На следующий день часть каньона прошли, часть "обнесли". В середине ущелья (после каньона) река упростилась. Переночевали у реки возле тропы, которая уходила на перевал в сторону селения Мота, куда нам и нужно было выйти пешком, чтобы затем оттуда вернуться на автобусе или попутной машине в Бахр-Дар.
Следующий день у нас был чисто пешеходным. Правда, успели при этом побывать в гостях у старого эфиопа, который сам пригласил нас к себе в гости. Затем поднялись на перевал, где и заночевали. А ночью разыгралась гроза (как нам потом скажет Наталья, первая за последние 3 месяца). Полночи лил дождь.
Как заверили местные жители, нам ближе было идти не до Моты, а до селения Гонч. Поэтому следующим утром туда мы и последовали. Из Гонча днем на лендровере уехали в крупное селение Адид, а оттуда на рейсовом автобусе в Бахр-Дар.
Утром очередного дня сходил в полицию, и к моей большой радости оказалось, что полицейские нашли мой мешок с фотоаппаратом и другими вещами, украденный в районе селения Андаса. Мои вещи были мне возвращены. А днем (в 14 часов) мы вылетели в Аддис-Абебу. Вечером купили сувениры. И утром следующего дня аэрофлотовский Ту-154 понес нас (правда, с посадкой в Джибути и Каире) на север. В Москву прилетели в 23 часа.
Таким образом, был пройден наиболее сложный стокилометровый участок Голубого Нила (Аббая) от озера Тана. И тем самым я завершил свою мини-серию сплавов по горным истокам двух величайших рек мира -- Амазонки и Нила.
ТРЕТЬЯ КАРАКОРУМСКАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ (СПЛАВ С ЧОГОРИ В КИТАЕ)
Еще в октябре 1992 г. мы вместе с Юрой Скородумовым предприняли попытку сплавиться в Китае со второй вершины мира Чогори (К-2, 8611м) по рекам Чогир, Шаксгам (Кырчинбулак) и Яркенд. Однако так как Чогир и Шаксгам находятся в пограничной зоне (рядом с Пакистаном), нам не было позволено сплавиться по этим рекам, и мы спустились лишь по Яркенду. Но я не оставлял намерения все-таки попасть на Чогир и Шаксгам и сделать их первопрохождение. Два года переписки с менеджером Синьцзян-Уйгурского отделения Китайской Альпинистской Ассоциации и 4600 долларов, которые мы ему заплатили (а в 1992 г. мы располагали лишь 800 долларами), в конце концов сделали свое дело -министерство иностранных дел Синьцзян-Уйгурского автономного района и китайское пограничное руководство дали "добро" на наш сплав. При этом выяснилось, что один из участков нашего маршрута по реке Шаксгам длиной 30 км вообще является границей между Китаем и Пакистаном. Естественно, пакистанские власти ничего не знали о нашем сплаве. Поэтому нам было рекомендовано как можно быстрее пройти этот участок (к слову, как позже оказалось, он был одним из самых сложных). Естественно, если бы на этом отрезке реки нас "тормознули" пакистанские пограничники, то у нас были бы большие неприятности -- ведь мы пересекли границу Пакистана, не имея ни виз, ни разрешения. Кроме этого, была и другая проблема. Китайские власти позволили сплавляться только при наличии в группе китайского представителя. Но так как дополнительных денег на него у нас не было, то предстояло сплавляться вдвоем (мне и Борису Иванову из Омска), поэтому у нас могли возникнуть проблемы и с китайскими пограничниками. Вот такие сложности (кроме пешей заброски на водный маршрут через перевал почти 5 км высотой и опасных порогов на реке на протяжении 360 км) нас ожидали в этой экспедиции, организованной новосибирским журналом "НТН-Четверг".
24 мая 1996 г. вместе с шоп-туристами Новосибирского турклуба мы с Борисом вылетели в Урумчи (так же потом и вернулись). Прилетели в столицу Синьцзян-Уйгурского автономного района в полночь. Нас встретил мистер Ду Шиао Фан, с которым я два года вел достаточно изнурительную переписку. Переспали в гостинице. Утром рейсом местной авиалинии перелетели в Кашгар.
Там нас встретил наш гид Экбар. Закупили недостающую часть продуктов и через город Яркенд на джипе добрались до Еченга (Каргалыка). Несколько часов мы ехали вдоль кромки пустыни Такла-Макан и наблюдали за восходящими над поверхностью пустыни вихрями. Осмотрели Каргалык -- маленький симпатичный городок. Следующим утром тронулись дальше. Проехали через селение Кокъяр, перевал Аказ (3000 м высотой), селение Куди и, наконец, очень высокий перевал Сераз (4947 м) и в 2 часа дня достигли Мазара (Мазар Дары). Почти все время (за исключением последних 25 км) ехали по стратегической дороге в Тибет. Навстречу постоянно шли военные колонны из Тибета, а другие аналогичные колонны машин везли туда бензин и разное снаряжение. Перевал Сераз, высотой почти в 5000 м, достаточно хорошо "ухожен" -- это дело рук бойцов китайских стройбатов. Когда дорога спустилась к верховьям реки Яркенд и повернула налево, мы свернули направо и поехали вдоль реки до Мазара. Дальше проехать на машине было нельзя. В Мазаре Экбар распрощался с нами и уехал обратно, предварительно передав нас некоему товарищу Исламу.
Следующим утром нам дали в помощь двух верблюдов и проводника Солака, и мы тронулись в путь. Впрочем, шли (вдоль Яркенда) лишь 4 часа до местечка Илик, где в Яркенд впадает река Суркват. Поставили палатку на ее берегу среди зарослей тамариска. На следующий день тронулись в путь вверх вдоль этой реки. Правда, опять шли лишь 4 часа (так хотел проводник).
Зато третий ходовой день оказался достаточно тяжелым и, главное, холодным. Переночевали на высоте примерно 4500 метров в маленьком домике из камней и глины.
За четвертый день пути преодолели перевал Агхил (4780 м), с которого виден восьмитысячник Гашербрум-I, и спустились к Шаксгаму (Кырчинбулаку). Воды в реке практически не было. Прошли пешком еще часа два.
На следующий день вышли к реке Чогир, полюбовались на вторую вершину мира К-2 (Чогори). Затем сплавились по Чогиру и немного по Шаксгаму. Расход воды в них (до впадения Чогира в Шаксгам) был примерно одинаков. При сплаве встретились лишь мелкие перекаты и мели.
На шестой день сначала (на протяжении километров двадцати) на нашем пути оказывались лишь мелкие перекаты, а затем пошли пороги струйного типа. Сначала -- слабые, но затем все более и более мощные (до четвертой категории сложности включительно).
2 июня встретили мощные пороги пятой категории сложности. Один из них -- очень длинный (около километра протяженностью). Прошли по воде по границе Пакистан--Китай около 30 км. Один раз на пакистанском берегу подкачивали гондолы. Пересекали границу (которая идет по середине реки) раз сто. К счастью, никаких пакистанских пограничников не повстречали.
В конце этого участка границы, перед большим левым притоком и поворотом Шаксгама направо (на восток), был порог высшей (шестой) категории сложности. В нем -- большие камни с очень узкими проходами между ними. Порог -- очень опасный, особенно для нас, так как из-за ограниченного времени на сплав мы все пороги на маршруте проходили с ходу, без разведки. Дважды были на грани переворота. За день прошли около 45 км и в 5 км после Пакистана заночевали на песчаном пляже на правом берегу.
3 июня прошли за 5 часов оставшуюся часть Шаксгама. Сначала встретились сложные и опасные пороги, но затем (перед Упрангом) река упростилась. Перед впадением в реку Яркенд Шаксгам проходит через скальные ворота. Над ними перекинут трос. Расход Шаксгама был больше, чем у Яркенда (до впадения в него Шаксгама). Во время нашего сплава цвет воды в реке, по которой мы плыли, менялся: в Чогире вода была голубой, в Шаксгаме -- светло-зеленой, а в Яркенде -- коричневой.
Интересно, что за время нашего сплава по Шаксгаму мы не повстречали на берегу ни одного человека. Поэтому у нас не возникло проблем ни с пакистанскими, ни с китайскими пограничниками. А первого человека (с верблюдами) увидели только на берегу Яркенда. Через час сплава по этой реке нас застигла пылевая буря -- от неба до земли несся поток пыли. Но через 2 часа буря прошла.
За 8 часов сплава в течение девятого дня пути дошли до каньона за Сыкбулаком (самого селения с воды видно не было). Сначала река текла по широкой долине, было много проток, затем появились пороги, которые в дальнейшем усложнились вплоть до 4-5 категории, и река вошла в глубокий каньон с многочисленными поворотами и многочисленными порогами 4-5 к.с.
Во время перекуса (обеда) на правом берегу реки (еще до Сыкбулака) к нам подошел... верблюжонок, тощий (оба горба безвольно свисали), голодный, явно отбившийся от матери или хозяина. Дали ему булку хлеба. Он ее съел. Так как никаких селений вокруг мы не видели, ничем помочь ему не могли. Когда мы отплыли, верблюжонок поплыл за нами по протоке, затем побежал по берегу, но все же отстал. Его было очень жаль, однако в этом месте росло достаточно много зеленых кустов, так что оставалась надежда, что верблюжонок "продержится", пока его не обнаружат люди (а тропы на берегах здесь есть).
5 июня. В каньоне за Сыкбулаком длиной 15-20 км (в его начале мы ночевали) встретилось много порогов пятой категории сложности, один -шестой. Очень мощные сливы, навалы на большие камни, "бочки", узкие проходы между большими камнями. Затем -- некоторое затишье (река вырвалась из каньона через 12-метровые скальные ворота), широкое ущелье. Потом -- опять каньон, но в нем слабые препятствия. И, наконец, когда Яркенд побежал более-менее ровно (не сильно петляя) на север, -- мощные пороги, два из них -- шестой категории сложности. Затем пороги упростились.
На следующий день повстречался ряд не очень сложных порогов, хотя иногда попадались достаточно мощные. Наконец-то увидели с воды первую деревню Бухуджилапу (вернее, два дома -- остальные с воды не видны). Встреча с местным аксакалом (еще присутствовали женщины и дети) была короткой -насколько позволял мой словарный запас уйгурского: "Салям алейкум" (далее шли рукопожатия). "Аву ердэ Бухуджилапу?" ("Это -- селение Бухуджилапу?"). Ответ утвердительный: "Бухуджилапу". Тогда "Хош" ("До свидания").
Километров через десять после Бухуджилапу река повернула на восток и вошла в ущелье. Сложных препятствий в нем не было, а скорость реки упала.
Двенадцатый день пути. Препятствия в целом стали не очень сложными, но время от времени встречались мощные пороги 5 к.с. Такой был, например, перед ручьем (справа) за 1 час до окончания 25-километрового ущелья, направленного на юго-восток-восток. Встретилась тросовая переправа (до этого места по левому берегу шла тропа, видимая с воды). Затем (после правого ручья) идет (также до реки-притока справа) направленное на северо-восток двадцатикилометровое ущелье. В нем много порогов, в том числе пятой категории сложности с мощными сливами и валами высотой 2-2,5 метра. В месте впадения правого притока -- приятное место для ночевки. Но совсем идиллическое место находится в 5 км ниже по течению на левом берегу, где в Яркенд впадает большой ручей. Там, судя по всему, выше по ручью находится селение. И в последнем ущелье перед устьем левого притока Ташкургана тиши чередуются с мощными порогами.
На тринадцатый день река устойчиво (без остановок) потекла на юг со средней скоростью примерно 7 км/час. Встретились отдельные мощные пороги 5 к.с. Но открытых камней в реке уже было мало. Основные препятствия -- валы 2-2,5 м высотой. До реки Ташкурган шли 7 часов. Появились люди -- утром они пробивали тропу по скальному левому берегу. Проплыли мимо большого селения на правом берегу. За 3 часа до устья реки Ташкурган тропа на левом берегу превратилась в узкую (однорядную) автодорогу, по ней стали ездить машины. Примерно через час после устья Ташкургана на Яркенде -- два мощнейших порога 5 к.с. со сливами и валами до 2,5 м высотой. Особенно опасен первый -- в нем, кроме всего прочего, осколки больших скал в русле и на них сильный навал воды.
Ночью была гроза: дождь, сильнейший ветер, беспрерывные молнии и гром. Вообще, сильный ветер -- это местная особенность.
Четырнадцатый день пути. Сначала встретились мощные пороги (до 5 к.с.) с высоким (до 2,5 м) хаотичным валом. После Изака препятствия стали попроще, но река бежала все еще в ущелье. И лишь через несколько часов, пройдя мимо огромных глыб-великанов (своеобразных ворот), река выскочила на равнину. Появились многочисленные протоки. Горы отступили.
10 июня. Через 3 часа сплава оказались в Кочуме. За 1,5 часа до него на реке -- паром для автомашин. Река мчалась со скоростью 10-12 км/час. Все острова находились под водой. Расход воды был огромным (несколько сотен кубометров в секунду). Местами ширина потока достигала 200-250 м. Воды в реке было раз в 5-10 больше, чем в октябре 1992 года, а скорость -- в два раза выше.
Остановились перед плотиной в Кочуме. Непосредственно перед гидроэлектростанцией реку искусственно разделяют на три протоки. А после гидростанции яркендская вода распределяется по каналам, и большая ее часть используется для орошения (так же, как, например, это происходит с рекой Сох в Средней Азии). Оставшаяся часть воды постепенно теряется в пустыне Такла-Макан.
После нашего прибытия в Кочум началось паломничество местных жителей в наш лагерь. "Все побывали тут". В основном -- с добрыми намерениями, хотя и не обошлось без мелкого воровства. Впрочем, один толстый активист "заложил" нас местной полиции. Та приехала чуть ли не в полном составе (пять офицеров). Но наши документы были в порядке, и полиция быстро уехала. А мы стали ждать машину, которую Альпинистская Ассоциация должна была прислать на следующий день.
11 июня. Весь день ждали машину, и под вечер она все-таки приехала. Но это случилось лишь после того, как я сходил на почту и позвонил в Кашгар (сообщил, что мы прибыли). Кстати, звонить в Китае можно, лишь предъявив паспорт (и твою фамилию фиксируют). Приехали в Кашгар в 4.30 утра следующего дня. Когда ехали по кромке пустыни Такла-Макан, увидели перевернувшуюся машину. Ее пассажиров только что отвезли в больницу.
12 июня бродили по Кашгару, покупали сувениры. Город неплохой, "шустрый". На улицах встретились необычные для нас мотоциклы с колясками -с двумя продольно расположенными (вдоль движения) сидениями для пассажиров.
13 июня. Полдня заняла экскурсия по историческим местам Кашгара. Посетили сначала исламский комплекс Апа Худжа с могильником (ему более 350 лет), а затем аналогичный комплекс (мечеть, минарет и пр.) Хайтгар, которому более 550 лет. И в первом, и во втором местах -- действующие мечети, а в Хайтгаре, к тому же, в медресе проходят обучение студенты (как у нас -семинаристы). Они постоянно живут в Хайтгаре (мы заглядывали в их "кельи", аналогичные комнатам в наших очень посредственных общежитиях: двойные нары, тесно) и основное свое время посвящают изучению корана (так было и при нас).
Вечером прилетели в Урумчи, переночевали в гостинице, а утром 14 июня рейсом китайской авиакомпании прибыли в Новосибирск.
Так завершилась наша экспедиция. Она была весьма успешной. Впервые был пройден 360-километровый высшей категории сложности водный маршрут со второй вершины мира Чогори (К-2) по рекам Чогир, Шаксгам и Яркенд с перепадом высот почти 3 км. Сплав начинался на высоте около 4000 м. Было преодолено более двухсот порогов разной категории сложности, причем в абсолютно автономном режиме (людей мы повстречали практически лишь в самом конце сплава).
А у меня в голове -- уже новые планы: сплав с Эвереста в Тибете. Начинаю готовиться к новой экспедиции.
СПЛАВ С ЭВЕРЕСТА В ТИБЕТЕ
23 августа 1996 года. Сегодня ночью вылетаем в Катманду, чтобы затем, попав в Тибет, сплавиться с самой высокой вершины мира Эвереста по рекам Ронг Чу и Пхунг Чу. Сплав планируется начать в районе базового лагеря альпинистов на высоте около 5150 м. Возможно, мне также удастся пересечь на маленьком катамаране одно из высокогорных озер на леднике Восточный Ронгбук на высоте порядка 5600 м.
Экспедиция организована газетой "Новосибирские Новости", спонсор -- АО "ЭКВИ" (Москва).
Небольшое отступление. Эта экспедиция должна была стать исторической и принципиальной. Дело в том, что с Эвереста стекают лишь две реки. Одна -Лобуче Кхола (в дальнейшем впадает в Имджа Кхолу, а та, в свою очередь, в Дудх-Коси, и так далее) -- в Непале, другая -- Ронг Чу (впадает в Пхунг Чу) -- в Тибете. В Непале с Эвереста от ледника Кхумбу я сплавился в 1991 году. И хотя этот спуск был первым одиночным сплавом с высочайшей вершины мира, но по Лобуче Кхоле, Имджа Кхоле и Дудх-Коси уже до меня прошло несколько экспедиций. А вот второй водный маршрут с Эвереста, по рекам Ронг Чу и Пхунг Чу, оставался никем не пройденным. Еще в 1991 году я сделал несколько попыток получить разрешение на сплав по нему. Но такого разрешения тибетские власти мне тогда не дали. И лишь после того, как в 1994 году Владимир Шатаев передал мне адрес министра спорта Тибета мистера Лосанг Дава, и я персонально последнему послал просьбу разрешить мне и моей команде сплавиться с Эвереста в Тибете (перечислив все мои рафтинговые заслуги), от тибетского министра спорта пришел положительный ответ. Однако он написал мне, что я должен действовать через тибетскую фирму ТИСТ (Тибет Интернэшинэл Спортс Трэвел). Но для проведения нашего сплава ТИСТ потребовала от каждого из нас заплатить по 4000-7000 долларов (конкретная сумма зависела от численности группы). И у меня ушло два года на то, чтобы такие деньги найти.
Кроме всего прочего, после первопрохождения рек Ронг Чу и Пхунг Чу я мог стать первым человеком, сплавившимся с Эвереста до равнины по обоим водным маршрутам. Дело в том, что если первый полный (до высоты 100 м над уровнем моря) маршрут (по рекам Лобуче Кхола, Имджа Кхола, Дудх-Коси, Сун-Коси и Сапт-Коси) был пройден мною весной 1991 года, то вторая часть (реки Арун и Сапт-Коси в Непале) второго полного (до высоты 100 м) водного маршрута с Эвереста (по рекам Ронг Чу, Пхунг Чу, Арун и Сапт-Коси) я прошел в 1990 году. И оставались мною непройденными лишь Ронг Чу и Пхунг Чу в Тибете, на которые мы собрались ехать сейчас.
Но вернемся в 23 августа 1996 года. Нас должно быть четверо -- я, Борис Иванов из Омска и два новосибирца -- Андрей Пономарев и Андрей Гирников. Но...
9 часов утра. Нахожусь в квартире своего отца в Зеленограде (41 км от Москвы). Звенит телефонный звонок. Из Новосибирска звонит сестра Гирникова и сообщает, что вчера Андрей попал в автомобильную аварию. Сейчас он находится в больнице с сильным сотрясением мозга. Естественно, ехать в Тибет он не может.
Это сообщение сразу же испортило мои планы. Во-первых, Гирников должен был взять с собой видеокамеру (а ехать сплавляться в Тибете с Эвереста без видеокамеры -- это едва ли не преступление). Однако мы и так с трудом набрали 18000 долларов, необходимых для поездки трех человек (по 5000 требовалось отдать китайской фирме ТИСТ и по одной тысяче -- на авиабилеты Москва--Катманду--Москва). Так что лишних денег у нас не было. Но так как после сплава в Тибете (а возвращаться из него в Россию нам все равно нужно было через Катманду) я планировал небольшую экспедицию в Непале, то на нее я накопил 700 долларов. Пришлось из этой суммы выделить 600 долларов на покупку видеокамеры "Самсунг" и оставить себя на "голодном пайке" в Непале.
Видеокамеру я достаточно быстро (по наводке знакомого моего отца) купил в Москве. А вот в поисках запасного аккумулятора пришлось полдня бегать по столице -- лишь на ВДНХ оказался нужный. Таким образом, мы все-таки поехали в Тибет с видеокамерой.
Второй проблемой (вследствие непоездки Гирникова) стала финансовая. И хотя нужная сумма денег для китайской фирмы у нас имелась, но осталось очень мало денег на пребывание в Катманду и поездку до непальско-китайской (тибетской) границы в Кодари. Тут группе помог Андрей Пономарев.
Был и третий негативный момент. После сплава в Тибете Борис Иванов и Андрей Пономарев должны были улететь обратно в Москву, а я с Андреем Гирниковым собирался в Непале пройти на плоту "карабубер" все водопады на Дудх-Коси в каньоне в районе Луклы. Но, увы. Раз Гирникова не будет, то не будет и прохождения этих водопадов (одному идти здесь на двухместном "карабубере" нельзя).
Прилетели в Катманду в 15 часов местного времени. Поехали в хорошо мне знакомую гостиницу "Стар" и разместились там в двух номерах. Я связался по телефону с мистером Джигмела, представителем фирмы ТИСТ, с которым я два года вел переписку на предмет сплава с Эвереста. Он в это время находился в Катманду. Вечером мистер Джигмела приехал к нам в гостиницу и забрал наши паспорта для получения китайской визы (которую он нам "сделает" в понедельник). Взял с нас за это 150 долларов. Сказал, что вечером в понедельник вернет паспорта. Мы сообщили ему, что выезжаем в Кодари (на границу Непала и Китая) утром во вторник 27 августа. Он ответил, что проинформирует об этом руководство ТИСТ в Лхасе, и оно пришлет своего гида на границу в Кодари.
В субботу я сходил в гости к своему приятелю Раму, у которого дома останавливался в 1990 и 1991 годах. У него за последние пять лет (которые я не был в Непале) серьезное изменение лишь в семейной жизни -- появился сын. Все три его брата (Шиам, Риши и Кришна) переженились, и у всех (кроме Кришны) уже появились дети.
В понедельник вечером к нам приехал Джигмела и отдал паспорта и бумагу с групповой визой. Правда, за что-то (вроде как за страховку) потребовал еще 90 долларов. Пришлось их ему отдать. Сказал, что на границе Непала и Китая нас будет ждать гид.
Сразу после ухода Джигмелы я вышел на улицу и договорился с одним из шоферов такси, что тот за 3000 рупий (это примерно 50 долларов; в момент нашего приезда в Непал официальный курс доллара относительно непальской рупии был 55, а на "черном" рынке доходил до 59,5) завтра отвезет нас в Кодари. Всю ночь (как, впрочем, и весь вечер) лил дождь.
В 6 часов утра следующего дня приехал таксист, мы погрузились в машину и поехали на границу с Китаем. До реки Сун-Коси дорога была неплохой, но затем (когда она пошла вдоль Сун-Коси, а затем -- вдоль Бхоте-Коси) резко испортилась. В нескольких местах оползни (случившиеся из-за недавнего ливня) перегородили путь. Лишь благодаря работе людей, расчищавших дорогу на всем ее протяжении, наша машина буксовала только в одном месте.
До Кодари оставалось около 20 км. Дорога пошла вверх. Казалось, все проблемы, связанные с ее плохим состоянием, остались позади. Но... Скопище машин впереди предупреждало о чем-то неприятном. И действительно, дорога здесь была разрушена, смыта водяным потоком. Пришлось расстаться с таксистским вэном (микроавтобусом) и перенести вещи через образовавшийся "непроход", на противоположной стороне которого находились автобус и два грузовика, шоферы которых поджидали клиентов. Но проехали на автобусе мы недолго (около 6 км), так как путь нам преградил очередной "непроход". Проделали аналогичную (прохождению первого завала) процедуру и здесь. Но через несколько километров история повторилась вновь. Естественно, ввиду слабой конкуренции водители автобусов и грузовиков, перевозивших нас на этих трех последних участках дороги до китайской границы, заламывали высокую цену за свои услуги. И так получилось, что за прохождение последних (до границы) 16 км мы вынуждены были заплатить 2200 рупий (в то время, как за преодоление первых ста километров -- 3000).
Но неприятности на этом не закончились. На границе (то есть на мосту через Бхоте-Коси) нас никто не ждал. Поэтому мы вынуждены были на грузовике поехать в Жангму (Кхасу), где располагались основной пограничный пост и таможня.
На этом участке дорога поднимается вверх серпантином. 7 км до Кхасы мы ехали около 3 часов (из них два часа потеряли в месте, где буксовали машины, ехавшие нам навстречу).
Но и в Кхасе никто нас не встречал. Мы прошли паспортный контроль и таможню, затем я сходил в стоявшую рядом гостиницу и снял два номера. Когда же затем вернулся к своим спутникам, охранявшим вещи, оказалось, что появился наш будущий гайд (гид) (как впоследствии выяснилось, его звали Калденом). Он сказал, что не смог нас встретить на границе, так как его джип стоит в пяти километрах выше по дороге (в сторону Лхасы) из-за того, что дорога в том месте также разрушена. Так что завтра, мол, эти 5 км пройдем пешком (не без помощи портеров), а затем уже поедем на джипе его фирмы. Гиду, правда, еще нужно получить в полиции для нас официальный пермит на посещение района Эвереста (предварительное разрешение от полицейского руководства в Лхасе уже имелось, но без наших паспортов и визы официальный пермит получить нельзя). Для этого нужно, чтобы местные полицейские связались со своим руководством в Лхасе, и оно подтвердило возможность выдать нам такой пермит. Если местные и лхасские полицейские свяжутся между собой сегодня, то завтра утром мы отправимся к нашему джипу, а затем поедем в Ниалам (до него останется километров двадцать).
Но, конечно же, 27 августа телефонная связь между Кхасой и Лхасой была очень плохой, и наше "дело" не тронулось с места.
Утром 28 августа наш гид опять пошел в полицию. Но и теперь связаться с Лхасой не удалось. Полдня мы находились в боевой готовности, а потом поняли, что сегодня никуда не идем и не едем. Гид сказал, что завтра (в четверг) у нас есть все шансы получить пермит. Но, увы, нынешний целый день был потерян.
29 августа мы все-таки получили пермит на рафтинг с Эвереста и добрались до Ниалама (3750 м) (а в Кхасе высота была 2300 м). Но и здесь не обошлось без злоключений. Сначала мы провели небольшой (длиной с десяток километров) треккинг до места, где дорога была разрушена. Во время этого пешего путешествия пошел дождь, и когда мы подошли к автомобильному "непроходу", из небольшого ущелья через дорогу несся поток грязной воды и летели камни. Пересечение этого ручья стало достаточно рискованным мероприятием (тебя в любой момент мог сбить какой-нибудь летящий камень), но мы и так опаздывали на сутки от запланированного графика, поэтому решили этот ручей переходить сразу. Перешли удачно, без травм. Группа же западных туристов повернула обратно. А через несколько минут, когда поток воды в ручье (из-за непрекращающегося и усиливающегося дождя) возрос, через дорогу из ущелья полетели здоровенные глыбы размером с одноэтажный дом. Было достаточно интересно наблюдать, как большие булыганы прыгают в ущелье как мячики и проносятся через то место, где только что мы пересекали ручей. Однако представить свою встречу с такой каменюкой было неприятно.
Следующий день у нас был чисто пешеходным. Правда, успели при этом побывать в гостях у старого эфиопа, который сам пригласил нас к себе в гости. Затем поднялись на перевал, где и заночевали. А ночью разыгралась гроза (как нам потом скажет Наталья, первая за последние 3 месяца). Полночи лил дождь.
Как заверили местные жители, нам ближе было идти не до Моты, а до селения Гонч. Поэтому следующим утром туда мы и последовали. Из Гонча днем на лендровере уехали в крупное селение Адид, а оттуда на рейсовом автобусе в Бахр-Дар.
Утром очередного дня сходил в полицию, и к моей большой радости оказалось, что полицейские нашли мой мешок с фотоаппаратом и другими вещами, украденный в районе селения Андаса. Мои вещи были мне возвращены. А днем (в 14 часов) мы вылетели в Аддис-Абебу. Вечером купили сувениры. И утром следующего дня аэрофлотовский Ту-154 понес нас (правда, с посадкой в Джибути и Каире) на север. В Москву прилетели в 23 часа.
Таким образом, был пройден наиболее сложный стокилометровый участок Голубого Нила (Аббая) от озера Тана. И тем самым я завершил свою мини-серию сплавов по горным истокам двух величайших рек мира -- Амазонки и Нила.
ТРЕТЬЯ КАРАКОРУМСКАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ (СПЛАВ С ЧОГОРИ В КИТАЕ)
Еще в октябре 1992 г. мы вместе с Юрой Скородумовым предприняли попытку сплавиться в Китае со второй вершины мира Чогори (К-2, 8611м) по рекам Чогир, Шаксгам (Кырчинбулак) и Яркенд. Однако так как Чогир и Шаксгам находятся в пограничной зоне (рядом с Пакистаном), нам не было позволено сплавиться по этим рекам, и мы спустились лишь по Яркенду. Но я не оставлял намерения все-таки попасть на Чогир и Шаксгам и сделать их первопрохождение. Два года переписки с менеджером Синьцзян-Уйгурского отделения Китайской Альпинистской Ассоциации и 4600 долларов, которые мы ему заплатили (а в 1992 г. мы располагали лишь 800 долларами), в конце концов сделали свое дело -министерство иностранных дел Синьцзян-Уйгурского автономного района и китайское пограничное руководство дали "добро" на наш сплав. При этом выяснилось, что один из участков нашего маршрута по реке Шаксгам длиной 30 км вообще является границей между Китаем и Пакистаном. Естественно, пакистанские власти ничего не знали о нашем сплаве. Поэтому нам было рекомендовано как можно быстрее пройти этот участок (к слову, как позже оказалось, он был одним из самых сложных). Естественно, если бы на этом отрезке реки нас "тормознули" пакистанские пограничники, то у нас были бы большие неприятности -- ведь мы пересекли границу Пакистана, не имея ни виз, ни разрешения. Кроме этого, была и другая проблема. Китайские власти позволили сплавляться только при наличии в группе китайского представителя. Но так как дополнительных денег на него у нас не было, то предстояло сплавляться вдвоем (мне и Борису Иванову из Омска), поэтому у нас могли возникнуть проблемы и с китайскими пограничниками. Вот такие сложности (кроме пешей заброски на водный маршрут через перевал почти 5 км высотой и опасных порогов на реке на протяжении 360 км) нас ожидали в этой экспедиции, организованной новосибирским журналом "НТН-Четверг".
24 мая 1996 г. вместе с шоп-туристами Новосибирского турклуба мы с Борисом вылетели в Урумчи (так же потом и вернулись). Прилетели в столицу Синьцзян-Уйгурского автономного района в полночь. Нас встретил мистер Ду Шиао Фан, с которым я два года вел достаточно изнурительную переписку. Переспали в гостинице. Утром рейсом местной авиалинии перелетели в Кашгар.
Там нас встретил наш гид Экбар. Закупили недостающую часть продуктов и через город Яркенд на джипе добрались до Еченга (Каргалыка). Несколько часов мы ехали вдоль кромки пустыни Такла-Макан и наблюдали за восходящими над поверхностью пустыни вихрями. Осмотрели Каргалык -- маленький симпатичный городок. Следующим утром тронулись дальше. Проехали через селение Кокъяр, перевал Аказ (3000 м высотой), селение Куди и, наконец, очень высокий перевал Сераз (4947 м) и в 2 часа дня достигли Мазара (Мазар Дары). Почти все время (за исключением последних 25 км) ехали по стратегической дороге в Тибет. Навстречу постоянно шли военные колонны из Тибета, а другие аналогичные колонны машин везли туда бензин и разное снаряжение. Перевал Сераз, высотой почти в 5000 м, достаточно хорошо "ухожен" -- это дело рук бойцов китайских стройбатов. Когда дорога спустилась к верховьям реки Яркенд и повернула налево, мы свернули направо и поехали вдоль реки до Мазара. Дальше проехать на машине было нельзя. В Мазаре Экбар распрощался с нами и уехал обратно, предварительно передав нас некоему товарищу Исламу.
Следующим утром нам дали в помощь двух верблюдов и проводника Солака, и мы тронулись в путь. Впрочем, шли (вдоль Яркенда) лишь 4 часа до местечка Илик, где в Яркенд впадает река Суркват. Поставили палатку на ее берегу среди зарослей тамариска. На следующий день тронулись в путь вверх вдоль этой реки. Правда, опять шли лишь 4 часа (так хотел проводник).
Зато третий ходовой день оказался достаточно тяжелым и, главное, холодным. Переночевали на высоте примерно 4500 метров в маленьком домике из камней и глины.
За четвертый день пути преодолели перевал Агхил (4780 м), с которого виден восьмитысячник Гашербрум-I, и спустились к Шаксгаму (Кырчинбулаку). Воды в реке практически не было. Прошли пешком еще часа два.
На следующий день вышли к реке Чогир, полюбовались на вторую вершину мира К-2 (Чогори). Затем сплавились по Чогиру и немного по Шаксгаму. Расход воды в них (до впадения Чогира в Шаксгам) был примерно одинаков. При сплаве встретились лишь мелкие перекаты и мели.
На шестой день сначала (на протяжении километров двадцати) на нашем пути оказывались лишь мелкие перекаты, а затем пошли пороги струйного типа. Сначала -- слабые, но затем все более и более мощные (до четвертой категории сложности включительно).
2 июня встретили мощные пороги пятой категории сложности. Один из них -- очень длинный (около километра протяженностью). Прошли по воде по границе Пакистан--Китай около 30 км. Один раз на пакистанском берегу подкачивали гондолы. Пересекали границу (которая идет по середине реки) раз сто. К счастью, никаких пакистанских пограничников не повстречали.
В конце этого участка границы, перед большим левым притоком и поворотом Шаксгама направо (на восток), был порог высшей (шестой) категории сложности. В нем -- большие камни с очень узкими проходами между ними. Порог -- очень опасный, особенно для нас, так как из-за ограниченного времени на сплав мы все пороги на маршруте проходили с ходу, без разведки. Дважды были на грани переворота. За день прошли около 45 км и в 5 км после Пакистана заночевали на песчаном пляже на правом берегу.
3 июня прошли за 5 часов оставшуюся часть Шаксгама. Сначала встретились сложные и опасные пороги, но затем (перед Упрангом) река упростилась. Перед впадением в реку Яркенд Шаксгам проходит через скальные ворота. Над ними перекинут трос. Расход Шаксгама был больше, чем у Яркенда (до впадения в него Шаксгама). Во время нашего сплава цвет воды в реке, по которой мы плыли, менялся: в Чогире вода была голубой, в Шаксгаме -- светло-зеленой, а в Яркенде -- коричневой.
Интересно, что за время нашего сплава по Шаксгаму мы не повстречали на берегу ни одного человека. Поэтому у нас не возникло проблем ни с пакистанскими, ни с китайскими пограничниками. А первого человека (с верблюдами) увидели только на берегу Яркенда. Через час сплава по этой реке нас застигла пылевая буря -- от неба до земли несся поток пыли. Но через 2 часа буря прошла.
За 8 часов сплава в течение девятого дня пути дошли до каньона за Сыкбулаком (самого селения с воды видно не было). Сначала река текла по широкой долине, было много проток, затем появились пороги, которые в дальнейшем усложнились вплоть до 4-5 категории, и река вошла в глубокий каньон с многочисленными поворотами и многочисленными порогами 4-5 к.с.
Во время перекуса (обеда) на правом берегу реки (еще до Сыкбулака) к нам подошел... верблюжонок, тощий (оба горба безвольно свисали), голодный, явно отбившийся от матери или хозяина. Дали ему булку хлеба. Он ее съел. Так как никаких селений вокруг мы не видели, ничем помочь ему не могли. Когда мы отплыли, верблюжонок поплыл за нами по протоке, затем побежал по берегу, но все же отстал. Его было очень жаль, однако в этом месте росло достаточно много зеленых кустов, так что оставалась надежда, что верблюжонок "продержится", пока его не обнаружат люди (а тропы на берегах здесь есть).
5 июня. В каньоне за Сыкбулаком длиной 15-20 км (в его начале мы ночевали) встретилось много порогов пятой категории сложности, один -шестой. Очень мощные сливы, навалы на большие камни, "бочки", узкие проходы между большими камнями. Затем -- некоторое затишье (река вырвалась из каньона через 12-метровые скальные ворота), широкое ущелье. Потом -- опять каньон, но в нем слабые препятствия. И, наконец, когда Яркенд побежал более-менее ровно (не сильно петляя) на север, -- мощные пороги, два из них -- шестой категории сложности. Затем пороги упростились.
На следующий день повстречался ряд не очень сложных порогов, хотя иногда попадались достаточно мощные. Наконец-то увидели с воды первую деревню Бухуджилапу (вернее, два дома -- остальные с воды не видны). Встреча с местным аксакалом (еще присутствовали женщины и дети) была короткой -насколько позволял мой словарный запас уйгурского: "Салям алейкум" (далее шли рукопожатия). "Аву ердэ Бухуджилапу?" ("Это -- селение Бухуджилапу?"). Ответ утвердительный: "Бухуджилапу". Тогда "Хош" ("До свидания").
Километров через десять после Бухуджилапу река повернула на восток и вошла в ущелье. Сложных препятствий в нем не было, а скорость реки упала.
Двенадцатый день пути. Препятствия в целом стали не очень сложными, но время от времени встречались мощные пороги 5 к.с. Такой был, например, перед ручьем (справа) за 1 час до окончания 25-километрового ущелья, направленного на юго-восток-восток. Встретилась тросовая переправа (до этого места по левому берегу шла тропа, видимая с воды). Затем (после правого ручья) идет (также до реки-притока справа) направленное на северо-восток двадцатикилометровое ущелье. В нем много порогов, в том числе пятой категории сложности с мощными сливами и валами высотой 2-2,5 метра. В месте впадения правого притока -- приятное место для ночевки. Но совсем идиллическое место находится в 5 км ниже по течению на левом берегу, где в Яркенд впадает большой ручей. Там, судя по всему, выше по ручью находится селение. И в последнем ущелье перед устьем левого притока Ташкургана тиши чередуются с мощными порогами.
На тринадцатый день река устойчиво (без остановок) потекла на юг со средней скоростью примерно 7 км/час. Встретились отдельные мощные пороги 5 к.с. Но открытых камней в реке уже было мало. Основные препятствия -- валы 2-2,5 м высотой. До реки Ташкурган шли 7 часов. Появились люди -- утром они пробивали тропу по скальному левому берегу. Проплыли мимо большого селения на правом берегу. За 3 часа до устья реки Ташкурган тропа на левом берегу превратилась в узкую (однорядную) автодорогу, по ней стали ездить машины. Примерно через час после устья Ташкургана на Яркенде -- два мощнейших порога 5 к.с. со сливами и валами до 2,5 м высотой. Особенно опасен первый -- в нем, кроме всего прочего, осколки больших скал в русле и на них сильный навал воды.
Ночью была гроза: дождь, сильнейший ветер, беспрерывные молнии и гром. Вообще, сильный ветер -- это местная особенность.
Четырнадцатый день пути. Сначала встретились мощные пороги (до 5 к.с.) с высоким (до 2,5 м) хаотичным валом. После Изака препятствия стали попроще, но река бежала все еще в ущелье. И лишь через несколько часов, пройдя мимо огромных глыб-великанов (своеобразных ворот), река выскочила на равнину. Появились многочисленные протоки. Горы отступили.
10 июня. Через 3 часа сплава оказались в Кочуме. За 1,5 часа до него на реке -- паром для автомашин. Река мчалась со скоростью 10-12 км/час. Все острова находились под водой. Расход воды был огромным (несколько сотен кубометров в секунду). Местами ширина потока достигала 200-250 м. Воды в реке было раз в 5-10 больше, чем в октябре 1992 года, а скорость -- в два раза выше.
Остановились перед плотиной в Кочуме. Непосредственно перед гидроэлектростанцией реку искусственно разделяют на три протоки. А после гидростанции яркендская вода распределяется по каналам, и большая ее часть используется для орошения (так же, как, например, это происходит с рекой Сох в Средней Азии). Оставшаяся часть воды постепенно теряется в пустыне Такла-Макан.
После нашего прибытия в Кочум началось паломничество местных жителей в наш лагерь. "Все побывали тут". В основном -- с добрыми намерениями, хотя и не обошлось без мелкого воровства. Впрочем, один толстый активист "заложил" нас местной полиции. Та приехала чуть ли не в полном составе (пять офицеров). Но наши документы были в порядке, и полиция быстро уехала. А мы стали ждать машину, которую Альпинистская Ассоциация должна была прислать на следующий день.
11 июня. Весь день ждали машину, и под вечер она все-таки приехала. Но это случилось лишь после того, как я сходил на почту и позвонил в Кашгар (сообщил, что мы прибыли). Кстати, звонить в Китае можно, лишь предъявив паспорт (и твою фамилию фиксируют). Приехали в Кашгар в 4.30 утра следующего дня. Когда ехали по кромке пустыни Такла-Макан, увидели перевернувшуюся машину. Ее пассажиров только что отвезли в больницу.
12 июня бродили по Кашгару, покупали сувениры. Город неплохой, "шустрый". На улицах встретились необычные для нас мотоциклы с колясками -с двумя продольно расположенными (вдоль движения) сидениями для пассажиров.
13 июня. Полдня заняла экскурсия по историческим местам Кашгара. Посетили сначала исламский комплекс Апа Худжа с могильником (ему более 350 лет), а затем аналогичный комплекс (мечеть, минарет и пр.) Хайтгар, которому более 550 лет. И в первом, и во втором местах -- действующие мечети, а в Хайтгаре, к тому же, в медресе проходят обучение студенты (как у нас -семинаристы). Они постоянно живут в Хайтгаре (мы заглядывали в их "кельи", аналогичные комнатам в наших очень посредственных общежитиях: двойные нары, тесно) и основное свое время посвящают изучению корана (так было и при нас).
Вечером прилетели в Урумчи, переночевали в гостинице, а утром 14 июня рейсом китайской авиакомпании прибыли в Новосибирск.
Так завершилась наша экспедиция. Она была весьма успешной. Впервые был пройден 360-километровый высшей категории сложности водный маршрут со второй вершины мира Чогори (К-2) по рекам Чогир, Шаксгам и Яркенд с перепадом высот почти 3 км. Сплав начинался на высоте около 4000 м. Было преодолено более двухсот порогов разной категории сложности, причем в абсолютно автономном режиме (людей мы повстречали практически лишь в самом конце сплава).
А у меня в голове -- уже новые планы: сплав с Эвереста в Тибете. Начинаю готовиться к новой экспедиции.
СПЛАВ С ЭВЕРЕСТА В ТИБЕТЕ
23 августа 1996 года. Сегодня ночью вылетаем в Катманду, чтобы затем, попав в Тибет, сплавиться с самой высокой вершины мира Эвереста по рекам Ронг Чу и Пхунг Чу. Сплав планируется начать в районе базового лагеря альпинистов на высоте около 5150 м. Возможно, мне также удастся пересечь на маленьком катамаране одно из высокогорных озер на леднике Восточный Ронгбук на высоте порядка 5600 м.
Экспедиция организована газетой "Новосибирские Новости", спонсор -- АО "ЭКВИ" (Москва).
Небольшое отступление. Эта экспедиция должна была стать исторической и принципиальной. Дело в том, что с Эвереста стекают лишь две реки. Одна -Лобуче Кхола (в дальнейшем впадает в Имджа Кхолу, а та, в свою очередь, в Дудх-Коси, и так далее) -- в Непале, другая -- Ронг Чу (впадает в Пхунг Чу) -- в Тибете. В Непале с Эвереста от ледника Кхумбу я сплавился в 1991 году. И хотя этот спуск был первым одиночным сплавом с высочайшей вершины мира, но по Лобуче Кхоле, Имджа Кхоле и Дудх-Коси уже до меня прошло несколько экспедиций. А вот второй водный маршрут с Эвереста, по рекам Ронг Чу и Пхунг Чу, оставался никем не пройденным. Еще в 1991 году я сделал несколько попыток получить разрешение на сплав по нему. Но такого разрешения тибетские власти мне тогда не дали. И лишь после того, как в 1994 году Владимир Шатаев передал мне адрес министра спорта Тибета мистера Лосанг Дава, и я персонально последнему послал просьбу разрешить мне и моей команде сплавиться с Эвереста в Тибете (перечислив все мои рафтинговые заслуги), от тибетского министра спорта пришел положительный ответ. Однако он написал мне, что я должен действовать через тибетскую фирму ТИСТ (Тибет Интернэшинэл Спортс Трэвел). Но для проведения нашего сплава ТИСТ потребовала от каждого из нас заплатить по 4000-7000 долларов (конкретная сумма зависела от численности группы). И у меня ушло два года на то, чтобы такие деньги найти.
Кроме всего прочего, после первопрохождения рек Ронг Чу и Пхунг Чу я мог стать первым человеком, сплавившимся с Эвереста до равнины по обоим водным маршрутам. Дело в том, что если первый полный (до высоты 100 м над уровнем моря) маршрут (по рекам Лобуче Кхола, Имджа Кхола, Дудх-Коси, Сун-Коси и Сапт-Коси) был пройден мною весной 1991 года, то вторая часть (реки Арун и Сапт-Коси в Непале) второго полного (до высоты 100 м) водного маршрута с Эвереста (по рекам Ронг Чу, Пхунг Чу, Арун и Сапт-Коси) я прошел в 1990 году. И оставались мною непройденными лишь Ронг Чу и Пхунг Чу в Тибете, на которые мы собрались ехать сейчас.
Но вернемся в 23 августа 1996 года. Нас должно быть четверо -- я, Борис Иванов из Омска и два новосибирца -- Андрей Пономарев и Андрей Гирников. Но...
9 часов утра. Нахожусь в квартире своего отца в Зеленограде (41 км от Москвы). Звенит телефонный звонок. Из Новосибирска звонит сестра Гирникова и сообщает, что вчера Андрей попал в автомобильную аварию. Сейчас он находится в больнице с сильным сотрясением мозга. Естественно, ехать в Тибет он не может.
Это сообщение сразу же испортило мои планы. Во-первых, Гирников должен был взять с собой видеокамеру (а ехать сплавляться в Тибете с Эвереста без видеокамеры -- это едва ли не преступление). Однако мы и так с трудом набрали 18000 долларов, необходимых для поездки трех человек (по 5000 требовалось отдать китайской фирме ТИСТ и по одной тысяче -- на авиабилеты Москва--Катманду--Москва). Так что лишних денег у нас не было. Но так как после сплава в Тибете (а возвращаться из него в Россию нам все равно нужно было через Катманду) я планировал небольшую экспедицию в Непале, то на нее я накопил 700 долларов. Пришлось из этой суммы выделить 600 долларов на покупку видеокамеры "Самсунг" и оставить себя на "голодном пайке" в Непале.
Видеокамеру я достаточно быстро (по наводке знакомого моего отца) купил в Москве. А вот в поисках запасного аккумулятора пришлось полдня бегать по столице -- лишь на ВДНХ оказался нужный. Таким образом, мы все-таки поехали в Тибет с видеокамерой.
Второй проблемой (вследствие непоездки Гирникова) стала финансовая. И хотя нужная сумма денег для китайской фирмы у нас имелась, но осталось очень мало денег на пребывание в Катманду и поездку до непальско-китайской (тибетской) границы в Кодари. Тут группе помог Андрей Пономарев.
Был и третий негативный момент. После сплава в Тибете Борис Иванов и Андрей Пономарев должны были улететь обратно в Москву, а я с Андреем Гирниковым собирался в Непале пройти на плоту "карабубер" все водопады на Дудх-Коси в каньоне в районе Луклы. Но, увы. Раз Гирникова не будет, то не будет и прохождения этих водопадов (одному идти здесь на двухместном "карабубере" нельзя).
Прилетели в Катманду в 15 часов местного времени. Поехали в хорошо мне знакомую гостиницу "Стар" и разместились там в двух номерах. Я связался по телефону с мистером Джигмела, представителем фирмы ТИСТ, с которым я два года вел переписку на предмет сплава с Эвереста. Он в это время находился в Катманду. Вечером мистер Джигмела приехал к нам в гостиницу и забрал наши паспорта для получения китайской визы (которую он нам "сделает" в понедельник). Взял с нас за это 150 долларов. Сказал, что вечером в понедельник вернет паспорта. Мы сообщили ему, что выезжаем в Кодари (на границу Непала и Китая) утром во вторник 27 августа. Он ответил, что проинформирует об этом руководство ТИСТ в Лхасе, и оно пришлет своего гида на границу в Кодари.
В субботу я сходил в гости к своему приятелю Раму, у которого дома останавливался в 1990 и 1991 годах. У него за последние пять лет (которые я не был в Непале) серьезное изменение лишь в семейной жизни -- появился сын. Все три его брата (Шиам, Риши и Кришна) переженились, и у всех (кроме Кришны) уже появились дети.
В понедельник вечером к нам приехал Джигмела и отдал паспорта и бумагу с групповой визой. Правда, за что-то (вроде как за страховку) потребовал еще 90 долларов. Пришлось их ему отдать. Сказал, что на границе Непала и Китая нас будет ждать гид.
Сразу после ухода Джигмелы я вышел на улицу и договорился с одним из шоферов такси, что тот за 3000 рупий (это примерно 50 долларов; в момент нашего приезда в Непал официальный курс доллара относительно непальской рупии был 55, а на "черном" рынке доходил до 59,5) завтра отвезет нас в Кодари. Всю ночь (как, впрочем, и весь вечер) лил дождь.
В 6 часов утра следующего дня приехал таксист, мы погрузились в машину и поехали на границу с Китаем. До реки Сун-Коси дорога была неплохой, но затем (когда она пошла вдоль Сун-Коси, а затем -- вдоль Бхоте-Коси) резко испортилась. В нескольких местах оползни (случившиеся из-за недавнего ливня) перегородили путь. Лишь благодаря работе людей, расчищавших дорогу на всем ее протяжении, наша машина буксовала только в одном месте.
До Кодари оставалось около 20 км. Дорога пошла вверх. Казалось, все проблемы, связанные с ее плохим состоянием, остались позади. Но... Скопище машин впереди предупреждало о чем-то неприятном. И действительно, дорога здесь была разрушена, смыта водяным потоком. Пришлось расстаться с таксистским вэном (микроавтобусом) и перенести вещи через образовавшийся "непроход", на противоположной стороне которого находились автобус и два грузовика, шоферы которых поджидали клиентов. Но проехали на автобусе мы недолго (около 6 км), так как путь нам преградил очередной "непроход". Проделали аналогичную (прохождению первого завала) процедуру и здесь. Но через несколько километров история повторилась вновь. Естественно, ввиду слабой конкуренции водители автобусов и грузовиков, перевозивших нас на этих трех последних участках дороги до китайской границы, заламывали высокую цену за свои услуги. И так получилось, что за прохождение последних (до границы) 16 км мы вынуждены были заплатить 2200 рупий (в то время, как за преодоление первых ста километров -- 3000).
Но неприятности на этом не закончились. На границе (то есть на мосту через Бхоте-Коси) нас никто не ждал. Поэтому мы вынуждены были на грузовике поехать в Жангму (Кхасу), где располагались основной пограничный пост и таможня.
На этом участке дорога поднимается вверх серпантином. 7 км до Кхасы мы ехали около 3 часов (из них два часа потеряли в месте, где буксовали машины, ехавшие нам навстречу).
Но и в Кхасе никто нас не встречал. Мы прошли паспортный контроль и таможню, затем я сходил в стоявшую рядом гостиницу и снял два номера. Когда же затем вернулся к своим спутникам, охранявшим вещи, оказалось, что появился наш будущий гайд (гид) (как впоследствии выяснилось, его звали Калденом). Он сказал, что не смог нас встретить на границе, так как его джип стоит в пяти километрах выше по дороге (в сторону Лхасы) из-за того, что дорога в том месте также разрушена. Так что завтра, мол, эти 5 км пройдем пешком (не без помощи портеров), а затем уже поедем на джипе его фирмы. Гиду, правда, еще нужно получить в полиции для нас официальный пермит на посещение района Эвереста (предварительное разрешение от полицейского руководства в Лхасе уже имелось, но без наших паспортов и визы официальный пермит получить нельзя). Для этого нужно, чтобы местные полицейские связались со своим руководством в Лхасе, и оно подтвердило возможность выдать нам такой пермит. Если местные и лхасские полицейские свяжутся между собой сегодня, то завтра утром мы отправимся к нашему джипу, а затем поедем в Ниалам (до него останется километров двадцать).
Но, конечно же, 27 августа телефонная связь между Кхасой и Лхасой была очень плохой, и наше "дело" не тронулось с места.
Утром 28 августа наш гид опять пошел в полицию. Но и теперь связаться с Лхасой не удалось. Полдня мы находились в боевой готовности, а потом поняли, что сегодня никуда не идем и не едем. Гид сказал, что завтра (в четверг) у нас есть все шансы получить пермит. Но, увы, нынешний целый день был потерян.
29 августа мы все-таки получили пермит на рафтинг с Эвереста и добрались до Ниалама (3750 м) (а в Кхасе высота была 2300 м). Но и здесь не обошлось без злоключений. Сначала мы провели небольшой (длиной с десяток километров) треккинг до места, где дорога была разрушена. Во время этого пешего путешествия пошел дождь, и когда мы подошли к автомобильному "непроходу", из небольшого ущелья через дорогу несся поток грязной воды и летели камни. Пересечение этого ручья стало достаточно рискованным мероприятием (тебя в любой момент мог сбить какой-нибудь летящий камень), но мы и так опаздывали на сутки от запланированного графика, поэтому решили этот ручей переходить сразу. Перешли удачно, без травм. Группа же западных туристов повернула обратно. А через несколько минут, когда поток воды в ручье (из-за непрекращающегося и усиливающегося дождя) возрос, через дорогу из ущелья полетели здоровенные глыбы размером с одноэтажный дом. Было достаточно интересно наблюдать, как большие булыганы прыгают в ущелье как мячики и проносятся через то место, где только что мы пересекали ручей. Однако представить свою встречу с такой каменюкой было неприятно.