Лосев Владимир. Одинокий волк

   Кир неохотно поднялся.
   — Волки, — начал он.
   Стая затихла, напряженно вслушиваясь в каждое его слово.
   — Я пришел проверить стаю. Я увидел ее. — Он хмуро оглядел волков и волчиц. — Выросло новое поколение волков, тех, кого я не знаю, кто не дрался рядом со мной в боях с черными воинами. Новая стая не узнала меня, и мне чуть было снова не пришлось доказывать свое право одинокого волка в честной схватке. Меня огорчило то, что я увидел. Я вижу, что стая не готова к великой охоте. Волки стали ленивы и неповоротливы и потеряли осторожность. Я едва не дошел до города, прежде чем меня встретил дозор. И я услышал его раньше, чем увидел, а это скверный признак. Мирное время разбаловало вас. Это плохо, очень плохо. Если придет враг, то многие из вас погибнут, а некоторые придут в небесное логово с когтями, не обагренными кровью врагов.
   — Нет! — неожиданно яростно выкрикнул кто-то из глубины храма. — Ты не знаешь нас. Нам не разрешил вожак доказать тебе, что мы стали сильнее, чем наши предшественники.
   Стая заворчала. Кир нашел взглядом того, кто кричал, и узнал его. Это был все тот же верзила, по-прежнему недовольный тем, что ему не дали подраться с одиноким волком. Он был уверен в своей силе, и молодые волки поддерживали его уверенность.
   — Я готов доказать тебе, одинокий волк, что ты не прав в своих словах, — выкрикнул детина. — Я вызываю тебя.
   — Ну что, ты, кто называет себя одиноким волком? — шепнула ему на ухо Дила. — Ты, кажется, попал в трудное положение? Если согласишься и он тебя побьет, то все поймут, что ты не мой дед. То же самое будет, если ты откажешься. Стая начнет сомневаться в тебе.
   Корвин, чуть повернув голову, проговорил:
   — Отец, ты не можешь принять этот вызов, я обещал, что тебе не придется драться.
   Кир закрыл глаза, проверяя, как настроена стая. Убедившись, что этот поединок неизбежен, он вздохнул:
   — Если я откажусь, Корвин, то поставлю тебя в трудное положение.
   — Я сумею успокоить их.
   — Нет, — покачал головой Кир. — Я приму этот вызов.
   Бора положила руку Корвину на плечо:
   — Не препятствуй ему, сын. Ты просто не знаешь своего отца. Когда я была молодой волчицей, я видела, как он побил в схватке пятерых таких же, как этот, глупых молодых волков. А двое из них были даже больше этого неповоротливого увальня…
   Кир встал.
   — Хорошо. Я готов подтвердить свои слова и принимаю вызов.
   Стая возбужденно зашумела, радуясь новому развлечению. Дила злорадно прошептала за спиной:
   — Он побьет тебя, самозванец.
   — Внимательно смотри за мной, — тихо ответил Кир. — Боя как такового не будет, я их разочарую, но ты должна увидеть и понять, как можно драться.
   — Ты меня учишь? — язвительно рассмеялась Дила. — Я волчица, я дерусь с детства. Я бы тебя сама побила, да мне бабушка не разрешает.
   — Ты училась не тому…
   Кир сбросил комбинезон и остался в набедренной повязке, брошенной ему днем. Воин уже постирал ее в той горячей воде, что принесла Дила. Это был неосознанный порыв, а может быть, уже тогда одинокий волк подсознательно знал, что произойдет.
   Солнце скрылось за высокой горой, и на улице, где должна была состояться схватка, было сумрачно, поэтому принесли факелы.
   Верзила высился над остальной толпой и был чрезвычайно собой доволен, он вскидывал вверх руки, призывая своего бога — Великого волка, искоса поглядывая на Кира. Корвин тихо произнес:
   — Отец, ты уверен, что это так необходимо? Подумай, я все еще могу отменить бой.
   Кир попробовал босой ногой брусчатку улицы, проверяя, насколько она шероховата.
   — Командуй начало, сын.
   Корвин поднял руку, толпа затихла.
   — Одинокий волк, следуя законам стаи, принял вызов Гракса. Схватка будет продолжаться до полной победы одного из противников.
   Кир тихо шепнул Диле, по-прежнему стоящей за его спиной и держащей его комбинезон, сапоги и пояс с оружием:
   — Смотри внимательно за моими движениями.
   Он пошел по брусчатке навстречу детине, который, широко расставив руки, стоял на середине круга, образованного плотной толпой возбужденных волков и волчиц. Гракс насмешливо улыбнулся, широко размахнулся и нанес первый удар.
   Кир скользнул ему под руку. Оказавшись рядом с потным телом Гракса, он нанес короткий удар в сплетение нервных окончаний в левом боку. Потом отскочил назад, коротко поклонился и вернулся на свое прежнее место. Стая громко взревела:
   — Бей его, Гракс!
   Кир протянул руку к комбинезону:
   — Это все, внучка, бой уже закончен.
   Дила с гневным прищуром посмотрела на него:
   — Он по-прежнему стоит на ногах, с ним ничего не случилось. Иди и дерись, самозванец! Я видела твой удар, таким даже комара не убьешь…
   Кир с любопытством оглянулся. Гракс действительно еще стоял на ногах, на лице его читалось какое-то горестное недоумение.
   — Гракс! — снова крикнул кто-то из толпы. — Дай ему как следует. Что ты стоишь? Ты что, заснул?
   Кир натянул комбинезон.
   — Смотри внимательно, внучка. Сейчас это произойдет, боль усиливается, становясь невыносимой, он уже не может с ней справиться.
   Детина покачнулся, потом осел набок и растянулся на брусчатке. Кир спокойно надел сапоги.
   — Вот и все, поединок закончен.
   Толпа ничего не понимала, потому что никто не заметил удара, настолько быстро двигался одинокий волк. Но если бы кто и видел, вряд ли бы поверил, что такого великана можно уложить одним ударом.
   — Гракс, вставай! — заорала толпа. — Ты что, решил поспать? Немедленно вставай!
   Над поверженным детиной наклонились несколько волков, потом один из них крикнул:
   — Он без сознания и едва дышит.
   Над толпой повисло удивленное молчание. Корвин подошел к Граксу, внимательно осмотрел его, потом подозвал четырех волков, чтобы те унесли его в ближайшее здание. Вслед за ними пошла пожилая волчица из храма, занимающаяся врачеванием.
   — А теперь нас ждет пир, — выкрикнул Корвин. — Если, конечно, кто-то еще не хочет бросить вызов одинокому волку …
   — Это колдовство. — Одна из волчиц вышла вперед. — Гракс даже не успел ударить его, да и он тоже. Пусть одинокий волк побьет кого-нибудь еще, только на этот раз честно.
   Она повернулась к волкам:
   — Кто еще хочет драться?
   Волки молчали.
   — Вы волки или жалкие трусы? Мне что, самой его вызвать?
   Толпа молчала, потом от нее отделился воин и низко поклонился вожаку:
   — Я вызываю одинокого волка, только пусть схватка будет честной.
   Корвин беспомощно взглянул на Кира, а Дила захлопала в ладоши:
   — Браво, Кроун. Я всегда знала, что ты смелый воин.
   Кир кивнул Корвину, потом улыбнулся Диле:
   — Ты все еще мне не веришь?
   — Конечно, — рассмеялась девушка.
   — Ты тоже считаешь, что это колдовство?
   — Я следила за тобой. Если это колдовство, то такое, которого я не знаю. Но в любом случае, если ты его побьешь так же, как и Гракса, они тебе этого не простят. Тебе нужно его побить так, чтобы они это поняли, так что у тебя серьезные неприятности, дед.
   Кир улыбнулся:
   — Значит, все-таки дед?
   — Если ты побьешь и этого, я, возможно, в это поверю. Только вряд ли у тебя это получится. Кроун — опытный воин, он уже дрался и с кочевниками, и с воинами других королевств. По сравнению с ним Гракс просто большой и глупый волчонок.
   Кир кивнул и снова стал раздеваться, краешком глаза следя за Кроуном.
   Тот уже разделся и сделал это не спеша, так же следя за Киром краешком глаза. Кроун был высок и жилист, мускулы играли на его сухом поджаром теле, несколько шрамов от меча багровыми рубцами пересекали его грудь.
   Кир вздохнул и глубоко задышал, приводя себя в боевое состояние. Знакомый холодок поднялся по его телу, и он вышел на середину круга.
   Кроун заскользил вокруг одинокого волка легко и стремительно, выбирая благоприятный момент для нападения. Он сделал несколько обманных движений, определяя, насколько быстро будет на них реагировать противник. Кир не шевельнулся, он просто поворачивался, чтобы не дать Кроуну зайти за спину.
   Прошло несколько минут, но Кроун все еще не решался напасть, а Кир не собирался отдавать ему преимущество защиты.
   Толпа начала проявлять нетерпение, стали раздаваться подбадривающие выкрики, скоро уже кричали все, и Кроун, наконец, решился. Он сделал серию обманных движений и, не закончив одно из них, ударил по-настоящему. Его рука, мелькнув около лица Кира, устремилась к его груди.
   Кроун был опытный боец, поэтому он не вложил в удар всю силу, однако Киру было достаточно и этого. Он развернулся, пропуская мимо этот удар, и когда Кроун стал проваливаться вслед за своей рукой, нанес короткий удар локтем в голову, одновременно подбивая ногу.
   Получилось эффектно. Кроун пролетел несколько метров в воздухе, потом с силой грохнулся на брусчатку улицы, сила инерции протащила его, обдирая обнаженные руки, лицо и грудь.
   Несмотря на подбадривающие крики, Кроун больше не поднялся, все те же четверо волков по команде Корвина унесли бесчувственное тело в здание к волчице, занимающейся врачеванием Гракса.
   Кир посмотрел испытывающим взглядом на толпу, убедившись, что больше желающих с ним схватиться нет, покачал головой и в полной тишине, в которой отчетливо слышалось шлепанье его босых ног по камню, пошел к Диле за одеждой.
   Победа Кира в схватке вызвала у волков недоумение и некоторое разочарование. Толпа снова вернулась к столам, и Кир слышал, как волки продолжали говорить о колдовстве, опасливо поглядывая на одинокого волка.
   Дила испытывала те же чувства и напряженно размышляла, каким образом деду удалось победить Кроуна.
   Вожак был рад такому исходу поединка и не скрывал этого, а Бора просто с ехидной насмешкой разглядывала волков. Они, почувствовав ее насмешливый взгляд, виновато втягивали головы в плечи.
   Кир с удовольствием съел несколько кусков мяса. Как всегда после боя он испытывал зверский аппетит. Потом встал. Одинокий волк должен был это сделать, однако он понимал, что общее недоумение по поводу его приемов боя оставлять у волков нельзя.
   — Волки и волчицы, — произнес воин. Кир подождал, когда его услышат и обратят на него взгляды, потом продолжил: — Многие думают, что в первой схватке не обошлось без колдовства. Это не так, обе схватки были честными. Просто другое искусство боя, которого вы не знаете. Сейчас я вам покажу, что произошло, но вы не успели увидеть.
   Все с напряженным вниманием следили за ним, когда одинокий волк подошел к пустому столу.
   — Смотрите. Гракса я ударил так, и этого удара никто из вас не заметил.
   Кир собрался, сконцентрировал силу в руке и резко опустил ее вниз. Раздался треск, толстые сосновые доски надломились, а сам стол, покачнувшись, развалился.
   Стая изумленно выдохнула, многие волки подбежали к обломкам стола, внимательно разглядывая сломанные доски.
   Кир коротко поклонился и вернулся на свое место.
   — Вот теперь ты их покорил, — проговорила с довольной улыбкой Бора. — Даже я сейчас готова встать перед тобой на колени. Теперь никто не сомневается, что ты действительно одинокий волк.
   — Кроме меня, — хмуро пробурчала Дила из-за спины. — Это тоже какой-то фокус. Я не знаю, как он это сделал, но обязательно узнаю.
   Бора засмеялась:
   — Когда ты пойдешь с ним, сама увидишь еще много такого, чего не сможешь объяснить и понять. Твое неверие в него пройдет, как и твое детское высокомерие.
   — Бабушка, он обманывает вас, только я не знаю как. Я не могу ему поверить, просто не могу и все.
   Бора ласково погладила ее по руке:
   — Очень легко составить неправильное мнение о чем-то или о ком-то и потом всегда трудно признавать, что ты была не права. Он убедил всех, кроме тебя, что он — Одинокий волк. Матерь-волчица сказала тебе об этом и даже назначила тебе наказание, но и это тебе не помогло. Подумай, даже если все, что он делает, делает при помощи колдовства, то и в этом случае он великий человек, равный богам. И в любом случае стае повезло, что одинокий волк на ее стороне, а не на стороне ее врагов. Я знаю, что если бы он был нашим врагом, ты бы уже уважала и опасалась его.
   — Он все равно вас обманывает! — выкрикнула Дила и, закрыв лицо руками, чтобы не было видно слез, выбежала на улицу.
   — Ты ее простишь? — спросила Бора.
   — Конечно, она же дочь Дары и моя внучка, но с ней что-то происходит, а что, я понять не могу, ее мозг защищен…
   — Одинокий волк, — произнесла торжественно и громко Бора, — я рада тому, что ты пришел, и я горжусь тем, что ты показал свою силу молодому поколению волков. Молодежи свойственно сомневаться в том, что говорят старики. До этого момента они считали, что одинокий волк это только миф, красивая легенда, которую мы придумали. А сегодня они убедились, что их не обманывали, что это правда и что ты действительно существуешь. Посмотри на их сияюшие лица, ты принес нам праздник и уверенность в будущем. Я помню, каким ты был, когда увидела тебя еще молодой волчицей. Ты пришел с красивой женщиной, и ты был печален. Я помню, как встретили тебя волки, и помню ту схватку, в которой ты побил молодых и сильных волков. Это было странно и непостижимо тогда для меня. Я помню, как с тобой разговаривал наш старый вожак. Мудрый, много повидавший, он вслушивался в каждое твое слово и был преисполнен непонятного тогда для меня уважения. И только теперь я понимаю его…
   — Завтра у меня будет тяжелый день. — Кир встал. — Мне пора идти спать.
   — Я провожу тебя. Дила сбежала, но я сама присмотрю за тем, чтобы утром она была готова к походу. Там, куда ты ее поведешь, будет очень опасно?
   — Настолько опасно, что я сам едва избежал гибели. Будет очень трудно, но я сделаю все, чтобы с ней ничего не произошло.
   — Я знаю, но в твоих словах слышу сомнение. Ты чего-то боишься, одинокий волк?
   — Дила непредсказуема, она молода и неопытна, может поступить в трудной ситуации неправильно, и я просто не успею ее защитить.
   — Об этом не беспокойся. Дила волчица, искусство выживать у нее в крови, просто девчонка этого пока не знает, но когда она попадет в опасное положение, это проявится. И, кроме того, ее с тобой послала Матерь-волчица, значит, она будет ее оберегать.
   — Не уверен, я веду ее в другой мир, а там другой бог. Но ты права, это не только мое решение, но и решение богов.
   — Спи, одинокий волк. — Бора открыла дверь его комнаты. — Нам всем бы хотелось, чтобы ты остался с нами, но мы понимаем, что у тебя свой путь.
   Кир лег.
   — Когда-нибудь, очень надеюсь на это, я вернусь сюда навсегда.
   Бора наклонилась над ним и нежно поцеловала:
   — Я постараюсь дожить до этого дня, любимый.
   Волчица вышла, а Кир закрыл глаза, пытаясь увидеть то, что с ним произойдет завтра. Воин сумел увидеть совсем немного, только тропу, по которой он идет вместе с Дилой, потом переход, а потом сразу почувствовал надвигающуюся опасность.

Глава девятая

   Кронов тяжело дышал, лицо раскраснелось от съедающего его изнутри жара, тело было покрыто бисеринками пота, а руки и ноги мелко дрожали. Криза сидела рядом и горестно вздыхала. Запекшиеся губы Кронова что-то шептали в бреду, а Криза не могла понять что. Слова были на чужом странном языке.
   Мезон заглядывал в шатер через каждые полчаса, и Криза гневно прогоняла его. Женщина до сих пор считала, что в случившемся виноват он.
   Криза же предупреждала друга, чтобы он охранял Кронова и не давал ему вмешиваться в схватку, но Мезон не обращал внимания на ее слова. И вот это случилось: Кронов, размахивая мечом и кинжалом, забыв о своей магии, бросился в самую гущу боя, спасая этого дурака Мезона. Теперь он умирает.
   У Кронова была очень скверная рана — меч распорол ему живот, выпустив наружу внутренности. Мезон зарубил воина, посмевшего напасть на Кронова, но было уже поздно.
   Криза знала, что с такими ранами долго не живут, она зашила рану, как могла, и ухаживала за раненым, но чувство безнадежности не покидало ее. Кронов должен был умереть, а с ним умрет их надежда увидеть когда-нибудь свой мир.
   — Во всем виноват этот проклятый дурак! — вслух яростно произнесла она.
   Кронов зашевелился, Криза склонилась над ним, пытаясь расслышать, что он шепчет. Глаза Кронова открылись, они были мутными и чужими, но на мгновение прояснились.
   — Найди мой кинжал. — Голос его был слабым и дрожащим.
   — Ты болен, ты тяжело ранен. Зачем тебе кинжал, ты не можешь воевать. Ты умираешь…
   — Найди, нельзя мне здесь умирать, — снова прошептал он, и от этого усилия снова потерял сознание, и женщина опять слушала его горячечный бред на чужом языке. В шатер заглянул Мезон.
   — Как он? — Воин осмелел оттого, что соратница не прогоняет его.
   Криза вздохнула:
   — Плохо, он умрет, ты и сам знаешь, что с такими ранами долго не живут, а Кронов уже продержался четыре дня. Все бредит, просит свой кинжал…
   — Кинжал? — Мезон удивленно поднял брови. — Зачем ему кинжал, он что, собирается колдовать? Как он это будет делать, если даже глаза открыть не может?
   — Глаза бы мои на тебя не смотрели. — Криза промокнула лоб Кронова. — Как ты мог ему позволить влезть в эту схватку? Он же тебя спасал, идиота. Он принял на себя удар, который предназначался тебе.
   Мезон отвернул от нее голову, чтобы женщина не видела его слез.
   — Я знаю, я не думал, что так получится…
   — А когда ты думал? — оборвала Криза и склонилась над Кроновым. — Снова шепчет про кинжал…
   — Я пойду, — кивнул Мезон. — Не могу смотреть, как он мучается.
   — Иди, — грустно усмехнулась Криза. — И поищи его кинжал, раз он просит. Надеюсь, его еще не подобрали мародеры. Последняя просьба умирающего священна…
   — Я найду, даже если для этого придется спалить несколько деревень. — Мезон встал. —Для меня нет никого дороже в этом мире, кроме Кронова да тебя.
   Он вышел, и Криза услышала его громкий крик. Мезон собирал своих воинов, чтобы прочесать поле боя. Воительница не сомневалась, что если друг не найдет кинжал Кронова, то он действительно сожжет все деревни вокруг, жители которых уже третий день обирали трупы.

* * *

   Утром, когда Кир дернул шнур гонга, Дила принесла большой кувшин с горячей водой. Она была угрюма и не поднимала на одинокого волка глаз. На девушке была походная одежда волков, на поясе висел кинжал, а за спиной лук и колчан со стрелами. Дила молча подождала, пока Кир умоется, потом спросила:
   — Что еще из оружия я должна взять с собой, одинокий волк?
   — Лук оставь здесь, там он тебе не пригодится.
   — Я хорошо стреляю и с пятидесяти шагов попадаю в зайца.
   — Там он тебе будет не нужен, — настойчиво повторил Кир. — Почти все наше оружие там бесполезно.
   Дила удивленно подняла брови:
   — И чем же там воюют?
   Кир вытерся мягким льняным полотенцем и натянул комбинезон.
   — Ты скоро сама все увидишь и узнаешь. — Он надел пояс с кинжалом. — Там тебе могут пригодиться только меч и нож, и то только в том случае, если повезет. Все остальное оружие будет обузой. После того как я позавтракаю, мы уйдем из города.
   Дила неохотно склонилась в поклоне:
   — Я буду ждать тебя на площади возле храма.
   За завтраком Киру прислуживала Бора, она была молчалива и грустна.
   — Я разговаривала с богиней сегодня ночью. Матерь-волчица беспокоится за тебя, она говорит, что в этот раз тебя будут подстерегать ужасные опасности. Потребуются все твои способности и весь твой ум, чтобы остаться в живых. Она сказала, что в этот раз тебе будет так трудно, как не было до этого никогда. У меня тревожно на душе, одинокий волк. Будь осторожным, будь хитрым и умным. Останься в живых, большего я не прошу. А за Дилу не беспокойся, она волчица. Если внучка погибнет, я буду знать, что в этом нет твоей вины.
   Стая ожидала Кира на площади у храма. Гракс, уже оправившийся после вчерашнего, вышел из толпы и опустил голову.
   — Одинокий волк, я был самонадеян, и ты наказал меня за это, но скажи, как ты это сделал? Я ничего не помню, запомнилось только, как я размахнулся, а потом боль во всем теле, ноги мои ослабли, потом я упал…
   Волки окружили его:
   — Покажи нам, одинокий волк, что ты сделал.
   — Я ударил вот сюда, — Кир показал на теле детины место удара, при этом тот болезненно сжался. — Если попасть, то вы видели, что происходит. Только удар должен быть резким.
   Волки оживились, они по очереди подходили к детине и внимательно рассматривали кровоподтек на его боку, образовавшийся после удара. Корвин, подойдя к Киру, тихо сказал:
   — Отец, я бы хотел поговорить с тобой.
   — По дороге мы поговорим, у меня мало времени, нужно спешить.
   — Хорошо.
   Корвин пошел рядом, стая, повинуясь его жесту, отстала на десяток шагов.
   — Отец, ты сказал, что стая слаба и ленива. Что мне нужно сделать, чтобы она стала снова сильной.
   — Я сказал правду, сын. Воина делает воином только опыт. Никакое учение не заменит битвы. В бою кто-то погибнет, а кто-то получит рану и приобретет бесценное знание. Не отказывайся от поручений своего бога, вступай в каждый бой на стороне слабых и справедливости, тогда стая станет другой — сильной, мудрой и беспощадной.
   — Будут смерти, отец, а стая только недавно восстановила свою численность.
   — Выбор невелик: либо погибнут все, либо немногие. Решать тебе, вожак.
   Корвин вздохнул:
   — Да, отец, решать мне, и это тяжелое решение. Возможно, нам повезет, и войны пройдут стороной?
   — Думая так, ты погубишь стаю, сын. Войны будут всегда, пока существует человечество. В этом особая мудрость богов, войны губят слабых и глупых и дают возможность появиться новому сильному поколению.
   Корвин остановился.
   — Дальше стая не пойдет. Впереди будут дозорные, они присмотрят за тобой. А слова твои горьки для меня, но они мне были необходимы. Надеюсь, что когда ты придешь в следующий раз, стая будет другой. Я сделаю так, как ты сказал…
   Когда город волков скрылся за поворотом и дозорные волков остались позади, Кир остановился. Он посмотрел на Дилу, уныло бредущую за ним, и негромко произнес:
   — Дила, сейчас кое-что произойдет.
   Девушка остановилась, быстро огляделась вокруг и поправила кинжал, чтобы был под рукой. Только после этого она спросила:
   — Опасность? Враги?
   Кир отрицательно покачал головой:
   — Нет, пока нет.
   — Тогда что?
   — Мне нужно поговорить с тобой перед тем, как мы перейдем в другой мир.
   — Перейдем? На этом месте? Но здесь ничего нет, я же чувствую. Я здесь проходила много раз, когда была в дозоре.
   — Просто послушай меня.
   Дила кивнула и выжидающе посмотрела на деда.
   — Говори.
   — Выслушай меня внимательно. Прежде всего, оставь все свои подозрения и плохие мысли обо мне на этом месте, потому что когда мы перейдем в другой мир, твоя жизнь будет зависеть от меня. Если ты будешь считать мои слова и поступки неправильными, ты погибнешь. Если ты откажешься делать то, что я скажу, тоже погибнешь.
   — Я так не думаю и сумею за себя постоять. Если я посчитаю что-то глупым или слишком опасным, я не буду это делать.
   — Мир, в котором мы окажемся, незнаком тебе, он чужой и будет беспощаден к нам. В том мире слишком много оружия, которое убивает быстро и с далекого расстояния.
   — Почему же ты тогда берешь меня с собой, одинокий волк, если считаешь, что я слаба и не очень умна?
   — Я пришел специально в этот мир за тобой или твоей матерью Дарой только потому, что в вас течет кровь одного древнего народа. Благодаря этой крови ты сможешь почувствовать, где находится солнечный камень, а он нужен мне и тому миру, куда мы попадем. Если мы его не найдем, тот мир погибнет. И я не считаю тебя глупой…
   — Я не доверяю тебе.
   — Знаю, это твое право, но сейчас я сказал тебе то, что должен был сказать.
   — Про какой камень ты говоришь?
   — Когда-то у твоей мамы был такой же, ей оставила его твоя бабушка Ила, — королева Горного королевства, сразу после рождения, прежде чем покинула ее.
   Дила изумленно посмотрела на него:
   — Моя бабушка — Бора, у меня нет другой…
   — Мне что, рассказывать историю твоего происхождения?
   — Расскажи, если ты знаешь то, чего не знаю я.
   — Бора воспитывала Дару с младенчества, поэтому она называет жрицу мамой. На самом деле мать Дары и твоя бабушка живет в Горном королевстве. От нее в вас с Дарой течет кровь древних людей из другого мира. Многие способности в тебе идут от этой крови, и одна из них — это чувствовать осколки камня, который называют иногда солнечным, потому что он меняет свой цвет и может светиться в темноте.
   — Мне никто об этом никогда не говорил.
   — Должно быть, твоя мать считала, что ты еще не готова к такому знанию.
   — А какими еще свойствами обладает этот камень, кроме того, чтобы светиться, как гнилушка в темноте?
   — Он дает силу тем, в ком течет древняя кровь.
   Дила задумалась.
   — Это значит, что и мне тоже?
   — Да.
   — Хорошо. Скажи еще одно: во мне течет и твоя кровь?
   — Поговорим об этом позже, а сейчас я буду говорить с Матерью-волчицей.
   — Но здесь же нет храма. — Дила недоуменно посмотрела вокруг. — Здесь только лес и горы, нет ни алтаря, ни статуи богини.
   — Ничего, она услышит меня, я же ее сын.
   Кир закрыл глаза и мысленно позвал богиню. Она проявилась не сразу, какое-то время воин просто ждал, когда богиня услышит его зов.
   «Что ты хочешь от меня?» — услышал он внутри себя голос Матери-волчицы.
   «Перенеси нас в тот мир, из которого я пришел. Портал, который ведет туда, находится далеко, а я чувствую, что мне нужно спешить…»