Страница:
– По-моему, там на крыше подзорная труба! – как бы невзначай заметил Гийом, ни к кому конкретно не обращаясь. – И направлена она как раз туда, откуда мы приехали.
– Теперь всё ясно! – Сэр Бонифаций в гневе отшвырнул записку. – Презренный обманщик заметил меня издалека и решил подло увильнуть от исполнения давнего долга. Нет уж, не выйдет…
И благородный рыцарь плечом вышиб хлипкую дверь.
Из тёмного проёма с противным писком вырвались летучие мыши, испугав впечатлительного Гийома.
– Вы как хотите, а я туда не пойду, – решительно заявил оруженосец. – Алхимик, конечно, не негромант, но тоже личность не самая приятная.
– Хорошо, останешься на улице, – согласился сэр Гэвин, – проследишь за лошадьми. И если одна из них за время нашего отсутствия внезапно издохнет от несварения желудка… пеняй на себя.
Гийом, как ни странно, смутился и поглубже надвинул на лицо широкополую шляпу.
– Вперёд, мой благородный друг, – торжественно скомандовал сэр Бонифаций, – я научу этого негодяя хорошим манерам.
Подъём в башню был стремительным, словно рыцари шли на штурм вражеского замка.
Сэр Гэвин ожидал встретить на своём пути всевозможные магические ловушки или, на худой конец, вероломно подпиленную ступеньку, но ничего такого не произошло. Либо магия алхимика давно исчерпалась, либо он просто не желал тратить свои силы на всякую ерунду вроде охранных заклятий.
«Хотя на летучих мышей потратился», – походя подумал сэр Гэвин, ибо вырвавшиеся на белый свет мышки тут же растворились в воздухе.
Дешёвые фокусы, такие подействуют разве что на потомственных ослов вроде его оруженосца.
Как ни странно, хозяин оказался дома, очень ловко устроившись в просторном помещении, расположенном на самом верху.
Чародей изображал усопшего, возлежа в пахнущем хвоей новеньком гробу.
– Как же мы вернём его к жизни?!! – оторопело спросил сэр Гэвин, с интересом рассматривая всевозможные полочки со снадобьями, минералами и жуткого вида жидкостями в стеклянных мензурках.
– Это мы мигом, это мы запросто… – фальшиво пропел сэр Бонифаций, с умилением глядя на «усопшего».
На деревянном полу сэр Гэвин обнаружил капли застывшего золота вперемешку с кляксами расплескавшегося свинца.
Местный алхимик наверняка был ещё и фальшивомонетчиком.
Интересно, в курсе ли тёмных делишек одного из своих подданных король?
– Мэрдок, старый прохвост, – так обратился к неподвижно возлежащему телу сэр Бонифаций. – Ты думал, что перехитришь меня… меня,грозу и ночной кошмар всяческих недотёп, полагающих, что они умнее благородного рыцаря, в жилах которого течёт голубая королевская кровь…
Услышав последнюю фразу сэра Бонифация, сэр Гэвин удивленно приподнял брови, узнав о своём друге много нового.
Но ведь и сам не без греха.
Какой же рыцарь не любит приврать по поводу своей родословной. Всё равно ведь ни за что не проверить. Герольды, они народ ненадёжный, золото любят, а вот исторической истиной брезгуют.
Ещё рыцари обожали привирать, когда дело касалось любовных побед, но тут уж порицать кого-либо смешно, все ведь свои, все всё хорошо понимают.
Хотя проверить неосторожно брошенное слово тут значительно проще, чем с родословной. Достаточно расспросить служанок якобы «покорённой» дамы…
– Мэрдок, собачий хвост, сейчас я буду воскрешать тебя из мёртвых!
Покойник и бровью не повёл.
– Что ж. – Сэр Бонифаций мрачно улыбнулся. – Сэр Гэвин!
– Да, мой друг.
– Потребуется ваша помощь!
– Всегда готов!
– Ничего другого я и не ожидал от вас услышать, – кивнул сэр Бонифаций. – Мне нужен пучок соломы.
Сэр Гэвин быстро обвёл взглядом стены, богатые на пучки всевозможных трав, наугад схватив какие-то высушенные стебельки.
– Такие подойдут?
– Великолепно, великолепно…
– Что дальше?
– Дальше я сам… – Сэр Бонифаций стянул с левой ноги алхимика маленький сапожок с закрученным кверху носком и вставил пучки непонятной травы между пальцами чародея. – Мэрдок, в последний раз предупреждаю, если ты не перестанешь валять дурака, то… горько об этом пожалеешь.
Ноль реакции.
– А вы уже делали когда-нибудь нечто подобное? – опасливо прошептал сэр Гэвин.
– В смысле?
– Ну, оживление мёртвых и прочее…
– О, я в этом деле большой мастер. Обучался сему искусству не у кого-нибудь, а у великого инквизитора Балониуса Сарабандского.
– Ну, раз такое дело…
– Не волнуйтесь, сэр Гэвин, всё будет в наилучшем виде…
И, сказав сие, сэр Бонифаций торжественно извлёк из-под доспехов маленькое огниво.
Чирк-чирк… и искорки побежали к пучкам травы, оживив синее пламя.
Сэр Гэвин снова засомневался, видя, как пламя разгорается всё больше и больше.
– А может, он всё-таки умер… – робко предположил благородный рыцарь и тут же ужаснулся своей мысли, ибо в этом случае получалось, что они жестоко глумились над покойным.
– Чушь собачья! – ответил сэр Бонифаций и тут же извинился: – Простите великодушно, мой друг, но иногда я бываю излишне резок…
Тяжёлый дым заволок комнату.
Сэр Гэвин вдохнул и…
– Сэр Бонифаций, посмотрите, какие у меня большие руки… кажется… кажется, я лечу… о боже, я уже под потолком… какая поразительная лёгкость…
Сэр Бонифаций неожиданно чертыхнулся и, вихрем промчавшись по помещению, распахнул настежь все окна.
Прохладный осенний ветер быстро очистил комнату от сладковатого приторного дыма.
– У вас удивительное везение, сэр Гэвин, – расхохотался сэр Бонифаций. – Благодаря слепому стечению обстоятельств вы взяли с полки пучок дурман-травы. Право же, какое нелепое совпадение!
От свежего воздуха головокружение мгновенно прошло, и сэр Гэвин почувствовал себя значительно лучше.
Значительно, но ещё не совсем.
– Сэр Бонифаций, должен вас предупредить, что… мне так неудобно… но у вас сзади растёт конский хвост…
Сэр Бонифаций дружелюбно подмигнул товарищу:
– Мужайтесь, дружище, сейчас всё пройдёт…
Алхимик продолжал безмятежно лежать. Мирская суета его по-прежнему абсолютно не трогала. Пламя погасло, сожрав весь пучок дурман-травы, не причинив пальцам колдуна ни малейшего вреда.
– Что ж, есть и другие средства… – с грустью проговорил сэр Бонифаций. – Как вы думаете, сэр Гэвин, что лучше: прижечь ему пятки или вырвать ноздрю?
– Я бы предпочёл ноздрю, – отозвался сэр Гэвин, ещё не совсем пришедший в себя после столь странных видений.
Но на сэра Бонифация внезапно нашло озарение. Вырвав из какого-то древнего фолианта страницу, он скрутил бумагу в трубочки и вставил по каждой в ноздри и в заросшие седыми волосами уши алхимика.
– Вам не кажется, что это несколько… слишком… – посчитал своим долгом заметить сэр Гэвин.
– После подобной процедуры немые у Балониуса Сарабандского обретали дар красноречия, слепые прозревали, а мёртвые оживали, выкладывая все прегрешения своего рода вплоть до самого древнего колена.
Снова чиркнуло огниво.
Загорелось пламя, к потолку пополз сизый дымок.
Но всё бесполезно.
Алхимик даже не шелохнулся. Сэр Бонифаций пребывал на грани отчаяния.
Такого фиаско он не ожидал.
Даже брови и густые волосы в ушах колдуна и те не обгорели.
– Ну что, наигрались?
Хриплый сварливый голос застал благородных рыцарей врасплох. Защитники обездоленных подпрыгнули на месте.
«Если это бестелесный дух, – быстро подумал сэр Гэвин, – то я прыгаю в окно».
Затем рыцари посмотрели на усопшего.
Усопший с укоризной глядел на своих мучителей.
– Ну, пучок дурман-травы перевели, это я ещё могу понять, – сварливо проговорил чародей, – но зачем вам понадобилось портить мой недавно начатый труд по белой магии?
Первым пришёл в себя сэр Бонифаций.
– Ага! – радостно воскликнул он. – Знаменитые средства Балониуса Сарабандского действуют.
– Дерьмо ваши средства, а Балониус Сарабандский редкостная сволочь.
Сэр Бонифаций лучезарно улыбнулся:
– Сквернословь-сквернословь, но запомни: от меня тебе так просто не избавиться.
– Это я уже понял, – грустно изрёк алхимик, выбираясь из гроба. – А я-то думал, вы ушли в очередной Крестовый поход.
– Размечтался… у нас к тебе дело.
– Ну, говорите, коль пришли.
– Нам нужно выяснить местонахождение одного рыцаря.
– Какого ещё рыцаря? – Алхимик раздражённо массировал затёкшую поясницу.
– Сэра Дорвальда.
– Если помогу, отвяжешься? – с надеждой спросил чародей.
– Мне не нравится твой тон, – холодно ответил сэр Бонифаций, – и то, как ты со мной разговариваешь, нуда ладно, добрый я сегодня… Если ты имеешь в виду под этим своим «отвяжешься» списание старого долга, то я готов снять с тебя все обязательства.
– Вот и отлично! – невероятно обрадовался алхимик и колченого побежал по комнате. – Где же он тут у меня завалялся?..
Поиски заняли где-то около часа. Чародей, поднимая тучу пыли, рылся на своих бесконечных полках, обнаруживая всё новые и новые веши, которые когда-то потерял.
– О, смотрите, коренной зуб мудрости чёрного дракона, а я его разыскивал на прошлой неделе! Капли бессмертия! Я ищу пузырёк с ними уже сорок три года… Так вот где они на самом деле были!
Услышав о бессмертии, рыцари заметно оживились. Чародей же, выдернув деревянную пробку из маленькой тёмной бутылочки, лишь разочарованно чихнул.
– Вот же досада, всё испарилось, а формулу-то я уже позабыл. Интересно, успел ли я тогда глотнуть хотя бы каплю волшебного эликсира?
– Можем легко проверить! – щедро предложил сэр Бонифаций, выхватывая из-за спины купленную в оружейной лавке новенькую алебарду.
– Нет уж, спасибо, – скривился алхимик, отбрасывая пустой сосудик в сторону.
Заскучавший сэр Гэвин, надеясь на повторение чудесных видений, снова выдернул наугад из висящего на стене пучка трав несколько стебельков и, воспользовавшись огнивом, зажёг их, тайком у окна вдыхая чёрный дым.
Но долгожданного эффекта не последовало, лишь страшно запершило горло и заслезились глаза.
– Вот он! – громко воскликнул чародей, и сэр Гэвин поспешно выкинул чадящие травинки в окно.
В руках алхимик держал нечто напоминающее круглую человеческую голову, накрытую куском на редкость запыленной ткани.
– Что это? – с подозрением поинтересовался сэр Бонифаций, ожидая от хитрого прохвоста любой пакости. – Неужели магический шар?
– Нет, этонамного лучше любого даже самого совершенного магического шара.
Чародей загадочно усмехнулся и, положив свою находку на заваленный мелко исписанными бумагами стол, стянул с круглого предмета грязную тряпку.
То, что предстало взорам благородных рыцарей, с трудом поддавалось вразумительному описанию.
Да, без сомнения, это была некая прозрачная емкость. Внутри находилось нечто, сперва принятое сэром Гэвином за кочан высохшей капусты.
Однако при более тщательном осмотре кочан оказался…
– Какая мерзость! – воскликнул сэр Бонифаций, отшатываясь от стола.
Внутри стеклянной емкости покоилась высушенная младенческая головка. Пшеничные волосики, маленький сморщенный нос, полоска рта, едва различимые прорези глаз.
– Знакомьтесь, это Йорик! – весело произнёс чародей. – Йорик, это твои новые хозяева!
– Что?!! – Сэр Бонифаций задохнулся от возмущения. – Что это за пакость?
– Это не пакость. – Казалось, алхимик смертельно обижен. – Это гомункулус или «мудрая голова», как кому нравится, и теперь он ваш.
– Ну и зачем он нам? – по-прежнему недоумевал сэр Гэвин, с отвращением разглядывая сморщенную мордашку.
– Как?!! – всплеснул руками чародей. – Разве вы не знаете?Ведь гомункулус даёт ответы на все вопросы!
– Так уж и на все? – засомневался сэр Бонифаций, по-новому взглянув на магическое существо.
– Клянусь своей подмоченной репутацией! – искренне воскликнул алхимик.
– И что нам с ним делать?
– Сперва Йорика следует оживить… – Чародей снова засуетился, погружаясь в бесконечные дебри полок. – Где же оно у меня тут было?..
– Что ты ищешь? – Сэр Бонифаций нетерпеливо прошелся по комнате.
– Разумеется, виски!
– Но зачем?!!
– Иначе нам его не оживить.
Початая бутылочка виски была благополучно найдена.
– Шотландское! – с гордостью сообщил алхимик и, немного отпив из узкого горлышка, удовлетворённо крякнул, затем снял со стеклянной ёмкости прозрачную крышку и плеснул немного прямо на голову Йорика.
Чудесная перемена произошла мгновенно, прямо на глазах у ошарашенных рыцарей.
Сморщенное личико задвигалось, маленькие губы раздвинулись, и гомункулус облизнулся. Глаза Йорика медленно раскрылись, с недоумением уставившись на чародея.
– А ну давай ещё! – неожиданно мощным басом потребовало магическое существо, сверля алхимика яростным взглядом.
– Да-да, конечно… – спохватился чародей, выливая прямо в жадно распахнутый ротик всю бутылку.
– Уф! – наконец фыркнул Йорик, и морщины на его мордашке как по волшебству разгладились, глаза повеселели, губы налились краской.
Даже волосики и те, казалось, выглядели заметно привлекательней.
– Мэрдок, старая жаба, – дружелюбно пробасил гомункулус, – кому на этот раз ты спихнул меня, злодейская твоя душа?
Алхимик торжественно указал на благородных рыцарей:
– Вот этим господам! Отныне они твои новые хозяева.
– Привет! – Йорик довольно безразлично скользнул взглядом по рыцарям. – Ты уже ознакомил их с правилами?
– Ещё нет.
– Так чего же ты медлишь, любитель высушенных жаб? Ознакомь поскорее, и пусть они меня уносят, дабы я больше никогда не видел твоей гнусной рожи.
– Как скажешь, Йорик, как скажешь…
Чародей бережно закрыл стеклянную ёмкость и под пристальным взглядом гомункулуса так обратился к рыцарям:
– Хорошенько запомните то, что я сейчас вам скажу. Потребности у Йорика скромные. Уверен, никаких хлопот у вас с ним не будет. Только не забывайте поить его спиртным и следите при этом, чтобы он, не дай бог, не захлебнулся. Что ещё?.. Ах да, не забывайте, что ему две тысячи лет, несмотря на то, что выглядит он как младенец. Это очень древнее существо.
– Будем иметь в виду, – несколько угрюмо кивнул сэр Бонифаций, принимая у алхимика дар, оказавшийся на удивление тяжёлым.
– И вот ещё на всякий случай… – почему-то шёпотом добавил чародей. – Если он уж слишком сильно будет вам докучать, накроете колбу куском плотной ткани, он сразу же успокоится.
– Успокоится?
– Ага, спать будет.
– Ну что ж, спасибо.
– Не за что…
На том они и распрощались.
С тяжёлым сердцем покидал сэр Бонифаций обжитую алхимиком башню, ибо его всё время не оставляло чувство, что хитрый мерзавец избавился с их помощью от большой головной боли.
Появление благородных рыцарей Гийом воспринял с энтузиазмом, но лишь до того момента, пока не увидел в руках сэра Бонифация стеклянную ёмкость с гомункулусом.
– А-а-а-а… – дико заголосил оруженосец, после чего бросился бежать.
– Ещё один балахманный! – тяжело вздохнул в своей колбе Йорик, картинно закатив глаза.
– Гийом! – не на шутку рассердившись, гаркнул сэр Гэвин. – Немедленно вернись, иначе я оставлю тебя в этом городе навсегда.
Страшная угроза возымела своё действие. И слуга остановился, понуро вернувшись обратно.
Лишиться покровительства благородного рыцаря?
О, убытки, которые при этом понесёт пронырливый оруженосец, были просто неисчислимые.
Такого он никак не мог себе позволить.
– Знакомься, дурачина, это сэр Йорик. – Сэр Бонифаций слегка встряхнул колбу. – Сэр Йорик, это Гийом, оруженосец сэра Гэвина.
– А мне нравится этот парень, – неожиданно изрёк гомункулус. – Он больше притворяется, чем действительно меня боится. Думаю, мы с ним поладим.
Гийом с любопытством таращился на Йорика, и в его изворотливом мозгу уже крутились хитрые мыслишки, как бы это повыгодней можно использовать обитающее в стеклянной ёмкости создание.
– Вижу все твои мысли у тебя на лице, – зловеще пробасил гомункулус. – Если попробуешь меня продать, на тебя ляжет страшное проклятие всех когда-либо существовавших на земле гомункулусов. Страшная судьба ждёт тебя и твоих потомков. Хотя до потомков при таком раскладе, думаю, дело не дойдёт.
Услышав подобное, оруженосец вздрогнул и быстро потупил глаза.
– Сэр Йорик, вы читаете мысли?!! – безмерно удивился сэр Бонифаций.
– Иногда, – нехотя признался гомункулус. – Особенно в пустых головах.
– А в головах рыцарей? – насторожился сэр Гэвин.
– Тут небольшая проблема.
– А точнее?
– Ваши шлемы не позволяют мне подсмотреть ваши сокровенные мысли, так что не советую снимать их в моём присутствии.
Благородные рыцари взяли слова Йорика на заметку.
И тут сэра Бонифация снова озарило, и он не преминул уточнить свою догадку:.
– Сэр Йорик, насколько правдиво то, что вы нам говорите?
– В смысле? – попытался увернуться от прямых расспросов гомункулус.
– Случайно не обязаны ли вы говорить нам только правду и ничего, кроме правды?
– Случайно обязан! – огрызнулся Йорик. – Это единственное мое слабое место, ну и выпивка, наверное… Пользуясь случаем, предупреждаю, не будет спиртного – не будет ответов, иначе никак.
– Однако губа у этого малыша не дура! – восхитился Гийом.
– Не дура, понятное дело, – согласился гомункулус, потешно зевая.
– О чём же нам спросить? – крепко призадумался сэр Гэвин.
– Да о чём угодно! – фыркнул Йорик.
– И вы действительно знаете на всё ответы?
– Действительно знаю! Знали бы вы, как меня достало по тысяче раз отвечать именно на этот глупейший из всех глупейших вопросов вопрос.
– Сочувствую вам, сэр Йорик, – искренне улыбнулся волшебному существу сэр Бонифаций, – но боюсь, что вынужден задать вам свой первый вопрос.
– Что ж, валяйте!
– Нам необходимо как можно скорее отыскать давнего друга, благородного рыцаря по имени сэр Дорвальд. Что скажете?
– Есть такой, – спокойно ответил Йорик, – обитает в лесу неподалёку отсюда. Совсем одичал, отшельничает, да и с головой у него, судя по всему, не всё в порядке.
– Вы всегда отвечаете столь ёмко?
– Не всегда, – рявкнул гомункулус, – по настроению.
– Было бы очень любезно с вашей стороны указать нам дорогу.
Йорик поморщился, словно хлебнул кислого, и хрипло ответил:
– Езжайте до развилки трёх дорог, что на северной окраине города. Там у столетнего облетевшего дуба повернёте налево, где будет старая заброшенная дорога, которой давно никто не пользуется. Она и выведет к обители вашего ненормального друга. Ещё вопросы есть?
– Есть! – радостно ответил Гийом.
– Ну, я так и думал о чём-то в этом роде.
– Как мне поскорее разбогатеть? – с замиранием сердца выдал оруженосец, не обращая внимания на гневно сверкнувшие глаза благородных рыцарей.
– Отвечу, – усмехнулся Йорик. – Отвечу притчей. Жил на свете один бедный человек, и всё на него несчастья сыпались. В огород пойдёт – на грабли наступит, в город ноги намылит – под телегу угодит. В общем, сплошное ходячее недоразумение. И вот решил он в один прекрасный день свою судьбу резко изменить. Дай-ка, говорит, разбогатею, и все мои проблемы тогда как по мановению руки чародея решатся. Решил он фруктами торговать. Но где их взять, фрукты эти, когда у самого за покосившимся домом один бурьян растёт?
Но повезло дураку, и нашёл он на дороге спелую румяную грушу. Разрезал он ту грушу пополам и пошёл на рынок продавать. Продал он две половинки по цене двух груш и купил на вырученные деньги два целых спелых плода. Разрезал и их и продал уже четыре половинки по цене четырёх целых…
Гийом, затаив дыхание, внимательно слушал мудрое существо.
– В общем, – ухмыльнулся Йорик, – так бы этот дурак и торговал грушами до конца своей никчемной жизни, если бы нежданно-негаданно не умер его далёкий родственник и не оставил ему своё обширное крестьянское хозяйство в восемь домов.
– Так что же это, – с чувством воскликнул возмущённый Гийом, – сплошное надувательство?
– Ты просил ответ, ты получил ответ, – невозмутимо отрезал гомункулус, и под оглушительный хохот благородных рыцарей вся весёлая компания отправилась на поиски сэра Дорвальда.
Йорик действительно не соврал.
Всё было так, как он и говорил. Три дороги, развилка, столетний дуб, заброшенная тропинка среди буйно разросшегося леса.
– Что сэр Дорвальд делает в таком неприглядном месте? – недоумевал сэр Гэвин, тщетно силясь понять добровольно укрывшегося в чащобе рыцаря.
– Понятно, что делает, – откликнулся из седельной сумки сэра Бонифация гомункулус, – дурью мается.
– А вас, сэр Йорик, не спрашивали.
– Правда? Но я, кажется, слышал вопрос, и не было специально уточнено, кому именно он предназначается.
В этот самый момент сэр Бонифаций понял, что имел в виду чародей, говоря о докучливости зловредного существа. Вполне возможно, что ценным советом по поводу плотного куска ткани придётся воспользоваться, причём в срочном порядке.
– Даже и не думайте об этом! – противно взревел Йорик, заставив сэра Бонифация нервно дёрнуться в седле.
– Ты же утверждал, что не можешь читать наши мысли?
– Верно, не могу, – дерзко ответил гомункулус. – Но если вы заметили, у вас в данный момент поднято забрало, так что нет ничего удивительного в том, что я смог подслушать ваши не очень достойные мысли. Благородному рыцарю не к лицу подобные измышления. Как можете вы помышлять о нанесении вреда беззащитному маленькому существу? Ведь у меня нет ни ручек, ни ножек, дабы в честном поединке отстоять своё доброе имя.
– Гм… – только и нашёлся что сказать несколько пристыженный сэр Бонифаций.
– Зато у тебя имеется очень острый язык, – ехидно ввернул едущий в конце маленького отряда Гийом.
– Совершенно верно, – подтвердил Йорик, – и это, пожалуй, моё единственное и самое эффективное оружие.
Мрачно опустив забрало, сэр Бонифаций во всех подробностях представил, как опускает на стеклянную ёмкость свою верную остро заточенную алебарду.
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
– Теперь всё ясно! – Сэр Бонифаций в гневе отшвырнул записку. – Презренный обманщик заметил меня издалека и решил подло увильнуть от исполнения давнего долга. Нет уж, не выйдет…
И благородный рыцарь плечом вышиб хлипкую дверь.
Из тёмного проёма с противным писком вырвались летучие мыши, испугав впечатлительного Гийома.
– Вы как хотите, а я туда не пойду, – решительно заявил оруженосец. – Алхимик, конечно, не негромант, но тоже личность не самая приятная.
– Хорошо, останешься на улице, – согласился сэр Гэвин, – проследишь за лошадьми. И если одна из них за время нашего отсутствия внезапно издохнет от несварения желудка… пеняй на себя.
Гийом, как ни странно, смутился и поглубже надвинул на лицо широкополую шляпу.
– Вперёд, мой благородный друг, – торжественно скомандовал сэр Бонифаций, – я научу этого негодяя хорошим манерам.
Подъём в башню был стремительным, словно рыцари шли на штурм вражеского замка.
Сэр Гэвин ожидал встретить на своём пути всевозможные магические ловушки или, на худой конец, вероломно подпиленную ступеньку, но ничего такого не произошло. Либо магия алхимика давно исчерпалась, либо он просто не желал тратить свои силы на всякую ерунду вроде охранных заклятий.
«Хотя на летучих мышей потратился», – походя подумал сэр Гэвин, ибо вырвавшиеся на белый свет мышки тут же растворились в воздухе.
Дешёвые фокусы, такие подействуют разве что на потомственных ослов вроде его оруженосца.
Как ни странно, хозяин оказался дома, очень ловко устроившись в просторном помещении, расположенном на самом верху.
Чародей изображал усопшего, возлежа в пахнущем хвоей новеньком гробу.
– Как же мы вернём его к жизни?!! – оторопело спросил сэр Гэвин, с интересом рассматривая всевозможные полочки со снадобьями, минералами и жуткого вида жидкостями в стеклянных мензурках.
– Это мы мигом, это мы запросто… – фальшиво пропел сэр Бонифаций, с умилением глядя на «усопшего».
На деревянном полу сэр Гэвин обнаружил капли застывшего золота вперемешку с кляксами расплескавшегося свинца.
Местный алхимик наверняка был ещё и фальшивомонетчиком.
Интересно, в курсе ли тёмных делишек одного из своих подданных король?
– Мэрдок, старый прохвост, – так обратился к неподвижно возлежащему телу сэр Бонифаций. – Ты думал, что перехитришь меня… меня,грозу и ночной кошмар всяческих недотёп, полагающих, что они умнее благородного рыцаря, в жилах которого течёт голубая королевская кровь…
Услышав последнюю фразу сэра Бонифация, сэр Гэвин удивленно приподнял брови, узнав о своём друге много нового.
Но ведь и сам не без греха.
Какой же рыцарь не любит приврать по поводу своей родословной. Всё равно ведь ни за что не проверить. Герольды, они народ ненадёжный, золото любят, а вот исторической истиной брезгуют.
Ещё рыцари обожали привирать, когда дело касалось любовных побед, но тут уж порицать кого-либо смешно, все ведь свои, все всё хорошо понимают.
Хотя проверить неосторожно брошенное слово тут значительно проще, чем с родословной. Достаточно расспросить служанок якобы «покорённой» дамы…
– Мэрдок, собачий хвост, сейчас я буду воскрешать тебя из мёртвых!
Покойник и бровью не повёл.
– Что ж. – Сэр Бонифаций мрачно улыбнулся. – Сэр Гэвин!
– Да, мой друг.
– Потребуется ваша помощь!
– Всегда готов!
– Ничего другого я и не ожидал от вас услышать, – кивнул сэр Бонифаций. – Мне нужен пучок соломы.
Сэр Гэвин быстро обвёл взглядом стены, богатые на пучки всевозможных трав, наугад схватив какие-то высушенные стебельки.
– Такие подойдут?
– Великолепно, великолепно…
– Что дальше?
– Дальше я сам… – Сэр Бонифаций стянул с левой ноги алхимика маленький сапожок с закрученным кверху носком и вставил пучки непонятной травы между пальцами чародея. – Мэрдок, в последний раз предупреждаю, если ты не перестанешь валять дурака, то… горько об этом пожалеешь.
Ноль реакции.
– А вы уже делали когда-нибудь нечто подобное? – опасливо прошептал сэр Гэвин.
– В смысле?
– Ну, оживление мёртвых и прочее…
– О, я в этом деле большой мастер. Обучался сему искусству не у кого-нибудь, а у великого инквизитора Балониуса Сарабандского.
– Ну, раз такое дело…
– Не волнуйтесь, сэр Гэвин, всё будет в наилучшем виде…
И, сказав сие, сэр Бонифаций торжественно извлёк из-под доспехов маленькое огниво.
Чирк-чирк… и искорки побежали к пучкам травы, оживив синее пламя.
Сэр Гэвин снова засомневался, видя, как пламя разгорается всё больше и больше.
– А может, он всё-таки умер… – робко предположил благородный рыцарь и тут же ужаснулся своей мысли, ибо в этом случае получалось, что они жестоко глумились над покойным.
– Чушь собачья! – ответил сэр Бонифаций и тут же извинился: – Простите великодушно, мой друг, но иногда я бываю излишне резок…
Тяжёлый дым заволок комнату.
Сэр Гэвин вдохнул и…
– Сэр Бонифаций, посмотрите, какие у меня большие руки… кажется… кажется, я лечу… о боже, я уже под потолком… какая поразительная лёгкость…
Сэр Бонифаций неожиданно чертыхнулся и, вихрем промчавшись по помещению, распахнул настежь все окна.
Прохладный осенний ветер быстро очистил комнату от сладковатого приторного дыма.
– У вас удивительное везение, сэр Гэвин, – расхохотался сэр Бонифаций. – Благодаря слепому стечению обстоятельств вы взяли с полки пучок дурман-травы. Право же, какое нелепое совпадение!
От свежего воздуха головокружение мгновенно прошло, и сэр Гэвин почувствовал себя значительно лучше.
Значительно, но ещё не совсем.
– Сэр Бонифаций, должен вас предупредить, что… мне так неудобно… но у вас сзади растёт конский хвост…
Сэр Бонифаций дружелюбно подмигнул товарищу:
– Мужайтесь, дружище, сейчас всё пройдёт…
Алхимик продолжал безмятежно лежать. Мирская суета его по-прежнему абсолютно не трогала. Пламя погасло, сожрав весь пучок дурман-травы, не причинив пальцам колдуна ни малейшего вреда.
– Что ж, есть и другие средства… – с грустью проговорил сэр Бонифаций. – Как вы думаете, сэр Гэвин, что лучше: прижечь ему пятки или вырвать ноздрю?
– Я бы предпочёл ноздрю, – отозвался сэр Гэвин, ещё не совсем пришедший в себя после столь странных видений.
Но на сэра Бонифация внезапно нашло озарение. Вырвав из какого-то древнего фолианта страницу, он скрутил бумагу в трубочки и вставил по каждой в ноздри и в заросшие седыми волосами уши алхимика.
– Вам не кажется, что это несколько… слишком… – посчитал своим долгом заметить сэр Гэвин.
– После подобной процедуры немые у Балониуса Сарабандского обретали дар красноречия, слепые прозревали, а мёртвые оживали, выкладывая все прегрешения своего рода вплоть до самого древнего колена.
Снова чиркнуло огниво.
Загорелось пламя, к потолку пополз сизый дымок.
Но всё бесполезно.
Алхимик даже не шелохнулся. Сэр Бонифаций пребывал на грани отчаяния.
Такого фиаско он не ожидал.
Даже брови и густые волосы в ушах колдуна и те не обгорели.
– Ну что, наигрались?
Хриплый сварливый голос застал благородных рыцарей врасплох. Защитники обездоленных подпрыгнули на месте.
«Если это бестелесный дух, – быстро подумал сэр Гэвин, – то я прыгаю в окно».
Затем рыцари посмотрели на усопшего.
Усопший с укоризной глядел на своих мучителей.
– Ну, пучок дурман-травы перевели, это я ещё могу понять, – сварливо проговорил чародей, – но зачем вам понадобилось портить мой недавно начатый труд по белой магии?
Первым пришёл в себя сэр Бонифаций.
– Ага! – радостно воскликнул он. – Знаменитые средства Балониуса Сарабандского действуют.
– Дерьмо ваши средства, а Балониус Сарабандский редкостная сволочь.
Сэр Бонифаций лучезарно улыбнулся:
– Сквернословь-сквернословь, но запомни: от меня тебе так просто не избавиться.
– Это я уже понял, – грустно изрёк алхимик, выбираясь из гроба. – А я-то думал, вы ушли в очередной Крестовый поход.
– Размечтался… у нас к тебе дело.
– Ну, говорите, коль пришли.
– Нам нужно выяснить местонахождение одного рыцаря.
– Какого ещё рыцаря? – Алхимик раздражённо массировал затёкшую поясницу.
– Сэра Дорвальда.
– Если помогу, отвяжешься? – с надеждой спросил чародей.
– Мне не нравится твой тон, – холодно ответил сэр Бонифаций, – и то, как ты со мной разговариваешь, нуда ладно, добрый я сегодня… Если ты имеешь в виду под этим своим «отвяжешься» списание старого долга, то я готов снять с тебя все обязательства.
– Вот и отлично! – невероятно обрадовался алхимик и колченого побежал по комнате. – Где же он тут у меня завалялся?..
Поиски заняли где-то около часа. Чародей, поднимая тучу пыли, рылся на своих бесконечных полках, обнаруживая всё новые и новые веши, которые когда-то потерял.
– О, смотрите, коренной зуб мудрости чёрного дракона, а я его разыскивал на прошлой неделе! Капли бессмертия! Я ищу пузырёк с ними уже сорок три года… Так вот где они на самом деле были!
Услышав о бессмертии, рыцари заметно оживились. Чародей же, выдернув деревянную пробку из маленькой тёмной бутылочки, лишь разочарованно чихнул.
– Вот же досада, всё испарилось, а формулу-то я уже позабыл. Интересно, успел ли я тогда глотнуть хотя бы каплю волшебного эликсира?
– Можем легко проверить! – щедро предложил сэр Бонифаций, выхватывая из-за спины купленную в оружейной лавке новенькую алебарду.
– Нет уж, спасибо, – скривился алхимик, отбрасывая пустой сосудик в сторону.
Заскучавший сэр Гэвин, надеясь на повторение чудесных видений, снова выдернул наугад из висящего на стене пучка трав несколько стебельков и, воспользовавшись огнивом, зажёг их, тайком у окна вдыхая чёрный дым.
Но долгожданного эффекта не последовало, лишь страшно запершило горло и заслезились глаза.
– Вот он! – громко воскликнул чародей, и сэр Гэвин поспешно выкинул чадящие травинки в окно.
В руках алхимик держал нечто напоминающее круглую человеческую голову, накрытую куском на редкость запыленной ткани.
– Что это? – с подозрением поинтересовался сэр Бонифаций, ожидая от хитрого прохвоста любой пакости. – Неужели магический шар?
– Нет, этонамного лучше любого даже самого совершенного магического шара.
Чародей загадочно усмехнулся и, положив свою находку на заваленный мелко исписанными бумагами стол, стянул с круглого предмета грязную тряпку.
То, что предстало взорам благородных рыцарей, с трудом поддавалось вразумительному описанию.
Да, без сомнения, это была некая прозрачная емкость. Внутри находилось нечто, сперва принятое сэром Гэвином за кочан высохшей капусты.
Однако при более тщательном осмотре кочан оказался…
– Какая мерзость! – воскликнул сэр Бонифаций, отшатываясь от стола.
Внутри стеклянной емкости покоилась высушенная младенческая головка. Пшеничные волосики, маленький сморщенный нос, полоска рта, едва различимые прорези глаз.
– Знакомьтесь, это Йорик! – весело произнёс чародей. – Йорик, это твои новые хозяева!
– Что?!! – Сэр Бонифаций задохнулся от возмущения. – Что это за пакость?
– Это не пакость. – Казалось, алхимик смертельно обижен. – Это гомункулус или «мудрая голова», как кому нравится, и теперь он ваш.
– Ну и зачем он нам? – по-прежнему недоумевал сэр Гэвин, с отвращением разглядывая сморщенную мордашку.
– Как?!! – всплеснул руками чародей. – Разве вы не знаете?Ведь гомункулус даёт ответы на все вопросы!
– Так уж и на все? – засомневался сэр Бонифаций, по-новому взглянув на магическое существо.
– Клянусь своей подмоченной репутацией! – искренне воскликнул алхимик.
– И что нам с ним делать?
– Сперва Йорика следует оживить… – Чародей снова засуетился, погружаясь в бесконечные дебри полок. – Где же оно у меня тут было?..
– Что ты ищешь? – Сэр Бонифаций нетерпеливо прошелся по комнате.
– Разумеется, виски!
– Но зачем?!!
– Иначе нам его не оживить.
Початая бутылочка виски была благополучно найдена.
– Шотландское! – с гордостью сообщил алхимик и, немного отпив из узкого горлышка, удовлетворённо крякнул, затем снял со стеклянной ёмкости прозрачную крышку и плеснул немного прямо на голову Йорика.
Чудесная перемена произошла мгновенно, прямо на глазах у ошарашенных рыцарей.
Сморщенное личико задвигалось, маленькие губы раздвинулись, и гомункулус облизнулся. Глаза Йорика медленно раскрылись, с недоумением уставившись на чародея.
– А ну давай ещё! – неожиданно мощным басом потребовало магическое существо, сверля алхимика яростным взглядом.
– Да-да, конечно… – спохватился чародей, выливая прямо в жадно распахнутый ротик всю бутылку.
– Уф! – наконец фыркнул Йорик, и морщины на его мордашке как по волшебству разгладились, глаза повеселели, губы налились краской.
Даже волосики и те, казалось, выглядели заметно привлекательней.
– Мэрдок, старая жаба, – дружелюбно пробасил гомункулус, – кому на этот раз ты спихнул меня, злодейская твоя душа?
Алхимик торжественно указал на благородных рыцарей:
– Вот этим господам! Отныне они твои новые хозяева.
– Привет! – Йорик довольно безразлично скользнул взглядом по рыцарям. – Ты уже ознакомил их с правилами?
– Ещё нет.
– Так чего же ты медлишь, любитель высушенных жаб? Ознакомь поскорее, и пусть они меня уносят, дабы я больше никогда не видел твоей гнусной рожи.
– Как скажешь, Йорик, как скажешь…
Чародей бережно закрыл стеклянную ёмкость и под пристальным взглядом гомункулуса так обратился к рыцарям:
– Хорошенько запомните то, что я сейчас вам скажу. Потребности у Йорика скромные. Уверен, никаких хлопот у вас с ним не будет. Только не забывайте поить его спиртным и следите при этом, чтобы он, не дай бог, не захлебнулся. Что ещё?.. Ах да, не забывайте, что ему две тысячи лет, несмотря на то, что выглядит он как младенец. Это очень древнее существо.
– Будем иметь в виду, – несколько угрюмо кивнул сэр Бонифаций, принимая у алхимика дар, оказавшийся на удивление тяжёлым.
– И вот ещё на всякий случай… – почему-то шёпотом добавил чародей. – Если он уж слишком сильно будет вам докучать, накроете колбу куском плотной ткани, он сразу же успокоится.
– Успокоится?
– Ага, спать будет.
– Ну что ж, спасибо.
– Не за что…
На том они и распрощались.
С тяжёлым сердцем покидал сэр Бонифаций обжитую алхимиком башню, ибо его всё время не оставляло чувство, что хитрый мерзавец избавился с их помощью от большой головной боли.
Появление благородных рыцарей Гийом воспринял с энтузиазмом, но лишь до того момента, пока не увидел в руках сэра Бонифация стеклянную ёмкость с гомункулусом.
– А-а-а-а… – дико заголосил оруженосец, после чего бросился бежать.
– Ещё один балахманный! – тяжело вздохнул в своей колбе Йорик, картинно закатив глаза.
– Гийом! – не на шутку рассердившись, гаркнул сэр Гэвин. – Немедленно вернись, иначе я оставлю тебя в этом городе навсегда.
Страшная угроза возымела своё действие. И слуга остановился, понуро вернувшись обратно.
Лишиться покровительства благородного рыцаря?
О, убытки, которые при этом понесёт пронырливый оруженосец, были просто неисчислимые.
Такого он никак не мог себе позволить.
– Знакомься, дурачина, это сэр Йорик. – Сэр Бонифаций слегка встряхнул колбу. – Сэр Йорик, это Гийом, оруженосец сэра Гэвина.
– А мне нравится этот парень, – неожиданно изрёк гомункулус. – Он больше притворяется, чем действительно меня боится. Думаю, мы с ним поладим.
Гийом с любопытством таращился на Йорика, и в его изворотливом мозгу уже крутились хитрые мыслишки, как бы это повыгодней можно использовать обитающее в стеклянной ёмкости создание.
– Вижу все твои мысли у тебя на лице, – зловеще пробасил гомункулус. – Если попробуешь меня продать, на тебя ляжет страшное проклятие всех когда-либо существовавших на земле гомункулусов. Страшная судьба ждёт тебя и твоих потомков. Хотя до потомков при таком раскладе, думаю, дело не дойдёт.
Услышав подобное, оруженосец вздрогнул и быстро потупил глаза.
– Сэр Йорик, вы читаете мысли?!! – безмерно удивился сэр Бонифаций.
– Иногда, – нехотя признался гомункулус. – Особенно в пустых головах.
– А в головах рыцарей? – насторожился сэр Гэвин.
– Тут небольшая проблема.
– А точнее?
– Ваши шлемы не позволяют мне подсмотреть ваши сокровенные мысли, так что не советую снимать их в моём присутствии.
Благородные рыцари взяли слова Йорика на заметку.
И тут сэра Бонифация снова озарило, и он не преминул уточнить свою догадку:.
– Сэр Йорик, насколько правдиво то, что вы нам говорите?
– В смысле? – попытался увернуться от прямых расспросов гомункулус.
– Случайно не обязаны ли вы говорить нам только правду и ничего, кроме правды?
– Случайно обязан! – огрызнулся Йорик. – Это единственное мое слабое место, ну и выпивка, наверное… Пользуясь случаем, предупреждаю, не будет спиртного – не будет ответов, иначе никак.
– Однако губа у этого малыша не дура! – восхитился Гийом.
– Не дура, понятное дело, – согласился гомункулус, потешно зевая.
– О чём же нам спросить? – крепко призадумался сэр Гэвин.
– Да о чём угодно! – фыркнул Йорик.
– И вы действительно знаете на всё ответы?
– Действительно знаю! Знали бы вы, как меня достало по тысяче раз отвечать именно на этот глупейший из всех глупейших вопросов вопрос.
– Сочувствую вам, сэр Йорик, – искренне улыбнулся волшебному существу сэр Бонифаций, – но боюсь, что вынужден задать вам свой первый вопрос.
– Что ж, валяйте!
– Нам необходимо как можно скорее отыскать давнего друга, благородного рыцаря по имени сэр Дорвальд. Что скажете?
– Есть такой, – спокойно ответил Йорик, – обитает в лесу неподалёку отсюда. Совсем одичал, отшельничает, да и с головой у него, судя по всему, не всё в порядке.
– Вы всегда отвечаете столь ёмко?
– Не всегда, – рявкнул гомункулус, – по настроению.
– Было бы очень любезно с вашей стороны указать нам дорогу.
Йорик поморщился, словно хлебнул кислого, и хрипло ответил:
– Езжайте до развилки трёх дорог, что на северной окраине города. Там у столетнего облетевшего дуба повернёте налево, где будет старая заброшенная дорога, которой давно никто не пользуется. Она и выведет к обители вашего ненормального друга. Ещё вопросы есть?
– Есть! – радостно ответил Гийом.
– Ну, я так и думал о чём-то в этом роде.
– Как мне поскорее разбогатеть? – с замиранием сердца выдал оруженосец, не обращая внимания на гневно сверкнувшие глаза благородных рыцарей.
– Отвечу, – усмехнулся Йорик. – Отвечу притчей. Жил на свете один бедный человек, и всё на него несчастья сыпались. В огород пойдёт – на грабли наступит, в город ноги намылит – под телегу угодит. В общем, сплошное ходячее недоразумение. И вот решил он в один прекрасный день свою судьбу резко изменить. Дай-ка, говорит, разбогатею, и все мои проблемы тогда как по мановению руки чародея решатся. Решил он фруктами торговать. Но где их взять, фрукты эти, когда у самого за покосившимся домом один бурьян растёт?
Но повезло дураку, и нашёл он на дороге спелую румяную грушу. Разрезал он ту грушу пополам и пошёл на рынок продавать. Продал он две половинки по цене двух груш и купил на вырученные деньги два целых спелых плода. Разрезал и их и продал уже четыре половинки по цене четырёх целых…
Гийом, затаив дыхание, внимательно слушал мудрое существо.
– В общем, – ухмыльнулся Йорик, – так бы этот дурак и торговал грушами до конца своей никчемной жизни, если бы нежданно-негаданно не умер его далёкий родственник и не оставил ему своё обширное крестьянское хозяйство в восемь домов.
– Так что же это, – с чувством воскликнул возмущённый Гийом, – сплошное надувательство?
– Ты просил ответ, ты получил ответ, – невозмутимо отрезал гомункулус, и под оглушительный хохот благородных рыцарей вся весёлая компания отправилась на поиски сэра Дорвальда.
Йорик действительно не соврал.
Всё было так, как он и говорил. Три дороги, развилка, столетний дуб, заброшенная тропинка среди буйно разросшегося леса.
– Что сэр Дорвальд делает в таком неприглядном месте? – недоумевал сэр Гэвин, тщетно силясь понять добровольно укрывшегося в чащобе рыцаря.
– Понятно, что делает, – откликнулся из седельной сумки сэра Бонифация гомункулус, – дурью мается.
– А вас, сэр Йорик, не спрашивали.
– Правда? Но я, кажется, слышал вопрос, и не было специально уточнено, кому именно он предназначается.
В этот самый момент сэр Бонифаций понял, что имел в виду чародей, говоря о докучливости зловредного существа. Вполне возможно, что ценным советом по поводу плотного куска ткани придётся воспользоваться, причём в срочном порядке.
– Даже и не думайте об этом! – противно взревел Йорик, заставив сэра Бонифация нервно дёрнуться в седле.
– Ты же утверждал, что не можешь читать наши мысли?
– Верно, не могу, – дерзко ответил гомункулус. – Но если вы заметили, у вас в данный момент поднято забрало, так что нет ничего удивительного в том, что я смог подслушать ваши не очень достойные мысли. Благородному рыцарю не к лицу подобные измышления. Как можете вы помышлять о нанесении вреда беззащитному маленькому существу? Ведь у меня нет ни ручек, ни ножек, дабы в честном поединке отстоять своё доброе имя.
– Гм… – только и нашёлся что сказать несколько пристыженный сэр Бонифаций.
– Зато у тебя имеется очень острый язык, – ехидно ввернул едущий в конце маленького отряда Гийом.
– Совершенно верно, – подтвердил Йорик, – и это, пожалуй, моё единственное и самое эффективное оружие.
Мрачно опустив забрало, сэр Бонифаций во всех подробностях представил, как опускает на стеклянную ёмкость свою верную остро заточенную алебарду.
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
Сэр Гэвин резко натянул поводья верного скакуна.
– В чём дело, мой благородный друг? – обеспокоенно воскликнул сэр Бонифаций, также останавливаясь.
– Сэр, если я не ошибаюсь, то впереди через дорогу протянута верёвка!
– В самом деле?
– Убедитесь сами!
Сэр Бонифаций присмотрелся:
– И впрямь верёвка. Очень странно, кому понадобилось натягивать её здесь?
– По-моему, это ловушка, – испугался Гийом.
– Ловушка?!! – Рыцари недоумённо обернулись.
– Ну да! – кивнул оруженосец. – Если бы не зоркие глаза сэра Гэвина, то его лошадь наверняка бы переломала ноги, споткнувшись на полном скаку прямо посредине дороги Смею допустить, что только этим предполагаемые несчастья не закончились бы. Сэр Гэвин определённо не смог бы удержаться в седле и, упав с лошади, сломал бы себе шею. Однако если бы каким-то чудом ему и удалось избежать столь страшной травмы, то ему всё равно настал бы конец, ибо сэр Бонифаций растоптал бы собрата по оружию своей могучей лошадью, имеющей обыкновение с опозданием выполнять некоторые команды ездока.
– Ты всё сказал? – Сэр Гэвин вознамерился прожечь взглядом в верном оруженосце приличную дыру.
– Я всё сказал! – гордо ответил Гийом.
– Мой конь Бифрост и впрямь немного своенравен, – нехотя признался сэр Бонифаций, – но вряд ли он посмеет топтать благородного рыцаря, попавшего в такую передрягу. Не правда ли, Бифрост?
Бифрост согласно заржал, демонстрируя крупные белые зубы.
– Вот видите, он возмущён подобным предположением до глубины души! – обрадованно констатировал сэр Бонифаций.
Тем временем сэр Гэвин спустился с коня и, выхватив «Дюренталь», стремительно кинулся к ближайшим кустам.
Кусты неожиданно ожили – у зелёного насаждения вдруг выросли две кривые ноги в разорванных штанинах.
– Однако! – безмерно удивился сэр Бонифаций, видя столь невероятную метаморфозу.
Босые ноги немного потоптались на месте, после чего, определившись с направлением, бросились бежать.
– За ним!!! – громко скомандовал сэр Гэвин, снова вскакивая на лошадь, и рыцари кинулись в азартное преследование.
Но они не учли одного немаловажного нюанса, а именно того, что живой куст отлично ориентировался в довольно глухой местности.
В принципе в этом не было ничего удивительного, ведь вокруг простирались родные земли убегающего зелёного насаждения. Он тут засеялся, впитывал влагу и солнечные лучи, медленно рос, зеленея весной и желтея осенью.
Волшебный куст обладал на редкость быстрыми, хотя и слегка кривоватыми ногами, покрытыми густым рыжим волосом.
Тут-то сэр Гэвин и засомневался, что они имеют дело с очередным волшебным существом.
– Ату его, ату! – хрипло выкрикнул прикорнувший было в седельной сумке сэра Бонифация гомункулус, разбуженный внезапной встряской. – Заходи слева…
И Йорик пронзительно засвистел, как заправский лесной разбойник.
Услышав свист, куст припустил пуще прежнего.
– Сэр Гэвин… – прокричал сэр Бонифаций. – Не кажется ли вам, что то, чем мы сейчас занимаемся, довольно безнадёжно?
– В чём дело, мой благородный друг? – обеспокоенно воскликнул сэр Бонифаций, также останавливаясь.
– Сэр, если я не ошибаюсь, то впереди через дорогу протянута верёвка!
– В самом деле?
– Убедитесь сами!
Сэр Бонифаций присмотрелся:
– И впрямь верёвка. Очень странно, кому понадобилось натягивать её здесь?
– По-моему, это ловушка, – испугался Гийом.
– Ловушка?!! – Рыцари недоумённо обернулись.
– Ну да! – кивнул оруженосец. – Если бы не зоркие глаза сэра Гэвина, то его лошадь наверняка бы переломала ноги, споткнувшись на полном скаку прямо посредине дороги Смею допустить, что только этим предполагаемые несчастья не закончились бы. Сэр Гэвин определённо не смог бы удержаться в седле и, упав с лошади, сломал бы себе шею. Однако если бы каким-то чудом ему и удалось избежать столь страшной травмы, то ему всё равно настал бы конец, ибо сэр Бонифаций растоптал бы собрата по оружию своей могучей лошадью, имеющей обыкновение с опозданием выполнять некоторые команды ездока.
– Ты всё сказал? – Сэр Гэвин вознамерился прожечь взглядом в верном оруженосце приличную дыру.
– Я всё сказал! – гордо ответил Гийом.
– Мой конь Бифрост и впрямь немного своенравен, – нехотя признался сэр Бонифаций, – но вряд ли он посмеет топтать благородного рыцаря, попавшего в такую передрягу. Не правда ли, Бифрост?
Бифрост согласно заржал, демонстрируя крупные белые зубы.
– Вот видите, он возмущён подобным предположением до глубины души! – обрадованно констатировал сэр Бонифаций.
Тем временем сэр Гэвин спустился с коня и, выхватив «Дюренталь», стремительно кинулся к ближайшим кустам.
Кусты неожиданно ожили – у зелёного насаждения вдруг выросли две кривые ноги в разорванных штанинах.
– Однако! – безмерно удивился сэр Бонифаций, видя столь невероятную метаморфозу.
Босые ноги немного потоптались на месте, после чего, определившись с направлением, бросились бежать.
– За ним!!! – громко скомандовал сэр Гэвин, снова вскакивая на лошадь, и рыцари кинулись в азартное преследование.
Но они не учли одного немаловажного нюанса, а именно того, что живой куст отлично ориентировался в довольно глухой местности.
В принципе в этом не было ничего удивительного, ведь вокруг простирались родные земли убегающего зелёного насаждения. Он тут засеялся, впитывал влагу и солнечные лучи, медленно рос, зеленея весной и желтея осенью.
Волшебный куст обладал на редкость быстрыми, хотя и слегка кривоватыми ногами, покрытыми густым рыжим волосом.
Тут-то сэр Гэвин и засомневался, что они имеют дело с очередным волшебным существом.
– Ату его, ату! – хрипло выкрикнул прикорнувший было в седельной сумке сэра Бонифация гомункулус, разбуженный внезапной встряской. – Заходи слева…
И Йорик пронзительно засвистел, как заправский лесной разбойник.
Услышав свист, куст припустил пуще прежнего.
– Сэр Гэвин… – прокричал сэр Бонифаций. – Не кажется ли вам, что то, чем мы сейчас занимаемся, довольно безнадёжно?