– Ши По выдала мою тайну. Она рассказала некоторым людям о том, что у меня была белая женщина. Для китайцев этого вполне достаточно, чтобы считать меня ненадежным деловым партнером.
   Лидия нахмурилась.
   – Сказала, что у тебя была белая...
   – Что бы подумали англичане о человеке, который сожительствует с животными? – спросил он извиняющимся тоном.
   Лидия скривилась от омерзения. Несмотря на то что она воспитывалась в порядочной семье, до нее иногда долетали подобные слухи.
   – Мы считаем это извращением, – сказала она.
   – Можете ли вы иметь дело с таким человеком? Лидия вздохнула.
   – Многие врачи никогда бы не стали лечить извращенца.
   – В Китае то же самое. Только у нас...
   – Белых людей считают животными, – продолжила за него Лидия.
   Ру Шань кивнул. Их взгляды встретились.
   – Мои соотечественники, к сожалению, глубоко ошибаются, Лидия. Я даже не представлял, насколько они заблуждаются, пока не встретил тебя.
   Лидия знала, что он говорил правду. Это была ужасная правда, но все же... Она улыбнулась, давая понять, что прощает ему эту ошибку, и сменила тему.
   – Расскажи мне о Ши По. Она твоя наставница в этих даосских тайнах, да? Как же она могла выдать твой секрет, зная, что это навредит твоей семье? – Лидия помолчала. Она не решалась произнести то, о чем уже догадалась, но не хотела делать Ру Шаню еще больнее. И все же, собравшись с духом, она твердо заявила: – Эта женщина воспользовалась своим положением, чтобы уничтожить тебя.
   Ру Шань ничего не ответил, но, по тому как он весь напрягся, Лидия поняла, что попала в точку.
   – Может, это произошло случайно? – спросила Лидия. – Неужели она действительно хотела причинить тебе и твоей семье вред?
   Ру Шань закрыл глаза. Его тело, казалось, застыло. Он словно окаменел.
   – Ши По ничего не делает случайно. Ее муж – мой самый большой конкурент. Им очень выгодно разорить меня, – наконец мрачно проговорил Ру Шань.
   Лидия покачала головой. Как он только мог поставить себя в такое положение?
   – Почему ты выбрал ее своей наставницей?
   – Она самая лучшая тигрица в Шанхае. Многие приезжают к ней сюда со всего Китая, чтобы она учила их. – Он приподнял голову с ее коленей и посмотрел Лидии прямо в глаза. – Но это учение выбирают немногие. Часто люди считают наши занятия безнравственными. Я уже говорил тебе... Если мой отец узнает о моей практике, он откажется от меня.
   Взглянув на Ру Шаня, Лидия догадалась, что он сказал ей нечто важное, но не была уверена, что поняла его.
   Он ничего не собирался от нее скрывать и поэтому объяснил:
   – Если в Китае отказываются от сына, то это означает, что он становится изгоем не только в своей семье, но и во всем китайском обществе. До самой смерти. – Ру Шань пытался выразить весь ужас, который ожидал отвергнутого обществом человека. – Сын, от которого отказались, превращается в ничто. Его воспринимают как олицетворение зла. Это великий стыд. Такого человека считают нечистым и... В Китае непочтение родителям – это самое худшее из злодеяний.
   – Непочтение родителям? Это значит, что...
   – Это значит неповиновение отцу и матери, оскорбление родителей.
   Он сделал глубокий вдох, и Лидия увидела, что в нем зреет какое-то решение. Она не торопила его, ожидая, что скажет ей Ру Шань. Наступило молчание. Затем он неожиданно встал с циновки и помог ей тоже подняться. Лидия смотрела на мужа, пытаясь прочитать его мысли.
   Но Ру Шань, похоже, не собирался продолжать разговор. Он внезапно поцеловал ее, прижавшись ртом к ее губам. Его язык резко проник вглубь, жадно прикасаясь ко всему, что встречалось на его пути, словно пытаясь повсюду выжечь клеймо. Его чувства всколыхнулись. Она ощутила его отчаяние и боль, его потребность знать, что она рядом и принадлежит ему полностью и без сомнений.
   Лидия открыла рот и позволила ему погрузиться в него. Ее тело залила горячая волна. Откинув голову, она отдалась ему всем телом, душой и разумом. Ру Шань жадно упивался ею, сначала опустошая ее рот, а затем наслаждаясь прикосновением к ее шее. Его руки скользили по ее английскому платью, ласково притрагиваясь к ее груди.
   Наконец неистовые ласки Ру Шаня утихли. Он прижал ее к своему сердцу и какое-то время не отпускал. Его.объятья были сильны, но они не причиняли ей боли. Он просто хотел, чтобы они почувствовали себя одним целым. Ру Шань заговорил, прижимаясь своей щекой к голове жены. Каждое его слово находило отзвук в ее сердце:
   – Мой отец узнал, что я интересуюсь этим учением. Меня выдал Чжао Гао – тот самый, которого я когда-то стыдился и благодаря которому познакомился с этой философией.
   Лидия вспомнила рассказ Ру Шаня о человеке, которого все называли доу и презрительно усмехались в его адрес, потому что этот одаренный человек, получивший хорошее образование, ничего не добился в жизни.
   – Мой отец далеко не глуп. Он знал, кто такая Ши По, и догадывался, что это единственно возможная наставница для меня.
   нo она была женой Куй Ю. Отец запретил мне учиться, Лидия. Он сказал, что если я займусь этой учебой, то наша лавка разорится и семья окажется в нищете.
   – Но ты не послушал его?
   Ру Шань молчал, и она почувствовала, как его тело напряглось.
   – Я хотел учиться, Лидия. Я хотел узнать то, что знает Ши По. Я хотел чувствовать то, что испытывал Чжао Гао. Я хотел быть...
   – Счастливым... – Она вздохнула. Ру Шань был счастлив во время занятий. Она знала это с самого первого момента их совместных упражнений. Он был очень сосредоточен, но все делал с большой радостью и охотой.
   – Святых мужей в Китае очень почитают. Это великие ученые и высоконравственные люди.
   – Ты думал, что Ши По такая же как и они? Он кивнул.
   – Я никогда даже мысли не допускал, что она может предать меня. – Ру Шань рассмеялся, но его смех был наполнен болью и горечью. – Я до сих пор не пойму, зачем она это сделала. У них и так достаточно денег. Куй Ю имеет намного больше доходов, чем может принести наша лавка. Зачем ей было это делать?
   – Потому что она жадная, – выпалила Лидия, не задумываясь. – Потому что она вовсе не такая святая, как ты думал.
   Ру Шань отвернулся. Уже через мгновение Лидия поняла, что он рассказал ей не все. Было еще что-то, о чем он умалчивал.
   – Что ты утаиваешь от меня, Ру Шань? Говори, не скрывай ничего. Так будет лучше.
   Он сначала не отвечал, затем разжал руки и отошел От нее. Он смотрел в пол, не поднимая на Лидию глаз.
   – Я занял деньги, Лидия. Чтобы купить тебя. Я занял денег у Куй Ю, мужа Ши По.
   Лидия почувствовала, как ее горло сжалось, но она нашла в себе силы, чтобы заговорить:
   – Сколько ты должен? За какой срок ты обязался выплатить долг?
   Ру Шань покачал головой.
   – У меня есть еще несколько месяцев.
   – Сколько ты должен? – настаивала Лидия. – У тебя есть какие-нибудь сбережения?
   Он пожал плечами.
   – Я думаю, что мне удастся вернуть долг. Я надеюсь, что смогу это сделать... если твои платья будут хорошо продаваться. – Ру Шань взял ее руки в свои и сжал их. – У меня еще есть заказы, Лидия. Я могу купить ткань под эти заказы. Но при условии, что ты поможешь мне. Ты должна объяснить нашим швеям, что они должны делать.
   Лидия улыбнулась.
   – Конечно, я помогу. Я сделаю это завтра же утром.
   – Нет, Лидия. Не завтра. Завтра я представлю тебя своей семье как мою жену.
   Она нахмурилась.
   – Но если мы должны торопиться...
   Ру Шань приложил палец к ее губам, не давая ей договорить.
   – Ты моя жена, Лидия. Сегодня мы засвидетельствовали это перед твоим Богом, а завтра сделаем это перед моей семьей. Я хочу, чтобы между нами все было законно. Мы с тобой муж и жена.
   Ее глаза заблестели, но она смахнула непрошеную слезинку и улыбнулась. Она была бесконечно благодарна Ру Шаню за его решительность.
   – Чтобы ничто не могло разделить нас, – прошептала Лидия, повторяя слова, которые они произносили во время брачной церемонии.
   Он усмехнулся.
   – Никто и ничто не разделит нас. Даже Ши По с ее двойной игрой.
   Она приподнялась на носки и легко поцеловала его в губы.
   – Я буду усердно трудиться, мой муж, чтобы наше дело процветало.
   – Это принесет мне огромную радость, жена моя. Улыбка Лидии стала более чувственной.
   – Что еще может принести тебе огромную радость, муж мой? —спросила она.
   Ру Шань молчал, словно раздумывая, но она видела, как в его глазах запылал огонь силы ян. Прижавшись друг к другу, они чувствовали, как гулко забились их сердца. Осторожно, с мучительной медлительностью Ру Шань принялся расстегивать ее платье. Его пламя силы ян разгоралось все сильнее. Он начал сверху, с тех пуговиц на лифе, которые, казалось, не давали ей вдохнуть полной грудью. Постепенно он расстегнул все верхние пуговицы, и поток ее силы инь пролился между ними.
   Она не могла объяснить, как это произошло, потому что раньше ему нужно было обводить ее груди круговыми движениями, чтобы кровь закипела в ней и привела в движение силу инь. Сейчас этих подготовительных касаний не понадобилось. Лидия чувствовала, как движется сила инь, свободно струясь между ними.
   Ру Шань, должно быть, тоже почувствовал это и положил свои руки на бедра Лидии, стараясь держать ее на некотором расстоянии и не давая прижаться к его нефритовому дракону. Это еще сильнее взволновало ее.
   – Я хочу стать бессмертным сегодня вечером, Лидия. Сегодня между нами свободно протекают силы инь и ян.
   Она улыбнулась.
   – Да, я знаю.
   – Ты чувствуешь мою силу ян? – спросил он удивленно, и она рассмеялась в ответ на его недоумение.
   – Конечно, чувствую. Она похожа на пламя, которое обжигает мою кожу. – Лидия подарила ему быстрый поцелуй. – Я сразу ощутила ее.
   Ру Шань заглянул ей в глаза.
   – Говорят, что женщины учатся быстрее мужчин. Прошло много месяцев, прежде чем я научился чувствовать поток силы инь. – Он улыбнулся, его движения стали более спокойными. – Обладая такой чувствительностью, ты будешь прекрасной партнершей для меня. Не возражаешь?
   Лидия снова рассмеялась, ее радость переливала через край.
   – Конечно, не возражаю. Я твоя жена.
   – Многие женщины в Китае считают, что это учение безнравственное.
   Она была сбита с толку.
   – Но вы же... близки с вашими женами?
   – Да, конечно. Но многие браки среди китайцев заключаются по воле родителей, а не ради счастья невесты или жениха. Поэтому часто близость не приносит радости, а требуется лишь для того, чтобы зачать наследника. Это грустно.
   Лидия улыбнулась.
   – Для нас это будет радость.
   Ру Шань усмехнулся, и она снова удивилась, как молодо он выглядел, когда его лицо озарялось искренней, открытой улыбкой.
   – Итак, ты согласна стать моей партнершей? Моей тигрицей?
   – Конечно.
   Он погладил ее по лицу. Это прикосновение было почтительным и легким, будто он не мог удержаться, чтобы не прикоснуться к ней.
   – Ты чудо, Лидия. Сегодня тебе придется потратить много силы инь.
   – Потребуется, наверное, такой прилив силы, который, как ты говорил, может отправить меня на Небо?
   – Да. Ты будешь погружаться в эти воды много раз. – Ру Шань помедлил, словно боялся признаться. – Возможно, ты испытаешь сильную усталость и даже опустошенность.
   – Или же я смогу тоже стать бессмертной, – Лидия выпрямилась и снова потянулась к нему, чтобы поцеловать его. На этот раз ее поцелуй не был поверхностным и быстрым. Она провела языком по его губам, затем, повинуясь импульсу, обхватила ртом его нижнюю губу и почувствовала ответную вспышку его силы ян. Она высвободилась и, не успев спрятать улыбку, прошептала:
   – Наверное, нам пора начинать.
   Ру Шань повел ее в спальню. Это была та же самая комната, те же кровать и белье. Но теперь ей виделось все это по-другому. Она сама выбрала эту жизнь и этого мужчину, благодаря которому столь ненавистная прежде комната стала похожа на рай, а не на тюрьму. Она была приютом их любви, а не ужасным местом заточения.
   Лидия огляделась, и Ру Шань, заметив ее блуждающий по комнате взгляд, виновато произнес:
   – Мне следовало бы как-то украсить ее... Или привести тебя в другое место. – Он вздохнул. – Но у меня нет денег, чтобы...
   – Нет, – перебила Лидия. – Я просто подумала, что все зависит от нашего сознания, а не от места, где мы находимся. В моем представлении это место прекрасно, оно меня устраивает, Ру Шань.
   Ру Шань внимательно посмотрел на нее, пытаясь найти на ее лице следы притворства, но Лидия была честна с ним, поэтому смело позволила ему рассматривать себя, зная, что ничего, кроме счастливого выражения, он не увидит. Через мгновение она почувствовала, как его тревога утихла. Он подошел к вазе и взял в руки кисть.
   – Я хочу разрисовать тебя, Лидия. Когда поток твоей силы инь свободно заструится, ты сможешь разрисовать меня.
   Лидия не знала, что ее ожидает, но спокойно отнеслась к его предложению: Ру Шань всегда объяснял ей свои действия. Она заглянула в глиняную вазу с прозрачной жидкостью и вопросительно посмотрела на мужа.
   – Это вода с благовониями. – Ру Шань чуть наклонил вазу, и она ощутила экзотический запах с цветочным оттенком. Лидия уловила аромат имбиря и лаванды, жасмина и чего-то еще. Чего-то темного и чувственного. От этого запаха ее мысли спутались.
   Она резко отпрянула, вспомнив, что такой запах был у чая, которым ее напоили в том ужасном публичном доме. Она не станет...
   – Здесь нет опиума. Я не собираюсь губить тебя этой отравой, Лидия. Клянусь тебе.
   Лидия попыталась унять свою панику.
   – Я не хочу никаких наркотиков.
   – Это не наркотик. – Ру Шань сделал паузу. – Ты же знаешь, что долгие часы наших с тобой занятий, так или иначе, приведут к изменению твоего и моего сознания. Наша скованность исчезнет. Этот аромат, чуть похожий на запах опиума, совершенно безвреден. Он поможет нам расслабиться, и только. – Ру Шань снова замолчал, желая понять, как она относится к его словам, и продолжил: – Для того чтобы обрести бессмертие, нам нужно снять преграды нашего сознания. Мы добиваемся этого путем долгих упражнений.
   – Но не при помощи наркотиков?
   – Я никогда не использовал их, – сказал он твердо. – Я не верю в этот метод.
   Лидия заулыбалась.
   – Тогда говори, что я должна делать.
   Ру Шань окунул кисть в воду. Лидия смотрела, как тонкие щетинки слегка расплылись, впитывая ароматную жидкость. Когда он поднес кисть к ее лицу, она тихо вздохнула.
   – Я буду рисовать на тебе, Лидия. Это один из способов стимулирования потока силы инь.
   Она рассмеялась и смутилась от того, каким детским показался ее смех.
   – Моя сила инь...
   – Уже течет, – сказал он. – Я знаю это. Но рисование сделает ее еще слаще. – Произнося это, Ру Шань притронулся кистью к ее лицу.
   Из писем Мэй Пан Чэнь
   17 июня 1885 года
   Дорогая Ли Хуа! Потерявшийся кот вернулся! Он прибыл на собственном корабле.
   Я знала, что он скоро должен вернуться. Я знала это. Но я не думала, что... Он приехал к нам и вручил мне подарок. Это не для меня, сказал он, а для Ру Шаня. Это была книга о кораблестроении на английском языке. Я ничего в ней не поняла, но Ру Шань обожает ее читать. Он прочитал ее от корки до корки несколько раз. Когда я спрашиваю его, что ему так в ней понравилось, сын отвечает, что люди-духи знают некоторые вещи, о которых не знаем мы.
   Шэнь Фу, конечно, в восторге. Он говорит, что с клиентами нужно общаться теснее. Мой муж доволен, что Ру Шань проявил смекалку, интересуясь жизнью белых людей. Шэнь Фу сам не хочет пачкаться об этих господ, но хвалит своего сына за то, что тот делает за него. Он знает, что Ру Шань охотно помогает в лавке, потому что ему это нравится намного больше, чем учеба.
   Дорогая подруга, я так устала, но все равно не могу заснуть. Я слышу за стеной возню Шэня Фу и жены Ру Шаня, и эти звуки раздражают меня. Но не так, как раньше. Раньше я готова была выцарапать ей глаза. А сейчас я просто сержусь на своего отца. Как он мог отдать меня в эту семью? Они сделали меня своей рабыней. Я не покладая рук трудилась, чтобы они имели деньги и опиум. Даже мой сын не пошел по линии моей семьи, хотя это было бы таким утешением для меня!
   Но я не должна жаловаться. Ты тоже изрядно хлебнула горя. По крайней мере, я рада, что сейчас у твоего мужа есть сын. Я знаю, что он обращает внимание только на мать мальчика, но такова жизнь, ведь она тоже его жена. Мы с тобой должны учиться быть довольными. У меня есть мои рисунки, а у тебя – твоя дочь. Может, Небо сжалится над нами за наше долготерпение?
   Теперь я пойду спать. Я знаю, что мне приснится Потерявшийся кот, но я ничего не могу с собой поделать. Таковы женщины. Мы везде ищем радости, пусть даже и в белокожем варваре.

ГЛАВА 14

   Трудность лежит в Начале.
   Лощадь и повозка отделены друг от друга.
   Он не грабитель;
   Он просит ее руки, когда приходит время.
   Дева целомудренна,
   Она не дает обета.
   Проходит десять лет – и она дает обет.
«И цзин» («Книга перемен»)

   Какое упоительное ощущение дарило нежное прикосновение кисти к коже! Лидия едва не замурлыкала от удовольствия, когда Ру Шань стал водить кистью, нанося ароматную воду на ее лицо. Он учился столь необычной росписи в течение многих лет, и теперь его виртуозное владение кистью свидетельствовало о совершенном мастерстве в этом деле.
   Лидия думала, что мазки будут отрывистыми и плотными, но Ру Шань использовал разные прикосновения. Длинные прохладные линии чередовались с короткими и легкими мазками. Иногда прикосновения кисти напоминали тонкий надрез скальпеля ее отца, но они не были болезненными. Они возбуждали, распаляя в ней желание.
   Чувственность, порождаемая происходящим, была поразительной, но еще чудеснее было ощущать пристальное внимание мужчины к себе. Он долго изучал, выверял и просто любовался ее лицом. Когда кожа ее лба стала влажной и от каждого прикосновения к ней воздуха по ней пробегал холодок, его кисть переместилась ниже, коснулась подбородка и затем спиралью устремилась к шее.
   Ру Шань уже наполовину расстегнул пуговицы на ее груди и поэтому приступил к росписи кожи под ключицами.
   – Ты устала? – спросил он, его низкий голос был чарующим. Он показался ей еще одним прикосновением кисти, еще одной лаской.
   – Лидия?
   Она заморгала, удивленно открыв глаза.
   – Ой! – воскликнула она. – Прости. Нет, я ничуть не устала.
   – Ты еще можешь стоять?
   Лидия кивнула, ее кожа горела. Кисть Ру Шаня продолжала наносить письмена-ласки. Его прикосновения взволновали ее кожу, но в ней оставалось еще много такого, что хотело быть взволнованным и ожидало его прикосновений.
   Ру Шань улыбнулся: он все хорошо понимал. Когда он расстегнул оставшиеся пуговицы, Лидия попыталась прислониться к нему и положить голову на его плечо. Но Ру Шань не дал ей лечь в свои объятья. Вместо этого он снова вернул ее в прежнее положение и покрыл поцелуями ее шею и плечи.
   – Пожалуйста, постой еще немного, – прошептал он. Это был не приказ, а нежная просьба, и она улыбнулась, наслаждаясь звуком его ласкового голоса. – Если я не буду поддерживать твое тело, тебе это понравится больше.
   – Хорошо, – прошептала она. Хорошо.
   Ру Шань мягко снял с нее платье, осторожно вынимая руки из рукавов. Лидия почувствовала дуновение воздуха там, где на коже высыхала вода, и разница температур еще больше усилила ее волнение. Он медленно тянул ее платье вниз, пока оно не достигло бедер. Потом она почувствовала, как слабеет шнуровка корсета, и свободно набрала воздух в легкие.
   Лидии казалось, что она чувствует тепло мужских рук, хотя на самом деле Ру Шань не прикасался к ней. Она следила за его пальцами, которые разъединяли крючки и петли, стягивающие ее спереди. Постепенно они все были расстегнуты, и она глубоко вдохнула, чувствуя, как в ней усиливается жар, а вместе с ним и поток энергии инь.
   Лидия увидела, как Ру Шань тянет за корсет, пытаясь отделить его от остальной одежды. Но корсет соединялся с ее чулками.
   – Тебе нужно расстегнуть крючки. Под юбкой, – тихо пояснила она.
   – Правда? – спросил он. Удивление, звучавшее в ее голосе, заставило ее улыбнуться. – Английская одежда такая странная. Не понимаю, зачем столько крючков и завязок.
   Она пыталась ему отвечать, но все ее слова улетучились, как только он прикоснулся к ее ногам. Лидия, прикусив губу, смотрела, как он приподнимает ее правую ногу и ставит себе на бедро.
   Затем он развязал шнурки ее туфли. Она не думала, что это зрелище окажется таким трогательным, но это было так: ее муж стоял перед ней на коленях, словно выполнял обязанности служанки. Лидия и представить не могла, чтобы кто-нибудь из знакомых ей мужчин, включая и Ру Шаня, мог делать что-либо подобное. Ру Шаня всегда окутывала аура власти, поэтому в его исполнении это действо выглядело необычно, как-то по-рабски, и возбуждало ее.
   Он все еще снимал с нее обувь, и Лидия была тронута до глубины души. Ей хотелось плакать. Это был акт преданности. Выражение чувства, которого она и сама по-настоящему никогда не испытывала и меньше всего ожидала встретить его проявление у своего мужа.
   Ру Шань нежно поставил разутую ногу на пол. Затем его руки проникли ей под юбку.
   – Ру Шань? – прошептала она, когда ее внезапно охватила нервная дрожь, оттого что он провел пальцами по ее правому бедру, а затем и колену. Его касания были исследующими.
   – Ш-ш-ш... – успокоил он ее. Его пальцы поднимались все выше.
   От избытка чувств она вздрогнула всем телом, но Ру Шань улыбнулся ей.
   – Не бойся, Лидия, – сказал он. – Твое тело сбрасывает с себя всю английскую грязь, которая попала на тебя за последние дни. Твое тело дает тебе знать, что ты теперь моя, ты китайская жена.
   Лидия проглотила комок в горле, не совсем понимая, что он имел в виду. Ее внимание было приковано к тому, что делали его пальцы. Они по-прежнему были очень далеко от ее пульсирующей киноварной щели.
   – Ру Шань, река силы инь течет очень сильно, – призналась она. Его улыбка стала еще шире.
   – Да, это быстрый поток, Лидия, но, когда я закончу, это будет низвергающийся водопад.
   Она не знала, что и думать. Она смотрела на него и видела, что он доволен ее смущением.
   – Не беспокойся, жена моя. Я тебе все покажу.
   Лидия кивнула. Затем, по его велению, она медленно развела ноги, чтобы у него было больше пространства.
   – Закрой глаза, жена моя. Пусть поток инь станет шире.
   Эта подсказка не понадобилась, потому что его пальцы снова заскользили по ее телу. Но, вопреки ожиданию Лидии, они уст – ремились не к киноварной щели. Ру Шань отстегнул ей один чулок и медленно стянул его с ноги.
   Ее ноге внезапно стало холодно. Но это длилось недолго, поскольку он сразу занялся другой ногой. Она знала, чего ей ждать на этот раз, поэтому закрыла глаза, предвкушая, как ее ступня опустится на крепкое бедро мужа, затем последует нежное потягивание пальцами завязок и прикосновение горячей ладони к лодыжке и пятке, пока наконец чулок не упадет с ноги.
   У него были большие руки, теплые и нежные, и ей казалось, что от него исходит какая-то удивительная сила, благодаря кото – |рой все ее тело с головы до ног с готовностью подчиняется его воле. К ее удивлению, она испытывала невероятное наслаждение от этого неторопливого раздевания. Она страстно хотела, чтобы он обладал ею, чтобы его поразительная сила ян окутала ее изнутри и снаружи. Полностью.
   Пальцы Ру Шаня продолжали скользить по ее ноге, ласково ощупывая ее от икры до бедра. Лидия заметила, что его прикос – новения стали игривыми. Ее дыхание участилось, а сила инь закипела еще сильнее.
   Руки мужа были совсем рядом с ее киноварной щелью, они я почти касались ее, но он не притронулся к ней. Когда он случайно а задел пальцем внутреннюю поверхность бедра другой ноги, Лидия почувствовала, что дрожит всем телом.
   Она ничего не говорила, и он медленно стянул с нее другой чулок. Выпрямившись, Ру Шань наконец взялся за ее корсет и снял его. Ее платье продолжало оставаться у нее на бедрах.
   Лидия была обнажена до талии, ее груди были полными, соски напряглись. Они ждали его прикосновения, сама кожа, казалось, умоляла, чтобы он притронулся к ней.
   – Не открывай глаза, – прошептал Ру Шань ей на ухо. – Тогда ты будешь острее чувствовать каждое прикосновение.
   Ей можно было и не говорить об этом. Тело Лидии стало таким безвольным, что ей лень было открывать глаза. Но она почувствовала запах ароматной воды. Он опять окунул кисть в воду и – о чудо! – провел кистью по ее коже, рисуя на ней разные иероглифы. Ей хотелось, чтобы он рисовал у нее на груди, но он принялся расписывать ей спину. И все же это было невероятное ощущение, и Лидия даже нагнулась, чтобы ему было легче рисовать.
   Затем Ру Шань остановился, и она вся напряглась от удивления.
   – Ты должна распустить волосы, – сказал он.
   Лидия не успела отреагировать, и он сам положил ей руки на голову и стал осторожно вынимать шпильки. Пряди волос заструились по ее плечам. Ру Шань собрал их вместе и перебросил вперед, чтобы открыть спину. Ее груди заныли от прикосновения к ним волос.
   – У всех англичанок волосы вьются, как у тебя? – его вопрос немного отвлек Лидию.
   – У наших женщин волосы разные, Ру Шань. По сравнению со многими мои волосы просто волнистые, а не вьющиеся.