Макальюсо Памела. Согрей меня

   - Я бы не предлагала; ну, учи, ковбой! Его губы изогнулись, в глазах мелькнул задорный огонек.
   - Можешь на меня рассчитывать.
   Стоун снял ее с верхней полки. Они помогли друг другу избавиться от оставшейся одежды, и Патрисия убедилась - он действительно возбужден!
   Стоун расстегнул свой спальный мешок, и они улеглись на него, тесно прижавшись друг к другу. Мужчина притянул ее к себе, их губы слились в поцелуе. Не размыкая губ, он взял ее за руку и, проведя ею вдоль своего тела, опустил ниже.
   Поначалу Стоун сообщал ей, где ему было приятно, а потом слова потеряли смысл. Учащенное дыхание, срывающиеся с губ стоны и проходившая по телу дрожь были красноречивым свидетельством его удовольствия. Нежно поцеловав его грудь, девушка начала спускаться все ниже и ниже.
   Несмотря на то, что Патрисия была дилетанткой в любовной науке, она оказалась способной ученицей. Вскоре Стоун потерял над собой контроль. Подобно ему, Патрисия остановилась не сразу, позволяя ему расслабиться, и только потом они легли неподвижно.
   Он нежно подтащил ее к себе и заключил в объятия. Патрисия натянула на них спальник и прильнула к его груди.
   - Хочешь спать? - спросил Стоун.
   - Сейчас нет. Я так полна тобой, что боюсь закрыть глаза - а вдруг это сон? А вдруг я засну, а ты куда-нибудь исчезнешь?
   Патрисия сложила руки на его груди, опершись на них подбородком.
   - Расскажи мне еще про ковбоев. Он стал рассказывать про лошадей, загоны, степные просторы прерий. Они обсуждали любимые книги, делились впечатлениями о кинофильмах, оказалось, что оба любят музыку, но разную.
   - Тебе нравится Вивальди? - изумилась она. Стоун обиженно вскинул бровь.
   - Конечно! Уж не думаешь ли ты, что я слушаю только кантри, диско или рок?
   - Нет, что ты. Просто ты и классика в моей голове как-то не укладываетесь. Стоун озорно улыбнулся.
   - Обижаешь, я всесторонне развитый парень.
   - Бывает, всесторонне развитые люди не любят классическую музыку.
   - Патрисия права.., восклицательный знак, - проговорил он, проведя пальцем по ее спине, а "точку" поставив чуть пониже. Довольный своей выдумкой, Стоун победоносно улыбнулся. Но Патрисия, томная и умиротворенная, лишь слабо улыбнулась. Ее одолевал сон.
   - Пойду погашу лампы. - У Стоуна тоже слипались глаза, он еле держался.
   Патрисия скатилась на бок, позволяя ему встать. Стоун подкинул еще дров и погасил лампы. Патрисия с восхищением отметила, что и без одежды он выглядит великолепно в интерьер. Очевидно, дело не в экипировке, а в самом человеке.
   По дороге он стащил с верхней полки и ее спальник.
   Патрисия нырнула в его объятия. Тесно сплетя руки и ноги, молодые люди прижались друг к другу. Они поговорили еще немного, пока языки не начали заплетаться.
   - Сладких снов, дорогая, - услышала она сквозь дрему.
   Утром Патрисия, едва открыв глаза, потянула носом: а где же свежезаваренный кофе? Его аромат она ощущала каждое утро, с первого дня. Но, сообразив, Патрисия улыбнулась - повар еще не проснулся! Вот он, рядом с ней, его руки обнимают ее. Но, дорогая, что-нибудь одно - кофе или Стоун!
   От ее внимания не ускользнуло и кое-что еще. Порывистый ветер завывал за стенами и швырял в избушку снег. Неужели снова буран? В какой-то степени девушке этого даже хотелось... Да, она мечтала об этом.
   Стоун перевернулся, и девушка посмотрела на него.
   - Доброе утро. Как спалось? - улыбнулся он и нежно ее поцеловал.
   - Доброе утро. Замечательно. Было тепло и приятно.
   Стоун пощекотал ее шею.
   - Мне тоже. И если мы сейчас не встанем, то скоро нам станет жарко.
   Они снова поцеловались. Патрисия чувствовала себя так, словно в ее душе взошло солнце, но где-то в самой глубине тихонечко тлело сомнение...
   Стоун перекатился на спину, увлекая ее за собой и укладывая на своей груди.
   - Я пожелал тебе доброго утра?
   - Думаю, да.
   - Тогда позволь поправиться: прекрасного утра.
   Патрисия расхохоталась. Да, прекрасное, как ты изволил поправить, и я смеюсь от всей души, потому что это первое в моей жизни утро, когда я просыпаюсь в объятиях мужчины, и это замечательно. Конечно, дело было вовсе не в утре, а в мужчине, рядом с которым она проснулась. О, черт, ну кого она пытается надуть.., сегодня все прекрасно.
   И все-таки она не понимала, как ему удалось завоевать всю ее, от пят до макушки, проникнуть в сердце, заморочить ей голову за такой короткий промежуток времени? Ведь время их знакомства исчисляется не в днях, а в часах, исключая сон. Да, он обаятелен, красив, от него исходит потрясающая мужская сила, он сексуально заряжен... Но даже если и так, значит ли это, что она влюблена?
   Даже после всего того, что между ними было, девушка не получила ответы на свои вопросы. Однако желание получить ответы на эти и многие другие вопросы разгорелось еще сильнее.
   Они лежали, обнявшись, целуясь и шепчась. Делились школьными воспоминаниями, болтали всякие милые глупости. Ветер еще сильнее завывал, и Стоун предположил, что это может быть чинок. Наконец голод вытащил их из постели. Молодые люди позавтракали и снова нырнули в кровать.
   Промозглый ветер завывал целый день. Нет, это не теплый, ласковый чинок. Однако во второй половине дня погода чуть прояснилась, и, как им показалось, снежные заносы за окном заметно уменьшились.
   - Если так пойдет и дальше, уже завтра днем мы сможем отсюда выбраться, предположил Стоун.
   - Шутишь? - спросила она, криво улыбнувшись. Неужели разлука уже на пороге?
   - Ни в коей мере.
   - Значит, тает так же быстро, как и выпадает?
   - Иногда, но не всегда. На этот раз на дороге останется значительная часть снега. Хотя не думаю, что это помешает нам проехать.
   - Такой транспорт, как у тебя, может пройти где угодно.
   - Грузовики, бесспорно, выносливей других машин, но и у них есть свои пределы. - Стоун обнял ее за плечи. - Не хочешь прогуляться?
   - Я бы с удовольствием, но то, что снег начал таять, еще не означает, что уже тепло.
   - Ты права, - усмехнулся он.
   - Пойдем позже, когда немного потеплеет.
   Патрисия снова посмотрела в окно. Нагруженные снегом ветви деревьев, отяжелевшие от своей ноши, клонились к земле, стряхивая снежные хлопья. И если смотреть на лесную кромку издалека, создавалась иллюзия, что снова падает снег.
   - Пожалуй, я почитаю, книга стоит того, чтобы ее закончить, надо успеть до отъезда, - вспомнила Патрисия.
   - Не беспокойся, ты можешь взять ее с собой, если не успеешь.
   - Спасибо. Но лучше дочитать, тогда не придется возвращать.
   - Ммм, надеюсь, ты не забыла, что у нас в запасе еще один раз.
   - Но впереди еще целая ночь. - Она повернулась к мужчине, ожидая реакции. Стоун согласился.
   - Ладно, давай почитаем, только почему бы тебе не сесть мне на колени?
   - Хорошо.
   Молодые люди уютно устроились на тахте, как и накануне. Ощущение обнимающего ее сзади мужчины мешало сконцентрироваться. А когда он начал поглаживать ее плечи, девушка поняла, что про книжку можно забыть.
   - О, Стоун, - прошептала она, запрокидывая голову.
   - Этот презерватив скоро прожжет в моем кармане дырку, дорогая.
   Глава 8
   Патрисия рассмеялась.
   - Я так старалась не думать об этом.
   - Я тоже, но для меня это потерянное время. - Итак, какие будут предложения? - спросил он. Какая все-таки у него чувственная улыбка!
   - Кажется, скоро начнет темнеть.
   - Да, солнце зайдет примерно через час.
   - Может, сначала поужинаем? Стоун покачал головой.
   - Я очень проголодался, но сейчас меня мучает еще более жестокий голод.
   - Меня тоже, - призналась она. Познав вкус любви, она жаждала продолжения...
   Стоун выпрямился и подтянул ее к себе, усаживая на колени. Патрисия обвила руками его шею, сцепив сзади пальцы. Слегка наклонившись, девушка прильнула к нему губами. Он притянул ее ближе и ответил полным страсти поцелуем, не обманув ее ожиданий. Затем, обхватив руками ее бедра, мужчина дал понять, что безумно хочет ее. Слегка покачивая бедрами, девушка распалила его еще больше. Ее имя слетало с его пылающих снастью губ и утопало в ее жаждущем поцелуя рту. Когда вожделение достигло апогея, мужчина резко приподнялся, заглушая ее сладострастный стон, и, нежно прикусив ее нижнюю губу, отыскал язык.
   Сладостное предвкушение сменялось всепоглощающей жаждой. Патрисия инстинктивно покачивала бедрами, издавая томные стоны.
   Не переставая целоваться, они помогли друг другу скинуть одежду до пояса. Он покрывал поцелуями ее набухшие желанием соски. Когда он осторожно прошелся языком по ее телу, Патрисия выгнулась, и ему пришлось поддержать девушку за спину.
   - Ты у меня такая чувственная, дорогая.
   - Это хорошо? - спросила она грудным срывающимся шепотом.
   - Очень. Многие мужчины лишь мечтают о том, чтобы заняться любовью с женщиной вроде тебя.
   Патрисия зарделась. Безусловно, ей было приятно услышать это от него, но смог бы кто-то другой завести ее до такой степени? Он - само совершенство в любовных играх, и пусть она неопытна, но всей своей женской сутью она это чувствует. Кто знает, может, Стоун ее единственная любовь и это на всю жизнь.
   Любовь, которой, видимо, суждено остаться неразделенной, как бы сильно она ни старалась. А вдруг это их последняя ночь? Конечно, они могут еще встретиться, они же живут практически рядом... Но лучше не загадывать. Иначе.., ей вряд ли удастся расслабиться.
   Он снова притянул ее к себе и завладел ее губами. Патрисия провела языком по его пухлой нижней губе, даже не думая сопротивляться.
   Постепенно молодые люди все больше и больше возбуждались. Патрисия почти не владела собой, распухшие от поцелуев губы были готовы прошептать заветное "люблю". Ее останавливало только его молчание: никаких предложений или обещаний он не высказывал, но за него говорили глаза, горевшие желанием, руки, яростно ласкавшие ее, но можно ли принять это за любовь? Вряд ли. А может, он все еще горюет по своей жене, в который раз подумала девушка.
   - Пойдем в постель, пока я еще в состоянии до нее добраться, - прошептал Стоун, запуская руки в ее волосы.
   Нежно обхватив ее за талию, Стоун помог ей встать и повел к своей кровати.
   Дрожа от нетерпения, они помогли друг другу раздеться. Стоун вытащил из кармана последний презерватив и положил его под подушку. Растянувшись рядом с Патрисией, он страстно обнял ее. Он осыпал ее ласками до тех пор, пока не понял, что она готова достичь полного экстаза. И только тогда он вытащил из-под подушки презерватив. Расположившись между ее ног, мужчина медленно вошел в нее.
   Полустон, полукрик вырвался из ее груди.
   - Да, дорогая, я знаю, я знаю. Ты готова.
   Патрисия слабо кивнула. О том, чтобы ответить членораздельно, не могло быть и речи.
   Он откинулся назад, затем снова припал к ее телу, совершая ритмичные движения, стремясь к взаимному полному освобождению. Постепенно темп и сила его толчков нарастали.
   Патрисия забыла обо всем на свете. Остались лишь сладостные ощущения ее распаленного тела и томные постанывания, то и дело вырывающиеся из ее груди и тут же подхватываемые Стоуном.
   Девушка пыталась сохранить этот эйфорический полет как можно дольше. Но когда его тело напряглось и задрожало, Патрисия не выдержала. Плотно прижавшись к нему, девушка приподняла бедра и, пережив последнюю сладострастную волну, последовала его примеру.
   Стоун припал к ее груди. Совершенно обессиленная девушка медленно ласкала его лопатки и плечи. Издав глубокий грудной стон, мужчина перекатился на спину, увлекая ее за собой. Патрисия вздохнула и расслабилась, положив голову на его грудь.
   Стоун набрал в легкие воздуха и, со свистом выдохнув, сказал:
   - Один день лучше другого. И если все дело в сторожке, надеюсь, ее воздействие никогда не закончится.
   Радостная искорка надежды зажглась в сердце девушки. Был ли в его словах намек на дальнейшие отношения? А может, он имел в виду себя одного?
   Уютно устроившись в его объятиях, Патрисия лелеяла надежду на продолжение этого разговора, но напрасно. Когда жар любви начал покидать их тела, Стоун натянул второй спальник.
   Казалось, он совсем не торопился засыпать, а продолжал обнимать и ласкать девушку.
   Патрисия не заметила, как заснула. Они спали рядом, тесно прижавшись друг к другу. Патрисия закрыла глаза, снова и снова воскрешая его облик до самых мельчайших подробностей, их ласки, ощущения. Вопреки здравому смыслу, мысли о том, как было бы здорово начинать утро именно так, предательски прокрадывались в ее голову.
   Не увлекайся, Патрисия, это лишь сон. Прекрасный сон.
   Но какой сон! Так не хочется просыпаться. Ее глаза увлажнились. Слава богу, что он спит. Только бы он не заметил моих слез, мелькнуло у Патрисии. Начнет расспрашивать, а что она скажет? Не признаваться же ей в любви ему, по существу, первому встречному.., ковбою!
   Девушке не хотелось навязывать свою любовь. Она желала, чтобы в его памяти сохранились лишь светлые, полные страсти воспоминания о проведенных вместе днях, а не о несчастной Патрисии, перепутавшей мимолетное влечение с большой любовью. Это было противно. Она приложит все усилия, чтобы этого не случилось.
   Стараясь не потревожить его сон, девушка осторожно соскользнула с постели. Заботливо прикрыв его спальником, она подобрала свои вещи, оделась и, подбросив дров в камин, занялась приготовлением завтрака. Увлекшись хозяйственными делами, вся в мыслях о себе, она не сразу почувствовала, что за ней наблюдают. Оглянувшись, Патрисия увидела, что Стоун и в самом деле не спал, а внимательно следил за ее хлопотами...
   Патрисия разулыбалась. Любимый, слегка хрипловатый спросонья голос заставил ее затрепетать...
   - Завтрак почти готов, - сообщила она, подходя к нему.
   Мужчина потянулся и сел. Патрисия пыталась не смотреть, но устоять было невозможно. Ей непременно захочется его потрогать, потом... Она сразу представила, что будет потом, а сейчас этим заниматься нельзя.
   Стоун провел рукой по своей бороде.
   - Пожалуй, я встану, - сказал он, перебираясь на край постели. А Патрисия быстро направилась к плите проверить, все ли готово. Встав к нему спиной, девушка боялась шевельнуться, до тех пор пока не услышала лязг застегивающейся на джинсах молнии. Когда она повернулась, он уже натягивал рубашку.
   - Готово? - спросил он, улыбаясь. Ее сердце екнуло. Интересно, что он имеет в виду?
   - К чему готова? - переспросила девушка тихим голосом.
   - Готов. Завтрак.
   - О да, конечно, - воскликнула Патрисия. Если бы он не смотрел на нее такими глазами, она бы с удовольствием хлопнула себя по лбу. Не заниматься же любовью в одежде! Патрисия покраснела.
   Стоун подошел к столу и сел. Девушка разлила кофе, наложила овсянку и открыла баночку консервированных персиков.
   Некоторое время они молчали, затем Стоун сказал:
   - Перед отъездом нам нужно составить список необходимых запасов для Мака.
   - Продовольственный запас должен быть разнообразным и состоять не только из консервов, это особенно зимой важно.
   - Да, ты права.
   Но несмотря на то, что они болтали на отвлеченные темы, мысли Патрисии были заняты лишь одним - предстоящим отъездом.
   Осталось лишь убраться, составить список и проверить дорогу, по которой они скоро вернутся каждый в свою жизнь. В комнате воцарилась тишина. Они помыли посуду, сложили спальники и подушки обратно в шкаф. Стоун взял блокнот и карандаш с нижней полки. Патрисия перечисляла по названиям, что было в наличии, а он записывал, что нужно купить.
   Работая в паре, молодые люди быстро составили список. Закончив, Стоун положил его в портмоне.
   - - Пойду проверю дорогу, - сказал он.
   - Ладно.
   Патрисия тоже вышла на улицу, но вернулась раньше и занялась все тем же: прокручивала в памяти события последней недели... Некоторые воспоминания вызывали у нее улыбку, от других захватывало дыхание. Все закончилось слезами. Еще вчера ей казалось, что они жили здесь всегда, а сегодня у нее такое чувство, будто они только что приехали. Патрисия собрала свою одежду, в которой она была, когда ее машина забуксовала на обочине, и аккуратно сложила на кровати.
   Дверь отворилась, и на пороге появился Стоун. Патрисия быстро смахнула слезы и повернулась к нему.
   - Ну, как дорога?
   - Неплохо с нашей стороны. Я звонил Маку, он говорит, что трассу, ведущую в город, уже расчистили.
   - Отличная новость. - Патрисия с трудом выдавила улыбку.
   Стоун хозяйничал споро и уверенно: затушил огонь в печи, проверил камин, собрал разбросанные ими книги, пригладил кровати.
   - Хочешь взять книгу с собой? - предложил он.
   - С удовольствием. Спасибо. - Патрисия подошла к нему и, взяв ее, прижала к груди.
   - Не за что, - кивнул Стоун. Она ожидала, что он вернется к камину, но Стоун продолжал смотреть на нее.
   - Чего же мы ждем, дорогая? - воскликнул он, протягивая к ней руки.
   Патрисия выронила книгу и бросилась в его объятия. Приподнявшись на цыпочки, она встретила его изголодавшиеся по поцелуям губы, теряя над собой контроль.
   Прежде чем осознать, что происходит, Патрисия обнаружила, что лежит на деревянном полу около камина под овечьим тулупом Стоуна.
   Шестое чувство подсказало девушке, что он ее раздевает и скидывает одежду с себя самого. Патрисия протянула ему руки. И он, улыбаясь, нырнул в ее объятия. Упиваясь друг другом, молодые люди целовались снова и снова.
   В этот момент Патрисия не могла думать ни о чем, кроме пронизывающих тело приятных ощущений. В сознании был лишь обнимавший ее мужчина, навсегда завоевавший ее сердце.
   Они любили друг друга с тем же нежным отчаянием, но, как и в ночь накануне, ее не покидало чувство легкой грусти. Попытки Патрисии анализировать почему, не увенчались успехом. Сейчас она могла думать лишь о нарастающем удовольствии.
   Как только она достигла пика блаженства, Стоун вошел поглубже и, сделав еще несколько толчков, последовал ее примеру, бормоча нечленораздельные слова в ее шею обжигающими кожу губами.
   В его объятиях девушка чувствовала себя защищенной.
   Не успели они отдышаться, как все повторилось снова.
   - О боже, Стоун, что же мы наделали!
   Но ответа она не услышала. Того ответа, которого ждала.
   Глава 9
   Стоун смотрел на нее затуманенным взглядом опьяненного любовью человека.
   - Что мы наделали? - повторил он ее вопрос, часто заморгав. В ту же минуту его лицо исказилось. Он выругался. - Прости меня, Патрисия.
   Девушка опустила голову на его плечо.
   - Ну, что ты.
   - Проклятие, что на меня нашло? Мог бы придумать что-нибудь поинтересней. О чем, черт возьми, я думал?
   - Это не только твоя вина, ведь я могла тебя остановить. Но я.., у меня совершенно выскочило из головы, что последний презерватив мы давно использовали.
   - Я знаю, дорогая. Я тоже об этом не думал.
   Патрисия посмотрела на живот. А вдруг она забеременела?
   Слишком рано, Патрисия, об этом беспокоиться. Тревожные сигналы поступят через месяц, вот тогда и подумаешь, что делать.
   Патрисия выпрямилась.
   - Однако нам пора собираться. Но Стоун не дал ей подняться.
   - А тебе не кажется, что нам следует об этом поговорить?
   - Может быть, все еще обойдется. К чему волноваться сейчас?
   - Нам надо продумать все варианты, на тот случай, если все же это случилось. Патрисия глубоко вздохнула.
   - А почему бы не подождать, пока мы не узнаем наверняка?
   - Если мы решим этот вопрос сейчас, то не придется ломать голову, если окажется, что ты беременна.
   - А если нет, то мы лишь потеряем время.
   Девушка не поверила собственным ушам: она любила предусмотреть все заранее, у нее в запасе всегда существовал план на непредвиденные обстоятельства. Она умела и знала, как подстраховаться. И лишь ее спонтанная поездка в Монтану была совершенно незапланированной.
   Может, ее жизнь приобретает новый смысл?
   Патрисия соскочила с его колен и принялась собирать свою одежду. Стоун нахмурился и тоже оделся.
   - Я хочу, чтобы ты знала, я не оставлю тебя в беде.
   С одной стороны, девушка была счастлива, услышав его слова. Но с другой, она была в ярости. Она мечтала о любви, ей не нужна его помощь, подумаешь, какая забота!
   - Этой беды может не случиться, - огрызнулась она.
   - Не заводись, - Стоун удивился ее резкости.
   - О, простите, мистер Гаррет. Но только я не "завожусь". Я уже "на взводе".
   - Я же извинился. Кровь хлынула к ее лицу.
   - Не злись, я тоже взяла на себя часть вины. Я ни в чем тебя не обвиняю. Меня бесит твое отношение ко мне.
   - Мое отношение? Я же предложил свою помощь. Ты бы предпочла, чтобы я тебя бросил? Чтобы оставил тебя одну решать свои проблемы?
   - Я способна за себя постоять, - парировала она. Но в душе...
   ...Не смеши, Патрисия. Кто только что потерял свое дело? Кого вчера бросил и обобрал жених? Кто чуть не потерялся в буране? И кого этот обаятельный ковбой так любил все эти дни, а теперь ты недовольна его "отношением"? Как же ты собираешься растить ребенка и строить новую жизнь одновременно?
   А может, и нет никакого ребенка.., надеялась она. Ей захотелось найти поддержку у Стоуна.
   - Замечательно. Будь по-твоему, - сказал он. - Но только знай, что, если у тебя будет ребенок, я тоже буду иметь на него права. И не сомневайся, я сделаю все возможное, чтобы доказать это, мисс городская девочка.
   - Угрожаешь?
   - Нет, дорогая. Клянусь именем Гарретов, будет по-моему. Жители Кланси знают мой характер, можешь поинтересоваться.
   Он отвернулся и направился к камину проверить, погас ли огонь.
   Пожар.., или любовь? Вся его фигура выражала, что внутри у него клокочет... Нет, о любви не может быть и речи.
   Патрисия собрала свои вещи, не забыв и одолженную книгу. Ни слова не говоря, девушка понесла их к грузовику и бросила на пассажирское сиденье.
   - Упрямый грубиян, - процедила она сквозь зубы.
   Подумаешь - "именем Гарретов"! Это хвастовство совершенно выбило ее из колеи, но, решив, что делить шкуру неубитого медведя еще рано, Патрисия воздержалась от дальнейших упреков.
   Не желая возвращаться в сторожку, девушка предпочла подождать Стоуна на крыльце. Ее удручала мысль, что он там один в опустевшей комнате, но видеть место, где они так пламенно любили друг друга, ей не хотелось. Зачем будить прекрасные воспоминания сейчас, после разыгравшейся сцены?
   Последний раз было божественно.., а возможные последствия придали их расставанию особенный, горьковато-сладковатый привкус.
   В дверях с ружьем в руке появился Стоун.
   Он захлопнул дверь, хорошенько подергал ее и убедился, что она закрыта. Затем проверил ставни. Широко шагая, мужчина пересек двор, подошел к грузовику и, забросив ружье в кабину, уселся за руль и завел мотор.
   Патрисия окинула лужайку прощальным взглядом и последовала за ним.
   Стоун посмотрел на девушку, и его сердце сжалось. Патрисия словно вросла в сиденье и напоминала ему ту же самую застывшую, угрюмую, испуганную "мэм", которую он вез неделей раньше в сторожку. Подсознательно чувствуя свою вину, Стоун хотел извиниться и, конечно, помириться. Но внутренний голос советовал ему оставить все как есть. В конце концов, они оба потеряли над собой контроль. Единственной женщиной, с которой он не предохранялся, была Вэл - его жена. Как же так случилось, что он, забыв обо всем, отдался этой девушке так самозабвенно и без оглядки?
   Мысли о Вэл приоткрыли запретные уголки памяти, он подумал о ребенке - о ребенке, которого носила Вэл. Ведь именно он хотел ребенка и уговорил ее, что он им нужен. А теперь нет ни Вэл, ни ребенка, только горечь утраты и чувство собственной вины. Дай Бог, чтобы у Патрисии все обошлось. Однако все-таки надо продумать, как ему поступить, если она забеременеет. Эта девушка не похожа на тех искательниц приключений, которые готовы или женить мужчину, или свалить ребенка на отца, попросту бросить малыша.
   Интересно, вышла бы она за него замуж?
   Остановись, Гаррет! Еще ничего не ясно. Будет у нее ребенок или нет прояснится через месяц. И незачем было сразу лезть на рожон. Видно, ему следовало попридержать язык. Он выбрал неудачное время для подобных дискуссий. Он только завел ее и заставил обороняться - такую чувственную, послушную его рукам нежную мисс. Перед ним было агрессивное, несговорчивое существо, полное незаслуженных, на его взгляд, обвинений.
   Но это нисколько не помешало Стоуну предаваться мечтам, воображая, как было бы чудесно просыпаться каждое утро, держа ее в объятиях, как сладко после бурной ночи любви провалиться в безмятежный сон, как хорошо повторить все сначала. Но что касается повседневной жизни, это другой вопрос.
   Кроме того, есть ли шансы, что они смогут жить вместе, если поженятся, не любя друг друга? Как отразится такой брак на их ребенке?
   Она ему нравилась, ему было с ней интересно, он обожал заниматься с ней любовью. Но разве этого достаточно для создания семьи? Повседневная жизнь требует не только любовного согласия, но и многого другого! Разве он знает отношение Патрисии к работе, к людям, к простым житейским вопросам?
   Так они ехали - он, размышляя о ребенке, возможной семейной жизни, любви, а Патрисия, сжавшись в комок, вспоминала его последние, как ей казалось, убивающие всякую надежду слова о помощи, наконец облегченно вздохнула, когда на пути попался дорожный знак, сообщающий о въезде в Клан-си. Все так же сохраняя гробовое молчание, Стоун свернул в гараж Боба, сразу же за первым перекрестком. В одном из отделений гаража Патрисия увидела свою машину.
   - Пойдем заберем твои вещи, - сказал Стоун, заглушая мотор.
   Патрисия кивнула, открыла дверь и выскользнула из грузовика. После того как Стоун представил ее Бобу, они подошли к ее машине и вытащили багаж из салона и багажника. Мелкие вещи она взяла с собой в кабину, а чемодан отправился в кузов.