Страница:
Наконец Азрарн доставил Симму в Мерх. За две ночи они преодолели расстояние во много тысяч миль — обычно такое путешествие занимало много месяцев.
На рассвете Азрарн растаял во тьме у реки, где росли старые кряжистые деревья. Его беспокоило то, что он ничего не знает о Мерхе, кроме событий, связанных с Симму. А в ту самую ночь, когда демон и его спутник прискакали к городским стенам, Наразен пришла в Мерх. Пока отроги гор и долины рек мелькали перед глазами Симму, Наразен, шелестя одеждами, словно бумагой, пропитанной ядом, прошла по улицам Мерха. Когда Симму спешился неподалеку от города, на Мерх обрушилось новое проклятие.
Даже Азрарн, чье чутье было острее лезвия бритвы, не знал этого. Оставив Симму у реки, он положил руку ему на плечо и объявил:
— Жди меня здесь, пока не зайдет солнце. Не входи в город без меня.
Симму было слишком хорошо, и он не хотел протестовать. Он взобрался на дерево и, растянувшись на ветке, уснул. Однако у Симму были свои, непохожие ни на что, чувства, и поэтому вскоре сквозь сон он почувствовал, что в Мерхе что-то неладно.
Во-первых, изменилось дерево, на котором он спал. Оно, такое огромное и полное жизни, как колонна из прочного янтаря, вдруг стало засыхать. Высоко в ветвях отдыхала стайка птиц. Неожиданно их щебет стих, а когда подул ветер, мертвые птицы посыпались с ветвей, словно увядшие цветы… Весь день по реке плыли их трупики, источая неприятный запах.
Симму приснился человек, висящий на высохшем суку, и юноша проснулся, дрожа. Был полдень. Юноша вдруг заметил, что вода в реке изменила цвет, а приподнявшись, увидел остальное.
Повсюду вокруг Мерха долины приобрели необычный лазурный оттенок, даже стены города отсвечивали синим под небом, покрытым синей коростой. Ни одного звука не доносилось из города, все замерло вокруг. Молчали звери, птицы и люди.
Солнце устало греть своими лучами мертвую землю и тихо начало угасать.
Симму соскользнул с дерева, не в силах сдержать испуг.
Любопытство — развлечение демонов и проклятие людей — любопытство, навеянное, главным образом, сном, гнало Симму в сторону города. Когда же Симму почувствовал этот зов, ему стало дурно. Весь мир вокруг пропитался запахом его извечного врага, которого юноша всегда избегал.
Наконец Симму в отчаянии бросился через поля, отделявшие его от города. Он наткнулся на богато одетого тучного мужчину в алом халате, лежащего поперек трупа лошади. Всадник был мертв, и тело его (точно так же как тело его скакуна и поля вокруг) отливало синим. В этот момент с неба камнем упала птица — тоже синяя.
Симму не знал, куда бежать, — смерть окружала его со всех сторон. Солнце скользило по западной части небосклона. Закат превратил мир в лиловый ад… Но вот из ворот Мерха вышла фигура, от которой исходили волны лазурного ужаса.
Наразен оставалась в Мерхе дольше, чем разрешил ей Владыка Смерти. Она бродила по улицам, залитым светом дня, упиваясь тем, что совершила. Месть не смягчила и не мучила ее, она заменила королеве пищу и отчасти утолила ее голод, но не насытила.
Теперь мертвая королева шла по дороге, разыскивая тело Жорнадеша. Она задержалась в мире людей, и чары Внутреннего Мира начали ослабевать — разложение коснулось ее плоти. Это сделало ее еще более отталкивающей, превратив тело королевы в единый лиловый синяк, а волосы — в изорванные ветром лохмотья.
Симму застыл, увидев ее. В последний раз он видел свою мать лежащей в гробу. Потом она исчезла под землей вместе с Владыкой Смерти. Симму вспомнил это и замер, словно кролик, уставившийся на змею. Обессилев и не в силах пошевелиться, он ждал приближения матери.
Сначала она заметила Жорнадеша — яркое пятно на поле взошедшей, но уже мертвой пшеницы. Но, приглядевшись внимательно, она остановилась.
Образ ребенка занимал почти все ее мысли, и, хотя со дня их последней встречи мальчик изменился больше, чем сама Наразен, она сразу же узнала его.
Без слов каждый из них понял, что хотел. Затем, словно кот, Симму осторожно начал пятиться, — дюйм за дюймом — отступая. А Наразен, как кошка, кралась вслед за ним. Тени вокруг сгустились, ослепительное темно-багровое солнце медленно уползало за край горизонта. Еще шесть или семь птиц упали на мертвое поле.
Через поле вилась узкая тропинка. Никто, кроме Симму, не смог бы быстро идти по ней, не споткнувшись, он же, ступив на нее, повернулся и бросился бежать.
Тогда Наразен позвала его своим нечеловеческим голосом:
— Любимый, остановись! Любимый! Это я — Наразен, женщина, выносившая тебя. Я хочу лишь обнять тебя, дорогой мой сын. Только обнять…
Голос и слова королевы, пропитанные расчетливой ложью, настолько испугали Симму, что он закричал. Он звал Зайрема, не помня, кто это такой. Наразен рванулась вперед, словно самка леопарда, выпустив ужасные когти.
Но в этот момент солнце скрылось, и чудовищные, налитые смертью руки синей женщины встретили — нет, не тело Симму, — темное мерцающее облако, возникшее на ее пути.
— Нет, госпожа, — остановил ее Азрарн. — Вы не сможете причинить вред тому, кто находится под моей защитой.
Наразен втянула когти. Она вновь стала бесстрастной, как Владыка Смерти, и холодно разглядывала Азрарна. Королева была уверена, что князь демонов не сможет помешать ей — но… кто его знает…
— Любимец земли, — наконец заговорила она. — Почему ты, повелитель всех порождений ночи, вдруг защищаешь этого юношу от того зла, которое я хочу подарить ему?
— Возвращайся в свою страну, — приказал Азрарн. — Ты и так уже злоупотребляешь гостеприимством этого мира.
— Отдай то, что принадлежит мне.
— Здесь нет ничего твоего.
— Ах ты, черный кот, — прошипела Наразен, — убирайся и броди по улицам своего глиняного города. Ты и твой двоюродный брат Улум, вы — два Владыки Тьмы, — плевала я на вас обоих, — и, не в силах сдержать ярость, она ударила Азрарна по лицу.
— Дочь моя, — добрейшим голосом ответил ей демон, — ты поступаешь глупо.
Ее поступок и в самом деле был неразумным. С правой руки, которой она ударила Азрарна, словно синие хлопья сползла плоть, оставив лишь голые кости скелета.
— Забери этот знак с собой во Внутренний Мир, — сказал Азрарн. — Передай тому, кого ты называешь моим двоюродным братом и кто вовсе не мой родственник, что ему следовало бы лучше следить за своими подданными. А теперь, звериное отродье, ступай к своему господину.
И он указал на землю, которая вдруг разверзлась и поглотила королеву, рычащую от ярости.
Потом Азрарн повернулся к Симму.
— Кто этот Зайрем, которого ты звал? — спросил он. — Я полагал, что ты думаешь только обо мне — Только о тебе, — согласился Симму, опускаясь к ногам Азрарна. — Но теперь я изменился. Слишком часто я видел Смерть и слишком близко.
— Демоны не имеют ничего общего со смертью, — успокоил его Азрарн. — Вспомни эшв и то, чему они тебя учили.
— Смерть убедила меня, что я смертный. Симму и в самом деле изменился. Он словно потерял свои блестящие одежды, надев тусклое серое одеяние.
— Не разочаруй меня, — сказал Азрарн. — Есть способ обмануть даже Смерть.
— Научи меня, — попросил Симму.
— Возможно… когда-нибудь… — задумчиво проговорил Азрарн. — Для начала послушай меня. Прикосновение к любой вещи в этом городе принесет смерть. Эта женщина отравила здесь все своим ядом. Но тот камень, что висит у тебя на шее, камень Нижнего Мира, защитил тебя.
— Ты как-то упоминал о моем отце, — медленно произнес Симму. — Но я ничего не запомнил из твоих слов, кроме того, что он тоже как-то связан со Смертью.
Тогда Азрарн понял, что человеческое начало полностью завладело Симму. Ведь демоны не думают о своих родителях, это свойственно только людям. Злобное мерцание разлилось по телу Азрарна, но тут же угасло. Ему почудилось, что Симму стоит на развилке дороги Судьбы и сейчас должен выбрать свой путь. Поэтому Азрарн решил поведать Симму историю о его удивительном зачатии. Он рассказал о прекрасной королеве, не любившей мужчин, и о проклятии Иссака, рассказал о ее визите к ведьме в Дом Синего Пса и о сделке с Улумом, Владыкой Смерти. Он поведал о связи Наразен с прекрасным светловолосым юношей, который был белее мрамора и холоднее льда, поднявшимся из могилы, чтобы встретиться с королевой. Симму сидел у ног Азрарна, посреди отравленного Мерха, и слушал… Мрак сгущался в его глазах, губы кривились от отвращения.
А потом Азрарн провел Симму по улицам мертвого города. Само присутствие князя демонов защищало Симму, и воспоминания пробуждались в нем, принося печальное облегчение.
Мертвые были повсюду. Они лежали кучами — птицы и животные, мужчины, женщины и дети. Погибли цветы и деревья, вода в колодцах почернела. Печать Смерти лежала на домах и даже на камнях мостовой. Все, к чему прикасались руки Наразен, камни, которых касались ее ноги, волосы или плащ, — все было уничтожено.
Все те, кто позднее прикасался к отравленным вещам и людям, заражались чумой. Город умер. Мерх превратился в могилу, как и все окрестные земли. Не спасся никто.
Симму не видел всего этого и не осознавал чудовищных масштабов Смерти. Все прежние его чувства уступили место жгучей ненависти.
Уже глубокой ночью, поднимаясь с Азрарном на склон холма, туда, где птицы дождем падали с неба, Симму громко сказал:
— Вы вылечили меня от трусости. — Он выкрикнул это, словно вызов синей смерти, уничтожившей его страну. — Я больше не буду скрываться и убегать от нее. Я стану врагом Владыки Смерти. Я найду способ уничтожить его. Всей душой я верю, о величайший из князей, что ты поможешь мне.
— Симму, только люди помнят, что у них есть душа, — тихо произнес Азрарн.
ЧАСТЬ ПЯТАЯ
Глава 1
Глава 2
На рассвете Азрарн растаял во тьме у реки, где росли старые кряжистые деревья. Его беспокоило то, что он ничего не знает о Мерхе, кроме событий, связанных с Симму. А в ту самую ночь, когда демон и его спутник прискакали к городским стенам, Наразен пришла в Мерх. Пока отроги гор и долины рек мелькали перед глазами Симму, Наразен, шелестя одеждами, словно бумагой, пропитанной ядом, прошла по улицам Мерха. Когда Симму спешился неподалеку от города, на Мерх обрушилось новое проклятие.
Даже Азрарн, чье чутье было острее лезвия бритвы, не знал этого. Оставив Симму у реки, он положил руку ему на плечо и объявил:
— Жди меня здесь, пока не зайдет солнце. Не входи в город без меня.
Симму было слишком хорошо, и он не хотел протестовать. Он взобрался на дерево и, растянувшись на ветке, уснул. Однако у Симму были свои, непохожие ни на что, чувства, и поэтому вскоре сквозь сон он почувствовал, что в Мерхе что-то неладно.
Во-первых, изменилось дерево, на котором он спал. Оно, такое огромное и полное жизни, как колонна из прочного янтаря, вдруг стало засыхать. Высоко в ветвях отдыхала стайка птиц. Неожиданно их щебет стих, а когда подул ветер, мертвые птицы посыпались с ветвей, словно увядшие цветы… Весь день по реке плыли их трупики, источая неприятный запах.
Симму приснился человек, висящий на высохшем суку, и юноша проснулся, дрожа. Был полдень. Юноша вдруг заметил, что вода в реке изменила цвет, а приподнявшись, увидел остальное.
Повсюду вокруг Мерха долины приобрели необычный лазурный оттенок, даже стены города отсвечивали синим под небом, покрытым синей коростой. Ни одного звука не доносилось из города, все замерло вокруг. Молчали звери, птицы и люди.
Солнце устало греть своими лучами мертвую землю и тихо начало угасать.
Симму соскользнул с дерева, не в силах сдержать испуг.
Любопытство — развлечение демонов и проклятие людей — любопытство, навеянное, главным образом, сном, гнало Симму в сторону города. Когда же Симму почувствовал этот зов, ему стало дурно. Весь мир вокруг пропитался запахом его извечного врага, которого юноша всегда избегал.
Наконец Симму в отчаянии бросился через поля, отделявшие его от города. Он наткнулся на богато одетого тучного мужчину в алом халате, лежащего поперек трупа лошади. Всадник был мертв, и тело его (точно так же как тело его скакуна и поля вокруг) отливало синим. В этот момент с неба камнем упала птица — тоже синяя.
Симму не знал, куда бежать, — смерть окружала его со всех сторон. Солнце скользило по западной части небосклона. Закат превратил мир в лиловый ад… Но вот из ворот Мерха вышла фигура, от которой исходили волны лазурного ужаса.
Наразен оставалась в Мерхе дольше, чем разрешил ей Владыка Смерти. Она бродила по улицам, залитым светом дня, упиваясь тем, что совершила. Месть не смягчила и не мучила ее, она заменила королеве пищу и отчасти утолила ее голод, но не насытила.
Теперь мертвая королева шла по дороге, разыскивая тело Жорнадеша. Она задержалась в мире людей, и чары Внутреннего Мира начали ослабевать — разложение коснулось ее плоти. Это сделало ее еще более отталкивающей, превратив тело королевы в единый лиловый синяк, а волосы — в изорванные ветром лохмотья.
Симму застыл, увидев ее. В последний раз он видел свою мать лежащей в гробу. Потом она исчезла под землей вместе с Владыкой Смерти. Симму вспомнил это и замер, словно кролик, уставившийся на змею. Обессилев и не в силах пошевелиться, он ждал приближения матери.
Сначала она заметила Жорнадеша — яркое пятно на поле взошедшей, но уже мертвой пшеницы. Но, приглядевшись внимательно, она остановилась.
Образ ребенка занимал почти все ее мысли, и, хотя со дня их последней встречи мальчик изменился больше, чем сама Наразен, она сразу же узнала его.
Без слов каждый из них понял, что хотел. Затем, словно кот, Симму осторожно начал пятиться, — дюйм за дюймом — отступая. А Наразен, как кошка, кралась вслед за ним. Тени вокруг сгустились, ослепительное темно-багровое солнце медленно уползало за край горизонта. Еще шесть или семь птиц упали на мертвое поле.
Через поле вилась узкая тропинка. Никто, кроме Симму, не смог бы быстро идти по ней, не споткнувшись, он же, ступив на нее, повернулся и бросился бежать.
Тогда Наразен позвала его своим нечеловеческим голосом:
— Любимый, остановись! Любимый! Это я — Наразен, женщина, выносившая тебя. Я хочу лишь обнять тебя, дорогой мой сын. Только обнять…
Голос и слова королевы, пропитанные расчетливой ложью, настолько испугали Симму, что он закричал. Он звал Зайрема, не помня, кто это такой. Наразен рванулась вперед, словно самка леопарда, выпустив ужасные когти.
Но в этот момент солнце скрылось, и чудовищные, налитые смертью руки синей женщины встретили — нет, не тело Симму, — темное мерцающее облако, возникшее на ее пути.
— Нет, госпожа, — остановил ее Азрарн. — Вы не сможете причинить вред тому, кто находится под моей защитой.
Наразен втянула когти. Она вновь стала бесстрастной, как Владыка Смерти, и холодно разглядывала Азрарна. Королева была уверена, что князь демонов не сможет помешать ей — но… кто его знает…
— Любимец земли, — наконец заговорила она. — Почему ты, повелитель всех порождений ночи, вдруг защищаешь этого юношу от того зла, которое я хочу подарить ему?
— Возвращайся в свою страну, — приказал Азрарн. — Ты и так уже злоупотребляешь гостеприимством этого мира.
— Отдай то, что принадлежит мне.
— Здесь нет ничего твоего.
— Ах ты, черный кот, — прошипела Наразен, — убирайся и броди по улицам своего глиняного города. Ты и твой двоюродный брат Улум, вы — два Владыки Тьмы, — плевала я на вас обоих, — и, не в силах сдержать ярость, она ударила Азрарна по лицу.
— Дочь моя, — добрейшим голосом ответил ей демон, — ты поступаешь глупо.
Ее поступок и в самом деле был неразумным. С правой руки, которой она ударила Азрарна, словно синие хлопья сползла плоть, оставив лишь голые кости скелета.
— Забери этот знак с собой во Внутренний Мир, — сказал Азрарн. — Передай тому, кого ты называешь моим двоюродным братом и кто вовсе не мой родственник, что ему следовало бы лучше следить за своими подданными. А теперь, звериное отродье, ступай к своему господину.
И он указал на землю, которая вдруг разверзлась и поглотила королеву, рычащую от ярости.
Потом Азрарн повернулся к Симму.
— Кто этот Зайрем, которого ты звал? — спросил он. — Я полагал, что ты думаешь только обо мне — Только о тебе, — согласился Симму, опускаясь к ногам Азрарна. — Но теперь я изменился. Слишком часто я видел Смерть и слишком близко.
— Демоны не имеют ничего общего со смертью, — успокоил его Азрарн. — Вспомни эшв и то, чему они тебя учили.
— Смерть убедила меня, что я смертный. Симму и в самом деле изменился. Он словно потерял свои блестящие одежды, надев тусклое серое одеяние.
— Не разочаруй меня, — сказал Азрарн. — Есть способ обмануть даже Смерть.
— Научи меня, — попросил Симму.
— Возможно… когда-нибудь… — задумчиво проговорил Азрарн. — Для начала послушай меня. Прикосновение к любой вещи в этом городе принесет смерть. Эта женщина отравила здесь все своим ядом. Но тот камень, что висит у тебя на шее, камень Нижнего Мира, защитил тебя.
— Ты как-то упоминал о моем отце, — медленно произнес Симму. — Но я ничего не запомнил из твоих слов, кроме того, что он тоже как-то связан со Смертью.
Тогда Азрарн понял, что человеческое начало полностью завладело Симму. Ведь демоны не думают о своих родителях, это свойственно только людям. Злобное мерцание разлилось по телу Азрарна, но тут же угасло. Ему почудилось, что Симму стоит на развилке дороги Судьбы и сейчас должен выбрать свой путь. Поэтому Азрарн решил поведать Симму историю о его удивительном зачатии. Он рассказал о прекрасной королеве, не любившей мужчин, и о проклятии Иссака, рассказал о ее визите к ведьме в Дом Синего Пса и о сделке с Улумом, Владыкой Смерти. Он поведал о связи Наразен с прекрасным светловолосым юношей, который был белее мрамора и холоднее льда, поднявшимся из могилы, чтобы встретиться с королевой. Симму сидел у ног Азрарна, посреди отравленного Мерха, и слушал… Мрак сгущался в его глазах, губы кривились от отвращения.
А потом Азрарн провел Симму по улицам мертвого города. Само присутствие князя демонов защищало Симму, и воспоминания пробуждались в нем, принося печальное облегчение.
Мертвые были повсюду. Они лежали кучами — птицы и животные, мужчины, женщины и дети. Погибли цветы и деревья, вода в колодцах почернела. Печать Смерти лежала на домах и даже на камнях мостовой. Все, к чему прикасались руки Наразен, камни, которых касались ее ноги, волосы или плащ, — все было уничтожено.
Все те, кто позднее прикасался к отравленным вещам и людям, заражались чумой. Город умер. Мерх превратился в могилу, как и все окрестные земли. Не спасся никто.
Симму не видел всего этого и не осознавал чудовищных масштабов Смерти. Все прежние его чувства уступили место жгучей ненависти.
Уже глубокой ночью, поднимаясь с Азрарном на склон холма, туда, где птицы дождем падали с неба, Симму громко сказал:
— Вы вылечили меня от трусости. — Он выкрикнул это, словно вызов синей смерти, уничтожившей его страну. — Я больше не буду скрываться и убегать от нее. Я стану врагом Владыки Смерти. Я найду способ уничтожить его. Всей душой я верю, о величайший из князей, что ты поможешь мне.
— Симму, только люди помнят, что у них есть душа, — тихо произнес Азрарн.
ЧАСТЬ ПЯТАЯ
ГРАНАТ
Глава 1
Симму проснулся, не помня, когда заснул и когда ушел Азрарн. Солнце сияло в небе над мертвым Мерхом. Симму всем телом ощущал саднящее сияние, которого не мог избежать. Он многому научился, а главное — понял, что он смертный. Ему казалось, что он полностью изменился. Все те свойства, которыми наделили его в младенчестве эшвы, разрешив пользоваться их магией, их жестокость и прямолинейность в достижении цели, а также обволакивающая мягкость, отличавшая Симму от людей, ушли навсегда. Даже физически юноша ощущал изменения. Тело стало непослушным и тяжелым, словно налитое свинцом. На самом же деле изменился лишь его дух, что почти не отразилось на его теле. Для других Симму по-прежнему выглядел прекрасным и странным. Но он внутри изменился.
Наконец Симму поднялся на ноги и побрел по долине — опустив голову, бесцельно, замкнувшись в себе так, как умеют только люди.
И вдруг из безмолвия, безжизненной пустоты раздался голос. Симму удивленно обернулся, чтобы посмотреть, кто говорит. Слева от него, шагах в тридцати, стоял бородатый человек с бритой головой, одетый в шкуру леопарда. На его плечах темнели заживающие отметины хлыста, а кожа отливала синим цветом. Увидев эту кожу, юноша вспомнил Наразен.
— Не бойся, — сказал мудрец, которого Жорнадеш безуспешно пытался когда-то высечь. — Яд уже уходит из моего тела, не причинив мне вреда. Кстати, я вижу, ты тоже знаешь пару маленьких хитростей, и тоже остался в живых… Но королевство, похоже, погибло.
— Я тоже наполовину мертв, — ответил Симму.
— Тогда оставь эту половину Владыке Смерти.
— Нет. Я не отдам ему даже крохотной частички, — мрачно пробурчал Симму, вспоминая клятву, данную этой страшной ночью. Ведь он пообещал, что найдет способ уничтожить Владыку Смерти. А демону Азрарну стало скучно с Симму, и он бросил юношу.
— Говорить о Смерти как о человеке — значит, придумать мертвого человека, — рассудил мудрец. — Зло может облечь себя в различные формы. Прошлой ночью ты путешествовал в отвратительной компании. Не хотел бы я быть вместе с вами.
Увидев перед собой мертвую змею на мертвой траве, Симму опустился на колени, поднял ее и впился в нее взглядом.
Мудрец прервал его созерцание, провозгласив:
— Я должен предупредить тебя, что силы, защитившие меня, скоро полностью овладеют мною.
— Ты сам их вызвал? — поинтересовался Симму.
— Нет, — ответил мудрец, — но, увидев тебя, я понял природу сил, скапливающихся во мне и заставляющих нести всякую чепуху. Скоро я вновь произнесу пророчество, а тебе предстоит разгадать его смысл.
Симму затрепетал, сам не зная отчего. Мудрец вдруг рухнул на землю, заметался и захрапел, словно в припадке. А потом он закричал, громко и отчетливо:
— Познай синеву яда Мерха и лазурное лицо мертвеца! Найди Хозяйку Гранатовых Деревьев, Выпивающую Кости! Скажи об отраве среди отравленных деревьев!
Сказав все, что внушила ему неведомая сила, мудрец встал с величайшим достоинством.
— Я не понимаю… — нерешительно начал Симму.
— Я же предупреждал, ты меня не поймешь, — ответил мудрец.
— Выпивающая Кости… Синева… Отрава среди отравленных деревьев…
— Милый юноша, неужели ты думаешь, что я собираюсь разгадывать за тебя эти загадки? Если ты ищешь что-то и сможешь связать вместе сказанные мною слова и использовать пророчества, все будет хорошо.
— Что я ищу? — Симму закрыл глаза. Он, наконец, выпустил мертвую змею из рук. — Я враг Владыки Смерти, — прошептал он, — и я должен найти способ уничтожить его.
Открыв глаза, он увидел, что мудрец собирается уйти.
— Подожди, — позвал его Симму.
— Нет, — ответил тот. — Ты слишком красив, а я дал обет безбрачия. Не хочу, чтобы у меня выросла третья нога. Она помешает мне следовать дальше по тернистому жизненному пути.
Он больше ничего не сказал, даже не оглянулся, и вскоре скрылся из виду.
Симму безнадежно и бесцельно бродил вдоль границ Мерха. Он не собирался уходить далеко, и, когда солнце склонилось к горизонту на запад, в сердце его вдруг зародилась безумная надежда — как он хотел, чтобы ему вновь явился Азрарн.
Наконец солнце зашло.
Тишина воцарилась над миром. Даже ветер боялся вздохнуть.
Огромные и безжалостно холодные звезды сверкали над мертвым Мерхом. На небе взошла луна — кривой клинок, рассекающий тени. Но никто не появился на равнине, чтобы присоединиться к нему.
И тут Симму неожиданно вспомнил, что однажды он уже познал неразделенную любовь. Тогда он лежал на неласковой земле, и звезды слепили его, неясные видения проносились перед ним, словно волны бескрайнего моря. Единороги танцевали на угольно-черном песке, и он, Симму, танцевал вместе с ними.
Еще не проснувшись окончательно, Симму встал и потянулся. Луна обожгла его обнаженное тело белыми холодными лучами, и расплавленная глазурь Смерти вытекла из его души. Теперь Симму думал об Азрарне, и тело его дрожало, извивалось. В безумных страстных изгибах тела, в сладострастных толчках Симму стал вновь изменяться. И вот девушка вскинула руки к узкому серпу луны и пустилась в пляс.
Пока Симму танцевала, ее разум приобрел еще одну особенность, свойственную людям. И, танцуя, она с удовольствием предавалась свойственным женщинам заблуждениям: «Теперь я прекрасна… Он вернется ко мне, а я притворюсь, что забыла величайшего из князей».
Но когда Азрарн пришел (может, его что-то задержало, а может, он выжидал именно этого), притворство исчезло. Облако черного дыма обволокло ее, танцующую, закружило и потянуло — но не вниз, а вверх, подняло в воздух. Глядя на демона затуманенными похотью глазами, Симму видела отражение луны и звезд в глазах Азрарна, которые казались ей прекраснее всех звезд.
Вскоре Симму почувствовала, что лежит в пустоте небесного свода, и руки демона обнимают ее. Азрарн мягко произнес:
— Ты говорила с лысым бородатым леопардом. Что он сказал тебе?
— Что я подвергаю опасности его обет безбрачия, — ответила девушка Симму и обвила руками шею Азрарна. Это прикосновение вызвало в ней такое чудесное сладостное чувство, что она тихонько вскрикнула. Но Азрарн мягко отстранился от нее и сказал:
— Время для любовных утех обычно выбираю я. Оно еще не пришло.
Симму отвернулась от него и обнаружила, что лежит не на облаке, а в гнезде черных перьев, на спине гигантского орла. Птица летела на восток, и взмахи ее крыльев громом разносились над землей.
«В твоей памяти увидел я образ мудреца, — с помощью шума крыльев обратился демон к Симму. — Я знаю ответ на его загадку и отнесу тебя в Дом Синего Пса, где ты сама все узнаешь».
Сидя на спине орла Симму снова стал юношей.
Наконец Симму поднялся на ноги и побрел по долине — опустив голову, бесцельно, замкнувшись в себе так, как умеют только люди.
И вдруг из безмолвия, безжизненной пустоты раздался голос. Симму удивленно обернулся, чтобы посмотреть, кто говорит. Слева от него, шагах в тридцати, стоял бородатый человек с бритой головой, одетый в шкуру леопарда. На его плечах темнели заживающие отметины хлыста, а кожа отливала синим цветом. Увидев эту кожу, юноша вспомнил Наразен.
— Не бойся, — сказал мудрец, которого Жорнадеш безуспешно пытался когда-то высечь. — Яд уже уходит из моего тела, не причинив мне вреда. Кстати, я вижу, ты тоже знаешь пару маленьких хитростей, и тоже остался в живых… Но королевство, похоже, погибло.
— Я тоже наполовину мертв, — ответил Симму.
— Тогда оставь эту половину Владыке Смерти.
— Нет. Я не отдам ему даже крохотной частички, — мрачно пробурчал Симму, вспоминая клятву, данную этой страшной ночью. Ведь он пообещал, что найдет способ уничтожить Владыку Смерти. А демону Азрарну стало скучно с Симму, и он бросил юношу.
— Говорить о Смерти как о человеке — значит, придумать мертвого человека, — рассудил мудрец. — Зло может облечь себя в различные формы. Прошлой ночью ты путешествовал в отвратительной компании. Не хотел бы я быть вместе с вами.
Увидев перед собой мертвую змею на мертвой траве, Симму опустился на колени, поднял ее и впился в нее взглядом.
Мудрец прервал его созерцание, провозгласив:
— Я должен предупредить тебя, что силы, защитившие меня, скоро полностью овладеют мною.
— Ты сам их вызвал? — поинтересовался Симму.
— Нет, — ответил мудрец, — но, увидев тебя, я понял природу сил, скапливающихся во мне и заставляющих нести всякую чепуху. Скоро я вновь произнесу пророчество, а тебе предстоит разгадать его смысл.
Симму затрепетал, сам не зная отчего. Мудрец вдруг рухнул на землю, заметался и захрапел, словно в припадке. А потом он закричал, громко и отчетливо:
— Познай синеву яда Мерха и лазурное лицо мертвеца! Найди Хозяйку Гранатовых Деревьев, Выпивающую Кости! Скажи об отраве среди отравленных деревьев!
Сказав все, что внушила ему неведомая сила, мудрец встал с величайшим достоинством.
— Я не понимаю… — нерешительно начал Симму.
— Я же предупреждал, ты меня не поймешь, — ответил мудрец.
— Выпивающая Кости… Синева… Отрава среди отравленных деревьев…
— Милый юноша, неужели ты думаешь, что я собираюсь разгадывать за тебя эти загадки? Если ты ищешь что-то и сможешь связать вместе сказанные мною слова и использовать пророчества, все будет хорошо.
— Что я ищу? — Симму закрыл глаза. Он, наконец, выпустил мертвую змею из рук. — Я враг Владыки Смерти, — прошептал он, — и я должен найти способ уничтожить его.
Открыв глаза, он увидел, что мудрец собирается уйти.
— Подожди, — позвал его Симму.
— Нет, — ответил тот. — Ты слишком красив, а я дал обет безбрачия. Не хочу, чтобы у меня выросла третья нога. Она помешает мне следовать дальше по тернистому жизненному пути.
Он больше ничего не сказал, даже не оглянулся, и вскоре скрылся из виду.
Симму безнадежно и бесцельно бродил вдоль границ Мерха. Он не собирался уходить далеко, и, когда солнце склонилось к горизонту на запад, в сердце его вдруг зародилась безумная надежда — как он хотел, чтобы ему вновь явился Азрарн.
Наконец солнце зашло.
Тишина воцарилась над миром. Даже ветер боялся вздохнуть.
Огромные и безжалостно холодные звезды сверкали над мертвым Мерхом. На небе взошла луна — кривой клинок, рассекающий тени. Но никто не появился на равнине, чтобы присоединиться к нему.
И тут Симму неожиданно вспомнил, что однажды он уже познал неразделенную любовь. Тогда он лежал на неласковой земле, и звезды слепили его, неясные видения проносились перед ним, словно волны бескрайнего моря. Единороги танцевали на угольно-черном песке, и он, Симму, танцевал вместе с ними.
Еще не проснувшись окончательно, Симму встал и потянулся. Луна обожгла его обнаженное тело белыми холодными лучами, и расплавленная глазурь Смерти вытекла из его души. Теперь Симму думал об Азрарне, и тело его дрожало, извивалось. В безумных страстных изгибах тела, в сладострастных толчках Симму стал вновь изменяться. И вот девушка вскинула руки к узкому серпу луны и пустилась в пляс.
Пока Симму танцевала, ее разум приобрел еще одну особенность, свойственную людям. И, танцуя, она с удовольствием предавалась свойственным женщинам заблуждениям: «Теперь я прекрасна… Он вернется ко мне, а я притворюсь, что забыла величайшего из князей».
Но когда Азрарн пришел (может, его что-то задержало, а может, он выжидал именно этого), притворство исчезло. Облако черного дыма обволокло ее, танцующую, закружило и потянуло — но не вниз, а вверх, подняло в воздух. Глядя на демона затуманенными похотью глазами, Симму видела отражение луны и звезд в глазах Азрарна, которые казались ей прекраснее всех звезд.
Вскоре Симму почувствовала, что лежит в пустоте небесного свода, и руки демона обнимают ее. Азрарн мягко произнес:
— Ты говорила с лысым бородатым леопардом. Что он сказал тебе?
— Что я подвергаю опасности его обет безбрачия, — ответила девушка Симму и обвила руками шею Азрарна. Это прикосновение вызвало в ней такое чудесное сладостное чувство, что она тихонько вскрикнула. Но Азрарн мягко отстранился от нее и сказал:
— Время для любовных утех обычно выбираю я. Оно еще не пришло.
Симму отвернулась от него и обнаружила, что лежит не на облаке, а в гнезде черных перьев, на спине гигантского орла. Птица летела на восток, и взмахи ее крыльев громом разносились над землей.
«В твоей памяти увидел я образ мудреца, — с помощью шума крыльев обратился демон к Симму. — Я знаю ответ на его загадку и отнесу тебя в Дом Синего Пса, где ты сама все узнаешь».
Сидя на спине орла Симму снова стал юношей.
Глава 2
Лилас — ведьма из Дома Синего Пса спала и видела сон о Владыке Смерти. Улум обходил свои владения, а вечно юная колдунья шла за ним по пятам. Она знала себе цену и слышала, как люди кричат; «Это избранная сестра Владыки Смерти».
Ведьма спала обнаженной. На ней был пояс с костяшками пальцев, а ее замечательные волосы цвета солода укрывали тело, словно шелковый плед. Она стонала и слабо подрагивала во сне, слыша приближающиеся шаги Улума, кожей ощущая прикосновения его плаща.
А перед домом мерзко шуршали листьями дикие гранатовые деревья. Они роняли на землю плоды, полные яда, надеясь, что утром хозяйка сада наступит на них. Если деревья и помнили Наразен, то молчали об этом. Шелестя листвой, они говорили о луне, жалея, что не могут опутать ее своими ветвями и стащить вниз. Ведь они были рабами, привязанными к земле, и ненавидели свободу других.
Колдунье снилось, что Улум прошел под виселицей, а когда Лилас последовала за ним, шершавая веревка неожиданно обвилась вокруг ее горла. Ведьма открыла глаза и увидела возле своего ложа чудовищного пса из синей эмали, который сладострастно лизал ее тело. Увидев, что хозяйка проснулась, пес пролаял:
— Кто-то идет сюда.
— Кто же?
— Я слышал хлопанье крыльев, — ответил пес. — Полнеба обрушилось на луг, и я поспешил спрятаться. А когда выглянул, то увидел на лугу мужчину, который не был мужчиной, и юношу, который не был юношей.
— Ты собрался играть со мной в загадки?! — прошипела ведьма.
— Никогда я не посмел бы так поступить, моя прелестная госпожа, — заюлил пес. — Но, как ваш слуга, я доложил вам все, что видел.
В этот миг в бронзовую дверь дома громко постучали. Лилас нахмурилась — те, кто искал ее помощи, обычно вели себя вежливо. Ведьма хлестнула пса своими волосами.
— Иди. Посмотри, кто стучит.
— Я боюсь, — заскулил пес, но, подчиняясь приказу хозяйки, выскочил из комнаты.
Широко распахнув бронзовые двери, он вытянулся на пороге во весь рост и зарычал на пришельцев:
— Кто вы?
— Я — Азрарн, князь демонов, — объявил высокий темный человек. А этого юношу можешь считать моим сыном. Теперь иди и передай это Хозяйке Гранатов.
Пес поспешно повиновался. Его фарфоровые зубы стучали от страха, а фаянсовый хвост с жутким шорохом волочился по полу.
Посетители вошли в дом. Они не спеша следом за псом поднялись по ступеням и попали в комнату со множеством синих светильников, горевших розовым огнем. Тут в комнату вбежала побледневшая ведьма. Она бросилась к ногам Азрарна, и ее волосы волной хлынули на ковер.
— Величайший из Владык, — пробормотала ведьма. — В моем доме ты всегда желанный гость. Помилуй свою недостойную служанку.
— Считай, что помиловал, — улыбнулся Азрарн. — Встань!
Ведьма поднялась. Она откинула прядь волос назад так, чтобы открыть бутоны грудей, но пояс с костями остался спрятанным. Еще раз оглядев гостей, удостоверяясь в их личности, колдунья скромно опустила ресницы. Один из гостей — необыкновенно красивый юноша — был обнажен так же — нет, даже больше, чем она. Служанке Владыки Смерти хватило и мимолетного взгляда, чтобы убедиться, что второй гость тот, кем назвался.
— Могу ли я, — произнесла Лилас, — предложить что-нибудь моему повелителю? Серебряное кресло с обивкой из редкостного бархата? Дымящееся вино с ароматом белых лотосов? Хотите, чтобы звучала музыка? Может, воскурить благовония? Все, о чем я мечтаю, — услужить моему господину.
— Мы убедимся в этом чуть позже, — отмахнулся Азрарн, и Лилас задрожала. Затем демон прикоснулся к плечу юноши, стоявшего рядом, о чем-то сообщая ему. Глаза юноши заблестели, и он заговорил тихим, но ясным и твердым голосом:
— Моя мать Наразен была королевой Мерха. Ты помнишь ее?
— Я? — с наигранным удивлением ответила Лилас. — Многие приходят в мой дом.
Юноша затянул паузу, собираясь с силами. Даже не глядя на него, ведьма чувствовала опасность, исходящую от этого человека.
— Ты носила на своем поясе палец моей матери, — продолжал юноша. — Она заключила договор с тем, кому ты служишь. Когда Наразен умерла, ты растерла кость в порошок — ведь таков твой обычай? — и выпила его, растворив в вине. Ты всегда так делаешь, чтобы продлить свою молодость.
— Что ж, — ответила Лилас, — это правда. Я припоминаю эту королеву. Но я ничего не делаю без согласия моего хозяина.
— Нет, сделала. Однажды…
— Что именно? — перебив Симму, требовательно спросила Лилас. Она впилась взглядом в юношу и уже не обращала внимания ни на его рысьи глаза, ни на то, как он смотрел на нее.
— Яд, от которого умерла Наразен, — ведь это ты приготовила его?
— Я? — переспросила Лилас, отступив. Это было правдой. Лилас с первого взгляда невзлюбила Наразен. Ведьме не нравилось высокомерие королевы в разговорах с Владыкой Смерти, которое он даже не пытался пресечь. Лилас с каждым днем завидовала Наразен все больше, она была очень ревнивой. Однажды она сорвала красный гранат и вынула из него синие ядовитые зерна. А потом приготовила из них смертоносный напиток, хранившийся в небольшом сосуде. И день за днем, ночь за ночью ведьма с улыбкой разглядывала этот сосуд, думая, как бы преподнести королеве яд. Наконец Лилас послала в Мерх шпиона — она имела власть над некоторыми низшими существами — разными червями и ящерицами. Ее посланнику понадобилось несколько месяцев, чтобы добраться до города и вернуться назад, но он принес ей хорошие новости. И вот, приняв чужое обличье (у колдуньи их было несколько), Лилас сама отправилась в Мерх. Она отыскала дом продажного лекаря — трусливого, жадного и к тому же преданно служившего Жорнадешу. Бесцеремонно войдя в дом и неожиданно появившись в лаборатории лекаря, Лилас предложила ему купить сосуд с ядом.
— Почему меня должна заинтересовать эта гадость? — грубо спросил лекарь, стараясь скрыть волнение от сверхъестественного появления прекрасной гостьи.
— Разве в городе нет ни одного честолюбивого мужчины, мечтающего о троне Мерха? Лекарь закашлялся:
— На троне Мерха сидит королева.
— Да, но она скоро должна родить. А, разрешившись от бремени, Наразен ослабнет и может попросить чего-нибудь выпить.
— Это же измена, — в страхе пробормотал лекарь. Но после долгих раздумий он спросил:
— Почему ты думаешь, что этот яд лучше, чем те, которые готовлю я?
— Можно подсыпать такую дозу, что смерть наступит в самый подходящий момент, — ответила Лилас. — И еще, этот яд действует безболезненно, но делает жертву бессильной. Королева даже не сможет позвать на помощь, а следы отравления появятся только через несколько часов после того, как тело остынет.
— Все это лишь слова.
— Ты можешь убедиться сам.
Слуги лекаря затащили в дом мальчишку-оборванца, силой заставили попробовать напиток. Он тихо умер — без боли, в молчаливом отчаянии, и синева действительно не сразу проступила на его коже.
Три слитка золота получила Лилас в обмен на сосуд. Она редко пользовалась деньгами, предпочитая не тратить их, а хранить дома в кувшине. За шестнадцать лет, прошедших со дня кончины Наразен, колдунья изредка доставала три слитка золота и играла с ними, улыбаясь…
Но сейчас ей было не до смеха.
— Ложь, — объявила она своим необычным гостям. — Кто рассказал тебе этот вздор?
— Это правда, — возразил Симму. — Скажи спасибо, что мстительная Наразен не знает этого. Недавно она приходила в наш мир из Внутреннего Мира и в гневе уничтожила весь Мерх.
— А еще скажи спасибо, — продолжал Азрарн, — что твой хозяин не слышит нас. Улум любит заключать сделки с людьми, но кто же станет это делать, если узнает, что на Владыку Смерти нельзя положиться. Выходит, что как только душа обещана ему, он сразу же подсылает своих слуг убить несчастного и сослать душу в его мир на тысячу лет?
Лилас побледнела. Она сделала ужасную глупость, которую может допустить только очень умный и хитрый человек. И только теперь она поняла это. Колдунья снова рухнула на пол и обхватила ноги Симму.
— Прекрасный юноша, скажи мне, чего ты хочешь, — я сделаю все, что ты пожелаешь. Дай мне поручение, и я исполню его. Но прошу тебя, не рассказывай о моей глупости Владыке Тьмы, Улуму.
Симму вопросительно взглянул на Азрарна, не зная, что делать дальше, и вдруг в его голове вспыхнул уголек знания, небрежно брошенный князем демонов. И Симму сказал ведьме:
— Улум ничего не узнает, если ты ответишь мне на один вопрос.
— Все, что угодно, — отвечала ведьма… И это была вторая глупость, которую она совершила.
— Скажи мне, что такое сказала ты Владыке Смерти, отчего он согласился заключить договор с тобой?
Симму произносил слова, до конца не понимая их глубинный смысл, исполняя молчаливое указание Азрарна. Но как только слова эти слетели с его губ, глаза юноши вдруг широко раскрылись — он неожиданно понял всю важность того, что произнес. Глаза Лилас тоже широко раскрылись.
Ведьма спала обнаженной. На ней был пояс с костяшками пальцев, а ее замечательные волосы цвета солода укрывали тело, словно шелковый плед. Она стонала и слабо подрагивала во сне, слыша приближающиеся шаги Улума, кожей ощущая прикосновения его плаща.
А перед домом мерзко шуршали листьями дикие гранатовые деревья. Они роняли на землю плоды, полные яда, надеясь, что утром хозяйка сада наступит на них. Если деревья и помнили Наразен, то молчали об этом. Шелестя листвой, они говорили о луне, жалея, что не могут опутать ее своими ветвями и стащить вниз. Ведь они были рабами, привязанными к земле, и ненавидели свободу других.
Колдунье снилось, что Улум прошел под виселицей, а когда Лилас последовала за ним, шершавая веревка неожиданно обвилась вокруг ее горла. Ведьма открыла глаза и увидела возле своего ложа чудовищного пса из синей эмали, который сладострастно лизал ее тело. Увидев, что хозяйка проснулась, пес пролаял:
— Кто-то идет сюда.
— Кто же?
— Я слышал хлопанье крыльев, — ответил пес. — Полнеба обрушилось на луг, и я поспешил спрятаться. А когда выглянул, то увидел на лугу мужчину, который не был мужчиной, и юношу, который не был юношей.
— Ты собрался играть со мной в загадки?! — прошипела ведьма.
— Никогда я не посмел бы так поступить, моя прелестная госпожа, — заюлил пес. — Но, как ваш слуга, я доложил вам все, что видел.
В этот миг в бронзовую дверь дома громко постучали. Лилас нахмурилась — те, кто искал ее помощи, обычно вели себя вежливо. Ведьма хлестнула пса своими волосами.
— Иди. Посмотри, кто стучит.
— Я боюсь, — заскулил пес, но, подчиняясь приказу хозяйки, выскочил из комнаты.
Широко распахнув бронзовые двери, он вытянулся на пороге во весь рост и зарычал на пришельцев:
— Кто вы?
— Я — Азрарн, князь демонов, — объявил высокий темный человек. А этого юношу можешь считать моим сыном. Теперь иди и передай это Хозяйке Гранатов.
Пес поспешно повиновался. Его фарфоровые зубы стучали от страха, а фаянсовый хвост с жутким шорохом волочился по полу.
Посетители вошли в дом. Они не спеша следом за псом поднялись по ступеням и попали в комнату со множеством синих светильников, горевших розовым огнем. Тут в комнату вбежала побледневшая ведьма. Она бросилась к ногам Азрарна, и ее волосы волной хлынули на ковер.
— Величайший из Владык, — пробормотала ведьма. — В моем доме ты всегда желанный гость. Помилуй свою недостойную служанку.
— Считай, что помиловал, — улыбнулся Азрарн. — Встань!
Ведьма поднялась. Она откинула прядь волос назад так, чтобы открыть бутоны грудей, но пояс с костями остался спрятанным. Еще раз оглядев гостей, удостоверяясь в их личности, колдунья скромно опустила ресницы. Один из гостей — необыкновенно красивый юноша — был обнажен так же — нет, даже больше, чем она. Служанке Владыки Смерти хватило и мимолетного взгляда, чтобы убедиться, что второй гость тот, кем назвался.
— Могу ли я, — произнесла Лилас, — предложить что-нибудь моему повелителю? Серебряное кресло с обивкой из редкостного бархата? Дымящееся вино с ароматом белых лотосов? Хотите, чтобы звучала музыка? Может, воскурить благовония? Все, о чем я мечтаю, — услужить моему господину.
— Мы убедимся в этом чуть позже, — отмахнулся Азрарн, и Лилас задрожала. Затем демон прикоснулся к плечу юноши, стоявшего рядом, о чем-то сообщая ему. Глаза юноши заблестели, и он заговорил тихим, но ясным и твердым голосом:
— Моя мать Наразен была королевой Мерха. Ты помнишь ее?
— Я? — с наигранным удивлением ответила Лилас. — Многие приходят в мой дом.
Юноша затянул паузу, собираясь с силами. Даже не глядя на него, ведьма чувствовала опасность, исходящую от этого человека.
— Ты носила на своем поясе палец моей матери, — продолжал юноша. — Она заключила договор с тем, кому ты служишь. Когда Наразен умерла, ты растерла кость в порошок — ведь таков твой обычай? — и выпила его, растворив в вине. Ты всегда так делаешь, чтобы продлить свою молодость.
— Что ж, — ответила Лилас, — это правда. Я припоминаю эту королеву. Но я ничего не делаю без согласия моего хозяина.
— Нет, сделала. Однажды…
— Что именно? — перебив Симму, требовательно спросила Лилас. Она впилась взглядом в юношу и уже не обращала внимания ни на его рысьи глаза, ни на то, как он смотрел на нее.
— Яд, от которого умерла Наразен, — ведь это ты приготовила его?
— Я? — переспросила Лилас, отступив. Это было правдой. Лилас с первого взгляда невзлюбила Наразен. Ведьме не нравилось высокомерие королевы в разговорах с Владыкой Смерти, которое он даже не пытался пресечь. Лилас с каждым днем завидовала Наразен все больше, она была очень ревнивой. Однажды она сорвала красный гранат и вынула из него синие ядовитые зерна. А потом приготовила из них смертоносный напиток, хранившийся в небольшом сосуде. И день за днем, ночь за ночью ведьма с улыбкой разглядывала этот сосуд, думая, как бы преподнести королеве яд. Наконец Лилас послала в Мерх шпиона — она имела власть над некоторыми низшими существами — разными червями и ящерицами. Ее посланнику понадобилось несколько месяцев, чтобы добраться до города и вернуться назад, но он принес ей хорошие новости. И вот, приняв чужое обличье (у колдуньи их было несколько), Лилас сама отправилась в Мерх. Она отыскала дом продажного лекаря — трусливого, жадного и к тому же преданно служившего Жорнадешу. Бесцеремонно войдя в дом и неожиданно появившись в лаборатории лекаря, Лилас предложила ему купить сосуд с ядом.
— Почему меня должна заинтересовать эта гадость? — грубо спросил лекарь, стараясь скрыть волнение от сверхъестественного появления прекрасной гостьи.
— Разве в городе нет ни одного честолюбивого мужчины, мечтающего о троне Мерха? Лекарь закашлялся:
— На троне Мерха сидит королева.
— Да, но она скоро должна родить. А, разрешившись от бремени, Наразен ослабнет и может попросить чего-нибудь выпить.
— Это же измена, — в страхе пробормотал лекарь. Но после долгих раздумий он спросил:
— Почему ты думаешь, что этот яд лучше, чем те, которые готовлю я?
— Можно подсыпать такую дозу, что смерть наступит в самый подходящий момент, — ответила Лилас. — И еще, этот яд действует безболезненно, но делает жертву бессильной. Королева даже не сможет позвать на помощь, а следы отравления появятся только через несколько часов после того, как тело остынет.
— Все это лишь слова.
— Ты можешь убедиться сам.
Слуги лекаря затащили в дом мальчишку-оборванца, силой заставили попробовать напиток. Он тихо умер — без боли, в молчаливом отчаянии, и синева действительно не сразу проступила на его коже.
Три слитка золота получила Лилас в обмен на сосуд. Она редко пользовалась деньгами, предпочитая не тратить их, а хранить дома в кувшине. За шестнадцать лет, прошедших со дня кончины Наразен, колдунья изредка доставала три слитка золота и играла с ними, улыбаясь…
Но сейчас ей было не до смеха.
— Ложь, — объявила она своим необычным гостям. — Кто рассказал тебе этот вздор?
— Это правда, — возразил Симму. — Скажи спасибо, что мстительная Наразен не знает этого. Недавно она приходила в наш мир из Внутреннего Мира и в гневе уничтожила весь Мерх.
— А еще скажи спасибо, — продолжал Азрарн, — что твой хозяин не слышит нас. Улум любит заключать сделки с людьми, но кто же станет это делать, если узнает, что на Владыку Смерти нельзя положиться. Выходит, что как только душа обещана ему, он сразу же подсылает своих слуг убить несчастного и сослать душу в его мир на тысячу лет?
Лилас побледнела. Она сделала ужасную глупость, которую может допустить только очень умный и хитрый человек. И только теперь она поняла это. Колдунья снова рухнула на пол и обхватила ноги Симму.
— Прекрасный юноша, скажи мне, чего ты хочешь, — я сделаю все, что ты пожелаешь. Дай мне поручение, и я исполню его. Но прошу тебя, не рассказывай о моей глупости Владыке Тьмы, Улуму.
Симму вопросительно взглянул на Азрарна, не зная, что делать дальше, и вдруг в его голове вспыхнул уголек знания, небрежно брошенный князем демонов. И Симму сказал ведьме:
— Улум ничего не узнает, если ты ответишь мне на один вопрос.
— Все, что угодно, — отвечала ведьма… И это была вторая глупость, которую она совершила.
— Скажи мне, что такое сказала ты Владыке Смерти, отчего он согласился заключить договор с тобой?
Симму произносил слова, до конца не понимая их глубинный смысл, исполняя молчаливое указание Азрарна. Но как только слова эти слетели с его губ, глаза юноши вдруг широко раскрылись — он неожиданно понял всю важность того, что произнес. Глаза Лилас тоже широко раскрылись.