Лоренс Ким. До любви один шаг

   — К сожалению, его нет.
   — Зато ты здесь? — Нежно изогнутые брови резко взлетели вверх.
   Эта бесцеремонность скорее утомляла, чем оскорбляла. Джо не могла избавиться от чувства, что где-то ее уже видела. Хотя вряд ли — посетительница была не из тех, кого легко забыть!
   — Джо Смит. Я…
   — Так это ты — Джо! Бог мой, я столько о тебе слышала. Правда, когда Лайам говорил, я не сомневалась что ты — парень! — Она удивленно рассмеялась. Смех был приятным.
   — Да, здесь легко запутаться…
   — Я, наверное, кажусь тебе ужасно грубой. — Это легкое признание нисколько не помешало ей снова с явным любопытством приняться изучать Джо.
   Джо подумала, что этой женщине наверняка сходило с рук что-нибудь и почище — такой обезоруживающей улыбкой та сопровождала свои колкие замечания. Мужики, небось, таяли. Но она, Джо, не мужик и не позволит обращаться с собой свысока.
   — Я думала, вы дружите.
   — Мы дружим.
   — Мужчины с женщинами никогда просто так не дружат.
   — Неужели? — Боясь показаться ханжой, Джо прикусила язык. Было время, когда она кинулась бы горячо оспаривать такое мнение.
   Блондинка пожала плечами.
   — Не хочу тебя обидеть, но Лайам так о тебе рассказывал, что я представляла, как вы появляетесь с ним у стойки бара в субботу вечером и говорите о футболе.
   — Вообще-то я предпочитаю регби, но в принципе верно — я из друганов. Я даже сама плачу за выпивку. — Не хотелось вспоминать, что еще совсем недавно Лайам воспринимал ее столь платонически, что, казалось, не отличал от своих приятелей-мужиков.
   Надо было забеременеть, чтобы он наконец увидел в ней женщину. Если подумать, а она старалась не думать, основа для брака была у них довольно шаткой.
   — Он мне нужен. Срочно.
   Это прозвучало как приказ — дама явно привыкла, что ее желания исполняются немедленно. Джо решила не утруждать себя и постаралась сочувственно улыбнуться.
   — Я могу передать ему.
   — Ты очень добра. — У нее на губах мелькнула улыбка. — Но я предпочитаю говорить с ним лично.
   Намек был ясен — дама собиралась с ним не только говорить. Улыбка Джо погасла. Кто знает, может, будь на ней один из ее безукоризненных костюмчиков для офиса, дама не смогла бы так легко от нее отмахнуться. Джинсовая куртка и мешковатый свитер явно не внушали доверия властной незнакомке.
   — Это может оказаться сложно. — Сосчитай до десяти, Джо, не веди себя как страдающая паранойей ревнивая жена. Наживать врагов среди друзей и коллег будущего мужа — безусловно неверный шаг.
   — Почему же?
   — Завтра он женится. — Браво, крошка! Блондинка поперхнулась и выпучила густо накрашенные глаза.
   — Нет, ты шутишь. Скажи, что это шутка. — Трудно было разглядеть под безукоризненным гримом, но Джо показалось, что женщина побледнела.
   — Это не шутка. — Она нахмурилась, собственный голос подсказал, что так оно и есть: вся эта затея со свадьбой была самой что ни на есть безвкусной шуткой! — Лайам женится.
   Это должен был сказать сам Лайам, сердито подумала она.
   — Я уверена, он свяжется с вами, мисс?..
   — Сюзанна Вильсон, — подсказала блондинка. — Он и словом не обмолвился. — Она зажала рот рукой, лицо у нее исказилось. — Он же знает, что мы вот-вот должны были… — Она осеклась, услышав сорвавшееся с губ Джо восклицание. — Что-нибудь не так?
   Джо затрясла головой. Итак, это не одна из многочисленных пассий, это Сюзанна. Вот оно, совершенство, которому Лайам в своих письмах пел дифирамбы. Странно, Джо представляла ее совсем другой.
   При их встречах это имя никогда не упоминалось, но Джо не могла забыть писем. Проблема, о которой она старалась не думать, вдруг предстала перед ней в виде весьма привлекательной женщины. Конечно же, все это время он встречался с ней. И только?..
   Она вдруг ощутила внутри пустоту. Какая дура! Если бы она не забеременела, он, возможно, женился бы на этой женщине. Воображение у нее лихорадочно заработало, до нее внезапно дошел весь ужас происходящего.
   — Я спрашиваю, с тобой все в порядке?
   — Несварение, — слабым голосом произнесла Джо. — Вы работали с Лайамом в Москве? — Вечно он увлекался женщинами постарше, с горечью думала она, растягивая в улыбке застывшие губы. Пожалуй, она красива, если, конечно, вам нравятся пухлые губы и длинные белокурые волосы. — Я уверена, что Лайам связался бы с вами, но у него заболела мама.
   — Я с ним не работала, я таскалась за ним, — последовал ошеломляюще беззастенчивый ответ. — Если мне что нужно, я не сижу сложа руки.
   — Это заметно. — А может, он думал о Сюзанне, когда занимался любовью с ней, с Джо? Когда закрывал глаза, кого он видел? Их любовь, казавшаяся такой чистой, была осквернена.
   — Я знаю, что его мать болела.
   Вот и доказательство того, что они поддерживали связь.
   — Все равно непонятно, зачем было отключать сотовый? Нет, Лайам просто не хотел говорить мне, что женится. Он ведь знает…
   — Он уронил телефон в пруд. — Что это ей вздумалось оправдывать его?
   — Что? — Женщина смотрела на нее как на сумасшедшую.
   — Это долгая история. У его родителей гостит много детей. — Ей вдруг показалось, что все это было очень давно. Вот она смеется, наблюдая, как Лайам идет вброд до середины пруда, чтобы выловить телефон. На самом деле это случилось лишь вчера.
   — Дети! — Сюзанна картинно передернулась. — Бедный Лайам, как ему, должно быть, скучно. — В голосе явно слышалось злорадство.
   — Они совсем не скучные, напротив, очень даже изобретательные ребята.
   — Но ведь Лайам, насколько я его знаю, не из тех мужчин, что любят возиться с детьми.
   — Возможно, вы правы, — угрюмо ответила Джо. Похоже, она его совсем не знает, с тоской подумалось ей, если решила, что ему хватит ее и ребенка. — Сегодня Лайама здесь не будет, но если я его увижу… — Она уже знала, что не увидит. Эта встреча заставила ее прийти в себя. Слава Богу, непоправимое еще не произошло. — Я передам, что вы его разыскиваете. Или, наверное, будет лучше, если я вам дам домашний телефон Рафферти.
   — Я не знала, куда мне деться. Лайам пойдет прямо ко мне на квартиру. — Джо вздрогнула, сделав глоток чего-то горячего, что Джастин сунул ей в руки. — Что это такое?
   — Я добавил немного сахара…
   — Ты же знаешь, я не употребляю…
   — Горячий сладкий чай — единственное известное мне средство от потрясения.
   Джо поставила чашку на полированную поверхность орехового секретера.
   — Я не в потрясении.
   Джастин устремил тревожный взгляд на горячую чашку, воображая, как она испортит с любовью навощенное дерево.
   — А по-моему, да. — Он удержался и не убрал чашку. — И еще я думаю, что хорошо, что ты избавилась от Рафферти.
   Джо прикусила язык.
   — Думаю, он сам будет доволен, что избавился от меня. — Она могла понять неприязнь Джастина к Лайаму, труднее было понять ее собственное стремление защитить его. — Тетя Мэгги так сбивчиво говорила по телефону. Если с ней что-нибудь случится, Лайам мне никогда не простит. Я сама никогда не прощу себе этого. — Она теребила пальцами свою бесформенную кофту, глаза у нее потемнели. — Я просто не могу это сделать, — хрипло прошептала она.
   Джастин неловко похлопал Джо по плечу.
   — Этот человек бессовестно понуждал тебя вступить в брак, к которому ты испытываешь отвращение. Если кто и должен стыдиться, так это он! Он тебя шантажировал, ссылаясь на нравственные устои.
   Джо уже каялась, что представила Джастину даже строго прилизанную версию случившегося.
   — Ну, понуждал — это немного сильно сказано… К тому же я все-таки не замужем.
   — Слава Богу, хоть это! — Джастин бросил взгляд на поблескивавший на запястье «Ролекс». — Мне очень жаль бросать тебя в таком состоянии, но у меня самолет в десять. — Казалось, он разрывается на части.
   — Не смеши, со мной все в порядке. Мне просто надо укрыться где-то, пока не улягутся страсти. Я бы пошла в гостиницу, но была без кошелька и не решилась возвращаться за ним домой. Я такая малодушная.
   — Я рад, что ты пришла ко мне. Не беспокойся, сухо добавил он, видя неловкость у нее на лице, — я понимаю, что к моему порогу тебя привело отчаяние, а не перемена чувств. Я смирился с тем, что этих чувств ты ко мне не питаешь.
   — Извини, Джасти. Если бы… — Голос ее затих. Похоже, в последнее время ей мастерски удается обижать людей. — Я не должна была приходить сюда, это слишком эгоистично с моей стороны.
   — Чепуха, я рад, что ты пришла. — Он переставил горячую чашечку на поднос и с облегчением увидел, что старинное дерево не пострадало. — Мне жаль только, что я не видел, какое Рафферти сделал лицо, когда ты ему сказала. Ты звонила ему или?..
   Непривычное злорадство мелькнуло на красивом лице, и Джо поняла, что теплое гостеприимство Джастина вдохновлялось неприязнью к Лайаму не менее, чем любовью к ней. Эта мысль облегчила ей совесть.
   — Не совсем…
   Джастин поднял чемодан и вопросительно посмотрел на нее.
   — Я отправила ему факс.
   Джастин отвернулся, не в силах сдержать торжествующей ухмылки.
   — Факс. Однако ты… изобретательна. Мне пора, Джо. Сиди здесь, сколько тебе понадобится. Я вернусь в понедельник.
   Оставшись одна, Джо не находила себе места. Она не глядя пощелкала кнопками телевизионного пульта, потом встала и начала шагать по комнате. Обмануть жениха — это ужасно, тем более что семейство Рафферти ей так близко.
   Они возненавидят меня, мрачно думала она. Она зацепила локтем статуэтку, предмет обожаемого Джастином антиквариата, и, ахнув, поправила ее. Квартира у Джастина потрясала аккуратностью: даже журналы в мелованной обложке лежали по-армейски ровными стопками. Она невольно вспомнила простую квартиру Лайама. На короткое, счастливое мгновение эта квартира стала ее домом. Там Джо начала думать о них обоих, а не о нем и о себе. Там они обсуждали, какой дом купят…
   — Хватит! — одернула она себя. Со всем этим покончено после встречи с Сюзанной. Гораздо продуктивнее сейчас смириться с тем, что Лайам ушел из ее жизни. Но какой ценой?
   Услышав поворот ключа, она решила, что Джастин что-нибудь забыл. Она уже собралась обратиться к нему, как вдруг глубокий и шершавый, как гравий, голос проговорил:
   — Большое спасибо, я не хотел разбудить ее. Джо примерзла ногами к полу. Зажав руками рот, она уставилась на открытую дверь.
   — Ты! — сдавленным голосом крикнула она долговязой фигуре, возникшей перед ней. — Каким образом?..
   Лайам ответил не сразу. Он не спеша разглядывал комнату, давая Джо время оценить ситуацию.
   — Тонкий вкус, — ехидно проговорил он.
   — Уходи! Осторожно! — рявкнула она, когда он взял в руку бронзовую безделушку и перевернул ее вверх ногами.
   — Хорошая подделка.
   — Он еще и в антиквариате разбирается! Как ты узнал, что я здесь?
   — Никак. Я знал, что у тебя гроша ломаного нет, а это ограничивает возможности. — Он швырнул на диван ее кошелек. Кошелек раскрылся, и из него беспорядочно посыпалась мелочь. — Отели исключались. Я позвонил по всем номерам в твоей записной книжке и ничего не добился. — Тяжело дыша, он впервые посмотрел ей в лицо.
   — Как ты смеешь рыться в моих личных вещах?
   — Смею, потому что ты без малейших объяснений бросила меня в канун нашей свадьбы.
   Лайам был зол, ужасно зол. Атмосфера сгустилась, как воздух перед грозой. Джо вдруг представилось, как Лайам раскрывает кулак, чтобы извергнуть разряд голубоватых молний. В нем кипела ярость, делавшая его голос низким и спокойным, замедлявшая его движения, как будто ему приходилось заставлять себя задерживаться на мелочах.
   — И знаешь, кого я откопал в твоей черной книжечке? Судьба навела меня на твоего верного бывшего возлюбленного Джастина. В чем дело? Неужели его телефон так же легко забывается, как и он сам? — Лайам раздул ноздри и злобно осклабился. — Когда я увидел, как он отъезжает, я первым делом подумал: нет, она не здесь. Только бездарный идиот покидает любимую женщину в таком состоянии. Какой мужчина способен уйти от такой многообещающей ситуации?
   — Не все мужчины готовы воспользоваться чужой слабостью. — Это было, конечно, не совсем справедливо, но ей доставило болезненное удовольствие наблюдать, как дрогнули уголки его губ.
   Лайам пристально посмотрел на нее.
   — Большинство использует ложь.
   — Как ты попал сюда?
   — Очень просто: я объяснил консьержу, что мы с женой — возможно, он ее уже видел: небольшого роста, рыжеволосая, беременная — гостим у Джастина. Не слишком осуждай его.
   — Не буду, я знаю, как ты умеешь врать. — Заметил ли он, что ее трясет? Она сцепила в замок пальцы и прижала их к животу, чтобы скрыть эту мелкую дрожь.
   — Ты слишком любезна. — Кривая улыбка исчезла с его лица. — Думаю, вопрос о том, как я сюда попал, исчерпан. О чем бы нам поговорить теперь? — Он изо всех сил нахмурил брови, словно искал тему.
   — Я вообще не хочу с тобой говорить, Лайам, уходи. — Она не удивилась, когда он не двинулся с места. Джо боялась подумать, чем может кончиться эта встреча. Только бы ей сохранить спокойствие и не расплакаться.
   — Может, об этом? — Он вытащил лист бумаги и швырнул в ее сторону. — Главное — заранее предупредить. Я, наверное, должен благодарить тебя за то, что ты не заставила меня просто стоять и ждать у аналоя.
   Она резко втянула воздух и мучительно закусила губу.
   — Я понимаю, что ты расстроен, но…
   — Расстроен?! — Густая краска проступила у него под загаром. Он смотрел на нее с ледяным презрением. — Как хорошо ты меня понимаешь, Джо! — процедил он сквозь зубы.
   — Конечно, факс — это несколько безлико, — робко признала она и решительно закончила:
   — Но иначе ты уговорил бы меня. — Хватит ходить вокруг да около.
   — Ну да, ты ведь такая податливая, тебя так легко убедить, — презрительно бросил он, нисколько не тронутый ее признанием.
   — Просто ты бессовестно навязываешь свою волю, — огрызнулась она, напрочь забыв, что собиралась вести себя разумно. — И вообще я хочу за тебя замуж, то есть, — поспешила она исправиться, было бы гораздо проще пойти за тебя замуж. Проще, но не правильно. — Это звучало неубедительно даже в ее собственных ушах.
   — Вчера ночью это было правильно. Сегодня утром, когда я говорил с тобой по телефону, правильно. Что изменилось с тех пор?
   — У меня в голове все запуталось. — Джо почему-то не могла оторвать глаз от пульсирующей у него на виске жилки.
   — Зачем изменять установившимся привычкам?
   — Это не могло бы продолжаться долго. Казалось, он наконец услышал ее. Ярость не угасла, но в голубых глазах пробилась тоска. Он пересек разделявшее их пространство и взял ее за плечи. Она подумала, что он сейчас сильно тряхнет ее, но он только пристальнее взглянул ей в глаза.
   — Гарантий не бывает, ты это знаешь, Джо. — Ярость еще кипела в нем.
   — Не надо мне гарантий, — огрызнулась она, но хоть какую-то надежду.
   Лицо у него перекосилось, будто она задела живую рану. Правда всегда причиняет боль, уныло подумала Джо.
   — Ты считаешь, у нас ее нет?
   Она печально покачала головой, положила голову на его руку и почувствовала, как его пальцы впиваются ей в плечо. Он обнял ее склонившуюся голову и прижал к груди ее лицо.
   — Ты вообще не собирался жениться, во всяком случае на мне. — Как хорошо он пахнет. Остаться бы так навсегда. Это казалось так правильно.
   — Не собирался.
   — Даже на Сюзанне?
   — На ком?
   Джо подняла голову, Лайам уронил руку.
   — На той Сюзанне, о которой ты столько страниц исписал в своих письмах. — Именно тогда он был с ней искренен.
   — Ax, эта Сюзанна, — произнес он примирительно.
   — Да, эта. — Ничего, пусть понервничает. — Я познакомилась с ней сегодня.
   — Что? Не может быть…
   — Утром она приходила к тебе на квартиру. Искала тебя.
   — Весьма типично для нее, — задумчиво произнес Лайам. Джо с отвращением наблюдала, как губы у него изгибаются в легкой ироничной улыбке. Он разбивает женские сердца, как будто щелкает орехи.
   — Боюсь, я сказала ей, что ты женишься, — процедила она. — Ее это не обрадовало.
   — Представляю себе. Ничего, переживет.
   — Лайам! — Джо была почти шокирована. Она испытующе смотрела на него: а вдруг это очередное притворство?
   — В чем дело?
   — Нельзя так отбрасывать людей, — строго сказала она. — Это… беспощадно.
   — Кто бы говорил! А ты сегодня как действовала: беспощадно, бескомпромиссно, эгоистично?..
   — Ты влюблен в Сюзанну? — Она не позволит ему отклониться от темы.
   — Нет.
   Ответ был немедленным и категоричным. Ей сразу стало легче.
   — Когда-то ты был со мной более искренним, проворчала она, поднимая на него полный укоризны взгляд.
   Лайам резко выдохнул.
   — Не знаю, зачем понадобилось спрашивать, если ты все сама решила.
   — В своих письмах ты…
   — Эти письма были… — Стиснув зубы, он на мгновение отвернулся от нее, бормоча что-то себе под нос. Неожиданно глаза у него сощурились, уголки рта поползли вверх. — О, боже! Да ты ревнуешь.
   Джо напряглась.
   — Размечтался! Я просто не хочу, чтобы твоя новая зазноба обращалась со мной как с твоей секретаршей.
   — Тебе было так неприятно думать о Сюзанне, что ты выдала себя.
   Ей хотелось дать ему оплеуху, чтобы сбить эту самодовольную мину. Как он смел забавляться ее болью и унижением?
   — Видишь ли, Лайам, в нормальных условиях у меня чисто умозрительный интерес к тому, какая баба в очередной раз потеряла от тебя голову. Но поскольку я носила эту штуку… — она злобно уставилась на кольцо и допыталась стащить его с пальца, впрочем, безуспешно, — мне показалось неудобным быть замужем за человеком, который приходит домой по вечерам, благоухая духами другой женщины. Возможно, ты ловишь некий кайф, когда распространяешься о своих похождениях, но я не готова… — Напрасно она посмотрела ему в глаза — там была непримиримая злость. — Нет… нет, я не… — запнулась она и окончательно пала духом.
   На мгновение воцарилось тяжелое молчание, но эхо высказанных обвинений, казалось, еще висело в воздухе.
   — Ты как думаешь, Джо, какие условия я имел в виду, когда делал тебе предложение? — Он не дал ей ответить и продолжал тихим, срывающимся от ярости голосом:
   — Что каждый будет жить своей жизнью? Что ты можешь бежать к своему бывшему любовнику, когда тебе захочется, а я стану смотреть на это сквозь пальцы?..
   — Этого не было! — Она резко вздохнула.
   — Ну конечно, не было! — Он ухмыльнулся плотно сжатыми губами. — Представляю себе эту нежную сцену. — Похоже, действительно представил, и не без удовольствия. — И я хочу, чтобы сейчас стало совершенно ясно, что у меня есть глубокие возражения против этого.
   У него! Возражения!.. Когда это они успели поменяться местами? Того гляди, ей придется приносить искренние извинения… Какая наглость! Кто дал ему право демонстрировать ей тут свое нравственное превосходство? Джо была возмущена, ее трясло.
   — Дрожу при мысли заслужить твое неодобрение.
   — Я заметил.
   Черт бы его побрал, все-то он замечает!
   — Это от злости, — прошипела она.
   — Ну, разумеется.
   — И прекрати поддакивать! Может, еще скажешь, что не обсуждал с дружками по кабакам своих сексуальных побед? Тебе, наверное, приходилось здорово умерять красноречие, когда ты таскал меня туда. — От мысли, что Лайам говорил с ней, как со своим парнем, ей хотелось кричать и топать ногами.
   — Что-то я не понял. — Он поскреб пальцами в густой копне волос.
   — Она думала, что я мужчина. Хмурое недоумение на лице Лайама сменилось мгновенно подавленной улыбкой.
   — Сюзанна? — серьезно спросил он, убирая со лба упавшую прядь.
   — А кто же еще? — Она не пропустила и не простила ему этой улыбки.
   — Возможно, я разок-другой упоминал о тебе, и, если она спросила, наверное, я сказал, что ты мой лучший друг. — Лайам поднял взгляд, когда Джо довольно громко хлюпнула носом, и молча подал ей носовой платок. — Наверное, она подумала…
   — Никто не женится на лучшем друге, — напирала Джо.
   — Обычно они бывают неподходящего пола.
   — Дело не в половой принадлежности. — Он мог паясничать, когда у нее разрывалось сердце. Нет в мире справедливости! — А в любви и, если хочешь, в сексуальном откровении несправедливо требовать, чтобы кто-то из нас жертвовал своей…
   — Ты надеешься найти любовь и сексуальные откровения здесь? — издевательским тоном спросил Лайам.
   — Я же не выхожу замуж за Джастина.
   — Будем надеяться. — Глаза у него превратились в щелочки. Он засунул руки, глубоко в карманы брюк, что заставило ее нехотя обратить внимание на то, как узки его бедра.
   Наверное, это ей наказание за все ее насмешки над женщинами, которые таяли от одного только его сумрачного взгляда. Сейчас она с трудом сдерживалась, чтобы не броситься ему в объятия и безмозгло лепетать о его красивых глазах.
   — Потому что я этого не хочу. — Подбородок у нее воинственно приподнялся.
   — Ты сказала, что хочешь замуж за меня. У этого человека компьютерная память!
   — Я сказала… — она изо всех сил старалась казаться спокойной и рассудительной, — что было бы проще выйти за тебя замуж.
   — Вряд ли проще быть замужем за человеком, который собирается переспать со всей женской половиной населения Западного полушария.
   — Зачем так себя ограничивать? — огрызнулась она, чувствуя, как он последовательно загоняет ее в угол.
   — Мне очень льстит твоя оценка моих сексуальных способностей, хотя, возможно, ты не совсем объективна…
   — И что? — ледяным голосом спросила она. — Что это должно означать?
   — Я хочу сказать, что, невзирая на отсутствие у нас сексуальных откровений, — медленно протянул он, — эта пара недель, проведенных нами совместно, была достаточно знойной.
   — Знойной? — тупо повторила она. — Как вульгарно.
   — Тебе это кажется вульгарным, моя сладкая?..
   — Я тебе не сладкая.
   — Ладно. Просто мне всегда нравилось немного остроты…
   — Мне неприятен этот сексуальный подтекст.
   — Только подтекст? А как насчет секса со мной? Тебе было неприятно, когда мы были вместе?
   — Твое «были вместе» подразумевает только постель. — Она постаралась придать голосу презрительную интонацию.
   — Ну, в общем, эта часть дела меня вполне устроила.
   Хрипотца у него в голосе возбуждала ее. Джо сложила руки, чтобы загородить разболевшиеся груди.
   — В наше просвещенное время люди не вступают в брак ради секса, как бы они ни… — Она осеклась, поняв, что чуть не проговорилась. Судя по выражению лица Лайама, он тоже понял.
   — Так что? — не унимался он.
   — Я говорю, что секс — не основание для брака.
   — Ты хочешь сказать, что не прочь спать со мной, но замуж за меня не пойдешь?
   — Нет! — Как он смеет!
   — А мне так показалось. — Она с опаской смотрела, как ленивая издевка уступила место на его лице чему-то более жесткому. — У нас хорошо получается в постели. Вычеркни это. У нас превосходно получается в постели. Мои отношения с Сюзанной Вильсон не должны тебя интересовать. Я не собираюсь спать с ней или с кем бы то ни было после того, как мы поженимся. Собственно, судя по времени, которое мы провели вместе, у меня и сил-то не останется, — добавил он как бы про себя.
   — По-моему, тебя это не удручает.
   — Нисколько. Очевидно, я тогда недостаточно ясно выразился, — пробасил он. — Я не желаю бутафорского брака.
   — Нет?
   — Никоим образом.
   — А чего желаю я, имеет значение?
   — Мы уже установили, что ты готова выйти за меня замуж. — Он сделал быстрое движение, когда она раскрыла рот, чтобы возразить. — То же можно сказать и о нашей сексуальной совместимости. Или, — он дернул темной бровью, — ты притворялась?
   — Я же говорила, это не основание, — начала она.
   — Ты вынашиваешь моего ребенка, — гладко вставил он. — Это — основание?
   — Раздавить меня хочешь, да, Лайам? — Ее жгла обида. — Может, обвинишь меня и в расстроенном здоровье своей мамы?
   — Мама достаточно окрепла, ее мы трогать не будем. Кроме того, я убедил ее, что это просто нервный срыв накануне событий. Ты, кажется, не слишком вразумительно выражалась по телефону.
   — Я… — Джо отвела взгляд.
   — Распустила нюни, — закончил он. — Мама говорила об этом. Я знаю, тебя беспокоит то, что мы не влюблены безумно и страстно.
   Джо заметила, что теперь он отвел взгляд.
   — Я намерен серьезно относиться к обету, Джо. Тебе не придется переживать из-за других женщин, я слишком тебя уважаю.
   — Уважаешь. — Она сжала губы, ее вдруг охватила ярость. — Не надо мне уважения. Я хочу… — Она кулаками зажала себе рот и закрыла глаза.
   — Чего? — Он прикоснулся пальцами к ее щеке. Чего ты хочешь, Джо? — В его голосе звучала нетерпеливая настойчивость, он склонился над ней.
   Хочу, чтобы ты любил меня. На мгновение у нее остановилось сердце: они встретились взглядом, и ей показалось, что она произнесла это вслух. Испугавшись губительного желания сказать ему правду, Джо вскочила на ноги и ударила его головой в подбородок.
   — Ой, прости, — в смятении выпалила она. Лайам пятился, зажимая рукой нижнюю часть лица. Когда он убрал руки, у него на губе была кровь. — Я не хотела… Ничего?
   — Ранен, но не побежден.
   Когда это Лайам признавал себя побежденным? устало подумала она. Ей не уйти от него, как не уйти от собственных чувств. В эту минуту она знала, что завтра выйдет за него замуж. Инстинкт подсказывал, что это надо сделать.
   — Если ты переживаешь из-за Сюзанны, я могу объяснить…