Людмила Астахова. Невиновных нет

Людмила Астахова, Яна Горшкова
Невиновных нет

* * *

   Доброго и прекрасного дня вам, моя дорогая матушка!
 
   Спешу заверить вас в моем благополучии и полнейшем здравии, чего желаю вам и вашему супругу. И как же несправедливо, что вас обоих не было на открытии сезона в столице. При том что сказать, будто этой зимой нам здесь, в Санниве, довелось скучать, ни в коем разе нельзя. В одном из предыдущих писем я подробнейшим образом описывала те ужасные события, которые повлек за собой последний заговор против Его Императорского Величества. Так вот, публичной казнью лорда Гарби ничего не закончилось. Зря мы надеялись, что Император довольствуется умерщвлением одного из достойнейших наших сограждан.
   Вообразите себе, дорогая моя родительница, он взялся за леди Янамари. Да, да, да! Меня терзают острые подозрения, что Император вознамерился извести под корень всех, кто имел общие дела с кланом Дхел Верд. Начал с бедняжки Бранда Никэйна и теперь натравил на мою дорогую Джойану этого неутомимого поборника Веры – Хереварда Оро. Как будто тот никогда не выдавал леди Янамари Охранительную Оркену, честное слово! Ума не приложу, при чем тут Эсмонд-Круг к обыкновенному заговору? Где они углядели злонамеренное шаманство? Да, моя дорогая Джойана – шуриа, но, помилуй меня Предвечный, мы же все цивилизованные и образованные люди, гордящиеся широтой своих взглядов, чтобы так открыто демонстрировать нетерпимость, верно? Я далека от мысли, что Император забыл, что за свергнутым им предшественником стоял клан Дхел Верд, но право же, как низко с его стороны преследовать беззащитную женщину. В конце концов, разве леди Янамари не пошла навстречу и не согласилась, чтобы до семнадцатилетия ее сына делами графства ведал императорский управляющий? У меня сердце кровью обливается, настолько это унизительно. Но моя милая Джона возражать не стала, как не стала она противиться, когда Император пожелал видеть ее снова замужней дамой. Хвала Предвечному, у нас есть лорд Джафит, и во всех матримониальных вопросах можно довериться ему. Должна вам признаться, матушка, я и сама уже было подумывала, не обратиться ли к нему за помощью – столь безупречные варианты предложил милейший лорд Джафит Джоне на выбор. Клянусь, для леди Янамари все сложилось бы прекрасно, не вмешайся в ее судьбу злой умысел. И вообразите на мгновение весь наш ужас, когда стало известно, что Джону похитили! Поначалу подозрения пали на тех, кто на самом деле управляет Синтафом (вы знаете, о ком я, но доверять бумаге их имена не следует). Я до сих пор вздрагиваю, стоит лишь вообразить, как среди ночи к бедняжке врываются злодеи, связывают ее и увозят в неизвестном направлении. Ходят слухи, что леди Янамари похитили ролфийские агенты, но мы, друзья бедняжки Джойаны, убеждены – их распускают сами знаете кто. Зачем она могла понадобиться Священному Князю или лорду Конри? Вот и у меня нет вразумительного ответа на этот вопрос. Остается только надеяться, что несчастная Джона все еще жива и когда-нибудь настанет день, когда она вернется к нам.
 
   Ибо сердце мое обливается кровью при мысли о ее осиротелых детях.
 
   Кстати, милая моя матушка, я свела знакомство с одним очень достойным мужчиной, к которому испытываю душевное расположение. Но пока наши отношения сугубо дружеские, а потому загадывать о чем-то большем я не смею, лишь прошу вас молиться о моем благополучии и сердечной удаче.
 
   На этой приятной новости осмелюсь попрощаться с вами до следующего письма.
 
   Храни вас Предвечный!
 
   Любящая дочь Анвельма, урожденная Бетико.
 
   Писано в апреле месяце 26 числа сего года

«Голос Эйнсли» № 16 от 18 апреля сего года

Известия из Адмиралтейства

   Сего дня Е.С.О. Вилдайр Эмрис эрн-Лэнси высочайше соизволил отбыть к Флоту для проведения военно-морских учений у берегов острова Конрэнт. Из Адмиралтейства сообщают, что эскадра в составе более чем десяти кораблей под командованием Адмирала Белого Вымпела Рэйса эрн-Сэйлита намеревается выйти в боевой поход не позднее 25 апреля сего года, немедля по прибытии Высочайшей Особы. На флагмане эскадры – линейном корабле Е.С.О. «Княгиня Лэнсилэйн» поднят личный штандарт Его Священной Особы.
   Воля Морайг
   <…>…от берегов Синтафа сообщают, что прибрежные воды Империи затянуты непроницаемым туманом, затрудняющим судоходство до полного его прекращения. Ее Священная Особа, княгиня-супруга Мэрсейл эрна Лэнси заявляет, что воля Матери нашей Морайг совершенно ясна и в скором времени следует ждать ее изъявления. Рыбачьим и торговым судам малого водоизмещения рекомендуется не выходить в море до особого Е.С.О. княгини Мэрсейл дозволения. Всем добрым подданным Священного Князя надлежит выполнять свой долг с благочестием и старанием <…>.

Внешние известия

   Индара. Апреля 10 дня в наше посольство в Свободной Республике Эббо при дипломатическом посредничестве местных властей была передана очередная нота имперского правительства. Вкупе с привычными уже сетованиями на якобы незаконное пребывание нашего гарнизона в форте Сигрейн на острове Тэлэйт в ноте содержится и нечто новое. Претензии Синтафа приросли обвинениями в похищении офицерами Собственной Е.С.О. Канцелярии некоей дамы <…>. Полномочный посол Священного Княжества Ролэнси в Эббо его высокопревосходительство эрн Бидэйв изволил назвать эти обвинения нелепыми и не имеющими под собою никаких оснований <…>.

Переполох в курятнике

   <…> Нам стало известно, что в имперском городке Синхелм, что в провинции Локэрни, произошли загадочные и грозные события. Таинственным образом загорелся комплекс храмовых построек диллайнского культа Предвечного. Несмотря на усилия местных властей, подворье полностью выгорело, а затем огонь перекинулся на городские строения <…>. Склонность имперского правительства видеть в этих событиях «ролфийский след» <…> не может не наполнять гордостью сердце каждого патриота Ролэнси. Ее Священная Особа, княгиня-супруга Вигдэйн эрна Лэнси изволила заметить, что Госпожа наша Локка сама избирает способы покарать нечестивых служителей бога народа-отступника, как Своею божественной рукой, так и посредством Ее посвященных. Так же священная княгиня, посвященная эрна Вигдэйн, назвала сии события «предзнаменованием», толковать которое следует однозначно <…>. Месть богини неизбежно настигнет предателей! <…>

Внутренние известия

   <…> В Верховном Кабинете продолжается работа по созданию нового Свода Законов и долгожданной Конституции. Напоминаем, что решение Его Священной Особы Вилдайра Эмриса в скором времени даровать любезным детям и подданным своим Конституцию сердечно, искренне и непоколебимо <…>.
 
   Собственная Е.С.О. Канцелярия уведомляет всех добрых подданных, что расследование по факту проверки в форте Логан округа Логгэнси завершено. Несмотря на то что Особая Комиссия не нашла за комендантом крепости, майором Рэйбертом, владетелем Фрэнгена, бесспорных доказательств измены и злоупотреблений данной ему властью, Комиссией решено отстранить эрна Фрэнгена от командования фортом. Собственная Е.С.О. Канцелярия напоминает, что даже подозрение в измене недопустимо для офицера армии Его Священной Особы. Поскольку эрн Фрэнген в Круге Чести доказал отсутствие за ним злонамеренного умысла, Комиссия приняла решение о переводе его из действительных частей в резервные, с понижением в чине до капитана, но без поражения в правах владетеля <…>.

Часть первая

Аластар Дагманд Эск

   Редко, очень редко Аластар сожалел, что и в самом деле не оборачивается совой и не летает по ночам над спящим Амалером. Но сейчас приключился у графа именно такой приступ острой зависти к легендам и сказкам о себе самом. Только – не летать, а забиться бы куда-нибудь на теплый чердак, распушить перья и спать. Спать целый день, и следующую ночь, и еще один день. Или совы столько не спят? Тогда было бы неплохо побыть в одиночестве, в тишине. Опять же, перья. Они теплые. А пропитанный сыростью насквозь редингот – холодный. И мокрые перчатки тоже.
   Третьи сутки на ногах без сна и отдыха. Порвавшиеся по шву сапоги Аластар молча вручил камердинеру, грязные носки швырнул в камин, выпил залпом еще одну кружку кадфы и перечитал тайно доставленную ему из Эйнсли свежую газету.
   М-да… Штандарт Вилдайра Эмриса на флагмане – это повод прийти в ажитацию всем. Прежде всего лорду-адмиралу Сорну, который не только дамский угодник и фаворит Его Императорского Величества, но еще и, рол… волки его задери, главнокомандующий имперского флота. Красавчику Ителхарду неплохо было бы вырваться из женских объятий и хотя бы сделать вид, будто он все еще моряк, а не комнатная собачка. Хуже бардака, который творится на флоте, только тот, который творится в армии Синтафа.
   И если уж Вилдайр Эмрис назначает встречу, значит, ему тоже небезынтересна информация о северянах из первых рук. Ибо графу Эску точно будет о чем порассказать Священному Князю.
   Стук в дверь прервал плавные размышления Аластара. А сапога под рукой не было. Экая жалость!
   – Позволите с вами поговорить, милорд?
   Больше, чем тива Сагари, ему не хотелось видеть только супругу. Но Лайд бы и не посмела появиться после вчерашнего скандала. И, к счастью, не скоро осмелится.
   – Я вижу, вы устали. Но я займу всего несколько минут вашего драгоценного времени…
   Не займешь. Потому что слушать тебя все равно никто не будет. Так что излагай, не стесняйся. И радуйся, что ты – протеже Хереварда.
   Аластар с наслаждением избавился от бывшего когда-то белым, а теперь серого шелкового галстука, расстегнул рубашку и положил ноги на низкую скамеечку. Три часа в литейном цеху, потом пять часов на испытательном полигоне в Зарянском лесу и еще столько же в мастерской господина Элро – вот что имеет значение, а не душеспасительные россказни шпиона-эсмонда.
   Новую конструкцию орудий надо еще доработать, довести до ума. И на это потребны не столько деньги, сколько время. Того, чего становится все меньше и меньше.
   – …Сколь бы ни была сильна ваша ярость… ваш долг…
   – М-м-м…
   Милберг Ито подтвердил свое согласие, прислав проверенного человека с крупной суммой. Это хорошо. От Алфлаеда пришло письмо, но Элвва молчит. Пока молчит. Сейчас консультация Джоны не помешала бы. Кто из нас самый опытный заговорщик, в конце-то концов?
   Смешно сказать, но большую часть жизни Эск оставался верным присяге и тому императору, который сидел на троне в Санниве. Военный флот – это не то место, где уместны политические пристрастия. За нелояльность, заговор и бунт против государя там принято вешать. Еще пятьдесят лет назад… Да что там полвека! Еще два десятка лет тому Аластар не поверил бы и в то, что сам возглавит заговор. Впрочем, тогда все было по-другому – у него не было Джоны, у него не было Лайд, у него не было цели. Зато теперь есть.
   – Вы ведь проявите снисходительность и простите леди Лайд?
   Если бы его прощения помогали, то, пожалуй, Аластар прощал бы жену трижды на дню. Разве ему жалко? Но как бесполезно поливать водой засохший пень, так добрые слова похвалы бессильны исправить умственные изъяны леди Лайд. Помнится, после знакомства с невестой он напился до положения риз. Впервые за семьдесят пять с половиной лет. И навеки возненавидел себя – самонадеянного глупца, единожды совершившего непростительную ошибку, дав обещание Эсмонд-Кругу.
   – Я уже проявил лучшие свои качества – сдержав слово.
   – Она не виновата, – смущенно улыбнулся тив Сагари.
   – Конечно. Виноваты те, кто выращивал женщину с умом курицы. Добро бы только глупа была, так она еще к тому же ревнива и зла.
   Тив снова вступился за подопечную, но Аластар уже не слушал его. На этот раз Лайд подошла слишком близко к опасной черте между правдой и ложью. Слепая интуиция нелюбимой жены зачастую точнее в определении истины, чем строгая логика мудреца. Лайд ничегошеньки не знала о них с Джоной, но чуяла звериным чутьем оскорбленной самки.
   Из-за выходки этой дуры пришлось поднимать на ноги всех своих людей, напоминать кое-кому о старых долгах, давить на чужие «больные мозоли», и все это слишком рано. И по всему выходило, что Джона в скором времени окажется на Ролэнси в целости и сохранности. А с Вилдайром Эмрисом и Конри он сумеет договориться полюбовно. Потом, когда страсти немного утихнут. Рэналд кого попало в Синтаф не пошлет, и, значит, пока особо переживать не о чем.
   И вообще, местечко под крылышком у Священного Князя для Джойаны сейчас самое безопасное.
   «Ей веселее, и мне спокойнее», – мысленно улыбнулся Аластар.
   – Чем я могу обнадежить миледи?
   – Ничем. Идите.
   Впереди еще обстоятельный доклад господина Итсарро. Тот вернулся из своего рискованного путешествия прошлой ночью. Эск честно дал агенту отоспаться, но к полудню желал получить подробнейший отчет. Умение ждать – одно из лучших качеств диллайн, но Аластар еще месяц назад начал медленно сходить с ума от нетерпения. Каждую ночь снились ему черные клубящиеся тучи, надвигающиеся на Синтаф с севера, готовые вот-вот пролиться огненным дождем. Каждую ночь.
   «Тьфу! Мистика – удел шуриа, а божественные кары – в самый раз для ролфи. Диллайн оперируют фактами».
   Господин Итсарро побывал в стране северян и вернулся оттуда живым. А значит, у графа Эска будут самые достоверные факты.
   Сонливость как рукой сняло; Аластар встал, потянулся, хрустнув каждой косточкой, и отправился в гардеробную переодеваться, чтобы хоть как-то занять себя в последние минуты ожидания. Свежая рубашка, чистый галстук и еще одна чашка кадфы спасут положение. А вот от бритья придется пока отказаться. Потом, все потом.

Рамман Никэйн Янамари

   Кучер Рамману попался из породы трезвенников-говорунов.
   – Уже и зелен май на носу, а погода так и не устоялась. То солнце припекает, то ливень хлещет, то ветер сбивает с ног. Что за год такой, а? Вот вы, молодой лорд, поди, точно хотели бы знать, каковым лето получится, так? – вопрошал он и сам же себе отвечал: – А то! Вы ж землевладелец, вам урожай нужон, и не абы какой, а хороший. Чтобы и пшеничка, и рожь, и ячмень уродились. А что получается? А сплошная неведомость относительно погод, вот что. А к тиву обратишься за предсказанием и получишь шиш! То ли разучились они ворожить, то ли обленились.
   Рамман кивал рассеянно: все его внимание было приковано к пейзажам за окном. Эскизар красив особенной суровой красотой: пастбища, серые каменные острова древних замков, новые городки, выросшие вокруг шахт, рудников и заводов, целиком выстроенные из красного кирпича, и рядом храмы, от фундамента до купола увитые плющом. Но больше всего юношу поразили железные мосты через реки и речушки – ажурные конструкции, почти повсеместно, кроме самых глухих деревень, сменившие массивные каменные арки. После сонного пасторального Янамари, где до сих пор свечной заводик считается вершиной индустриального прогресса, Эскизар напоминал огромную фабрику. Даже весна здесь пахла угольной пылью. Впрочем, стада знаменитых на весь Синтаф черных коров никуда не делись, а потому сыроварни в Эскизаре благоденствовали. Было бы у Раммана чуть больше времени, он бы потолковал с их хозяевами – и коров, и сыроварен. Купить бы десяток таких бодливых тварей с их высокими надоями да на янамарские заливные луга пустить. Вот это будет сыр так сыр.
   Мимо амалерских верфей ехали, кажется, полдня без остановки. А за высокими заборами кипела работа – дымили трубы, ревели паровые машины, – и не кончался поток подвод со строевым лесом.
   – Сейчас тут самый большой заработок, – подтвердил кучер догадки Раммана. – Народу наняли кучу, и местных и приезжих без разбору. Главное, чтобы опыт хоть какой-то имелся. В три смены работают. Граф-то денег на корабли и пушки не жалеет.
   Посвященный во все местные новости дядька не смолкал до самой станции, рассчитывая на приличные чаевые еще и за экскурсию по Амалеру. Но тут юноша не возражал – в столице графства есть на что посмотреть приезжему. Тут тебе и самая большая в северном Синтафе рыночная площадь, полностью замощенная камнем двести лет назад, и Зоркая Башня – донжон древней, еще шурианской крепости, – и, конечно, графский дворец – Гнездо Эсков.
   Рамману пришлось закинуть голову, чтобы попытаться разглядеть красный с белым стяг на шпиле самой большой башни – настолько высоко вознеслась каменная цитадель над Амалером.
   – Тутошняя земля до диллайнов, еще при ролфях, звалась Зарянская Марка, и владели ею бароны Гэйнвинны – люди лихие. Разбойничали на море и на земле вовсю, и говорят, когда Эски захватили замок, то подвалы его были забиты золотом.
   – А вы откуда все это знаете?
   – Дык я здешний уроженец, из Межгорья. Служил в армии. Двадцать лет, почитай, сержантствовал, где только не был, а женку нашел себе в Янамари. Думал, никогда уж не вернусь в Эскизар, а тут работенка подвернулась. Как отказаться?
   Голубые глаза возницы сияли детской радостью.
   – Почитай, два-три раза в месяц бываю на родине. Разве не счастье?
   В детстве накатавшийся по империи вместе с беспокойными родителями сверх всякой меры, Рамман сделался завзятым домоседом. Саннива, конечно, это другое дело. Центр мира, как ни крути. Но кто же знал, что Амалер такой… такой современный и деловой. И, пожалуй, грозный, как только что спущенный на воду стопушечный линейный корабль. Впечатление усиливалось из-за густого, пришедшего с моря тумана. Казалось, сейчас поднимет он паруса и уплывет в холодное море.
   Часы в конторе перевозчика отбили три пополудни, когда Рамман поставил свою подпись в журнале, подтверждающую, что прибытие состоялось точно в срок и пассажир никаких претензий не имеет. Какой прогресс!
   – Удачи вам, лорд Никэйн, – почтительно приподнял шляпу возница, пряча в нагрудный кармашек честно заработанный золотой оул.
   Вот в чем, в чем, а в удаче молодой граф нуждался более всего прочего.
   В Амалере все дороги вели к Гнезду: откуда ни начни путь, все равно очутишься перед исполинскими дубовыми воротами, окованными сталью.
   Юноша усмехнулся: «Как же иначе может называться цитадель диллайнского князя крови? Только «Гнездо». Не дупло же».
   К счастью, граф Эск не стремился к уединению, а вел очень активную жизнь, предполагавшую возможность личной встречи не только на великосветских раутах. К подножью замка возле ворот прилепился аккуратный домик, на двери которого красовалась начищенная до блеска медная табличка «Прием визитеров и канцелярские услуги». Внутри в поте лица трудились пятеро клерков в форменных темно-красных сюртуках. Один корпел над пухлой регистрационной книгой, второй сортировал корреспонденцию, третий раскладывал по ячейкам шкафа одинаковые конверты сизо-серого цвета – ответные послания графа, четвертый (весь перемазанный чернилами) сам строчил какую-то бумагу, а пятый – самый измученный малый со стеклянными глазами – внимал очередному посетителю-просителю. Очередь к нему состояла из четырех господ весьма внушительного вида, которых ничуть не смущало вынужденное ожидание. Рамману ничего не оставалось делать, как набраться терпения.
   – Чего изволите, сударь? – бесцветным голосом спросил клерк, когда подошел его черед.
   – Я бы хотел встретиться с его светлостью лично.
   – Его светлость не принимает посетителей без предварительной записи. Ваше полное имя, сударь?
   – Рамман Никэйн, граф Янамари.
   Молодой человек старался говорить тихо, но его слова произвели эффект выстрела картечной гранаты – сражены оказались все пятеро служащих сразу.
   – Простите, милорд… – стеклянноглазый сразу оживился. – Повторите, пожалуйста, милорд…
   Пришлось снова назваться.
   – Вы не будете против, если придется обождать здесь четверть часика? Его светлость пока немного занят.
   – Ничего, ничего… – пробормотал Рамман.
   Ему тоже срочно требовалась передышка, чтобы собраться с мыслями перед встречей с человеком… с тем мужчиной, с которым мать… со своим кровным отцом, в общем.
   Собственно, юноша уже сто раз обдумал каждое слово, отшлифовал интонацию, осталось только встретиться взглядом и посметь открыть рот в присутствии графа Эска.
   Ровнехонько через пятнадцать минут в приемной появился некий господин с повадками породистого кота и молча поманил Раммана, жестом приглашая следовать за собой.
   В какое-то другое время юноша обратил бы внимание на внутренние интерьеры «Гнезда Эсков», славящиеся среди знатоков подлинной старины уникальностью и богатством, но сейчас он был настолько взволнован, что никого и ничего вокруг не замечал.
   – Соблаговолите войти, лорд Никэйн, – молвил секретарь, распахивая перед посетителем дверь кабинета.
   Рамман сделал три шага, каждый следующий нерешительнее предыдущего, и замер. За массивным столом лицом к нему, спиной к окну сидел Аластар Дагманд Эск и что-то писал.
   – Гм… Здравствуйте, милорд.
   Ответом стала тишина, нарушаемая только скрипом пера по бумаге.
   – Здр…
   – Добрый день.
   Глаза у мужчины в полумраке светились живым золотом. Он отложил на специальную бронзовую подставку перо, закрыл крышечкой чернильницу, ожидая, когда гость начнет излагать суть дела.
   Юноша откашлялся и сделал еще несколько шагов вперед, прежде чем заговорить:
   – Меня зовут Рамман, я сын леди Джойаны Алэйи Янамари. Той, которую похитили в Санниве. Вероятно, она предвидела такое развитие событий и поэтому просила…
   Отрепетированная речь лилась сама, а Рамман жадно вглядывался в черты Эска, стараясь отыскать… По большому счету, молодой человек не отдавал себе отчета, чего бы ему хотелось увидеть – сходство или различия.
   Это в провинции народец в основном смешанных кровей, сильно смешанных, а в столице сыну Джоны довелось видывать среди вельмож чистокровных диллайн. Так вот Аластар оказался самым диллайнским. Одно слово – князь крови.
   «Пожалуй, густые брови – от него, и чуть вьющиеся волосы тоже. Треугольная форма лица да тяжелый подбородок. Негусто, если честно».
   Наверное, тайное родство сказывалось только в том, что с каждым произнесенным словом Рамман все отчетливее понимал – этот внимательный мужчина и пальцем не пошевелит для спасения леди Янамари.
   – Моя мать сказала, что вы – ее друг. Настоящий друг.
   – Так оно и есть.
   Граф соизволил разжать губы. С огромной неохотой.
   – Вы поможете найти ее, милорд?
   Нет, диллайн не моргают веками, точно совы. Это старинный предрассудок. Но этот взгляд нельзя полностью считать человеческим. Слишком внимательный.
   – Я попробую что-нибудь сделать для вашей матери.
   «Что-нибудь» с диллайнского всегда переводилось как «практически ничего». Но почему?!
   – Я приехал сюда, чтобы умолять вас о поддержке, чтобы помогать вам, если понадобится, чтобы…
   – Зря. Вы можете возвращаться. В Янамари.
   – Нет! – запальчиво воскликнул юноша. – Я не могу. Я…
   Аластар Эск не заинтересован, у князя совсем иные планы на ближайшие сто лет, ему все равно, что станется с любовницей-шуриа. Может, потому мать и скрыла рождение обоих сыновей, потому что ему никто не нужен? На четвертой сотне лет – неудивительно.
   – Вы поторопились. Мне уже известно, что вашу многоуважаемую мать похитили агенты лорда Конри, – спокойно произнес диллайн. – И я догадываюсь, почему так вышло.
   Голос у Эска тихий, спокойный, невозмутимый. Словно не о возлюбленной говорил, а о посторонней, чужой ему женщине. Словно их связь не длится уже больше семнадцати лет.
   Что-то подобное, если честно, Рамман и предполагал. Не мог знать точно, но догадывался той самой диллайнской половиной своей крови. И на этот случай у него имелся особый план: крайний, последний, специальный. Какой же диллайн без трех запасных вариантов?
   «Мать меня убьет! Если она останется жива, то убьет. Пристрелит или отравит», – подумал лорд Никэйн за мгновение перед тем, как раскрыл снова рот, чтобы сказать:
   – А вы догадались и о том, почему похищен мой младший брат?
   Эск положил обратно перо. Серое, в мелких черных пятнышках. Интересно, чье такое?
   – Когда это случилось?
   – Через несколько дней после того, как исчезла Джона, – нагло соврал любящий сын. – И я тут же заторопился к вам, милорд.
   Диллайнский князь задумался.
   «У него странная прическа, – подумалось Рамману. – Не стрижка и не коса, а что-то среднее. Оттого он кажется взъерошенным».
   – Ребенок – это проблема. Я не понимаю, зачем он понадобился Конри.
   – А я понимаю, – заявил Рамман, не скрывая вызова.
   Чуть приподнятая бровь Эска выражала сомнение и вопрос. Мол, и откуда такая уверенность?
   – Мой младший брат Идгард на самом деле родился не в середине января, а 28 марта. Вы должны знать, что это означает.
   Удовольствие, которое получает лопоухий юнец, припечатав ветерана к стене одним ударом кулака, не идет ни в какое сравнение с тем, что чувствовал Рамман, когда увидел, как крошечные точечки зрачков князя диллайн мгновенно заполнили всю радужку.
   – Да, да… Он ваш…
   И осекся. Потому что Аластар Эск шепотом сказал:
   – Помолчи.
   В этот момент дверь в кабинет с грохотом распахнулась.
   – Янамари! Да как он посмел?! – закричала бледная высокая женщина, тыкая сложенным веером в сторону юного графа. – И теперь ты станешь отрицать?