Лютый Алексей. На крестины в Палестины (Рабин Гут - 5)

   - Правильно, - поддержал его омоновец. - Мы еще хуже!..
   - Жомов, блин! - рявкнул на него Сеня. - Ты заткнешься когда-нибудь, дурная твоя башка!..
   Но было уже поздно. Мужик перестал всхлипывать и с откровенной злостью в глазах посмотрел на троих друзей, стоявших около него полукругом. Еще раз шмыгнув носом и удостоверившись, что череп после удара Жомова не треснул, а почки остались на месте и не полезли ни вверх по организму, ни вниз, абориген заявил:
   - Вот именно, вы еще хуже. И ни с кем я вас не перепутал, опогоненные дети иблиса! В каком же милицейском училище вас так зверствовать обучали? Или вы из солнцевской группировки в милицию служить пошли?
   - А на Солнце разве группировки есть? - вполголоса поинтересовался у Абдуллы ландскнехт, но мужик его услышал и принял вопрос на свой счет.
   - Не знаю я, что и где есть. А про группировку так, к слову пришлось, - завопил он. - А знаю я то, что вот эти три молодца были здесь не далее чем пять часов назад. Перебили всю посуду в кабаке, покалечили всех местных жителей, разогнали живность и заставили наших баб танцевать им канкан. И скажите мне на милость, кто теперь их иначе, чем зверьем и козлами, называть будет? Никогда ментов козлами не называл. Потому как раньше не видел. Зато теперь только так звать и буду. Козлы вы и есть козлы!
   - Сеня, гадом буду и на сутки на диету сяду, если это не лориэлевские проделки, - вспылил Попов. - Ты послушай, он даже выражается так же, как этот проклятый эльф!
   - Подожди ты, - оборвал его Рабинович и посмотрел на мужика. - Слушай, ты что-то путаешь. Мы не могли пять часов назад быть здесь. В это время мы в реке купались, что к северо-западу от вашей деревни. Ты нас с кем-то спутал.
   - Ага, спутаешь вас, как же! - возмутился абориген. Твою-то длинноносую еврейскую морду я точно запомнил. Скажешь, не ты за ноги моего сына подвешивал, чтобы заставить меня рассказать, где я с трудом накопленные гроши прячу? - Мужичонка повернулся к Жомову: - А ты, бык педальный, зачем бревнами в мою собаку кидался? - Теперь настал черед Попова: - А эта свинья мою третью жену лапала и требовала с ложечки халвой его покормить. Извращенец хренов! Разве в такие моменты о еде думают?
   - По-моему, он борзеет, - задумчиво проговорил Жомов.
   - Не по-твоему, а точно! - поддержал его Попов. - На хрена мне бабы, когда халва есть?
   - Да помолчите вы, олухи царя небесного! - завопил на криминалиста с омоновцем Рабинович и повернулся к аборигену: Ну-ка, рассказывай все по порядку...
   Мужичонка поупрямился немного, дескать, что вам рассказывать, когда вы тут сами бесчинства учиняли. А затем, видя на лицах ментов откровенное недоумение, решил, что, видимо, у всех троих приступ дежа-вю, и решил немного поработать доктором. Он начал рассказывать, и трое друзей разинули рты - настолько невероятным было то, что говорил абориген.
   По его словам, трое конных сотрудников российской милиции то бишь Жомов, Рабинович и Попов - прибыли в деревню часов семь назад. Местные жители вышли встречать чужаков, дивясь их необычной одежде, о чем потом горько пожалели. Увидев собравшуюся на околице толпу, менты пришпорили коней и врубились прямо в гущу ничего не подозревающих людей. Точно такими же дубинками, как у троих путешественников, неизвестные начали избивать жителей, а когда те бросились по домам, пытаясь хоть там спрятаться от садистов, менты устроили настоящий погром: выламывали двери, крушили мебель и учиняли прочие бесчинства, часть которых уже описывал абориген.
   - И не говорите мне, что вы ничего не помните! - закончил мужичонка свою речь. - Если вы шайтаном одержимы, то к мулле обратитесь. Он вас быстренько вылечит: камнями на площади побьет! - После этого своего пожелания абориген на секунду задумался, внимательно рассматривая троих ментов.
   - А я скорее всего прав! Вы действительно демоном одержимы, раз внешность менять умеете, - заявил он. - Вон тот, толстый, похудее был, да и ростом пониже. Зато какой зверюга?! У-у! А этот вот здоровенный шрамом на лбу красовался и улыбался все время, как придурок. - Жомов испуганно потер лоб, отыскивая следы несуществующего шрама. - Еврей тоже не такой. Правда, не пойму, что конкретно изменилось. По-моему, раньше он в плечах шире был, да еще и животик выпирал...
   - Все, хватит болтать! - оборвал его Рабинович, не терпевший издевательства над своей внешностью. - Нам все понятно. Покажешь, где кабак, и можешь быть свободен. Ясно?
   Перепуганный изменением интонации, мужичонка затрясся и, покорно кивнув, торопливо указал на большой дом, расположенный прямо в центре деревни, а затем бросился назад, в свое жилище. На пороге он наорал на одну из жен, поинтересовавшись, не хочет ли она, чтобы ее еще разок чужаки полапали, и только после этого скрылся за дверью. Менты пару секунд смотрели ему вслед, а затем забрались на коней и двинулись в центр поселения.
   - Ну, что скажешь, Большой Мозг? - язвительно поинтересовался у Рабиновича Попов. - И теперь будешь утверждать, что Лориэль тут ни при чем? Нашел, гад, где-то в параллельном мире наши копии и забросил сюда, чтобы все путешествие нам испортить.
   - Горыныч, такое может быть? - не ответив на Андрюшин вопрос, спросил кинолог у трехглавого второгодника и, по совместительству, эксперта экспедиции по всяким ненормальным явлениям.
   - В принципе теория Хмырторагуса Гемогилабитуса не исключает возможности существования полностью или частично идентичных копий индивидуумов в одном из параллельных измерений, но на практике это подтвердить пока не удалось, - проговорил Ахтармерз и, увидев непонимание в глазах Жомова, объяснил проще: - То есть ваши двойники могут существовать, но, чтобы найти их, нужно потратить огромное количество времени и энергии. В общем, тот, кто нашел их, очень долго готовился и потратил на это очень много сил. - А затем покачал головой: - И все-таки я думаю, что тут поработали не ваши копии, а временной парадокс.
   - То есть? - не понял Сени.
   - То есть в деревне были вы сами, но из другого варианта реальности собственной вселенной, - терпеливо пояснил Ахтармерз. - То есть вы провалили операцию и теперь бродите по этому времени, срывая на местных жителях зло. Тут проявились ваши скрытые садистские наклонности...
   - Так, дальше можешь не умничать. Нам все уже ясно, оборвал его кинолог. - Будем разбираться.
   - Да чего тут разбираться? - возмутился омоновец. - Найти этих козлов, которые себя за нас выдают и этим честь мундира российского милиционера позорят, да поломать им все конечности. Поочередно.
   - Не получится, - разочаровал его Ахтармерз. - Если я прав и по окрестностям бродите вы сами, то догнать никого не получится. Ни при каком раскладе встреча самого с собой ни в прошлом, ни в будущем, просто невозможна.
   - Ладно, утром разберемся. А сейчас надо отдохнуть, оборвал дискуссию Рабинович и, поймав удивленный взгляд омоновца, пояснил: - Все равно этим хмырям тоже отдыхать придется. Где-нибудь да ночевать они остановятся. А к утру мы решим, что с этой проблемой делать...
   Возражений на это предложение ни у кого не нашлось, и весь караван в полном составе направился к центру деревни, где унылой мрачной грудой возвышался местный аналог обычного российского кабака...
   Глава 3
   Да, что и говорить, ситуация складывалась никудышная. Похоже, наш незримый противник, явно перенявший тактику ведения боевых действий у белорусских партизан, решил взяться за нас всерьез. После того, что рассказал нам первый же встреченный в деревне мужик, я уже совсем не был уверен в том, что появление вервольфов на равнине было связано с перемещением врат между мирами. Именно поэтому, ожидая подвоха, я был весь оставшийся вечер на взводе и дергался буквально от каждого шороха.
   Честно говоря, мне очень не нравилось то положение, в котором мы оказались. Вот уж не знаю, насколько был прав Андрюша, обвиняя Лориэля в предательстве национальных интересов, и вместе с ним всех нас, вместе взятых, но отсутствие эльфа в такой критический момент не могло не настораживать. Обычно Лориэль появлялся сразу, стоило только кому-нибудь начать его ругать. В этот раз эльф все оскорбления в свой адрес упорно игнорировал. У меня даже крамольные мысли в голове появились о том, что мы действительно идем в никуда. Наша миссия провалена по каким-то причинам, вселенная рушится, и те три жлоба, что недавно устроили погром в деревне, на самом деле и есть мои менты, только вовлеченные во временной парадокс.
   Впрочем, эти мысли я старался всеми силами гнать от себя подальше, но они упорно возвращались, словно кот к оставленной без присмотра свежей рыбе. Мои менты тоже не выглядели счастливыми и весь недолгий путь до кабака не произнесли ни слова. Остальные члены экспедиции молчали, совершенно запутавшись в объяснениях Ахтармерза. В их неразвитых мозгах просто не укладывалась услышанная информация, поэтому осознать всю серьезность создавшегося положения не могли ни Абдулла, ни Ричард. А про Фатиму и говорить нечего. Всю дорогу от околицы деревни до кабака она только и делала, что перебирала наряды, явно собираясь продемонстрировать аборигенам свой фирменный танец живота. Я все ждал, как отреагирует на эти приготовления Сеня, но мой хозяин, поглощенный своими мыслями, на Фатиму ни разу так и не посмотрел. А вот девица сверлила его взглядом и, лишь осознав, что внимания к своей персоне не дождется, фыркнула и сунула сценические костюмы обратно в сундук... Мать моя сучка, неужели и эта дурочка на Сенины чары клюнула?! И всего-то нужно было Рабиновичу сделать, что хорошенько ее к земле прижать...
   В кабаке царил такой бардак, что казалось, будто тут Горбачев только что перестройку делал. Столы и скамейки были поломаны, пол усеивали черепки битой глиняной посуды, на стенах красовались надписи самого неприличного содержания, а хозяин заведения пытался навести внутри хоть какое-то подобие порядка, освещая рабочий участок фонарем подбитого глаза. Увидев нас, он истошно завопил и, упав на пол, забился в конвульсиях. Затем, осознав, что из этой затеи ничего не выйдет из-за нескоординированности действий различных конечностей организма, остался на месте и с трудом закрыл левой рукой голову.
   - Ну что вам еще нужно? - простонав, взмолился кабатчик. Вы уже все поломали, все побили. Больше у меня ни целых вещей, ни здоровых людей нет в наличии.
   - А мы, собственно говоря, в натуре, можем попользоваться сломанными, подержанными и битыми, - оскалился Жомов, отчего хозяин заведения взвыл еще громче и все-таки умудрился двумя судорожными рывками заползти за перевернутый стол.
   - Ваня, я, конечно, понимаю, что ты пошутить хотел, но вышло у тебя это крайне неудачно, - с укоризной выговорил омоновцу Сеня. - На хрена нужно человека лишний раз нервировать?
   - Да задолбали все уже со своей простотой, - огрызнулся Ваня. - Я, конечно, приветствую, когда меня побаиваются, но если человек не виновен, то ему при виде меня совсем необязательно в штаны прудить. Честное слово, Сеня, у меня при виде этих трясущихся придурков рефлекс срабатывает. Мне их всех хочется к стенке ставить и дубинкой по почкам бить до тех пор, пока они в каком-нибудь преступлении не сознаются.
   - Не надо меня бить! - завопил из-за стола кабатчик. - Я и так во всем сознаюсь. Вчера, например, Иршата на пол-обола обсчитал. Третьего дня жену обманул и сказал, что выручки меньше получил, чем было на самом деле. А на прошлой неделе сказал Тимуру, что у него рыба с душком, и заплатил меньше, чем товар того заслуживал. В чем еще вам сознаться? Хотите, чтобы я убийство Кеннеди на себя взял? Пожалуйста! Если нужно, сознаюсь, что Березовский - это я. А в Англии мой двойник сидит...
   - Стоп! - оборвал хозяина заведения Рабинович. - Не нужно нам от тебя никаких признаний. Мы просто поесть хотим и переночевать. И вообще, мы - это не мы... То есть не они... Короче, те люди, что приходили к вам, лишь похожи на нас. Присмотрись повнимательней и сразу заметишь, что у Жомова шрама на лбу нет, а Попов толще и выше ростом.
   - А еврей в плечах спал и от животика избавился, - ехидно добавил Андрюша Попов.
   Мой хозяин стрельнул в его сторону глазами, но ничего не сказал. А трактирщик перестал биться в конвульсиях, вопить и осторожно выглянул из-за стола. Несколько секунд он внимательно вглядывался в лица моих ментов, стараясь определить, правду сказал Сеня, , или коварные пришельцы его снова обманывают, придумав какое-то новое, особо извращенное, садистское развлечение. Мы все терпеливо ждали, пока он налюбуется ментами, но это дело настолько затянулось, что я не выдержал и гавкнул, призывая кабатчика наконец определиться в своих пристрастиях. В конце концов, не невесту же себе он выбирает?! Хотя кто знает, что у этих сарацин на уме.
   - Пожалуй, действительно, да не позволит Аллах наложить пелену на мои очи, вы не очень похожи на тех маньяков, что побывали тут несколько часов назад, - вздрогнув от моего лая, задумчиво проговорил трактирщик. - Будем надеяться, что я не ошибся и вы, да хранит вас Аллах от поползновений иблиса на вашу девичью честь, окажетесь вполне приличными людьми.
   - Не боись, окажемся, - заверил его Жомов. Кабатчик испуганно покосился на огромного омоновца, а затем натянул на лицо дежурную улыбку.
   - Проходите, гости дорогие, - проговорил он, широко разведя руки в стороны. - Да будет благословен тот путь, которым Аллах привел вас в мое заведение. Нижайше прошу прощения за беспорядок и за то, что мне пока некуда вас посадить, но через минуту мы что-нибудь придумаем. - Сарацин обернулся к задней комнате и завопил: - Зухра, Лейла, Абдулла...
   Поповский оруженосец удивленно вскинул брови, но хозяин заведения тут же поправился:
   - Тьфу ты, Гюльчатай! Бегом сюда. Быстро наведите порядок, а то мне из-за вашей безумной лени уважаемых гостей посадить некуда.
   Несколько секунд на крик трактирщика никто не отзывался, а затем, когда он уже набрал полную грудь воздуха, чтобы в более резкой форме повторить свое распоряжение, занавеска в глубине зала заколыхалась. Я оторопел, увидев, кто оттуда вышел. Первой в обеденное помещение вплыла девица гренадерского роста, к тому же наделенная косой саженью в плечах. Если бы не длинное, до пола, расшитое платье и паранджа на голове, я никогда бы не подумал, что это существо женского, а не мужского пола. Следом за ней показалась худая как жердь особа, сутулая и хромая. И лишь последняя девица, вошедшая в обеденный зал, была стройной и довольно фигуристой. Это если судить с вашей, человечьей, точки зрения. А на мой взгляд, она была бы куда привлекательней, если бы ходила на четырех лапах и как следует обросла шерстью. Я подумал, что последняя девица, наверное, является любимой женой трактирщика, но ошибся. Хозяин заведения мгновенно изменился в лице и, запустив в последнюю дамочку самым большим черепком, который попался ему под руку, истошно завопил:
   - Сайд, опять под бабу косишь? От работы надеешься отмазаться? А ну-ка, марш переодеваться и иди в конюшню. Смотри, чтобы кони наших уважаемых гостей были вычищены и хорошо покормлены. - А затем вновь повернулся к занавеске: - Гюльчатай, иди сюда немедленно! Или я тебя больше никогда не пущу в конюшню Сайду помогать, - и с опаской посмотрел в нашу сторону.
   - Это моя младшенькая жена, - виновато пояснил он. - Она у меня в гареме совсем недавно и еще к порядкам привыкнуть не успела. Вы уж, ради Аллаха и всех его гурий, не судите ее строго.
   - Конечно-конечно, - заверил кабатчика Сеня и посмотрел на друзей: - По-моему, этот мужик полный идиот и рогоносец.
   - Абсолютно с тобой согласен, - согласился с ним Попов и тут же застыл, увидев, как из-за занавески вышла маленькая пухлая девица. Ну, настоящий колобок!
   - Интересно посмотреть, как она выглядит без паранджи, задумчиво проговорил он, забыв, что находится в трактире не один.
   - Оба-на, Попов опять втюрился, - заявил омоновец таким тоном, будто Андрюша менял своих пассий каждый день. - Эй, Гюльчатай, открой личико!
   Честно сказать, я думал, что просьба Жомова останется без внимания, так как мусульманкам не положено демонстрировать лицо чужакам ни в фас, ни в профиль. Однако, к моему удивлению, Гюльчатай мгновенно скинула паранджу и улыбнулась нам. Я, конечно, никогда не был специалистом по красоте человеческих самок, но то, что открылось моему взору, повергло меня в настоящий шок. Описывать вам увиденное я не буду, дабы не травмировать вашу психику, скажу только, что более ужасного создания не видел никогда. Мои менты тоже. Да и кабатчик на секунду застыл с открытым ртом, а потом схватился за сердце.
   - А-а-а! - завыл он. - Да что же это за напасть такая? Какую жену ни беру, одна страшней другой оказывается. Сгинь отсюда, чудовище, и если еще раз увижу тебя без паранджи, расскажу Сайду, как ты на самом деле выглядишь.
   - Так ты что же, до этого ее ни разу не видел? - изумленно поинтересовался у трактирщика Жомов.
   - А когда мне на нее смотреть? - еще громче завыл сарацин. Днем не до баб, дел невпроворот. А ночью ни хрена не видно. На ощупь все приходится делать.
   - Вот тебе урок, Андрюша. Никогда не женись на Востоке. По крайней мере с женщинами в парандже не знакомься, - посоветовал криминалисту мой хозяин и щелчком захлопнул все еще висевшую до пола поповскую челюсть.
   Ну а дальше началось братание ментов с представителем местного недоразвитого капитализма. Я вот давно уже одну интересную особенность в поведении людей заметил: если два мужика в своих взглядах на женщин не сойдутся, то общего языка им никогда уже не найти!
   У нас, у псов, например, не принято сучек обсуждать. Некультурным и невежливым это считается. Да и вообще, никому не интересно. А у людей все наоборот. Как встретятся два мужика, так о женщинах непременно разговор зайдет. У нас в отделе даже поговорка соответствующая есть: "В ППС о бабах, с бабами - о ППС". Что в переводе означает: "На службе делами не занимаются, а с бабами об умном не говорят!"
   Это я все к тому сказал, что единственный семьянин в нашей компании, Ваня Жомов, мгновенно нашел общий язык с кабатчиком. Через пять минут после смертельного номера со снятием паранджи, исполненного Гюльчатай, омоновец уже обнимался с хозяином заведения, и оба поочередно жаловались друг другу на тяготы и лишения семейной жизни. Причем, что странно, ни тот, ни другой разводиться с женами явно не собирались!
   Мой Сеня, как главный в нашей компании знаток и ценитель женской натуры, разговор двух загубленных женитьбой мужских душ поддерживал активно, и даже Попов то и дело пытался вставить умные фразы. Я в человеческих самках разбираюсь плохо, поэтому оценить степень мудрости Андрюшиных высказываний не мог. Но судя по тому, что на его слова никто не обращал внимания, никакой научной ценности или практической пользы в себе они не содержали. Попова, впрочем, это не расстраивало, и он продолжал влезать в разговор.
   Глядя на ментов, беседующих с покалеченным кабатчиком, я подумал: а может быть, ничего страшного в том, что по всем этим полупустыням бродят наши двойники, и нет? Ну, сложится у кого-то плохое мнение о нас, и что? Ведь, стоит только моим ментам несколько минут с людьми пообщаться, как те переполняются безграничной любовью к сотрудникам российской милиции!.. Подумал я так да и выкинул крамолу из головы. Неправильно это, когда кто-то, хоть в средневековье, хоть в современности, под нас косит. Нельзя кому бы то ни было позволять выдавать себя за нас и портить нам репутацию. Таких людей карать надо. Причем жестоко. Чтобы впредь никому не повадно было!
   Кстати, о нас. Вот уже два человека рассказывали, что видели двойников моих ментов, и никто из них не упомянул о том, что с ними был пес, хотя бы отдаленно на меня похожий. Если честно, мне обидно стало. Это что же получается? Наш вражина из рода эльфов меня так низко ценит, что даже не удосужился сюда моего двойника перенести, чтобы тот, как моим ментам их дубликаты, мне репутацию портил? Или, наоборот, обижаться на неведомого эльфа не стоило? Может быть, то, что с ментами-2 нет пса, говорит о моей абсолютной уникальности? Может, мне этим гордиться надо?
   Я попытался посмотреть на ситуацию и с одной, и с другой стороны, но окончательных выводов так сделать и не сумел. Да и как их сделаешь, когда информации мало? Вот догоним наших двойников, если, конечно, они не парадокс времени, тогда и узнаем, отчего с ними дубль-Мурзика не наблюдается. Придя к такому логичному со всех сторон решению, я выкинул эту проблему из головы и прислушался к тому, что говорят мои менты.
   - Слушай, Вагиз, - обратился Попов к трактирщику. - Мы вот в Никее и в Антиохии в караван-сараи заходили, так там одни ковры на полу и никаких стульев. А у тебя, смотрю, даже столы нормальные имеются. То есть были. .
   - Э-э, уважаемый, у меня, слава Аллаху, не совсем караван-сарай, - моргнув подбитым глазом, проговорил хозяин заведения. - Мой еда-хауз на большом торговом пути стоит, и тут не только мусульмане, да не даст им Аллах вымереть после крестового похода, но и христиане, пусть благословит Иисус их кошельки, проездом бывают. Поэтому мое заведение и должно обоим культурам соответствовать. Кстати, если хотите, можете в арабскую часть моего кабака пройти. Ковры там вы, то есть ваши двойники, на британский флаг, конечно, порвали, но поломанной мебели и битой посуды, по крайней мере, в той части нет. Пойдемте, там побудем, пока мои жены, да придумает для них Аллах пластических хирургов побыстрее, здесь порядок наводят. - Вагиз сделал широкий жест, приглашая ментов в боковой проход, но Жомов его остановил, поймав за плечо.
   - Погоди, - проговорил омоновец. - Ты сказал, что у тебя и европейская и арабская кухня есть? - Трактирщик кивнул, не понимая, к чему Ваня клонит. Сейчас поймешь! - Значит, для христиан ты вино должен держать. И только посмей мне сказать, что его у тебя нету. Не посмотрю, что мы подружились, под второй глаз тебе еще фиолетовей фонарь поставлю!
   - Ай, Ваня-джан, зачем меня обижаешь? - надул кабатчик губы. - Любому другому бы так и сказал, как ты подумал, но для таких уважаемых гостей заначка всегда найдется. Проходите пока в мусульманскую половину, сейчас я вам вина принесу.
   - Только смотри, чтобы в этой заначке не меньше чем по два литра на рыло было! - счастливо улыбнувшись, напутствовал омоновец помчавшегося в подсобку Вагиза, а затем повернулся к Рабиновичу: - А ты, морда еврейская, только попробуй скажи хоть слово о сухом законе. Честное слово, я тебе такую подлянку придумаю, что ты век каяться будешь о том, что мне выпить когда-то не давал.
   - Вот возьму сейчас, мурло славяносвинское, и, в натуре, сухой закон объявлю! - обиделся мой хозяин. - Скажи спасибо, что я и сам выпить хочу, а то устроил бы тебе за такие наезды жизнь райскую. Роспуск ОМОНа потом бы медом показался.
   - Ну, спасибо, Сеня! Я знал, что ты настоящий друг, - сияя от счастья, Жомов так хлопнул моего хозяина по спине, что тот едва удержался а ногах. Я думал, Рабинович сейчас в отместку за этот удар омоновцу какую-нибудь гадость сотворит, но мой хозяин только поморщился и первым пошел на мусульманскую половину кабака.
   Вот и кончились счастливые денечки! Трое моих ментов так долго от приема алкоголя воздерживались, что я ничуть не сомневался в том, до какой именно степени свинского состояния они теперь напьются. Хорошо хоть наши двойники всю мебель в кабаке поломали, а то пришлось бы мне через пару часов поповскую лысину под столом наблюдать и в аромате его потовых желез задыхаться...
   Да, я совсем забыл вам сказать, что, перед тем как войти в кабак, опасаясь каких-нибудь инцидентов с тяжелыми последствиями, мы оставили Абдуллу, Ричарда и Фатиму на улице. Теперь о них вспомнили, и Ваня попросил Попова сбегать и позвать всех троих внутрь. Андрюша немедленно поинтересовался, почему бежать на улицу должен именно он, а не Рабинович, например, на что у Вани нашлись железные аргументы (в данной ситуации кулаки за таковые не считаются!). Жомов заявил, что, во-первых, около кабака поповский оруженосец находится. А во-вторых, криминалист, как самый старший по званию, должен больше других проявлять заботу о личном составе. После чего на морде у Андрюши вполне отчетливо можно было прочитать, что вот такой интерпретации своих офицерских обязанностей он меньше всего ожидал. Однако возразить ему было нечего, и идти на улицу Попову все же пришлось.
   Я тоже вышел с ним. Правда, не для того, чтобы кого-то позвать, а по своим песьим делам. А когда вернулся назад, оказалось, что Вагиз отыскал в доме вполне целый персидский ковер, ручной, естественно, работы, успел заставить Сайда починить небольшой столик и поручил Лейле-гренадерке завалить его пищей. Вино в бочонке кабатчик принес сам и теперь стоял в углу комнаты, ожидая, пока менты снимут пробу. Правда, судя по тому, куда он уставился, милицейская оценка качества алкогольного напитка его интересовала мало. Вагиз глаз от Фатимы не мог отвести, и в его взгляде было такое плотоядное предвкушение, которое у добермана бывает, когда его перед собачьими боями пару дней не кормят. Сеня этого взгляда не заметить не мог и, едва пригубив вино из серебряного кубка, торопливо заявил:
   - Нормально. Сойдет для сельской местности. Короче, спасибо тебе, Вагиз, можешь идти. Нам нужно кое-что обсудить, а если что-то понадобится, мы тебя позовем.
   - Понял. Не дурак, - кротко вздохнул кабатчик. - Приятного аппетита, уважаемые. И да подарит Аллах вашим желудкам хорошее пищеварение. Пусть гастрит никогда не наградит вас изжогой, язва не прободает кишки, глисты не...
   - Аллах акбар, - прервал его словоизлияния Абдулла и властным жестом показал на дверь: - Свободен.