – Наш Каримбек – личность, несомненно, творческая. Да и у меня самой постоянно мелькают в голове различные образы – шурупчики, болты, корнишоны… К чему бы это?
– Корнишоны? Что за фигня? – тихо спросил у Валдаева Здоровякин.
– Это такие крохотные огурчики! – объяснила всем Инга, нагло уставившись на пурпурного Матвея Денисовича.
Агнесса Михайловна едва сдержала смешок. Соня не смела поднять глаз от тарелки. Лунской показал Инге кулак. Напряжение и неловкость повисли в воздухе.
– Ну-с, давайте попробуем еще и «Аквамариновый закат», – сыто мурлыкнул Валдаев.
До десерта меню насчитывало восемь позиций. Немудрено, что все уже давно наелись. Только Здоровякин мучился, составляя в уме изящную фразу. Он хотел непринужденно, как бы между прочим, попросить добавки баранины. Но так ничего и не придумал и поэтому расстроенно вонзил блестящую ложечку в неустойчивую розовую массу.
– Так, значит, «Кенгуру» является самым крупным рекламным агентством в нашей области? – поинтересовался Валдаев. В отличие от плебея Здоровякина, озабоченного только тем, как бы поплотнее набить брюхо, Саша не уставал поддерживать за столом увлеченную беседу.
Во-первых, это не шло вразрез с его врожденной словоохотливостью. Во-вторых, он отрабатывал приглашение на ужин, развлекая хозяев дискуссией.
– Безусловно! – горячо воскликнула Инга. – Самое крупное и успешное. У нас талантливые специалисты и весомая клиентура. Мы предлагаем полный цикл услуг, мы многогранны и универсальны. «Кенгуру» с каждым годом стабильно набирает обороты. Наши заказчики верны нам, как партизаны Родине. А мы в ответ вырабатываем сильные идеи с огромным зарядом конкурентоспособности!
В словах Инги сквозила гордость и восторг. Она была счастлива работать в «Кенгуру»!
(Из дневника Сони Орешкиной: «Иногда я совершенно четко осознаю, почему А.И. сделал руководителем отдела не меня, а Ингу. Она – лучшая»…)
Владелец «Кенгуру» насмешливо посмотрел на подчиненную. Если он и гордился успехами фирмы, то предпочитал не утрировать это чувство.
– А вы не задумывались о личности человека, отгрохавшего домик в таком глухом местечке? – сменил тему Валдаев.
На этот раз первой отозвалась Ольга Валентиновна.
– Я задумывалась! – сказала она. – Нет, правда, интересно! Ведь первоначально виллу строили не для сдачи в аренду, а для себя. Она принадлежала какому-то бизнесмену. Мне называли его имя… И я подумала, почему? Он хотел скрыться от людей? Он так от них устал? Что это был за человек? Мизантроп? Или романтик? Кстати, он ведь тоже занимался рекламой. А потом то ли разорился, то ли погиб… Так, ну как же его фамилия? Ой, простите склеротичную старушку… Никак не вспомню!
– Лев Баксанов? – изумленно спросил Аркадий Игоревич.
– Баксанов! – обрадовалась Ольга Валентиновна. – Да, наверное. Он вроде бы обанкротился? А что?
Ольга Валентиновна с удивлением перехватила ошарашенный взгляд Лунского.
– Я не знал, что у Льва была эта вилла… Как странно… Постойте! Она называется «Валерия»… Точно! Это имя его жены…
Аркадий Игоревич внезапно сник, потух. Сотрудники «Кенгуру» опустили головы. Всех сидящих за столом словно накрыло черной пеленой непонятной тревоги.
– Я что-то не так сказала? – забеспокоилась Ольга Валентиновна.
– Лев Баксанов был моим другом, – мрачно сказал Лунской. – И владел не менее крупной эдвертайзинговой компанией. Два года назад он погиб.
– В следственном изоляторе от руки уголовника, – быстро добавила Инга. Ее голос прозвучал тихо, но внятно. Девушка очень любила точность, неравнодушна была к деталям.
Взгляд, брошенный Аркадием Игоревичем в сторону Инги, испепелил бы Помпею. Но Инга устояла. Она ответила начальнику взглядом преданным и влюбленным. «А что? Я только сказала правду!» – читалось в ее честных, ясных глазах.
– Что случилось с вашим другом? – с профессиональным интересом уцепился за последнюю фразу Валдаев. – Он был под следствием? Что произошло?
– Да так… – с неохотой ответил Лунской. – Лев втянулся в какие-то махинации.
– Просто он отмывал деньги мафии, – тихо вставила Инга.
– Рот закрой! – взвился Лунской. – Хватит трепаться.
– И что дальше? – спросил Валдаев.
– У Льва была мощная рекламная фирма. Он процветал. Но в августе 2001-го его арестовали. Я бы его, конечно, вытащил. Мой адвокат – лучший в городе. Но я не успел. Трудно представить – Лева в камере. Он был гордым, ярким, сильным. Никому не прощал хамства. Наверное, и издевательства сокамерников не стал терпеть. Утром его обнаружили мертвым. Жуткая, нелепая история!
Лунской скомкал и отшвырнул от себя салфетку.
– Извините, – сказал он и вышел из комнаты.
– Зря вы, Ольга Валентиновна, затронули эту тему, – обвинила Инга. – При Аркадии Игоревиче нельзя вспоминать о Баксанове. Он страшно переживает из-за смерти друга!
Психолог только развела руками.
– Такой чудесный был вечер! А вы все испортили! – не унималась Инга.
– Не нападай на Ольгу Валентиновну, она ни в чем не виновата, – пророкотал Силютин.
– Ты сама специально напомнила, что Баксанова убили в тюрьме, – добавила Агнесса Михайловна. – Знала, что шеф разнервничается! Ах, Инга, иногда ты бываешь такой противной!
– Не иногда, а постоянно, – хмуро вставил Тимур. – Портить людям настроение – любимая забава нашей сексапильной крошки.
– А у вас тут весело, – заметил Валдаев.
– Э… – начал было Здоровякин. Он шумно прокашлялся.
Все замерли, понимая, что молчаливый гигант созрел и сейчас произнесет нечто значительное, мудрое.
– Скажите, а жаркого из баранины не осталось?..
– Бросайте конец! – крикнул он мокрым, злым, но безумно симпатичным парням.
Парни удивленно переглянулись.
– В каком смысле? – обиделись они.
Как бы то ни было, вскоре плавучая посудина уже качалась у пристани, а усталые робинзоны рассказывали аборигенам о своих злоключениях. В их гомеровских описаниях фигурировал и дикий шторм, смывший с палубы весла, и буйные сирены, норовившие похитить моряков, и коварная Харибда, клацающая острыми зубами. Бедные путники! Им пришлось нелегко. Саша в экстазе протягивал публике окоченевшие, красные руки. Несгибаемые герои, они гребли удочками, пивными банками и кальмаровыми пакетиками. И они выплыли! Они выжили! И вот они здесь…
Автором-исполнителем спектакля выступил, естественно, Валдаев. Все время, пока он трепался, исторгая возгласы ужаса из груди Агнессы Михайловны, Илья делал стойку и принюхивался. Он учуял запах вкусной еды!
– Воспользуйтесь нашим катером, – любезно предложила Ольга Валентиновна. – Каримбек, отвезешь ребят к «Изумруду», а потом вернешься.
Илья сник. Запах жареного мяса заставлял его трепетать.
– Постойте, Ольга Валентиновна, – раздался чей-то нежный голос. Это была шикарная блондинка (Инга). – Как же мы их отправим вот так, не покормив, не обогрев? Посмотрите, они ведь совершенно измучены!
Здоровякин понял: эта девушка – ангел, посланный им небом.
– Конечно, – подхватил другой ангел, голубоглазый и тоже симпатичный (Софья), – давайте накормим ребят ужином!
– А мы не помешаем? – с сомнением спросил Валдаев. – Да ладно, Илюш, поплыли на базу. Тут своя компания. Эй, Каримбек… ты это… заводи мо…
Здоровякин ласково обнял друга и, заведя его руку за спину, едва не сломал кисть. Валдаев тут же умолк.
– Господа, – решительно обратилась к публике Ольга Валентиновна, – не забывайте, что у нас с вами…
– Серьезно, оставайтесь! – воскликнула Сонечка. – Ой, Ольга Валентиновна, извините, я вас перебила! Аркадий Игоревич, давайте пригласим парней на ужин?
Все выжидательно посмотрели на Лунского. Майор Здоровякин собрал в кулак энергетический потенциал организма и отправил в адрес мужика, который здесь явно играл первую скрипку, мощный телепатический посыл. По запаху он понял, что на ужин у поселенцев будут обжаренные со специями цыплята. А к ним – великолепное чаршоу из баранины. М-м-м…
Лунской пожал плечами:
– Да ради бога! Ребята, оставайтесь.
– Постойте, но у нас ведь занятия, тренинг… – опять начала было психолог, но ее вновь перебили. Теперь уже не Соня, а Аркадий Игоревич.
– Ладно, Ольга Валентиновна! – махнул рукой Лунской. – Расслабьтесь. Мы здесь не только укрепляем командный дух, но и просто отдыхаем. И гостям рады. Вы посмотрите на парней. Они основательно измочалены. Эта ваша… как ее… Харибда! Она что, вас покусала?
Валдаев потрогал разбитую скулу и кивнул.
– Идемте, идемте! – засуетилась Сонечка. Она улыбалась, загадочно блестела глазами, волновалась.
«Любовь с первого взгляда, – понял Саша. – Ну вот, опять».
Дамскому угоднику Валдаеву было не привыкать к подобной реакции со стороны женского пола. Он знал – его мужские чары эффективны, как ядерное оружие.
Да, голубоглазая девица явно потеряла голову от встречи с прекрасным незнакомцем. Но самого Александра милая простушка не зацепила. Его привлек другой объект. Зрелая, интересная Ольга Валентиновна сразу же завладела его вниманием. Она единственная из всей компании сопротивлялась присутствию парней на вилле.
Гостей провели в коттедж. В холле обессиленные парни с протяжными стонами свалились на мягкие диваны.
Из дневника Сони Орешкиной:
«…Мое сердце едва не выскочило из груди, когда я увидела этот роскошный экземпляр! Невероятный мужчина! Он великолепен!
Хорошо, что они согласились остаться. Интересно, он женат или нет? Как узнать? А если женат? Это катастрофа. На связь с женатыми мужчинами у меня табу. Ладно, пусть все идет своим чередом. Впереди – захватывающий вечер в компании с новыми знакомыми. Надо постараться проявить себя с лучшей стороны. Я буду легкой и остроумной! Так, надену мини и бирюзовый джемпер с черными змеями. И буду неотразима!
У него изумительное имя! И он немыслимо хорош! Какое великолепное сочетание невозмутимости, молчаливого обаяния и грандиозных габаритов. На фоне этого самовлюбленного болтуна Александра он смотрится особенно выгодно!..»
«…Все кончено. Удар последовал оттуда, откуда я и не ждала. К ужину Ольга Валентиновна вышла точно в таком же джемпере, как и у меня. Только зеленого цвета. М-да. У меня голубой – к глазам, у нее зеленый – к глазам. Мы были как сестры-близняшки. Инга не поленилась съязвить по поводу нашей одинаковости. Кошмар. А продавщица бутика клялась, что этот джемпер буквально на днях привезен из Лондона. И в «Хэрродс» он стоил бы не менее пятисот фунтов. Но только по невероятной случайности – в их бутике проходит рекламная акция! – я могу купить его «всего» за двести долларов! И другого такого в городе нет! Мымра! Я, естественно, пропустила мимо ушей заявление про рекламную акцию. Но все же понадеялась на эксклюзивность модели. И вот!!!
Ольгу Валентиновну казус не смутил. Она была все так же органична и мила. Ее манеры безупречны, она, без сомнения, умеет с достоинством выходить из любой ситуации. А я… Весь вечер молчала, уткнувшись взглядом в тарелку. Сколько переживаний по поводу неудачного наряда! Даже А.И. спросил: «Соня, ты чего такая вялая?»
– Десерт «Аквамариновый закат»! – возвестил Каримбек, появляясь в столовой с новым блюдом. На подносе громоздилось нечто розовое, воздушное.
– Великолепное название, – похвалила Ольга Валентиновна. – Ты сам придумал?
– Да, – скромно кивнул Каримбек.
– Аквамариновый закат! – воскликнула Агнесса Михайловна. – Как поэтично!
– А главное – точно отражает цветовую гамму десерта! – вставила Инга.
– Это художественный образ, – пренебрежительно посмотрел на блондинку Матвей Денисович.
– Ах да, склонность к метафоричности – одна из черт творческой натуры, – миролюбиво согласилась Инга. – Наш Каримбек – личность, несомненно, творческая. Да и у меня самой постоянно мелькают в голове различные образы – шурупчики, болты, корнишоны… К чему бы это?
– Корнишоны? Что за фигня? – тихо спросил у Валдаева Здоровякин.
– Это такие крохотные огурчики! – объяснила всем Инга, нагло уставившись на пурпурного Матвея Денисовича.
Агнесса Михайловна едва сдержала смешок. Соня не смела поднять глаз от тарелки. Лунской показал Инге кулак. Напряжение и неловкость повисли в воздухе.
– Ну-с, давайте попробуем еще и «Аквамариновый закат», – сыто мурлыкнул Валдаев.
До десерта меню насчитывало восемь позиций. Немудрено, что все уже давно наелись. Только Здоровякин мучился, составляя в уме изящную фразу. Он хотел непринужденно, как бы между прочим, попросить добавки баранины. Но так ничего и не придумал и поэтому расстроенно вонзил блестящую ложечку в неустойчивую розовую массу.
– Так, значит, «Кенгуру» является самым крупным рекламным агентством в нашей области? – поинтересовался Валдаев. В отличие от плебея Здоровякина, озабоченного только тем, как бы поплотнее набить брюхо, Саша не уставал поддерживать за столом увлеченную беседу.
Во-первых, это не шло вразрез с его врожденной словоохотливостью. Во-вторых, он отрабатывал приглашение на ужин, развлекая хозяев дискуссией.
– Безусловно! – горячо воскликнула Инга. – Самое крупное и успешное. У нас талантливые специалисты и весомая клиентура. Мы предлагаем полный цикл услуг, мы многогранны и универсальны. «Кенгуру» с каждым годом стабильно набирает обороты. Наши заказчики верны нам, как партизаны Родине. А мы в ответ вырабатываем сильные идеи с огромным зарядом конкурентоспособности!
В словах Инги сквозила гордость и восторг. Она была счастлива работать в «Кенгуру»!
(Из дневника Сони Орешкиной: «Иногда я совершенно четко осознаю, почему А.И. сделал руководителем отдела не меня, а Ингу. Она – лучшая»…)
Владелец «Кенгуру» насмешливо посмотрел на подчиненную. Если он и гордился успехами фирмы, то предпочитал не утрировать это чувство.
– А вы не задумывались о личности человека, отгрохавшего домик в таком глухом местечке? – сменил тему Валдаев.
На этот раз первой отозвалась Ольга Валентиновна.
– Я задумывалась! – сказала она. – Нет, правда, интересно! Ведь первоначально виллу строили не для сдачи в аренду, а для себя. Она принадлежала какому-то бизнесмену. Мне называли его имя… И я подумала, почему? Он хотел скрыться от людей? Он так от них устал? Что это был за человек? Мизантроп? Или романтик? Кстати, он ведь тоже занимался рекламой. А потом то ли разорился, то ли погиб… Так, ну как же его фамилия? Ой, простите склеротичную старушку… Никак не вспомню!
– Лев Баксанов? – изумленно спросил Аркадий Игоревич.
– Баксанов! – обрадовалась Ольга Валентиновна. – Да, наверное. Он вроде бы обанкротился? А что?
Ольга Валентиновна с удивлением перехватила ошарашенный взгляд Лунского.
– Я не знал, что у Льва была эта вилла… Как странно… Постойте! Она называется «Валерия»… Точно! Это имя его жены…
Аркадий Игоревич внезапно сник, потух. Сотрудники «Кенгуру» опустили головы. Всех сидящих за столом словно накрыло черной пеленой непонятной тревоги.
– Я что-то не так сказала? – забеспокоилась Ольга Валентиновна.
– Лев Баксанов был моим другом, – мрачно сказал Лунской. – И владел не менее крупной эдвертайзинговой компанией. Два года назад он погиб.
– В следственном изоляторе от руки уголовника, – быстро добавила Инга. Ее голос прозвучал тихо, но внятно. Девушка очень любила точность, неравнодушна была к деталям.
Взгляд, брошенный Аркадием Игоревичем в сторону Инги, испепелил бы Помпею. Но Инга устояла. Она ответила начальнику взглядом преданным и влюбленным. «А что? Я только сказала правду!» – читалось в ее честных, ясных глазах.
– Что случилось с вашим другом? – с профессиональным интересом уцепился за последнюю фразу Валдаев. – Он был под следствием? Что произошло?
– Да так… – с неохотой ответил Лунской. – Лев втянулся в какие-то махинации.
– Просто он отмывал деньги мафии, – тихо вставила Инга.
– Рот закрой! – взвился Лунской. – Хватит трепаться.
– И что дальше? – спросил Валдаев.
– У Льва была мощная рекламная фирма. Он процветал. Но в августе 2001-го его арестовали. Я бы его, конечно, вытащил. Мой адвокат – лучший в городе. Но я не успел. Трудно представить – Лева в камере. Он был гордым, ярким, сильным. Никому не прощал хамства. Наверное, и издевательства сокамерников не стал терпеть. Утром его обнаружили мертвым. Жуткая, нелепая история!
Лунской скомкал и отшвырнул от себя салфетку.
– Извините, – сказал он и вышел из комнаты.
– Зря вы, Ольга Валентиновна, затронули эту тему, – обвинила Инга. – При Аркадии Игоревиче нельзя вспоминать о Баксанове. Он страшно переживает из-за смерти друга!
Психолог только развела руками.
– Такой чудесный был вечер! А вы все испортили! – не унималась Инга.
– Не нападай на Ольгу Валентиновну, она ни в чем не виновата, – пророкотал Силютин.
– Ты сама специально напомнила, что Баксанова убили в тюрьме, – добавила Агнесса Михайловна. – Знала, что шеф разнервничается! Ах, Инга, иногда ты бываешь такой противной!
– Не иногда, а постоянно, – хмуро вставил Тимур. – Портить людям настроение – любимая забава нашей сексапильной крошки.
– А у вас тут весело, – заметил Валдаев.
– Э… – начал было Здоровякин. Он шумно прокашлялся.
Все замерли, понимая, что молчаливый гигант созрел и сейчас произнесет нечто значительное, мудрое.
– Скажите, а жаркого из баранины не осталось?..
Глава 16
С любимыми не расставайтесь
Аркадий Лунской растянулся на софе в VIP-номере. Как начальнику, ему выделили самые шикарные апартаменты.
Он подумал о жене и машинально потянулся за телефоном – позвонить Кристине, спросить, как она. Но тут же вспомнил, что бесполезная трубка лежит в синей коробке в холле.
Как обычно, при мыслях о жене сердце у него сжалось от любви и тоски. О Кристине он всегда думал как о маленькой, бедной девочке. Словно о ребенке. А она? Тоже называет его бубусиком. Нереализованный материнский инстинкт рвется наружу.
Но Лунскому трудно быть для нее ребенком, слабым и беззащитным. Из него такой же бубусик, как из бегемота парашютист. Он рабовладелец, капиталист, бог рекламы. Он привык повелевать, командовать, распоряжаться. Его все слушаются… Да, особенно Инга.
– Стерва! – воскликнул Лунской.
Что за вредное создание! Никогда не поленится сказать гадость. Как сегодня за ужином…
Месяц назад в лучшем ресторане города Лунской устроил банкет по случаю юбилея Кристины. Жена долго и нервно отпиралась – она презирала бомонд, избегала публики. Вернее, стремилась к другому развлечению, нежели шумное празднование круглой даты. Ясно, о чем она мечтала, – о набеге в казино. И Лунской великодушно удовлетворил ее страсть: сам отвел в «Сингапур» и – в честь дня рождения – разрешил просадить месячную прибыль рекламного агентства…
Весь состав «Кенгуру» пришел поздравить жену босса. Нарисовалась, естественно, и Инга, облаченная в умопомрачительное золотистое платье.
Когда она церемонно и почтительно вручила Кристине коробку с презентом, у Лунского что-то оборвалось внутри. Он ведь предупредил сотрудников – не стоит тратиться на подарки! Действительно, чем удивишь жену одного из богатейших людей области? (Которая к тому же давно утратила способность радоваться чему-либо.)
– Откройте, откройте! – замирая в предчувствии восторженной реакции, попросила Инга.
– Что здесь? – заинтересовалась Кристина и распаковала подарок.
Это была книга «Я скоро стану мамой». Осчастливленная подарком, именинница застыла как статуя и изменилась в лице. Ее губы дрогнули.
Аркадий Игоревич побелел от ярости.
– До меня дошли слухи! – заговорщически улыбнулась Инга. – Поздравляю! Эта книга – как раз то, что вам сейчас нужно. Здесь все, все, все.
– А ну иди сюда! – прорычал Лунской.
Он схватил Ингу под локоть и поволок ее в холл ресторана. В холле было шумно, и Аркадий Игоревич впихнул девицу в мужской туалет.
– Ты что вытворяешь! – рявкнул он.
– Но я… Но мне сказали…
– Кто тебе сказал?!!
Подарить такую книгу Кристине, которая после многолетних мучительных усилий и бесчисленных процедур смирилась в конце концов с мыслью, что никогда не родит ребенка!
– Я думала, она беременна! – поклялась Инга.
Лунской не поверил. Он залепил ей звонкую оплеуху. У него чесались руки отметелить ее по-настоящему!
Инга всхлипнула. Ее щека налилась помидорным глянцем, глаза наполнились слезами. Лунской пригляделся и, коротко замахнувшись другой рукой, впечатал дополнительную пощечину.
– Для симметрии, – объяснил он…
Все удивлялись, почему он ее не увольняет. Ведь эта наглая девка за несколько месяцев работы превратила стабильный и доброжелательный коллектив «Кенгуру» в сборище неврастеников. Нет, конечно, она была вполне профессиональна. Ловко управлялась с клиентами, на планерках фонтанировала свежими идеями, приносила фирме доход. Но что за стервозная натура!
«Уволю!» – пообещал себе Лунской в день рождения Кристины. И не уволил. Он не мог от нее избавиться. Ведь их связывали такие отношения…
Лунской встал и подошел к окну. Чудесный вид – сосны, блестящее озеро за ними. Аркадий Игоревич попытался представить, как пару лет назад из этого же окна смотрел на эти же сосны Лев Баксанов. При мысли о друге сердце Аркадия болезненно сжалось…
Долгие годы совместной жизни не сделали Аркадия и Кристину Лунских похожими, не заставили перенять друг у друга черты характера. Они оставались совершенно разными людьми. Однако именно сейчас, за десятки километров от озера Саманкуль, в душном летнем городе Кристина Лунская, как и ее муж, смотрела в окно, теребила дорогую портьеру и думала о том же самом.
О том, как сильно ненавидит она Ингу. И гнусная девица в данный момент находится в непосредственной близости от Аркаши. Они там вместе – в прохладном и уединенном оазисе Саманкуля.
«Ты с ней спишь?» – пытала Кристина супруга бессчетное число раз. Она плавилась в огне ревности. Но ответ был неизменен – Аркадий все отрицал. Кристина верила с трудом. Блондинка с роскошной фигурой и глазами полными искушения, – разве способен мужчина пройти мимо? К тому же эта блондинка находится в подчинении. Она – словно бархатистый сочный персик, готовый вот-вот упасть на ладонь.
– Хватит! – сказала себе Кристина.
Надо было отвлечься от болезненных мыслей, убежать от них, скрыться… Спрятаться в райском уголке, где вертится колесо и прыгает шарик… Ничего не выйдет, вспомнила Кристина. У нее совсем не было денег.
Естественным финалом вечера стала бы отправка незваных гостей на базу «Изумруд». Но после ужина сытые парни развалились на диванах в холле и изъявили желание еще немного пообщаться. Напрасно Ольга Валентиновна деликатно пыталась выставить оккупантов за дверь – они не торопились.
Более того, Валдаеву удалось поймать распорядительницу за руку и усадить на диван рядом с собой. Его неумолимо влекло к Ольге Валентиновне – строгой, изящной, восхитительно пахнущей. Эта женщина была умна и опытна. Ее зеленые глаза и тонкая улыбка вовсе не сияли восхищением, столь привычным для Валдаева в глазах других мисс, более юных и предсказуемых.
Весь вечер на манеже клоуны! Александр развлекал публику, травил чудовищные байки.
– А вот когда мы с Илюхой служили в десанте, – вспоминал он вдруг, апеллируя к молчаливому, как гранит, товарищу.
Агнесса Михайловна с журнальчиком разместилась в кресле. Ей тоже досталась порция изящных комплиментов. Ловкая в бухгалтерском деле, в быту Агнесса Михайловна, однако, оставалась доверчивой и простодушной. Несколько элегантных намеков на терпкую прелесть бальзаковского возраста сразили ее наповал (по большому счету мадам давно перешагнула границу не только бальзаковского, но и постбальзаковского возраста). Валдаев, вероятно, считал своим долгом опутать сетями обаяния всех присутствующих. Так он культивировал доброжелательность аудитории.
Соня после ужина метнулась в номер и переоделась. Проклятый голубой джемпер с черными змеями она мстительно запихнула на дно сумки.
– А вот и прелестное дитя! – воскликнул Валдаев при появлении в холле Сонечки. – Скажите, чем занимается в солидной фирме сей несмышленый ребенок?
Избитый прием – игнорировать отпечаток на лице женщины последних десяти прожитых лет – вновь удался Валдаеву. Сонечка зарделась от удовольствия. Да, ей всегда говорили, что она выглядит моложе своего возраста. Яркий детский румянец на ее щеках подтвердил – Соня очень и очень молода, практически эмбрион.
– Что вы?! – бесхитростно удивилась Агнесса Михайловна. – Нашей Соне уже двадцать семь! Она вовсе не ребенок!
Соня с ненавистью обернулась к главбуху. Девушка стала совсем пунцовой. Ее словно выдернули из шеренги херувимов, куда она затесалась, и бросили в строй костлявых сморщенных старух.
– Ольга Валентиновна, – быстро сказала Софья. – Я вообще-то к вам. У меня деловое предложение. Проект. Идея. Сейчас мы продвигаем на рынок новую марку пельменей. Это «пельмени от Виолетты». И…
– Что?! – захохотал Валдаев. – Пельмени от Виолетты?! Бог мой, как весело! Все равно что… э… валенки от Элеоноры! Знаете, лучше назвать «Пельмени от маркиза де Сада». Беспроигрышный вариант! Представьте: груды обнаженных, извивающихся в экстазе тел. В центре – мрачная фигура глубоко развратного, но никогда не удовлетворенного маркиза. В одной руке он держит плеть-семихвостку, а в другой – перо. И сочиняет, сочиняет рецепт совершенно фантастических пельменей! Или нет! В другой руке маркиза – половник. Он варит пельмени, не отрываясь от основного занятия. Ну что, нравится вам мой рекламный клип?
– Да ладно вам! – разозлилась Соня.
Валдаев вывел ее из себя. Но трудно было не удивиться буйной фантазии этого балабола. В три секунды он придумал и нетривиальное название, и сюжет для рекламы. «Груда обнаженных тел – это вызовет интерес», – машинально подумала Соня.
– Хватит смеяться! Дайте поговорить с Ольгой Валентиновной!
Вовсе не с психологом Соня жаждала пообщаться, а с загадочным другом болтуна Валдаева. Но обратиться к нему с вопросом мешала девичья скромность. Нет, Софья, конечно, была очень коммуникабельна – замкнутость, необщительность противопоказаны бойцам рекламного фронта. Но рядом с неприступным Кинг-Конгом ею овладевал ступор. Она смущалась, ее сердце сбивалось с ритма. Приходилось маскироваться Ольгой Валентиновной.
– Мы будем набирать промоутеров для продвижения Виолеттиных пельменей в супермаркетах, – затараторила Соня. – Я придумала 67 позиций, убеждающих покупателей, почему им надо выбрать именно Виолеттины пельмени. Однако по опыту я знаю: когда начинаешь заниматься с промоутерами и вдалбливать им в голову необходимые сведения, то обычно они не улавливают и десятой доли информации. Но если вы, Ольга Валентиновна, проведете с ними несколько занятий в форме тренинга, то будет намного эффективнее. Давайте, а? Как вам?
Он подумал о жене и машинально потянулся за телефоном – позвонить Кристине, спросить, как она. Но тут же вспомнил, что бесполезная трубка лежит в синей коробке в холле.
Как обычно, при мыслях о жене сердце у него сжалось от любви и тоски. О Кристине он всегда думал как о маленькой, бедной девочке. Словно о ребенке. А она? Тоже называет его бубусиком. Нереализованный материнский инстинкт рвется наружу.
Но Лунскому трудно быть для нее ребенком, слабым и беззащитным. Из него такой же бубусик, как из бегемота парашютист. Он рабовладелец, капиталист, бог рекламы. Он привык повелевать, командовать, распоряжаться. Его все слушаются… Да, особенно Инга.
– Стерва! – воскликнул Лунской.
Что за вредное создание! Никогда не поленится сказать гадость. Как сегодня за ужином…
Месяц назад в лучшем ресторане города Лунской устроил банкет по случаю юбилея Кристины. Жена долго и нервно отпиралась – она презирала бомонд, избегала публики. Вернее, стремилась к другому развлечению, нежели шумное празднование круглой даты. Ясно, о чем она мечтала, – о набеге в казино. И Лунской великодушно удовлетворил ее страсть: сам отвел в «Сингапур» и – в честь дня рождения – разрешил просадить месячную прибыль рекламного агентства…
Весь состав «Кенгуру» пришел поздравить жену босса. Нарисовалась, естественно, и Инга, облаченная в умопомрачительное золотистое платье.
Когда она церемонно и почтительно вручила Кристине коробку с презентом, у Лунского что-то оборвалось внутри. Он ведь предупредил сотрудников – не стоит тратиться на подарки! Действительно, чем удивишь жену одного из богатейших людей области? (Которая к тому же давно утратила способность радоваться чему-либо.)
– Откройте, откройте! – замирая в предчувствии восторженной реакции, попросила Инга.
– Что здесь? – заинтересовалась Кристина и распаковала подарок.
Это была книга «Я скоро стану мамой». Осчастливленная подарком, именинница застыла как статуя и изменилась в лице. Ее губы дрогнули.
Аркадий Игоревич побелел от ярости.
– До меня дошли слухи! – заговорщически улыбнулась Инга. – Поздравляю! Эта книга – как раз то, что вам сейчас нужно. Здесь все, все, все.
– А ну иди сюда! – прорычал Лунской.
Он схватил Ингу под локоть и поволок ее в холл ресторана. В холле было шумно, и Аркадий Игоревич впихнул девицу в мужской туалет.
– Ты что вытворяешь! – рявкнул он.
– Но я… Но мне сказали…
– Кто тебе сказал?!!
Подарить такую книгу Кристине, которая после многолетних мучительных усилий и бесчисленных процедур смирилась в конце концов с мыслью, что никогда не родит ребенка!
– Я думала, она беременна! – поклялась Инга.
Лунской не поверил. Он залепил ей звонкую оплеуху. У него чесались руки отметелить ее по-настоящему!
Инга всхлипнула. Ее щека налилась помидорным глянцем, глаза наполнились слезами. Лунской пригляделся и, коротко замахнувшись другой рукой, впечатал дополнительную пощечину.
– Для симметрии, – объяснил он…
Все удивлялись, почему он ее не увольняет. Ведь эта наглая девка за несколько месяцев работы превратила стабильный и доброжелательный коллектив «Кенгуру» в сборище неврастеников. Нет, конечно, она была вполне профессиональна. Ловко управлялась с клиентами, на планерках фонтанировала свежими идеями, приносила фирме доход. Но что за стервозная натура!
«Уволю!» – пообещал себе Лунской в день рождения Кристины. И не уволил. Он не мог от нее избавиться. Ведь их связывали такие отношения…
Лунской встал и подошел к окну. Чудесный вид – сосны, блестящее озеро за ними. Аркадий Игоревич попытался представить, как пару лет назад из этого же окна смотрел на эти же сосны Лев Баксанов. При мысли о друге сердце Аркадия болезненно сжалось…
Долгие годы совместной жизни не сделали Аркадия и Кристину Лунских похожими, не заставили перенять друг у друга черты характера. Они оставались совершенно разными людьми. Однако именно сейчас, за десятки километров от озера Саманкуль, в душном летнем городе Кристина Лунская, как и ее муж, смотрела в окно, теребила дорогую портьеру и думала о том же самом.
О том, как сильно ненавидит она Ингу. И гнусная девица в данный момент находится в непосредственной близости от Аркаши. Они там вместе – в прохладном и уединенном оазисе Саманкуля.
«Ты с ней спишь?» – пытала Кристина супруга бессчетное число раз. Она плавилась в огне ревности. Но ответ был неизменен – Аркадий все отрицал. Кристина верила с трудом. Блондинка с роскошной фигурой и глазами полными искушения, – разве способен мужчина пройти мимо? К тому же эта блондинка находится в подчинении. Она – словно бархатистый сочный персик, готовый вот-вот упасть на ладонь.
– Хватит! – сказала себе Кристина.
Надо было отвлечься от болезненных мыслей, убежать от них, скрыться… Спрятаться в райском уголке, где вертится колесо и прыгает шарик… Ничего не выйдет, вспомнила Кристина. У нее совсем не было денег.
Естественным финалом вечера стала бы отправка незваных гостей на базу «Изумруд». Но после ужина сытые парни развалились на диванах в холле и изъявили желание еще немного пообщаться. Напрасно Ольга Валентиновна деликатно пыталась выставить оккупантов за дверь – они не торопились.
Более того, Валдаеву удалось поймать распорядительницу за руку и усадить на диван рядом с собой. Его неумолимо влекло к Ольге Валентиновне – строгой, изящной, восхитительно пахнущей. Эта женщина была умна и опытна. Ее зеленые глаза и тонкая улыбка вовсе не сияли восхищением, столь привычным для Валдаева в глазах других мисс, более юных и предсказуемых.
Весь вечер на манеже клоуны! Александр развлекал публику, травил чудовищные байки.
– А вот когда мы с Илюхой служили в десанте, – вспоминал он вдруг, апеллируя к молчаливому, как гранит, товарищу.
Агнесса Михайловна с журнальчиком разместилась в кресле. Ей тоже досталась порция изящных комплиментов. Ловкая в бухгалтерском деле, в быту Агнесса Михайловна, однако, оставалась доверчивой и простодушной. Несколько элегантных намеков на терпкую прелесть бальзаковского возраста сразили ее наповал (по большому счету мадам давно перешагнула границу не только бальзаковского, но и постбальзаковского возраста). Валдаев, вероятно, считал своим долгом опутать сетями обаяния всех присутствующих. Так он культивировал доброжелательность аудитории.
Соня после ужина метнулась в номер и переоделась. Проклятый голубой джемпер с черными змеями она мстительно запихнула на дно сумки.
– А вот и прелестное дитя! – воскликнул Валдаев при появлении в холле Сонечки. – Скажите, чем занимается в солидной фирме сей несмышленый ребенок?
Избитый прием – игнорировать отпечаток на лице женщины последних десяти прожитых лет – вновь удался Валдаеву. Сонечка зарделась от удовольствия. Да, ей всегда говорили, что она выглядит моложе своего возраста. Яркий детский румянец на ее щеках подтвердил – Соня очень и очень молода, практически эмбрион.
– Что вы?! – бесхитростно удивилась Агнесса Михайловна. – Нашей Соне уже двадцать семь! Она вовсе не ребенок!
Соня с ненавистью обернулась к главбуху. Девушка стала совсем пунцовой. Ее словно выдернули из шеренги херувимов, куда она затесалась, и бросили в строй костлявых сморщенных старух.
– Ольга Валентиновна, – быстро сказала Софья. – Я вообще-то к вам. У меня деловое предложение. Проект. Идея. Сейчас мы продвигаем на рынок новую марку пельменей. Это «пельмени от Виолетты». И…
– Что?! – захохотал Валдаев. – Пельмени от Виолетты?! Бог мой, как весело! Все равно что… э… валенки от Элеоноры! Знаете, лучше назвать «Пельмени от маркиза де Сада». Беспроигрышный вариант! Представьте: груды обнаженных, извивающихся в экстазе тел. В центре – мрачная фигура глубоко развратного, но никогда не удовлетворенного маркиза. В одной руке он держит плеть-семихвостку, а в другой – перо. И сочиняет, сочиняет рецепт совершенно фантастических пельменей! Или нет! В другой руке маркиза – половник. Он варит пельмени, не отрываясь от основного занятия. Ну что, нравится вам мой рекламный клип?
– Да ладно вам! – разозлилась Соня.
Валдаев вывел ее из себя. Но трудно было не удивиться буйной фантазии этого балабола. В три секунды он придумал и нетривиальное название, и сюжет для рекламы. «Груда обнаженных тел – это вызовет интерес», – машинально подумала Соня.
– Хватит смеяться! Дайте поговорить с Ольгой Валентиновной!
Вовсе не с психологом Соня жаждала пообщаться, а с загадочным другом болтуна Валдаева. Но обратиться к нему с вопросом мешала девичья скромность. Нет, Софья, конечно, была очень коммуникабельна – замкнутость, необщительность противопоказаны бойцам рекламного фронта. Но рядом с неприступным Кинг-Конгом ею овладевал ступор. Она смущалась, ее сердце сбивалось с ритма. Приходилось маскироваться Ольгой Валентиновной.
– Мы будем набирать промоутеров для продвижения Виолеттиных пельменей в супермаркетах, – затараторила Соня. – Я придумала 67 позиций, убеждающих покупателей, почему им надо выбрать именно Виолеттины пельмени. Однако по опыту я знаю: когда начинаешь заниматься с промоутерами и вдалбливать им в голову необходимые сведения, то обычно они не улавливают и десятой доли информации. Но если вы, Ольга Валентиновна, проведете с ними несколько занятий в форме тренинга, то будет намного эффективнее. Давайте, а? Как вам?