Страница:
Боздун выронил меч, схватил древко копья обеими руками и резко дернул. Ретиф выпустил копье, и великан, потеряв равновесие, попятился назад, споткнувшись о разрушенную колонну и рухнул на землю. Голова его с глухим стуком «тонк!» брякнулась о мраморную ступеньку его бывшего убежища. Ретиф быстро шагнул к нему, крепко связал ему руки ремнями его же собственных доспехов, затем то же самое проделал с ногами. В эту минуту ветви кустов раздвинулись и из них показалось испуганное лицо Териона.
— Что здесь произошло? — с опаской осведомился он. Глаза его остановились на распростертом гиганте. — Как, Боздун Неистовый повержен рукой какого-то чужеземца?!
— Боюсь, что вряд ли могу приписать себе такую честь, — возразил Ретиф. — У него просто кончилось действие газа. — Он взглянул на то место где только что лежал фальшивый Кориаль, — …но если вы отыщите вашего осквернителя святынь, то я, быть может, сумею поправить дело.
— Здесь он, этот бесчестный негодяй! — воскликнул один из селинорцев, извлекая незадачливого самозванца из кустов колючего шиповника. Ретиф схватил пленника за шиворот и подтащил его к Боздуну.
— Подыши-ка на этого доброго человека, коротышка! — приказал он.
Большой клуб коричневого дыма послушно вырвался из ноздрей пленника.
— Еще!
Пленник сопел и пыхтел, выдыхая коричневый пар на распростертого храпящего воина. Наконец, Боздун дернулся, рванулся и раскрыл глаза.
— Ты еще здесь? — проговорил он, заметив Ретифа, — Я думал, что ты мне приснился.
Он сделал еще несколько глубоких вдохов коричневого дыма.
— Вот так штука! Впервые за несколько сотен лет дышу я таким отличным воздухом! Давай еще! — повысил он голос, когда Ретиф оттянул он него псевдо-Кориаля.
— Не раньше, чем вы согласитесь мне помочь, — возразил Ретиф. — И тогда я обещаю вам столько этой святой эссенции, сколько вы захотите.
— Да ты шутишь? Ты только дай мне добраться до этих грукси, или как их там, которые думают, что могут безобразничать в моем родном городе! Я разотру их в порошок!
— Значит, договорились, — Ретиф обернулся к Териону. — А вы? Вы тоже с нами?
— Если Боздун одобряет задуманное, то кто мы такие, чтобы возражать?
— спросил старик, обращаясь к прохладному ночному воздуху. — Восстаньте, верные сыны Селинора! Пусть хоть на эту ночь оживет снова древняя слава!
Ретиф дал Боздуну еще одну понюшку газа, затем передал пленника Териону.
— Не дави его слишком сильно, — предупредил он. — Надо сохранить его как можно дольше. Если эта проделка пойдет успешно, то нам понадобится вся древняя слава, которую удастся оживить сегодня ночью.
— Что здесь произошло? — с опаской осведомился он. Глаза его остановились на распростертом гиганте. — Как, Боздун Неистовый повержен рукой какого-то чужеземца?!
— Боюсь, что вряд ли могу приписать себе такую честь, — возразил Ретиф. — У него просто кончилось действие газа. — Он взглянул на то место где только что лежал фальшивый Кориаль, — …но если вы отыщите вашего осквернителя святынь, то я, быть может, сумею поправить дело.
— Здесь он, этот бесчестный негодяй! — воскликнул один из селинорцев, извлекая незадачливого самозванца из кустов колючего шиповника. Ретиф схватил пленника за шиворот и подтащил его к Боздуну.
— Подыши-ка на этого доброго человека, коротышка! — приказал он.
Большой клуб коричневого дыма послушно вырвался из ноздрей пленника.
— Еще!
Пленник сопел и пыхтел, выдыхая коричневый пар на распростертого храпящего воина. Наконец, Боздун дернулся, рванулся и раскрыл глаза.
— Ты еще здесь? — проговорил он, заметив Ретифа, — Я думал, что ты мне приснился.
Он сделал еще несколько глубоких вдохов коричневого дыма.
— Вот так штука! Впервые за несколько сотен лет дышу я таким отличным воздухом! Давай еще! — повысил он голос, когда Ретиф оттянул он него псевдо-Кориаля.
— Не раньше, чем вы согласитесь мне помочь, — возразил Ретиф. — И тогда я обещаю вам столько этой святой эссенции, сколько вы захотите.
— Да ты шутишь? Ты только дай мне добраться до этих грукси, или как их там, которые думают, что могут безобразничать в моем родном городе! Я разотру их в порошок!
— Значит, договорились, — Ретиф обернулся к Териону. — А вы? Вы тоже с нами?
— Если Боздун одобряет задуманное, то кто мы такие, чтобы возражать?
— спросил старик, обращаясь к прохладному ночному воздуху. — Восстаньте, верные сыны Селинора! Пусть хоть на эту ночь оживет снова древняя слава!
Ретиф дал Боздуну еще одну понюшку газа, затем передал пленника Териону.
— Не дави его слишком сильно, — предупредил он. — Надо сохранить его как можно дольше. Если эта проделка пойдет успешно, то нам понадобится вся древняя слава, которую удастся оживить сегодня ночью.
6
Сидя верхом на широкой спине кентавра Туссора под затемненной аркой в полуквартале от резных ворот Посольства землян, Ретиф наблюдал, как мимо промаршировали 50 караульных команд гроуси. Глаза на стебельках осторожно ощупывали улицу, силовые ружья-бластеры висели наизготовку на груди. За спиной Ретиф слышал топот сапог других гроуси, неустанно прибывающих в район назревающих событий.
— Приготовиться! — тихо сказал он. — Еще десять секунд…
Позади раздался хор испуганных возгласов, топот бегущих ног, стреляющих бластеров. Затем показалась пара гроуси, со всех ног улепетывающих от огромной фигуры в древних доспехах. Преследователь в несколько шагов настиг их, схватив за шиворот и расшвырял по сторонам. Толпа селинорцев в подвернутых выше колена тогах, размахивая на ходу ритуальными ножами, торопливо следовала за своим гигантским предводителем по направлению к воротам Посольства. Через мгновение исполин уже был среди охранников, не давая им опомниться, нанося удары зазубренной палицей налево и направо.
— Пора! — Ретиф пришпорил Туссора, и исполинский кентавроид рванулся вперед. В мгновение ока они очутились в самой гуще схватки.
Ретиф размахивал дубиной, а Туссор лягался своими твердыми, как железо, копытами.
— Прорывайся дальше! — кричал Ретиф своему необычному коню. — Здесь мы успеем навести порядок потом, когда уладим главное дело!
— Айииии! Как приятно хрустят гроуси под моими копытами! — ржал от удовольствия старый воин, разворачиваясь и прорываясь к воротам.
Ретиф успел краем глаза заметить неподалеку Боздуна, расшвыривающего гроуси, как сломанные чучела. Из любой темной улицы, переулка или тупика вываливались толпы селинорцев. Гроуси у ворот поднял бластер и выпустил заряд, который прошел в дюйме от головы Ретифа. Затем палица Ретифа свалила его наземь.
Они прорвались внутрь ограды, на полном скаку пересекли лужайку и остановились у освещенного входа. Испуганный часовой из военных моряков издал вопль и потянулся к рычагу, который опускал решетку, предохранявшую дверь от нежелательного вторжения. Туссор одним взмахом руки сшиб часового с ног. Ретиф спрыгнул на землю и бросился вверх по парадной лестнице, перепрыгивая через пять ступенек. Неожиданно на верхней площадке появился консул Клачплейт.
— Ретиф! — глаза его остановились на Туссоре — огромном потном человеке с туловищем лошади, в шлеме с мечем на перевязи, и на пестрой толпе селинорцев, кишевших за ним. — Боже великий, измена! Предательство! Галлюцинация! — он бросился бежать, но Ретиф поймал его и повернул лицом к себе.
— Банкет уже начался? — спросил он.
— С… с… сейчас начнется… — выдавал из себя консул. — Так получилось, что я не выношу похлебки с ядом гроуси, поэтому я вышел подышать свежим воздухом… — он попятился, когда Ретиф оттолкнул его в сторону и помчался дальше.
У высоких двойных дверей банкетного зала часовой в синей парадной форме, блестящей каске и пистолетом 45 калибра с хромированной рукояткой в кобуре позволил себе нарушить уставную напряженную позу по стойке «смирно», чтобы покоситься на новоприбывших, невесть откуда возникших перед ним. То, что он увидел, заставило его схватиться за кобуру на бедре. Ретиф резко ударил его ладонью по запястью.
— Извини, сынок! — и толчком ноги распахнул двери.
Очки и окуляры разнообразнейших форм и размеров с обеих сторон длинного дугообразного стола уставились на спектакль, который разыгрался перед ними. Ретиф указал на невозмутимых селинорских официантов, стоящих за спинками кресел вокруг всего стола, по одному на каждого обедающего.
— Взять их! — скомандовал он, хватая ближайшего официанта.
Толпа нападающих хлынула в комнату, выполняя это распоряжение.
— Приготовиться! — тихо сказал он. — Еще десять секунд…
Позади раздался хор испуганных возгласов, топот бегущих ног, стреляющих бластеров. Затем показалась пара гроуси, со всех ног улепетывающих от огромной фигуры в древних доспехах. Преследователь в несколько шагов настиг их, схватив за шиворот и расшвырял по сторонам. Толпа селинорцев в подвернутых выше колена тогах, размахивая на ходу ритуальными ножами, торопливо следовала за своим гигантским предводителем по направлению к воротам Посольства. Через мгновение исполин уже был среди охранников, не давая им опомниться, нанося удары зазубренной палицей налево и направо.
— Пора! — Ретиф пришпорил Туссора, и исполинский кентавроид рванулся вперед. В мгновение ока они очутились в самой гуще схватки.
Ретиф размахивал дубиной, а Туссор лягался своими твердыми, как железо, копытами.
— Прорывайся дальше! — кричал Ретиф своему необычному коню. — Здесь мы успеем навести порядок потом, когда уладим главное дело!
— Айииии! Как приятно хрустят гроуси под моими копытами! — ржал от удовольствия старый воин, разворачиваясь и прорываясь к воротам.
Ретиф успел краем глаза заметить неподалеку Боздуна, расшвыривающего гроуси, как сломанные чучела. Из любой темной улицы, переулка или тупика вываливались толпы селинорцев. Гроуси у ворот поднял бластер и выпустил заряд, который прошел в дюйме от головы Ретифа. Затем палица Ретифа свалила его наземь.
Они прорвались внутрь ограды, на полном скаку пересекли лужайку и остановились у освещенного входа. Испуганный часовой из военных моряков издал вопль и потянулся к рычагу, который опускал решетку, предохранявшую дверь от нежелательного вторжения. Туссор одним взмахом руки сшиб часового с ног. Ретиф спрыгнул на землю и бросился вверх по парадной лестнице, перепрыгивая через пять ступенек. Неожиданно на верхней площадке появился консул Клачплейт.
— Ретиф! — глаза его остановились на Туссоре — огромном потном человеке с туловищем лошади, в шлеме с мечем на перевязи, и на пестрой толпе селинорцев, кишевших за ним. — Боже великий, измена! Предательство! Галлюцинация! — он бросился бежать, но Ретиф поймал его и повернул лицом к себе.
— Банкет уже начался? — спросил он.
— С… с… сейчас начнется… — выдавал из себя консул. — Так получилось, что я не выношу похлебки с ядом гроуси, поэтому я вышел подышать свежим воздухом… — он попятился, когда Ретиф оттолкнул его в сторону и помчался дальше.
У высоких двойных дверей банкетного зала часовой в синей парадной форме, блестящей каске и пистолетом 45 калибра с хромированной рукояткой в кобуре позволил себе нарушить уставную напряженную позу по стойке «смирно», чтобы покоситься на новоприбывших, невесть откуда возникших перед ним. То, что он увидел, заставило его схватиться за кобуру на бедре. Ретиф резко ударил его ладонью по запястью.
— Извини, сынок! — и толчком ноги распахнул двери.
Очки и окуляры разнообразнейших форм и размеров с обеих сторон длинного дугообразного стола уставились на спектакль, который разыгрался перед ними. Ретиф указал на невозмутимых селинорских официантов, стоящих за спинками кресел вокруг всего стола, по одному на каждого обедающего.
— Взять их! — скомандовал он, хватая ближайшего официанта.
Толпа нападающих хлынула в комнату, выполняя это распоряжение.
7
— Вы в своем уме, Ретиф? — консул Клачплейт, дрожащий, с бледным как мел лицом, с ужасом глядел из-за сорванных дверей на сцену погрома и разрушения, оставшуюся после ареста последнего официанта. — Что это значит
— ворваться сюда во главе банды головорезов и нарушить неприкосновенность Посольства? Я вынужден выразить протест, и пусть даже ценою собственной жизни выступить на защиту этих несчастных, какие бы зверства вы ни планировали совершить над ними в отместку! Они находятся под покровительством ДКЗ!
— Надеюсь, что они выживут — во всяком случае, некоторые из них, — сказал Ретиф, беря со стола нож для резки жаркого.
Нагнувшись над одним из упавших официантов, он быстрым движением вспорол ему живот от лобка до подбородка. Клачплейт издал сдавленный вопль. Посол Шиндльсвит побледнел и тихо рухнул под стол без сознания, когда Ретиф вытащил из имитирующей тело фальшивой оболочки безвольно обвисшее на руках жалкое существо величиной в два фута, отдаленно напоминающее очищенного от скорлупы омара.
— Это не селинорцы, это блуги.
Он снова сунул руку внутрь маскировочного муляжа и достал оттуда небольшой баллон.
— А вот и их запас воздуха для дыхания — жидкий азот.
— Блуги? — Клачплейт уставился на лежащее без памяти странное создание, из дыхательного отверстия которого вырывались струйки коричневого дыма. — Но что… Как?.. Послушайте, Ретиф, если даже это… э… блуги, то какой ущерб могли они нанести, будучи совершенно безоружными? Ведь только это соображение могло бы оправдать ваше преступное, оскорбительное поведение!
— Блуги — камнееды, — объяснил Ретиф. — И они обладают, по-видимому, замечательной способностью регулировать свой обмен веществ в широком диапазоне. В обычных условиях они выдыхают безвредные газы, но при возбуждении начинают выделять закись азота (веселящий газ). Но когда того вынуждают обстоятельства, они могут переключиться на выделение одного из других трех или четырех окислов азота. Здесь, в закрытом помещении, им достаточно было бы одновременно, по сигналу, дунуть каждому гостю в затылок, и все! Чистая работа…
— Но почему?! — завопил Клачплейт.
— Думаю, посол Шилф сможет нам объяснить, каким образом они очутились здесь вместо штатных официантов Кориаля, — высказал предположение Ретиф.
Шилф, все еще барахтавшийся в могучей хватке Туссора, издал резкий ехидный смешок.
— Что ж, торжествуйте, пока можете, мистер Ретиф! — прошипел он. — Да, все правильно, каждое слово! Преклоняюсь перед вашей сообразительностью! Но пока вы тратили время и силы на этот отвлекающий маневр — да, да, именно отвлекающий! — боевая эскадра блугов, которую вы, земляне, так наивно пропустили через кольцо блокады, высадила на Селинор 50 тысяч отборных солдат, лучшие силы своего военного флота. И сейчас эти маленькие, но стойкие и отважные ребята распространяются по городу, поражая смертоносным дыханием всякое живое существо на своем пути. К утру в живых не останется ни одного селинорца, который мог бы оспорить права гроуси на обладание планетой.
— Шилф, да в своем ли вы уме? — Шиндльсвит достаточно пришел в себя, чтобы подняться на четвереньки. — Когда об этом узнают, вас поставят перед Галактическим трибуналом и поступят с вами так, что даже само слово «гроуси» станет нарицательным, заменив собой доктора Маша!
— Мада! — поправил Шилф. — Позвольте возразить вам, дорогой Джордж! Ни словечка о заговоре не просочится отсюда наружу. Моя служба безопасности уже приняла соответствующие меры, чтобы взять под контроль все средства коммуникации на планете, способные связаться с вооруженными силами ДКЗ. Буквально через несколько мгновений сюда прибудут мои люди и развеют в пух и прах вашу иллюзию успеха! Но вы не тревожьтесь: я обещаю вам быструю и безболезненную кончину… — он замолк, направив несколько глаз-стебельков на Ретифа. — Что вы качаете головой, сэр? Мой план безупречен! Наше вторжение — это свершившийся факт!
— Верно, — согласился Ретиф. — Только вы упустили из виду одно незначительное обстоятельство…
— Ничего я не упустил! — зашипел Шилф. — Вот! Слышите? В данный момент мои оккупационные войска подходят к двери…
Из холла снаружи донесся громкий звук шагов. Затем огромная фигура Боздуна Неистового, могучая и загорелая, появилась у входа. Он сдернул разбитую дверь с петель и отшвырнул ее в сторону.
— Отлично сработано, Ретиф! — пробасил он. — Не знаю, как тебе это удалось устроить, но все кругом буквально кишит этими замечательными маленькие парнишками, которых ты называешь блугами. Все наши ребята отлавливают их и приручают. У меня сейчас сидит один в кармане и снабжает меня таким количеством дыхательного дыма, что я чувствую себя, как гончий пес на охоте! — налитые кровью глаза исполина остановились на накрытом столе. — О, жратва! — взревел он. — Я целых восемьсот лет не имел во рту ни крошки!
— Так, значит… Значит, моя операция по вторжению провалилась? — в ужасе просипел Шилф. — Мои тщательно разработанные и продуманные планы рухнули в самый кульминационный момент из-за пустячного недосмотра?
— О, ваша операция пользуется большим успехом, — утешил его Ретиф. — Только на сей раз в выигрыше оказались именно те, против кого она была задумана.
— ворваться сюда во главе банды головорезов и нарушить неприкосновенность Посольства? Я вынужден выразить протест, и пусть даже ценою собственной жизни выступить на защиту этих несчастных, какие бы зверства вы ни планировали совершить над ними в отместку! Они находятся под покровительством ДКЗ!
— Надеюсь, что они выживут — во всяком случае, некоторые из них, — сказал Ретиф, беря со стола нож для резки жаркого.
Нагнувшись над одним из упавших официантов, он быстрым движением вспорол ему живот от лобка до подбородка. Клачплейт издал сдавленный вопль. Посол Шиндльсвит побледнел и тихо рухнул под стол без сознания, когда Ретиф вытащил из имитирующей тело фальшивой оболочки безвольно обвисшее на руках жалкое существо величиной в два фута, отдаленно напоминающее очищенного от скорлупы омара.
— Это не селинорцы, это блуги.
Он снова сунул руку внутрь маскировочного муляжа и достал оттуда небольшой баллон.
— А вот и их запас воздуха для дыхания — жидкий азот.
— Блуги? — Клачплейт уставился на лежащее без памяти странное создание, из дыхательного отверстия которого вырывались струйки коричневого дыма. — Но что… Как?.. Послушайте, Ретиф, если даже это… э… блуги, то какой ущерб могли они нанести, будучи совершенно безоружными? Ведь только это соображение могло бы оправдать ваше преступное, оскорбительное поведение!
— Блуги — камнееды, — объяснил Ретиф. — И они обладают, по-видимому, замечательной способностью регулировать свой обмен веществ в широком диапазоне. В обычных условиях они выдыхают безвредные газы, но при возбуждении начинают выделять закись азота (веселящий газ). Но когда того вынуждают обстоятельства, они могут переключиться на выделение одного из других трех или четырех окислов азота. Здесь, в закрытом помещении, им достаточно было бы одновременно, по сигналу, дунуть каждому гостю в затылок, и все! Чистая работа…
— Но почему?! — завопил Клачплейт.
— Думаю, посол Шилф сможет нам объяснить, каким образом они очутились здесь вместо штатных официантов Кориаля, — высказал предположение Ретиф.
Шилф, все еще барахтавшийся в могучей хватке Туссора, издал резкий ехидный смешок.
— Что ж, торжествуйте, пока можете, мистер Ретиф! — прошипел он. — Да, все правильно, каждое слово! Преклоняюсь перед вашей сообразительностью! Но пока вы тратили время и силы на этот отвлекающий маневр — да, да, именно отвлекающий! — боевая эскадра блугов, которую вы, земляне, так наивно пропустили через кольцо блокады, высадила на Селинор 50 тысяч отборных солдат, лучшие силы своего военного флота. И сейчас эти маленькие, но стойкие и отважные ребята распространяются по городу, поражая смертоносным дыханием всякое живое существо на своем пути. К утру в живых не останется ни одного селинорца, который мог бы оспорить права гроуси на обладание планетой.
— Шилф, да в своем ли вы уме? — Шиндльсвит достаточно пришел в себя, чтобы подняться на четвереньки. — Когда об этом узнают, вас поставят перед Галактическим трибуналом и поступят с вами так, что даже само слово «гроуси» станет нарицательным, заменив собой доктора Маша!
— Мада! — поправил Шилф. — Позвольте возразить вам, дорогой Джордж! Ни словечка о заговоре не просочится отсюда наружу. Моя служба безопасности уже приняла соответствующие меры, чтобы взять под контроль все средства коммуникации на планете, способные связаться с вооруженными силами ДКЗ. Буквально через несколько мгновений сюда прибудут мои люди и развеют в пух и прах вашу иллюзию успеха! Но вы не тревожьтесь: я обещаю вам быструю и безболезненную кончину… — он замолк, направив несколько глаз-стебельков на Ретифа. — Что вы качаете головой, сэр? Мой план безупречен! Наше вторжение — это свершившийся факт!
— Верно, — согласился Ретиф. — Только вы упустили из виду одно незначительное обстоятельство…
— Ничего я не упустил! — зашипел Шилф. — Вот! Слышите? В данный момент мои оккупационные войска подходят к двери…
Из холла снаружи донесся громкий звук шагов. Затем огромная фигура Боздуна Неистового, могучая и загорелая, появилась у входа. Он сдернул разбитую дверь с петель и отшвырнул ее в сторону.
— Отлично сработано, Ретиф! — пробасил он. — Не знаю, как тебе это удалось устроить, но все кругом буквально кишит этими замечательными маленькие парнишками, которых ты называешь блугами. Все наши ребята отлавливают их и приручают. У меня сейчас сидит один в кармане и снабжает меня таким количеством дыхательного дыма, что я чувствую себя, как гончий пес на охоте! — налитые кровью глаза исполина остановились на накрытом столе. — О, жратва! — взревел он. — Я целых восемьсот лет не имел во рту ни крошки!
— Так, значит… Значит, моя операция по вторжению провалилась? — в ужасе просипел Шилф. — Мои тщательно разработанные и продуманные планы рухнули в самый кульминационный момент из-за пустячного недосмотра?
— О, ваша операция пользуется большим успехом, — утешил его Ретиф. — Только на сей раз в выигрыше оказались именно те, против кого она была задумана.
8
— Я заявляю решительный протест против такого вопиющего вмешательства во внутренние дела суверенной планеты, Джордж! — возбужденно прокричал Посол Шилф со своего места на трибуне, где местные и чужеземные чиновники высшего ранга ожидали начала парада, организованного селинорцами в честь годовщины Великого Нашествия. — Я требую немедленного возвращения интернированных боевых кораблей блугского флота и депортации всех граждан блугской национальности…
— Избавьте меня от ваших причитаний, мой дорогой Шилф, — протестующим жестом поднял руку Посол Шиндльсвит. — Нам бы здорово жарко пришлось, задумай мы сейчас изгнать отсюда блугов. Вы же знаете, конечно, что, когда их дыхательные баллоны опустели, они удрали от своих охранников и пробурили себе дорогу на полмили в глубину, к азотосодержащим пластам. Там они отлично себя чувствуют, с аппетитом переваривают горные породы и выделяют свободные радикалы и восстановленные элементы из окислов. Короче говоря, образовалась идеальная система безотвальной добычи полезных ископаемых, не загрязняющая окружающую среду, — как раз то, что требовалось для возрождения этой погибающей планеты. Я считаю, что нам очень повезло, поскольку сегодня вы разделяете честь присутствовать здесь как соавтор и организатор блугского Иммиграционного Плана, вместо того, чтобы ожидать суда в каюте-люкс для Очень Важных Персон на военном бриге ДКЗ как военный преступник и агрессор.
— Пфи! — гроуси возмущенно завибрировал своим горловым мешком. — В таком случае, — сменил он тему, — я не вижу оснований, почему гроуси должна выплачивать кредит за эту сокращенную программу, в результате которой без всяких затрат со стороны этих неблагодарных селинорцев их экономика так быстро обновилась!
— Послушайте, Шилф, — понизил голос глава дипломатической миссии землян. — Только тот факт, что полное раскрытие обстоятельств, приведших к нынешнему развитию событий, могло бы вызвать некоторую критику в Секторе по поводу допущенных мной по чистой небрежности ошибок, мешает мне опубликовать запись той весьма эффектной речи, которую вы так предусмотрительно произнесли в микрофон, включенный для записи победоносных тостов и спичей.
Он приложил ладонь к уху, прислушиваясь к звуку отдаленных труб и фанфар.
— Джентльмены, мне кажется, я слышу их приближение!
Вдоль древней улицы двигались с развевающимися знаменами процессия. В первых рядах шагал Туссор и Боздун, огромные и грозные, с пристегнутыми к бедрам баллонами, наполненными оживляющим газом, которым их снабдил ДКЗ, сверкая доспехами под красными лучами воспаленного солнца. За ними, ряд за рядом, маршировали воскресшие бессмертные Селинора — далеко растянувшаяся колонна, конец которой скрывался из виду за поворотом тенистой улицы.
— То, что мы позволили этим ребятам захватить корабли блугов в качестве военных трофеев и отправиться на них в космос, несколько противозаконно, и мне придется поломать себе голову над тем, как обосновать свое решение в моем отчете, — понизив голос, обратился Шиндльсвит к Териону. — Но между нами, — добавил он, покосившись на Посла Шилфа, — я думаю, что справлюсь с этим, поскольку имею гарантию, что они будут совершать свои набеги только на подмандатной территории гроуси.
— Вы очень нас обяжете, если не станете препятствовать этим грубиянам покинуть Селинор как можно скорее, — громко прошептал почтенный старец. — Мы будем счастливы избавиться от этих вонючих скотов. Они не имеют ни малейшего понятия о достоинстве, присущем легендарным героям!
Туссор, заметив Ретифа, поломал строй и легким галопом приблизился к группе, пыхтя зажатой в зубах сигарой.
— Итак, мы отправляемся, — оживленно проговорил он. — И как я рад этому! Наша планета уже не та, что была раньше. Я не могу даже поваляться в траве, чтобы какой-нибудь дворник не выскочил и не устроил скандал! А это умирающее солнце! Оно возрождает во мне дурные инстинкты!
Он выпустил большой клуб дыма и покосился на Ретифа.
— Послушай, почему бы тебе не передумать и не отправиться с нами, а, Ретиф? — спросил он. — Чего тебе торчать здесь с этими нудными тупицами? В космосе будет куда веселее!
— Не искушай меня, — сказал Ретиф. — Кто знает, может быть, когда-нибудь я присоединюсь к вам. Мне почему-то кажется, что ваши следы в космосе будет нетрудно отыскать.
— Договорились! — кентавроид повернулся, послал рукой прощальное приветствие и помчался догонять колонну, которая маршировала с развевающимися знаменами и трубящими фанфарами прямо в яркий пылающий закат Селинора.
— Избавьте меня от ваших причитаний, мой дорогой Шилф, — протестующим жестом поднял руку Посол Шиндльсвит. — Нам бы здорово жарко пришлось, задумай мы сейчас изгнать отсюда блугов. Вы же знаете, конечно, что, когда их дыхательные баллоны опустели, они удрали от своих охранников и пробурили себе дорогу на полмили в глубину, к азотосодержащим пластам. Там они отлично себя чувствуют, с аппетитом переваривают горные породы и выделяют свободные радикалы и восстановленные элементы из окислов. Короче говоря, образовалась идеальная система безотвальной добычи полезных ископаемых, не загрязняющая окружающую среду, — как раз то, что требовалось для возрождения этой погибающей планеты. Я считаю, что нам очень повезло, поскольку сегодня вы разделяете честь присутствовать здесь как соавтор и организатор блугского Иммиграционного Плана, вместо того, чтобы ожидать суда в каюте-люкс для Очень Важных Персон на военном бриге ДКЗ как военный преступник и агрессор.
— Пфи! — гроуси возмущенно завибрировал своим горловым мешком. — В таком случае, — сменил он тему, — я не вижу оснований, почему гроуси должна выплачивать кредит за эту сокращенную программу, в результате которой без всяких затрат со стороны этих неблагодарных селинорцев их экономика так быстро обновилась!
— Послушайте, Шилф, — понизил голос глава дипломатической миссии землян. — Только тот факт, что полное раскрытие обстоятельств, приведших к нынешнему развитию событий, могло бы вызвать некоторую критику в Секторе по поводу допущенных мной по чистой небрежности ошибок, мешает мне опубликовать запись той весьма эффектной речи, которую вы так предусмотрительно произнесли в микрофон, включенный для записи победоносных тостов и спичей.
Он приложил ладонь к уху, прислушиваясь к звуку отдаленных труб и фанфар.
— Джентльмены, мне кажется, я слышу их приближение!
Вдоль древней улицы двигались с развевающимися знаменами процессия. В первых рядах шагал Туссор и Боздун, огромные и грозные, с пристегнутыми к бедрам баллонами, наполненными оживляющим газом, которым их снабдил ДКЗ, сверкая доспехами под красными лучами воспаленного солнца. За ними, ряд за рядом, маршировали воскресшие бессмертные Селинора — далеко растянувшаяся колонна, конец которой скрывался из виду за поворотом тенистой улицы.
— То, что мы позволили этим ребятам захватить корабли блугов в качестве военных трофеев и отправиться на них в космос, несколько противозаконно, и мне придется поломать себе голову над тем, как обосновать свое решение в моем отчете, — понизив голос, обратился Шиндльсвит к Териону. — Но между нами, — добавил он, покосившись на Посла Шилфа, — я думаю, что справлюсь с этим, поскольку имею гарантию, что они будут совершать свои набеги только на подмандатной территории гроуси.
— Вы очень нас обяжете, если не станете препятствовать этим грубиянам покинуть Селинор как можно скорее, — громко прошептал почтенный старец. — Мы будем счастливы избавиться от этих вонючих скотов. Они не имеют ни малейшего понятия о достоинстве, присущем легендарным героям!
Туссор, заметив Ретифа, поломал строй и легким галопом приблизился к группе, пыхтя зажатой в зубах сигарой.
— Итак, мы отправляемся, — оживленно проговорил он. — И как я рад этому! Наша планета уже не та, что была раньше. Я не могу даже поваляться в траве, чтобы какой-нибудь дворник не выскочил и не устроил скандал! А это умирающее солнце! Оно возрождает во мне дурные инстинкты!
Он выпустил большой клуб дыма и покосился на Ретифа.
— Послушай, почему бы тебе не передумать и не отправиться с нами, а, Ретиф? — спросил он. — Чего тебе торчать здесь с этими нудными тупицами? В космосе будет куда веселее!
— Не искушай меня, — сказал Ретиф. — Кто знает, может быть, когда-нибудь я присоединюсь к вам. Мне почему-то кажется, что ваши следы в космосе будет нетрудно отыскать.
— Договорились! — кентавроид повернулся, послал рукой прощальное приветствие и помчался догонять колонну, которая маршировала с развевающимися знаменами и трубящими фанфарами прямо в яркий пылающий закат Селинора.