Лукьяненко Сергей. Кей Дач (сборник)

   Его занятие могло показаться более чем странным. Откинувшись в кресле, склонив набок голову, Кертис Ван Кертис рисовал. Световое перо скользило по экрану, оставляя тонкие разноцветные штрихи. Что-то начинало вырисовываться, что-то смутно знакомое, напоминающее человеческое лицо из странного ракурса. Словно муравей пытался разглядеть человека сквозь разноцветную призму…
   – Вот так, – сказал Кертис, опуская перо. Перевел взгляд на боковой экран – там, на желтом песке, стояли Кей и булрати. Еще минуту назад они дрались в спарринге. Сейчас Кей снимал броню и аккуратно, сегмент за сегментом, опускал на песок. Рядом с его изображением тлела красная точка – ментальный датчик свидетельствовал о накале эмоций.
   – Укрупнить, дать звук! – Кертис вместе с креслом подъехал к изображению. Камеры уже отработали лицо Кея на весь экран, ухитрившись расшифровать вольную команду хозяина. – Ты что задумал, парень? – самого себя спросил Кертис.
   – Зачем вы стравили нас с Сакрой? – скидывая последний сегмент брони, спросил Кей. Булрати пристально следил за его движениями. Его зрачки, странные, ромбовидные, сжались в узкие щели.
   – Тактика. Мы перенимали ваш метод – разделять и властвовать.
   – Вы не успели его перенять.
   – Да.
   Так же неторопливо, как снимал броню, Кей скинул белую блузу. Потянулся – под кожей перекатились мускулы.
   – Булрати, ты сказал, что был консультантом сакрасов в их войну за Три планеты. Возможно, ты даже участвовал в десантах?
   – Возможно. – Булрати слегка растопырил ладони. На левой не было указательного пальца, что слегка приближало ее размеры к человеческой.
   – Я с Трех планет, булрати. С «Трех Сестер», как их когда-то звали. Это были сварливые сестры, но они не зарились на чужие миры. Мы были на границе сектора, и атака Сакры пришлась на нас.
   – Забавно, – сказал булрати.
   – Их было слишком много, они смяли оборону. Крейсеры с Терры не успели дойти. Детей и часть женщин посадили в грузовые корабли – мы имели хороший торговый флот. Большая часть добралась до Альтоса. Двести миллионов нахлебников, булрати! Нас ненавидели на Альтосе, нас не приняли другие миры. Наши отцы погибли в боях с лягушками – не самая веселая смерть. «Трех Сестер» выжгли мезонными бомбами – иного выхода не было. Теперь они не нужны никому.
   – Буферная зона.
   Кей замолчал. Провел ладонью по подбородку, словно оценивал чистоту бритья.
   – Знаешь, я плакал, когда последний мир Сакры исчез в огне. Я плакал, потому что не смог отомстить. Слишком долго рос…
   – Мне запрещено тебя убивать, – сказал булрати. – Ты нужен Кертису Ван Кертису.
   – Знаю. Булрати, твоя мать жрала траву и мылась горячей водой. Твой отец замыкал строй. Твои дети роют канавы на полях.
   Из пальцев булрати выдвинулись когти. Голос стал тонок, как пение флейты.
   – Ты рискуешь, человек. Даже долг не отменяет честь…
   – Кузуар буул-рати, к, хаа! К, хаа, буул!
   – Хазр, кхомо! – скорее пропел, чем сказал, булрати.
 
   Кертис Ван Кертис соскочил с кресла. В два прыжка он достиг центра кабинета: того места, где в воздухе переливалось радужное мерцание.
   – Аравия, полигон, – выкрикнул он, доставая из кармана брюк маленький, похожий на игрушку пистолет. Кертис знал, что он не успеет. И он действительно не успел.
 
   Кей сидел возле трупа булрати. В смерти тот утратил и силу, и величие – с пяти шагов его можно было спутать с дохлой коровой северных пород. Тело скрючилось, приняв желанную позу четвероногого существа. Морда с оскаленной пастью была вжата в песок. Лишь две глубокие борозды под неподвижными ногами не вязались с мирным обликом.
   – Что произошло, парень? – пряча пистолет, спросил Кертис. Кей слегка повернулся в его сторону. До этого момента он казался совершенно невредимым, теперь Кертис увидел длинную, но неглубокую рану на животе.
   – Мне кажется, что у него спонтанная остановка сердца, – мягко сказал Кей. – К счастью, он успел научить меня всему, что считал нужным и что знал.
   Кертис нагнулся, приподнял булрати голову, заглядывая в мертвое лицо. Оно казалось немного удивленным.
   – Спонтанная, говоришь? Бедный Аггаш искренне верил, что безоружный человек может убить булрати только одним способом. У меня не доходили руки развеять его заблуждение. Возьми, Кей.
   Он бросил ему легкий серый пиджак. Кей молча прижал ткань к животу.
   – Откуда ты знал о рефлекторных точках?
   – У меня был друг, прошедший Смутную Войну.
   – Ясно. Аггаш был ценным сотрудником.
   – Значит, он достоин церемониальных похорон.
   – Булрати, умерший от руки человека? Ты смеешься, Кей.
   – Разве кто-то говорил о руке? Или об убийстве?
   – Нет, пожалуй… Ты хоть знаешь, что сказал ему?
   Кей покачал головой.
   – Ты разрешил ему лизнуть твои экскременты.
   – Всего-то, – вставая с песка, сказал Кей. Пиджак Кертиса он бросил на труп, и тот случайно упал на лицо Аггаша. Сам того не зная, Кей ухитрился унизить булрати и после смерти.

10

   Каково бы ни было мнение Кертиса о случившемся, он больше не возвращался к этой теме. Два врача – молодые на вид, но слишком уж слаженно работающие – склеили рану Кея и вкололи ему несколько ампул незнакомых препаратов. Тонкая пленка аэрозоля довершила дело.
   – Два дня протянет? – полюбопытствовал Кертис.
   – Да хоть два года, – пожал плечами один из врачей. Вольность тона лишь укрепила мнение Кея, что эти «парни» недавно прошли аТан.
   Сейчас Кей отдыхал в своей комнате. За окнами сгущался вечер – ритм жизни был привязан к времени суток башни.
   Силикоид появился, когда Кей уже начал дремать.
   – В поединках с органическими формами жизни булрати порой использовали отравленные когти, – сообщил он вместо приветствия.
   – У него не было времени нанести яд, а врачи кололи мне какой-то токсинопротектор. Но все равно спасибо.
   – Позволишь? – Силикоид подплыл к дивану и, прежде чем Кей успел удивиться, выгнувшись всем телом, уселся рядом. Кей слегка отодвинулся – от каменного тела шел жар. – Давай помолчим в память об ушедшей жизни, – торжественно сказал силикоид.
   Кей молчал две минуты. Потом спросил:
   – И трудно тебе устанавливать экран?
   – На близком расстоянии – легко. К сожалению, ты не можешь приблизиться… Готово. Мы защищены от любого прослушивания.
   – Даже от того, которое осуществляет Артур Кертис?
   – Да.
   – Ты так уверен, что у меня есть слова для тебя?
   – Да. Говори.
   – Булрати нашли ваше слабое место, каменюка. Те структуры, которые генерируют твое силовое поле, неустойчивы. Забавно для расы, помешанной на стабильности и балансе сил, верно? Звук особой частоты и силы входит с ними в резонанс, затем достаточно даже слабого толчка, чтобы вы превратились в неподвижный, беспомощный, хотя и по-прежнему думающий камень.
   – Каков этот звук?
   – Я не смогу его издать. Здесь нужно горло булрати.
   – Может быть, ты врешь.
   – Может быть.
   – Почему ты раскрыл мне эту тайну?
   – Люди почти не воевали с вами. Вы живете на тех планетах, куда мы по доброй воле не сунем носа. У Империи Людей свои интересы, у Основы Силикоидов – свои. Они не пересекаются. А если уж начнется война, мы не станем гнать против вас толпу певцов-кастратов. Лазерный пистолет уравняет наши шансы, фузионный бластер даст мне сто очков вперед. Надо быть булрати, помешанными на силе, чтобы искать преимущество в рукопашной схватке с силикоидами.
   – Это угнетало нас, Кей, – прошептал-прошумел силикоид. – Мы не любим неясных ситуаций.
   – Да я так и сообразил. А что ты мне скажешь, силикоид?
   – Кертис Ван Кертис купил у псилонцев прототип аТана за две с половиной тысячи кредов.
   – Ну, в то время эта цена…
   – Была также удивительно низкой. Через полтора года псилонцы закапсулировали свою зону космоса. Все. Я сказал то, что мог. Мой долг перед Кертисом будет длиться еще очень долго.
   Воздух качнулся, когда защитный экран исчез. Силикоид взмыл в воздух. От дивана шел легкий запах подпаленной кожи.
   – Мы отдали дань тишины ушедшему. Такую чистую тишину, какую он заслужил. А сейчас, Кей, тебя ждет Артур Ван Кертис. Вам надо работать.
 
   Входя в комнаты Артура, Кей вспомнил свой приют. Блок «джи» с его многоярусной спальней, учебным и рекреационным модулем поместился бы целиком в любой комнате Кертиса-младшего. Например, в этой – овальном зале, драпированном расписанными в темных тонах гобеленами. Кей не комплексовал по этому поводу, Альтос дал ему единственное, что мог, – жизнь. Он просто вспомнил детство.
   – Привет, папочка, – сказал Артур. Он сидел на полу в позе «лотос», закрыв глаза и сложив руки на коленках.
   – Ты ошибся, это я, – усаживаясь рядом, сказал Кей.
   – Понимаю, что ты. Но мы собираемся вживаться в легенду?
   – Верно. Привет, сынок.
   Артур, не открывая глаз, поморщился:
   – Не думаю, что ты зовешь меня «сынок». Скорее – «малой».
   – Вот уж нет.
   – Хорошо, подумаем… Ты нудноватый и скучный, очень доволен собой, бережешь каждый кред, стараешься воспитать из меня достойного торговца. Ты зовешь меня «сын». Или по имени.
   – Ладно, сын. Твое имя как-то сокращается?
   – Что? – Артур открыл один глаз.
   – Когда мы оживем, я должен буду проявить море эмоций. По легенде, это наш первый аТан. Каким бы сухим скупердяем я ни был, говорить «сын мой, Артур» нельзя. Как тебя назвал отец, ну, когда ты…
   – Сын. – Артур улыбнулся и снова закрыл глаза.
   – Ага. Ладно, это решим на месте. Где мы живем?
   – Эндория. У нас домик на берегу океана…
   – …два этажа, виноградник, площадка для флаера…
   – …корабль ты оставляешь в государственном порту, он дальше, чем Эндория-плюс, но гораздо дешевле…
   – …ты прошел обязательный курс в частном колледже средней руки, затем я решил сам взяться за твое воспитание…
   – …моя мать ведет финансовые дела компании «Овальд и сын», никогда не летает с нами. Порой ты ей изменяешь, а на Рухе у тебя постоянная любовница. Я делаю вид, что этого не знаю.
   – Пойдет. – Кей кивнул. – Официальную часть мы знаем. Давай поговорим о том, что в инструкции не отражено.
   – Ты перестраховщик, – с явным удовольствием заметил Артур.
   – Конечно. Я обязан им быть. Что из еды ты больше всего любишь?
   – Тазианское желе.
   – Сын мелкого торговца не мог его пробовать.
   – Почему? Мы возили желе с Тазиа на Терру. Для самого Кертиса Ван Кертиса. И слопали те два процента, которые идут на транспортные потери.
   – Допустим. Что ты не любишь?
   – Бутерброды с сыром.
   – Почему? – растерялся Кей.
   – Да я их правда не люблю!
   Кей кивнул. Встал, с трудом распрямляя затекшие ноги. Артур продолжал сидеть, словно окаменев.
   – Пара вопросов не по легенде. Что это за комната?
   – Зал для медитации. А зачем тебе?
   – Просто так. У тебя есть братья?
   – Насколько мне известно, нет.
   – Ты бывал за пределами Терры?
   – Это уже третий вопрос.
   – Хорошо, продолжим.
   Кей обошел вокруг Артура:
   – Ты боишься темноты?
   – Нет.
   – Высоты?
   – Нет.
   – Смерти?
   Артур повернул голову. Их глаза встретились.
   – Конечно же, нет, папа, – ледяным голосом сказал мальчишка.
   – А меня боишься?
   – Когда ты обкуришься трэба.
   – Никогда не пробовал.
   – Все торговцы курят трэб. За портьерами, в шкатулке из кости, есть пачка. Возьми.
   За портьерами было много интересных вещей. Шкатулка с трэбом, десяток других шкатулок, разложенный, но не включенный пульт коммуникатора, активированный охранный робот с неотрывно следящими за Кеем объективами. Кей положил туго набитый пакет наркотика в карман и вернулся к Артуру.
   – Я часто его курю?
   – Когда не везет в делах. Редко.
   – Я люблю нравоучительные беседы?
   – Конечно.
   – Рассказывал тебе о разнице между тычинками и пестиками?
   Артур заулыбался:
   – Да, когда мне исполнилось десять, ты позвал меня в кабинет… в рубку и сказал: «Артур, ты становишься большим и должен узнать о некоторых сторонах жизни взрослых людей. Когда мужчина и женщина любят друг друга и хотят, чтобы у них появился маленький беби, они занимаются разными вещами…»
   – Неужели мне надо быть таким идиотом? – спросил Кей.
   – Да. Всегда и во всем. Ты же хочешь, чтобы я вел себя естественно?
   – Ладно. Теперь ты.
   – Ты бреешься?
   – Ежедневно. Кроме тех дней, когда обкурюсь трэба.
   – Храпишь во сне?
   – Иногда.
   – Бываешь неопрятным, когда думаешь, что тебя никто не видит?
   – Конечно.
   Артур кувыркнулся назад, легко распрямился.
   – Кей, а ты ничего. Будешь сок? Или вино?
   – Стакан желтого мршанского.
   – Стакан желтого мршанского и стакан апельсинового сока, – повторил в пространство Артур. – Черт, побольше бы времени. Мы бы сработались.
   – Мы сработаемся. У нас нет другого выхода. Продолжаем…

11

   Кея разбудили под утро. Он лег спать в три часа ночи, и пробуждение нельзя было назвать приятным.
   – Вас ждет Кертис Ван Кертис, – просто сказал пришедший за ним человек. На нем была силовая броня с активированной защитой, а кобура «Шмеля» была расстегнута. С такими людьми Кей предпочитал не спорить. Он молча оделся и вышел из комнаты. Человек в броне – закрытый шлем скрывал выражение лица – шел сзади, касаниями руки указывая направление. Два коридора и три локальных гиперперехода – после каждого у них прибавлялся еще один провожатый в броне – привели их в незнакомый Кею кабинет. Больше всего помещение напоминало рубку среднего крейсера – как по дизайну, так и по количеству приборов. Кертис вышел им навстречу.
   – Ситуация изменилась, Кей.
   – И я выпал в осадок?
   Кертис нахмурился:
   – С чего вы взяли? Ник, я не требовал вести Кея под конвоем!
   – Простите, Ван Кертис. Мы осуществляли охрану.
   Кертис обнял Кея за плечи, кивком отпуская охрану:
   – У всех взвинчены нервы, Кей. Был задержан шпион… один из моих сотрудников. Возможно, он успел что-то передать, не знаю. Его пришлось убить.
   – Допросите.
   – Он мертв.
   – Я считал, что все ваши люди имеют аТан.
   – Конечно. Но он не был человеком.
   – Досадно, – согласился Кей.
   – Операция начнется немедленно. Вы сверили легенды?
   – А то вы не знаете, Кертис! – не выдержал Кей.
   – Тише, парень, тише. – Взгляд Кертиса мгновенно утратил дружелюбие. – Я нанял тебя для очень важной операции и хочу хорошей работы. Ты доставишь моего сына на Грааль. Живым и невредимым. Ни один волосок не упадет с его головы. В крайнем случае – ты его сам убьешь. И запомни, Кей: бессмертие! Вечность удовольствий – или вечность мук. Запомни!
   – Пап?
   Они повернулись оба. Кей вжился в легенду. Артур Ван Кертис больше не был сыном бога. Перед ними стоял мальчишка, одетый в поношенные синие джинсы, клетчатую рубашку слишком большого размера, изрядно побитые кроссовки. На рубашке поблескивало штук десять значков с гербами планет – вечная детская мода. Кей вспомнил, что, когда он год назад позволил себе круиз на «Южной звезде», парнишка-стюард после каждой новой планеты навешивал себе такие же значки.
   – Ты уверен в Кее, сын?
   – В общем-то да… – Артур замолчал. – Да, отец. Он будет стараться.
   «Гаденыш», – спокойно подумал Кей. Шагнул к Артуру и потрепал его по голове.
   – Пора, сын?
   – Пора, папа.
   – Молодцы, – кисло произнес Кертис. – Звучит убедительно.
   – Все будет отлично, мистер Ван Кертис, – взяв Кея за руку, пообещал Артур.
   – Меня, Артура и Кея – в имитатор. – Ван Кертис не потрудился скрыть раздражение в голосе. Мир вокруг мигнул, изменяясь. Вместо заполненного пультами зала они очутились в крошечной пустой комнате. Стены из грубого камня и одна-единственная стальная дверь.
   – Вперед! – Кертис толкнул Кея к двери. – Я не знаю, сколько времени у вас будет. Но все случится вполне реально.
   Дверь открылась, когда Кей ее коснулся. Он оказался в шлюзе – крошечной цилиндрической кабинке с еще двумя люками. Так… правый ведет в грузовой трюм и двигательный отсек, левый – в жилой модуль. Маленький грузовик, на сто – сто пятьдесят тонн полезной массы. Один из сотен тысяч, снующих в Галактике. Пара скафандров в чехлах, фотография, приклеенная скотчем к стенке… Симпатичная женщина, грозящая пальцем, и быстрая надпись поперек снимка: «Выходя, гляньте, есть ли там планета!»
   Да. Привет от заботливой миссис Овальд непутевому мужу и непослушному сыну. Старый хрен Ван Кертис работал основательно.
   Кей глянул в открытый «внешний» люк. Кертис Ван Кертис, держа руку на плече сына, что-то говорил. До Кея донесся обрывок фразы:
   – …и помни – я всегда с тобой. Если ситуация выйдет из-под контроля, возвращайся. Я люблю тебя, Артур, и верю в твои силы. Не спеши. У нас впереди вечность…
   …вечность мук…
   Отвернувшись, Кей разгладил чехлы со скафандрами. Маленький скафандр был почти новым, большой – изрядно потасканным, но в очень хорошем состоянии.
   Люк чмокнул, закрываясь.
   – Я вот думаю, не разориться ли мне на новый скафандр, сын? – спросил Кей, не оборачиваясь. – Если рейс будет удачным.
   – Конечно, папа.
   Глаза Артура были сухими. Но Кей видел очень много слез, которые текут где-то внутри.
   – Что-то ты загрустил, Артур. Чем займемся?
   – Давай ляжем спать? Груз мы проверили…
   Кей кивнул. Многие новички считают, что смерть во сне самая легкая. Зря. Проснуться обычно успеваешь.

12

   Он спал, точнее, досыпал спокойно. Семь смертей за спиной – вполне достаточный опыт. К тому же Кей был уверен, что Кертис Ван Кертис не даст им погибнуть так тривиально.
   Артур, похоже, этого не понял.
   – Папа, вставай…
   Проклиная все на свете, Кей разлепил глаза. Нет ничего утомительнее «рваного» сна, тем более в ожидании смерти. Но Артур, как все дети, торопился жить. А в его понятие жизни смерть входила совершенно естественно.
   – Ты опять будишь меня по пустякам, – пробормотал он. – Что случилось?
   Жилой модуль грузовика был крошечным. Два пилотажных кресла в подковке пульта и откидные койки у боковых стен. Передняя стена была выполнена в виде экрана – дурацкая манера, на взгляд Кея. Смотреть через «окно» на звезды глупо, а управлять через него посадкой просто самоубийственно.
   – Что-то с двигателями, – виновато ответил Артур.
   Кей поднялся, поймав себя на неподдельной поспешности движений. Он начинал верить в «полет» стоящего на земле «корабля». Это хорошо.
   С двигателями и впрямь было «что-то». На контрольном экранчике интерфазного привода, стоявшего на грузовике – якобы стоявшего, – хаотично прыгали цифры мощности фокусирующего поля. Тревожный огонек автопилота то наливался красным, то зеленел. Кей постучал пальцем по дисплею – как ни странно, цифры послушно замерли на нормальной отметке.
   – Чертовщина, – возмущенно сказал Кей.
   – Может, ляжем в дрейф? – спросил из-за спины Артур.
   – И потеряем сутки на расчет координат? Давай уж сразу вызовем службу сервиса и патруль! – саркастически заявил Кей.
   Мощность поля вновь изменилась – до предельно высокой величины. Корабль слегка тряхнуло. Артур жалобно улыбнулся.
   Он что, боится?
   – Так… Либо дефект генератора, либо врет блок контроля. – Кей повернулся. Шкафчик техсредств… детекторы… запасные схемы… – Артур, смени центральный процессор в контрольном щите привода. Я подержу контроль с пульта.
   Артур не шелохнулся.
   Он боится?
   – Что с тобой, сын?! – заорал Кей.
   – Да, папа. – Артур выхватил из рук Кея пластиковую коробочку процессора, кинулся к шлюзу.
   – И перестань дрожать, мы же купили аТан! – крикнул вслед Кей.
   Это и есть обещанная Кертисом катастрофа? Гуманно. Мгновенный взрыв, но разве способен вышедший из режима интерфазник взорвать весь корабль?
   Что ты задумал, Кертис Ван Кертис?
   Артур пробежал через шлюз, распахнул дверь в двигательный отсек.
   И цифры мощности на пульте упали до нуля. Сирена взвыла в унисон с негромким хлопком взрыва.
   Кея швырнуло лицом в пульт. Рядом что-то вразнобой шлепнуло. И засвистел выходящий в пустоту воздух.
   «Сука», – без всякой злобы подумал Кей, поднимая лицо. Из рассеченного лба текла кровь. Заныла печень – привет от булрати. Начало закладывать уши.
   Потом он увидел Артура – то, что от него осталось. Кровавые клочья одежды и что-то еще. Всматриваться не хотелось. Для сына Кертис-старший выбрал быструю смерть.
   А для него – реалистичную.
   Я пилот, я не верю в аТан, я должен бороться…
   На подгибающихся ногах Кей двинулся к шлюзу. Гравитация еще была. Он должен сделать попытку – безуспешную – забраться в скафандр…
   Такого Кей не ожидал даже от Кертиса. Шлюз был разорван пополам, и в рваную дыру дышал космос. Чернота, простроченная звездами, и обтекаемая туша грузового отсека, медленно уплывающая вдаль. По двигательной консоли плясали синие огоньки.
   «Сука, сука, сука…» – беспомощно подумал Кей, чувствуя, как начинает распирать глаза. Потом кровавая пелена скрыла мир.

Часть вторая
Телохранитель

1

   В отделении «аТана» на Инцедиосе дежурил Владимир Чен. Он был самым молодым – ему не исполнилось еще и тридцати. Более того, он ни разу не умирал.
   Наступала ночь – пиршество смерти. Шел третий час дежурства. Старики умирали от болезней, молодые от ран, невротики сводили счеты с жизнью, словно забыв о купленном бессмертии. На любой планете это было время самой интенсивной работы. Инцедиос, однако, был слишком нищим миром. А за последний месяц очень многие владельцы аТана исчерпали свое бессмертие.
   – Сигнал, – нажимая на кнопку общей готовности, произнес Чен. На экране перед ним высвечивались строчки. Нейронная сеть передавала информацию мгновенно, а вот расшифровка ее требовала времени. Напарник Владимира Анна Хорн оторвалась от журнала.
   – Гертруда Кхай… человек… женщина…
   – Неужели? – осведомилась Хорн.
   – Подданство – Инцедиос. Реальных лет – сорок два, матрица снята в сорок один, оживления – один раз… Отбой, аТан не оплачен.
   Нажатием кнопки Чен стер полурасшифрованный сигнал.
   – Готовь рапорт, – вновь принимаясь за чтение, сказала Хорн.
   – Готовлю. – Пальцы Владимира затанцевали над клавиатурой. – Грустно, да? Был человек – и нет человека.
   – Многих нет. – Анну такие разговоры уже перестали утомлять. Ее тело дышало зрелостью женщины, едва перевалившей за третий десяток. Но она прожила почти девяносто лет и привыкла воспринимать философствование новичков как легкий, неизбежный шум.
   – После таких дежурств по-другому относишься к жизни, любви, красоте… – Владимир скосил глаза. Анна вздохнула и заложила ногу за ногу. Низкое кресло демонстрировало ее в самом соблазнительном ракурсе. К сожалению, Чен до сих пор не понял, что отношение Анны к нему было даже не материнским. Ее старший внук мог приходиться Владимиру отцом, кроме того, в последние годы она предпочитала секс с женщинами. – Знаешь, для меня наша работа – не просто льготный аТан и хорошие бабки, – продолжил Чен, ободренный молчанием Хорн. – Начинаешь постигать жизнь. И я обрел друзей, познакомился с тобой…
   Хорн отложила журнал. Ей вдруг показалось, что единственный способ угомонить парня – отдаться ему. Возможно, это будет менее утомительно.
   Чену не повезло.
   – У тебя сигнал идет, – поднимаясь с кресла, сообщила Анна. – Второй пошел…
   Владимир развернулся к экрану. Работа пока представляла для него интерес, и легкое раздражение мгновенно исчезло.
   – Артур Овальд… человек… мужчина… подданство – Эндория. Эндория!
   – Ну и занесло его! – Анна села к параллельному пульту. – Писака, наверное. Журналист.
   – Много воронья налетело, – с готовностью согласился Чен. – Реальный возраст – двенадцать…
   – Мальчишка. – Хорн позволила себе легкую улыбку.
   – Матрица снята… ха! В двенадцать… Оживлений не было, аТан оплачен.
   – Везунчик. – Хорн даже причмокнула губами. – Может, прядку у него отрезать? На удачу?
   Чен напрягся и пошло сострил. Хорн поморщилась. Говорить скабрезности Владимиру не шло. К тому же о детях.
   – Второй сигнал, – почувствовав, что его шансы на полночный секс упали, затараторил Чен. – Кей Овальд… человек… мужчина… подданство – Эндория. Спорим на чашку кофе – брат?
   – С тебя кофе. Реальный возраст – тридцать пять. Матрица снята в тридцать пять. Оживлений не было, аТан оплачен. Видимо, их корабль накрылся. Это его папаша, Чен.
   – Не обязательно, – без особой убежденности отозвался Владимир. – Анна, займешься реаниматорами?
   Хорн посмотрела на него, собираясь высказаться о безалаберных сотрудниках, рискующих потерять и льготный аТан, и хорошие бабки. И промолчала. Владимир был так молод… и так задорно глуп…
   – Любопытство погубило кошку, Влад, – сказала она, вставая. Позже, идя по коридору в блок молекулярных репликаторов, Анна подумала, что через эту стадию прошли все. Первую тысячу смертей довольно интересно наблюдать. Потом понимаешь – все они похожи друг на друга…
   Оставшись в одиночестве, Чен вынул из кармана крошечный чип. После полуминутной возни подключил его к центральному компьютеру. Оставалось решить, с кого начать просмотр.