сказаться на его творчестве. Хотя из-под его пера и выходили иногда еще
блестящие рассказы, в основном все написанное им в эти годы значительно
слабее более ранних вещей.
Среди произведений этих лет особняком стоит рассказ "Мексиканец",
история беззаветного служения революции восемнадцатилетнего Фелипе Риверы.
Написанный просто, в духе лучших рассказов Лондона, "Мексиканец"
приоткрывает перед нами одну страницу из летописи героической борьбы
мексиканского народа за свободу и независимость. Поединок юного Риверы с
боксером-профессионалом Денни Уордом описан с той силой изобразительности и
точностью деталей, на которую способен Лондон. Образ бесстрашного
революционера Риверы относится к числу наиболее сильных характеров,
созданных писателем.
Творческий труд уже не приносит былой радости Джеку Лондону. Огорчают
его и чисто житейские неурядицы: неожиданно сгорел дотла почти законченный
"Дом Волка", с дымом пожарища ушли на ветер десятки тысяч долларов,
затраченных на постройку. Судьба, казалось, отвернулась в эти годы от Джека.
Он страстно жаждал иметь сына. Чармсин родила девочку, которая не прожила и
трех дней. Все чаще ищет он забвения в вине. Но по-прежнему он регулярно
работает за своим письменным столом, по-прежнему регулярно поступают на
книжный рынок его произведения -- повесть "Лютый зверь", роман "Лунная
долина", повесть "Джон-Ячменное зерно".
Книги эти отличаются друг от друга и тематикой, и формой, и стилем, и
манерой повествования. Небольшая повесть "Лютый зверь" рассказывает о жизни
боксера Пата Глендона-младшего, о его любви к дочери миллионера Мод
Сенгстер, о нравах, господствующих за кулисами буржуазного спорта.
"Джон-Ячменное зерно" -- произведение в известной степени
автобиографическое. Повествование ведется от имени автора, в нем много
точных деталей из жизни Джека Лондона. Основной пафос повести -- борьба
против увлечения спиртными напитками. Она имела большой успех, по ней был
поставлен фильм, и некоторые историки американской литературы даже
утверждают, что эта повесть была одним из факторов, приведших к введению в
стране "сухого закона".
"Лунная долина" -- история ухода от жизненной борьбы возчика Билли
Робертса и работницы прачечной Саксон Браун. Они поселяются в северной части
Калифорнии, пытаясь уединиться, создать изолированную от внешнего мира
"Лунную долину". Им помогают в этом преуспевающий писатель Джек Хейстингс и
его жена Клара. Роман этот был далек от подлинных проблем, волновавших
американских трудящихся, рисовал идиллическую картину жизни на лоне природы,
в нем звучали явные нотки, оправдывавшие расовые теории. Журнал
"Космополитэн" опубликовал роман в нескольких номерах, издательство
"Макмиллан" выпустило его отдельным изданием, но успеха у читающей публики
он не имел.
В феврале--августе 1912 года Лондон совершает на корабле "Дириго"
путешествие к Мысу Горн, а в апреле--июне 1914 года он находится в
оккупированном американскими войсками мексиканском городе Вера-Крус в
качестве военного корреспондента журнала "Кольерс". Его репортажи из Мексики
страдают тенденциозностью и свидетельствуют о том, что он не понимал
подлинного смысла происходящих событий. В то же время в его материалах есть
достоверные детали быта, впечатляющие картины разрухи и нищеты.
Возвратившись из поездки в Мексику, Джек снова с головой окунулся в
хозяйственные заботы. Издательство "Макмиллан" продолжало аккуратно
выпускать в свет его произведения. В течение двух лет --1914 и 1915 --
читатели
получили пять новых книг Д. Лондона: сборник рассказов "Сила сильных",
роман "Мятеж на "Эльсиноре", повесть "Алая чума", роман "Странник по
звездам" (впоследствии выходила под названием "Смирительная рубашка"),
несколько позднее--пьесу "Человек, сажающий желуди".
Некоторые из этих произведений являются фантастическими. Таковы рассказ
"Враг всего мира" из сборника "Сила сильных", повесть "Алая чума". Повесть
рассказывает о гибели в 2013 году цивилизации на земле в результате страшной
эпидемии. Немногим удалось уцелеть, были утеряны все достижения тысячелетий,
и оставшиеся в живых оказались на стадии варварства. Нарисованные писателем
картины разрушения и гибели перекликались с подобными же картинами из
"Железной пяты", свидетельствовали о его угнетенном душевном состоянии, о
том, что выход из бездны капитализма он видел только через гибель всей
цивилизации.
Фантазией на исторические темы является и роман "Смирительная рубашка".
Герой романа Даррел Стэндинг посажен в тюрьму за убийство во время спора
своего коллеги по университету. В тюрьме один из заключенных наговаривает на
него, что он якобы прячет динамит, его подвергают жестоким пыткам и
приговаривают к смерти через повешение. Во время пыток душа Даррела якобы
переселяется в другие человеческие оболочки, жившие в разные времена --
французского графа Гильома де Сен-Мора, девятилетнего мальчугана Джесси
Фэнчера, вместе с родителями-переселенцами двигавшегося в Калифорнию;
англичанина-путешественника Эдама Стрэнга; римского легионера Рагнара
Лодброга и т. д.
Трудно согласиться с утверждениями тех критиков, которые считают, что в
романе "Смирительная рубашка" Д. Лондон отдал дань увлечению теорией
"переселения душ". "Переселение души" Даррела Стэндинга -- скорее прием,
позволивший автору переносить читателя и в разные страны и в разные эпохи.
Писатель использует модную в то время и ненаучную теорию в чисто
литературных целях. Подтверждение тому мы находим в одном из писем Лондона.
"Обратите внимание также на шутку, которую я сыграл с философией,-- писал он
в марте 1914 года,-- показав превосходство силы ума над материей и тем самым
сделав роман приемлемым для сторонников "христианской науки", "нового
мышления" да и миллионов людей в Соединенных Штатах, которые сегодня
интересуются подобными теориями. Конечно, это--псевдонаучный и
псевдофилософский подход, тем не менее он придает книге своеобразный вкус. .
. Кстати, роман исторически достоверен от начала до конца. . . Ключ ко всей
книге: "дух торжествует".
Не все рассказанные писателем истории равноценны, некоторые навеяны не
жизнью, а литературщиной, однако в целом роман -- интересное произведение
как по содержанию, так и по форме. Конечно, в нем не следует искать
подлинной историчности, это скорее фантастические истории на исторические
темы, но отдельные из них, например, рассказ мальчика Джесси о гибели
каравана переселенцев в схватке с мормонами и индейцами, написаны с
соблюдением исторической достоверности.
Обращает на себя внимание вошедший в сборник "Сила сильных" рассказ
"Мечта Дебса". Написанный еще в 1909 году, он повествует о всеобщей
забастовке, охватившей страну. Рассказ ведется от лица преуспевающего
бизнесмена, вынужденного в ходе забастовки бежать из дома в поисках хлеба
насущного. Рассказ был издан в виде брошюры и получил широкое
распространение среди рабочих. По своему духу он примыкает к таким
произведениям писателя, как "Мартин Иден" и "Железная пята".
Теме классовой борьбы посвящен и другой рассказ сборника--"Южнее
изгороди" (в русском переводе "По ту сторону рва"). Это история превращения
профессора социология Калифорнийского университета Фредди Драмонда в лидера
рабочих Уильяма Тотса. Все началось с того, что в ходе своих занятий
социологией Фредди стал собирать материал для книги "Чернорабочий". Прожив с
полгода в среде простых тружеников, работая вместе с ними на большом
консервном заводе, он постепенно привык к рабочим, стал одним из них. "То,
что он делал вначале по необходимости и с определенной целью, он постепенно
стал делать ради удовольствия". Кульминационный момент наступает, когда
профессор вместе со своей невестой едет смотреть в рабочем поселке новый
клуб молодежи, в устройстве которого его невеста принимала участие. По
дороге они видят схватку рабочих-забастовщиков с полицейскими, и в нем
неожиданно просыпается чувство солидарности, он вступает в схватку на
стороне рабочих и вместе с ними уходит в рабочие кварталы.
Примыкает к произведениям рабочей тематики рассказ-притча "Сила
сильных", глазная идея которого заключается в том, что сила простых
тружеников -- в их единстве. Как и "Мечта Дебса", он был издан в виде
брошюры и распространялся среди рабочих. Некоторые современные американские
критики считают этот рассказ одним из классических образцов социалистической
литературы США.
В начале 1915 гола Лондон вместе с женой отправляется на Гавайские
острова, где пишет новый роман о собаке --
"Джерри-островитянин". "В настоящее время я работаю над двумя историями
о собаках,--сообщает он в феврале 1915 года своему издателю,-- каждая
примерно на семьдесят тысяч слов. Первая будет называться "Джерри", вторая
-- "И Майкл". Обе эти собаки, Джерри и Майкл -- кровные братья, и после
многих приключений они в конце концов дождутся счастья на склоне лет. Тут
читатель и расстанется с ними. Я создаю нечто свежее, живое, новое; мое
раскрытие психологии собаки согреет сердца любителей собак и прочистит
головы психологов, которые обычно являются жестокими критиками любых теорий
собачьей психологии. Думаю, что обе книги вам понравятся и что они также
произведут хорошее впечатление на читающую публику".
"Джерри-островитянин" был закончен к лету, в июле Лондоны возвратились
в Калифорнию, и снова львиную долю своего времени он отдает заботам о ранчо.
Бивший все эти годы неиссякаемый, казалось, родник творчества мало-помалу
иссякает. Читатели весьма холодно принимают его роман "Маленькая хозяйка
большого дома" (1916 г. ), не привлекает большого внимания и сборник
рассказов "Черепахи Тасмана". Весной 1916 года писатель снова отплывает на
Гавайские острова, надеясь там найти утерянное вдохновение. Он переживает
серьезный внутренний кризис. Одна из причин того -- разочарование в
действиях тред-юнионистского руководства социалистической партии, в рядах
которой он состоял все эти годы.
7 марта 1916 года Д. Лондон отправляет из Гонолулу в оклендское
отделение Социалистической рабочей партии заявление о выходе из партии.
"Дорогие товарищи,-- писал он. -- Я выхожу из социалистической партии,
потому что она утратила свой огненный, боевой дух, перестала делать упор на
классовую борьбу. Я был членом старой революционной, твердо стоявшей на
ногах, воинственной Социалистической рабочей партии. С тех пор и до
настоящего времени я являлся бойцом социалистической партии. Мои боевые дела
не совсем еще забыты. Закаленный в классовой борьбе, как она исповедовалась
и практиковалась Социалистической рабочей партией -- я вполне согласен и с
ее теорией и с практикой,-- я верил, что рабочий класс, никогда не теряя
единства, никогда не идя на соглашение с врагом, мог бы освободить себя
путем борьбы. Поскольку за последние годы социалистическое движение в
Соединенных Штатах встало на путь умиротворения и соглашательства, мой разум
восстает против моего дальнейшего пребывания в рядах партии. Вот
почему я заявляю, что выхожу из партии. . . Мое последнее слово
заключается в том, что свобода, вольность и независимость -- божественные
ценности, которые не могут быть ни преподнесены, ни возложены ни на какую
расу, пи на какой класс. Если расы и классы не могут восстать и силой своего
ума, своих мускулов вырвать у мгра свободу, вольность и независимость, то
они никогда не получат этих божественных ценностей. . . " Как обычно, он и
это свое письмо подписал словами "Ваш во имя революции, Джек Лондон".
Выход из партии, делу которой он посвятил свои лучшие годы, чьи идеи он
провозглашал в своих лучших книгах, был для Лондона актом тяжелым и
мучительным. Он не сразу пришел к такому кардинальному решению. Его ростки
можно найти в статьях и интервью Лондона задолго до того, как он написал это
письмо. Он протестовал против реформистских тенденций среди части
руководства партией, против оппортунизма и подчинения обстоятельствам,
ратовал за боевитость и принципиальность. Показательно, что за несколько лет
до этого известный лидер американского рабочего движения Юджин Дебс
предупреждал социалистов о возможности утери ими революционного "мужества и
эффективности". О засилье в партии реформистов и оппортунистов писал в
апреле 1916 года журнал "Интерне. шнл сошиалист ревью". Таким образом,
обвинения Лондона в адрес руководства социалистическим движением в США были
вполне обоснованными и справедливыми. Правда, и его собственная позиция по
целому ряду вопросов в эти годы была далеко не безупречна, а его практика
крупного фермера-землевладельца никак не вязалась с приверженностью
социалистическим идеям. Но в данном случае все это было второстепенным.
Главное заключалось в том, что Лондон в своем письме точно обнажил слабости
современного социалистического движения в США, сделал их достоянием широкой
гласности.
Руководители социалистической партии ответили на письмо Лондона злой
статьей в газете "Нью-Йорк колл". Разрыв был окончательным и полным.
Безусловно, все это произвело весьма тяжелое впечатление на теряющего веру в
свои силы писателя. Не помогали уже ни благотворный климат Гавайских
островов, ни заботы близких. По возвращении в Калифорнию резко обострились
приступы его давней болезни. 22 ноября 1916 года Джек Лондон скончался.
Газета "Нью-Йорк тайме" отозвалась на смерть писателя редакционной
статьей. "Со смертью Джека Лондона,-- писала газета,-- американская
литература понесла тяжелую утрату, она в большом долгу перед всей его
жизнью. . . Он обладал поистине изумительной силой наблюдения и выражения, и
хотя он часто описывал невозможное, он практически никогда не выходил из
рамок достоверного, что в искусстве значительно важнее, чем оставаться в
границах возможного".
Литературное наследие Джека Лондона весьма обширно, но далеко не
равноценно. Его творческий путь ознаменован как стремительными взлетами к
вершинам подлинного литературного мастерства, так и не менее стремительными
падениями в лоно литературщины и посредственности. Он в совершенстве владел
литературной формой и был одинаково силен во всех прозаических жанрах. Среди
его лучших произведений есть рассказы и очерки, повести и романы. Простота и
емкость изложения, динамичность действия, естественность диалога всегда были
сильными сторонами его дарования. Герои Лондона -- прежде всего люди
действия, готовые сражаться с трудностями, смело смотрящие в глаза
опасности. Бывалый человек Мэйлмют Кид, простой моряк Мартин Иден,
боксер-любитель Фелипе Ривера, профессор университета Фредди Драмонд -- всех
их объединяет жажда действия, стремление принять активное участие в
происходящих событиях, желание внести свой посильный вклад в дело, которому
они решили посвятить свою жизнь. Их искания, их поступки продиктованы
жизнью, вытекают из окружающей их действительности. В этом -- реализм
Лондона, его повседневная связь с жизнью своего народа.
В одной из своих ранних статей, рецензии на английское издание романа
М. Горького "Фома Гордеев", Д. Лондон подчеркивал "жизненную правду и
мастерство Горького -- мастерство реалиста". "Общественные язвы показаны в
ней с таким бесстрашием,-- говорит он о книге,-- намалеванные красоты
сдираются с порока с такой беспощадностью, что цель ее не вызывает сомнений
-- она утверждает добро. Эта книга--действенное средство, чтобы пробудить
дремлющую совесть людей и вовлечь их в борьбу за человечество". И сам Лондон
в лучших своих произведениях также неизменно следовал жизненной правде,
твердо стоя на позициях реализма. В ряде своих произведений он ведет бой с
модной в те времена теорией индивидуализма, хотя критики и широкая читающая
публика не всегда замечают антииндивидуалистичеокую направленность ряда его
вещей.
"Я снова и снова пишу книги, смысл которых не доходит до читающей
публики,-- сетует Лондон в письме осенью 1915 года. --Много лет тому назад,
в самом начале моей литературной карьеры, я обрушился на Ницше и его идею
сверхчеловека. Сделал это в "Морском волке". Многие прочли "Морского волка",
но никто не обнаружил, что это атака на философию сверхчеловека. Позднее, не
говоря уж о моих коротких рассказах, я написал другой роман -- "Мартин
Иден",-- который также обличал ту же идею сверхчеловека. Снова никто не
удосужился понять подлинную идею моей книги. В другое время я предпринял
атаку на идеи Редьярда Киплинга в рассказе "Сила сильных". Ни один человек
даже намеком не показал, что он понял смысл рассказа".
Вряд ли подобное положение было случайным. Официозной критике было куда
желательнее подчеркивать имеющиеся в творчестве самого писателя тенденции
индивидуализма, чем раскрывать перед широкой читательской аудиторией
антиницшеанскую сущность его рассказов, повестей и романов. Именно от
западной критики идет ошибочное представление об увлечении Лондона
ницшеанством. Безусловно, он иногда грешит им. Но не может вызывать
нл-какого сомнения тот факт, что его лучшие произведенья, как сам он
неоднократно подчеркивал,-- это прямая атака на ницшеанство, разоблачение
индивидуализма, прославление подлинно героического, гуманистического начала
в человеке.
Характеризуя роман Горького, Лондон подчеркивал "страстный порыв"
горьковского реализма. Этот страстный порыв отличает и его лучшие
произведения -- достаточно вспомнить хотя бы роман "Мартин Иден>, рассказы
"Мексп-канец" или "Любовь к жизни". Хорошо известна реакция В. И. Ленина на
прочитанный ему Н. К. Крупской рассказ "Любовь к жизни": "Ильичу рассказ
этот понравится чрезвычайно". Прославление героической сущности человека,
его готовности идти вперед, несмотря ни на какие трудности и лишения,
является важнейшей отличительной чертой творчества Д. Лондона.
Красной нитью через многие его книги проходит забота о лучшем будущем
для всего человечества. Ради этой благородной цели не жалеют своих сил
"революционеры, стремящиеся разрушить современное общество, чтобы на его
развалинах построить общество будущего. У революционеров я встретил
возвышенную веру в человека, горячую преданность идеалам, радость
бескорыстия, самоотречения и мученичества -- все то, что окрыляет душу и
устремляет ее к новым подвигам" ("Что значит для меня жизнь"). Именно таким
революционером является Эрнест Эвергард, принадлежавший к "многочисленной
армии героев, самоотверженно служивших делу мировой революции".
В ряду героев, созданных талантом Джека Лондона, революционеры занимают
такое же естественное место, как охотники и моряки, золотоискатели и
спортсмены. И это не случайно. Писатель видел в революционерах плеяду
активных людей, отдающих свои знания, силы, а если нужно, то и самую жизнь,
на алтарь священной борьбы за равноправие и свободу для всех людей земли. Он
знал о ней не из книг, не понаслышке, а по собственному опыту, по участию в
митингах и демонстрациях рабочих. Неутомимая деятельность Лондона в рядах
американского рабочего движения -- тоже вклад в эту борьбу. Во многих его
книгах чувствуется философский подтекст, и американские критики
подчеркивают, что "битве идей Лондон умел придать не меньшую
увлекательность, чем приключениям золотоискателей, сценам из жизни
спортсменов или профессиональных военных". Его лучшие книги и сегодня
участвуют в гигантской битве идей на стороне прогрессивных сил мира.
В Советском Союзе Д. Лондон был и остается одним из самых популярных
иностранных писателей. Читатели страны строящегося коммунизма любят его
книги за их жизнеутверждающий оптимизм, за мужество и целеустремленность
героев, за прославление в них героического начала в человеке.
блестящие рассказы, в основном все написанное им в эти годы значительно
слабее более ранних вещей.
Среди произведений этих лет особняком стоит рассказ "Мексиканец",
история беззаветного служения революции восемнадцатилетнего Фелипе Риверы.
Написанный просто, в духе лучших рассказов Лондона, "Мексиканец"
приоткрывает перед нами одну страницу из летописи героической борьбы
мексиканского народа за свободу и независимость. Поединок юного Риверы с
боксером-профессионалом Денни Уордом описан с той силой изобразительности и
точностью деталей, на которую способен Лондон. Образ бесстрашного
революционера Риверы относится к числу наиболее сильных характеров,
созданных писателем.
Творческий труд уже не приносит былой радости Джеку Лондону. Огорчают
его и чисто житейские неурядицы: неожиданно сгорел дотла почти законченный
"Дом Волка", с дымом пожарища ушли на ветер десятки тысяч долларов,
затраченных на постройку. Судьба, казалось, отвернулась в эти годы от Джека.
Он страстно жаждал иметь сына. Чармсин родила девочку, которая не прожила и
трех дней. Все чаще ищет он забвения в вине. Но по-прежнему он регулярно
работает за своим письменным столом, по-прежнему регулярно поступают на
книжный рынок его произведения -- повесть "Лютый зверь", роман "Лунная
долина", повесть "Джон-Ячменное зерно".
Книги эти отличаются друг от друга и тематикой, и формой, и стилем, и
манерой повествования. Небольшая повесть "Лютый зверь" рассказывает о жизни
боксера Пата Глендона-младшего, о его любви к дочери миллионера Мод
Сенгстер, о нравах, господствующих за кулисами буржуазного спорта.
"Джон-Ячменное зерно" -- произведение в известной степени
автобиографическое. Повествование ведется от имени автора, в нем много
точных деталей из жизни Джека Лондона. Основной пафос повести -- борьба
против увлечения спиртными напитками. Она имела большой успех, по ней был
поставлен фильм, и некоторые историки американской литературы даже
утверждают, что эта повесть была одним из факторов, приведших к введению в
стране "сухого закона".
"Лунная долина" -- история ухода от жизненной борьбы возчика Билли
Робертса и работницы прачечной Саксон Браун. Они поселяются в северной части
Калифорнии, пытаясь уединиться, создать изолированную от внешнего мира
"Лунную долину". Им помогают в этом преуспевающий писатель Джек Хейстингс и
его жена Клара. Роман этот был далек от подлинных проблем, волновавших
американских трудящихся, рисовал идиллическую картину жизни на лоне природы,
в нем звучали явные нотки, оправдывавшие расовые теории. Журнал
"Космополитэн" опубликовал роман в нескольких номерах, издательство
"Макмиллан" выпустило его отдельным изданием, но успеха у читающей публики
он не имел.
В феврале--августе 1912 года Лондон совершает на корабле "Дириго"
путешествие к Мысу Горн, а в апреле--июне 1914 года он находится в
оккупированном американскими войсками мексиканском городе Вера-Крус в
качестве военного корреспондента журнала "Кольерс". Его репортажи из Мексики
страдают тенденциозностью и свидетельствуют о том, что он не понимал
подлинного смысла происходящих событий. В то же время в его материалах есть
достоверные детали быта, впечатляющие картины разрухи и нищеты.
Возвратившись из поездки в Мексику, Джек снова с головой окунулся в
хозяйственные заботы. Издательство "Макмиллан" продолжало аккуратно
выпускать в свет его произведения. В течение двух лет --1914 и 1915 --
читатели
получили пять новых книг Д. Лондона: сборник рассказов "Сила сильных",
роман "Мятеж на "Эльсиноре", повесть "Алая чума", роман "Странник по
звездам" (впоследствии выходила под названием "Смирительная рубашка"),
несколько позднее--пьесу "Человек, сажающий желуди".
Некоторые из этих произведений являются фантастическими. Таковы рассказ
"Враг всего мира" из сборника "Сила сильных", повесть "Алая чума". Повесть
рассказывает о гибели в 2013 году цивилизации на земле в результате страшной
эпидемии. Немногим удалось уцелеть, были утеряны все достижения тысячелетий,
и оставшиеся в живых оказались на стадии варварства. Нарисованные писателем
картины разрушения и гибели перекликались с подобными же картинами из
"Железной пяты", свидетельствовали о его угнетенном душевном состоянии, о
том, что выход из бездны капитализма он видел только через гибель всей
цивилизации.
Фантазией на исторические темы является и роман "Смирительная рубашка".
Герой романа Даррел Стэндинг посажен в тюрьму за убийство во время спора
своего коллеги по университету. В тюрьме один из заключенных наговаривает на
него, что он якобы прячет динамит, его подвергают жестоким пыткам и
приговаривают к смерти через повешение. Во время пыток душа Даррела якобы
переселяется в другие человеческие оболочки, жившие в разные времена --
французского графа Гильома де Сен-Мора, девятилетнего мальчугана Джесси
Фэнчера, вместе с родителями-переселенцами двигавшегося в Калифорнию;
англичанина-путешественника Эдама Стрэнга; римского легионера Рагнара
Лодброга и т. д.
Трудно согласиться с утверждениями тех критиков, которые считают, что в
романе "Смирительная рубашка" Д. Лондон отдал дань увлечению теорией
"переселения душ". "Переселение души" Даррела Стэндинга -- скорее прием,
позволивший автору переносить читателя и в разные страны и в разные эпохи.
Писатель использует модную в то время и ненаучную теорию в чисто
литературных целях. Подтверждение тому мы находим в одном из писем Лондона.
"Обратите внимание также на шутку, которую я сыграл с философией,-- писал он
в марте 1914 года,-- показав превосходство силы ума над материей и тем самым
сделав роман приемлемым для сторонников "христианской науки", "нового
мышления" да и миллионов людей в Соединенных Штатах, которые сегодня
интересуются подобными теориями. Конечно, это--псевдонаучный и
псевдофилософский подход, тем не менее он придает книге своеобразный вкус. .
. Кстати, роман исторически достоверен от начала до конца. . . Ключ ко всей
книге: "дух торжествует".
Не все рассказанные писателем истории равноценны, некоторые навеяны не
жизнью, а литературщиной, однако в целом роман -- интересное произведение
как по содержанию, так и по форме. Конечно, в нем не следует искать
подлинной историчности, это скорее фантастические истории на исторические
темы, но отдельные из них, например, рассказ мальчика Джесси о гибели
каравана переселенцев в схватке с мормонами и индейцами, написаны с
соблюдением исторической достоверности.
Обращает на себя внимание вошедший в сборник "Сила сильных" рассказ
"Мечта Дебса". Написанный еще в 1909 году, он повествует о всеобщей
забастовке, охватившей страну. Рассказ ведется от лица преуспевающего
бизнесмена, вынужденного в ходе забастовки бежать из дома в поисках хлеба
насущного. Рассказ был издан в виде брошюры и получил широкое
распространение среди рабочих. По своему духу он примыкает к таким
произведениям писателя, как "Мартин Иден" и "Железная пята".
Теме классовой борьбы посвящен и другой рассказ сборника--"Южнее
изгороди" (в русском переводе "По ту сторону рва"). Это история превращения
профессора социология Калифорнийского университета Фредди Драмонда в лидера
рабочих Уильяма Тотса. Все началось с того, что в ходе своих занятий
социологией Фредди стал собирать материал для книги "Чернорабочий". Прожив с
полгода в среде простых тружеников, работая вместе с ними на большом
консервном заводе, он постепенно привык к рабочим, стал одним из них. "То,
что он делал вначале по необходимости и с определенной целью, он постепенно
стал делать ради удовольствия". Кульминационный момент наступает, когда
профессор вместе со своей невестой едет смотреть в рабочем поселке новый
клуб молодежи, в устройстве которого его невеста принимала участие. По
дороге они видят схватку рабочих-забастовщиков с полицейскими, и в нем
неожиданно просыпается чувство солидарности, он вступает в схватку на
стороне рабочих и вместе с ними уходит в рабочие кварталы.
Примыкает к произведениям рабочей тематики рассказ-притча "Сила
сильных", глазная идея которого заключается в том, что сила простых
тружеников -- в их единстве. Как и "Мечта Дебса", он был издан в виде
брошюры и распространялся среди рабочих. Некоторые современные американские
критики считают этот рассказ одним из классических образцов социалистической
литературы США.
В начале 1915 гола Лондон вместе с женой отправляется на Гавайские
острова, где пишет новый роман о собаке --
"Джерри-островитянин". "В настоящее время я работаю над двумя историями
о собаках,--сообщает он в феврале 1915 года своему издателю,-- каждая
примерно на семьдесят тысяч слов. Первая будет называться "Джерри", вторая
-- "И Майкл". Обе эти собаки, Джерри и Майкл -- кровные братья, и после
многих приключений они в конце концов дождутся счастья на склоне лет. Тут
читатель и расстанется с ними. Я создаю нечто свежее, живое, новое; мое
раскрытие психологии собаки согреет сердца любителей собак и прочистит
головы психологов, которые обычно являются жестокими критиками любых теорий
собачьей психологии. Думаю, что обе книги вам понравятся и что они также
произведут хорошее впечатление на читающую публику".
"Джерри-островитянин" был закончен к лету, в июле Лондоны возвратились
в Калифорнию, и снова львиную долю своего времени он отдает заботам о ранчо.
Бивший все эти годы неиссякаемый, казалось, родник творчества мало-помалу
иссякает. Читатели весьма холодно принимают его роман "Маленькая хозяйка
большого дома" (1916 г. ), не привлекает большого внимания и сборник
рассказов "Черепахи Тасмана". Весной 1916 года писатель снова отплывает на
Гавайские острова, надеясь там найти утерянное вдохновение. Он переживает
серьезный внутренний кризис. Одна из причин того -- разочарование в
действиях тред-юнионистского руководства социалистической партии, в рядах
которой он состоял все эти годы.
7 марта 1916 года Д. Лондон отправляет из Гонолулу в оклендское
отделение Социалистической рабочей партии заявление о выходе из партии.
"Дорогие товарищи,-- писал он. -- Я выхожу из социалистической партии,
потому что она утратила свой огненный, боевой дух, перестала делать упор на
классовую борьбу. Я был членом старой революционной, твердо стоявшей на
ногах, воинственной Социалистической рабочей партии. С тех пор и до
настоящего времени я являлся бойцом социалистической партии. Мои боевые дела
не совсем еще забыты. Закаленный в классовой борьбе, как она исповедовалась
и практиковалась Социалистической рабочей партией -- я вполне согласен и с
ее теорией и с практикой,-- я верил, что рабочий класс, никогда не теряя
единства, никогда не идя на соглашение с врагом, мог бы освободить себя
путем борьбы. Поскольку за последние годы социалистическое движение в
Соединенных Штатах встало на путь умиротворения и соглашательства, мой разум
восстает против моего дальнейшего пребывания в рядах партии. Вот
почему я заявляю, что выхожу из партии. . . Мое последнее слово
заключается в том, что свобода, вольность и независимость -- божественные
ценности, которые не могут быть ни преподнесены, ни возложены ни на какую
расу, пи на какой класс. Если расы и классы не могут восстать и силой своего
ума, своих мускулов вырвать у мгра свободу, вольность и независимость, то
они никогда не получат этих божественных ценностей. . . " Как обычно, он и
это свое письмо подписал словами "Ваш во имя революции, Джек Лондон".
Выход из партии, делу которой он посвятил свои лучшие годы, чьи идеи он
провозглашал в своих лучших книгах, был для Лондона актом тяжелым и
мучительным. Он не сразу пришел к такому кардинальному решению. Его ростки
можно найти в статьях и интервью Лондона задолго до того, как он написал это
письмо. Он протестовал против реформистских тенденций среди части
руководства партией, против оппортунизма и подчинения обстоятельствам,
ратовал за боевитость и принципиальность. Показательно, что за несколько лет
до этого известный лидер американского рабочего движения Юджин Дебс
предупреждал социалистов о возможности утери ими революционного "мужества и
эффективности". О засилье в партии реформистов и оппортунистов писал в
апреле 1916 года журнал "Интерне. шнл сошиалист ревью". Таким образом,
обвинения Лондона в адрес руководства социалистическим движением в США были
вполне обоснованными и справедливыми. Правда, и его собственная позиция по
целому ряду вопросов в эти годы была далеко не безупречна, а его практика
крупного фермера-землевладельца никак не вязалась с приверженностью
социалистическим идеям. Но в данном случае все это было второстепенным.
Главное заключалось в том, что Лондон в своем письме точно обнажил слабости
современного социалистического движения в США, сделал их достоянием широкой
гласности.
Руководители социалистической партии ответили на письмо Лондона злой
статьей в газете "Нью-Йорк колл". Разрыв был окончательным и полным.
Безусловно, все это произвело весьма тяжелое впечатление на теряющего веру в
свои силы писателя. Не помогали уже ни благотворный климат Гавайских
островов, ни заботы близких. По возвращении в Калифорнию резко обострились
приступы его давней болезни. 22 ноября 1916 года Джек Лондон скончался.
Газета "Нью-Йорк тайме" отозвалась на смерть писателя редакционной
статьей. "Со смертью Джека Лондона,-- писала газета,-- американская
литература понесла тяжелую утрату, она в большом долгу перед всей его
жизнью. . . Он обладал поистине изумительной силой наблюдения и выражения, и
хотя он часто описывал невозможное, он практически никогда не выходил из
рамок достоверного, что в искусстве значительно важнее, чем оставаться в
границах возможного".
Литературное наследие Джека Лондона весьма обширно, но далеко не
равноценно. Его творческий путь ознаменован как стремительными взлетами к
вершинам подлинного литературного мастерства, так и не менее стремительными
падениями в лоно литературщины и посредственности. Он в совершенстве владел
литературной формой и был одинаково силен во всех прозаических жанрах. Среди
его лучших произведений есть рассказы и очерки, повести и романы. Простота и
емкость изложения, динамичность действия, естественность диалога всегда были
сильными сторонами его дарования. Герои Лондона -- прежде всего люди
действия, готовые сражаться с трудностями, смело смотрящие в глаза
опасности. Бывалый человек Мэйлмют Кид, простой моряк Мартин Иден,
боксер-любитель Фелипе Ривера, профессор университета Фредди Драмонд -- всех
их объединяет жажда действия, стремление принять активное участие в
происходящих событиях, желание внести свой посильный вклад в дело, которому
они решили посвятить свою жизнь. Их искания, их поступки продиктованы
жизнью, вытекают из окружающей их действительности. В этом -- реализм
Лондона, его повседневная связь с жизнью своего народа.
В одной из своих ранних статей, рецензии на английское издание романа
М. Горького "Фома Гордеев", Д. Лондон подчеркивал "жизненную правду и
мастерство Горького -- мастерство реалиста". "Общественные язвы показаны в
ней с таким бесстрашием,-- говорит он о книге,-- намалеванные красоты
сдираются с порока с такой беспощадностью, что цель ее не вызывает сомнений
-- она утверждает добро. Эта книга--действенное средство, чтобы пробудить
дремлющую совесть людей и вовлечь их в борьбу за человечество". И сам Лондон
в лучших своих произведениях также неизменно следовал жизненной правде,
твердо стоя на позициях реализма. В ряде своих произведений он ведет бой с
модной в те времена теорией индивидуализма, хотя критики и широкая читающая
публика не всегда замечают антииндивидуалистичеокую направленность ряда его
вещей.
"Я снова и снова пишу книги, смысл которых не доходит до читающей
публики,-- сетует Лондон в письме осенью 1915 года. --Много лет тому назад,
в самом начале моей литературной карьеры, я обрушился на Ницше и его идею
сверхчеловека. Сделал это в "Морском волке". Многие прочли "Морского волка",
но никто не обнаружил, что это атака на философию сверхчеловека. Позднее, не
говоря уж о моих коротких рассказах, я написал другой роман -- "Мартин
Иден",-- который также обличал ту же идею сверхчеловека. Снова никто не
удосужился понять подлинную идею моей книги. В другое время я предпринял
атаку на идеи Редьярда Киплинга в рассказе "Сила сильных". Ни один человек
даже намеком не показал, что он понял смысл рассказа".
Вряд ли подобное положение было случайным. Официозной критике было куда
желательнее подчеркивать имеющиеся в творчестве самого писателя тенденции
индивидуализма, чем раскрывать перед широкой читательской аудиторией
антиницшеанскую сущность его рассказов, повестей и романов. Именно от
западной критики идет ошибочное представление об увлечении Лондона
ницшеанством. Безусловно, он иногда грешит им. Но не может вызывать
нл-какого сомнения тот факт, что его лучшие произведенья, как сам он
неоднократно подчеркивал,-- это прямая атака на ницшеанство, разоблачение
индивидуализма, прославление подлинно героического, гуманистического начала
в человеке.
Характеризуя роман Горького, Лондон подчеркивал "страстный порыв"
горьковского реализма. Этот страстный порыв отличает и его лучшие
произведения -- достаточно вспомнить хотя бы роман "Мартин Иден>, рассказы
"Мексп-канец" или "Любовь к жизни". Хорошо известна реакция В. И. Ленина на
прочитанный ему Н. К. Крупской рассказ "Любовь к жизни": "Ильичу рассказ
этот понравится чрезвычайно". Прославление героической сущности человека,
его готовности идти вперед, несмотря ни на какие трудности и лишения,
является важнейшей отличительной чертой творчества Д. Лондона.
Красной нитью через многие его книги проходит забота о лучшем будущем
для всего человечества. Ради этой благородной цели не жалеют своих сил
"революционеры, стремящиеся разрушить современное общество, чтобы на его
развалинах построить общество будущего. У революционеров я встретил
возвышенную веру в человека, горячую преданность идеалам, радость
бескорыстия, самоотречения и мученичества -- все то, что окрыляет душу и
устремляет ее к новым подвигам" ("Что значит для меня жизнь"). Именно таким
революционером является Эрнест Эвергард, принадлежавший к "многочисленной
армии героев, самоотверженно служивших делу мировой революции".
В ряду героев, созданных талантом Джека Лондона, революционеры занимают
такое же естественное место, как охотники и моряки, золотоискатели и
спортсмены. И это не случайно. Писатель видел в революционерах плеяду
активных людей, отдающих свои знания, силы, а если нужно, то и самую жизнь,
на алтарь священной борьбы за равноправие и свободу для всех людей земли. Он
знал о ней не из книг, не понаслышке, а по собственному опыту, по участию в
митингах и демонстрациях рабочих. Неутомимая деятельность Лондона в рядах
американского рабочего движения -- тоже вклад в эту борьбу. Во многих его
книгах чувствуется философский подтекст, и американские критики
подчеркивают, что "битве идей Лондон умел придать не меньшую
увлекательность, чем приключениям золотоискателей, сценам из жизни
спортсменов или профессиональных военных". Его лучшие книги и сегодня
участвуют в гигантской битве идей на стороне прогрессивных сил мира.
В Советском Союзе Д. Лондон был и остается одним из самых популярных
иностранных писателей. Читатели страны строящегося коммунизма любят его
книги за их жизнеутверждающий оптимизм, за мужество и целеустремленность
героев, за прославление в них героического начала в человеке.