добрались до мансарды, Карлсон поднял голову и посмотрел в
окно. Оно было занавешено. Но Карлсон нашел дырку, сквозь
которую была видна вся комната.
-- У жуликов гость, -- прошептал Карлсон.
Малыш тоже посмотрел в дырку. В комнате сидели два
субъекта, по виду вполне похожие на жуликов, и славный скромный
малый вроде тех парней, которых Малыш видел в деревне, где жила
его бабушка.
-- Знаешь, что я думаю? -- прошептал Карлсон. -- Я думаю,
что мои жулики затеяли что-то нехорошее. Но мы им помешаем...
-- Карлсон еще раз поглядел в дырку. -- Готов поспорить -- они
хотят обобрать этого беднягу в красном галстуке!
Жулики и парень в галстуке сидели за маленьким столиком у
самого окна. Они ели и пили.
Время от времени жулики дружески похлопывали своего гостя
по плечу, приговаривая:
-- Как хорошо, что мы тебя встретили, дорогой Оскар!
-- Я тоже очень рад нашему знакомству, -- отвечал Оскар.
-- Когда впервые приезжаешь в город, очень хочется найти добрых
друзей, верных и надежных. А то налетишь на каких-нибудь
мошенников, и они тебя мигом облапошат.
Жулики одобрительно поддакивали:
-- Конечно. Недолго стать жертвой мошенников. Тебе,
парень, здорово повезло, что ты встретил Филле и меня.
-- Ясное дело, не повстречай ты Рулле и меня, тебе бы худо
пришлось. А теперь ешь да пей в свое удовольствие, -- сказал
тот, которого звали Филле, и вновь хлопнул Оскара по плечу.
Но затем Филле сделал нечто такое, что совершенно изумило
Малыша: он как бы случайно сунул свою руку в задний карман брюк
Оскара, вынул оттуда бумажник и осторожно засунул его в задний
карман своих собственных брюк. Оскар ничего не заметил, потому
что как раз в этот момент Рулле стиснул его в своих объятиях.
Когда же Рулле наконец разжал объятия, у него в руке оказались
часы Оскара. Рулле их также отправил в задний карман своих
брюк. И Оскар опять ничего не заметил.
Но вдруг Карлсон, который живет на крыше, осторожно
просунул свою пухлую руку под занавеску и вытащил из кармана
Филле бумажник Оскара. И Филле тоже ничего не заметил. Затем
Карлсон снова просунул под занавеску свою пухлую руку и вытащил
из кармана Рулле часы. И тот тоже ничего не заметил. Но
несколько минут спустя, когда Рулле, Филле и Оскар еще выпили и
закусили, Филле сунул руку в свой карман и обнаружил, что
бумажник исчез. Тогда он злобно взглянул на Рулле и сказал:
-- Послушай-ка, Рулле, давай выйдем в прихожую. Нам надо
кое о чем потолковать.
А тут как раз Рулле полез в свой карман и заметил, что
исчезли часы. Он, в свою очередь, злобно поглядел на Филле и
произнес:
-- Пошли! И у меня есть к тебе разговор.
Филле и Рулле вышли в прихожую, а бедняга Оскар остался
совсем один. Ему, должно быть, стало скучно сидеть одному, и он
тоже вышел в прихожую, чтобы посмотреть, что там делают его
новые друзья.
Тогда Карлсон быстро перемахнул через подоконник и положил
бумажник в суповую миску. Так как Филле, Рулле и Оскар уже
съели весь суп, то бумажник не намок. Что же касается часов, то
их Карлсон прицепил к лампе. Они висели на самом виду, слегка
раскачиваясь, и Филле, Рулле и Оскар увидели их, как только
вернулись в комнату.
Но Карлсона они не заметили, потому что он залез под стол,
накрытый свисающей до пола скатертью. Под столом сидел и Малыш,
который, несмотря на свой страх, ни за что не хотел оставить
Карлсона одного в таком опасном положении.
-- Гляди-ка, на лампе болтаются мои часы! -- удивленно
воскликнул Оскар. -- Как они могли туда попасть?
Он подошел к лампе, снял часы и положил их в карман своей
куртки.
-- А здесь лежит мой бумажник, честное слово! -- еще
больше изумился Оскар, заглянув в суповую миску. -- Как
странно!
Рулле и Филле уставились на Оскара.
-- А у вас в деревне парни, видно, тоже не промах! --
воскликнули они хором.
Затем Оскар, Рулле и Филле опять сели за стол.
-- Дорогой Оскар, -- сказал Филле, -- ешь и пей досыта!
И они снова стали есть и пить и похлопывать друг друга по
плечу.
Через несколько минут Филле, приподняв скатерть, бросил
бумажник Оскара под стол. Видно, Филле полагал, что на полу
бумажник будет в большей сохранности, чем в его кармане. Но
вышло иначе: Карлсон, который сидел под столом, поднял бумажник
и сунул его в руку Рулле. Тогда Рулле сказал:
-- Филле, я был к тебе несправедлив, ты благородный
человек.
Через некоторое время Рулле просунул руку под скатерть и
положил на пол часы. Карлсон поднял часы и, толкнув Филле
ногой, вложил их ему в руку. Тогда и Филле сказал:
-- Нет товарища надежнее тебя, Рулле!
Но тут Оскар завопил:
-- Где мой бумажник? Где мои часы?
В тот же миг и бумажник и часы вновь оказались на полу под
столом, потому что ни Филле, ни Рулле не хотели быть пойманными
с поличным, если Оскар поднимет скандал. А Оскар уже начал
выходить из себя, громко требуя, чтобы ему вернули его вещи.
Тогда Филле закричал:
-- Почем я знаю, куда ты дел свой паршивый бумажник!
А Рулле добавил:
-- Мы не видели твоих дрянных часов! Ты сам должен следить
за своим добром.
Тут Карлсон поднял с пола сперва бумажник, а потом часы и
сунул их прямо в руки Оскару. Оскар схватил свои вещи и
воскликнул:
-- Спасибо тебе, милый Филле, спасибо, Рулле, но в другой
раз не надо со мной так шутить!
Тут Карлсон изо всей силы стукнул Филле по ноге.
-- Ты у меня за это поплатишься, Рулле! -- завопил Филле.
А Карлсон тем временем ударил Рулле по ноге так, что тот
прямо завыл от боли.
-- Ты что, рехнулся? Чего ты дерешься? -- крикнул Рулле.
Рулле и Филле выскочили из-за стола и принялись тузить
друг друга так энергично, что все тарелки попадали на пол и
разбились, а Оскар, до смерти перепугавшись, сунул в карман
бумажник и часы и убрался восвояси.
Больше он сюда никогда не возвращался. Малыш тоже очень
испугался, но он не мог убраться восвояси и поэтому,
притаившись, сидел под столом.
Филле был сильнее Рулле, и он вытолкнул Рулле в прихожую,
чтобы там окончательно с ним расправиться.
Тогда Карлсон и Малыш быстро вылезли из-под стола.
Карлсон, увидев осколки тарелок, разбросанные по полу, сказал:
-- Все тарелки разбиты, а суповая миска цела. Как, должно
быть, одиноко этой бедной суповой миске!
И он изо всех сил трахнул суповую миску об пол. Потом они
с Малышом кинулись к окну и быстро вылезли на крышу.
Малыш услышал, как Филле и Рулле вернулись в комнату и как
Филле спросил:
-- А чего ради ты, болван, ни с того ни с сего отдал ему
бумажник и часы?
-- Ты что, спятил? -- ответил Рулле. -- Ведь это же ты
сделал!
Услышав их ругань, Карлсон расхохотался так, что у него
затрясся живот.
-- Ну, на сегодня хватит развлечений! -- проговорил он
сквозь смех.
Малыш тоже был сыт по горло сегодняшними проделками.
Уже совсем стемнело, когда Малыш и Карлсон, взявшись за
руки, побрели к маленькому домику, притаившемуся за трубой на
крыше того дома, где жил Малыш. Когда они уже почти добрались
до места, то услышали, как, сигналя сиреной, по улице мчится
пожарная машина.
-- Должно быть, где-то пожар, -- сказал Малыш. -- Слышишь,
проехали пожарные.
-- А может быть, даже в твоем доме, -- с надеждой в голосе
проговорил Карлсон. -- Ты только сразу же скажи мне. Я им
охотно помогу, потому что я лучший в мире пожарный.
С крыши они увидели, как пожарная машина остановилась у
подъезда. Вокруг нее собралась толпа, но огня что-то нигде не
было заметно. И все же от машины до самой крыши быстро
выдвинулась длинная лестница, точь-в-точь такая, какая бывает у
пожарных.
-- Может, это они за мной? -- с тревогой спросил Малыш,
вдруг вспомнив о записке, которую он оставил у себя; ведь
сейчас уже было так поздно.
-- Не понимаю, чего все так переполошились. Неужели
кому-то могло не понравиться, что ты отправился немного
погулять по крыше? -- возмутился Карлсон.
-- Да, -- ответил Малыш, -- моей маме. Знаешь, у нее
нервы...
Когда Малыш подумал об этом, он пожалел маму, и ему очень
захотелось поскорее вернуться домой.
-- А было бы неплохо слегка поразвлечься с пожарными... --
заметил Карлсон.
Но Малыш не хотел больше развлекаться. Он тихо стоял и
ждал, когда наконец доберется до крыши пожарный, который уже
лез по лестнице.
-- Ну что ж, -- сказал Карлсон, -- пожалуй, мне тоже пора
ложиться спать. Конечно, мы вели себя очень тихо, прямо скажу
-- примерно. Но не надо забывать, что у меня сегодня утром был
сильный жар, не меньше тридцати -- сорока градусов.
И Карлсон поскакал к своему домику.
-- Привет, Малыш! -- крикнул он.
-- Привет, Карлсон! -- отозвался Малыш, не отводя взгляда
от пожарного, который поднимался по лестнице все выше и выше.
-- Эй, Малыш, -- крикнул Карлсон, прежде чем скрыться за
трубой, -- не рассказывай пожарным, что я здесь живу! Ведь я
лучший в мире пожарный и боюсь, они будут посылать за мной,
когда где-нибудь загорится дом.
Пожарный был уже близко.
-- Стой на месте и не шевелись! -- приказал он Малышу. --
Слышишь, не двигайся с места! Я сейчас поднимусь и сниму тебя с
крыши.
Малыш подумал, что со стороны пожарного предостерегать его
было очень мило, но бессмысленно. Ведь весь вечер он разгуливал
по крышам и, уж конечно, мог бы и сейчас сделать несколько
шагов, чтобы подойти к лестнице.
-- Тебя мама послала? -- спросил Малыш пожарного, когда
тот, взяв его на руки, стал спускаться.
-- Ну да, мама. Конечно. Но... мне показалось, что на
крыше было два маленьких мальчика.
Малыш вспомнил просьбу Карлсона и серьезно сказал:
-- Нет, здесь не было другого мальчика.
У мамы действительно были "нервы". Она, и папа, и Боссе, и
Бетан, и еще много всяких чужих людей стояли на улице и ждали
Малыша. Мама кинулась к нему, обняла его; она и плакала, и
смеялась. Потом папа взял Малыша на руки и понес домой, крепко
прижимая к себе.
-- Как ты нас напугал! -- сказал Боссе.
Бетан тоже заплакала и проговорила сквозь слезы:
-- Никогда больше так не делай. Запомни, Малыш, никогда!
Малыша тут же уложили в кровать, и вся семья собралась
вокруг него, как будто сегодня был день его рождения. Но папа
сказал очень серьезно:
-- Неужели ты не понимал, что мы будем волноваться?
Неужели ты не знал, что мама будет вне себя от тревоги, будет
плакать?
Малыш съежился в своей постели.
-- Ну, чего вы беспокоились? -- пробормотал он.
Мама очень крепко обняла его.
-- Подумай только! -- сказала она. -- А если бы ты упал с
крыши? Если бы мы тебя потеряли?
-- Вы бы тогда огорчились?
-- А как ты думаешь? -- ответила мама. -- Ни за какие
сокровища в мире мы не согласились бы расстаться с тобой. Ты же
и сам это знаешь.
-- И даже за сто тысяч миллионов крон? -- спросил Малыш.
-- И даже за сто тысяч миллионов крон!
-- Значит, я так дорого стою? -- изумился Малыш.
-- Конечно, -- сказала мама и обняла его еще раз!
Малыш стал размышлять: сто тысяч миллионов крон -- какая
огромная куча денег! Неужели он может стоить так дорого? Ведь
щенка, настоящего, прекрасного щенка, можно купить всего за
пятьдесят крон...
-- Послушай, папа, -- сказал вдруг Малыш, -- если я
действительно стою сто тысяч миллионов, то не могу ли я
получить сейчас наличными пятьдесят крон, чтобы купить себе
маленького щеночка?
Только на следующий день, во время обеда, родите ли
спросили Малыша, как он все-таки попал на крышу.
-- Ты что ж, пролез через слуховое окно на чердаке? --
спросила мама.
-- Нет, я полетел с Карлсоном, который живет на крыше, --
ответил Малыш.
Мама и папа переглянулись.
-- Так дальше продолжаться не может! -- воскликнула мама.
-- Этот Карлсон сведет меня с ума!
-- Послушай, -- сказал папа, -- никакого Карлсона, который
бы жил на крыше, не существует.
-- "Не существует!" -- повторил Малыш. -- Вчера он, во
всяком случае, существовал.
Мама озабоченно покачала головой:
-- Хорошо, что скоро начнутся каникулы и ты уедешь к
бабушке. Надеюсь, что там Карлсон не будет тебя преследовать.
Об этой неприятности Малыш еще не думал. Ведь скоро его на
все лето пошлют в деревню к бабушке. А это значит, что он два
месяца не увидит Карлсона. Конечно, летом у бабушки очень
хорошо, там всегда бывает весело, но Карлсон... А вдруг Карлсон
уже не будет жить на крыше, когда Малыш вернется в город?
Малыш сидел, опершись локтями о стол и обхватив ладонями
голову. Он не мог себе представить жизни без Карлсона.
-- Ты разве не знаешь, что нельзя класть локти на стол? --
спросила Бетан.
-- Следи лучше за собой! -- огрызнулся Малыш.
-- Малыш, убери локти со стола, -- сказала мама. --
Положить тебе цветной капусты?
-- Нет, лучше умереть, чем есть капусту!
-- Ох! -- вздохнул папа. -- Надо сказать: "Нет, спасибо".
"Чего это они так раскомандовались мальчиком, который
стоит сто тысяч миллионов", -- подумал Малыш, но вслух этого не
высказал.
-- Вы же сами прекрасно понимаете, что, когда я говорю:
"Лучше умереть, чем есть капусту", я хочу сказать: "Нет,
спасибо", -- пояснил он.
-- Так воспитанные люди не говорят, -- сказал папа. -- А
ты ведь хочешь стать воспитанным человеком?
-- Нет, папа, я хочу стать таким, как ты, -- ответил
Малыш.
Мама, Боссе и Бетан расхохотались. Малыш не понял, над чем
они смеются, но решил, что смеются над его папой, а этого он
уже никак не мог стерпеть.
-- Да, я хочу быть таким, как ты, папа. Ты такой хороший!
-- произнес Малыш, глядя на отца.
-- Спасибо тебе, мой мальчик, -- сказал папа. -- Так ты
действительно не хочешь цветной капусты?
-- Нет, лучше умереть, чем есть капусту! -- Но ведь она
очень полезна, -- вздохнула мама.
-- Наверно, -- сказал Малыш. -- Я давно заметил: чем еда
невкусней, тем она полезней. Хотел бы я знать, почему все эти
витамины содержатся только в том, что невкусно?
-- Витамины, конечно, должны быть в шоколаде и в
жевательной резинке, -- сострил Боссе.
-- Это самое разумное из всего, что ты сказал за последнее
время, -- огрызнулся Малыш.
После обеда Малыш отправился к себе в комнату. Всем
сердцем он желал, чтобы Карлсон прилетел поскорее. Ведь на днях
Малыш уедет за город, поэтому теперь они должны встречаться как
можно чаще.
Должно быть, Карлсон почувствовал, что Малыш его ждет:
едва Малыш высунул нос в окошко, как Карлсон уже был тут как
тут.
-- Сегодня у тебя нет жара? -- спросил Малыш.
-- У меня? Жара?.. У меня никогда не бывает жара! Это было
внушение.
-- Ты внушил себе, что у тебя жар? -- удивился Малыш.
-- Нет, это я тебе внушил, что у меня жар, -- радостно
ответил Карлсон и засмеялся. -- Угадай, кто лучший в мире
выдумщик?
Карлсон ни минуты не стоял на месте. Разговаривая, он все
время кружил по комнате, трогал все, что попадалось под руку, с
любопытством открывал и закрывал ящики и разглядывал каждую
вещь с большим интересом.
-- Нет, сегодня у меня нет никакого жара. Сегодня я здоров
как бык и расположен слегка поразвлечься.
Малыш тоже был не прочь поразвлечься. Но он хотел, чтобы
прежде папа, мама, Боссе и Бетан увидели наконец Карлсона и
перестали бы уверять Малыша, что Карлсон не существует.
-- Подожди меня минуточку, -- поспешно сказал Малыш, -- я
сейчас вернусь.
И он стремглав побежал в столовую. Боссе и Бетан дома не
оказалось -- это, конечно, было очень досадно, -- но зато мама
и папа сидели у камина. Малыш сказал им, сильно волнуясь:
-- Мама и папа, идите скорей в мою комнату! Он решил пока
ничего не говорить им о Карлсоне -- будет лучше, если они
увидят его без предупреждения.
-- А может, ты посидишь с нами? -- предложила, мама.
Но Малыш потянул ее за руку:
-- Нет, вы должны пойти ко мне. Там вы увидите одну
вещь...
Недолгие переговоры завершились успешно. Папа и мама пошли
вместе с ним. Счастливый Малыш радостью распахнул дверь своей
комнаты -- наконец-то они увидят Карлсона!
И тут Малыш едва не заплакал, так он был обескуражен.
Комната оказалась пустой, как и в тот раз, когда он привел всю
семью знакомиться с Карлсоном.
-- Ну, что же мы должны здесь увидеть? -- спросил папа.
-- Ничего особенного... -- пробормотал Малыш.
К счастью, в эту минуту раздался телефонный звонок. Папа
пошел говорить по телефону, а мама вспомнила, что в духовке у
нее сидит сладкий пирог, и поспешила на кухню. Так что на этот
раз Малышу не пришлось объясняться.
Оставшись один, Малыш присел у окна. Он очень сердился на
Карлсона и решил высказать ему все начистоту, если тот снова
прилетит.
Но никто не прилетел. Вместо этого открылась дверца шкафа,
и оттуда высунулась лукавая физиономия Карлсона.
Малыш просто остолбенел от изумления:
-- Что ты делал в моем шкафу?
-- Сказать тебе, что я там высиживал цыплят? Но это было
бы неправдой. Сказать, что я думал о своих грехах? Это тоже
было бы неправдой. Может быть, сказать, что я лежал на полке и
отдыхал? Вот это будет правда! -- ответил Карлсон.
Малыш тотчас же забыл, что сердился на Карлсона. Он был
так рад, что Карлсон нашелся.
-- Этот прекрасный шкаф прямо создан для игры в прятки.
Давай поиграем? Я опять лягу на полку, а ты будешь меня искать,
-- сказал Карлсон.
И, не дожидаясь ответа Малыша, Карлсон скрылся в шкафу.
Малыш услышал, как он там карабкается, забираясь, видимо, на
верхнюю полку.
-- Ну, а теперь ищи! -- крикнул Карлсон.
Малыш распахнул дверцы шкафа и, конечно, сразу же увидел
лежащего на полке Карлсона.
-- Фу, какой ты противный! -- закричал Карлсон. -- Ты что,
не мог сначала хоть немножко поискать меня под кроватью, за
письменным столом или еще где-нибудь? Ну, раз ты такой, я с
тобой больше не играю. Фу, какой ты противный!
В эту минуту раздался звонок у входной двери, и из
передней послышался мамин голос:
-- Малыш, к тебе пришли Кристер и Гунилла.
Этого сообщения было достаточно, чтобы у Карлсона
улучшилось настроение.
-- Подожди, мы сейчас с ними сыграем штуку! -- прошептал
он Малышу. -- Притвори-ка за мной поплотнее дверцу шкафа...
Малыш едва успел закрыть шкаф, как в комнату вошли Гунилла
и Кристер. Они жили на той же улице, что и Малыш, и учились с
ним в одном классе. Малышу очень нравилась Гунилла, и он часто
рассказывал своей маме, какая она "ужасно хорошая". Кристера
Малыш тоже любил и давно уже простил ему шишку на лбу. Правда,
с Кристером они частенько дрались, но всегда тут же мирились.
Впрочем, дрался Малыш не только с Кристером, а почти со всеми
ребятами с их улицы. Но вот Гуниллу он никогда не бил.
-- Как это получается, что ты еще ни разу не стукнул
Гуниллу? -- спросила как-то мама.
-- Она такая ужасно хорошая, что ее незачем бить, --
ответил Малыш.
Но все же и Гунилла могла иногда вывести Малыша из себя.
Вчера, например, когда они втроем возвращались из школы и Малыш
рассказывал им о Карлсоне, Гунилла расхохоталась и сказала, что
все это выдумки. Кристер с ней согласился, и Малыш был вынужден
его стукнуть. В ответ на это Кристер и швырнул в него камнем.
Но сейчас они как ни в чем не бывало пришли к Малышу в
гости, а Кристер привел даже своего щенка Еффу. Увидев Еффу,
Малыш так обрадовался, что совсем забыл про Карлсона, который
лежал на полке в шкафу. "Ничего нет на свете лучше собаки", --
подумал Малыш. Еффа прыгал и лаял, а Малыш обнимал его и
гладил. Кристер стоял рядом и совершенно спокойно наблюдал, как
Малыш ласкает Еффу.Он ведь знал, что Еффа -- это его собака, а
не чья-нибудь еще, так что пусть себе Малыш играет с ней
сколько хочет.
Вдруг, в самый разгар возни Малыша с Еффой Гунилла, ехидно
посмеиваясь, спросила:
-- А где же твой друг Карлсон, который живет на крыше? Мы
думали, что застанем его у тебя.
И только теперь Малыш вспомнил, что Карлсон лежит на полке
в его шкафу. Но так как он не знал, какую проделку на этот раз
затеял Карлсон, то ничего не сказал об этом Кристеру и Гунилле.
-- Вот ты, Гунилла, думаешь, что я все сочинил про
Карлсона, который живет на крыше. Вчера ты говорила, что он --
выдумка...
-- Конечно, он и есть выдумка, -- ответила Гунилла и
расхохоталась; на ее щеках появились ямочки.
-- Ну, а если он не выдумка? -- хитро спросил Малыш.
-- Но ведь он в самом деле выдумка! -- вмешался в разговор
Кристер.
-- А вот и нет! -- закричал Малыш.
И не успел он обдумать, стоит ли попытаться разрешить этот
спор словами, а не кулаками или лучше сразу стукнуть Кристера,
как вдруг из шкафа раздалось громко и отчетливо:
-- Ку-ка-ре-ку!
-- Что это такое? -- воскликнула Гунилла, и ее красный,
как вишня, ротик широко раскрылся от удивления.
-- Ку-ка-ре-ку! -- послышалось снова из шкафа, точь-в-точь
как кричат настоящие петухи.
-- У тебя что, петух живет в гардеробе? -- удивился
Кристер.
Еффа заворчал и покосился на шкаф. Малыш расхохотался. Он
так смеялся, что не мог говорить.
-- Ку-ка-ре-ку! -- раздалось в третий раз.
-- Я сейчас открою шкаф и погляжу, что там, -- сказала
Гунилла и отворила дверцу.
Кристер подскочил к ней и тоже заглянул в шкаф. Вначале
они ничего не заметили, кроме висящей одежды, но потом с
верхней полки раздалось хихиканье. Кристер и Гунилла посмотрели
наверх и увидели на полке маленького толстого человечка. Удобно
примостившись, он лежал, подперев рукой голову, и покачивал
правой ножкой. Его веселые голубые глаза сияли.
Кристер и Гунилла молча смотрели на человечка, не в силах
вымолвить ни слова, и лишь Еффа продолжал тихонько рычать.
Когда к Гунилле вернулся дар речи, она проговорила:
-- Это кто такой?
-- Всего лишь маленькая выдумка, -- ответил странный
человечек и стал еще энергичнее болтать ножкой. -- Маленькая
фантазия, которая лежит себе да отдыхает. Короче говоря,
выдумка!
-- Это... это... -- проговорил Кристер, запинаясь.
-- ...маленькая выдумка, которая лежит себе и кричит
по-петушиному, -- сказал человечек.
-- Это Карлсон, который живет на крыше! -- прошептала
Гунилла.
-- Конечно, а кто же еще! Уж не думаешь ли ты, что старая
фру Густавсон, которой девяносто два года, незаметно пробралась
сюда и разлеглась на полке?
Малыш просто зашелся от смеха -- уж очень глупо выглядели
растерянные Кристер и Гунилла.
-- Они, наверное, онемели, -- едва выговорил Малыш.
Одним прыжком Карлсон соскочил с полки. Он подошел к
Гунилле и ущипнул ее за щеку:
-- А это что за маленькая выдумка?
-- Мы... -- пробормотал Кристер.
-- Ну, а тебя, наверно, зовут Август? -- спросил Карлсон у
Кристера.
-- Меня зовут вовсе не Август, -- ответил Кристер.
-- Хорошо. Продолжим!.. -- сказал Карлсон.
-- Их зовут Гунилла и Кристер, -- объяснил Малыш.
-- Да, просто трудно поверить, до чего иногда не везет
людям. Но теперь уж ничего не попишешь. А кроме того, не могут
же всех звать Карлсонами!..
Карлсон огляделся, словно что-то ища, и поспешно объяснил:
-- А теперь я был бы не прочь немного поразвлечься. Может,
пошвыряем стулья из окна? Или затеем еще какую-нибудь игру в
этом роде?
Малыш не считал, что это будет очень веселая игра. К тому
же он твердо знал, что мама и папа не одобрят такой забавы.
-- Ну, я вижу, вы трусы. Если вы будете такими
нерешительными, у нас ничего не выйдет. Раз вам не нравится мое
предложение, придумайте что-нибудь другое, а то я с вами не
буду водиться. Я должен чем-нибудь позабавиться, -- сказал
Карлсон и обиженно надул губы.
-- Погоди, мы сейчас что-нибудь придумаем! -- умоляюще
прошептал Малыш.
Но Карлсон, видимо, решил обидеться всерьез
-- Вот возьму и улечу сейчас отсюда... -- проворчал он.
Все трое понимали, какая это будет беда, если Карлсон
улетит, и хором принялись уговаривать его остаться.
Карлсон с минуту сидел молча, продолжая дуться.
-- Это, конечно, не наверняка, но я, пожалуй, смог бы
остаться, если вот она, -- и Карлсон показал своим пухлым
пальчиком на Гуниллу, -- погладит меня по голове и скажет: "Мой
милый Карлсон".
Гунилла с радостью погладила его и ласково попросила:
-- Миленький Карлсон, останься! Мы обязательно что-нибудь
придумаем.
-- Ну ладно, -- сказал Карлсон, -- я, пожалуй, останусь.
У детей вырвался вздох облегчения. Мама и папа Малыша
окно. Оно было занавешено. Но Карлсон нашел дырку, сквозь
которую была видна вся комната.
-- У жуликов гость, -- прошептал Карлсон.
Малыш тоже посмотрел в дырку. В комнате сидели два
субъекта, по виду вполне похожие на жуликов, и славный скромный
малый вроде тех парней, которых Малыш видел в деревне, где жила
его бабушка.
-- Знаешь, что я думаю? -- прошептал Карлсон. -- Я думаю,
что мои жулики затеяли что-то нехорошее. Но мы им помешаем...
-- Карлсон еще раз поглядел в дырку. -- Готов поспорить -- они
хотят обобрать этого беднягу в красном галстуке!
Жулики и парень в галстуке сидели за маленьким столиком у
самого окна. Они ели и пили.
Время от времени жулики дружески похлопывали своего гостя
по плечу, приговаривая:
-- Как хорошо, что мы тебя встретили, дорогой Оскар!
-- Я тоже очень рад нашему знакомству, -- отвечал Оскар.
-- Когда впервые приезжаешь в город, очень хочется найти добрых
друзей, верных и надежных. А то налетишь на каких-нибудь
мошенников, и они тебя мигом облапошат.
Жулики одобрительно поддакивали:
-- Конечно. Недолго стать жертвой мошенников. Тебе,
парень, здорово повезло, что ты встретил Филле и меня.
-- Ясное дело, не повстречай ты Рулле и меня, тебе бы худо
пришлось. А теперь ешь да пей в свое удовольствие, -- сказал
тот, которого звали Филле, и вновь хлопнул Оскара по плечу.
Но затем Филле сделал нечто такое, что совершенно изумило
Малыша: он как бы случайно сунул свою руку в задний карман брюк
Оскара, вынул оттуда бумажник и осторожно засунул его в задний
карман своих собственных брюк. Оскар ничего не заметил, потому
что как раз в этот момент Рулле стиснул его в своих объятиях.
Когда же Рулле наконец разжал объятия, у него в руке оказались
часы Оскара. Рулле их также отправил в задний карман своих
брюк. И Оскар опять ничего не заметил.
Но вдруг Карлсон, который живет на крыше, осторожно
просунул свою пухлую руку под занавеску и вытащил из кармана
Филле бумажник Оскара. И Филле тоже ничего не заметил. Затем
Карлсон снова просунул под занавеску свою пухлую руку и вытащил
из кармана Рулле часы. И тот тоже ничего не заметил. Но
несколько минут спустя, когда Рулле, Филле и Оскар еще выпили и
закусили, Филле сунул руку в свой карман и обнаружил, что
бумажник исчез. Тогда он злобно взглянул на Рулле и сказал:
-- Послушай-ка, Рулле, давай выйдем в прихожую. Нам надо
кое о чем потолковать.
А тут как раз Рулле полез в свой карман и заметил, что
исчезли часы. Он, в свою очередь, злобно поглядел на Филле и
произнес:
-- Пошли! И у меня есть к тебе разговор.
Филле и Рулле вышли в прихожую, а бедняга Оскар остался
совсем один. Ему, должно быть, стало скучно сидеть одному, и он
тоже вышел в прихожую, чтобы посмотреть, что там делают его
новые друзья.
Тогда Карлсон быстро перемахнул через подоконник и положил
бумажник в суповую миску. Так как Филле, Рулле и Оскар уже
съели весь суп, то бумажник не намок. Что же касается часов, то
их Карлсон прицепил к лампе. Они висели на самом виду, слегка
раскачиваясь, и Филле, Рулле и Оскар увидели их, как только
вернулись в комнату.
Но Карлсона они не заметили, потому что он залез под стол,
накрытый свисающей до пола скатертью. Под столом сидел и Малыш,
который, несмотря на свой страх, ни за что не хотел оставить
Карлсона одного в таком опасном положении.
-- Гляди-ка, на лампе болтаются мои часы! -- удивленно
воскликнул Оскар. -- Как они могли туда попасть?
Он подошел к лампе, снял часы и положил их в карман своей
куртки.
-- А здесь лежит мой бумажник, честное слово! -- еще
больше изумился Оскар, заглянув в суповую миску. -- Как
странно!
Рулле и Филле уставились на Оскара.
-- А у вас в деревне парни, видно, тоже не промах! --
воскликнули они хором.
Затем Оскар, Рулле и Филле опять сели за стол.
-- Дорогой Оскар, -- сказал Филле, -- ешь и пей досыта!
И они снова стали есть и пить и похлопывать друг друга по
плечу.
Через несколько минут Филле, приподняв скатерть, бросил
бумажник Оскара под стол. Видно, Филле полагал, что на полу
бумажник будет в большей сохранности, чем в его кармане. Но
вышло иначе: Карлсон, который сидел под столом, поднял бумажник
и сунул его в руку Рулле. Тогда Рулле сказал:
-- Филле, я был к тебе несправедлив, ты благородный
человек.
Через некоторое время Рулле просунул руку под скатерть и
положил на пол часы. Карлсон поднял часы и, толкнув Филле
ногой, вложил их ему в руку. Тогда и Филле сказал:
-- Нет товарища надежнее тебя, Рулле!
Но тут Оскар завопил:
-- Где мой бумажник? Где мои часы?
В тот же миг и бумажник и часы вновь оказались на полу под
столом, потому что ни Филле, ни Рулле не хотели быть пойманными
с поличным, если Оскар поднимет скандал. А Оскар уже начал
выходить из себя, громко требуя, чтобы ему вернули его вещи.
Тогда Филле закричал:
-- Почем я знаю, куда ты дел свой паршивый бумажник!
А Рулле добавил:
-- Мы не видели твоих дрянных часов! Ты сам должен следить
за своим добром.
Тут Карлсон поднял с пола сперва бумажник, а потом часы и
сунул их прямо в руки Оскару. Оскар схватил свои вещи и
воскликнул:
-- Спасибо тебе, милый Филле, спасибо, Рулле, но в другой
раз не надо со мной так шутить!
Тут Карлсон изо всей силы стукнул Филле по ноге.
-- Ты у меня за это поплатишься, Рулле! -- завопил Филле.
А Карлсон тем временем ударил Рулле по ноге так, что тот
прямо завыл от боли.
-- Ты что, рехнулся? Чего ты дерешься? -- крикнул Рулле.
Рулле и Филле выскочили из-за стола и принялись тузить
друг друга так энергично, что все тарелки попадали на пол и
разбились, а Оскар, до смерти перепугавшись, сунул в карман
бумажник и часы и убрался восвояси.
Больше он сюда никогда не возвращался. Малыш тоже очень
испугался, но он не мог убраться восвояси и поэтому,
притаившись, сидел под столом.
Филле был сильнее Рулле, и он вытолкнул Рулле в прихожую,
чтобы там окончательно с ним расправиться.
Тогда Карлсон и Малыш быстро вылезли из-под стола.
Карлсон, увидев осколки тарелок, разбросанные по полу, сказал:
-- Все тарелки разбиты, а суповая миска цела. Как, должно
быть, одиноко этой бедной суповой миске!
И он изо всех сил трахнул суповую миску об пол. Потом они
с Малышом кинулись к окну и быстро вылезли на крышу.
Малыш услышал, как Филле и Рулле вернулись в комнату и как
Филле спросил:
-- А чего ради ты, болван, ни с того ни с сего отдал ему
бумажник и часы?
-- Ты что, спятил? -- ответил Рулле. -- Ведь это же ты
сделал!
Услышав их ругань, Карлсон расхохотался так, что у него
затрясся живот.
-- Ну, на сегодня хватит развлечений! -- проговорил он
сквозь смех.
Малыш тоже был сыт по горло сегодняшними проделками.
Уже совсем стемнело, когда Малыш и Карлсон, взявшись за
руки, побрели к маленькому домику, притаившемуся за трубой на
крыше того дома, где жил Малыш. Когда они уже почти добрались
до места, то услышали, как, сигналя сиреной, по улице мчится
пожарная машина.
-- Должно быть, где-то пожар, -- сказал Малыш. -- Слышишь,
проехали пожарные.
-- А может быть, даже в твоем доме, -- с надеждой в голосе
проговорил Карлсон. -- Ты только сразу же скажи мне. Я им
охотно помогу, потому что я лучший в мире пожарный.
С крыши они увидели, как пожарная машина остановилась у
подъезда. Вокруг нее собралась толпа, но огня что-то нигде не
было заметно. И все же от машины до самой крыши быстро
выдвинулась длинная лестница, точь-в-точь такая, какая бывает у
пожарных.
-- Может, это они за мной? -- с тревогой спросил Малыш,
вдруг вспомнив о записке, которую он оставил у себя; ведь
сейчас уже было так поздно.
-- Не понимаю, чего все так переполошились. Неужели
кому-то могло не понравиться, что ты отправился немного
погулять по крыше? -- возмутился Карлсон.
-- Да, -- ответил Малыш, -- моей маме. Знаешь, у нее
нервы...
Когда Малыш подумал об этом, он пожалел маму, и ему очень
захотелось поскорее вернуться домой.
-- А было бы неплохо слегка поразвлечься с пожарными... --
заметил Карлсон.
Но Малыш не хотел больше развлекаться. Он тихо стоял и
ждал, когда наконец доберется до крыши пожарный, который уже
лез по лестнице.
-- Ну что ж, -- сказал Карлсон, -- пожалуй, мне тоже пора
ложиться спать. Конечно, мы вели себя очень тихо, прямо скажу
-- примерно. Но не надо забывать, что у меня сегодня утром был
сильный жар, не меньше тридцати -- сорока градусов.
И Карлсон поскакал к своему домику.
-- Привет, Малыш! -- крикнул он.
-- Привет, Карлсон! -- отозвался Малыш, не отводя взгляда
от пожарного, который поднимался по лестнице все выше и выше.
-- Эй, Малыш, -- крикнул Карлсон, прежде чем скрыться за
трубой, -- не рассказывай пожарным, что я здесь живу! Ведь я
лучший в мире пожарный и боюсь, они будут посылать за мной,
когда где-нибудь загорится дом.
Пожарный был уже близко.
-- Стой на месте и не шевелись! -- приказал он Малышу. --
Слышишь, не двигайся с места! Я сейчас поднимусь и сниму тебя с
крыши.
Малыш подумал, что со стороны пожарного предостерегать его
было очень мило, но бессмысленно. Ведь весь вечер он разгуливал
по крышам и, уж конечно, мог бы и сейчас сделать несколько
шагов, чтобы подойти к лестнице.
-- Тебя мама послала? -- спросил Малыш пожарного, когда
тот, взяв его на руки, стал спускаться.
-- Ну да, мама. Конечно. Но... мне показалось, что на
крыше было два маленьких мальчика.
Малыш вспомнил просьбу Карлсона и серьезно сказал:
-- Нет, здесь не было другого мальчика.
У мамы действительно были "нервы". Она, и папа, и Боссе, и
Бетан, и еще много всяких чужих людей стояли на улице и ждали
Малыша. Мама кинулась к нему, обняла его; она и плакала, и
смеялась. Потом папа взял Малыша на руки и понес домой, крепко
прижимая к себе.
-- Как ты нас напугал! -- сказал Боссе.
Бетан тоже заплакала и проговорила сквозь слезы:
-- Никогда больше так не делай. Запомни, Малыш, никогда!
Малыша тут же уложили в кровать, и вся семья собралась
вокруг него, как будто сегодня был день его рождения. Но папа
сказал очень серьезно:
-- Неужели ты не понимал, что мы будем волноваться?
Неужели ты не знал, что мама будет вне себя от тревоги, будет
плакать?
Малыш съежился в своей постели.
-- Ну, чего вы беспокоились? -- пробормотал он.
Мама очень крепко обняла его.
-- Подумай только! -- сказала она. -- А если бы ты упал с
крыши? Если бы мы тебя потеряли?
-- Вы бы тогда огорчились?
-- А как ты думаешь? -- ответила мама. -- Ни за какие
сокровища в мире мы не согласились бы расстаться с тобой. Ты же
и сам это знаешь.
-- И даже за сто тысяч миллионов крон? -- спросил Малыш.
-- И даже за сто тысяч миллионов крон!
-- Значит, я так дорого стою? -- изумился Малыш.
-- Конечно, -- сказала мама и обняла его еще раз!
Малыш стал размышлять: сто тысяч миллионов крон -- какая
огромная куча денег! Неужели он может стоить так дорого? Ведь
щенка, настоящего, прекрасного щенка, можно купить всего за
пятьдесят крон...
-- Послушай, папа, -- сказал вдруг Малыш, -- если я
действительно стою сто тысяч миллионов, то не могу ли я
получить сейчас наличными пятьдесят крон, чтобы купить себе
маленького щеночка?
Только на следующий день, во время обеда, родите ли
спросили Малыша, как он все-таки попал на крышу.
-- Ты что ж, пролез через слуховое окно на чердаке? --
спросила мама.
-- Нет, я полетел с Карлсоном, который живет на крыше, --
ответил Малыш.
Мама и папа переглянулись.
-- Так дальше продолжаться не может! -- воскликнула мама.
-- Этот Карлсон сведет меня с ума!
-- Послушай, -- сказал папа, -- никакого Карлсона, который
бы жил на крыше, не существует.
-- "Не существует!" -- повторил Малыш. -- Вчера он, во
всяком случае, существовал.
Мама озабоченно покачала головой:
-- Хорошо, что скоро начнутся каникулы и ты уедешь к
бабушке. Надеюсь, что там Карлсон не будет тебя преследовать.
Об этой неприятности Малыш еще не думал. Ведь скоро его на
все лето пошлют в деревню к бабушке. А это значит, что он два
месяца не увидит Карлсона. Конечно, летом у бабушки очень
хорошо, там всегда бывает весело, но Карлсон... А вдруг Карлсон
уже не будет жить на крыше, когда Малыш вернется в город?
Малыш сидел, опершись локтями о стол и обхватив ладонями
голову. Он не мог себе представить жизни без Карлсона.
-- Ты разве не знаешь, что нельзя класть локти на стол? --
спросила Бетан.
-- Следи лучше за собой! -- огрызнулся Малыш.
-- Малыш, убери локти со стола, -- сказала мама. --
Положить тебе цветной капусты?
-- Нет, лучше умереть, чем есть капусту!
-- Ох! -- вздохнул папа. -- Надо сказать: "Нет, спасибо".
"Чего это они так раскомандовались мальчиком, который
стоит сто тысяч миллионов", -- подумал Малыш, но вслух этого не
высказал.
-- Вы же сами прекрасно понимаете, что, когда я говорю:
"Лучше умереть, чем есть капусту", я хочу сказать: "Нет,
спасибо", -- пояснил он.
-- Так воспитанные люди не говорят, -- сказал папа. -- А
ты ведь хочешь стать воспитанным человеком?
-- Нет, папа, я хочу стать таким, как ты, -- ответил
Малыш.
Мама, Боссе и Бетан расхохотались. Малыш не понял, над чем
они смеются, но решил, что смеются над его папой, а этого он
уже никак не мог стерпеть.
-- Да, я хочу быть таким, как ты, папа. Ты такой хороший!
-- произнес Малыш, глядя на отца.
-- Спасибо тебе, мой мальчик, -- сказал папа. -- Так ты
действительно не хочешь цветной капусты?
-- Нет, лучше умереть, чем есть капусту! -- Но ведь она
очень полезна, -- вздохнула мама.
-- Наверно, -- сказал Малыш. -- Я давно заметил: чем еда
невкусней, тем она полезней. Хотел бы я знать, почему все эти
витамины содержатся только в том, что невкусно?
-- Витамины, конечно, должны быть в шоколаде и в
жевательной резинке, -- сострил Боссе.
-- Это самое разумное из всего, что ты сказал за последнее
время, -- огрызнулся Малыш.
После обеда Малыш отправился к себе в комнату. Всем
сердцем он желал, чтобы Карлсон прилетел поскорее. Ведь на днях
Малыш уедет за город, поэтому теперь они должны встречаться как
можно чаще.
Должно быть, Карлсон почувствовал, что Малыш его ждет:
едва Малыш высунул нос в окошко, как Карлсон уже был тут как
тут.
-- Сегодня у тебя нет жара? -- спросил Малыш.
-- У меня? Жара?.. У меня никогда не бывает жара! Это было
внушение.
-- Ты внушил себе, что у тебя жар? -- удивился Малыш.
-- Нет, это я тебе внушил, что у меня жар, -- радостно
ответил Карлсон и засмеялся. -- Угадай, кто лучший в мире
выдумщик?
Карлсон ни минуты не стоял на месте. Разговаривая, он все
время кружил по комнате, трогал все, что попадалось под руку, с
любопытством открывал и закрывал ящики и разглядывал каждую
вещь с большим интересом.
-- Нет, сегодня у меня нет никакого жара. Сегодня я здоров
как бык и расположен слегка поразвлечься.
Малыш тоже был не прочь поразвлечься. Но он хотел, чтобы
прежде папа, мама, Боссе и Бетан увидели наконец Карлсона и
перестали бы уверять Малыша, что Карлсон не существует.
-- Подожди меня минуточку, -- поспешно сказал Малыш, -- я
сейчас вернусь.
И он стремглав побежал в столовую. Боссе и Бетан дома не
оказалось -- это, конечно, было очень досадно, -- но зато мама
и папа сидели у камина. Малыш сказал им, сильно волнуясь:
-- Мама и папа, идите скорей в мою комнату! Он решил пока
ничего не говорить им о Карлсоне -- будет лучше, если они
увидят его без предупреждения.
-- А может, ты посидишь с нами? -- предложила, мама.
Но Малыш потянул ее за руку:
-- Нет, вы должны пойти ко мне. Там вы увидите одну
вещь...
Недолгие переговоры завершились успешно. Папа и мама пошли
вместе с ним. Счастливый Малыш радостью распахнул дверь своей
комнаты -- наконец-то они увидят Карлсона!
И тут Малыш едва не заплакал, так он был обескуражен.
Комната оказалась пустой, как и в тот раз, когда он привел всю
семью знакомиться с Карлсоном.
-- Ну, что же мы должны здесь увидеть? -- спросил папа.
-- Ничего особенного... -- пробормотал Малыш.
К счастью, в эту минуту раздался телефонный звонок. Папа
пошел говорить по телефону, а мама вспомнила, что в духовке у
нее сидит сладкий пирог, и поспешила на кухню. Так что на этот
раз Малышу не пришлось объясняться.
Оставшись один, Малыш присел у окна. Он очень сердился на
Карлсона и решил высказать ему все начистоту, если тот снова
прилетит.
Но никто не прилетел. Вместо этого открылась дверца шкафа,
и оттуда высунулась лукавая физиономия Карлсона.
Малыш просто остолбенел от изумления:
-- Что ты делал в моем шкафу?
-- Сказать тебе, что я там высиживал цыплят? Но это было
бы неправдой. Сказать, что я думал о своих грехах? Это тоже
было бы неправдой. Может быть, сказать, что я лежал на полке и
отдыхал? Вот это будет правда! -- ответил Карлсон.
Малыш тотчас же забыл, что сердился на Карлсона. Он был
так рад, что Карлсон нашелся.
-- Этот прекрасный шкаф прямо создан для игры в прятки.
Давай поиграем? Я опять лягу на полку, а ты будешь меня искать,
-- сказал Карлсон.
И, не дожидаясь ответа Малыша, Карлсон скрылся в шкафу.
Малыш услышал, как он там карабкается, забираясь, видимо, на
верхнюю полку.
-- Ну, а теперь ищи! -- крикнул Карлсон.
Малыш распахнул дверцы шкафа и, конечно, сразу же увидел
лежащего на полке Карлсона.
-- Фу, какой ты противный! -- закричал Карлсон. -- Ты что,
не мог сначала хоть немножко поискать меня под кроватью, за
письменным столом или еще где-нибудь? Ну, раз ты такой, я с
тобой больше не играю. Фу, какой ты противный!
В эту минуту раздался звонок у входной двери, и из
передней послышался мамин голос:
-- Малыш, к тебе пришли Кристер и Гунилла.
Этого сообщения было достаточно, чтобы у Карлсона
улучшилось настроение.
-- Подожди, мы сейчас с ними сыграем штуку! -- прошептал
он Малышу. -- Притвори-ка за мной поплотнее дверцу шкафа...
Малыш едва успел закрыть шкаф, как в комнату вошли Гунилла
и Кристер. Они жили на той же улице, что и Малыш, и учились с
ним в одном классе. Малышу очень нравилась Гунилла, и он часто
рассказывал своей маме, какая она "ужасно хорошая". Кристера
Малыш тоже любил и давно уже простил ему шишку на лбу. Правда,
с Кристером они частенько дрались, но всегда тут же мирились.
Впрочем, дрался Малыш не только с Кристером, а почти со всеми
ребятами с их улицы. Но вот Гуниллу он никогда не бил.
-- Как это получается, что ты еще ни разу не стукнул
Гуниллу? -- спросила как-то мама.
-- Она такая ужасно хорошая, что ее незачем бить, --
ответил Малыш.
Но все же и Гунилла могла иногда вывести Малыша из себя.
Вчера, например, когда они втроем возвращались из школы и Малыш
рассказывал им о Карлсоне, Гунилла расхохоталась и сказала, что
все это выдумки. Кристер с ней согласился, и Малыш был вынужден
его стукнуть. В ответ на это Кристер и швырнул в него камнем.
Но сейчас они как ни в чем не бывало пришли к Малышу в
гости, а Кристер привел даже своего щенка Еффу. Увидев Еффу,
Малыш так обрадовался, что совсем забыл про Карлсона, который
лежал на полке в шкафу. "Ничего нет на свете лучше собаки", --
подумал Малыш. Еффа прыгал и лаял, а Малыш обнимал его и
гладил. Кристер стоял рядом и совершенно спокойно наблюдал, как
Малыш ласкает Еффу.Он ведь знал, что Еффа -- это его собака, а
не чья-нибудь еще, так что пусть себе Малыш играет с ней
сколько хочет.
Вдруг, в самый разгар возни Малыша с Еффой Гунилла, ехидно
посмеиваясь, спросила:
-- А где же твой друг Карлсон, который живет на крыше? Мы
думали, что застанем его у тебя.
И только теперь Малыш вспомнил, что Карлсон лежит на полке
в его шкафу. Но так как он не знал, какую проделку на этот раз
затеял Карлсон, то ничего не сказал об этом Кристеру и Гунилле.
-- Вот ты, Гунилла, думаешь, что я все сочинил про
Карлсона, который живет на крыше. Вчера ты говорила, что он --
выдумка...
-- Конечно, он и есть выдумка, -- ответила Гунилла и
расхохоталась; на ее щеках появились ямочки.
-- Ну, а если он не выдумка? -- хитро спросил Малыш.
-- Но ведь он в самом деле выдумка! -- вмешался в разговор
Кристер.
-- А вот и нет! -- закричал Малыш.
И не успел он обдумать, стоит ли попытаться разрешить этот
спор словами, а не кулаками или лучше сразу стукнуть Кристера,
как вдруг из шкафа раздалось громко и отчетливо:
-- Ку-ка-ре-ку!
-- Что это такое? -- воскликнула Гунилла, и ее красный,
как вишня, ротик широко раскрылся от удивления.
-- Ку-ка-ре-ку! -- послышалось снова из шкафа, точь-в-точь
как кричат настоящие петухи.
-- У тебя что, петух живет в гардеробе? -- удивился
Кристер.
Еффа заворчал и покосился на шкаф. Малыш расхохотался. Он
так смеялся, что не мог говорить.
-- Ку-ка-ре-ку! -- раздалось в третий раз.
-- Я сейчас открою шкаф и погляжу, что там, -- сказала
Гунилла и отворила дверцу.
Кристер подскочил к ней и тоже заглянул в шкаф. Вначале
они ничего не заметили, кроме висящей одежды, но потом с
верхней полки раздалось хихиканье. Кристер и Гунилла посмотрели
наверх и увидели на полке маленького толстого человечка. Удобно
примостившись, он лежал, подперев рукой голову, и покачивал
правой ножкой. Его веселые голубые глаза сияли.
Кристер и Гунилла молча смотрели на человечка, не в силах
вымолвить ни слова, и лишь Еффа продолжал тихонько рычать.
Когда к Гунилле вернулся дар речи, она проговорила:
-- Это кто такой?
-- Всего лишь маленькая выдумка, -- ответил странный
человечек и стал еще энергичнее болтать ножкой. -- Маленькая
фантазия, которая лежит себе да отдыхает. Короче говоря,
выдумка!
-- Это... это... -- проговорил Кристер, запинаясь.
-- ...маленькая выдумка, которая лежит себе и кричит
по-петушиному, -- сказал человечек.
-- Это Карлсон, который живет на крыше! -- прошептала
Гунилла.
-- Конечно, а кто же еще! Уж не думаешь ли ты, что старая
фру Густавсон, которой девяносто два года, незаметно пробралась
сюда и разлеглась на полке?
Малыш просто зашелся от смеха -- уж очень глупо выглядели
растерянные Кристер и Гунилла.
-- Они, наверное, онемели, -- едва выговорил Малыш.
Одним прыжком Карлсон соскочил с полки. Он подошел к
Гунилле и ущипнул ее за щеку:
-- А это что за маленькая выдумка?
-- Мы... -- пробормотал Кристер.
-- Ну, а тебя, наверно, зовут Август? -- спросил Карлсон у
Кристера.
-- Меня зовут вовсе не Август, -- ответил Кристер.
-- Хорошо. Продолжим!.. -- сказал Карлсон.
-- Их зовут Гунилла и Кристер, -- объяснил Малыш.
-- Да, просто трудно поверить, до чего иногда не везет
людям. Но теперь уж ничего не попишешь. А кроме того, не могут
же всех звать Карлсонами!..
Карлсон огляделся, словно что-то ища, и поспешно объяснил:
-- А теперь я был бы не прочь немного поразвлечься. Может,
пошвыряем стулья из окна? Или затеем еще какую-нибудь игру в
этом роде?
Малыш не считал, что это будет очень веселая игра. К тому
же он твердо знал, что мама и папа не одобрят такой забавы.
-- Ну, я вижу, вы трусы. Если вы будете такими
нерешительными, у нас ничего не выйдет. Раз вам не нравится мое
предложение, придумайте что-нибудь другое, а то я с вами не
буду водиться. Я должен чем-нибудь позабавиться, -- сказал
Карлсон и обиженно надул губы.
-- Погоди, мы сейчас что-нибудь придумаем! -- умоляюще
прошептал Малыш.
Но Карлсон, видимо, решил обидеться всерьез
-- Вот возьму и улечу сейчас отсюда... -- проворчал он.
Все трое понимали, какая это будет беда, если Карлсон
улетит, и хором принялись уговаривать его остаться.
Карлсон с минуту сидел молча, продолжая дуться.
-- Это, конечно, не наверняка, но я, пожалуй, смог бы
остаться, если вот она, -- и Карлсон показал своим пухлым
пальчиком на Гуниллу, -- погладит меня по голове и скажет: "Мой
милый Карлсон".
Гунилла с радостью погладила его и ласково попросила:
-- Миленький Карлсон, останься! Мы обязательно что-нибудь
придумаем.
-- Ну ладно, -- сказал Карлсон, -- я, пожалуй, останусь.
У детей вырвался вздох облегчения. Мама и папа Малыша
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента