Страница:
Дальнейшие события в разных хрониках описываются по-разному. Некоторые утверждают, что за столь чудовищный грех папессу и ее отпрыска забили камнями до смерти. По другой версии, ее привязали к хвосту лошади и гоняли по улицам Рима, пока она не скончалась. По третьей версии, она умерла во время родов и ее похоронили в церкви Святого Климента, а мальчик вырос, его отдали в монастырь, и он до служился до епископа.
Итальянский писатель Боккаччо называл папессу Иоанной Джибертой и описал ее историю в одной из своих новелл. Некоторые исследователи историй папства утверждают, что папесса была возлюбленной папы Льва IV, а ребенок у нее от молодого священнослужителя, с которым она тайно обвенчалась.
Папесса Иоанна. Книжная иллюстрация
Получить в Ватикане какие-либо сведения о женщине, занимавшей пост папы римского в период с IX по X век, нет никакой возможности. Там эту историю полностью игнорируют, называют выдумкой. Но тогда почему в узкую улочку между Колизеем и собором Святого Климента папы не заходят ни при каких условиях? С X века они упорно ее избегают. Не связано ли это с нечестивой, ее греховным поведением и убийством на этой самой улице? Кстати, возле собора Святого Климента долгое время стояла каменная статуя женщины в тяжелых одеждах, на руках она держала только что родившегося младенца. В народе ее называли «без вины убитая папесса Агнесс».
Скандинавские разбойники
Ассасины против крестоносцев
Оскопление богослова
Убийство у алтаря
Крестоносцы-грабители
Итальянский писатель Боккаччо называл папессу Иоанной Джибертой и описал ее историю в одной из своих новелл. Некоторые исследователи историй папства утверждают, что папесса была возлюбленной папы Льва IV, а ребенок у нее от молодого священнослужителя, с которым она тайно обвенчалась.
Получить в Ватикане какие-либо сведения о женщине, занимавшей пост папы римского в период с IX по X век, нет никакой возможности. Там эту историю полностью игнорируют, называют выдумкой. Но тогда почему в узкую улочку между Колизеем и собором Святого Климента папы не заходят ни при каких условиях? С X века они упорно ее избегают. Не связано ли это с нечестивой, ее греховным поведением и убийством на этой самой улице? Кстати, возле собора Святого Климента долгое время стояла каменная статуя женщины в тяжелых одеждах, на руках она держала только что родившегося младенца. В народе ее называли «без вины убитая папесса Агнесс».
Скандинавские разбойники
В VIII–XI веках, забросив свой тяжелый труд, они занялись разбоем, пиратством, совершали отчаянные завоевательные набеги, которые приносили легкую добычу.
Жизнь на Севере была трудна. Суровые условия жизни закалили людей, но и вынуждали искать лучшей доли. Распад общинно-родового строя у датчан, шведов и норвежцев привел к тому, что свободные молодые мужчины должны были брать в руки оружие – копье, секиру, меч, – нападать на соседей, захватывать провизию, рыболовные снасти и искать лучшей доли за морем. От 30 до 40 человек садились в низкобортные ладьи, ставили парус, опускали весла и неслись по волнам навстречу удаче.
Когда они неожиданно высаживались на берегу, то с местными жителями сразу начинались ожесточенные стычки. Не всегда викинги выходили из них победителями. Но если и выходили, то не всегда привозили домой богатую добычу. Ближе всех были берега Британии. Первые письменные источники сообщают о высадке викингов на остров Линдисфарн, недалеко от Британии. Произошло это летней ночью 793 года. В звериных шкурах, оглашая все кругом дикими криками, викинги казались страшными неземными пришельцами, несущими разрушение и смерть. Они нападали на прибрежные селения внезапно, рубили всех и вся, не зная пощады и жалости. С собой уносили провизию, ценные вещи, оружие. Тактика нападения была простой – налететь, как вихрь, лучше всего темной ночью, захватить самое ценное и сразу же обратно к лодкам, уходить в море.
Легкая добыча раззадоривала викингов, они с яростью бились, желая добраться до сокровищ. Неудержимый напор в бою все чаще приводил к победам. Язычники, не имевшие человеческого сострадания, уничтожали на своем пути все живое. Вернувшись домой с добычей, они становились героями, другие следовали их примеру. Количество викингов увеличивалось. В 865 году сыновья датского конунга Рагнара Лодброка отправились к берегам Британии с огромным воинством, которое позднее назвали «великой армией язычников». Высадившись на берега Нортумбрии, они казнили местных королей, захватили их владения и поделили между собой. Они не собирались уходить с захваченных земель, считая себя их хозяевами. Они вынудили короля Альфреда Великого заключить с ними перемирие. Правление сыновей датского конунга продолжалось до начала X столетия. Сын Альфреда Великого Эдуард Старший стал теснить датских завоевателей, и к 924 году территории Восточной Британии были от них освобождены.
Новая волна набегов викингов на Британские острова началась в 980 году. Воодушевленные успехами своих предков, пришельцы из Скандинавских стран грабили британский народ и хотели остаться на захваченных землях навсегда. И в 1013 году датские викинги под руководством Свена Вилобородого завоевали север Англии. Только предпоследнему королю англосаксонской династии Эдуарду Исповеднику удалось прогнать их и вернуть себе престол в 1042 году. Последний датский монарх, который претендовал на английские земли, был Свен Эстридсен. В 1069 году он направил огромный флот до 300 ладей с викингами на борьбу с Вильгельмом I Завоевателем. Ему удалось захватить только город Йорк. Сражаться с армией Вильгельма он не стал, силы были неравны. Эстридсен договорился о выкупе и вместе с флотом вернулся обратно в Данию.
Реконструированное жилище викингов в Исландии
К концу X века нашествия викингов значительно ослабели, хотя однажды они дошли до Парижа. Не зная, как бороться с непредсказуемым грабительским нашествием скандинавов, французский король Карл Простоватый в 911 году отдал им север Франции. Там поселился скандинавский вождь Роллон, местность получила название Нормандия. Набеги там прекратились, дружины северян растворились в местном населении. Именно от Роллона произошел знаменитый Вильгельм Завоеватель, покоривший Англию в 1066 году. От викингов же пошел род нормандского князя Танкреда Отвиля, который покорил юг Италии. Таким образом, было положено начало Сицилийскому королевству.
Завоевательные грабительские походы викингов стали спадать к первой половине XI века. Численность населения в Скандинавских странах из-за отсутствия мужского населения постоянно уменьшалась, некому было продолжать род, развивать хозяйство. В Европе распространялось христианство, которое проповедовало смирение, любовь к ближнему. Новая вера не одобряла грабительских набегов, осуждала варварство и работорговлю. В городах и селениях Европы стали появляться церкви, оплоты новой веры, укреплялись феодальные отношения, образ жизни стал оседлым. Эпоха викингов закончилась.
Жизнь на Севере была трудна. Суровые условия жизни закалили людей, но и вынуждали искать лучшей доли. Распад общинно-родового строя у датчан, шведов и норвежцев привел к тому, что свободные молодые мужчины должны были брать в руки оружие – копье, секиру, меч, – нападать на соседей, захватывать провизию, рыболовные снасти и искать лучшей доли за морем. От 30 до 40 человек садились в низкобортные ладьи, ставили парус, опускали весла и неслись по волнам навстречу удаче.
Когда они неожиданно высаживались на берегу, то с местными жителями сразу начинались ожесточенные стычки. Не всегда викинги выходили из них победителями. Но если и выходили, то не всегда привозили домой богатую добычу. Ближе всех были берега Британии. Первые письменные источники сообщают о высадке викингов на остров Линдисфарн, недалеко от Британии. Произошло это летней ночью 793 года. В звериных шкурах, оглашая все кругом дикими криками, викинги казались страшными неземными пришельцами, несущими разрушение и смерть. Они нападали на прибрежные селения внезапно, рубили всех и вся, не зная пощады и жалости. С собой уносили провизию, ценные вещи, оружие. Тактика нападения была простой – налететь, как вихрь, лучше всего темной ночью, захватить самое ценное и сразу же обратно к лодкам, уходить в море.
Легкая добыча раззадоривала викингов, они с яростью бились, желая добраться до сокровищ. Неудержимый напор в бою все чаще приводил к победам. Язычники, не имевшие человеческого сострадания, уничтожали на своем пути все живое. Вернувшись домой с добычей, они становились героями, другие следовали их примеру. Количество викингов увеличивалось. В 865 году сыновья датского конунга Рагнара Лодброка отправились к берегам Британии с огромным воинством, которое позднее назвали «великой армией язычников». Высадившись на берега Нортумбрии, они казнили местных королей, захватили их владения и поделили между собой. Они не собирались уходить с захваченных земель, считая себя их хозяевами. Они вынудили короля Альфреда Великого заключить с ними перемирие. Правление сыновей датского конунга продолжалось до начала X столетия. Сын Альфреда Великого Эдуард Старший стал теснить датских завоевателей, и к 924 году территории Восточной Британии были от них освобождены.
Новая волна набегов викингов на Британские острова началась в 980 году. Воодушевленные успехами своих предков, пришельцы из Скандинавских стран грабили британский народ и хотели остаться на захваченных землях навсегда. И в 1013 году датские викинги под руководством Свена Вилобородого завоевали север Англии. Только предпоследнему королю англосаксонской династии Эдуарду Исповеднику удалось прогнать их и вернуть себе престол в 1042 году. Последний датский монарх, который претендовал на английские земли, был Свен Эстридсен. В 1069 году он направил огромный флот до 300 ладей с викингами на борьбу с Вильгельмом I Завоевателем. Ему удалось захватить только город Йорк. Сражаться с армией Вильгельма он не стал, силы были неравны. Эстридсен договорился о выкупе и вместе с флотом вернулся обратно в Данию.
К концу X века нашествия викингов значительно ослабели, хотя однажды они дошли до Парижа. Не зная, как бороться с непредсказуемым грабительским нашествием скандинавов, французский король Карл Простоватый в 911 году отдал им север Франции. Там поселился скандинавский вождь Роллон, местность получила название Нормандия. Набеги там прекратились, дружины северян растворились в местном населении. Именно от Роллона произошел знаменитый Вильгельм Завоеватель, покоривший Англию в 1066 году. От викингов же пошел род нормандского князя Танкреда Отвиля, который покорил юг Италии. Таким образом, было положено начало Сицилийскому королевству.
Завоевательные грабительские походы викингов стали спадать к первой половине XI века. Численность населения в Скандинавских странах из-за отсутствия мужского населения постоянно уменьшалась, некому было продолжать род, развивать хозяйство. В Европе распространялось христианство, которое проповедовало смирение, любовь к ближнему. Новая вера не одобряла грабительских набегов, осуждала варварство и работорговлю. В городах и селениях Европы стали появляться церкви, оплоты новой веры, укреплялись феодальные отношения, образ жизни стал оседлым. Эпоха викингов закончилась.
Ассасины против крестоносцев
Массовое движение крестоносцев началось в 1096 году с похода на Ближний Восток с целью освободить Святую землю от неверных, от магометан. Эти походы сопровождались грабительскими набегами, опустошением земель христианской Европы. Толпы плохо вооруженных крестьян, бродячих рыцарей с нашитым на плащах красными крестами не знали пощады ни к своим, ни к чужим. Мусульманские правители были в смятении, но неожиданно против предводителей крестоносцев кто-то направил отряды наемных убийц.
Одурманенные гашишем, поэтому их называли хашшашины (отсюда слово «ассасин»), не ведая страха, молодые сильные арабы, умело маскируясь, приближались к вожакам рыцарских отрядов, неожиданно нападали на них, убивали и исчезали. Отряды несли немалые потери. Именно с эпохи Крестовых походов слово «ассасин» стало ассоциироваться в европейских языках с понятием «наемный фанатик-убийца, не ведающий страха».
Крестоносцы не смогли дать им достойный отпор. Короли, бароны, богатые феодалы, рыцари не сразу осознали, откуда им угрожала опасность. Не представляли, что с первых шагов их по мусульманской земле они становились мишенью для ассасинов. Распознать подосланных убийц было невозможно. Предлагая свои услуги в качестве проводника, переводчика, мелкого торговца украшениями или даже поставщика красивых девушек, они входили в доверие к несведущим в чужих землях крестоносцам и нередко заводили отряды в безводные пустыни или горные ущелья. Ночью на стоянках девушки-сообщницы открывали палатки спящих, одурманенных алкоголем рыцарей. Их убивали кинжалами. Иногда отрезали головы и для устрашения выставляли наружу. И бесследно исчезали. Если удавалось схватить на месте преступления молодых арабов, их допрашивали, подвергали изощренным пыткам, результата не добивались. Они никого не выдавали, и путь к гнезду, из которого их направляла чья-то умелая рука, оставался неведом.
Но со временем кое-какие сведения крестоносцы смогли добыть. Они находили записи, их расшифровывали, появились доброжелатели из числа мусульман, принявших христианскую веру. Крестоносцы узнали о существовании некоего великого аскета, называемого Старцем гор, который был религиозным настоятелем ассасинов, их организатором. Это он воспитывал их, организовал секту, которая располагалась в горах Персии, он провозгласил, что пощады крестоносцам не будет, пусть они уберутся с чужой земли. Даже в христианской Европе они не скроются от возмездия.
Это были не просто угрозы. Вскоре от рук наемных убийц пал один из лучших полководцев крестоносцев, христианский король Иерусалимского королевства Конрад Монферратский, в Европе мусульманскими кинжалами зарезали герцога Баварского, далее пал рыцарь Раймонд Первый, за ними последовали десятки городских правителей и духовных лиц. Казалось, от ассасинов нет спасения. Их никто не видел, они возникали там, где их не ждали. Добраться до гнезда Старца гор никому не удалось.
Конец движению наемных убийц положило монгольское вторжение в страны Ближнего Востока. Потомки Чингисхана в 1256 году разгромили крепости Аламут и Меймундиз в Западной Персии, в которых проходил процесс обучения и физической подготовки ассасинов.
Руины на горе Аламут
Подробную историю зарождения и существования секты хашшашинов, или ассасинов, наемных убийц, рассказал позднее в своих трудах известный венецианский путешественник Марко Поло. По его данным, некий старец Хасан ибн Саббах создал в горах религиозную секту, которая строго придерживалась учения пророка Мухаммеда. Саббах приглашал к себе молодых людей и делал из них надежных защитников исламской веры своего образца. Он использовал разные приемы. Например, Саббах давал молодым людям покурить гашиш, а также попробовать опийный мак, после чего у них начинали возникать видения. Одурманенных юношей переносили в огороженный фруктовый сад, где звучала чарующая музыка, где столы были уставлены яствами и винами. Там их обслуживали красивейшие девушки. Опьяненные юноши в течение двух-трех дней наслаждались любовью красавиц. Затем их усыпляли снова и переводили в крепость, где их ждала муштра и скромный паек. Там им говорили, что они были в раю. Они смогут снова попасть туда, если будут выполнять волю своего владыки и не пожалеют за него свою жизнь. Молодые люди, жаждавшие снова оказаться в чудесном благословенном месте, где они испытали все прелести жизни, готовы были на все. Так воспитывались ассасины, наемные убийцы, которые с большим рвением изучали методы тайного убийства. По воле Старца гор они направлялись в лагеря крестоносцев. С собой они всегда брали кинжал и мешочек с гашишем.
Одурманенные гашишем, поэтому их называли хашшашины (отсюда слово «ассасин»), не ведая страха, молодые сильные арабы, умело маскируясь, приближались к вожакам рыцарских отрядов, неожиданно нападали на них, убивали и исчезали. Отряды несли немалые потери. Именно с эпохи Крестовых походов слово «ассасин» стало ассоциироваться в европейских языках с понятием «наемный фанатик-убийца, не ведающий страха».
Крестоносцы не смогли дать им достойный отпор. Короли, бароны, богатые феодалы, рыцари не сразу осознали, откуда им угрожала опасность. Не представляли, что с первых шагов их по мусульманской земле они становились мишенью для ассасинов. Распознать подосланных убийц было невозможно. Предлагая свои услуги в качестве проводника, переводчика, мелкого торговца украшениями или даже поставщика красивых девушек, они входили в доверие к несведущим в чужих землях крестоносцам и нередко заводили отряды в безводные пустыни или горные ущелья. Ночью на стоянках девушки-сообщницы открывали палатки спящих, одурманенных алкоголем рыцарей. Их убивали кинжалами. Иногда отрезали головы и для устрашения выставляли наружу. И бесследно исчезали. Если удавалось схватить на месте преступления молодых арабов, их допрашивали, подвергали изощренным пыткам, результата не добивались. Они никого не выдавали, и путь к гнезду, из которого их направляла чья-то умелая рука, оставался неведом.
Но со временем кое-какие сведения крестоносцы смогли добыть. Они находили записи, их расшифровывали, появились доброжелатели из числа мусульман, принявших христианскую веру. Крестоносцы узнали о существовании некоего великого аскета, называемого Старцем гор, который был религиозным настоятелем ассасинов, их организатором. Это он воспитывал их, организовал секту, которая располагалась в горах Персии, он провозгласил, что пощады крестоносцам не будет, пусть они уберутся с чужой земли. Даже в христианской Европе они не скроются от возмездия.
Это были не просто угрозы. Вскоре от рук наемных убийц пал один из лучших полководцев крестоносцев, христианский король Иерусалимского королевства Конрад Монферратский, в Европе мусульманскими кинжалами зарезали герцога Баварского, далее пал рыцарь Раймонд Первый, за ними последовали десятки городских правителей и духовных лиц. Казалось, от ассасинов нет спасения. Их никто не видел, они возникали там, где их не ждали. Добраться до гнезда Старца гор никому не удалось.
Конец движению наемных убийц положило монгольское вторжение в страны Ближнего Востока. Потомки Чингисхана в 1256 году разгромили крепости Аламут и Меймундиз в Западной Персии, в которых проходил процесс обучения и физической подготовки ассасинов.
Подробную историю зарождения и существования секты хашшашинов, или ассасинов, наемных убийц, рассказал позднее в своих трудах известный венецианский путешественник Марко Поло. По его данным, некий старец Хасан ибн Саббах создал в горах религиозную секту, которая строго придерживалась учения пророка Мухаммеда. Саббах приглашал к себе молодых людей и делал из них надежных защитников исламской веры своего образца. Он использовал разные приемы. Например, Саббах давал молодым людям покурить гашиш, а также попробовать опийный мак, после чего у них начинали возникать видения. Одурманенных юношей переносили в огороженный фруктовый сад, где звучала чарующая музыка, где столы были уставлены яствами и винами. Там их обслуживали красивейшие девушки. Опьяненные юноши в течение двух-трех дней наслаждались любовью красавиц. Затем их усыпляли снова и переводили в крепость, где их ждала муштра и скромный паек. Там им говорили, что они были в раю. Они смогут снова попасть туда, если будут выполнять волю своего владыки и не пожалеют за него свою жизнь. Молодые люди, жаждавшие снова оказаться в чудесном благословенном месте, где они испытали все прелести жизни, готовы были на все. Так воспитывались ассасины, наемные убийцы, которые с большим рвением изучали методы тайного убийства. По воле Старца гор они направлялись в лагеря крестоносцев. С собой они всегда брали кинжал и мешочек с гашишем.
Оскопление богослова
Знаменитый французский богослов, философ и поэт Пьер Абеляр (1079–1142), выходец из Бретани, с раннего детства изучавший многие науки, в двадцатилетнем возрасте прибыл в Париж, чтобы продолжить свое образование и сделать карьеру священника. Избегавший женщин, видевший в них лишь блудниц, склонявших мужчин к греху, он встретил в Париже чистую девушку по имени Элоиза и сильно увлекся ею. Эта любовная связь подняла его на верх блаженства, но и принесла в дальнейшем физические и моральные страдания.
В своем сочинении «История моих бедствий», подготовленном уже в зрелом возрасте, Абеляр писал о том, что успешно трудился на ниве философии и был всецело охвачен гордостью и сластолюбием «и только божественное милосердие, помимо моей воли, исцелило меня от обеих этих болезней – сначала от сластолюбия, а затем и от гордости». Он, как никто другой до него, в этом труде откровенно обнажил свою душу, рассказал о своих интимных чувствах и переживаниях. «Я гнушался всегда нечистотой блудниц, а от сближения и от короткого знакомства с благородными дамами меня удерживали усердные учебные занятия, и я имел мало знакомых среди мирянок. Моя, так сказать, коварная и изменчивая судьба создала удобнейший случай, чтобы было легче сбросить меня с высоты моего величия в бездну».
Далее он описывает, что в то время в Париже жила некая юная девица по имени Элоиза, 17 лет, племянница одного каноника, которого звали Фульбер. Этот каноник очень заботился о воспитании и образовании Элоизы. И она, очень хорошенькая, отличаясь сообразительностью, достигла заметных успехов в изучении разных предметов. «Так как у женщин очень редко встречается такой дар, то есть ученые познания, – писал Абеляр, – то это еще более возвышало девушку и делало ее известной во всем королевстве».
Абеляр заинтересовался девушкой. Он был молод и красив, считался известным преподавателем, о искусстве его риторики, умении дискутировать говорили далеко за пределами Парижа. Он предложил Фульберу свои услуги в качестве учителя для его племянницы и плату за это попросил невысокую. Скупой Фульбер обрадовался выгодному предложению. Более того, он попросил Пьера относится к девушке строго и при необходимости наказывать ее, так дядя сам «отдал нежную овечку голодному волку».
Между молодыми людьми вспыхнула самая настоящая, земная любовь. «Под предлогом учения мы всецело предавались любви, – писал Абеляр, – и над раскрытыми книгами больше звучали слова о любви, чем об учении; больше было поцелуев, чем мудрых изречений; руки чаще тянулись к груди, чем к книгам, а глаза чаще отражали любовь, чем следили за написанным… Охваченные страстью, мы не упустили ни одной из любовных ласк с добавлением и всего того необычного, что могла придумать любовь».
Но любовь слепа. Абеляр перестал уделять должное внимание своим основным занятиям в школе, к чтению лекций стал относиться небрежно. Ученики заметили перемену в преподавателе и стали жаловаться. Да и дядя не дремал, он оказался не таким уж наивным. По истечении нескольких месяцев любовная связь учителя и его юной ученицы вскрылась. Пьеру Абеляру пришлось спешно покинуть гостеприимный дом. А вскоре его ученица в письме призналась ему, что беременна, и спрашивала его, что ей делать. Абеляр украл свою возлюбленную, тайно выведя из дома дядюшки, и отправил к себе на родину. Там она родила сына, которого назвали Астролябием.
Могила Абеляра и Элоизы на кладбище Пер-Лашез в Париже
Фульбер был в бешенстве. Он не знал, как отомстить коварному учителю за соблазнение невинной племянницы. Ситуация складывалась очень неприятная. И тогда Абеляр, сознававший свою вину, лично отправился к Фульберу, стал просить у него прощения, обещал жениться на девушке. Дядя якобы согласился, но в душе у него зрел коварный план, он жаждал отлучить «развратника» от церкви.
Между тем успокоенный Абеляр привез Элоизу с сыном в Париж и предложил ей вступить с ним в законный брак. Однако теперь этому воспротивилась Элоиза. Она посчитала, что такой брак не принесет им счастья, он не позволит Абеляру сделать карьеру священника, а обозленный дядя… все равно найдет способ, чтобы отомстить им. Так и случилось.
Дядя постоянно приходил к Элоизе, бранил ее, всячески позорил. Абеляр не смог вынести несправедливых нападок и отвез Элоизу в женский монастырь Аржантейль. Узнав об этом, дядя и его родственники ополчились теперь против самого Абеляра. Они решили, что он сделал ее монахиней против ее воли, и совместно решили отомстить ему.
Однажды ночью, когда Абеляр спокойно почивал в своей постели, в дом ворвались люди. Сколько их было, он не помнил. Они силой разложили его на кровати, вытащили ножи и… оскопили. Громкие крики разбудили жителей. Узнав о происшедшем, все бросились искать негодников, совершивших непотребное бесчинство. Двое из нападавших были вскоре пойманы. Их также оскопили и к тому же ослепили. Абеляр был отомщен, только легче от этого ему не стало. Его естественная любовь к Элоизе, как и ко всем женщинам, закончилась. Он превратился в евнуха. Путь к высоким церковным должностям тоже был закрыт.
После медицинского лечения Абеляр служил монахом в одном монастыре, позднее вернулся к преподавательской деятельности, стал известным философом. Он умер в 1142 году в монастыре Святого Маркела. Его прежняя возлюбленная Элоиза, также ставшая монахиней, перевезла тело покойного в Паркалете, где и похоронила, оставив возле него место для себя. В 1800 году останки обоих были перенесены в парижскую церковь Сен-Жермен-де-Пре, а в 1817 году их предали земле на кладбище Пер-Лашез. Только так влюбленные воссоединились.
В своем сочинении «История моих бедствий», подготовленном уже в зрелом возрасте, Абеляр писал о том, что успешно трудился на ниве философии и был всецело охвачен гордостью и сластолюбием «и только божественное милосердие, помимо моей воли, исцелило меня от обеих этих болезней – сначала от сластолюбия, а затем и от гордости». Он, как никто другой до него, в этом труде откровенно обнажил свою душу, рассказал о своих интимных чувствах и переживаниях. «Я гнушался всегда нечистотой блудниц, а от сближения и от короткого знакомства с благородными дамами меня удерживали усердные учебные занятия, и я имел мало знакомых среди мирянок. Моя, так сказать, коварная и изменчивая судьба создала удобнейший случай, чтобы было легче сбросить меня с высоты моего величия в бездну».
Далее он описывает, что в то время в Париже жила некая юная девица по имени Элоиза, 17 лет, племянница одного каноника, которого звали Фульбер. Этот каноник очень заботился о воспитании и образовании Элоизы. И она, очень хорошенькая, отличаясь сообразительностью, достигла заметных успехов в изучении разных предметов. «Так как у женщин очень редко встречается такой дар, то есть ученые познания, – писал Абеляр, – то это еще более возвышало девушку и делало ее известной во всем королевстве».
Абеляр заинтересовался девушкой. Он был молод и красив, считался известным преподавателем, о искусстве его риторики, умении дискутировать говорили далеко за пределами Парижа. Он предложил Фульберу свои услуги в качестве учителя для его племянницы и плату за это попросил невысокую. Скупой Фульбер обрадовался выгодному предложению. Более того, он попросил Пьера относится к девушке строго и при необходимости наказывать ее, так дядя сам «отдал нежную овечку голодному волку».
Между молодыми людьми вспыхнула самая настоящая, земная любовь. «Под предлогом учения мы всецело предавались любви, – писал Абеляр, – и над раскрытыми книгами больше звучали слова о любви, чем об учении; больше было поцелуев, чем мудрых изречений; руки чаще тянулись к груди, чем к книгам, а глаза чаще отражали любовь, чем следили за написанным… Охваченные страстью, мы не упустили ни одной из любовных ласк с добавлением и всего того необычного, что могла придумать любовь».
Но любовь слепа. Абеляр перестал уделять должное внимание своим основным занятиям в школе, к чтению лекций стал относиться небрежно. Ученики заметили перемену в преподавателе и стали жаловаться. Да и дядя не дремал, он оказался не таким уж наивным. По истечении нескольких месяцев любовная связь учителя и его юной ученицы вскрылась. Пьеру Абеляру пришлось спешно покинуть гостеприимный дом. А вскоре его ученица в письме призналась ему, что беременна, и спрашивала его, что ей делать. Абеляр украл свою возлюбленную, тайно выведя из дома дядюшки, и отправил к себе на родину. Там она родила сына, которого назвали Астролябием.
Фульбер был в бешенстве. Он не знал, как отомстить коварному учителю за соблазнение невинной племянницы. Ситуация складывалась очень неприятная. И тогда Абеляр, сознававший свою вину, лично отправился к Фульберу, стал просить у него прощения, обещал жениться на девушке. Дядя якобы согласился, но в душе у него зрел коварный план, он жаждал отлучить «развратника» от церкви.
Между тем успокоенный Абеляр привез Элоизу с сыном в Париж и предложил ей вступить с ним в законный брак. Однако теперь этому воспротивилась Элоиза. Она посчитала, что такой брак не принесет им счастья, он не позволит Абеляру сделать карьеру священника, а обозленный дядя… все равно найдет способ, чтобы отомстить им. Так и случилось.
Дядя постоянно приходил к Элоизе, бранил ее, всячески позорил. Абеляр не смог вынести несправедливых нападок и отвез Элоизу в женский монастырь Аржантейль. Узнав об этом, дядя и его родственники ополчились теперь против самого Абеляра. Они решили, что он сделал ее монахиней против ее воли, и совместно решили отомстить ему.
Однажды ночью, когда Абеляр спокойно почивал в своей постели, в дом ворвались люди. Сколько их было, он не помнил. Они силой разложили его на кровати, вытащили ножи и… оскопили. Громкие крики разбудили жителей. Узнав о происшедшем, все бросились искать негодников, совершивших непотребное бесчинство. Двое из нападавших были вскоре пойманы. Их также оскопили и к тому же ослепили. Абеляр был отомщен, только легче от этого ему не стало. Его естественная любовь к Элоизе, как и ко всем женщинам, закончилась. Он превратился в евнуха. Путь к высоким церковным должностям тоже был закрыт.
После медицинского лечения Абеляр служил монахом в одном монастыре, позднее вернулся к преподавательской деятельности, стал известным философом. Он умер в 1142 году в монастыре Святого Маркела. Его прежняя возлюбленная Элоиза, также ставшая монахиней, перевезла тело покойного в Паркалете, где и похоронила, оставив возле него место для себя. В 1800 году останки обоих были перенесены в парижскую церковь Сен-Жермен-де-Пре, а в 1817 году их предали земле на кладбище Пер-Лашез. Только так влюбленные воссоединились.
Убийство у алтаря
В начале 1171 года Европа была потрясена сообщением, поступившим из добропочтимой Англии, – прямо у алтаря собора в Кентербери был зверски убит известный архиепископ Кентерберийский Томас Беккет (1118–1170). Кому была нужна смерть уважаемого священнослужителя, почитаемого богослова? Распространялись разные слухи. Говорили даже, что его убийцы некие ассасины, темные люди, пришедшие с Востока. Обеспокоенные монархи Франции, Испании, Нидерландов посылали своих послов в Лондон, чтобы выяснить все обстоятельства. Папа римский Александр III грозил убийцам страшными карами.
Небольшой городок Кентербери, расположенный в 85 километрах к юго-востоку от Лондона, в Средние века считался религиозным центром всей Англии – в нем находился древнейший Кентерберийский собор с кафедрой архиепископа. В начале 1171 года в него хлынули паломники из разных уголков Англии и стран Европы. Все хотели увидеть место убиения архиепископа у алтаря, поклониться его могиле, узнать последние новости.
Томас Беккет появился в Кентербери в 1142 году в возрасте 24 лет. Он служил помощником у местного архиепископа Теобальда и подавал большие надежды как священнослужитель. Образованный, спокойный, он соблюдал все обряды, показывал образец ревностного служения Богу. Его отец был сыном рыцаря, приобрел неплохое состояние и стал владельцем недвижимости в Лондоне, а вот мать… Она была якобы с Востока. Ее вывезли после Первого крестового похода рыцарей к Святым местам. Некоторые даже утверждали, что она была мусульманской принцессой, которую украли, крестили и сделали христианкой… Отсюда восточные убийцы ассасины, отсюда кровная месть.
Истинной подоплеки убийства никто не знал. Упорно ходили слухи об убийцах с Востока, ассасинах. Правда вскрылась спустя годы. Этого человека, который пожелал смерти архиепископа, знала вся Англия и вся Европа, он находился на самой вершине власти – король Генрих II Плантагенет (1133–1189), который значительную часть своей жизни провел в военных походах. Это удивительно, но с давних пор король считался лучшим другом архиепископа, они вместе гуляли, пили, и Томас Беккет в должности канцлера всегда стоял на стороне первого властителя.
В юные годы Томас Беккет был рыцарем. Любил турниры, проявил себя отважным бойцом и считался веселым гулякой. Ни о каком служении церкви он не думал, учился в Парижском и Болонском университетах, изучал право, философию. Но когда он вернулся в Англию, то король предложил ему перспективное местечко помощника у архиепископа Теобальда. Томас поразмышлял и согласился, сделался ревностным христианином. Затем его отправили служить в Рим к папе.
После возвращения домой в 1162 году король рекомендовал его на пост архиепископа Кентерберийского. Генрих рассчитывал, что друг окажет ему помощь в подчинении английских епископов, которые начнут платить в казну хорошие налоги. Но не тут-то было. Томаса Беккета как подменили. Он сделался послушным папе вассалом и стал противником короля. Многие решения Генриха оспаривал или игнорировал. Архиепископ восстанавливал свою паству против сюзерена. Генрих был взбешен. Такого вероломства от лучшего друга он не ожидал. В 1164 году он обвинил архиепископа в растрате казны. Томас счел за лучшее бежать из Англии. Его приютил у себя французский король Людовик VII. Так Томас Беккет оказался в центре европейской политики. Он писал монархам письма, давал политические советы и приобрел такой вес, что Генриху пришлось с ним помириться. Он же предложил Беккету вернуться в Англию.
Мятежного архиепископа встречали тысячи восторженных его почитателей. Лодку, на которой его святейшество причалил к берегу Англии, украсили цветами и на руках несли до Кентербери. Это был триумф Томаса Беккета и очередное поражение Генриха. Восстановившись на прежнем месте архиепископа в Кентербери, Томас в первую очередь уволил всех епископов, которые подчинялись королю. Это его решение было последней каплей, которая переполнила терпение Генриха II. Согласно легенде, находясь далеко от Лондона, в Нормандии, король в сердцах воскликнул: «Когда же избавят меня от этого мятежного попа?» Услышав эту фразу, служившие ему верой и правдой рыцари Реджинальд Фитц-Урс, Хьюг де Моревиль, Уильям де Траси и Ричард ле Бретон восприняли ее как приказ.
Они тотчас отправились в Англию. 29 декабря 1170 года накануне вечерней службы в Кентерберийский собор вошли четыре человека, одетые в черные плащи. Встретив архиепископа, они потребовали от него отправляться с ними на суд к королю. Беккет категорически отказался. Рыцари вернулись за оружием и, настигнув архиепископа у алтаря, мечами нанесли ему несколько ударов, раздробили голову. После этого бежали… Убийство по горячим следам раскрыто не было.
Культ святого Томаса Беккета быстро распространился по всей Англии и Европе. Масштаб паломничества к его могиле вызвал необходимость строительства Лондонского моста через Темзу. Джеффри Чосер в своих знаменитых «Кентерберийских рассказах» также сообщал о паломничестве к гробнице Беккета. В 1174 году Генрих наконец покаялся. Но признался ли он в совершенном преступлении, неизвестно. Известно другое, король босиком пришел к могиле своего бывшего друга и врага…
Убийство Томаса Беккета. Художник Мастер Франке
В годы правления короля Генриха VIII, известного своей враждебностью к священнослужителям и открытой неприязнью к папе римскому, гробницу Томаса Беккета вскрыли. Все ценности были изъяты, а сами мощи сожжены.
Небольшой городок Кентербери, расположенный в 85 километрах к юго-востоку от Лондона, в Средние века считался религиозным центром всей Англии – в нем находился древнейший Кентерберийский собор с кафедрой архиепископа. В начале 1171 года в него хлынули паломники из разных уголков Англии и стран Европы. Все хотели увидеть место убиения архиепископа у алтаря, поклониться его могиле, узнать последние новости.
Томас Беккет появился в Кентербери в 1142 году в возрасте 24 лет. Он служил помощником у местного архиепископа Теобальда и подавал большие надежды как священнослужитель. Образованный, спокойный, он соблюдал все обряды, показывал образец ревностного служения Богу. Его отец был сыном рыцаря, приобрел неплохое состояние и стал владельцем недвижимости в Лондоне, а вот мать… Она была якобы с Востока. Ее вывезли после Первого крестового похода рыцарей к Святым местам. Некоторые даже утверждали, что она была мусульманской принцессой, которую украли, крестили и сделали христианкой… Отсюда восточные убийцы ассасины, отсюда кровная месть.
Истинной подоплеки убийства никто не знал. Упорно ходили слухи об убийцах с Востока, ассасинах. Правда вскрылась спустя годы. Этого человека, который пожелал смерти архиепископа, знала вся Англия и вся Европа, он находился на самой вершине власти – король Генрих II Плантагенет (1133–1189), который значительную часть своей жизни провел в военных походах. Это удивительно, но с давних пор король считался лучшим другом архиепископа, они вместе гуляли, пили, и Томас Беккет в должности канцлера всегда стоял на стороне первого властителя.
В юные годы Томас Беккет был рыцарем. Любил турниры, проявил себя отважным бойцом и считался веселым гулякой. Ни о каком служении церкви он не думал, учился в Парижском и Болонском университетах, изучал право, философию. Но когда он вернулся в Англию, то король предложил ему перспективное местечко помощника у архиепископа Теобальда. Томас поразмышлял и согласился, сделался ревностным христианином. Затем его отправили служить в Рим к папе.
После возвращения домой в 1162 году король рекомендовал его на пост архиепископа Кентерберийского. Генрих рассчитывал, что друг окажет ему помощь в подчинении английских епископов, которые начнут платить в казну хорошие налоги. Но не тут-то было. Томаса Беккета как подменили. Он сделался послушным папе вассалом и стал противником короля. Многие решения Генриха оспаривал или игнорировал. Архиепископ восстанавливал свою паству против сюзерена. Генрих был взбешен. Такого вероломства от лучшего друга он не ожидал. В 1164 году он обвинил архиепископа в растрате казны. Томас счел за лучшее бежать из Англии. Его приютил у себя французский король Людовик VII. Так Томас Беккет оказался в центре европейской политики. Он писал монархам письма, давал политические советы и приобрел такой вес, что Генриху пришлось с ним помириться. Он же предложил Беккету вернуться в Англию.
Мятежного архиепископа встречали тысячи восторженных его почитателей. Лодку, на которой его святейшество причалил к берегу Англии, украсили цветами и на руках несли до Кентербери. Это был триумф Томаса Беккета и очередное поражение Генриха. Восстановившись на прежнем месте архиепископа в Кентербери, Томас в первую очередь уволил всех епископов, которые подчинялись королю. Это его решение было последней каплей, которая переполнила терпение Генриха II. Согласно легенде, находясь далеко от Лондона, в Нормандии, король в сердцах воскликнул: «Когда же избавят меня от этого мятежного попа?» Услышав эту фразу, служившие ему верой и правдой рыцари Реджинальд Фитц-Урс, Хьюг де Моревиль, Уильям де Траси и Ричард ле Бретон восприняли ее как приказ.
Они тотчас отправились в Англию. 29 декабря 1170 года накануне вечерней службы в Кентерберийский собор вошли четыре человека, одетые в черные плащи. Встретив архиепископа, они потребовали от него отправляться с ними на суд к королю. Беккет категорически отказался. Рыцари вернулись за оружием и, настигнув архиепископа у алтаря, мечами нанесли ему несколько ударов, раздробили голову. После этого бежали… Убийство по горячим следам раскрыто не было.
Культ святого Томаса Беккета быстро распространился по всей Англии и Европе. Масштаб паломничества к его могиле вызвал необходимость строительства Лондонского моста через Темзу. Джеффри Чосер в своих знаменитых «Кентерберийских рассказах» также сообщал о паломничестве к гробнице Беккета. В 1174 году Генрих наконец покаялся. Но признался ли он в совершенном преступлении, неизвестно. Известно другое, король босиком пришел к могиле своего бывшего друга и врага…
В годы правления короля Генриха VIII, известного своей враждебностью к священнослужителям и открытой неприязнью к папе римскому, гробницу Томаса Беккета вскрыли. Все ценности были изъяты, а сами мощи сожжены.
Крестоносцы-грабители
Призыв папы римского Урбана II в 1095 году в Клермоне организовать поход против неверных, против мусульман, захвативших христианские святыни в Иерусалиме, вызвал мощный духовный подъем в Европе и одновременно спровоцировал жажду личного обогащения. Крестоносцами становились не только короли и благородные рыцари. Все, кто мог держать в руках оружие, загорелись желанием добраться до Земли обетованной, отобрать у мусульман сокровища и тем самым очиститься от грехов. Двигаясь по Европе, это неорганизованное многотысячное войско, конных и пеших, повело себя, увы, не по-христиански. Страдавшие от жажды, холода, голода, болезней крестоносцы принялись грабить своих единоверцев. Из благородных рыцари превратились в буквальном смысле в разбойников, наводивших ужас на местных крестьян.
Папа сумел распалить паству. В своей речи он приводил жуткие истории о жестокостях, творимых турками в Святой земле. Он скорбел о невинно убиенных христианах и метал громы и молнии в адрес мусульман, требовал убивать неверных. Толпа ему внимала и периодически восклицала: «Так хочет Бог!» Папа знал, что в Иерусалиме царило спокойствие, паломников-христиан никто не притеснял, доступ к Гробу Господню был свободен, правда, за проход к нему турки взимали плату. Об этом ему рассказал византийский император Алексей I Комнин, который просил прислать рыцарей для наведения порядка в Византии, но отнюдь не в Иерусалиме, которым в то время владели мусульмане. Такова была подоплека «кровавых» событий на Святой земле.
Крестоносцы в Иерусалиме. Художник Г. Доре
Папа намеренно сгущал краски. Очень хотелось ему проявить себя истинным защитником Гроба Господня и сделаться объединителем двух церквей – Римско-католической и Греко-православной. Его речь достигла цели – толпа готова была тотчас взяться за оружие и двигаться в Иерусалим. Рыцари, собравшиеся в Клермоне, стали нашивать на свои плащи красные кресты, собирали оружие.
Первый крестовый поход начался весной 1096 года. Примерно 30–50 тысяч бедняков, среди них тысячи плохо вооруженных рыцарей, с женами и детьми, без всякого запаса продовольствия, двинулись в южном направлении. Они шли выполнять божескую миссию, освобождать Святую землю, и были убеждены, что в пути им будут делать щедрые пожертвования. Увы, никто не ждал этих бедняков. Никто не собирался их бесплатно кормить, поить, снабжать одеждой, обувью и оружием. Перед разноголосой и разношерстной толпой городские ворота закрывались, двери крестьянских домов захлопывались. Крестоносцы негодовали и вспомнили призыв папы «Убей неверного!» Новоявленные защитники Гроба Господня принялись громить находящиеся на их пути христианские села и деревни. Особенно доставалось евреям, венграм, болгарам и прочим народам, оказавшимся также в категории неверных. С крестом в руках, с криками «Так хочет Бог!» крестоносцы врывались в дома, убивали мужчин, насиловали женщин, забирали лошадей, продукты питания, одежду, оружие. И жгли дома тех, кто оказывал им сопротивление. Некоторые крестоносцы отставали от войска. Они не хотели двигаться дальше, их прельщала свободная жизнь грабителей.
Папа сумел распалить паству. В своей речи он приводил жуткие истории о жестокостях, творимых турками в Святой земле. Он скорбел о невинно убиенных христианах и метал громы и молнии в адрес мусульман, требовал убивать неверных. Толпа ему внимала и периодически восклицала: «Так хочет Бог!» Папа знал, что в Иерусалиме царило спокойствие, паломников-христиан никто не притеснял, доступ к Гробу Господню был свободен, правда, за проход к нему турки взимали плату. Об этом ему рассказал византийский император Алексей I Комнин, который просил прислать рыцарей для наведения порядка в Византии, но отнюдь не в Иерусалиме, которым в то время владели мусульмане. Такова была подоплека «кровавых» событий на Святой земле.
Папа намеренно сгущал краски. Очень хотелось ему проявить себя истинным защитником Гроба Господня и сделаться объединителем двух церквей – Римско-католической и Греко-православной. Его речь достигла цели – толпа готова была тотчас взяться за оружие и двигаться в Иерусалим. Рыцари, собравшиеся в Клермоне, стали нашивать на свои плащи красные кресты, собирали оружие.
Первый крестовый поход начался весной 1096 года. Примерно 30–50 тысяч бедняков, среди них тысячи плохо вооруженных рыцарей, с женами и детьми, без всякого запаса продовольствия, двинулись в южном направлении. Они шли выполнять божескую миссию, освобождать Святую землю, и были убеждены, что в пути им будут делать щедрые пожертвования. Увы, никто не ждал этих бедняков. Никто не собирался их бесплатно кормить, поить, снабжать одеждой, обувью и оружием. Перед разноголосой и разношерстной толпой городские ворота закрывались, двери крестьянских домов захлопывались. Крестоносцы негодовали и вспомнили призыв папы «Убей неверного!» Новоявленные защитники Гроба Господня принялись громить находящиеся на их пути христианские села и деревни. Особенно доставалось евреям, венграм, болгарам и прочим народам, оказавшимся также в категории неверных. С крестом в руках, с криками «Так хочет Бог!» крестоносцы врывались в дома, убивали мужчин, насиловали женщин, забирали лошадей, продукты питания, одежду, оружие. И жгли дома тех, кто оказывал им сопротивление. Некоторые крестоносцы отставали от войска. Они не хотели двигаться дальше, их прельщала свободная жизнь грабителей.