Ломер Кит. Бронзовый бог

   - Чдо? - вскричал Ай-Душка-Шизик громовым голосом и уставился на Петляката. - Нарушаеде мездные дабу? Бомогаеде нежеладельным элемендам? Ведеде береговоры з врагами Звядого Брездола?
   - Ваша Надменность! - дрожащим голосом произнес Петлякат, даже не пытаясь перекричать разъяренного священнослужителя. - Я ничего не понимаю! Что такое вам сказали?
   Все тем же громовым голосом Папа начал отдавать распоряжения по-хугски. Стражники бросились врассыпную и исчезли в кустах. Ай-Душка-Шизик пошел вдоль стола, собирая хрупкие фарфоровые тарелки в стопку и что-то бормоча себе под нос. Петлякат семенил следом.
   - Ваша Надменность! - вскричал он, задыхаясь. - Объясните мне, что случилось? Я уверен, произошла страшная ошибка! Что ищут ваши люди? Уверяю вас...
   - Бо доброде зердечной я зоглазилзя бринядь ваз на Хуге! Я огазал вам величайшую любезноздь и выучил ваш языг! Я даже годов был взядь у ваз деньги - здрашная жердва з моей здороны! А зейчаз я узнаю, чдо вы одгрыдо зговариваедезь з врагами Богов!
   Ретиф, оставшийся стоять на месте, огляделся по сторонам, увидел фонтан в форме хугского двухголового карлика с огромными зубами и животом, подошел к нему, повернулся лицом к Папе и послу, продолжавшим ожесточенно жестикулировать у обеденного стола. Почувствовав, что кто-то дергает его за ремешок сандалии, он посмотрел вниз. В высокой траве блестели два красных глаза, расположенных на концах тонких трубочек.
   - Ты ищешь меня? - тихо спросил Ретиф.
   - Конечно! - пискнул тоненький голос. - Нам никак не удается побеседовать в спокойной обстановке, мистер Ах-гм.
   - Ретиф.
   - Привет, Ретиф. Меня зовут Франтспурт. Ребята уполномочили меня рассказать вам, терри, что здесь происходит. В конце концов у нас, спизмов, тоже есть какие-то права.
   - Если тебе удастся объяснить мне, что творится в этом сумасшедшем доме, я буду твоим вечным должником, Франтспурт. Давай, выкладывай.
   - Все дело в хугах - они не дают нам ни минуты покоя. Представляешь, эти бегемоты-псалмопевцы утверждают, что из-за нас происходят все несчастья, от скисания молока до потери потенции! Дошло до того, что после захода солнца стало страшно выйти прогуляться...
   - Погоди, Франтспурт. Начинай с начала. Кто вы такие? Почему хуги вас преследуют? Откуда ты так хорошо знаешь земной международный язык?
   - Однажды я отправился путешествовать зайцем на земном звездолете, который опустился на нашу планету, чтобы починить двигатели. Матросы считали, что я принес им счастье. Веселые были денечки, но вскоре я начал тосковать по дому, и...
   - Постой... Ты хочешь сказать, что являешься коренным обитателем этого лучшего из миров?
   - Ну конечно. Мы, спизмы, появились здесь задолго до хугов и жили тысячи лет, не зная горя. Потом хуги расселились по поверхности, а мы заняли тихие удобные места под землей. А затем они ударились в религию, и наша жизнь превратилась в ад...
   - Где-то я слышал, что религия играет положительную роль в развитии разумных существ.
   - В том случае, когда с ее помощью не пытаются истребить других разумных существ.
   - Ты прав.
   - Ну вот. Хугские священники провели самую настоящую пропагандистскую кампанию, нарисовали кучу картин, где спизмы с копьями мучали несчастных хугов. Через некоторое время даже простые обыватели при виде спизма начинали махать руками и осенять себя крестными знамениями. Мы и опомниться не успели, как хуги объявили нам самую настоящую войну. Говорю тебе, Ретиф, мы живем хуже некуда, и это еще цветочки, ягодки будут впереди!
   Папский стражник, осматривая кусты, приближался к фонтану людоеда.
   - А вот и жандармы, - вполголоса сказал Ретиф. - Прячься скорее, Франтспурт. Тебя ищут по всему саду. Почему бы нам не продолжить разговор позже...
   Спизм нырнул в высокую траву.
   - Это очень важно, Ретиф, - послышался его голос из-за ближайшего куста. - Ребята рассчитывают на меня...
   - Шш-шш. Следи за мной, и, если я останусь один, мы обязательно поговорим...
   Невесть откуда появившийся Магнан подозрительно посмотрел на Ретифа, подошел к нему вплотную.
   - Ретиф! Если вы впутались в эту путаницу...
   - Кто, я? Что вы, мистер Магнан. Мы же прилетели вместе с вами сегодня утром...
   - Магнан! - раздался из-за куста резкий голос Петляката. - Папа проинформировал меня, что на территории посольства был замечен ужасный демон. Естественно, нам ничего об этом неизвестно, но, к сожалению, Его Надменность сделал вывод, что мы общаемся с существами из загробного мира! - Он подошел ближе, понизил голос. - Чушь несусветная, но мы должны сделать вид, что безоговорочно в нее верим. Проследите, чтобы дипломаты занялись поисками этого мифического черта, а я тем временем попытаюсь умиротворить Его Надменность.
   - Слушаюсь, господин посол. Но... что будет, если мы его найдем?
   - В этом случае вы окажетесь куда большим идиотом, чем я предполагал! Петлякат изобразил на лице соответствующую улыбку и поспешил вернуться к Папе.
   - Ретиф, вы идите туда, - Магнан махнул рукой в сторону фасада дворца, - а я посмотрю в кустах. И не вздумайте кого-нибудь найти. Не хватало еще, чтобы вы обнаружили какое-нибудь чудовище, подобное тому, что напало на нас в... - Магнан вздрогнул, ошарашенно посмотрел на своего собеседника. Великий боже! Как вы думаете...
   - Нет, - твердо сказал Ретиф. - Я считаю, сейчас речь идет о драконе величиной как минимум с дом.
   - И все же... мне, наверное, следует рассказать обо всем господину послу...
   - Чтобы подтвердить подозрения Папы? Вы храбрый человек, мистер Магнан. Не возражаете, если я пойду послушаю, чем это кончится?
   - С другой стороны, - торопливо сказал Магнан, - в настоящее время господин посол очень занят. Не стоит отвлекать его по пустякам. - Он отошел от фонтана и, стараясь оставаться в поле зрения Папы, начал усердно заглядывать под все кусты.
   Ретиф вернулся к столу, у которого теперь никого не было, кроме официанта; собирающего мятые салфетки в большой бумажный пакет. Тихонько свистнув, Ретиф подождал, пока официант поднимет голову, и бросил ему одну из тарелок. Хуг выронил пакет и поймал тарелку в воздухе.
   - А вот еще. - Ретиф сгреб со стола и протянул официанту четыре блюдца, три пустых бокала и несколько недоеденных бутербродов с сыром. - Держите скорее и займите место в свите Папы. Он ходит по саду, оставляя за собой ободки от блюдец, разрисованные цветочками, - наверное, они пришлись ему не по вкусу.
   - Дебе не нравидзя, гаг я рабодаю? - свирепо спросил хуг. Ретиф взял со стола ложку, уронил ее, незаметно подпихнул ногой под скатерть, свисающую до земли.
   - Вы прекрасно работаете, - успокоил Ретиф официанта и, нагнувшись за ложкой, увидел два красных глаза на тонких трубочках. - Полезай в пакет, прошептал он, почти не разжимая губ.
   - З гем ды разговариваешь? - Хуг быстро наклонился, посмотрел под стол. Бумажный пакет зашуршал: спизм успел юркнуть в него и теперь устраивался поудобнее.
   - Молюсь Богу-Ложке, - небрежно ответил Ретиф. - Уронить ложку - дурная примета.
   - Да? - Хуг прислонился к столу, достал из кармана жеваную зубочистку, начал ковырять ею в стальных зубах. - Взе иноздранцы - зумазшедшие. Гаждый дураг знаед, чдо уронидь ложгу - хорошая бримеда, а вилгу - дурная.
   - У нас на Земле считается, что упасть с десятого этажа - к смерти, рассеянно сказал Ретиф, глядя на приближающихся папских стражников. Один из них подошел к столу, бросил на Ретифа подозрительный взгляд, наклонился, поднял скатерть, затем потянулся к бумажному пакету. - Не хотите ли выпить? - быстро спросил Ретиф и, зачерпнув чашкой густой красный пунш, шагнул к стражнику, поскользнулся. Струя липкой жидкости ударила в застежку капюшона на шее, потекла по нагруднику кирасы, оставляя на ней причудливые узоры. Официант схватил со стола поднос и попятился. Стражник выпрямился, задыхаясь от возмущения.
   - Идиод! Дубина здоерозовая! - воскликнул он.
   - Чдо дагое? - взревел громовой голос. - Разбитие збирдных набидков во время изболнения злужебных обязанноздей? - Папа отпихнул Ретифа, остановился перед опустившим голову стражником. - В нагазание ды будешь зварен в мазле! - прорычал он. - Уведиде его!
   - Это я виноват, Ваша Надменность, - произнес Ретиф. - Я предложил ему...
   - Ды хочешь бомешадь Вабзгому одбравлению бравозудия? - вскричал первосвященник, поворачиваясь к Ретифу. - Ды озмелилзя бредболожидь, что Бабзгое бравозудие можед быдь ошибочным?
   - Нет, это вы ошиблись, Ваша Надменность, - сказал Ретиф. - Я случайно пролил на вашего стражника чашу с пуншем.
   Папа побагровел, беззвучно зашевелил губами. Потом шумно сглотнул слюну.
   - Мне даг долго нигде не возражал, чдо я забыл, гагое за эдо болагаедзя нагазание, - произнес он обычным голосом и помахал в воздухе двумя скрещенными пальцами. - Благозловляю дебя и одбузгаю дебе эдод грех, зын мой. - Папа милостиво улыбнулся. - Я одбузгаю дебе грехи на неделю вберед. Развлегайзя, будь моим гоздем.
   - О, как это благородно со стороны Его Надменности! - чуть завывая, провозгласил Магнан, выходя из-за ближайшего куста. - Как жаль, что мы не нашли демона, а то бы я...
   - Збазибо, чдо набомнил, - угрожающе сказал Папа, перевел взгляд на посланника Петляката и принялся сверлить его глазами. - Долго мне ждадь?
   - Послушайте, Ваша Надменность! Как мы можем найти здесь демона, если демона здесь нет?
   - Эдо двоя броблема!
   У ворот в стене, окружающей сад, послышался чей-то вопль. Два солдата пытались обыскать официанта, державшего в руках большой бумажный пакет. Официант отскочил в сторону, пакет упал на землю, разорвался напополам.
   Расшвыривая бумажные салфетки, отпихивая ногами хлебные корки, спизм рванулся вперед и, проскользнув мимо изумленных солдат, кинулся к калитке на другом конце сада. Стражники, выхватывая из-за поясов длинноствольные пистолеты, преградили ему путь. Прозвучал выстрел, пуля чуть было не угодила в одного из папских слуг, поспешивших принять участие в погоне. Папа взвыл, замахал руками.
   Спизм резко остановился, развернулся на месте, помчался в направлении дворца, из которого выбежали несколько священников. Прозвучал залп; хрустальная ваза, стоявшая на столе рядом с Магнатом, взорвалась, осыпав его осколками. Магнан завопил как резаный и бросился ничком на землю.
   Спизм прыгнул в одну сторону, потом в другую и, оставив преследователей сзади, вновь побежал к воротам, на этот раз никем не охраняемым. Испустив боевой клич, от которого, казалось, задрожали стены дворца. Папа Ай-Душка-Шизик выхватил из ножен огромный двуручный меч и кинулся наперерез спизму. Когда первосвященник пробегал мимо Ретифа, тот чуть повернулся и выставил ногу, зацепив Его Надменность за усыпанный драгоценными камнями кожаный башмак. Папа с размаху шмякнулся о землю, пробороздил ее орденами и въехал под стол.
   - О, как я рад вас видеть, - послышался голос Магнана. - Одну минутку, Ваша Надменность, сейчас я подползу к вам поближе...
   Папа взревел и поднялся на ноги вместе со столом; тарелки, бокалы, остатки пищи посыпались на Магнана, едва успевшего закрыть голову руками. Папа вновь взревел, отшвырнул стол, отпихнул Петляката, который, пританцовывая на месте, пытался отереть бумажной салфеткой грязь с папских орденов.
   - Бредадельздво! - завопил первосвященник. - Вероломные убийцы! Агенды бреизбодней! Нарушидели загонов! Ередиги!
   - Ну-ну, Ваша Надменность! Не надо так волноваться...
   - Волновадьзя! Ды вздумал зо мной шудги шудидь? - Папа поднял меч, замахал им над головой. Стражники мгновенно окружили дипломатов со всех сторон. - Наздоящим я одлучаю взех ваз од цергви! - взвыл Папа. - Лишаю ваз воды, пищи и звоего богровидельздва! Громе дого, вы будеде бублично газнены! Здража, арездовадь их!
   Дула пистолетов угрожающе нацелились на дипломатов, окруживших посла. Магнан всхлипнул. Двойной подбородок Петляката заколыхался.
   - Не убуздиде вод эдого! - Ай-Душка-Шизик ткнул в сторону Ретифа пальцем. - Я збодгнулзя о его ногу! - Стражник приставил пистолет к спине Ретифа.
   - Ах, Ваша Надменность, вы забыли, что Ретиф получил отпущение грехов на неделю вперед, - жизнерадостно заявил Петлякат. - Ретиф, голубчик, сбегайте быстренько в мой кабинет и пошлите шифровку: два-ноль-три... или три-ноль-два?.. или... одним словом - пэ, о, эм, о, ща, мягкий знак...
   - Он дагой же негодяй, гаг взе вы и будед нагазан вмезде з вами! выкрикнул Папа, глядя, как стражники выводят с террасы оставшихся там сотрудников дипломатической-миссии. - Вы взех арездовали?
   - Да, Ваша Надменноздь, - ответил капитан стражи. - Громе злуг.
   - Звариде их в мазле за зоучаздие в брездублении! Чдо же казаедся оздальных...
   - Ваша Надменность, - сказал Петлякат. - Я, конечно, не прочь умереть, если это доставит удовольствие Вашей Надменности, но тогда мы не сможем ни сделать вам подарков, ни предоставить субсидий... верно?
   - Черд бобери! - Ай-Душка-Шизик опустил меч, чуть не перерубив ногу Магнану. - Зовзем забыл о бодаргах! - Лицо его приняло задумчивое выражение. - Бозлушай, чдо згажешь, езли я дам дебе возможноздь выбизадь в гамере чег на мое имя, брежде чем дебя газняд?
   - Боюсь, это невозможно. Мне потребуется Посольская печать, чековый автомат, шифровальные книги, скрепки, пресс-папье...
   - Ладно... бридедзя зделадь изглючение... я оздавлю дебе жизнь, бога не обладяд чег.
   - Простите, Ваша Надменность, но я не могу допустить, чтобы из-за меня вы нарушили древние традиции. Раз уж мы все отлучены от церкви, начнем потихонечку голодать...
   - Брегради болдадь! Не змей меня доробидь! Гдо гого одлучаед, ды меня или я дебя?
   - О, конечно вы, Ваша...
   - Бравильно! А я беру звое одлучение обрадно! - Папа свирепо посмотрел по сторонам. - Деберь боговорим о бодарге. Можешь доздавидь два миллиона брямо зейчаз; зовершенно злучайно я бриехал зюда на бронированном авдомобиле.
   - ДВА миллиона?! Но речь шла только об одном.
   - Зегодня надо бладидь вдвойне.
   - Вы говорили, вдвойне платят по средам. А сегодня вторник.
   - Во Бабзгому бовелению зегодня - Среда.
   - Но вы не можете... то есть, как же это возможно...
   - Реформа галендаря. Давно зобирался ее бровезти.
   - Ну, тогда...
   - Брегразно! Наздоящим даю дебе одзрочгу. Оздальных эдо не казаедзя. Уведиде брездубнигов.
   - Ах, Ваша Надменность, - произнес Петлякат куда с большей уверенностью, чем раньше, - я, конечно, благодарен вам за помилование, но, боюсь, мне не справиться с составлением необходимых документов без помощи моих сотрудников...
   Ай-Душка-Шизик уставился на посла, сверкая влажными красными глазами.
   - Хорошо! Забирай их! Я даю одзрочгу взем, громе вод эдого! - Папа ткнул пальцем в Ретифа. - З ним я зам разберузь. - Стражники придвинулись к Ретифу, направили на него дула пистолетов.
   - Может быть, Его Надменность проявит снисходительность, - сказал Магнан, стряхивая с руки остатки паштета из печенки, - и на первый раз простит нашего коллегу, если он пообещает, что никогда больше этого не сделает.
   - Чего не зделаед? - подозрительно спросил Папа.
   - Не подставит вам ножку. Вы ведь помните, как упали?
   - Он бодздавил мне ножгу? - Ай-Душка-Шизик поперхнулся, лицо его посинело. - Збециально?
   - О... э-э... наверное, произошла какая-то ошибка... - промямлил Петлякат.
   - У вас, Ваша Надменность, необычайно развито чувство юмора, и я уверен, вы сами над собой посмеетесь, когда поймете, как смешно выглядели, - заявил Магнан.
   - Ретиф! Неужели вы... я хочу сказать, вы, конечно, не... - заикаясь, пробормотал Петлякат.
   - Как бы не так! - возмущенно воскликнул Магнан. - Я лежал под столом и прекрасно все видел!
   - Обызгадь его! - взревел Папа. Стражники кинулись к Ретифу, вывернули карманы его саронга, подобрали упавший на землю вчетверо сложенный листок.
   - Аг-га! - вскричал Папа, развернул записку, пробежал ее глазами. Гонзбирация! - завопил он. - У меня бод нозом! Заговадь его в гандалы!
   - Протестую! - Петлякат вытянулся во весь рост. - Нельзя заковывать дипломатов в кандалы каждый раз, когда они допускают в своей работе некоторые оплошности. Разрешите, я сам с ним разберусь, Ваша Надменность. Обещаю, что виновный получит строгий выговор с занесением в личное дело...
   - Боги должны болучидь до, чдо им бричидаедзя бо браву! - громовым голосом сказал Папа. - Завдра - велигий браздниг Зреды...
   - Завтра четверг, - поправил Папу Магнан.
   - Завдра зреда! Зегодня зреда! Наздоящим бовелеваю, чдо взю неделю будед зреда, черд ее бобери! И гаг я уже объявил, эдод дерри зданед учазднигом церемонии. Дагова Бабзгая воля! И хвадид зо мной зборидь!
   - О, так он станет участником церемонии? - Петлякат облегченно вздохнул. - Это другое дело. Думаю, денек-другой мы спокойно можем без него обойтись. - Посол усмехнулся тонкой дипломатической усмешкой. Корпус всегда поддерживал религиозные учения, в какой бы форме они ни выражались...
   - Издинные Боги - эдо хугзгие Боги, глянусь Богами! - на весь сад заорал Папа. - Езли я еще раз узлышу из двоих узд ерезь, я бредам дебя анафеме! Бригазываю увезти эдого дерри в храм и бодгодовидь его г ридуалам зреды! Оздальных зодержадь дод арездом, бога боги не объявяд звою волю!
   - Господин посол, - сказал Магнан дрожащим голосом и дернул Петляката за рукав ночной рубашки. - Неужели вы допустите, чтобы Ретифа...
   - Его Надменность хочет спасти лицо, - конфиденциальным тоном сообщил посол и подмигнул Ретифу. - Не беспокойтесь, мой мальчик. Можно считать, вам повезло: увидите отправление хугских религиозных обрядов, так сказать, изнутри, наберетесь опыта...
   - Но... но... - неуверенно произнес Магнан, - если его сварят в масле, зачем ему опыт?
   - Немедленно замолчите, Магнан! Я не потерплю слюнтяев в нашей организации!
   - Спасибо, что подумали обо мне, мистер Магнан, - сказал Ретиф. - У меня все еще есть мой амулет на счастье.
   - Голдовздво? - рявкнул Папа. - Даг я и думал! - Он слегка повернул голову, уставился на Петляката одним глазом. - Увидимзя на церемонии. - Он перевел взгляд на Ретифа. - Зам бойдешь или огажешь зобродивление?
   - Ввиду количества пистолетов, на меня наставленных, - ответил Ретиф, я, пожалуй, не стану оказывать сопротивления.
   В маленькой камере было темно и сыро. Руки у Ретифа затекли от наручников; он сидел на деревянной скамье перед небольшим столом, на котором стояла бутылка дурно пахнущего вина. Из-за стены доносились легкие ритмичные постукивания Ретиф сидел в камере уже больше двенадцати часов, и, по его подсчетам, религиозный обряд, в котором он должен был принять непосредственное участие, мог состояться с минуты на минуту.
   Постукивания участились, стали слышнее. Раздался неприятный царапающий звук, словно кто-то провел ногтем по стеклу; затем наступила тишина.
   - Ретиф, ты здесь? - спросил из темноты тоненький голос.
   - Привет, Франтспурт! Заходи в гости! Я рад, что тебе удалось удрать от жандармов.
   - От этих недотеп? Ха! А в общем-то, Ретиф, у меня плохие новости...
   - Выкладывай, что случилось, Франтспурт. Я - весь внимание.
   - Сегодня - праздник, и старый Шизик решил одним махом покончить со всеми своими неприятностями. Хуги уже много месяцев строят Выкуриватель, стаскивают к нему все подряд, начиная от тряпья и кончая старыми автомобильными шинами. Когда праздник будет в самом разгаре, священники собираются поджечь этот хлам и включить помпы. По системе труб дым пойдет в наши жилища. Понимаешь, что это значит? На несколько миль вокруг спизмам негде будет укрыться. Ребятам придется покинуть веками обжитые дома и спасаться на поверхности, где их будут поджидать папские стражники. Спизмам придет конец!
   - Душераздирающая история, Франтспурт, и я с удовольствием тебе посочувствовал бы, если бы в данный момент не находился в безвыходном положении...
   - Да, конечно, ритуальная церемония. Тебя собираются... - Франтспурт умолк, прислушался. За дверью послышалось звяканье металла о металл.
   - Боже великий, Ретиф! За тобой пришли, а я так и не успел сказать тебе самого главного: слишком много времени ушло на прокладку тоннеля, а затем я сдуру начал болтать не о том... - В замочной скважине скрипнул ключ. Послушай, ты пил вино из этой бутылки?
   - Нет.
   - Замечательно! В него подмешан сильный наркотик. Когда я уйду, вылей вино и сделай вид, что ничего не соображаешь. Веди себя послушно, выполняй все их распоряжения. Если только они заподозрят тебя в обмане, всем терри на Хуге перережут горло! Крепко запомни: ни в коем случае не поднимай головы, не вытягивай рук и сомкни ноги, когда... - Ключ в замке повернулся с громким щелчком. - Убегаю! Счастливо оставаться! - В углу зашуршало, наступила тишина.
   Ретиф схватил со стола бутылку, опрокинул ее над дырой, где только что исчез Франтспурт.
   Тяжелая дверь распахнулась настежь, и в камеру неторопливо вошли священник в черной рясе и три стражника с копьями наперевес. Ретиф стоял с пустой бутылкой в руке, загораживая собой дыру.
   - Гаг ды зебя чувздвуешь, дерри? - Священник оглядел Ретифа с головы до ног, подошел к нему вплотную, поднял веко, удовлетворенно хмыкнул. Забрав из безжизненной руки пленника пустую бутылку, он поставил ее на стол и громко сказал: - Дебленьгий.
   - Ды уверен? - придирчиво спросил один из стражников. - Од эдих иноздранцев можно ждадь чего угодно.
   - Гонечно уверен! Гиберазцидиумные реагции зуброзадылочных гагдамихгланд типичны. Глаззический злучай. Уведиде его.
   Подталкиваемый наконечниками копий, Ретиф прошел по освещенному факелами коридору, поднялся по спиральной лестнице и неожиданно очутился на залитой солнечным светом площадке. В шуме голосов, доносившихся со всех сторон, отчетливо слышался один-единственный голос.
   - ...уверяю дебя, бозол Быдлозад, наше озновное божездво, Иг-Руги-Ноги, не дольго брегразный архидегдурный бамядниг, поздоянно набоминающий баздве о вдором бришездвии, но и орагул, регулярно вещающий по зредам в чаз боболудни. Гонечно, мы не взегда бонимаем, о чем он говорид, но взе злушаюд его з бочдидельным возхищением...
   Глаза Ретифа привыкли к яркому свету, он увидел огромный трон из черного дерева с резными змеями, на котором величественно восседал Папа в алой мантии. Справа от него стоял Петлякат, слева - сотрудники дипломатической миссии, окруженные солдатами с ятаганами.
   Священник, сопровождавший Ретифа, подошел к трону, елейно поклонился.
   - Ваша Надменноздь, Дод-Гдо-Избран находидзя здезь. - Он махнул рукой в сторону Ретифа.
   - Он... ах?.. - Ай-Душка-Шизик вопросительно Поднял бровь.
   - Глаззичезгий злучай гиберзадылочных фигвамболибов, - сообщил один из стражников.
   - Звариде эдого болдуна в мазле, - нахмурившись, сказал Папа. - Он злишгом много знаед.
   - У вас усталый вид, Ретиф, - заметил Петлякат. - Надеюсь, вы хорошо спали? Вас удобно устроили?
   Ретиф смотрел на левое ухо посла отсутствующим взглядом.
   - Ретиф! Господин посол задал вам вопрос! - резко сказал Магнан.
   - Наверное, он богрузился в медидацию, - торопливо произнес Ай-Душка-Шизик. - Начнем церемонию...
   - А вдруг он болен? - не унимался Магнан. - Может, ему лучше присесть...
   - Ах! - воскликнул Папа, вытягивая вперед руку. - Нам еще бредздоид одбраздновадь начало церемонии!
   - Да, конечно. - Петлякат уселся на маленькую скамеечку рядом с троном. - Отсюда открывается великолепный вид, Ваша Надменность...
   Почувствовав, что стражник подтолкнул его в спину, Ретиф повернулся и увидел прямо перед собой улыбающегося во весь рот хугского идола.
   Гигантская рука с растопыренными пальцами, огромное бронзовое лицо со стилизованными хугскими чертами находились всего в пятидесяти футах от площадки, расположенной на вершине холма, где стоял Ретиф. Казалось, идол обладал злой волей - впечатление это создавал огонь, мерцавший в глубоких глазных впадинах. Тонкие струйки дыма текли из круглых ноздрей - каждая диаметром в дюйм - по покрытым копотью щекам и растворялись в прозрачном воздухе. Рот от уха до уха, казалось, раскалывал лицо пополам; зубы, похожие на лопаты, далеко отстояли один от другого, а в промежутках была видна полированная металлическая глотка, тускло освещенная горящим внизу огнем.
   Два монаха подошли к Ретифу, принялись украшать его саронг ритуальными лентами. Третий монах стоял сзади и что-то гнусавил на хугском языке. Вдалеке барабаны медленно били дробь. Толпа, заполнившая склоны холма и равнину внизу, шумела.
   Ретиф стоял неподвижно, глядя на глубокий желоб в два фута шириной, выдолбленный в камне у его ног и обрывающийся ярдов через десять, почти у самого рта Бронзового Бога. Служка усердно лил в желоб масло, размазывая его по стенкам руками.
   - Скажите, а в чем заключается ритуал? - спросил Петлякат, вспомнив о своих дипломатических обязанностях.
   - Бодождешь - увидишь, - коротко ответил Ай-Душка-Шизик.
   - Господин посол? - Магнан откашлялся. - Взгляните, он в наручниках.
   - Значит, таков обычай, - резко сказал Петлякат.
   - И эта канава, - продолжал Магнан. - Она начинается рядом с Ретифом, а обрывается прямо у пасти этого жуткого руконога...
   - Мистер Магнан, вы - прекрасный экскурсовод, но я тоже не слепой. Между прочим, - Петлякат понизил голос, - вы случайно не захватили с собой фляжку?
   - Что? Нет, господин посол. Могу предложить вам антигриппозный аэрозоль, если хотите. И все-таки эта канава...
   - Жарко, не правда ли, Ваша Надменность? - Петлякат повернулся к Папе. - Нечем дышать...
   - Дебе не нравидзя наша богода? - угрожающе спросил Папа.
   - Нет, нет, очень нравится. Я с детства обожаю жару.
   - Ваша Надменность, - обратился к первосвященнику Магнан, - вы не могли бы сказать, что будет с Ретифом?
   - Его ждед большая чездь.