Лу Эрленд. Курт звереет

 
   На свежепозолоченном траке Курт отправляется в центр и покупает себе ящик сигар, а кроме того, костюм и мобильный телефон. Потом заходит в дорогой ресторан и, потягивая шампанское под икорку, звонит с мобильного Гуннару сообщить, что больше он на работу не ходок.

   Это навсегда? спрашивает Гуннар. Навсегда, отвечает Курт. Я тут разжился деньжатами, так что работать мне ни к чему.
   Поздравляю, говорит Гуннар. Ты мечтал бы оказаться на моем месте? спрашивает Курт.
   Даже не знаю, отвечает Гуннар

   Потом Курт принимается составлять список вещей, которые ему хочется купить. Это оказывается не такое простое дело, как он думал. Денег у него столько, что он может позволить себе все без разбору, но ему кажется как-то глупо мести все подряд, поэтому он решает для начала ограничиться только тем, что ему страсть как хочется. А все, что ему очень хочется, действительно хочется и тоже хочется, можно будет купить завтра. Его ж никто не подгоняет. Он будет богачом и завтра, и послезавтра, и невесть сколько времени. Может, всю жизнь. Составляя список своих хотений, Курт курит сигару, а управившись со списком, проходится по магазинам и покупает все, что в нем значится. Это батут, газонокосилка, гигантские игрушечные гонки, электрическая зубная щетка, видеокамера, дрель, новая мебель, стереосистема с огромными колонками, щипчики для ногтей, журнал под названием «Твои деньги» и большущая машина, которая может ломать асфальт и бетон.

   Покупки доставляют Курту домой. Увидев всю эту роскошь, он не может сдержаться и начинает хлопать в ладоши. И решает, что быть богатым даже прикольнее, чем он думал. Он снимает пиджак, распускает галстук, засучивает рукава рубашки и принимается за работу.
 
   Первым делом он выкидывает всю старую мебель в окно. Потом новенькой дрелью накручивает в ней дырок, как в решете, и поджигает. Вот развлекся так развлекся, на полную катушку, думает Курт с удовольствием. Потом он затаскивает в дом новую мебель, музыкальный центр и собирает игрушечные гонки. Они такого размера, что не помещаются в большой комнате, поэтому Курт продалбливает несколько здоровых дыр в стене, и теперь гоночный трек проходит через комнату Лены и кухню. Покончив с этим, Курт подстригает траву в саду и устанавливает батут рядом со скелетом рыбы, стоящим здесь уже год с того дня, как семья вернулась из дальних странствий. А машину, которая может ломать асфальт и бетон, Курт ставит на прикол под домом, чтоб она всегда была под рукой, если на Курта вдруг найдет стих поломать асфальт или бетон. Трудно рассчитать заранее, когда именно проснется в тебе такое желание.

   Когда Анна-Лиза, Бад, Тоже Курт и Пышка Лена заходят в дом, стереосистема орет на полную мощность, а Курт сидит на новом диване, улыбаясь до ушей, и чистит зубы электрической щеткой, одновременно куря сигару. Не успевает Анна-Лиза рта открыть, как он срывается с места, чтобы заснять все семейство на видеокамеру.

   Улыбочка! кричит он.
   Но улыбается один Бад. А остальные, похоже, сердятся. Анна-Лиза кидается к музыкальному центру и вырубает музыку.
   В жизни не видела такого свинства, говорит она.
   Ты считаешь, что раз у тебя есть деньги, можно вытворять что угодно? спрашивает она.
   Считаю, представь себе, говорит Курт.
   Анна-Лиза только головой качает, ничего больше ей не остается.
   Так, а куда ты подевал всю нашу красивую мебель? спрашивает она.
   Я прокрутил в ней много дырок, а потом сжег, откровенничает Курт.
   Она была старая и убогая. А я купил новую. Не о чем жалеть.
   По-моему, новая мебель жутко уродливая, говорит Пышка Лена.
   Она кошмарная, говорит Анна-Лиза. И если б не твои заверения, я бы подумала, что ты начал портиться и становишься час от часу противнее.
   Что в этом такого противного, отвечает Курт. Ну порезвился и все.
   Поднимите руки, кто считает, что Курт подпортился, говорит Анна-Лиза.
   Пышка Лена и Тоже Курт тут же поднимают руки.

 
   Вот, пожалуйста, говорит Анна-Лиза.
   Хм, хмыкает Курт и задумывается. Подумав, поворачивается к Баду.
   Ты тоже считаешь меня противным? спрашивает он.
   Бад мотает головой.
   Вот папин мальчик, расцветает Курт.
   Но Анна-Лиза говорит, что Бад не в счет, потому что он еще мал, чтоб отличать свинское поведение от человеческого.
   Просто вам завидно, вот и все, говорит Курт. Раз вы так, получать удовольствие от жизни будем только мы с Бадом, а вы можете даже не просить у меня мои новые вещи.
   Как гадко, говорит Анна-Лиза.
   Как мерзко, говорит Шипучка Курт.
   Как отвратительно, говорит Пышка Лена.
   Забыл сказать, продолжает Курт. Я только что решил давать Баду на карманные расходы десять тысяч в неделю.
   Браво! кричит Бад под совсем кислыми взглядами остальных. Анна-Лиза снова качает головой.

   Я отказываюсь в это верить, говорит она, уводит Шипучку Курта и Пышку Лену с собой на кухню и со всей силы хлопает дверью.
   Бад забирается к Курту на колени. Веселости в нем поубавилось, потому что он не любит, когда дома ссоры. Курт говорит ему «да ладно» и в утешение чистит ему зубы электрической щеткой.

   Вы поссорились? спрашивает Бад.
   Я лично ни с кем не ссорился, отвечает Курт. И не моя вина, если кто-то мне завидует и злится.
   А чья вина? спрашивает Бад.
   Давай не будем об этом, говорит Курт. Лучше погоняем машинки да посверлим всласть.
   Так они и делают: гоняют машинки и сверлят дрелью чуть не полночи.
 
   А Тоже Курт, Пышка Лена и Анна-Лиза час от часу мрачнеют и звереют, потому что чудовищный шум из большой комнаты не дает им спать. К тому же на каждом круге гонок машинки со свистом проносятся по треку над головой Пышки Лены. И она глаз не может сомкнуть.

 
   Наконец терпение у нее лопается, она спускается в подвал и выкручивает пробки. В доме наступает темнота. И дрель не жужжит. И гонки не носятся. И музыка не гремит. Но зубные щетки работают от батареек, так что Курт с Бадом еще довольно долго в темноте чистят зубы, но потом все же засыпают на диване
 
   На другой день Анна-Лиза просыпается мрачнее тучи. Невиданное дело. Чтобы у нее в течение дня портилось настроение — это случается сплошь и рядом. Это нормально. Но ходить насупленной с самого утра никакой радости нет, считает Анна-Лиза. И она злится на Курта с его деньжищами и немножко на Бада тоже, хоть он, конечно, еще несмышленыш. Анна-Лиза будит Шипучку Курта и Пышку Лену. Оба злы как крокодилы. У всех троих ужасное настроение.
   Вы тоже не в духе? спрашивает Анна-Лиза.
   А ты как думаешь? хором огрызаются Шипучка Курт и Пышка Лена.
   И что будем делать? спрашивает Анна-Лиза, предварительно вкрутив пробки и приготовив завтрак.

   Не знаю, говорит Шипучка Курт.
   Может, надо просто подождать, пока он истратит все деньги, предлагает Пышка Лена.
   О подождать речи нет, отвечает Анна-Лиза. Чтобы истратить пятьдесят миллионов крон, полжизни не хватит.
   Может, он вчера случайно был таким противным, говорит Шипучка Курт.
   Хотелось бы надеяться, отзывается Анна-Лиза.
   Но не успевает Анна-Лиза это сказать, как в большой комнате снова включается дрель. Это Курт, от сна восстав, принялся крутить дырки в обеденном столе.
   По-моему, Курт сегодня не лучше, чем вчера, замечает Пышка Лена.
   Вот ведь беда с ним, огорчается Анна-Лиза.
   И что, мы ничего не можем сделать? спрашивает Шипучка Курт.
   Даже не знаю, если честно, признается Анна-Лиза. Но так дальше продолжаться не может. Ладно, попробую сегодня что-нибудь придумать.
   Они убирают со стола и уходят кто в школу, кто на работу, а Курт сидит себе на диване и крутит дрелью дырки, пока не просыпается Бад.

   Окончательно проснувшись и немного посверлив, Бад просит Курта выдать ему недельное жалование. Получив десять тысяч, он вежливо благодарит и тут же спрашивает, нельзя ли ему взять в садик дрель. Многие дети приносят из дому то, с чем любят играть, объясняет он. Курт внимательно читает все, что написано на коробке от дрели, но там ни слова не говорится о запрете носить с собой дрель в детский сад.
   Поэтому Курт говорит ладно, бери, а Бад страшно радуется и дает слово не сверлитьтакие вещи, которые они не стали бы сверлить на пару с Куртом.

   У-ти, папин сынуля, сюсюкает Курт, а потом звонит и вызывает такси, которое отвозит Бада в садик.
 
   Проводив такси, Курт надевает спортивную форму и идет прыгать на батуте. Он мечтал о нем с самого детства. Потому что Курт вообще обожает прыгать. Чуть не сразу за вождением трака прыжки — его самое любимое в жизни занятие. До этого дня он регулярно прыгал дома в большой комнате или в саду, но когда прыгаешь на жесткой поверхности, подлетаешь невысоко, и довольно быстро скакать на доедает. Другое дело батут, на нем улетаешь на несколько метров ввысь, нет, на самом деле. Курт прыгает несколько часов кряду. Ему все прыгается и прыгается. Иногда он приземляется на ноги, а иногда на попу или пузо, но ударяется не больно и каждый раз снова подлетает высоко вверх.

 
   С самой вышины он видит весь город аж до другого края.
   Теперь Курт совершенно уверился, что счастье — в деньгах. С ними можно целый день каждый день делать только то, что тебе хочется. Вряд ли можно жить лучше, думает он.
   Останавливается шедший мимо сосед.
   Ты разбогател, я слышал, говорит он.
   Что-прав-да-то-прав-да, отвечает Курт, продолжая прыгать.

   Значит, ты можешь выручить меня деньгами? спрашивает сосед.
   Нет, не могу, говорит Курт. Это мои деньги, я их в долг не даю. Но могу дать тебе совет: иди в порт и попробуй спасти того, кто тонет. Возможно, тогда ты получишь алмаз и разбогатеешь, точно как я.
   Спасибо за идею, говорит сосед. Но хотя бы попрыгать на своем батуте ты мне разрешишь?
   Боюсь, что нет, отвечает Курт.
   А это почему? спрашивает сосед.
   Потому что я решил, что пользоваться моими покупками будем только мы с Бадом, отвечает Курт.
   Я и не знал, что ты такая жадина, говорит сосед.
   А ты — такая прилипала, говорит Курт.

   Сосед уходит обиженный, садится в автобус и едет в порт в надежде спасти кого-нибудь, чтоб тоже разбогатеть и скакать день-деньской на батуте.
   Курт прыгает еще пару раз, но потом ему надоедает. И он садится на траву почитать купленный вчера журнал «Твои деньги». Тут много сведений, которые нелишне будет узнать тем, кто богат. Например, сказано, что если у вас много денег, но вам хочется еще больше, то можно покупать что-нибудь задешево и продавать втридорога. Неплохая идея, прикидывает Курт, но не может решить, надо ли ему еще больше денег сию секунду.

   Пожалуй, стоит заняться этим через несколько лет, когда куча денег подтает. Но потом Курт обнаруживает в журнале одну закавыку. Все люди, интервью с которыми напечатаны в журнале, как на подбор директора и начальники, и все они решают, руководят и распоряжаются, хотя денег у них меньше, чем у Курта. Это несправедливо, думает Курт, я тоже хочу чем-нибудь покомандовать. Какой смысл быть богатым, если все время только сверлить дырки и скакать на батуте? Нет уж, Курт тоже хочет начальствовать. Иметь влияние.

   Он лежит на траве, разглядывает проплывающие мимо облака и прикидывает, каким начальником быть приятнее всего. Вообще-то ему хотелось бы решать на свете чем больше, тем лучше. И настоящие серьезные вещи, а то дадут решать всякую безделицу, а это и приесться может, думает он. Но вот вопрос — кто принимает самые важные решения? Может, король, думает Курт. Но, во-первых, король уже есть, во-вторых, короли получаются из принцев, а Курт не принц и никогда им не был. Так что надо поискать другую должность. О, вспоминает Курт, премьер-министр! Вот кем быть замечательно. От него и зависит страшно много, и по телику его показывают чуть не каждый день. Решено — Курт будет премьер-министром. Он достает мобильный телефон и звонит премьер-министру. Это женщина. И голос у нее вполне довольный.

   Привет, говорит Курт, меня зовут Курт и мне здорово хочется стать премьер-министром.
   Вот как, говорит премьер-министр.Ты много чего решаешь? спрашивает Курт.
   Я решаю все на свете, отвечает премьер-министр.
   Это приятно? спрашивает Курт.
   Приятно, — не то слово, отвечает премьер-министр.
   А получаешь ты неплохо?
   Неплохо, можешь не беспокоиться.
   Так ты покупаешь вещи задешево и продаешь втридорога? спрашивает Курт.
   Раньше я так не делала, говорит премьер-министр, но это ловко придумано, и я, пожалуй, подумаю об этом.
   А как становятся премьер-министрами? спрашивает Курт.
   Ты должен помелькать немного в телевизоре и газетах, чтоб народ тебя полюбил, а потом попросить всех проголосовать за тебя на следующих выборах, объясняет премьер-министр.
   А долго ждать следующих выборов? интересуется Курт.
   Да нет, недолго, говорит премьер-министр. Но должна сразу сказать, что у тебя нет никаких шансов, потому что я рулю на шесть с плюсом и народу только меня и надо.
   Так и я такой же, говорит Курт.
   Ну, удачи тебе, говорит премьер-министр.
   И тебе того же, отвечает Курт, смеясь про себя и пряча телефон в карман. Дело сладится, думает он, а сам едва может дождаться, когда уже начнет все решать. Так, глядишь, он станет самым богатым и самым влиятельным человеком во всей Норвегии, а то и в целом мире.
 
   Он все еще лежит на траве и мечтает о том, как станет премьер-министром, когда из детского сада возвращается Бад. Что-то рановато. Он должен был вернуться через несколько часов, но он тут как тут: расплачивается с шофером и вылезает из такси. У него что-то кислый Так ты покупаешь вещи задешево и продаешь втридорога? спрашивает Курт.
   Раньше я так не делала, говорит премьер-министр, но это ловко придумано, и я, пожалуй, подумаю об этом.
   А как становятся премьер-министрами? спрашивает Курт.
   Ты должен помелькать немного в телевизоре и газетах, чтоб народ тебя полюбил, а потом попросить всех проголосовать за тебя на следующих выборах, объясняет премьер-министр.
   А долго ждать следующих выборов? интересуется Курт.
   Да нет, недолго, говорит премьер-министр. Но должна сразу сказать, что у тебя нет никаких шансов, потому что я рулю на шесть с плюсом и народу только меня и надо.
   Так и я такой же, говорит Курт.
   Ну, удачи тебе, говорит премьер-министр.
   И тебе того же, отвечает Курт, смеясь про себя и пряча телефон в карман. Дело сладится, думает он, а сам едва может дождаться, когда уже начнет все решать. Так, глядишь, он станет самым богатым и самым влиятельным человеком во всей Норвегии, а то и в целом мире.
   Он все еще лежит на траве и мечтает о том, как станет премьер-министром, когда из детского сада возвращается Бад. Что-то рановато. Он должен был вернуться через несколько часов, но он тут как тут: расплачивается с шофером и вылезает из такси. У него что-то кислый вид. Держа в одной руке дрель, а в другой письмо, он понуро направляется к Курту.

   Приветик, говорит Курт. Ты не рано?
   Меня отправили домой, говорит Бад.
   Отправили домой? переспрашивает Курт.
   Да, плачет Бад.
   Ты сделал что-то нехорошее? спрашивает Курт.
   Да, ревет Бад.
   И что ты сделал? спрашивает Курт.
   Но Бад не отвечает.
   Ты не хочешь рассказывать? спрашивает Курт.
   Лучше не надо, всхлипывает Бад, а по щекам текут слезы.

   Курт утешает его, говорит, что все наверняка не так ужасно.
   Ты можешь спокойно все мне рассказать, говорит Курт. Обещаю, что не стану сердиться.
   Тогда Бад протягивает Курту письмо. Оно от директора детского сада, который пишет, что Бад иссверлил в садике все (и кроссовки воспитательницы в том числе) и очень противно вел себя с детьми и чтобы поэтому он не возвращался в сад, пока не будет твердо уверен, что снова стал хорошим мальчиком.

 
   Хм, хмыкает Курт. Это нескладно. Ты правда вел себя противно?
   Не особенно, отвечает Бад. А что ты сделал?
   Накупил сластей и ни с кем не поделился. Ты купил много сластей или мало? уточняет Курт.
   Я купил на тысячу крон, говорит Бад.
   О как, говорит Курт. А потом ты просверлил кроссовки воспитательницы. Разве ты не обещал мне, что не будешь сверлить такие вещи, которые мы с тобой точно сверлить бы не стали? Или ты серьезно думал, что я возьму кроссовки воспитательницы и стану их сверлить?

   Про кроссовки я немного сомневался, отвечает Бад.
   Понятно, говорит Курт. Похоже, когда человек так мал, как ты, ему нелегко даже понять, что можно сверлить, а что нет.
   Ох нелегко, говорит Бад.
   Но ты стал снова хорошим мальчиком? спрашивает Курт.
   Даже не знаю, вздыхает Бад. А нельзя мне посидеть с тобой дома, пока мы не убедимся твердо-претвердо, что я стал хорошим?
   Да, пожалуйста, соглашается Курт. Ты же папин сынуля, да?
   Да, говорит Бад и оглядывается по сторонам. А чем мы с тобой займемся? спрашивает он.
 
   И Курт рассказывает Баду, что решил стать премьер-министром, выступать по телевизору и всем на свете командовать. Баду кажется, что идея звучит классно.
   Ты что-нибудь знаешь о политике? спрашивает Курт.
   Нет, отвечает Бад.
   Чего еще ожидать от такого клопа, говорит Курт раздраженно. Но, может быть, ты все равно сможешь мне помочь.
   Может быть, говорит Бад.
   Ты будешь руководить моей избирательной кампанией, говорит Курт. По-моему, это проще простого. Тебе нужно всего-навсего звонить по разным телеканалам и радиостанциям и говорить, что твой папа будет прекрасным премьер-министром. Ты готов?
   С удовольствием, отвечает Бад. А ты думаешь, ты будешь прекрасным премьер-министром?
   Конечно, отвечает Курт.

   И они едут в центр и покупают Баду маленький костюмчик с маленьким галстучком и лакированные туфли. Потом они покупают крохотный мобильный телефон. Теперь у него вид важняка, и когда он говорит по мобильному, взрослые девицы свистят ему вслед. А Бад свистит им в ответ, потому что по крайней молодости лет он еще не знает, что означает такой свист на улице.
 
   Затем они принимаются за дело. Сначала рисуют плакат, которым предстоит заклеить все стены по всей стране. Напечатать эти плакаты стоит огромных денег, а расклеить по всем стенам — и того дороже, но деньги для Курта не проблема. Курта фотографируют в кабине погрузчика. Он смотрит в камеру и улыбается во всю ширь своих электрически начищенных зубов. Плакату положено иметь текст. Но не так-то легко придумать, что на нем написать.

 
Курт самый лучший,
Самый лучший Курт,
Самый-самый лучший,
Курт — Курт — Курт.
Да — Да — Да
 

   Ура Ура Ура — предлагает написать Курт, но Бад не соглашается.
   Он что-то обдумывает, кому-то звонит, советуется со специалистами и дело кончается тем, что они пишут:

   За Вселенную,
   За будущее,
   За стабильность.
   ГОЛОСУЙ ЗА КУРТА!

 

 
   Вернувшись домой вечером, Анна-Лиза и остальные с удивлением обнаруживают, что Курт с Бадом перестали сверлить и шуметь.
   Вам надоело сверлить? спрашивает Анна-Лиза.
   Сверлить! фыркает Курт. Это я раньше таким занимался. А теперь, когда я становлюсь премьер-министром и буду выступать по телику и решать все на свете, у меня полно других дел, кроме как сверлить и прыгать.
   Ты становишься премьер-министром? говорит Анна-Лиза.
   Йес, отвечает Курт. И ты будешь за меня голосовать.

   Это мы еще посмотрим, отвечает Анна-Лиза. Хотя по мне, пусть уж лучше ты будешь премьер-министром, чем скакать здесь по дому и портиться на глазах. Может, тогда мне не придется все же выгонять тебя из дому.
   А ты собиралась выгнать меня?
   Честно говоря, да.
   Это неслыханно! говорит Курт. Кандидатов в премьер-министры никто из дому не выгоняет!
   Но никто из этих кандидатов не устраивает дома там-тарарам и не сверлит ночи напролет, отвечает Анна-Лиза.
   Говорят тебе, я с этим завязал.
   Надеюсь, говорит Анна-Лиза.

   И младший Тоже Курт угощает всех газировкой, они собираются в большой комнате, они снова одна семья, и Курт дает слово, что он еще раз купит новую мебель и в ней уже ничего сверлить не будет.
 

   Для Курта с Бадом наступает горячая пора. Плакат с Куртом на траке разошелся по всей стране и начал привлекать внимание. Несколько недель Бад целые дни висит на телефоне, разговаривая с телевидением, радио и газетами. Он рассказывает о Курте, какой он хороший и как любит водить свой трак. Изредка ему задают вопросы, на которые у него нет ответа, и тогда он просит их немного подождать, пока он переговорит с Куртом, кандидатом в премьер-министры.
   Слушай, Курт, говорит Бад, тут один спрашивает, что ты думаешь о рыбном и сельском хозяйстве.
   И то и другое я считаю очень важным, отзывается Курт. Нет, постой. Скажи лучше, что я считаю их несущими опорами нашего общества и что сам я жить не могу без рыбы и, кстати говоря, готов из собственных средств купить все, в чем рыбаки и крестьяне, по их мнению, нуждаются.
   И Бад повторяет в трубку все, что сказал Курт, а потом это появляется в газете или по радио.
   А ты правда будешь на свои деньги покупать то, чего не хватает рыбакам и крестьянам? спрашивает позже Бад.
   Нет, не бойся, отвечает Курт. Это я просто так сказал. Да ты не слушай, что я там говорю. Просто так положено, если хочешь стать премьер-министром.
   Так я и думал, говорит Бад. А если кто-нибудь припомнит тебе твои слова?
   Откажусь, говорит Курт.
 
   Перед самыми выборами Курт с Бадом покупают себе темные очки, берут напрокат реактивный самолет и отправляются в турне по стране, чтобы лично пообщаться по возможности с каждым избирателем. Бад заказал листовки, значки и козырьки от солнца, и они раздают их на улицах и площадях под беседы о том, каким расчудесным премьер-министром будет Курт.

   И Курт несколько раз выступает и говорит, что его заботит безработица и как он спит и видит, что дороги станут отличными, народ заживет счастливо, все будет цвести и улучшаться, и что необходимо беречь семейные ценности, а также природу.
   А почему не упомянули заботу о стариках и ветеранах? говорит пожилая дама.
   Я не упомянул заботу о стариках? ахает Курт. Спасибо, что спросили, потому что забота о стариках — это вообще-то моя самая главная забота, говорит Курт и лягает под столом Бада, который по невообразимой молодости лет не упомянул стариков в Куртовой листовке.

   Многих людей одолевают заботы, и они подходят к Курту после выступлений и спрашивают, сможет ли он помочь им с тем-то и тем-то, если станет премьер-министром. У одного маловато денег, другой хочет, чтоб построили туннель и быстрее стало добираться до работы, третьего беспокоит, что в лесу много бродячих собак.
   Всем Курт говорит, что самое главное — не тревожиться, все устроится.
   Я все решу, говорит он. Само собой. Голосуйте за меня, и все наладится. И главное, помните: еще один голос за Курта — это еще один голос за стабильность и уверенность в завтрашнем дне!

   И все это время у Курта за спиной маячит Бад, который раздает листовки или беседует с кем-то важным по мобильному телефону. Но свистеть вслед девушкам он перестал, потому что Курт успел объяснить ему, что такой свист означает, а Баду и в голову не пришло бы сейчас интересоваться женским полом. Из женщин для него существуют только Анна-Лиза и Пышка Лена. Всех остальных он считает идиотками, но это в нем просто детство говорит, сами понимаете.
 
   За день до выборов все, кто хочет стать премьер-министром, должны прийти на телевидение и вместе обсуждать разные проблемы, чтобы зрители посмотрели и решили, за кого они будут голосовать. Курта пудрят и усаживают со стаканом воды на высокий стул под лучи десятка софитов. Та дама, с которой Курт беседовал по телефону и которая уже премьер-министр и хочет стать им снова, тараторит без умолку. Курт едва умудряется вставить полсловечка, а вопросы задают такие, что и не угадаешь, что следует отвечать.
 
   Курт, говорит ведущий программы, что вы думаете по поводу отстрела китов?
   По поводу китов? тянет время Курт и отхлебывает большой глоток воды. Что ж, кит — животное крупное и на вкус отличное, но я думаю, китам больше нравится, когда люди их не отстреливают. Это сложный вопрос. Иногда можно забить одного-двух китов, но в принципе, я думаю, человек не должен охотиться на них.
   Спасибо, Курт, говорит ведущий.
   Потом все остальные кандидаты рассказывают, что они думают о китобойном промысле, а Курт мается от скуки.
   Затем он получает новый вопрос.
   Курт, как вы собираетесь решать проблему безработицы? спрашивает ведущий.