Линдсей Джоанна. Ангел

   Касси в раздражении стиснула зубы. Теперь нечего и мечтать о том, чтобы скрыть свою связь с этим человеком. Она не могла покинуть городок, не поговорив с этим типом, ведь его лошадь была привязана к ее экипажу. Если никто не обратил внимания на его появление в Коулли сегодня утром, то теперь уж все становилось совершенно ясным. К концу дня все горожане будут спрашивать друг у друга: что общего у этой Стюарт с наемным убийцей? А милые соседи не замедлят появиться на ее ранчо и потребовать объяснений, и если к тому времени Ангел не уедет, начнется сущий ад.
   И все это — ее ошибка. Она не должна была позволять этому человеку следовать за ней. Надо было сразу настоять на его отъезде. Нет, она должна была позволить ему остаться на ранчо и разрешить заняться ее делами. Тот факт, что он тут же отправился в город и присматривает за ней, словно сам себя произвел в телохранители, говорит об одном: он решил делать все по-своему, не обращая внимания на ее слова и не учитывая ее мнение.
   Касси зашагала по улице, не глядя в его сторону. Теперь она спешила, опасаясь, как бы он не остановил ее до того, как она отправит телеграмму. И ее остановили. Но не Ангел.
   Из магазина шорных товаров Вилсона на дорогу перед Касси вышел Морган Маккейли. Касси почти столкнулась с ним. Узнав его, она попыталась проскользнуть мимо, пока тот не заметил ее. Но не тут-то было.
   Морган слыл известным дамским угодником. Его взгляд всегда блуждал, отыскивая в толпе существо в юбке. Не прошло и секунды, как он увидел Касси, повернулся к ней лицом и преградил дорогу. Она попыталась обойти его, но он тут же дал ей понять, что не собирается так просто отпустить ее. В конце концов она отступила на шаг, дав ему возможность одарить ее широкой улыбкой, впрочем не нашедшей ответа с ее стороны.
   Касси всегда обескураживало, что здесь, в Техасе, никто не воспринимает ее всерьез. Люди только смеялись, когда она надевала пояс с револьвером. Они не обращали внимания, когда она возмущалась их наглостью. К ней относились как к беспомощной девице — по крайней мере пока с ней рядом не было черной пантеры. Даже не знающие страха Маккейли побаивались Марабеллы.
   Но Касси никогда не брала свою любимицу с собой в город, так что взгляд Моргана, направленный на Касси, был куда увереннее, чем взгляд самой Касси. Девушка испугалась.
   Из четырех сыновей Моргана-старшего этот был вторым по старшинству; ему исполнился двадцать один год, и он был таким же, как все прочие братья — словно на подбор крупные и мускулистые. Все сыновья унаследовали от отца темно-рыжие волосы и темно-зеленые глаза. Касси ни секунды не сомневалась в том, что он не способен поднять на нее руку, что, впрочем, не мешало ей опасаться его темперамента. Братья отличались вспыльчивостью, а вспыльчивый человек в ярости может наделать таких глупостей, на какие совершенно не способен в обычном состоянии.
   — Не ожидал встретить вас сегодня в городе, мисс Стюарт, — хмуро произнес Морган.
   Лишь два месяца назад он звал ее просто Касси, как и большинство друзей и родных. На танцах, устроенных как-то в субботу в пустовавшем амбаре Вилли Бэйтса, он часто приглашал ее, а спустя неделю позвал на воскресный пикник у скал Виллоу. Намерения его были совершенно ясны. Он и не скрывал того, что ухаживает за ней. Она же вся трепетала от страха, но была и заинтригована. Ведь все братья Маккейли были на редкость красивыми, к тому же, как она поняла за несколько последних лет, было довольно трудно найти мужчину, готового жениться на ней и Марабелле.
   По правде говоря, Морган тоже не очень жаловал Марабеллу, однако пантера не пугала его до такой степени, чтобы он отказался от ухаживаний за ее хозяйкой. Но продолжалось все это лишь до тех пор, пока Касси не вмешалась в жизнь одного из братьев столь бестактно, что никто из них не хотел простить ее. После того как на нее обрушился гнев прочих соседей, он дал ей понять, что его интерес к ней имел под собой единственное желание — заполучить ранчо ее отца.
   Было это правдой или же он сказал это в сердцах, но слова его уязвили Касси сильнее, чем она могла предполагать. Когда дело касалось мужчин, она становилась крайне недоверчивой. И Морган Маккейли еще более укрепил в ней это недоверие. Вообще-то этот парень ей нравился. Как и она ему. Во всяком случае, еще несколько недель назад она на это надеялась. Теперь же в душе ее ничего не осталось, близость его не вызывала в ней ни малейшего волнения. Единственное, что она испытывала, — это сожаление да еще изрядный страх.
   Касси задумалась над смыслом его довольно мрачного приветствия — насколько она знала Моргана, он ничего не говорил просто так. И Касси спросила с опаской:
   — Это почему же?
   — Считал, что вы уже вовсю складываете вещи. Само собой, ей не миновать неприятного напоминания о предстоящем отъезде при встрече с Маккейли или Кэтлинами. Именно члены семьи Маккейли назначили крайний срок, к которому она должна убраться из этих мест, — в противном случае они угрожали сжечь ранчо ее отца.
   — Думаю, ваши расчеты неверны, — ответила она сдавленным голосом, делая еще одну попытку обойти его. И снова он преградил ей путь, вынудив остановиться.
   — Вы делаетесь невыносимым, Морган. Дайте же мне пройти, — сказала она.
   — Нет, прежде расскажите мне о госте, который сегодня утром расспрашивал о дороге к вашему дому.
   Касси готова была застонать. Она еще не успела придумать причин, объясняющих появление Ангела, ведь в ее версии все должно было логично стыковаться. Но Касси не умела лгать. Это всегда было заметно.
   И все же она попыталась как-то объяснить Моргану появление незнакомца:
   — Ничего особенного. Он… просто случайно заехал в наши края… ему нужна работа.
   — Тогда вы бы отослали его к нам, — возразил Морган. — Никто не станет наниматься к вам до конца недели.
   При новом напоминании о ее отъезде Касси напряглась. До сих пор она еще надеялась на то, что угроза сжечь ранчо отца — досужая болтовня, не имеющая под собой реальной почвы. Все же с этими людьми она общалась, они были ее друзьями, а один из них даже ухаживал за ней. Хотя это было до того, как она устроила этот злополучный брак.
   Она попыталась отвести разговор от Ангела:
   — Мне надо поговорить с вашим отцом, Морган. Скажите ему, что я заеду сегодня…
   — Он не хочет видеть вас. Сказать по правде, Клейтон совершенно вывел его из себя. Хотите знать, почему он это сделал, мисс Стюарт?
   В голосе его появились злые нотки, и она отрицательно замотала головой. Она и в самом деле не хотела знать этого, понимая, что так или иначе виноватой окажется все равно она.
   Но Морган решил выложить все до конца и начал скорбно-укоряющим тоном:
   — Этот мой идиот братец, похоже, совершенно сошел с ума, вернувшись из Остина. Бездельничает напропалую и болтает о каких-то там «правах», которыми обладает, поскольку дело касается его «жены». Договорился даже до того, что может отправиться в Остин и увезти эту самую Кэтлин, поскольку они до сих пор не разведены. Разумеется, отец выбил из него эту дурь кнутом.
   Касси ошеломленно глядела на него, не пытаясь скрыть изумления.
   — Вы говорите, он хочет сохранить свой брак с Дженни? Услышав этот вопрос, Морган густо покраснел, словно отрицая тем самым даже саму возможность такого предположения.
   — Вроде бы так, — пробурчал он. — Его тянет к ней, и все благодаря вам, так что сейчас он хочет чего-то еще. И на меньшее не согласен.
   Теперь покраснеть пришлось Касси, поскольку предмет разговора был не для невинных девичьих ушей. Морган тоже понимал, что зашел далеко за рамки дозволенного, но это его не волновало. Парень был страшно зол на Касси за то, что она натворила, положив конец его надеждам жениться на ней. Был он зол и на себя за то, что ему не хватало смелости пойти наперекор отцу и последовать зову сердца. Он понимал, что все еще не остыл к ней.
   Когда Касси в первый раз нанесла визит его отцу, Морган почти не обратил на нее внимания. Ей было восемнадцать, и она еще ничего собой не представляла как женщина — ее едва ли можно было назвать симпатичной. В Коулли же было довольно много хорошеньких, даже красивых женщин. К тому же, на вкус Моргана, она была слишком маленькой и хрупкой, как ребенок. Он тогда решил, что в ней нет ничего, способного зажечь его.
   Но мисс Кассандра Стюарт обладала чертовски странной особенностью, заключающейся в том, что с каждой встречей она становилась все более привлекательной, и вскоре очаровала его своей красотой. Он начал замечать, что, хотя она и миниатюрного сложения, в ней нет ничего детского. И чем внимательнее он присматривался к ней, тем больше она ему нравилась.
   Морган постоянно думал о Касси еще в прошлом году, задолго до ее отъезда с ранчо отца, а перед самым отъездом понял, что влюбился. Когда она не приехала к отцу зимой, он решил забыть про свои чувства к Касси и стал поглядывать на других девушек — до тех пор пока снова не встретил ее.
   Странно, но, встретив ее в этом году, он словно взглянул на нее новыми глазами. Еще прошлым летом он думал, что немного свихнулся, позволив ей завладеть его мыслями и даже являться в откровенно плотских фантазиях. Прошло всего шесть месяцев, и его отношение к ней разительно изменилось. Одного взгляда на Касси оказалось достаточно, чтобы он сразу же воспылал неудержимым желанием, причем чувство его было так серьезно, что Морган даже попросил у отца позволения жениться на этой девушке.
   Маккейли-старший всегда говаривал своим сыновьям, что для исполнения любых их желаний необходимо лишь его, отцовское, согласие. Благословение Чарльза Стюарта на замужество дочери Морган почитал делом второстепенным, мнение самой Касси и вовсе не принимал во внимание. Члены семьи Маккейли, до предела самоуверенные, полагали многие вещи само собой разумеющимися.
   Глава семьи Маккейли невзлюбил Касси за то, что ей, как он полагал, удалось убедить его младшего сына нарушить семейную традицию и поступить по своей воле, без разрешения отца. Упорство Клейтона было подобно соли, попавшей на открытую рану. И рана самого Моргана еще не затянулась и саднила — он все еще жаждал Касси, хотя и понимал, что она для него потеряна навсегда.
   Он не винил в создавшемся положении отца, слишком упрямого и закосневшего в своих понятиях, чтобы измениться. Не винил он и вражду между соседями, причин которой толком не знал, хотя длилась она, сколько он помнил себя. Виноватой считал только Касси с ее отвратительной манерой совать свой нос куда не следовало. Если бы он женился на ней, то смог бы выбить из нее привычку вмешиваться в чужие дела. Теперь же никаких шансов на брак у него не оставалось.
   Но она никогда не узнает о его чувствах, решил Морган. Ни взглядом, ни жестом он не даст ей этого понять. А когда наступит конец недели и она уедет, он уж постарается окончательно забыть девчонку. И чем скорее это произойдет, тем лучше.
   Касси старалась не обращать внимания на то, что его зеленые глаза неотрывно следят за каждым ее движением. Да он просто неприлично пялится на нее! Но вдруг ей в голову пришла мысль: Клейтон Маккейли, возможно, в душе хотел, чтобы его невеста вернулась к нему. Догадка эта настолько ошеломила Касси, что она даже схватилась за грудь. Значит, женская интуиция не подвела ее и после всего случившегося. Значит, план соединить две семьи браком и тем самым положить конец застарелой вражде еще может сработать! Разумеется, ее к этому времени здесь уже не будет, и она не увидит, как это произойдет.
   — А зачем вам нужна эта штука, Касси? — вдруг спросил Морган.
   Очнувшись от одолевавших ее мыслей, Касси взглянула на собеседника. Нахмурившись, тот смотрел на «винчестер» в ее руке. Вид оружия так поразил его, что он даже отбросил свое официальное обращение «мисс Стюарт» и несколько раз назвал ее по имени. Только сейчас она сообразила, что он впервые видит ее вооруженной.
   — У меня были неприятности с… В данный момент не имеет никакого значения, зачем мне это нужно. — Она упрямо тряхнула головой.
   В душе она ругала себя за попытки установить мир между двумя враждующими семьями, ведь из-за этого у нее теперь кошмарные неприятности. И Моргана вряд ли возмутит то, как обошлись с ней батраки Кэтлинов, расскажи она ему об этом. Возможно, он даже похвалил бы своих врагов за то, что так славно припугнули ее. И Касси решила смолчать про тот случай.
   Но Морган не пропустил мимо ушей ее слова, брови на его хмуром лице сходились все ближе и ближе.
   — Какие еще неприятности?
   Она не ответила на вопрос и снова попыталась обойти его. На этот раз он не стал загораживать ей дорогу, а остановил, решительно взяв за руку.
   — Ответьте же мне! — потребовал он. Не знай Касси его так хорошо, она могла бы подумать, что им движет забота о ее благе. Но тут было явно не то, его семейка собиралась к концу недели сжечь ранчо ее отца. Он, конечно же, просто раздражен тем, что Кэтлины досаждают ей больше, чем Маккейли.
   Как бы там ни было, но она вовсе не обязана отвечать ему.
   — Вы не имеете никакого права требовать от меня ответа, Морган Маккейли, — решительно проговорила Касси и повернулась, желая высвободить руку. — Позвольте же мне…
   Слова буквально застряли у нее в горле — чуть развернувшись, она бросила взгляд вдоль улицы и краем глаза заметила движение светло-желтого плаща. Ангел успел зайти за ее спину и теперь стоял, вроде бы отдыхая, прислонившись к одной из деревянных стоек, на которые опирался выступающий козырек у входа в шорный магазин.
   Никто не сказал бы, что они знакомы. Наоборот, со стороны он казался случайным наблюдателем весьма интересной сцены, разыгравшейся между Касси и Морганом. Но его внешняя безучастность не могла никого обмануть — стоило только всмотреться в этого человека попристальнее. Большой палец левой руки мужчины был засунут за пояс, плащ расстегнут, и полы его отброшены за спину, а правая рука, как бы небрежно покоившаяся на бедре, находилась как раз над рукояткой его «кольта» сорок пятого калибра.
   Он стоял футах в семи от них — вполне достаточно, чтобы слышать весь разговор и прийти на помощь в случае необходимости. Касси ужаснулась, представив, что может произойти в следующие несколько секунд.
   Она тут же отвела взгляд и сделала вид, что не знает Ангела, надеясь, что Морган не заметит его присутствия. Но не тут-то было! Оказалось, что Морган смотрит теперь прямо на ее так называемого защитника, проследив за испуганным взглядом Касси. И без того хмурое лицо Моргана от этого отнюдь не просветлело.
   — Вам что-то угодно, мистер?
   Касси содрогнулась, услышав агрессивные нотки в тоне, которым были произнесены эти слова. Беда всех мужчин рода Маккейли состояла в том, что внушительная внешность вселяла в них чувство превосходства над окружающими и создавала обманчивое ощущение неуязвимости. Хотя револьверная пуля с таким же успехом пробила бы и человека вдвое крупнее. Ангел, прекрасно сознавая это, ничем не выказал ни своего впечатления от встречи с гигантом, ни своей готовности отвечать на его вопрос. А ведь он прекрасно знал, что молчание могло задеть больнее любого ответа! Кому понравится, когда его не видят в упор, Маккейли же привыкли, что все держатся с ними очень почтительно.
   Касси нарушила повисшее в воздухе тягостное молчание, чтобы отвлечь внимание Моргана, и произнесла первое, что пришло ей в голову:
   — Передайте своему отцу, что я не уеду, пока он не согласится переговорить со мной.
   Взор Моргана тут же обратился к девушке.
   — Я же сказал, он не хочет…
   — Я слышала, что вы сказали, — раздраженно оборвала она его, — и все же передайте ему мои слова, иначе мы все окажемся в неприятном положении. Сможете ли вы поджечь дом, когда в нем буду я?
   — Не будьте… послушайте меня… черт возьми, женщина! — От волнения он не находил слов.
   От всего происходящего Касси разволновалась и сама, не говоря уже о том, что просто ужаснулась собственной отваге. Она вовсе не собиралась обманывать Маккейли, если это можно было назвать обманом. Если бы ей дали время подумать, она ни за что не осмелилась бы на такое. Но времени у нее не было. Она хотела лишь отвлечь внимание Моргана от Ангела — ах, если бы Ангел держался подальше от них!
   Но к сожалению, ее маневр имел лишь временный успех. Если бы Ангел удалился, пока она отвлекала от него внимание Моргана, ее старания были бы вознаграждены. Но он все так же стоял, не сходя с места, и глядел на них своими черными как смертный грех глазами, провоцируя гнев самим своим присутствием. И Морган, раздосадованный тем, что не может найти убедительных слов и не знает, как справиться с женским упрямством, решил, что может дать выход раздражению, обрушив его на голову этого любопытствующего прохожего. Он пока не связывал его с тем человеком, о котором расспрашивал Касси.
   — Выкладывайте, что вам надо, мистер, а нет — ступайте своей дорогой. У нас, как видите, личный разговор.
   Ангел, не меняя своей расслабленной позы, очень спокойно ответил:
   — Но это, кажется, общественная территория, к тому же я бы хотел услышать от дамы, что ей не причиняют беспокойства.
   Морган высокомерно взглянул на него:
   — Я и не думал причинять ей беспокойство.
   — А мне кажется, дело обстоит совершенно иначе, — ответил Ангел, намеренно растягивая слова. — И я хотел бы услышать, что скажет дама.
   — Мне не причиняют никакого беспокойства? — поспешила заверить Касси, взглядом пытаясь дать понять Ангелу, чтобы он не вмешивался, и прошипела сквозь зубы Моргану:
   — А вы докажите это и отпустите меня. Вы ведете себя неприлично.
   Моргану пришлось оторвать взгляд от Ангела, чтобы посмотреть на Касси. И он даже удивился, что все еще держит ее за руку.
   — Извините, — промямлил он, разжимая пальцы. Касси лишь едва кивнула в ответ и зашагала прочь. Рассердившись на себя за несдержанность — вырвавшиеся у нее слова могли к концу недели обернуться поджогом ранчо, она не хотела даже думать, что оставила наедине двух мужчин, один из которых крайне деспотичен и вспыльчив, а другой вообще совершенно непредсказуем. Но по ней — пусть эти петухи хоть перестреляют друг друга.

Глава 5

 
   Глядя вслед поспешно удаляющейся девушке. Ангел все же не выпускал из поля зрения человека, которого она называла Морганом. Касси шагала стремительно, едва не бежала. Морган тоже смотрел ей вслед и вполголоса что-то ворчал себе под нос. Ангел не до конца понимал смысл сцены, свидетелем которой ему довелось стать, но все это ему определенно не нравилось. Лишь через какое-то время он все-таки сообразил, что произошло на его глазах.
   Высокий техасец, вспомнив о присутствии чужака, повернулся к нему и уже готов был что-то сказать, но Ангел поспешно произнес:
   — Вам придется извинить меня, но дама вот-вот уедет с моей лошадью.
   Черт возьми, именно это она и собиралась проделать. Ангел тихонько чертыхнулся, представив, как ему придется нестись что есть духу, чтобы успеть остановить экипаж, который трогался с места.
   К тому времени когда, запыхавшийся и растерзанный, Ангел все же догнал его, экипаж уже выезжал из городка. Меньше всего Ангел думал о том, чтобы не напугать девушку, когда вдруг окажется рядом на сиденье.
   — Леди, это называется угоном лошадей! — выпалил он, тяжело дыша.
   Рот ее от удивления приоткрылся, когда она, обернувшись, увидела двух лошадей, послушно бегущих за экипажем.
   — О Боже, я совершенно забыла… даже не заметила… и я вовсе не пыталась угнать…
   Она резко оборвала свой бессвязный лепет и плотно сжала губы. Очень медленно повернула голову, и на лице ее появилось уже знакомое Ангелу выражение.
   — Не стоит… — попытался он было предупредить новый виток конфронтации, но она уже с головой бросилась в омут вражды.
   — Какого черта вы пытались вмешаться? Неужели не можете иначе общаться с людьми, — только гнуть и ломать их, топтать гордость и достоинство?
   — Признаться, не могу.
   Касси не ожидала такого ответа, как не ожидала и спокойного движения — он откинулся на спинку сиденья и скрестил руки на груди, словно поощряя ее продолжить свою речь. Это сразу же остудило ее пыл, она отвернулась и уставилась на дорогу. Выдержав паузу, девушка заметила с плохо скрытым презрением:
   — Тогда вы должны везде, где только появляетесь, оставлять за собой трупы.
   — Случается и так, — довольно сдержанно согласился он.
   Она не нашлась что возразить. Право, уж лучше поговорить о погоде, а не об убийствах людей — эта тема, похоже, давалась ему нелегко. Она же совершенно не знала, как вести себя с подобными людьми, да и не хотела учиться этому.
   Он должен уехать, сегодня же, а лучше — немедленно. И эта мысль так крепко засела у Касси в голове, что она почти непроизвольно натянула вожжи и остановила экипаж, чтобы тут же заявить об этом своему пассажиру. Она решительно повернулась и оказалась лицом к лицу с Ангелом — всего несколько футов разделяло их. Ей даже пришлось чуть запрокинуть голову, чтобы увидеть его глаза. И тут же она оказалась в ловушке его угольно-черных зрачков, теперь уже совсем не страшных, а завораживающих.
   — Почему вы остановились?
   Почему она остановилась? Бог знает… но тут же вспомнила. Вздрогнув, Касси забилась как можно глубже в угол сиденья; весьма смутно осознавая все происходящее и не понимая, почему любая мысль, едва родившись у нее в голове, тут же куда-то пропадает. Не понимала она и того, почему так странно чувствует себя рядом с ним и вроде бы задыхается, словно какая-то перепуганная дурочка. Но она отнюдь не испытывала страха, во всяком случае сейчас. Ангел больше не пугал ее своей мрачноватой усмешкой.
   Касси заставила себя отвести от него взгляд, чтобы снова сосредоточиться на проблеме, которая больше всего занимала ее последнее время. Отношения с соседями! И она решила, что будет смотреть только на дорогу и выскажет все — все до конца.
   — Мне не нравится то, что произошло сейчас в городке. С Морганом я могу управиться и сама. Но с вами и Морганом — уже не могу. Я сказала ему то, чего совершенно не желала, и только потому, что хотела отвлечь его внимание от вас. Пока вы не схватились за револьверы.
   — Я бы не стал этого делать, — возразил Ангел холодно. — Я, представьте себе, не ищу ссор. Мне они ни к чему. Порой бывает достаточно показать револьвер, и многие тут же замолкают и сматываются.
   Но Касси еще не сказала всего, что намеревалась, и продолжила:
   — Маккейли, к клану которых принадлежит Морган, — не совсем обычные люди. Все они на редкость горячи. Когда выходят из себя, несутся на обидчиков, как разъяренные буйволы. Морган мог бы даже не заметить, как вы вынимаете револьвер, и вам пришлось бы застрелить его, чтобы остановить. В противном случае вы сами оказались бы на земле с изуродованным лицом. Но все уже, слава Богу, позади, и никто не пострадал.
   — Именно так, но…
   — Я еще не закончила. — Она решительно оборвала его, по-прежнему глядя в сторону, но смущаясь под его пристальным взором. — Я была так расстроена всем происшедшим, что уехала из города, не сделав того, что намеревалась… ладно, вы можете это узнать. Я собиралась отправить телеграмму Льюису Пикенсу и сообщить ему, что мои проблемы уже решены и я больше не нуждаюсь ни в его, ни в вашей помощи. Теперь мне придется вернуться в город, чтобы закончить дело.
   — Давайте, — только и произнес он.
   Касси облегченно вздохнула. Она ожидала возражений, была внутренне готова к тому, что придется врать, убеждая его, что у нее нет дел, в решении которых он был бы полезен, — и все это после того, как Ангел стал свидетелем ее стычки с Морганом. Возможно, он и сам был бы рад выбраться из этой заварухи. Когда сегодня утром ему стало ясно, что придется возиться с ней, чтобы вернуть какой-то долг Пикенсу, то он не выглядел уж слишком радостным.
   Она повернулась к нему с искусственной улыбкой на лице, но улыбка сразу же погасла под его хмурым взглядом. Неужели она не правильно поняла его ответ? Наверное, лучше все же было бы сочинить какую-нибудь правдоподобную ложь.
   — Но у меня действительно уже нет никаких проблем. За шесть недель многое изменилось. Не будь я так потрясена вашим появлением нынешним утром, то сразу сказала бы вам это. Ведь прошло уже довольно много времени, страсти остыли, и теперь об этом не стоит и говорить.
   Он снова лениво откинулся на спинку сиденья, скрестив на груди руки, и произнес, растягивая слова:
   — Я уже так заинтригован, что вы, может быть, все-таки посвятите меня во все это?
   Ей очень не хотелось вдаваться в подробности — она могла ненароком сболтнуть лишнее, и он сделает вывод, что его помощь все же необходима.
   — Дело в том, — начала она беспечным тоном, — что несколько человек настроены против меня.
   — Сколько?
   Она насторожилась.
   — Две семьи.
   — Сколько?!
   Его настойчивость заставила ее прищуриться и нетерпеливо бросить:
   — Я никогда не давала себе труда сосчитать.
   — Значит, их так много?
   Это шутка? Он, кажется, шутит? Но в предмете их разговора нет ничего смешного, во всяком случае для нее. Ладно, пусть думает что хочет — ее это не задевает.
   Она небрежно махнула рукой и заверила его:
   — В общем, повторяю, ничего серьезного. Но мне хотелось бы, чтобы мистер Пикенс все же появился здесь, хорошо бы сгладить некоторые шероховатости, чтобы все стало как раньше, до того как эти люди обозлились на меня. Я надеялась, что пробуду здесь до весны, но теперь мне придется уехать раньше, как только вернется папа, и больше никаких проблем.