Страница:
Мэддакс молчал. Босс озвучивал те же вопросы, которые он уже задавал сам себе. Несколько секунд царило напряженное молчание. Машина, двое мужчин, а вокруг – дикий заброшенный парк, живший своей собственной жизнью.
Наконец аль-Хасан пожал плечами.
– А может, я ошибаюсь. Может, это просто совпадение, и Гриффин не имеет никакого отношения к тому факту, что подполковник Смит оказался здесь. Не думаю, что за этим стоит нечто важное. Я так полагаю, за подполковником Смитом будут присматривать и дальше?
– Можете не сомневаться, сэр, – подобострастно закивал Мэддакс. – Из округа Колумбия ему не уйти незамеченным.
Глава 5
1.34 ночи, вторник, 14 октября
2.05 ночи
Глава 6
2.37 ночи
Наконец аль-Хасан пожал плечами.
– А может, я ошибаюсь. Может, это просто совпадение, и Гриффин не имеет никакого отношения к тому факту, что подполковник Смит оказался здесь. Не думаю, что за этим стоит нечто важное. Я так полагаю, за подполковником Смитом будут присматривать и дальше?
– Можете не сомневаться, сэр, – подобострастно закивал Мэддакс. – Из округа Колумбия ему не уйти незамеченным.
Глава 5
1.34 ночи, вторник, 14 октября
Форт-Детрик, Мэриленд
Софи Рассел включила лампу на письменном столе и, усталая и раздосадованная, откинулась на спинку кресла. Виктор Тремонт звонил ей сегодня утром и сообщил, что в его записях по Перу не содержится ни единого упоминания об описанном ею вирусе, а также о племени местных индейцев, получивших странное прозвище Люди с Обезьяньей Кровью. Тремонт был ее единственной зацепкой и надеждой, и вот теперь выяснилось, что помочь он ничем не может.
И она, и весь остальной штат микробиологов Детрика продолжали работать чуть ли не сутками напролет, однако ни на йоту не приблизились к раскрытию тайны смертоносного вируса. Под электронным микроскопом этот вирус выглядел все тем же волосатым шариком и очень походил на вирус гриппа. Но, с другой стороны, был по своему строению гораздо проще любой из известных мутаций гриппа и намного опаснее.
После того как микробилогам не удалось выявить его сходства с каким-либо из гантавирусов, они перепроверили вирусы Марбург, Ласса и Эбола. Но и эти вроде бы родственные ему убийцы не обнаруживали под микроскопом сходства с неизвестным вирусом. Тогда ученые стали сравнивать его с каждым из идентифицированных вирусов, вызывающих геморроидальную лихорадку. Перепробовали тиф, бубонную чуму, менингит, легочную чуму и туляремию.
И снова ничего общего, и вот сегодня днем она наконец убедила генерала Кильбургера приподнять завесу секретности, включить вирус в списки опаснейших и разослать соответствующую информацию в научно-исследовательские центры по всему миру. Генерал долго колебался – ведь пока что известны только три случая со смертельным исходом. Но в то же время вирус совершенно новый и неизвестный, высоколетален, и если сейчас не предпринять соответствующих шагов, может разразиться эпидемия. И ответственным за это будет он, Кильбургер.
И вот, что-то недовольно ворча под нос, генерал наконец решился и распорядился разослать подробные отчеты об исследованиях, а также пробы крови в Си-ди-си, специальное патогенное подразделение в Вашингтонском научном центре, в Портон-Даун в Великобритании, в Университет Анверс в Бельгии, в Институт имени Бернарда Нохта в Германии, в особые отделы Института Пастера во Франции, занимающиеся изучением патогенных бактерий, а также по лабораториям уровня четыре всего мира.
Теперь из других специальных лабораторий начали поступать отклики. Все соглашались в одном: новый вирус аналогичен гантавирусу, но отличается от всех известных его образчиков, находившихся в банках данных. И никакого прогресса во всех этих сообщениях и отчетах не наблюдалось. Все они содержали отчаянные, но ничем не подтвержденные догадки.
Окончательно выбившаяся из сил Софи Рассел устало откинула голову на спинку кресла и стала массировать виски, пытаясь побороть приступ головной боли. Затем взглянула на часы и удивилась – господи боже, уже почти два часа ночи!
На лбу прорезались морщинки озабоченности. Где же Джон? Она ждала его еще вчера вечером, но он не приехал. Мало того, и сегодня днем в лаборатории тоже не появился. Она так увлеклась работой, что долго не замечала его отсутствия. И вот сейчас, несмотря на усталость, головную боль и тревогу о Джоне, Софи все же не смогла сдержать улыбки при мысли о своем любимом. Ничего себе, хороша невеста, сорок один год, а увлекается и забывает обо всем на свете, как двадцатилетняя девчонка. Ей не терпелось поделиться загадкой с Джоном, а он пропадает неведомо где. Должно быть, наткнулся на нечто невероятное, поэтому и задерживается.
И все равно, мог бы и позвонить. Опаздывает уже почти на целые сутки.
А что, если Кильбургер дал ему некое секретное задание и Джон просто не может позвонить? Очень похоже на генерала. Плевать хотел на то, что она невеста Джона. Что ж, если Кильбургер действительно отправил Джона с каким-то спецзаданием, и она, и все остальные сотрудники узнают об этом, когда генерал будет в хорошем расположении духа, смилостивится и решится наконец поделиться с ними тайной.
Она резко выпрямилась в кресле. Ученые работают всю ночь, даже генерал, никогда не упускавший возможности показать, что исполнен служебного рвения. Что ж, тем лучше, вот сейчас, прямо сейчас, она пойдет и спросит. И, переполняемая гневом и тревогой за Джона, Софи решительно зашагала по коридору к кабинету начальника.
Бригадный генерал и доктор философии Кальвин Кильбургер принадлежал к тому разряду крупных цветущих мужчин с зычным голосом и не слишком глубоким умом, как раз таким, чтобы быстро сделать карьеру в армии, дорасти до должности полковника и на этом благополучно остановиться. Иногда эти мужчины проявляют стальную волю, почти всегда хитры и даже подлы, но редко наделены какими-то особыми талантами и еще в меньшей степени – дипломатичностью. Обычно им дают незамысловатые прозвища – Бык или Буйвол. Порой офицеры с такими кличками дослуживаются и до более высоких чинов, но, как правило, эти последние невелики ростом, чрезвычайно напористы и обладают бульдожьей челюстью и такой же мертвой хваткой.
Получив одной звездочкой больше, чем мог бы рассчитывать, бригадный генерал Кильбургер распрощался с собственной научной деятельностью, движимый иллюзией, что сможет со временем дослужиться до чина полного генерала. Но для того, чтобы успешно командовать армией, нужны прежде всего толковые офицеры, которые при необходимости могли бы работать и с гражданскими лицами. Кильбургер был настолько поглощен собственным продвижением по службе, что просто не удосужился разобраться, кто из подчиненных чего стоит. Да и сам не предпринял ни малейших усилий, чтобы показаться в их глазах хоть чуточку умнее и тактичнее. В результате теперь он командовал разношерстным сборищем военных и штатских ученых, большинство которых вовсе не выказывало намерения подчиняться кому бы то ни было, и уж тем более – туповатому и ограниченному вояке Кильбургеру.
Из всей этой плохо управляемой толпы самым непокорным, упрямым и своевольным был для него подполковник Джон Смит – постоянный объект раздражения. А потому нет ничего удивительного в том, что в ответ на вопрос Софи Кильбургер злобно рявкнул:
– Я, черт возьми, просто уверен, что никуда не посылал этого вашего Смита со специальным заданием! И если б вдруг у нас появилось особо деликатное задание, будьте уверены, он был бы последним, кого бы я выбрал! Потому как знаю, на какие фокусы способен этот интриган!
Софи, в противовес холерику Кильбургеру, была на удивление спокойна и сдержанна.
– Но Джон никогда никакими интригами не занимался.
– Да он уже опаздывает на целые сутки! И это при том, что страшно нужен здесь!
– Но раз вы не звонили, откуда ему знать, что он здесь так нужен? – воскликнула в ответ Софи. – Даже я не представляла, насколько сложна ситуация, пока не начала исследовать этот вирус. А потом дни и ночи напролет торчала в лаборатории. Впрочем, думаю, это вам хорошо известно. – На самом деле она была далеко не уверена, что генерал был в курсе того, что творилось в эти дни в лабораториях, какая напряженная и нервная работа там шла. Потому как сам в это время предпочел оставаться в своем кабинете, где бесконечно перебирал бумаги и записывал критические замечания на полях. В голосе Софи звучали тревога и настойчивость: – У Джона должна быть очень веская причина, чтоб так задержаться. Или же его удерживают некие неординарные обстоятельства, контролировать которые он просто не в силах.
– Например, доктор Рассел?
– Ну, если б я знала, то не стала бы отнимать вашего драгоценного времени. И своего тоже. Просто это не слишком на него похоже. Он всегда звонил мне, если задерживался.
Цветущее лицо генерала скривилось в усмешке.
– А я бы сказал, это очень на него похоже. Наш Смит – как пират, вечно в поисках сундука с золотом. Всегда таким был и останется. Вы уж поверьте мне, дорогая. Наверняка наткнулся на какую-то «интересную» медицинскую проблему, или способ ее решения, или и то и другое вместе, вот и опоздал на самолет. Посмотрите правде в глаза, Рассел, он кот, который гуляет сам по себе, и когда вы поженитесь, вам придется терпеть и это. И лично я вам не завидую.
Софи сердито поджала губы, изо всех сил сдерживаясь, чтоб не выложить генералу все, что она о нем думает.
Он же откинулся на спинку кресла и не сводил с нее глаз, мысленно раздевая. Ему всегда нравились блондинки. Как это сексуально, стягивать белые волосы в конский хвост. Интересно, в других местах они у нее тоже светлые?
Софи молчала, и генерал сменил тон:
– Да не переживайте вы так, доктор Рассел. Он скоро объявится. Я, во всяком случае, очень надеюсь на это. Поскольку нам нужно собрать все силы, чтоб продолжить работу над этим проклятым вирусом. Как там у вас, никакого прогресса?
Софи покачала головой.
– Честно говоря, я уже испробовала все мыслимые и немыслимые варианты. И остальные наши сотрудники – тоже. Но работа в лабораториях продолжается. Правда, пока все сводится лишь к догадкам, и ответы на все вопросы отрицательные.
Кильбургер раздраженно забарабанил пальцами по столу. Он был генералом, а потому чувствовал, что просто обязан предпринять решительные меры.
– Таким образом, вы хотите сказать, что это совершенно уникальный вирус, какого-то нового, прежде не виданного типа?
– Всегда обнаруживается нечто новенькое.
Кильбургер тихо застонал. Похоже, в результате всей этой истории он может потерять последний шанс вырваться из этого врачебного гетто и занять нормальный командный пост в армии.
– Могу я высказать одно предположение, генерал? – спросила Софи.
– Почему нет? – устало и раздраженно бросил Кильбургер.
– Все эти три жертвы географически отдалены друг от друга. Двое из них примерно одного возраста, одна – значительно моложе. Двое – мужчины, одна – девочка. Один состоял на военной службе, другой являлся ветераном, девочка – гражданское лицо. Где они подцепили этот вирус? Где находится его источник? Должен же он где-то быть. Вероятность того, что в течение двадцати четырех часов люди, разделенные тысячами миль, могли подцепить один и тот же вирус, с астрономической точки зрения ничтожно мала.
Как обычно, генерал ее не понял.
– Ну и что с того?
– Пока не начали поступать новые жертвы из тех трех районов, мы должны понять, что связывало этих трех совершенно разных людей. Мы должны проследить за их жизнью в мельчайших подробностях. Ну, к примеру, не останавливались ли они в одном номере какого-нибудь отеля в Милуоки полгода тому назад? Может, именно там и подцепили эту заразу. – Она сделала паузу. – К тому же мы должны просмотреть все медицинские отчеты по всем этим трем районам и поискать, не было ли там каких-либо инфекционных заболеваний, способных продуцировать антитела.
Наконец-то появилось некое конкретное дело, которым можно было заняться и проявить качества истинного командира и руководителя. Кильбургер оживился.
– Отдам команду начать немедленно. Хочу, чтобы вы с подполковником Смитом завтра, прямо с утра вылетели в Калифорнию и поговорили с людьми, которые знали майора Андерсона. Все ясно?
– Вполне, генерал.
– Отлично. Сразу же дайте знать, как только Смит появится на работе. Я оторву ему задницу!
Не в силах более видеть, как Кильбургер просто упивается своей ролью, изображая крутого и бесстрашного американского генерала из голливудского боевика, Софи вышла из кабинета.
Взглянула на настенные часы в коридоре: 1.56 ночи. И снова занервничала. Где же Джон? Что с ним случилось?
И она, и весь остальной штат микробиологов Детрика продолжали работать чуть ли не сутками напролет, однако ни на йоту не приблизились к раскрытию тайны смертоносного вируса. Под электронным микроскопом этот вирус выглядел все тем же волосатым шариком и очень походил на вирус гриппа. Но, с другой стороны, был по своему строению гораздо проще любой из известных мутаций гриппа и намного опаснее.
После того как микробилогам не удалось выявить его сходства с каким-либо из гантавирусов, они перепроверили вирусы Марбург, Ласса и Эбола. Но и эти вроде бы родственные ему убийцы не обнаруживали под микроскопом сходства с неизвестным вирусом. Тогда ученые стали сравнивать его с каждым из идентифицированных вирусов, вызывающих геморроидальную лихорадку. Перепробовали тиф, бубонную чуму, менингит, легочную чуму и туляремию.
И снова ничего общего, и вот сегодня днем она наконец убедила генерала Кильбургера приподнять завесу секретности, включить вирус в списки опаснейших и разослать соответствующую информацию в научно-исследовательские центры по всему миру. Генерал долго колебался – ведь пока что известны только три случая со смертельным исходом. Но в то же время вирус совершенно новый и неизвестный, высоколетален, и если сейчас не предпринять соответствующих шагов, может разразиться эпидемия. И ответственным за это будет он, Кильбургер.
И вот, что-то недовольно ворча под нос, генерал наконец решился и распорядился разослать подробные отчеты об исследованиях, а также пробы крови в Си-ди-си, специальное патогенное подразделение в Вашингтонском научном центре, в Портон-Даун в Великобритании, в Университет Анверс в Бельгии, в Институт имени Бернарда Нохта в Германии, в особые отделы Института Пастера во Франции, занимающиеся изучением патогенных бактерий, а также по лабораториям уровня четыре всего мира.
Теперь из других специальных лабораторий начали поступать отклики. Все соглашались в одном: новый вирус аналогичен гантавирусу, но отличается от всех известных его образчиков, находившихся в банках данных. И никакого прогресса во всех этих сообщениях и отчетах не наблюдалось. Все они содержали отчаянные, но ничем не подтвержденные догадки.
Окончательно выбившаяся из сил Софи Рассел устало откинула голову на спинку кресла и стала массировать виски, пытаясь побороть приступ головной боли. Затем взглянула на часы и удивилась – господи боже, уже почти два часа ночи!
На лбу прорезались морщинки озабоченности. Где же Джон? Она ждала его еще вчера вечером, но он не приехал. Мало того, и сегодня днем в лаборатории тоже не появился. Она так увлеклась работой, что долго не замечала его отсутствия. И вот сейчас, несмотря на усталость, головную боль и тревогу о Джоне, Софи все же не смогла сдержать улыбки при мысли о своем любимом. Ничего себе, хороша невеста, сорок один год, а увлекается и забывает обо всем на свете, как двадцатилетняя девчонка. Ей не терпелось поделиться загадкой с Джоном, а он пропадает неведомо где. Должно быть, наткнулся на нечто невероятное, поэтому и задерживается.
И все равно, мог бы и позвонить. Опаздывает уже почти на целые сутки.
А что, если Кильбургер дал ему некое секретное задание и Джон просто не может позвонить? Очень похоже на генерала. Плевать хотел на то, что она невеста Джона. Что ж, если Кильбургер действительно отправил Джона с каким-то спецзаданием, и она, и все остальные сотрудники узнают об этом, когда генерал будет в хорошем расположении духа, смилостивится и решится наконец поделиться с ними тайной.
Она резко выпрямилась в кресле. Ученые работают всю ночь, даже генерал, никогда не упускавший возможности показать, что исполнен служебного рвения. Что ж, тем лучше, вот сейчас, прямо сейчас, она пойдет и спросит. И, переполняемая гневом и тревогой за Джона, Софи решительно зашагала по коридору к кабинету начальника.
Бригадный генерал и доктор философии Кальвин Кильбургер принадлежал к тому разряду крупных цветущих мужчин с зычным голосом и не слишком глубоким умом, как раз таким, чтобы быстро сделать карьеру в армии, дорасти до должности полковника и на этом благополучно остановиться. Иногда эти мужчины проявляют стальную волю, почти всегда хитры и даже подлы, но редко наделены какими-то особыми талантами и еще в меньшей степени – дипломатичностью. Обычно им дают незамысловатые прозвища – Бык или Буйвол. Порой офицеры с такими кличками дослуживаются и до более высоких чинов, но, как правило, эти последние невелики ростом, чрезвычайно напористы и обладают бульдожьей челюстью и такой же мертвой хваткой.
Получив одной звездочкой больше, чем мог бы рассчитывать, бригадный генерал Кильбургер распрощался с собственной научной деятельностью, движимый иллюзией, что сможет со временем дослужиться до чина полного генерала. Но для того, чтобы успешно командовать армией, нужны прежде всего толковые офицеры, которые при необходимости могли бы работать и с гражданскими лицами. Кильбургер был настолько поглощен собственным продвижением по службе, что просто не удосужился разобраться, кто из подчиненных чего стоит. Да и сам не предпринял ни малейших усилий, чтобы показаться в их глазах хоть чуточку умнее и тактичнее. В результате теперь он командовал разношерстным сборищем военных и штатских ученых, большинство которых вовсе не выказывало намерения подчиняться кому бы то ни было, и уж тем более – туповатому и ограниченному вояке Кильбургеру.
Из всей этой плохо управляемой толпы самым непокорным, упрямым и своевольным был для него подполковник Джон Смит – постоянный объект раздражения. А потому нет ничего удивительного в том, что в ответ на вопрос Софи Кильбургер злобно рявкнул:
– Я, черт возьми, просто уверен, что никуда не посылал этого вашего Смита со специальным заданием! И если б вдруг у нас появилось особо деликатное задание, будьте уверены, он был бы последним, кого бы я выбрал! Потому как знаю, на какие фокусы способен этот интриган!
Софи, в противовес холерику Кильбургеру, была на удивление спокойна и сдержанна.
– Но Джон никогда никакими интригами не занимался.
– Да он уже опаздывает на целые сутки! И это при том, что страшно нужен здесь!
– Но раз вы не звонили, откуда ему знать, что он здесь так нужен? – воскликнула в ответ Софи. – Даже я не представляла, насколько сложна ситуация, пока не начала исследовать этот вирус. А потом дни и ночи напролет торчала в лаборатории. Впрочем, думаю, это вам хорошо известно. – На самом деле она была далеко не уверена, что генерал был в курсе того, что творилось в эти дни в лабораториях, какая напряженная и нервная работа там шла. Потому как сам в это время предпочел оставаться в своем кабинете, где бесконечно перебирал бумаги и записывал критические замечания на полях. В голосе Софи звучали тревога и настойчивость: – У Джона должна быть очень веская причина, чтоб так задержаться. Или же его удерживают некие неординарные обстоятельства, контролировать которые он просто не в силах.
– Например, доктор Рассел?
– Ну, если б я знала, то не стала бы отнимать вашего драгоценного времени. И своего тоже. Просто это не слишком на него похоже. Он всегда звонил мне, если задерживался.
Цветущее лицо генерала скривилось в усмешке.
– А я бы сказал, это очень на него похоже. Наш Смит – как пират, вечно в поисках сундука с золотом. Всегда таким был и останется. Вы уж поверьте мне, дорогая. Наверняка наткнулся на какую-то «интересную» медицинскую проблему, или способ ее решения, или и то и другое вместе, вот и опоздал на самолет. Посмотрите правде в глаза, Рассел, он кот, который гуляет сам по себе, и когда вы поженитесь, вам придется терпеть и это. И лично я вам не завидую.
Софи сердито поджала губы, изо всех сил сдерживаясь, чтоб не выложить генералу все, что она о нем думает.
Он же откинулся на спинку кресла и не сводил с нее глаз, мысленно раздевая. Ему всегда нравились блондинки. Как это сексуально, стягивать белые волосы в конский хвост. Интересно, в других местах они у нее тоже светлые?
Софи молчала, и генерал сменил тон:
– Да не переживайте вы так, доктор Рассел. Он скоро объявится. Я, во всяком случае, очень надеюсь на это. Поскольку нам нужно собрать все силы, чтоб продолжить работу над этим проклятым вирусом. Как там у вас, никакого прогресса?
Софи покачала головой.
– Честно говоря, я уже испробовала все мыслимые и немыслимые варианты. И остальные наши сотрудники – тоже. Но работа в лабораториях продолжается. Правда, пока все сводится лишь к догадкам, и ответы на все вопросы отрицательные.
Кильбургер раздраженно забарабанил пальцами по столу. Он был генералом, а потому чувствовал, что просто обязан предпринять решительные меры.
– Таким образом, вы хотите сказать, что это совершенно уникальный вирус, какого-то нового, прежде не виданного типа?
– Всегда обнаруживается нечто новенькое.
Кильбургер тихо застонал. Похоже, в результате всей этой истории он может потерять последний шанс вырваться из этого врачебного гетто и занять нормальный командный пост в армии.
– Могу я высказать одно предположение, генерал? – спросила Софи.
– Почему нет? – устало и раздраженно бросил Кильбургер.
– Все эти три жертвы географически отдалены друг от друга. Двое из них примерно одного возраста, одна – значительно моложе. Двое – мужчины, одна – девочка. Один состоял на военной службе, другой являлся ветераном, девочка – гражданское лицо. Где они подцепили этот вирус? Где находится его источник? Должен же он где-то быть. Вероятность того, что в течение двадцати четырех часов люди, разделенные тысячами миль, могли подцепить один и тот же вирус, с астрономической точки зрения ничтожно мала.
Как обычно, генерал ее не понял.
– Ну и что с того?
– Пока не начали поступать новые жертвы из тех трех районов, мы должны понять, что связывало этих трех совершенно разных людей. Мы должны проследить за их жизнью в мельчайших подробностях. Ну, к примеру, не останавливались ли они в одном номере какого-нибудь отеля в Милуоки полгода тому назад? Может, именно там и подцепили эту заразу. – Она сделала паузу. – К тому же мы должны просмотреть все медицинские отчеты по всем этим трем районам и поискать, не было ли там каких-либо инфекционных заболеваний, способных продуцировать антитела.
Наконец-то появилось некое конкретное дело, которым можно было заняться и проявить качества истинного командира и руководителя. Кильбургер оживился.
– Отдам команду начать немедленно. Хочу, чтобы вы с подполковником Смитом завтра, прямо с утра вылетели в Калифорнию и поговорили с людьми, которые знали майора Андерсона. Все ясно?
– Вполне, генерал.
– Отлично. Сразу же дайте знать, как только Смит появится на работе. Я оторву ему задницу!
Не в силах более видеть, как Кильбургер просто упивается своей ролью, изображая крутого и бесстрашного американского генерала из голливудского боевика, Софи вышла из кабинета.
Взглянула на настенные часы в коридоре: 1.56 ночи. И снова занервничала. Где же Джон? Что с ним случилось?
2.05 ночи
Вашингтон, округ Колумбия
Ведя свой маленький «Триумф» по улицам ночного города, Джон Смит размышлял над тем, что сказал ему Билл Гриффин, пытаясь расшифровать даже недосказанное.
Билл сообщил, что ушел из ФБР. По своей воле или его выгнали?
Как бы там ни было, но Билл узнал о новом вирусе, который по военным каналам был передан для изучения во ВМИИЗ. Чтобы там, в лабораториях, его идентифицировали и предложили оптимальный метод лечения. Вполне рутинное занятие для Смита – именно для выполнения таких заданий и был создан центр в Форт-Детрике.
И в то же время Билл уверял, что ему, Смиту, угрожает какая-то страшная опасность.
О моральном состоянии старого друга выразительнее всего свидетельствовало поведение добермана. Видно, Гриффин был убежден в том, что опасность грозит не только Джону, но и ему самому.
Расставшись с Гриффином, Джон осторожно прошел по темным тропинкам парка, часто останавливаясь в тени высоких деревьев и проверяя, не идет ли кто следом. Дойдя наконец до того места, где он оставил свой «Триумф» 1968 года выпуска, он, прежде чем сесть в машину, внимательно огляделся по сторонам. Затем, выехав из парка, двинулся к югу, в сторону, противоположную от Мэриленда и дома, чтобы обмануть возможных преследователей. Несмотря на поздний час, движение на дорогах все же было, причем довольно активное. И так – до самой глубокой ночи, часов до четырех, когда огромный мегаполис наконец выдыхался и его главные артерии пустели.
Сначала ему показалось, что за ним едет какая-то машина. И он начал петлять, несколько раз сворачивал за угол и кружным путем добрался до Дюпон-серкл[1] и Фогги Боттом[2], прозвище Государственного департамента США, а затем резко свернул к северу. Так он катался примерно час, пока наконец не убедился, что «хвоста» за ним нет.
Затем он снова повернул к югу, на этот раз – на Висконсин-авеню. Машин здесь было совсем немного, уличные фонари отбрасывали в темную ночь желтые круги света. Смит устало вздохнул. Господи, как же ему не хватает Софи! Может, теперь он в относительной безопасности и все же стоит поехать к ней? Пересечь Потомак, затем, минуя Джордж-Вашингтон-парквей[3], прямиком на 495-ю автомагистраль, ведущую в Мэриленд. К Софи. При мысли о ней он улыбнулся. С каждым днем он скучал по ней все больше и больше. Ждал и не мог дождаться, когда наконец стиснет ее в объятиях. Он уже почти достиг реки и ехал вдоль длинного ряда роскошных бутиков, элегантных книжных магазинов, модных ресторанов, баров и клубов, выстроившихся вдоль Джорджтауна, как вдруг откуда-то из-за поворота с диким ревом вылетел огромный грузовик и занял левую полосу, рядом с его маленькой машиной.
Это был обычный шестиколесный грузовой фургон, типа тех, что колесят по всем дорогам, городам и весям от Атлантического до Тихоокеанского побережья. Сперва Смит удивился: что делает этот обшарпанный грузовик в таком фешенебельном районе, тем более что все заведения и рестораны еще закрыты и начнут принимать товар не раньше чем часа через три-четыре? Странно, что ни на кабине, ни на белом кузове нет ни названия фирмы, ни ее логотипа, ни адреса, ни номера телефона.
Но Смит был слишком занят мыслями о Софи, чтобы обращать внимание на такие странности. И однако же события нынешней ночи пробудили глубоко укоренившееся еще с давних времен ощущение опасности. Оно въелось в плоть и кровь после долгих лет работы практикующим врачом в «горячих точках», где в любую минуту могло случиться самое непредсказуемое, где смерть подстерегала за каждым углом. Где смерть была как никогда близка и реальна и смертоносные микробы могли поджидать в каждой хижине и в лесу. А возможно, его внимание привлекло какое-то движение или звук в кабине грузовика.
Как бы там ни было, но за долю секунды до того, как огромная машина вдруг резко прибавила скорость, стремясь подрезать легонький спортивный «Триумф», Смит уже понял, что сейчас произойдет.
Резкий всплеск адреналина в крови. От волнения стало трудно дышать. Он моментально оценил ситуацию. Грузовик направился прямо на него, и он резко вывернул руль вправо. Машина перескочила через обочину и оказалась на безлюдном тротуаре. И ведь ехал он не слишком быстро – всего около тридцати миль в час, – но мчаться вот так, посреди узкого тротуара, пусть со скоростью тридцать миль выглядело чистым безумием.
Грузовик с ревом мчался рядом, а Смит пытался восстановить контроль над своим автомобилем. С громким треском он сорвал правым крылом почтовый ящик, затем сбил урну и раздавил столик, выставленный перед баром. И продолжал мчаться вперед, мимо закрытых дверей магазинов, кафе и клубов. Темные витрины проносились мимо, точно подмигивая ослепшими глазами. Весь взмокший от пота, он покосился влево. Огромный грузовик продолжал мчаться параллельно по проезжей части, явно выжидая удобного момента, когда можно будет въехать на тротуар и раздавить маленький автомобильчик о стену здания. Бесшумно шевеля губами, Смит благодарил господа бога за то, что народу на улице ни души.
Снеся еще несколько урн подряд, он краем глаза заметил, что стекло в боковом окошке кабины грузовика начало опускаться. И что оттуда показался ствол винтовки, нацеленной прямо на него. На какую-то долю секунды его обуял ужас. Ни скрыться, ни спрятаться, ни оторваться – грузовик блокировал дорогу. А сам он даже не вооружен. И какие бы планы ни вынашивали злоумышленники прежде, теперь они собираются пристрелить его – это совершенно ясно.
Смит ударил по тормозам, машина резко замедлила ход. Негодяю, засевшему в грузовике, придется иметь дело с подвижной мишенью.
На лбу у Смита проступили крупные капли пота. Потом вдруг забрезжила надежда. Впереди показался перекресток. Руки, вцепившиеся в руль, побелели от напряжения. Он прибавил газу, стремясь добраться до спасительного перекрестка.
И как только резко увеличил скорость, грохнул выстрел. Звук его показался оглушительно громким, но пуля запоздала. Угодила в заднее стекло и вышибла его. Осколки со звоном разлетелись в разные стороны. Смит тихо ахнул – смерть прошла совсем близко.
Он с омерзением и страхом покосился на открытое окно грузовика с прыгающим там стволом. К счастью, перекресток был уже совсем близко. На одном углу располагалось здание банка. Три других занимали магазины по розничной продаже.
Времени у него не осталось. Перекресток рядом, шанс всего один. Набрав в грудь побольше воздуха, он снова резко ударил по тормозам, а потом вывернул руль вправо. Грузовик с ревом промчался дальше. А легонькая машинка свернула на боковую улицу. Лишь краем глаза успел он заметить, как грузовик, жертва собственной бешеной скорости, промчался вперед по авеню и исчез из виду.
До крайности возбужденный этой гонкой, он прибавил скорость, потом снова ударил по тормозам. Еще раз свернул на какую-то боковую улочку. Два ряда высоких тенистых деревьев, за ними виднеются частные коттеджи.
Он ехал дальше, часто сворачивая, и все время посматривал в зеркало заднего вида, проверяя, не показались ли преследователи. Хотя было ясно, что такой тяжелый и длинный грузовик не сможет с той же легкостью повторить маневр и развернуться на сто восемьдесят градусов, пусть даже под утро машин на улице почти нет.
И вот, тяжело дыша, он наконец остановил «Триумф» в кружевной тени раскидистой магнолии, на темной улице, где возле элитных особняков Джорджтауна были припаркованы «БМВ», «Мерседесы» и другие автомобили – атрибуты богатой жизни. Отнял руки от руля и взглянул на них. Руки дрожали, но не от страха, скорее от напряжения. Уже давно не попадал он в такие опасные переделки – причем осложнения возникли совсем непредвиденные. И совершенно нежелательные. Он устало откинул голову назад и закрыл глаза. Глубоко вздохнул, пораженный тем, как быстро может все измениться. И сам он, надо сказать, вовсе не в восторге от таких перемен. Ему совсем не нравится эта история с вирусом.
Неужели их отношениям с Софи отныне настанет конец? Не может же он и ее вовлекать в свои неприятности. С ней было так спокойно. И в то же время только рядом с ней он чувствовал, что живет полнокровной настоящей жизнью.
С другой стороны, никакого выбора у него в данный момент просто не было.
Убийцы из грузовика, атаковавшие его, были частью того, о чем пытался предупредить Билл Гриффин. И он вновь вернулся к тем же вопросам, которые стал задавать себе с момента той полуночной встречи.
Что такого особенного или необычного в этом вирусе?
Что утаил от него Билл?
Усталым жестом он повернул ключ зажигания и вывел машину на улицу. Ответов на вопросы он не получил, но, может, они есть у Софи? При мысли о ней сердце у него сжалось. Во рту сразу пересохло. От страха похолодело сердце.
Раз они пытались убить его, могут попробовать уничтожить и ее тоже.
Он взглянул на часы: 2.32 ночи.
Надо позвонить ей, предупредить, но он оставил свой сотовый телефон дома. В голову не пришло, что он может понадобиться ему в Лондоне. И вот теперь надо найти автомат, и быстро. Лучше всего поискать на Висконсин-авеню, но рисковать нельзя. Что, если грузовик поджидает его там?
Тогда ему надо ехать в Форт-Детрик. Прямо сейчас.
Он до упора выжал педаль газа, машина взревела и помчалась по улицам. Высокие деревья по краям тротуара сливались в сплошную мутную полосу. Старые дома в викторианском стиле, украшенные завитками лепнины и остроконечными крышами, казались обиталищами призраков. Вот впереди показался перекресток, фонари, освещавшие его, отбрасывали серебристо-белые блики. Внезапно впереди возникли фары какого-то автомобиля – два ярких пятнышка, пронзающие тьму. Машина приближалась к тому же перекрестку, что и «Триумф» Смита, но только с противоположной стороны и с вдвое большей скоростью.
Смит чертыхнулся и оглядел перекресток. Укутанный в теплое пальто одинокий пешеход как раз шагнул с тротуара на проезжую часть. Мужчина шатался и громко орал какую-то песенку – видно, выпил слишком много виски – и неверной походкой брел через проезжую часть, смешно размахивая при этом руками – ну, точь-в-точь игрушечный солдатик. Смит затаил дыхание. Мужчина оказался как раз на пути у быстро приближающейся машины.
А пьяный даже не смотрел на дорогу. Резкий визг тормозов. Смит беспомощно наблюдал за тем, как передний бампер бешено мчавшегося автомобиля отбросил человека в сторону. Тот, нелепо растопырив руки, рухнул на мостовую. Смит, чисто автоматически, тоже притормозил. Бесшабашный водитель тоже на секунду притормозил, а затем резко рванул с места и скрылся за углом.
Смит выскочил из машины и бросился к сбитому мужчине. На улице царила полная тишина. Ночные тени сгустились за пятнами слабого света, который отбрасывали фонари у перекрестка. Смит опустился на колени рядом с пострадавшим, чтобы осмотреть его, и не заметил приближения уже другой машины. Тут вдруг за спиной скрипнули тормоза, и машина остановилась прямо рядом с ним.
Испытывая прилив облегчения, он поднял голову и махнул рукой, давая понять, что здесь нужна помощь. Из автомобиля выскочили двое мужчин и бросились к нему. Одновременно Смит заметил, что раненый слегка шевельнулся.
Он склонил голову и спросил:
– Как вы себя чувствуете?… – И тут же осекся, совершенно потрясенный тем, что видит.
Так называемая «жертва» не только была жива, но и, по всей видимости, совершенно здорова. Потому как прямо на Смита смотрели умные внимательные глаза, а в грудь ему был нацелен пистолет-полуавтомат с глушителем.
– А вас, как погляжу, совсем не трудно прикончить. Что же вы тогда за врач, а?
Билл сообщил, что ушел из ФБР. По своей воле или его выгнали?
Как бы там ни было, но Билл узнал о новом вирусе, который по военным каналам был передан для изучения во ВМИИЗ. Чтобы там, в лабораториях, его идентифицировали и предложили оптимальный метод лечения. Вполне рутинное занятие для Смита – именно для выполнения таких заданий и был создан центр в Форт-Детрике.
И в то же время Билл уверял, что ему, Смиту, угрожает какая-то страшная опасность.
О моральном состоянии старого друга выразительнее всего свидетельствовало поведение добермана. Видно, Гриффин был убежден в том, что опасность грозит не только Джону, но и ему самому.
Расставшись с Гриффином, Джон осторожно прошел по темным тропинкам парка, часто останавливаясь в тени высоких деревьев и проверяя, не идет ли кто следом. Дойдя наконец до того места, где он оставил свой «Триумф» 1968 года выпуска, он, прежде чем сесть в машину, внимательно огляделся по сторонам. Затем, выехав из парка, двинулся к югу, в сторону, противоположную от Мэриленда и дома, чтобы обмануть возможных преследователей. Несмотря на поздний час, движение на дорогах все же было, причем довольно активное. И так – до самой глубокой ночи, часов до четырех, когда огромный мегаполис наконец выдыхался и его главные артерии пустели.
Сначала ему показалось, что за ним едет какая-то машина. И он начал петлять, несколько раз сворачивал за угол и кружным путем добрался до Дюпон-серкл[1] и Фогги Боттом[2], прозвище Государственного департамента США, а затем резко свернул к северу. Так он катался примерно час, пока наконец не убедился, что «хвоста» за ним нет.
Затем он снова повернул к югу, на этот раз – на Висконсин-авеню. Машин здесь было совсем немного, уличные фонари отбрасывали в темную ночь желтые круги света. Смит устало вздохнул. Господи, как же ему не хватает Софи! Может, теперь он в относительной безопасности и все же стоит поехать к ней? Пересечь Потомак, затем, минуя Джордж-Вашингтон-парквей[3], прямиком на 495-ю автомагистраль, ведущую в Мэриленд. К Софи. При мысли о ней он улыбнулся. С каждым днем он скучал по ней все больше и больше. Ждал и не мог дождаться, когда наконец стиснет ее в объятиях. Он уже почти достиг реки и ехал вдоль длинного ряда роскошных бутиков, элегантных книжных магазинов, модных ресторанов, баров и клубов, выстроившихся вдоль Джорджтауна, как вдруг откуда-то из-за поворота с диким ревом вылетел огромный грузовик и занял левую полосу, рядом с его маленькой машиной.
Это был обычный шестиколесный грузовой фургон, типа тех, что колесят по всем дорогам, городам и весям от Атлантического до Тихоокеанского побережья. Сперва Смит удивился: что делает этот обшарпанный грузовик в таком фешенебельном районе, тем более что все заведения и рестораны еще закрыты и начнут принимать товар не раньше чем часа через три-четыре? Странно, что ни на кабине, ни на белом кузове нет ни названия фирмы, ни ее логотипа, ни адреса, ни номера телефона.
Но Смит был слишком занят мыслями о Софи, чтобы обращать внимание на такие странности. И однако же события нынешней ночи пробудили глубоко укоренившееся еще с давних времен ощущение опасности. Оно въелось в плоть и кровь после долгих лет работы практикующим врачом в «горячих точках», где в любую минуту могло случиться самое непредсказуемое, где смерть подстерегала за каждым углом. Где смерть была как никогда близка и реальна и смертоносные микробы могли поджидать в каждой хижине и в лесу. А возможно, его внимание привлекло какое-то движение или звук в кабине грузовика.
Как бы там ни было, но за долю секунды до того, как огромная машина вдруг резко прибавила скорость, стремясь подрезать легонький спортивный «Триумф», Смит уже понял, что сейчас произойдет.
Резкий всплеск адреналина в крови. От волнения стало трудно дышать. Он моментально оценил ситуацию. Грузовик направился прямо на него, и он резко вывернул руль вправо. Машина перескочила через обочину и оказалась на безлюдном тротуаре. И ведь ехал он не слишком быстро – всего около тридцати миль в час, – но мчаться вот так, посреди узкого тротуара, пусть со скоростью тридцать миль выглядело чистым безумием.
Грузовик с ревом мчался рядом, а Смит пытался восстановить контроль над своим автомобилем. С громким треском он сорвал правым крылом почтовый ящик, затем сбил урну и раздавил столик, выставленный перед баром. И продолжал мчаться вперед, мимо закрытых дверей магазинов, кафе и клубов. Темные витрины проносились мимо, точно подмигивая ослепшими глазами. Весь взмокший от пота, он покосился влево. Огромный грузовик продолжал мчаться параллельно по проезжей части, явно выжидая удобного момента, когда можно будет въехать на тротуар и раздавить маленький автомобильчик о стену здания. Бесшумно шевеля губами, Смит благодарил господа бога за то, что народу на улице ни души.
Снеся еще несколько урн подряд, он краем глаза заметил, что стекло в боковом окошке кабины грузовика начало опускаться. И что оттуда показался ствол винтовки, нацеленной прямо на него. На какую-то долю секунды его обуял ужас. Ни скрыться, ни спрятаться, ни оторваться – грузовик блокировал дорогу. А сам он даже не вооружен. И какие бы планы ни вынашивали злоумышленники прежде, теперь они собираются пристрелить его – это совершенно ясно.
Смит ударил по тормозам, машина резко замедлила ход. Негодяю, засевшему в грузовике, придется иметь дело с подвижной мишенью.
На лбу у Смита проступили крупные капли пота. Потом вдруг забрезжила надежда. Впереди показался перекресток. Руки, вцепившиеся в руль, побелели от напряжения. Он прибавил газу, стремясь добраться до спасительного перекрестка.
И как только резко увеличил скорость, грохнул выстрел. Звук его показался оглушительно громким, но пуля запоздала. Угодила в заднее стекло и вышибла его. Осколки со звоном разлетелись в разные стороны. Смит тихо ахнул – смерть прошла совсем близко.
Он с омерзением и страхом покосился на открытое окно грузовика с прыгающим там стволом. К счастью, перекресток был уже совсем близко. На одном углу располагалось здание банка. Три других занимали магазины по розничной продаже.
Времени у него не осталось. Перекресток рядом, шанс всего один. Набрав в грудь побольше воздуха, он снова резко ударил по тормозам, а потом вывернул руль вправо. Грузовик с ревом промчался дальше. А легонькая машинка свернула на боковую улицу. Лишь краем глаза успел он заметить, как грузовик, жертва собственной бешеной скорости, промчался вперед по авеню и исчез из виду.
До крайности возбужденный этой гонкой, он прибавил скорость, потом снова ударил по тормозам. Еще раз свернул на какую-то боковую улочку. Два ряда высоких тенистых деревьев, за ними виднеются частные коттеджи.
Он ехал дальше, часто сворачивая, и все время посматривал в зеркало заднего вида, проверяя, не показались ли преследователи. Хотя было ясно, что такой тяжелый и длинный грузовик не сможет с той же легкостью повторить маневр и развернуться на сто восемьдесят градусов, пусть даже под утро машин на улице почти нет.
И вот, тяжело дыша, он наконец остановил «Триумф» в кружевной тени раскидистой магнолии, на темной улице, где возле элитных особняков Джорджтауна были припаркованы «БМВ», «Мерседесы» и другие автомобили – атрибуты богатой жизни. Отнял руки от руля и взглянул на них. Руки дрожали, но не от страха, скорее от напряжения. Уже давно не попадал он в такие опасные переделки – причем осложнения возникли совсем непредвиденные. И совершенно нежелательные. Он устало откинул голову назад и закрыл глаза. Глубоко вздохнул, пораженный тем, как быстро может все измениться. И сам он, надо сказать, вовсе не в восторге от таких перемен. Ему совсем не нравится эта история с вирусом.
Неужели их отношениям с Софи отныне настанет конец? Не может же он и ее вовлекать в свои неприятности. С ней было так спокойно. И в то же время только рядом с ней он чувствовал, что живет полнокровной настоящей жизнью.
С другой стороны, никакого выбора у него в данный момент просто не было.
Убийцы из грузовика, атаковавшие его, были частью того, о чем пытался предупредить Билл Гриффин. И он вновь вернулся к тем же вопросам, которые стал задавать себе с момента той полуночной встречи.
Что такого особенного или необычного в этом вирусе?
Что утаил от него Билл?
Усталым жестом он повернул ключ зажигания и вывел машину на улицу. Ответов на вопросы он не получил, но, может, они есть у Софи? При мысли о ней сердце у него сжалось. Во рту сразу пересохло. От страха похолодело сердце.
Раз они пытались убить его, могут попробовать уничтожить и ее тоже.
Он взглянул на часы: 2.32 ночи.
Надо позвонить ей, предупредить, но он оставил свой сотовый телефон дома. В голову не пришло, что он может понадобиться ему в Лондоне. И вот теперь надо найти автомат, и быстро. Лучше всего поискать на Висконсин-авеню, но рисковать нельзя. Что, если грузовик поджидает его там?
Тогда ему надо ехать в Форт-Детрик. Прямо сейчас.
Он до упора выжал педаль газа, машина взревела и помчалась по улицам. Высокие деревья по краям тротуара сливались в сплошную мутную полосу. Старые дома в викторианском стиле, украшенные завитками лепнины и остроконечными крышами, казались обиталищами призраков. Вот впереди показался перекресток, фонари, освещавшие его, отбрасывали серебристо-белые блики. Внезапно впереди возникли фары какого-то автомобиля – два ярких пятнышка, пронзающие тьму. Машина приближалась к тому же перекрестку, что и «Триумф» Смита, но только с противоположной стороны и с вдвое большей скоростью.
Смит чертыхнулся и оглядел перекресток. Укутанный в теплое пальто одинокий пешеход как раз шагнул с тротуара на проезжую часть. Мужчина шатался и громко орал какую-то песенку – видно, выпил слишком много виски – и неверной походкой брел через проезжую часть, смешно размахивая при этом руками – ну, точь-в-точь игрушечный солдатик. Смит затаил дыхание. Мужчина оказался как раз на пути у быстро приближающейся машины.
А пьяный даже не смотрел на дорогу. Резкий визг тормозов. Смит беспомощно наблюдал за тем, как передний бампер бешено мчавшегося автомобиля отбросил человека в сторону. Тот, нелепо растопырив руки, рухнул на мостовую. Смит, чисто автоматически, тоже притормозил. Бесшабашный водитель тоже на секунду притормозил, а затем резко рванул с места и скрылся за углом.
Смит выскочил из машины и бросился к сбитому мужчине. На улице царила полная тишина. Ночные тени сгустились за пятнами слабого света, который отбрасывали фонари у перекрестка. Смит опустился на колени рядом с пострадавшим, чтобы осмотреть его, и не заметил приближения уже другой машины. Тут вдруг за спиной скрипнули тормоза, и машина остановилась прямо рядом с ним.
Испытывая прилив облегчения, он поднял голову и махнул рукой, давая понять, что здесь нужна помощь. Из автомобиля выскочили двое мужчин и бросились к нему. Одновременно Смит заметил, что раненый слегка шевельнулся.
Он склонил голову и спросил:
– Как вы себя чувствуете?… – И тут же осекся, совершенно потрясенный тем, что видит.
Так называемая «жертва» не только была жива, но и, по всей видимости, совершенно здорова. Потому как прямо на Смита смотрели умные внимательные глаза, а в грудь ему был нацелен пистолет-полуавтомат с глушителем.
– А вас, как погляжу, совсем не трудно прикончить. Что же вы тогда за врач, а?
Глава 6
2.37 ночи
Вашингтон, округ Колумбия
Какая-то часть Джона Смита уже находилась в прошлом, в Боснии или Восточной Германии еще до падения Берлинской стены. Смутные тени, воспоминания, напрасные мечты, маленькие победы и постоянное чувство тревоги. Прошлое было за спиной, сейчас оно должно помочь.
Он видел, как двое выскочивших из машины мужчин, выхватывая на ходу оружие, бегут прямо к нему через перекресток. Смит схватил лежавшего на земле человека за запястье. Резким рывком вывернул и рванул руку, и не успел обманщик опомниться, как сухо щелкнули порванные сухожилия.
Он сломал мужчине локоть. Тот дико взвыл, лицо побелело и исказилось от боли. И через секунду потерял сознание, выронил револьвер на мостовую. Все это произошло за считаные секунды. Смит мрачно усмехнулся. Что ж, по крайней мере, ему не пришлось убивать этого человека. Молниеносным движением он схватил револьвер, перекатился по земле, встал на одно колено и взвел курок. И выстрелил. Пуля, вылетевшая из ствола с глушителем, издала глухой хлопок – поп!
Он видел, как двое выскочивших из машины мужчин, выхватывая на ходу оружие, бегут прямо к нему через перекресток. Смит схватил лежавшего на земле человека за запястье. Резким рывком вывернул и рванул руку, и не успел обманщик опомниться, как сухо щелкнули порванные сухожилия.
Он сломал мужчине локоть. Тот дико взвыл, лицо побелело и исказилось от боли. И через секунду потерял сознание, выронил револьвер на мостовую. Все это произошло за считаные секунды. Смит мрачно усмехнулся. Что ж, по крайней мере, ему не пришлось убивать этого человека. Молниеносным движением он схватил револьвер, перекатился по земле, встал на одно колено и взвел курок. И выстрелил. Пуля, вылетевшая из ствола с глушителем, издала глухой хлопок – поп!