Страница:
– Ты имеешь полное право испытывать горечь, я знаю…
– Горечь? Ошибаешься, Сильвия. Я давно уже избавился от горечи. И меня не волнует Скарборо-Парк. Не волнует ни восстановление южного крыла, ни устройство ежегодного праздника в саду. И мне наплевать на членов палаты общин.
– Теперь тебе придется подумать об этом, – заметила сестра. – Ведь ты – герцог.
Хотя Кристиан уже смирился с этим неизбежным фактом, он все еще содрогался при упоминании о нем. И ужасно злился, если кто-нибудь заговаривал об этом.
– И поэтому, – продолжала сестра, – теперь у тебя есть обязанности, которые ты не сможешь игнорировать.
– Я не стану торговать собой ради спасения Скарборо-Парка. Больше не стану. Да-да, я прекрасно знаю, что мы невероятно высокородны и все такое прочее… Но разве нельзя называть вещи своими именами?
– Кристиан, нет ничего плохого в том, если хорошенькая девушка с большим наследством вскружит тебе голову. Но ты, кажется, предпочитаешь пить, играть и общаться… с легкомысленными женщинами. Ты упрекаешь Эндрю в том, что он был безответственным, но теперь, когда ты стал герцогом, – поведешь ли ты себя лучше? Да, для инвестиций нужен капитал, но даже в этом случае успех не гарантирован. А ведь наша семья заслуживает более стабильного будущего…
– Как то, которое уготовил нам Эндрю?
– Женись на богатой, – продолжала сестра. – Затем инвестируй ее приданое и докажи, что ты лучший герцог, чем твой брат.
– А зачем? Чтобы вырастить еще одно поколение бездельников?
– Думаю, от тебя зависит, будут твои дети бездельниками или нет.
Кристиан молча отвернулся к окну, уставившись на автомобили, наводнившие Пятую авеню. Он думал о Хайраме Дж. Берке, построившем миллионную империю менее чем за десять лет.
– Великолепная страна эта Америка, – произнес он, как бы размышляя вслух. – Кажется, люди здесь постоянно делают деньги, разве не так? Но как у них это получается?..
– Боже, откуда мне знать, – пробурчала сестра. – Они зарабатывают… вот и все.
– Кажется, мы, английские аристократы, не слишком для этого пригодны.
– Ну, английский джентльмен не может зарабатывать на жизнь, работая. Это было бы немыслимо…
– А жениться из-за денег – это занятие, более достойное уважения? – Прижимаясь лбом к прохладному стеклу, Кристиан мысленно добавил: «Ох, Эви, если бы я мог начать все сначала, все было бы по-другому, клянусь».
– Кристиан…
Голос Сильвии нарушил ход его мыслей. Он поднял голову и обернулся к сестре:
– Ты что-то сказала?..
– Поверь, Кристиан, я бы хотела, чтобы ты женился на женщине, которая тебе нравится.
– Нравится? – Он усмехнулся. – Боже, какое ужасное слово!
– Я бы хотела, чтобы ты снова женился, – это правда. Но если брак сделает тебя несчастным, то я этого не перенесу. Только имей в виду: симпатия может перерасти в любовь.
Теперь голос сестры звучал необычайно мягко, и герцог понял, что она протягивала ему оливковую ветвь. Более того, он знал, что примет ее. Оптимистический взгляд Сильвии на брак сложился благодаря тому факту, что они с Роджером, поженившись из материальных соображений, все же смогли полюбить друг друга. А вот у него, Кристиана, не было возможности полюбить Эви. А если все же и была, то он ею не воспользовался.
– Кристиан… – Голос Сильвии вновь нарушил тишину. – Я могла бы поменять билет и остаться подольше. У меня зарезервирована каюта на «Атлантике», потому что я приглашена на свадьбу Рамсфорда. Она состоится на борту.
– Какой необычный выбор места церемонии…
– По слухам, невеста хотела устроить свадьбу в Лондоне, но Рамсфорда смутила такая публичность. Ведь его невеста – из нуворишей, насколько я понимаю.
– Неудивительно, что он смутился, – насмешливо проговорил Кристиан. – Это вполне в его духе. Но что удивляет меня куда больше, так это то, что ты получила приглашение.
– Ну… мы ведь с его сестрой Мод учились вместе.
– Это не причина. Ты нужна этой девушке из-за твоих связей.
– Возможно. Но мне не обязательно находиться там. Я могу выразить сожаление и остаться здесь, с тобой. И я представлю тебя кое-кому из тех, кто может быть нам полезен.
– Надежда умирает последней, – пробормотал герцог.
– Но я действительно знаю здесь многих людей. А ты никого не знаешь. И даже если ты настаиваешь на том, чтобы вести дела самостоятельно, то я все равно смогу помочь тебе. Кроме того, – сестра обезоруживающе улыбнулась, – американские девушки, как правило, очень хорошенькие. Если по какой-то случайности ты влюбишься в одну из них, ты сможешь жениться на ней… и в то же время сохранить свои принципы.
– У меня уже была жена. Одна. И она умерла. Другой не будет.
– В смерти Эви нет твоей вины. Это случилось только потому, что она потеряла ребенка…
– Другой не будет, – повторил Кристиан. – И мы больше не будем это обсуждать, Сильвия.
Она молчала несколько мгновений. Затем кивнула и тихо сказала:
– Хорошо. Так ты придешь, чтобы проводить меня на корабль?
– Да, конечно. Во сколько ты отплываешь?
– В половине шестого.
Он взглянул на часы, стоявшие на каминной полке.
– У нас еще достаточно времени. Давай пообедаем здесь? Насколько я помню, в «Уолдорфе» готовят превосходный салат с яблоками и сельдереем.
Сильвия скорчила гримасу.
– После того, что ты мне рассказал, я не уверена, что мы можем позволить себе обед в «Уолдорфе». Более того, я не уверена, что ты вообще можешь позволить себе оставаться здесь. Возможно, тебе все же лучше перебраться к Уиндермирам. Это обойдется куда дешевле.
– Только с одной стороны, Сильвия. Что же до того, что мы можем себе позволить… Мы и так уже погрязли в долгах, так что несколько недель в «Уолдорфе» не слишком усугубят ситуацию. Спустимся вниз? Или закажем обед сюда? Это называется «обслуживание в номерах».
Прежде чем Сильвия успела ответить, раздался стук в дверь.
– Боже правый… – пробормотал Кристиан. – В моих комнатах сегодня так же людно, как на Донкастерских бегах. И если это – уже «обслуживание в номерах», то я должен поблагодарить управляющего отеля за проницательность.
В спальню вошел Макинтайр.
– Вы принимаете, сэр? – спросил он, остановившись перед Кристианом.
Тот взглянул на сестру и проворчал:
– Если это одна из американок вместе со своей мамочкой, то тогда нет, меня нет дома.
Макинтайр, шотландец с худощавым лицом и полным отсутствием чувства юмора, утвердительно кивнул:
– Да, сэр. Очень хорошо, сэр. Я сейчас…
Брат с сестрой ждали в гостиной, отделенной от двери ширмой, расписанной в восточном стиле. А Макинтайр тем временем говорил с посетителем, и до них доносились негромкие голоса. Затем Макинтайр появился вновь – с карточкой в руке.
– Вас хочет видеть мистер Рэнсом, ваша светлость. Он отнимет всего несколько минут, если вы сможете его принять.
– Рэнсом? – удивился герцог. – Артур Рэнсом? Что ж, пусть войдет. – Он кивнул камердинеру в знак одобрения.
– Артур Рэнсом – родственник Аннабел Уитон… – пробормотала Сильвия, когда Макинтайр пошел к двери. – Дядя той девушки, о которой мы говорили. Дядя богатой наследницы, на которой женится Рамсфорд. Но почему он хочет с тобой встретиться?..
– Не имею представления, – ответил Кристиан. И шагнул вперед, чтобы поприветствовать вошедшего адвоката. – Мистер Рэнсом, какой приятный сюрприз! – Он сделал жест в сторону Сильвии, и та подошла ближе к брату. – Сэр, вы знакомы с моей сестрой, леди Сильвией Шоу?
– Еще не имел чести быть представленным, – с улыбкой ответил мистер Рэнсом. Он поцеловал даме руку, даже не пытаясь скрыть своего восхищения. – Весьма польщен, миледи…
– Как и я, мистер Рэнсом, – ответила Сильвия. – Ваша племянница скоро выйдет за лорда Рамсфорда, насколько я помню. И граф был настолько любезен, что включил меня в число приглашенных…
Она умолкла, поскольку лицо Рэнсома исказила гримаса при одном упоминании предстоящей свадьбы его племянницы. Всегда чувствительная к подобным нюансам, Сильвия тотчас сменила тему.
– Не желаете ли выпить чаю? – спросила она, приглашая гостя к столику.
– Благодарю вас, мэм, но к чаю я до сих пор не привык. Кроме того… Боюсь, это не совсем официальный визит. Я пришел, чтобы поговорить с вашим братом о делах. – Он повернулся к Кристиану: – Если вас это интересует, разумеется.
– Да, конечно, – ответил герцог, бросая взгляд на сестру.
Сильвия поняла намек.
– Я оставлю вас обсуждать дела, – она потянулась за своей сумочкой, – а мне пора упаковывать вещи. Встретимся на борту, мистер Рэнсом. Кристиан, я пришлю с сообщением свою горничную, когда буду готова к отплытию.
Герцог кивнул, и его сестра вышла из номера.
– Присядем? – Кристиан указал на стул, где только что сидела Сильвия. Как только гость уселся, он направился к бару. – Не желаете ли выпить? У меня есть отличный шотландский виски. И вполне сносный ирландский…
– Если есть бурбон, я был бы рад.
– Бурбон? – Герцог принялся перебирать бутылки. – Хмм, не знаю…
– Позвольте мне, сэр, – сказал Макинтайр, уже закрывший дверь за Сильвией.
Камердинер пересек комнату и заменил хозяина перед баром, предоставив тому возможность вернуться к гостю.
– Ваш визит заинтересовал меня, мистер Рэнсом, признаюсь честно, – сказал герцог, усаживаясь.
– На это я и надеялся, милорд. – Юрист помолчал, как будто что-то обдумывал. Затем продолжил: – Как вам уже известно, моя племянница через шесть дней должна выйти замуж за лорда Рамсфорда. Я довольно наблюдательный человек, ваша светлость, и, судя по тому, что я видел прошлым вечером, вряд ли можно сказать, что вы с графом друзья.
– Можете называть наши отношения как угодно, – весело произнес Кристиан, откидываясь на спинку кресла. – Но можно сказать, что мы с ним ненавидим друг друга. Это прозвучит не столь вежливо, зато более точно.
– Тогда у нас с вами есть кое-что общее.
– В самом деле?
Рэнсом взял стакан бурбона с подноса, поднесенного Макинтайром, и сделал изрядный глоток.
– Я тоже не выношу его, милорд. Всегда смотрит сверху вниз. И ухмыляется каждый раз, когда видит меня. И вообще, ведет себя так, словно оказывает нам всем услугу, женясь на моей племяннице. Боже, это просто выводит меня из себя! – Как будто для того, чтобы проиллюстрировать свои слова, Рэнсом опустил стакан на столик с такой силой, что стоявшие там чайные принадлежности задребезжали.
– Значит, мы оба согласны, что Рамсфорд негодяй, – заметил Кристиан, потянувшись за своим стаканом. – Но вряд ли это хорошо для вас, раз уж он скоро станет членом вашей семьи. Боюсь, ваши рождественские обеды теперь станут чертовски неприятными.
– Поэтому я здесь. Полагаю, вы сумеете стать тем человеком, который поможет мне избежать такого бедствия.
Кристиан надеялся, что не стал объектом еще одной матримониальной схемы. Немного поразмыслив, он проговорил:
– Хотя мне было бы приятно видеть, как рушатся планы Рамсфорда, я не вижу, каким образом смогу вам в этом помочь.
– Я надеюсь, что вы сможете отговорить мою племянницу от этого брака, – ответил гость.
Герцог уставился на него в изумлении:
– Но у меня нет никаких причин это делать. Если вы думаете, что я способен на это, то вы ошибаетесь. Я даже ни разу не встречал мисс Уитон. И к тому же…
– Я заплачу вам полмиллиона долларов.
Кристиан едва не выронил свой стакан.
Рэнсом был прекрасным психологом и всегда знал, когда нужно сделать собеседнику выгодное предложение. Кристиан же, отхлебнув виски, подсчитывал, сколько составит эта сумма в фунтах стерлингов. Сделав еще глоток, он проговорил:
– Ну разве я могу отказаться, когда ставки так высоки?..
– Сумма, которую я готов заплатить, демонстрирует, в каком отчаянии я нахожусь, милорд. Я сделал все возможное, но бесполезно. Аннабел ужасно упряма.
– Сколько ей лет?
– Двадцать пять.
– Вполне достаточно, чтобы по закону выйти замуж без вашего разрешения.
– Да, верно. Но по условиям завещания ее отца она не получит своих денег, пока ей не исполнится тридцать или пока она не выйдет замуж. Я являюсь одним из ее опекунов – вместе с ее приемным отцом Джорджем Чамли и еще одним юристом по имени Уильям Бентли. Двое из трех опекунов должны одобрить брак, так как ей нет еще тридцати. Бентли знает: ему лучше оставаться на стороне Аннабел, если он не хочет вылететь из конторы после того, как она выйдет замуж и получит право распоряжаться своими деньгами. А Чамли просто не в состоянии ей отказать. Он знает Аннабел с раннего детства, и он всегда потакал ей во всем – особенно после того, как женился на ее матери. Только я еще держусь. Я пытался убедить Аннабел продлить срок помолвки и хорошенько подумать. Но чем больше я говорю с ней, тем более упрямой она становится. Эта девушка может быть крайне неуступчивой.
Изучая лицо сидевшего напротив мужчины, Кристиан начал понимать, от кого из своих родственников мисс Уитон унаследовала подобную неуступчивость.
– Рамсфорд настаивает, чтобы свадьба состоялась как можно скорее? – спросил герцог.
– Нет, – ответил Рэнсом. – Я бы так не сказал. Он весь в долгах, но мне сообщили, что его кредиторы пока не слишком давят на него. Впрочем, он тоже не видит причин откладывать – как и Аннабел. Я пытался сказать ей, что ему от нее нужны лишь деньги, но… – Адвокат тяжело вздохнул. – Но этот номер тоже не прошел.
– Неудивительно, – кивнул Кристиан. – Говорить женщине, что мужчине нужны только ее деньги, – значит подразумевать, что она нехороша сама по себе.
– Вот именно. Но Аннабел, кажется, нет дела до его долгов. Ей кажется, что это не имеет значения, раз у нее у самой столько денег. «Кроме того, – говорит она, – долги есть у всех английских пэров».
– Что правда, то правда, – согласился герцог. – Но а как же другие его женщины?..
– Я нанял частных детективов, чтобы следить за ним. И рассказал племяннице о его бывших любовницах. Но все это тоже не слишком ее беспокоит. Возможно, он ходит к женщинам и сейчас, но у меня нет достаточных доказательств, чтобы убедить Аннабел.
– Она влюблена в него?
– Она говорит, что он ей нравится. – Рэнсом усмехнулся. – Неужели это достаточная причина для брака?
– Некоторые считают, что да. – Герцог сделал еще один глоток. – Я сочувствую вашему затруднительному положению, но я не уверен, что смогу сделать то, чего вы от меня хотите.
– Прежде чем прийти сюда, я навел о вас справки, милорд. О вас ходит множество слухов…
Кристиан невольно нахмурился:
– Звучит довольно угрожающе. И что же обо мне говорят? К сожалению, моя сестра не сообщила мне о каких-либо сплетнях.
– Говорят, вы можете поладить с любой женщиной, если только захотите, но якобы вы не слишком стремитесь к этому. По крайней мере не тогда, когда речь идет о женщинах, рассчитывающих на замужество.
Герцог кивнул в знак одобрения.
– Наконец-то слухи не расходятся с действительностью, – пробормотал он, снова отхлебывая из своего стакана.
– Говорят, когда-то вы женились из-за денег на богатой американке, не принадлежащей к вашему кругу. И говорят, она была несчастна, так несчастна, что…
– Продолжайте. – В голосе Кристиана зазвучал металл. – Так что же еще говорят?
– Ну… Якобы она была так несчастна, что убила себя.
Кристиан тяжко вздохнул. Прошло столько лет, а он все еще испытывал боль, вспоминая об этом…
Допив остатки виски, герцог отставил стакан и, поднявшись, проговорил:
– Вам не стоило слушать сплетни. Всего хорошего, мистер Рэнсом.
Гость, однако, остался сидеть.
– Не знаю, что из этого правда, – произнес он, пристально глядя на Кристиана, – но я не хочу, чтобы моя племянница была так же несчастна.
– Черт бы вас побрал! Что я могу сделать со свадьбой вашей племянницы? Это не мое дело. А если вы думаете, что, размахивая деньгами у меня перед носом, вы сможете заставить меня помогать вам, то вы ошибаетесь. Некоторые вещи нельзя купить. Но вот купить титул легко. И если ваша племянница достаточно богата для этого, то почему не позволить ей это сделать?
– Мы не всегда были богаты. Ее мать, то есть моя сестра… Мы с ней выросли в бедности. Как и ее родной отец, а также нынешний, приемный. Мы все жили в маленьком городке, на Миссисипи. Джек Уитон всегда был бедным бродягой, и моя сестра наконец развелась с ним. Правда, как-то раз он оказался на золотых приисках и разбогател, но это была чистая случайность, удача. Он умер сразу же после этого, оставив все Аннабел, хотя не видел ее много лет. Что до меня, то я был провинциальным адвокатом-самоучкой. Мой отец был издольщиком, и мы с сестрой выросли в лачуге с жестяной крышей – там же родилась и Аннабел. Теперь мы весьма богаты, но у Аннабел не было ни одного настоящего платья, купленного в магазине, пока ей не исполнилось четырнадцать. На юге для таких, как мы, есть особое название. «Белый мусор». Богатство не изменило этого, но Аннабел полагает, что брак с графом сделает то, чего не смогли деньги.
– Звучит так, будто она точно знает, чего хочет. К тому же многие выходят замуж вовсе не по любви. Вы не похожи на романтика. И если ваша племянница не стремится к браку по любви, то почему это так заботит вас?
– Потому что я беспокоюсь за нее! Аннабел никогда не была в Англии и никогда не общалась с англичанами, пока не встретила Рамсфорда. Не думаю, что она понимает, какую жизнь вы в действительности ведете. Я тоже не имею об этом представления, зато вам известно все. – Адвокат бросил на герцога проницательный взгляд. – Думаю, вы лучше других знаете, что ждет Аннабел, если она выйдет за Рамсфорда. И я бы хотел, чтобы вы поделились с ней своими знаниями.
О Господи! Кристиан снова вздохнул, напоминая себе, что не может отвергать человека с деньгами.
– Что ж, позвольте кое-что прояснить. Значит, вы хотите, чтобы я познакомился с вашей племянницей, рассказал ей о моем собственном опыте и убедил в том, что девушки ее круга, выходящие замуж без любви, плохо заканчивают. Вы это имеете в виду?
– Да. Более или менее.
– Но если вы говорите серьезно… Поймите, подробности семейной жизни вряд ли являются темой, которую я могу обсуждать с молодой леди. Это… неподобающе.
– Вы не производите впечатления человека, которого волнуют такие вещи.
– Вы притворяетесь? Или в самом деле не понимаете, о чем я говорю? Я не могу обсуждать с ней такие вещи в присутствии других людей. Мне придется остаться с ней наедине.
– Если вы обещаете вести себя как джентльмен, то в этом не будет проблемы. Ведь я заплачу вам достаточно – только бы вы вели себя как подобает. Но если я услышу о чем-то подобном… – Адвокат умолк, и его лицо приобрело свирепое выражение. – Тогда я не только не заплачу вам, я пристрелю вас.
– Рад это слышать. Но я говорил о другом. Если кто-нибудь увидит нас вместе, если хоть что-нибудь будет истолковано неверно, мне придется жениться на ней. А этого я не сделаю.
Рэнсом фыркнул:
– Боже, надеюсь, что нет! Это было бы все равно что обменять беззубую лошадь на хромую.
Кристиан не знал, то ли рассмеяться, то ли почувствовать себя оскорбленным. Поэтому, пожав плечами, спросил:
– А если не сработает? Если я не смогу отговорить ее от этого шага?
– Тогда я не заплачу вам, и мне придется начать поиски закона, позволяющего аннулировать их брак, если, конечно, я окажусь прав насчет этого парня.
Кристиан обдумал услышанное.
– Значит, у меня есть только шесть дней? Довольно ограниченный срок…
– Я заплачу вам даже в том случае, если вы сможете убедить ее отложить свадьбу на несколько месяцев. Я лишь хочу, чтобы у нее появилось время для того, чтобы понять, во что она собирается ввязаться. Может быть, поможет поездка по Англии. Возможно, тогда она поймет, что значит жить в вашем мире. Но если и после этого она пожелает выйти за Рамсфорда, то я… – Рэнсом нахмурился и потянулся за своим стаканом. Сделав глоток, проворчал: – Тогда я соглашусь с этим.
– Но откуда вы знаете, что мне можно доверять? Ведь однажды я уже женился из-за денег и могу снова это сделать. Если я намеренно испорчу репутацию вашей племянницы, у меня появится отличный предлог жениться на ней самому. И тогда я получу ее приданое.
– Существует брачный контракт, ограничивающий сумму ежегодного дохода Рамсфорда. И вы получите не больше. Аннабел может быть упрямой, но у нее достаточно здравого смысла. Честно говоря, это одна из причин ее бед. Она думает об этом браке скорее как о коммерческой сделке. Что же касается вас, то я слышал, что вы много раз клялись никогда больше не жениться. Хотя женщины в это не верят, но я-то знаю: мужчины в таких случаях говорят серьезно. И если бы вы охотились за американской женой, то не упустили бы дочь Хайрама, настоящую красавицу. К тому же она еще богаче, чем Аннабел.
– Вижу, вы хорошо все обдумали.
– Так и есть, милорд. Полмиллиона хватит для капитала, который вы сможете инвестировать, и вам не придется жениться ради денег. А если вы хотите совета касательно инвестиций в Америке, то я буду счастлив помочь вам. Я несколько лет веду успешную работу в этом направлении с деньгами Аннабел.
Кристиан не мог не восхититься основательностью этого человека.
– И все же есть риск, что кто-нибудь увидит меня с ней. Даже если мы будем просто разговаривать, это может навредить ее репутации.
Рэнсом со вздохом кивнул:
– Да, знаю. Но у меня нет других вариантов. Кроме того, по моему мнению, запятнанная репутация – это гораздо лучше, чем жизнь с человеком, который не любит свою жену и которому нужны только ее деньги.
При этих словах собеседника Кристиан невольно вздрогнул. Он подошел к окну и уставился на улицу, но больше не видел там ни Пятой авеню, ни собственного отражения в оконном стекле. Он видел майский благотворительный бал в Лондоне и мило улыбающуюся светловолосую девушку в голубом шелковом платье, такую робкую и невинную… И вновь чувство вины многотонным грузом легло ему на плечи.
«Эви, мне жаль. – Он коснулся пальцами оконного стекла, представляя, что прикасается к ее лицу, стирая с него слезы. – Эви, я хотел бы начать все сначала. Эви, мне чертовски жаль…»
И если бы он смог остановить другую девушку, чтобы та не повторила ошибки Эви, то, быть может…
Кристиан обернулся к гостю.
– Вы уверены, что Рамсфорд не любит ее?
– Уверен.
Герцог коротко кивнул; он тоже был в этом уверен. Один охотник за богатством всегда узнает другого.
– Хорошо, – сказал он. – Я сделаю все, что смогу.
Глава 3
– Горечь? Ошибаешься, Сильвия. Я давно уже избавился от горечи. И меня не волнует Скарборо-Парк. Не волнует ни восстановление южного крыла, ни устройство ежегодного праздника в саду. И мне наплевать на членов палаты общин.
– Теперь тебе придется подумать об этом, – заметила сестра. – Ведь ты – герцог.
Хотя Кристиан уже смирился с этим неизбежным фактом, он все еще содрогался при упоминании о нем. И ужасно злился, если кто-нибудь заговаривал об этом.
– И поэтому, – продолжала сестра, – теперь у тебя есть обязанности, которые ты не сможешь игнорировать.
– Я не стану торговать собой ради спасения Скарборо-Парка. Больше не стану. Да-да, я прекрасно знаю, что мы невероятно высокородны и все такое прочее… Но разве нельзя называть вещи своими именами?
– Кристиан, нет ничего плохого в том, если хорошенькая девушка с большим наследством вскружит тебе голову. Но ты, кажется, предпочитаешь пить, играть и общаться… с легкомысленными женщинами. Ты упрекаешь Эндрю в том, что он был безответственным, но теперь, когда ты стал герцогом, – поведешь ли ты себя лучше? Да, для инвестиций нужен капитал, но даже в этом случае успех не гарантирован. А ведь наша семья заслуживает более стабильного будущего…
– Как то, которое уготовил нам Эндрю?
– Женись на богатой, – продолжала сестра. – Затем инвестируй ее приданое и докажи, что ты лучший герцог, чем твой брат.
– А зачем? Чтобы вырастить еще одно поколение бездельников?
– Думаю, от тебя зависит, будут твои дети бездельниками или нет.
Кристиан молча отвернулся к окну, уставившись на автомобили, наводнившие Пятую авеню. Он думал о Хайраме Дж. Берке, построившем миллионную империю менее чем за десять лет.
– Великолепная страна эта Америка, – произнес он, как бы размышляя вслух. – Кажется, люди здесь постоянно делают деньги, разве не так? Но как у них это получается?..
– Боже, откуда мне знать, – пробурчала сестра. – Они зарабатывают… вот и все.
– Кажется, мы, английские аристократы, не слишком для этого пригодны.
– Ну, английский джентльмен не может зарабатывать на жизнь, работая. Это было бы немыслимо…
– А жениться из-за денег – это занятие, более достойное уважения? – Прижимаясь лбом к прохладному стеклу, Кристиан мысленно добавил: «Ох, Эви, если бы я мог начать все сначала, все было бы по-другому, клянусь».
– Кристиан…
Голос Сильвии нарушил ход его мыслей. Он поднял голову и обернулся к сестре:
– Ты что-то сказала?..
– Поверь, Кристиан, я бы хотела, чтобы ты женился на женщине, которая тебе нравится.
– Нравится? – Он усмехнулся. – Боже, какое ужасное слово!
– Я бы хотела, чтобы ты снова женился, – это правда. Но если брак сделает тебя несчастным, то я этого не перенесу. Только имей в виду: симпатия может перерасти в любовь.
Теперь голос сестры звучал необычайно мягко, и герцог понял, что она протягивала ему оливковую ветвь. Более того, он знал, что примет ее. Оптимистический взгляд Сильвии на брак сложился благодаря тому факту, что они с Роджером, поженившись из материальных соображений, все же смогли полюбить друг друга. А вот у него, Кристиана, не было возможности полюбить Эви. А если все же и была, то он ею не воспользовался.
– Кристиан… – Голос Сильвии вновь нарушил тишину. – Я могла бы поменять билет и остаться подольше. У меня зарезервирована каюта на «Атлантике», потому что я приглашена на свадьбу Рамсфорда. Она состоится на борту.
– Какой необычный выбор места церемонии…
– По слухам, невеста хотела устроить свадьбу в Лондоне, но Рамсфорда смутила такая публичность. Ведь его невеста – из нуворишей, насколько я понимаю.
– Неудивительно, что он смутился, – насмешливо проговорил Кристиан. – Это вполне в его духе. Но что удивляет меня куда больше, так это то, что ты получила приглашение.
– Ну… мы ведь с его сестрой Мод учились вместе.
– Это не причина. Ты нужна этой девушке из-за твоих связей.
– Возможно. Но мне не обязательно находиться там. Я могу выразить сожаление и остаться здесь, с тобой. И я представлю тебя кое-кому из тех, кто может быть нам полезен.
– Надежда умирает последней, – пробормотал герцог.
– Но я действительно знаю здесь многих людей. А ты никого не знаешь. И даже если ты настаиваешь на том, чтобы вести дела самостоятельно, то я все равно смогу помочь тебе. Кроме того, – сестра обезоруживающе улыбнулась, – американские девушки, как правило, очень хорошенькие. Если по какой-то случайности ты влюбишься в одну из них, ты сможешь жениться на ней… и в то же время сохранить свои принципы.
– У меня уже была жена. Одна. И она умерла. Другой не будет.
– В смерти Эви нет твоей вины. Это случилось только потому, что она потеряла ребенка…
– Другой не будет, – повторил Кристиан. – И мы больше не будем это обсуждать, Сильвия.
Она молчала несколько мгновений. Затем кивнула и тихо сказала:
– Хорошо. Так ты придешь, чтобы проводить меня на корабль?
– Да, конечно. Во сколько ты отплываешь?
– В половине шестого.
Он взглянул на часы, стоявшие на каминной полке.
– У нас еще достаточно времени. Давай пообедаем здесь? Насколько я помню, в «Уолдорфе» готовят превосходный салат с яблоками и сельдереем.
Сильвия скорчила гримасу.
– После того, что ты мне рассказал, я не уверена, что мы можем позволить себе обед в «Уолдорфе». Более того, я не уверена, что ты вообще можешь позволить себе оставаться здесь. Возможно, тебе все же лучше перебраться к Уиндермирам. Это обойдется куда дешевле.
– Только с одной стороны, Сильвия. Что же до того, что мы можем себе позволить… Мы и так уже погрязли в долгах, так что несколько недель в «Уолдорфе» не слишком усугубят ситуацию. Спустимся вниз? Или закажем обед сюда? Это называется «обслуживание в номерах».
Прежде чем Сильвия успела ответить, раздался стук в дверь.
– Боже правый… – пробормотал Кристиан. – В моих комнатах сегодня так же людно, как на Донкастерских бегах. И если это – уже «обслуживание в номерах», то я должен поблагодарить управляющего отеля за проницательность.
В спальню вошел Макинтайр.
– Вы принимаете, сэр? – спросил он, остановившись перед Кристианом.
Тот взглянул на сестру и проворчал:
– Если это одна из американок вместе со своей мамочкой, то тогда нет, меня нет дома.
Макинтайр, шотландец с худощавым лицом и полным отсутствием чувства юмора, утвердительно кивнул:
– Да, сэр. Очень хорошо, сэр. Я сейчас…
Брат с сестрой ждали в гостиной, отделенной от двери ширмой, расписанной в восточном стиле. А Макинтайр тем временем говорил с посетителем, и до них доносились негромкие голоса. Затем Макинтайр появился вновь – с карточкой в руке.
– Вас хочет видеть мистер Рэнсом, ваша светлость. Он отнимет всего несколько минут, если вы сможете его принять.
– Рэнсом? – удивился герцог. – Артур Рэнсом? Что ж, пусть войдет. – Он кивнул камердинеру в знак одобрения.
– Артур Рэнсом – родственник Аннабел Уитон… – пробормотала Сильвия, когда Макинтайр пошел к двери. – Дядя той девушки, о которой мы говорили. Дядя богатой наследницы, на которой женится Рамсфорд. Но почему он хочет с тобой встретиться?..
– Не имею представления, – ответил Кристиан. И шагнул вперед, чтобы поприветствовать вошедшего адвоката. – Мистер Рэнсом, какой приятный сюрприз! – Он сделал жест в сторону Сильвии, и та подошла ближе к брату. – Сэр, вы знакомы с моей сестрой, леди Сильвией Шоу?
– Еще не имел чести быть представленным, – с улыбкой ответил мистер Рэнсом. Он поцеловал даме руку, даже не пытаясь скрыть своего восхищения. – Весьма польщен, миледи…
– Как и я, мистер Рэнсом, – ответила Сильвия. – Ваша племянница скоро выйдет за лорда Рамсфорда, насколько я помню. И граф был настолько любезен, что включил меня в число приглашенных…
Она умолкла, поскольку лицо Рэнсома исказила гримаса при одном упоминании предстоящей свадьбы его племянницы. Всегда чувствительная к подобным нюансам, Сильвия тотчас сменила тему.
– Не желаете ли выпить чаю? – спросила она, приглашая гостя к столику.
– Благодарю вас, мэм, но к чаю я до сих пор не привык. Кроме того… Боюсь, это не совсем официальный визит. Я пришел, чтобы поговорить с вашим братом о делах. – Он повернулся к Кристиану: – Если вас это интересует, разумеется.
– Да, конечно, – ответил герцог, бросая взгляд на сестру.
Сильвия поняла намек.
– Я оставлю вас обсуждать дела, – она потянулась за своей сумочкой, – а мне пора упаковывать вещи. Встретимся на борту, мистер Рэнсом. Кристиан, я пришлю с сообщением свою горничную, когда буду готова к отплытию.
Герцог кивнул, и его сестра вышла из номера.
– Присядем? – Кристиан указал на стул, где только что сидела Сильвия. Как только гость уселся, он направился к бару. – Не желаете ли выпить? У меня есть отличный шотландский виски. И вполне сносный ирландский…
– Если есть бурбон, я был бы рад.
– Бурбон? – Герцог принялся перебирать бутылки. – Хмм, не знаю…
– Позвольте мне, сэр, – сказал Макинтайр, уже закрывший дверь за Сильвией.
Камердинер пересек комнату и заменил хозяина перед баром, предоставив тому возможность вернуться к гостю.
– Ваш визит заинтересовал меня, мистер Рэнсом, признаюсь честно, – сказал герцог, усаживаясь.
– На это я и надеялся, милорд. – Юрист помолчал, как будто что-то обдумывал. Затем продолжил: – Как вам уже известно, моя племянница через шесть дней должна выйти замуж за лорда Рамсфорда. Я довольно наблюдательный человек, ваша светлость, и, судя по тому, что я видел прошлым вечером, вряд ли можно сказать, что вы с графом друзья.
– Можете называть наши отношения как угодно, – весело произнес Кристиан, откидываясь на спинку кресла. – Но можно сказать, что мы с ним ненавидим друг друга. Это прозвучит не столь вежливо, зато более точно.
– Тогда у нас с вами есть кое-что общее.
– В самом деле?
Рэнсом взял стакан бурбона с подноса, поднесенного Макинтайром, и сделал изрядный глоток.
– Я тоже не выношу его, милорд. Всегда смотрит сверху вниз. И ухмыляется каждый раз, когда видит меня. И вообще, ведет себя так, словно оказывает нам всем услугу, женясь на моей племяннице. Боже, это просто выводит меня из себя! – Как будто для того, чтобы проиллюстрировать свои слова, Рэнсом опустил стакан на столик с такой силой, что стоявшие там чайные принадлежности задребезжали.
– Значит, мы оба согласны, что Рамсфорд негодяй, – заметил Кристиан, потянувшись за своим стаканом. – Но вряд ли это хорошо для вас, раз уж он скоро станет членом вашей семьи. Боюсь, ваши рождественские обеды теперь станут чертовски неприятными.
– Поэтому я здесь. Полагаю, вы сумеете стать тем человеком, который поможет мне избежать такого бедствия.
Кристиан надеялся, что не стал объектом еще одной матримониальной схемы. Немного поразмыслив, он проговорил:
– Хотя мне было бы приятно видеть, как рушатся планы Рамсфорда, я не вижу, каким образом смогу вам в этом помочь.
– Я надеюсь, что вы сможете отговорить мою племянницу от этого брака, – ответил гость.
Герцог уставился на него в изумлении:
– Но у меня нет никаких причин это делать. Если вы думаете, что я способен на это, то вы ошибаетесь. Я даже ни разу не встречал мисс Уитон. И к тому же…
– Я заплачу вам полмиллиона долларов.
Кристиан едва не выронил свой стакан.
Рэнсом был прекрасным психологом и всегда знал, когда нужно сделать собеседнику выгодное предложение. Кристиан же, отхлебнув виски, подсчитывал, сколько составит эта сумма в фунтах стерлингов. Сделав еще глоток, он проговорил:
– Ну разве я могу отказаться, когда ставки так высоки?..
– Сумма, которую я готов заплатить, демонстрирует, в каком отчаянии я нахожусь, милорд. Я сделал все возможное, но бесполезно. Аннабел ужасно упряма.
– Сколько ей лет?
– Двадцать пять.
– Вполне достаточно, чтобы по закону выйти замуж без вашего разрешения.
– Да, верно. Но по условиям завещания ее отца она не получит своих денег, пока ей не исполнится тридцать или пока она не выйдет замуж. Я являюсь одним из ее опекунов – вместе с ее приемным отцом Джорджем Чамли и еще одним юристом по имени Уильям Бентли. Двое из трех опекунов должны одобрить брак, так как ей нет еще тридцати. Бентли знает: ему лучше оставаться на стороне Аннабел, если он не хочет вылететь из конторы после того, как она выйдет замуж и получит право распоряжаться своими деньгами. А Чамли просто не в состоянии ей отказать. Он знает Аннабел с раннего детства, и он всегда потакал ей во всем – особенно после того, как женился на ее матери. Только я еще держусь. Я пытался убедить Аннабел продлить срок помолвки и хорошенько подумать. Но чем больше я говорю с ней, тем более упрямой она становится. Эта девушка может быть крайне неуступчивой.
Изучая лицо сидевшего напротив мужчины, Кристиан начал понимать, от кого из своих родственников мисс Уитон унаследовала подобную неуступчивость.
– Рамсфорд настаивает, чтобы свадьба состоялась как можно скорее? – спросил герцог.
– Нет, – ответил Рэнсом. – Я бы так не сказал. Он весь в долгах, но мне сообщили, что его кредиторы пока не слишком давят на него. Впрочем, он тоже не видит причин откладывать – как и Аннабел. Я пытался сказать ей, что ему от нее нужны лишь деньги, но… – Адвокат тяжело вздохнул. – Но этот номер тоже не прошел.
– Неудивительно, – кивнул Кристиан. – Говорить женщине, что мужчине нужны только ее деньги, – значит подразумевать, что она нехороша сама по себе.
– Вот именно. Но Аннабел, кажется, нет дела до его долгов. Ей кажется, что это не имеет значения, раз у нее у самой столько денег. «Кроме того, – говорит она, – долги есть у всех английских пэров».
– Что правда, то правда, – согласился герцог. – Но а как же другие его женщины?..
– Я нанял частных детективов, чтобы следить за ним. И рассказал племяннице о его бывших любовницах. Но все это тоже не слишком ее беспокоит. Возможно, он ходит к женщинам и сейчас, но у меня нет достаточных доказательств, чтобы убедить Аннабел.
– Она влюблена в него?
– Она говорит, что он ей нравится. – Рэнсом усмехнулся. – Неужели это достаточная причина для брака?
– Некоторые считают, что да. – Герцог сделал еще один глоток. – Я сочувствую вашему затруднительному положению, но я не уверен, что смогу сделать то, чего вы от меня хотите.
– Прежде чем прийти сюда, я навел о вас справки, милорд. О вас ходит множество слухов…
Кристиан невольно нахмурился:
– Звучит довольно угрожающе. И что же обо мне говорят? К сожалению, моя сестра не сообщила мне о каких-либо сплетнях.
– Говорят, вы можете поладить с любой женщиной, если только захотите, но якобы вы не слишком стремитесь к этому. По крайней мере не тогда, когда речь идет о женщинах, рассчитывающих на замужество.
Герцог кивнул в знак одобрения.
– Наконец-то слухи не расходятся с действительностью, – пробормотал он, снова отхлебывая из своего стакана.
– Говорят, когда-то вы женились из-за денег на богатой американке, не принадлежащей к вашему кругу. И говорят, она была несчастна, так несчастна, что…
– Продолжайте. – В голосе Кристиана зазвучал металл. – Так что же еще говорят?
– Ну… Якобы она была так несчастна, что убила себя.
Кристиан тяжко вздохнул. Прошло столько лет, а он все еще испытывал боль, вспоминая об этом…
Допив остатки виски, герцог отставил стакан и, поднявшись, проговорил:
– Вам не стоило слушать сплетни. Всего хорошего, мистер Рэнсом.
Гость, однако, остался сидеть.
– Не знаю, что из этого правда, – произнес он, пристально глядя на Кристиана, – но я не хочу, чтобы моя племянница была так же несчастна.
– Черт бы вас побрал! Что я могу сделать со свадьбой вашей племянницы? Это не мое дело. А если вы думаете, что, размахивая деньгами у меня перед носом, вы сможете заставить меня помогать вам, то вы ошибаетесь. Некоторые вещи нельзя купить. Но вот купить титул легко. И если ваша племянница достаточно богата для этого, то почему не позволить ей это сделать?
– Мы не всегда были богаты. Ее мать, то есть моя сестра… Мы с ней выросли в бедности. Как и ее родной отец, а также нынешний, приемный. Мы все жили в маленьком городке, на Миссисипи. Джек Уитон всегда был бедным бродягой, и моя сестра наконец развелась с ним. Правда, как-то раз он оказался на золотых приисках и разбогател, но это была чистая случайность, удача. Он умер сразу же после этого, оставив все Аннабел, хотя не видел ее много лет. Что до меня, то я был провинциальным адвокатом-самоучкой. Мой отец был издольщиком, и мы с сестрой выросли в лачуге с жестяной крышей – там же родилась и Аннабел. Теперь мы весьма богаты, но у Аннабел не было ни одного настоящего платья, купленного в магазине, пока ей не исполнилось четырнадцать. На юге для таких, как мы, есть особое название. «Белый мусор». Богатство не изменило этого, но Аннабел полагает, что брак с графом сделает то, чего не смогли деньги.
– Звучит так, будто она точно знает, чего хочет. К тому же многие выходят замуж вовсе не по любви. Вы не похожи на романтика. И если ваша племянница не стремится к браку по любви, то почему это так заботит вас?
– Потому что я беспокоюсь за нее! Аннабел никогда не была в Англии и никогда не общалась с англичанами, пока не встретила Рамсфорда. Не думаю, что она понимает, какую жизнь вы в действительности ведете. Я тоже не имею об этом представления, зато вам известно все. – Адвокат бросил на герцога проницательный взгляд. – Думаю, вы лучше других знаете, что ждет Аннабел, если она выйдет за Рамсфорда. И я бы хотел, чтобы вы поделились с ней своими знаниями.
О Господи! Кристиан снова вздохнул, напоминая себе, что не может отвергать человека с деньгами.
– Что ж, позвольте кое-что прояснить. Значит, вы хотите, чтобы я познакомился с вашей племянницей, рассказал ей о моем собственном опыте и убедил в том, что девушки ее круга, выходящие замуж без любви, плохо заканчивают. Вы это имеете в виду?
– Да. Более или менее.
– Но если вы говорите серьезно… Поймите, подробности семейной жизни вряд ли являются темой, которую я могу обсуждать с молодой леди. Это… неподобающе.
– Вы не производите впечатления человека, которого волнуют такие вещи.
– Вы притворяетесь? Или в самом деле не понимаете, о чем я говорю? Я не могу обсуждать с ней такие вещи в присутствии других людей. Мне придется остаться с ней наедине.
– Если вы обещаете вести себя как джентльмен, то в этом не будет проблемы. Ведь я заплачу вам достаточно – только бы вы вели себя как подобает. Но если я услышу о чем-то подобном… – Адвокат умолк, и его лицо приобрело свирепое выражение. – Тогда я не только не заплачу вам, я пристрелю вас.
– Рад это слышать. Но я говорил о другом. Если кто-нибудь увидит нас вместе, если хоть что-нибудь будет истолковано неверно, мне придется жениться на ней. А этого я не сделаю.
Рэнсом фыркнул:
– Боже, надеюсь, что нет! Это было бы все равно что обменять беззубую лошадь на хромую.
Кристиан не знал, то ли рассмеяться, то ли почувствовать себя оскорбленным. Поэтому, пожав плечами, спросил:
– А если не сработает? Если я не смогу отговорить ее от этого шага?
– Тогда я не заплачу вам, и мне придется начать поиски закона, позволяющего аннулировать их брак, если, конечно, я окажусь прав насчет этого парня.
Кристиан обдумал услышанное.
– Значит, у меня есть только шесть дней? Довольно ограниченный срок…
– Я заплачу вам даже в том случае, если вы сможете убедить ее отложить свадьбу на несколько месяцев. Я лишь хочу, чтобы у нее появилось время для того, чтобы понять, во что она собирается ввязаться. Может быть, поможет поездка по Англии. Возможно, тогда она поймет, что значит жить в вашем мире. Но если и после этого она пожелает выйти за Рамсфорда, то я… – Рэнсом нахмурился и потянулся за своим стаканом. Сделав глоток, проворчал: – Тогда я соглашусь с этим.
– Но откуда вы знаете, что мне можно доверять? Ведь однажды я уже женился из-за денег и могу снова это сделать. Если я намеренно испорчу репутацию вашей племянницы, у меня появится отличный предлог жениться на ней самому. И тогда я получу ее приданое.
– Существует брачный контракт, ограничивающий сумму ежегодного дохода Рамсфорда. И вы получите не больше. Аннабел может быть упрямой, но у нее достаточно здравого смысла. Честно говоря, это одна из причин ее бед. Она думает об этом браке скорее как о коммерческой сделке. Что же касается вас, то я слышал, что вы много раз клялись никогда больше не жениться. Хотя женщины в это не верят, но я-то знаю: мужчины в таких случаях говорят серьезно. И если бы вы охотились за американской женой, то не упустили бы дочь Хайрама, настоящую красавицу. К тому же она еще богаче, чем Аннабел.
– Вижу, вы хорошо все обдумали.
– Так и есть, милорд. Полмиллиона хватит для капитала, который вы сможете инвестировать, и вам не придется жениться ради денег. А если вы хотите совета касательно инвестиций в Америке, то я буду счастлив помочь вам. Я несколько лет веду успешную работу в этом направлении с деньгами Аннабел.
Кристиан не мог не восхититься основательностью этого человека.
– И все же есть риск, что кто-нибудь увидит меня с ней. Даже если мы будем просто разговаривать, это может навредить ее репутации.
Рэнсом со вздохом кивнул:
– Да, знаю. Но у меня нет других вариантов. Кроме того, по моему мнению, запятнанная репутация – это гораздо лучше, чем жизнь с человеком, который не любит свою жену и которому нужны только ее деньги.
При этих словах собеседника Кристиан невольно вздрогнул. Он подошел к окну и уставился на улицу, но больше не видел там ни Пятой авеню, ни собственного отражения в оконном стекле. Он видел майский благотворительный бал в Лондоне и мило улыбающуюся светловолосую девушку в голубом шелковом платье, такую робкую и невинную… И вновь чувство вины многотонным грузом легло ему на плечи.
«Эви, мне жаль. – Он коснулся пальцами оконного стекла, представляя, что прикасается к ее лицу, стирая с него слезы. – Эви, я хотел бы начать все сначала. Эви, мне чертовски жаль…»
И если бы он смог остановить другую девушку, чтобы та не повторила ошибки Эви, то, быть может…
Кристиан обернулся к гостю.
– Вы уверены, что Рамсфорд не любит ее?
– Уверен.
Герцог коротко кивнул; он тоже был в этом уверен. Один охотник за богатством всегда узнает другого.
– Хорошо, – сказал он. – Я сделаю все, что смогу.
Глава 3
Кристиан решил не сообщать Сильвии, что он собрался стать препятствием для трансатлантической свадьбы. Сестра ни за что не одобрила бы этого – даже при условии, что дядя невесты выплатит ему огромную сумму. Нет, она начала бы преследовать его и говорить о морали – о недопустимости вмешательства и о риске для репутации девушки. А потом снова начала бы говорить о том, как хорошо было бы найти для него богатую наследницу. То есть было очевидно: разумнее всего в данных обстоятельствах сохранить молчание.
Но когда он сообщил Сильвии, что немедленно возвращается в Англию, дабы продолжить обсуждение дел с Артуром на корабле и в Лондоне, сестра радостно улыбнулась, явно надеясь на то, что он все же согласится подыскать себе жену. В конце концов, во время сезона в Лондоне будет достаточно наследниц.
«Возможно, Сильвия уже составляет список возможных кандидатур», – думал Кристиан, стоя на балконе номера, который они с сестрой делили на борту «Атлантика».
Он наслаждался прекрасным видом закатного солнца и наблюдал, как пирс таял вдали, пока буксир тащил «Атлантик» из Нью-Йоркской бухты. Сильвия же в каюте распаковывала вещи, перебирая в уме хорошенькие личики, вспоминая имена, а также сумму приданого каждой из девушек.
Но было бы несправедливо назвать его сестру меркантильной. Ведь она – всего лишь закономерный результат своего воспитания. Когда-то брак с человеком не своего круга был просто немыслим для представительницы высшего общества. Сотню лет назад брачные альянсы служили для объединения земель и сохранения аристократической крови, но теперь аристократам приходилось выживать. Земли, которыми владели еще их родители, были истощены сельскохозяйственным кризисом, вот уже для нынешнего поколения британских джентльменов женитьба на девушке с хорошим приданым была так же неизбежна, как учеба в престижной школе или тур по континенту после ее окончания. Как и большинство представителей своего класса, Кристиан вырос с мыслью о том, что такой подход вполне приемлем, более того, он даже являлся делом чести, если речь шла о защите семьи от разорения и сохранении поместья. Любовь же и страсть во внимание не принимались.
И если бы Эви не умерла, то он, возможно, и до сих пор придерживался бы этой точки зрения. Но ее смерть открыла ему глаза на последствия подобных соглашений, и любые причины, по которым Кристиан раньше мог согласиться на брак с богатой девушкой, умерли вместе с ней.
– Сэр, прошу прощения…
Но когда он сообщил Сильвии, что немедленно возвращается в Англию, дабы продолжить обсуждение дел с Артуром на корабле и в Лондоне, сестра радостно улыбнулась, явно надеясь на то, что он все же согласится подыскать себе жену. В конце концов, во время сезона в Лондоне будет достаточно наследниц.
«Возможно, Сильвия уже составляет список возможных кандидатур», – думал Кристиан, стоя на балконе номера, который они с сестрой делили на борту «Атлантика».
Он наслаждался прекрасным видом закатного солнца и наблюдал, как пирс таял вдали, пока буксир тащил «Атлантик» из Нью-Йоркской бухты. Сильвия же в каюте распаковывала вещи, перебирая в уме хорошенькие личики, вспоминая имена, а также сумму приданого каждой из девушек.
Но было бы несправедливо назвать его сестру меркантильной. Ведь она – всего лишь закономерный результат своего воспитания. Когда-то брак с человеком не своего круга был просто немыслим для представительницы высшего общества. Сотню лет назад брачные альянсы служили для объединения земель и сохранения аристократической крови, но теперь аристократам приходилось выживать. Земли, которыми владели еще их родители, были истощены сельскохозяйственным кризисом, вот уже для нынешнего поколения британских джентльменов женитьба на девушке с хорошим приданым была так же неизбежна, как учеба в престижной школе или тур по континенту после ее окончания. Как и большинство представителей своего класса, Кристиан вырос с мыслью о том, что такой подход вполне приемлем, более того, он даже являлся делом чести, если речь шла о защите семьи от разорения и сохранении поместья. Любовь же и страсть во внимание не принимались.
И если бы Эви не умерла, то он, возможно, и до сих пор придерживался бы этой точки зрения. Но ее смерть открыла ему глаза на последствия подобных соглашений, и любые причины, по которым Кристиан раньше мог согласиться на брак с богатой девушкой, умерли вместе с ней.
– Сэр, прошу прощения…