Страница:
«Теперь есть и должны быть неудачи в бесплотных расах многочисленных классов дхьян-чоханов или дэв,[10] так же как и среди людей. Но так как эти „неудачи“ слишком высоко развиты и одухотворены, чтобы быть отброшенными насильственно назад из их состояния дхьян-чоханов в водоворот новой первичной эволюции в низшие царства, происходит вот что. Когда должна развиваться новая солнечная система, эти дхьян-чоханы вносятся туда вперед элементалов[11] и остаются как скрытая или недействующая духовная сила в ауре рождающегося мира новой системы до тех пор, пока не достигнута ступень человеческой эволюции… Тогда они становятся деятельною силой и в соединении с элементалами понемногу начинают развивать полный тип человечества».[12]
Это развитие духовных существ в материальное существование, или, как это обычно называется, «нисхождение духа в материю», – лишь один фактор в огромной задаче человеческой эволюции; формирование физического тела – другой фактор. Поскольку природа человека двойственна – она и материальная, и духовная, – то в его эволюции есть два составляющих элемента. С духовной стороны он снизошел от дхьян-чоханов в материальную форму высшего типа животной жизни, существовавшую на момент начала его связи с материей. Изучающий столкнется с некоторой трудностью, пытаясь привести в гармонию эти два аспекта эволюции, но верное следование закону аналогии непременно даст ключ к запутанным сложностям этого предмета.[13]
Из вышесказанного следует, что до первого появления человеческих существ на Земле развились другие формы существования. Шестью порядками существования, предшествовавшими человеку, были три элементальных царства,[14] не ощутимых для нас, а также минеральное, растительное и животное царства. Не следует, однако, полагать, что, когда только началась человеческая эволюция, эти царства уже обладали какими-то из своих нынешних физических свойств. Напротив, эти знакомые нам свойства росли с нашим собственным ростом. Общее правило состоит в том, что с момента появления более высокого царства всем низшим приходится замедлить свое развитие. Под действием этого закона замедления[15] со времени установления человеческой волны эволюции низшие царства сделали лишь малый прогресс или вообще никакого.
Нам не нужно здесь говорить об элементальных царствах, поскольку обычный человек едва ли обладает каким-либо знанием об их природе. Что же касается трех других царств, следует заметить, что чем более низкого уровня достигает исследователь, тем меньше он находит каких-либо признаков прогресса, сделанного за человеческий период. Минеральное царство продвинулось меньше всех, больше него – растительное царство, и больше всех их развилось за это время животное. Когда человеческие существа из своего духовного состояния стали стремиться к физическому существованию, высший тип из животных форм продвинулся еще на шаг выше, чтобы принять их. Тут не должно создаваться впечатление, что уже развитые физические тела ждали, когда человеческие существа придут и одушевят их; проявляющиеся духовные существа фактически сами объективно развили высшие типы из существовавших животных форм. Состояние низших форм существования на момент рождения человека на Земле бросит некоторый свет на условия существования первых рас человека и будет описано далее. Состояние низших царств в периоды их соответствующего преобладания лежит за пределами нашего понимания, поскольку слои материи, через которые они прошли, находятся вне диапазона нашего восприятия. Но мы не должны оставлять эту часть предмета, не заметив, что вышеупомянутые изменения низших форм жизни – это не те изменения, которые изучаются геологами и палеонтологами, чьи наблюдения ограничиваются одним из многих планов материального существования, а именно – воспринимаемым нами. Не можем мы не упомянуть и тот важный факт, что существа, развивающиеся теперь на нашей планете в низших царствах, в этот планетный период человеческого состояния не достигнут.
Эти замечания приготовляют путь для рассмотрения состояния человека при первом его появлении на Земле в этом круге. Первые представители человечества на этой Земле, как нам известно, были людьми духовными, или сверхмирскими, и не были земными существами. Самый грубый их принцип не спускался ниже бесплотного или, вернее, астрального тела – они были людьми лишь в том смысле, в каком семя является деревом или даже потенциальной энергией семени. Семь чисто духовных рас, которые предшествовали появлению физического человека,[16] состояли из существ, ученым исторически неизвестных, и которых они, вполне естественно, будут отрицать. Они сразу же начнут отстаивать свою позицию, утверждая, что мир на стадии, предшествовавшей каменному веку, не был населен людьми, и говорить им, что наша планета была домом человеческих существ еще до ледникового периода, – лишь оскорблять их геологический рассудок. Они оспаривают даже свидетельства существования человека в Европе в ранний третичный период.
Следует помнить, что когда к этой планете применяют определение «обитаемая», его смысл ограничивают человеком и его потребностями. И опять же, как важный антропологический факт, на котором мы основываем выдвигаемые тут положения, нужно помнить, что с эволюцией семи духовных рас,[17] предшествовавших земному человеку, Земля приготовлялась к заселению. Семь египетских богов элементов – это символы тех семи первоначальных рас, а семь элохимов древних евреев тождественны с семью риши Индии.
У первых рас[18] не было речи, как и у их духовных прототипов, ведь первые были материализованными копиями последних. Если последующие расы людей обнаружили у себя дар речи, то это потому, что они были созданы по образу «семи богов» слова живого, или речи Тау. Нет народа, у которого не было бы этого предания, нет расы, не сохранившей его. Даже у диких гуронов есть свои «семь духов дыхания», или изреченная мысль, или слово, которых они призывают и которые являются лишь прототипами первых говорящих рас. К тому времени когда первая раса «упала в зарождение», для каждой из рас уже имелся свой образец. А эти духовные расы, в свою очередь, наставлялись планетными духами гораздо более высокого порядка существования, чем достигнутый какой-либо из человеческих рас теперь. Слово «духовный» не должно быть понято неверно. Здесь оно обозначает не развоплощенных человеческих существ, а порядки существования, еще не спустившиеся через материю, чтобы стать частью материального мира, в который они помещены космическим законом. Иными словами, они представляют собой не тот принцип в человеке, который остается в виде существа после того, как отбрасывается грубая материя, а существ, которым суждено перейти на план материи с другого плана, причем достичь его столь же естественным путем, как личинка превращается в бабочку.
Природа, воспринимаемая сейчас нами лишь в пяти своих элементарных материальных аспектах, хранит в запасе для тех, кто собирается раскрыть ее тайны развитыми шестым и седьмым принципами, богатство мудрости, одна мысль о котором возвышает, и элементарные истины, изложенные на этих страницах, – лишь малая часть той массы информации, которую тот, кто серьезно возьмется за изучение, сможет открыть самостоятельно, если только будет искать с хотя бы половинным рвением от того, с которым он отрицает существование условий и событий, о которых он не имеет понятия. Методичный экспериментатор испытывает презрение к эксцентричному дитя гения, который, не зная канонов и правил, называет цифры будущего и изрекает мысли, истекающие из внутренних глубин. И все же мир на стороне вдохновенного, ибо он трогает струны симпатии, которые звучат и отдаются в человеческих сердцах, с каждым касанием пробуждая какие-нибудь спящие воспоминания об их духовном существовании или предчувствия об их будущей жизни, неясно проявляющиеся в сознании детей материи.
Внутренние истины, или истины души, которые люди этой расы лишь смутно представляют, в следующей, шестой расе будут восприниматься в их объективных формах, а их внутренняя красота будет восприниматься с такой же легкостью, как существование духовного мира чувствуется самыми продвинувшимися людьми этой пятой расы.
Первые человеческие существа на этой Земле[19] были живыми движущимися зародышами, «крылатыми шарами» египтян, или скарабеями, как их теперь называют. Из этих зародышей на протяжении эпох развивались семь рас бесплотных существ,[20] предков человека на Земле – дочеловеческих существ, если их можно так определить. Эти зародышевые проявления жизни в самом раннем их виде обладали лишь инстинктом – инстинктом движения – и двигались с виду бесцельно, не исполняя никакого иного назначения, кроме того, что есть у многих окружающих нас низших форм жизни.
Владей мы секретами природы, мы могли бы открыть эти тайны. Есть люди, достигшие той степени духовного и физического развития, которая позволяет им воспринимать внутреннюю работу космических законов, и достигается это развитие воспитанием семи чувств человека в обоих их аспектах – в духовном, как и в физическом. Эти счастливые исключения столь малоизвестны, что почти невозможно убедить людей любого века в их существовании. Когда зарождающийся человек появился на Земле, ее обитателями, кроме животных (конечно, не таких, как известны сейчас), были также «духи природы». Это духи, представляющие собой астральные прототипы деревьев и иных видов растительности, а также соответствующие прототипы минералов и металлов. У них не был развит разум, и снабжены они были лишь одним чувством – слепым инстинктом. Были также элементалы и иного порядка, которые впоследствии развились в людей, как мы далее увидим.
Наши ранние праотцы, первые физические потомки сверхмирских людей, были существами, рожденными в состоянии, какого мы сами постичь не можем, но намеки на которое можно получить от тех, кто сохранил для нас то знание, фрагменты которого они нам теперь передают. Колыбелью первой предметной расы людей нынешнего малого круга был Северный полюс, который в то время, о котором мы говорим, был направлен почти на эклиптику. С тех пор полюса и экватор поменялись местами. Это может удивить тех астрономов, которые считают, что полностью решили проблему прецессии равноденствий путем ряда математических выкладок, и, возможно, они с насмешкой станут отрицать это заявление, но факт заключается в том, что склонение земной оси к эклиптике с ходом эпох претерпевает изменения,[21] и будущие открытия подтвердят нашу точку зрения. Геологи, чей запас знаний получил важные дополнения с открытием залежей угля на очень высоких широтах, возможно, уже теперь найдут наше утверждение наводящим на мысли.
Прежде чем продолжить, следует снова повторить, что разные эпохи истории человеческой эволюции, о которых здесь говорится, были периодами, в которые бесчисленные тысячи существ прожили назначенный им срок и исчезли с лица Земли, иначе о предмете, который мы собираемся набросать лишь в общих чертах и не вдаваясь в детали, может создаться ошибочное впечатление.
Мы собираемся набросать историю человеческой эволюции в этом круге, как шла она от духовного до физического состояния. Но практически невозможно проследить весь ход развития через все семь рас этого круга или их малых семеричных подразделений – подрас. Общий очерк, который мы дадим, позволит читателям самим проработать детали. Закон соответствий соблюдается повсюду, и что верно для какойлибо конкретной подрасы или расы, на более высоком плане будет верно для соответствующей подрасы следующей расы.
Глава III. Физическая эволюция человека, или Нисхождение в материю
Это развитие духовных существ в материальное существование, или, как это обычно называется, «нисхождение духа в материю», – лишь один фактор в огромной задаче человеческой эволюции; формирование физического тела – другой фактор. Поскольку природа человека двойственна – она и материальная, и духовная, – то в его эволюции есть два составляющих элемента. С духовной стороны он снизошел от дхьян-чоханов в материальную форму высшего типа животной жизни, существовавшую на момент начала его связи с материей. Изучающий столкнется с некоторой трудностью, пытаясь привести в гармонию эти два аспекта эволюции, но верное следование закону аналогии непременно даст ключ к запутанным сложностям этого предмета.[13]
Из вышесказанного следует, что до первого появления человеческих существ на Земле развились другие формы существования. Шестью порядками существования, предшествовавшими человеку, были три элементальных царства,[14] не ощутимых для нас, а также минеральное, растительное и животное царства. Не следует, однако, полагать, что, когда только началась человеческая эволюция, эти царства уже обладали какими-то из своих нынешних физических свойств. Напротив, эти знакомые нам свойства росли с нашим собственным ростом. Общее правило состоит в том, что с момента появления более высокого царства всем низшим приходится замедлить свое развитие. Под действием этого закона замедления[15] со времени установления человеческой волны эволюции низшие царства сделали лишь малый прогресс или вообще никакого.
Нам не нужно здесь говорить об элементальных царствах, поскольку обычный человек едва ли обладает каким-либо знанием об их природе. Что же касается трех других царств, следует заметить, что чем более низкого уровня достигает исследователь, тем меньше он находит каких-либо признаков прогресса, сделанного за человеческий период. Минеральное царство продвинулось меньше всех, больше него – растительное царство, и больше всех их развилось за это время животное. Когда человеческие существа из своего духовного состояния стали стремиться к физическому существованию, высший тип из животных форм продвинулся еще на шаг выше, чтобы принять их. Тут не должно создаваться впечатление, что уже развитые физические тела ждали, когда человеческие существа придут и одушевят их; проявляющиеся духовные существа фактически сами объективно развили высшие типы из существовавших животных форм. Состояние низших форм существования на момент рождения человека на Земле бросит некоторый свет на условия существования первых рас человека и будет описано далее. Состояние низших царств в периоды их соответствующего преобладания лежит за пределами нашего понимания, поскольку слои материи, через которые они прошли, находятся вне диапазона нашего восприятия. Но мы не должны оставлять эту часть предмета, не заметив, что вышеупомянутые изменения низших форм жизни – это не те изменения, которые изучаются геологами и палеонтологами, чьи наблюдения ограничиваются одним из многих планов материального существования, а именно – воспринимаемым нами. Не можем мы не упомянуть и тот важный факт, что существа, развивающиеся теперь на нашей планете в низших царствах, в этот планетный период человеческого состояния не достигнут.
Эти замечания приготовляют путь для рассмотрения состояния человека при первом его появлении на Земле в этом круге. Первые представители человечества на этой Земле, как нам известно, были людьми духовными, или сверхмирскими, и не были земными существами. Самый грубый их принцип не спускался ниже бесплотного или, вернее, астрального тела – они были людьми лишь в том смысле, в каком семя является деревом или даже потенциальной энергией семени. Семь чисто духовных рас, которые предшествовали появлению физического человека,[16] состояли из существ, ученым исторически неизвестных, и которых они, вполне естественно, будут отрицать. Они сразу же начнут отстаивать свою позицию, утверждая, что мир на стадии, предшествовавшей каменному веку, не был населен людьми, и говорить им, что наша планета была домом человеческих существ еще до ледникового периода, – лишь оскорблять их геологический рассудок. Они оспаривают даже свидетельства существования человека в Европе в ранний третичный период.
Следует помнить, что когда к этой планете применяют определение «обитаемая», его смысл ограничивают человеком и его потребностями. И опять же, как важный антропологический факт, на котором мы основываем выдвигаемые тут положения, нужно помнить, что с эволюцией семи духовных рас,[17] предшествовавших земному человеку, Земля приготовлялась к заселению. Семь египетских богов элементов – это символы тех семи первоначальных рас, а семь элохимов древних евреев тождественны с семью риши Индии.
У первых рас[18] не было речи, как и у их духовных прототипов, ведь первые были материализованными копиями последних. Если последующие расы людей обнаружили у себя дар речи, то это потому, что они были созданы по образу «семи богов» слова живого, или речи Тау. Нет народа, у которого не было бы этого предания, нет расы, не сохранившей его. Даже у диких гуронов есть свои «семь духов дыхания», или изреченная мысль, или слово, которых они призывают и которые являются лишь прототипами первых говорящих рас. К тому времени когда первая раса «упала в зарождение», для каждой из рас уже имелся свой образец. А эти духовные расы, в свою очередь, наставлялись планетными духами гораздо более высокого порядка существования, чем достигнутый какой-либо из человеческих рас теперь. Слово «духовный» не должно быть понято неверно. Здесь оно обозначает не развоплощенных человеческих существ, а порядки существования, еще не спустившиеся через материю, чтобы стать частью материального мира, в который они помещены космическим законом. Иными словами, они представляют собой не тот принцип в человеке, который остается в виде существа после того, как отбрасывается грубая материя, а существ, которым суждено перейти на план материи с другого плана, причем достичь его столь же естественным путем, как личинка превращается в бабочку.
Природа, воспринимаемая сейчас нами лишь в пяти своих элементарных материальных аспектах, хранит в запасе для тех, кто собирается раскрыть ее тайны развитыми шестым и седьмым принципами, богатство мудрости, одна мысль о котором возвышает, и элементарные истины, изложенные на этих страницах, – лишь малая часть той массы информации, которую тот, кто серьезно возьмется за изучение, сможет открыть самостоятельно, если только будет искать с хотя бы половинным рвением от того, с которым он отрицает существование условий и событий, о которых он не имеет понятия. Методичный экспериментатор испытывает презрение к эксцентричному дитя гения, который, не зная канонов и правил, называет цифры будущего и изрекает мысли, истекающие из внутренних глубин. И все же мир на стороне вдохновенного, ибо он трогает струны симпатии, которые звучат и отдаются в человеческих сердцах, с каждым касанием пробуждая какие-нибудь спящие воспоминания об их духовном существовании или предчувствия об их будущей жизни, неясно проявляющиеся в сознании детей материи.
Внутренние истины, или истины души, которые люди этой расы лишь смутно представляют, в следующей, шестой расе будут восприниматься в их объективных формах, а их внутренняя красота будет восприниматься с такой же легкостью, как существование духовного мира чувствуется самыми продвинувшимися людьми этой пятой расы.
Первые человеческие существа на этой Земле[19] были живыми движущимися зародышами, «крылатыми шарами» египтян, или скарабеями, как их теперь называют. Из этих зародышей на протяжении эпох развивались семь рас бесплотных существ,[20] предков человека на Земле – дочеловеческих существ, если их можно так определить. Эти зародышевые проявления жизни в самом раннем их виде обладали лишь инстинктом – инстинктом движения – и двигались с виду бесцельно, не исполняя никакого иного назначения, кроме того, что есть у многих окружающих нас низших форм жизни.
Владей мы секретами природы, мы могли бы открыть эти тайны. Есть люди, достигшие той степени духовного и физического развития, которая позволяет им воспринимать внутреннюю работу космических законов, и достигается это развитие воспитанием семи чувств человека в обоих их аспектах – в духовном, как и в физическом. Эти счастливые исключения столь малоизвестны, что почти невозможно убедить людей любого века в их существовании. Когда зарождающийся человек появился на Земле, ее обитателями, кроме животных (конечно, не таких, как известны сейчас), были также «духи природы». Это духи, представляющие собой астральные прототипы деревьев и иных видов растительности, а также соответствующие прототипы минералов и металлов. У них не был развит разум, и снабжены они были лишь одним чувством – слепым инстинктом. Были также элементалы и иного порядка, которые впоследствии развились в людей, как мы далее увидим.
Наши ранние праотцы, первые физические потомки сверхмирских людей, были существами, рожденными в состоянии, какого мы сами постичь не можем, но намеки на которое можно получить от тех, кто сохранил для нас то знание, фрагменты которого они нам теперь передают. Колыбелью первой предметной расы людей нынешнего малого круга был Северный полюс, который в то время, о котором мы говорим, был направлен почти на эклиптику. С тех пор полюса и экватор поменялись местами. Это может удивить тех астрономов, которые считают, что полностью решили проблему прецессии равноденствий путем ряда математических выкладок, и, возможно, они с насмешкой станут отрицать это заявление, но факт заключается в том, что склонение земной оси к эклиптике с ходом эпох претерпевает изменения,[21] и будущие открытия подтвердят нашу точку зрения. Геологи, чей запас знаний получил важные дополнения с открытием залежей угля на очень высоких широтах, возможно, уже теперь найдут наше утверждение наводящим на мысли.
Прежде чем продолжить, следует снова повторить, что разные эпохи истории человеческой эволюции, о которых здесь говорится, были периодами, в которые бесчисленные тысячи существ прожили назначенный им срок и исчезли с лица Земли, иначе о предмете, который мы собираемся набросать лишь в общих чертах и не вдаваясь в детали, может создаться ошибочное впечатление.
Мы собираемся набросать историю человеческой эволюции в этом круге, как шла она от духовного до физического состояния. Но практически невозможно проследить весь ход развития через все семь рас этого круга или их малых семеричных подразделений – подрас. Общий очерк, который мы дадим, позволит читателям самим проработать детали. Закон соответствий соблюдается повсюду, и что верно для какойлибо конкретной подрасы или расы, на более высоком плане будет верно для соответствующей подрасы следующей расы.
Глава III. Физическая эволюция человека, или Нисхождение в материю
Прослеживая развитие предметного человека от его субъектных предков, упоминавшихся в предыдущей главе, нужно постоянно помнить, что в начале каждого круга описанный процесс всегда повторяется, но в каждом последующем периоде продолжительность этого процесса становится короче. Природе, оказывается, проще повторить на более высоком уровне, чем начать заново. Легкость, приобретенная природой в повторении чего-то раз достигнутого, хорошо иллюстрируется развитием человеческого эмбриона: за краткие семь месяцев зародыш проходит через весь диапазон органической эволюции, потому что человечество в целом, дойдя до своего нынешнего положения, уже прошло все эти промежуточные шаги. Развитие физических чувств человека и его физического тела составляет его физическую эволюцию, или нисхождение в материю. В этой главе мы намереваемся дать краткий очерк физической эволюции первой предметной расы нынешнего круга.
Когда мы говорим о «первобытных людях», то имеем в виду не первых людей, живших на этой Земле, а первую предметную расу этого круга, которая известна последующим расам под названием «Адам». В предыдущей главе упоминалось, что бесплотных рас в этом малом круге было семь и каждая из них развивала по одному астральному чувству, пока седьмая не развила все семь чувств настолько, насколько позволяли существовавшие условия. Людям, у которых не более пяти чувств, трудно представить, что же представляют собой другие два,[22] но не нужно забывать, что наше нынешнее состояние вовсе не совершенно. Люди седьмой расы этого круга, возможно, испытают подобную трудность, стараясь понять, как это мы могли существовать только с пятью чувствами. Когда волна эволюции впервые направилась к предметной жизни, человечеству понадобилось развить на материальном плане одно за другим все семь чувств, которыми обладали на астральном плане их дочеловеческие предки. У первой расы этого круга было, как и у всех прочих рас, семь подрас.[23] Каждая из них развивала, насколько было достижимо для нее такое материальное развитие, одно из семи чувств. В седьмой расе до некоторой степени были физически развиты уже все семь чувств. Первая подраса второй расы взялась опять за первое чувство с того уровня развития, на котором оно оставалось при завершении первой расы, и продвинула его еще на шаг дальше. Вторая подраса подобным же образом продолжила развитие второго, и каждое чувство с каждой подрасой следующей расы достигало более высокого совершенства, пока наконец к середине третьей расы человек не стал примерно таким, как мы его знаем, только менее развитым[24]
Последующие расы[25] вели эту эволюцию все выше и выше тем же порядком. Общий тип расы всегда сохранялся в ее различных подрасах, которые с каждым шагом становились все более и более развитыми на физическом плане, однако с соответствующей потерей какого-то астрального чувства, которым владели их надмирские предшественники.
Таким образом, человек начал продвигаться на физическом плане, развивая семь чувств одно за другим. Первая подраса первой предметной расы[26] медленно приобретала чувство физического зрения, которое, можно заметить, включало в себя шесть других в латентном, или потенциальном, состоянии. Одновременно с ростом этого нового чувства происходил и соответствующий рост внешней природы. Астральные чувства внефизического человека воспринимали лишь астральные соответствия всех предметов той природы, что известна нам теперь. Среднему сегодняшнему человеку очень трудно осознать, как нынешняя чувственная природа существовала просто в виде своей тени и в то же время имела реальный и объективный характер. Но можно вспомнить, как спящий человек, воспринимая астральные объекты, не находит, что им недостает реальности. С рождающейся способностью зрения мир постепенно начал принимать для человека иной характер – внешняя природа приобретала все больше видимости, как мы ее понимаем, однако она не сопровождалась никакими другими свойствами, которые мы неизменно связываем с видимыми предметами.
Свойства предметов, соответствующие прочим чувствам, еще не раскрылись, ведь сами эти чувства были еще неизвестны. Для этих первобытных людей листья не шелестели, цветы не пахли, да и глаза их еще не раскрылись к цветовому разнообразию. Зрение было единственным развитым чувством, и у них не было представления ни о расстоянии, ни о твердости. Но поначалу это чувство было не ограниченным в своем охвате. Дочеловеческие расы могли проникать в тайны Солнца и неба и могли наблюдать звезды, недоступные лучшим телескопам. Первая подраса, с только что развитым зрением, не сознавала темноты, поскольку никакой предмет не был для нее полностью светонепроницаемым. Свет варьировался в своей интенсивности, но наше знание противоположности дня и ночи еще не забрезжило перед первыми представителями этой расы. Зрение в этот период еще не развилось в цветовое восприятие. Первые люди не могли заметить разных оттенков радуги, и трава, деревья и животные не были для них, как для нас, разными по цвету.
Эволюция цветового восприятия тесно связана с эволюцией рас и подрас человечества. Когда зрение впервые развилось, человек не мог различить ни одного из цветов спектра. Ему все казалось совершенно бесцветным – белым, но, прежде чем первая подраса первой предметной расы достигла вершины своего развития и уступила место своим последователям, стал различаться красный цвет. Каждая подраса развивала восприятие еще одного цвета радуги, по порядку, начиная с красного, и каждая последующая раса должна была снова восстановить восприятие соответствующих цветов, хотя это происходило через все уменьшающиеся периоды времени и каждый раз распознавалось все больше разнообразия оттенков того или иного цвета. Ранние предки нашей расы различали не более трех основных цветов: красный, желтый и зеленый, причем два в совершенстве, а третий пока в более ограниченной степени.[27] То, что сегодня наши глаза могут радоваться такому пиршеству цветов, происходит в силу того факта, что мы как восстанавливаем знание, которым уже владели люди прежних рас, так и добавляем к нему. К концу периода первой подрасы человеческое зрение, до тех пор неограниченное, стало чувствовать ограничения пространства и непрозрачности. Это произошло в силу влияния зарождающегося нового чувства, отмечавшего явление следующей подрасы. Присутствие этого нового чувства, осязания, заметно изменило восприятие вещей, а комбинация этих двух чувств положила начало развитию новых представлений – о твердости, расстоянии и теплоте.
Тут не следует упускать из виду, что к завершению этого периода начало показывать себя, хотя и в очень малой степени, чувство слуха, не получившее, однако, большого развития до поздней стадии, как мы далее увидим. Вторая подраса унаследовала зрение, а сама развила чувство осязания. Это чувство вначале имело более широкий диапазон, чем в последующий период. Поначалу это может показаться трудным для понимания, но те, кому приходилось наблюдать, до какой тонкости и остроты слепые развивают осязание и слух, поймут, как многообразие чувств притупляет остроту какой-либо отдельной способности. Для этих ранних людей осязание было чем-то вроде психометрической способности, которой обладают некоторые типы ясновидящих, хотя даже более сильным. Фактически эта способность получила столь высокую степень внутреннего развития, что раскрывала как внешнюю, так и внутреннюю природу предметов, к которым она применялась. С осязанием открывался новый источник удовольствий, и между человеком и его окружением устанавливалась свежая связь. По мере того как у человека рождалось чувство за чувством, звено за звеном ковалось в этой цепи, и завеса за завесой набрасывалась на длинную панораму его духовной памяти. Постоянно ассоциируясь с земными вещами, человек приспосабливался к своему новому дому, пока наконец его мысли перестали идти далее них.
Чувство осязания, зародившееся в первой подрасе, достигло своего ограничивающего развития во второй. С развитием последующей подрасы человек уже больше не был бесплотным существом и стал сравнительно материальным созданием, наделенным несколькими элементарными чувствами, из которых выделялось одно, которое стало особенно характерным в третьей подрасе, – слух.
Эта подраса наслаждалась уже тремя способностями – зрением, осязанием и слухом, причем две первые были развиты как физические чувства, поскольку две предыдущие расы материализовали их, а последняя была и духовной, и физической. Эта способность, будучи новым приобретением, была поначалу полностью духовной, точно так же, как способность передачи мыслей является духовной для людей нашей нынешней, пятой расы,[28] но станет физической способностью для людей шестой расы. Сначала ею будут обладать люди, иначе устроенные в сравнении с большинством собратьев или прошедшие определенную подготовку для ее приобретения. Но когда раса в целом поднимется на уровень этих немногих, эта способность перестанет быть духовной, и раса будет пользоваться ею как физиологическим наследием.
Способность слуха, которой обладала третья подраса людей третьей расы, была по своей силе столь огромной в сравнении с нашей, что сегодня она нам представляется почти немыслимой. Духовный слух достиг своего величайшего развития, и само физическое ухо достигло очень высокой степени остроты слуха. Даже звук распускающего листа звучал природной музыкой для этих первобытных обитателей нашей планеты. Когда к раннему цветку добавлялся цвет за цветом, его ритмический танец не оставался незаметным для еще свежей способности слуха. Должно быть, с чувством, подобным той утонченной радости, с которой те из нас, у кого в значительной мере развито музыкальное восприятие, слушают божественные ноты симфонии или оратории, слушали они эту музыку природы. К жизни добавилось новое очарование, и человек со все растущим удовлетворением и довольством смотрел на столь близкий и родственный ему окружающий мир.
Когда мы говорим о «первобытных людях», то имеем в виду не первых людей, живших на этой Земле, а первую предметную расу этого круга, которая известна последующим расам под названием «Адам». В предыдущей главе упоминалось, что бесплотных рас в этом малом круге было семь и каждая из них развивала по одному астральному чувству, пока седьмая не развила все семь чувств настолько, насколько позволяли существовавшие условия. Людям, у которых не более пяти чувств, трудно представить, что же представляют собой другие два,[22] но не нужно забывать, что наше нынешнее состояние вовсе не совершенно. Люди седьмой расы этого круга, возможно, испытают подобную трудность, стараясь понять, как это мы могли существовать только с пятью чувствами. Когда волна эволюции впервые направилась к предметной жизни, человечеству понадобилось развить на материальном плане одно за другим все семь чувств, которыми обладали на астральном плане их дочеловеческие предки. У первой расы этого круга было, как и у всех прочих рас, семь подрас.[23] Каждая из них развивала, насколько было достижимо для нее такое материальное развитие, одно из семи чувств. В седьмой расе до некоторой степени были физически развиты уже все семь чувств. Первая подраса второй расы взялась опять за первое чувство с того уровня развития, на котором оно оставалось при завершении первой расы, и продвинула его еще на шаг дальше. Вторая подраса подобным же образом продолжила развитие второго, и каждое чувство с каждой подрасой следующей расы достигало более высокого совершенства, пока наконец к середине третьей расы человек не стал примерно таким, как мы его знаем, только менее развитым[24]
Последующие расы[25] вели эту эволюцию все выше и выше тем же порядком. Общий тип расы всегда сохранялся в ее различных подрасах, которые с каждым шагом становились все более и более развитыми на физическом плане, однако с соответствующей потерей какого-то астрального чувства, которым владели их надмирские предшественники.
Таким образом, человек начал продвигаться на физическом плане, развивая семь чувств одно за другим. Первая подраса первой предметной расы[26] медленно приобретала чувство физического зрения, которое, можно заметить, включало в себя шесть других в латентном, или потенциальном, состоянии. Одновременно с ростом этого нового чувства происходил и соответствующий рост внешней природы. Астральные чувства внефизического человека воспринимали лишь астральные соответствия всех предметов той природы, что известна нам теперь. Среднему сегодняшнему человеку очень трудно осознать, как нынешняя чувственная природа существовала просто в виде своей тени и в то же время имела реальный и объективный характер. Но можно вспомнить, как спящий человек, воспринимая астральные объекты, не находит, что им недостает реальности. С рождающейся способностью зрения мир постепенно начал принимать для человека иной характер – внешняя природа приобретала все больше видимости, как мы ее понимаем, однако она не сопровождалась никакими другими свойствами, которые мы неизменно связываем с видимыми предметами.
Свойства предметов, соответствующие прочим чувствам, еще не раскрылись, ведь сами эти чувства были еще неизвестны. Для этих первобытных людей листья не шелестели, цветы не пахли, да и глаза их еще не раскрылись к цветовому разнообразию. Зрение было единственным развитым чувством, и у них не было представления ни о расстоянии, ни о твердости. Но поначалу это чувство было не ограниченным в своем охвате. Дочеловеческие расы могли проникать в тайны Солнца и неба и могли наблюдать звезды, недоступные лучшим телескопам. Первая подраса, с только что развитым зрением, не сознавала темноты, поскольку никакой предмет не был для нее полностью светонепроницаемым. Свет варьировался в своей интенсивности, но наше знание противоположности дня и ночи еще не забрезжило перед первыми представителями этой расы. Зрение в этот период еще не развилось в цветовое восприятие. Первые люди не могли заметить разных оттенков радуги, и трава, деревья и животные не были для них, как для нас, разными по цвету.
Эволюция цветового восприятия тесно связана с эволюцией рас и подрас человечества. Когда зрение впервые развилось, человек не мог различить ни одного из цветов спектра. Ему все казалось совершенно бесцветным – белым, но, прежде чем первая подраса первой предметной расы достигла вершины своего развития и уступила место своим последователям, стал различаться красный цвет. Каждая подраса развивала восприятие еще одного цвета радуги, по порядку, начиная с красного, и каждая последующая раса должна была снова восстановить восприятие соответствующих цветов, хотя это происходило через все уменьшающиеся периоды времени и каждый раз распознавалось все больше разнообразия оттенков того или иного цвета. Ранние предки нашей расы различали не более трех основных цветов: красный, желтый и зеленый, причем два в совершенстве, а третий пока в более ограниченной степени.[27] То, что сегодня наши глаза могут радоваться такому пиршеству цветов, происходит в силу того факта, что мы как восстанавливаем знание, которым уже владели люди прежних рас, так и добавляем к нему. К концу периода первой подрасы человеческое зрение, до тех пор неограниченное, стало чувствовать ограничения пространства и непрозрачности. Это произошло в силу влияния зарождающегося нового чувства, отмечавшего явление следующей подрасы. Присутствие этого нового чувства, осязания, заметно изменило восприятие вещей, а комбинация этих двух чувств положила начало развитию новых представлений – о твердости, расстоянии и теплоте.
Тут не следует упускать из виду, что к завершению этого периода начало показывать себя, хотя и в очень малой степени, чувство слуха, не получившее, однако, большого развития до поздней стадии, как мы далее увидим. Вторая подраса унаследовала зрение, а сама развила чувство осязания. Это чувство вначале имело более широкий диапазон, чем в последующий период. Поначалу это может показаться трудным для понимания, но те, кому приходилось наблюдать, до какой тонкости и остроты слепые развивают осязание и слух, поймут, как многообразие чувств притупляет остроту какой-либо отдельной способности. Для этих ранних людей осязание было чем-то вроде психометрической способности, которой обладают некоторые типы ясновидящих, хотя даже более сильным. Фактически эта способность получила столь высокую степень внутреннего развития, что раскрывала как внешнюю, так и внутреннюю природу предметов, к которым она применялась. С осязанием открывался новый источник удовольствий, и между человеком и его окружением устанавливалась свежая связь. По мере того как у человека рождалось чувство за чувством, звено за звеном ковалось в этой цепи, и завеса за завесой набрасывалась на длинную панораму его духовной памяти. Постоянно ассоциируясь с земными вещами, человек приспосабливался к своему новому дому, пока наконец его мысли перестали идти далее них.
Чувство осязания, зародившееся в первой подрасе, достигло своего ограничивающего развития во второй. С развитием последующей подрасы человек уже больше не был бесплотным существом и стал сравнительно материальным созданием, наделенным несколькими элементарными чувствами, из которых выделялось одно, которое стало особенно характерным в третьей подрасе, – слух.
Эта подраса наслаждалась уже тремя способностями – зрением, осязанием и слухом, причем две первые были развиты как физические чувства, поскольку две предыдущие расы материализовали их, а последняя была и духовной, и физической. Эта способность, будучи новым приобретением, была поначалу полностью духовной, точно так же, как способность передачи мыслей является духовной для людей нашей нынешней, пятой расы,[28] но станет физической способностью для людей шестой расы. Сначала ею будут обладать люди, иначе устроенные в сравнении с большинством собратьев или прошедшие определенную подготовку для ее приобретения. Но когда раса в целом поднимется на уровень этих немногих, эта способность перестанет быть духовной, и раса будет пользоваться ею как физиологическим наследием.
Способность слуха, которой обладала третья подраса людей третьей расы, была по своей силе столь огромной в сравнении с нашей, что сегодня она нам представляется почти немыслимой. Духовный слух достиг своего величайшего развития, и само физическое ухо достигло очень высокой степени остроты слуха. Даже звук распускающего листа звучал природной музыкой для этих первобытных обитателей нашей планеты. Когда к раннему цветку добавлялся цвет за цветом, его ритмический танец не оставался незаметным для еще свежей способности слуха. Должно быть, с чувством, подобным той утонченной радости, с которой те из нас, у кого в значительной мере развито музыкальное восприятие, слушают божественные ноты симфонии или оратории, слушали они эту музыку природы. К жизни добавилось новое очарование, и человек со все растущим удовлетворением и довольством смотрел на столь близкий и родственный ему окружающий мир.