Страница:
Поэтому спорить со старшиной никто не стал. Все четверо дружно бросились вперед, торопясь оторваться от замешкавшейся толпы, что им и удалось минут через двадцать.
Четверка остановилась в первой попавшейся безлюдной подворотне. Ситуация сложилась не из приятных, и самой большой проблемой было то, что защититься от атаки толпы спецназовцы не могли. То есть, конечно, и защищаться, и стрелять «икс-ассенизаторам» никто не мешал, за исключением их собственной совести. Легко и просто было порезать лазерами на британский флаг невооруженную толпу, но не стрелять же в одурманенных инопланетянами людей?!
– Ганс, ты нашел эту хреновину? – поинтересовался Микола, держа под прицелом единственный вход во временное убежище спецназовцев. – Поторопись. А то они же скоро будут здесь!
Услышав эту фразу, Зибцих сначала удивленно посмотрел на есаула, а затем не менее удивленно уставился на «призпол», невесть каким образом оказавшийся у него в руках. Пацук, несмотря на всю серьезность и сложность ситуации, не был бы самим собой, если бы не стал устраивать театральное представление даже сейчас. Скромно потупив глаза, дескать, моя хата с краю, ничего не знаю, есаул сделал вид, что совершенно не замечает оторопелого состояния ефрейтора.
– Микола, эту штуковину вручили же тебе, – напомнил Ганс, протянув вперед «призпол».
– Так когда тебя из-под толпы вытаскивали, кому-то ваше отступление прикрывать нужно было, – хмыкнул есаул. – Вот я тебе прибор и отдал, чтобы руки освободить.
– Может быть, блин, прекратите трепаться? – поинтересовался Шныгин, настороженно прислушиваясь к тому, что творится вокруг.
Возможно, в любой другой ситуации Сергей ничего и не услышал бы, но в гермошлем были встроены два сверхчувствительных микрофона с регулируемым уровнем восприятия внешних шумов. Шныгин подрегулировал прибор и понял, что толпа, на время потерявшая «икс-ассенизаторов» из виду, изменила направление движения и стала приближаться к их временному укрытию. Видимо, все население Москвы, пожалуй, впервые за всю историю города, благодаря пришельцам стало единым организмом, и теперь каждый абориген, увидевший передвижения спецназовцев, тут же докладывал о них преследователям. В общем, жители российской столицы окончательно очумели, и старшина понял, что долго скрываться от них не удастся.
– Мужики, давайте быстрее, – поторопил он сослуживцев. – Нужно найти эту проклятую штуковину раньше, чем нас опять догонит толпа.
– Мы немного отклонились от нужного курса, – констатировал Зибцих, перестав наконец таращиться на украинца и посмотрев на показания прибора. – Сейчас выходим и направляемся на запад. По-моему, осталось уже немного.
Метров триста-четыреста.
Медлить больше не имело смысла, и вся группа выскочила из подворотни. Кедман со Шныгиным заняли позиции по разные стороны от входа, прикрывая движение сослуживцев, а Микола с ефрейтором устремились туда, куда указывала стрелка на «призполе». Дав им возможность преодолеть открытое пространство, старшина с американцем устремились следом. По мере движения группа перестроилась, и к искомой точке бойцы подошли уже в следующем порядке: Кедман первым, за ним старшина, следом Зибцих тащил на вытянутых руках прибор, а прикрывал товарищей Микола, успевший по дороге что-то сунуть себе в карман. Да так шустро, что на этот раз стяжательства украинца никто не заметил.
Последние несколько десятков метров, оставшихся до точки, указанной прибором, спецназовцы преодолели одним броском и удивленно застыли, глядя на американский флаг, развевающийся над воротами. Шныгин присвистнул, Микола удивленно заглянул через плечо ефрейтора, пытаясь проверить, правильно ли немец выбрал объект, а Кедман застыл и, если бы не уроки доктора Гобе, наверняка отдал бы честь флагу. А так капрал нашел в себе силы сдержаться.
– Это что же получается? – удивленно проговорил Микола. – Значит, эта зараза идет из американского посольства?
– Именно так оно и получается, – хмыкнул старшина. – А мы с друзьями еще спорили, кто после Гренады, Югославии и Ирака следующим будет, еври бади.
– Неправда! – вступился за свою страну Кедман. – Это какая-то ошибка…
– Разберемся, – отрезал старшина, не дав капралу закончить фразу, и первым направился к воротам.
К удивлению спецназовцев, вход в посольство никем не охранялся, да и сами ворота оказались открытыми. И все же через двор бойцы проходили аккуратно, стараясь принять максимально возможные меры безопасности. Пацук с Зибцихом держали под прицелом окна посольства, пока старшина добирался до дверей, и лишь Кедман на пару секунд задержался у ворот, не решаясь войти внутрь. Но когда Шныгин рявкнул по рации на американца, призывая его поторопиться, тот коротко вздохнул и одним броском преодолел расстояние от ворот до входа в здание. Шныгин кивнул, указывая головой на дверь, и капралу ничего другого не оставалось, как немедленно войти внутрь, чтобы тут же столкнуться нос к носу с сотрудником посольства.
– Хенд ап! – рявкнул тот, доставая из кобуры пистолет. – Ю ан зе стенд?
– Йес, ау ду, – согласился с ним Кедман. – Прости меня, дядюшка Сэм! – и ласково приложился прикладом лазерного ружья к голове соотечественника. Сотрудник посольства восхищенно хрюкнул и, аккуратно положив оружие на пол, сам улегся рядом, ласково обняв мраморную подставку для китайской фарфоровой вазы.
Старшина, одобрительно посмотрев на капрала, тут же проскочил внутрь посольства и занял позицию в холле, прямо у широкой лестницы, ведущей на второй этаж. Кедман остался у дверей, а Пацук с ефрейтором, проскочив внутрь, застыли посреди просторного помещения.
– Это где-то здесь, – констатировал Ганс, взглянув на указатель «призпола», ставший ярко-красным и пульсирующим. – Только не пойму, внизу эта штуковина спрятана или наверху.
– Конечно, на крыше. Где же еще, блин, – фыркнул старшина и указал на неприметную дверь под лестницей. – Это что, по-вашему?
Ефрейтор туг же нацелил взор в указанном направлении, что позволило ему увидеть на двери табличку: «Не входить! Не положено!». Зибцих пожал плечами и, спрятав «призпол» в рюкзак, переместился так, чтобы держать дверь под прицелом. Кедман заблокировал вход в посольство и занял позицию справа от найденной старшиной двери, а сам Шныгин, не мудрствуя лукаво, вышиб ее ногой.
За дверью обнаружилась лестница, ведущая вниз. «Икс-ассенизаторы» дружно устремились вперед, принимая все меры предосторожности на случай внезапной атаки. Однако нападения так и не произошло, и бойцы, преодолев несколько пролетов, остановились у массивной металлической двери без каких-либо признаков замка или ручки.
– Похоже, это здесь, – констатировал Шныгин. – Микола, рви!
– А оно мне нужно? – хмыкнул есаул и вскинул лазерное ружье. – Сейчас разрежем ее, всего и делов-то!
Однако все оказалось не так-то просто. Несмотря на то что новое оружие спецназовцев без какого-либо труда перерезало железнодорожные рельсы, на металлической двери, закрывающей вход, оно не оставило даже царапины. Шныгин с Кедманом, недоуменно переглянувшись, также открыли огонь по преграде, присоединившись к выстрелам Пацука, но даже совместными усилиями нанести хоть какой-нибудь заметный вред двери им не удалось.
«Похоже, она из того же материала, что и наши энергоскафандры!» – удивленно подумал старшина.
«Ты погляди, какой умный?!» – ехидно подумала в ответ дверь. Хотя за точность перевода поручиться нельзя. Все-таки дверь была неземная, и думала она на инопланетном языке.
– Подождите! – воскликнул Зибцих, останавливая друзей, и ткнул пальцем в табличку, прикрепленную справа от двери.
На упомянутом предмете английским по мрамору было написано: «Людям вход воспрещен. Остальным – звонить три раза!» И не дожидаясь, пока сослуживцы переварят смысл этой фразы, Ганс трижды надавил на неприметную кнопочку, расположенную под табличкой. Дверь тут же отворилась, открыв взору спецназовцев кристаллида, удивленно застывшего на пороге.
– О боги небесные, нижайше прошу простить меня за то, что не почувствовал вашего приближения! – завопил уродливый инопланетянин, бухаясь на колени, и универсальные переводчики, встроенные в энергоскафандры «икс-ассенизаторов», послушно перевели на русский эту фразу. А следующая фраза звучала так: – За такую провинность можете конгруировать меня в зинураторе, только пимбу за хумайкеры не заламывайте!
– Странно, по-моему, я уже эту просьбу когда-то слышал, – хмыкнул старшина. – Может быть, ему действительно эти самые хреновины в то самое место засандалить?
– Смотрите, – не ответив на вопрос Шныгина, кивнул головой Зибцих, указывая головой на постамент, располагавшийся в центре небольшой и практически пустой комнаты.
Все «икс-ассенизаторы», кроме Шныгина, державшего кристаллида на прицеле, повернулись в указанном направлении. Сам многоугольный постамент совершенно нелепой формы, конечно же, мог представлять собой какой-то интерес для науки, но вот то, что лежало на нем, волновало бойцов куда больше. А венцом постамента служил лиловый пульсирующий шар из странного материала. И, судя по тому, как заверещал в рюкзаке немца «призпол», этот странный шарик и был генератором силового поля.
– Так, и что нам теперь с этой штуковиной делать? – растерянно поинтересовался у сослуживцев американец.
– Об этом мы сейчас и спросим у кристаллида, – предложил Шныгин и ткнул стволом коленопреклоненного инопланетянина. – Ну, отвечай, морда протокольная, как эта штуковина выключается?
– Так вы не боги небесные? – удивился кристаллид и встал на ноги. – Тогда чего я тут хрюнгами по скреду растекаюсь?
– Действительно, и зачем ты это делаешь? – удивился старшина. – Сейчас просто мокрым пятном по паркету растечешься и больше мучиться с выбором выражений не будешь. Тебе морду набить или сам все скажешь?
– Сам. Да я сам и морду себе набью, – отрапортовал кристаллид и с разбегу врезался головой в стену. – Кричать, что мне больно, или так поверите?
Оторопевший Шныгин не успел ничего даже ответить на этот странный вопрос, а Микола уже оказался рядом с постаментом и совершенно бессовестным образом снял с него пульсирующий шар. Ни Зибцих, ни Кедман не успели даже вскрикнуть, предостерегая Па-цука от поспешных и необдуманных действий, как вдруг в их шлемофонах зазвучал голос Раимова.
– Есть связь! – радостно завопил подполковник. – Вижу вас! Молодцы, я верил, что вы справитесь, сынки. Идите на Красную площадь, самолет пришлю туда. Жду вас на базе с докладом.
– Этого урода с собой брать? – повернувшись к кристаллиду, поинтересовался у командира Шныгин и, получив утвердительный ответ, сковал инопланетянина наручниками и потащил к выходу из американского посольства. Следом за ним наверх пошли Кедман и Пацук с лиловым шаром, а Зибцих на секунду задержался.
– Что-то мне подсказывает, что добром эта история не кончится, – пробормотал он себе под нос, но эта реплика ефрейтора осталась без ответа. До поры до времени!..
Глава 3
Четверка остановилась в первой попавшейся безлюдной подворотне. Ситуация сложилась не из приятных, и самой большой проблемой было то, что защититься от атаки толпы спецназовцы не могли. То есть, конечно, и защищаться, и стрелять «икс-ассенизаторам» никто не мешал, за исключением их собственной совести. Легко и просто было порезать лазерами на британский флаг невооруженную толпу, но не стрелять же в одурманенных инопланетянами людей?!
– Ганс, ты нашел эту хреновину? – поинтересовался Микола, держа под прицелом единственный вход во временное убежище спецназовцев. – Поторопись. А то они же скоро будут здесь!
Услышав эту фразу, Зибцих сначала удивленно посмотрел на есаула, а затем не менее удивленно уставился на «призпол», невесть каким образом оказавшийся у него в руках. Пацук, несмотря на всю серьезность и сложность ситуации, не был бы самим собой, если бы не стал устраивать театральное представление даже сейчас. Скромно потупив глаза, дескать, моя хата с краю, ничего не знаю, есаул сделал вид, что совершенно не замечает оторопелого состояния ефрейтора.
– Микола, эту штуковину вручили же тебе, – напомнил Ганс, протянув вперед «призпол».
– Так когда тебя из-под толпы вытаскивали, кому-то ваше отступление прикрывать нужно было, – хмыкнул есаул. – Вот я тебе прибор и отдал, чтобы руки освободить.
– Может быть, блин, прекратите трепаться? – поинтересовался Шныгин, настороженно прислушиваясь к тому, что творится вокруг.
Возможно, в любой другой ситуации Сергей ничего и не услышал бы, но в гермошлем были встроены два сверхчувствительных микрофона с регулируемым уровнем восприятия внешних шумов. Шныгин подрегулировал прибор и понял, что толпа, на время потерявшая «икс-ассенизаторов» из виду, изменила направление движения и стала приближаться к их временному укрытию. Видимо, все население Москвы, пожалуй, впервые за всю историю города, благодаря пришельцам стало единым организмом, и теперь каждый абориген, увидевший передвижения спецназовцев, тут же докладывал о них преследователям. В общем, жители российской столицы окончательно очумели, и старшина понял, что долго скрываться от них не удастся.
– Мужики, давайте быстрее, – поторопил он сослуживцев. – Нужно найти эту проклятую штуковину раньше, чем нас опять догонит толпа.
– Мы немного отклонились от нужного курса, – констатировал Зибцих, перестав наконец таращиться на украинца и посмотрев на показания прибора. – Сейчас выходим и направляемся на запад. По-моему, осталось уже немного.
Метров триста-четыреста.
Медлить больше не имело смысла, и вся группа выскочила из подворотни. Кедман со Шныгиным заняли позиции по разные стороны от входа, прикрывая движение сослуживцев, а Микола с ефрейтором устремились туда, куда указывала стрелка на «призполе». Дав им возможность преодолеть открытое пространство, старшина с американцем устремились следом. По мере движения группа перестроилась, и к искомой точке бойцы подошли уже в следующем порядке: Кедман первым, за ним старшина, следом Зибцих тащил на вытянутых руках прибор, а прикрывал товарищей Микола, успевший по дороге что-то сунуть себе в карман. Да так шустро, что на этот раз стяжательства украинца никто не заметил.
Последние несколько десятков метров, оставшихся до точки, указанной прибором, спецназовцы преодолели одним броском и удивленно застыли, глядя на американский флаг, развевающийся над воротами. Шныгин присвистнул, Микола удивленно заглянул через плечо ефрейтора, пытаясь проверить, правильно ли немец выбрал объект, а Кедман застыл и, если бы не уроки доктора Гобе, наверняка отдал бы честь флагу. А так капрал нашел в себе силы сдержаться.
– Это что же получается? – удивленно проговорил Микола. – Значит, эта зараза идет из американского посольства?
– Именно так оно и получается, – хмыкнул старшина. – А мы с друзьями еще спорили, кто после Гренады, Югославии и Ирака следующим будет, еври бади.
– Неправда! – вступился за свою страну Кедман. – Это какая-то ошибка…
– Разберемся, – отрезал старшина, не дав капралу закончить фразу, и первым направился к воротам.
К удивлению спецназовцев, вход в посольство никем не охранялся, да и сами ворота оказались открытыми. И все же через двор бойцы проходили аккуратно, стараясь принять максимально возможные меры безопасности. Пацук с Зибцихом держали под прицелом окна посольства, пока старшина добирался до дверей, и лишь Кедман на пару секунд задержался у ворот, не решаясь войти внутрь. Но когда Шныгин рявкнул по рации на американца, призывая его поторопиться, тот коротко вздохнул и одним броском преодолел расстояние от ворот до входа в здание. Шныгин кивнул, указывая головой на дверь, и капралу ничего другого не оставалось, как немедленно войти внутрь, чтобы тут же столкнуться нос к носу с сотрудником посольства.
– Хенд ап! – рявкнул тот, доставая из кобуры пистолет. – Ю ан зе стенд?
– Йес, ау ду, – согласился с ним Кедман. – Прости меня, дядюшка Сэм! – и ласково приложился прикладом лазерного ружья к голове соотечественника. Сотрудник посольства восхищенно хрюкнул и, аккуратно положив оружие на пол, сам улегся рядом, ласково обняв мраморную подставку для китайской фарфоровой вазы.
Старшина, одобрительно посмотрев на капрала, тут же проскочил внутрь посольства и занял позицию в холле, прямо у широкой лестницы, ведущей на второй этаж. Кедман остался у дверей, а Пацук с ефрейтором, проскочив внутрь, застыли посреди просторного помещения.
– Это где-то здесь, – констатировал Ганс, взглянув на указатель «призпола», ставший ярко-красным и пульсирующим. – Только не пойму, внизу эта штуковина спрятана или наверху.
– Конечно, на крыше. Где же еще, блин, – фыркнул старшина и указал на неприметную дверь под лестницей. – Это что, по-вашему?
Ефрейтор туг же нацелил взор в указанном направлении, что позволило ему увидеть на двери табличку: «Не входить! Не положено!». Зибцих пожал плечами и, спрятав «призпол» в рюкзак, переместился так, чтобы держать дверь под прицелом. Кедман заблокировал вход в посольство и занял позицию справа от найденной старшиной двери, а сам Шныгин, не мудрствуя лукаво, вышиб ее ногой.
За дверью обнаружилась лестница, ведущая вниз. «Икс-ассенизаторы» дружно устремились вперед, принимая все меры предосторожности на случай внезапной атаки. Однако нападения так и не произошло, и бойцы, преодолев несколько пролетов, остановились у массивной металлической двери без каких-либо признаков замка или ручки.
– Похоже, это здесь, – констатировал Шныгин. – Микола, рви!
– А оно мне нужно? – хмыкнул есаул и вскинул лазерное ружье. – Сейчас разрежем ее, всего и делов-то!
Однако все оказалось не так-то просто. Несмотря на то что новое оружие спецназовцев без какого-либо труда перерезало железнодорожные рельсы, на металлической двери, закрывающей вход, оно не оставило даже царапины. Шныгин с Кедманом, недоуменно переглянувшись, также открыли огонь по преграде, присоединившись к выстрелам Пацука, но даже совместными усилиями нанести хоть какой-нибудь заметный вред двери им не удалось.
«Похоже, она из того же материала, что и наши энергоскафандры!» – удивленно подумал старшина.
«Ты погляди, какой умный?!» – ехидно подумала в ответ дверь. Хотя за точность перевода поручиться нельзя. Все-таки дверь была неземная, и думала она на инопланетном языке.
– Подождите! – воскликнул Зибцих, останавливая друзей, и ткнул пальцем в табличку, прикрепленную справа от двери.
На упомянутом предмете английским по мрамору было написано: «Людям вход воспрещен. Остальным – звонить три раза!» И не дожидаясь, пока сослуживцы переварят смысл этой фразы, Ганс трижды надавил на неприметную кнопочку, расположенную под табличкой. Дверь тут же отворилась, открыв взору спецназовцев кристаллида, удивленно застывшего на пороге.
– О боги небесные, нижайше прошу простить меня за то, что не почувствовал вашего приближения! – завопил уродливый инопланетянин, бухаясь на колени, и универсальные переводчики, встроенные в энергоскафандры «икс-ассенизаторов», послушно перевели на русский эту фразу. А следующая фраза звучала так: – За такую провинность можете конгруировать меня в зинураторе, только пимбу за хумайкеры не заламывайте!
– Странно, по-моему, я уже эту просьбу когда-то слышал, – хмыкнул старшина. – Может быть, ему действительно эти самые хреновины в то самое место засандалить?
– Смотрите, – не ответив на вопрос Шныгина, кивнул головой Зибцих, указывая головой на постамент, располагавшийся в центре небольшой и практически пустой комнаты.
Все «икс-ассенизаторы», кроме Шныгина, державшего кристаллида на прицеле, повернулись в указанном направлении. Сам многоугольный постамент совершенно нелепой формы, конечно же, мог представлять собой какой-то интерес для науки, но вот то, что лежало на нем, волновало бойцов куда больше. А венцом постамента служил лиловый пульсирующий шар из странного материала. И, судя по тому, как заверещал в рюкзаке немца «призпол», этот странный шарик и был генератором силового поля.
– Так, и что нам теперь с этой штуковиной делать? – растерянно поинтересовался у сослуживцев американец.
– Об этом мы сейчас и спросим у кристаллида, – предложил Шныгин и ткнул стволом коленопреклоненного инопланетянина. – Ну, отвечай, морда протокольная, как эта штуковина выключается?
– Так вы не боги небесные? – удивился кристаллид и встал на ноги. – Тогда чего я тут хрюнгами по скреду растекаюсь?
– Действительно, и зачем ты это делаешь? – удивился старшина. – Сейчас просто мокрым пятном по паркету растечешься и больше мучиться с выбором выражений не будешь. Тебе морду набить или сам все скажешь?
– Сам. Да я сам и морду себе набью, – отрапортовал кристаллид и с разбегу врезался головой в стену. – Кричать, что мне больно, или так поверите?
Оторопевший Шныгин не успел ничего даже ответить на этот странный вопрос, а Микола уже оказался рядом с постаментом и совершенно бессовестным образом снял с него пульсирующий шар. Ни Зибцих, ни Кедман не успели даже вскрикнуть, предостерегая Па-цука от поспешных и необдуманных действий, как вдруг в их шлемофонах зазвучал голос Раимова.
– Есть связь! – радостно завопил подполковник. – Вижу вас! Молодцы, я верил, что вы справитесь, сынки. Идите на Красную площадь, самолет пришлю туда. Жду вас на базе с докладом.
– Этого урода с собой брать? – повернувшись к кристаллиду, поинтересовался у командира Шныгин и, получив утвердительный ответ, сковал инопланетянина наручниками и потащил к выходу из американского посольства. Следом за ним наверх пошли Кедман и Пацук с лиловым шаром, а Зибцих на секунду задержался.
– Что-то мне подсказывает, что добром эта история не кончится, – пробормотал он себе под нос, но эта реплика ефрейтора осталась без ответа. До поры до времени!..
Глава 3
Единственный во вселенной рассадник «белой горячки». База «икс-ассенизаторов», которую сия болезнь пока миновала. Что странно, учитывая хранимые на базе запасы спирта. Время местное, но оно еще не пришло. И до сих пор неизвестно, где шляется…
Назвать это утро добрым не решился бы даже самый злостный оптимист. Неизвестно, какая именно собака покусала Раимова на закрытой, совершенно секретной базе, но в этот раз спокойной побудки у «икс-ассенизаторов» не было. Конечно, и раньше бойцы просыпались в шесть утра, но до семи могли спокойно заниматься утренним туалетом. Но этим утром легкая жизнь закончилась. Сначала подполковник разбудил спецназовцев ревом тревожной сирены, затем дал ровно двадцать минут для личной гигиены, ну а в шесть двадцать пять загнал всю четверку на беговые дорожки и самым бесстыдным образом заставил бежать пять километров. И проделал все это Раимов с такой свирепой физиономией, что даже главный пофигист группы Микола Григорьевич Пацук не решился комментировать странное поведение начальства.
Впрочем, одним только пятикилометровым кроссом на бегущих дорожках Раимов не ограничился. После того как бойцы более или менее успешно финишировали – Кедман снова был последним в забеге, хотя и выглядел посвежее прочих, – подполковник заставил всю четверку сначала отжиматься, а затем добил упражнениями на пресс. И лишь после того, как бойцы оказались уже не в силах ни согнуться, ни разогнуться, ни конечностями шевелить, Раимов отпустил их из тренажерного зала, дав полчаса на приведение себя в божеский вид.
– И чего это Конник сегодня взбесился? – поинтересовался у сослуживцев измученный Зибцих, когда вся четверка расползлась по душевым кабинкам.
– Не с той ноги встал, – предположил Кедман.
– Ага, блин. Встал не с той ноги и не на ту руку, – согласился с ним старшина. – Правой ногой себе левую руку отдавил, да еще при этом и головой ударился, еври бади!
– Нет, я еще могу понять, что москаль с афроевреем дураки, но с тобой-то что случилось, Ганс? – фыркнул Пацук. – Что, не знаешь, как воно ж бывает, когда мужик взаперти и без женщины несколько месяцев вынужден провести? – И тут же сам себе ответил: – А вот так воно ж и бывает, как сегодня утром с Раимовым. Бешенство гормонов в чистом виде. Говорил же вам, нужно было ему бабу резиновую из Москвы привезти!
– У кого чего болит, тот про то и говорит, еври бади, – буркнул в ответ Шныгин и вышел из душевой. – Все у тебя, Сало, одни бабы на уме. Чует мое сердце, неспроста наш Конник с утра такой бешеный. Видимо, с начальством полаялся.
А это значит, что и у нас новые проблемы появятся.
– Типун тебе на язык! – пожелал ему вдогонку Пацук, но старшина не стал пререкаться, а лишь махнул рукой в ответ.
Дескать, плевать! Собака лает, ветер носит…
Вернувшись из душевой в кубрик, бойцы приготовились к очередным пакостям со стороны подполковника. Ожидали они, например, что-то вроде тренировочного полета на Луну или учебного погружения на дно Атлантики. Однако, к величайшему удивлению всей четверки, Раимов дал им возможность позавтракать в совершенно спокойной обстановке. Более того, после приема пищи спецназовцы получили целых полчаса свободного времени, а не попали, как предполагал Пацук, к доктору Гобе на лекцию на тему лучшей усвояемости пищи.
Но этим небольшим перерывом легкая жизнь «икс-ассенизаторов» на сегодняшний день и закончилась. Отсчитав обещанные полчаса с точностью до секунды, Раимов дал приказ бойцам вновь собраться в тренажерном зале и отвел им на эту процедуру ровно две минуты. Пришлось вновь всей четверке, сшибая косяки, мчаться через всю базу, стараясь уложиться в отведенное время. И на этот раз подполковник не наблюдал за бойцами с помощью телекамер, а лично присутствовал в тренажерном зале.
– Агент Пацук, два наряда вне очереди, – посмотрев на секундомер, обрадовал Раимов есаула, прибывшего к месту занятий последним.
– Есть два наряда, – безропотно ответил Микола, и подполковник оторопел.
– Не понял, – процедил он сквозь зубы. – Ты даже не пытаешься спорить?
– Никак нет, товарищ подполковник, – также невозмутимо отрапортовал Пацук. – Я однажды, в молодости, с бешеным быком поспорить пытался. Так знаете, воно ж что случилось?.. Пришлось животное застрелить. А в командира стрелять как-то жалко, да и по уставу не положено.
– Еще два наряда вне очереди! – возмутился Раимов, а вот остальным пришлось просто давиться собственным смехом. На что подполковник тут же отреагировал: – Я смотрю, вы сегодня все бодрые и жизнерадостные? Горите желанием отличиться на службе человечеству? Ну так сейчас я вам предоставлю такую возможность. Для начала поучимся обезвреживать неизвестные объекты. Группа, на исходные! Кругом марш…
Поначалу все четверо «икс-ассенизаторов» страшно удивились, узнав, что им придется не бегать кросс, преодолевать препятствия или умирать от изнеможения на силовых тренажерах, а всего лишь что-то обезвреживать. Однако эта радость оказалась преждевременной. И уже через пару минут бойцы прокляли новое для себя занятие, а заодно и подполковника, его придумавшего.
Обернувшись, согласно приказу, на сто восемьдесят градусов, спецназовцы увидели странные предметы, любовно уложенные на обычные гимнастические маты. Напротив Кедмана располагался тетраэдр, Шныгина наградили цилиндром, а Пацуку с ефрейтором достались соответственно куб и шар. Причем поверхность всех четырех адских машинок, которые и предстояло обезвредить «икс-ассенизаторам», была просто усеяна разноцветными лампочками, какими-то невероятными датчиками, оплетена проводами и исчерчена непонятными символами. Бойцы застыли, недоуменно рассматривая странные конструкции.
– Объясняю задачу! – заявил подполковник, не сходя со своего места. – Мы не знаем, будут ли в оставшихся трех городах устройства того же типа, что вы нашли в Москве. Инопланетяне могут принять какие-нибудь меры предосторожности, и поэтому вам следует быть готовыми ко всему. Более того, никто не даст гарантию, что до следующего устройства группа сможет добраться в полном составе. Поэтому каждый из вас должен уметь обезвреживать генераторы щита…
– Товарищ подполковник, разрешите обратиться, – перебил его Шныгин, резко разворачиваясь вокруг своей оси. – Нас всех, конечно, обучали элементарным навыкам разминирования, но вот я, например, блин, специализируюсь в рукопашном бое, а ефрейтор Зибцих и вовсе снайпер. Это еще Пацук, как подрывник, может попытаться разобраться в этих устройствах. Или Джон, поскольку он на диверсиях специализируется. А как могут остальные разобраться с этими штуковинами, если ни хрена в электронных и взрывных устройствах не понимают, еври бади?!
– Хороший вопрос, агент Шныгин, – усмехнулся Раимов. – Попробую на него ответить…
И тут не сдержался Пацук.
– Мама моя, ридна Украина! – возмутился есаул. – Значит, стоит мне чему-нибудь изумиться, так я тут же наряды вне очереди огребаю? А когда москаль недовольно вопит, ему вежливо объясняют, в чем он не прав? Знаете, товарищ подполковник, как воно ж называется?..
– Знаю. Это называется еще один наряд вне очереди Пацуку. Ясно, есаул? – поинтересовался Раимов и, не дождавшись от Миколы ответа на свой вопрос, продолжил: – Сынки, нам сейчас на каждом шагу приходится сталкиваться с тем, чему мы не знаем объяснения, чем не умеем пользоваться и против чего еще не научились бороться. Если мы будем кивать друг на друга и говорить, что я этого не могу, а потому и не буду делать, лучше сразу поднять руки вверх и позволить врагу творить на нашей родной планете все, что он захочет.
Поэтому никакие возражения и отговорки приниматься во внимание не будут. Либо вы научитесь хотя бы чему-нибудь прямо сейчас, либо просто погибнете во время следующего задания. Вам ясно? – И дождавшись дружного рева четырех глоток, подтвердивших, что они уловили общий смысл тирады, подполковник махнул рукой: – Приступить к разминированию!
И бойцы приступили. При этом, естественно, каждый из них действовал по-своему. Осторожные Пацук и Зибцих принялись внимательно рассматривать свои объекты, стараясь не касаться их руками. Неизвестно, что именно оба пытались увидеть на поверхности адских машинок, но со стороны оба выглядели, как два пуганых хорька, внимательно изучающих кусок мяса, невесть откуда оказавшийся у их норы. А не капкан ли это, упаси господи?
Шныгин от таких ассоциаций, невольно возникших в голове, фыркнул и повернулся в сторону капрала. А Кедман решил не терять времени. Бегло осмотрев поверхность своего тетраэдра и не найдя там ничего, хоть отдаленно напоминающего выключатели, детонаторы и прочие атрибуты минно-диверсионной деятельности, американец пожал плечами. Московский генератор силового поля выглядел совершенно не так, как этот доверенный ему предмет. Однако капрал прекрасно помнил, что пока они со Шныгиным допрашивали зловредного кристаллида, Микола спокойно осматривал генератор, а потом и обезвредил его только лишь тем, что снял с постамента. На свою негритянскую голову Кедман решил повторить этот трюк. То есть просто взял в руки тетраэдр и поднял его с гимнастического мата, который попрошу не путать с русским разговорным!
Оказалось, что вверенный американцу предмет таким вот способом обезвредить можно. Но не рекомендуется! Поскольку, едва Кедман оторвал тетраэдр от поверхности мата, как тот пронзительно завыл и вдруг раскрылся в руках американца, как тюльпан под утренним солнцем, окатив горе-минера потоком ужасно вонючей и к тому же ярко-красной жидкости. Джон такой подлости от адской машинки не ожидал и, швырнув ее в стену, принялся ругаться на всех известных ему языках. Остальные «икс-ассенизаторы», естественно, заржали, как три мерина над хромой кобылой.
– Агент Кедман, задание ты провалил, мать твою наладчиком бытовой электроаппаратуры! – тут же рявкнул Раимов. – Мало того, что ты сам погиб, так еще и всю группу уничтожил. За такой героизм награждаю тебя пятью нарядами вне очереди плюс уборкой всего тренажерного зала в послеобеденное время. – И повернулся к смеющимся спецназовцам. – Прекратить этот идиотский смех! Продолжить разминирование!
– Василий Алибабаевич, ну, честное слово, блин, вы как дите малое! – возмутился в ответ на приказ командира Шныгин. – Да как же я эту дрянь разминирую, если даже не представляю, для чего она создана и где у нее кнопка «он-офф» может находиться, еври бади!
– А ты думаешь, на боевом задании тебе противник рассказывать начнет, как его ловушки обезвредить?! – завопил в ответ Раимов. – Два наряда вне очереди, агент Шныгин, за болтовню. Выполняйте приказание или отправитесь на гауптвахту.
– Ни хрена себе, наш командарм уже и гауптвахту успел на базе соорудить! – буркнул есаул, а затем широко улыбнулся и хлопнул Сергея по плечу. – А вообще-то он прав, давай работай, Репа безмозглая.
– Да пошел ты свиньям на корм, – беззлобно отмахнулся от ласкового украинца старшина и задумался.
Действительно, задачка выпала нелегкая. Мало того, что Шныгин совершенно не представлял, как разобраться с этим светящимся и пиликающим цилиндром, так тут еще и подполковник над душой стоял. Это Кедману, как пионеру, досталась лишь уборка зала. Ну а другим, которые по разумению Раимова должны будут осторожней подойти к выполнению задания, наверняка и наказание не такое либеральное в арсенале подполковника отыщется! В общем, куда ни кинь – везде клин. Сергей задумчиво посмотрел на проклятый аппарат и уже собрался было махнуть рукой на санкции начальства, дескать, все равно не справлюсь, но тут вдруг старшину посетила гениальная мысль. Не обратив ни на вопль Раимова, ни на озадаченные взгляды сослуживцев абсолютно никакого внимания, Шныгин опрометью бросился из зала.
Вернулся старшина через пару минут и, к удивлению всего честного народа, а иного в «икс-ассенизаторах» никто и не держал, притащил с собой три энергоскафандра и лазерное ружье. Не отвечая на вопросы начальства, своевольный старшина успел схлопотать еще два наряда, но зато сделал то, что и намеревался – аккуратно укрыл энергоскафандрами сверкающий цилиндр. Дальнейшее было делом техники. Прежде чем кто-нибудь успел открыть рот, Шныгин заорал благим матом, призывая сослуживцев опуститься на те же маты, но гимнастические.
Тренированные спецназовцы приказ выполнили мгновенно – инстинкт, что поделаешь?! – а старшина, не давая возможности Раимову хоть что-то предпринять, сунул ствол лазерной винтовки в небольшую щель между энергоскафандрами и нажал на спуск. Конечно, истории неизвестно, как в такой ситуации повела бы себя настоящая адская машинка, но та конструкция, что попала под огонь старшины, просто громко пшикнула и приказала долго жить. Отметим лишь, что написала она данное распоряжение не менее вонючей жидкостью, чем та, в которой искупался Кедман, но зеленого цвета.
– Товарищ подполковник, ваше приказание выполнено! – отрапортовал старшина. – Объект обезврежен. Личный состав не пострадал.
– Ну это еще бабушка надвое сказала, – буркнул командир базы, все же не сдержав удивления, вызванного сообразительностью и прытью старшины. – За проявленную смекалку объявляю благодарность. – Шныгин расцвел. – А за то, что, обезвреживая механизм непроверенным способом, подверг группу неоправданному риску, получишь наряд вне очереди. Да, кстати! Энергоскафандры тоже тебе отчищать.
– Товарищ подполковник, блин, вы теперь меня, еври бади, больше, чем Пацука, любите? – изумился старшина. – Где же это видано, чтобы у него три наряда было, а у меня уже пять?
– Кто сказал пять? – хитро улыбнулся Раимов. – Не пять, агент Шныгин, а шесть!
– Тьфу ты, е-мое! – сплюнул старшина, но продолжать спор с начальством не стал. – Есть, шесть нарядов вне очереди.
Если на то, что происходило дальше, и было кому-то интересно смотреть, то только австралийскому ленивцу или виноградной улитке! Эдакий полнометражный фильм из ее жизни под названием «Еду я вторые сутки от хвоста до лапы утки!». Именно для улиток и ленивцев фильм был бы особенно привлекательным, так как в главных ролях снялись знаменитые «икс-ассенизаторы» – Пацук с Зибцихом… Кстати, ни один из них утку не играл!
Терпения старшины хватило лишь минуты на три. Все это время он старался делать вид, что внимательно наблюдает за тем, как два великовозрастных идиота, не желая получать лишние наряды, ползают около своих устройств, пытаясь найти кнопку «ресет» или что похуже. Затем Шныгину это зрелище надоело. Ну а поскольку расстроенный своим провалом Кедман отказался принять пари на то, кто первый из оставшейся парочки будет облит новым дезодорантом «а-ля Раимов энд Колхозная выгребная яма», старшина решил подремать. Стоя и с открытыми глазами. Отчего едва не пропустил развязку… Хотя проспать такой финал у него ну никак бы не получилось.
Назвать это утро добрым не решился бы даже самый злостный оптимист. Неизвестно, какая именно собака покусала Раимова на закрытой, совершенно секретной базе, но в этот раз спокойной побудки у «икс-ассенизаторов» не было. Конечно, и раньше бойцы просыпались в шесть утра, но до семи могли спокойно заниматься утренним туалетом. Но этим утром легкая жизнь закончилась. Сначала подполковник разбудил спецназовцев ревом тревожной сирены, затем дал ровно двадцать минут для личной гигиены, ну а в шесть двадцать пять загнал всю четверку на беговые дорожки и самым бесстыдным образом заставил бежать пять километров. И проделал все это Раимов с такой свирепой физиономией, что даже главный пофигист группы Микола Григорьевич Пацук не решился комментировать странное поведение начальства.
Впрочем, одним только пятикилометровым кроссом на бегущих дорожках Раимов не ограничился. После того как бойцы более или менее успешно финишировали – Кедман снова был последним в забеге, хотя и выглядел посвежее прочих, – подполковник заставил всю четверку сначала отжиматься, а затем добил упражнениями на пресс. И лишь после того, как бойцы оказались уже не в силах ни согнуться, ни разогнуться, ни конечностями шевелить, Раимов отпустил их из тренажерного зала, дав полчаса на приведение себя в божеский вид.
– И чего это Конник сегодня взбесился? – поинтересовался у сослуживцев измученный Зибцих, когда вся четверка расползлась по душевым кабинкам.
– Не с той ноги встал, – предположил Кедман.
– Ага, блин. Встал не с той ноги и не на ту руку, – согласился с ним старшина. – Правой ногой себе левую руку отдавил, да еще при этом и головой ударился, еври бади!
– Нет, я еще могу понять, что москаль с афроевреем дураки, но с тобой-то что случилось, Ганс? – фыркнул Пацук. – Что, не знаешь, как воно ж бывает, когда мужик взаперти и без женщины несколько месяцев вынужден провести? – И тут же сам себе ответил: – А вот так воно ж и бывает, как сегодня утром с Раимовым. Бешенство гормонов в чистом виде. Говорил же вам, нужно было ему бабу резиновую из Москвы привезти!
– У кого чего болит, тот про то и говорит, еври бади, – буркнул в ответ Шныгин и вышел из душевой. – Все у тебя, Сало, одни бабы на уме. Чует мое сердце, неспроста наш Конник с утра такой бешеный. Видимо, с начальством полаялся.
А это значит, что и у нас новые проблемы появятся.
– Типун тебе на язык! – пожелал ему вдогонку Пацук, но старшина не стал пререкаться, а лишь махнул рукой в ответ.
Дескать, плевать! Собака лает, ветер носит…
Вернувшись из душевой в кубрик, бойцы приготовились к очередным пакостям со стороны подполковника. Ожидали они, например, что-то вроде тренировочного полета на Луну или учебного погружения на дно Атлантики. Однако, к величайшему удивлению всей четверки, Раимов дал им возможность позавтракать в совершенно спокойной обстановке. Более того, после приема пищи спецназовцы получили целых полчаса свободного времени, а не попали, как предполагал Пацук, к доктору Гобе на лекцию на тему лучшей усвояемости пищи.
Но этим небольшим перерывом легкая жизнь «икс-ассенизаторов» на сегодняшний день и закончилась. Отсчитав обещанные полчаса с точностью до секунды, Раимов дал приказ бойцам вновь собраться в тренажерном зале и отвел им на эту процедуру ровно две минуты. Пришлось вновь всей четверке, сшибая косяки, мчаться через всю базу, стараясь уложиться в отведенное время. И на этот раз подполковник не наблюдал за бойцами с помощью телекамер, а лично присутствовал в тренажерном зале.
– Агент Пацук, два наряда вне очереди, – посмотрев на секундомер, обрадовал Раимов есаула, прибывшего к месту занятий последним.
– Есть два наряда, – безропотно ответил Микола, и подполковник оторопел.
– Не понял, – процедил он сквозь зубы. – Ты даже не пытаешься спорить?
– Никак нет, товарищ подполковник, – также невозмутимо отрапортовал Пацук. – Я однажды, в молодости, с бешеным быком поспорить пытался. Так знаете, воно ж что случилось?.. Пришлось животное застрелить. А в командира стрелять как-то жалко, да и по уставу не положено.
– Еще два наряда вне очереди! – возмутился Раимов, а вот остальным пришлось просто давиться собственным смехом. На что подполковник тут же отреагировал: – Я смотрю, вы сегодня все бодрые и жизнерадостные? Горите желанием отличиться на службе человечеству? Ну так сейчас я вам предоставлю такую возможность. Для начала поучимся обезвреживать неизвестные объекты. Группа, на исходные! Кругом марш…
Поначалу все четверо «икс-ассенизаторов» страшно удивились, узнав, что им придется не бегать кросс, преодолевать препятствия или умирать от изнеможения на силовых тренажерах, а всего лишь что-то обезвреживать. Однако эта радость оказалась преждевременной. И уже через пару минут бойцы прокляли новое для себя занятие, а заодно и подполковника, его придумавшего.
Обернувшись, согласно приказу, на сто восемьдесят градусов, спецназовцы увидели странные предметы, любовно уложенные на обычные гимнастические маты. Напротив Кедмана располагался тетраэдр, Шныгина наградили цилиндром, а Пацуку с ефрейтором достались соответственно куб и шар. Причем поверхность всех четырех адских машинок, которые и предстояло обезвредить «икс-ассенизаторам», была просто усеяна разноцветными лампочками, какими-то невероятными датчиками, оплетена проводами и исчерчена непонятными символами. Бойцы застыли, недоуменно рассматривая странные конструкции.
– Объясняю задачу! – заявил подполковник, не сходя со своего места. – Мы не знаем, будут ли в оставшихся трех городах устройства того же типа, что вы нашли в Москве. Инопланетяне могут принять какие-нибудь меры предосторожности, и поэтому вам следует быть готовыми ко всему. Более того, никто не даст гарантию, что до следующего устройства группа сможет добраться в полном составе. Поэтому каждый из вас должен уметь обезвреживать генераторы щита…
– Товарищ подполковник, разрешите обратиться, – перебил его Шныгин, резко разворачиваясь вокруг своей оси. – Нас всех, конечно, обучали элементарным навыкам разминирования, но вот я, например, блин, специализируюсь в рукопашном бое, а ефрейтор Зибцих и вовсе снайпер. Это еще Пацук, как подрывник, может попытаться разобраться в этих устройствах. Или Джон, поскольку он на диверсиях специализируется. А как могут остальные разобраться с этими штуковинами, если ни хрена в электронных и взрывных устройствах не понимают, еври бади?!
– Хороший вопрос, агент Шныгин, – усмехнулся Раимов. – Попробую на него ответить…
И тут не сдержался Пацук.
– Мама моя, ридна Украина! – возмутился есаул. – Значит, стоит мне чему-нибудь изумиться, так я тут же наряды вне очереди огребаю? А когда москаль недовольно вопит, ему вежливо объясняют, в чем он не прав? Знаете, товарищ подполковник, как воно ж называется?..
– Знаю. Это называется еще один наряд вне очереди Пацуку. Ясно, есаул? – поинтересовался Раимов и, не дождавшись от Миколы ответа на свой вопрос, продолжил: – Сынки, нам сейчас на каждом шагу приходится сталкиваться с тем, чему мы не знаем объяснения, чем не умеем пользоваться и против чего еще не научились бороться. Если мы будем кивать друг на друга и говорить, что я этого не могу, а потому и не буду делать, лучше сразу поднять руки вверх и позволить врагу творить на нашей родной планете все, что он захочет.
Поэтому никакие возражения и отговорки приниматься во внимание не будут. Либо вы научитесь хотя бы чему-нибудь прямо сейчас, либо просто погибнете во время следующего задания. Вам ясно? – И дождавшись дружного рева четырех глоток, подтвердивших, что они уловили общий смысл тирады, подполковник махнул рукой: – Приступить к разминированию!
И бойцы приступили. При этом, естественно, каждый из них действовал по-своему. Осторожные Пацук и Зибцих принялись внимательно рассматривать свои объекты, стараясь не касаться их руками. Неизвестно, что именно оба пытались увидеть на поверхности адских машинок, но со стороны оба выглядели, как два пуганых хорька, внимательно изучающих кусок мяса, невесть откуда оказавшийся у их норы. А не капкан ли это, упаси господи?
Шныгин от таких ассоциаций, невольно возникших в голове, фыркнул и повернулся в сторону капрала. А Кедман решил не терять времени. Бегло осмотрев поверхность своего тетраэдра и не найдя там ничего, хоть отдаленно напоминающего выключатели, детонаторы и прочие атрибуты минно-диверсионной деятельности, американец пожал плечами. Московский генератор силового поля выглядел совершенно не так, как этот доверенный ему предмет. Однако капрал прекрасно помнил, что пока они со Шныгиным допрашивали зловредного кристаллида, Микола спокойно осматривал генератор, а потом и обезвредил его только лишь тем, что снял с постамента. На свою негритянскую голову Кедман решил повторить этот трюк. То есть просто взял в руки тетраэдр и поднял его с гимнастического мата, который попрошу не путать с русским разговорным!
Оказалось, что вверенный американцу предмет таким вот способом обезвредить можно. Но не рекомендуется! Поскольку, едва Кедман оторвал тетраэдр от поверхности мата, как тот пронзительно завыл и вдруг раскрылся в руках американца, как тюльпан под утренним солнцем, окатив горе-минера потоком ужасно вонючей и к тому же ярко-красной жидкости. Джон такой подлости от адской машинки не ожидал и, швырнув ее в стену, принялся ругаться на всех известных ему языках. Остальные «икс-ассенизаторы», естественно, заржали, как три мерина над хромой кобылой.
– Агент Кедман, задание ты провалил, мать твою наладчиком бытовой электроаппаратуры! – тут же рявкнул Раимов. – Мало того, что ты сам погиб, так еще и всю группу уничтожил. За такой героизм награждаю тебя пятью нарядами вне очереди плюс уборкой всего тренажерного зала в послеобеденное время. – И повернулся к смеющимся спецназовцам. – Прекратить этот идиотский смех! Продолжить разминирование!
– Василий Алибабаевич, ну, честное слово, блин, вы как дите малое! – возмутился в ответ на приказ командира Шныгин. – Да как же я эту дрянь разминирую, если даже не представляю, для чего она создана и где у нее кнопка «он-офф» может находиться, еври бади!
– А ты думаешь, на боевом задании тебе противник рассказывать начнет, как его ловушки обезвредить?! – завопил в ответ Раимов. – Два наряда вне очереди, агент Шныгин, за болтовню. Выполняйте приказание или отправитесь на гауптвахту.
– Ни хрена себе, наш командарм уже и гауптвахту успел на базе соорудить! – буркнул есаул, а затем широко улыбнулся и хлопнул Сергея по плечу. – А вообще-то он прав, давай работай, Репа безмозглая.
– Да пошел ты свиньям на корм, – беззлобно отмахнулся от ласкового украинца старшина и задумался.
Действительно, задачка выпала нелегкая. Мало того, что Шныгин совершенно не представлял, как разобраться с этим светящимся и пиликающим цилиндром, так тут еще и подполковник над душой стоял. Это Кедману, как пионеру, досталась лишь уборка зала. Ну а другим, которые по разумению Раимова должны будут осторожней подойти к выполнению задания, наверняка и наказание не такое либеральное в арсенале подполковника отыщется! В общем, куда ни кинь – везде клин. Сергей задумчиво посмотрел на проклятый аппарат и уже собрался было махнуть рукой на санкции начальства, дескать, все равно не справлюсь, но тут вдруг старшину посетила гениальная мысль. Не обратив ни на вопль Раимова, ни на озадаченные взгляды сослуживцев абсолютно никакого внимания, Шныгин опрометью бросился из зала.
Вернулся старшина через пару минут и, к удивлению всего честного народа, а иного в «икс-ассенизаторах» никто и не держал, притащил с собой три энергоскафандра и лазерное ружье. Не отвечая на вопросы начальства, своевольный старшина успел схлопотать еще два наряда, но зато сделал то, что и намеревался – аккуратно укрыл энергоскафандрами сверкающий цилиндр. Дальнейшее было делом техники. Прежде чем кто-нибудь успел открыть рот, Шныгин заорал благим матом, призывая сослуживцев опуститься на те же маты, но гимнастические.
Тренированные спецназовцы приказ выполнили мгновенно – инстинкт, что поделаешь?! – а старшина, не давая возможности Раимову хоть что-то предпринять, сунул ствол лазерной винтовки в небольшую щель между энергоскафандрами и нажал на спуск. Конечно, истории неизвестно, как в такой ситуации повела бы себя настоящая адская машинка, но та конструкция, что попала под огонь старшины, просто громко пшикнула и приказала долго жить. Отметим лишь, что написала она данное распоряжение не менее вонючей жидкостью, чем та, в которой искупался Кедман, но зеленого цвета.
– Товарищ подполковник, ваше приказание выполнено! – отрапортовал старшина. – Объект обезврежен. Личный состав не пострадал.
– Ну это еще бабушка надвое сказала, – буркнул командир базы, все же не сдержав удивления, вызванного сообразительностью и прытью старшины. – За проявленную смекалку объявляю благодарность. – Шныгин расцвел. – А за то, что, обезвреживая механизм непроверенным способом, подверг группу неоправданному риску, получишь наряд вне очереди. Да, кстати! Энергоскафандры тоже тебе отчищать.
– Товарищ подполковник, блин, вы теперь меня, еври бади, больше, чем Пацука, любите? – изумился старшина. – Где же это видано, чтобы у него три наряда было, а у меня уже пять?
– Кто сказал пять? – хитро улыбнулся Раимов. – Не пять, агент Шныгин, а шесть!
– Тьфу ты, е-мое! – сплюнул старшина, но продолжать спор с начальством не стал. – Есть, шесть нарядов вне очереди.
Если на то, что происходило дальше, и было кому-то интересно смотреть, то только австралийскому ленивцу или виноградной улитке! Эдакий полнометражный фильм из ее жизни под названием «Еду я вторые сутки от хвоста до лапы утки!». Именно для улиток и ленивцев фильм был бы особенно привлекательным, так как в главных ролях снялись знаменитые «икс-ассенизаторы» – Пацук с Зибцихом… Кстати, ни один из них утку не играл!
Терпения старшины хватило лишь минуты на три. Все это время он старался делать вид, что внимательно наблюдает за тем, как два великовозрастных идиота, не желая получать лишние наряды, ползают около своих устройств, пытаясь найти кнопку «ресет» или что похуже. Затем Шныгину это зрелище надоело. Ну а поскольку расстроенный своим провалом Кедман отказался принять пари на то, кто первый из оставшейся парочки будет облит новым дезодорантом «а-ля Раимов энд Колхозная выгребная яма», старшина решил подремать. Стоя и с открытыми глазами. Отчего едва не пропустил развязку… Хотя проспать такой финал у него ну никак бы не получилось.