Локхард Джордж. Дом престарелых

   К палатке шли более десятка уу- ан'кха во главе с противным лысым жрецом. Аборигены, по меркам людей, не отличались красотой: коротконогие круглоухие увальни с необычайно тупой мордой, чем-то похожие на помесь свиньи и медвежонка, только без грации, присущей земным зверям. Тела их покрывала серо- бурая шерсть, до того похожая на баранью, что при первой встрече Игон даже принял их за детенышей местного варианта архаров. Взрослые уу- ан'кха достигали метра в высоту, самки были гораздо меньше.
   В середине процессии, окруженные лучниками, семенили два омерзительных паука размером почти с человека. Вернее, твари напоминали помесь тарантула с крабом: мощные тулова, покрытые желто- оранжевой хитиновой шерстью, вытянутые хищные головы, усыпанные глазами, крупные челюсти, пластинчатый панцирь, шипы на всех ногах. А ноги, сильные, волосатые, длиной значительно превосходили тело и возвышались суставами почти на два метра от земли.
   Пауки двигались с удивительной легкостью и грацией. Один из них был заметно крупнее другого, обладал короткими полупрозрачными крыльями ослепительно-салатового цвета и шестью шипастыми ногами. У второго, восьминогого, крыльев не было, зато все глаза и задняя часть туловища отливали пурпурно- красным.
   - Странно, - заметила Глен. - Обрати внимание на бескрылого. Точно такие твари, только белые, обитают на Трое, вблизи экватора. Они там буквально кишат, охотникам придется долго работать, когда начнется заселение экваториальных материков. Панспермия?
   - Не знаю... - Игон смотрел, как уу- ан'кха угрожающими жестами подгоняют пауков ближе. - Они что, полагают мы станем ЭТО есть?!
   - Крабов на Земле едят.
   - Это не крабы!
   - Ну, похожи ведь? - Глен издала бодрый смешок.
   Игон смерил ее испепеляющим взглядом.
   - Лингвист, лучше объясни нашим братьям по разуму, что мы не принимаем подарка. А то этих зверьков зарежут и подадут нам на бронзовой тарелке.
   Глен неуверенно шагнула вперед и заговорила на местном каркающем языке.
   4
   Из всего многодневного пути, который мы с Бистом проделали после катастрофы, самой короткой и неприятной частью оказались последние десять нешг. Двигаться по непроходимым ущельям и замерзать в тенях было легче, чем терпеть рядом толпу уанка во главе с лысым жрецом. К счастью, крепость, где поселились чужаки, находилась недалеко от горного поста, где уанка встретили нас. Иначе, я строю гипотезу, либо мы с Бистом, либо лысый жрец, послужили бы причиной битвы.
   Чужаков я заметила издали и пришла в выводу, что это млекопитающие родственного уанка вида. Они были значительно крупнее, но сходного телосложения. И так же носили одежду, хоть и более совершенную, чем у аборигенов.
   Обнаружив рядом с пришельцами небольшое раскладное гнездо из пластика или органического волокна, я ощутила в себе серьезную интеллектуальную головоломку. Чужаки с полной очевидностью не являлись обитателями нашего мира, однако предметы, которые они использовали, не могли быть произведены зганами. Возникал закономерный вопрос: как они сюда попали?
   Решение задачи вызвало эмоцию тревоги, которая, в свою очередь, разбудила мирно спавшего на моей спине Биста. Всполошившись, он сдавил меня всеми ногами.
   "Что случилось?!"
   "Ничего важного. Спи."
   "Мы дошли?" - последнее время Бист проявлял излишнее любопытство. "Где чужаки? Вот эти?"
   Я недовольно царапнула его задним левым шипом.
   "Да, эти. Глупость твоих вопросов меня раздражает."
   Бист не пожелал заметить намек.
   "Опять млекопитающие," - возмущенно просигналил он. - "Какое нам дело до проблем млекопитающих?"
   Я молча стукнула его по голове и Бист наконец умолк, а я смогла прислушаться. Один из пришельцев, путая слова, пытался объяснить уанка, что им не нужен подарок. Видимо, подарком они считали нас.
   - Вы должны уйти, - сказала я, отчетливо выговаривая каждое слово. - Вы нежеланные гости. Уанка в тревоге.
   Пришельцы, особенно тот, чья голова была почти лишена волос, явно запаниковали. Я терпеливо ждала, пока они опомнятся.
   - Т- ты... говорить?! - спросил наконец высокий рыжеволосый чужак.
   - Мы принадлежим виду аракара.
   Оценив состояние пришельцев, я добавила:
   - Мы не звери. Мы обитатели южных равнин.
   - Мать и отец! - завопил жрец уанка. - Пришел зеленый день! Они прогонят!
   Я резко обернулась к аборигену и зашипела.
   - Молчи! Больше не говори! Совсем!
   Перепуганный жрец юркнул за спины сородичей. Я вновь обратила глаза к чужакам.
   - Вы из космоса?
   Те обменялись фразами на своем языке.
   - Космос... Что значит слово?
   Бист ткнул задними руками в небо.
   - Оттуда?
   - Да! - обрадовался рыжеволосый. - Мы лететь сюда... Для подарок... Наш враг ломать наш лодка.
   Я смерила гостей оценивающим взглядом.
   - Где ваша лодка?
   - Она... Гореть... - им явно не хватало слов. - Совсем гореть.
   - Вы не можете вернуться?
   Пришелец задергал головой из стороны в сторону.
   - Не можем!
   Я подняла передние руки, давая знать что все ясно. Обернулась к уанка:
   - Их космический корабль уничтожен. Они хотят уйти от вас, но не могут. Мы поможем им вернуться в небо, если вы поможете нам добраться до залива Гер.
   Старший уанка с огромным облегчением обхватил себя за плечи.
   - Да! Мы рады помочь богам. Дадим много травы и мяса! Укажем короткий путь! Уходите прямо сейчас? Да? - в его голосе прозвучало столько надежды, что Бист издал презрительное шипение.
   Я сцепила передние руки под грудью:
   - Да, мы уходим сейчас. Вместе с чужаками. Принесите корзины с травой и еду для чужаков.
   Из- за спины вождя выглянул жрец.
   - Они хитрые... - прошептал он. - Знают, что я насыпал яд в мясо. Ничего не едят!
   Бист затрясся от беззвучного смеха. Мне было не до веселья. Эти пришельцы свалились неожиданным грузом, и могли оказаться опасны. Путь до залива долгий, кто знает, что придет в головы двум млекопитающим с другой планеты? Логично было бы избавиться от них при первой возможности, но я чувствовала странную тревогу. Это не была эмоция: просто от меня пахло предчувствием. Запах даже Бист ощутил.
   "В чем дело?" - спросил он серьезно, дотронувшись до рецептора под грудью.
   "Они сказали, что прилетели с Матери" - я обратила к Бисту седьмой правый глаз. - "Либо они лгут, либо случилось то, чего давно опасались зганы."
   "Объясни..."
   "Мать закрыта для иммиграции, ты же знаешь."
   "Знаю, конечно."
   "Если они не лгут, то возможны две гипотезы: их вид самостоятельно развился на Матери в процессе эволюции, либо они прилетели сквозь обычное пространство на механическом аппарате. Их слова о космическом корабле подтверждают вторую гипотезу."
   Бист недоверчиво прижался к земле.
   "Корабль? Обитаемый корабль? Это смешно! В космосе опасно, скорость полета слишком мала! Даже грузовые корабли зганов считаются наиболее примитивными из..."
   "Тогда объясни, почему они не могут покинуть уанка?" - оборвала я. "Сомневаюсь, чтобы их груз был столь ценным."
   "А я их спрошу!" - огрызнулся Бист. Так он и сделал.
   Пришельцы явно не понимали, что происходит. Бисту пришлось долго размахивать руками, объясняя суть своего вопроса. Пока он занимался бесполезным сотрясением воздуха, я наблюдала за уанка.
   Те уже наполнили большую корзину сочной свежей травой, и сейчас несли вторую. Я тщательно принюхалась, но не обнаружила следов яда. Что ж, тем лучше для лысого жреца.
   Оценив вес корзин с пищей, я украдкой взглянула в сторону партнера. Бисту придется шагать на своих восьми... Выдержит ли он путь до залива? Я привязалась к этому самцу, и не хотела бы искать другого, когда наступит время половых игр.
   5
   Они шли много дней. Желтая паучиха с непроизносимым именем "Яхтырлы" казалась совершенно неутомимой, а вот ее сородич постепенно сдавал. Вечерами, на стоянках, Глен часто наблюдала, как Яхтырлы нежно массирует ноги второму пауку, бессильно лежавшему на камнях.
   Сама Глен, в отличие от Игона, почти не уставала; сказывалась небольшая гравитация. Местность была каменистой, безрадостной. Даже трава на этой планетке пряталась от неба: в растительности преобладали серый и темнофиолетовый цвета. Более мрачного, унылого мира, люди не встречали за многие годы работы в космосе.
   Их спутники не отличались разговорчивостью. У аракара, очевидно, был способ незвукового общения друг с другом, а людей оба инопланетянина воспринимали как досадный балласт. Иногда Глен задумывалась, зачем они с Игоном последовали за пауками к неизвестному заливу? Ради чего? Уу- ан'кха, по крайней мере, были млекопитающими, их вид не вызывал омерзения. А эти... Чужаки...
   Даже Игон не любил смотреть, как едят их новые спутники. Меньший паук, по кличке Бист, пожирал траву целыми копнами, после чего отрыгивал тошнотворную липкую массу в ротовое отверстие своей паучихи. Глен каждое утро пыталась убедить себя, что это розыгрыш, и столь кошмарные твари не могут считаться разумными. Однако пауки, хоть и были дикарями в сравнении с людьми, обгоняли уу- ан'кха развитием не меньше, чем те превосходили обезьян. Время от времени Яхтырлы задавала удивительно точные и лаконичные вопросы. Если б не языковой барьер...
   Самый длинный разговор состоялся на пятую ночь пути, когда люди и аракара устроили привал в небольшой пещерке. Яхтырлы, как всегда, принялась молча массировать ноги своего паука, но внезапно обернула копьевидную голову и уставилась на спутников всеми глазами.
   - Ваши враги кто? - спросила она.
   Игон и Глен переглянулись.
   - Такие как мы, - ответила девушка.
   Паучиха обратила половину глаз к Бисту, продолжая следить за людьми боковым зрением.
   - Вражда. Причина?
   - Это трудно... сказать. Мало слов.
   - Попытаться.
   - Мы... - Глен оглянулась на Игона. - Мы иметь... правило. Большое правило, совсем правило. Нельзя лететь мир, где есть другие. Табу. Мы... Наш враг не знать про уу- ан'кха. Они прилететь, готовить новый дом. Потом прилететь мы, мы найти уу- ан'кха. Теперь, если мы говорить дом про ууан'кха, наш враг свой дом терять. Они решать помешать нам говорить.
   - Другие есть везде, - заметила Яхтырлы. - Где можно дышать.
   Глен покачала головой.
   - Не звери. Такие, как мы... И как вы. Как уу- ан'кха.
   Паучиха произнесла короткое неизвестное слово. Видя, что ее не поняли, она подняла переднюю ногу и указала на голову Биста потом на свою, потом на людей. Глен встрепенулась.
   - Мысль?
   - Можно говорить так, - согласилась Яхтырлы.
   - Она имеет в виду "разум" - подсказал Игон.
   Глен кивнула.
   - Очевидно... - обернувшись к паучихе, девушка спросила: - Вы... Видеть раньше нас? Таких, как мы?
   - Нет, - коротко ответила Яхтырлы. - Других видеть. Много разных. Таких, как вы нет.
   Глен с удивлением перевела разговор Игону. Тот едва не подпрыгнул.
   - Спроси, они местные или нет?!
   Девушка спросила. Паучиха некоторое время молчала, видимо подбирая слова.
   - Есть много мир, - сказала она наконец. - Очень разный. Есть, где нельзя дышать совсем. Там никого нет. Есть, где нельзя дышать такие, как мы. Там есть другие. Есть, где можно дышать нам. Оттуда приходят [???].
   - Враги? - предположила Глен.
   Яхтырлы резко дернула крыльями.
   - Обратно.
   Девушка удивленно моргнула.
   - Обратно? Обратно враг это... - тут она поняла. - У нас есть слово. "Друзья". Обратно- враг и готов помочь. Да?
   Паучиха сложила крылья.
   - Можно говорить так.
   - А вы из этот мир? - с замиранием сердца спросила Глен.
   - Да, - коротко ответила Яхтырлы. - Этот мир наш.
   Больше в ту ночь они не разговаривали, аракара явно устали. После этой беседы Игон принялся одну за другой строить теории о происхождении пауков. Он считал, что они возникли на Трое, и как-то - миллионы лет назад - были заброшены на негостеприимный спутник. По словам геолога выходило, что даже на Земле есть редкие виды пауков, которые откладывают яйца, способные сохраняться в чудовищных условиях на протяжении десятков тысяч лет. Микроскопические яйца этих пауков находили в стратосфере, где они парили, поддерживаемые магнитным полем планеты. Так или иначе, полагал Игон, предки пауков на Трое остались зверьми, в то время как здесь, жестокие природные условия подстегнули развитие разума. К сожалению, Глен не знала достаточно слов уу- ан'кха, чтобы спросить Яхтырлы или Биста. Да и вряд ли на столь примитивном языке можно было выразить научную теорию.
   На девятую ночь пути впереди показалась серая морская гладь. По мере того, как маленький отряд спускался с гор, температура воздуха непрерывно росла. Ночами люди задыхались от жары, Игону пришлось удвоить приток кислорода в респираторы. Тем самым запас воздуха сократился вдвое.
   На вопросы, что случится в заливе, пауки неизменно отвечали "Мы отправим вас домой". Лишь в самом конце пути, Яхтырлы наконец проявила слабый намек на любопытство и сама затеяла разговор.
   - Вы родились на Матери? - спросила паучиха, внезапно остановившись прямо на пути Глен. Та едва не споткнулась.
   - Нет, - машинально ответила девушка.
   - Где ваш дом?
   Глен тяжело вздохнула, поправив ненавистный респиратор.
   - Очень далеко. У другой... солнце.
   Яхтырлы склонила копьевидную голову набок. Её шестнадцать глаз могли смотреть каждый в свою сторону, но сейчас все они были направлены на человека.
   - Ты помнить дом? Память. Видеть дом из память, как вода впереди?
   При разговоре челюсти пауков не шевелились, а звук шел из дыхательных щелей по бокам шеи. Глен никак не могла к этому привыкнуть.
   - Конечно, я помнить дом, - отозвалась она.
   - Твой самец? Он помнить?
   Девушка вспыхнула, но вовремя взяла себя в руки.
   - Он не мой самец. Помнить.
   - Хорошо, - паучиха повернулась и продолжила свой путь.
   Глен догнала ее несколькими прыжками.
   - Зачем ты спросить?
   - Память нужна, - неопределенно отозвалась Яхтырлы. - Без памяти нет полет дом.
   Девушка невольно улыбнулась. Дикари всегда забавны, даже такие отвратительные.
   - Вы хотеть отправить нас дом? Совсем дом? - она указала на гигантский диск Трои, висевший над головой. - Не туда?
   Яхтырлы остановилась и вновь обратила глаза к человеку.
   - Мать закрыта, - коротко сказала паучиха. - Оттуда вы скоро уходить. Все вы.
   Глен вздрогнула.
   - Почему?
   - Наши отцы обитать там, - Яхтырлы подняла хищную голову к небу. - Отцы нет страдать. Никогда. Закон. Никто мешать отцы.
   Девушка в полном недоумении смотрела на аборигеншу.
   - Я не понимать... - на самом деле она понимала, но пока отказывалась верить. - Вы уметь летать... космос? Вы летать другой мир?
   Паучиха нетерпеливо перебрала крыльями.
   - Мы не летать. Мы - самун, самка, мы сидеть дом, рожать дети. Наши дети летать, много летать, много мир.
   Она ткнула передними лапами в сторону человека.
   - Память нужна. Без память нет полет. Сквуш... - Яхтырлы остановилась, на миг задумалась, видимо подбирая слово, - ...Такой, как вы, детеныш- питьжидкость- мать, тоже летать. Можно без сложность. Похож мысль. Похож... кврув память.
   Глен недоверчиво почесала зудящую кожу под респиратором.
   - Но... Ваши дети летать другой мир? - она обернулась к Бисту, который, с трудом переставляя ноги, плелся далеко позади. - А он? Самец? Твой самец быть другой мир?
   Повисла долгая, напряженная пауза. Яхтырлы почему-то медлила с ответом. Глен уже хотела извиниться, полагая, что случайно коснулась запретной темы, когда паучиха наконец заговорила.
   - Мой самец умирать, - сказала она негромко. И голос впервые прозвучал не совсем механически, словно в мерзкой паучьей туше родилась эмоция. Очень скоро умирать. Был хороший самец. Я должна быстро- быстро. Мне... она произнесла незнакомое слово.
   Глен замерла.
   - Ты чувствовать? - спросила она тихо. - Чувствовать... плохо? Что он умирать?
   - Да, - бросила Яхтырлы, резко отвернулась и продолжила скользить по камням.
   Глен долго смотрела ей вслед. Поодаль, измученный Бист едва шевелил ногами, рядом с ним спокойно шагал Игон, о чем-то говорил, жестикулировал. Девушка впервые обратила внимание, что пурпурно- оранжевый окрас Биста заметно поблек.
   - Игон, - Глен в несколько прыжков оказалась перед спутником и загородила ему путь. - Надо помочь этому пауку. Он умирает.
   Геолог приподнял одну бровь.
   - Что за чушь? - он деланно рассмеялся. - Паук просто устал, мы прекрасно болтаем...
   - Он умирает, - резко оборвала Глен. - Помоги донести его до воды.
   Игон запнулся.
   - Взять паука на руки? - пробормотал он недоверчиво. - Глен, это плохая идея.
   Девушка окинула напарника странным взглядом.
   - Игон, это наш брат по разуму, - она кивнула на Биста, ковылявшего рядом. - Какая разница, на кого он похож?
   Геолог раздраженно передернул плечами.
   - Вот и тащи его сама.
   Глен помолчала. Так ничего и не сказав, она догнала Биста и впервые дотронулась до его тела. Чуда не произошло: паук был холодным и очень противным на ощупь. Девушка стиснула зубы.
   - Бист, - позвала она. - Остановись. Я помочь идти.
   Паук повернул к ней голову:
   - Я сам.
   - Ты устал.
   - Не главное.
   "Не важно" - мысленно перевела Глен, и горько улыбнулась. Что за ирония... В этой смеси краба с тарантулом было больше от мужчины, чем в Игоне, брезгливо смотревшим на них издали.
   - Стой. Я нести тебя к вода. Так сказать Яхтырлы.
   Бист послушно остановился, но тут его ноги задрожали, разъехались, и он бессильно рухнул на камни. Глен заметила, что из дыхательных щелей сочится желтоватая жидкость.
   Глубоко вздохнув, она склонилась над Бистом и рывком подняла его на руки. Паук оказался удивительно легким, или это гравитация сыграла шутку... Взвалив Биста на спину, Глен поудобнее перехватила его передние ноги и зашагала дальше, неся инопланетянина словно рюкзак.
   Спустя пару минут ее догнал Игон.
   - Давай помогу.
   - Не надо, - в голосе Глен прозвучало столько презрения, что геолог молча отошел. Издали, с берега серого моря, за всем происходящим внимательно следила крылатая паучиха.
   6
   Бист едва дышал. Мне было горько и печально смотреть на его состояние. Я пахла горем.
   - Не следовало нести столько пищи. Лучше бы я несла тебя.
   Бист слабо подергал задними ногами.
   - Не говори ошибочных слов. Детям нужна энергия.
   - Детям нужно крепкое семя, - оборвала я резко. - Я не хочу потерять половину яиц в первое спаривание.
   - Найди другого самца, - беспомощно предложил Бист.
   Я чуть не укусила его от злости.
   - Носитель вируса! - Эмоции шипели в груди. - Я обещала сделать тебя отцом моей первой кладки, и я сдержу обещание.
   - Делай, как будет лучше для детей, а не для меня.
   - Ты мне нравишься, - сказала я внезапно.
   Бист замер.
   - Нечеткая формулировка?
   - Ты нравишься мне, как партнер. Я хочу ячейку.
   Он отпрянул всеми ногами.
   - Но... Я... За что?! - от страха у него посинели глаза. - Яхтырлы... Не лишай меня гнкр!
   - Ты мне нравишься, - повторила я мрачно.
   Бист задрожал.
   - Прошу... Я с самого вылупления мечтал о гнкр, - он закрыл все левые глаза. - Яхтырлы... Я работал на заводе, много оборотов, гораздо больше, чем другие самцы. Я стал шахтером, поскольку тяжелый труд укрепляет органы. Я даже занимался испытанием подводных лодок, на глубинах в сотни нешг!
   - Разве ты не говорил, что всегда хотел стать вулканологом? - заметила я.
   - Говорил... Я много говорил! - Бист в отчаянии дергал ногами. - Я работал как десять аракара, как сто аракара, я хотел получить крепкое семя сразу после мгнфар. Думал - крепкое семя привлечет самок...
   - Правильно думал, - я щелкнула челюстями.
   - Но я не хотел ячейку! - взмолился Бист. - Я хотел побыстрее спариться и получить гнкр! Все... Все самцы в моей кладке только и мечтали о гнкр...
   - Что привлекает вас в гнкр?! - я гневно царапнула камни. - Потерять разум и стать зверем! Неспособным мыслить! Для меня это смерть! Я не хочу так умирать!
   - Это не смерть... - Бист ласково погладил меня задними руками. - Это награда за боль. Яхтырлы, мы рождаемся в боли. Сотни оборотов, бесконечное время мы работаем под водой, строим машины, делаем аракара сильнее. Боль и рабский труд, больше ничего, день за днем! А ночами... Ночами мы всплываем на поверхность и смотрим в небо, где сверкает прекрасное брюхо Матери. Место, где мы - те, кто отмучился - получаем заслуженный отдых.
   Он так свирепо клацнул челюстями, что я даже отпрянула. Никогда не видела своего самца в подобном возбуждении.
   - Для вас мгнфар - счастливая пора, когда аракара изменяются и выходят на воздух, - Бист напрягся и встал на ноги, покачиваясь от слабости.  - А теперь посмотри на меня!
   Я молчала. Бист требовательно заглянул мне под челюсти.
   - Всеми глазами смотри!
   - Смотрю.
   - Кто ты под водой? - резко спросил Бист. - Слабое, беспомощное существо. Личинка. А я был зганом! Я строил машины, создающие планеты! И кто я теперь? Я не могу пройти жалкую дюжину нешг! Зато у тебя - крылья, сила, быстрое мышление. Ты умрешь через восемьсот оборотов, а я протяну меньше двадцати!
   - Но без вас не будет аракара, - возразила я.
   - Самец нужен лишь для спаривания. Один раз в оборот, - Бист горько изогнулся. - Остальное время я только мешаю тебе летать.
   Он закрыл все глаза.
   - Ты изучала млекопитающих. Помнишь, что происходит с ними, когда близится смерть?
   Я молчала. Не дождавшись ответа, Бист резко бросил:
   - Они стареют. Я старик, Яхтырлы. У меня была трудная, но интересная и яркая юность. Я не хочу мучаться долгие обороты, вспоминая о ней. Я хочу легкой жизни. Я её заслужил!
   Некоторое время никто из нас не говорил.
   - Мне будет больно думать о тебе после гнкр, - сказала я наконец. - Ты хочешь причинить мне боль?
   - Да, - коротко ответил Бист. - Я тебя ненавижу.
   7
   - Успокойся, - тихо сказала Глен. - Это не наше дело.
   Игон дрожал.
   - Она его изуродовала!
   - Мы ничего не знаем о них, Игон. На Земле, у многих видов пауков при спаривании самка поедает самца. Здесь еще не худший вариант.
   - Здесь... - геолог резко обернулся. - Дура! Чего ты ждешь от этих тварей? Зачем потащила меня к морю?! Может, ты веришь, что они вернут нас на Трою?! В горах был шанс захватить челнок, а здесь мы обречены! Все из- за тебя!
   - Мы ничего о них не знаем, - терпеливо повторила Глен. - Яхтырлы очень таинственное существо. Возможно, они более развиты, чем мы полагаем...
   - Развиты? - Игон нервно рассмеялся. - Эти членистоногие?
   - Да, эти членистоногие! - Глен взорвалась. - Совсем разучился мыслить? Взгляни на самца! Он с каждой минутой теряет окрас, и скоро станет совершенно белым. Только идиот вроде тебя мог до сих пор не догадаться, что за белые пауки обитают на Трое!
   Она схватила Игона за плечо и рывком развернула к неподвижному Бисту, лежавшему на песке в луже фиолетовой крови.
   - У аракара должен быть способ перемещения в космосе, - с трудом сдерживаясь, сказала Глен. - Очевидно, их самки после спаривания отправляют самцов на Трою, где те коротают свой век. Я не знаю, зачем их так уродуют, но в природе все имеет причину. Даже такая... любовь.
   Игон вырвался.
   - Любовь? - он оттолкнул девушку. - Что ты знаешь о любви, женщина! Тебе никогда не понять... - Игон скрипнул зубами. -  Все вы, самки, только и мечтаете помыкать нами, воспользоваться и выбросить. Вы, все! Что вы знаете о любви? О чувствах?! Я работал как проклятый, много лет, и дослужился лишь до сраного мю-4, а ты переспала с какой-то шишкой и вуаля - уже гамма. Вам все достается легко, вы привыкли быть в центре внимания, наслаждаться нашими муками! Олени дерутся за право продолжить род, гибнут, калечат друг друга, а вы, самодовольные, щиплете травку и ждете, выбираете, кого наградить случкой... Ненавижу... - он потянулся за бластером, висевшим на поясе Глен. - Дай мне оружие. Эта волосатая тварь изуродовала своего сородича и скоро примется за нас. Я не дам ей полакомиться человечиной.
   Глен потрясенно взглянула на спутника.
   - Ты сошел с ума?!
   - Дай мне бластер, сука!
   Он попытался выхватить оружие из кобуры на боку Глен, но та, внезапно, со всего размаху, влепила Игону такую пощечину, что геолога отбросило на пару метров. Он упал на камни, судорожно стиснув горло. В стороне, медленно, как во сне, падал респиратор.
   - О, боже... - Глен рухнула рядом с напарником. Схватила прибор, попыталась соединить порванный шланг. - Игон!
   У него мутилось в газах. На уровне моря давление было гораздо выше, чем в горах, сказывалась малая гравитация спутника. Ядовитый воздух рвался в легкие.
   - Дыши, мать твою! - кто-то прижал к его лицу респиратор. Игон судорожно вдохнул одуряюще вкусный, сочный кислород, и его скрутило в жестоком приступе тошноты. Глен на миг отняла респиратор, чтобы самой сделать вдох.
   - Доигрался? - от ярости её трясло. - Доигрался, гей вонючий?!
   Она вновь прижала маску к лицу Игона.
   - Что дальше?! Что дальше, я тебя спрашиваю?!
   В десятке метров от них тихо шипело пропитанное углекислым газом море. Океан минеральной воды. Серая равнина смерти. Краем глаза Глен заметила, как из моря выбралась проклятая паучиха, толкая передними ногами что-то вроде тележки с антеннами. На миг девушку захлестнуло непреодолимое желание выхватить бластер и поступить так, как хотел Игон, но она страшным усилием воли поборола безумие.
   - Причина драки? - спросила Яхтырлы, остановившись возле людей. Игон принялся что-то кричать, яростно размахивая кулаками, но Глен отняла респиратор, и геологу пришлось умолкнуть.
   - Мы... умирать... скоро, - с трудом подбирая слова, выдавила девушка. - Уходи... Опасно...
   Паучиха пощелкала челюстями.
   - Лететь дом. Сейчас.
   Глен дико расхохоталась. От хлорных испарений её глаза налились кровью, духота разъедала рассудок.