Страница:
— Ну, как вам сказать… их делегация прибудет в течение часа. Конвой только что завизировал у портовых властей места для посадки. Но послушайте…
— Конвой? — Ретиф бросил тревожный взгляд на дрожавшую под ударами дверь.
— Всего полсотни крейсеров первого класса в качестве транспортного эскорта. Блуги никогда не путешествуют невооруженными, вы же знаете. Но…
— Попытайтесь убедить Посла завернуть их обратно! — скороговоркой прокричал в трубку Ретиф. — Если это не удастся, встречайте их с вооруженной охраной!
— Мистер Ретиф! — повысил голос Клачплейт. — Я не знаю, что за безумную авантюру вы затеваете, только у вас ничего не получится! Я знаю, как вы относитесь к блугам и гроуси, кстати, тоже! Однако творить беззаконие…
— Нет времени для долгих дискуссий, мистер Клачплейт, — прервал его Ретиф, когда тяжелый удар потряс дверь. — Я бы попросил у вас взвод военных моряков, если бы знал, где я нахожусь, но…
— Сдавайтесь по-хорошему! — нетерпеливо закричал Клачплейт. — Это единственный выход. Признайте себя виновным в деяниях, совершенных в состоянии временного умопомешательства на почве глубокого оскорбления ваших политических убеждений, и сможете отделаться одним-двумя годами заключения на тюремном спутнике…
— Любопытное предложение, — Ретиф пригнулся, уклоняясь от щепок, отлетавших от двери. — И в чем же это я виновен?
— В убийстве, разумеется! — заорал выведенный из себя Клачплейт. — Двух селинорцев, забыли?
— Как-то выскочило из памяти, — ответил Ретиф. — Но не торопитесь с обвинительным заключением. Может быть, мне придет в голову добавить еще и пару гроуси.
Дверь в комнату задрожала и прогнулась. Ретиф выключил экран.
— Теперь твой выход, Шлух! — сухо сказал он. — Я решил выбраться через черный ход, чтобы избежать назойливых любителей автографов. Тут три двери: которая из них по-твоему, лучше отвечает моим целям?
— Ты никогда не узнаешь этого! — гордо выпятился Шлух.
Ретиф выстрелил от бедра. Заряд прошел в дюйме от слухового органа гроуси.
— С другой стороны, — поспешно заговорил Шлух, — что случится, если ты даже и ускользнешь от меня на время? Наши планы развиваются успешно, и ничто уже не сможет им помешать!
Он подошел к боковой двери и повернул ключ.
— Что ж, иди, Ретиф! Но какой бы путь ты не избрал, ужасный конец неизбежно ожидает тебя впереди!
— В таком случае, пожалуй, имеет смысл пропустить тебя вперед.
Шлух зашипел и попытался увернуться, но Ретиф поймал его, поставил перед собой и пинком под зад толкнул в открытую дверь. Затем он захлопнул дверь за собой и задвинул ее на засов как раз в тот момент, когда входная дверь с грохотом рухнула на пол покинутой комнаты.
— Конвой? — Ретиф бросил тревожный взгляд на дрожавшую под ударами дверь.
— Всего полсотни крейсеров первого класса в качестве транспортного эскорта. Блуги никогда не путешествуют невооруженными, вы же знаете. Но…
— Попытайтесь убедить Посла завернуть их обратно! — скороговоркой прокричал в трубку Ретиф. — Если это не удастся, встречайте их с вооруженной охраной!
— Мистер Ретиф! — повысил голос Клачплейт. — Я не знаю, что за безумную авантюру вы затеваете, только у вас ничего не получится! Я знаю, как вы относитесь к блугам и гроуси, кстати, тоже! Однако творить беззаконие…
— Нет времени для долгих дискуссий, мистер Клачплейт, — прервал его Ретиф, когда тяжелый удар потряс дверь. — Я бы попросил у вас взвод военных моряков, если бы знал, где я нахожусь, но…
— Сдавайтесь по-хорошему! — нетерпеливо закричал Клачплейт. — Это единственный выход. Признайте себя виновным в деяниях, совершенных в состоянии временного умопомешательства на почве глубокого оскорбления ваших политических убеждений, и сможете отделаться одним-двумя годами заключения на тюремном спутнике…
— Любопытное предложение, — Ретиф пригнулся, уклоняясь от щепок, отлетавших от двери. — И в чем же это я виновен?
— В убийстве, разумеется! — заорал выведенный из себя Клачплейт. — Двух селинорцев, забыли?
— Как-то выскочило из памяти, — ответил Ретиф. — Но не торопитесь с обвинительным заключением. Может быть, мне придет в голову добавить еще и пару гроуси.
Дверь в комнату задрожала и прогнулась. Ретиф выключил экран.
— Теперь твой выход, Шлух! — сухо сказал он. — Я решил выбраться через черный ход, чтобы избежать назойливых любителей автографов. Тут три двери: которая из них по-твоему, лучше отвечает моим целям?
— Ты никогда не узнаешь этого! — гордо выпятился Шлух.
Ретиф выстрелил от бедра. Заряд прошел в дюйме от слухового органа гроуси.
— С другой стороны, — поспешно заговорил Шлух, — что случится, если ты даже и ускользнешь от меня на время? Наши планы развиваются успешно, и ничто уже не сможет им помешать!
Он подошел к боковой двери и повернул ключ.
— Что ж, иди, Ретиф! Но какой бы путь ты не избрал, ужасный конец неизбежно ожидает тебя впереди!
— В таком случае, пожалуй, имеет смысл пропустить тебя вперед.
Шлух зашипел и попытался увернуться, но Ретиф поймал его, поставил перед собой и пинком под зад толкнул в открытую дверь. Затем он захлопнул дверь за собой и задвинул ее на засов как раз в тот момент, когда входная дверь с грохотом рухнула на пол покинутой комнаты.
3
Они пробирались вдоль мрачных пыльных переходов, взбирались по винтовым лестницам, молча проходили по темным пустым залам, увешанным древним оружием и полуистлевшими знаменами. Несколько раз Ретиф ускользал от преследовавших его гроуси, находясь на волосок от гибели. В обширной комнате, украшенной цветными фресками, изображавшими кентавроидов, пасущихся на пурпурной траве, Шлух указал на высокую арку, сквозь которую проникал бледный лунный свет.
— Вот твой выход в ночь, Ретиф! — саркастически проскрипел он. — Иди, если хочешь! Путь свободен.
Ретиф пересек комнату и вышел на миниатюрный балкончик, покрытый толстым слоем помета маленьких существ, похожих на летучих мышей. С визгливым писком они тучей вспорхнули в воздух при его появлении. Обрывки вьющихся растений свисали с низкой балюстрады, а за ней расстилался мрак вплоть до отдаленных увенчанных башнями холмов на горизонте. Ретиф заглянул через парапет. Стена под ним круто обрывалась вниз, в чернильную темноту.
— Ну, спасибо за все, Шлух, — Ретиф перекинул ногу через каменную ограду балкончика. — Я приду навестить тебя в суд, если до тех пор твои хозяева не свернут тебе шею за такой блистательный провал их поручения.
— Постой, торопливый чужестранец, — ехидно захихикал Шлух, услышав, как защелкали каблуки гроуси по кафельному полу смежной комнаты. — Если ты и уцелеешь во время спуска, то знаешь ли ты, что ждет тебя впереди? Даже я не стал бы толкать тебя к тому, что таится там, внизу, во мраке!
— Ваш береговой патруль?
— Ни наш береговой патруль, ни военные моряки вашего посольства, которые сейчас разыскивают тебя с ордером на арест, никогда тебя не найдут, стоит только тебе ступить на камни мостовой заклятого города, населенного демонами!!
— Так вот где вы разместили свою тюрьму, — задумчиво взглянул на него Ретиф. — И все же я лучше встречусь с призраками, чем вернусь назад к вашей милой компании. Пока, Шлух! Оставайся и впредь таким же любезным, как сегодня.
Услышав за спиной шум приближающихся шагов, Шлух предусмотрительно рухнул ничком на пол. Ретиф поднял ружье и выпустил очередь навстречу ворвавшемуся в комнату отряду преследователей. Затем, перекинув бластер через плечо, он начал спускаться к молчаливым улицам закрытого города.
— Вот твой выход в ночь, Ретиф! — саркастически проскрипел он. — Иди, если хочешь! Путь свободен.
Ретиф пересек комнату и вышел на миниатюрный балкончик, покрытый толстым слоем помета маленьких существ, похожих на летучих мышей. С визгливым писком они тучей вспорхнули в воздух при его появлении. Обрывки вьющихся растений свисали с низкой балюстрады, а за ней расстилался мрак вплоть до отдаленных увенчанных башнями холмов на горизонте. Ретиф заглянул через парапет. Стена под ним круто обрывалась вниз, в чернильную темноту.
— Ну, спасибо за все, Шлух, — Ретиф перекинул ногу через каменную ограду балкончика. — Я приду навестить тебя в суд, если до тех пор твои хозяева не свернут тебе шею за такой блистательный провал их поручения.
— Постой, торопливый чужестранец, — ехидно захихикал Шлух, услышав, как защелкали каблуки гроуси по кафельному полу смежной комнаты. — Если ты и уцелеешь во время спуска, то знаешь ли ты, что ждет тебя впереди? Даже я не стал бы толкать тебя к тому, что таится там, внизу, во мраке!
— Ваш береговой патруль?
— Ни наш береговой патруль, ни военные моряки вашего посольства, которые сейчас разыскивают тебя с ордером на арест, никогда тебя не найдут, стоит только тебе ступить на камни мостовой заклятого города, населенного демонами!!
— Так вот где вы разместили свою тюрьму, — задумчиво взглянул на него Ретиф. — И все же я лучше встречусь с призраками, чем вернусь назад к вашей милой компании. Пока, Шлух! Оставайся и впредь таким же любезным, как сегодня.
Услышав за спиной шум приближающихся шагов, Шлух предусмотрительно рухнул ничком на пол. Ретиф поднял ружье и выпустил очередь навстречу ворвавшемуся в комнату отряду преследователей. Затем, перекинув бластер через плечо, он начал спускаться к молчаливым улицам закрытого города.
4
Спуск прошел без особых помех. Один раз несколько голов гроуси показались было над перилами балкона наверху, но затем быстро исчезли. Стена была изрезана глубокими трещинами и барельефами, и прочные стебли лиан представляли достаточную опору для рук и ног. Прошло менее десяти минут, и Ретиф добрался до подножия стены. Последние несколько футов он пролетел по воздуху, свалившись в густую заросль разросшегося одичавшего кустарника. Он с трудом выбрался из него на неширокую улицу, окаймленную мраморными домами, похожими на заброшенные могильные склепы. Две бледные селинорские луны появились из-за облака и залили все прозрачно-белесым светом. Что-то маленькое и темное порхало над головой, издавая тонкие пронзительные крики. Откуда-то издалека донесся чей-то печальный вопль… Ретиф терпеливо пошел вперед, прислушиваясь к глухому эху шагов и выношенной и стертой мозаике, который была вымощена дорога.
Впереди возвышался высокий обелиск. Надпись, почти сглаженная временем, упоминала что-то о битве гигантов. На противоположном углу каменные лики великанов слепо глядели на него с покрытого орнаментом карниза. Он миновал фонтан, пересохший и молчаливый, где каменные девы с хвостами и плавниками нежились среди каменных волн. Сырой холодный ветер гнал мертвые листья по пустой улице. Остановившись, Ретиф услышал за собой легкий шум шагов, который тут же прекратился.
— Эй, кто там, выходи! — окликнул Ретиф, — Могу сообщить парочку интересных новостей!
Послышался призрачный смех — или то был всего лишь ветер, рыскающий среди рифленых колонн заброшенного храма?
Ретиф двинулся дальше. Сворачивая за угол, он краем глаза уловил какое-то движение — мелькнувшую тень, которая исчезла в зияющей дверной арке. Он направился следом и очутился в широком зале без крыши и потолка. Стены, открытые прямо в небо, были покрыты изображениями гигантских фигур, глядевших на него сверху вниз пустыми глазами.
— Мне нужен проводник! — закричал Ретиф. — Есть желающие?
— …лающие… лающие… лающие… — отозвалось со всех сторон.
— Есть срочное дело об инопланетном нашествии, которое надо обсудить прямо сейчас!
— …час… час… час… — эхо постепенно замирало и затихало, и, словно это послужило сигналом, со стороны высокой дверной арки, сквозь которую Ретиф вошел сюда, донесся скрипучий звук. Ретиф обернулся как раз вовремя, чтобы заметить, как тяжелые створки захлопнулись с глухим звуком «бумм!», многократно отразившимся от стен зала. Ретиф подошел к дверям и убедился, что они закрыты плотно и надежно. Он огляделся вокруг. В дальней стене этого странного помещения виднелся широкий проход. Обогнув черное озерцо воды, в котором отражался дрожащий месяц, Ретиф вошел в проход и через двадцать шагов очутился на террасе, от которой полого спускались вниз широкие плоские ступени. Внизу расстилался темный запущенный парк, дебри разросшегося кустарника и высокие деревья с черной листвой.
Ретиф сошел вниз, на газон с мягкой высокой травой. Несколько смутных теней с тихим шорохом отступили назад, когда он направился по заросшей тропинке, вьющейся между искривленными стволами вековых деревьев. Из темноты выступали хмурые каменные лики, жуткие силуэты каменных изваяний проглядывали сквозь густую листву. Он вышел на широкую поляну, в центре которой по обе стороны дороги, ведущей обратно в ночь, возвышался двойной ряд раскрашенных статуй внушительных размеров. Неподалеку, почти совершенно укрытый за низко опущенными ветвями густых хвойных деревьев, находился маленький храм с колоннадой. Стараясь не шуметь, Ретиф подошел к строению с боку. Слабый лунный свет падал сквозь зарешеченное окно на увитую диким виноградом статую исполинского селинорца в доспехах древнего воина. Ретиф швырнул в окно камешек и прижался к стене рядом со входом. Спустя минуту из двери осторожно высунулась голова, и рука Ретифа крепко ухватила за тонкую шею маленького сморщенного селинорца.
— Прошу прощения за то, что прервал вашу игру, — сказал он, — но сейчас нам самое время поговорить…
Впереди возвышался высокий обелиск. Надпись, почти сглаженная временем, упоминала что-то о битве гигантов. На противоположном углу каменные лики великанов слепо глядели на него с покрытого орнаментом карниза. Он миновал фонтан, пересохший и молчаливый, где каменные девы с хвостами и плавниками нежились среди каменных волн. Сырой холодный ветер гнал мертвые листья по пустой улице. Остановившись, Ретиф услышал за собой легкий шум шагов, который тут же прекратился.
— Эй, кто там, выходи! — окликнул Ретиф, — Могу сообщить парочку интересных новостей!
Послышался призрачный смех — или то был всего лишь ветер, рыскающий среди рифленых колонн заброшенного храма?
Ретиф двинулся дальше. Сворачивая за угол, он краем глаза уловил какое-то движение — мелькнувшую тень, которая исчезла в зияющей дверной арке. Он направился следом и очутился в широком зале без крыши и потолка. Стены, открытые прямо в небо, были покрыты изображениями гигантских фигур, глядевших на него сверху вниз пустыми глазами.
— Мне нужен проводник! — закричал Ретиф. — Есть желающие?
— …лающие… лающие… лающие… — отозвалось со всех сторон.
— Есть срочное дело об инопланетном нашествии, которое надо обсудить прямо сейчас!
— …час… час… час… — эхо постепенно замирало и затихало, и, словно это послужило сигналом, со стороны высокой дверной арки, сквозь которую Ретиф вошел сюда, донесся скрипучий звук. Ретиф обернулся как раз вовремя, чтобы заметить, как тяжелые створки захлопнулись с глухим звуком «бумм!», многократно отразившимся от стен зала. Ретиф подошел к дверям и убедился, что они закрыты плотно и надежно. Он огляделся вокруг. В дальней стене этого странного помещения виднелся широкий проход. Обогнув черное озерцо воды, в котором отражался дрожащий месяц, Ретиф вошел в проход и через двадцать шагов очутился на террасе, от которой полого спускались вниз широкие плоские ступени. Внизу расстилался темный запущенный парк, дебри разросшегося кустарника и высокие деревья с черной листвой.
Ретиф сошел вниз, на газон с мягкой высокой травой. Несколько смутных теней с тихим шорохом отступили назад, когда он направился по заросшей тропинке, вьющейся между искривленными стволами вековых деревьев. Из темноты выступали хмурые каменные лики, жуткие силуэты каменных изваяний проглядывали сквозь густую листву. Он вышел на широкую поляну, в центре которой по обе стороны дороги, ведущей обратно в ночь, возвышался двойной ряд раскрашенных статуй внушительных размеров. Неподалеку, почти совершенно укрытый за низко опущенными ветвями густых хвойных деревьев, находился маленький храм с колоннадой. Стараясь не шуметь, Ретиф подошел к строению с боку. Слабый лунный свет падал сквозь зарешеченное окно на увитую диким виноградом статую исполинского селинорца в доспехах древнего воина. Ретиф швырнул в окно камешек и прижался к стене рядом со входом. Спустя минуту из двери осторожно высунулась голова, и рука Ретифа крепко ухватила за тонкую шею маленького сморщенного селинорца.
— Прошу прощения за то, что прервал вашу игру, — сказал он, — но сейчас нам самое время поговорить…
5
— Цена за проникновение в Священную Рощу Героев — смерть, землянин! — тонким голоском закричал селинорец.
— Я так и думал, — ответил Ретиф, держа туземца на расстоянии вытянутой руки, чтобы избежать ударов его дико лягающихся ног. — Однако мое вторжение — ничто по сравнению с тем, что задумали гроуси. Может быть вы все-таки выслушаете меня, прежде чем приведете приговор в исполнение?
— Завтра — ничто, прошлое — все, — продекламировал селинорец. — К чему бороться против предначертанного, чужеземец?
— Бороться ни к чему, если есть возможность внести коррективы. Ты передашь кому следует, что мне нужны несколько сотен проворных селинорцев, чтобы отвлечь внимание патрулей гроуси, пока я доберусь до Земного Посольства.
— Обрати последние помыслы к своим богам, землянин, — перебил его селинорец. — Ибо твоя участь решена!
— Боюсь, что ты для меня чересчур ортодоксален, — поморщился Ретиф. — Придется поискать какого-нибудь более патриотически настроенного гражданина.
Он отпустил туземца, который одернул свою пеструю тогу и вызывающе посмотрел на Ретифа.
— Нет, землянин, — покачал головой селинорец, сложив на груди маленькие узловатые ручки. — Ты никогда больше не выйдешь из этого священного предела…
За спиной Ретифа послышался шорох. Он обернулся. Из-за деревьев, кустов и зарослей показались темные фигуры селинорцев. В руках у них были тонкие длинные стилеты, слегка поблескивающие при лунном свете. В грозном безмолвии они бесшумно сомкнулись вокруг Ретифа. Он отступил к стене святилища, отстегнул бластер и направил его на остановившихся в нерешительности туземцев.
— Добро пожаловать на бал, — сказал он. — Теперь, когда у нас есть кворум, мы и договоримся до чего-нибудь.
— Ты оскорбляешь наше славное прошлое, землянин, — проговорил иссохший и морщинистый селинорец, гневно уставившись на Ретифа. — Ты нагромождаешь одно святотатство на другое!
— Меня как раз и тревожит святотатство, которое замышляют гроуси, — возразил Ретиф. — Вас, кажется, оно не очень-то волнует, но с точки зрения землян это сможет создать нежелательный прецедент для других дружественных нам миров, строящих новые экономические отношения между государствами.
— Ушли в прошлое те дни, землянин, когда мы, селинорцы, были могучими воинами. Если сейчас нам выпадет жребий погибнуть, мы с достоинством встретим свою участь.
— Никакого достоинства нет в том, чтобы позволить гроуси свернуть себе шею или быть подвешенными за пятки ордами блугов, — перебил его Ретиф. — Я слышал, у них появляется странное чувство юмора, когда дело доходит до взаимоотношений с теми, кто доказал свою неполноценность, позволив себя победить.
— Убить этого чужака сейчас же, не так ли? — раздался скрипучий голос селинорца в первом ряду. — Потом каждый умирает приятно, как записано в списке.
— Довольно разговоров, — объявил старший селинорец. — Да падет суровая кара на голову нарушителя покоя спящих героев!
Селинорцы, косясь на ружье в руках Ретифа, нерешительно переминались с ноги на ногу. Ни один не решался выступить первым.
— Лучше повремените с карой, — предложил Ретиф. — Тогда вы сможете обратить свой справедливый гнев на более полезное дело борьбы с чужеземным нашествием.
— Хм-м… — престарелый предводитель отозвал в сторону нескольких соплеменников. Тесно сдвинув головы в кружок, они о чем-то зашептались.
— Мы решили, — сказал старейшина после окончания совещания, — что вопрос должен быть рассмотрен нашими Древними Праотцами, — он поднял дрожащую руку. — Не подумай, что мы боимся пасть от твоего смертоносного оружия, землянин. Просто это недостаточно изящная смерть.
Он взмахнул рукой, и в тесной толпе вооруженных аборигенов образовался узкий проход.
— Землянин, тебе предоставляется временная свобода передвижения и честь предстать перед Древними Владыками Селинора, которые самостоятельно решат твой вопрос. Ступай, если ты не боишься!
— Вот это правильно, — сказал Ретиф. — Если хочешь быстро провернуть дельце, лучше всего всегда обращаться прямо к высшему начальству. Где они тут у вас?
— Преклоните головы перед Владыками Селинора! — высоким дрожащим голосом провозгласил старец. Туземцы в низком поклоне склонились перед рядом исполинских фигур. Ретиф вежливо поклонился.
— Выглядят они впечатляюще, — пробормотал он. — Любопытно, как они справляются с решением вопросов…
— Нет ничего проще, — сказал старец. — Одно дуновение Божественной Эманации, и слабая тень их уснувшей жизненной силы вновь возродится, наполнив их жилы энергией. И услышат они тогда наши молитвы и совершат правосудие по старой, освященной веками традиции!
Ретиф медленно прошел вдоль ряда исполинских статуй, отмечая про себя изорванную амуницию, совершенно натуральные шрамы на конечностях и свирепых лицах, потускневшее оружие и доспехи древних воинов. Невзирая на их размеры и разнообразные формы, все они обладали каким-то неуловимым сходством с маленькими сгорбленными селинорцами, которые в благоговении молча следовали за Ретифом.
— Когда-то раса селинорцев была великой и многочисленной, — проговорил старик, заметив вопрошающий взгляд Ретифа. — И безграничной была их отвага…
Он указующим жестом протянул руку.
— Вот стоит Зобриаль Сильный — Преследователь Зла. Рядом мы видим гордого Валинграйва, победителя при Гарре и Джангалоне. — Вот здесь, — он указал на маленький храм с колоннами, — находится усыпальница Боздуна Грубого, известного также как Боздун Неистовый, который оставил по себе жестокую память. А здесь, — он указал на четвероногое существо с могучей грудью и типично селинорским торсом и головой, — стоят бессмертные останки Великого Туссора, кто собственноручно покорил бессчетные орды доссов на планете настолько далекой, что свет того великого дня до сих пор еще не достиг лика Селинора!
— На вид он крепкий парень, — оценил Ретиф. — Жаль, что его сейчас нет с нами. Вряд ли ему понравилось бы положение дел на Селиноре.
— Не сказал ли я, что могучий Туссор сам вынесет свой приговор? Да, и Краниус Август, и Мелиодор Быстрый, и Вельгесвон, и Вейр, и Высокий Пантиппо, Король Королей.
— В высшей степени августейшее собрание, — согласился Ретиф. — Только мне они кажутся что-то чересчур неразговорчивыми.
— Ты смеешь шутить над Владыками Селинора, землянин? — старейшина гордо выпрямился и сделал величественный жест. Двое аборигенов, таких же старых, как и он, выступили вперед, неся с собой большой ящик, который они поставили на траву и открыли крышку. Внутри находился цилиндрический баллон с патрубками и вентилями. От него отходил длинный гибкий шланг. Трясущиеся от старости селинорец поднял наконечник шланга и направил к пьедесталу, на котором стоял кентавроид.
— Проснись, Великий Туссор! — провозгласил он надтреснутым голосом, — Восстань от своего долгого сна и вынеси свой приговор тому, кто явился незваным в Святилище Героев!!!
Он поднял наконечник и помахал им перед расширенными ноздрями гиганта. Ретиф услышал слабое шипение вытекающего газа.
— Удели нам часть своей древней мудрости, как в прежние времена, о, Туссор! — заклинал старик. — Почти иссякла Божественная Эманация, — проворчал он. — Готов побожиться, что кое-кто из этих вероотступников вынюхал его потихоньку!
Внезапно одно из заостренных ушей статуи шевельнулось. Расширенные ноздри задрожали, веки затрепетали. Пораженный Ретиф с удивлением наблюдал, как раскрылись губы великана.
— Глоп… — произнесла могучая фигура и снова замолкла.
— Надо же, — пробормотал кто-то рядом с Ретифом. — В такую минуту, и баллон оказывается пустым!
— Как он это делает? — тихонько поинтересовался Ретиф, наблюдая, как Хранитель Священного Дыма оживленно размахивает шлангом, тщетно заклиная неподвижного полубога.
— Мы не делаем ничего, незванный чужеземец, — угрюмо проговорил селинорец. — Добрая понюшка священного газа, и их метаболизм ускоряется настолько, что они снова приобретают способность разговаривать, только и всего.
Неожиданно Туссор зашевелился снова.
— Дьявол побери содомских подлецов! — загромыхал вдруг глубокий голос из его груди. — Где мои наголенники? Где пудра для моих бабок? Где моя проклятая булава? Разрази гром этого растяпу оруженосца!
— Великий Туссор, пробудись ото сна! — старик со шлангом удвоил свои усилия. — Выслушай меня! Вот тут среди нас чужеземец, который нарушил достопочтенный покой Владык Селинора своим присутствием…
— А… это ты, Терион, — буркнул Туссор. Теперь глаза его были хоть и открыты, но словно подернуты туманом. — Ты ужасно выглядишь. Давно не виделись, я так полагаю. И это не чужеземец нарушает мой покой, а ты со своим дурацким бормотанием.
Он потянулся и выхватил шланг из рук старца. Сунув его себе под нос, он с наслаждение сделал глубокий вдох.
— Ах-х-х… Как раз то, что прописал ветеринар!
— Совершенно верно, Великий Туссор! — селинорец продолжал излагать обстоятельства появления здесь Ретифа. Посреди этого доклада веки Туссора опустились. Шланг выпал из его руки. Он захрапел.
— Таким образом, о Великий, вопрос заключается в том, как осуществить предписанный ритуал без риска подвергнуться мучительному позору пасть, словно спелые колосья пивного злака, от руки приговоренного чужеземца, — продолжал старец. — Великий Туссор? Могучий?.. — он неистово замахал шлангом, но на этот раз усилия были бесполезны. Огромная фигура стояла неподвижно, невозмутимая, как сфинкс.
— Вот и вся мудрость веков, — прокомментировал Ретиф. — Ты, конечно, здорово потрудился. Терион, но кажется, оракул не заинтересовался этим делом. Давайте-ка пойдем отсюда и…
— Заставьте его замолчать, быстро, быстро! — вмешался маленький селинорец, то самый, как заметил Ретиф, который требовал его немедленной смерти. — Нет больше времени для дерганья за веревку деревянных идолов! Отрежем прочь голову этому землянину, да! А вскоре затем судьба пойдет дальше, как записано в списке!
— Молчи, наглый дурак! — набросился на него Терион. — Твой неразборчивый писк оскорбляет достоинство Селинора! Скажи мне свое имя, чтобы я мог назначить тебе наказание.
Тот к кому он обращался, попятился назад, встревоженно озираясь по сторонам, словно осознав, что он выглядит подозрительно.
— Ба, да это мой старый приятель Кориаль! — воскликнул Ретиф, вглядываясь в его лицо. — Ты, должно быть, крупный специалист по воскресению их мертвых! Я ведь сам видел, как ты дважды умирал нынче вечером!
Туземец с лицом Кориаля внезапно нырнул в толпу, пытаясь скрыться в задних рядах.
— Держите его! — закричал Терион. Преследуемый присел, сделав обманное движение, бросился в разрыв между замершими рядами, увильнул в сторону, когда кто-то попытался преградить ему дорогу, и нырнул в кусты. Погоня помчалась за ним, топча и ломая ветки.
Ретиф поднял валяющийся шланг и с любопытством понюхал его наконечник. Затем он сел на ближайший пьедестал и закурил сигарету.
Прошло минут пять, прежде чем погоня показалась вновь, преследую все еще опережавшего ее беглеца. Он прибавил ходу, бросился к храму с колоннами и скрылся внутри.
— Его дерзость переходит все границы! — запыхавшийся Терион приблизился к Ретифу. — Теперь этот безумец ищет убежища в самой гробнице Боздуна!
— Хватайте его! Пора с ним разделаться! — послышались возбужденные крики.
— Стойте! — повысил голос Терион, когда толпа бросилась к храму. — Не будем наносить бесчестие Герою, копошась у его ног. Уйдем отсюда и дадим этому маньяку вновь обрести здравый смысл среди теней былого величия, которое когда-то принадлежало его расе.
Ретиф достал карманный фонарик и осветил лучом внутренности убежища беглеца. Между огромными, окованными сталью сапогами Боздуна виднелась пара значительно меньших ног. Ретиф направил луч повыше.
— Небольшая поправка, сэр, — сказал он. — Не его расе, поскольку он не селинорец. Смотрите!
Луч фонаря высветил клубы коричневого тумана, спиралью поднимающегося вверх, окутывая застывшую фигуру законсервированного героя.
— На ваше собрание проник замаскированный лазутчик-чужестранец, который в момент возбуждения выдыхает коричневый газ.
— Что такое? Коричневый газ?.. — вопросы Териона были прерваны испуганным возгласом селинорца, стоящего у входа в храм. За возгласом последовало громкое хрипение, напоминающее фырканье раздраженного быка.
— Он шевелится! Боздун просыпается!
Словно вспугнутая стайка воробьев, селинорцы бросились врассыпную. Ретиф поймал Териона за руку, пытаясь помешать ему последовать за остальными.
— Отпусти… отпусти меня, чужестранец!!! — завизжал тот под аккомпанемент грозного рева, доносившегося из храма. — Смерти я не боюсь — я встречу ее с гордой улыбкой, но умереть от руки предка, разрывающего тебя на части — это просто непристойно!
— И такого неуравновешенного типа вы сделали своим героем? — удивился Ретиф, прислушиваясь к грохоту и треску внутри храма. Вслед за этим оттуда кубарем вылетел двойник Кориаля и неподвижно растянулся у самых ног Ретифа.
— К несчастью, Боздун потерял рассудок в результате трехмесячной пытки щекоткой, которой подверг его недостойный Крип, — торопливо объяснил Терион. — Он подвержен приступам ярости, когда его внезапно разбудят, и благоразумие требует моего немедленного удаления отсюда!
Он вырвался из рук Ретифа и бросился прочь с живостью шестнадцатилетнего юнца. Ретиф обернулся на грохот падающих камней и увидел колоссальную фигуру, стоящую между колоннами, упираясь в них руками. Тугие канаты мышц вздулись на шее гиганта, могучие бицепсы поднялись горой на его руках, спинные мышцы напряглись. Колонны изогнулись и рухнули, увлекая за собой солидную часть архитрава. Боздун взревел, когда свалившаяся мраморная плита огрела его по спине, и шагнул вперед, оставляя позади себя осыпающиеся руины. Восьми футов ростом, могучий и крепко сбитый, как бизон, стоял он, раздраженно фыркая, освещенный лунным светом. Дикий яростный взгляд его остановился на Ретифе.
— Крип! Наконец-то я добрался до тебя, — заорал он и бросился на одинокого землянина.
Ретиф не двинулся с места, пока Боздун не приблизился к нему вплотную.
— Вы меня с кем-то путаете, Боздун! — закричал он. — Я всего лишь землянин, выполняю здесь небольшую работенку по спасению планеты!..
Древний воин с ревом промчался как раз по тому месту, где только что стоял Ретиф. Рыча и фыркая от злости, он освободился от цепких ветвей и колючек кустарника, куда его занесло по инерции, и снова набросился на свою неуловимую жертву.
— И в этой связи я хотел бы попросить вас о небольшом одолжении, — продолжал Ретиф. — Группа заговорщиков с планеты Гроуси собирается уничтожить всех иностранных дипломатов в городе…
— Арррггххх!.. — зарычал Боздун, размахивая направо и налево могучими кулаками, каждый из которых способен был снести голову лошади. Ретиф уклонился от одного дикого удара, нырнул под второй, и покрепче упершись ногами в землю, отвесил солидный апперкот слева направо прямо в живот гиганту. Эффект был такой, будто удар пришелся по бетонной стене. Ретиф отскочил в сторону, когда Боздун, крякнув, сделал безуспешную попытку схватить его. При этом он так стукнул себя по диафрагме, что даже зашатался.
— Сейчас гроуси патрулируют все улицы, — продолжал Ретиф. — И поскольку очень важно, чтобы я добрался до посольства с новостями, я хотел бы попросить вас оказать мне помощь…
Со звоном и скрежетом Боздун выхватил свой шестифутовый палаш и взмахнул им над головой. Ретиф отступил на шаг, отбросил в сторону бластер и выдернул из руки ближайшего неподвижного богатыря в рогатом шлеме тяжелое копье с оглоблю толщиной.
Боздун размахнулся, и массивный палаш со свистом рассек воздух в дюйме от увернувшегося Ретифа.
— И если бы вы приказали своим потомкам, то, я думаю, они согласились бы помочь мне… — Ретиф уперся копьем прямо в нагрудник железной кирасы Боздуна. — Что вы на это скажете?
— Я так и думал, — ответил Ретиф, держа туземца на расстоянии вытянутой руки, чтобы избежать ударов его дико лягающихся ног. — Однако мое вторжение — ничто по сравнению с тем, что задумали гроуси. Может быть вы все-таки выслушаете меня, прежде чем приведете приговор в исполнение?
— Завтра — ничто, прошлое — все, — продекламировал селинорец. — К чему бороться против предначертанного, чужеземец?
— Бороться ни к чему, если есть возможность внести коррективы. Ты передашь кому следует, что мне нужны несколько сотен проворных селинорцев, чтобы отвлечь внимание патрулей гроуси, пока я доберусь до Земного Посольства.
— Обрати последние помыслы к своим богам, землянин, — перебил его селинорец. — Ибо твоя участь решена!
— Боюсь, что ты для меня чересчур ортодоксален, — поморщился Ретиф. — Придется поискать какого-нибудь более патриотически настроенного гражданина.
Он отпустил туземца, который одернул свою пеструю тогу и вызывающе посмотрел на Ретифа.
— Нет, землянин, — покачал головой селинорец, сложив на груди маленькие узловатые ручки. — Ты никогда больше не выйдешь из этого священного предела…
За спиной Ретифа послышался шорох. Он обернулся. Из-за деревьев, кустов и зарослей показались темные фигуры селинорцев. В руках у них были тонкие длинные стилеты, слегка поблескивающие при лунном свете. В грозном безмолвии они бесшумно сомкнулись вокруг Ретифа. Он отступил к стене святилища, отстегнул бластер и направил его на остановившихся в нерешительности туземцев.
— Добро пожаловать на бал, — сказал он. — Теперь, когда у нас есть кворум, мы и договоримся до чего-нибудь.
— Ты оскорбляешь наше славное прошлое, землянин, — проговорил иссохший и морщинистый селинорец, гневно уставившись на Ретифа. — Ты нагромождаешь одно святотатство на другое!
— Меня как раз и тревожит святотатство, которое замышляют гроуси, — возразил Ретиф. — Вас, кажется, оно не очень-то волнует, но с точки зрения землян это сможет создать нежелательный прецедент для других дружественных нам миров, строящих новые экономические отношения между государствами.
— Ушли в прошлое те дни, землянин, когда мы, селинорцы, были могучими воинами. Если сейчас нам выпадет жребий погибнуть, мы с достоинством встретим свою участь.
— Никакого достоинства нет в том, чтобы позволить гроуси свернуть себе шею или быть подвешенными за пятки ордами блугов, — перебил его Ретиф. — Я слышал, у них появляется странное чувство юмора, когда дело доходит до взаимоотношений с теми, кто доказал свою неполноценность, позволив себя победить.
— Убить этого чужака сейчас же, не так ли? — раздался скрипучий голос селинорца в первом ряду. — Потом каждый умирает приятно, как записано в списке.
— Довольно разговоров, — объявил старший селинорец. — Да падет суровая кара на голову нарушителя покоя спящих героев!
Селинорцы, косясь на ружье в руках Ретифа, нерешительно переминались с ноги на ногу. Ни один не решался выступить первым.
— Лучше повремените с карой, — предложил Ретиф. — Тогда вы сможете обратить свой справедливый гнев на более полезное дело борьбы с чужеземным нашествием.
— Хм-м… — престарелый предводитель отозвал в сторону нескольких соплеменников. Тесно сдвинув головы в кружок, они о чем-то зашептались.
— Мы решили, — сказал старейшина после окончания совещания, — что вопрос должен быть рассмотрен нашими Древними Праотцами, — он поднял дрожащую руку. — Не подумай, что мы боимся пасть от твоего смертоносного оружия, землянин. Просто это недостаточно изящная смерть.
Он взмахнул рукой, и в тесной толпе вооруженных аборигенов образовался узкий проход.
— Землянин, тебе предоставляется временная свобода передвижения и честь предстать перед Древними Владыками Селинора, которые самостоятельно решат твой вопрос. Ступай, если ты не боишься!
— Вот это правильно, — сказал Ретиф. — Если хочешь быстро провернуть дельце, лучше всего всегда обращаться прямо к высшему начальству. Где они тут у вас?
— Преклоните головы перед Владыками Селинора! — высоким дрожащим голосом провозгласил старец. Туземцы в низком поклоне склонились перед рядом исполинских фигур. Ретиф вежливо поклонился.
— Выглядят они впечатляюще, — пробормотал он. — Любопытно, как они справляются с решением вопросов…
— Нет ничего проще, — сказал старец. — Одно дуновение Божественной Эманации, и слабая тень их уснувшей жизненной силы вновь возродится, наполнив их жилы энергией. И услышат они тогда наши молитвы и совершат правосудие по старой, освященной веками традиции!
Ретиф медленно прошел вдоль ряда исполинских статуй, отмечая про себя изорванную амуницию, совершенно натуральные шрамы на конечностях и свирепых лицах, потускневшее оружие и доспехи древних воинов. Невзирая на их размеры и разнообразные формы, все они обладали каким-то неуловимым сходством с маленькими сгорбленными селинорцами, которые в благоговении молча следовали за Ретифом.
— Когда-то раса селинорцев была великой и многочисленной, — проговорил старик, заметив вопрошающий взгляд Ретифа. — И безграничной была их отвага…
Он указующим жестом протянул руку.
— Вот стоит Зобриаль Сильный — Преследователь Зла. Рядом мы видим гордого Валинграйва, победителя при Гарре и Джангалоне. — Вот здесь, — он указал на маленький храм с колоннами, — находится усыпальница Боздуна Грубого, известного также как Боздун Неистовый, который оставил по себе жестокую память. А здесь, — он указал на четвероногое существо с могучей грудью и типично селинорским торсом и головой, — стоят бессмертные останки Великого Туссора, кто собственноручно покорил бессчетные орды доссов на планете настолько далекой, что свет того великого дня до сих пор еще не достиг лика Селинора!
— На вид он крепкий парень, — оценил Ретиф. — Жаль, что его сейчас нет с нами. Вряд ли ему понравилось бы положение дел на Селиноре.
— Не сказал ли я, что могучий Туссор сам вынесет свой приговор? Да, и Краниус Август, и Мелиодор Быстрый, и Вельгесвон, и Вейр, и Высокий Пантиппо, Король Королей.
— В высшей степени августейшее собрание, — согласился Ретиф. — Только мне они кажутся что-то чересчур неразговорчивыми.
— Ты смеешь шутить над Владыками Селинора, землянин? — старейшина гордо выпрямился и сделал величественный жест. Двое аборигенов, таких же старых, как и он, выступили вперед, неся с собой большой ящик, который они поставили на траву и открыли крышку. Внутри находился цилиндрический баллон с патрубками и вентилями. От него отходил длинный гибкий шланг. Трясущиеся от старости селинорец поднял наконечник шланга и направил к пьедесталу, на котором стоял кентавроид.
— Проснись, Великий Туссор! — провозгласил он надтреснутым голосом, — Восстань от своего долгого сна и вынеси свой приговор тому, кто явился незваным в Святилище Героев!!!
Он поднял наконечник и помахал им перед расширенными ноздрями гиганта. Ретиф услышал слабое шипение вытекающего газа.
— Удели нам часть своей древней мудрости, как в прежние времена, о, Туссор! — заклинал старик. — Почти иссякла Божественная Эманация, — проворчал он. — Готов побожиться, что кое-кто из этих вероотступников вынюхал его потихоньку!
Внезапно одно из заостренных ушей статуи шевельнулось. Расширенные ноздри задрожали, веки затрепетали. Пораженный Ретиф с удивлением наблюдал, как раскрылись губы великана.
— Глоп… — произнесла могучая фигура и снова замолкла.
— Надо же, — пробормотал кто-то рядом с Ретифом. — В такую минуту, и баллон оказывается пустым!
— Как он это делает? — тихонько поинтересовался Ретиф, наблюдая, как Хранитель Священного Дыма оживленно размахивает шлангом, тщетно заклиная неподвижного полубога.
— Мы не делаем ничего, незванный чужеземец, — угрюмо проговорил селинорец. — Добрая понюшка священного газа, и их метаболизм ускоряется настолько, что они снова приобретают способность разговаривать, только и всего.
Неожиданно Туссор зашевелился снова.
— Дьявол побери содомских подлецов! — загромыхал вдруг глубокий голос из его груди. — Где мои наголенники? Где пудра для моих бабок? Где моя проклятая булава? Разрази гром этого растяпу оруженосца!
— Великий Туссор, пробудись ото сна! — старик со шлангом удвоил свои усилия. — Выслушай меня! Вот тут среди нас чужеземец, который нарушил достопочтенный покой Владык Селинора своим присутствием…
— А… это ты, Терион, — буркнул Туссор. Теперь глаза его были хоть и открыты, но словно подернуты туманом. — Ты ужасно выглядишь. Давно не виделись, я так полагаю. И это не чужеземец нарушает мой покой, а ты со своим дурацким бормотанием.
Он потянулся и выхватил шланг из рук старца. Сунув его себе под нос, он с наслаждение сделал глубокий вдох.
— Ах-х-х… Как раз то, что прописал ветеринар!
— Совершенно верно, Великий Туссор! — селинорец продолжал излагать обстоятельства появления здесь Ретифа. Посреди этого доклада веки Туссора опустились. Шланг выпал из его руки. Он захрапел.
— Таким образом, о Великий, вопрос заключается в том, как осуществить предписанный ритуал без риска подвергнуться мучительному позору пасть, словно спелые колосья пивного злака, от руки приговоренного чужеземца, — продолжал старец. — Великий Туссор? Могучий?.. — он неистово замахал шлангом, но на этот раз усилия были бесполезны. Огромная фигура стояла неподвижно, невозмутимая, как сфинкс.
— Вот и вся мудрость веков, — прокомментировал Ретиф. — Ты, конечно, здорово потрудился. Терион, но кажется, оракул не заинтересовался этим делом. Давайте-ка пойдем отсюда и…
— Заставьте его замолчать, быстро, быстро! — вмешался маленький селинорец, то самый, как заметил Ретиф, который требовал его немедленной смерти. — Нет больше времени для дерганья за веревку деревянных идолов! Отрежем прочь голову этому землянину, да! А вскоре затем судьба пойдет дальше, как записано в списке!
— Молчи, наглый дурак! — набросился на него Терион. — Твой неразборчивый писк оскорбляет достоинство Селинора! Скажи мне свое имя, чтобы я мог назначить тебе наказание.
Тот к кому он обращался, попятился назад, встревоженно озираясь по сторонам, словно осознав, что он выглядит подозрительно.
— Ба, да это мой старый приятель Кориаль! — воскликнул Ретиф, вглядываясь в его лицо. — Ты, должно быть, крупный специалист по воскресению их мертвых! Я ведь сам видел, как ты дважды умирал нынче вечером!
Туземец с лицом Кориаля внезапно нырнул в толпу, пытаясь скрыться в задних рядах.
— Держите его! — закричал Терион. Преследуемый присел, сделав обманное движение, бросился в разрыв между замершими рядами, увильнул в сторону, когда кто-то попытался преградить ему дорогу, и нырнул в кусты. Погоня помчалась за ним, топча и ломая ветки.
Ретиф поднял валяющийся шланг и с любопытством понюхал его наконечник. Затем он сел на ближайший пьедестал и закурил сигарету.
Прошло минут пять, прежде чем погоня показалась вновь, преследую все еще опережавшего ее беглеца. Он прибавил ходу, бросился к храму с колоннами и скрылся внутри.
— Его дерзость переходит все границы! — запыхавшийся Терион приблизился к Ретифу. — Теперь этот безумец ищет убежища в самой гробнице Боздуна!
— Хватайте его! Пора с ним разделаться! — послышались возбужденные крики.
— Стойте! — повысил голос Терион, когда толпа бросилась к храму. — Не будем наносить бесчестие Герою, копошась у его ног. Уйдем отсюда и дадим этому маньяку вновь обрести здравый смысл среди теней былого величия, которое когда-то принадлежало его расе.
Ретиф достал карманный фонарик и осветил лучом внутренности убежища беглеца. Между огромными, окованными сталью сапогами Боздуна виднелась пара значительно меньших ног. Ретиф направил луч повыше.
— Небольшая поправка, сэр, — сказал он. — Не его расе, поскольку он не селинорец. Смотрите!
Луч фонаря высветил клубы коричневого тумана, спиралью поднимающегося вверх, окутывая застывшую фигуру законсервированного героя.
— На ваше собрание проник замаскированный лазутчик-чужестранец, который в момент возбуждения выдыхает коричневый газ.
— Что такое? Коричневый газ?.. — вопросы Териона были прерваны испуганным возгласом селинорца, стоящего у входа в храм. За возгласом последовало громкое хрипение, напоминающее фырканье раздраженного быка.
— Он шевелится! Боздун просыпается!
Словно вспугнутая стайка воробьев, селинорцы бросились врассыпную. Ретиф поймал Териона за руку, пытаясь помешать ему последовать за остальными.
— Отпусти… отпусти меня, чужестранец!!! — завизжал тот под аккомпанемент грозного рева, доносившегося из храма. — Смерти я не боюсь — я встречу ее с гордой улыбкой, но умереть от руки предка, разрывающего тебя на части — это просто непристойно!
— И такого неуравновешенного типа вы сделали своим героем? — удивился Ретиф, прислушиваясь к грохоту и треску внутри храма. Вслед за этим оттуда кубарем вылетел двойник Кориаля и неподвижно растянулся у самых ног Ретифа.
— К несчастью, Боздун потерял рассудок в результате трехмесячной пытки щекоткой, которой подверг его недостойный Крип, — торопливо объяснил Терион. — Он подвержен приступам ярости, когда его внезапно разбудят, и благоразумие требует моего немедленного удаления отсюда!
Он вырвался из рук Ретифа и бросился прочь с живостью шестнадцатилетнего юнца. Ретиф обернулся на грохот падающих камней и увидел колоссальную фигуру, стоящую между колоннами, упираясь в них руками. Тугие канаты мышц вздулись на шее гиганта, могучие бицепсы поднялись горой на его руках, спинные мышцы напряглись. Колонны изогнулись и рухнули, увлекая за собой солидную часть архитрава. Боздун взревел, когда свалившаяся мраморная плита огрела его по спине, и шагнул вперед, оставляя позади себя осыпающиеся руины. Восьми футов ростом, могучий и крепко сбитый, как бизон, стоял он, раздраженно фыркая, освещенный лунным светом. Дикий яростный взгляд его остановился на Ретифе.
— Крип! Наконец-то я добрался до тебя, — заорал он и бросился на одинокого землянина.
Ретиф не двинулся с места, пока Боздун не приблизился к нему вплотную.
— Вы меня с кем-то путаете, Боздун! — закричал он. — Я всего лишь землянин, выполняю здесь небольшую работенку по спасению планеты!..
Древний воин с ревом промчался как раз по тому месту, где только что стоял Ретиф. Рыча и фыркая от злости, он освободился от цепких ветвей и колючек кустарника, куда его занесло по инерции, и снова набросился на свою неуловимую жертву.
— И в этой связи я хотел бы попросить вас о небольшом одолжении, — продолжал Ретиф. — Группа заговорщиков с планеты Гроуси собирается уничтожить всех иностранных дипломатов в городе…
— Арррггххх!.. — зарычал Боздун, размахивая направо и налево могучими кулаками, каждый из которых способен был снести голову лошади. Ретиф уклонился от одного дикого удара, нырнул под второй, и покрепче упершись ногами в землю, отвесил солидный апперкот слева направо прямо в живот гиганту. Эффект был такой, будто удар пришелся по бетонной стене. Ретиф отскочил в сторону, когда Боздун, крякнув, сделал безуспешную попытку схватить его. При этом он так стукнул себя по диафрагме, что даже зашатался.
— Сейчас гроуси патрулируют все улицы, — продолжал Ретиф. — И поскольку очень важно, чтобы я добрался до посольства с новостями, я хотел бы попросить вас оказать мне помощь…
Со звоном и скрежетом Боздун выхватил свой шестифутовый палаш и взмахнул им над головой. Ретиф отступил на шаг, отбросил в сторону бластер и выдернул из руки ближайшего неподвижного богатыря в рогатом шлеме тяжелое копье с оглоблю толщиной.
Боздун размахнулся, и массивный палаш со свистом рассек воздух в дюйме от увернувшегося Ретифа.
— И если бы вы приказали своим потомкам, то, я думаю, они согласились бы помочь мне… — Ретиф уперся копьем прямо в нагрудник железной кирасы Боздуна. — Что вы на это скажете?