Страница:
Терезия упорхнула из покоев, а Лукаш пошел вслед за дочерью, поддерживаемый Яной.
— Лукаш, а где мама Терезии? Вы были женаты? — спросила Яна ради собственного интереса и для того, чтобы отвлечь старика от грустных мыслей.
— Был… Это тоже печальная история…
«Опять невпопад», — подумала Яна.
— Я единожды был женат, женился в сорок лет, избранница моя была моей ровесницей. Работала она на кухне в замке, вернее, это я ее туда устроил. Мы прожили вместе лет пять, когда моя супруга забеременела. Я да и все врачи предупреждали ее, что в ее возрасте и с ее здоровьем это может оказаться очень опасным, но она была непреклонна…
Лукаш остановился на ступеньках, чтобы перевести дух и собраться с мыслями. Было видно, что воспоминания даются ему очень тяжело. Яна уже была сама не рада, что спросила его о женитьбе.
— Сердце моей жены не выдержало операции, беременность была с осложнениями… В результате у меня появилась чудесная дочка, но зато я лишился прекрасной спутницы жизни. Штольберги поддержали меня в тот трудный период жизни. Элеонора Мария, мир ее душе и светлая память, словно родная мать воспитывала мою девочку, пока ее не отдали учиться в частный пансион, а затем дочка поступила в университет. Сейчас моя дочка психолог, имеет прекрасное образование…
— Сколько Терезии лет? — спросила Яна.
— Двадцать шесть. Она очень открытый человек, я думаю, что вы могли бы подружиться.
— Лукаш, а что бы вы могли сказать об этой кильке?
— О чем? — не понял дворецкий, грубо вырванный Яной из воспоминаний о своей жизни.
— Об Анфисе.
— А… об избраннице Карла. Красивая… очень красивая… милая…
— Очень милая, — перебила его Яна, начинавшая закипать и уверявшая сама себя, что ревность здесь ни при чем.
— Очень воспитанная девушка… образованная, знающая, как себя вести в высшем обществе, держащая дистанцию с нами, с прислугой. — Дворецкий продолжил перечислять качества будущей хозяйки замка.
— Что-то мне нехорошо…
— Это не камень в ваш огород, Яна, просто, когда вы покинули нас, Карл ходил, словно привидение, по замку. Он очень переживал и тешил себя напрасными надеждами. Анфиса была первой женщиной, которой удалось вывести его из состояния апатии и снова пробудить к жизни.
— Пробудить настолько, что он сразу же захотел на ней жениться? — удивилась Яна.
— На этом настаивали родители Карла. Им надоело, что их единственный сын ходит в вечных холостяках. Они настаивали, а Карл не был против… Вы случайно не ревнуете, Яна?
— Что вы! Конечно… да, — выдохнула Яна, — просто удивительно, как они быстро сладили, — отмахнулась она.
— Анфиса — хорошая девушка, она вам понравится, несмотря на то, что это ее машина вас сбила. Она кажется несколько холодной, чужой, отстраненной и чопорной, но это не так. При более близком знакомстве проявляются все ее человеческие качества, — пояснил Лукаш, заканчивая спуск по лестнице.
— Выигран только раунд, а не весь бой, — пробормотала Яна.
— Что? — не понял Лукаш.
— Все, проехали! — тряхнула «хвостом» Яна.
— Куда поехали?
— А! Это мой жаргон, Лукаш, я-то не привыкла вести себя по-человечески в высшем обществе…
— Яночка, я не имел в виду вас. Я говорю к тому, что именно такая женщина, как Анфиса, будет идеальной женой для нашего дорогого князя.
— Я в этом тоже не сомневаюсь, я вполне доверяю вкусу князя и думаю, что он не выбрал бы себе в жены недостойную девушку, — ответила Яна и задумалась.
Стоило ли уж настолько доверять вкусу князя, если в свое время он предлагал руку и сердце ей. Ведь более неподходящей партии, чем она, надо было еще поискать.
Весь холл первого этажа замка утопал в пышном убранстве траурных венков из живых цветов с черными атласными лентами. Посредине холла стоял светло-коричневый закрытый гроб с венком из белых роз. Собравшиеся родственники и друзья сидели на специально установленных скамьях из лакированного дерева, как в католической церкви, и слушали священника. Все присутствующие дамы были в черных шляпках с вуалью и черных закрытых нарядах, все мужчины в черных костюмах. Карл, князь Франтишек и Анфиса с какой-то женщиной средних лет сидели в первом ряду. Терезию Яна тоже заметила, девушка примостилась с краю в четвертом ряду. Когда Яна в рваных джинсах и ярко-красной футболке под руку с трясущимся стариком появилась на лестнице, священник прервал свою речь и изумленно уставился на эту парочку. Все синхронно повернули головы и с удивлением стали разглядывать появившееся чудо. Воцарилось неловкое молчание.
— Здрасте… — поздоровалась Яна, замерев на месте, думая, следует ли ей в данной обстановке по этикету сделать реверанс или нет? Лукаш затрясся еще сильнее, а в глазах Анфисы Яна прочла негодование и презрение.
«Как посмела эта нахалка припереться на семейное прощание с княгиней? Здесь присутствуют только аристократы и первые люди в городе, соблюдая определенный этикет в одежде», — так и читала она в ее взгляде.
Яна была готова провалиться сквозь землю. Спас положение, как ни странно, Карл. Он вскочил с места, подошел к ним и подал руку Яне. Он провел их к первой скамье и под злобные взгляды Анфисы усадил на нее, предварительно представив собравшимся на траурную церемонию:
— Друзья, это наш добрый, верный слуга Лукаш, которого очень любила и ценила моя мать, а это моя очень хорошая знакомая из России — Яна Цветкова.
Карл сел рядом с Яной, с другой стороны от него сидела Анфиса и побелевшими руками сжимала злосчастный носовой платок.
Священник прокашлялся и продолжил свою речь, из которой Яна не поняла ни слова. Она безмолвно смотрела на дорогой, красивый гроб и беззвучно тряслась, слезы сами текли из ее глаз. Яна не могла представить себе эту энергичную маленькую женщину, полную добра, фантазий и жизни, лежащей в гробу.
После священника прощальное слово взял Карл Штольберг.
— Я буду говорить на английском языке, чтобы все присутствующие здесь люди меня поняли, — начал он свою речь, выразительно посмотрев на Яну. — Моя мама — княгиня Элеонора Мария была святым человеком, за всю свою жизнь она никого не обидела. Я счастлив, что все эти годы мог называть ее своей матерью, спасибо тебе за это, отец. Эта нелепая смерть отобрала у нас красивую женщину, верную жену и доброго порядочного человека. Вечная ей память. Спасибо, друзья, что вы пришли выразить нам свое сочувствие и скорбите вместе с нами.
Яна залилась горькими слезами, дамы зашуршали носовыми платками. После Карла сказать несколько слов вышла Анфиса. Ее точеную фигурку выгодно подчеркивал черный атлас, на ногах красовались черные лакированные туфельки. Она не стала говорить по-английски, чтобы ее поняла гостья из России, и заговорила на чешском языке. Карл нагнулся к уху Яны, обдав ее волной дорогой туалетной воды, и перевел:
— Я, будучи невестой Карла, знала Элеонору Марию совсем недолго, но даже за это время я успела понять, что она чудесный человек. Она приняла меня как родную дочь, радовалась предстоящей нашей с Карлом свадьбе… и я скорблю вместе со всей семьей Штольбергов!
Анфиса закрыла лицо кружевным платком, а Карл кинулся к ней утешать и отвести на место.
«Какая все-таки она прыткая девица… — снова с неприязнью подумала Яна, — как у нас говорят, кто о чем, а шелудивый о бане. Даже в прощальном слове два раза вставила о своей свадьбе с Карлом. Словно лишний раз напоминает собравшимся людям о своем положении в этом доме и о том, что князь уже не сорвется с крючка».
После речи Анфисы выступили еще несколько человек, и похоронная процессия из замка двинулась в фамильный склеп Штольбергов, где и была предана земле Элеонора Мария Штольберг.
Глава 5
— Лукаш, а где мама Терезии? Вы были женаты? — спросила Яна ради собственного интереса и для того, чтобы отвлечь старика от грустных мыслей.
— Был… Это тоже печальная история…
«Опять невпопад», — подумала Яна.
— Я единожды был женат, женился в сорок лет, избранница моя была моей ровесницей. Работала она на кухне в замке, вернее, это я ее туда устроил. Мы прожили вместе лет пять, когда моя супруга забеременела. Я да и все врачи предупреждали ее, что в ее возрасте и с ее здоровьем это может оказаться очень опасным, но она была непреклонна…
Лукаш остановился на ступеньках, чтобы перевести дух и собраться с мыслями. Было видно, что воспоминания даются ему очень тяжело. Яна уже была сама не рада, что спросила его о женитьбе.
— Сердце моей жены не выдержало операции, беременность была с осложнениями… В результате у меня появилась чудесная дочка, но зато я лишился прекрасной спутницы жизни. Штольберги поддержали меня в тот трудный период жизни. Элеонора Мария, мир ее душе и светлая память, словно родная мать воспитывала мою девочку, пока ее не отдали учиться в частный пансион, а затем дочка поступила в университет. Сейчас моя дочка психолог, имеет прекрасное образование…
— Сколько Терезии лет? — спросила Яна.
— Двадцать шесть. Она очень открытый человек, я думаю, что вы могли бы подружиться.
— Лукаш, а что бы вы могли сказать об этой кильке?
— О чем? — не понял дворецкий, грубо вырванный Яной из воспоминаний о своей жизни.
— Об Анфисе.
— А… об избраннице Карла. Красивая… очень красивая… милая…
— Очень милая, — перебила его Яна, начинавшая закипать и уверявшая сама себя, что ревность здесь ни при чем.
— Очень воспитанная девушка… образованная, знающая, как себя вести в высшем обществе, держащая дистанцию с нами, с прислугой. — Дворецкий продолжил перечислять качества будущей хозяйки замка.
— Что-то мне нехорошо…
— Это не камень в ваш огород, Яна, просто, когда вы покинули нас, Карл ходил, словно привидение, по замку. Он очень переживал и тешил себя напрасными надеждами. Анфиса была первой женщиной, которой удалось вывести его из состояния апатии и снова пробудить к жизни.
— Пробудить настолько, что он сразу же захотел на ней жениться? — удивилась Яна.
— На этом настаивали родители Карла. Им надоело, что их единственный сын ходит в вечных холостяках. Они настаивали, а Карл не был против… Вы случайно не ревнуете, Яна?
— Что вы! Конечно… да, — выдохнула Яна, — просто удивительно, как они быстро сладили, — отмахнулась она.
— Анфиса — хорошая девушка, она вам понравится, несмотря на то, что это ее машина вас сбила. Она кажется несколько холодной, чужой, отстраненной и чопорной, но это не так. При более близком знакомстве проявляются все ее человеческие качества, — пояснил Лукаш, заканчивая спуск по лестнице.
— Выигран только раунд, а не весь бой, — пробормотала Яна.
— Что? — не понял Лукаш.
— Все, проехали! — тряхнула «хвостом» Яна.
— Куда поехали?
— А! Это мой жаргон, Лукаш, я-то не привыкла вести себя по-человечески в высшем обществе…
— Яночка, я не имел в виду вас. Я говорю к тому, что именно такая женщина, как Анфиса, будет идеальной женой для нашего дорогого князя.
— Я в этом тоже не сомневаюсь, я вполне доверяю вкусу князя и думаю, что он не выбрал бы себе в жены недостойную девушку, — ответила Яна и задумалась.
Стоило ли уж настолько доверять вкусу князя, если в свое время он предлагал руку и сердце ей. Ведь более неподходящей партии, чем она, надо было еще поискать.
Весь холл первого этажа замка утопал в пышном убранстве траурных венков из живых цветов с черными атласными лентами. Посредине холла стоял светло-коричневый закрытый гроб с венком из белых роз. Собравшиеся родственники и друзья сидели на специально установленных скамьях из лакированного дерева, как в католической церкви, и слушали священника. Все присутствующие дамы были в черных шляпках с вуалью и черных закрытых нарядах, все мужчины в черных костюмах. Карл, князь Франтишек и Анфиса с какой-то женщиной средних лет сидели в первом ряду. Терезию Яна тоже заметила, девушка примостилась с краю в четвертом ряду. Когда Яна в рваных джинсах и ярко-красной футболке под руку с трясущимся стариком появилась на лестнице, священник прервал свою речь и изумленно уставился на эту парочку. Все синхронно повернули головы и с удивлением стали разглядывать появившееся чудо. Воцарилось неловкое молчание.
— Здрасте… — поздоровалась Яна, замерев на месте, думая, следует ли ей в данной обстановке по этикету сделать реверанс или нет? Лукаш затрясся еще сильнее, а в глазах Анфисы Яна прочла негодование и презрение.
«Как посмела эта нахалка припереться на семейное прощание с княгиней? Здесь присутствуют только аристократы и первые люди в городе, соблюдая определенный этикет в одежде», — так и читала она в ее взгляде.
Яна была готова провалиться сквозь землю. Спас положение, как ни странно, Карл. Он вскочил с места, подошел к ним и подал руку Яне. Он провел их к первой скамье и под злобные взгляды Анфисы усадил на нее, предварительно представив собравшимся на траурную церемонию:
— Друзья, это наш добрый, верный слуга Лукаш, которого очень любила и ценила моя мать, а это моя очень хорошая знакомая из России — Яна Цветкова.
Карл сел рядом с Яной, с другой стороны от него сидела Анфиса и побелевшими руками сжимала злосчастный носовой платок.
Священник прокашлялся и продолжил свою речь, из которой Яна не поняла ни слова. Она безмолвно смотрела на дорогой, красивый гроб и беззвучно тряслась, слезы сами текли из ее глаз. Яна не могла представить себе эту энергичную маленькую женщину, полную добра, фантазий и жизни, лежащей в гробу.
После священника прощальное слово взял Карл Штольберг.
— Я буду говорить на английском языке, чтобы все присутствующие здесь люди меня поняли, — начал он свою речь, выразительно посмотрев на Яну. — Моя мама — княгиня Элеонора Мария была святым человеком, за всю свою жизнь она никого не обидела. Я счастлив, что все эти годы мог называть ее своей матерью, спасибо тебе за это, отец. Эта нелепая смерть отобрала у нас красивую женщину, верную жену и доброго порядочного человека. Вечная ей память. Спасибо, друзья, что вы пришли выразить нам свое сочувствие и скорбите вместе с нами.
Яна залилась горькими слезами, дамы зашуршали носовыми платками. После Карла сказать несколько слов вышла Анфиса. Ее точеную фигурку выгодно подчеркивал черный атлас, на ногах красовались черные лакированные туфельки. Она не стала говорить по-английски, чтобы ее поняла гостья из России, и заговорила на чешском языке. Карл нагнулся к уху Яны, обдав ее волной дорогой туалетной воды, и перевел:
— Я, будучи невестой Карла, знала Элеонору Марию совсем недолго, но даже за это время я успела понять, что она чудесный человек. Она приняла меня как родную дочь, радовалась предстоящей нашей с Карлом свадьбе… и я скорблю вместе со всей семьей Штольбергов!
Анфиса закрыла лицо кружевным платком, а Карл кинулся к ней утешать и отвести на место.
«Какая все-таки она прыткая девица… — снова с неприязнью подумала Яна, — как у нас говорят, кто о чем, а шелудивый о бане. Даже в прощальном слове два раза вставила о своей свадьбе с Карлом. Словно лишний раз напоминает собравшимся людям о своем положении в этом доме и о том, что князь уже не сорвется с крючка».
После речи Анфисы выступили еще несколько человек, и похоронная процессия из замка двинулась в фамильный склеп Штольбергов, где и была предана земле Элеонора Мария Штольберг.
Глава 5
— Яна, мне надо с тобой поговорить, — прокашлялся молодой князь.
Яна вернулась с похорон и из больницы, как и обещала Карлу, где ее принял Милан — семейный доктор семьи Штольбергов, в комнату Карла и скромно присела на краешек кровати. Рентгеновский снимок показал трещину ребра. На левом боку у нее образовался большой кровоподтек.
— Слушаю тебя, Карл. — Яна была само смирение.
— Понимаешь, я не был готов к тому, чтобы ты приехала ко мне в данный момент.
— Это я успела заметить, — усмехнулась Яна.
— И я… понимаешь…
— Не мнись словно школьник, получивший двойку, говори прямо, что в замке мне не место, — спокойно сказала Яна, глядя в его чертовски красивое и такое чужое сейчас лицо.
— Я не это хотел сказать… хотя… понимаешь, я объявил о своей свадьбе, и нехорошо, если со мной в замке будет жить посторонняя женщина, могут пойти разговоры… — отвел карие глаза Карл.
— Понятно, наше сиятельство печется о своей репутации. Помнится, ты уехал из этого замка, чтобы жить свободно, а не быть снобом, подчиненным миллионам условностей. Ты не хотел улыбаться на раутах людям, которые тебе были не интересны… что ж, значит, что-то изменилось или кого-то изменили.
— Кроме того, Анфиса не совсем понимает, кем ты мне приходишься и почему ты должна жить у меня в замке, — продолжил свою линию Карл, не отвечая на реплики Яны.
— Как рано ты, Карл, стал подкаблучником… — грустно констатировала Яна, стараясь держать себя в руках и помнить, что князь только что похоронил свою мать. — Ты ненавязчиво оскорбляешь меня, и что самое печальное, ты не можешь этого не понимать. Мы знакомы не один год и независимо от того, где я жила, я никогда не давала тебе повода думать обо мне как о…
— Я не хочу, чтобы ты думала, что я выгоняю тебя! — оборвал ее Карл.
— Боже упаси! Ты просто не хочешь объяснить своей Анфисе, что такое друзья! Я это понимаю, хотя для меня такая ситуация неприемлема, для меня всегда мои чувства и мои друзья на первом месте! Мне глубоко наплевать, что обо мне подумают окружающие; хотя я не княгиня, возможно, мне и не дано это понять… Я знаю одно, твоя мать, несмотря на титул, меня бы поняла!
— Яна, ты знаешь, что это не так!
— Я не узнаю тебя, Карл! Ты стал каким-то чужим, холодным! Наверное, ты перегорел в своих чувствах ко мне, и в этом есть доля и моей вины. Но сейчас я приехала к тебе не за этим. Я прилетела сюда, беспокоясь о тебе, Мария говорила о каких-то покушениях на тебя, что она имела в виду?
— Ерунда все это! Мама в последнее время сильно волновалась из-за моей свадьбы и вбила себе в голову полную чепуху. Она боялась сглазить наше счастье, и ей повсюду что-то мерещилось, — быстро ответил Карл.
— Если ты хочешь, чтобы я убралась отсюда, то быстро рассказывай все, о чем мне не успела поведать по телефону твоя мама. — Яна сурово сдвинула брови и поудобнее устроилась на кровати.
Карл рукой пригладил густые светлые волосы и вздохнул, поняв, что так просто от своей русской гостьи он не избавится.
— Один раз у нас, вернее, у меня в комнате замкнула электрическая проводка, и ночью начался пожар, — сказал он.
— Почему-то именно в твоей комнате это случилось, — прищурила большие голубые глаза Яна.
— Это могло случиться где угодно, проводка много лет не менялась нигде, — невозмутимо ответил Карл.
— Короче говоря, ты чуть не угорел во сне и считаешь это вполне нормальным явлением, — подвела итог его признанию Яна, — но мне твоя мать говорила о покушениях во множественном числе, а не об одном случае.
— Всего было два происшествия. Второй раз я напился и на машине съехал в овраг, я не думаю, что в этом случае надо говорить о покушениях на мою жизнь. Я был полностью виноват сам, — ответил ей Карл, смотря в окно.
На подоконнике еще оставалась строительная пыль, видимо, ремонт после пожара был сделан совсем недавно.
— Ай-яй-яй, князь, разве можно садиться за руль в нетрезвом состоянии? — покачала головой Яна и добавила: — Хорошо, ты почти уговорил меня. Не беспокойся, я не останусь в твоем замке, я никогда не напрашиваюсь к кому-либо, если я не нужна в качестве друга. Зря я приехала… зря. Хотя я рада, что смогла проводить твою мать в последний путь, я любила ее, и этот человек был для меня ценен.
— Я знаю, она тоже очень хорошо относилась к тебе… — тихо ответил Карл.
— Проводи меня в аэропорт, — попросила Яна, желавшая еще хоть несколько минут побыть с Карлом, видимо, уже в последний раз. — Или тебе это не к лицу?
— О чем ты говоришь?! Я с удовольствием отвезу тебя в аэропорт, — оживился Карл.
«Раньше бы Карл с таким же удовольствием задержал бы меня у себя в замке на неопределенное время… да, времена изменились», — подумала Яна.
— Я уеду сегодня же, после того, как засвидетельствую свое почтение Франтишеку, твоему отцу, — церемонно ответила Яна, накручивая прядь светлых волос на указательный палец, что выдавало ее волнение.
— Отец будет рад тебя видеть, — спокойно ответил Карл.
— Я не заставлю его долго ждать, тем более что здесь мне становится скучно! Идите, выводите автомобиль из гаража, мой принц! — Яна фыркнула, встала и, резко развернувшись на каблуках, хлестнула князя по лицу своими длинными волосами, собранными в хвост, словно хлыстом.
Князь Франтишек сидел в своей роскошной комнате среди антиквариата и портретов предков. Взгляд его был рассеянным и каким-то безмятежным.
— Яночка, — обрадовался он, — жалко, что вы приехали к нам в гости в такое тяжелое для нашей семьи время.
— Я сочувствую вам и искренне жалею, что не застала Марию живой и невредимой, — вздохнула Яна и вздрогнула, так как только сейчас заметила в комнате какую-то женщину.
Она сидела на диване словно изваяние, облаченная в черный бархат. Ее маленькие синие глаза были сильно накрашены и поэтому очень выделялись на мертвенно бледном лице. Они будто буравили Яну, а ярко накрашенный рот ее кривился в еле заметной усмешке. Короткие черные волосы скромно приминала маленькая черненькая шляпка-таблетка.
— Здравствуйте, — кивнула ей Яна.
— Яна, познакомься, это Нонна Николаевна — мама Анфисы, невесты моего сына.
— А это и есть та самая Яна, о которой я много наслышана? — спросила несколько визгливым голосом Нонна Николаевна.
— Да, это Яночка, наш большой друг.
— Очень приятно, — поджала губы мама Анфисы, как будто ей только что предложили поцеловать жабу.
— Скоро осень, пожухнет трава, пожелтеют деревья, — вдруг произнес Франтишек.
Яна переглянулась с дамой в черном.
«Князь только что похоронил жену, с которой прожил тридцать лет, надо сделать ему скидку, но все равно, что он несет?» — подумала Яна.
— Франтишек, сейчас весна… до осени еще не скоро, — мягко сказала Яна, чтобы вернуть старого князя в реальность.
— Скоро, скоро… в этом году я уже не успею, а на следующий год высажу на могиле жены незабудки, она их так любила…
— Мне очень жаль, — повторила Яна.
— Милое дитя, а ты собираешься погостить в замке? — спросила Нонна Николаевна, снова поджав красные губы, превращая рот в щелку.
«Уже интересуется, скоро ли я отсюда уберусь», — мелькнула мысль у Яны, и она ей ответила:
— Я уезжаю сейчас, не беспокойтесь, молодой князь был не слишком любезен со мной… еще раз мои соболезнования, Франтишек.
— Карл злится, что не может забыть тебя, Яна, — улыбнулся Франтишек, нисколько не беспокоясь, что здесь присутствует мать невесты его сына.
«Все-таки, наверное, это действуют успокаивающие лекарства», — подумала Яна.
— Я и моя дочь присмотрим за князем, мы поддержим его и всегда будем рядом в трудную минуту, — проговорила с некоторой угрозой в голосе Нонна Николаевна.
«Не метит ли она на место погибшей Элеоноры? Этакий семейный подряд, дочка охмуряет сына, а мать — отца? — вдруг пронеслась в сознании Яны шальная мысль. — Стоп! Это не мое дело! Меня выставили вон, так мне и надо! Меньше нужно совать нос в чужие дела».
Яна взяла свою сумку и, попрощавшись с князем и этой «черной вороной», как она мысленно окрестила Нонну Николаевну, вышла из кабинета Франтишека.
Карл, задумчиво смотрящий в даль, ждал ее появления, уже сидя за рулем своего «Мерседеса». Завидев Яну, он попытался вылезти из машины и открыть ей дверцу.
— К чему все эти церемонии? — впихнула его обратно за руль Яна и со своей сумкой расположилась на сиденье рядом с водительским. — Трогай, извозчик! Не оставить тебе номер моей страховой компании? — спросила она у Карла, постукивая длинными ногтями по рваной джинсовой коленке.
— Зачем? — не понял князь, покосившись на Яну.
— Вышлешь им счет за мое медицинское обслуживание, за рентген, наконец… Раз уж пошел такой расклад, я в долгу оставаться не хочу.
— Яна, прекрати! У тебя нервное настроение, то есть стресс. Ты можешь устроиться к нам в санаторий с минеральной водой по лечению стрессов, — сказал Карл.
— И где же это чудное место?
— Справа от тебя, — мотнул головой князь.
Машина начала спуск вниз по подъездной дороге к замку. Яна посмотрела в окно на разноцветные домики под черепичными крышами.
— Все это построено на месте бывшего приюта для животных?
— Совершенно верно, когда его сносили, были случайно обнаружены два источника минеральной воды, ими богата наша земля. Сразу же провели анализ воды, и доказали ее целебное действие на пищеварительную и нервную системы. Предприимчивый бизнесмен за короткий срок построил там санаторий. Его специализация — лечение нервных стрессов, оздоровление и омоложение организма.
— Это же ваши земли? Вам повезло, князь, теперь у вас есть еще и минеральные источники. Кто же их счастливый хозяин?
— Яна, это…
— Я знаю, кто это, мы знакомы, интересная история… — подумала вслух Яна. — Похоже, что мальчик крепко влип.
Машина неслась все быстрее и быстрее, Карл еле вписывался в повороты, внезапно он выругался:
— Черт!
— Что такое? — оживилась Яна, едва удерживаясь на месте. — Нельзя ли ехать помедленнее? Мы опаздываем на последний рейс?
— Тормоза! — прохрипел Карл.
— Левая педаль, — с охотой подсказала она.
— Тормоза не работают! — выдохнул Карл.
Яна, держась за дверцу, с ужасом посмотрела вниз и увидела, что нога Карла вдавила педаль тормоза до отказа. Он еле справлялся с разогнавшейся машиной. «Мерседес» заносило на поворотах, колеса его скрипели. Яну кинуло на водителя.
— Черт! Карл, что делать?!
— Открывать дверь и прыгать! — приказал он ей.
— Ты с ума сошел! Такая скорость!
— Прыгай, пока мы не врезались во что-нибудь или не сорвались вниз! У тебя будет шанс, только если ты успеешь покинуть машину до того, как она рухнет вниз! — прокричал князь.
Пот выступил на его лбу, он неотрывно смотрел на дорогу.
— А ты?! — выкрикнула Яна, выплевывая свои волосы изо рта.
— Я как-нибудь…
— Нет, я без тебя прыгать не буду! — заупрямилась Яна.
— Кто-то должен вести машину, пока ты будешь прыгать! Прыгай, говорю!! — прикрикнул князь.
Яна открыла дверь и с ужасом посмотрела на несущийся гравий, сливающийся в сплошную, пеструю полосу.
— Карл, как же все-таки ты? — жалобно спросила она.
— Сработает подушка безопасности, все будет хорошо, не бери в голову!
— А нельзя ее заранее надуть, я имею в виду подушку? А то вдруг не сработает… — пропищала Яна под испепеляющим взглядом князя. — Я не могу…
— Ты хочешь разбиться?! Я перестаю чувствовать машину! Прыгай на следующем повороте, я приказываю!
Не было никакой разницы, когда прыгать: что на повороте, что на прямом участке дороги, так как машина не сбавляла своей бешеной скорости. Длинные волосы закрывали Яне лицо, она собрала всю свою волю в кулак и, прижав к себе сумку, выпрыгнула из машины. От страха Яна не почувствовала удара о землю и не смогла бы сказать, сколько раз перевернулась по колкому гравию. Когда Яна остановилась, первое, что она ощутила, это боль во всем теле.
«Значит, жива! — обрадовалась она. — Что-то не везет мне в этот раз… Не успела приехать, как уже побывала под машиной, сломала ребро, и снова пришлось прыгать из машины без тормозов… Карл… да, кстати, как там Карл?!»
Яна разлепила веки, убрала с лица спутанные волосы цвета дорожной пыли и посмотрела вперед на спуск серпантина. Она увидела лишь зад его машины, резво нырнувшей с обрыва. Через некоторое время раздался взрыв, и темное облако взлетело в чистое небо…
— Карл… — прошептала она, холодея от ужаса.
Она встала на трясущиеся ноги и медленно побрела по дороге к тому месту, где «Мерседес» попрощался со своей автомобильной жизнью, унеся с собой единственного наследника рода Штольбергов. Между местом падения Яны и местом катастрофы было около ста метров. Все-таки под давлением Карла она успела вовремя покинуть автомобиль. Когда она подошла к тому месту, откуда поднимался дым, и нагнулась вниз, первое, что она увидела, было лицо Карла. Он сейчас походил на черта из табакерки. В рваном, пыльном черном пиджаке, со стоящими дыбом волосами и с лицом в ссадинах и в грязи.
— Помоги мне… — попросил он, протягивая Яне окровавленную руку.
— Ты успел выпрыгнуть?! Молодец! — вцепилась в него обеими руками Яна и помогла вытащить на дорогу. — Ну а подушка безопасности сработала?
— Далась тебе эта подушка! Кто теперь узнает, сработала она или нет?! — раздраженно ответил Карл, пожав плечами и смотря на искореженную груду металла внизу обрыва.
Яна наклонилась над Карлом и внезапно залепила ему пощечину со словами:
— Все!! Не могу больше сдерживаться, это тебе за то, что не пускал меня в дом!
Затем Яна задумалась и залепила князю вторую пощечину.
— А это за что? — шмыгнул разбитым носом князь.
— За то, что пытался меня обмануть, сказал, что на тебя не совершаются покушения. Если в твоей машине не были испорчены тормоза, то что тогда произошло?
— Это просто совпадение…
— Конечно! Проводка именно в твоей комнате загорелась, тормоза именно в твоей машине испортились! — воскликнула Яна и залепила третью пощечину.
— А это за что?! — возмутился Карл.
— Это для профилактики, еще не придумала, за что…
— Падение на тебя плохо подействовало. Как ты себя чувствуешь, кстати, головой не ударилась? — спросил он, отползая от Яны на безопасное расстояние.
— Так же, как и выгляжу… спасибо, что спросил. По мне словно трактор проехал, а за ним бетономешалка. Бок снова болит…
— Твое ребро? — забеспокоился Карл. — Вот поэтому я и говорю, уезжать тебе отсюда надо! — подтвердил он.
— Так ехала вот уже с тобой в аэропорт, видишь, к чему это привело… Не смотри на меня так, я не буду мешать вашей свадьбе с Анфисой. Девушка — просто чудо! И это ты меня называешь женщиной, к которой липнут неприятности? Твоя мама погибла, когда искала фату для Анфисы. И это машина с Анфисой наехала на меня! Вот уж кто приносит вам всем неприятности, так это твоя будущая жена!
Карл улыбнулся через силу и ответил:
— Если бы я тебя не знал, то подумал бы, что ты ревнуешь.
— Ты себя бессовестно ведешь, и я от этого зверею, — пояснила Яна, осматривая свои джинсы, которые теперь выглядели не стильными, а просто рваными.
— Мой телефон повредился… — констатировал Карл. — А твой?
— Мой тоже…
— Если бы сейчас мы обнаружили два трупа…
— Типун тебе на язык, — оборвала его Яна.
— То мы бы положили их в машину, и все бы подумали, что это мы умерли… — мечтательно продолжил Карл. — А сами бы уехали куда-нибудь на острова…
— Что за криминальные мысли у вас, ваше высочество? От действительности не сбежишь, тебе бы пришлось возвращаться к отцу и невесте, а мне к мужу и сыну, — фыркнула Яна. — Ты что-то неважно выглядишь, принц, у тебя что-нибудь болит?
— Вроде кости целы, а так ушибся… всем телом, — пожаловался князь, вставая на ноги и пошатываясь.
— Ничего, до свадьбы заживет, — миролюбиво заметила Яна, стягивая потуже волосы на затылке.
— Ну, что, граф, рванем в родовой замок? В попутную машину с таким внешним видом мы вряд ли попадем.
Как ни странно, попутка, в которой за рулем сидел тот самый строгий охранник у чугунных ворот, которого звали Иржи, остановилась сразу, завидев аварию.
— Карл, это вы! — выбежал из машины Иржи. — Какое несчастье! Вы живы?! — обеспокоенно спросил он.
— Жив и почти невредим, — успокоил его князь.
Взгляд охранника упал на Яну, и его лицо моментально вытянулось, на нем просто было написано:
«И эта чертовка здесь?! Тогда понятно, почему опять случилась неприятность».
— Садитесь, я довезу вас до замка, — сказал Иржи.
Пока Яна отмокала в ванне, переодевалась в новое платье желтого цвета с золотой окантовкой, пока медики обрабатывали ее многочисленные ссадины, приехали полицейские во главе со следователем Августином — высоким, худым мужчиной с торчащими темными усами, словно щетка для одежды. Место аварии оцепили, а остатки автомобиля увезли на экспертизу. Люди, которые еще не успели разъехаться с похоронной церемонии, были тактично переписаны и опрошены.
— Я не сомневаюсь, что тормоза в машине были испорчены! — авторитетно заявила Яна, когда ее допрашивали. — Я в первый раз такое видела, чтобы тормоз сломался в одну секунду. Эта вдавленная педаль будет еще долго мне являться в кошмарных снах!
— Вы подозреваете кого-нибудь? — спросил у нее чешский следователь.
— Ума не приложу, кому надо было убивать Карла… Я бы могла подозревать эту выскочку — переводчицу Анфису, но это было явно не в ее интересах. Она же еще не вышла замуж за князя, соответственно, не будет и вдовой.
Яна вернулась с похорон и из больницы, как и обещала Карлу, где ее принял Милан — семейный доктор семьи Штольбергов, в комнату Карла и скромно присела на краешек кровати. Рентгеновский снимок показал трещину ребра. На левом боку у нее образовался большой кровоподтек.
— Слушаю тебя, Карл. — Яна была само смирение.
— Понимаешь, я не был готов к тому, чтобы ты приехала ко мне в данный момент.
— Это я успела заметить, — усмехнулась Яна.
— И я… понимаешь…
— Не мнись словно школьник, получивший двойку, говори прямо, что в замке мне не место, — спокойно сказала Яна, глядя в его чертовски красивое и такое чужое сейчас лицо.
— Я не это хотел сказать… хотя… понимаешь, я объявил о своей свадьбе, и нехорошо, если со мной в замке будет жить посторонняя женщина, могут пойти разговоры… — отвел карие глаза Карл.
— Понятно, наше сиятельство печется о своей репутации. Помнится, ты уехал из этого замка, чтобы жить свободно, а не быть снобом, подчиненным миллионам условностей. Ты не хотел улыбаться на раутах людям, которые тебе были не интересны… что ж, значит, что-то изменилось или кого-то изменили.
— Кроме того, Анфиса не совсем понимает, кем ты мне приходишься и почему ты должна жить у меня в замке, — продолжил свою линию Карл, не отвечая на реплики Яны.
— Как рано ты, Карл, стал подкаблучником… — грустно констатировала Яна, стараясь держать себя в руках и помнить, что князь только что похоронил свою мать. — Ты ненавязчиво оскорбляешь меня, и что самое печальное, ты не можешь этого не понимать. Мы знакомы не один год и независимо от того, где я жила, я никогда не давала тебе повода думать обо мне как о…
— Я не хочу, чтобы ты думала, что я выгоняю тебя! — оборвал ее Карл.
— Боже упаси! Ты просто не хочешь объяснить своей Анфисе, что такое друзья! Я это понимаю, хотя для меня такая ситуация неприемлема, для меня всегда мои чувства и мои друзья на первом месте! Мне глубоко наплевать, что обо мне подумают окружающие; хотя я не княгиня, возможно, мне и не дано это понять… Я знаю одно, твоя мать, несмотря на титул, меня бы поняла!
— Яна, ты знаешь, что это не так!
— Я не узнаю тебя, Карл! Ты стал каким-то чужим, холодным! Наверное, ты перегорел в своих чувствах ко мне, и в этом есть доля и моей вины. Но сейчас я приехала к тебе не за этим. Я прилетела сюда, беспокоясь о тебе, Мария говорила о каких-то покушениях на тебя, что она имела в виду?
— Ерунда все это! Мама в последнее время сильно волновалась из-за моей свадьбы и вбила себе в голову полную чепуху. Она боялась сглазить наше счастье, и ей повсюду что-то мерещилось, — быстро ответил Карл.
— Если ты хочешь, чтобы я убралась отсюда, то быстро рассказывай все, о чем мне не успела поведать по телефону твоя мама. — Яна сурово сдвинула брови и поудобнее устроилась на кровати.
Карл рукой пригладил густые светлые волосы и вздохнул, поняв, что так просто от своей русской гостьи он не избавится.
— Один раз у нас, вернее, у меня в комнате замкнула электрическая проводка, и ночью начался пожар, — сказал он.
— Почему-то именно в твоей комнате это случилось, — прищурила большие голубые глаза Яна.
— Это могло случиться где угодно, проводка много лет не менялась нигде, — невозмутимо ответил Карл.
— Короче говоря, ты чуть не угорел во сне и считаешь это вполне нормальным явлением, — подвела итог его признанию Яна, — но мне твоя мать говорила о покушениях во множественном числе, а не об одном случае.
— Всего было два происшествия. Второй раз я напился и на машине съехал в овраг, я не думаю, что в этом случае надо говорить о покушениях на мою жизнь. Я был полностью виноват сам, — ответил ей Карл, смотря в окно.
На подоконнике еще оставалась строительная пыль, видимо, ремонт после пожара был сделан совсем недавно.
— Ай-яй-яй, князь, разве можно садиться за руль в нетрезвом состоянии? — покачала головой Яна и добавила: — Хорошо, ты почти уговорил меня. Не беспокойся, я не останусь в твоем замке, я никогда не напрашиваюсь к кому-либо, если я не нужна в качестве друга. Зря я приехала… зря. Хотя я рада, что смогла проводить твою мать в последний путь, я любила ее, и этот человек был для меня ценен.
— Я знаю, она тоже очень хорошо относилась к тебе… — тихо ответил Карл.
— Проводи меня в аэропорт, — попросила Яна, желавшая еще хоть несколько минут побыть с Карлом, видимо, уже в последний раз. — Или тебе это не к лицу?
— О чем ты говоришь?! Я с удовольствием отвезу тебя в аэропорт, — оживился Карл.
«Раньше бы Карл с таким же удовольствием задержал бы меня у себя в замке на неопределенное время… да, времена изменились», — подумала Яна.
— Я уеду сегодня же, после того, как засвидетельствую свое почтение Франтишеку, твоему отцу, — церемонно ответила Яна, накручивая прядь светлых волос на указательный палец, что выдавало ее волнение.
— Отец будет рад тебя видеть, — спокойно ответил Карл.
— Я не заставлю его долго ждать, тем более что здесь мне становится скучно! Идите, выводите автомобиль из гаража, мой принц! — Яна фыркнула, встала и, резко развернувшись на каблуках, хлестнула князя по лицу своими длинными волосами, собранными в хвост, словно хлыстом.
Князь Франтишек сидел в своей роскошной комнате среди антиквариата и портретов предков. Взгляд его был рассеянным и каким-то безмятежным.
— Яночка, — обрадовался он, — жалко, что вы приехали к нам в гости в такое тяжелое для нашей семьи время.
— Я сочувствую вам и искренне жалею, что не застала Марию живой и невредимой, — вздохнула Яна и вздрогнула, так как только сейчас заметила в комнате какую-то женщину.
Она сидела на диване словно изваяние, облаченная в черный бархат. Ее маленькие синие глаза были сильно накрашены и поэтому очень выделялись на мертвенно бледном лице. Они будто буравили Яну, а ярко накрашенный рот ее кривился в еле заметной усмешке. Короткие черные волосы скромно приминала маленькая черненькая шляпка-таблетка.
— Здравствуйте, — кивнула ей Яна.
— Яна, познакомься, это Нонна Николаевна — мама Анфисы, невесты моего сына.
— А это и есть та самая Яна, о которой я много наслышана? — спросила несколько визгливым голосом Нонна Николаевна.
— Да, это Яночка, наш большой друг.
— Очень приятно, — поджала губы мама Анфисы, как будто ей только что предложили поцеловать жабу.
— Скоро осень, пожухнет трава, пожелтеют деревья, — вдруг произнес Франтишек.
Яна переглянулась с дамой в черном.
«Князь только что похоронил жену, с которой прожил тридцать лет, надо сделать ему скидку, но все равно, что он несет?» — подумала Яна.
— Франтишек, сейчас весна… до осени еще не скоро, — мягко сказала Яна, чтобы вернуть старого князя в реальность.
— Скоро, скоро… в этом году я уже не успею, а на следующий год высажу на могиле жены незабудки, она их так любила…
— Мне очень жаль, — повторила Яна.
— Милое дитя, а ты собираешься погостить в замке? — спросила Нонна Николаевна, снова поджав красные губы, превращая рот в щелку.
«Уже интересуется, скоро ли я отсюда уберусь», — мелькнула мысль у Яны, и она ей ответила:
— Я уезжаю сейчас, не беспокойтесь, молодой князь был не слишком любезен со мной… еще раз мои соболезнования, Франтишек.
— Карл злится, что не может забыть тебя, Яна, — улыбнулся Франтишек, нисколько не беспокоясь, что здесь присутствует мать невесты его сына.
«Все-таки, наверное, это действуют успокаивающие лекарства», — подумала Яна.
— Я и моя дочь присмотрим за князем, мы поддержим его и всегда будем рядом в трудную минуту, — проговорила с некоторой угрозой в голосе Нонна Николаевна.
«Не метит ли она на место погибшей Элеоноры? Этакий семейный подряд, дочка охмуряет сына, а мать — отца? — вдруг пронеслась в сознании Яны шальная мысль. — Стоп! Это не мое дело! Меня выставили вон, так мне и надо! Меньше нужно совать нос в чужие дела».
Яна взяла свою сумку и, попрощавшись с князем и этой «черной вороной», как она мысленно окрестила Нонну Николаевну, вышла из кабинета Франтишека.
Карл, задумчиво смотрящий в даль, ждал ее появления, уже сидя за рулем своего «Мерседеса». Завидев Яну, он попытался вылезти из машины и открыть ей дверцу.
— К чему все эти церемонии? — впихнула его обратно за руль Яна и со своей сумкой расположилась на сиденье рядом с водительским. — Трогай, извозчик! Не оставить тебе номер моей страховой компании? — спросила она у Карла, постукивая длинными ногтями по рваной джинсовой коленке.
— Зачем? — не понял князь, покосившись на Яну.
— Вышлешь им счет за мое медицинское обслуживание, за рентген, наконец… Раз уж пошел такой расклад, я в долгу оставаться не хочу.
— Яна, прекрати! У тебя нервное настроение, то есть стресс. Ты можешь устроиться к нам в санаторий с минеральной водой по лечению стрессов, — сказал Карл.
— И где же это чудное место?
— Справа от тебя, — мотнул головой князь.
Машина начала спуск вниз по подъездной дороге к замку. Яна посмотрела в окно на разноцветные домики под черепичными крышами.
— Все это построено на месте бывшего приюта для животных?
— Совершенно верно, когда его сносили, были случайно обнаружены два источника минеральной воды, ими богата наша земля. Сразу же провели анализ воды, и доказали ее целебное действие на пищеварительную и нервную системы. Предприимчивый бизнесмен за короткий срок построил там санаторий. Его специализация — лечение нервных стрессов, оздоровление и омоложение организма.
— Это же ваши земли? Вам повезло, князь, теперь у вас есть еще и минеральные источники. Кто же их счастливый хозяин?
— Яна, это…
— Я знаю, кто это, мы знакомы, интересная история… — подумала вслух Яна. — Похоже, что мальчик крепко влип.
Машина неслась все быстрее и быстрее, Карл еле вписывался в повороты, внезапно он выругался:
— Черт!
— Что такое? — оживилась Яна, едва удерживаясь на месте. — Нельзя ли ехать помедленнее? Мы опаздываем на последний рейс?
— Тормоза! — прохрипел Карл.
— Левая педаль, — с охотой подсказала она.
— Тормоза не работают! — выдохнул Карл.
Яна, держась за дверцу, с ужасом посмотрела вниз и увидела, что нога Карла вдавила педаль тормоза до отказа. Он еле справлялся с разогнавшейся машиной. «Мерседес» заносило на поворотах, колеса его скрипели. Яну кинуло на водителя.
— Черт! Карл, что делать?!
— Открывать дверь и прыгать! — приказал он ей.
— Ты с ума сошел! Такая скорость!
— Прыгай, пока мы не врезались во что-нибудь или не сорвались вниз! У тебя будет шанс, только если ты успеешь покинуть машину до того, как она рухнет вниз! — прокричал князь.
Пот выступил на его лбу, он неотрывно смотрел на дорогу.
— А ты?! — выкрикнула Яна, выплевывая свои волосы изо рта.
— Я как-нибудь…
— Нет, я без тебя прыгать не буду! — заупрямилась Яна.
— Кто-то должен вести машину, пока ты будешь прыгать! Прыгай, говорю!! — прикрикнул князь.
Яна открыла дверь и с ужасом посмотрела на несущийся гравий, сливающийся в сплошную, пеструю полосу.
— Карл, как же все-таки ты? — жалобно спросила она.
— Сработает подушка безопасности, все будет хорошо, не бери в голову!
— А нельзя ее заранее надуть, я имею в виду подушку? А то вдруг не сработает… — пропищала Яна под испепеляющим взглядом князя. — Я не могу…
— Ты хочешь разбиться?! Я перестаю чувствовать машину! Прыгай на следующем повороте, я приказываю!
Не было никакой разницы, когда прыгать: что на повороте, что на прямом участке дороги, так как машина не сбавляла своей бешеной скорости. Длинные волосы закрывали Яне лицо, она собрала всю свою волю в кулак и, прижав к себе сумку, выпрыгнула из машины. От страха Яна не почувствовала удара о землю и не смогла бы сказать, сколько раз перевернулась по колкому гравию. Когда Яна остановилась, первое, что она ощутила, это боль во всем теле.
«Значит, жива! — обрадовалась она. — Что-то не везет мне в этот раз… Не успела приехать, как уже побывала под машиной, сломала ребро, и снова пришлось прыгать из машины без тормозов… Карл… да, кстати, как там Карл?!»
Яна разлепила веки, убрала с лица спутанные волосы цвета дорожной пыли и посмотрела вперед на спуск серпантина. Она увидела лишь зад его машины, резво нырнувшей с обрыва. Через некоторое время раздался взрыв, и темное облако взлетело в чистое небо…
— Карл… — прошептала она, холодея от ужаса.
Она встала на трясущиеся ноги и медленно побрела по дороге к тому месту, где «Мерседес» попрощался со своей автомобильной жизнью, унеся с собой единственного наследника рода Штольбергов. Между местом падения Яны и местом катастрофы было около ста метров. Все-таки под давлением Карла она успела вовремя покинуть автомобиль. Когда она подошла к тому месту, откуда поднимался дым, и нагнулась вниз, первое, что она увидела, было лицо Карла. Он сейчас походил на черта из табакерки. В рваном, пыльном черном пиджаке, со стоящими дыбом волосами и с лицом в ссадинах и в грязи.
— Помоги мне… — попросил он, протягивая Яне окровавленную руку.
— Ты успел выпрыгнуть?! Молодец! — вцепилась в него обеими руками Яна и помогла вытащить на дорогу. — Ну а подушка безопасности сработала?
— Далась тебе эта подушка! Кто теперь узнает, сработала она или нет?! — раздраженно ответил Карл, пожав плечами и смотря на искореженную груду металла внизу обрыва.
Яна наклонилась над Карлом и внезапно залепила ему пощечину со словами:
— Все!! Не могу больше сдерживаться, это тебе за то, что не пускал меня в дом!
Затем Яна задумалась и залепила князю вторую пощечину.
— А это за что? — шмыгнул разбитым носом князь.
— За то, что пытался меня обмануть, сказал, что на тебя не совершаются покушения. Если в твоей машине не были испорчены тормоза, то что тогда произошло?
— Это просто совпадение…
— Конечно! Проводка именно в твоей комнате загорелась, тормоза именно в твоей машине испортились! — воскликнула Яна и залепила третью пощечину.
— А это за что?! — возмутился Карл.
— Это для профилактики, еще не придумала, за что…
— Падение на тебя плохо подействовало. Как ты себя чувствуешь, кстати, головой не ударилась? — спросил он, отползая от Яны на безопасное расстояние.
— Так же, как и выгляжу… спасибо, что спросил. По мне словно трактор проехал, а за ним бетономешалка. Бок снова болит…
— Твое ребро? — забеспокоился Карл. — Вот поэтому я и говорю, уезжать тебе отсюда надо! — подтвердил он.
— Так ехала вот уже с тобой в аэропорт, видишь, к чему это привело… Не смотри на меня так, я не буду мешать вашей свадьбе с Анфисой. Девушка — просто чудо! И это ты меня называешь женщиной, к которой липнут неприятности? Твоя мама погибла, когда искала фату для Анфисы. И это машина с Анфисой наехала на меня! Вот уж кто приносит вам всем неприятности, так это твоя будущая жена!
Карл улыбнулся через силу и ответил:
— Если бы я тебя не знал, то подумал бы, что ты ревнуешь.
— Ты себя бессовестно ведешь, и я от этого зверею, — пояснила Яна, осматривая свои джинсы, которые теперь выглядели не стильными, а просто рваными.
— Мой телефон повредился… — констатировал Карл. — А твой?
— Мой тоже…
— Если бы сейчас мы обнаружили два трупа…
— Типун тебе на язык, — оборвала его Яна.
— То мы бы положили их в машину, и все бы подумали, что это мы умерли… — мечтательно продолжил Карл. — А сами бы уехали куда-нибудь на острова…
— Что за криминальные мысли у вас, ваше высочество? От действительности не сбежишь, тебе бы пришлось возвращаться к отцу и невесте, а мне к мужу и сыну, — фыркнула Яна. — Ты что-то неважно выглядишь, принц, у тебя что-нибудь болит?
— Вроде кости целы, а так ушибся… всем телом, — пожаловался князь, вставая на ноги и пошатываясь.
— Ничего, до свадьбы заживет, — миролюбиво заметила Яна, стягивая потуже волосы на затылке.
— Ну, что, граф, рванем в родовой замок? В попутную машину с таким внешним видом мы вряд ли попадем.
Как ни странно, попутка, в которой за рулем сидел тот самый строгий охранник у чугунных ворот, которого звали Иржи, остановилась сразу, завидев аварию.
— Карл, это вы! — выбежал из машины Иржи. — Какое несчастье! Вы живы?! — обеспокоенно спросил он.
— Жив и почти невредим, — успокоил его князь.
Взгляд охранника упал на Яну, и его лицо моментально вытянулось, на нем просто было написано:
«И эта чертовка здесь?! Тогда понятно, почему опять случилась неприятность».
— Садитесь, я довезу вас до замка, — сказал Иржи.
Пока Яна отмокала в ванне, переодевалась в новое платье желтого цвета с золотой окантовкой, пока медики обрабатывали ее многочисленные ссадины, приехали полицейские во главе со следователем Августином — высоким, худым мужчиной с торчащими темными усами, словно щетка для одежды. Место аварии оцепили, а остатки автомобиля увезли на экспертизу. Люди, которые еще не успели разъехаться с похоронной церемонии, были тактично переписаны и опрошены.
— Я не сомневаюсь, что тормоза в машине были испорчены! — авторитетно заявила Яна, когда ее допрашивали. — Я в первый раз такое видела, чтобы тормоз сломался в одну секунду. Эта вдавленная педаль будет еще долго мне являться в кошмарных снах!
— Вы подозреваете кого-нибудь? — спросил у нее чешский следователь.
— Ума не приложу, кому надо было убивать Карла… Я бы могла подозревать эту выскочку — переводчицу Анфису, но это было явно не в ее интересах. Она же еще не вышла замуж за князя, соответственно, не будет и вдовой.