Лукьяненко Сергей Васильевич. Спектр (Каждый охотник желает знать)

   Засыпая, на всякий случай - с карабином под рукой, Мартин размышлял о девочке по имени Ира, которая так уверенно вела себя на чужой планете. И перед тем как провалиться в сон, Мартин смог наконец-то сформулировать неприятную мысль, терзавшую его последние сутки.
   В комнате Иры Полушкиной он не увидел ничего, что вызвало бы его удивление. В ее дневнике и письмах нашлось только то, что он ожидал встретить в дневнике и письмах семнадцатилетней девушки. Папа-бизнесмен с редким в российских широтах именем Эрнесто обрисовал свою дочь совершенно точно.
   А такого не бывает.
   Никогда!
   Мартин с шипением выдохнул через сжатые зубы, сбрасывая досаду. Все-таки его провели. Он еще не знал, как именно, но теперь был готов выяснить ситуацию до конца.
   С этой серьезной мыслью уважающего себя человека Мартин и заснул.
   4
   Выглянувшее из-за горизонта солнце застало Мартина в сборах. Часы, простые и надежные "Casio-tourist", он поставил на время Библиотеки еще в Станции, и они разбудили его перед рассветом. Когда совсем развиднелось, Мартин уже двигался дальше. Неспешный шаг, разбег, прыжок через канал... неспешный шаг, разбег... Тень Мартина стлалась перед ним, пугая рыбу в каналах за миг до прыжка и служа простым, надежным ориентиром. Вскоре тень ужалась, подползла к ногам, и Мартин стал чаще сверяться с компасом. По его ощущениям поселок был где-то рядом.
   И все-таки он вышел к Энигме неожиданно. Поселок оказался совсем маленьким не больше двух десятков палаток, расположенных очень кучно, по нескольку штук на островке. Две женщины, одетые в длинные ситцевые платья, жгли костер из прессованных в брикеты сухих водорослей. На огне натужно готовился закипеть котел с варевом. Приближающегося Мартина они восприняли спокойно - лишь одна заглянула в большую оранжевую палатку, что-то сказала и вернулась к работе.
   Мартин замедлил шаг и подошел к женщинам. Все человеческое население Библиотеки отличалось бронзовым загаром, но эти поварихи выглядели смуглыми скорее от природы, чем от солнца. Мартин решил, что в женщинах течет кровь североамериканских индейцев.
   - Мир вам! - крикнул Мартин, поднимая руки в приветствии.
   - И тебе мир, - отозвалась одна из женщин, улыбнулась, кивнула на палатку. Зайди к директору, путник.
   - Может быть, ты хочешь перекусить с дороги? - добавила вторая.
   Мартин покачал головой и двинулся в обитель директора. В палатке оказалось неожиданно прохладно - приятная мелочь после надоевшего солнца. Пол покрывали сухие водоросли, видимо, те же самые, что жгли в костре. В углу возился с яркими пластиковыми кубиками смуглый черноволосый ребенок лет двух. Мартин показался ему более интересной и свежей игрушкой - засунув пальчик в рот, дитя уставилось на пришельца.
   Директор сидел на раскладном пластиковом стуле перед таким же "дачным" столиком. Перед ним стоял включенный ноутбук, прямо на полу валялись исписанные и покрытые распечатками листы. Директору было за сорок, в отличие от женщин он был одет лишь в шорты. Телосложением он походил на спортсмена-легкоатлета, а не на ученого, но по крошечным клавишам ноутбука колотил с проворством и сноровкой.
   На Мартина директор посмотрел с таким же неприкрытым интересом, как и младенец. Вот только палец в рот засовывать не стал, а, опасно откинувшись на хрупком стуле, выждал красивую паузу.
   Мартин молчал и улыбался.
   Убедившись, что начинать разговор придется ему, директор встал и протянул руку:
   - Клим!
   - Мартим! - с той же энергичностью откликнулся Мартин. - Тьфу. Мартин!
   Секундная растерянность директора сменилась жизнерадостным смехом. Крепко пожав руку Мартина, он жестом предложил сесть на пол. Мартин это оценил - стул в палатке был лишь один и служил скорее символом власти, чем мебелью. Они уселись на корточки друг напротив друга. Младенец тихонько пополз по кругу, изучая Мартина со всех сторон.
   - Ты же русский, Мартин? - поинтересовался Клим. - Видел старую комедию "Операция "Ы"?
   - Видел, - признался Мартин.
   - Когда Шурик знакомится с девушкой и вместо "Шурика" называется Петей. Клим расхохотался. - Полная ведь нелепость, а смешно!
   Мартин дипломатично кивнул.
   - Да, - пробормотал Клим. - Признаю, аналогия не совсем уместна, но все же... Ты только что прибыл?
   - Вчера под вечер, - ответил Мартин.
   - И сразу же двинулся к нам. - Клим покивал. - Ты не ученый.
   - Университетов не кончали, - в тон ему ответил Мартин. - Три класса церковно-приходской.
   Клим поморщился:
   - Брось, высшее образование у тебя на лбу написано. Гуманитарий... - Он задумался. - Нет, не врач... не журналист, не филолог... Что-то очень дурацкое. Психолог? Нет...
   - Литинститут, - сказал Мартин.
   - О как! - изумился Клим. - Прозаик в поисках сюжета? Эпохальный роман "Тайны Библиотеки"?
   Мартин решил играть начистоту.
   - Частный детектив.
   - И лицензия есть? - заинтересовался Клим.
   - Есть. Показать?
   Клим замахал руками:
   - Зачем? Верю. Лучше скажи, что ты ожидал здесь увидеть? Фашистский вертеп? Гнездо людей-шовинистов? Дом отдыха для сумасшедших ученых?
   - В Столице мне сказали, что ваш поселок не принимает Чужих, - уклончиво ответил Мартин. - Это, конечно, наводит на размышления...
   - Давай без непоняток, - резко меняя манеру беседы, отозвался Клим. - Мы не психи, орущие о чистоте человеческой крови. Мы уважаем Чужих. Но Библиотека это ключ к древним знаниям. Раса, которая овладеет ими, сможет превзойти даже ключников. Вот потому мы и отделились от прочих исследователей. Тайна должна принадлежать человечеству.
   Мартин подумал и спросил:
   - А когда человечество превзойдет ключников, как вы поступите с Чужими?
   Клим поморщился:
   - К чему делить шкуру неубитого медведя? Решать будем не мы... но я уверен, что человечество не станет подавлять и уничтожать иные расы. Мирное сосуществование, торговля, гуманитарная помощь... А вот за Чужих я не поручусь. Вы готовы поручиться?
   Мартин покачал головой.
   - То-то и оно. Итак, - подытожил Клим, - мы не фашисты. Мы лишь проявляем осторожность. Теперь, если мне удалось снять предвзятость, скажите, уважаемый детектив, что вас привело на Библиотеку?
   - Девочка по имени Ирина, - сказал Мартин.
   Лицо Клима исказилось, будто Мартин напомнил о чем-то неприятном и постыдном. Он даже отвел глаза, заметил ребенка, подбирающегося к одной из распечаток, ловко подхватил его, развернул в противоположном направлении и дал легкого шлепка. Убедившись, что урок усвоен и дитя движется в сторону от драгоценных научных документов, снова посмотрел на Мартина:
   - Небось безутешный муж оплатил поиски?
   - Это профессиональная тайна, - отозвался Мартин. - Отец.
   Клим вздохнул:
   - Железный человек. Героический родитель. Уважаю.
   - Все так плохо? - сочувственно спросил Мартин.
   - Девочка к нам явилась три дня назад, - ответил Клим. - Я ожидал обычных проблем... молоденькая, красивая, а мужиков у нас, конечно же, больше, чем женщин... Поговорил с ней, поговорил с нашими... тут все обошлось. Попкой, конечно, излишне крутит, но явно не провоцирует. Беда пришла откуда не ждали. Она перессорила всех ученых, и ее формы тут были ни при чем.
   - Неужели на научной почве? - восхитился Мартин.
   - Именно. Девочка в пух и прах разбила две теории из трех, которые считались у нас самыми перспективными... Если интересно - это теория единого уравнения Вселенной и солнечный цикл чтения...
   Мартин непонимающе поднял брови.
   На лице Клима появилось страдальческое выражение профессора физики, объясняющего сыну-школьнику законы Ньютона.
   - Язык Библиотеки - это фонетическое письмо, - сказал он. - Трудности даже не в том, что мы не можем пока с уверенностью соотнести символы на обелисках с теми или иными звуками. Главная проблема - как эти буквы складываются в слова, а слова - в предложения. Теория солнечного цикла предлагает начинать чтение с какого-нибудь восточного обелиска, затем, когда его тень точно укажет на другой обелиск, - добавить новый знак, посмотреть на тень от второго обелиска...
   - А когда солнце будет в зените - поставить точку в предложении, - любезно подсказал Мартин.
   Клим заерзал, буркнул:
   - Все гораздо сложнее, но в целом вы поняли... Теория единого уравнения Вселенной гласит, что язык Библиотеки - это на самом деле математические символы, в едином уравнении описывающие все законы мироздания. Его еще называют Уравнением Бога. Девочка камня на камне не оставила от этих теорий. А поддержала мою точку зрения, что язык Библиотеки родственен туристическому языку. Вы знаете, сколько в нем букв?
   Мартин задумался. Как ни смешно, но знание туристического вовсе не предполагало понимание его грамматики. Любой, прошедший Вратами, начинал говорить на туристическом - совершенно свободно и непринужденно.
   - В такой же тупик станет ребенок, который уже прекрасно умеет говорить, но не обучен чтению и грамматике, - сказал Клим. - Можно научиться счету интуитивно, не раздумывая. Но выделить и систематизировать все звуки языка, соотнести их с буквами - это уже предмет научного поиска.
   Мартин поднял руки. И сказал - языком жестов, складывая кисти рук с отведенными на девяносто градусов большим пальцем:
   "Мы знаем чтение и грамматику. Язык жестов - это и есть азбука туристического".
   "Правильно, - безмолвно ответил Клим. - Это так естественно, что мы не задумываемся об этом. Но нас научили азбуке. В туристическом языке сорок семь букв, тринадцать знаков препинания и два числительных. Ноль и единица, двоичный код".
   Ребенок, подозрительно уставившийся на взрослых, негромко, предупреждающе заревел.
   - Не любит, когда говорят на туристическом жестовом, - пожаловался вслух Клим. - Русский и английский понимает, туристический тоже, а язык жестов - еще нет. Он родился здесь, Вратами не проходил.
   - Так в чем проблема? - спросил Мартин. - Даже мне, полнейшему профану, ясно, что язык Библиотеки привязан к туристическому. И, наверное, каждый жест имеет сходство с одним из знаков на обелисках?
   - Сложность опять же в направлении чтения, - пояснил директор. - Мы пытались читать расположенные рядом обелиски, пробовали различные направления и комбинации... ничего вразумительного. Лепет ребенка, псевдоречь душевнобольного. Ирина заявила, что знает метод дешифровки. Сейчас большая часть населения поселка отправилась вместе с ней на "точку двенадцать" - это крупный остров, расположенный тремя километрами севернее.
   - А вы остались здесь? - поразился Мартин. - В то время как величайшее открытие, быть может...
   - Предложенный Ириной метод чтения обелисков я без лишней огласки пробовал два года назад, - сказал директор. - Это несложная корреляция между площадью островов и количеством знаков на них... Никакого результата.
   - Вы ей не сказали об этом, - задумчиво произнес Мартин. - Что ж... вероятно, это правильно. Излишнюю восторженность надо лечить.
   - Заберите ее отсюда, - сказал Клим. - Прошу вас. Если угодно, я даже подскажу несколько интересных историй для платы ключникам.
   Мартин посмотрел в глаза директору:
   - Научная ревность? Клим покачал головой:
   - Нет. Девочка, бесспорно, талантлива. Ее опровержение Уравнения Бога было блистательно красивым. Но ей надо учиться. И не здесь, где полно фанатиков и психопатов, а обелиски дразнят взгляд... Сегодня девочка убедится, что ее теория - вздор. Она не сломается, она начнет выдумывать новые подходы... и утонет в обилии материала, в ползании по скалам с рулеткой, в бесплодных спорах и обидах. Уведите ее, Мартин! Она повзрослеет и вернется - чтобы раскрыть тайну Библиотеки.
   Мартин протянул директору руку:
   - Договорились. Есть только одна проблема - захочет ли она уйти? Даже если мы ее свяжем и дотащим до Станции... вы же знаете не хуже меня: ключники пропустят во Врата лишь добровольцев.
   - Мы ей поможем, - усмехнулся Клим. - Сейчас весь наш дружный коллектив вернется вместе с Ириной. Все будут злы и язвительны, насмешки посыплются градом. Особенно постараются те, кого она успела обидеть. Если этого мало - я своей властью велю ей убираться вон... и назову дурой. Девочка гордая, она уйдет.
   Мартин не знал, чего было больше в словах Клима - искренней тревоги за талантливую девочку, взявшую на себя груз не по силам, или ревности ученого, почуявшего сильного соперника. Но Библиотека - и впрямь мир не для взбалмошной семнадцатилетней девчонки. Лет через пять - и в этом Мартин был убежден - по каменным островкам бродила бы полуголая беременная женщина, за руку которой цеплялась бы парочка детей. И никакие тайны древних языков ее бы не интересовали. Всему свое время. В юности следует учиться и беситься, бороться с несправедливостью и потрясать мир... а перерывать горы пустой породы в поисках драгоценной крупицы знания - привилегия зрелости.
   - А теперь - обедать? - предложил Клим. - Вы уже пробовали местный рыбный суп?
   ...На обед собрались все жители поселка, не отправившиеся вместе с Ириной постигать тайны Вселенной. Клим и две индианки-поварихи (у Мартина сложилось четкое ощущение, что они обе - жены директора), десяток мелких ребятишек и два старика, видимо, приглядывающие за детьми в отсутствие родителей.
   - Так и живем, - весело сказал Клим. - Коммуна своего рода. А что поделать? Нехватка ресурсов всегда приводит к извращенным формам общественного устройства.
   Детям Мартин раздал по кусочку шоколада - старшие немедленно сжевали лакомство, младшие пробовали шоколад с опаской. Один малыш даже заревел, пуская коричневые слюни.
   - Сладкого не хватает, - со вздохом признал Клим, первым поднося ложку ко рту. - Пытаемся варить патоку из кувшинок... но я постесняюсь предложить вам снять пробу. Сладости и хлеб - вот с чем тут проблема...
   Мартин предложил взрослым галеты, поколебался и разделил по половинке галеты среди детей. Некоторое время все молча грызли редкий деликатес. Старики галеты сосредоточенно сосали, осторожно обмакивая их в рыбный бульон.
   А суп и впрямь оказался вкусным! Густой, наваристый, с кусочками рыбы и моллюсками, с похрустывающими на зубах, будто капуста, лентами водорослей. Мартин съел две миски, поблагодарил женщин - и подарил им пакетик красного и пакетик черного перца.
   Клим только покачал головой:
   - Мартин, скажите, как часто вы странствуете между мирами? Вы третий на моей памяти человек, догадавшийся прихватить пряности.
   - Очень часто, - признался Мартин. - Если кто-нибудь проводит меня до Станции, то я отдам вам все остатки припасов. Но только после того, как ключники примут мою историю.
   - Непременно проводим, - улыбнулся Клим. - И письма вы захватите?
   - Захвачу, - кивнул Мартин.
   Облагодетельствованные специями индианки принесли пластиковую флягу литра на три. Разлили по кружкам мутную опалесцируюшую жидкость - немного, граммов по пятьдесят. Мартин внимательно посмотрел, как пьет Клим - залпом, крякнув и закусив кусочком рыбы. Понюхал напиток - брага пахла рыбой и спиртом, но сивушных тонов почти не было. Глотнул - водорослевая самогонка обожгла нёбо, шершавым горячим комком прокатилась по пищеводу, но оставила неожиданно приятное свежее послевкусие.
   - Явные тона мяты и аниса, - с удивлением отметил Мартин. Клим гордо улыбнулся:
   - Не коньяк, но пить можно. Вот для табака заменителей не нашли...
   Мартин покорно достал пачку крепких французских сигарет. Взрослые граждане Библиотеки мгновенно расхватали "Житан" - кто по одной сигарете, а кто, виновато улыбаясь, по две-три. Ребенок постарше, потянувшийся к пачке, получил по рукам.
   Приличия ради и Мартин закурил. Он предпочел бы сигару, спрятанную в рюкзаке для особых случаев, но дразнить людей не хотелось.
   - Иной раз придешь к Станции, выждешь, пока ключник трубочку закурит, скрипуче сказал один из стариков, - да и подойдешь для разговора... Что попало несешь, лишь бы дымку нанюхаться... хорошо, ключники терпеливые, слушают долго... когда и винцом угостят...
   - А вот табаку никогда не предложат, - печально сказал второй старик.
   - Они еще и марихуану покуривают, - заметила та индианка, что помоложе. Посмотрела на Мартина.
   Мартин не пошевелился.
   Выпили еще дважды по пятьдесят. После этого Мартин улыбнулся и отставил кружку. Никто не настаивал, да и местным вполне хватило. Дети разбежались - кто плескался в каналах, кто бдительно следил за малышами. Взрослые, кроме Клима, пустились в сбивчивый разговор. Друг про друга они все давным-давно знали, сейчас их интересовал лишь один слушатель - Мартин. Он узнал, что одного старика зовут Луи, он француз, физик, отправившийся на Библиотеку после того, как овдовел, - доживать остаток дней с пользой для науки. Второй старик оказался немцем, филологом, как и индианки. Те, кстати, были сестрами и действительно являлись женами Клима. Через час у Мартина сложилось ощущение, что он прожил на Библиотеке несколько лет. Самые занятные истории - о ночной рыбалке и разлившейся браге, о геддаре, который на спор рубил обелиск своим мечом, и о сумасшедшем, явившемся на Библиотеку в поисках несуществующих "древних технологий", - стали идти по кругу. Сестры завязали скучный профессиональный спор о знаке препинания, означающем "я говорю с иронией, не относитесь к моим словам слишком серьезно".
   - А вот и наши идут, - сказал наконец Клим. Мартин поднялся, посмотрел на север.
   И впрямь - шли. Около сотни человек: мужчины и женщины, подростки и старики. Очень смешно было наблюдать за этим шествием, нестройной колонной вытянувшимся на сотню метров. Над толпой постоянно поднимались головы - это кто-то перепрыгивал через канал. Люди казались не то толпой сумасшедших танцоров, тренирующихся перед групповой пляской, не то усталыми бегунами на трассе с препятствиями.
   - Где там наша Ирочка, - насмешливо сказал Клим, встав рядом с Мартином. - О! Вот она. Впереди. Правда, уже не на лихом коне.
   Мартин тоже заметил Ирину и с понятным любопытством вгляделся в приближающуюся девушку. Ирина оказалась выше, чем ему представлялось по снимкам и видеозаписям. Рыжие волосы, которые на Земле лежали ниже плеч, были коротко пострижены. Одежда - простая и рациональная: кроссовки, шорты защитного цвета и темно-серая футболка. А ведь какие шикарные платья носила...
   Но больше всего Мартина занимало лицо Ирины. Да, она действительно потерпела поражение - это было видно сразу. И по плотно сжатым губам, и по слишком сосредоточенному, отгоняющему слезы взгляду. Да и заметная дистанция между Ирочкой и остальными людьми свидетельствовала о положении низвергнутого кумира.
   - Халиф на час... - подтвердил его мысль Клим. - Или как там зовут жен халифа? Ладно, пусть будет принцесса на час...
   - Принцесса на бобах, - сказал Мартин. - Надеюсь, ее не побили?
   Клим возмущенно фыркнул:
   - Мы тут малость одичали, но все-таки остались культурными людьми. А вот бобы у нас - праздничное лакомство, так что идиома утратила смысл.
   В поселке люди стали расходиться. Кто-то нырнул в палатки, кто-то остановился в отдалении. Десяток человек с виноватыми лицами приблизились к Климу - это предавшие вождя последователи спешили искупить грехи.
   Ирина тоже направилась напрямик к директору. Остановилась, подойдя почти вплотную. И выпалила:
   - Ты! Ты знал, что я ошибаюсь!
   Мартин оценил и темперамент девушки, и тон, которым она произнесла свое обвинение.
   - Ирина, ты ни о чем меня не спрашивала, - холодно ответил Клим. - Ты ведь заявила, что у нас давно окостенели мозги? И что ты одна знаешь истину? Что ж, я тебе не мешал. Как успехи?
   Секунду девушка стояла, с негодованием глядя на директора. Мартин тихонько вздохнул: не для Ирины такие поединки, не было у нее опыта подковерной борьбы, интриг, защиты курсовых и диссертаций, заваленных оппонентов и привлеченных сторонников - короче говоря, всего того, что составляет могучий ствол научного древа, на котором только и могут зазеленеть робкие листики знаний.
   - Вы меня убили, - тихо сказала Ирочка. В ее глазах показались слезы.
   И тут же Клим шагнул вперед, крепко взял вздрогнувшую Ирину за плечи - и совершенно другим голосом сказал:
   - Ира, ты умница. Ты нашла очень интересные закономерности. Если кто-то и сможет раскрыть загадку Библиотеки, так это ты. Но реку нельзя преодолеть одним прыжком. Надо учиться плавать.
   Мартин мысленно зааплодировал. Растерянная Ирочка сразу утратила весь боевой дух и совсем по-детски смотрела на директора. А тот, ласково, словно отец, погладил ее по голове и продолжил:
   - Я напишу письмо заведующему кафедрой иностранных языков МГУ профессору Паперному, он мой хороший старый друг. Попрошу, чтобы тебя приняли без всяких экзаменов... впрочем, тебе не составит труда их сдать. Ирина, я очень хочу, чтобы ты встала в наши ряды. И через пять лет мы будем ждать тебя здесь, на этом самом месте. Веришь мне?
   Ирина кивнула, не отрывая взгляда от Клима. А тот, все с той же мягкой интонацией, добавил:
   - Ты не представляешь, как быстро пролетят пять лет... и как многого ты сможешь добиться, обогатив свою память всем знанием, выработанным человечеством...
   Он на миг прижал Ирину к себе и нежно поцеловал ее в лоб. Но Мартин отметил, что рука Клима все-таки дрогнула на спине девушки и непроизвольно, совсем не по-отечески, поползла вниз, к хорошенькой крепкой попке.
   Впрочем, Клим тут же опомнился, отстранился от Ирины и с улыбкой сказал:
   - А у нас гости! Это Мартин, он только что с Земли... и хочет поговорить с тобой.
   Девушка машинально сделала шаг в сторону Мартина. Что ж, Клим и впрямь замечательно сделал свою часть работы...
   - Здравствуй, Ирина, - сказал Мартин. Доброжелательно, но без улыбки или явной симпатии. - Твой отец попросил навестить тебя.
   Ира молчала, хмурясь. Ее глаза еще влажно поблескивали, но слезы так и не родились. За спиной Ирины Клим распекал провинившихся ученых:
   - Сети стоят со вчерашнего вечера, мы что же, соскучились по тухлой рыбе? Катрин, у твоего малыша болит живот, он уже трижды бегал к туалетному каналу. Все, кто хочет отправить письмо на Землю, могут подойти ко мне за бумагой. Не больше одного листа на человека!
   Может быть, Клим и не был великим ученым. Но администратором он был хорошим. Толпа рассеивалась на глазах, жизнь в поселке входила в привычное русло.
   - Не буду уговаривать тебя вернуться, - продолжал тем временем Мартин. - Но Клим, как мне кажется, дал хороший совет. Если ты решишь ему последовать, то я помогу тебе с историей для ключника...
   Ирина вздохнула. Чуть-чуть улыбнулась, глядя на Мартина - с куда большим пониманием происходящего, чем можно было ожидать от девчонки ее лет. И сказала:
   -Я...
   Совсем рядом в канале плеснула вода. Мартин обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть вынырнувшего до половины тюленоида. Черная шкура мокро блеснула на солнце, резко махнул сильный ласт - и что-то маленькое просвистело в воздухе.
   Ира Полушкина вздрогнула, вытягиваясь словно от удара током, и замолчала. Из открытого рта тонкой ровной струйкой потекла темная кровь. Все так же прямо, не сгибаясь, девушка упала ничком - и Мартин с содроганием увидел окровавленный серый шип, вонзившийся в ее шею где-то возле седьмого позвонка.
   Тюленоид с плеском погрузился в воду.
   В следующий миг все вокруг смешалось. Кричали взрослые, ревели дети, в руках Клима откуда-то появился пистолет - и он бежал вдоль канала, всаживая в воду пулю за пулей. Одна из индианок склонилась над Ирой. Другая, со здоровенным кухонным ножом в руке, перепрыгнула через канал и побежала - видимо, к той точке, мимо которой тюленоид неизбежно должен был проплыть. Мартин бросился вслед за ней, и это оказалось правильным решением.
   Тюленоид мчался в канале со стремительной грацией истинно водного обитателя. За ним, будто дым, стлалась темная пелена - одна из пуль Клима нашла цель. Мартин выждал секунду, давая рукам привыкнуть к тяжести "ремингтона", а потом открыл огонь.
   Он попал с третьего выстрела - в ласт, как и целил. Тюленоид завертелся на месте, выгибаясь, будто в попытке укусить раненое место. Индианка одним движением сбросила платье, пригнулась для прыжка, перехватила нож поудобнее и вопросительно посмотрела на Мартина.
   Мартин покачал головой. Дождался, пока тюленоид попытается плыть дальше, - и прострелил ему второй ласт.
   Через пару минут, когда истекающий кровью чужак общими усилиями был вытащен на камни островка, Мартин забросил винтовку за спину, вытащил из ножен на голени кинжал и склонился над раненым. Рявкнул:
   - Твой единственный шанс выжить - сказать все и немедленно!
   - Ты что, сдурел, Мартин? - мрачно спросил его Клим. Приставил пистолет к дергающейся голове тюленоида и нажал на спуск.
   Мартин отшатнулся, стер с лица кровавые брызги. Ему вдруг вспомнились слова девочки "вы меня убили".
   - Он был единственным свидетелем! - потянувшись к карабину, выкрикнул он. Ты не хотел, чтобы он заговорил?
   Клим вздохнул, опустил ствол пистолета в воду и поболтал, смывая кровь. Тюленоид с развороченной головой слабо подергивался на берегу. Пахло кровью и порохом.
   - Он не умел говорить. Он был собакой, Мартин.
   - Что?
   - Ты не в курсе, кто он такой? Это животное, его зовут кханнан! У геддаров они вроде наших собак, разве что чуть смышленее, умеют пользоваться предметами. Ключники позволяют брать с собой прирученных животных, вот геддары и притащили кханнанов на Библиотеку. На сухих мирах им не выжить, а здесь - раздолье... и рыбу ловить помогают, и с детьми играют...