Страница:
Она взглянула на часы и с удивлением обнаружила, что сейчас всего лишь несколько минут девятого. Торопливо натянув широкие брюки и свитер, девушка схватила шубу и бросилась вниз по лестнице.
На долгом пути в Бозман она уже твердо решила, что будет делать. Она отыщет Джонаса, где бы он ни был, и скажет ему о своей любви.
Затем… и это пугало ее сильнее всего… она спросит, любит ли ее Джонас. Если нет, она сядет в свою машину, вернется в Уайд-Спот и забудет о том, что вообще с ним встречалась.
Карли нелегко придется, учитывая ее беременность. Но она справится. Сама.
Если Джонас скажет да, она спросит, почему он не говорил ей этого раньше. Зачем он втянул ее в эту запутанную ситуацию с Сильвией и ребенком? Если бы Карли отправилась на свою прошлую встречу с Сильвией, уверенная в любви Джонаса и его намерении провести с ней остаток дней, ей было бы что возразить Сильвии. Когда Сильвия попросила ее подождать две недели или месяц… или пять лет… Карли могла бы ответить: «У меня с Джонасом слишком серьезные отношения для этого».
Но Джонас не дал ей ничего, что она могла бы противопоставить напору Сильвии. Ведь пока Карли не знает о его чувствах, у нее связаны руки. И язык. Чего Джонас ждал от нее? Или она должна была заявить Сильвии, что слишком сильно любит Джонаса и не может отказаться от встреч с ним, не зная даже…
Карли чуть было не вылетела с дороги в кювет, когда до нее дошло. Конечно, именно этого ждал от нее Джонас. Или не ждал. Но хотел. Ему нужно было убедиться, что она любит его настолько, что готова сразиться за него. Как он успел узнать, Карли никогда в жизни не рисковала своим душевным спокойствием. Наверное, он не верит, что она вообще на это способна.
Карли подумала о переменах, которые произошли с Джонасом после их встречи. Переменах, на которые он пошел ради нее. Ведь он занимался благотворительностью весь декабрь. Хотя в этот период в игрушечном бизнесе каждая секунда на счету. Должно быть, Джонас все свое свободное время проводил в Уайд-Споте рядом с Карли.
Джонас даже признал, что проиграл пари. Хотя эта рождественская деятельность была для него всего лишь предлогом для встреч с Карли, трудился он в полную силу – честно и с открытой душой. Поэтому он так увлекся этой программой – потому что делал то, что обещал.
А Карли продолжала сопротивляться. Если Джонас делал шаг вперед, она отступала, увиливала. Но в действительности она не решилась просто повернуться и уйти. Нет, она вертелась вокруг Джонаса, дразнила его, изводила, и каждый раз надеялась, что не оттолкнула его окончательно. Надеялась, что он объяснится с ней первым, чтобы она смогла попробовать и решить, безопасно ли это для ее трусливого сердечка.
Теперь Карли даже удивлялась, что Джонас мог оставаться рядом с ней так долго. Но еще удивительнее, что он не завалил ее однажды на заднее сиденье своего пикапа и…
При этой мысли она вздрогнула… от удовольствия. Идея казалась такой заманчивой, что Карли даже прикинула, не возникнет ли у них такая возможность этим вечером.
Вряд ли Джонас успеет сделать это где-нибудь еще, кроме как на заднем сиденье. Сейчас он по уши завален работой. Карли почти не надеется, что им удастся поговорить у него дома. А объясняться с ним прямо на фабрике, где Сильвия может подслушать каждое слово, Карли тем более не намерена.
В Бозмане Карли проехала четыре мили по широкой извилистой дороге, ведущей к шикарному зданию, которое однажды описал ей Джонас. Стоянка была набита машинами. Хороший знак – по-видимому, Джонас не один задерживается допоздна на работе.
Карли объехала вокруг стоянки, высматривая его ярко-красный пикап. Она припарковалась рядом и задумалась, что делать дальше. Идти внутрь не имело смысла, так как в этом случае она обязательно столкнулась бы с Сильвией. Через огромное незанавешенное окно она могла видеть Сильвию, работающую за столом.
Карли вылезла из машины, застегивая шубу. Колючий снег летел ей в лицо. Звезды, которыми она так любила любоваться, скрывались за толстым слоем облаков. Но мороз не оставлял ей времени для раздумий.
Стремясь побыстрее укрыться от ледяного ветра, Карли вошла в «Игрушки Джонаса».
– Привет, Сильвия, – сказала она так спокойно, как только смогла. – Джонас здесь?
Сильвия уставилась на нее, лишившись дара речи.
– А… конечно, – выдавила она наконец. – До Рождества три дня осталось, и он очень занят. Могу я чем-нибудь помочь?
– Нет. Мне нужен Джонас.
Сильвия прищурилась, ее кошачьи глаза подозрительно заблестели.
– Я могу позвать его. Но будет лучше, если я назову ему вескую причину. Зачем вы хотите его видеть?
У Карли уже был заготовлен ответ.
– Передайте ему, что дело касается нашего спора о Подарочном дереве.
Сильвия изогнула свои тонкие брови.
– Подарочное дерево? – повторила она брезгливо. – Неужели вы думаете, что Джонас бросит свои дела, чтобы помочь вам с вашей благотворительностью?
Хотя Карли и хотела бы избежать этого разговора, все же она решила стоять до конца. Она даже не опустила глаза под яростным взглядом Сильвии.
– Мне просто нужно с ним поговорить, Сильвия. Вам это так трудно?
Сильвия окаменела. Казалось, она уже собралась вышвырнуть Карли из офиса. Но хорошие манеры помешали ей сделать это.
– Конечно, трудно. Я тоже зарабатываю здесь деньги, как вы наверное помните из наших разговоров.
– Я не собираюсь проводить с ним четырехчасовой сеанс примирения. Мне нужно всего несколько минут, чтобы поговорить насчет Подарочного дерева!
– Что происходит? – спросил Джонас, появляясь в дверях рядом со столом Сильвии.
Взгляд, брошенный им на Карли, не принес ей облегчения. Его темные глаза лишились обычного блеска, наполнившись злостью и обидой. Джонас всегда производил впечатление сильного человека. Но до сегодняшнего вечера Карли чувствовала в нем нежность, по крайней мере в отношении себя. Сейчас же ничего этого не осталось – он выглядел непреклонным, начиная от выражения глаз и заканчивая его холодным сердцем.
– Чего ты хочешь, Карли? – его голос тоже был ледяным.
– Она хочет еще денег для их городской благотворительности, – сказала Сильвия с отвращением. – Как будто ты мало им дал.
Карли поморщилась, сейчас она жалела, что не смогла выдумать более подходящий предлог для встречи с Джонасом.
– Мы можем выйти поговорить, Джонас?
– Я как раз собирался за пиццей, – ответил он, вынимая из шкафа пальто. – Провожу тебя до машины.
– Не исчезай надолго, Джонас, – сказала Сильвия. – Нам нужно…
Джонас остановил ее жестом.
– Я заказал двадцать пять пицц, Сильвия. Я не дам им остыть. – Он открыл дверь.
Вновь оказавшись на ледяном ветру, Карли горько пожалела, что не воспользовалась тем ревущим пламенем, которое несколько дней назад разжег Джонас в ее камине. Они прекрасно могли бы поговорить там: в тепле, комфорте, в нескольких шагах от кровати.
Подойдя к ее машине, Джонас заговорил прежде, чем Карли успела рот открыть.
– Так ты насчет Подарочного дерева, – сказал он, ни о чем не спрашивая. В его голосе звенела обида. – Я признал, что проиграл наш спор, Карли. Думаешь, я мог забыть?
– Нет, Джонас, я…
– В последнее время произошло слишком много такого, что я хотел бы забыть, но наш спор к этому не относится. Я не лгал, Карли. Я никогда не лгу о том, что касается моих чувств.
Карли уже перестала замечать холодный ветер и бьющий в лицо колючий снег. Боль в ее душе стала почти непереносимой.
– Я даже стал вести дела не так, как раньше, – слова Джонаса были резкими и полными гнева. – Мы раздали гораздо больше бесплатных игрушек нашим лучшим покупателям, послали рождественские подарки их детям. Ты можешь гордиться собой.
– Прекрасно, – удалось вставить Карли. Ее зубы начали стучать. – Но…
– Ты этого хотела, да? – Джонас тоже не обращал внимание на холод. Он просто пылал от ярости. – Еще один вклад в твои благотворительные дела?
– Нет, Джонас, я…
– Так если ты решила, что я забыл о Подарочном дереве, ты ошибаешься.
Карли не знала, заметил ли Джонас, что она пытается что-то ему сказать. Если он перебьет ее еще раз, Карли его ударит. Но прежде чем она успела опомниться, Джонас распахнул дверь ее машины.
– Я не забываю своих обещаний. – Он взял девушку за руку и насильно усадил в машину. – Что-нибудь еще, мисс Андербрук?
Вконец разъярившись, Карли схватила дверную ручку, вырвав дверь из рук Джонаса.
– Да, мистер Сент-Джон. Я приехала сюда в метель, по обледеневшей дороге, чтобы признаться в любви. Я люблю тебя так сильно, что не могла дождаться завтрашнего утра. Когда я рядом с тобой, мое сердце готово разорваться от любви, которую я чувствую… и для меня не существовало ничего кроме любви к тебе, с тех пор как мы встретились. Я никогда раньше не чувствовала ничего подобного. И знаю, что никогда уже не почувствую. Потому что такое случается с человеком один раз в жизни.
– Шелк! – его голос сорвался.
– Но кажется, у тебя нет времени выслушивать все это, а то твоя дурацкая пицца остынет. Не волнуйся, я больше не займу ни секунды твоего драгоценного времени. Возвращайся быстрее к Сильвии, пока она не вызвала кавалерию. – Карли захлопнула дверь.
– Карли, – крикнул ей Джонас. – Подожди!
Карли повернула ключ зажигания и рванула с места. Джонас стоял, глядя ей вслед, полы его расстегнутого пальто хлопали на ветру.
Десятая глава
На долгом пути в Бозман она уже твердо решила, что будет делать. Она отыщет Джонаса, где бы он ни был, и скажет ему о своей любви.
Затем… и это пугало ее сильнее всего… она спросит, любит ли ее Джонас. Если нет, она сядет в свою машину, вернется в Уайд-Спот и забудет о том, что вообще с ним встречалась.
Карли нелегко придется, учитывая ее беременность. Но она справится. Сама.
Если Джонас скажет да, она спросит, почему он не говорил ей этого раньше. Зачем он втянул ее в эту запутанную ситуацию с Сильвией и ребенком? Если бы Карли отправилась на свою прошлую встречу с Сильвией, уверенная в любви Джонаса и его намерении провести с ней остаток дней, ей было бы что возразить Сильвии. Когда Сильвия попросила ее подождать две недели или месяц… или пять лет… Карли могла бы ответить: «У меня с Джонасом слишком серьезные отношения для этого».
Но Джонас не дал ей ничего, что она могла бы противопоставить напору Сильвии. Ведь пока Карли не знает о его чувствах, у нее связаны руки. И язык. Чего Джонас ждал от нее? Или она должна была заявить Сильвии, что слишком сильно любит Джонаса и не может отказаться от встреч с ним, не зная даже…
Карли чуть было не вылетела с дороги в кювет, когда до нее дошло. Конечно, именно этого ждал от нее Джонас. Или не ждал. Но хотел. Ему нужно было убедиться, что она любит его настолько, что готова сразиться за него. Как он успел узнать, Карли никогда в жизни не рисковала своим душевным спокойствием. Наверное, он не верит, что она вообще на это способна.
Карли подумала о переменах, которые произошли с Джонасом после их встречи. Переменах, на которые он пошел ради нее. Ведь он занимался благотворительностью весь декабрь. Хотя в этот период в игрушечном бизнесе каждая секунда на счету. Должно быть, Джонас все свое свободное время проводил в Уайд-Споте рядом с Карли.
Джонас даже признал, что проиграл пари. Хотя эта рождественская деятельность была для него всего лишь предлогом для встреч с Карли, трудился он в полную силу – честно и с открытой душой. Поэтому он так увлекся этой программой – потому что делал то, что обещал.
А Карли продолжала сопротивляться. Если Джонас делал шаг вперед, она отступала, увиливала. Но в действительности она не решилась просто повернуться и уйти. Нет, она вертелась вокруг Джонаса, дразнила его, изводила, и каждый раз надеялась, что не оттолкнула его окончательно. Надеялась, что он объяснится с ней первым, чтобы она смогла попробовать и решить, безопасно ли это для ее трусливого сердечка.
Теперь Карли даже удивлялась, что Джонас мог оставаться рядом с ней так долго. Но еще удивительнее, что он не завалил ее однажды на заднее сиденье своего пикапа и…
При этой мысли она вздрогнула… от удовольствия. Идея казалась такой заманчивой, что Карли даже прикинула, не возникнет ли у них такая возможность этим вечером.
Вряд ли Джонас успеет сделать это где-нибудь еще, кроме как на заднем сиденье. Сейчас он по уши завален работой. Карли почти не надеется, что им удастся поговорить у него дома. А объясняться с ним прямо на фабрике, где Сильвия может подслушать каждое слово, Карли тем более не намерена.
В Бозмане Карли проехала четыре мили по широкой извилистой дороге, ведущей к шикарному зданию, которое однажды описал ей Джонас. Стоянка была набита машинами. Хороший знак – по-видимому, Джонас не один задерживается допоздна на работе.
Карли объехала вокруг стоянки, высматривая его ярко-красный пикап. Она припарковалась рядом и задумалась, что делать дальше. Идти внутрь не имело смысла, так как в этом случае она обязательно столкнулась бы с Сильвией. Через огромное незанавешенное окно она могла видеть Сильвию, работающую за столом.
Карли вылезла из машины, застегивая шубу. Колючий снег летел ей в лицо. Звезды, которыми она так любила любоваться, скрывались за толстым слоем облаков. Но мороз не оставлял ей времени для раздумий.
Стремясь побыстрее укрыться от ледяного ветра, Карли вошла в «Игрушки Джонаса».
– Привет, Сильвия, – сказала она так спокойно, как только смогла. – Джонас здесь?
Сильвия уставилась на нее, лишившись дара речи.
– А… конечно, – выдавила она наконец. – До Рождества три дня осталось, и он очень занят. Могу я чем-нибудь помочь?
– Нет. Мне нужен Джонас.
Сильвия прищурилась, ее кошачьи глаза подозрительно заблестели.
– Я могу позвать его. Но будет лучше, если я назову ему вескую причину. Зачем вы хотите его видеть?
У Карли уже был заготовлен ответ.
– Передайте ему, что дело касается нашего спора о Подарочном дереве.
Сильвия изогнула свои тонкие брови.
– Подарочное дерево? – повторила она брезгливо. – Неужели вы думаете, что Джонас бросит свои дела, чтобы помочь вам с вашей благотворительностью?
Хотя Карли и хотела бы избежать этого разговора, все же она решила стоять до конца. Она даже не опустила глаза под яростным взглядом Сильвии.
– Мне просто нужно с ним поговорить, Сильвия. Вам это так трудно?
Сильвия окаменела. Казалось, она уже собралась вышвырнуть Карли из офиса. Но хорошие манеры помешали ей сделать это.
– Конечно, трудно. Я тоже зарабатываю здесь деньги, как вы наверное помните из наших разговоров.
– Я не собираюсь проводить с ним четырехчасовой сеанс примирения. Мне нужно всего несколько минут, чтобы поговорить насчет Подарочного дерева!
– Что происходит? – спросил Джонас, появляясь в дверях рядом со столом Сильвии.
Взгляд, брошенный им на Карли, не принес ей облегчения. Его темные глаза лишились обычного блеска, наполнившись злостью и обидой. Джонас всегда производил впечатление сильного человека. Но до сегодняшнего вечера Карли чувствовала в нем нежность, по крайней мере в отношении себя. Сейчас же ничего этого не осталось – он выглядел непреклонным, начиная от выражения глаз и заканчивая его холодным сердцем.
– Чего ты хочешь, Карли? – его голос тоже был ледяным.
– Она хочет еще денег для их городской благотворительности, – сказала Сильвия с отвращением. – Как будто ты мало им дал.
Карли поморщилась, сейчас она жалела, что не смогла выдумать более подходящий предлог для встречи с Джонасом.
– Мы можем выйти поговорить, Джонас?
– Я как раз собирался за пиццей, – ответил он, вынимая из шкафа пальто. – Провожу тебя до машины.
– Не исчезай надолго, Джонас, – сказала Сильвия. – Нам нужно…
Джонас остановил ее жестом.
– Я заказал двадцать пять пицц, Сильвия. Я не дам им остыть. – Он открыл дверь.
Вновь оказавшись на ледяном ветру, Карли горько пожалела, что не воспользовалась тем ревущим пламенем, которое несколько дней назад разжег Джонас в ее камине. Они прекрасно могли бы поговорить там: в тепле, комфорте, в нескольких шагах от кровати.
Подойдя к ее машине, Джонас заговорил прежде, чем Карли успела рот открыть.
– Так ты насчет Подарочного дерева, – сказал он, ни о чем не спрашивая. В его голосе звенела обида. – Я признал, что проиграл наш спор, Карли. Думаешь, я мог забыть?
– Нет, Джонас, я…
– В последнее время произошло слишком много такого, что я хотел бы забыть, но наш спор к этому не относится. Я не лгал, Карли. Я никогда не лгу о том, что касается моих чувств.
Карли уже перестала замечать холодный ветер и бьющий в лицо колючий снег. Боль в ее душе стала почти непереносимой.
– Я даже стал вести дела не так, как раньше, – слова Джонаса были резкими и полными гнева. – Мы раздали гораздо больше бесплатных игрушек нашим лучшим покупателям, послали рождественские подарки их детям. Ты можешь гордиться собой.
– Прекрасно, – удалось вставить Карли. Ее зубы начали стучать. – Но…
– Ты этого хотела, да? – Джонас тоже не обращал внимание на холод. Он просто пылал от ярости. – Еще один вклад в твои благотворительные дела?
– Нет, Джонас, я…
– Так если ты решила, что я забыл о Подарочном дереве, ты ошибаешься.
Карли не знала, заметил ли Джонас, что она пытается что-то ему сказать. Если он перебьет ее еще раз, Карли его ударит. Но прежде чем она успела опомниться, Джонас распахнул дверь ее машины.
– Я не забываю своих обещаний. – Он взял девушку за руку и насильно усадил в машину. – Что-нибудь еще, мисс Андербрук?
Вконец разъярившись, Карли схватила дверную ручку, вырвав дверь из рук Джонаса.
– Да, мистер Сент-Джон. Я приехала сюда в метель, по обледеневшей дороге, чтобы признаться в любви. Я люблю тебя так сильно, что не могла дождаться завтрашнего утра. Когда я рядом с тобой, мое сердце готово разорваться от любви, которую я чувствую… и для меня не существовало ничего кроме любви к тебе, с тех пор как мы встретились. Я никогда раньше не чувствовала ничего подобного. И знаю, что никогда уже не почувствую. Потому что такое случается с человеком один раз в жизни.
– Шелк! – его голос сорвался.
– Но кажется, у тебя нет времени выслушивать все это, а то твоя дурацкая пицца остынет. Не волнуйся, я больше не займу ни секунды твоего драгоценного времени. Возвращайся быстрее к Сильвии, пока она не вызвала кавалерию. – Карли захлопнула дверь.
– Карли, – крикнул ей Джонас. – Подожди!
Карли повернула ключ зажигания и рванула с места. Джонас стоял, глядя ей вслед, полы его расстегнутого пальто хлопали на ветру.
Десятая глава
Следующим вечером Карли натянула свой костюм эльфа с радостью, причиной которой был не только приближающийся праздник. Она предвкушала скорую встречу с Джонасом. После того, как Джонас заявил, что не забывает своих обещаний, Карли была уверена, что он непременно приедет.
Конечно, он мог прислать игрушки через посыльного, но если бы он действительно собирался так поступить, то прислал бы их в обычное рабочее время. Нет уж, Карли точно знала, что он появится с минуты на минуту.
Если бы Карли хоть чуточку сомневалась в этом, то не умчалась бы от него прошлым вечером. Скорее всего, она захлопнула бы дверь у него перед носом и завела мотор, наверное даже выехала бы со стоянки. Но когда он крикнул ей вслед, она бы вернулась.
По крайней мере к такому выводу пришла Карли на пути домой. Ее так взбесила ярость Джонаса и тот выговор, который он ей учинил – хотя, наверное, она не разозлилась бы так, если бы не мороз и снег, летящий в лицо – и его предположение, что она явилась за очередными подачками, что Карли доставило искреннее удовольствие бросить его на автостоянке.
Но если бы она хоть на секунду поверила, что не увидит его в следующие двадцать четыре часа, то послушно пошла бы с ним за пиццей. И тогда эти пиццы прибыли бы в «Игрушки Джонаса» не остывшими, а промерзшими насквозь.
Карли изогнулась, пытаясь дотянуться до молнии на спине.
– Мам, – крикнула она. – Ты не поможешь мне с застежкой?
Девушка взглянула на себя в зеркало, покрутилась туда-сюда. Не так уж сильно она поправилась, всего лишь на несколько фунтов. Разницы почти никакой. Правда джинсы становились все более тесными, но вряд ли это заметно со стороны.
– Помочь с застежкой? – сказал Джонас, входя в ее спальню без стука. – А я думал, ты уже никогда не попросишь.
Карли взвизгнула и повернулась, чтобы скрыть от него свою обнаженную спину. Конечно, это было глупостью. Той ночью в Бозмане он видел не только ее спину, но и все остальное.
– Где мама?
– Она решила провести вечер со своим женихом. И прежде чем ты спросишь, да, это я ее выпроводил. Томми одолжил мне свой костюм Санта Клауса. Так что я буду развозить с тобой игрушки. – Джонас усмехнулся своей дьявольской улыбкой, от которой Карли бросало в дрожь. – А затем я собираюсь кое-что подарить тебе.
– Джонас, я люблю тебя, – сказала Карли, подходя к нему. – Правда. Я люблю тебя так сильно.
Джонас прикрыл глаза, на его лице отразилась смесь самых сильных чувств. Он схватил девушку и привлек к себе.
– Я тоже люблю тебя, Шелк. Но я уже начал думать, что никогда не услышу от тебя таких слов.
– Ты никогда не говорил мне, – пробормотала она, наслаждаясь приятным чувством, возникшим в груди.
– Нет. Я не мог. Мне нужно было убедиться… действительно ли я что-то значу для тебя. Я боялся, что до конца своих дней так и не узнаю, а вдруг ты выбрала меня просто потому, что со мной ты чувствуешь себя в безопасности. Или ты действительно любишь меня так же сильно, как и я тебя.
– О, Джонас. Прости, что мне понадобилось так много времени, чтобы понять это. Мне было так хорошо с тобой. Я просто наслаждалась этим и не задумывалась… ну, о том, чего это тебе стоило. – Она плотнее прижалась к его груди и коснулась губами шеи, целуя и покусывая его. – Ты прощаешь меня?
– А как же, – Джонас проглотил комок в горле и рассмеялся. – Я простил тебя еще прошлым вечером, когда ты смылась, бросив меня посреди этой чертовой снежной бури. С отмороженной задницей и кучей дел, из-за которых я даже не мог погнаться за тобой. – Он склонился к Карли и куснул ее за мочку уха. – Хочешь знать, о чем я думал всю ночь?
– Ага. – Карли трепетала от его прикосновений. – Какая же я дура. Столько времени зря ушло.
– Мы так запутались. И кажется, это еще не конец. Ты что-нибудь говорила Сильвии?
– Нет, я… – Она почувствовала себя так, словно ее окатили ледяной водой. – А ты?
Джонас покачал головой.
– Я собирался подождать, пока мы не разделаемся с нашими рождественскими заказами. – Он пожал плечами. – Бизнес для нее важнее всего. И кроме того, я хотел сначала увидеться с тобой.
– Хорошо, – сказала Карли, к этому моменту ее желание слегка подостыло, – но сначала мы развезем подарки.
– Ты пойдешь прямо так? – спросил Джонас со своей обычной усмешкой. – Или мне тебя застегнуть?
Карли скорчила гримасу и повернулась к нему спиной. Теплые руки Джонаса скользнули по ее спине туда, где начиналась молния. Девушка с большим трудом удержалась от искушения обернуться и упасть в его объятия.
Молния застегивалась с трудом.
– Ты была в этом костюме на День Благодарения, Шелк?
– Угу, – промурлыкала Карли, смысл вопроса дошел до нее не сразу.
– Я заметил, какой он узкий. – Джонас уже застегнул молнию и склонился к девушке, шепча ей на ухо. – Все мужчины на вечеринке заметили это. Но я не думал, что он настолько узкий. Рождественские плюшки?
Карли густо покраснела. Она все еще не хотела говорить ему о своей беременности.
– Забавно, – она вывернулась из его объятий. – Лучше бы нам…
– Эй, Шелк, что с тобой? Я пошутил. – Руки Джонаса легли ей на плечи и скользнули вниз, нежно погладив. – Я люблю каждый дюйм твоего тела. Можешь есть столько булочек, сколько захочешь.
Карли покачала головой, стараясь не размякнуть от его прикосновений.
– Дело не в этом. Просто я… нам нужно заняться подарками. А потом мы сможем поговорить обо всем остальном.
– Ни фига себе! – рявкнул Джонас, нахмурив брови. – Что стряслось на этот раз? – Он схватил ее за плечи. – Никогда больше не делай этого с нами, Шелк. – Взгляд его темных глаз был таким жгучим, казалось, он смотрит ей прямо в душу. – Ты должна довериться мне. Чтобы никогда в жизни ты не скрывала от меня своих чувств. Поняла? Ты можешь говорить мне все, что угодно. Нет ничего, относящегося к тебе, к твоим чувствам, к твоим мыслям, что я не захотел бы услышать.
– Джонас, я правда доверяю тебе. – Карли окинула взглядом маленькую комнатку в поисках места, где могла бы укрыться от продолжения этого разговора. – И я хотела бы рассказать все о себе и выяснить все о тебе. Но я… есть еще одна проблема.
Его брови сдвинулись еще сильнее.
– Что наговорила тебе Сильвия на прошлой неделе? Отвечай!
Карли почувствовала, что ее глаза наполнились слезами. Она сглотнула.
– Я не могу.
Джонас сжал ее плечи и заставил поднять голову. Карли видела, что он еле сдерживает рвущуюся наружу ярость. Но еще она видела его губы, подбородок, восхитительные темные глаза, каждую черточку его красивого лица, при виде которого она задохнулась от удовольствия во время их первого танца.
И снова она вздохнула. Этот красивый мужчина любит ее. С трудом верится. Но еще удивительнее, как сильно она в него влюблена.
Карли ничего не могла с этим поделать. Преодолев давление его рук, она подняла к нему лицо и поцеловала его, вложив в этот поцелуй всю свою любовь. Джонас не смог сопротивляться, со стоном он обнял ее и крепко прижал к себе. Он тоже был переполнен любовью.
Его ладони коснулись ее груди с новой страстью и новой нежностью. Соски Карли затвердели под его пальцами. Застонав от желания, она прильнула к нему и обхватила руками за талию.
– Джонас, я… люблю тебя, – повторяла она, задыхаясь. – Я хочу рассказать тебе все. И сделаю это. Но не сегодня.
– Если ты собираешься отвлекать меня так каждый раз, когда я выхожу из себя… – Джонас усмехнулся, – ты права. – Он глубоко вздохнул. – Отложим это до завтра. Завтра в десять мы с Сильвией приедем в твой офис на наш последний сеанс примирения. И там я собираюсь выяснить, в чем дело.
При мысли, что ей не придется ничего больше скрывать от Джонаса, Карли вздохнула с облегчением.
– Вы э… приедете вместе? – спросила она.
– А какая тебе разница?
– Ну, понимаешь, если вы приедете в разных машинах, ты сможешь потом остаться и…
– И…? – улыбнулся Джонас, его глаза потеплели. – Думаю, к тому времени ты будешь слишком уставшей, Шелк. Я собираюсь остаться сегодня.
– Правда, Джонас? – Карли не смогла сдержать радостный возглас, но затем к ней вернулась способность рассуждать здраво. – Мама вернется раньше, чем мы закончим развозить подарки и… они с Томми всегда так беспокоились обо мне. Не знаю, честно ли это…
Джонас вздохнул.
– Да, это проблема. – Он пожал плечами и скорчил гримасу. – Думаю, это не последняя наша ночь.
– Вот именно. – Карли ощутила боль неудовлетворенного желания, сейчас она могла только посочувствовать Джонасу. – И нам еще столько подарков нужно развести, что мы наверняка устанем до чертиков и будем не в настроении.
Джонас покачал головой.
– Поверь мне, Шелк. Я буду в настроении. – Карли посмотрела на него укоризненно. Он засунул руки в карманы. – Ладно, ладно, сколько подарков нам нужно доставить?
– Ну, у нас не все есть. Три карточки так никто и не взял.
– Я их возьму, – сказал Джонас.
– Ты возьмешь? Что ты имеешь в виду?
– Я возьму эти карточки и куплю подарки. А еще я привез куклы и видео-приставки для всех остальных детей. – Он картинно изогнул бровь. – Я ничего не забыл?
– Ты просто чудо!
Он взял ее лицо в ладони.
– Как много времени тебе понадобилось, чтобы понять это.
– Я давно это поняла. И это пугало меня сильнее всего.
– Так не забывай об этом. – Джонас развернул ее лицом к двери и легонько шлепнул. – А теперь идем, пока мы снова не отвлеклись.
Карли включила обогреватель и приготовила кофе. Сейчас она чувствовала себя гораздо уверенней, чем в прошлые два раза. Хотя вряд ли ее можно было назвать совершенно спокойной. Тот факт, что Карли за утро опустошила две тарелки домашнего печенья, явно свидетельствовал о ее нервозности.
Зато сегодня она твердо была уверена, что если вспыхнет спор, Джонас стопроцентно займет ее сторону.
Если вспыхнет спор? Карли выронила ложку с гранулами растворимого кофе. Да как же можно обойтись без спора, когда в этой комнате соберутся вместе мужчина и две женщины, одна беременная и одна желающая забеременеть, и попытаются прояснить ситуацию? Карли наклонилась, чтобы подмести рассыпанный кофе. Пояс врезался ей в живот, и ее желудок недовольно заурчал.
Боже мой, как же будет здорово, когда она наконец сможет носить одежду, соответствующую ее состоянию, и избавится от этой постоянно тошноты!
Сильвия постучала, но не стала дожидаться, пока Карли подойдет к двери. Она вошла и начала снимать пальто.
– Джонас еще не появлялся? – спросила она, направляясь к креслу, в котором обычно сидела.
– Нет, – сейчас Карли всей душой желала, чтобы он был здесь. – А вы выехали одновременно?
– Вообще-то он уехал даже раньше на несколько минут, – сказала Сильвия, скрестив руки на груди и положив ногу на ногу. – Но по пути ему нужно было заскочить в одно место.
Карли бросило в жар. Сильвия вела себя точь-в-точь, как раньше. Очевидно, Джонас ничего ей не сказал. Она была даже слишком спокойной и собранной.
– Вы не знаете, зачем Джонасу понадобилось назначать эту встречу? – спросила Сильвия.
А, так это был Джонас? – удивилась Карли.
– Ну, он хотел обсудить проблему…
– Я знаю, что он хотел обсудить. Единственное, чего я не понимаю, зачем вдруг ему понадобилось заниматься этим в самый разгар рождественского аврала.
– Думаю, ему хотелось все уладить до праздников. Чтобы спокойно насладиться Рождеством.
– Насладиться Рождеством? – удивленно переспросила Сильвия. – Не представляю, как ему это удастся. Вчера он заявил, что собирается поехать со мной на ферму его родителей на два дня. Представляете себе, какое это шумное и суматошное место. По-моему, для нас было бы лучше, учитывая приготовленный мною подарок, спокойно отметить Рождество дома. Вы не согласны? Может, вы тоже скажете это Джонасу?
Карли разинула рот от изумления, ей в голову пришла чудовищная мысль. Она не верила, что Джонас, уехав от нее прошлой ночью, направился прямиком к Сильвии, чтобы обсудить, где провести Рождество. Но Сильвия произнесла эту маленькую речь с такой убедительной непосредственностью, что Карли непременно поверила бы, если бы не виделась с Джонасом прошлым вечером.
Но если это была ложь, значит Сильвия могла лгать и раньше? Особенно…
Прежде чем Карли успела додумать эту мысль до конца, в комнату ворвался Джонас. Пока он вешал на крючок свою дубленку, Карли не сводила глаз с его мускулистого торса. Затем ее взгляд скользнул ниже, любуясь более аппетитными частями его тела, скрытыми под голубыми джинсами.
Этот мужчина был таким красивым, таким добрым и нежным. Неудивительно, что Сильвия не хочет его терять. Но если Джонас не врет, Сильвию волнуют только деньги. В это трудно поверить, особенно после всего, что она наговорила.
Джонас встретился взглядом с Карли, и его глаза наполнились теплом и любовью, напомнив девушке их вчерашний прощальный поцелуй на крыльце. Джонас отказался войти в дом, пояснив, что если сделает это, то уже не сможет уйти.
Их поцелуй был таким долгим и страстным, что Карли даже не могла устоять на ногах. Прислонившись спиной к стене, она почувствовала, что почти висит в воздухе, обхватив ногами колени Джонаса. Ее стоны становились все громче и неистовее. Прильнув к нему, целуя его везде, куда могли дотянуться ее губы, она умоляла Джонаса подняться к ней.
Джонас обнял ее еще крепче, прижал к себе. Переведя дыхание, он сказал:
– Диди дома, Шелк.
Дрожа, Карли все еще продолжала на него опираться, пока не почувствовала, что у нее хватит сил подняться по лестнице. У двери она обернулась.
– Я люблю тебя, – шепнула она.
– Иди ложись, – сказал Джонас, – и думай обо мне. – На его губах вспыхнула та же невероятно сексуальная улыбка. – А это значит, что уснуть тебе не удастся. Завтра вокруг твоих глаз будут огромные темные круги.
Карли хотелось бы, чтобы он приехал раньше Сильвии и убедился, что ее глаза выглядят достаточно заспанными.
Джонас перевел взгляд с одной женщины на другую.
– Что-то уже случилось? Вы обе кажитесь немного… напряженными.
– Нет, Джонас, – сказала Сильвия. – Ты был таким целеустремленным этим утром, и я решила, что ты нашел способ уладить наши разногласия.
– Нет, Сильвия. Я вообще не думал о бизнесе.
Сильвия поставила кофейную чашку на стол с таким стуком, что Карли удивилась, как еще чашка не раскололась вдребезги.
– Правда? – Сильвия подняла брови так высоко, что они почти скрылись под ее тщательно завитой челкой. – Тогда зачем, ради всего святого, мы поперлись в такую даль… именно сегодня?
Джонас ответил ей, даже не взглянув на Карли. Должно быть, он догадывался, что Карли при всем желании не смогла бы ответить на вопрос Сильвии.
– Я хочу знать, Сильвия, что ты сказала Карли на прошлой неделе?
– Прошу прощения. Я полагала, что наш разговор был конфиденциальным. – Она взглянула на Карли. – Разве вы не обещали мне это? Или я что-то не так поняла? Или в нашем договоре были какие-то дополнительные пункты, которые я не смогла прочитать?
– Нет, Сильвия, – возразила Карли. – Никаких дополнительных пунктов. Я сдержала свое слово, и собираюсь делать это в будущем. Но Джонас не хочет больше ждать. – Понизив голос, она протянула к ней руку. – Видите ли… вы говорили, что хотите сообщить ему вашу новость в рождественское утро. Остался всего один день. Что это изменит? Джонас очень нетерпелив.
– Нечего шептаться, – одернула ее Сильвия. – Я не произнесу ни слова, пока это не будет удобно… мне.
Джонас поднялся, и обошел вокруг стола. Он встал рядом с креслом Сильвии, и ей пришлось поднять голову, чтобы видеть его.
Конечно, он мог прислать игрушки через посыльного, но если бы он действительно собирался так поступить, то прислал бы их в обычное рабочее время. Нет уж, Карли точно знала, что он появится с минуты на минуту.
Если бы Карли хоть чуточку сомневалась в этом, то не умчалась бы от него прошлым вечером. Скорее всего, она захлопнула бы дверь у него перед носом и завела мотор, наверное даже выехала бы со стоянки. Но когда он крикнул ей вслед, она бы вернулась.
По крайней мере к такому выводу пришла Карли на пути домой. Ее так взбесила ярость Джонаса и тот выговор, который он ей учинил – хотя, наверное, она не разозлилась бы так, если бы не мороз и снег, летящий в лицо – и его предположение, что она явилась за очередными подачками, что Карли доставило искреннее удовольствие бросить его на автостоянке.
Но если бы она хоть на секунду поверила, что не увидит его в следующие двадцать четыре часа, то послушно пошла бы с ним за пиццей. И тогда эти пиццы прибыли бы в «Игрушки Джонаса» не остывшими, а промерзшими насквозь.
Карли изогнулась, пытаясь дотянуться до молнии на спине.
– Мам, – крикнула она. – Ты не поможешь мне с застежкой?
Девушка взглянула на себя в зеркало, покрутилась туда-сюда. Не так уж сильно она поправилась, всего лишь на несколько фунтов. Разницы почти никакой. Правда джинсы становились все более тесными, но вряд ли это заметно со стороны.
– Помочь с застежкой? – сказал Джонас, входя в ее спальню без стука. – А я думал, ты уже никогда не попросишь.
Карли взвизгнула и повернулась, чтобы скрыть от него свою обнаженную спину. Конечно, это было глупостью. Той ночью в Бозмане он видел не только ее спину, но и все остальное.
– Где мама?
– Она решила провести вечер со своим женихом. И прежде чем ты спросишь, да, это я ее выпроводил. Томми одолжил мне свой костюм Санта Клауса. Так что я буду развозить с тобой игрушки. – Джонас усмехнулся своей дьявольской улыбкой, от которой Карли бросало в дрожь. – А затем я собираюсь кое-что подарить тебе.
– Джонас, я люблю тебя, – сказала Карли, подходя к нему. – Правда. Я люблю тебя так сильно.
Джонас прикрыл глаза, на его лице отразилась смесь самых сильных чувств. Он схватил девушку и привлек к себе.
– Я тоже люблю тебя, Шелк. Но я уже начал думать, что никогда не услышу от тебя таких слов.
– Ты никогда не говорил мне, – пробормотала она, наслаждаясь приятным чувством, возникшим в груди.
– Нет. Я не мог. Мне нужно было убедиться… действительно ли я что-то значу для тебя. Я боялся, что до конца своих дней так и не узнаю, а вдруг ты выбрала меня просто потому, что со мной ты чувствуешь себя в безопасности. Или ты действительно любишь меня так же сильно, как и я тебя.
– О, Джонас. Прости, что мне понадобилось так много времени, чтобы понять это. Мне было так хорошо с тобой. Я просто наслаждалась этим и не задумывалась… ну, о том, чего это тебе стоило. – Она плотнее прижалась к его груди и коснулась губами шеи, целуя и покусывая его. – Ты прощаешь меня?
– А как же, – Джонас проглотил комок в горле и рассмеялся. – Я простил тебя еще прошлым вечером, когда ты смылась, бросив меня посреди этой чертовой снежной бури. С отмороженной задницей и кучей дел, из-за которых я даже не мог погнаться за тобой. – Он склонился к Карли и куснул ее за мочку уха. – Хочешь знать, о чем я думал всю ночь?
– Ага. – Карли трепетала от его прикосновений. – Какая же я дура. Столько времени зря ушло.
– Мы так запутались. И кажется, это еще не конец. Ты что-нибудь говорила Сильвии?
– Нет, я… – Она почувствовала себя так, словно ее окатили ледяной водой. – А ты?
Джонас покачал головой.
– Я собирался подождать, пока мы не разделаемся с нашими рождественскими заказами. – Он пожал плечами. – Бизнес для нее важнее всего. И кроме того, я хотел сначала увидеться с тобой.
– Хорошо, – сказала Карли, к этому моменту ее желание слегка подостыло, – но сначала мы развезем подарки.
– Ты пойдешь прямо так? – спросил Джонас со своей обычной усмешкой. – Или мне тебя застегнуть?
Карли скорчила гримасу и повернулась к нему спиной. Теплые руки Джонаса скользнули по ее спине туда, где начиналась молния. Девушка с большим трудом удержалась от искушения обернуться и упасть в его объятия.
Молния застегивалась с трудом.
– Ты была в этом костюме на День Благодарения, Шелк?
– Угу, – промурлыкала Карли, смысл вопроса дошел до нее не сразу.
– Я заметил, какой он узкий. – Джонас уже застегнул молнию и склонился к девушке, шепча ей на ухо. – Все мужчины на вечеринке заметили это. Но я не думал, что он настолько узкий. Рождественские плюшки?
Карли густо покраснела. Она все еще не хотела говорить ему о своей беременности.
– Забавно, – она вывернулась из его объятий. – Лучше бы нам…
– Эй, Шелк, что с тобой? Я пошутил. – Руки Джонаса легли ей на плечи и скользнули вниз, нежно погладив. – Я люблю каждый дюйм твоего тела. Можешь есть столько булочек, сколько захочешь.
Карли покачала головой, стараясь не размякнуть от его прикосновений.
– Дело не в этом. Просто я… нам нужно заняться подарками. А потом мы сможем поговорить обо всем остальном.
– Ни фига себе! – рявкнул Джонас, нахмурив брови. – Что стряслось на этот раз? – Он схватил ее за плечи. – Никогда больше не делай этого с нами, Шелк. – Взгляд его темных глаз был таким жгучим, казалось, он смотрит ей прямо в душу. – Ты должна довериться мне. Чтобы никогда в жизни ты не скрывала от меня своих чувств. Поняла? Ты можешь говорить мне все, что угодно. Нет ничего, относящегося к тебе, к твоим чувствам, к твоим мыслям, что я не захотел бы услышать.
– Джонас, я правда доверяю тебе. – Карли окинула взглядом маленькую комнатку в поисках места, где могла бы укрыться от продолжения этого разговора. – И я хотела бы рассказать все о себе и выяснить все о тебе. Но я… есть еще одна проблема.
Его брови сдвинулись еще сильнее.
– Что наговорила тебе Сильвия на прошлой неделе? Отвечай!
Карли почувствовала, что ее глаза наполнились слезами. Она сглотнула.
– Я не могу.
Джонас сжал ее плечи и заставил поднять голову. Карли видела, что он еле сдерживает рвущуюся наружу ярость. Но еще она видела его губы, подбородок, восхитительные темные глаза, каждую черточку его красивого лица, при виде которого она задохнулась от удовольствия во время их первого танца.
И снова она вздохнула. Этот красивый мужчина любит ее. С трудом верится. Но еще удивительнее, как сильно она в него влюблена.
Карли ничего не могла с этим поделать. Преодолев давление его рук, она подняла к нему лицо и поцеловала его, вложив в этот поцелуй всю свою любовь. Джонас не смог сопротивляться, со стоном он обнял ее и крепко прижал к себе. Он тоже был переполнен любовью.
Его ладони коснулись ее груди с новой страстью и новой нежностью. Соски Карли затвердели под его пальцами. Застонав от желания, она прильнула к нему и обхватила руками за талию.
– Джонас, я… люблю тебя, – повторяла она, задыхаясь. – Я хочу рассказать тебе все. И сделаю это. Но не сегодня.
– Если ты собираешься отвлекать меня так каждый раз, когда я выхожу из себя… – Джонас усмехнулся, – ты права. – Он глубоко вздохнул. – Отложим это до завтра. Завтра в десять мы с Сильвией приедем в твой офис на наш последний сеанс примирения. И там я собираюсь выяснить, в чем дело.
При мысли, что ей не придется ничего больше скрывать от Джонаса, Карли вздохнула с облегчением.
– Вы э… приедете вместе? – спросила она.
– А какая тебе разница?
– Ну, понимаешь, если вы приедете в разных машинах, ты сможешь потом остаться и…
– И…? – улыбнулся Джонас, его глаза потеплели. – Думаю, к тому времени ты будешь слишком уставшей, Шелк. Я собираюсь остаться сегодня.
– Правда, Джонас? – Карли не смогла сдержать радостный возглас, но затем к ней вернулась способность рассуждать здраво. – Мама вернется раньше, чем мы закончим развозить подарки и… они с Томми всегда так беспокоились обо мне. Не знаю, честно ли это…
Джонас вздохнул.
– Да, это проблема. – Он пожал плечами и скорчил гримасу. – Думаю, это не последняя наша ночь.
– Вот именно. – Карли ощутила боль неудовлетворенного желания, сейчас она могла только посочувствовать Джонасу. – И нам еще столько подарков нужно развести, что мы наверняка устанем до чертиков и будем не в настроении.
Джонас покачал головой.
– Поверь мне, Шелк. Я буду в настроении. – Карли посмотрела на него укоризненно. Он засунул руки в карманы. – Ладно, ладно, сколько подарков нам нужно доставить?
– Ну, у нас не все есть. Три карточки так никто и не взял.
– Я их возьму, – сказал Джонас.
– Ты возьмешь? Что ты имеешь в виду?
– Я возьму эти карточки и куплю подарки. А еще я привез куклы и видео-приставки для всех остальных детей. – Он картинно изогнул бровь. – Я ничего не забыл?
– Ты просто чудо!
Он взял ее лицо в ладони.
– Как много времени тебе понадобилось, чтобы понять это.
– Я давно это поняла. И это пугало меня сильнее всего.
– Так не забывай об этом. – Джонас развернул ее лицом к двери и легонько шлепнул. – А теперь идем, пока мы снова не отвлеклись.
* * *
На следующее утро Карли вместо того чтобы идти в магазин, направилась в свой офис, бросив Диди на растерзание толпе покупателей. Если мама и имела что то против ее отсутствия, то все равно промолчала.Карли включила обогреватель и приготовила кофе. Сейчас она чувствовала себя гораздо уверенней, чем в прошлые два раза. Хотя вряд ли ее можно было назвать совершенно спокойной. Тот факт, что Карли за утро опустошила две тарелки домашнего печенья, явно свидетельствовал о ее нервозности.
Зато сегодня она твердо была уверена, что если вспыхнет спор, Джонас стопроцентно займет ее сторону.
Если вспыхнет спор? Карли выронила ложку с гранулами растворимого кофе. Да как же можно обойтись без спора, когда в этой комнате соберутся вместе мужчина и две женщины, одна беременная и одна желающая забеременеть, и попытаются прояснить ситуацию? Карли наклонилась, чтобы подмести рассыпанный кофе. Пояс врезался ей в живот, и ее желудок недовольно заурчал.
Боже мой, как же будет здорово, когда она наконец сможет носить одежду, соответствующую ее состоянию, и избавится от этой постоянно тошноты!
Сильвия постучала, но не стала дожидаться, пока Карли подойдет к двери. Она вошла и начала снимать пальто.
– Джонас еще не появлялся? – спросила она, направляясь к креслу, в котором обычно сидела.
– Нет, – сейчас Карли всей душой желала, чтобы он был здесь. – А вы выехали одновременно?
– Вообще-то он уехал даже раньше на несколько минут, – сказала Сильвия, скрестив руки на груди и положив ногу на ногу. – Но по пути ему нужно было заскочить в одно место.
Карли бросило в жар. Сильвия вела себя точь-в-точь, как раньше. Очевидно, Джонас ничего ей не сказал. Она была даже слишком спокойной и собранной.
– Вы не знаете, зачем Джонасу понадобилось назначать эту встречу? – спросила Сильвия.
А, так это был Джонас? – удивилась Карли.
– Ну, он хотел обсудить проблему…
– Я знаю, что он хотел обсудить. Единственное, чего я не понимаю, зачем вдруг ему понадобилось заниматься этим в самый разгар рождественского аврала.
– Думаю, ему хотелось все уладить до праздников. Чтобы спокойно насладиться Рождеством.
– Насладиться Рождеством? – удивленно переспросила Сильвия. – Не представляю, как ему это удастся. Вчера он заявил, что собирается поехать со мной на ферму его родителей на два дня. Представляете себе, какое это шумное и суматошное место. По-моему, для нас было бы лучше, учитывая приготовленный мною подарок, спокойно отметить Рождество дома. Вы не согласны? Может, вы тоже скажете это Джонасу?
Карли разинула рот от изумления, ей в голову пришла чудовищная мысль. Она не верила, что Джонас, уехав от нее прошлой ночью, направился прямиком к Сильвии, чтобы обсудить, где провести Рождество. Но Сильвия произнесла эту маленькую речь с такой убедительной непосредственностью, что Карли непременно поверила бы, если бы не виделась с Джонасом прошлым вечером.
Но если это была ложь, значит Сильвия могла лгать и раньше? Особенно…
Прежде чем Карли успела додумать эту мысль до конца, в комнату ворвался Джонас. Пока он вешал на крючок свою дубленку, Карли не сводила глаз с его мускулистого торса. Затем ее взгляд скользнул ниже, любуясь более аппетитными частями его тела, скрытыми под голубыми джинсами.
Этот мужчина был таким красивым, таким добрым и нежным. Неудивительно, что Сильвия не хочет его терять. Но если Джонас не врет, Сильвию волнуют только деньги. В это трудно поверить, особенно после всего, что она наговорила.
Джонас встретился взглядом с Карли, и его глаза наполнились теплом и любовью, напомнив девушке их вчерашний прощальный поцелуй на крыльце. Джонас отказался войти в дом, пояснив, что если сделает это, то уже не сможет уйти.
Их поцелуй был таким долгим и страстным, что Карли даже не могла устоять на ногах. Прислонившись спиной к стене, она почувствовала, что почти висит в воздухе, обхватив ногами колени Джонаса. Ее стоны становились все громче и неистовее. Прильнув к нему, целуя его везде, куда могли дотянуться ее губы, она умоляла Джонаса подняться к ней.
Джонас обнял ее еще крепче, прижал к себе. Переведя дыхание, он сказал:
– Диди дома, Шелк.
Дрожа, Карли все еще продолжала на него опираться, пока не почувствовала, что у нее хватит сил подняться по лестнице. У двери она обернулась.
– Я люблю тебя, – шепнула она.
– Иди ложись, – сказал Джонас, – и думай обо мне. – На его губах вспыхнула та же невероятно сексуальная улыбка. – А это значит, что уснуть тебе не удастся. Завтра вокруг твоих глаз будут огромные темные круги.
Карли хотелось бы, чтобы он приехал раньше Сильвии и убедился, что ее глаза выглядят достаточно заспанными.
Джонас перевел взгляд с одной женщины на другую.
– Что-то уже случилось? Вы обе кажитесь немного… напряженными.
– Нет, Джонас, – сказала Сильвия. – Ты был таким целеустремленным этим утром, и я решила, что ты нашел способ уладить наши разногласия.
– Нет, Сильвия. Я вообще не думал о бизнесе.
Сильвия поставила кофейную чашку на стол с таким стуком, что Карли удивилась, как еще чашка не раскололась вдребезги.
– Правда? – Сильвия подняла брови так высоко, что они почти скрылись под ее тщательно завитой челкой. – Тогда зачем, ради всего святого, мы поперлись в такую даль… именно сегодня?
Джонас ответил ей, даже не взглянув на Карли. Должно быть, он догадывался, что Карли при всем желании не смогла бы ответить на вопрос Сильвии.
– Я хочу знать, Сильвия, что ты сказала Карли на прошлой неделе?
– Прошу прощения. Я полагала, что наш разговор был конфиденциальным. – Она взглянула на Карли. – Разве вы не обещали мне это? Или я что-то не так поняла? Или в нашем договоре были какие-то дополнительные пункты, которые я не смогла прочитать?
– Нет, Сильвия, – возразила Карли. – Никаких дополнительных пунктов. Я сдержала свое слово, и собираюсь делать это в будущем. Но Джонас не хочет больше ждать. – Понизив голос, она протянула к ней руку. – Видите ли… вы говорили, что хотите сообщить ему вашу новость в рождественское утро. Остался всего один день. Что это изменит? Джонас очень нетерпелив.
– Нечего шептаться, – одернула ее Сильвия. – Я не произнесу ни слова, пока это не будет удобно… мне.
Джонас поднялся, и обошел вокруг стола. Он встал рядом с креслом Сильвии, и ей пришлось поднять голову, чтобы видеть его.