Людмила Ситникова. Противоядие для свекрови

   – Это-то меня и смущает. Надь, вы точно уверены, что Беляна не общалась с родственниками того парня, от которого родила Сашку?
   – На все сто. Эх, вляпалась Белянка по самые уши. Голову даю на отсечение, неспроста она со мной связь возобновила.
   – Подождите, вы же сказали, что вы с Белянкой лучшие подруги.
   – Были. Потом некоторое время не виделись – по ее инициативе. А недавно она вдруг изъявила желание возобновить прежние отношения.
   – Давайте-ка поподробней с самого начала.
   Выслушав в двадцатый раз механический голос, льющийся из трубки, Надя начала повествование.

* * *

   Будущие подруги познакомились в районной поликлинике у стоматологического кабинета. Беляна дожидалась своей очереди, когда в коридоре появилась взволнованная Надюша. Приблизившись к кабинету, девушка виновато спросила:
   – Кто последний в пятьсот пятый?
   Очередь загудела.
   – Стоматолог по талонам принимает, – прогнусавила бабулька.
   – А талоны утром получать надо, в регистратуре, – подхватила бойкая девица.
   – А без них никак? – Надежда была готова разреветься.
   – Во девка дает, – засмеялся седой дедок, у которого, судя по шамкающей речи, осталось не более пяти зубов. – Как же ты без талонов пройти собралась?
   – У меня острая боль.
   – Здесь у всех острая! – отрезала суровая тетка, с неодобрением сканируя взглядом Надю.
   – Ты завтра к семи часам в поликлинику приходи, – занудила бабка, – получишь талон и попадешь к врачу.
   – Поликлиника только в восемь открывается.
   – Сразу видно, не часто ты сюда наведываешься, – развеселилась старушенция. – Если к восьми, уйдешь ни с чем. Люди очередь в шесть утра занимают.
   – А кто и раньше, – встрял дед. – Я сегодня без пятнадцати уже как штык был.
   – Оно и видно, – процедил парень. – Из-за вас, стариков, нам ни к одному врачу не попасть. Две недели талон достать пытался. И к семи приходил, и к шести… Вы здесь, наверное, ночуете.
   – Ты молодой, от тебя не убудет.
   – Я, между прочим, целыми днями не у телевизора сижу. В институте учусь. У меня сессия на носу.
   – Сессия у него! А нам, пожилым людям, значит, уже и к врачу пойти нельзя! Всю жизнь горбатились на государство, последние силы отдавали, а теперь умирать ложиться? Так, по-твоему?
   Парень отмахнулся.
   Надежда присела на стул.
   – Ты особо-то не рассиживайся, – рявкнула тетка, – без очереди тебя никто не пропустит.
   – С острой болью обязаны принять! – стояла на своем Надя.
   Дверь зубоврачебного кабинета сразу же оккупировали трое: дед, недовольная тетка и бабуленция.
   – Не пустим!
   Сидевшая доселе молча Беляна подошла к Надюшке и, положив руку на плечо несчастной, сказала:
   – Пошли.
   – Куда?
   – Пошли, говорю, не бойся.
   Оставив заинтригованную Надю у лифта, Беляна пообещала скоро вернуться.
   По истечении пяти минут Фешева протягивала опешившей Надежде талон.
   – Бери. Примет тебя сегодня врач.
   – Но откуда? Как тебе удалось?
   – У меня соседка здесь главврачом работает.
   – Ой, спасибо тебе. Выручила так выручила.
   После дантиста Беляна отправилась на прием к терапевту, потом нанесла визит невропатологу.
   Когда два часа спустя она вышла на улицу, то услышала радостный голос Надежды:
   – Эй, погоди!
   – Ты уже?
   – Ага.
   – И как успехи?
   – Жить буду, – Надя дотронулась до щеки. – Уф! Я бормашин с детства боюсь. От одного их звука в ступор впадаю.
   – Аналогично.
   – А ты чего так долго в поликлинике делала?
   – У меня сегодня день здоровья, – заулыбалась Белянка, – сначала стоматолог, потом терапевт и невропатолог.
   – Ну и правильно, лучше за один день всех врачей обойти, чем неделями здесь тусоваться. Опять же с работы постоянно отпрашиваться не надо.
   Фешева тяжело вздохнула:
   – Нет пока у меня работы. Который месяц устроиться пытаюсь – безрезультатно.
   – А ты кто по специальности?
   – Специальности нет, но я два года работала секретарем.
   Надежда затараторила:
   – А офис-менеджером пойдешь?
   – Что? Предлагаешь мне работу?
   – Услуга за услугу. Надюха Рожкина никогда не остается в долгу. Нам позарез нужен офис-менеджер. Если согласна, замолвлю за тебя словечко шефу.
   Беляна была готова расцеловать Надюшку.
   Неделю спустя Фешева приступила к исполнению обязанностей. Работа особо не напрягала, Беляна чувствовала себя вполне вольготно и комфортно в новом коллективе.
   С Надеждой у нее завязалась крепкая дружба. Частенько девушки отправлялись вместе перекусить в ближайшее кафе, а по вечерам, наведываясь друг к другу в гости, непринужденно болтали о своем о девичьем.
   Через два года Надя объявила, что уходит на более прибыльное местечко.
   – Зарплата там в два раза больше, а работа – не бей лежачего.
   – Смотри, если для меня что найдется – свистни.
   – Непременно.
   Год спустя Рожкина сообщила подруге о вакантной должности секретаря:
   – Будем снова вместе на службу ездить.
   Качая головой, Беляна загадочно улыбнулась:
   – У меня изменились планы.
   – В смысле?
   – Через пару недель начинаю трудиться в другом месте.
   – Где? Кем?
   Беляна ответила весьма туманно:
   – Буду оказывать людям услуги.
   – Только не говори, что идешь на панель.
   – Это солидная фирма, Надька.
   – А какого рода услуги оказывать собралась?
   – Расскажу потом, не хочу раньше времени разбалтывать.
   – Мы ж подруги.
   – Надь, я боюсь сглазить.
   Больше Рожкина не настаивала. Однажды вечером Беляна примчалась к Надежде домой и с порога выпалила:
   – Надька, я влюбилась!
   – Ну наконец-то, хоть одна из нас к тридцати годам обзаведется законным супругом.
   – Это слишком громко сказано. И вообще о свадьбе говорить рано. Мой кавалер женатый мужчина.
   – Ого! Круто ты попала.
   – Это он попал.
   – Вместе работаете?
   – Не-а. Он преподает физику в институте. Познакомились совершенно случайно – в булочной.
   – Воистину говорят: никогда не знаешь, где повстречаешь свою вторую половинку.
   – Это точно. И ты не кисни, встретишь еще своего принца.
   – Ох, не уверена. Мне скоро тридцать, а принца как не было, так и нет.
   – Тридцать не сто, какие наши годы.
   Надежда промолчала.
   Белянка тараторила весь вечер, засыпая подругу информацией о бойфренде. Но стоило Рожкиной заикнуться о работе, как Беляна быстро засобиралась домой.
   – Сегодня пораньше лечь надо, завтра трудный день.
   – Белян, почему ты никогда не рассказываешь о работе? В чем дело?
   – А чего о ней рассказывать? Работа как работа.
   – Какая у тебя должность?
   – Э… менеджер, – сказала Фешева, отведя взгляд в сторону.
   Надюха не поверила. Скрывает что-то, но почему? В чем причина?
   Встречи по выходным и вечерние посиделки остались в прошлом. Беляна все свободное время проводила вне дома. То она встречалась со своим преподавателем, то отправлялась по каким-то важным делам.
   Изменилось и поведение Фешевой: от вечной хохотушки стало веять холодком.
   На дне рождения Надежды Фешева ни с того ни с сего поинтересовалась:
   – Как ты думаешь, есть жизнь после смерти или это все сказки?
   – Нашла время, сегодня мой праздник, а ты про смерть заговорила.
   – Ответь, – настаивала Фешева.
   – Не знаю. Но хочется верить в лучшее.
   – Ты права, вера должна быть непоколебима. Если человек свято верит в чудо, оно непременно сбудется.
   – Белян, ты какая-то странная.
   – Отнюдь.
   – Нет, ты изменилась. Пропадаешь целыми днями на работе, вечерами до тебя не дозвониться. Неужели твой женатик каждый день ухитряется находить время для встреч?
   – Он меня больше не волнует.
   – Как?
   – Закроем тему.
   – Нет уж. Вы расстались? Когда? Почему мне ничего не сказала?
   – Не посчитала нужным.
   – Беляна!
   – Надь, ты извини, но я, пожалуй, пойду.
   – Сегодня мой день рождения.
   – И что? – Фешева с вызовом посмотрела на подругу. – Подарок ты получила, за столом мы посидели. Или предлагаешь поселиться у тебя?
   Надя не нашлась что ответить. Поведение Беляны ее здорово насторожило. Но в дверях Фешева сообщила о своей беременности, и Надька едва не лишилась чувств.
   – Та беременна?
   – На втором месяце.
   – А он знает?
   – К сожалению, да.
   Рожкина обняла подругу:
   – Белянка! Теперь мне все ясно. Он тебя бросил, поэтому ты и замкнулась в себе. А я голову ломаю, с чего вдруг такие перемены? Ну ничего, свято место пусто не бывает. Может, оно и к лучшему. Я тебя не оставлю, вырастим ребеночка, человека из него сделаем. Не вздумай искать кандидатуру на роль крестной мамы. Если не возьмешь меня, станешь кровным врагом.
   – О чем ты говоришь? – взвилась Фешева. – Думаешь, я переживаю? Нисколько. Напротив, я рада, что рядом нет мужика. Они мне ни к чему. И ребенку моему отец не нужен.
   Белянка убежала.
   С тех пор она стала избегать Надежду. Если та звонила по телефону, Фешева ссылалась на сильную головную боль и быстро вешала трубку. А когда Надя звонила в дверь, кричала, что у нее не прибрано и вообще она не ждет гостей.
   Рожкина терялась в догадках. Не хотелось ей терять подругу, и в то же время было горько от осознания того, что Белянка так пренебрежительно к ней относится.
   Когда на свет появился Сашка, Надежда прибежала к Фешевой с охапкой красных роз.
   – Белянка, поздравляю с прибавлением! Ну, показывай новорожденного. Как вы себя чувствуете? Мальчик родился здоровенький? Ты сама-то в норму пришла?
   – За поздравления спасибо, – Фешева сморщила носик, – а цветы убери. У меня на розы аллергия.
   Пока Рожкина умилялась младенцу, Беляна молча сидела на кровати.
   – Он прелесть! Чудо! Такой бутуз. Белян, я завидую тебе белой завистью.
   – Зависть – самое отвратное чувство. И не важно, белая она, черная или зеленая.
   – Ну прости, если мои слова тебя задели. Я ж не хотела тебя обидеть.
   – Мне пора кормить сына. Тебе лучше уйти.
   – Но…
   – Еще раз спасибо за поздравления.
   Надя насупилась:
   – Белянка, давай поговорим начистоту. Я тебе неприятна? Не желаешь больше со мной общаться? Так ты только скажи, сразу же перестану надоедать.
   – Мы с тобой разные, – после минутной паузы выдохнула Фешева. – Ты слишком много суетишься, меня это напрягает.
   – Раньше не напрягало.
   – А теперь вот начало.
   Рожкина понимающе закивала:
   – Ясненько. Значит, дружбе конец.
   – Перерыв не помешает.
   Надежда ушла. Поклявшись никогда больше не набирать номер Белянки, она смогла вытерпеть всего лишь неделю. Как-то не по-человечески они расстались. Осталась некая недосказанность, неприятный осадок.
   Ночью Надя ворочалась на кровати и судорожно вспоминала, когда впервые заметила в поведении подружки перемены.
   На следующий день, встретив молодую мамашу на улице, Надя заявила:
   – Это все твоя новая работа! Она изменила твое сознание, потому ты и не говорила мне, где и кем трудишься.
   Боязливо оглядевшись по сторонам, Беляна покатила коляску по тротуару.
   – Оставь в покое мою работу. Я уволилась оттуда, когда была на пятом месяце.
   – Я хочу докопаться до истины. Что с тобой произошло? Я хочу знать!
   – Кто дал тебе право вмешиваться в мою жизнь?
   – Я переживаю за тебя.
   – Премного благодарна.
   Сашка закапризничал. Надя нагнулась над коляской и ахнула:
   – Белянка, да он весь горит!
   – Не твое дело.
   – Ты спятила?! У ребенка высокая температура, посмотри, как воспалились глазки.
   – Тебе заняться больше нечем?
   – Ты вызывала врача?
   – Отвали. Нарожай своих детей и хлопочи над ними как квочка. А Сашка поправится без помощи врачей. Они ничего не понимают. Я не собираюсь травить сына антибиотиками.
   – Беляна!..
   – В конце концов, оставь меня в покое. Ты мне противна, я не желаю иметь с тобой никаких дел. Понимаешь, никаких! Хватит бегать за мной хвостом. Найди себе новую подругу.
   Фешева быстро покатила коляску к дому.
   Дома Рожкина непонимающе уставилась на свое отражение в зеркале:
   – Что я сделала не так? Откуда столько злобы в мой адрес?
   Прошло пять месяцев. За это время Надежда ни разу не сталкивалась с Беляной, а если честно, то после того разговора не очень-то и хотелось ее видеть.
   И вот месяц назад в квартире Рожкиной раздался телефонный звонок.
   – Надюшка, приветик, это я.
   – Кто «я»? – не поняла Надежда.
   – Беляна.
   – И зачем я вам понадобилась, госпожа Беляна?
   – Надюшка, ты что, сердишься?
   – А сама как думаешь?
   – Не злись на меня, Надечка. Прости дуру. Понять не могу, что на меня тогда нашло, это было какое-то наваждение.
   – Теперь оно прошло, и я за тебя рада.
   – Ты дома одна?
   – Да, – буркнула Рожкина.
   – Можно, мы с Сашкой к тебе придем?
   Долго сердиться Надежда не умела.
   – Приходите.
   Беляна нарисовалась на пороге пятнадцать минут спустя. Расцеловав подругу в обе щеки, она зачастила:
   – Ой, Надюшка, мне так не хватало твоей дружбы. Я до зубовного скрежета соскучилась по нашим чаепитиям. Помнишь, как мы часами просиживали у тебя на кухне…
   – Ты хоть в комнату пройди, – перебила Надя.
   Уложив Сашку на диван, Белянка разревелась.
   – Я мерзкая дрянь! Нет мне прощенья! Надюха, я заслуживаю самого худшего.
   – Прекрати лить слезы. Что опять стряслось?
   – Я прозрела! Наконец поняла, какую глупость совершила, наговорив тебе ужасных слов. Давай снова дружить, а? Кстати, Санька еще не крещенный. Ты согласишься стать его крестной матерью?
   Надежда обняла Беляну:
   – Слава богу, все встало на круги своя.
   По прошествии двух недель Фешева неожиданно спросила:
   – Надюш, а ты не будешь возражать, если мы с Саньком некоторое время поживем у тебя?
   – Возражать не буду, но причиной столь внезапного переезда поинтересуюсь.
   – Надь, давай договоримся, ты не станешь сейчас закидывать меня вопросами. Скоро, очень скоро я сама тебе все расскажу.
   – Скоро – это когда?
   – В ближайшие месяцы. Для начала мне надо разобраться с Марго, и как только я поставлю точку в этом деле, ты будешь первой, кто услышит от меня правду.

* * *

   – Кто такая Марго? – спросила Катарина.
   Надя хлопала ресницами:
   – Белянка не сказала. Я не настаивала, ждала, когда она сама созреет для откровений. Я даже про Ларису Ивановну ничего не спросила, хотя меня так и подмывало.
   Заметив удивленный взгляд Копейкиной, Надя пояснила:
   – Недавно я столкнулась с Ларисой в магазине. Мы раньше вместе в офисе работали. Ивановна там до сих пор уборщицей трудится. Разговорились, то да се, и вдруг она Белянку упомянула. Мамочки, я даже не подозревала, что человек может так материться. Баба словно с катушек съехала. Узнав, что мы с Белянкой не общаемся, Ивановна схватила меня за руку и завопила, мол, и не надо, по Белянке тюрьма плачет. Обзывала ее дрянью, шлюхой, а под конец огорошила, заявив, что Белянка ее семейную жизнь разрушила.
   – Это как?
   – А черт ее знает. Ларисе скоро шестьдесят стукнет, и, между нами девочками, к ее супружнику – к слову сказать, он и попивает – Белянка и на пушечный выстрел не подошла бы. Но Лариса Ивановна уже не могла остановиться, сыпала проклятьями, моих слов не слыша. Я перетрусила, решила, что у бабы шарики за ролики заехали, и поспешила ретироваться.
   – Тюрьма плачет, – повторила Катка, скомкав фантик.
   – Да быть такого не может, наверняка Лариса не в себе. Сейчас времена настали – будь здоров. Человек от всего спятить может.
   – Адрес офиса озвучьте.
   Переписав координаты бывшей работы Рожкиной, Катка уставилась на посудомоечную машину.
   – Я сейчас рвану в отделение, а вы…
   Внезапно Надежда махнула рукой:
   – Тихо! Я до Белянки дозвонилась!
   Копейкина вскочила со стула.
   Секунд тридцать спустя Надюшка орала в трубку:
   – Белянка! Ты где? Что произошло?
   Катарина с ужасом смотрела на Надю, ожидая самого худшего, но, судя по ее реакции, с Беляной был полный порядок.
   – Ах вот как, – разочарованно протянула Рожкина. – Тогда почему не предупредила?
   – Про Сашку спросите, – напомнила Ката.
   – Белян, кто та женщина, которая забрала Сашку? Ну да. Я в курсе, она не уехала, тебя дожидалась. Мы столкнулись на лестничной площадке. Что? Ну ты, мать, даешь. Конспираторша хренова. Я места себе не нахожу, а ты, оказывается, вся в шоколаде.
   Отсоединившись, Надя чертыхнулась:
   – Тревога отменяется. Белянка жива-здорова и даже не кашляет.
   – А Сашка?
   – С ней.
   – А кто та тетка?
   – Свекровь.
   Ката снова плюхнулась на стул:
   – Вы же меня уверяли…
   – Да, да, и еще раз да! Но Белянка сама сейчас назвала ее свекровью.
   – Где она?
   – У Ивана. Это тот женатик – отец Александра. Белянка сообщила, что теперь будет жить у него. Как тебе такой поворот?
   – Ничего не понимаю. Если он женат, каким образом Фешева с ребенком поселится у него?
   – Да откуда я знаю? Главное, с ними полный порядок, – Надя закатила глаза. – Окажись она здесь, надавала б я ей тумаков.
   Пока Надежда негодовала, Катка пыталась привести в порядок разбегающиеся в разные стороны мысли.
   Нет, здесь что-то не то. Во-первых, несколько часов назад Беляна и словом не обмолвилась о предстоящем переезде к некоему Ивану. Во-вторых, она вышла из дому на полчаса, для встречи с подругой. Зачем Фешева соврала Катке, и был ли вообще повод для вранья? Нет, не было. И в-третьих, с какой стати за Александром приехала якобы свекровь? Посудите сами: у женатого мужчины на стороне родился ребенок. Естественно, ни один здравомыслящий «папаша» никогда не растрезвонит об этой новости своей второй половине. А уж тем более не поставит в известность собственную мать.
   А тут получается цирк шапито. Иван, наплевав на супругу, переселяет к себе любовницу, которая в этот же день намеревалась поселиться у подруги, а потом просит мать, чтобы она забрала внука. Бред сивой кобылы.
   Да… вот еще что. Тетка-то обмолвилась, что заранее предупредила Белянку о своем визите. Значит…
   «Значит, все шито белыми нитками», – прогудел внутренний голос.
   Катарина обратилась к повеселевшей Надежде:
   – Надь, наберите ее номер, я лично хочу задать Беляне пару вопросов.
   Поговорить с Фешевой не удалось. Мобильник снова был отключен.
   – Обалдеть! – Надя включила плиту. – Еще кофейку хлебнете?
   Катка отказалась.
   – Знаете, где живет этот донжуан?
   – Понятия не имею. Место работы известно, а в каком районе квартирка располагается, не полюбопытствовала.
   – В каком институте преподает Иван?
   Надя сообщила название вуза.
   – Зовут физика Додиков Иван Иванович, – хохотнула Рожкина. – Мне когда Белянка сказала, я два часа от смеха сгибалась. Наградили же родители фамилией. Представляю, каково мужику преподом работать. Студенты, наверное, измываются на славу.
   В дверях Катка протянула Наде бумажку с номером:
   – Это мой сотовый. Если Беляна позвонит, обязательно свяжитесь со мной.
   – Лады, только зачем? Все же хорошо закончилось. Они с Шуриком у Ваньки, необходимость беспокойства отпала сама собой.
   «Ой, не скажи, – думала Копейкина, спускаясь по ступенькам. – По-моему, сейчас самое время для того, чтобы забить тревогу».

Глава 4

   Наспех перекусив, Катарина намылилась в институт.
   В гостиной Розалия вертелась перед камерой.
   – Свет мой, зеркальце, скажи, да всю правду расскажи, – пела свекровь. – Я ль на свете всех милее?
   Ката хотела съязвить, как вдруг камера заговорила:
   – Отойди от меня, не мешай работать.
   Копейкина вздрогнула, Розалия отшатнулась.
   – А ну повтори!
   – Я сказал, хорош крутиться, – гаркнула камера мужским голосом.
   – Розалия Станиславовна, они уже работают?
   – Н-нет. Начнут только завтра.
   – А кто сейчас вам отвечал?
   – Она.
   Свекровь задала камере следующий вопрос:
   – Свет мой, зеркальце…
   – Заколебала! – Далее последовала ненормативная лексика.
   Через несколько секунд в дверь позвонили. Не в силах сдерживать вырывающийся наружу смех, Татьяна махала руками.
   – Видели бы вы сейчас свои лица. Ей-богу, жаль, что это не войдет в шоу.
   – Танька, в чем дело? Кто со мной разговаривал?
   – Игоряша.
   – Кто?!
   – Да вы не пугайтесь. Мы проверяли камеры. Игорь с Вадиком в трейлере сидят. Он мужик юморной, решил над вами прикольнуться.
   Станиславовна побагровела. Повернувшись к камере, она прогрохотала:
   – Поймаю – все к чертям пообрываю!
   – Они уже вас не видят, – Агафонова продолжала веселиться.
   Катка встрепенулась:
   – Тань, а почему они слышали слова Розалии Станиславовны? Ты же говорила, когда начнется съемка, нам придется ходить с микрофонами.
   – Ну правильно. К Розалии Станиславовне сейчас прикреплен микрофон. Я попросила ее сказать пару слов, стоя у камеры. Для проверки.
   Копейкина обернулась к свекрови:
   – Зачем вы тогда спектакль разыграли?
   – Я не знала, что там мужики сидят. Думала, в трейлере одна Танька.
   Развернувшись, Ката вышла на улицу.
   – Не забудь, сегодня вечером приедут наши родственники, – крикнула вслед Станиславовна.
   Такое не забудешь, даже находясь под общим наркозом.
   Проходя мимо трейлера, Ката решила на секунду заглянуть внутрь. Постучавшись, она толкнула дверь и обомлела. Внутри все было напичкано техникой. Два щуплых мужичка, оба с длинными, связанными в хвосты, волосами, сидели на стульях перед десятком мониторов, один из которых показывал столовую.
   – Привет, – Ката, словно завороженный ребенок, подошла к дядькам.
   – Здорово, – басом ответил Игорь.
   – Я и подумать не могла, что у вас может быть столько барахла.
   – Барахла? – удивился второй, по имени Вадим. – Ну ты и сказала. Знаешь, сколько это барахло стоит? Без него не быть тебе звездой реалити-шоу.
   – Звезда у нас в коттедже одна – моя свекровь.
   – Это точно – крейзи вумен.
   Катарина уставилась в монитор.
   Розалия с Татьяной сидели за столом. Станиславовна, полагая, что ее уже никто не слышит, вопила во всю ивановскую:
   – Нет, все-таки твой Игорь редкостный чмошник. Он меня с толку сбил… идиот!
   Ката ужом выскользнула наружу.
   В «Фиате» она прикидывала: как начать разговор с физиком Додиковым? А когда парковалась у здания института, решила не изображать из себя великого комбинатора, а просто спросить все начистоту.
   Кафедра физики располагалась на четвертом этаже. Пройдя по длинному коридору, Катка свернула налево и двинулась по более узкому коридорчику до конца.
   Возле нужной двери, облокотившись о подоконник, оказалась парочка студентов – коренастый парень и плотно сбитая девица.
   Кату ожидал полный облом. Дверь оказалась заперта.
   – Нету их, – подала голос девушка.
   – Все на парах, – поддакнул парень.
   – А когда перерыв?
   Парень посмотрел на часы:
   – Через пятнадцать минут. А вам кто нужен-то?
   – Додиков.
   – А-а. Додик, значит, – девушка прыснула.
   Начав шептаться с парнем, она время от времени тихо хихикала, а потом быстро закивала и выудила из сумки пачку бумажных салфеток.
   Вскоре в коридоре показался пузатый дядечка с круглым красным лицом и наполовину лысой головой.
   – Вон ваш Додиков, – прогудел парень.
   – Че-то сегодня Дод не в настроении.
   Катка осмотрела Ивана. Да… что ни говори, а любовь действительно зла. Интересно, чем именно этот стареющий преподаватель физики мог наповал сразить красавицу Беляну?
   Отойдя от подоконника, Катка пошла навстречу Додикову.
   – Добрый день, – начала она.
   – Добрый, – сухо бросил тот.
   – Иван Иванович, мне надо с вами поговорить.
   – Какая группа?
   – Группа чего? Крови? Вторая.
   – При чем здесь кровь? В какой группе учитесь? Я что-то вас не припоминаю. Вы очница?
   – Я вообще не студентка.
   – Тогда зачем я вам понадобился? – Он хмуро посмотрел на притихших студентов и воткнул ключ в замок.
   Ката понизила голос до шепота:
   – По личному вопросу.
   – Проходите.
   В кабинете Додиков сел за крайний стол, налил из графина в стакан воду и, не глядя на Катку, сказал:
   – Я слушаю.
   – Дело весьма щепетильное.
   – Ну-ну, не жмитесь. За кого хлопотать приехали? За сына, дочь? Или племяшке угрожает опасность?
   – Нет. Я… Хочу спросить про вашу любовницу, – выдохнула Катка.
   И без того красное лицо Додикова мгновенно сделалось бордовым. Закашляв, мужчина резко встал и открыл форточку.
   – Вы в своем уме? Кто вам позволил… да еще у меня на работе…
   – Здесь никого нет.
   – Неправда! Даже у стен есть уши.
   – Так, значит, она не соврала? Белянка с сыном действительно перебралась к вам?
   Иван Иванович замер:
   – Кто?
   – Беляна Фешева.
   – Дорогуша, у меня создалось впечатление, что один из нас не дружит с головой. Еще несколько минут назад моя была в полном порядке. Выходит, проблема у вас. Я не знаю никакой Беляны.
   – Вот как вы заговорили. Ребенка сделали и в кусты?
   Додиков подлетел к двери. Выглянул в коридор, а затем метнулся к Катке:
   – Соображаете, что несете? Какой ребенок? Какая Фешева? Ольга не в том возрасте, чтобы ей угрожала беременность.
   – Ольга?
   – Она моя… ну, короче, вы поняли.
   – Вы ведь Додиков? – Ката вспомнила, как шептались и хихикали парень с девицей.
   – Я Додиков? Ну приехали. Да ни боже мой! Я Сухарев. Иван Иванович Сухарев. А Додиков вон за тем столом сидит, но сейчас его нет. Он с понедельника на больничном.