Лукьяненко Сергей Васильевич. Спектр (Каждый охотник желает знать)

   Московская Станция была одной из самых больших на Земле. Ключники то ли решили не озабочиваться архитектурными изысками, то ли выразили в такой форме свое мнение о столичном зодчестве, но Станция оказалась еще и самой уродливой. Несколько огромных бетонных куполов, беспорядочное нагромождение кубов, произвольно разбросанные окна с темно-зеркальными стеклами, башенка маяка высокая, чуть ли не в сотню метров, но при этом все из того же зернистого необлагороженного бетона, с дурацкой беседкой наверху - из которой и посверкивал маяк. На крыше одного из кубов имелась посадочная площадка для летающих блюдец ключники пользовались ими редко, но всегда держали одну-две машины наготове. По периметру Станции, на растрескавшемся асфальте, проходила выложенная керамической плиткой белая полоса - граница. За ней - невысокие решетчатые ограждения, будочки милиции. Лишь у входа ограды не было, и стражи порядка хоть и стояли на постах, но желающим войти не препятствовали.
   Мартин постоял, оглядываясь. Шел мелкий холодный дождь, даром что по календарю уже месяц как началось лето. За периметром шатались зеваки, дети и городские сумасшедшие. Зато журналистов по причине плохой погоды было совсем немного. Мокло под дождем несколько пикетов с лозунгами "Ключники, убирайтесь домой!", солидного вида мужчина держал в руках плакат с надписью "Галочка, вернись!". Мужчину Мартин хорошо помнил, он дежурил у Станции уже третий месяц. Появлялся после пяти, выставлял на обозрение равнодушных стен свой плакат, в девять аккуратно его сворачивал и уходил. Кажется, мужчина тоже узнал Мартина и едва заметно кивнул.
   Мартин отвернулся. Очереди на выход были у всех пропускных пунктов, самая короткая - у третьего, выходящего на Сивцев Вражек. Туда он и направился.
   Молодой пограничник проверял документы у существа, которое Мартин еще никогда не видел воочию. Гуманоид с маслянисто поблескивающей серой кожей и двумя парами рук, одетый в коричневые меха и что-то вроде шерстяного берета, босой, с крошечными, прикрытыми прозрачной мембраной глазками. В справочнике Гарнеля и Чистяковой "Кто есть кто во Вселенной" Мартину встречалась эта раса, но ничего примечательного в памяти не всплывало. Это и к лучшему - опасных чужаков он помнил наизусть.
   - Вон обменный пункт, - втолковывал пограничник. - Вы можете нанять индивидуального гида или обратиться в туристическое агентство. С нашими законами вы ознакомлены?
   Чужак кивнул.
   - Поставьте свою подпись здесь и здесь...
   Мужчина, стоящий между Мартином и Чужим, обернулся. Доброжелательно и чуть заискивающе улыбнулся Мартину. Спросил:
   - Простите, вы местный?
   - Да.
   - Я из Канады. Вы не посоветуете мне, в какой отель лучше направиться?
   Мартин пожал плечами. Покосился на агентов, толкущихся в отдалении.
   - Что вам важнее, стоимость, комфорт, расположение отеля?
   Канадец улыбнулся, задумчиво развел руками. На миллионера он никак не походил, обычный западный обыватель среднего возраста и достатка.
   - Понятно. Возьмите такси и езжайте в "Россию". Чуть меньше комфорта, но в центре и недорого.
   - Спасибо! - Канадец пребывал в том возбужденно-радостном состоянии, которое сразу же выдает человека, первый раз вернувшегося на Землю. - Я гостил у дочери, она живет на Эльдорадо. Вернуться решил через Россию, посмотреть мир...
   - Мудрое решение, - согласился Мартин. - Я тоже частенько возвращаюсь через иностранные Врата.
   Во взгляде канадца появилось уважение.
   - О, так вы не первый раз путешествуете? Мартин кивнул.
   - Многие в Москве знают туристический язык?
   - Как везде. Один из тысячи. Лучше пользуйтесь английским, туриста, прошедшего Вратами, каждый постарается ободрать как липку.
   - Следующий! - позвал пограничник. Чужак уже шел к обменному пункту, равнодушно обходя суетящихся гидов и менял. Умный и законопослушный чужак.
   Канадец еще раз широко улыбнулся Мартину и двинулся к пограничнику.
   - Добрый день, предъявите ваши документы...
   Пограничник перешел на английский. Мартин мимолетно подумал, что с языками у погранцов за последний год стало лучше. Почти все знали туристический - значит, хотя бы раз прошли Вратами... то есть хотя бы два раза. Общий язык ключники давали всем, кто воспользовался услугами их транспортной системы. Даже те расы, чья система коммуникаций основывалась не на звуковой речи, получали универсальный язык жестов, позволяющий сносно объясняться.
   - Следующий...
   Канадец неуверенно двинулся по улице. К нему, чуя поживу, тут же метнулись гиды и таксисты. Обдерут канадца, никуда он не денется.
   - Мартин Дугин, гражданин России. - Он протянул документы.
   Пограничник задумчиво листал паспорт. Визы, визы, визы...
   - Я о вас слышал, - сказал он. - Вы каждый месяц пользуетесь Вратами.
   Мартин промолчал.
   - Как это у вас получается, а? - Пограничник посмотрел Мартину в глаза. Будто ожидал какого-то небывалого откровения или неожиданного признания.
   - Просто иду. Рассказываю что-нибудь ключнику, потом... Пограничник кивнул, оставаясь серьезным:
   - Я понимаю. Я был за Вратами. А все-таки в чем дело? Некоторые и один-то раз пройти не могут.
   - Наверное, язык хорошо подвешен? - предположил Мартин. - Не знаю, офицер. Все свои истории я рассказал в соответствующих органах. Чем-то они ключникам нравятся.
   Пограничник шлепнул в паспорт въездную визу.
   - С возвращением, Мартин Дугин. Вы знаете, что у вас есть прозвище? Ходок.
   - Спасибо, знаю.
   - Оружие разряжено?
   - Да, конечно. - Мартин похлопал чехол. - Разобрано и разряжено. Обычный карабин. Я с ним на кабанов охочусь.
   - Удачной охоты. - Пограничник смотрел на Мартина с любопытством, но без неприязни. - Вы бы разобрались, как это у вас получается, гражданин Дугин. Всем бы польза была.
   - Я постараюсь, - проходя зеленой аркой пропускного пункта, сказал Мартин. Все-таки пограничники в последнее время стали лучше. Спокойнее как-то... без той нервозности и подозрительности, что в первые годы.
   Он прошел пешком минут десять, удаляясь от суеты и толпы. Мимо магазинов "Охота" и "Все в дорогу", мимо стихийно возникшего, но успевшего уже легализоваться крытого рынка, где торговали снаряжением и товарами с чужих планет. Мимо нескольких маленьких гостиниц "для всех рас" и ресторанов с заманчивыми иноземными названиями, обещавшими небывалые яства.
   Только потом Мартин поймал машину. Частник остановился сам, открыл дверь, не уточняя ни маршрута, ни цены. Спросил:
   - Из путешествия вернулись?
   Здесь, на обычной московской улице, туристический язык уже казался чужим. Слишком простые и мягкие звуки, слишком короткие фразы.
   - Да. Только что.
   - Так и думал. Сам три раза путешествовал. Дай, думаю, подвезу собрата... Далеко были?
   Мартин закрыл глаза, откинулся поудобнее.
   - Очень далеко. Двести световых.
   - И что там?
   - То же самое. Дождь идет.
   Водитель засмеялся:
   - Вот и я так думаю. В гостях хорошо, а дома лучше. Сколько ни путешествуй, а лучше Земли не найдешь. Я ведь путешествовал просто так, на слабо меня друзья взяли. Пьяные все, дурни, поспорили, что сумеем пройти и вернуться. Я-то вернулся, а вот...
   Мартин молчал. Перебирал пальцами в кармане два жетона: без сканера их было не отличить друг от друга. Вечером Мартину предстояло написать письмо родным погибшего мальчика и отправить горькую весть вместе с жетоном.
   Мартин решил, что после этого стоит напиться.
   2
   Никогда не назначайте деловые встречи на утро понедельника.
   Субботним вечером это покажется прекрасной идеей. Можно быстро закончить телефонный разговор и вернуться к гостям. Можно искренне верить, что воскресенье пройдет спокойно и тихо, в неспешных домашних делах и небрежной холостяцкой уборке, с ленивой вылазкой в ближайший магазин за пивом и мороженой пиццей самым гнусным надругательством американцев над итальянской кулинарией. Можно даже рассчитывать, что вечер воскресенья завершится сонным просмотром телевизора.
   Никогда не обещайте бросить курить с нового года, заняться спортом со следующего месяца и быть свежим и бодрым с утра понедельника.
   - Вас зовут Мартин? - спросил гость.
   Мартин сделал головой странное движение, которое могло означать все что угодно: "да", "нет", "не помню" или "у меня болит голова, а вы задаете дурацкие вопросы".
   Последнее предположение было бы верным.
   - Хотите кафетин? - неожиданно предложил гость. Мартин посмотрел на него с проснувшимся интересом.
   По первому впечатлению источник его мучений был типичным бизнесменом из тех, кто начал носить галстук с год назад, но еще не научился самостоятельно его завязывать. Коренастый, коротко стриженный, в костюме от Валентине и сорочке от Этро. Мартин прекрасно знал, с какими просьбами такие друзья приходят, и давно уже научился в этих просьбах отказывать.
   Что смущало Мартина - так это часы. Настоящий "Патек". Не по чину были часики, а это могло означать все что угодно. Начиная от непроходимой глупости визитера и заканчивая самым неприятным - он не тот, за кого себя выдает.
   - Давайте, - согласился Мартин. Гость протянул ему полоску фольги с запрессованными внутрь таблетками. Вспомнилось, что такая упаковка называется "блистер". Красивое слово, почти фантастическое. Он достал свой верный блистер...
   - У вас уютно, - дожидаясь, пока Мартин разжует и запьет минералкой таблетки, сказал гость. Ничего особо уютного в комнате не было - так, рабочий кабинет в обычной квартире. Стол с компьютером, два кресла, книжные шкафы и оружейный сейф в углу. Так что на комплимент Мартин не ответил, посчитав его простой данью вежливости. - Значит, вы и есть Мартин?
   - Вы наверняка видели мои фотографии, - пробормотал Мартин. - Да.
   - Редкое имя в наших широтах, - глубокомысленно заметил гость.
   Мартин начал звереть. Имя было тем, что он никак не мог простить родителям. Раннее детство прошло под прозвищем "гусак" - мультик про мальчика Нильса, путешествовавшего над Скандинавией на гусаке Мартине, показывали по телевизору регулярно. Ну а о том, как сочетается имя Мартин с отчеством Игоревич, лучше было и не вспоминать.
   - И в долготах, - согласился Мартин. - Родители обожали книгу Джека Лондона "Мартин Иден". Я удовлетворил ваше любопытство?
   Гость кивнул. И сказал:
   - Хорошо еще, что им не нравился Грин. Редкое имя куда лучше придуманного, верно?
   Мартин смотрел на него, и на языке вертелось "тебе ли рассуждать о Грине?". Но ведь - рассуждает!
   - И как бы меня могли звать в таком случае? - поинтересовался он.
   - О, - гость оживился, - масса интересных вариантов! Друд. Санди. Грэй. Стиль. Коломб. А еще ваши родители могли увлекаться политикой. Всякая революционная романтика... Фидель Олегович, к примеру. Поверьте, это еще ужаснее!
   Мартин развел руками:
   - Сдаюсь... Слушаю вас очень внимательно, таинственный незнакомец.
   Гость не стал торжествовать. Гость достал из кармана пиджака паспорт и протянул Мартину.
   - Эрнесто Семенович Полушкин, - вполголоса прочитал Мартин. Поднял на визитера глаза, кивнул, вернул паспорт. - Как я вас понимаю... Давайте к делу?
   - Вы - частный детектив, работающий за пределами Земли, - сказал Эрнесто Семенович. - Я не ошибаюсь?
   Работы своей Мартин не стыдился и скрывал ее от родных лишь по причине старомодности дяди и излишней нервозности матери. Сам он предпочитал термин "курьер", но, в сущности, это была многократно воспетая и многократно осмеянная работа частного детектива. Опасная, вопреки расхожему мнению, не количеством нацеленных в сердце пуль, а количеством получаемых пощечин и выслушиваемых истерик.
   - Давайте я внесу полную ясность, - сказал Мартин. - Так уж получилось, что некоторые люди умеют заговаривать ключникам зубы, а некоторые - нет. Так уж получилось, что у меня это получается очень удачно. Поэтому я выполняю работу, более всего схожую с работой курьера. Ваша любимая жена отправилась путешествовать по другим мирам? Я найду ее и передам ваше письмо. А если она не может придумать историю для возвращения - я сочиню для нее историю. Ваш деловой партнер живет в ином мире? Я поработаю посыльным. Через Врата большие грузы не протащишь, но ведь торгуют не только железным ломом и бревнами. Я могу доставить десяток-другой килограммов - редкое инопланетное лекарство, пряности, чертежи и схемы неизвестных на Земле устройств... Только не просите таскать наркотики. Во-первых, выходящих через Врата проверяют. Во-вторых, я принципиальный противник психотропных средств. Вы можете также попросить меня найти убежавшего кредитора или нечистоплотного делового партнера, но тут уж я подумаю, браться ли за дело. Я вовсе не супермен. И не наемный убийца. Рисковать жизнью ради чьей-то мести мне не хочется.
   - А если вам сделают такое предложение? - спросил Эрнесто. Он слушал Мартина очень внимательно.
   - Это уже предложение? - уточнил Мартин.
   - Вопрос.
   - Сам я на такие вопросы отвечать не обучен, - с ноткой разочарования отозвался Мартин, вставая. - Но есть у меня номер телефонный, могу дать, человек за меня и поговорит.
   Эрнесто Семенович улыбнулся и остался сидеть.
   - Я действительно не собираюсь делать такие предложения, Мартин. Это было чистейшее любопытство. Я знаю тех, кто является вашей крышей. Мне даже известно, почему вам оказана эта услуга. И я мог бы попробовать их переубедить... но мне это совершенно не нужно.
   - Тогда к делу, - снова садясь, ответил Мартин. То ли из-за вычурного имени, то ли из-за каких-то нюансов поведения, но утренний гость ему нравился. Очень не хотелось выслушивать от него слегка завуалированное предложение найти и прикончить сбежавшего с Земли должника. Впрочем, многолетний опыт уже подсказывал Мартину, что подобных банальностей не будет. С такими предложениями приходят люди попроще.
   Эрнесто замялся. Где-то глубоко под спокойной иронией и явным доброжелательством, адресованным Мартину, жила в нем легкая тревога и неловкость. Будто собирался он поведать историю печальную и постыдную одновременно: о неверной жене, убежавшей с лучшим другом, о наглом кидалове, на которое он купился словно лох, о вспыхнувшей внезапно страсти к молоденькой дуре-фотомодели, о потребности в редчайшем и дорогом афродизиаке с планеты Ханаан.
   Мартин ждал, демонстрируя вежливость, но ничуть его не торопя и заинтересованности не проявляя. Серьезные люди очень не любят просить, а ситуация такая, что хочешь не хочешь, но в роли просителя Эрнесто Семеновичу побывать придется. Впрочем, человек он сильный, раз уж фамилия Полушкин ему в житейских делах не помешала. Иной бы сменил, войдя в сознательный возраст, а Эрнесто ее носил гордо, как знамя над осажденным фортом.
   - Все до ужаса банально, - сказал Эрнесто. - Вы позволите?
   - Да, - глядя на появляющиеся на свет портсигар и зажигалку-гильотинку, сказал Мартин. - Благодарю.
   Сигару он взял с удовольствием, хотя и не считал себя любителем табачной отравы. Но уж лучше иногда покурить сигару, чем каждые полчаса травиться сигаретным дымом.
   - Настоящая гавана, - мимоходом сказал Эрнесто. - Был недавно на Кубе, оттуда и привез... в Москве сплошной фальсификат...
   Мартин подумал, что эту банальную фразу изрекают обычно люди, ничего не понимающие в сигарах, не умеющие их хранить и не знающие, где покупать. Но сигара и впрямь оказалась отличной - и Мартин смолчал.
   - Так я говорю, что все очень банально, Мартин. У меня есть дочь. Ей семнадцать лет... дурацкий возраст, что ни говори. Девочке взбрело устроить себе турне... она прошла Вратами. Я прошу вас отыскать ее и доставить обратно. Как видите - все очень просто.
   - Чрезвычайно просто, - согласился Мартин. - И очень банально... Семнадцать лет, говорите?
   Эрнесто кивнул.
   - Давно она покинула Землю?
   - Три дня назад.
   Мартин кивнул. Хуже, чем если бы его разыскали немедленно... но терпимо. Хотя его и пытались разыскать - еще в субботу... без особой настойчивости, впрочем.
   - Я должен кое-что выяснить, прежде чем приму решение.
   Эрнесто не возражал.
   - Какие ваши отношения с дочерью? - спросил Мартин.
   - Хорошие, - без колебаний ответил Эрнесто. - Нет, бывают споры... но вы понимаете, я избавлен от целого ряда обычных житейских проблем. Хочешь новые тряпки - пожалуйста. Хочешь всю ночь слушать музыку - слова никто не скажет... когда строили дом, я сразу заказал хорошую звукоизоляцию. Отдых, учеба... все в порядке.
   - Я понимаю, - согласился Мартин. - А обычные, человеческие отношения? Поговорить по душам, отпроситься в ночной клуб, привести домой приятеля?
   - Поверьте, я хороший отец, - с легкой гордостью сказал Эрнесто. - Поговорю, отпущу, разрешу. Поспорю, посоветую, но если не удастся на своем настоять смирюсь.
   - Замечательно, - с понятным недоверием ответил Мартин. - Что ж... а как она относится к вашему бизнесу?
   - У меня вполне законный бизнес, - опять же не без гордости сказал Эрнесто. - Любой серьезный бизнес - гадкая штука, но стыдиться мне нечего. Я не бандит, торгующий "дурью" и содержащий притоны. И дочери за меня не стыдно, если вы об этом спрашиваете.
   - Она посоветовалась с вами, прежде чем отправиться в свое... путешествие?
   - Нет, - ответил Эрнесто.
   - Это не кажется вам странным?
   - Не кажется. У нас были разговоры про Врата, и я объяснял Ирине, что пользоваться услугами ключников следует с осторожностью, лишь накопив жизненный опыт и обретя уверенность в собственных силах. Ирочка не согласилась. Ей нравятся путешествия, а что может быть лучшим путешествием, чем путь через Врата? Скажу честно, Мартин, я не исключаю, что через два-три дня Ирочка вернется сама. Но не хочу рисковать.
   - Мне надо будет осмотреть ее комнату, личные вещи, - сказал Мартин.
   Эрнесто нахмурился, но все-таки кивнул.
   - Оплата?
   - Назовите сумму, - легко ответил Эрнесто. - Я знаю ваши расценки, меня они не смущают.
   Ну что за незадача! Мартин пытался придумать хоть одну вразумительную причину для отказа - и не находил причин. Приятный человек. Легкомысленная дочка. Хорошие деньги. Не за что зацепиться. И уж если дойдет дело до серьезных разговоров, его не поймет собственная крыша. Скажут: "Серьезный мужик, с понятиями... беда у него, надо бы помочь, Мартин".
   Все эти мысли промелькнули в голове и сменились чем-то вроде недоумения. Почему он хочет отказаться от предложения? На бухгалтера-убийцу он согласился охотиться, рискуя и пулю поймать, и собственные руки в крови испачкать. А сейчас надо всего-то девочку домой вернуть.
   - Не нравится мне что-то, - признался Мартин. - Честное слово.
   Эрнесто развел руками - мол, ничем помочь не могу.
   - Вы все мне сказали? - уточнил Мартин. - О своей дочери, о себе?
   Если и была в ответе пауза, то совсем крошечная и невинная.
   - Все, что относится к делу. Но вы спрашивайте, я отвечу на любые вопросы.
   Мартин сдался:
   - Я приму душ и выпью кофе, хорошо? А потом отправимся к вам. Можете подождать здесь...
   - С удовольствием, - немедленно согласился Эрнесто. - Книжечку полистаю...
   Лежащий на столе потрепанный том Гарнеля и Чистяковой открылся на статье о расе хри, подозреваемой авторами в ненависти к чужакам и людоедстве. Полушкин посмотрел на фотографию, изображающую что-то вроде гигантского омара на болотистом берегу, лицо его даже не дрогнуло.
   Мартин отправился в душ.
   - Здесь грустно и одиноко, - сказал ключник. - Поговори со мной, путник.
   Мартин никогда не придумывал истории загодя. Частично из суеверия - ему казалось, что придуманная история может каким-то мистическим образом "материализоваться", стать известной другим путешественникам. Частично из сложившегося ощущения, что ключники ценили импровизацию.
   - Я хочу рассказать о человеке и его мечте, - сказал Мартин. - Это был обыкновенный человек, живущий на планете Земля. И мечта у него была обыкновенная, простая, другой бы и за мечту ее не посчитал... уютный домик, маленькая машина, любимая жена и славные детишки. Человек умел не только мечтать, но и работать. Он построил свой дом, и дом даже получился не слишком маленьким. Встретил девушку, которую полюбил, и она полюбила его. Человек купил машину - чтобы можно было ездить в путешествия и быстрее возвращаться домой. Он даже купил еще одну машину - для жены, чтобы та не слишком скучала без него. У них родились дети: не один, не двое, а четверо прекрасных, умных детей, которые любили родителей.
   Ключник слушал. Сидел на диванчике в одной из маленьких комнатенок московской Станции и внимательно слушал Мартина.
   - И вот, когда мечта человека исполнилась, - продолжал Мартин, - ему вдруг стало одиноко. Его любила жена, его обожали дети, в доме было уютно, и все дороги мира были открыты перед ним. Но чего-то не хватало. И однажды, темной осенней ночью, когда холодный ветер срывал последние листья с деревьев, человек вышел на балкон своего дома и посмотрел окрест. Он искал свою мечту, без которой стало так тяжело жить. Но мечта о доме превратилась в кирпичные стены и перестала быть мечтой. Все дороги лежали перед ним, и машина стала лишь сваренными вместе кусками крашеного железа. Даже женщина, спавшая в его постели, была обычной женщиной, а не мечтой о любви. Даже дети, которых он любил, стали обычными детьми, а не мечтой о детях. И человек подумал, что было бы очень хорошо выйти из своего прекрасного дома, пнуть в крыло роскошную машину, помахать рукой жене, поцеловать детей и уйти навсегда...
   Мартин перевел дыхание. Ключники любили паузы, но дело было даже не в этом Мартин еще не знал, как закончит свой рассказ.
   - Он ушел? - спросил ключник, и Мартин понял, как надо ответить.
   - Нет. Он спустился в спальню, лег рядом с женой и уснул. Не сразу, но все-таки уснул. И старался больше не выходить из дома, когда осенний ветер играет с опавшей листвой. Человек постиг то, что некоторые узнают в детстве, но многие не понимают и в старости. Он осознал, что нельзя мечтать о достижимом. С тех пор он старался придумать себе новую мечту, настоящую. Конечно же, это не вышло. Но зато он жил мечтой о настоящей мечте.
   - Это очень старая история, - задумчиво сказал ключник. - Старая и печальная. Но ты развеял мою грусть, путник. Входи во Врата и начинай свой путь.
   Время выбора не ограничивалось ничем - кроме разве что голода и жажды. Однажды Мартин провел перед компьютером больше шести часов.
   Вот и сейчас прошло уже минут сорок, а он все никак не мог решиться.
   За вчерашний день он успел побывать в доме Ирины, поговорить с двумя ее подругами и перепуганным насмерть бойфрендом - совершенно бесполезным пареньком лет семнадцати, заискивающим перед отцом Иры, перед ее матерью и, кажется, даже перед собакой - здоровенной тоскливой мальтийской овчаркой.
   Собака, кстати, смущала Мартина больше всего. Пес принадлежал Ире, он жил в ее комнате, мелькал на всех фотографиях и видеозаписях, которые любезно предоставил Эрнесто Семенович. Пес был серьезным, боевым. Пес скучал без хозяйки.
   Почему же она не взяла его с собой?
   Молодая дуреха, убегая из дома, может не сказать ни слова матери и отцу. Но вот любимых собак такие вот девочки всегда берут с собой: и в чисто прагматических целях, наивно полагая, что пес - лучший в мире защитник, и в той сентиментальной привязанности, которая в семнадцать лет ставит животных на одну ступеньку с людьми, а то и повыше.
   Ирочка собаку не взяла.
   Не взяла она и висящий на стене комнаты арбалет - изящную испанскую игрушку из углепластика и титана, штуку дорогую и в самом деле полезную. Не взяла карабин, которым умела пользоваться и который был вполне официально зарегистрирован в милиции.
   Как-то сразу напрашивалась мысль, что тяга к приключениям у девочки Иры вполне умеренная, что из всех "зеленых" планет она выбрала такую, где в оружии никакой необходимости нет: процветающую американо-европейскую общину на Эльдорадо, город-курорт на Голубых Далях, город-планету добрых и высокоразвитых аранков, один из миров-заповедников под патронажем дио-дао - расы аскетичной и суровой, но до безумия пунктуальной и законопослушной. В общем, одну из тех планет, про которые любят рассказывать в журналах "Вог" или "Домашний очаг", не жалея места для цветных фотографий и восторженного лепета туристов...
   Не вязалось это с характером девочки, вот в чем беда! Не стала бы она менять шило на мыло и перемещаться из созданного папиными денежками комфортабельного мирка в другой уютный мирок. У Мартина даже мелькнуло подозрение, что ни в какие Врата девочка не отправилась, а улетела на Багамы или Гавайи с настоящим бойфрендом, о котором родители, как им и положено, не подозревали.
   Но подружки, девочки столь же глупенькие и обеспеченные, как сама Ирочка Полушкина, захлебываясь от непритворного восторга и насквозь фальшивых опасений за ее судьбу, уверенно рассказывали про московскую Станцию и вошедшую в ее двери Ирину. Никаких вещей с собой Ирина не взяла, обошлась сумкой с одеждой и какой-то мелочевкой, купленной в магазинчике "Все в дорогу". Девочки честно прождали подругу два часа, которые ключники отводили каждому путешественнику для попытки рассказать хорошую историю. Ира не вышла. В чужом мире она могла попросить у ключников пустить ее в комнату отдыха, но на Земле этот номер бы не прошел.
   Мартин пролистал все журналы, которые нашел в комнате Иры. Просмотрел видеокассеты, особое внимание уделяя фильмам, где говорилось о Вратах и ключниках. Взломал пароль на компьютере (это не заняло много времени) и внимательно проглядел электронные письма, логи, наивные плохонькие стихи, излюбленные ссылки в Интернете. Он узнал много интересного, включая вполне здоровый интерес девушки к сексу и довольно неожиданную страсть к футболу, нашел в самом банальном месте - под матрасом - девичий дневник, закрытый на крошечный замочек, поддавшийся перочинному ножу. Дневник был заполнен сплетнями, набросками красивых платьев, воспоминаниями о поцелуях и страстных влюбленностях, долгими размышлениями на тему, стоит ли позволять это до свадьбы, вперемешку с раздумьями о смысле жизни и судьбах человечества. По этим монологам очень четко можно было судить, какую книжку девочка прочитала накануне или какой фильм посмотрела. В общем, хорошая, почти замечательная семнадцатилетняя девушка.