—Э, да ты умеешь говорить по-человечески! Ну и заставил ты меня поволноваться, приятель. Я еще ни одного клиента не потерял, а сейчас чуть было не открыл счет. Ну и торопыга ты, Везунчик, даже лифта не дождался!
Толстячок вытер потное лицо огромным краевым платком с вышитой зелеными буквами монограммой.
Лафайет посмотрел по сторонам. Стены из слоновой кости, мраморный пол… кондиционеры…
—Что случилось? — спросил он, безуспешно пытаясь принять сидячее положение.
—Да ты не волнуйся, Везунчик, — ответил толстячок. — Док говорит, ничего страшного, будешь, как новенький.
—Я… у меня что-то с памятью, — сказал O'Лири. — Я свалился в шахту лифта? В этой глуши? Толстячок бросил на него удивленный взгляд.
—А как еще нам спускаться и подниматься? Слушай, уж не собрался ли ты подать в суд на Компанию? Я поспешил тебе навстречу, как только услышал сигнал: кто виноват, что ты такой торопыга?
—Нет, нет, я никого не виню. Кстати, кто ты такой?
Толстячок с готовностью протянул руку.
—Меня зовут Пешкороль, Везунчик. Из отдела «Услуги Заказчикам». Рад познакомиться. Но ты пришел за день до срока. Сам понимаешь, заказ еще не готов.
—Ах да-, заказ. — Лафайет задумался. — Честно говоря, у меня в голове все перепуталось. Должно быть, после падения. О каком заказе ты говоришь?
—У тебя, наверное, легкое сотрясение мозгов, Везунчик. Очень даже отшибает память. — Пешкороль сочувственно покачал головой. — Твой хозяин, принц Круппхим, заказал нам двухместный ковер-самолет, плащ— невидимку и дюжину иллюзий, согласно прейскуранту номер семьдесят восемь.
—А-а, двухместный плащ и дюжину невидимок, — пробормотал O'Лири. — Превосходно. Говоришь, завтра будет готово?
—Послушай, парень, ты не напрягайся, а то у тебя мозги немного набекрень. Полежи спокойно, и все пройдет.
—Нет, нет, я прекрасно себя чувствую. Лафайет с трудом сел в кровати, и комната поплыла у него перед глазами. Переведя дух, он понял, что его вымыли, побрили, перевязали и одели в просторную пижаму, желтую в красный горошек.
—А откуда вы знаете… э-э-э… что я прибыл по поручению принца?
Пешкороль посмотрел на него и недоуменно заморгал глазами.
—У тебя на пальце направленный перстень— передатчик, специально для него изготовленный.
—Ах да, конечно, как я мог забыть? — O'Лири осторожно встал с кровати. Колени у него подогнулись, но он удержался на ногах. — Мне необходимо делать сейчас побольше тумана, чтобы прояснились движения в голове, — пояснил он. — Я имею в виду, чтобы голова затуманилась прояснениями.. нет, не то. Толова гумана. Я хочу сказать, голова…
Рука Пешкороля подхватила его за локоть.
—Успокойся, Везунчик. Хочешь пожевать чего— нибудь вкусненького? Тебе не помешает.
—Пожевать, — хрипло повторил Лафайет. — Пойдем скорее.
—Если сможешь идти.
Толстячок помог ему надеть толстый халат и, поддерживая, повел по коридору в комнату с низким потолком, обшитую деревянными панелями, в конце которой находилась стойка бара, лежащая на столбиках, обитых медью.
За столиками, покрытыми тяжелыми парчовыми скатертями, на которых стояли большие кофейники, сидели гномы, очень похожие на Пешкороля. С некоторыми из них он приветливо поздоровался, усаживая O'Лири за столик у занавешенного окна, за которым, колотя по стеклам, шумел дождь. От ароматов свежесмолотого кофе и пшеничного хлеба рот Лафайета наполнился слюной. Пухлая официантка, ростом Лафайету по грудь, засуетилась, расставляя чашки, подмигнула и занесла карандаш над блокнотом.
—Вам что, ребята? Горячие булочки? Бифштекс с яйцом? Землянику со сливками? Тосты с вареньем?
—Давайте, давайте, — с готовностью согласился O'Лири. — Все давайте. И большой стакан молока.
—Звучит неплохо, Шашка, — сказал Пешкороль. — Тащи в двух экземплярах.
—Будет сделано.
Пешкороль потер руки и улыбнулся.
—Ну что, Везунчик, полегче стало? Сейчас перекусишь, и усталость как рукой снимет. Нравится тебе у нас?
—Лучше, чем там. — Лафайет ткнул пальцем в окно, за которым продолжал хлестать дождь. — Теперь осталось только выяснить, где это «у нас».
—Не пойму я тебя, Везунчик. Ты попал, куда хотел: Комплекс Аякс, Спецмастерские, отделение на Меланже. Мы сидим с тобой в ресторане «Цейтнот» и ждем, когда подадут завтрак.
—Спецмастерские? Завод? Слава богу. Представляешь, мне приснилось, что я попал внутрь горы!
—Совершенно верно. Само собой, когда начинали строить, никаких гор и в помине не было: геологические процессы начались позднее, и нас накрыло. Но мы привыкли. К тому же здесь очень красиво.
—Геологические процессы? — Лафайет нахмурился. — Ты имеешь в виду землятресения?
—Конечно, нет. Горообразование. Не удивлюсь, если в скором времени наше предприятие окажется на дне морском.
—Ну-ка, ребята, уберите локти, — произнесла Шашка, подошедшая к столику с подносом, уставленным тарелками.
Лафайета не пришлось долго уговаривать.
—Послушай, Везунчик, давно ты работаешь у принца? — спросил Пешкороль, прожевывая бифштекс.
—Э-э-э. — не очень, — ответил Лафайет, накидываясь на еду.
— Честно говоря, только устроился.
—Послушай,, строго между нами, он платежеспособен?
—Платежеспособен? — O'Лири набил рот до такой степени, что разобрать дальнейших слов было невозможно.
Агент отдела «Услуги Заказчикам» многозначительно погрозил пальцем.
—Пойми правильно, мы ничуть не беспокоимся, — сказал он голосом, в котором слышалось беспокойство. — Но принц должен нам кучу денег за Стеклянное Дерево.
Лафайет замер, не донеся вилки до рта.
—Стеклянное Дерево? — задумчиво произнес он. — Где я раньше мог о нем слышать?
—Ну, ты даешь, Везунчик. Здорово все-таки тебя шарахнуло.
—Послушай, Пешкороль, — сказал O'Лири. — Мне пришла в голову прекрасная мысль. Почему бы нам не сделать вид, что я вообще ничего не помню? Рассказывай все по порядку, и может быть, ко мне вернется память.
—Называй меня просто Кроль. Ладно, начну, пожалуй. Впервые, мы услышали о Его высочестве несколько лет назад. В то время он был простым смертным, и свалился нам как снег на голову, попросив взять его на работу. Голова у него варила, и шеф дал ему научно-исследовательскую лабораторию, но через несколько месяцев уволил. Мошенник затратил огромные средства и не произвел никакой продукции. Мы и оглянуться не успели, как он вернулся в качестве покупателя и пожелал сделать спецзаказ. Естественно, мы согласились: Круппхим оплачивал услуги нешлифованными драгоценными камнями, и это всех устраивало. Затем он объявил себя принцем, пришел к нам с готовыми чертежами и предложил выполнить еще один заказ. За ценой он не постоял, и мы заключили контракт. Поработали на совесть, не пожалели ни силикона, ни микровставок, а внутреннюю отделку произвели плюшем. Хочешь верь, хочешь — нет.
—Но… при чем здесь Стеклянное Дерево?
—Наши архитекторы так окрестили эту конструкцию, и словечко прижилось. Дворец действительно похож на дерево: башенки, балконы, декоративные пристройки. Сверкает на солнце как стекло. Вот только за него не заплачено, — хмуро добавил Пешкороль.
—Послушай, у принца случайно нет в услужении старушки, которая летает на помеле… я хочу сказать, без помела? Пешкороль внимательно посмотрел на O'Лири.
—Послушай, Везунчик, может, тебе все-таки лучше полежать?
—Видишь ли, Кроль, прошлой ночью о Стеклянном Дереве говорила одна старушка, которая пыталась меня убить.
—Вот это да! Промахнулась?
—Ты не понял. Она…
—Ну и старушка! Неужели ножом?
—Нет. Она на меня накинулась…
—Бессовестная! На спящего человека!
—Нет! В конце концов, дай мне объяснить! Я..
—Послушай, Везунчик, ты сказал, что она — старушка. Верно?
—Да. Но…
—Везунчик, я хочу дать тебе добрый совет. Займись штангой, ладно? Не успеешь оглянуться, как обретешь форму, и любая старушка будет тебе нипочем. Ты с ней справишься одной левой. Кстати, наш отдел как раз торгует набором «Атлас», номер двести восемьдесят три. К набору бесплатно прилагаются наушники, передающие вдохновляющие речи, и…
—Не нужны мне вдохновляющие речи! Я пытаюсь объяснить, что старушка замешана в похищении леди Андрагорры!
—Какой леди?
—Андрагорры. Моей жены. То есть, не совсем жены, а…
—Понятно, понятно. — Пешкороль подмигнул. — Не беспокойся, Везунчик, я никому не скажу!
—Ты опять ничего не понял! Она исчезла в тот самый момент, когда ее должны были похитить. Я хочу сказать, ее похитили как раз тогда, когда она должна была исчезнуть! Неважно, что я хочу сказать! Одним словом, ее похитили! А эта старая ведьма в избушке говорила о Стеклянном Дереве!
—Ну и что? В этих краях его каждая собака знает. — Пешкороль нахмурился. — Правда, если разобраться, в этих краях собак нет.
—Старуха — сообщница принца Круппхима. Я в этом убежден. Она близорука и приняла меня за другого, а потом проболталась, что ждет леди Андрагорру.
—Честно говоря, Везунчик, я тебя не понимаю. Старушка служит у Круппхима, ты тоже, так чего вы не поделили?
—Она решила, что я ее обманул и сговорился с герцогом Родольфо.
—Ты и герцога знаешь? Его светлость недавно пытался заказать генератор личного нимба над головой. Не сошлись в цене.
—Я уверен, что Круппхим приказал старушке ее похитить. Только ничего не вышло, и девушку увели у них из-под носа.
Пешкороль покачал головой.
—Непонятно. Если леди А. живет в герцогстве Родольфо, принц ни за что не поедет за ней в такую даль.
—Он выманил ее из города. Девушка была уверена, что едет на свидание с мошенником Лоренцо, который втерся к ней в доверие. Она понятия не имела, что эта жалкая личность собирается запродать ее Круппхиму. — Лафайет потер кончик носа
— единственную часть лица, на которой не было царапин. — Куда она могла запропаститься, ума не приложу.
—Перестань, Везунчик. Не ломай голову. В лесу полным-полно разбойников и бандитов. Мало ли что могло произойти? Забудь ты о ней, и давай поговорим о деле. Так вот, относительно просроченных платежей…
—Забыть самую красивую, самую прекрасную, самую преданную, самую изумительную женщину из всех, что когда-либо носили бикини? Кроль, ты опять ничего не понял! В эту самую минуту ей может грозить страшная опасность, пытки, наконец! Одинокая, несчастная, беззащитная, испуганная…
—Ты только что сказал, она торопилась на свидание к Лоренцо, — напомнил Пешкороль, намазывая варенье на толстый кусок поджаренного золотисто— коричневого хлеба. — Похоже, Круппхим остался с носом, так чего ты переживаешь?
—Но ее бессовестно обманули!
—Другое дело. Значит, этот мошенник сделал вид, что хочет показать ей домик, новую модель кушетки, а сам воспользовался..
—Нет. Я слышал, они собирались провести в избушке медовый месяц, — неохотно признался Лафайет. — Но тем не менее, она как сквозь землю провалилась. Леди Андрагорру похитили, и я хочу ей помочь!
—Послушай, а может ее похитил именно Лоренцо? Взял, да и украл.
—Гм-мм… может быть. Передумал в последнюю минуту и решил надуть Круппхима. Знаешь, Кроль, наверное, так оно и есть. Он похитил ее из кареты, как было задумано, но отвел не в избушку, а.. в другое место.
—Слушай, Везунчик, тебе надо было в сыщики идти. Гляди, как складно получилось. Победил сильнейший, а потом они жили вместе долго и счастливо. Может, и не сильнейший, может, он тоже боится старушек, но наш набор..
—Хватит, Кроль! — воскликнул Лафайет. — Все равно а должен —ее найти!
—Не могу не восхищаться твоей преданностью хозяину. Везунчик, но боюсь, придется ему подыскать другую…
—Плевать я хотел на хозяина! Если хочешь знать, он вообще мне не хозяин!
—Как! Ты уволился?
—Я никогда у него не работал. Мне очень жаль, но ты ошибся.
—Тогда откуда у тебя передатчик?
—Если ты имеешь в виду перстень, мне его дал герцог Родольфо.
—А? — Пешкороль схватил O'Лири за руку и уставился на рубин. — Это — передатчик Круппхима, двух мнений быть не может.
— Толстячок снизил голос до шепота. — Признайся, Везунчик, строго между нами: ты ему перерезал горло, а потом обокрал?
—Ты с ума сошел! Я никогда в жизни не видел принца Круппхима!
Пешкороль покачал головой, не спуская с O'Лири испытующего взгляда.
—Ты уж прости меня, Везунчик, но у тебя концы с концами не сходятся. Как у герцога мог оказаться передатчик принца? Его высочество берег эту побрякушку пуще глаза, уж я-то знаю.
—Лично мне известно только одно: я получил перстень из собственных рук Родольфо. — Лафайет сдернул его с пальца. — Вот. Можешь забрать. Мне чужого не надо. Единственное мое желание — найти леди Андрагорру.
Его гостеприимный хозяин, продолжая хмуриться, подкинул перстень на ладони.
—Везунчик, у тебя будут крупные неприятности, — сказал он, вставая из-за столика. — Пойдем, надо немедленно доложить обо всем Флемингу, нашему судье, присяжным заседателям и исполнителю приговора в одном лице, а также шефу комитета безопасности, состоящего из одного человека, и тоже Флеминга. И послушай моего совета, Везунчик, ври, да не завирайся. Ты мне такое наплел, что ни один дурак не поверит. Если не придумаешь чего правдоподобнее, боюсь, придется тебе ответить по всей строгости Коммерческих законов Аякса.
—И что это означает? — иронически осведомился O'Лири. — Я лишусь кредита?
—Не совсем, — ответил Пешкороль. — Скорее головы.
—Я проверил: перстень изготовлен в наших мастерских по заказу Круппхима, — закончил Пешкороль свой рассказ.
—Дело ясное: убийство и ограбление при отягчающих вину обстоятельствах, а именно: проникновение на нашу территорию без допуска, попытка назваться чужим именем, лжесвидетельство. — Голос Флеминга хрипел, как испорченная детская свистулька. — Приговоренный, будешь произносить последнее слово? — Он смотрел на O'Лири, напоминая разозленную золотую рыбку в аквариуме.
—Последнее слово? А можно сказать первое? Я шел по своим
делам, тихо-спокойно, никого не трогал, а потом свалился в пропасть. Почему Кроль решил, что меня послал Круппхим, я понятия не имею, и никаким чужим именем тоже не назывался. К тому же, с какой стати вы мне шьете убийство? Вот и говори после этого о непредвзятости судебного разбирательства!
—Принц Круппхим никогда бы не расстался с личным передатчиком, а следовательно, ты его убил и перстнем решил воспользоваться в корыстных целях. Это ясно, как дважды два. Властью, которой я облечен..
—Говорю вам, перстень мне дал Родольфо!
—Версия неправдоподобна. Принц Круппхим не расстался бы с передатчиком и ради герцога…
—Но он это сделал! По-моему, проще проверить мои показания, чем перебивать на каждом слове!
—Послушай, Ян, — сказал Пешкороль, задумчиво потирая подбородок. — Я вот тут думаю и никак в толк не возьму: Везунчик так нагло врет, что похоже на правду. Ведь если б он хотел нас надуть, зачем ему было признаваться, что он не работает у Круппхима? А надуть он меня мог запросто: этот парень до тонкостей осведомлен о всех делах принца.
—Эй, — слабо запротестовал Лафайет.
—Старый трюк, — сказал шеф безопасности. — Мы называем его хитростью навыворот, которую невозможно отличить от непроходимой глупости.
—Сам дурак, — ответил Лафайет. — Неужели не ясно, что Круппхим дал перстень Родольфо, а Родольфо — мне. Я попал к вам совершенно случайно и хочу только как можно скорее уйти отсюда и…
—Невозможно. Тебя поймали с поличным. Незаконное владение чужой личной собственностью — самое страшное преступление во всем уголовном кодексе. Тебе грозит триста лет исправительно-трудовых работ, которые ты проведешь, прикованный к мельничным жерновам, расположенным на двенадцатом подземном этаже.
—Боюсь, мне придется вас разочаровать, — фыркнул Лафайет.
— Я не проживу трехсот лет.
—А-а! Прости, я не знал, что ты болен. В таком случае я приговорю тебя к пожизненному тюремному заключению, и не обижайся, если не сможешь отбыть срок заключения полностью.
—Как трогательно! Послушайте, хотя бы ради тренировки серого вещества, почему бы вам не потратить секунд тридцать на обдумывание того факта, что перстень оказался у Родольфо?
—Перстень Его высочества у Его светлости? — Ян Флеминг
сложил вместе кончики пальцев и сосредоточенно на них уставился. — Во-первых, это было бы вопиющим нарушением правил продажи. Во-вторых, непохоже на Круппхима, который ничего не делает без причины.
—Значит, у него была причина! Неужели вам не интересно, какая?
—Любопытно. — Пешкороль взял перстень в руки и поднес его к самому носу. — Может, он тут нахимичил…
—Глупости. Только специалист, стажировавшийся в наших мастерских— — Внезапно Флемниг умолк. — — Вспомнил. Круппхим стажировался в наших мастерских.
—И он — крупный специалист по микромоделированию, — вставил Пешкороль.
Шеф безопасности выхватил из кармана ювелирную лупу и принялся рассматривать рубин.
—Ну вот, так я и знал, следы инструментов, — раздраженно сказал он и, отложив лупу в сторону, ткнул пальцем в кнопку на столе. — Первый отдел вызывает лабораторию, — рявкнул он.
—Микропчик слушает, — отозвался рассеянный голос. — Вы прервали меня в момент проведения сложнейшей операции!
—Установка модифицированной телекамеры под хоботок комара?
—Ничего подобного. Попытка достать оливку из коктейля с помощью соломинки. У меня почти получилось, когда раздался ваш дурацкий звонок!
—К черту оливку! У меня в руках вещественное доказательство, и мне необходимо ваше заключение, прежде чем я вынесу смертный приговор шпиону!
Шеф безопасности Флемниг протянул перстень начальнику лаборатории, который, не торопясь, включил яркий свет, потянулся за лупой и склонился над рубином.
—Ага. Пломба сорвана, — сказал он и бросил на O'Лири неодобрительный взгляд, одновременно ковыряясь в оправе тонким, как игла, инструментом и откидывая верхнюю площадку камня, под которой обнажилось сложное переплетение тончайших проводков. — Ясно. Долго тебе пришлось возиться? — буркнул он и, положив перстень на верстак, быстро накрыл его пустой кофейной чашкой.
—Вам понятно, в чем дело? — встревоженно спросил Кроль.
—Чего тут не понять? Передатчик переделан в следящее устройство. — Начальник лаборатории свирепо посмотрел на O'Лири. — Интересно, что ты надеялся узнать? Хотел выведать наши производственные секреты? Но мы ничего не скрываем от широких трудящихся масс..
—Нечего сверлить меня взглядом, — сказал Лафайет. — Я к вашему перстню никакого отношения не имею.
—Э-э-э… перстень был изготовлен по заказу принца Круппхима, — объяснил Кроль.
—Вот как? Никогда ему не доверял, вечно у него глаза бегали: туда-сюда, туда-сюда.
—Да, но Везунчик утверждает, что получил перстень от герцога Родольфо.
—Глупости. Я вспомнил, что сам выполнил этот заказ по чертежам Круппхима. Теперь понятно, почему он не позволил внести в схему изменения. Ему ничего не стоило заземлить А-провод, подсоединить В-проводник к А, С-проводник к Р, поменять местами контакты Д и Е и подключить триод Е к сопротивлению X, а затем вмонтировать черный ящик. Проще простого.
—И тем не менее перетень мне всучил Родольфо, — упрямо заявил Лафайет, — после того, как я согласился выполнить одно его поручение. Он дал понять, что, показав перстень, я могу получить все что угодно.
—Врет и не краснеет, — решительно заявил Флемниг. — С помощью передатчика получить можно только сигнал.
—Послушай, — вмешался Кроль, — может, он хотел дать тебе герцогскую печатку? Когда мы торговались, я видел у него кольцо с рубином, на котором были вырезаны инициалы «РР». Свет-то хоть горел?
—Этого я не помню, — честно признался Лафайет. — Но раз недоразумение улажено и вы убедились в моей невиновности, я, пожалуй, пойду. Выдайте мне одежду и…
—Еще чего! — воскликнул Флемниг. — Не беспокойся, мы сумеем наказать каждого, кто невнимательно читал мелкий шрифт, подписывая контракт.
—Но подписывал не я, а Круппхим.
—Гм-мм, — Парень верно говорит, — согласился Микропчик. — Круппхим несет полную ответственность за соблюдение условий договора. А этот человек — всего— навсего сообщник.
—Значит, меня все равно осудят?
—На значительно меньший срок, — неохотно ответил Флемниг.
— Всего сто лет у мельничного жернова.
—Ну и везучий же ты, Везунчик, — поздравил его Кроль.
—Спасибо, — поблагодарил Лафайет. — Послушайте, друзья, а нельзя получить условное наказание? Или взять меня на поруки?
—Давайте, действительно, поручим ему что-нибудь, и дело с концом, — предложил Кроль. — Тут у нас галстуки завалялись, никак не продаются. Дадим ему..
—Все равно несправедливо! — возразил Лафайет. — Виноват один Круппхим, а я — невинный свидетель обвинения! К тому же принц замешан в деле о похищении леди Андрагорры.
—Это нас не касается.
—Может быть, но мне казалось, вы сурово наказываете каждого, кто использует ваши приборы в корыстных целях.
—Гм-мм… — Флемниг поковырял в носу. — Ты прав.
—Послушайте, — сказал Лафайет, — насколько я понял, Круппхим сделал из передатчика следящее устройство. Почему бы вам не последовать его примеру?
—А?
—Сделайте так, чтобы перстень передавал информацию не от вас к нему, а от него к вам.
Микропчик нахмурился, помахал рукой, требуя тишины, поднял кофейную чашку и принялся за работу, бормоча под нос:
—«провод к контакту А… проводник Е к сопротивлению Х… красный… голубой» зеленый.. Ха! — Он закрыл рубин, поднес его к уху и широко улыбнулся. — Я его слышу. Несомненно, у принца есть второй перстень, который работает на прием. — Микропчик протянул рубин Флемингу.
—Гм-мм.. Это его голос.
—А что он говорит? — поинтересовался Лафайет.
—Он поет. Что-то насчет дороги в Миндалию.
—Дайте послушать.
Флеминг протянул перстень, и Лафайет поднес его к уху.
…был из глины сделан бо-ог, все на свете делать мо-ог…
Слова доносились неотчетливо, теряясь в журчании и плеске воды. Лафайет нахмурился. Голос показался ему на удивление знакомым. Внезапно пение прекратилось. O'Лири услышал легкий стук, невнятное ругательство, шаги, звук открывающейся двери…
—Ну? — высокомерно спросил голое.
—Ваше высочество, герцо… ваша гостья отклонила приглашение к завтраку и приносит свои глубочайшие извинения.
—Черт бы подрал эту девку, неужели она не понимает, что все делается для ее блага? Только и умеет, что топать ногами да требовать манны небесной. И прекрати мне лгать, Ляжка, извинений от нее не дождешься. Иногда мне хочется плюнуть на задуманное, как оно ни заманчиво, лишь бы не связываться с бабами.
—Надо ли мне… э-э-э… передать миледи приглашение к ленчу?
—Можешь не беспокоиться. Проследи, чтобы ей подали в комнату и постарайся ублажать, насколько возможно. Мне вовсе не хочется, чтобы у гостьи появились морщинки, пока она находится под моим покровительством.
—Слушаюсь, Ваше высочество.
Шаги, звук закрывающейся двери, веселое посвистывание, которое резко оборвалось… тяжелое дыхание.
—Черт, — пробормотал голос. — Неужели они…
Раздался тупой удар, и наступила мертвая тишина.
—Ото, — сказал Лафайет. — Ничего не слышно. Каждый из присутствующих по очереди поднес перстень к уху.
—Наверное, сообразил, что дело нечисто, и сунул кольцо в коробку, — предположил Микропчик. — Вот тебе и контрразведка.
—Как жаль! — с воодушевлением воскликнул O'Лири. — На самом интересном месте!
—Ладно, хватит болтать, — сказал Флемниг. — Пойдем, ты приговорен к ста годам исправительно— трудовых работ на мельнице.
—Что ж… прощай, Кроль. Я обязан заплатить долг обществу. Обидно, конечно, что не удастся мне стать свидетелем волнующих событий под вашей горой, но ничего не попишешь.
—Что ты, Везунчик. На заводах Аякса жизнь тихая, смотреть особо не на что.
—Я имел в виду вторжение, — сообщил Лафайет. — Яркое будет зрелище, когда Круппхим прибудет сюда со своей армией, флотом и военно-воздушными силами.
—Что такое? — резко спросил Флемниг. — О чем ты говоришь?
—Ах, совсем забыл, что я один слышал. Впрочем, неважно. Может, он решил пошутить.
—Кто?
—Принц Круппхим. Он проводил совещание генералитета, объясняя им план захвата территории горы. И замолчал в тот момент, когда обсуждалось время нанесения удара одновременно с суши, моря и воздуха.
—Глупости! Круппхим не посмеет напасть на Аякс.
—Вот я и говорю, наверное, он пошутил. Конечно, принц не знал, что его подслушивали, но, может, он решил поразвлечь своих генералов?
Толстячок вытер потное лицо огромным краевым платком с вышитой зелеными буквами монограммой.
Лафайет посмотрел по сторонам. Стены из слоновой кости, мраморный пол… кондиционеры…
—Что случилось? — спросил он, безуспешно пытаясь принять сидячее положение.
—Да ты не волнуйся, Везунчик, — ответил толстячок. — Док говорит, ничего страшного, будешь, как новенький.
—Я… у меня что-то с памятью, — сказал O'Лири. — Я свалился в шахту лифта? В этой глуши? Толстячок бросил на него удивленный взгляд.
—А как еще нам спускаться и подниматься? Слушай, уж не собрался ли ты подать в суд на Компанию? Я поспешил тебе навстречу, как только услышал сигнал: кто виноват, что ты такой торопыга?
—Нет, нет, я никого не виню. Кстати, кто ты такой?
Толстячок с готовностью протянул руку.
—Меня зовут Пешкороль, Везунчик. Из отдела «Услуги Заказчикам». Рад познакомиться. Но ты пришел за день до срока. Сам понимаешь, заказ еще не готов.
—Ах да-, заказ. — Лафайет задумался. — Честно говоря, у меня в голове все перепуталось. Должно быть, после падения. О каком заказе ты говоришь?
—У тебя, наверное, легкое сотрясение мозгов, Везунчик. Очень даже отшибает память. — Пешкороль сочувственно покачал головой. — Твой хозяин, принц Круппхим, заказал нам двухместный ковер-самолет, плащ— невидимку и дюжину иллюзий, согласно прейскуранту номер семьдесят восемь.
—А-а, двухместный плащ и дюжину невидимок, — пробормотал O'Лири. — Превосходно. Говоришь, завтра будет готово?
—Послушай, парень, ты не напрягайся, а то у тебя мозги немного набекрень. Полежи спокойно, и все пройдет.
—Нет, нет, я прекрасно себя чувствую. Лафайет с трудом сел в кровати, и комната поплыла у него перед глазами. Переведя дух, он понял, что его вымыли, побрили, перевязали и одели в просторную пижаму, желтую в красный горошек.
—А откуда вы знаете… э-э-э… что я прибыл по поручению принца?
Пешкороль посмотрел на него и недоуменно заморгал глазами.
—У тебя на пальце направленный перстень— передатчик, специально для него изготовленный.
—Ах да, конечно, как я мог забыть? — O'Лири осторожно встал с кровати. Колени у него подогнулись, но он удержался на ногах. — Мне необходимо делать сейчас побольше тумана, чтобы прояснились движения в голове, — пояснил он. — Я имею в виду, чтобы голова затуманилась прояснениями.. нет, не то. Толова гумана. Я хочу сказать, голова…
Рука Пешкороля подхватила его за локоть.
—Успокойся, Везунчик. Хочешь пожевать чего— нибудь вкусненького? Тебе не помешает.
—Пожевать, — хрипло повторил Лафайет. — Пойдем скорее.
—Если сможешь идти.
Толстячок помог ему надеть толстый халат и, поддерживая, повел по коридору в комнату с низким потолком, обшитую деревянными панелями, в конце которой находилась стойка бара, лежащая на столбиках, обитых медью.
За столиками, покрытыми тяжелыми парчовыми скатертями, на которых стояли большие кофейники, сидели гномы, очень похожие на Пешкороля. С некоторыми из них он приветливо поздоровался, усаживая O'Лири за столик у занавешенного окна, за которым, колотя по стеклам, шумел дождь. От ароматов свежесмолотого кофе и пшеничного хлеба рот Лафайета наполнился слюной. Пухлая официантка, ростом Лафайету по грудь, засуетилась, расставляя чашки, подмигнула и занесла карандаш над блокнотом.
—Вам что, ребята? Горячие булочки? Бифштекс с яйцом? Землянику со сливками? Тосты с вареньем?
—Давайте, давайте, — с готовностью согласился O'Лири. — Все давайте. И большой стакан молока.
—Звучит неплохо, Шашка, — сказал Пешкороль. — Тащи в двух экземплярах.
—Будет сделано.
Пешкороль потер руки и улыбнулся.
—Ну что, Везунчик, полегче стало? Сейчас перекусишь, и усталость как рукой снимет. Нравится тебе у нас?
—Лучше, чем там. — Лафайет ткнул пальцем в окно, за которым продолжал хлестать дождь. — Теперь осталось только выяснить, где это «у нас».
—Не пойму я тебя, Везунчик. Ты попал, куда хотел: Комплекс Аякс, Спецмастерские, отделение на Меланже. Мы сидим с тобой в ресторане «Цейтнот» и ждем, когда подадут завтрак.
—Спецмастерские? Завод? Слава богу. Представляешь, мне приснилось, что я попал внутрь горы!
—Совершенно верно. Само собой, когда начинали строить, никаких гор и в помине не было: геологические процессы начались позднее, и нас накрыло. Но мы привыкли. К тому же здесь очень красиво.
—Геологические процессы? — Лафайет нахмурился. — Ты имеешь в виду землятресения?
—Конечно, нет. Горообразование. Не удивлюсь, если в скором времени наше предприятие окажется на дне морском.
—Ну-ка, ребята, уберите локти, — произнесла Шашка, подошедшая к столику с подносом, уставленным тарелками.
Лафайета не пришлось долго уговаривать.
—Послушай, Везунчик, давно ты работаешь у принца? — спросил Пешкороль, прожевывая бифштекс.
—Э-э-э. — не очень, — ответил Лафайет, накидываясь на еду.
— Честно говоря, только устроился.
—Послушай,, строго между нами, он платежеспособен?
—Платежеспособен? — O'Лири набил рот до такой степени, что разобрать дальнейших слов было невозможно.
Агент отдела «Услуги Заказчикам» многозначительно погрозил пальцем.
—Пойми правильно, мы ничуть не беспокоимся, — сказал он голосом, в котором слышалось беспокойство. — Но принц должен нам кучу денег за Стеклянное Дерево.
Лафайет замер, не донеся вилки до рта.
—Стеклянное Дерево? — задумчиво произнес он. — Где я раньше мог о нем слышать?
—Ну, ты даешь, Везунчик. Здорово все-таки тебя шарахнуло.
—Послушай, Пешкороль, — сказал O'Лири. — Мне пришла в голову прекрасная мысль. Почему бы нам не сделать вид, что я вообще ничего не помню? Рассказывай все по порядку, и может быть, ко мне вернется память.
—Называй меня просто Кроль. Ладно, начну, пожалуй. Впервые, мы услышали о Его высочестве несколько лет назад. В то время он был простым смертным, и свалился нам как снег на голову, попросив взять его на работу. Голова у него варила, и шеф дал ему научно-исследовательскую лабораторию, но через несколько месяцев уволил. Мошенник затратил огромные средства и не произвел никакой продукции. Мы и оглянуться не успели, как он вернулся в качестве покупателя и пожелал сделать спецзаказ. Естественно, мы согласились: Круппхим оплачивал услуги нешлифованными драгоценными камнями, и это всех устраивало. Затем он объявил себя принцем, пришел к нам с готовыми чертежами и предложил выполнить еще один заказ. За ценой он не постоял, и мы заключили контракт. Поработали на совесть, не пожалели ни силикона, ни микровставок, а внутреннюю отделку произвели плюшем. Хочешь верь, хочешь — нет.
—Но… при чем здесь Стеклянное Дерево?
—Наши архитекторы так окрестили эту конструкцию, и словечко прижилось. Дворец действительно похож на дерево: башенки, балконы, декоративные пристройки. Сверкает на солнце как стекло. Вот только за него не заплачено, — хмуро добавил Пешкороль.
—Послушай, у принца случайно нет в услужении старушки, которая летает на помеле… я хочу сказать, без помела? Пешкороль внимательно посмотрел на O'Лири.
—Послушай, Везунчик, может, тебе все-таки лучше полежать?
—Видишь ли, Кроль, прошлой ночью о Стеклянном Дереве говорила одна старушка, которая пыталась меня убить.
—Вот это да! Промахнулась?
—Ты не понял. Она…
—Ну и старушка! Неужели ножом?
—Нет. Она на меня накинулась…
—Бессовестная! На спящего человека!
—Нет! В конце концов, дай мне объяснить! Я..
—Послушай, Везунчик, ты сказал, что она — старушка. Верно?
—Да. Но…
—Везунчик, я хочу дать тебе добрый совет. Займись штангой, ладно? Не успеешь оглянуться, как обретешь форму, и любая старушка будет тебе нипочем. Ты с ней справишься одной левой. Кстати, наш отдел как раз торгует набором «Атлас», номер двести восемьдесят три. К набору бесплатно прилагаются наушники, передающие вдохновляющие речи, и…
—Не нужны мне вдохновляющие речи! Я пытаюсь объяснить, что старушка замешана в похищении леди Андрагорры!
—Какой леди?
—Андрагорры. Моей жены. То есть, не совсем жены, а…
—Понятно, понятно. — Пешкороль подмигнул. — Не беспокойся, Везунчик, я никому не скажу!
—Ты опять ничего не понял! Она исчезла в тот самый момент, когда ее должны были похитить. Я хочу сказать, ее похитили как раз тогда, когда она должна была исчезнуть! Неважно, что я хочу сказать! Одним словом, ее похитили! А эта старая ведьма в избушке говорила о Стеклянном Дереве!
—Ну и что? В этих краях его каждая собака знает. — Пешкороль нахмурился. — Правда, если разобраться, в этих краях собак нет.
—Старуха — сообщница принца Круппхима. Я в этом убежден. Она близорука и приняла меня за другого, а потом проболталась, что ждет леди Андрагорру.
—Честно говоря, Везунчик, я тебя не понимаю. Старушка служит у Круппхима, ты тоже, так чего вы не поделили?
—Она решила, что я ее обманул и сговорился с герцогом Родольфо.
—Ты и герцога знаешь? Его светлость недавно пытался заказать генератор личного нимба над головой. Не сошлись в цене.
—Я уверен, что Круппхим приказал старушке ее похитить. Только ничего не вышло, и девушку увели у них из-под носа.
Пешкороль покачал головой.
—Непонятно. Если леди А. живет в герцогстве Родольфо, принц ни за что не поедет за ней в такую даль.
—Он выманил ее из города. Девушка была уверена, что едет на свидание с мошенником Лоренцо, который втерся к ней в доверие. Она понятия не имела, что эта жалкая личность собирается запродать ее Круппхиму. — Лафайет потер кончик носа
— единственную часть лица, на которой не было царапин. — Куда она могла запропаститься, ума не приложу.
—Перестань, Везунчик. Не ломай голову. В лесу полным-полно разбойников и бандитов. Мало ли что могло произойти? Забудь ты о ней, и давай поговорим о деле. Так вот, относительно просроченных платежей…
—Забыть самую красивую, самую прекрасную, самую преданную, самую изумительную женщину из всех, что когда-либо носили бикини? Кроль, ты опять ничего не понял! В эту самую минуту ей может грозить страшная опасность, пытки, наконец! Одинокая, несчастная, беззащитная, испуганная…
—Ты только что сказал, она торопилась на свидание к Лоренцо, — напомнил Пешкороль, намазывая варенье на толстый кусок поджаренного золотисто— коричневого хлеба. — Похоже, Круппхим остался с носом, так чего ты переживаешь?
—Но ее бессовестно обманули!
—Другое дело. Значит, этот мошенник сделал вид, что хочет показать ей домик, новую модель кушетки, а сам воспользовался..
—Нет. Я слышал, они собирались провести в избушке медовый месяц, — неохотно признался Лафайет. — Но тем не менее, она как сквозь землю провалилась. Леди Андрагорру похитили, и я хочу ей помочь!
—Послушай, а может ее похитил именно Лоренцо? Взял, да и украл.
—Гм-мм… может быть. Передумал в последнюю минуту и решил надуть Круппхима. Знаешь, Кроль, наверное, так оно и есть. Он похитил ее из кареты, как было задумано, но отвел не в избушку, а.. в другое место.
—Слушай, Везунчик, тебе надо было в сыщики идти. Гляди, как складно получилось. Победил сильнейший, а потом они жили вместе долго и счастливо. Может, и не сильнейший, может, он тоже боится старушек, но наш набор..
—Хватит, Кроль! — воскликнул Лафайет. — Все равно а должен —ее найти!
—Не могу не восхищаться твоей преданностью хозяину. Везунчик, но боюсь, придется ему подыскать другую…
—Плевать я хотел на хозяина! Если хочешь знать, он вообще мне не хозяин!
—Как! Ты уволился?
—Я никогда у него не работал. Мне очень жаль, но ты ошибся.
—Тогда откуда у тебя передатчик?
—Если ты имеешь в виду перстень, мне его дал герцог Родольфо.
—А? — Пешкороль схватил O'Лири за руку и уставился на рубин. — Это — передатчик Круппхима, двух мнений быть не может.
— Толстячок снизил голос до шепота. — Признайся, Везунчик, строго между нами: ты ему перерезал горло, а потом обокрал?
—Ты с ума сошел! Я никогда в жизни не видел принца Круппхима!
Пешкороль покачал головой, не спуская с O'Лири испытующего взгляда.
—Ты уж прости меня, Везунчик, но у тебя концы с концами не сходятся. Как у герцога мог оказаться передатчик принца? Его высочество берег эту побрякушку пуще глаза, уж я-то знаю.
—Лично мне известно только одно: я получил перстень из собственных рук Родольфо. — Лафайет сдернул его с пальца. — Вот. Можешь забрать. Мне чужого не надо. Единственное мое желание — найти леди Андрагорру.
Его гостеприимный хозяин, продолжая хмуриться, подкинул перстень на ладони.
—Везунчик, у тебя будут крупные неприятности, — сказал он, вставая из-за столика. — Пойдем, надо немедленно доложить обо всем Флемингу, нашему судье, присяжным заседателям и исполнителю приговора в одном лице, а также шефу комитета безопасности, состоящего из одного человека, и тоже Флеминга. И послушай моего совета, Везунчик, ври, да не завирайся. Ты мне такое наплел, что ни один дурак не поверит. Если не придумаешь чего правдоподобнее, боюсь, придется тебе ответить по всей строгости Коммерческих законов Аякса.
—И что это означает? — иронически осведомился O'Лири. — Я лишусь кредита?
—Не совсем, — ответил Пешкороль. — Скорее головы.
* * *
Флемниг был круглолицым лысым гномом. Его очки, казалось, росли прямо из головы, сверкая стеклами по меньшей мере в полдюйма толщиной. Пока Пешкороль объяснял суть дела, шеф безопасности барабанил пухлыми пальцами по столу.—Я проверил: перстень изготовлен в наших мастерских по заказу Круппхима, — закончил Пешкороль свой рассказ.
—Дело ясное: убийство и ограбление при отягчающих вину обстоятельствах, а именно: проникновение на нашу территорию без допуска, попытка назваться чужим именем, лжесвидетельство. — Голос Флеминга хрипел, как испорченная детская свистулька. — Приговоренный, будешь произносить последнее слово? — Он смотрел на O'Лири, напоминая разозленную золотую рыбку в аквариуме.
—Последнее слово? А можно сказать первое? Я шел по своим
делам, тихо-спокойно, никого не трогал, а потом свалился в пропасть. Почему Кроль решил, что меня послал Круппхим, я понятия не имею, и никаким чужим именем тоже не назывался. К тому же, с какой стати вы мне шьете убийство? Вот и говори после этого о непредвзятости судебного разбирательства!
—Принц Круппхим никогда бы не расстался с личным передатчиком, а следовательно, ты его убил и перстнем решил воспользоваться в корыстных целях. Это ясно, как дважды два. Властью, которой я облечен..
—Говорю вам, перстень мне дал Родольфо!
—Версия неправдоподобна. Принц Круппхим не расстался бы с передатчиком и ради герцога…
—Но он это сделал! По-моему, проще проверить мои показания, чем перебивать на каждом слове!
—Послушай, Ян, — сказал Пешкороль, задумчиво потирая подбородок. — Я вот тут думаю и никак в толк не возьму: Везунчик так нагло врет, что похоже на правду. Ведь если б он хотел нас надуть, зачем ему было признаваться, что он не работает у Круппхима? А надуть он меня мог запросто: этот парень до тонкостей осведомлен о всех делах принца.
—Эй, — слабо запротестовал Лафайет.
—Старый трюк, — сказал шеф безопасности. — Мы называем его хитростью навыворот, которую невозможно отличить от непроходимой глупости.
—Сам дурак, — ответил Лафайет. — Неужели не ясно, что Круппхим дал перстень Родольфо, а Родольфо — мне. Я попал к вам совершенно случайно и хочу только как можно скорее уйти отсюда и…
—Невозможно. Тебя поймали с поличным. Незаконное владение чужой личной собственностью — самое страшное преступление во всем уголовном кодексе. Тебе грозит триста лет исправительно-трудовых работ, которые ты проведешь, прикованный к мельничным жерновам, расположенным на двенадцатом подземном этаже.
—Боюсь, мне придется вас разочаровать, — фыркнул Лафайет.
— Я не проживу трехсот лет.
—А-а! Прости, я не знал, что ты болен. В таком случае я приговорю тебя к пожизненному тюремному заключению, и не обижайся, если не сможешь отбыть срок заключения полностью.
—Как трогательно! Послушайте, хотя бы ради тренировки серого вещества, почему бы вам не потратить секунд тридцать на обдумывание того факта, что перстень оказался у Родольфо?
—Перстень Его высочества у Его светлости? — Ян Флеминг
сложил вместе кончики пальцев и сосредоточенно на них уставился. — Во-первых, это было бы вопиющим нарушением правил продажи. Во-вторых, непохоже на Круппхима, который ничего не делает без причины.
—Значит, у него была причина! Неужели вам не интересно, какая?
—Любопытно. — Пешкороль взял перстень в руки и поднес его к самому носу. — Может, он тут нахимичил…
—Глупости. Только специалист, стажировавшийся в наших мастерских— — Внезапно Флемниг умолк. — — Вспомнил. Круппхим стажировался в наших мастерских.
—И он — крупный специалист по микромоделированию, — вставил Пешкороль.
Шеф безопасности выхватил из кармана ювелирную лупу и принялся рассматривать рубин.
—Ну вот, так я и знал, следы инструментов, — раздраженно сказал он и, отложив лупу в сторону, ткнул пальцем в кнопку на столе. — Первый отдел вызывает лабораторию, — рявкнул он.
—Микропчик слушает, — отозвался рассеянный голос. — Вы прервали меня в момент проведения сложнейшей операции!
—Установка модифицированной телекамеры под хоботок комара?
—Ничего подобного. Попытка достать оливку из коктейля с помощью соломинки. У меня почти получилось, когда раздался ваш дурацкий звонок!
—К черту оливку! У меня в руках вещественное доказательство, и мне необходимо ваше заключение, прежде чем я вынесу смертный приговор шпиону!
* * *
Лаборатория располагалась в подземной каменной пещере, заставленной сложнейшими приборами, конструкциями и аппаратурой, говорившими Лафайету не больше, чем юмористический журнал на китайском языке. Начальник лаборатории сидел на высоком стуле перед верстаком, покрытом клеенкой, на которой стоял непонятный агрегат из витой проволоки и стеклянных трубочек, заполненных кипящими желтой, розовой и зеленой жидкостями, исходящими почему-то фиолетовым паром.Шеф безопасности Флемниг протянул перстень начальнику лаборатории, который, не торопясь, включил яркий свет, потянулся за лупой и склонился над рубином.
—Ага. Пломба сорвана, — сказал он и бросил на O'Лири неодобрительный взгляд, одновременно ковыряясь в оправе тонким, как игла, инструментом и откидывая верхнюю площадку камня, под которой обнажилось сложное переплетение тончайших проводков. — Ясно. Долго тебе пришлось возиться? — буркнул он и, положив перстень на верстак, быстро накрыл его пустой кофейной чашкой.
—Вам понятно, в чем дело? — встревоженно спросил Кроль.
—Чего тут не понять? Передатчик переделан в следящее устройство. — Начальник лаборатории свирепо посмотрел на O'Лири. — Интересно, что ты надеялся узнать? Хотел выведать наши производственные секреты? Но мы ничего не скрываем от широких трудящихся масс..
—Нечего сверлить меня взглядом, — сказал Лафайет. — Я к вашему перстню никакого отношения не имею.
—Э-э-э… перстень был изготовлен по заказу принца Круппхима, — объяснил Кроль.
—Вот как? Никогда ему не доверял, вечно у него глаза бегали: туда-сюда, туда-сюда.
—Да, но Везунчик утверждает, что получил перстень от герцога Родольфо.
—Глупости. Я вспомнил, что сам выполнил этот заказ по чертежам Круппхима. Теперь понятно, почему он не позволил внести в схему изменения. Ему ничего не стоило заземлить А-провод, подсоединить В-проводник к А, С-проводник к Р, поменять местами контакты Д и Е и подключить триод Е к сопротивлению X, а затем вмонтировать черный ящик. Проще простого.
—И тем не менее перетень мне всучил Родольфо, — упрямо заявил Лафайет, — после того, как я согласился выполнить одно его поручение. Он дал понять, что, показав перстень, я могу получить все что угодно.
—Врет и не краснеет, — решительно заявил Флемниг. — С помощью передатчика получить можно только сигнал.
—Послушай, — вмешался Кроль, — может, он хотел дать тебе герцогскую печатку? Когда мы торговались, я видел у него кольцо с рубином, на котором были вырезаны инициалы «РР». Свет-то хоть горел?
—Этого я не помню, — честно признался Лафайет. — Но раз недоразумение улажено и вы убедились в моей невиновности, я, пожалуй, пойду. Выдайте мне одежду и…
—Еще чего! — воскликнул Флемниг. — Не беспокойся, мы сумеем наказать каждого, кто невнимательно читал мелкий шрифт, подписывая контракт.
—Но подписывал не я, а Круппхим.
—Гм-мм, — Парень верно говорит, — согласился Микропчик. — Круппхим несет полную ответственность за соблюдение условий договора. А этот человек — всего— навсего сообщник.
—Значит, меня все равно осудят?
—На значительно меньший срок, — неохотно ответил Флемниг.
— Всего сто лет у мельничного жернова.
—Ну и везучий же ты, Везунчик, — поздравил его Кроль.
—Спасибо, — поблагодарил Лафайет. — Послушайте, друзья, а нельзя получить условное наказание? Или взять меня на поруки?
—Давайте, действительно, поручим ему что-нибудь, и дело с концом, — предложил Кроль. — Тут у нас галстуки завалялись, никак не продаются. Дадим ему..
—Все равно несправедливо! — возразил Лафайет. — Виноват один Круппхим, а я — невинный свидетель обвинения! К тому же принц замешан в деле о похищении леди Андрагорры.
—Это нас не касается.
—Может быть, но мне казалось, вы сурово наказываете каждого, кто использует ваши приборы в корыстных целях.
—Гм-мм… — Флемниг поковырял в носу. — Ты прав.
—Послушайте, — сказал Лафайет, — насколько я понял, Круппхим сделал из передатчика следящее устройство. Почему бы вам не последовать его примеру?
—А?
—Сделайте так, чтобы перстень передавал информацию не от вас к нему, а от него к вам.
Микропчик нахмурился, помахал рукой, требуя тишины, поднял кофейную чашку и принялся за работу, бормоча под нос:
—«провод к контакту А… проводник Е к сопротивлению Х… красный… голубой» зеленый.. Ха! — Он закрыл рубин, поднес его к уху и широко улыбнулся. — Я его слышу. Несомненно, у принца есть второй перстень, который работает на прием. — Микропчик протянул рубин Флемингу.
—Гм-мм.. Это его голос.
—А что он говорит? — поинтересовался Лафайет.
—Он поет. Что-то насчет дороги в Миндалию.
—Дайте послушать.
Флеминг протянул перстень, и Лафайет поднес его к уху.
…был из глины сделан бо-ог, все на свете делать мо-ог…
Слова доносились неотчетливо, теряясь в журчании и плеске воды. Лафайет нахмурился. Голос показался ему на удивление знакомым. Внезапно пение прекратилось. O'Лири услышал легкий стук, невнятное ругательство, шаги, звук открывающейся двери…
—Ну? — высокомерно спросил голое.
—Ваше высочество, герцо… ваша гостья отклонила приглашение к завтраку и приносит свои глубочайшие извинения.
—Черт бы подрал эту девку, неужели она не понимает, что все делается для ее блага? Только и умеет, что топать ногами да требовать манны небесной. И прекрати мне лгать, Ляжка, извинений от нее не дождешься. Иногда мне хочется плюнуть на задуманное, как оно ни заманчиво, лишь бы не связываться с бабами.
—Надо ли мне… э-э-э… передать миледи приглашение к ленчу?
—Можешь не беспокоиться. Проследи, чтобы ей подали в комнату и постарайся ублажать, насколько возможно. Мне вовсе не хочется, чтобы у гостьи появились морщинки, пока она находится под моим покровительством.
—Слушаюсь, Ваше высочество.
Шаги, звук закрывающейся двери, веселое посвистывание, которое резко оборвалось… тяжелое дыхание.
—Черт, — пробормотал голос. — Неужели они…
Раздался тупой удар, и наступила мертвая тишина.
—Ото, — сказал Лафайет. — Ничего не слышно. Каждый из присутствующих по очереди поднес перстень к уху.
—Наверное, сообразил, что дело нечисто, и сунул кольцо в коробку, — предположил Микропчик. — Вот тебе и контрразведка.
—Как жаль! — с воодушевлением воскликнул O'Лири. — На самом интересном месте!
—Ладно, хватит болтать, — сказал Флемниг. — Пойдем, ты приговорен к ста годам исправительно— трудовых работ на мельнице.
—Что ж… прощай, Кроль. Я обязан заплатить долг обществу. Обидно, конечно, что не удастся мне стать свидетелем волнующих событий под вашей горой, но ничего не попишешь.
—Что ты, Везунчик. На заводах Аякса жизнь тихая, смотреть особо не на что.
—Я имел в виду вторжение, — сообщил Лафайет. — Яркое будет зрелище, когда Круппхим прибудет сюда со своей армией, флотом и военно-воздушными силами.
—Что такое? — резко спросил Флемниг. — О чем ты говоришь?
—Ах, совсем забыл, что я один слышал. Впрочем, неважно. Может, он решил пошутить.
—Кто?
—Принц Круппхим. Он проводил совещание генералитета, объясняя им план захвата территории горы. И замолчал в тот момент, когда обсуждалось время нанесения удара одновременно с суши, моря и воздуха.
—Глупости! Круппхим не посмеет напасть на Аякс.
—Вот я и говорю, наверное, он пошутил. Конечно, принц не знал, что его подслушивали, но, может, он решил поразвлечь своих генералов?