Льгов Андрей. Непобедимый Олаф

   Тем временем телега, справа и слева от которой шли Торкланд и Чипи, продолжала пробираться сквозь кустарник, маскирующий дорогу к пиктскому убежищу. Кабни, сменив Свейна, сидел на козлах и правил лошаде-подобным существом, которое на протяжении всего пути исправно выполняло все обязанности своих собратьев по каторжному труду.
   По идее, поселение неприятеля было уже совсем рядом, и Олафа тревожил тот факт, что враги не встречают их на дальних подступах, а дают войти в деревню. Это явно свидетельствовало о готовящейся западне.
   "Лишь бы Хэймлет не подвел",-думал Торкланд, заранее обнажив меч.
   Неожиданно впереди послышалось ужасающее кваканье.
   "Наверно, их боевой клич",- решил Олаф и вопросительно посмотрел на Чипи.
   Девушка заметила его взгляд.
   - Это не поддается переводу,- сказала она.- Такой крик обозначает что-то вроде военного экстаза, причем он у каждого племени свой.
   В этот момент последний куст раздвинулся, и люди увидели поселок пиктов.
   Олаф еще никогда не лицезрел такого количества нор, вырытых в мягкой известняковой породе скал, нависающих над обоими берегами ручья. Входы в маленькие пещеры были довольно просторные, даже человек крупного телосложения мог свободно вползти в них на четвереньках. Поражало другое: многие дыры были расположены на довольно большой высоте, в два, а порой и в три человеческих роста. Вероятно, кроме всех прочих своих способностей, пикты могли еще ползать по стенам, словно тараканы.
   И викинг тут же в этом убедился. Ворвавшиеся в деревню воины племени хиги не встретили никакого сопротивления и, обследовав жилища нижнего уровня, нашли их пустыми. Тогда они полезли по скалам, ловко, словно упомянутые Торкландом насекомые, тут-то их и ожидало жесточайшее сопротивление. Из верхних нор на головы захватчикам посыпались булыжники, видимо выковырянные прямо на месте.
   Торкланд взглянул вверх. На краю правого склона одиноко стояли Сигурд и Свейн. Слева вся кромка обрыва была усеяна пиктами, которые были уже готовы метнуть вниз свои короткие копья.
   - Кабни! Чипи! Под щиты! - громко проорал конунг и схватил свой щит, лежащий на возу поверх груды золота.
   Кабни на мгновение замялся, но Чипи, не утерявшая отменную пиктскую сноровку, сдернула с телеги первый попавшийся щит и прикрыла им и себя и советника.
   Град дротиков пробарабанил по большим круглым щитам северян. Каменное и костяное оружие, которым воевали пикты, не могло принести вреда людям, закованным в броню. Утерянные во время памятной переправы через гнилую затоку шлемы викинги возместили римскими, которые в изобилии хранились на складах в поселении, шлемы эти были несколько легковаты, но от пиктских стрел защищали даже лучше норманнских. Оставалось прикрыть только лицо да небольшие участки тела, между подолом кольчуги и поножами. Но даже толстые подкольчужники викингов и кожаные штаны с успехом противостояли примитивному оружию пиктов, если стрелы попадали на излете.
   Даже прыткая Чипи упрятала перед этим походом под поножи свои длинные ноги. Торкланд отметил эту предусмотрительность девушки. С того момента, как она превратилась из уродливого, но вполне сносного пикта в кокетливую красавицу, Олаф был о Чипи худшего мнения.
   "Где же Хэймлет?" - ломал голову Торкланд, прикрываясь щитом от нескончаемого дождя дротиков.
   Конунг попытался спросить у Сигурда, но не смог переорать безумное кваканье, стоявшее в расщелине. А здесь было полное светопреставление. Дружественные пикты вытанцовывали на месте сумасшедшие танцы, уворачиваясь от коротеньких копий, их маленькие щиты были не в состоянии прикрыть тело. И все же, несмотря на все их старания, многие гибли или получали ранения.
   Торкланд твердо знал, что сейчас самое разумное - немедленно отступить, попытаться вырваться из ущелья. Но воинство дикарей стало просто неуправляемым. Конунг бесцеремонно схватил за шиворот гордого владыку племени хиги и упрятал его под свой щит. Этот никчемный уродец сейчас стоил две телеги золота, а Олаф, чем бы ни закончилось сражение, не собирался так просто отказываться от обещанного сокровища.
   Кабни, который всегда прежде всего спасал добро, стянул с кучи золота толстенную бычью шкуру и с головой накрыл ею лошадеподобного зверя. Животное, которому каменные наконечники дротиков наставили немало шишек, не возражало, теперь для него представляло опасность только прямое попадание в висок или темя какого-нибудь слишком уж увесистого снаряда.
   Серый исчез еще утром, когда они только выступали в поход. Олаф никогда не препятствовал ему, он знал, что волку нужна свобода. Теперь викинг был рад, что Серого здесь нет.
   В самый разгар этого сумасшествия, когда уже никто не ожидал ничего хорошего, вдруг среди пиктов, обстреливающих со склона горы своих противников, началось замешательство. Сразу пять или шесть уродцев рухнуло с обрыва на дно ущелья, и их мозги забрызгали прыгающих внизу пиктов племени хиги, что привело последних в неистовый восторг.
   Еще мгновение, и сверху свалилась очередная порция врагов. Дротики и камни перестали сыпаться вовсе, и приободренные таким поворотом дела союзные пикты снова ринулись на штурм пещер.
   В этот момент Торкланд услышал за спиной громкое кваканье, напоминающее предсмертные стоны, раздался треск ломающихся костей. В кустах шел бой.
   - Эй, Кабни, головой отвечаешь, чтобы он живой остался и никуда не сбежал.- Олаф грубо толкнул вождя дружественных пиктов в объятия советника и ринулся в кусты.
   За все время битвы Торкланд еще не успел никому ничего сделать плохого и теперь рвался наверстать упущенное. Он быстрым взглядом окинул напоследок ущелье. Пикты продолжали, неся примерно равные потери, азартно уничтожать друг друга. На обрыве с левой стороны Олаф увидел Хэймлета с Пэуком, которые и сбросили вниз засевших маленьких уродцев. В кустах, судя по воплям и ругательствам, разносили вражеский заслон- Сигурд со Свейном. Все было в порядке.
   Олаф уже собирался целиком посвятить себя резне, когда краем глаза заметил какое-то движение на противоположном конце расщелины.
   Викинг опустил меч, заинтересовавшись происходящим, и тут же убедился, что расслабляться еще рано. Из зарослей напротив выходили люди.
   Незнакомцы были отнюдь не хлюпики. Каждый из них мог бы сравниться, а может быть, даже и превзойти Торкланда мощью торса и шириной плеч. Все они были рослые как на подбор. "Скотты",- определил Торкланд по клетчатым килтам и шерстяным гетрам, которые носили только здесь, в Скоттленде, вместо штанов. Тела скоттов были защищены толстыми кожаными панцирями, едва доходящими до бедер, да маленькими круглыми щитами. Некоторые скотты несли длинные копья, некоторые были вооружены тяжелыми мечами грубой ковки.
   - Эй, Чипи, садись на козлы и мотай отсюда. Ты, Кабни, дуй за ней следом и смотри не выпускай это чучело.- Олаф ткнул пальцем в трясущегося пикта.
   Едва увидев лица скоттов, он понял, что не по доброте душевной они пришли принять участие в пиктской войне, и сразу почувствовал угрозу своему сокровищу.
   Торкланд пошел на неприятеля. Скоттов было то ли шесть, то ли семь, викинг не мог так быстро посчитать. Во всяком случае, их было больше, чем пальцев на одной руке, но гораздо меньше, чем на двух.
   Глаза Торкланда стали наливаться кровью, на губах появилась пена. Вместо скучного избиения никчемных карликов ему предстояло вступить в настоящий, тяжелый бой. Все существо великого воина пришло в невообразимый экстаз.
   - Уууйййааа! - разнесся по холмам боевой вопль Торкланда.
   Рядом, у самых ног, ему ответило волчье рычание. Серый вовремя пришел на помощь вожаку.
   Размахивая своим полутораручным мечом, викинг пошел в атаку. Скотты приняли вызов. Сталь встретила сталь. Торкланд кружил в танце смерти, беспрерывно нанося противнику удары. Скотты все вместе с трудом парировали их и большей частью пятились назад. Но в их глазах не было ни паники, ни растерянности. Они не рвались в бой сломя голову. Люди холмов, закаленные во множестве межклановых стычек, были опытными воинами. Скотты знали, что когда-нибудь даже очень сильный человек должен устать, они терпеливо выжидали, выматывая противника.
   Торкланд и вправду почувствовал легкую усталость, но не столько от беспрерывной работы клинком, сколько от безрезультатности своих атак. В этот момент слева от него что-то промелькнуло. Боковым зрением Торкланд успел уловить, как Серый, вытянувшись, словно стрела, взвился в воздух и вонзил свои клыки в горло одного из противников. Оба они рухнули на землю. На какое-то мгновение враги замялись, и Торкланд, ни на миг не расслабляющийся, снес голову скотту, шире всех отвесившему челюсть.
   Тем временем Серый все дальше вгрызался в горло поверженному противнику. Из разорванных артерий фонтаном била ярко-красная кровь, собираясь в лужу вокруг содрогающегося в конвульсиях человека. Скотт уперся руками в горло зверя, силясь оторвать его от себя, но с каждым мигом тело человека слабело, силы покидали. Подоспевший сзади товарищ опустил свой меч на голову волка.
   Торкланд вскрикнул от боли, будто острый клинок рассек не лохматую серую голову, а его, Олафа, череп.
   "Как жаль, что волки не попадают в Валгаллу, он погиб как герой, я хотел бы с ним когда-нибудь встретиться в Асгарде",- подумал Торкланд.
   - Уууйййаа! -взревел великий воин, и комья земли посыпались с края обрыва, нависающего над полем битвы.
   Неудержимая ненависть проснулась в Торкланде, принеся с собой новый прилив сил. Конунг яростно устремился в атаку, нанося страшные удары своим противникам, но и скотты, потеряв сразу двух товарищей, озверели и рубились как сумасшедшие.
   Торкланд получил несколько не очень опасных ран, хотя даже не заметил этого. Однако полученные царапины были дурным знаком, они говорили о том, что викинг стал уставать. Но тут на помощь подоспел Хэймлет.
   Видя затруднительное положение Торкланда, датчанин каким-то чудом умудрился соскользнуть вниз по почти отвесной скале и при этом не сломать себе шею. Вскочив на ноги, Хэймлет лихо выхватил свой необычный меч и встал рядом с другом.
   Рослые плечистые скотты сперва не придали значения новому противнику, датчанин был на голову ниже самого маленького из них, но блеснул на солнце словно бритва отточенный клинок, и мягко срезанная с плеч голова, удивленно выпучив глаза, покатилась по земле.
   После появления Хэймлета Торкланду стало значительно легче, и он тут же прикончил еще одного противника, меч викинга сломал ключицу и, по касательной войдя в тело, почти надвое расчленил скотта.
   Конунг услышал за спиной боевой клич своих хирдманов, Счастливчик Свейн и ярл Сигурд, видимо, перебили всех пиктов, вставших у них на пути, и теперь спешили на помощь своему королю. Перевес явно склонялся на сторону викингов, и на лица оставшихся в живых скоттов легла тень смерти. Они были обречены и знали это, но продолжали сражаться столь же яростно и отважно, будто ничего не случилось.
   Хэймлет, наверно, пощадил бы их, если, конечно, они приняли бы милость из его рук. Но разъяренного Олафа невозможно было остановить. Он зарубил еще двоих и теперь направил свой кроваво-красный взгляд в сторону последнего противника. Вдруг огромная глыба известняка свалилась конунгу на голову. Легкий римский шлем лопнул по швам, но голова выдержала. Камень, встретившись с мощным нордическим черепом, переломился надвое, и обе половинки упали на землю. Однако Торкланд все-таки получил кое-какую контузию. Он не упал на землю, но прислонился спиной к нависшей скале и непонимающе заморгал глазами, взгляд его на некоторое время из кроваво-красного превратился в небесно-голубой.
   Хэймлет посмотрел наверх и заметил уродливую морду, расплывшуюся в довольной улыбке. Это пикт, улучив момент, когда какой-либо из викингов подойдет поближе к скале, скинул из своей норы булыжник.
   "Хорошо еще, что это был Торкланд. Окажись на его месте кто-нибудь более тонкокостный, позвоночник ссыпался бы в штаны",- подумал Хэймлет.
   Датчанин неожиданно подпрыгнул высоко в воздух и взмахнул своим мечом-катаной, голова пикта безвольно повисла на обмякшей шее, а из ловко перерезанного горла брызнула темная пиктская кровь.
   В это время Сигурд со Свейном наседали на могучего скотта, и надо отдать должное горцу, он достойно оборонялся, нанеся викингам несколько ран, но и сам незнакомец уже истекал кровью.
   Хэймлет уловил короткую передышку в схватке, когда противники на мгновение разошлись, чтобы вдохнуть-выдохнуть и снова сойтись в смертельной схватке. Он вскочил между бьющимися сторонами с опущенным мечом.
   - Эй, незнакомец, понимаешь ли ты мою речь? - спросил он скотта.
   Тот тоже опустил меч и утвердительно кивнул.
   - Плоко, но понимать,- произнес он.
   - Я хочу сохранить тебе жизнь, ты храбро сражался, воин, я думаю, что нам нечего делить на этом свете,- сказал Хэймлет.
   - Я буду делать с тобой войну, мне нечем давать плату за мой выкуп,кое-как сложил датские слова скотт.
   - Тебе не надо платить выкупа за свою жизнь или свободу. Я не стану даже отбирать у тебя оружие, чтобы не затмить позором проявленное тобой мужество, горец.
   - Тогда ты мой друг.- Скотт красноречиво воткнул свой меч в землю и подал викингу открытую ладонь.
   Хэймлету жест не был знаком, но он понял, что это какой-то символ дружбы или заключения союза, и подал руку незнакомцу, отвечая на его рукопожатие.
   Свейн с Сигурдом скорчили недовольные мины. Получив множество мелких ран, они жаждали расквитаться с упрямым скоттом, но, на счастье, оба были гораздо отходчивее, чем их конунг.
   Торкланду же, видимо, требовалась серьезная помощь. То ли камень оказался тверже, чем все предыдущие, неоднократно сыпавшиеся на его череп, то ли его кости начали стареть, хотя последнюю версию Хэймлет сразу же отринул: после того как, спасаясь от старухи Хель, они с Олафом разделили молодильное яблоко из светлого Ирий-сада, старость вообще не касалась ни одного, ни другого, и смерть могла прийти только извне.
   - Эй, Кабни! Скажи пиктам, пусть тащат своего верескового эля, и побольше, конунгу плохо! - прокричал Хэймлет еврею, так и не успевшему исполнить приказание конунга и покинуть место сражения.
   Кабни передал все вождю пиктов, которого исправно продолжал придерживать за тунику. Чипи перевела, и пикт, вдоволь напуганный сегодняшними событиями, согласно закивал головой.
   - Эй, парни, Сигурд, давайте оттащим Олафа от этой стены, пока какой-нибудь уродец не вздумал еще что-нибудь сбросить на его многострадальную голову,- сказал Хэймлет товарищам.
   Он сам попытался подставить свои плечи под могучую руку Торкланда, но Свейн настоял, чтобы Хэймлет уступил место ему.
   - Мне будет удобнее, я повыше,- аргументировал он.
   Торкланд, оказавшись на месте Хэймлета, наверное бы возмутился, что кто-то говорит о своем превосходстве перед ним, но датчанин никогда не противился, если кто предлагал сделать за него тяжелую работу.
   Дан попытался вынуть у Олафа из безвольной руки его большой меч. Но кулак крепко сжимал клинок из небесной стали, и Хэймлет оставил тщетные попытки.
   Викинги несли своего конунга, взвалив его огромное тело себе на плечи, а меч, зажатый в руке, чертил извилистую линию, волочась по земле.
   Тем временем пикты справляли праздник победы. Причем, к великому удивлению людей, веселились в равной степени и побежденные и победители.
   Пикты племени дики вытащили на середину ущелья одного из своих сородичей, судя по висевшему на нем тряпью, своего вождя, и буквально разорвали его на куски. Даже суровые викинги, вдоволь повидавшие на своем веку, сами не раз принимавшие участие в жестоком линчевании, отвернулись от этого ужасного зрелища. Только вождь победивших пиктов, находясь под неусыпной опекой Кабни, улыбаясь во весь свой кривой рот, смотрел на это безобразие, самодовольно задрав подбородок.
   - Спроси его, Чипи, что происходит? - обратился к девушке Хэймлет.
   Пикт услышал вопрос и радостно заквакал. Это продолжалось так долго, что датчанин уже пожалел о том, что спросил. Чипи, заметив смену настроения у Хэймлета, прервала рассказчика и коротко перевела:
   - После нашей победы племя дики перестало существовать. Все пикты этого рода добровольно стали членами племени победителей. Они публично убили своего бывшего вождя, как бы показывая свое символическое участие в битве на стороне хиги. Вот и все. Ну, а остальной длинный рассказ - это перечисление его личных подвигов,- добавила Чипи, поймав вопросительный взгляд Хэймлета.
   - Каких подвигов? - удивился датчанин.- Он в течение всего сражения простоял под защитой Кабни, и тот крепко держал его за шиворот.
   - Видишь ли, у пиктов холмов вождь, он же старейшина рода,- это единственное полноценное существо племени, все остальные являются как бы его придатками. Поэтому, когда кто-то из рядовых воинов гибнет, считается, что большая часть страданий приходится на долю вождя. Если кто-то из простых членов племени совершает подвиг, то также считается, что вождь принял вэтом деле главное участие. У народа, среди которого я жила, будучи пиктом, все по-другому. Болотные пикты живут поодиночке или семьями. Их гораздо меньше, чем пиктов холмов. Они никогда не сбиваются в племена и не воюют между собой. Даже обычные раздоры среди мужчин редки, потому что они необщительны, и зачастую два незнакомых пикта, встретившись, делают вид, что не заметили друг друга, и расходятся каждый по своим делам.
   - Ладно, хватит истории, спроси-ка его, Чипи, где обещанные нам два воза золота и эль для лечения конунга? Пикт опять заулыбался и закивал, хотя было заметно, что сейчас у него гораздо меньше энтузиазма, чем при прошлом вопросе.
   - Уже в пути, скоро будет,- перевела Чипи.
   - Надо уходить, они могут обещать до вечера вашу награду, а потом просто перерезать вам глотки,- вдруг включился в разговор скотт.
   - Но ведь этот урод именно поэтому у нас в заложниках, вот уже второй день,- возразил Хэймлет.
   - Он уйдет от вас, когда сам захочет. Два дня вы держите его под охраной только потому, что ему это нужно. Хотя днем за ним можно уследить, но ночью он исчезнет прямо из своей рубашки, которую этот воин так старательно держит. После захода солнца наступает время пиктов, в темноте они сущие дьяволы, я знаю, земля моего клана граничит с землями пиктов, пикта нужно или убить, или вообще с ним не связываться,- настаивал на своем горец, с трудом подбирая датские слова.
   - Он прав, я тоже не верю этому чучелу,- раздался хриплый голос лежащего на земле Торкланда.- Хэймль, тряхни его как следует, где наше золото и мой эль, я все слышал, только сказать ничего не мог, челюсть что-то заклинило.
   - Разреши мне! - горя энтузиазмом, вызвался Свейн. Викинг направился в обход телеги, довольно потирая руки. Однако пикты и впрямь чувствительный народ. Маленький уродец все понял по лицу подходящего воина и, быстро замахав руками, слегка развернулся и что-то закричал в сторону кустов. Оттуда выбежал один из его полуголых подданных и закивал головой. Кустарник раздвинулся, и из него выступили пикты, несущие странного вида носилки, доверху загруженные кожаными мешками, наполненными вересковым элем.
   - Он говорит, что уже все в порядке. Вот эль, а возы с золотом ждут на выходе из ущелья, он подумал, зачем везти их сюда, чтобы потом вытаскивать обратно,- перевела Чили.
   - Вот прохвост, а ты, незнакомец, видимо, прав насчет этих карликов,проговорил Торкланд весьма окрепшим голосом.
   Конунг уже опустошал второй бурдюк, и силы возвращались в его могучее тело вместе с вливающимся элем. Остальные викинги тоже не отказали себе в удовольствии вновь опробовать чудотворный напиток.
   - Что, уже все? Закончился? - разочарованно произнес Торкланд, опустошив пятый бурдюк и не найдя больше эля.- Вот свиньи нехорошие, обпили больного человека,- укоризненно покачал головой Олаф, обращаясь к своим воинам.- Ну да ладно, все равно пора в дорогу. Свейн, бери поводья и трогай.
   Телега сдвинулась с места, люди пошли следом, спеша выбраться из ущелья на более приятную местность.
   - Что-то у меня сегодня долго голова не проходит, все болит и болит,пожаловался Олаф Хэймлету и тут же приподнял край телеги, доверху груженной золотом, высвобождая застрявшее в канаве колесо.

ГЛАВА 7

   Три воза, нагруженные золотом, медленно двигались с холма на холм. Уже вечерело, и люди спешили добраться до ближайшего поселения клана Мак-Рой, к которому и принадлежал их новый товарищ. Олаф благодаря контузии преждевременно вышедший из боевого гнева, совсем не расстроился от того, что не убил этого горца. Звали его Робертом, и он оказался настолько неплохим парнем, что расположил к себе даже Торкланда.
   - Я вот только не понимаю, зачем тебе понадобилось связываться с низкорослыми уродцами? - расспрашивал Роберта Олаф.
   - Из-за того, из-за чего и вы,- ответил скотт.- Из-за золота. Нам оно нужно позарез. Хочешь - верь, хочешь - не верь, норманн, но у нас в Предгорье поселился дракон. Самая что ни на есть настоящая рептилия с крыльями, которая плюется огнем и летает по воздуху. Хотя большую часть времени он этого не делает, а спокойно сидит в своем логове, но и его немногочисленных боевых вылетов людям нашего клана хватает за глаза.- Роберт в упор посмотрел на Торкланда.- Я бы на твоем месте принял меня за сумасшедшего и не поверил ни единому слову. Я лично так и поступил, когда мне рассказали про объявившегося дракона, пока эта тварь не прилетела сама.
   - Да чего уж там, я верю,- пожал плечами Олаф,- мы вон с Хэймлетом еще и не такое видели. Ну что, повоюем, значит, и с драконом.
   - Куда там,- замахал руками горец,- у нас таких храбрых уже полклана было. Некоторым повезло, их змей насмерть убил, а большинство калеками вернулись, им самим до конца жизни мучения и для клана обуза. Этот дракон к тому же, на нашу беду, оказался еще и разумным, даже на языке скоттов говорить научился, причем на нашем наречии, слово в слово. Полетит куда-нибудь, рот раскроет, соседи подумают, что он тоже из клана Мак-Рой. Требует, зараза, выкуп. Кучу золота, иначе на каждую полную луну будет забирать по молодой девушке, пока весь клан не выродится. Говорит: "У меня времени много, я не одну тысячу лет живу. Вот сживу вас со свету, подамся к соседнему клану, может быть, они побогаче окажутся".
   - Много вы уже девок ему скормили? - поинтересовался конунг.
   - Да нет, он всего день назад объявился, завтра только первую. Но она моя сестра, жребий на нее указал. Тут пикты со своей войной подвернулись, как раз обещали золотом расплатиться, столько, сколько понадобится. Но оно вон как получилось.- Голова могучего горца поникла.
   - Не бойся, Роб, справимся мы с этой твоей ящерицей. Вон Хэймлет что-нибудь придумает. Он у нас мастак на всякие хитрости. А нет, так Кабни с ним поторгуется, первый сквалыга Мидгарда, между прочим, кого хочешь обует. Ручаюсь, если и придется что-нибудь платить дракону, одной пригоршней отделаемся вместо требуемой кучи золота.
   - Хорошо бы,- проговорил печальный Мак-Рой. Разговор как-то сам собой прервался, и больше его никто не возобновлял. Солнца уже не было видно даже с вершины холмов, на которые то и дело взбирался отряд. Вот-вот на землю должна была опуститься ночь. Вождя пиктов отпустили сразу, как только получили обещанное вознаграждение. Роберт заявил, что он будет только мешать в дороге, а холмы эти он и сам знает не хуже карликов.
   Люди торопились, подгоняя лошадей, которые и так спешили изо всех сил, но тьма наступала быстрее.
   - А ну давай, кляча полудохлая! Пошла вперед! - кричал Торкланд, щедро раздавая пинки усталым животным, заставляя их тащиться на холм.
   Здесь, на вершине, еще можно было разглядеть окружающий мир, погруженный в закатную серость, но в низине уже стояла ночь. Люди поднялись на самую высокую точку очередной возвышенности и увидели огни, маячащие на соседнем холме.
   - Это наша деревня! - радостно воскликнул Роб.- Если удастся туда добраться, то мы в безопасности.
   Казалось, до деревни совсем близко - протяни руку и окажешься там. Конечно, так оно и было, вот только между путниками и спасительными огоньками пролегала покрытая тьмой низина, где могли сейчас таиться пикты, хозяева ночи.
   - Может, с факелами прорвемся? - подкинул мысль Хэймлет.
   - Может, и прорвемся, давай попробуем, все равно ничего другого нам не осталось,- ответил Торкланд. Обоз приостановился, и воины стали готовить факелы.
   Три телеги снова сдвинулись с места и начали медленно сползать вниз по крутому склону пригорка. Когда уклон стал более пологим, люди разожгли огонь. Каждый нес по два факела. Воины шли осторожно, постоянно озираясь по сторонам. Вот уже кончился склон и дорога стала ровной, под ногами зашуршали мелкие камушки и наконец-то захлюпала вода. Передняя лошадь ступила в пограничный ручей. Вода здесь в самом глубоком месте едва доходила людям до пояса.
   - Ну и холодина,- поежился Олаф, когда дошел до середины потока,речушка-то такая же ледяная, как у нас в Урманских горах. Я за три года прозябания в Ингленде что-то совсем разнежился.
   Наконец передняя телега выползла из воды. Лошадь приостановилась и, стряхнув с себя влагу, тяжело потащила свой груз в гору. Последним выходил Роберт, замыкая шествие, он подталкивал отставший воз, помогая уставшей лошади.