— Талса! — звонкий голос Панти прервал его думы. — Очнись! Мы уже в ущелье!
   Блейд поднял голову, огляделся. Они шли вдоль левого берега Иллимы, прорезавшей в скалах глубокий каньон. Его стены вздымались на тысячу футов, река плавно текла меж ними, негромко перезванивая на перекатах, и исчезала в темном жерле подземного русла. Рядом чуть заметной трещинкой виднелось отверстие тоннеля; там стояли два стража с факелами и глядели вслед путникам.
   — Ночевать будем в гроне, — с радостной уверенностью продолжал Панти. — В нашем гроне меж двух рек, за высокими скалами, под надежной защитой. Ты придешь в мой дом, Талса, ты увидишь моего отца, фра Сенду, мою мать, фра Риталу, ты будешь есть мясо, пить вино и любоваться снежными вершинами Тарвала… Очнись же, Талса!
   — Оставь его в покое, непоседливый хатти, строго произнес Миот. -Время мяса и вина впереди; сейчас — время раздумий. Разве ты не видишь, что Талса размышляет?
   Талса, Талзана, Пришелец… Теперь Блейд мог свести воедино слова на певучем оривэе и столь же музыкальном, но искаженном временем, наречии Майры. Анемо сай — анем са — не знаю… Дэур ученый, хранитель знаний, и дзу — колдун… Палустар — ол-ста — защитный силовой экран… Тарон тарна — универсальный браслет связи… Ринго риго — миниатюрный лазер в форме перстня… То, что было для паллатов обычным инструментом, предметом обихода, превратилось в магический талисман. Хранителя знаний сменил колдун; арисайя, морально-этическое понятие, определявшее ценность личности в мире паллатов, стало добрым богам Арисо; Защитники, следившие за порядком в необозримой звездной империи, вспоминались в легендах как племя беловолосых великанов… Как это произошло? Когда? Почему?
   Три года назад, во время своего десятого странствия, он попал в лесную страну, безлюдную, благодатную и приветливую, тихо дремавшую под теплыми голубыми небесами, фактически то была его первая экспедиция с телепортатором, с моделью ТЛ-1, которую Блейд называл Стариной Тилли; он должен был проверить и откалибровать ее, попутно завершив некие поиски. Вскоре выяснилось, что Тилли работает превосходно. Одним усилием воли Блейд мог легко переслать в приемную камеру телепортатора, расположенную под башнями Тауэра любой предмет весом до ста фунтов; при известном напряжении — даже до двухсот или трехсот. Листья, ветки, камни, плоды… К сожалению, ничего более ценного ему не попадалось.
   Вскоре он вышел к озеру, напоминавшему ожившую мечту о стране фей. Синяя гладь воды среди изумрудных холмов, широкий луг с мягкой травой, золотые пляжи… Там были люди, мужчина и две женщины, смуглокожие, черноволосые и прекрасные, первые обитатели местного Эдема, которых он обнаружил за время странствий. Аборигены не проявляли агрессивных намерений; более того, они встретили появившегося из леса нагого великана на редкость приветливо и дружелюбно.
   Случилось, однако, невероятное — он не понимал их языка! Это было странно, странно и поразительно! Хотя Лейтон не мог до конца объяснить процесс перестройки нейронных связей, позволявший Ричарду Блейду путешествовать в мирах Измерения Икс, практическим следствием этой ментальной трансформации всегда было полное и нераздельное слияние с новой реальностью. Он понимал язык аборигенов. Всегда! Во всех мирах, кроме этого зеленого рая!
   Туземцы — тогда он считал их туземцами — тоже его не понимали. Похоже, им казалось, что пришелец — местный охотник, который случайно набрел на их тихое озеро, вынырнув из лесных дебрей. Они так и прозвали Блейда — Талзана, Пришедший из Леса; он же, в свою очередь, адресовал это звучное имя миру, куда его забросили совместные усилия судьбы и лорда Лейтона.
   Талзана в мире Талзаны, — А также — Джейд, малышка Калла и красавица Саринома, зрелая и сочная, как плод манго… Вскоре он начал понимать их; сначала — сотню обиходных слов, потом больше. Эта люди охотились, готовили пищу на костре, болтали, плескались в озере и занимались любовью, но они не были примитивными туземцами. Они принадлежали миру, который Блейд не мог понять и осмыслить, хотя их звездная империя раскинулась в той же Галактике, где сияла скромная желтая звезда — земное Солнце.
   Одно это уже говорило о многом. Галактика, огромный звездный континент, могла породить множество цивилизаций, более развитых, чем земная; их представители могли обладать высокоразвитой технологией, позволяющей путешествовать среди звезд; наконец, они могли даже посещать Землю. Подобный факт означал бы лишь то, что Галактика не мертва, но полна жизнью, активной, деятельной, простирающей свои руки на сотни и тысячи парсеков, стремящейся изучить и понять законы Вселенной. Однако миры Измерения Икс находились не в земной Галактике, не в Магеллановых Облаках и не в туманности Андромеды; они были порождением иного континуума, иного пространствавремени, иной реальности. И если Джейд, Калла и Саринома, представители народа оривэй, одной из рас содружества паллатов, очутились в Талзане, значит, их цивилизация обладала средством, позволяющим проникать в эти иные реальности. Лорд Лейтон не был монополистом!
   Блейд не сразу пришел к этому открытию. Он видел, что его новые друзья используют простые, но на редкость эффективные устройства, совершенно невероятные с точки зрения земной технологии. Их набор был весьма ограничен; ситуация выглядела так, будто туристы, пожелавшие отдохнуть в девственной идиллической стране, прихватили с собой не только посуду, одежду и спальные мешки, но и фонарики, фотоаппараты, оружие и радиоприемник. Конечно, артефакты, действие которых он мог наблюдать, не походили внешне на электрические фонари, транзисторы или пистолеты, но выполняли те же функции защита, освещение, связь.
   Вечерами в хижинах оривэев горели холодным пламенем тонкие стержни размером с карандаш лучинки ра-стаа; Джейд охотился на местных оленей с дротиком-эссом, не знавшим промаха; кольца-ринго могли исторгнуть сокрушительный поток энергии, а пояса-палустары — создать силовое поле, через которое не проникали ни пуля, ни камень, ни стрела. Еще у Джейда имелся тарон, устройство связи в виде браслета, позволявшее вызвать помощь, вскоре такая необходимость возникла.
   Блейд узнал немногое о социальной структуре паллатов. Вероятно, оривэй являлись базовой расой этого сообщества, включавшей две генетические ветви: темноволосых и смуглых оривэев-лот и оривэев-дантра, более светлых, с золотистыми волосами. Существовали, однако, и другие народы, не то произведенные от базовой расы в результате генетических экспериментов, не то имевшие вполне самостоятельное происхождение; каждый из них занимался вполне определенной деятельностью, сообразно своим устремлениям и физиологическим особенностям. Деталей Блейд не знал. Кроме трех представителей ветви лот и двух Защитников, явившихся им на помощь, ему не встретилось в Талзане ни одного паллата.
   Зато он твердо уяснил, что оривэй питают почти необоримое отвращение к убийству разумных существ. Они могли убивать, однако подобные действия вызывали сильнейший стресс и нервное потрясение. Вероятно, их общество, их культура исключали элемент насилия как традиционный способ разрешения конфликтов; скорее всего, и поводов для конфликтов не имелось. Как полагал Блейд, речь шла о внутренних конфликтах, которые паллаты регулировали сами, однако существовали и внешние. По намекам Джейдрама он догадывался, что паллатам известен ряд высокоразвитых галактических цивилизаций, весьма странных с их точки зрения и представляющих потенциальную опасность. Паллаты же были заинтересованы в сохранении стабильности, причем их подход к данной проблеме отличался сугубым прагматизмом: они понимали, что возможны ситуации, когда лишь сила способна поддержать мир и статус-кво.
   В их обществе эта функция возлагалась на Защитников. По-видимому, они являлись искусственной расой, биологическими киборгами или существами, воспроизводимыми клонированием. Те два Защитника, которых наблюдал Блейд, действовали с дьявольской эффективностью; они не только обладали страшными средствами уничтожения, но и были великолепно подготовлены физически. Пожалуй, эту пару остановила бы лишь атомная бомба, но Блейд подозревал, что и на сей случай у них нашлось бы, чем ответить.
   Деликатное покашливание Миота отвлекло его от воспоминаний. Он бросил быстрый оценивающий взгляд на спутников, на их гибкие фигуры, гладкие безбородые лица, темные волосы. Вылитые оривэи-лот! Джейд, Калла и Сари были точно такими же, разве что повыше ростом… Миот, судя по всему, являлся чистокровным латраном; насчет Панти имелись некоторые сомнения. Он был очень темным шатеном с карими глазами и розово-смуглым цветом лица, и Блейд, припомнив невольно подслушанный разговор, решил, что тут проявились материнские черты. Кажется, в той беседе упоминался род светловолосых Киитов? Будет интересно взглянуть на Фра Риталу…
   — Прости, Талса, — Миот коснулся руки странника. — Здесь нам надо задержаться.
   Подняв, голову, Блейд обнаружил, что каньон расширился, превратившись в настоящую речную долину. Его стены, восточная и западная, стали более низкими и пологими, покрытыми хвойным лесом; невысокие деревья, напоминавшие сосны, упрямо карабкались вверх по скалам. Здесь было гораздо холоднее, чем на равнине, Но воздух казался влажным и опьяняюще свежим. На горизонте вздымались снежные вершины, начало гигантского горного хребта, протянувшегося к самому полюсу. Вероятно, они достигали двадцати-тридцати тысяч футов; их ледяное безжизненное великолепие резко контрастировало с ярким синим небом.
   Западная стена ущелья сворачивала вправо, вдоль берега быстрой и широкой Иллимы; с востока в нее вливалась еще одна река, почти такая же крупная и полноводная. Меж ними лежал полуостров, напоминавший латинское V или заостренный нос гигантского корабля, с корпусом, образованным неприступными утесами. Эти черные базальтовые стены поднимались прямо из воды и уходили вверх на тысячу футов гладкие, отвесные, недосягаемые. Блейд узнал это место; он видел его раньше в световом конусе никер-унна.
   — За этими скалами — пещеры и наши дома, произнес Миот, — Грон ад'Фра, последнее поселение рода…
   — Надежное место, — Блейд осматривал стену, пытаясь обнаружить проход в поселок. — Как мы туда попадем?
   — Неподалеку брод через Иллиму. С другой стороны к нему ведет подземный тоннель с лестницей.
   — Ты хочешь сказать, что ваши люди вырубили ход в этих скалах?!
   Искатель покачал головой.
   — Нет, такое нам не под силу, клянусь Арисо! Мы нашли это место много поколений назад. Но все было, как сейчас: пещеры с гладкими стенами, лестницы, ведущие вниз, к воде, и вверх, на самый гребень. Видишь, — он вытянул руку, — эти два каменных выступа, похожих на уши клота? Там, на вершине? Между ними — ровная площадка, где стоит стража. Туда тоже можно взобраться по каменной лестнице.
   — Но кто это сделал? Пещеры с гладкими стенами, лестницы, тоннели?
   — Не знаю, Талса. Да и какая разница? Мы отыскали надежное убежище, и в тяжелое время спасли остатки рода.
   Блейд задумчиво разглядывая скалы. Пожалуй, чтобы прорезать этот базальт, требовалось нечто более совершенное, чем кирка и долото!
   — Может быть, тут находился стават? — спросил он. — Древнее поселение вроде тарвалского?
   — Нет. Стават — не здания и не пещеры; ставят — место, где находят дары Арисо. Тут их не было.
   — Трудно представить лучший подарок, чем крепость с такими неприступными стенами, — пробормотал Блейд.
   — Возможно. Но нас спасают не стены, а скрытность. Стены можно обойти, если пробраться выше по течению Иллимы. Там скалы понижаются, а река мелеет, так что сильному отряду удалось бы переправиться на другой берег. Но пока кастелам не известны проходы с равнины в наше ущелье, мы можем спать спокойно. — Миот помолчал, погладывая на скалистые стены последней цитадели фра, затем вдруг усмехнулся. — Ты помнишь о войске, которое мы видели семь дней назад?
   — Да. Где же оно? Мы не встретили у водопада ни единого человека, кроме ваших стражей.
   — Кастелы уже на правом берегу Иллимы. Там — ничейная земля, они знают ее лучше левобережья. И там тоже есть тайные тропы… Брин ищет их много лет, но вряд ли найдет.
   — Ты так уверен в этом?
   — Да. Скажи, Талса, почему мы с Онтой и Панти вышли из ущелья на правый берег Иллимы, а возвращаемся домой по левому?
   — Хм-м… Это действительно странно! — Блейд уже размышлял по сему поводу, но не собирался задавать лишних вопросов.
   — На правый берег ведет легкая и короткая дорога — сквозная пещера длиной в две сотни шагов. Но пройти по ней можно только в одну сторону.
   — Почему?
   — Не знаю. На равнину попадаешь свободно, но если идти обратно в горы, воздух становится все плотней и плотней. Дальше середины прохода нельзя ступить ни шагу.
   — Магия?
   — Магия, Талса. Древняя магия, не подвластная ни дзу, ни бартайе.
   Блейд кивнул. Каким бы образом ни попали в этот мир предки Миота, они явились во всеоружии техники и знаний. Затем, вероятно, последовала эпоха деградации и упадка, когда началась вражда между отдельными группами поселенцев, значит, одни скрывались, другие — преследовали. Беглецам были нужны убежища, и они умели сделать их недоступными.
   — Нам пора, учитель, — напомнил Панти. Солнце повернуло на закат.
   — Да, пора.
   Искатель свернул направо и стал быстро взбираться по крутому склону. Блейд и молодой фра последовали за ним.
   — Куда мы направляемся, Панти? Я полагаю, дорога к броду идет вдоль реки?
   — Конечно, Талса. Но кинтам сказал, что надо задержаться.
   — Зачем?
   — Тут неподалеку стойбище клотов. Он хочет отдать хвосты…
   — Мы не рискуем попасть к ним на ужин?
   Панти округлил глаза.
   — Это наши клоты, Талса! Одни предпочитают жить в своих пещерах, другие уходят к людям, но редкий клот поднимет лапу на фра. Конечно, надо знать, как с ними обходиться.
   — Я не фра. Как я должен себя вести?
   — Ты идешь с нами, значит, ты достоин доверия. Стой спокойно, когда они начнут тебя обнюхивать, вот и все. Им надо запомнить твой запах.
   Блейд хмыкнул. Ему помнилось, что клоты даже мертвыми выглядели весьма устрашающе, и он не спешил познакомиться с живыми. Сколько их там, в пещерах? Десятки? Сотни? Он коснулся рукояти меча, ощущая знобящее чувство неуверенности.
   Миот поднес ко рту свисток, висевший на шее, и резкая пронзительная трель раскатилась среди деревьев и скал. Потом — еще раз и еще. Звуки немного различались, словно пожилой фра высвистывал мелодию из трех нот, тревожную и неприятную для человеческого уха.
   — Их надо предупредить, — прокомментировал Панти. — Они не любят нежданных гостей.
   — А что бывает с такими гостями?
   Юноша неожиданно хихикнул.
   — Все еще беспокоишься насчет ужина?
   — Ты обещал познакомить меня с родителями… Не хотелось бы потерять такую возможность.
   С утесов торчавших над низкорослыми деревьями, словно зубы исполинского дракона, метнулись тени. Блейд замер, почувствовав на плече руку Панти. Солнце било ему в глаза, и он видел только черные, почти квадратные силуэты на фоне голубого неба; медленно и бесшумно они планировали вниз, похожие на увлекаемые ветром листья. Свисток в губах Миота по-прежнему тянул заунывную мелодию.
   Внезапно парящие фигуры вспыхнули всеми оттенками красного и золотого. Лапы, оранжевые с желтыми подпалинами, были простерты в стороны, рыжие хвосты пылали огнем, летательная перепонка, подсвеченная солнечными лучами, отливала багрянцем, когти и клыки казались отлитыми из серебра. Порыв ветра заставил Блейда вдохнуть их запах, мускусный и едкий, и он подумал, что эти величественные звери пахнут как все другие хищники потом, кровью, жестокостью.
   Они приземлились — два огромных самца, намного крупнее спутников Миота и Онты, и семь особей помельче. Перепонки, свисавшие до середины лап, не портили общего впечатления грациозной мощи и стремительности; яркорыжая шерсть, длинная и пушистая, увеличивала размеры зверей. Да, они в самом деле были похожи на гигантских хатти — если не считать серповидных когтей, внушительных клыков и широкого лба; под которым прятались темные глазки, почти незаметные за клочьями торчавшей шерсти.
   Миот шагнул к большим самцам, опустился на землю, скрестив ноги, и вытащил из сумки два хвоста. Он что-то произнес — внятно, раздельно, но негромко, и Блейд не расслышал его слов. Звери ответили тихим ворчанием. Миот снова заговорил; казалось, он снова и снова повторяет одни и те же фразы, а клоты, будто аккомпанируя ему, ведут свою собственную партию, то повизгивая, то взревывая, то шумно выдыхая воздух. Странник напряг слух, пытаясь разобраться в этом трио, но тут что-то сильно толкнуло его под колени. Он опустил взгляд.
   Голова! Громадная рыжая голова с трепещущими розовыми ноздрями! Поперек лба протянулись три темные полоски, уши стоят торчком, в полуоткрытой пасти влажно поблескивают двухдюймовые клыки, в черных глазках затаилось странное выражение — не то любопытства, не то настороженности. Теперь Блейд заметил, что молодые самцы, окружили их с Панти, принюхиваясь и тихонько ворча. Шестеро сипели, обвив задние лапы хвостами, словно кошки; седьмой тыкался носом ему в ноги.
   Зверь поднял морду — уши его пришлись страннику по грудь. С минуту они пристально смотрели друг на друга, и Блейд решил, что глаза клота совсем непохожи на тигриные. Скорее на собачьи — такие же глубокие, темные, преданные, без того холодного и неприятного интереса, с которым огромные кошки смотрят на людей. Внезапно зверь опять ткнулся ему в колени и резко выдохнул: ф-фа!
   — Он назвал свое имя, — возбужденно прошептал Панти. — Ответь ему! Скорее, или он обидится!
   Блейд положил ладонь на мохнатый рыжий лоб, удивляясь мягкости шерсти.
   — Талса, — произнес он и повторил, копируя манеру Миота: — Тал-са! Тал-са!
   — Ллса! — выдохнул зверь.
   — Хороший…
   — Шши… Ффа шши…
   — Теплый… мягкий…
   Розовый длинный язык, шершавый, как терка, коснулся его запястья.
   — Ллса шши… Ффа шши… Уфф-ррр…
   Блейд, пораженный, замер. Возможно, эта тварь не ведала, что такое плохо, но что такое хорошо, она знала. И могла об этом сказать! Почти инстинктивно он начал почесывать клота под нижней челюстью, затем повернулся к Панти и тихо спросил:
   — Он что, говорит?
   — Разве ты не слышишь?
   — Слышу, но не могу поверить.
   — Он тебя выбрал.
   — Как — выбрал? Что это значит?
   — Теперь он будет с тобой. Будет тебя защищать, носить твой мешок, спать у твоего порога. Большая честь, Талса! Я… я хотел бы быть на твоем месте…
   Юноша с надеждой оглянулся на остальных молодых клотов, но они сидели неподвижно.
   — Что я буду с ним делать? — произнес Блейд, продолжая почесывать под челюстью, Ффа жмурился и пыхтел, напоминая сейчас огромного рыжего пса.
   — Будешь его учить. Будешь с ним разговаривать. Будешь любить… О, наставник закончил! Смотри!
   Два старых самца осторожно взяли зубами хвосты погибших, обнюхали руки Миота и, повернувшись, направились в лес. Шестеро молодых разом встали, все они смотрели на Ффа, пошевеливая ушами и пофыркивая, словно прощаясь с ним или исполняя какой-то непонятный обряд. Потом клоты потянулись за старшими, зверь с полосками на лбу остался.
   — Учитель! — Панти едва не приплясывал на месте. — Учитель! Ты видишь? Талса зачаровал клота! Он настоящий дзу, только добрый!
   — Я не слепой, — искатель поднял на Блейда печальные глаза. — Береги его, Талса. Они живут долго, почти половину срока, отпущенного человеку, лет сорок или пятьдесят… Они понятливы и верны.
   — Я не рассчитываю провести в Иглстазе столько времени. Что будет с ним, когда мне придется уйти?
   — Возьмешь с собой, — заметил Миот, словно о чем-то вполне разумеющемся. — Теперь он принадлежит тебе, а ты — ему. Вот если у тебя будет сын или дочь…
   Не дослушав, Блейд повернулся и начал спускаться по склону. Сын, дочь! Он провел здесь ухе десять дней, не увидев ни одной женщины! Нет, на одну все же удалось поглядеть — в этом местном телевизоре, никер-унне… Красивая девушка и очень похожая на малышку Каллу, но пока — увы! -совершенно недоступная. Может быть, завтра он ее встретит…
   Ффа беззвучно ступал рядом, то и дело тычась теплым носом в ладонь Блейда, а за спиной Миот выговаривал своему ученику.
   — Ты спрашиваешь, Панти, почему ни один молодой клот до сих пор не выбрал тебя? Так вот, запомни, клоты чувствуют душу человека, его силу, его мудрость! Они не звери, они почти как люди! И если парень умеет только размахивать мечом, а в голове у него не больше, чем у суетливого хатти, то никогда…
   Странник усмехнулся и потрепал мягкие уши Ффа. Похоже, во всех мирах учителя были недовольны своими учениками — если только речь шла о настоящих учителях.
 

ГЛАВА 7

   Блейд открыл глаза и с минуту лежал, уставившись в низкий потолок. В доме было тихо, но снаружи явственно доносились голоса охотников, собиравшихся в ближние горы, да негромкое позвякивание металла в кузнице Сенды. Видно, оружейник уже встал; по наблюдениям Блейда, он проводил в своей мастерской почти все светлое время. У порога тихо дышал и повизгивал во сне Ффа; ветерок, залетевший в распахнутое окно, шевелил густую рыжую шерсть на спине клота. В комнате пахло сухими горными травами, пучки которых были подвешены к потолку, и дымом.
   Отбросив толстый шерстяной плащ. Блейд встал. Дом Сенцы, кузнеца и оружейника рода Фра, был просторен и, как прочие строения в гроне, сложен из неохватных бревен, обшитых изнутри тесом. Гостю была предоставлена лучшая из комнат — на первом этаже, с отдельным входом, деревянным полом и камином, сложенным из гранитных глыб. В обычное время тут собиралась по вечерам вся семья — сам Фра Сенда, довольно рослый мужчина лет сорока пяти, его рыжекудрая супруга Ритала, Панти, старший сын, и три его сестры. Девочки были погодками и отличались непоседливостью и неуемным любопытством. Правда, Блейд внушил им благоговейный страх, в первый же вечер запалив огонь в камине без помощи трута и кресала, так что теперь они старались держаться подальше от могущественного дзу.
   Он подошел к двери, переступил через Ффа и распахнул тяжелую створку. Клот пошевелился, потом, заметив, что хозяин стоит рядом и не собирается уходить, снова прикрыл маленькие глазки. Всю неделю, что Блейд провел в поселке, Ффа следовал за ним по пятам, лишь изредка удаляясь на кухню к Фра Ритале или затевая игры с другими клотами, которых в гроне было дюжины три. Вскоре выяснилось, что он понимает не меньше сотни слов — или, скорее, улавливает их смысл, особенно если речь сопровождается жестами. Это позволяло поддерживать содержательную беседу; по вечерам они сидели у камина, Блейд говорил, а клот пыхтел, фыркал и повизгивал, выражая явное одобрение всем его речам. Он мог даже вставить реплику в нужном месте, и постепенно странник начинал постигать его нехитрый словарь: «шши» означало хорошо, «ххо» плохо, «лоуу» — желание погулять и развлечься, «хрмм» -сомнение, а «уфф-ррр» — восхищение; очень важным словом также было «рра» -мясо, которое клот поглощал в огромном количестве. Значительную роль в их разговорах играли уши и хвост: покачивание хвоста из стороны в сторону соответствовало отрицанию, поднятые торчком уши — согласию.
   Прислонившись спиной к бревенчатой стене дома, Блейд вдыхал прохладный утренний воздух. Жилище и мастерская Сенда стояли под западным склоном V-образной котловины, скрытой утесами, и поднимавшееся солнце било страннику прямо в глаза. Приставив ладонь ко лбу, он оглядел поселок.
   Котловина, служившая убежищем роду Фра, напоминала сильно вытянутый равнобедренный треугольник, направленный вершиной к северу. Вдоль длинных его сторон высились скалистые стены, сходившиеся под острым углом; за ними журчали и звенели реки, Иллима и ее западный приток. У подножия утесов выстроились дома — массивные бревенчатые двухэтажные сооружения. Пещер нижнего яруса, о которых говорил Миот, не было видно, поскольку жилища загораживали их: задние торцы домов вплотную примыкали к скале, и Блейд знал, что почти в каждом прорублены двери, через которые можно попасть в подземные камеры и коридоры.
   Если о пещерах напоминали лишь узкие бойницы да редкие прямоугольники входов, зиявшие в скалах на высоте двухсот-трехсот футов, то лестницы и карнизы были на виду. Самая большая располагалась в вершине треугольника и вела на наблюдательную площадку, где стояли часовые и висел большой бронзовый колокол, лестницы поменьше и поуже шли к карнизам, с которых можно было попасть в пещеры верхнего уровня. Одна такая лесенка начиналась рядом с домом Фра Сенды. По ней можно было подняться на широкий каменный балкон, открытый первым солнечным лучам, полукруглый, уютный и теплый, обнесенный деревянной балюстрадой и резными перилами. Там, наверху, располагались пещерные апартаменты Лиллы и ее девушек, но Блейд пока не получил приглашения к владычице фра. Иногда он видел на балконе тонкую фигурку с развевающимися черными волосами; казалось, бартайя следила за ним -особенно в часы тренировок. Ему оставалось только гадать, когда молодая ведьма пожелает познакомиться с ним поближе.