Страница:
он наперед их не знал. Крепкая, рослая блондинка, почти такого же роста, как
Домино, но значительно тяжелее, она работала вышибалой в борделе, куда
привезла принцессу хозяйка заведения, купив ее на местном невольничьем
рынке. Джэнси узнала в принцессе последнего уцелевшего члена королевского
дома Регодия, недавно уничтоженного Калараном. Она спасла Риссу и
благополучно вывезла ее из города. Странствуя почти год, она, Рисса и их
спутник-эльф Калла Малланик пережили множество приключений, результатом
которых среди прочего явилась находка перстня Сомбризио в затерянном
Антурусе, городе мертвых, и которые в конце концов привели к встрече с
принцем Рэнго.
Он слегка нахмурился. Джэнси была всецело предана принцессе. Он ни
секунды не сомневался, что она отдаст за принцессу свою жизнь. Однако с
мужчинами она не очень-то ладила. Ее чувства, возможно, были связаны с тем,
что она видела и слышала в борделе. Или с чем-то более глубоким. Несомненно,
она не доверяла им полностью. Он знал, что она называла Гара Квитника
"шпиком". И хотя было похоже, что Крапчатому она доверяет несколько больше,
чем остальным мужчинам, Рэнго знал, что, если бы ей надо было обратиться к
кому-то из присутствующих, она, вероятно, выбрала бы Домино, исключительно
по принципу пола.
Он пожал плечами. И Крапчатый, и Домино знали о странностях Джэнси и
относились к ней очень сердечно. Даже Гар настолько к ней благоволил, что
разок пообедал с ней, хотя потом Рэнго узнал, что в основном во время беседы
Гар пытался узнать у нее об эстетике смерти северных тотемных воинов -- тех
самых ребят, которые заворачиваются в шкуры животных, рычат во время
сражения и иногда обгладывают тела убитых после битвы. Собственно, как он
припоминает, именно после этого обеда она и начала называть Гара "шпиком".
В комнате царило молчание. Рэнго очнулся от своих раздумий и понял, что
прозвучал ответ на последний вопрос, а Домино подняла свою плеть к виску и,
салютуя ему широким жестом руки в сторону и вниз, вновь передает ведение
совещания в его руки. Он поднялся и кивнул.
-- Благодарю вас, генерал Блейд, -- произнес он, выходя вперед. --
Домино, -- затем прибавил он, -- я просто хочу сказать еще несколько слов.
Сперва Стиллер: Молебой находится в хранилище дворца и будет вручен тебе
утром в день отъезда. Джэнси, ты можешь обсудить условия передачи Сомбризио
с Риссой...
-- Мы уже обсудили, -- перебила она, -- благодарю.
-- Хорошо, -- одобрил Рэнго, широко ей улыбаясь. -- Два других орудия
-- амулет Анакрон и свиток Гвайкандер -- физически находятся вне моей
досягаемости. Иными словами, они хранятся в Храме. Жрецы захватили их в тот
последний день, заявив, что это религиозные реликвии. Воздержусь от
комментариев по поводу возможной политической мотивации этого поступка, но я
ни в коем случае не стремлюсь из-за этого поссорить Корону и Церковь. Мои
консультанты уже пытаются убедить старейшин и священников в опасности
хранения этих предметов. Мы надеемся уговорить их отдать эти орудия
послезавтра. Вот почему, Гар, ты не сможешь отправиться в дорогу сразу же
после совещания. Я немедленно дам знать тебе и Домино, которая будет
хранителем свитка, если во время переговоров возникнут какие-нибудь
сложности. Вопросы есть?
Он обвел взглядом комнату. И не получив ответа, продолжил:
-- Позвольте представить четверых джентльменов, которые будут
сопровождать вас в путешествиях. -- Он указал рукой в сторону скамьи,
стоящей в глубине комнаты у стены слева от него , на которой сидели два
бородатых пожилых человека и пара безбородых юношей. Один за другим они
вставали в том порядке, в каком он называл их имена. -- Рольфус, --
представил он первого юношу, -- будет сопровождать Стиллера. Сквилл поедет с
Джэнси. Пиггон присоединится к отряду Домино. А Спайдо составит компанию
Гару. Все эти люди -- мономаги, то есть обучены одному магическому
воздействию. Они -- специалисты в области связи. Будут держать меня в курсе
ваших достижений и затруднений. А также сообщат мне, когда миссия будет
завершена. Для меня важно получить эту информацию немедленно, а не ждать
вашего возвращения, потому что я хочу закончить все дела до коронации. Мне
представляется естественным прийти к власти, покончив со старыми долгами, и
я хочу иметь возможность объявить, что все улажено, как можно скорее.
Гар Квитник поднял руку. Рэнго кивнул, и Гар сказал:
-- Как я уже объяснял раньше, я двигаюсь быстрее, когда путешествую в
одиночку. Рэнго улыбнулся.
-- Уверен, что так оно и есть, в обычных случаях, -- ответил он, -- но
как я уже объяснял, эта информация важна для подготовки успешного начала
моего царствования. Что касается опасения, что Спайдо задержит тебя, тут ты,
возможно, ошибаешься. Он предпочел присоединиться к нам, когда был
освобожден центр обучения хингу в Армбрассе, к югу от столицы Ка-ларана. Он
посвятил несколько лет изучению искусства хингу и счастлив иметь возможность
нести службу вместе с тобой.
Спайдо чопорно поклонился Гару, ответившему сложным движением руки.
-- Ты дал удовлетворительные ответы на мои вопросы, -- сказал Гар
Рэнго.
Еще вопросы есть? -- обратился Рэнго к присутствующим. И увидев, что
вопросов нет, закончил: -- Тогда благодарю вас и желаю всем приятного
путешествия.
Когда в тот вечер священник среднего ранга, Леммл Таудей, посетил
дворец и принес сообщение, предназначенное исключительно для ушей принца
Рэнго, последний велел мажордому провести его прямо в свои покои.
Оставшись наедине со священником, Рэнго внимательно посмотрел на
плотного пожилого человека.
-- Ты принес плохие новости? Или мне следует предложить тебе стакан
своего любимого вина и порадоваться вместе с тобой?
-- Я бы предпочел последнее, -- ответил Леммл.
Рэнго с улыбкой указал на мягкую кушетку, наполнил два кубка, поставил
их на поднос и принес гостю.
Когда посетитель произнес тост за его здоровье, Рэнго улыбнулся и
спросил:
-- Полагаю, возникли проблемы с возвращением свитка и амулета?
-- Нет, -- ответил священник. -- Собственно, переговоры прошли так
гладко, как вы только могли пожелать. Они будут продолжены завтра, но ваши
эксперты по волшебным орудиям и вредным воздействиям приводят убедительные
доводы, по мнению наших экспертов. Между нами говоря, по-моему, они уже
убедили всех, кто имеет какой-то вес.
-- Вот как? -- Рэнго опустил кубок и посмотрел на него. -- Не понимаю.
Может быть, ты желаешь что-то получить за сообщение о высказываниях
священников Храма по этому поводу? Хочешь дать мне знать, кто мне друг, а
кто враг?
Священник улыбнулся.
-- Нет, это совсем не то, что я имел в виду. Моя информация стоит
намного дороже.
-- И что же это такое?
-- Я являюсь Хранителем Черепа. Рэнго озадаченно покачал головой.
-- Не понимаю, что это означает, -- сказал он.
-- Воплощение Зла, Падшая Птица-Солнце, лорд Каларан, -- сказал Леммл.
-- Я -- хранитель его черепа.
-- О, -- заметил Рэнго, -- я не знал, что с черепом поступили каким-то
особым образом. Священник кивнул:
-- Да, в течение месяца он был выставлен на главном шпиле Храма, после
чего его очистили от мяса и других мягких тканей в кипящей ванне с особыми
травами. Затем наш самый большой искусник установил в нем две фигурки --
Демона и Посланца Света. Он хранится в усыпанном драгоценностями ларце в
тайнике Храма, а я -- его хранитель. И каждый день проверяю, не выглядывает
ли светлый дух из правой глазницы или темный дух -- из левой.
Рэнго кивнул.
-- И каков результат? -- спросил он.
-- Со времени создания этого артефакта светлая фигурка все время была
на первом плане...
-- Это хорошо...
-- ...до сегодняшнего утра. Когда я проверил череп сегодня, то увидел,
что на виду появилась темная фигурка.
-- Это нехорошо. Если я тебя правильно понял, это следует трактовать
как дурное предзнаменование, как указание на надвигающееся зло?
-- Череп был специально заколдован, чтобы стать системой
предупреждения, это так.
-- Что говорят старейшины по поводу подобной перемены в такой момент?
-- Ничего. Я им еще не говорил.
-- А! Понимаю...
-- Да. Хотя это можно интерпретировать как указание на то, что удаление
амулета и свитка из Храма является неудачным решением, это также может
означать, что странные ночные явления в районе в конце концов достигли
опасной точки -- когда гигантские ящерицы на улицах и тому подобное. При
такой интерпретации было бы верным принять совет ваших экспертов и
избавиться от орудий. Какую из двух интерпретаций вы считаете более
вероятной?
Рэнго медленно почесал в затылке. Политика!
-- Ты являешься не только хранителем, но и толкователем?
-- Да, хотя церковные руководители достаточно высокого ранга могут не
согласиться с моим мнением.
-- И?..
-- ...и можно было бы отложить доклад об этом явлении и сообщить о нем
после отъезда Хранителей, а тогда последнее толкование станет более
вероятным, поскольку будет уже слишком поздно что-либо предпринимать насчет
первого. Есть ли вариант, которому вы бы хотели отдать предпочтение?
-- Да, есть. А у тебя есть любимый вид благотворительности?
-- Кто думает о собственных интересах, не забудет и о чужих, верно?
-- Я тоже всегда так считал, -- сказал Рэнго, бросая взгляд на два
скрещенных меча, висящих на стене справа.
-- А если со мной вдруг что-нибудь случится, -- продолжал Леммл, -- мой
преемник завтра заметит пророческие перемены, возможно, неправильно их
истолкует и, уж конечно, немедленно о них доложит.
Рэнго сделал большой глоток вина, священник тоже.
-- Хорошо, что ты пришел ко мне, -- сказал Рэнго. -- Твой визит был
весьма полезным и патриотичным поступком. Да, я склоняюсь к мысли сделать
пожертвование. Полагаю, у тебя с собой все документы?
-- Конечно.
Снизу, из-под балкона, через раскрытую дверь до них донеслась
оглушительная барабанная дробь, за которой через несколько секунд
последовали нечленораздельные выкрики, слов разобрать было невозможно. За
ними через короткое время послышался тяжкий топот. Затем внизу раздался
замогильный вопль ящера, от которого задребезжали кубки на подносе.
Искусство и наука:
История Гаpa Квитника
Начинается с конца
Во время церемонии Гар Квитник боролся со скукой тем, что подсчитывал
способы, которыми он мог бы убить Верховного жреца Храма, задействовав не
более двух крупных мышечных групп. Его подсчет завершился на цифре двести
пятьдесят три, и последний способ он счел замечательным достижением,
поскольку очень сложно применить такое положение руки для нанесения удара
"Бабочка с Двойными Клыками и Хвостовым Жалом". Трудно было бы пронзить
золотой с малахитом нагрудник Верховного жреца, и хуже того, украшение
помешало бы переносу достаточного количества летальной энергии -- удар всего
лишь оставил бы синяк на печени жреца, а не разорвал ее.
Не успел он заново проделать расчеты, расширив параметры и включив три
мышечные группы и находящиеся под рукой разновидности оружия с тупыми
концами, причем изготовленные не из железа, как Верховный жрец отошел от
плиты у подножия статуи Бога Солнца, держа на вытянутых руках амулет
Анакрон.
-- Прими Анакрон, вечный амулет из далекого Джелфейта. Он временно
хранился в святилище у ног Валнарты, того, кто оберегал его все то время,
пока он оставался в пустыне Рахо-бан. Теперь он снова готов отправиться в
путь. Приблизься ко мне, хингист.
Гар чуть было не скривился, услышав эту унизительную кличку
применительно к себе, но это было самое вежливое слово из всех, которыми его
называли соратники со времени победы над Калараном. Высокий и худощавый Гар
ухитрился настолько плавно и неслышно скользнуть вперед, что густые струи
дыма от благовоний даже не дрогнули. Он знал, что ему в Храме ничто всерьез
не угрожает, так как Каларан мертв, а его старый учитель, Удан Канн,
числится среди пропавших без вести, и все же осторожность, выработанная
долгими годами тренировок, заставляла его бросать по сторонам быстрые
взгляды. Боги, богини и мелкие божества -- все уставились на него сверху, с
алтаря Храма, с невозмутимыми каменными лицами.
Посмотрев направо, мимо принца Рэнго и принцессы Риссы, он увидел
Домино Блейд. Он надеялся, что она смотрит на него, осознав наконец
соединяющие их узы. Зная, что они созданы друг для друга и связаны так же
прочно, как кровь и жизнь, или смерть и боль, или испытания и муки, она все
же отказывалась признать то, что должна была чувствовать к. нему. Джорд
Индер, поэт и знаток языков, стоящий рядом с ней, похитил ее сердце.
Если бы Гар был вором, он бы похитил его обратно; Будучи убийцей,
равного которому нет во всем Фолтейне, он имел в своем распоряжении орудия
убийства, которые легко устранили бы конкурента, вот только убийство Джорда
не заставит Домино перенести свою любовь на Гара. Впервые в жизни он желал
чего-то, что от него ускользало. Он смирился с невозможностью завоевать ее и
дал клятву направить силу безответной любви на совершенствование своего
мастерства.
Верховный Жрец, старик, чьи седые волосы и пожелтевшая борода
пропитались запахом курений и .молодого вина, склонил голову перед убийцей.
-- Тебе доверяем мы этот амулет, чтобы ты сохранил его и возвратил в
Джелфейт.
Гар быстро поднял правую руку, и Верховный жрец отскочил на целый фут
назад.
-- Я не приму амулет от тебя. -- Он снова посмотрел вправо, на этот раз
вперив взор в красивое лицо принца Рэнго. -- Мой повелитель, Анакрон перешел
ко мне от предводителя орды джелфейтов, а от меня перешел к тебе. На твоей
груди он спас нас всех от ужасной силы колдовства Каларана. Его забрал у
тебя Храм. Возвращая его в Джелфейт, я хочу, чтобы он перешел из твоих рук в
мои -- цепь снова должна замкнуться.
Очевидно, его просьба застала Рэнго врасплох, но принц всегда
оказывался на высоте, сталкиваясь с непредвиденными обстоятельствами.
-- Я понимаю, хингу-Грашаншао, и готов все сделать правильно.
Гар позволил себе тень улыбки, когда принц с уважением произнес титул,
который Квитник унаследовал после того, как Удан Канн сбежал от Каларана. И
продолжал улыбаться, заметив, как Рэнго успокоил Риссу быстрым пожатием
руки, а затем приблизился на расстояние нанесения удара. Верховный жрец
выглядел раздраженным тем, что его отодвинули с авансцены, но без колебаний
вручил принцу амулет, и Рэнго надел цепь на шею Гара.
Убийца подивился тому, как мало веса в амулете и в самой цепочке.
Отлитый из золота, со звездной россыпью бриллиантов в центре старинного
узора, изображающего солнечную вспышку, он должен был быть достаточно
тяжелым и причинять ему неудобство. Однако он был так же легок, как ласка
возлюбленной, или сила, вложенная в удар "Бархатная Ладонь". Этот удар
расщеплял внутреннюю поверхность ребер на осколки, а те пронзали сердце.
Верховный Жрец сурово нахмурился, словно мог прочесть мысли Гара, и
снова воздел руки.
-- Да будет путь твой ясен, сердце -- чистым, а разум наполнен благими
мыслями.
-- Клянусь в этом, -- выдохнул Гар, стирая с лица улыбку.
-- Ну вот, Гар. Амулет у тебя. -- Рэнго, снова отступив и встав рядом с
Риссой, говорил сердечно, словно не было расстояния, их разделявшего. -- Ты
твердо решил отправиться в путь немедленно?
-- Немедленный выход теперь никого не волнует, господин мой. Если бы не
эта церемония, я уже был бы в сердце пустыни, на пути в Джелфейт. Спайдо был
так любезен, что подготовил коней и припасы, но если бы его со мной не было,
я бы в них не нуждался. Если ты позволишь мне оставить его здесь, я могу
добраться туда и вернуться обратно, чтобы самому доложить об успешном
завершении похода.
Рэнго печально покачал головой.
-- Если бы долг правителя не мешал мне удовлетворить твою просьбу, то я
мгновенно избавил бы тебя от затруднений. Увы, я в безвыходном положении,
так как Крапчатый и Джэнси уже выступили в поход в сопровождении своих
мономагов. Если бы я позволил тебе или Домино путешествовать без них, другие
наши соратники непременно спросили бы, почему мы сомневаемся в их
способности успешно выполнить задание без надзора. А ты, как никто другой,
друг мой, должен понимать, сколько подозрений и возражений мне пришлось
преодолеть, доверяя Анакрон именно тебе.
-- Знаю -- леопард никогда не избавится от своих пятен. -- Гар бросил
взгляд на Домино, спрашивая себя, что знаменует собой ее имя. -- Я больше не
стану возражать, господин мой, и делал это только в надежде послужить тебе
еще лучше.
-- Я рассчитываю на твою верную службу, Гар, столь же верную, как там,
в ущелье Барду.
Гар содрогнулся; это была едва заметная дрожь, от которой даже не
дрогнуло бы налитое в кубок вино, если бы он держал его в руках, но все-таки
дрожь. Лежа в том ущелье, погребенный под телами тех, кого он убил, рядом с
товарищами, которых не смог спасти, он наконец приготовил себя к тому, чтобы
из посланника Смерти стать ее клиентом. Но прежде чем он сдался, появился
Рэнго и пустил в ход исцеляющую силу Анакрона. В тот момент, под жгучими
лучами, прижигающими его раны, Гар Квитник переродился из заклятого врага
лорда Каларана в преданного слугу принца Рэнго.
Даже если это поручение потребует от меня пожертвовать жизнью, я это сделаю.
-- Гар поклонился принцу, затем отсалютовал Домино и пошел прочь от тех,
кого считал друзьями. Выходя из Храма, он бросил один взгляд в темное
отверстие склепа, где покоился череп Каларана, и у него на секунду мелькнула
мысль, что лучше было бы унести прочь череп, чем Анакрон. Но долг звал его,
и эта мысль исчезла глубоко во тьме его души, чтобы там не давать ему покоя
весь остаток жизни.
Выйдя из Храма на солнечный свет, Гар прищурил глаза и сразу же ощутил
жаркое полуденное солнце на своей темной одежде. Другому человеку стало бы
жарко, но Гар уже начал готовить себя к адскому пеклу пустыни и едва обратил
на это внимание. Зато он тут же обратил внимание на фигуру всадника,
держащего под уздцы трех лошадей, и двоих мужчин, злобно уставившихся на
него.
-- Спайдо, оставайся на месте. -- Гар отвел взгляд от сидящего на коне
помощника и кивнул сперва одному, потом второму мужчине. -- Сколько бы вам
ни заплатили, не стоит пытаться меня убить.
Двое мужчин были так похожи, что могли быть отцом и сыном.
-- Ты нам заплатил, -- закричал младший. -- Мы с дядей -- единственные,
кто остался в живых, ты убил всю нашу семью, предатель! Tы отнял нашу жизнь,
теперь мы тебя уничтожим.
-- Вынужден довести дело до конца. -- Гар спрыгнул с храмовой лестницы
на плиты двора. Тяжело стукнул подошвами обеих ног, когда приземлился, но ни
один из фермеров, бросившихся на него, не понял, что он наступил на их
длинные тени "Скачком Дракона". На лету перейдя из прыжка в присяд, он
скользнул вперед в образе "Великого Вождя". Подцепил дядю левым локтем,
затем резко выбросил вперед руку, ударом "Бархатная Ладонь" послал его душу
воссоединиться с остальными членами семьи.
Подпрыгнув вверх и сделав двойное сальто назад, Гар благополучно
перелетел через племянника, замахнувшегося мечом. Опустившись на землю
легко, как лепесток розы, падающий с цветка, Гар молниеносно выбросил вперед
правую руку. Его указательный палец метнулся вперед и назад дважды, потом
еще дважды, нанося "Удар Стрекозы". Попав в сонную артерию и в яремную вену,
он создал ударную волну, которая разорвала капиллярную систему в черепе
мальчика.
Гар очутился рядом со Спайдо раньше, чем мальчик сделал свой последний
шаг и рухнул на землю. Ошеломленное лицо мономага и отвисшая нижняя челюсть
подтвердили некоторые подозрения убийцы относительно него, но он не стал
высказывать их вслух. Просто вскочил в седло и слегка кивнул.
-- Хочешь что-то сказать, Спайдо?
-- Вы убили их вот так просто! -- Юноша щелкнул пальцами и покачал
головой. -- Бац, бац и все!
-- Именно так и делает убийца, ты это знаешь.
-- Ну да, разумеется, знаю. Я же был в Армбрассе, правда? Но я хочу
сказать, щелк-щелк -- и они мертвы.
Гар правил конем, про себя проклиная необходимость променять свою
подвижность на это раздувшееся животное с тяжелыми копытами под ним.
-- Они знали, на что шли. Спайдо поехал рядом с Гаром, а две тяжело
нагруженные лошади следовали за ними.
-- Не уверен, что они действительно знали, что делают, сэр. Им бы
больше пристало мериться силами со стебельком пшеницы, чем с вами.
-- Значит, горе тому фермеру, который перепутает меня со стебельком
пшеницы. По крайней мере они теперь присоединились к своей семье. -- Гар
быстро повернулся к Спайдо, но юноша, который в это время обернулся, чтобы
посмотреть на тела фермеров, этого не заметил. -- Спайдо, а что с твоей
семьей?
-- Почти то же, что и с их семьей, как мне кажется. -- Полный юноша
пожал плечами; в это время они направлялись к западным воротам Калтуса. --
Папа сбежал, и мы думаем, он погиб во время войны, хоть вы его и не убивали.
Мама и дядя все еще живут в Торфее, высоко в горах, немного южнее того
места, где должен находиться Джелфейт.
Гар кивнул. В этот момент из выходящего на дорогу впереди переулка
появился арбалетчик. Он выстрелил; Гар перехватил летящую мимо цели стрелу в
воздухе, опасаясь, что она может поразить кого-нибудь из многочисленных
зрителей, тайком наблюдающих за ним сквозь задернутые шторы или из-за
ставней. Убийца рукой швырнул ее обратно в нападающего, со всем презрением
профессионала к потугам любителя, сделав этого человека хромым на всю
оставшуюся жизнь и лишив его способности размножаться.
Спайдо слегка побледнел, слушая звонкие проклятия, несущиеся из
переулка.
-- Быть мастером хингу опасно, а?
-- Хингу-шаншао живет в тени Смерти, поэтому умеет устраиваться в ней с
удобствами. -- Гар зевнул. -- Ты, конечно, помнишь Третью Заповедь.
-- Конечно, но на практике все настолько больше... э... взаправду, чем
в теории, а?
-- А, так ты решил в ответ процитировать мне Четвертую из Тринадцати
Истин. -- Гар выгнул одну бровь, глядя на Спайдо, что заставило младшего
товарища вспыхнуть, а одного воина с мечом остаться в тени, где он прятался.
-- Ты многому научился в Армбрассе. Полагаю, ты хорошо провел там время?
-- Очень хорошо, сэр.
Их беседа прервалась, так они достигли Западных Врат. Воины Рэнго
поспешили расчистить Гару дорогу. Их вопли испугали одну лошадь, но в том не
было бы ничего плохого, если бы она не была впряжена в телегу, нагруженную
банками с маринованными огурцами. Зеленые корнишоны запрыгали по темным
булыжникам мостовой подобно трубчатым лягушкам, а побеги укропа дождем
посыпались на зевак.
Пытаясь подражать ловкости, с которой Гар поймал в воздухе арбалетную
стрелу, Спайдо схватил на лету крупный маринованный огурчик. Он с триумфом
поднял его вверх, но величественность этого жеста испортили два других
огурца, которые врезались в него и чуть было не сбили с коня. В отместку
Спайдо откусил голову пленнику и с наслаждением захрустел.
Гар ничего не говорил, пока они не выехали из Калтуса. Он хорошо знал
предстоящий маршрут и представлял себе, что из-за спутника путешествие
только осложнится. Из Калтуса им предстояло двигаться на север, пока они не
достигнут Даннских Провалов. Оттуда путь лежал на запад и северо-запад, до
приграничной местности, где они должны будут пересечь пустыню Рахобан. По
другую сторону от нее лежали горы, а в глубокой горной долине -- деревня
Джелфейт.
Единственное опасение по поводу выполнения его задачи, не считая
Спайдо, Гару внушал сам Джелфейт. Деревня, насколько можно было судить по
легенде, не имела якоря во времени. Ее появления не были связаны с
определенным Циклом, и никто не мог вспомнить, чтобы видел ее в прошлом
столетии. Он сам никогда в ней не бывал и, хотя не сомневался в ее
существовании в прошлом, не был уверен, что она снова проявится.
Его опасение, что деревня не проявится, основывалось прежде всего на
том, каким образом он тогда завладел Анакроном. В том первом походе, однажды
ночью, среди пустыни, вдруг поднялась страшная буря. Вокруг него кружилась
пыль и сухие останки скудной растительности, произрастающей на том выжженном
плато. Красная пыль превратилась в кровавый вихрь, пронизанный черными и
золотыми молниями. Давление росло, мусор впивался в его одежду, а песок
забивал ноздри, пытаясь задушить.
Внезапно в подтверждение неестественной природы этой бури из кипящей
стены песка вышли закованные в сверкающие латы бледные люди и встали перед
ним. Их предводитель, легендарный Беламон, который вызвался доставить амулет
Анакрон к Даннским Провалам, чтобы покончить с деспотом, положившим начало
роду Каларана, бросил Гару вызов. Воин-джелфейти почувствовал в нем жажду
завладеть Анакроном и принял его за посланника Зла, стремящегося помешать
им. Хотя Гар пытался объяснить ему ситуацию, Беламон отказывался верить, что
они заблудились в своих странствиях и ошиблись на десять столетий, и думал,
что только битва может решить спор между ними.
Легкая улыбка тронула уголки губ Гара, когда он вспомнил ту битву.
Посреди завывающей бури, в месте, где не было времени, серебряный гигант
сражался с убийцей, который добровольно отрешился от собственного прошлого.
Удары, которые в ту ночь наносил Беламон, были так сильны, что могли бы
расколоть горы и повернуть вспять реки, но Гар оказался очень верткой
Домино, но значительно тяжелее, она работала вышибалой в борделе, куда
привезла принцессу хозяйка заведения, купив ее на местном невольничьем
рынке. Джэнси узнала в принцессе последнего уцелевшего члена королевского
дома Регодия, недавно уничтоженного Калараном. Она спасла Риссу и
благополучно вывезла ее из города. Странствуя почти год, она, Рисса и их
спутник-эльф Калла Малланик пережили множество приключений, результатом
которых среди прочего явилась находка перстня Сомбризио в затерянном
Антурусе, городе мертвых, и которые в конце концов привели к встрече с
принцем Рэнго.
Он слегка нахмурился. Джэнси была всецело предана принцессе. Он ни
секунды не сомневался, что она отдаст за принцессу свою жизнь. Однако с
мужчинами она не очень-то ладила. Ее чувства, возможно, были связаны с тем,
что она видела и слышала в борделе. Или с чем-то более глубоким. Несомненно,
она не доверяла им полностью. Он знал, что она называла Гара Квитника
"шпиком". И хотя было похоже, что Крапчатому она доверяет несколько больше,
чем остальным мужчинам, Рэнго знал, что, если бы ей надо было обратиться к
кому-то из присутствующих, она, вероятно, выбрала бы Домино, исключительно
по принципу пола.
Он пожал плечами. И Крапчатый, и Домино знали о странностях Джэнси и
относились к ней очень сердечно. Даже Гар настолько к ней благоволил, что
разок пообедал с ней, хотя потом Рэнго узнал, что в основном во время беседы
Гар пытался узнать у нее об эстетике смерти северных тотемных воинов -- тех
самых ребят, которые заворачиваются в шкуры животных, рычат во время
сражения и иногда обгладывают тела убитых после битвы. Собственно, как он
припоминает, именно после этого обеда она и начала называть Гара "шпиком".
В комнате царило молчание. Рэнго очнулся от своих раздумий и понял, что
прозвучал ответ на последний вопрос, а Домино подняла свою плеть к виску и,
салютуя ему широким жестом руки в сторону и вниз, вновь передает ведение
совещания в его руки. Он поднялся и кивнул.
-- Благодарю вас, генерал Блейд, -- произнес он, выходя вперед. --
Домино, -- затем прибавил он, -- я просто хочу сказать еще несколько слов.
Сперва Стиллер: Молебой находится в хранилище дворца и будет вручен тебе
утром в день отъезда. Джэнси, ты можешь обсудить условия передачи Сомбризио
с Риссой...
-- Мы уже обсудили, -- перебила она, -- благодарю.
-- Хорошо, -- одобрил Рэнго, широко ей улыбаясь. -- Два других орудия
-- амулет Анакрон и свиток Гвайкандер -- физически находятся вне моей
досягаемости. Иными словами, они хранятся в Храме. Жрецы захватили их в тот
последний день, заявив, что это религиозные реликвии. Воздержусь от
комментариев по поводу возможной политической мотивации этого поступка, но я
ни в коем случае не стремлюсь из-за этого поссорить Корону и Церковь. Мои
консультанты уже пытаются убедить старейшин и священников в опасности
хранения этих предметов. Мы надеемся уговорить их отдать эти орудия
послезавтра. Вот почему, Гар, ты не сможешь отправиться в дорогу сразу же
после совещания. Я немедленно дам знать тебе и Домино, которая будет
хранителем свитка, если во время переговоров возникнут какие-нибудь
сложности. Вопросы есть?
Он обвел взглядом комнату. И не получив ответа, продолжил:
-- Позвольте представить четверых джентльменов, которые будут
сопровождать вас в путешествиях. -- Он указал рукой в сторону скамьи,
стоящей в глубине комнаты у стены слева от него , на которой сидели два
бородатых пожилых человека и пара безбородых юношей. Один за другим они
вставали в том порядке, в каком он называл их имена. -- Рольфус, --
представил он первого юношу, -- будет сопровождать Стиллера. Сквилл поедет с
Джэнси. Пиггон присоединится к отряду Домино. А Спайдо составит компанию
Гару. Все эти люди -- мономаги, то есть обучены одному магическому
воздействию. Они -- специалисты в области связи. Будут держать меня в курсе
ваших достижений и затруднений. А также сообщат мне, когда миссия будет
завершена. Для меня важно получить эту информацию немедленно, а не ждать
вашего возвращения, потому что я хочу закончить все дела до коронации. Мне
представляется естественным прийти к власти, покончив со старыми долгами, и
я хочу иметь возможность объявить, что все улажено, как можно скорее.
Гар Квитник поднял руку. Рэнго кивнул, и Гар сказал:
-- Как я уже объяснял раньше, я двигаюсь быстрее, когда путешествую в
одиночку. Рэнго улыбнулся.
-- Уверен, что так оно и есть, в обычных случаях, -- ответил он, -- но
как я уже объяснял, эта информация важна для подготовки успешного начала
моего царствования. Что касается опасения, что Спайдо задержит тебя, тут ты,
возможно, ошибаешься. Он предпочел присоединиться к нам, когда был
освобожден центр обучения хингу в Армбрассе, к югу от столицы Ка-ларана. Он
посвятил несколько лет изучению искусства хингу и счастлив иметь возможность
нести службу вместе с тобой.
Спайдо чопорно поклонился Гару, ответившему сложным движением руки.
-- Ты дал удовлетворительные ответы на мои вопросы, -- сказал Гар
Рэнго.
Еще вопросы есть? -- обратился Рэнго к присутствующим. И увидев, что
вопросов нет, закончил: -- Тогда благодарю вас и желаю всем приятного
путешествия.
Когда в тот вечер священник среднего ранга, Леммл Таудей, посетил
дворец и принес сообщение, предназначенное исключительно для ушей принца
Рэнго, последний велел мажордому провести его прямо в свои покои.
Оставшись наедине со священником, Рэнго внимательно посмотрел на
плотного пожилого человека.
-- Ты принес плохие новости? Или мне следует предложить тебе стакан
своего любимого вина и порадоваться вместе с тобой?
-- Я бы предпочел последнее, -- ответил Леммл.
Рэнго с улыбкой указал на мягкую кушетку, наполнил два кубка, поставил
их на поднос и принес гостю.
Когда посетитель произнес тост за его здоровье, Рэнго улыбнулся и
спросил:
-- Полагаю, возникли проблемы с возвращением свитка и амулета?
-- Нет, -- ответил священник. -- Собственно, переговоры прошли так
гладко, как вы только могли пожелать. Они будут продолжены завтра, но ваши
эксперты по волшебным орудиям и вредным воздействиям приводят убедительные
доводы, по мнению наших экспертов. Между нами говоря, по-моему, они уже
убедили всех, кто имеет какой-то вес.
-- Вот как? -- Рэнго опустил кубок и посмотрел на него. -- Не понимаю.
Может быть, ты желаешь что-то получить за сообщение о высказываниях
священников Храма по этому поводу? Хочешь дать мне знать, кто мне друг, а
кто враг?
Священник улыбнулся.
-- Нет, это совсем не то, что я имел в виду. Моя информация стоит
намного дороже.
-- И что же это такое?
-- Я являюсь Хранителем Черепа. Рэнго озадаченно покачал головой.
-- Не понимаю, что это означает, -- сказал он.
-- Воплощение Зла, Падшая Птица-Солнце, лорд Каларан, -- сказал Леммл.
-- Я -- хранитель его черепа.
-- О, -- заметил Рэнго, -- я не знал, что с черепом поступили каким-то
особым образом. Священник кивнул:
-- Да, в течение месяца он был выставлен на главном шпиле Храма, после
чего его очистили от мяса и других мягких тканей в кипящей ванне с особыми
травами. Затем наш самый большой искусник установил в нем две фигурки --
Демона и Посланца Света. Он хранится в усыпанном драгоценностями ларце в
тайнике Храма, а я -- его хранитель. И каждый день проверяю, не выглядывает
ли светлый дух из правой глазницы или темный дух -- из левой.
Рэнго кивнул.
-- И каков результат? -- спросил он.
-- Со времени создания этого артефакта светлая фигурка все время была
на первом плане...
-- Это хорошо...
-- ...до сегодняшнего утра. Когда я проверил череп сегодня, то увидел,
что на виду появилась темная фигурка.
-- Это нехорошо. Если я тебя правильно понял, это следует трактовать
как дурное предзнаменование, как указание на надвигающееся зло?
-- Череп был специально заколдован, чтобы стать системой
предупреждения, это так.
-- Что говорят старейшины по поводу подобной перемены в такой момент?
-- Ничего. Я им еще не говорил.
-- А! Понимаю...
-- Да. Хотя это можно интерпретировать как указание на то, что удаление
амулета и свитка из Храма является неудачным решением, это также может
означать, что странные ночные явления в районе в конце концов достигли
опасной точки -- когда гигантские ящерицы на улицах и тому подобное. При
такой интерпретации было бы верным принять совет ваших экспертов и
избавиться от орудий. Какую из двух интерпретаций вы считаете более
вероятной?
Рэнго медленно почесал в затылке. Политика!
-- Ты являешься не только хранителем, но и толкователем?
-- Да, хотя церковные руководители достаточно высокого ранга могут не
согласиться с моим мнением.
-- И?..
-- ...и можно было бы отложить доклад об этом явлении и сообщить о нем
после отъезда Хранителей, а тогда последнее толкование станет более
вероятным, поскольку будет уже слишком поздно что-либо предпринимать насчет
первого. Есть ли вариант, которому вы бы хотели отдать предпочтение?
-- Да, есть. А у тебя есть любимый вид благотворительности?
-- Кто думает о собственных интересах, не забудет и о чужих, верно?
-- Я тоже всегда так считал, -- сказал Рэнго, бросая взгляд на два
скрещенных меча, висящих на стене справа.
-- А если со мной вдруг что-нибудь случится, -- продолжал Леммл, -- мой
преемник завтра заметит пророческие перемены, возможно, неправильно их
истолкует и, уж конечно, немедленно о них доложит.
Рэнго сделал большой глоток вина, священник тоже.
-- Хорошо, что ты пришел ко мне, -- сказал Рэнго. -- Твой визит был
весьма полезным и патриотичным поступком. Да, я склоняюсь к мысли сделать
пожертвование. Полагаю, у тебя с собой все документы?
-- Конечно.
Снизу, из-под балкона, через раскрытую дверь до них донеслась
оглушительная барабанная дробь, за которой через несколько секунд
последовали нечленораздельные выкрики, слов разобрать было невозможно. За
ними через короткое время послышался тяжкий топот. Затем внизу раздался
замогильный вопль ящера, от которого задребезжали кубки на подносе.
Искусство и наука:
История Гаpa Квитника
Начинается с конца
Во время церемонии Гар Квитник боролся со скукой тем, что подсчитывал
способы, которыми он мог бы убить Верховного жреца Храма, задействовав не
более двух крупных мышечных групп. Его подсчет завершился на цифре двести
пятьдесят три, и последний способ он счел замечательным достижением,
поскольку очень сложно применить такое положение руки для нанесения удара
"Бабочка с Двойными Клыками и Хвостовым Жалом". Трудно было бы пронзить
золотой с малахитом нагрудник Верховного жреца, и хуже того, украшение
помешало бы переносу достаточного количества летальной энергии -- удар всего
лишь оставил бы синяк на печени жреца, а не разорвал ее.
Не успел он заново проделать расчеты, расширив параметры и включив три
мышечные группы и находящиеся под рукой разновидности оружия с тупыми
концами, причем изготовленные не из железа, как Верховный жрец отошел от
плиты у подножия статуи Бога Солнца, держа на вытянутых руках амулет
Анакрон.
-- Прими Анакрон, вечный амулет из далекого Джелфейта. Он временно
хранился в святилище у ног Валнарты, того, кто оберегал его все то время,
пока он оставался в пустыне Рахо-бан. Теперь он снова готов отправиться в
путь. Приблизься ко мне, хингист.
Гар чуть было не скривился, услышав эту унизительную кличку
применительно к себе, но это было самое вежливое слово из всех, которыми его
называли соратники со времени победы над Калараном. Высокий и худощавый Гар
ухитрился настолько плавно и неслышно скользнуть вперед, что густые струи
дыма от благовоний даже не дрогнули. Он знал, что ему в Храме ничто всерьез
не угрожает, так как Каларан мертв, а его старый учитель, Удан Канн,
числится среди пропавших без вести, и все же осторожность, выработанная
долгими годами тренировок, заставляла его бросать по сторонам быстрые
взгляды. Боги, богини и мелкие божества -- все уставились на него сверху, с
алтаря Храма, с невозмутимыми каменными лицами.
Посмотрев направо, мимо принца Рэнго и принцессы Риссы, он увидел
Домино Блейд. Он надеялся, что она смотрит на него, осознав наконец
соединяющие их узы. Зная, что они созданы друг для друга и связаны так же
прочно, как кровь и жизнь, или смерть и боль, или испытания и муки, она все
же отказывалась признать то, что должна была чувствовать к. нему. Джорд
Индер, поэт и знаток языков, стоящий рядом с ней, похитил ее сердце.
Если бы Гар был вором, он бы похитил его обратно; Будучи убийцей,
равного которому нет во всем Фолтейне, он имел в своем распоряжении орудия
убийства, которые легко устранили бы конкурента, вот только убийство Джорда
не заставит Домино перенести свою любовь на Гара. Впервые в жизни он желал
чего-то, что от него ускользало. Он смирился с невозможностью завоевать ее и
дал клятву направить силу безответной любви на совершенствование своего
мастерства.
Верховный Жрец, старик, чьи седые волосы и пожелтевшая борода
пропитались запахом курений и .молодого вина, склонил голову перед убийцей.
-- Тебе доверяем мы этот амулет, чтобы ты сохранил его и возвратил в
Джелфейт.
Гар быстро поднял правую руку, и Верховный жрец отскочил на целый фут
назад.
-- Я не приму амулет от тебя. -- Он снова посмотрел вправо, на этот раз
вперив взор в красивое лицо принца Рэнго. -- Мой повелитель, Анакрон перешел
ко мне от предводителя орды джелфейтов, а от меня перешел к тебе. На твоей
груди он спас нас всех от ужасной силы колдовства Каларана. Его забрал у
тебя Храм. Возвращая его в Джелфейт, я хочу, чтобы он перешел из твоих рук в
мои -- цепь снова должна замкнуться.
Очевидно, его просьба застала Рэнго врасплох, но принц всегда
оказывался на высоте, сталкиваясь с непредвиденными обстоятельствами.
-- Я понимаю, хингу-Грашаншао, и готов все сделать правильно.
Гар позволил себе тень улыбки, когда принц с уважением произнес титул,
который Квитник унаследовал после того, как Удан Канн сбежал от Каларана. И
продолжал улыбаться, заметив, как Рэнго успокоил Риссу быстрым пожатием
руки, а затем приблизился на расстояние нанесения удара. Верховный жрец
выглядел раздраженным тем, что его отодвинули с авансцены, но без колебаний
вручил принцу амулет, и Рэнго надел цепь на шею Гара.
Убийца подивился тому, как мало веса в амулете и в самой цепочке.
Отлитый из золота, со звездной россыпью бриллиантов в центре старинного
узора, изображающего солнечную вспышку, он должен был быть достаточно
тяжелым и причинять ему неудобство. Однако он был так же легок, как ласка
возлюбленной, или сила, вложенная в удар "Бархатная Ладонь". Этот удар
расщеплял внутреннюю поверхность ребер на осколки, а те пронзали сердце.
Верховный Жрец сурово нахмурился, словно мог прочесть мысли Гара, и
снова воздел руки.
-- Да будет путь твой ясен, сердце -- чистым, а разум наполнен благими
мыслями.
-- Клянусь в этом, -- выдохнул Гар, стирая с лица улыбку.
-- Ну вот, Гар. Амулет у тебя. -- Рэнго, снова отступив и встав рядом с
Риссой, говорил сердечно, словно не было расстояния, их разделявшего. -- Ты
твердо решил отправиться в путь немедленно?
-- Немедленный выход теперь никого не волнует, господин мой. Если бы не
эта церемония, я уже был бы в сердце пустыни, на пути в Джелфейт. Спайдо был
так любезен, что подготовил коней и припасы, но если бы его со мной не было,
я бы в них не нуждался. Если ты позволишь мне оставить его здесь, я могу
добраться туда и вернуться обратно, чтобы самому доложить об успешном
завершении похода.
Рэнго печально покачал головой.
-- Если бы долг правителя не мешал мне удовлетворить твою просьбу, то я
мгновенно избавил бы тебя от затруднений. Увы, я в безвыходном положении,
так как Крапчатый и Джэнси уже выступили в поход в сопровождении своих
мономагов. Если бы я позволил тебе или Домино путешествовать без них, другие
наши соратники непременно спросили бы, почему мы сомневаемся в их
способности успешно выполнить задание без надзора. А ты, как никто другой,
друг мой, должен понимать, сколько подозрений и возражений мне пришлось
преодолеть, доверяя Анакрон именно тебе.
-- Знаю -- леопард никогда не избавится от своих пятен. -- Гар бросил
взгляд на Домино, спрашивая себя, что знаменует собой ее имя. -- Я больше не
стану возражать, господин мой, и делал это только в надежде послужить тебе
еще лучше.
-- Я рассчитываю на твою верную службу, Гар, столь же верную, как там,
в ущелье Барду.
Гар содрогнулся; это была едва заметная дрожь, от которой даже не
дрогнуло бы налитое в кубок вино, если бы он держал его в руках, но все-таки
дрожь. Лежа в том ущелье, погребенный под телами тех, кого он убил, рядом с
товарищами, которых не смог спасти, он наконец приготовил себя к тому, чтобы
из посланника Смерти стать ее клиентом. Но прежде чем он сдался, появился
Рэнго и пустил в ход исцеляющую силу Анакрона. В тот момент, под жгучими
лучами, прижигающими его раны, Гар Квитник переродился из заклятого врага
лорда Каларана в преданного слугу принца Рэнго.
Даже если это поручение потребует от меня пожертвовать жизнью, я это сделаю.
-- Гар поклонился принцу, затем отсалютовал Домино и пошел прочь от тех,
кого считал друзьями. Выходя из Храма, он бросил один взгляд в темное
отверстие склепа, где покоился череп Каларана, и у него на секунду мелькнула
мысль, что лучше было бы унести прочь череп, чем Анакрон. Но долг звал его,
и эта мысль исчезла глубоко во тьме его души, чтобы там не давать ему покоя
весь остаток жизни.
Выйдя из Храма на солнечный свет, Гар прищурил глаза и сразу же ощутил
жаркое полуденное солнце на своей темной одежде. Другому человеку стало бы
жарко, но Гар уже начал готовить себя к адскому пеклу пустыни и едва обратил
на это внимание. Зато он тут же обратил внимание на фигуру всадника,
держащего под уздцы трех лошадей, и двоих мужчин, злобно уставившихся на
него.
-- Спайдо, оставайся на месте. -- Гар отвел взгляд от сидящего на коне
помощника и кивнул сперва одному, потом второму мужчине. -- Сколько бы вам
ни заплатили, не стоит пытаться меня убить.
Двое мужчин были так похожи, что могли быть отцом и сыном.
-- Ты нам заплатил, -- закричал младший. -- Мы с дядей -- единственные,
кто остался в живых, ты убил всю нашу семью, предатель! Tы отнял нашу жизнь,
теперь мы тебя уничтожим.
-- Вынужден довести дело до конца. -- Гар спрыгнул с храмовой лестницы
на плиты двора. Тяжело стукнул подошвами обеих ног, когда приземлился, но ни
один из фермеров, бросившихся на него, не понял, что он наступил на их
длинные тени "Скачком Дракона". На лету перейдя из прыжка в присяд, он
скользнул вперед в образе "Великого Вождя". Подцепил дядю левым локтем,
затем резко выбросил вперед руку, ударом "Бархатная Ладонь" послал его душу
воссоединиться с остальными членами семьи.
Подпрыгнув вверх и сделав двойное сальто назад, Гар благополучно
перелетел через племянника, замахнувшегося мечом. Опустившись на землю
легко, как лепесток розы, падающий с цветка, Гар молниеносно выбросил вперед
правую руку. Его указательный палец метнулся вперед и назад дважды, потом
еще дважды, нанося "Удар Стрекозы". Попав в сонную артерию и в яремную вену,
он создал ударную волну, которая разорвала капиллярную систему в черепе
мальчика.
Гар очутился рядом со Спайдо раньше, чем мальчик сделал свой последний
шаг и рухнул на землю. Ошеломленное лицо мономага и отвисшая нижняя челюсть
подтвердили некоторые подозрения убийцы относительно него, но он не стал
высказывать их вслух. Просто вскочил в седло и слегка кивнул.
-- Хочешь что-то сказать, Спайдо?
-- Вы убили их вот так просто! -- Юноша щелкнул пальцами и покачал
головой. -- Бац, бац и все!
-- Именно так и делает убийца, ты это знаешь.
-- Ну да, разумеется, знаю. Я же был в Армбрассе, правда? Но я хочу
сказать, щелк-щелк -- и они мертвы.
Гар правил конем, про себя проклиная необходимость променять свою
подвижность на это раздувшееся животное с тяжелыми копытами под ним.
-- Они знали, на что шли. Спайдо поехал рядом с Гаром, а две тяжело
нагруженные лошади следовали за ними.
-- Не уверен, что они действительно знали, что делают, сэр. Им бы
больше пристало мериться силами со стебельком пшеницы, чем с вами.
-- Значит, горе тому фермеру, который перепутает меня со стебельком
пшеницы. По крайней мере они теперь присоединились к своей семье. -- Гар
быстро повернулся к Спайдо, но юноша, который в это время обернулся, чтобы
посмотреть на тела фермеров, этого не заметил. -- Спайдо, а что с твоей
семьей?
-- Почти то же, что и с их семьей, как мне кажется. -- Полный юноша
пожал плечами; в это время они направлялись к западным воротам Калтуса. --
Папа сбежал, и мы думаем, он погиб во время войны, хоть вы его и не убивали.
Мама и дядя все еще живут в Торфее, высоко в горах, немного южнее того
места, где должен находиться Джелфейт.
Гар кивнул. В этот момент из выходящего на дорогу впереди переулка
появился арбалетчик. Он выстрелил; Гар перехватил летящую мимо цели стрелу в
воздухе, опасаясь, что она может поразить кого-нибудь из многочисленных
зрителей, тайком наблюдающих за ним сквозь задернутые шторы или из-за
ставней. Убийца рукой швырнул ее обратно в нападающего, со всем презрением
профессионала к потугам любителя, сделав этого человека хромым на всю
оставшуюся жизнь и лишив его способности размножаться.
Спайдо слегка побледнел, слушая звонкие проклятия, несущиеся из
переулка.
-- Быть мастером хингу опасно, а?
-- Хингу-шаншао живет в тени Смерти, поэтому умеет устраиваться в ней с
удобствами. -- Гар зевнул. -- Ты, конечно, помнишь Третью Заповедь.
-- Конечно, но на практике все настолько больше... э... взаправду, чем
в теории, а?
-- А, так ты решил в ответ процитировать мне Четвертую из Тринадцати
Истин. -- Гар выгнул одну бровь, глядя на Спайдо, что заставило младшего
товарища вспыхнуть, а одного воина с мечом остаться в тени, где он прятался.
-- Ты многому научился в Армбрассе. Полагаю, ты хорошо провел там время?
-- Очень хорошо, сэр.
Их беседа прервалась, так они достигли Западных Врат. Воины Рэнго
поспешили расчистить Гару дорогу. Их вопли испугали одну лошадь, но в том не
было бы ничего плохого, если бы она не была впряжена в телегу, нагруженную
банками с маринованными огурцами. Зеленые корнишоны запрыгали по темным
булыжникам мостовой подобно трубчатым лягушкам, а побеги укропа дождем
посыпались на зевак.
Пытаясь подражать ловкости, с которой Гар поймал в воздухе арбалетную
стрелу, Спайдо схватил на лету крупный маринованный огурчик. Он с триумфом
поднял его вверх, но величественность этого жеста испортили два других
огурца, которые врезались в него и чуть было не сбили с коня. В отместку
Спайдо откусил голову пленнику и с наслаждением захрустел.
Гар ничего не говорил, пока они не выехали из Калтуса. Он хорошо знал
предстоящий маршрут и представлял себе, что из-за спутника путешествие
только осложнится. Из Калтуса им предстояло двигаться на север, пока они не
достигнут Даннских Провалов. Оттуда путь лежал на запад и северо-запад, до
приграничной местности, где они должны будут пересечь пустыню Рахобан. По
другую сторону от нее лежали горы, а в глубокой горной долине -- деревня
Джелфейт.
Единственное опасение по поводу выполнения его задачи, не считая
Спайдо, Гару внушал сам Джелфейт. Деревня, насколько можно было судить по
легенде, не имела якоря во времени. Ее появления не были связаны с
определенным Циклом, и никто не мог вспомнить, чтобы видел ее в прошлом
столетии. Он сам никогда в ней не бывал и, хотя не сомневался в ее
существовании в прошлом, не был уверен, что она снова проявится.
Его опасение, что деревня не проявится, основывалось прежде всего на
том, каким образом он тогда завладел Анакроном. В том первом походе, однажды
ночью, среди пустыни, вдруг поднялась страшная буря. Вокруг него кружилась
пыль и сухие останки скудной растительности, произрастающей на том выжженном
плато. Красная пыль превратилась в кровавый вихрь, пронизанный черными и
золотыми молниями. Давление росло, мусор впивался в его одежду, а песок
забивал ноздри, пытаясь задушить.
Внезапно в подтверждение неестественной природы этой бури из кипящей
стены песка вышли закованные в сверкающие латы бледные люди и встали перед
ним. Их предводитель, легендарный Беламон, который вызвался доставить амулет
Анакрон к Даннским Провалам, чтобы покончить с деспотом, положившим начало
роду Каларана, бросил Гару вызов. Воин-джелфейти почувствовал в нем жажду
завладеть Анакроном и принял его за посланника Зла, стремящегося помешать
им. Хотя Гар пытался объяснить ему ситуацию, Беламон отказывался верить, что
они заблудились в своих странствиях и ошиблись на десять столетий, и думал,
что только битва может решить спор между ними.
Легкая улыбка тронула уголки губ Гара, когда он вспомнил ту битву.
Посреди завывающей бури, в месте, где не было времени, серебряный гигант
сражался с убийцей, который добровольно отрешился от собственного прошлого.
Удары, которые в ту ночь наносил Беламон, были так сильны, что могли бы
расколоть горы и повернуть вспять реки, но Гар оказался очень верткой