Страница:
– Мало ли что! – мудро сказала она. – Я-то знаю, как быстро и ужасно может измениться к худшему жизнь, казавшаяся хорошо налаженной!
Я не стала спрашивать бабушку, какой такой печальный жизненный опыт научил ее столь похвальной предусмотрительности. У меня в тот момент хватало своих забот.
Перебравшись в новые апартаменты, мы с Коляном не стали менять ключ, потому что планировали сразу по окончании ремонта поставить новую стальную дверь. А пока ключ у нас был один-единственный, бывшая владелица квартиры передала мне его из рук в руки, смахнув слезу. Я тоже готова была расплакаться, ибо предвидела, что у слесаря возникнут проблемы с подборкой подходящей заготовки для изготовления дубликата нашего ключа. Эта полезная вещица была размером с флейту-пикколо и здорово смахивала на золотой ключик, каким его изображают иллюстраторы сказки про Буратино.
– Д-да, – озадаченно сказал слесарь, повертев в руках этот шедевр работы старых мастеров, принесенный ему Коляном. – Раритет!
Дубликат, однако, мы получили. К сожалению, провожая мужа в командировку, я не додумалась экспроприировать его ключ, поэтому пришлось и мне бежать к слесарю с просьбой сделать еще один дубликат. Мастер крякнул, взял с меня двойную цену, но заказ выполнил. Теперь я берегла свой золотой ключик как зеницу ока. Впрочем, и баба Глаша хранила мое золото так же надежно, как Форт Нокс.
Со своей пожилой соседкой я познакомилась в первый же день после переезда. Избежать знакомства было невозможно: баба Глаша оказалась поразительно общительна. У меня сложилось впечатление, что она лет сорок назад устроила у дверного глазка в прихожей наблюдательный пункт и с тех самых пор дни напролет присматривается и прислушивается к тому, что происходит в доме и окрест него, проясняя для себя обстановку периодическими короткими вылазками.
Едва я подхожу к своей двери – любопытная бабушка уж тут как тут с вопросами: «Как дела, Лена?», «Кто у тебя стучит, Лена?» и «Лена, что за мужик поволок на помойку кусок трубы?» И я вежливо отвечаю, что дела плохи, стучит электрик, меняющий проводку, а кривой кусок проржавевшей трубы поволок на помойку вредный дядька из Горгаза, настаивающий на приобретении мной какой-то загадочной «гофры», без которой, по его словам, немыслима правильная организация работы новой водонагревательной колонки. Баба Глаша внимательно меня слушает и иногда дает полезные советы, вроде: «Плиточнику Ваське денег вперед не давай, а не то он запьет и про работу забудет!»
– Давай приметы сантехников, – деловито сказала старушка, повесив мой ключ на гвоздик в прихожей. – Плотника-то я знаю.
Я уже настроилась бежать на лесоторговую базу, но в связи с просьбой соседки вынуждена была притормозить. Чтобы вспомнить, как выглядели мои сантехники, нужно было сосредоточиться. Самой яркой приметой ангажированных мной мастеров я назвала бы полумертвый автомобиль «Нива», причудливо декорированный разнообразным специфическим добром. С крыши машины свисала связка тонких белых труб, какие-то серые кривые колена высовывались из окон, на заднем сиденье громоздились железки, а под лобовым стеклом висела гирлянда симпатичных желтеньких гаек.
– Приметы сантехников? – озадаченно повторила я. – Ну… Их двое. Зовут Сергей и Виталий. Виталий помоложе, а Сергей постарше. Виталий повыше, а Сергей пониже. Виталий с проплешинкой…
– А Сергей – совсем лысый? – предположила старушка, продолжив логическую цепочку.
– Почему – лысый? Наоборот, с волосами, – я еще немного подумала. – А, баба Глаша! Я же им дала свою визитную карточку с телефонами, так пусть они ее вам покажут вместо пропуска!
Решив таким образом проблему идентификации личностей сантехников, я хотела бежать по делам, но тут в квартире за уже запертой дверью настойчиво запел телефон.
– Тебя, небось? – кивнула на дверь баба Глаша.
Я пожала плечами – мол, кого же еще! Признаться, я бы предпочла проигнорировать звонок, потому что уже настроилась на бурную деятельность и не хотела притормаживать. Но баба Глаша явно ждала, что я стремглав побегу к телефону, и я не посмела продемонстрировать свое пренебрежение к такому важному делу, как телефонный разговор.
– Да, алло, слушаю вас! – произнесла я деловитой скороговоркой – так, чтобы звонящий понял, что я очень занята, и не вздумал рассусоливать.
Он и не рассусоливал, прямо спросил:
– Квартиру продаете?
Я подумала, что этот бесконечно опоздавший покупатель звонит не мне, а бывшей хозяйке квартиры, и потому сказала:
– Уже продали.
– Кому? – спросил Опоздавший.
– Какая вам разница? Ну, мне продали, – ответила я, надеясь, что теперь надоеда отвяжется.
– А вы квартиру продаете? – тут же спросил он.
Я подумала, что наша беседа начинает напоминать односторонний разговор живого человека с диктофонной записью, пущенной по кругу.
– С чего бы мне ее продавать? Я ее только что купила, еще даже ремонт не закончила!
– Отлично! – обрадовался мой собеседник. – Покупаю без ремонта!
– Я не продаю без ремонта!
– Ну, так я с ремонтом куплю!
– Я вообще не продаю свою квар-ртиру! – взбешенно зарычала я. – Я уже спланировала ремонт, купила кучу разных материалов и мысленно расставила мебель!
– Покупаю с мебелью! – мгновенно отреагировал на сказанное тип, которого я про себя уже окрестила идиотом.
Я глубоко вздохнула и не позволила себе нецензурно выразиться.
– Мебели еще нет, – терпеливо, по слогам, как настоящему слабоумному, попыталась объяснить я, но в ходе объяснения быстро озверела и опять сорвалась на крик: – И желания продать только что купленную квартиру у меня тоже нет! Я уже привыкла к ней! Я сроднилась с ней, как будто это часть меня самой! Как рука или нога! А я не торгую донорскими органами! Эта квартира мне дорога!
– Я дам дороже! – успел еще выкрикнуть мой собеседник, прежде чем я с размаху шмякнула трубку на рычаг.
Вот уж не думала, что на двухкомнатные квартиры в старом жилом фонде такой спрос!
В сердцах излишне громко хлопнув входной дверью, я побежала на троллейбусную остановку, на ходу вчерне прикидывая план своих дальнейших действий.
Ближайшая лесобаза нашлась всего в пяти кварталах от моего нового дома – адресок мне плотник подсказал. С учетом этого момента я наметила программу дальнейших действий: куплю доски, найду машину для доставки, привезу покупку домой, а потом побегу на Набережную. Там, за мостом, расположен открытый склад, где продают строительные материалы, в том числе – необходимый моему штукатуру алебастр.
За несколько дней я успела неплохо изучить топографию района на предмет расположения всяческих складов, баз и хозяйственных магазинов!
– Может, выпустить памятку для граждан, занятых ремонтом? – успокаиваясь, подумала я вслух. – Такой маленький календарик с картой района и указанием маршрута к полезным объектам?
Гимн металлокаркасу
Посиделки с летальным исходом
Я не стала спрашивать бабушку, какой такой печальный жизненный опыт научил ее столь похвальной предусмотрительности. У меня в тот момент хватало своих забот.
Перебравшись в новые апартаменты, мы с Коляном не стали менять ключ, потому что планировали сразу по окончании ремонта поставить новую стальную дверь. А пока ключ у нас был один-единственный, бывшая владелица квартиры передала мне его из рук в руки, смахнув слезу. Я тоже готова была расплакаться, ибо предвидела, что у слесаря возникнут проблемы с подборкой подходящей заготовки для изготовления дубликата нашего ключа. Эта полезная вещица была размером с флейту-пикколо и здорово смахивала на золотой ключик, каким его изображают иллюстраторы сказки про Буратино.
– Д-да, – озадаченно сказал слесарь, повертев в руках этот шедевр работы старых мастеров, принесенный ему Коляном. – Раритет!
Дубликат, однако, мы получили. К сожалению, провожая мужа в командировку, я не додумалась экспроприировать его ключ, поэтому пришлось и мне бежать к слесарю с просьбой сделать еще один дубликат. Мастер крякнул, взял с меня двойную цену, но заказ выполнил. Теперь я берегла свой золотой ключик как зеницу ока. Впрочем, и баба Глаша хранила мое золото так же надежно, как Форт Нокс.
Со своей пожилой соседкой я познакомилась в первый же день после переезда. Избежать знакомства было невозможно: баба Глаша оказалась поразительно общительна. У меня сложилось впечатление, что она лет сорок назад устроила у дверного глазка в прихожей наблюдательный пункт и с тех самых пор дни напролет присматривается и прислушивается к тому, что происходит в доме и окрест него, проясняя для себя обстановку периодическими короткими вылазками.
Едва я подхожу к своей двери – любопытная бабушка уж тут как тут с вопросами: «Как дела, Лена?», «Кто у тебя стучит, Лена?» и «Лена, что за мужик поволок на помойку кусок трубы?» И я вежливо отвечаю, что дела плохи, стучит электрик, меняющий проводку, а кривой кусок проржавевшей трубы поволок на помойку вредный дядька из Горгаза, настаивающий на приобретении мной какой-то загадочной «гофры», без которой, по его словам, немыслима правильная организация работы новой водонагревательной колонки. Баба Глаша внимательно меня слушает и иногда дает полезные советы, вроде: «Плиточнику Ваське денег вперед не давай, а не то он запьет и про работу забудет!»
– Давай приметы сантехников, – деловито сказала старушка, повесив мой ключ на гвоздик в прихожей. – Плотника-то я знаю.
Я уже настроилась бежать на лесоторговую базу, но в связи с просьбой соседки вынуждена была притормозить. Чтобы вспомнить, как выглядели мои сантехники, нужно было сосредоточиться. Самой яркой приметой ангажированных мной мастеров я назвала бы полумертвый автомобиль «Нива», причудливо декорированный разнообразным специфическим добром. С крыши машины свисала связка тонких белых труб, какие-то серые кривые колена высовывались из окон, на заднем сиденье громоздились железки, а под лобовым стеклом висела гирлянда симпатичных желтеньких гаек.
– Приметы сантехников? – озадаченно повторила я. – Ну… Их двое. Зовут Сергей и Виталий. Виталий помоложе, а Сергей постарше. Виталий повыше, а Сергей пониже. Виталий с проплешинкой…
– А Сергей – совсем лысый? – предположила старушка, продолжив логическую цепочку.
– Почему – лысый? Наоборот, с волосами, – я еще немного подумала. – А, баба Глаша! Я же им дала свою визитную карточку с телефонами, так пусть они ее вам покажут вместо пропуска!
Решив таким образом проблему идентификации личностей сантехников, я хотела бежать по делам, но тут в квартире за уже запертой дверью настойчиво запел телефон.
– Тебя, небось? – кивнула на дверь баба Глаша.
Я пожала плечами – мол, кого же еще! Признаться, я бы предпочла проигнорировать звонок, потому что уже настроилась на бурную деятельность и не хотела притормаживать. Но баба Глаша явно ждала, что я стремглав побегу к телефону, и я не посмела продемонстрировать свое пренебрежение к такому важному делу, как телефонный разговор.
– Да, алло, слушаю вас! – произнесла я деловитой скороговоркой – так, чтобы звонящий понял, что я очень занята, и не вздумал рассусоливать.
Он и не рассусоливал, прямо спросил:
– Квартиру продаете?
Я подумала, что этот бесконечно опоздавший покупатель звонит не мне, а бывшей хозяйке квартиры, и потому сказала:
– Уже продали.
– Кому? – спросил Опоздавший.
– Какая вам разница? Ну, мне продали, – ответила я, надеясь, что теперь надоеда отвяжется.
– А вы квартиру продаете? – тут же спросил он.
Я подумала, что наша беседа начинает напоминать односторонний разговор живого человека с диктофонной записью, пущенной по кругу.
– С чего бы мне ее продавать? Я ее только что купила, еще даже ремонт не закончила!
– Отлично! – обрадовался мой собеседник. – Покупаю без ремонта!
– Я не продаю без ремонта!
– Ну, так я с ремонтом куплю!
– Я вообще не продаю свою квар-ртиру! – взбешенно зарычала я. – Я уже спланировала ремонт, купила кучу разных материалов и мысленно расставила мебель!
– Покупаю с мебелью! – мгновенно отреагировал на сказанное тип, которого я про себя уже окрестила идиотом.
Я глубоко вздохнула и не позволила себе нецензурно выразиться.
– Мебели еще нет, – терпеливо, по слогам, как настоящему слабоумному, попыталась объяснить я, но в ходе объяснения быстро озверела и опять сорвалась на крик: – И желания продать только что купленную квартиру у меня тоже нет! Я уже привыкла к ней! Я сроднилась с ней, как будто это часть меня самой! Как рука или нога! А я не торгую донорскими органами! Эта квартира мне дорога!
– Я дам дороже! – успел еще выкрикнуть мой собеседник, прежде чем я с размаху шмякнула трубку на рычаг.
Вот уж не думала, что на двухкомнатные квартиры в старом жилом фонде такой спрос!
В сердцах излишне громко хлопнув входной дверью, я побежала на троллейбусную остановку, на ходу вчерне прикидывая план своих дальнейших действий.
Ближайшая лесобаза нашлась всего в пяти кварталах от моего нового дома – адресок мне плотник подсказал. С учетом этого момента я наметила программу дальнейших действий: куплю доски, найду машину для доставки, привезу покупку домой, а потом побегу на Набережную. Там, за мостом, расположен открытый склад, где продают строительные материалы, в том числе – необходимый моему штукатуру алебастр.
За несколько дней я успела неплохо изучить топографию района на предмет расположения всяческих складов, баз и хозяйственных магазинов!
– Может, выпустить памятку для граждан, занятых ремонтом? – успокаиваясь, подумала я вслух. – Такой маленький календарик с картой района и указанием маршрута к полезным объектам?
Гимн металлокаркасу
Трясясь в троллейбусе, влекущем меня в места широкого распространения досок, бруса и бревен, я от нечего делать подсчитала, сколько можно было бы заработать на «Памятке начинающему ремонтнику». Пожалуй, я смогла бы вернуть долг Ирке…
Вспомнив, какую сумму я должна подруге, я строго-настрого наказала себе крепко подумать, где бы скоренько заработать денег, и тут мои размышления прервал телефонный звонок. Дребезжал мой мобильник.
– Да? – спросила я, от души надеясь, что это не очередной желающий купить мою квартиру.
– Мне нравится, как ты реагируешь на мой звонок! – забасила трубка веселым голосом моего оператора Вадика. – Я еще не успел тебе ничего предложить, а ты уже отвечаешь согласием!
– Это согласие в разумных пределах, – уточнила я. – Привет, Вадька! Чего тебе нужно?
– Это не мне, это тебе нужно, – ответил Вадик. – Халтурку возьмешь? Платят наличными.
– А что нужно делать? – спросила я, не спеша соглашаться.
Вадик – жизнерадостный молодой человек, отягощенный множеством знакомств. Активно помогая своим друзьям-приятелям, Вадик то и дело устраивает кому-то очередную халтурку. Причем этим словом называются разовые работы широчайшего диапазона. Лично мне Вадик частенько подбрасывает заказы на изготовление фильмов для хоум-видео, стихотворные «поздравлялки» с юбилеями и всяческие тексты. Хотя однажды с подачи приятеля-оператора я поработала Снегурочкой на корпоративной вечеринке и еще пару раз отказалась попробовать себя в роли тамады.
– Нужно написать текст для гимна, – сказал Вадик.
– Для гимна какой страны? – деловито уточнила я.
В Снегурочки я бы во второй раз не пошла, а гимн написать – это мне раз плюнуть! Хотя более или менее сносно я владею весьма немногими языками. В порядке стремительного убывания знаний: русский, английский, болгарский, польский… Вроде бы в соответствующих государствах с гимнами уже все в порядке? Даже в родном отечестве со словами главной государственной песни определились, хотя я, честно говоря, не помню, о чем теперь поется в нашем гимне.
– Да не для страны гимн, а для фирмы! – засмеялся Вадик. – Для предприятия, которое производит мебель на металлокаркасе! Ну, чего молчишь, как рыба об лед? Возьмешься за работу?
Я потрясенно молчала. Мебель на металлокаркасе! Действительно, вот тема, достойная гимна!
– Директора фирмы зовут Аполлон Иванович. Пиши номер телефона, – расценив мое молчание как знак согласия, распорядился Вадик. – Два-пять-пять, три-шесть-шесть, семь!
– Как-как? – я не успевала.
В нашем городе совсем недавно в одночасье поменяли все телефонные номера. Причем сделано это было бессистемно, к одним номерам просто добавили в начале двойку, а другие перекорежили до неузнаваемости. Получилась сущая диверсия. На мой домашний номер, например, теперь то и дело попадают какие-то посторонние личности. То им вокзал нужен, то роддом, а я дергайся от звонков среди ночи! Думаю, этот телефонный вавилон спланировали какие-то коварные враги или же владельцы полиграфических предприятий, которым ситуация только на руку: ведь теперь весь деловой люд заново печатает себе визитки и рекламные материалы.
– Твое дело – слова написать, а музычку берет на себя Гошка Грохотулин, – сообщил мне под конец разговора Вадик.
Гоша Грохотулин, известный широким кругам радиослушателей как Игорь Раскатов, – это еще один мой давний приятель. Невероятно оптимистичная личность, даже на похоронах найдет повод улыбнуться и еще всех вокруг рассмешит! Если учесть, что я тоже хронически страдаю от переизбытка природной жизнерадостности, можно представить, какой неслабый гимн сляпаем мы на пару с Гошей! Кто не обрыдается, тот обхохочется!
Впрочем, вслух комментировать сообщенную мне Вадиком информацию я не стала. Записав телефончик директора конторы, жаждущего обрести «фирменный» гимн, я решила, что непременно позвоню этому мебельщику с манией величия сразу после того, как разделаюсь с досками. Троллейбус подкатил к нужной мне остановке, и я устремилась по разбитому колесами проулку на призывный визг циркулярной пилы.
– А вот интересно, куда она ведет? – задумался сантехник Виталий, глядя на толстую канализационную трубу.
Труба, похожая на гигантскую змею, по фундаменту старого здания уползала наискось через весь дом.
– На запад, – хладнокровно отозвался сантехник Сергей, критически оглядывая только что смонтированную систему канализации.
Новенькие пластиковые трубы мышиного цвета предстояло еще залить бетоном, но эту часть работы сантехники пропускали, предполагая подключиться уже на этапе установки нового сантехоборудования.
– Проверять трубу будем или ну ее на фиг? – спросил Виталий напарника. – В принципе, можно оторвать парочку досок и залезть под пол, поглядеть, что там и как.
Сергей задумался. Вообще-то, хозяйка настаивала на том, чтобы мастера проверили состояние общей сливной трубы, опасно проложенной под полом квартиры…
– За дополнительную плату, – не дождавшись ответа, постановил Виталик и пошел в комнату.
Сергей потянулся за ним.
– Ну, старый линолеум все равно менять придется! – с этими словами Виталик ловко разрезал покрытие под плинтусом и откинул лоскут упомянутого старого линолеума, обнажая доски. – Оп-ля! Смотри-ка! Доски ломать не придется!
В углу комнаты обнаружился небольшой квадратный люк.
– Дверца! – обрадовался Виталик. – А ну, мы ее откроем!
Молчаливый Сергей подоспел с ломиком, Виталик взял гвоздодер, и заколоченный люк живо открыли.
– Ку-ку! – встав на четвереньки и свесив голову в проем, дурашливо крикнул Виталик.
В пустой квартире забубнило эхо.
– Не паясничай, – скривился старший сантехник.
– Фонарик дай! – попросил Виталик. – Ну, я пошел!
Любознательный юноша смело нырнул в подполье. Оставшемуся наверху было слышно, как его напарник ползет под досками. Перемещение Виталика выдавали громкий шорох и бодрое насвистывание на мотив «Не кочегары мы, не плотники».
– Ну, что там? – раздраженно спросил не кочегар и не плотник Сергей, у которого с утра негромко, но отчетливо ныл зуб.
Под полом что-то бухнуло, и доска под ногами Сергея содрогнулась, как будто хотела выпрыгнуть. Снизу донеслись приглушенные ругательства вперемежку с откровенно восторженными возгласами. Заинтересовавшись этим необычным сочетанием, Сергей опустился на корточки и заглянул в люк.
В подполье было темным-темно. Фонарик в руке Виталика светил в другую сторону.
– Эй, дитя подземелья, ты там как? – крикнул Сергей.
Невидимый в темноте Виталик зашумел, заворочался и неожиданно ослепил напарника светом фонарика.
– Тьфу, черт! – выругался Сергей.
Виталик подполз к люку, высунул наружу чумазую встрепанную голову и сказал:
– Слышь, Серый? Не поверишь! Я там клад нашел!
– Сколько с меня? – спросила я славного дядьку с лесобазы, открывая кошелек.
Добрый мужик напилил для меня досок нужной толщины, а потом еще доставил и их, и меня на своем «Москвиче» с прицепом.
– Всего шестьсот пятьдесят, – застенчиво сказал дядька.
– Семьсот! – расщедрилась я, тронутая такой скромностью.
Хоть кто-то из тех, кто оказался причастен к процессу моего ремонта, не пытается обобрать меня до нитки!
Закрыв дверь за добрым человеком, я обошла брошенные в прихожей доски и ввинтилась в комнату.
– Привет! – весело помахал мне ручкой молодой, но уже слегка плешивый сантехник.
Я вспомнила, что его зовут Виталик.
– Привет, – кивнула я, делая строгое лицо. – Почему сидим? Почему не работаем?
– А мы уже! – отозвался сантехник Сергей. – Систему канализации собрали, трубу под полом проверили, щас передохнем и займемся водопроводом. Не боись, хозяйка, все будет в лучшем виде.
– Правда, канализацию уже сделали? – я просветлела лицом и побежала любоваться своими новыми трубами.
Трубы были красивые, чистенькие, похожие на детальки детского пластмассового конструктора. Я осталась очень довольна увиденным и тут же устыдилась того, что набросилась на притомившихся тружеников с несправедливыми упреками.
– Может, я сбегаю в магазин и куплю вам чего-нибудь поесть-попить? – предложила я, вновь заглянув в комнату.
Сантехники, как бедные сиротки, сидели на полу, прямо на несвежем линолеуме, и курили. При этом у них был такой довольный вид, словно они не канализацию монтировали, а с известными топ-моделями занимались любовью!
– Нет, не беспокойтесь, нам ничего не нужно! – расслабленно махнул рукой с сигаретой Сергей.
– У нас уже все есть! – ухмыльнувшись, поддакнул ему Виталик.
– Ну, ладно, тогда я не буду вам мешать, – несколько озадаченная, я удалилась.
Тихо прикрыла входную дверь и тут же услышала:
– Лена, ну что у тебя там?
На пороге соседней квартиры возникла баба Глаша.
– Сантехники канализацию смонтировали, сливную трубу проверили, теперь будут делать водопровод, – отрапортовала я.
– Ну, пусть делают, – разрешила бабка.
Я вышла на крыльцо, с удовольствием вдохнула аромат цветущей яблони, полюбовалась бело-розовыми цветами и вспомнила, что должна еще купить алебастр. Или сначала съездить к амбициозным мебельщикам? Перспектива сочинять оду кроватям и тумбочкам меня не слишком вдохновляла, но деньги были нужны позарез. Вадик сказал, что заказчик платит сразу и наличными! Пожалуй, стоит позвонить этому Аполлону Ивановичу.
Имя и отчество мебельного директора меня откровенно смешили, но я отложила хихоньки-хахоньки до лучших времен. Осмеивать заказчика – короткий путь к финансовому краху.
– Алло, могу я услышать Аполлона Ивановича? – безупречно корректным тоном спросила я девушку, которая сняла трубку.
– Господина Синебородова? – уточнила барышня.
Боже, ну и ФИО у товарища, нарочно не придумаешь! С именем древнегреческого бога искусств и отчеством по дурачку из отечественного фольклора – он еще и Синебородов! Могу себе представить, какая нескучная работенка мне предстоит! Я поперхнулась смехом и, чтобы срочно избавиться от захлестывающего меня веселья, чувствительно треснула себя по голове трубкой мобильника.
– Не кладите трубочку, – по-своему расценила раздавшийся стук моя собеседница. – Я вас переключаю.
– Аполлон Иванович Синебородов, генеральный директор ООО «МетаКар», – важно произнес приятный баритон, откровенно смакуя каждое слово. – Слушаю вас.
– Лена Логунова, журналистка, – отозвалась я, намертво задавив порыв отрекомендоваться как-нибудь поэкзотичнее, в том же духе – типа Афродита Емельяновна Карабасова-Барабасова. – Здравствуйте, Аполлон Иванович, мне дал ваш телефонный номер Вадим Рябушкин, я по поводу текста для вашего… э… песенного произведения.
– По поводу нашей корпоративной песни? – обрадованно переспросил господин Синебородов. – Голубушка, Еленочка, я безмерно рад вашему звонку и жажду встречи!
– Я, в принципе, тоже жажду, – сказала я, мысленно добавив еще и слово «денег». – Если вы не возражаете, я готова подъехать к вам прямо сейчас. Где вы находитесь?
– У нас великолепный новый офис на Набережной, оригинальный интерьер, пятьдесят квадратов благоустроенной площади, меблированной собственной продукцией! – поведал мне ликующий Аполлон свет Иванович. – Найти нас очень легко, мы расположены в первом этаже нового пятиэтажного здания на углу Набережной и Дорожной. Добро пожаловать!
– Буду через полчаса, – коротко ответила я.
Путь в «замок» Синебородова занял у меня всего двадцать минут, и все это время я терзалась подозрениями, что дела фирмы «МетаКар» не слишком хороши. Очень уж восторженная текстовка про новый офис смахивала на рекламное предложение купить расчудесное помещение со всеми потрохами! Я даже начала подумывать, не ошибся ли Вадик с определением жанра? Может, «МетаКару» не гимн нужен, а реквием?
Оказалось, я напрасно беспокоилась. ООО «МетаКар» процветало, и цветение это сопровождалось удушающим благоуханием дорогого парфюма. Аромат источал сам Аполлон Иванович – представительный мужчина лет пятидесяти, облаченный в деловой пиджак, отличающийся великолепным покроем и необычной для наших широт расцветкой в крупную красно-зеленую клетку. Увидев восседающего за необъятным столом крупно-клетчатого Аполлона Ивановича, я живо заинтересовалась нижней частью его костюма. Мне казалось, что это непременно должна быть шотландская юбка-килт. К сожалению, во время нашей непродолжительной беседы господин Синебородов не вставал с кресла, так что проверить свою догадку я не смогла. Зато утвердилась в предположении, что работенка мне предстоит та еще!
– Я расскажу вам, каким должен быть наш гимн, – пообещал Аполлон Иванович, остро прищуриваясь на украшающую стену его кабинета картину с водопадом.
Очевидно, упомянутый гимн слышался ему непосредственно в журчании водяных струй.
– Наш гимн должен быть торжественным и исполненным глубокого чувства, – сообщил Аполлон Иванович. – Он должен литься широко, свободно и неостановимо!
В этот момент за гипсокартонной стеной, скрывающей уборную, кто-то издал исполненный глубокого чувства вздох, спустил воду в унитазе, и она полилась широко, свободно и неостановимо.
– Принцип мне понятен, – сдержанно сказала я. – Скажите, а вы уже выбрали мелодию?
– Нашему совету директоров очень нравится песня из кинофильма «Семнадцать мгновений весны», – доверительно поведал Синебородов. – Будет замечательно, если именно на эту музыку вы напишете вдохновенный текст, где будут звучать слова «металлокаркас», «мебель» и «экологически чистое порошковое покрытие широкой цветовой гаммы».
Я проглотила неуместные комментарии и нарочито неэмоционально спросила:
– Что-нибудь вроде «Не думай о каркасе свысока»?
– Гениально! – вскричал экспрессивный Аполлон Иванович. – Голубушка, вы ухватили самую суть!
– Я ухвачу и все остальное, – пообещала я. – Главное – решить вопрос с моим авторским гонораром. Сто долларов – и я готова зарифмовать даже ваш прайс-лист и банковские реквизиты!
– Аванс возьмете? – директор с готовностью полез в карман за бумажником.
Я сразу прониклась симпатией к этому очаровательному человеку и поклялась, что рожу заказанное мне бессмертное произведение в кратчайшие сроки, буквально на днях! После чего мы с душкой Аполлоном Ивановичем расстались, весьма довольные друг другом. Господин Синебородов остался ласкать взглядом водопад с озвучкой из ватерклозета, а я понеслась на рынок строительных материалов за алебастром, на ходу подбирая рифмы к слову «металлокаркас».
– Беги на Новый рынок и сделай по-быстрому дубликат ключа, – дождавшись, пока хозяйка квартиры удалится, велел Виталику Сергей.
– Какого фига? – не уловил мысли младший.
– А такого фига, что мы с тобой нынче работу тут закончим, и ключ от квартиры придется отдать, – объяснил Сергей. – Как же мы потом придем за кладом?
Виталик широко улыбнулся. Мысль о том, что они придут за кладом и заберут его, ему понравилась. Ему бы еще больше понравилось, кабы клад можно было бы взять прямо сейчас, но Сергей объяснил, что средь бела дня этого лучше не делать. Если в два часа пополудни они деловито поволокут из чужой квартиры громоздкий сундук, у соседей могут возникнуть ненужные вопросы. Кроме того, достать сундук из подполья тоже будет непросто, это потребует определенного времени. Что, если хозяйка квартиры вдруг вернется домой и застукает их за этим делом?
– А если открыть коробочку прямо там? – Виталик топнул ногой по линолеуму, который напарники заботливо расправили, прикрыв люк.
– Чем? – резонно возразил Сергей.
Окованный металлом тяжеленный сундук закономерно наводил на мысли о спрятанных в нем сокровищах, а также о том, что завладеть ценностями будет непросто. Все имевшиеся у сантехников мало-мальски пригодные для взлома инструменты спасовали перед ржавым амбарным замком и обшитыми металлом досками. Чувствовалось, что содержимое захоронки было кому-то очень дорого. Виталик не сильно удивился бы, если бы в неприступном сундуке обнаружилась аккуратная горка пиратского золота, заботливо прикрытая черным флагом с черепом и костями.
– Беги на рынок, – повторил Сергей. – А я водопроводом займусь.
– Бегу, – послушно согласился Виталик, пуще прежнего обрадованный тем, что напарник сделает большую часть работы в одиночку.
Улыбаясь, как чеширский кот, плешивый сантехнический юноша выпорхнул из квартиры и помчался в слесарную мастерскую, на бегу послав воздушный поцелуй старухе, внимательно наблюдавшей за ним с площадки для сушки белья.
Вспомнив, какую сумму я должна подруге, я строго-настрого наказала себе крепко подумать, где бы скоренько заработать денег, и тут мои размышления прервал телефонный звонок. Дребезжал мой мобильник.
– Да? – спросила я, от души надеясь, что это не очередной желающий купить мою квартиру.
– Мне нравится, как ты реагируешь на мой звонок! – забасила трубка веселым голосом моего оператора Вадика. – Я еще не успел тебе ничего предложить, а ты уже отвечаешь согласием!
– Это согласие в разумных пределах, – уточнила я. – Привет, Вадька! Чего тебе нужно?
– Это не мне, это тебе нужно, – ответил Вадик. – Халтурку возьмешь? Платят наличными.
– А что нужно делать? – спросила я, не спеша соглашаться.
Вадик – жизнерадостный молодой человек, отягощенный множеством знакомств. Активно помогая своим друзьям-приятелям, Вадик то и дело устраивает кому-то очередную халтурку. Причем этим словом называются разовые работы широчайшего диапазона. Лично мне Вадик частенько подбрасывает заказы на изготовление фильмов для хоум-видео, стихотворные «поздравлялки» с юбилеями и всяческие тексты. Хотя однажды с подачи приятеля-оператора я поработала Снегурочкой на корпоративной вечеринке и еще пару раз отказалась попробовать себя в роли тамады.
– Нужно написать текст для гимна, – сказал Вадик.
– Для гимна какой страны? – деловито уточнила я.
В Снегурочки я бы во второй раз не пошла, а гимн написать – это мне раз плюнуть! Хотя более или менее сносно я владею весьма немногими языками. В порядке стремительного убывания знаний: русский, английский, болгарский, польский… Вроде бы в соответствующих государствах с гимнами уже все в порядке? Даже в родном отечестве со словами главной государственной песни определились, хотя я, честно говоря, не помню, о чем теперь поется в нашем гимне.
– Да не для страны гимн, а для фирмы! – засмеялся Вадик. – Для предприятия, которое производит мебель на металлокаркасе! Ну, чего молчишь, как рыба об лед? Возьмешься за работу?
Я потрясенно молчала. Мебель на металлокаркасе! Действительно, вот тема, достойная гимна!
– Директора фирмы зовут Аполлон Иванович. Пиши номер телефона, – расценив мое молчание как знак согласия, распорядился Вадик. – Два-пять-пять, три-шесть-шесть, семь!
– Как-как? – я не успевала.
В нашем городе совсем недавно в одночасье поменяли все телефонные номера. Причем сделано это было бессистемно, к одним номерам просто добавили в начале двойку, а другие перекорежили до неузнаваемости. Получилась сущая диверсия. На мой домашний номер, например, теперь то и дело попадают какие-то посторонние личности. То им вокзал нужен, то роддом, а я дергайся от звонков среди ночи! Думаю, этот телефонный вавилон спланировали какие-то коварные враги или же владельцы полиграфических предприятий, которым ситуация только на руку: ведь теперь весь деловой люд заново печатает себе визитки и рекламные материалы.
– Твое дело – слова написать, а музычку берет на себя Гошка Грохотулин, – сообщил мне под конец разговора Вадик.
Гоша Грохотулин, известный широким кругам радиослушателей как Игорь Раскатов, – это еще один мой давний приятель. Невероятно оптимистичная личность, даже на похоронах найдет повод улыбнуться и еще всех вокруг рассмешит! Если учесть, что я тоже хронически страдаю от переизбытка природной жизнерадостности, можно представить, какой неслабый гимн сляпаем мы на пару с Гошей! Кто не обрыдается, тот обхохочется!
Впрочем, вслух комментировать сообщенную мне Вадиком информацию я не стала. Записав телефончик директора конторы, жаждущего обрести «фирменный» гимн, я решила, что непременно позвоню этому мебельщику с манией величия сразу после того, как разделаюсь с досками. Троллейбус подкатил к нужной мне остановке, и я устремилась по разбитому колесами проулку на призывный визг циркулярной пилы.
– А вот интересно, куда она ведет? – задумался сантехник Виталий, глядя на толстую канализационную трубу.
Труба, похожая на гигантскую змею, по фундаменту старого здания уползала наискось через весь дом.
– На запад, – хладнокровно отозвался сантехник Сергей, критически оглядывая только что смонтированную систему канализации.
Новенькие пластиковые трубы мышиного цвета предстояло еще залить бетоном, но эту часть работы сантехники пропускали, предполагая подключиться уже на этапе установки нового сантехоборудования.
– Проверять трубу будем или ну ее на фиг? – спросил Виталий напарника. – В принципе, можно оторвать парочку досок и залезть под пол, поглядеть, что там и как.
Сергей задумался. Вообще-то, хозяйка настаивала на том, чтобы мастера проверили состояние общей сливной трубы, опасно проложенной под полом квартиры…
– За дополнительную плату, – не дождавшись ответа, постановил Виталик и пошел в комнату.
Сергей потянулся за ним.
– Ну, старый линолеум все равно менять придется! – с этими словами Виталик ловко разрезал покрытие под плинтусом и откинул лоскут упомянутого старого линолеума, обнажая доски. – Оп-ля! Смотри-ка! Доски ломать не придется!
В углу комнаты обнаружился небольшой квадратный люк.
– Дверца! – обрадовался Виталик. – А ну, мы ее откроем!
Молчаливый Сергей подоспел с ломиком, Виталик взял гвоздодер, и заколоченный люк живо открыли.
– Ку-ку! – встав на четвереньки и свесив голову в проем, дурашливо крикнул Виталик.
В пустой квартире забубнило эхо.
– Не паясничай, – скривился старший сантехник.
– Фонарик дай! – попросил Виталик. – Ну, я пошел!
Любознательный юноша смело нырнул в подполье. Оставшемуся наверху было слышно, как его напарник ползет под досками. Перемещение Виталика выдавали громкий шорох и бодрое насвистывание на мотив «Не кочегары мы, не плотники».
– Ну, что там? – раздраженно спросил не кочегар и не плотник Сергей, у которого с утра негромко, но отчетливо ныл зуб.
Под полом что-то бухнуло, и доска под ногами Сергея содрогнулась, как будто хотела выпрыгнуть. Снизу донеслись приглушенные ругательства вперемежку с откровенно восторженными возгласами. Заинтересовавшись этим необычным сочетанием, Сергей опустился на корточки и заглянул в люк.
В подполье было темным-темно. Фонарик в руке Виталика светил в другую сторону.
– Эй, дитя подземелья, ты там как? – крикнул Сергей.
Невидимый в темноте Виталик зашумел, заворочался и неожиданно ослепил напарника светом фонарика.
– Тьфу, черт! – выругался Сергей.
Виталик подполз к люку, высунул наружу чумазую встрепанную голову и сказал:
– Слышь, Серый? Не поверишь! Я там клад нашел!
– Сколько с меня? – спросила я славного дядьку с лесобазы, открывая кошелек.
Добрый мужик напилил для меня досок нужной толщины, а потом еще доставил и их, и меня на своем «Москвиче» с прицепом.
– Всего шестьсот пятьдесят, – застенчиво сказал дядька.
– Семьсот! – расщедрилась я, тронутая такой скромностью.
Хоть кто-то из тех, кто оказался причастен к процессу моего ремонта, не пытается обобрать меня до нитки!
Закрыв дверь за добрым человеком, я обошла брошенные в прихожей доски и ввинтилась в комнату.
– Привет! – весело помахал мне ручкой молодой, но уже слегка плешивый сантехник.
Я вспомнила, что его зовут Виталик.
– Привет, – кивнула я, делая строгое лицо. – Почему сидим? Почему не работаем?
– А мы уже! – отозвался сантехник Сергей. – Систему канализации собрали, трубу под полом проверили, щас передохнем и займемся водопроводом. Не боись, хозяйка, все будет в лучшем виде.
– Правда, канализацию уже сделали? – я просветлела лицом и побежала любоваться своими новыми трубами.
Трубы были красивые, чистенькие, похожие на детальки детского пластмассового конструктора. Я осталась очень довольна увиденным и тут же устыдилась того, что набросилась на притомившихся тружеников с несправедливыми упреками.
– Может, я сбегаю в магазин и куплю вам чего-нибудь поесть-попить? – предложила я, вновь заглянув в комнату.
Сантехники, как бедные сиротки, сидели на полу, прямо на несвежем линолеуме, и курили. При этом у них был такой довольный вид, словно они не канализацию монтировали, а с известными топ-моделями занимались любовью!
– Нет, не беспокойтесь, нам ничего не нужно! – расслабленно махнул рукой с сигаретой Сергей.
– У нас уже все есть! – ухмыльнувшись, поддакнул ему Виталик.
– Ну, ладно, тогда я не буду вам мешать, – несколько озадаченная, я удалилась.
Тихо прикрыла входную дверь и тут же услышала:
– Лена, ну что у тебя там?
На пороге соседней квартиры возникла баба Глаша.
– Сантехники канализацию смонтировали, сливную трубу проверили, теперь будут делать водопровод, – отрапортовала я.
– Ну, пусть делают, – разрешила бабка.
Я вышла на крыльцо, с удовольствием вдохнула аромат цветущей яблони, полюбовалась бело-розовыми цветами и вспомнила, что должна еще купить алебастр. Или сначала съездить к амбициозным мебельщикам? Перспектива сочинять оду кроватям и тумбочкам меня не слишком вдохновляла, но деньги были нужны позарез. Вадик сказал, что заказчик платит сразу и наличными! Пожалуй, стоит позвонить этому Аполлону Ивановичу.
Имя и отчество мебельного директора меня откровенно смешили, но я отложила хихоньки-хахоньки до лучших времен. Осмеивать заказчика – короткий путь к финансовому краху.
– Алло, могу я услышать Аполлона Ивановича? – безупречно корректным тоном спросила я девушку, которая сняла трубку.
– Господина Синебородова? – уточнила барышня.
Боже, ну и ФИО у товарища, нарочно не придумаешь! С именем древнегреческого бога искусств и отчеством по дурачку из отечественного фольклора – он еще и Синебородов! Могу себе представить, какая нескучная работенка мне предстоит! Я поперхнулась смехом и, чтобы срочно избавиться от захлестывающего меня веселья, чувствительно треснула себя по голове трубкой мобильника.
– Не кладите трубочку, – по-своему расценила раздавшийся стук моя собеседница. – Я вас переключаю.
– Аполлон Иванович Синебородов, генеральный директор ООО «МетаКар», – важно произнес приятный баритон, откровенно смакуя каждое слово. – Слушаю вас.
– Лена Логунова, журналистка, – отозвалась я, намертво задавив порыв отрекомендоваться как-нибудь поэкзотичнее, в том же духе – типа Афродита Емельяновна Карабасова-Барабасова. – Здравствуйте, Аполлон Иванович, мне дал ваш телефонный номер Вадим Рябушкин, я по поводу текста для вашего… э… песенного произведения.
– По поводу нашей корпоративной песни? – обрадованно переспросил господин Синебородов. – Голубушка, Еленочка, я безмерно рад вашему звонку и жажду встречи!
– Я, в принципе, тоже жажду, – сказала я, мысленно добавив еще и слово «денег». – Если вы не возражаете, я готова подъехать к вам прямо сейчас. Где вы находитесь?
– У нас великолепный новый офис на Набережной, оригинальный интерьер, пятьдесят квадратов благоустроенной площади, меблированной собственной продукцией! – поведал мне ликующий Аполлон свет Иванович. – Найти нас очень легко, мы расположены в первом этаже нового пятиэтажного здания на углу Набережной и Дорожной. Добро пожаловать!
– Буду через полчаса, – коротко ответила я.
Путь в «замок» Синебородова занял у меня всего двадцать минут, и все это время я терзалась подозрениями, что дела фирмы «МетаКар» не слишком хороши. Очень уж восторженная текстовка про новый офис смахивала на рекламное предложение купить расчудесное помещение со всеми потрохами! Я даже начала подумывать, не ошибся ли Вадик с определением жанра? Может, «МетаКару» не гимн нужен, а реквием?
Оказалось, я напрасно беспокоилась. ООО «МетаКар» процветало, и цветение это сопровождалось удушающим благоуханием дорогого парфюма. Аромат источал сам Аполлон Иванович – представительный мужчина лет пятидесяти, облаченный в деловой пиджак, отличающийся великолепным покроем и необычной для наших широт расцветкой в крупную красно-зеленую клетку. Увидев восседающего за необъятным столом крупно-клетчатого Аполлона Ивановича, я живо заинтересовалась нижней частью его костюма. Мне казалось, что это непременно должна быть шотландская юбка-килт. К сожалению, во время нашей непродолжительной беседы господин Синебородов не вставал с кресла, так что проверить свою догадку я не смогла. Зато утвердилась в предположении, что работенка мне предстоит та еще!
– Я расскажу вам, каким должен быть наш гимн, – пообещал Аполлон Иванович, остро прищуриваясь на украшающую стену его кабинета картину с водопадом.
Очевидно, упомянутый гимн слышался ему непосредственно в журчании водяных струй.
– Наш гимн должен быть торжественным и исполненным глубокого чувства, – сообщил Аполлон Иванович. – Он должен литься широко, свободно и неостановимо!
В этот момент за гипсокартонной стеной, скрывающей уборную, кто-то издал исполненный глубокого чувства вздох, спустил воду в унитазе, и она полилась широко, свободно и неостановимо.
– Принцип мне понятен, – сдержанно сказала я. – Скажите, а вы уже выбрали мелодию?
– Нашему совету директоров очень нравится песня из кинофильма «Семнадцать мгновений весны», – доверительно поведал Синебородов. – Будет замечательно, если именно на эту музыку вы напишете вдохновенный текст, где будут звучать слова «металлокаркас», «мебель» и «экологически чистое порошковое покрытие широкой цветовой гаммы».
Я проглотила неуместные комментарии и нарочито неэмоционально спросила:
– Что-нибудь вроде «Не думай о каркасе свысока»?
– Гениально! – вскричал экспрессивный Аполлон Иванович. – Голубушка, вы ухватили самую суть!
– Я ухвачу и все остальное, – пообещала я. – Главное – решить вопрос с моим авторским гонораром. Сто долларов – и я готова зарифмовать даже ваш прайс-лист и банковские реквизиты!
– Аванс возьмете? – директор с готовностью полез в карман за бумажником.
Я сразу прониклась симпатией к этому очаровательному человеку и поклялась, что рожу заказанное мне бессмертное произведение в кратчайшие сроки, буквально на днях! После чего мы с душкой Аполлоном Ивановичем расстались, весьма довольные друг другом. Господин Синебородов остался ласкать взглядом водопад с озвучкой из ватерклозета, а я понеслась на рынок строительных материалов за алебастром, на ходу подбирая рифмы к слову «металлокаркас».
– Беги на Новый рынок и сделай по-быстрому дубликат ключа, – дождавшись, пока хозяйка квартиры удалится, велел Виталику Сергей.
– Какого фига? – не уловил мысли младший.
– А такого фига, что мы с тобой нынче работу тут закончим, и ключ от квартиры придется отдать, – объяснил Сергей. – Как же мы потом придем за кладом?
Виталик широко улыбнулся. Мысль о том, что они придут за кладом и заберут его, ему понравилась. Ему бы еще больше понравилось, кабы клад можно было бы взять прямо сейчас, но Сергей объяснил, что средь бела дня этого лучше не делать. Если в два часа пополудни они деловито поволокут из чужой квартиры громоздкий сундук, у соседей могут возникнуть ненужные вопросы. Кроме того, достать сундук из подполья тоже будет непросто, это потребует определенного времени. Что, если хозяйка квартиры вдруг вернется домой и застукает их за этим делом?
– А если открыть коробочку прямо там? – Виталик топнул ногой по линолеуму, который напарники заботливо расправили, прикрыв люк.
– Чем? – резонно возразил Сергей.
Окованный металлом тяжеленный сундук закономерно наводил на мысли о спрятанных в нем сокровищах, а также о том, что завладеть ценностями будет непросто. Все имевшиеся у сантехников мало-мальски пригодные для взлома инструменты спасовали перед ржавым амбарным замком и обшитыми металлом досками. Чувствовалось, что содержимое захоронки было кому-то очень дорого. Виталик не сильно удивился бы, если бы в неприступном сундуке обнаружилась аккуратная горка пиратского золота, заботливо прикрытая черным флагом с черепом и костями.
– Беги на рынок, – повторил Сергей. – А я водопроводом займусь.
– Бегу, – послушно согласился Виталик, пуще прежнего обрадованный тем, что напарник сделает большую часть работы в одиночку.
Улыбаясь, как чеширский кот, плешивый сантехнический юноша выпорхнул из квартиры и помчался в слесарную мастерскую, на бегу послав воздушный поцелуй старухе, внимательно наблюдавшей за ним с площадки для сушки белья.
Посиделки с летальным исходом
В пятом часу я подошла к дому, пошатываясь под тяжестью кулька с алебастром и впервые в жизни искренне сочувствуя контрабандистам, таскающим туда-сюда мешки с другим белым порошком. Семь кило груза перекосили мою фигуру и напрочь лишили ее грации, а организм в целом – жизненных сил. Начиная подозревать, что производители приобретенного мной алебастра не зря назвали его звучным словосочетанием «Финишная гипсовая штукатурка», ибо мне через эту штукатурку вот-вот придет полный и окончательный финиш, я доползла до лавочки в палисаднике соседнего дома и упала на нее. Скамейка пошатнулась, и скособочившаяся на другом ее конце человеческая фигура кулем свалилась на траву.
– Ах, простите! – я спрыгнула с лавочки, заставив ее еще раз конвульсивно вздрогнуть. – Позвольте, я вам помогу!
Подскочив к упавшему, я взяла его за руку, и тут же поняла, что вряд ли смогу чем-нибудь помочь. Пергаментно-коричневая, в набрякших венах и старческих пигментных пятнах, рука лежащего передо мной человека была холодной как лед.
Я осторожно перевернула старика на спину, заглянула ему в лицо и ощутила сильный запах алкоголя.
– У-у, нажрался, старый дурак! – проходя мимо лавочки, злобно плюнула какая-то тетка.
– Он, кажется, умер, – растерянно сказала я.
– Допился, алкаш проклятый! – как мне показалось, с удовлетворением произнесла баба, даже не замедлив шаг.
Я огляделась в поисках помощи.
– Ах, простите! – я спрыгнула с лавочки, заставив ее еще раз конвульсивно вздрогнуть. – Позвольте, я вам помогу!
Подскочив к упавшему, я взяла его за руку, и тут же поняла, что вряд ли смогу чем-нибудь помочь. Пергаментно-коричневая, в набрякших венах и старческих пигментных пятнах, рука лежащего передо мной человека была холодной как лед.
Я осторожно перевернула старика на спину, заглянула ему в лицо и ощутила сильный запах алкоголя.
– У-у, нажрался, старый дурак! – проходя мимо лавочки, злобно плюнула какая-то тетка.
– Он, кажется, умер, – растерянно сказала я.
– Допился, алкаш проклятый! – как мне показалось, с удовлетворением произнесла баба, даже не замедлив шаг.
Я огляделась в поисках помощи.