Лукманов Фагим Шарипович. Пленники подземного тайника

   А дождик все моросил. Короткая летняя ночь казалась длинной, как в декабре.
   Через каждые пятнадцать минут он прислушивался к эфиру. Вот переговариваются посты с майором. «Дема», «Ай», «Сим», «Чермасан» докладывают, что у них все спокойно.
   Потом «Каму» начали вызывать друг за другом «Сылва», «Косьва» и другие притоки «Камы». Неизвестный взят в окружение! Судя по всему, в районе сброшены парашютисты.
   … На рассвете по приказу Захарова Галин по перекату перешел Белую и обнаружил знакомые следы. Они то терялись в траве, то отчетливо отпечатывались в грязи.
   Он достал рацию:
   — Кама! Я — Юрюзань. Прием…
   Захаров сообщил, что к Галину скоро подойдет «Сылва». Место встречи — поворот ручья на север.
   Галину не пришлось долго ждать. «Сылва» оказалась голубоглазым молодым человеком среднего роста. Галин предложил ему идти вверх по течению, а сам пошел вниз. Не было никакого сомнения: чтобы не оставлять следов, незнакомец шел по воде.
   Скоро Галин дошел до водопада. По берегу здесь нельзя было двигаться, не оставляя следов. Но никаких следов не было. Не обнаружил их и «Сылва». Он дошел до родника у подножья горы, откуда берет начало ручеек. И вдруг Галин увидел Захарова.
   — Как вы здесь очутились, товарищ майор? — удивился Галин.
   На усталом лице майора только мелькнула короткая улыбка.
   Скоро подошли несколько парашютистов. Разделившись на группы, они обследовали все вокруг. Но никто ничего не обнаружил. А дождь шел и шел в тишине. Чуть шелестели листья под каплями. Куда ни взгляни, все в серой дымке дождя — дремучий лес, горы, овраги, головокружительные пропасти.
   Впавшие в уныние люди собрались вокруг Захарова. Он задумчиво смотрел на гору, отвесно поднимавшуюся над родником. Примерно на высоте двух с половиной метров Галин увидел выступ, на котором задержались свалившиеся с высоты камни.
   Едва Захаров показал рукой на этот выступ, светлолицый парень с атлетическим телосложением проворно вскарабкался наверх. Один из камней привлек его внимание. Он отодвинул его и воскликнул:
   — Здесь пещера! Разрешите обследовать, товарищ майор?
   — Обследуйте.
   Через минуту начали поступать сообщения:
   — Пещера становится шире.
   — Включил фонарь… Внутри грот. Тут имеется углубление, как колодец… В нем вода.
   Дальше никакого хода нет.
   — Осмотреть колодец! — приказал Захаров.
   — Дно колодца — белый известняк. Вода чистая, прозрачная. Глубина более двух метров. Под водой на стене колодца видна брешь.
   — Поднимемся и мы, товарищ Галин, сказал Захаров и начал карабкаться. Он остановился у входа, наклонился и что-то поднял
   — Обрывок шнурка от ботинка.
   Галин вспомнил башкирскую пословицу. «Где конь валяется, там шерсть остается».
   Захаров о чем-то долго думал, глядя в колодец, и качал головой.
   — Вызвать водолазов! — наконец распорядился Захаров. И прибавил: — Немедленно.

ПЕЩЕРНЫЕ РИСУНКИ.

   Сегодня ребята вернулись в «берлогу» чуть пораньше, чем обычно.
   — Зете и сам устал, — сказал Махмут. -Небось, не придет сюда.
   В эту ночь пробивать «Дорогу Свободы» была его очередь. Поэтому Махмут решил вздремнуть часок-другой, а Шариф взял на себя всю работу на кухне.
   Но Андрей раскричался:
   — Один будет на кухне, а другой — в саду.
   — Обоим хватит дела! Нечего лентяйничать!
   — Дядя Андрей! До завтра сад никуда не убежит. Я очень устал. Завтра все сделаем.
   — Смотрите-ка, как стали разговаривать!
   — Вам только жрать да спать! Что стоите? Ну!.
   Махмут хотел возразить, но вдруг увидел, что из-за яблонь выходит Зете. Вот так «устал»!
   — Пойдем-ка со мной! — Зете указал пальцем на Шарифа и увел его с собой.
   — Видел? — сказал Андрей Махмуту и многозначительно кивнул головой в сторону закрывающейся двери.
   Махмут не ответил и молча отправился на кухню. Ребята часто замечали, что оставаясь наедине с Махмутом, Андрей становился более откровенным и разговорчивым. Но сегодня у Махмута не было никакого желания болтать с ним. Андрей покашливал.
   — Если уж Зете сам уведет, то он даст работенку! Что молчишь? Подумаешь, устал… Ты еще не знаешь, какие тут бывают работы… А что сегодня делали?
   — Да, были там же… — нехотя отвечал
   — Махмут. — Военную базу строили.
   — Базу? Военную? А кто тебе сказал, что она военная? А, может быть не военная?
   — Нет уж, дядя Андрей. Мы знаем. Сам
   — Зете рассказал.
   — Сам Зете? А не врешь?
   — Спросите у него.
   — А для чего нужна база, он тоже рассказал?
   — Рассказал.
   Для чего?
   — Ну, для чего военные базы строят? Известно. Только я не понимаю, что можно делать при помощи всего лишь нескольких снарядов.
   — О! Ты, оказывается, не знаешь, какие это снаряды!
   — Знаю. Которые полетят без помощи пушек.
   — Вот. Их будет вполне достаточно, чтобы в нужный момент поднять страшную панику.
   — Уж мы их выпустим, миленьких! Эх, как они обрушатся на города!… — Андрей так закашлял, что на его глазах выступили слезы. — Осталось ждать не так уж много. Совсем немного…
   Махмут метнул на Андрея ненавидящий взгляд.
   — А ты не беспокойся! — Андрей, по-видимому, заметил, что Махмуту не по себе. — Пока ты со мной, тебе ничего плохого не будет.
   — А что мне может быть? — спросил Махмут, посмотрев Андрею в глаза.
   — Э-э! — многозначительно произнес Андрей и перешел на шепот: — Не говори так!…
   Ты забыл про Зете?.. Пусть он думает, что я глупый! А я о его махинациях все знаю! Дай только срок, я с ним посчитаюсь!
   — Какие махинации, дядя Андрей?
   Андрей встрепенулся, кашлянул, сплюнул:
   — А тебе какое дело? Раз не понимаешь, молчи!
   А Шариф в это время находился в кабинете Зете. Это была довольно большая комната. На многоярусных полках стояли какие-то аппараты, вольтметры и амперметры, многокнопочные щиты, напоминающие пульт управления, всевозможные катушки, конденсаторы, маленькие станки для изготовления мелких деталей.
   Зете посадил Шарифа на свободный стул у двери.
   — Работы много. Так много, что даже поговорить по душам некогда. Тебя ведь Шарифом звать? Ну, как вы себя чувствуете у нас?
   Шариф молчал.
   — Понимаю, понимаю… Скучаете по дому, по родителям, это естественно. Но вы уже не маленькие, понимаете, что дела идут успешно, и как только завершим их, отвезем вас домой. Ваши родители все знают. Они живы и здоровы… Ну вот!… А пригласил я тебя вот по какому делу. Изредка мы выходим на землю. На прогулку. Выходит тот, кто хорошо работает, чем-то отличился. На этот раз такое счастье выпало мне и еще… Максимычу. Правда, его иногда называют другим именем. Ведь здесь собрались люди разных национальностей. Так вот я рекомендовал и тебя включить в компанию. Ты неплохо трудился. Ведь вы здесь уже больше месяца? Ну, как это тебе нравится?.. Будем отдыхать целый день в лесу. Разведем костер, приготовим что-нибудь охотничье…
   Что угодно готов был услышать Шариф, только не это. Не желает ли Зете взять его с собой на разведку, о которой говорил Рестон? Вот было бы хорошо! Может быть, удалось бы сбежать или дать знать своим…
   — Ну, почему молчишь?
   — Если так надо, разве я могу отказаться?
   — В лесу сейчас хорошо! В Белой вода теплая!… Конечно, если нет желания, я не настаиваю. Это я просто так. Хотел, так сказать, доставить удовольствие. Чем-то ты мне нравишься. Наверно, тем, что в молодости я сам немножко был похож на тебя… Да, кстати, на днях на досуге я ваши пластинки проявил и многие отпечатал.
   Зете достал кипу фотографий. Это были не очень отчетливые снимки рисунков, найденных в пещере.
   — Так нельзя, — продолжал Зете, — почти все снимки пронумерованы вот в этом твоем блокноте и отмечены на плане, а вот эти не пронумерованы и не отмечены в плане, он
   неторопливо перелистывал блокнот. — К тому же план пещеры не очень точен.
   «Вот оно что! — подумал Шариф. — Тебе нужно знать, где сняты эти рисунки!»
   — Когда же было доделывать? — Шариф старался говорить с обидой в голосе -Вы же сами прервали работу!
   — Жаль… Но пока еще не поздно. Начали вы хорошо, надо дело довести до конца.
   Вошел Миллер и сделал вид, что удивлен встречей с Шарифом.
   — Возьмем его с собой?
   — Конечно, Максимыч. Шариф пойдет со своим ружьем.
   Зете вынул из шкафа ружье и посмотрел в ствол.
   — Эх, молодежь! Разве так обращаются с оружием? Надо же почистить, если стрелял!
   — А вот твои часы. Я догадываюсь, это память об отце? Старинные. Дорогая реликвия. На, бери…
   Зете встал, походил по комнате и, вспомнив о чем-то, остановился, взял со стола несколько фотографий и хитро подмигнув Шарифу, покатал Миллеру.
   — Могу спорить, -сказал он торжественно, вы не сможете определить, что это за фотоснимки. Ну, уж ладно, подскажу Вот здесь вы видите рисунок медведя.
   — Медведя?
   — Да, рисунок медведя. Не верите? Когда выйдем, мы покажем вам его И другие рисунки покажем. Правда, Шариф?
   Шариф не успел ответить.
   — А разведка? — спросил вдруг Миллер на немецком языке. — Не отменили?
   — Нет, — также по-немецки ответил Зете. — Завтра выйду. Если все спокойно, думаю, что на обратном пути можно будет покончить с рисунками. Боюсь, мальчишка может заупрямиться. Кажется, что-то подозревает.
   — Скажу прямо: я сомневаюсь, Зете, что эти беспорядочные линии и пятна могут быть какими-то рисунками.
   — Я просматривал газеты. Не только местные, но и московские газеты уже пишут об этих рисунках. Оказывается, их обнаружили еще несколько месяцев назад. Академия наук, кажется, хочет направить в пещеру Карякэ специальную комиссию. О сроке ее прибытия мне не удалось узнать. Среди ученых, очевидно, есть такие, которые относятся к рисункам с сомнением. Например, одна из статей озаглавлена: «Памятники каменного века или шутка природы?»
   — Все же странно: для чего нашему хозяину понадобилось уничтожить их?
   — Уместный вопрос. После получения радиограммы я тоже подумал об этом. Теперь понимаю. Это политика, Миллер! Если память мне не изменяет, еще в тридцать третьем году в Германии были выпущены альбомы рисунков, сделанных людьми каменного века на стенах пещер. Я помню и специальный кино» журнал на эту тему. Цель была в том, чтобы сказать: «Вот смотрите! Еще наши пращуры сотни веков тому назад умели творить такие произведения искусства. Обратите внимание на то, что эти рисунки имеются только в пещерах Западной Европы, на территории, где всегда жили арийцы. Там, где живут другие расы, их нет. А мы — арийцы, люди высшей расы.
   Оставленные нашими пращурами произведения древнего искусства являются одним из бесспорных доказательств того, что арийцы стоят несравненно выше других народов!» Вот как был поставлен вопрос!… И вдруг там, где жили какие-то неизвестные азиаты, тоже находят рисунки и кричат на весь мир: «Погодите-ка, господа! Такие рисунки рисовали и наши пращуры! Более того, эти рисунки еще древнее, чем рисунки в пещерах Запада». Теперь понятно, в чем зарыта собака, Миллер?
   — Вот как!
   — Одного часа достаточно, чтобы от азиатских рисунков ничего не осталось. — Зете рассмеялся. — Важно и то, что мой счет увеличится на несколько тысяч!… -он вдруг взглянул на Шарифа: — Ну-ка, скажи, школьник, на каком языке мы говорим?
   — Не знаю, — пожал плечами Шариф.
   — Эх, — покачал головою Зете, — плохо еще в наших школах изучают иностранные языки. Кстати, Шариф, укажи-ка на своем плане в блокноте, где вы фотографировали рисунки.
   — Какие рисунки? — спросил Шариф с недоумением в голосе. — Мы фотографировали стены и здесь, и тут, и там… Стены почти везде такие… пестрые. Сами увидите. Вот сталактит этот помню. Он примерно здесь, — острым концом карандаша Шариф коснулся плана.
   — Ты покажи, где, например, этот медведь?
   — Помнишь? — в голосе Зете послышалось раздражение.
   — Медведь?! Вы и со мной шутите, как пошутили с дядей… Максимычем? Какой это медведь?
   — Да вот же? — Зете отобрал у Шарифа карандаш и обвел им рисунок медведя.
   — Вот оно как! — воскликнул Шариф, прикидываясь удивленным. — Действительно, можно подумать, что медведь! Так я могу всякой всячины найти! — Шариф начал водить по линиям другой фотографии — Чем это не цыпленок? А вот настоящий паровоз! Даже дым тянется за ним… А это…
   Зете побледнел. У него вздрогнули губы. Шариф понял, что он ни одному его слову не верит.
   — А ну-ка, марш отсюда, негодяй! — яростно закричал Зете.
   Этого Шарифу только и надо было. Встал и неторопливо направился к двери.

ТЕНЬ ИСЧЕЗАЕТ В ТЕМНОТЕ.

   Утябаев получил срочное задание! выйти навстречу автомашине, идущей из Энска, и в качестве проводника ехать с шофером до горы Шамартуба, что поднимается восточнее деревни Таняй. Вначале задание показалось очень легким. Но вспомнив, что до этой горы нет ни одной дороги, Утябаев понял, какая на него возложена ответственность. Ведь машина везла груз для операции, проводимой представителем Комитета государственной безопасности! Груз надо доставить без промедления. Через горы и овраги, по заболоченным лесам, — кто, кроме Утябаева, родившегося и выросшего здесь, — отыщет путь?
   От Таняя до сенокосных угодий ехать было нетрудно. А дальше пришлось напрягать память, чтобы найти дорогу. Машина несколько раз увязала в грязи, пришлось стелить под колеса ветки, выталкивать ее плечами.
   К вечеру они г. шофером добрались до подножия Шамартуба, мокрые от пота и обессиленные.
   Из-за деревьев вышел Галин.
   — А, так это ты и есть Утябаев? — улыбнулся капитан.
   Утябаев покраснел, вспомнив, как неудачно он сидел несколько дней назад на дереве. Тактичный Галин ничем не напомнил ему об этом и тепло поздравил с поступлением на работу в милицию. Затем он заглянул в кузов машины. Здесь были баллоны с кислородом, походная электростанция и большая катушка с кабелем.
   Разгружаться предстояло по ту сторону горы. После новых мытарств добрались до небольшой площадки на отроге горы.
   — Видите? — показал Галин на дымок внизу, между деревьями. — К самому ужину приехали.
   Вдруг он насторожился. С темного неба доносился шум мотора Из-за соседней горы появился самолет. Навстречу ему взлетела яркая ракета. Самолет сделал круг над горой и выбросил черные фигурки Неясными зонтиками открылись парашюты.
   Водолазы прибыли! — крикнул Галин.
   «Вот кому нужны баллоны с кислородом!» — подумал Утябаев.
   Самолет сделал еще один круг и исчез за горой.
   — Утябаев, — сказал Галин, — оставайтесь здесь и смотрите за вещами. Я помогу парашютистам разыскать майора Захарова.
   — Сегодня не придется ужинать, — со вздохом сказал шофер, когда ушел Галин. — Ночью отсюда не выберешься.
   Скоро совсем стемнело. Время тянулось невыносимо медленно,
   Утябаев вдруг услышал какой-то звук неподалеку от машины и встрепенулся. Что-то хрустнуло в темноте, кажется, ветка…
   — Кто там? — Утябаев и шофер вскочили с места.
   Между деревьями за машиной мелькнула тень.
   — Стой!
   Утябаев бросился за тенью. «Ага! Идет к обрыву… Вот спрятался за деревом…»
   — Эй, остановись! Не шути!
   Когда Утябаев подбежал к обрыву, тень уже исчезла в ночи… С дерева, чудом державшегося над обрывом, тянулись вниз две веревки. Обхватив рукой дерево, Утябаев посмотрел вниз. Глубоко внизу в темноте зашуршали ветки.
   — А вот ты где! Не убежишь!
   Сжав зубы, Утябаев потянулся к веревкам, но в это мгновенье внизу дернули одну из них. Развязался хитрый узелок, и обе веревки упали в темноту.

ШАРИФ ОСТАЛСЯ ОДИН.

   В подземном саду тихо. Здесь листья не шелестят под ночным ветерком…
   Махмут у грота нетерпеливо ожидает Шарифа. Вот-вот выйдет Шариф и радостно шепнет:
   — Дорога открыта! Бежим!
   Сколько ночей они ждут этого!
   И вдруг загудели сирены точно так же, как в день аварии на электростанции. Нет, еще сильнее, еще тревожнее!
   «Попались»… У Махмута бешено забилось сердце.
   — Шариф! Шариф!
   — Я здесь, — услышал Махмут голос друга.
   Что это? Такие знакомые, такие мягкие черные глаза Шарифа стали необычными, влажными. На длинных ресницах сверкнули слезы.
   Шариф горячо шепнул:
   — Там работы осталось немного, на несколько часов… Из щелей между камнями дует ветерок… Лесом пахнет. Трактор где-то ходит. Было так хорошо слышно…
   — Правда?! Давай сейчас же уйдем!…
   — Нет, Махмут, нельзя. Нас сразу же начнут разыскивать. Вода в речке не успеет подняться до нужного уровня, как нас догонят.
   — Лучше завтра.
   — Это, конечно, так… А трактор?.. Не ошибся ли ты?
   — Нет, Махмут, это точно! Трактор! Долго я прислушивался. Далеко где-то гудел… Я заслушался. Это было, как музыка.
   Они юркнули в «берлогу». Душераздирающий кашель Андрея заставил ребят опомниться.
   — Проклятые! — выругался он. — Спят, как убитые! Ничего не слышат и не видят! А работа? Почему молчите?
   Ребята вышли в сад.
   — Что за тревога была? Почему ревели сирены? — шептал Шариф другу.
   Но разве это мог знать Махмут?
   Андрей сегодня был чем-то возбужден и говорил больше, чем обычно. Из его болтовни ребята поняли, что о причине тревоги он тоже знает не так уж много.
   Стало ясно лишь одно: переполох связан с возвращением Зете «с прогулки». Всех людей срочно разбудили и куда-то направили.
   Через несколько минут ребятам приказали явиться в склад с оборудованием.
   Зете и Миллер стояли в глубине склада и возбужденно разговаривали.
   — Как вы думаете, скоро они могут пробиться сюда? — спросил Миллер.
   — Трудно сказать. Во всяком случае пока они будут разбираться в подземных лабиринтах, пройдет не менее четырех-пяти суток.
   — А, может быть, они ищут не нас? Мало ли что может…
   — Но кругом посты, водолазы… Я видел своими глазами.
   — Что же делать?
   — В двадцать три часа выйду в эфир.
   — Опять уйдете наверх? Но…
   — Нет. Для таких исключительных случаев у нас имеется замаскированная антенна, выведенная на землю.
   — А если запеленгуют?
   — Не успеют. Мне надо дать только условный сигнал об опасности. Это займет не более нескольких секунд. Ответ получим немедленно. Но если хозяин, как и наш упрямый янки, не разрешит эвакуировать базу, тогда уж решим все сами… Понимаю… Но время идет…
   — Что поделаешь?.. Другого выхода не вижу.
   Они были так поглощены разговором, что не обратили на ребят некакого внимания.
   — Земля, кажется, горит под их ногами! шепнул Махмут, отыскивая руку друга.
   — Не под ногами, а над головой! — поправил Шариф.
   Неужели вправду ищут их? Эх, скорее бы нашли!
   До самого вечера ребята перетаскивали грузы по бесконечным пещерным ходам. Наконец, им разрешили идти спать. Но они не спали. Когда все стихло, Шариф ткнул пальцем Махмута. Бесшумными тенями они пробрались в грот. Наступило самое трудное — убрать камень, запирающий подземную речку.
   Дрожа не столько от холода, сколько от волнения, Шариф полез в воду.
   — Включи фонарь… А узелок с пищей?..
   — Где он?
   — Ты же сам держал узелок в руке!
   — Эх! Вот беда… Я положил его на землю в гроте. Позабыл. Придется возвращаться.
   — Пошли вдвоем…
   Тяжело дыша, дошли до пещеры, в которой лежали скелеты когда-то замученных людей.
   Шариф торопливо полез в щель под камнем.
   И вдруг случилось непоправимое… Камень со скрежетом сдвинулся с места и с грохотом обвалился. Махмут остался по одну сторону камня, а Шариф — по другую. Щель между ними была закрыта.
   Ребята попытались отвалить камень. Но разве могут два мальчика сдвинуть многотонную глыбу?
   — Иди, Махмут, без меня, — услышал
   Махмут шепот друга. — Слышишь? Уходи!
   — Что ты говоришь!
   — Уходи, говорю!
   — Как я могу без тебя? Нет! Постарайся там найти что-нибудь, чтобы свалить камень…
   Внезапно кто-то громко спросил на немецком языке:
   — Кто здесь?
   Услышали! Махмут, уходи! Быстро! Уходи! Воду закрой! Воду!
   — Без тебя не пойду!
   — Уйди! Не то все погубишь! Наших приведи!
   — Эх, Шариф…
   — Тсс! Сюда идут! Беги!
   Яркий луч фонаря ослепил глаза Шарифа.
   — А-а! Вы здесь? — Зете железной рукой схватил Шарифа, вытащил из грота в сад и увидел яблоко, выпавшее из узелка. Глаза его налились кровью.
   — Яблоки воруете?
   От сильного удара в подбородок Шариф отлетел в сторону и упал.
   Откуда-то прибежал Андрей.
   — Что они сделали? — испуганно спросил он.
   — Так ты наблюдаешь за ними, старая вонючая свинья?
   — Ой!
   Неуклюжее тело Андрея, как мешок с костями, тяжело свалилось на Шарифа.
   — Ой!… Я… Я… не видел… Я их…
   — Встань! Где другой мальчишка?
   Шариф не мог встать. Зете поднял его, схватил за порванный воротник.
   — Где?
   Наверно, спит… — пробормотал Шариф, выплевывая кровь.
   — Иди! — Зете толкнул Андрея. — Приведи сюда!
   Андрей, задевая плечами деревья и полки, помчался к «берлоге» ребят.
   — Там никого нет! — прохрипел он, возвращаясь.
   — Где он? — тихо спросил Зете. — Если не скажешь, пощады не жди!
   — Не знаю, — зашептал Шариф.
   — Врешь, собака!
   Если не верите, зачем спрашиваете?..
   — За камнем, что ли, остался? — Зете показал в сторону грота.
   — В темноте я случайно толкнул камень.
   — Вот он и свалился. А Махмута со мной не было.
   — Где же он?
   — Я думал, что он шутит со мной: спрятался между полками и молчит. Я ждал, ждал, а его все нет и нет. Вот и начал его искать. Споткнулся и ударился о дерево. Упали яблоки. Я собрал их и решил спрятать, чтобы не попало от Андрея… Поэтому я пошел в грот… Думал, может быть, и Махмут там прячется…
   — Врешь!
   Злые глаза Зете смотрели то на Шарифа, то на Андрея.
   — Сейчас же найдите его! Не найдете обоих…
   Освещая фонарем сад, Зете сам приступил к поискам.
   — Махмут! — громко крикнул Шариф. -Выходи же! Нехорошо так! — И подумав, добавил: — Не бойся. Если сейчас же выйдешь, бить не будут…
   — Я убью его! — Андрей с яростью сжал кулаки. — Пусть только покажется!
   «Затянуть бы время еще на полчаса! — мелькнула мысль у Шарифа. — Тогда вода скрыла бы все следы Махмута».
   С озабоченным видом он задерживался у каждого дерева, у каждой полки, заставляя Андрея направлять свет фонарика то в одну, то в другую сторону.
   Обошли весь сад.
   — Ну? — Зете подошел к Андрею. — Где?
   Андрей издал стон, напоминающий визг собаки.
   — Я спрашиваю: где? — Зете усмехнулся и дал Андрею одну за другой две пощечины. -Где?
   — Я не знаю…
   «Если бы еще минут пятнадцать-двадцать», — подумал Шариф.
   — Он никуда не мог уйти. Вся сигнализация в порядке. Подними людей! Трех человек! Быстро!
   Андрей убежал.
   — Ну, дружок, — очень ласково обратился
   Зете к Шарифу. — Я научу тебя, как врать…
   «Еще бы десять минут», — с тоской думал Шариф.
   Раскачивая фонарь, появился Андрей.
   — Сейчас придут!
   — Включи свет!
   Ярко загорелись лампы. Вошли трое и зажмурили сонные глаза. Зете повел всех в грот.
   Шариф видел, как внутри грота Зете, жестикулируя, что-то объяснял. Подошли к камню и попытались сдвинуть его.
   — Дядя Андрей! — закричал Шариф. — Он здесь!
   Все вернулись в сад.
   — Где?
   — Скрипнула дверь в столовой. Наверно, он там прячется…
   Осмотрели столовую, кухню и даже спальню Андрея.
   — Соврал?
   — Я ясно слышал: дверь скрипнула. Кто же может там ходить? Я думал, что это он.
   Вероятно, чтобы оправдаться перед Зете, Андрей с силой ударил Шарифа. Зете приказал;
   — Уберите камень и вытащите его… Надо проучить! А затем закроете его там же… Там у него будут друзья, — по-видимому, Зете намекал на скелеты. — Перед тем, как закрыть, покажите их ему при свете…
   Он круто повернулся и пошел.
   — Ну, идите! — Зете посмотрел на часы и торопливо добавил. — Куда вы? Голыми руками ничего не сделаете. Берите инструменты!
   Зете еще раз посмотрел на часы и поспешил к выходу из сада.
   — Двадцать три часа по нью-йоркскому времени, — вспоминал Шариф. — Это по-нашему…
   Андрей откуда-то принес тяжелый пневматический молот. Вскоре послышалось, как он дробно застучал в гроте. Не камень грыз этот инструмент, а сердце Шарифа. «Плотно ли Махмут закрыл воду? А если воды накопилось мало? Тогда найдут Махмута!…»
   Камень не хотел сдаваться. Но вот дробь молота прекратилась. Стало очень тихо.
   Вдруг кто-то закричал нечеловеческим голосом. Шариф бросился в грот.
   Нет, это кричал не Махмут! Это завопил тот, кто первым увидел скелеты. Остальные посмеивались над ним.
   Что-то теперь будет… Сейчас они подойдут к речке… Сейчас… Вот сейчас… Почему так долго? Неужели Махмут не запер воду? Ага! Они разговаривают… Идут к выходу…
   Шариф облегченно вздохнул. Он знал, что сейчас будут бить его, а он был готов к этому…

ХИЩНИКИ В ОСАДЕ.

   Шариф пришел в сознание. Вокруг странно колебался красновато-желтый свет. Что это?
   Нет, это не свет. Ведь его глаза закрыты. К тому же он лежит на камнях лицом вниз.
   Шариф попробовал перевернуться на спину. Но все тело, все суставы нестерпимо болели. Он застонал. С трудом пересиливая боль, Шариф приподнялся и сел.
   Вокруг темно. Где же он?
   Что-то сухо стукнуло под его рукой. Скелет!