Страница:
– Тина, познакомься, это Чимми Довер, наш новый член семьи.
– Привет, – равнодушно произнесла она.
– Здравствуйте, – слегка прищурив глаза, так же монотонно ответил ей Джимми.
– Тебе же нужен новый бойфренд, чтобы ходить с ним в кино? – Гас, якобы игриво, неуклюже ткнул родную дочь кулаком в бок.
– Не смей этого делать! – тонким, визгливым голосом вдруг выкрикнула Тина и, резко повернувшись, с треском захлопнула дверь своей комнаты.
Медленно шагая по холлу к лестнице, Гас растерянно улыбнулся и пожал плечами.
– Наверное, неважно себя сегодня чувствует, – предположил он. – Обычно она никогда так не поступает.
Шедший чуть позади него Поль обернулся и увидел, что Джимми все еще стоит и тупо смотрит на закрытую дверь. Со странным задумчивым выражением лица.
– Джимми!
Услышав его, юноша будто стряхнул с себя оцепенение – всем телом, совсем как собака, выбравшись из реки на берег, – резко повернулся и торопливо зашагал по холлу к лестнице.
– А теперь, Джим, иди к себе наверх и распакуй свои вещи. Мне тут надо кое о чем поговорить со стариной Га-сом, – обратился к нему Поль.
Юноша пошел вверх по лестнице, но уже через несколько ступенек остановился и обернулся, услышав, как Поль Дармонд произнес ему вдогонку:
– Мне скоро надо бежать по делам, Джимми. Удачи тебе.
– Спасибо вам, мистер Дармонд.
Спускаясь по лестнице в гостиную комнату, Гас не проронил ни слова. Только оказавшись внутри и закрыв дверь, он коротко спросил:
– Ну что, поговорим здесь?
– Почему бы и нет, Гас? Присаживайся, пожалуйста.
– Ты тоже... Знаешь, этот Чимми, похоже, совсем неплохой парень.
– Дело совсем не в этом. Гас. Что происходит с Тиной? Как она вела себя в последнее время?
– Молоденькие девушки, что тут скажешь... Бесятся, без причины нервничают... В последнее время почти совсем не улыбается, часто куда-то ходит. Наверное, на свидания. Сильно похудела, вот Анна беспокоится, что она почти ничего не ест.
– Ты не очень-то следил за ней, ведь так?
– Да, не очень. А зачем? Она очень хорошая девушка. Хотя... хотя в общем-то, конечно, я мог бы уделять ей побольше времени. Понимаешь, после смерти Генри я... – Он беспомощно развел руками, а затем устало и безвольно опустил их по бокам.
– Гас, она в беде. И, боюсь, в очень большой!
Старик уставился на него непонимающим взглядом. Постарался улыбнуться, но улыбка вышла какой-то жалкой и быстро увяла, а вместо нее появились крепко сжатые кулаки его сильных рук.
– Беда? Большая беда? Ты имеешь в виду ребенка? Хочешь сказать, какой-то мерзавец... – Он начал медленно подниматься со стула.
– Сядь на место. Гас. Не ребенок, гораздо хуже... куда хуже...
Гас так же медленно опустился на место, не сводя с Поля Дармонда озадаченного взгляда. На его лице снова появилась робкая улыбка.
– Хуже? Поль, что такое «куда хуже»? Ты, наверное, шутишь? Хочешь меня разыграть, да?
– Нет, не хочу. Она... она наркоманка, Гас.
Улыбка стала напряженной, жесткой, но с лица не исчезла. Казалось, ее навечно приклеили к губам.
– Наркоманка? Откуда тебе это известно? Какой, интересно, кретин сказал тебе это, друг мой Поль?
– Никто ничего мне не говорил. Гас. Это написано у нее на лице. Достаточно одного взгляда, и любому, кто разбирается в этом, тут же все ясно.
– Нет, нет, Поль, ты ошибаешься! Это просто невозможно. Кто угодно, только не моя Тина! Нет, она у меня очень хорошая девочка.
– Увы, Гас, к сожалению, я не ошибаюсь. Это горькая, но, тем не менее, правда. Сейчас в наших школах этого добра хватает. Среди девочек тоже. Причем с каждым годом наркоманов становится все больше и больше. Они сами или с чужой помощью садятся на иглу, а потом им, как воздух, становятся нужны деньги, много денег, чтобы иметь возможность покупать себе требуемую дозу. Твоя Тина уже на игле, Гас, и, поскольку ты не уделял ей должного внимания, бог знает, кем еще она уже стала...
Внимательно наблюдая за лицом своего друга, Поль заметил, как остекленели его глаза. Гас встал со стула, медленно подошел к окну, остановился, невидящим взглядом посмотрел на улицу. Поль, подойдя к нему сзади, мягко положил руку на его плечо.
– Грязь, – тихо произнес Гас. – Какая же это грязь! – Он слегка повернул голову, и Поль увидел, что его щека мокрая. – Клянусь, я найду того подонка, который дал ей эту отраву, найду и убью!
– Но Тине это ничем не поможет.
– Я знаю, откуда берутся эти деньги, Поль. В магазине что-то не так. Я обратил внимание. Те же самые товары, те же самые цены, а вот деньги... деньги совсем не те. Значит, из-за этой дряни ей приходится их красть. Красть у собственного отца!
– Увы, Гас, став наркоманами, они готовы пойти на все, что угодно, лишь бы добыть себе дозу.
Старик отвернулся от окна. Его лицо блестело от слез.
– Что мне теперь делать, Поль, скажи! Это ведь моя вина. Все последнее время я непрерывно думал только о Генри, и ни о чем другом. А думать надо было не о мертвом сыне, а о живой дочери... – Его голос вдруг задрожал. – Что же мне теперь делать, Поль?
– Что делать? Знаешь, Гас, мне бы очень не хотелось идти обычным путем: обращаться к местным властям, ставить на учет, под расписку помещать Тину в клинику... Нет, нет, мы поступим иначе. Тут неподалеку, милях в пятнадцати отсюда, есть один лечебный санаторий. Директором там доктор Фольц. Я его хорошо знаю. Тину там быстро поставят на ноги. Но стоить это, Гас, будет немало.
– Что такое деньги по сравнению с родной дочерью, Поль?
– Боюсь, добровольно она вряд ли захочет пойти на это, поэтому, как только узнает о наших планах, скорее всего, тут же постарается убежать из дома. И тогда одному только Богу известно, где ее можно будет найти и кем она к тому времени станет. Они все никогда не говорят о своих источниках до тех пор, пока полностью не отойдут от нервного срыва. Так будет и с Тиной. Рано или поздно она конечно же тоже заговорит, после чего будет ликвидирована еще одна небольшая группа наркодельцов. Но пока власти будут ими заниматься, на рынке тут же появятся две другие...
– Ну уж нет! Она моя дочь! Я прихвачу с собой ремень для порки и заставлю ее говорить, не сомневайся!
– Гас, не горячись, успокойся. Даже если ты ее выпорешь, что само по себе, черт побери, не только глупо, но и бессмысленно, это ровным счетом ничего не даст. Нет, мы постараемся сделать все как можно тише, не поднимая шума.
Я дам знать об этом директору школы, и, может быть, им удастся найти тех парней и девочек, с которыми Тина обычно проводит время. Ну а затем свяжусь с лейтенантом Ровелем и попрошу его поплотнее заняться ее новыми друзьями.
– Нет, нет, Поль! Кто угодно, только не Ровель! Это же позор...
– Не беспокойся, я лично попрошу его не распространяться об этом.
– Как в разговоре с Бонни?
– Да, мне искренне жаль, что такое случилось... Кстати, я хотел бы с ней поговорить, Гас.
– Похоже, все катится в тартарары, Поль.
– Значит, надо все как можно быстрее поправить. Гас... А пока проследи за тем, чтобы Тина не выходила из дому. Я сейчас позвоню доктору Фольцу и узнаю, может ли он кого-то за ней прислать или мне придется доставить ее туда самому...
– Только не из магазина.
– Само собой разумеется. Я сделаю звонок из автомата на углу улицы.
Выйдя из дома, Поль торопливо прошел по улице до угла, вошел в кабинку телефона-автомата, плотно прикрыл за собой дверь и набрал номер доктора Фольца.
– Доктор Фольц?.. Доброе утро... Это Поль Дармонд. У меня для тебя есть пациент.
– Интересно, кто и по какому поводу на этот раз, Поль?
– Наркотики. Еще совсем ребенок. Семнадцатилетняя девушка. Дочка одного из моих добрых друзей. В смысле оплаты готов за него полностью поручиться...
– Об этом можно даже не говорить, Поль. Мы с тобой слишком давно друг друга знаем... Она сама хочет?
– Точно пока не знаю, хотя сильно сомневаюсь. Заметил это всего несколько минут назад.
– Как она выглядит с физической точки зрения?
– Мягко говоря, хреново. Худющая, как макаронина. Обычно все зовут ее Тиной, хотя ее полное имя Кристина Варак. Отец Тины – владелец большого бакалейного магазина на Симпсон-стрит.
– В последнее время у нас таких появляется все больше и больше, Поль. Соответственно, моему персоналу приходится все труднее и труднее. Не говоря уж о том, что в течение первой недели они все по крайней мере один раз пытаются покончить жизнь самоубийством... Можешь сам привезти ее сюда как можно быстрее?
– Думаю, да, смогу. Во всяком случае, постараюсь.
– Тогда вместе с ней прихвати кого-нибудь еще, кто во время поездки смог бы держать ее под контролем. Только кого-нибудь покрепче. Наши пациенты обычно выглядят хрупкими, но на самом деле их внешность обманчива. В том состоянии ломки, в котором они находятся с самого первого дня «голодания», от них можно ожидать чего угодно. Причем, как правило, совершенно непредсказуемых поступков. Так что учти: если она хоть что-нибудь заподозрит, то, скорее всего, тут же попытается, как мы говорим, «взять инициативу в свои собственные руки». Надеюсь, Поль, тебе ясно, что я имею в виду?
– Да, конечно... Слушай, сколько ей придется у вас пробыть? Примерно, конечно. Мне хотелось бы предупредить ее отца.
– Это зависит от степени ее привыкания и от того, насколько она истощена наркотиками. Скажи ему, где-то около двух месяцев. Плюс-минус, естественно. Если ему захочется прямо сейчас узнать, сколько это будет стоить, передай – приблизительно тысячу двести долларов. Это включая практически все, что может потребоваться. Никаких визитов в течение, как минимум, первых двух недель. Я отправлю ему официальный бланк, который ему надлежит должным образом заполнить, подписать и вернуть мне назад... Что?.. Нет, нет, прости, но тебе я его не могу дать. Только лично ему и только по почте.
Когда Поль вернулся, чтобы сообщить все, что узнал, Гас неподвижно сидел на кухне. Передав все, что счел нужным, Поль сказал:
– Мне хотелось бы покончить со всем этим как можно быстрее, Гас. Но доктор требует, чтобы она была там не одна. Сможешь прямо сейчас поехать туда сам?
– Я? Нет, нет, Поль, мне не хочется все это видеть собственными глазами, Поль... Я... я просто боюсь...
– Понимаю. Тогда кто?.. Уолтер?
– Нет, лучше ему ничего об этом не знать. Во всяком случае, пока.
Поль вдруг вспомнил, как Джимми Довер стоял перед закрытой дверью Тины, как смотрел на нее. Совсем как будто хотел проникнуть взглядом внутрь...
– Ну а как насчет нашего нового мальчика? У тебя есть возражения? – поспешно произнес он, понимая, что в его предложении не было никакого обдуманного смысла, а всего лишь одни только импульсивные эмоции.
Гас слегка нахмурился:
– Да нет, пожалуй. А что, может, это будет даже лучше... Может, сейчас Тине куда больше подходит именно он, совершенно неизвестный ей парень того же возраста... Кто знает, кто знает... Давай попробуем...
Джимми Довер сидел на своей постели, глядя в окно, и густо покраснел, когда Поль Дармонд неожиданно, без стука, вошел в его новую комнату.
– Я как раз собирался с духом, чтобы спуститься вниз, мистер Дармонд, – быстро произнес он.
– Послушай, Джимми, ты умеешь хранить чужие секреты? – без каких-либо предисловий спросил его Поль.
– Да, сэр, умею.
– В таком случае, Джим, мне нужна твоя помощь. Причем очень срочно. Ты ведь обратил внимание на странное поведение Тины, так ведь?
– Конечно же обратил. Правда, пока еще не понял почему. Но меня это в общем-то несколько озадачило, мистер Дармонд.
– Она пристрастилась к наркотикам, Джимми. Стала наркоманкой. Мы только что обнаружили это.
Довер тихонько присвистнул.
– Ничего себе!
– Да. Я собираюсь отвезти ее в загородный санаторий, он называется «Лужайка теней», где ее должны вернуть к нормальной жизни. Но Тина может попытаться оказать сопротивление, причем, не исключено, весьма активное. Поэтому мне нужен помощник. На какое-то время.
– Я?.. Вы хотите, чтобы я помог вам?..
– Ты что, боишься, что не сможешь ее удержать?
– Конечно же смогу, не в этом дело. Просто...
– Джим, поверь мне, сейчас все это совсем не важно... Ты помнишь, где я припарковал машину? Так вот, иди туда, сядь в нее и жди. Я постараюсь как можно незаметнее, не привлекая ненужного внимания, сделать так, чтобы она быстро оделась и спустилась вниз. Реальные проблемы, Джимми, могут возникнуть у нас по пути, когда она вдруг заметит, что мы едем совсем не в ту сторону...
Спустившись на второй этаж, Поль подошел к комнате Тины и мягко постучал в дверь.
– Кто там? Что вам надо?
– Это Поль Дармонд, Тина. Мне только что позвонили из управления полиции. Просили немедленно тебя туда доставить.
– Зачем?
– Они арестовали какую-то девушку за кражу из магазина. В субботу вечером. Она настаивает, что была вместе с тобой. Надо Провести очную ставку и оформить признание.
– Как ее зовут?
– Она пока отказывается говорить. Только после встречи с тобой.
– Ну а как она выглядит?
– Они не сказали. Она утверждает, что ты ее близкая подруга.
Последовало долгое молчание. Затем:
– Хорошо, я сейчас оденусь и спущусь вниз.
Поль, не теряя времени, отправился в гостиную и сказал по-прежнему неподвижно сидевшему там Гасу, чтобы тот немедленно скрылся из вида. Пошел, скажем, по делам в магазин. Иначе выражение его лица может все испортить.
Где-то минуты через три-четыре Тина медленно спустилась по лестнице, крепко держась за перила...
Глава 10
– Привет, – равнодушно произнесла она.
– Здравствуйте, – слегка прищурив глаза, так же монотонно ответил ей Джимми.
– Тебе же нужен новый бойфренд, чтобы ходить с ним в кино? – Гас, якобы игриво, неуклюже ткнул родную дочь кулаком в бок.
– Не смей этого делать! – тонким, визгливым голосом вдруг выкрикнула Тина и, резко повернувшись, с треском захлопнула дверь своей комнаты.
Медленно шагая по холлу к лестнице, Гас растерянно улыбнулся и пожал плечами.
– Наверное, неважно себя сегодня чувствует, – предположил он. – Обычно она никогда так не поступает.
Шедший чуть позади него Поль обернулся и увидел, что Джимми все еще стоит и тупо смотрит на закрытую дверь. Со странным задумчивым выражением лица.
– Джимми!
Услышав его, юноша будто стряхнул с себя оцепенение – всем телом, совсем как собака, выбравшись из реки на берег, – резко повернулся и торопливо зашагал по холлу к лестнице.
– А теперь, Джим, иди к себе наверх и распакуй свои вещи. Мне тут надо кое о чем поговорить со стариной Га-сом, – обратился к нему Поль.
Юноша пошел вверх по лестнице, но уже через несколько ступенек остановился и обернулся, услышав, как Поль Дармонд произнес ему вдогонку:
– Мне скоро надо бежать по делам, Джимми. Удачи тебе.
– Спасибо вам, мистер Дармонд.
Спускаясь по лестнице в гостиную комнату, Гас не проронил ни слова. Только оказавшись внутри и закрыв дверь, он коротко спросил:
– Ну что, поговорим здесь?
– Почему бы и нет, Гас? Присаживайся, пожалуйста.
– Ты тоже... Знаешь, этот Чимми, похоже, совсем неплохой парень.
– Дело совсем не в этом. Гас. Что происходит с Тиной? Как она вела себя в последнее время?
– Молоденькие девушки, что тут скажешь... Бесятся, без причины нервничают... В последнее время почти совсем не улыбается, часто куда-то ходит. Наверное, на свидания. Сильно похудела, вот Анна беспокоится, что она почти ничего не ест.
– Ты не очень-то следил за ней, ведь так?
– Да, не очень. А зачем? Она очень хорошая девушка. Хотя... хотя в общем-то, конечно, я мог бы уделять ей побольше времени. Понимаешь, после смерти Генри я... – Он беспомощно развел руками, а затем устало и безвольно опустил их по бокам.
– Гас, она в беде. И, боюсь, в очень большой!
Старик уставился на него непонимающим взглядом. Постарался улыбнуться, но улыбка вышла какой-то жалкой и быстро увяла, а вместо нее появились крепко сжатые кулаки его сильных рук.
– Беда? Большая беда? Ты имеешь в виду ребенка? Хочешь сказать, какой-то мерзавец... – Он начал медленно подниматься со стула.
– Сядь на место. Гас. Не ребенок, гораздо хуже... куда хуже...
Гас так же медленно опустился на место, не сводя с Поля Дармонда озадаченного взгляда. На его лице снова появилась робкая улыбка.
– Хуже? Поль, что такое «куда хуже»? Ты, наверное, шутишь? Хочешь меня разыграть, да?
– Нет, не хочу. Она... она наркоманка, Гас.
Улыбка стала напряженной, жесткой, но с лица не исчезла. Казалось, ее навечно приклеили к губам.
– Наркоманка? Откуда тебе это известно? Какой, интересно, кретин сказал тебе это, друг мой Поль?
– Никто ничего мне не говорил. Гас. Это написано у нее на лице. Достаточно одного взгляда, и любому, кто разбирается в этом, тут же все ясно.
– Нет, нет, Поль, ты ошибаешься! Это просто невозможно. Кто угодно, только не моя Тина! Нет, она у меня очень хорошая девочка.
– Увы, Гас, к сожалению, я не ошибаюсь. Это горькая, но, тем не менее, правда. Сейчас в наших школах этого добра хватает. Среди девочек тоже. Причем с каждым годом наркоманов становится все больше и больше. Они сами или с чужой помощью садятся на иглу, а потом им, как воздух, становятся нужны деньги, много денег, чтобы иметь возможность покупать себе требуемую дозу. Твоя Тина уже на игле, Гас, и, поскольку ты не уделял ей должного внимания, бог знает, кем еще она уже стала...
Внимательно наблюдая за лицом своего друга, Поль заметил, как остекленели его глаза. Гас встал со стула, медленно подошел к окну, остановился, невидящим взглядом посмотрел на улицу. Поль, подойдя к нему сзади, мягко положил руку на его плечо.
– Грязь, – тихо произнес Гас. – Какая же это грязь! – Он слегка повернул голову, и Поль увидел, что его щека мокрая. – Клянусь, я найду того подонка, который дал ей эту отраву, найду и убью!
– Но Тине это ничем не поможет.
– Я знаю, откуда берутся эти деньги, Поль. В магазине что-то не так. Я обратил внимание. Те же самые товары, те же самые цены, а вот деньги... деньги совсем не те. Значит, из-за этой дряни ей приходится их красть. Красть у собственного отца!
– Увы, Гас, став наркоманами, они готовы пойти на все, что угодно, лишь бы добыть себе дозу.
Старик отвернулся от окна. Его лицо блестело от слез.
– Что мне теперь делать, Поль, скажи! Это ведь моя вина. Все последнее время я непрерывно думал только о Генри, и ни о чем другом. А думать надо было не о мертвом сыне, а о живой дочери... – Его голос вдруг задрожал. – Что же мне теперь делать, Поль?
– Что делать? Знаешь, Гас, мне бы очень не хотелось идти обычным путем: обращаться к местным властям, ставить на учет, под расписку помещать Тину в клинику... Нет, нет, мы поступим иначе. Тут неподалеку, милях в пятнадцати отсюда, есть один лечебный санаторий. Директором там доктор Фольц. Я его хорошо знаю. Тину там быстро поставят на ноги. Но стоить это, Гас, будет немало.
– Что такое деньги по сравнению с родной дочерью, Поль?
– Боюсь, добровольно она вряд ли захочет пойти на это, поэтому, как только узнает о наших планах, скорее всего, тут же постарается убежать из дома. И тогда одному только Богу известно, где ее можно будет найти и кем она к тому времени станет. Они все никогда не говорят о своих источниках до тех пор, пока полностью не отойдут от нервного срыва. Так будет и с Тиной. Рано или поздно она конечно же тоже заговорит, после чего будет ликвидирована еще одна небольшая группа наркодельцов. Но пока власти будут ими заниматься, на рынке тут же появятся две другие...
– Ну уж нет! Она моя дочь! Я прихвачу с собой ремень для порки и заставлю ее говорить, не сомневайся!
– Гас, не горячись, успокойся. Даже если ты ее выпорешь, что само по себе, черт побери, не только глупо, но и бессмысленно, это ровным счетом ничего не даст. Нет, мы постараемся сделать все как можно тише, не поднимая шума.
Я дам знать об этом директору школы, и, может быть, им удастся найти тех парней и девочек, с которыми Тина обычно проводит время. Ну а затем свяжусь с лейтенантом Ровелем и попрошу его поплотнее заняться ее новыми друзьями.
– Нет, нет, Поль! Кто угодно, только не Ровель! Это же позор...
– Не беспокойся, я лично попрошу его не распространяться об этом.
– Как в разговоре с Бонни?
– Да, мне искренне жаль, что такое случилось... Кстати, я хотел бы с ней поговорить, Гас.
– Похоже, все катится в тартарары, Поль.
– Значит, надо все как можно быстрее поправить. Гас... А пока проследи за тем, чтобы Тина не выходила из дому. Я сейчас позвоню доктору Фольцу и узнаю, может ли он кого-то за ней прислать или мне придется доставить ее туда самому...
– Только не из магазина.
– Само собой разумеется. Я сделаю звонок из автомата на углу улицы.
Выйдя из дома, Поль торопливо прошел по улице до угла, вошел в кабинку телефона-автомата, плотно прикрыл за собой дверь и набрал номер доктора Фольца.
– Доктор Фольц?.. Доброе утро... Это Поль Дармонд. У меня для тебя есть пациент.
– Интересно, кто и по какому поводу на этот раз, Поль?
– Наркотики. Еще совсем ребенок. Семнадцатилетняя девушка. Дочка одного из моих добрых друзей. В смысле оплаты готов за него полностью поручиться...
– Об этом можно даже не говорить, Поль. Мы с тобой слишком давно друг друга знаем... Она сама хочет?
– Точно пока не знаю, хотя сильно сомневаюсь. Заметил это всего несколько минут назад.
– Как она выглядит с физической точки зрения?
– Мягко говоря, хреново. Худющая, как макаронина. Обычно все зовут ее Тиной, хотя ее полное имя Кристина Варак. Отец Тины – владелец большого бакалейного магазина на Симпсон-стрит.
– В последнее время у нас таких появляется все больше и больше, Поль. Соответственно, моему персоналу приходится все труднее и труднее. Не говоря уж о том, что в течение первой недели они все по крайней мере один раз пытаются покончить жизнь самоубийством... Можешь сам привезти ее сюда как можно быстрее?
– Думаю, да, смогу. Во всяком случае, постараюсь.
– Тогда вместе с ней прихвати кого-нибудь еще, кто во время поездки смог бы держать ее под контролем. Только кого-нибудь покрепче. Наши пациенты обычно выглядят хрупкими, но на самом деле их внешность обманчива. В том состоянии ломки, в котором они находятся с самого первого дня «голодания», от них можно ожидать чего угодно. Причем, как правило, совершенно непредсказуемых поступков. Так что учти: если она хоть что-нибудь заподозрит, то, скорее всего, тут же попытается, как мы говорим, «взять инициативу в свои собственные руки». Надеюсь, Поль, тебе ясно, что я имею в виду?
– Да, конечно... Слушай, сколько ей придется у вас пробыть? Примерно, конечно. Мне хотелось бы предупредить ее отца.
– Это зависит от степени ее привыкания и от того, насколько она истощена наркотиками. Скажи ему, где-то около двух месяцев. Плюс-минус, естественно. Если ему захочется прямо сейчас узнать, сколько это будет стоить, передай – приблизительно тысячу двести долларов. Это включая практически все, что может потребоваться. Никаких визитов в течение, как минимум, первых двух недель. Я отправлю ему официальный бланк, который ему надлежит должным образом заполнить, подписать и вернуть мне назад... Что?.. Нет, нет, прости, но тебе я его не могу дать. Только лично ему и только по почте.
Когда Поль вернулся, чтобы сообщить все, что узнал, Гас неподвижно сидел на кухне. Передав все, что счел нужным, Поль сказал:
– Мне хотелось бы покончить со всем этим как можно быстрее, Гас. Но доктор требует, чтобы она была там не одна. Сможешь прямо сейчас поехать туда сам?
– Я? Нет, нет, Поль, мне не хочется все это видеть собственными глазами, Поль... Я... я просто боюсь...
– Понимаю. Тогда кто?.. Уолтер?
– Нет, лучше ему ничего об этом не знать. Во всяком случае, пока.
Поль вдруг вспомнил, как Джимми Довер стоял перед закрытой дверью Тины, как смотрел на нее. Совсем как будто хотел проникнуть взглядом внутрь...
– Ну а как насчет нашего нового мальчика? У тебя есть возражения? – поспешно произнес он, понимая, что в его предложении не было никакого обдуманного смысла, а всего лишь одни только импульсивные эмоции.
Гас слегка нахмурился:
– Да нет, пожалуй. А что, может, это будет даже лучше... Может, сейчас Тине куда больше подходит именно он, совершенно неизвестный ей парень того же возраста... Кто знает, кто знает... Давай попробуем...
Джимми Довер сидел на своей постели, глядя в окно, и густо покраснел, когда Поль Дармонд неожиданно, без стука, вошел в его новую комнату.
– Я как раз собирался с духом, чтобы спуститься вниз, мистер Дармонд, – быстро произнес он.
– Послушай, Джимми, ты умеешь хранить чужие секреты? – без каких-либо предисловий спросил его Поль.
– Да, сэр, умею.
– В таком случае, Джим, мне нужна твоя помощь. Причем очень срочно. Ты ведь обратил внимание на странное поведение Тины, так ведь?
– Конечно же обратил. Правда, пока еще не понял почему. Но меня это в общем-то несколько озадачило, мистер Дармонд.
– Она пристрастилась к наркотикам, Джимми. Стала наркоманкой. Мы только что обнаружили это.
Довер тихонько присвистнул.
– Ничего себе!
– Да. Я собираюсь отвезти ее в загородный санаторий, он называется «Лужайка теней», где ее должны вернуть к нормальной жизни. Но Тина может попытаться оказать сопротивление, причем, не исключено, весьма активное. Поэтому мне нужен помощник. На какое-то время.
– Я?.. Вы хотите, чтобы я помог вам?..
– Ты что, боишься, что не сможешь ее удержать?
– Конечно же смогу, не в этом дело. Просто...
– Джим, поверь мне, сейчас все это совсем не важно... Ты помнишь, где я припарковал машину? Так вот, иди туда, сядь в нее и жди. Я постараюсь как можно незаметнее, не привлекая ненужного внимания, сделать так, чтобы она быстро оделась и спустилась вниз. Реальные проблемы, Джимми, могут возникнуть у нас по пути, когда она вдруг заметит, что мы едем совсем не в ту сторону...
Спустившись на второй этаж, Поль подошел к комнате Тины и мягко постучал в дверь.
– Кто там? Что вам надо?
– Это Поль Дармонд, Тина. Мне только что позвонили из управления полиции. Просили немедленно тебя туда доставить.
– Зачем?
– Они арестовали какую-то девушку за кражу из магазина. В субботу вечером. Она настаивает, что была вместе с тобой. Надо Провести очную ставку и оформить признание.
– Как ее зовут?
– Она пока отказывается говорить. Только после встречи с тобой.
– Ну а как она выглядит?
– Они не сказали. Она утверждает, что ты ее близкая подруга.
Последовало долгое молчание. Затем:
– Хорошо, я сейчас оденусь и спущусь вниз.
Поль, не теряя времени, отправился в гостиную и сказал по-прежнему неподвижно сидевшему там Гасу, чтобы тот немедленно скрылся из вида. Пошел, скажем, по делам в магазин. Иначе выражение его лица может все испортить.
Где-то минуты через три-четыре Тина медленно спустилась по лестнице, крепко держась за перила...
Глава 10
Поль сел за руль, а Тина – в центре заднего сиденья. Затем в машину забрался Джимми Довер и громко захлопнул за собой дверь.
– Точно, конечно, не помню, но, кажется, эту девушку зовут Джинни, – произнесла Тина.
Поль Дармонд завел мотор.
– Хорошая подруга?
– Наверное.
– В ту субботу вечером ты была с ней?
– Я скажу им это, когда точно узнаю, кого они имеют в виду. – Поль успел заметить, как она искоса бросила на Джимми подозрительный взгляд. – Ну а ты? Интересно, зачем это ты тоже едешь с нами?
– Да низачем. Просто мне тоже надо в центр. Чего же не съездить туда бесплатно? Так сказать, на халяву...
– Тебя, кажется, только что выпустили, разве нет?
– Это точно. Практически только что. А что?
– Да нет, ничего. Просто спросила.
Где-то в середине Симпсон-стрит Поль свернул направо, на Краун-авеню, а затем, проехав до площади Краун, был вынужден остановиться на красный свет светофора. Тина, держа сжатые руки на коленях, неотрывно смотрела вперед, и только вперед. Даже не оглядываясь по сторонам. Поль, искоса бросив на нее внимательный взгляд, многозначительно кивнул Джимми. Тот как бы ненамеренно, как бы случайно, как бы для удобства придвинулся к девушке поближе.
Когда на светофоре загорелся зеленый свет, Поль тронулся с места и тут же повернул налево. Первые несколько минут Тина, продолжая смотреть только перед собой, никак на это не отреагировала, но затем вдруг резко выпрямилась:
– Почему мы едем в эту сторону? Ведь дорога к центру города прямо, совсем не в том направлении!
– Ничего особенного, просто мне тут надо кое-куда заехать. А для этого придется сделать небольшой крюк, – спокойно ответил Дармонд. – Это срочно, но ненадолго и совсем недалеко. Так что успокойся и потерпи, пожалуйста.
Тина вроде бы облегченно откинулась назад.
– Ах, заехать... Ну что ж, тогда ладно, валяйте...
Потом, когда мимо окон их стремительно мчавшейся машины не менее стремительно проносились квартал за кварталом города, она не произнесла ни слова. Но затем снова выпрямилась, наклонилась вперед:
– Слушайте, здесь что-то не то! Что происходит? Куда вы меня везете?
– Тина, прошу тебя, успокойся и, пожалуйста, не дергайся.
– Успокойся? Не дергайся? Что вы имеете в виду? – В ее голосе уже явно слышались истерические нотки. – Куда, куда вы меня везете?
– Туда, где о тебе позаботятся добрые люди, где тебя быстро вылечат и вернут к нормальной жизни, Тина.
Секунды три-четыре, не больше, она сидела совершенно спокойно, но затем вдруг взорвалась, словно атомная бомба. Джимми едва успел схватить ее за запястья рук. Она попыталась укусить его, но ему удалось вовремя подставить свой локоть...
– Ну как, сможешь ее удержать? – не отрывая глаз от дороги, с тревогой спросил Поль.
– Думаю, да, мистер Дармонд... Смогу.
– Нет, нет, не поеду! Немедленно остановитесь! Я никуда не поеду! Не хочу, не буду!.. Не останусь там ни на минуту! Выпустите меня, немедленно выпустите! – Тина снова попыталась вырваться, причем настолько яростно, что Джимми чуть не упустил ее. Затем вдруг прекратила сопротивление и, тяжело дыша, откинулась на спинку сиденья. – Если вы сейчас же меня не выпустите, то знайте: я пойду в полицию и заявлю, что вы оба затащили меня в машину и попытались изнасиловать. И подтвержу это под присягой на Библии!
– Пытаться насиловать наркоманку? – неожиданно резким тоном отпарировал Джимми. – Не знаю, как мистер Дармонд, а лично я ни за какие коврижки не согласился бы даже прикоснуться к тебе! Мне и сейчас противно даже держать тебя! Да с чего бы...
– Полегче, Джим, полегче, – перебил его Поль.
– Полегче? Да после того, как мы передадим ее, первое, что мне придется сделать, – это как можно скорее принять горячую ванну. Чтобы смыть с себя всю эту грязь!.. Сначала вылечись, тогда, может быть, на тебя можно будет смотреть без содрогания. Сейчас же от тебя просто воняет! Как от самого мерзкого скунса.
Тина согнулась пополам, ее худенькое, истощенное тело сотрясали громкие рыдания. Джимми через ее согнутые плечи успокаивающе подмигнул Полю и... тут же вскрикнул, так как Тина больно укусила его за руку, а затем, как только он отдернул руку, попыталась дотянуться до ручки дверцы. Джимми слегка ударил ее по затылку и снова крепко обхватил запястья ее рук. Несколько последующих минут она во весь голос обзывала их обоих самыми грязными словами, но потом, видимо выдохшись, вдруг перестала сопротивляться, снова откинулась на спинку сиденья и замолкла.
К тому времени, когда они через массивные металлические ворота въехали на территорию санатория и остановились прямо у главного административного здания, Тина практически полностью прекратила сопротивление. На зеленых лужайках перед ним парами или небольшими группками ходили какие-то люди – мужчины и женщины. Очевидно, пациенты и те, кто приехал их навестить. Родственники, друзья, сослуживцы...
Они провели ее к стойке регистрации приемного покоя. Сидевшая там крупная женщина при виде их приветливо улыбнулась:
– Вы Кристина Варак? Доброе утро, дружок.
В ответ Тина только смачно плюнула на пол.
Но улыбка на лице женщины по-прежнему сияла, словно от счастья. Будто ровным счетом ничего не случилось. Она спокойно сняла трубку телефона, набрала номер, терпеливо дождалась ответа и сказала:
– Дороти?.. Вы готовы принять новую пациентку Кристину Варак? – Выслушав короткий, но, очевидно, исчерпывающий ответ, положила трубку на рычаг и повернулась к Тине. – Через минуту-другую сестра спустится сюда за тобой, дружок... Но прежде всего тебя нужно хорошенько отскрести от грязи и отмыть. Желательно шампунем.
– Толстуха, ты что, ничего не понимаешь? Прежде всего мне нужна доза! До-за! Все остальное потом.
– Мистер Дармонд, все требуемые документы вот в этом конверте. А доктор Фольц просил передать вам свои извинения. К сожалению, он сейчас очень занят и не может присутствовать здесь лично.
Вниз по лестнице, громко стуча каблучками, спустилась дородная рыжеволосая молодая девушка с агрессивно выпяченной массивной челюстью. Она подошла к ним, но внимательно посмотрела только на Тину. На остальных просто не обратила никакого внимания.
– Господи ты боже мой, девочка, мне говорили, с тобой будут проблемы, а на тебя это вроде совсем не похоже. Ладно, пошли...
К удивлению всех остальных, Тина последовала за ней с поразительной покорностью, ни словом, ни делом даже не пытаясь оказать сопротивление. На секунду обернулась только тогда, когда они, направляясь к лифту, сворачивали за угол. Ее мертвенно-бледное лицо выглядело необычайно маленьким, совсем девичьим, а сама она, особенно рядом с массивной, абсолютно уверенной в себе зрелой женской особью в безукоризненно белом накрахмаленном халате, – почти как большая, совершенно беспомощная куколка, с которой можно делать все, что угодно.
Вежливо попрощавшись с женщиной в приемном отделении, Поль и Джимми вернулись к машине. Когда они выехали на основную автотрассу, Поль сказал:
– Джим, и все-таки, по-моему, ты обошелся с ней довольно круто, разве нет?
– В свое время со мной обошлись точно так же.
– Точно так же – это как?
– Когда меня туда поместили, я был крутой и, как у нас было принято говорить, «повернутый». Со мной было трудно. Это даже им не очень-то по душе. Потом один парень по имени Ред быстро сбил с меня спесь. Подловил за прачечной, отметелил, как надо, наглядно и в нужных выражениях показал мне, что я всего лишь дешевый панк. Не более чем дешевый шестнадцатилетний панк. И знаете, помогло. Иногда очень полезно посмотреть на себя вроде как со стороны. И я попробовал точно такой же подход к ней. Надеюсь, не перестарался?
– Да нет, думаю, не перестарался.
Последующие несколько миль они ехали в полном молчании. Затем Джимми задумчиво спросил:
– Мистер Дармонд, скажите, сюда из города какой-нибудь автобус ходит?
– Да, есть один такой.
– Интересно, будет кто-нибудь возникать, если я ее навещу? Само собой разумеется, когда она немного придет в себя.
– Полагаю, вряд ли. С чего бы?
– Ее друзья, наверное, тоже на игле. Как правило, именно так и бывает. Свои тусуются со своими. Так что они сюда не сунутся. Будут держаться от этого места как можно дальше. Но ведь кто-то должен ее навещать. Помимо родных, конечно.
– Думаешь, твой визит поможет?
– До этого, не сомневаюсь, она была хорошенькой.
– Нет, Джимми, думаю, ты ошибаешься: не хорошенькой, а очень хорошенькой.
После этих нескольких коротких реплик Джимми замолчал. Только когда они уже припарковались перед входом в магазин Гаса, он, вдруг громко расхохотавшись, произнес:
– Нелепость какая-то.
– Какая?
– За последние два года она оказалась первой девушкой, с которой я, по идее, мог бы нормально поговорить.
– Это называется нервным срывом, Джимми.
– Да, да, это-то я понимаю.
Они вошли внутрь, нашли Гаса, Поль сообщил ему, что никаких проблем по дороге не было, и вручил документы, которые ему дали в санатории. В ответ Гас сказал, что, поскольку он решил ничего не скрывать от Уолтера, тот и поможет ему с ними разобраться.
Поль знал, что Уолтер тут же расскажет обо всем Доррис и та жадно набросится на эту страшную новость, отнесясь к ней не как к человеческой трагедии совсем еще молоденькой девушки и ее близкой родственницы, а как к явлению, которое, с одной стороны, серьезно нарушает гармонию и порядок окружающего ее мирка, а с другой – еще сильнее подчеркивает высокую моральную чистоту ее собственного облика. В силу чего будет всеми силами использовать полученное оружие на полную катушку, и, значит, не более чем через неделю вся округа будет во всех деталях знать о том, что произошло в доме всеми уважаемого Гаса.
Бонни в бледно-голубом кардигане и светло-серых брючках сидела за прилавком. Когда Поль подошел к ней, рядом никого не было. Она подняла на него вопросительный взгляд:
– Да?
– Простите, мне бы очень хотелось с вами поговорить. К сожалению, у меня сейчас одно срочное дело, но много времени, думаю, оно не займет. Минут через сорок пять я уже полностью освобожусь. Может быть, вы согласитесь со мной пообедать?
– Вы всегда появляетесь здесь в одно и то же время?
– Нет, нет, дело совсем не в этом, Бонни, поверьте.
– Интересно, в чем? Вам разве не дали жетон, который вы могли бы мне предъявить? Чтобы я не могла сказать вам «нет»?
– Простите, но мне с вами на самом деле надо поговорить, Бонни! – еще более настойчиво повторил он. – Это важно.
– Похоже, у меня просто нет выбора, так?
– Вообще-то есть, но вам, пожалуй, лучше все-таки считать, что его действительно нет.
– Значит, в отличие от других вы предпочитаете изощренную светскую психотерапию, мистер Дармонд?
Он слегка улыбнулся, кивнул, неторопливо вышел из магазина, сел в машину и уехал.
Директора Вентла в кабинете не оказалось, поскольку он, как обычно, большую часть времени ходил по классам своей большой средней школы, проверяя, инспектируя, решая те или иные текущие вопросы с учителями, техническим персоналом и учениками... Поль уселся в коричневое кожаное кресло перед огромным письменным столом и приготовился терпеливо ждать до победного конца. Хотя и не терял надежды, что этот «победный конец» наступит достаточно скоро... Во всех углах кабинета на специальных подставках стояли покрывшиеся пылью американские флаги, на стене за директорским креслом висел средних размеров портрет погруженного в глубокие раздумья Авраама Линкольна, шестнадцатого президента США, из холла доносились приглушенные звуки чьих-то торопливых шагов, обрывки разговоров, переливы веселого смеха...
Гровер Вентл вошел в свой кабинет с усталым, заметно озабоченным выражением лица.
– Точно, конечно, не помню, но, кажется, эту девушку зовут Джинни, – произнесла Тина.
Поль Дармонд завел мотор.
– Хорошая подруга?
– Наверное.
– В ту субботу вечером ты была с ней?
– Я скажу им это, когда точно узнаю, кого они имеют в виду. – Поль успел заметить, как она искоса бросила на Джимми подозрительный взгляд. – Ну а ты? Интересно, зачем это ты тоже едешь с нами?
– Да низачем. Просто мне тоже надо в центр. Чего же не съездить туда бесплатно? Так сказать, на халяву...
– Тебя, кажется, только что выпустили, разве нет?
– Это точно. Практически только что. А что?
– Да нет, ничего. Просто спросила.
Где-то в середине Симпсон-стрит Поль свернул направо, на Краун-авеню, а затем, проехав до площади Краун, был вынужден остановиться на красный свет светофора. Тина, держа сжатые руки на коленях, неотрывно смотрела вперед, и только вперед. Даже не оглядываясь по сторонам. Поль, искоса бросив на нее внимательный взгляд, многозначительно кивнул Джимми. Тот как бы ненамеренно, как бы случайно, как бы для удобства придвинулся к девушке поближе.
Когда на светофоре загорелся зеленый свет, Поль тронулся с места и тут же повернул налево. Первые несколько минут Тина, продолжая смотреть только перед собой, никак на это не отреагировала, но затем вдруг резко выпрямилась:
– Почему мы едем в эту сторону? Ведь дорога к центру города прямо, совсем не в том направлении!
– Ничего особенного, просто мне тут надо кое-куда заехать. А для этого придется сделать небольшой крюк, – спокойно ответил Дармонд. – Это срочно, но ненадолго и совсем недалеко. Так что успокойся и потерпи, пожалуйста.
Тина вроде бы облегченно откинулась назад.
– Ах, заехать... Ну что ж, тогда ладно, валяйте...
Потом, когда мимо окон их стремительно мчавшейся машины не менее стремительно проносились квартал за кварталом города, она не произнесла ни слова. Но затем снова выпрямилась, наклонилась вперед:
– Слушайте, здесь что-то не то! Что происходит? Куда вы меня везете?
– Тина, прошу тебя, успокойся и, пожалуйста, не дергайся.
– Успокойся? Не дергайся? Что вы имеете в виду? – В ее голосе уже явно слышались истерические нотки. – Куда, куда вы меня везете?
– Туда, где о тебе позаботятся добрые люди, где тебя быстро вылечат и вернут к нормальной жизни, Тина.
Секунды три-четыре, не больше, она сидела совершенно спокойно, но затем вдруг взорвалась, словно атомная бомба. Джимми едва успел схватить ее за запястья рук. Она попыталась укусить его, но ему удалось вовремя подставить свой локоть...
– Ну как, сможешь ее удержать? – не отрывая глаз от дороги, с тревогой спросил Поль.
– Думаю, да, мистер Дармонд... Смогу.
– Нет, нет, не поеду! Немедленно остановитесь! Я никуда не поеду! Не хочу, не буду!.. Не останусь там ни на минуту! Выпустите меня, немедленно выпустите! – Тина снова попыталась вырваться, причем настолько яростно, что Джимми чуть не упустил ее. Затем вдруг прекратила сопротивление и, тяжело дыша, откинулась на спинку сиденья. – Если вы сейчас же меня не выпустите, то знайте: я пойду в полицию и заявлю, что вы оба затащили меня в машину и попытались изнасиловать. И подтвержу это под присягой на Библии!
– Пытаться насиловать наркоманку? – неожиданно резким тоном отпарировал Джимми. – Не знаю, как мистер Дармонд, а лично я ни за какие коврижки не согласился бы даже прикоснуться к тебе! Мне и сейчас противно даже держать тебя! Да с чего бы...
– Полегче, Джим, полегче, – перебил его Поль.
– Полегче? Да после того, как мы передадим ее, первое, что мне придется сделать, – это как можно скорее принять горячую ванну. Чтобы смыть с себя всю эту грязь!.. Сначала вылечись, тогда, может быть, на тебя можно будет смотреть без содрогания. Сейчас же от тебя просто воняет! Как от самого мерзкого скунса.
Тина согнулась пополам, ее худенькое, истощенное тело сотрясали громкие рыдания. Джимми через ее согнутые плечи успокаивающе подмигнул Полю и... тут же вскрикнул, так как Тина больно укусила его за руку, а затем, как только он отдернул руку, попыталась дотянуться до ручки дверцы. Джимми слегка ударил ее по затылку и снова крепко обхватил запястья ее рук. Несколько последующих минут она во весь голос обзывала их обоих самыми грязными словами, но потом, видимо выдохшись, вдруг перестала сопротивляться, снова откинулась на спинку сиденья и замолкла.
К тому времени, когда они через массивные металлические ворота въехали на территорию санатория и остановились прямо у главного административного здания, Тина практически полностью прекратила сопротивление. На зеленых лужайках перед ним парами или небольшими группками ходили какие-то люди – мужчины и женщины. Очевидно, пациенты и те, кто приехал их навестить. Родственники, друзья, сослуживцы...
Они провели ее к стойке регистрации приемного покоя. Сидевшая там крупная женщина при виде их приветливо улыбнулась:
– Вы Кристина Варак? Доброе утро, дружок.
В ответ Тина только смачно плюнула на пол.
Но улыбка на лице женщины по-прежнему сияла, словно от счастья. Будто ровным счетом ничего не случилось. Она спокойно сняла трубку телефона, набрала номер, терпеливо дождалась ответа и сказала:
– Дороти?.. Вы готовы принять новую пациентку Кристину Варак? – Выслушав короткий, но, очевидно, исчерпывающий ответ, положила трубку на рычаг и повернулась к Тине. – Через минуту-другую сестра спустится сюда за тобой, дружок... Но прежде всего тебя нужно хорошенько отскрести от грязи и отмыть. Желательно шампунем.
– Толстуха, ты что, ничего не понимаешь? Прежде всего мне нужна доза! До-за! Все остальное потом.
– Мистер Дармонд, все требуемые документы вот в этом конверте. А доктор Фольц просил передать вам свои извинения. К сожалению, он сейчас очень занят и не может присутствовать здесь лично.
Вниз по лестнице, громко стуча каблучками, спустилась дородная рыжеволосая молодая девушка с агрессивно выпяченной массивной челюстью. Она подошла к ним, но внимательно посмотрела только на Тину. На остальных просто не обратила никакого внимания.
– Господи ты боже мой, девочка, мне говорили, с тобой будут проблемы, а на тебя это вроде совсем не похоже. Ладно, пошли...
К удивлению всех остальных, Тина последовала за ней с поразительной покорностью, ни словом, ни делом даже не пытаясь оказать сопротивление. На секунду обернулась только тогда, когда они, направляясь к лифту, сворачивали за угол. Ее мертвенно-бледное лицо выглядело необычайно маленьким, совсем девичьим, а сама она, особенно рядом с массивной, абсолютно уверенной в себе зрелой женской особью в безукоризненно белом накрахмаленном халате, – почти как большая, совершенно беспомощная куколка, с которой можно делать все, что угодно.
Вежливо попрощавшись с женщиной в приемном отделении, Поль и Джимми вернулись к машине. Когда они выехали на основную автотрассу, Поль сказал:
– Джим, и все-таки, по-моему, ты обошелся с ней довольно круто, разве нет?
– В свое время со мной обошлись точно так же.
– Точно так же – это как?
– Когда меня туда поместили, я был крутой и, как у нас было принято говорить, «повернутый». Со мной было трудно. Это даже им не очень-то по душе. Потом один парень по имени Ред быстро сбил с меня спесь. Подловил за прачечной, отметелил, как надо, наглядно и в нужных выражениях показал мне, что я всего лишь дешевый панк. Не более чем дешевый шестнадцатилетний панк. И знаете, помогло. Иногда очень полезно посмотреть на себя вроде как со стороны. И я попробовал точно такой же подход к ней. Надеюсь, не перестарался?
– Да нет, думаю, не перестарался.
Последующие несколько миль они ехали в полном молчании. Затем Джимми задумчиво спросил:
– Мистер Дармонд, скажите, сюда из города какой-нибудь автобус ходит?
– Да, есть один такой.
– Интересно, будет кто-нибудь возникать, если я ее навещу? Само собой разумеется, когда она немного придет в себя.
– Полагаю, вряд ли. С чего бы?
– Ее друзья, наверное, тоже на игле. Как правило, именно так и бывает. Свои тусуются со своими. Так что они сюда не сунутся. Будут держаться от этого места как можно дальше. Но ведь кто-то должен ее навещать. Помимо родных, конечно.
– Думаешь, твой визит поможет?
– До этого, не сомневаюсь, она была хорошенькой.
– Нет, Джимми, думаю, ты ошибаешься: не хорошенькой, а очень хорошенькой.
После этих нескольких коротких реплик Джимми замолчал. Только когда они уже припарковались перед входом в магазин Гаса, он, вдруг громко расхохотавшись, произнес:
– Нелепость какая-то.
– Какая?
– За последние два года она оказалась первой девушкой, с которой я, по идее, мог бы нормально поговорить.
– Это называется нервным срывом, Джимми.
– Да, да, это-то я понимаю.
Они вошли внутрь, нашли Гаса, Поль сообщил ему, что никаких проблем по дороге не было, и вручил документы, которые ему дали в санатории. В ответ Гас сказал, что, поскольку он решил ничего не скрывать от Уолтера, тот и поможет ему с ними разобраться.
Поль знал, что Уолтер тут же расскажет обо всем Доррис и та жадно набросится на эту страшную новость, отнесясь к ней не как к человеческой трагедии совсем еще молоденькой девушки и ее близкой родственницы, а как к явлению, которое, с одной стороны, серьезно нарушает гармонию и порядок окружающего ее мирка, а с другой – еще сильнее подчеркивает высокую моральную чистоту ее собственного облика. В силу чего будет всеми силами использовать полученное оружие на полную катушку, и, значит, не более чем через неделю вся округа будет во всех деталях знать о том, что произошло в доме всеми уважаемого Гаса.
Бонни в бледно-голубом кардигане и светло-серых брючках сидела за прилавком. Когда Поль подошел к ней, рядом никого не было. Она подняла на него вопросительный взгляд:
– Да?
– Простите, мне бы очень хотелось с вами поговорить. К сожалению, у меня сейчас одно срочное дело, но много времени, думаю, оно не займет. Минут через сорок пять я уже полностью освобожусь. Может быть, вы согласитесь со мной пообедать?
– Вы всегда появляетесь здесь в одно и то же время?
– Нет, нет, дело совсем не в этом, Бонни, поверьте.
– Интересно, в чем? Вам разве не дали жетон, который вы могли бы мне предъявить? Чтобы я не могла сказать вам «нет»?
– Простите, но мне с вами на самом деле надо поговорить, Бонни! – еще более настойчиво повторил он. – Это важно.
– Похоже, у меня просто нет выбора, так?
– Вообще-то есть, но вам, пожалуй, лучше все-таки считать, что его действительно нет.
– Значит, в отличие от других вы предпочитаете изощренную светскую психотерапию, мистер Дармонд?
Он слегка улыбнулся, кивнул, неторопливо вышел из магазина, сел в машину и уехал.
Директора Вентла в кабинете не оказалось, поскольку он, как обычно, большую часть времени ходил по классам своей большой средней школы, проверяя, инспектируя, решая те или иные текущие вопросы с учителями, техническим персоналом и учениками... Поль уселся в коричневое кожаное кресло перед огромным письменным столом и приготовился терпеливо ждать до победного конца. Хотя и не терял надежды, что этот «победный конец» наступит достаточно скоро... Во всех углах кабинета на специальных подставках стояли покрывшиеся пылью американские флаги, на стене за директорским креслом висел средних размеров портрет погруженного в глубокие раздумья Авраама Линкольна, шестнадцатого президента США, из холла доносились приглушенные звуки чьих-то торопливых шагов, обрывки разговоров, переливы веселого смеха...
Гровер Вентл вошел в свой кабинет с усталым, заметно озабоченным выражением лица.