Логинов Олег. Янкелевич в стране жуликов

   - Знаете, Анжелика Потаповна, мне уже надоело бескорыстно помогать всем в этом городе, поэтому я выдвигаю ряд предварительных условий. Первое - вы кладете на мой счет сумму эквивалентную десяти тысячам долларов.
   - А вдруг у вас ничего не получится? - спросил Чубакин.
   - Не волнуйтесь, если жив останусь, то получится. А если погибну, то не обессудьте - деньги моему сыну достанутся. Со сберкнижкой в кармане мне не так страшно на бандитские ножи будет идти. К тому же у
   меня будут значительные расходы, которые я буду осуществлять из своих
   личных средств.
   - Хорошо, - кивнула Анжелика Потаповна после некоторой паузы.
   - Паспорт Янкелевича, вы не потом, а сейчас мне отдадите. В моем плане по освобождению Владлена Владленовича американцу тоже роль отводится, и он тоже жизнью рискует. Поэтому пути отхода Янкелевич должен сейчас себе подготовить, а для этого ему паспорт понадобится.
   - Хорошо.
   - Господин Чубакин со своими бойцами будут осуществлять физическую защиту меня и Янкелевича на период проведения операции.
   - Хорошо.
   - И последнее. Вы должны передать мне паспорта Владлена Владленовича и синюю папочку, которую просила Олеся, а так же позвоните ей и скажете, что нашли все необходимые документы, их привезу я, но передам их только из рук в руки Владлену Владленовичу.
   - Хорошо.
   - Приятно иметь с вами дело, Анжелика Потаповна. Умеете вы марку держать. Как бы пакостно на душе не было, на словах все у вас хорошо,улыбнулся Морев.- Сейчас я вас покину. Мне нужно сделать еще ряд подготовительных мероприятий. А завтра утром приеду сюда, чтобы выступить в качестве курьера.
   Из Центра медицинских услуг "Изаура" Александр отправился в ГОВД. Его расчет оказался верен, и, несмотря на выходной день, он сумел застать Пустовалова на рабочем месте.
   По всему чувствовалось, что в отделе кипит трудовая деятельность. Сотрудники, хоть и не придерживались принципа: "нам хлеба не надо, работу давай!", но, когда было нужно, безропотно и бесплатно трудились в выходные. Сегодня было нужно. Большинство южных товарищей, доставленных вчера сюда с овощебазы, были задержаны на трое суток, по истечении которых им следовало предъявлять обвинение или отпускать. Поэтому опера и следователи привычно проводили выходной не в лоне семьи, а в обществе жуликов и свидетелей. Пустовалов личным примером демонстрировал подчиненным пренебрежение личными интересами в угоду государственным и контролировал, чтобы и остальные сотрудники ГОВД поступали так же. Вообще, дело получалось большое: с двумя десятками фигурантов, значительным количеством свидетелей, солидными суммами денег, указанными в материалах как незаконный доход, и несколькими статьями обвинения. Пустовалову удалось объединить усилия оперативных подразделений криминальной милиции - ОУР и ОБЭП, в результате чего работа споро продвигалась сразу по нескольким направлениям и имелись неплохие перспективы, что дело благополучно пройдет в суде, олицетворяя торжество справедливости.
   На этот раз Морев приехал со своим коньяком.
   - Чувствую, что у тебя опять проблемы, - улыбнулся Андрей. - Но начинаешь исправляться. Уже понял с какого конца нужно подходить к их решению.
   - Учиться никогда не поздно, даже на пенсии, - тоже улыбнулся Александр. - Но должен признать, что чутье тебя не подвело. У меня опять проблемы.
   - Тогда наливай, - предложил Пустовалов, доставая рюмки. - Только по чуть-чуть, я все-таки на работе.
   - Как говорил Жванецкий: "Алкоголь в малых дозах безвреден в любых количествах".
   - Правильно говорил, за это и выпьем! - сказал Андрей.
   - Знаешь, а наши с тобой посиделки превращаются в хорошую традицию, - заметил Морев. - Самое главное результаты родной милиции от них улучшаются. Слышал как вы Хабиба накрыли с партией наркоты. Хорошая работа. Грамотная.
   - А ты разве еще не понял, что мы тут веников не вяжем? Зато вяжем жуликов и делаем это на совесть.
   - За это нужно выпить! - предложил Александр.
   - Обязательно! - подтвердил Андрей.
   Едва выпили, зазвонил телефон. Пустовалов снял трубку, выслушал информацию, дал руководящее указание продолжать, положил трубку. Снова зазвонил телефон. Начальник КМ снова выслушал информацию, разрешил заканчивать на сегодня, положил трубку.
   - Запарка?- поинтересовался Морев.
   - А ты как думал? - развел руками Пустовалов. - Такое дело подняли. Теперь приходится ковать железо, пока горячее.
   - Хабиба, значит, вы взяли, Анциферова конкуренты на составляющие разобрали. До полной победы над криминалитетом только Насоса осталось посадить.
   - Подожди. Придет срок и его посадим. Никуда не денется.
   - В том-то и дело, что ждать некогда. Срок уже пришел!
   - Не понял?
   - Давай еще по маленькой для ясности мысли и расскажу.
   - Давай.
   Приятели выпили, закусили чего бог послал, и Морев приступил к изложению своего нового замысла.
   - Ну, блин, Сашка, твой американец и, правда, парень не промах. Надо же, таких дел у нас натворил, да еще и фамильный клад отыскал! Везет же людям!- восхитился Пустовалов, когда Морев закончил.
   - Везение - это от бога. А кое-что зависит конкретно от тебя, Андрей. Ты обещаешь, что дашь возможность Янкелевичу свободно уехать, если он сделает все, как надо?
   - Ну не знаю. Как представитель органов, я не имею права отпускать человека, который значится у нас в федеральном розыске.
   - Слушай, Андрей, ну будь ты выше косных ментовских инструкций. Поступи один раз не по инструкции, а по справедливости. Янкелевич помог органам всю систему организованной преступности в городе разрушить, чем свой залет с фальшивой валютой уже на 10 раз искупил. Что он многого хочет? Нет. Если вы принимаете мой план, то все найденные им драгоценности дедушки-ювелира пойдут в доход государства совершенно безвоздмезно. Он предлагает сдать руководителя самого мощного в Горноуральске криминального сообщества и хочет за это такой пустяк, как карт-бланш на личную свободу, а ты еще сомневаешься. Я машину свою под это дело отдаю! Думаешь, не жалко?! Еще как жалко. Только я, хоть и уже ушел из конторы, душой все-равно в ней остался. Для меня самое важное город от всякой нечисти очистить, чтобы мой сын и другие нормальные люди в нем спокойно жили. Для меня общественные приоритеты дороже личных!
   Пустовалов помолчал, раздумывая, минут пять и, в конце концов, тоже определился со своими приоритетами.
   - Ладно, Саша. Когда все закончится, пусть твой американец уматывает из Горноуральска. Но только, если в другом месте залетит, не
   обессудь. И за грех с фальшивыми баксами ответит, и за побег из СИЗО. Я его покрывать не буду.
   - Заметано! - заверил Морев и протянул руку, чтобы скрепить договор рукопожатием.
   Потом они скрепили его еще коньячком и приступили к согласованию
   плана действий.
   Утром следующего дня Морев, как и обещал, снова был в Центре медицинских услуг. Его уже ожидал, вооруженный помповыми "Мосбергами", эскорт из числа чубакинских гвардейцев. Анжелика Потаповна вручила ему для передачи Владлену Владленовичу необходимые документы, которые он сложил в кожаную папку, и сберкнижку, убранную им в нагрудный карман, после чего в сопровождении охраны отправился в офис Насоса.
   Самый большой человек из местной "синевы" отсутствовал, но зато она месте была его секретарша, красавица Олеся. А рядом с ней в приемной, вроде бы случайно, оказались два бритоголовых крепыша. Марев окинул всех троих нарочито равнодушным взглядом и осведомился у секретарши:
   - Шеф у себя?
   - Его нет. Но он просил передать, чтобы вы оставили документы, которые принесли для Владлена Владленовича.
   - Скажите своему шефу, что я, в свою очередь, просил ему передать эти документы будут переданы только Владлену Владленовичу.
   Морев повернулся, чтобы уйти, но один из бритоголовых загородил
   ему путь к двери, а второй, недобро сощурясь, произнес:
   - Мужик, тебе же ясно объяснили - оставь документы. Ты почему такой непонятливый? Положи свою папочку, а сам можешь хилять на выход.
   - Я так не могу. Колечко мешает.
   - Чего?! А яйца тебе не мешают?!
   - Нет, только колечко.
   - Чо ты гонишь? Какое-такое колечко?
   - А вот это, от РГД-5, - сказал с улыбкой Александр и показал высовывающийся из застежки папки запал гранаты, кольцо которого было надето на его средний палец.
   Понадобилось примерно полминуты, чтобы до бритоголовых дошло. Но зато после этого весь их боевой настрой испарился, как с белых сосен
   дым. Хищники превратились в травоядных. И стали озираться в поисках
   пути отступления. В сущности, путь был только один - через дверь, и они поспешили им воспользоваться. На их фоне секретарша Олеся вела
   себя весьма достойно. Она хоть и спала слегка с лица, но осталась на своем рабочем месте.
   - Поднимайся, - сказал Морев. - Поехали к шефу!
   Олеся безропотно собрала бумаги со стола, заперла их в сейф и направилась к выходу.
   Насос был очень-очень удивлен, когда в гости к нему пожаловала секретарша с незнакомым мужчиной. Визит состоялся без предварительной договоренности, а потому застал его врасплох. Наверное, Насос совершенно не любил сюрпризы, а от того сильно рассердился. Забыв о вежливости, он напустился на гостей в нецензурных выражениях, состоящих, за исключением предлогов, из мата и фени. Он даже хотел выгнать их, и только волшебное колечко на пальце Морева заставило его вспомнить о хороших манерах.
   Насос предложил Александру сесть и поговорить, а Олесю отослал
   на кухню готовить кофе.
   - Значит, ты и есть тот самый адвокат, - констатировал он. - Слышал о тебе. А теперь и своими глазами вижу, что парень ты не промах. Умеешь добиваться своего. Чего хочешь от меня?
   - Да, в общем, ничего, - пожал плечами Морев. - Насколько я понимаю, это ты хочешь получить от меня некую синюю папочку с документами Владлена Владленовича. Кстати, я ознакомился с ее содержимым. И благодаря некоторому знанию немецкого, почерпнутому в школе, и словарю, понял, что она стоит больших денег.
   - Так ты денег что ли хочешь за нее получить?
   - Нет. Деньги мне уже обещаны за то, что я ее отдам.
   - Ну так давай. О чем базар?
   - Но только если отдам не тебе, а лично в руки Владлену Владленовичу.
   - Настырный ты мужик, адвокат. Не знаю сколько лавэ тебе обещали за это, только сохранность собственной шкуры стоит дороже финажек. Ты лезешь в опасную игру, а я не люблю, когда меня держат за фраера.
   - А я тебя за фраера и не держу. Я знаю, что ты весьма влиятельный и уважаемый в своих кругах человек. Но только ведь и я привык, чтобы ко мне относились уважительно, а не посылали амбалов брать меня на характер.
   - Ладно. Считай, что это был гнилой заход. Хотел проверить тебя на вшивость. Только вот интересно, если бы парни не сдрейфили, а решили тебе рога обломать, рванул бы чеку?
   - Рванул без раздумий.
   - И собственной жизнячки не пожалел?
   - А чего ее жалеть? Как говорится, судьба-индейка, а жизнькопейка! - усмехнулся Морев, сорвал кольцо с гранаты и продемонстрировал его Насосу.
   Тот не относился к робкому десятку, но при виде свободно болтающегося на пальце гостя кольца гранаты, его глаза наполнились ужасом. Явно, что жизнь свою он ценил гораздо дороже копейки. Насос застыл на месте, судорожно вцепившись взглядом в папку на коленях Александра, где в образе "лимонки" лежала смерть их обоих.
   Однако время шло, а взрыва все не было. Насос начал приходить в себя и, разлепив занемевшие губы, спросил:
   - Что за херня?
   Морев улыбнулся.
   - Считай, что с моей стороны это тоже был гнилой заход. Теперь, когда взаимно испытали друг друга на вшивость, квиты. А граната у меня учебная. Я не камикадзе, чтобы с боевой разгуливать.
   - Ну ты и шутник! Даже меня уел со своим приколом. Только я шутить не буду. У меня-то ствол не учебный.
   С этими словами Насос достал из ящика стола пистолет и навел его на Морева. Тот явственно ощутил как между черным выходным отверстием
   ствола и его переносицей образовалась невидимая прямая линия. Чужая
   душа - потемки, тем более такая черная, как у Насоса. Александр не ожидал, что у него окажется оружие и сейчас судорожно гадал, словно на лепестках ромашки, "выстрелит - не выстрелит". Впрочем, он быстро
   сообразил, что надеяться на судьбу-индейку - последнее дело и попытался повлиять на ситуацию. Под прицелом пистолета каждый человек чувствует себя неуютно, но каждый ведет себя по разному. Стараясь не выдавать естественного страха, Морев с деланным равнодушием заметил:
   - А я считал, что ты умнее.
   - Это почему? - спросил Насос и осклабился в хищной усмешке.
   - Глупо меня убивать. Это ничего не даст и только создаст тебе дополнительные проблемы. Надо будет замывать кровь, прятать труп, выдумывать алиби, а потом еще всю жизь бояться, что менты распутают дело и узнают кто замочил их бывшего коллегу. В общем, сплошная морока. А самое главное, тебе гораздо выгоднее, чтобы я оставался жив и здоров.
   - Объясни?
   - Тебе же нужна синяя папочка с документами? Так вот, ее ты или Владлен Владленович смогут заполучить только с моей помощью. Она
   действительно находится у меня, но не здесь. Если я пришел к тебе с учебной гранатой, то неужели ты думаешь, что я принес настоящие документы, тем самым становясь живой мишенью.
   - А ну-ка дай я сам проверю фуфло ты задвигаешь или правду говоришь,- сказал Насос и протянул руку к кожаной папке Морева.
   Тот пожал плечами, отдал папку и объяснил:
   - Когда пойдешь в туалет, тебе эти бумажки может и сгодятся. А если понадобятся настоящие документы, придется выйти на улицу. Там увидишь джип, в котором сидят три парня с "Мосбергами". Твой ствол
   против их ружей - игрушка. Они с одного выстрела в твоем теле дырку с
   кулак проделают. У парней строгие инструкции - отдать документы только мне. А у меня не менее строгие инструкции - передать их лично
   Владлену Владленовичу. Так что или играем по моим правилам, или не
   играем вообще.
   Насос, убедившись, что в синей папочке находятся лишь чистые листы бумаги, раздраженно бросил их в ящик стола, потом, после небольшого раздумья, швырнул туда же пистолет. Хмуро оглядев Морева, словно пытаясь запечатлеть в памяти его образ, произнес:
   - Я сам люблю пошутить, но те кто шуткует со мной, обычно плохо кончают. Своими приколами с гранатой и бумагами, ты меня обломил,
   признаю. Только в следующий раз посмеюсь уже я и, возможно, на твоих
   похоронах.
   - Не пугай. Нам с тобой делить нечего. Организуй мне встречу с Владленом Владленовичем, а дальше разбирайтесь с ним сами. Я ваших с
   ним дел не знаю и знать не хочу. Мне велено ему документы передать, я
   это сделаю, вне зависимости нравится ли тебе это или нет. А после делите свои деньги сами, поровну или по справедливости, как вам заблагорассудится, меня не волнует.
   - Ладно, адвокат, убедил. Организую я тебе встречу с Владленом. Сейчас привезут твоего кореша и сможешь лично ему вручить бумажки,- молвил Насос, взвесив аргументы Морева.
   Потом он предложил Александру подождать и чего-нибудь выпить, а сам из другой комнаты позвонил по телефону.
   Владлена Владленовича доставили примерно через час. Привезли его два тех самых бритоголовых парня, которые вместе с Олесей находились в приемной Насоса во время визита Морева. Парни опасливо покосились на Александра, зная, что от него можно ожидать любых подвохов, типа гранаты в папке. Зато Владлен Владленович обрадовался адвокату, как родному. Он кинулся к нему обниматься, словно бы не чаял больше с ним никогда свидеться. Сжимая Александра в объятиях, Крот тихо шепнул:
   - Александр Юрьевич, христом-богом молю вытащи меня отсюда.
   Насос, внимательно наблюдавший за их встречей, окликнул:
   - Эй, мужики, хорош обниматься. Ты, адвокат, тащи свои документы. Пора заканчивать с формальностями. Мы и так потеряли на этом деле слишком много времени.
   - Прежде я бы хотел переговорить со своим клиентом наедине, - сказал Морев.
   - К чему такая таинственность? - пожал плечами Насос. - Мы здесь все люди свои. У нас секретов друг от друга нет. Хочешь что-то сказать, говори при всех.
   - Когда вы мне тоже будете платить за оказание юридических услуг, буду говорить и при вас. А покуда я являюсь адвокатом только Владлена Владленовича, буду обсуждать вопросы только с ним. Его право передать содержание нашего разговора вам или еще кому-нибудь. Но я не имею права посвящать в ниши дела посторонних, - твердо заявил Александр.
   Насос решил не затевать спор из-за пустяков и позволил Мореву пообщаться с клиентом в соседней комнате.
   Когда они уединились, Крот быстро изложил Александру события, произошедшие с ним за последнее время. Рассказал, как люди Насоса его насильно затолкнули в машину и привезли на какую-то квартиру, где и держат до сих пор против его воли. Владлен Владленович без утайки поведал, что продал на Запад партию цветных металлов, деньги за которые осели на счете в Дойче-банке. Сообщил, что пообещал взять деньги наличными из этого банка и передать их Насосу, но всерьез опасается, что после этого тот ликвидирует его, как нежелательного свидетеля.
   Морев, не перебивая, выслушал его и сказал, что ничуть не удивлен, нечто в этом роде он предполагал и предложил Владлену Владленовичу поискать другой способ, чтобы рассчитаться с Насосом. Тот тяжело вздохнул и произнес:
   - Александр Юрьевич, да неужто бы я уже не рассчитался с ним, если бы у меня имелась такая возможность. Насос - это же зверюга, ему на тот свет человека отправить, как два пальца обмочить. Нет, сам он, конечно, мараться не будет, но его звереныши в два счета замочат кого угодно. Я оказался в глубоком дерьме, Саша, и вся надежда у меня осталась только на тебя. Выручай. А я этого во век не забуду и отблагодарю.
   Голос Владлена Владленовича звучал весьма проникновенно, словно пение сирен, но Морев не поддался его чарам. Он пожал плечами и равнодушно заметил:
   - Знаешь, Крот, у тебя с Насосом свои дела. Влезать в ваши внутренние разборки и подставлять свою задницу вместо твоей, мне нет никакого резона.
   Владлен Владленович помрачнел.
   - Откуда ты знаешь, что я Крот? - спросил он, но уже с другой, жесткой интонацией.
   - А я, как папаша Мюллер, взял однажды стакан с твоими пальчиками и отправил на идентификацию. В этом мире лживо все, кроме папилярных узоров.
   - И что ты еще обо мне знаешь?
   - Больше, чем ты можешь представить. Я знаю о тебе нечто такое, чего ты и сам о себе не знаешь.
   - Неужели? И что это?
   - Например, то, что денег у тебя в Дойче-банке нет.
   - Как это?- неподдельно изумился Крот.
   - А так. Я воспользовался документами из твоей синей папочки и послал факс в Дойче-банк, чтобы все средства с известного тебе счета перевели на валютный счет ЗМОЦМ. В конце концов, это деньги завода, а не его управляющего. Делиться нужно, Владлен Владленович, а ты опять хочешь всех облапошить. Нехорошо.
   Крот побледнел, словно увидел пропасть, развернувшуюся у его ног. Потом резко соскочил с места и бросился в соседнюю комнату. Морев услышал, как он там вопит:
   - Этот гад меня обанкротил! Он перевел все деньги из Дойче-банка на счет ЗМОЦМ! Я здесь ни при чем, гадом буду! Я сам больше больше всех угорел!
   Александр поднялся и вышел вслед за ним. Насос и два его бритоголовых приспешника хмуро уставились на него. А Владлен Владленович, тыча пальцем в его направлении и брызжа слюной, заголосил:
   - Это все он! Он, падла! Ментяра отставной! Змей подколодный!
   Насос спросил:
   - Это правда, что ты деньги перевел?
   Морев опустился на стул и коротко ответил:
   - Да.
   - Ты понимаешь, что за такую шутку нужно отвечать? За этот прикол, знаешь ли, если твою шкуру на ремешки порезать и то мало будет!
   - Да что вы за люди такие? Какие-то маниакальные садисты, а не люди. Только от вас и слышно: убьем, замочим, на куски порежем. Расслабьтесь и выбросьте свои черные мысли из головы, жизнь сразу веселей покажется. Вот хочешь, большой босс, я песню про тебя спою?
   Насос не сводил с Александра тяжелого сурового взгляда, вероятно выбирая для него смерть пострашней, но любопытство пересилило. Он решил погодить с казнью и спросил:
   - Что за песня?
   - "Нас оставалось только трое, из восемнадцати ребят", - напел Александр.
   - Не врубился, а при чем здесь я? - пожал плечами Насос.
   - А ты первые пять букв составь вместе и все поймешь. Бритоголовые, беззвучно пошевелив губами, выполнили задание и,
   не удержавшись, прыснули от смеха. Зато Насос еще более насупился и побагровел. Он страшно не любил, когда поминали его кличку, поэтому шутка явно произвела на него негативное воздействие. Он второй раз извлек из стола револьвер.
   - Ну все, адвокат, ты меня окончательно достал!
   - Подожди, подожди! Не стреляй! - поднял руки вверх Морев. - Дай слово молвить. Не нужно делать поспешных действий, о которых потом всю жизнь жалеть придется.
   Револьвер в руке Насоса поднялся и, подрагивая, остановился в направлении груди Александра. Однако не выстрелил. Морев воспользовался паузой и выпалил:
   - Я же к вам с ценным предложением пришел. Можно сказать, большие деньги вам в клюве принес, а вы меня опять стрелять собрались.
   - Твоей болтовни мы уже наслушались, - процедил Насос, но по-прежнему медлил с выстрелом.
   Александр спросил:
   - Так мне рассказывать или нет?
   - Ладно,- сказал Насос, - даю минуту. Если не уложишься, не обессудь. У меня палец чешется курок спустить.
   Морев кивнул и начал рассказывать:
   - Зря вы на меня из-за денег, которые в Дойче-банке лежали, взъелись. И по сути, и по праву они принадлежат заводу. Заводу и достанутся. Кстати, вы из-за них могли бы большие неприятности отгрести на свои задницы. Подсудное это дело - невозврат валютной выручки из-за рубежа. А попытка ее присвоить, вообще, образует состав хищения. Поэтому считайте, что я вас от конфликта с законом уберег, а может и от тюрьмы. И все же, чтобы вы сильно не расстраивались, я хочу предложить вам хорошую компенсацию. Дело вот в чем. Есть у меня один клиент. Американец. Владлен Владленович его знает. Очень непростой и интересный товарищ, скажу я вам. Не знаю где, не знаю как, но умудрился он у нас в Горноуральске отыскать чей-то фамильный клад, ну там, золотишка немножко, а в основном ювелирные камни. Он согласен, как положено, сдать его государству и получить свои 25 процентов, да только нельзя ему светиться перед органами. А камушки хорошие, отборные, на каком-нибудь аукционе на Западе за них приличные деньги можно выручить. Мое предложение такое: я убеждаю американца продать камни вам, вы платите ему четверть цены, а остальное идет в качестве погашения долга за Владлена Владленовича. То есть я предлагаю выкупить его долг у вас. Все просто и надежно, никакого обмана. В качестве образца я прихватил с собой пару штук камней, можете убедиться, что не стекляшки вам предлагаю.
   Морев достал из внутреннего кармана и положи перед Насосом два отшлифованных алмаза приличных размеров и весьма хорошего качества. Тот убрал пистолет и принялся внимательно их рассматривать. Все внимание переключилось на него, но гораздо интереснее было бы в этот момент понаблюдать за Кротом, у которого от меняющейся с калейдоскопической быстротой ситуации начался нервный тик. Но в его сторону никто не смотрел, все ожидали заключение Насоса. Однако, тот не торопился, тщательно изучая камни. Он крутил их и так, и эдак, разглядывал на свет и пытался царапать ими стекло. Потом спросил:
   - Много еще таких у твоего американца?
   - Около сотни. В основном алмазы и рубины. И остальные не уступают по качеству этим.
   - Сколько он желает за них получить?
   - Я уже сказал - 25 процентов. Оценщика найдете сами. Только предупреждаю, американец не дурак, в ювелирных делах разбирается. Если оценщик сильно занизит стоимость, он продавать камни вам откажется.
   - Надо подумать, - покачал головой Насос. - Адвокат, оставишь мне образцы? Надо кое с кем посоветоваться.
   - Нет проблем, оставлю, - согласился Морев. - Думайте. Сделка честная, выгодная для всех сторон.
   Минут пять Морев с Насосом еще обсуждали детали. Потом последний кивнул бритоголовым и они проводили Александра до двери.
   Оказавшись на улице, Морев облегченно перевел дух. На протяжении всего общения с Насосом он вел себя непринужденно, шутил и позволял себе вольности, даже будучи под дулом пистолета и только сейчас ощутил какого напряжения ему это стоило. Устало он забрался на заднее сидения джипа к поджидавшим его чубакинским парням и попросил их обождать с расспросами. Обратную дорогу до Центра "Изаура" они проделали молча.
   Г Л А В А XXXIX
   На согласование процедуры элементарной коммерческой операции "деньги-товар" ушло несколько дней. И сторона, желавшая продать, и сторона, желавшая купить, не доверяли друг другу, судили, рядили, несколько раз переносили встречу. И все же дело медленно, но верно шло к своему логическому завершению.
   В ходе подготовки была произведена оценка камней. Насос по телефону назвал Мореву координаты своего ювелира-эксперта. Александр прокатился в мастерскую на окраине города к этому ювелиру и отвез ему на оценку камни.
   Внешне эксперт мало соответствовал своей профессии. Неряшливо одеты в какой-то потертый костюмчик, с испитым в красных прожилках лицом он скорей напоминал искателя пустой стеклотары, чем человека ежедневно, имеющего дело с драгоценностями. Но едва он приступил к делу, как все сомнения в его профпригодности отпали. Лицо ювелира преобразилось и наполнилось одухотворенностью, его пальцы так трепетно и нежно работали с камнями, что, казалось, разговаривают с ними. Вероятно, эксперт получил задание от Насоса сбить цену на товар и покритиковать его качество, однако несколько раз не удержался от восторженных восклицаний. Явно, что дедушка Янкелевич припрятал отборные камни, достойные, если не Алмазного фонда, то приличной выставки. Теперь давно умерший ювелир и нынешний, живущий словно общались через годы посредством них. Наверное, нечто подобное происходит, когда современный скрипач держит в руках инструмент, изготовленный Страдивари.